Когда Тиграгиль выбрался на улицу, солнце уже садилось, раскрашивая небо насыщенными багровыми цветами. К вечеру город облетели самые невероятные слухи и, покинув храм, жрец сразу оказался в центре возбужденной толпы, старающейся покинуть город любым возможным способом. Непрекращающаяся вереница повозок тянулись к городским воротам, везде царила паника, слышались ругань и звук ударов. Легкий ветерок, взъерошивший волосы жреца, принес так же запах дыма - где-то начинался пожар. Над людьми кружили стаи взбесившихся птиц. Вороны, чайки, воробьи нападали сверху, подобно ястребам, цеплялись за волосы и клевали, стараясь попасть в глаза. Снизу им помогали вылезшие из нор крысы и бездомные собаки. Владыка поежился, пожалев, что отказался от сопровождения. Парочка крепких послушников с дубинками в руках сейчас была бы как нельзя кстати. Чем ближе он пробирался к центру города тем яростней становилась толпа. Люди, столкнувшись с неизвестностью, теряли цивилизованность и превращались в обезумевших животных.
Площадь Процессий оцепили войсками. По всему периметру стояли солдаты, держа щиты, и сдерживали накатывающуюся волнами толпу. Перед Тиграилем они расступились:
- Владыка, наместник ждет тебя, - подошел сотник, сверкая золотым браслетом. - Ступай к воротам, от туда тебя проводят, - и, отвернувшись, заорал, - Воздух! Лучники к бою! - приближалась очередная стая птиц. Жрец пожал плечами и, улыбнувшись, поднес сжатый кулак ко рту. Пошептав, он резко вскинул руку вверх, и сверху посыпались маленькие трупики. - Спасибо, владыка, - благодарно кивнул сотник.
- Не за что, уважаемый, не за что, - в ответ поклонился жрец и невозмутимо зашагал дальше, не замечая страха, с которым на него смотрели солдаты.
Дворцовый комплекс, имеющий форму прямоугольника и выстроенный из красного обожженного кирпича, за пятьсот лет существования неоднократно достраивался и из одноэтажного здания с внутренним двором и подземной усыпальницей превратился в огромный сверкающий дворец. Возле крылатых быков стоял одноглазый Золтан доверенное лицо Нарамсина. Он почтительно склонил голову и знаком предложил следовать за собой.
- Господин собирает всех у себя в покоях, но сейчас внизу в усыпальнице, - сказал он на ходу.
Тиграгиль удивился:
- Наместник решил приобщиться к мудрости мертвых?
Золтан отрицательно покачал головой:
- Для всех он пытается вымолить прощение у "господином месяца", но это одна из причин. На самом деле он вначале хочет поговорить с тобой. Наедине.
- Конечно, - согласился жрец, - Это мудро. Жрецов, захваченных в храме, уже допрашивали?
- Еще нет, - пройдя огромный зал с мраморным полом и куполовидным потолком, они свернули на ведущую вниз широкую лестницу, - Приказано их немного попугать и отпустить утром. Ему не нужны лишние разговоры в городе, там и без этого орут, что все происходящее есть кара за святотатство. Как думаешь, владыка, это действительно так?
- Что за вопросы, Золтан? - тоном, способным заморозить вокруг все живое, спросил жрец, - Мой ответ что-нибудь изменит в твоей судьбе, или это просто треп испуганного человека?!
Одноглазый резко затормозил, будто налетел на невидимую стену и, развернувшись, яростно посмотрел на невозмутимого Тиграгиля:
- Я прошел с господином наместником три военные кампании. Мы вместе мокли в болотах Лагаша, мерзли в Ниневии и умирали от жажды в западной пустыне и никогда, слышишь - никогда, у него не было друга преданней меня. Мне плевать от кого его защищать: от разъяренных варваров или разгневанных богов. Поэтому лучше придержи язык жрец, пока он у тебя еще есть, о то я думаю, что приносить жертвы богам можно и молча!
Тиграгиль вздрогнул, затем поднял руку и вытер заплеванное лицо рукавом:
- Знаешь, Золтан, а ведь ты очень убедителен, - прошептал он, - вот только не забывай, с кем разговариваешь, а то не заметишь, как окажешься в Куре. Лучше веди меня дальше, не заставляй своего господина ждать.
Одноглазый злобно рыкнул и, отвернувшись, последовал дальше, перемахивая сразу через несколько ступеней.
Внизу лестницы находилось овальный зал с выложенной на полу звездой. Семь лучей, семь статуй, семь алтарей - все атрибуты Совета Старших Владык, демонстрирующие их единство, величие и непобедимость. Уходящие вниз коридоры вели к гробницам упокоившихся давным-давно царей, чей покой не осмеливались нарушить даже наглые завоеватели, пришедшие им на смену.
Нарамсин неподвижно стоял в середине звезды и издали напоминал восьмую статую.
- Приветствую тебя, наместник, - подошел к нему Тиграгиль. - Ты занят?
Приземистая фигура пошевелилась:
- Я уже закончил. Скажи жрец, а, правда, что в те далекие времена вместе с царями обычно хоронили всех их слуг и рабов?
- Ты забыл упомянуть жен, наложниц и лошадей,- подтвердил владыка, - я думаю, что на каждого похороненного царя приходилось минимум четыреста трупов, но ведь ты должен знать об этом лучше, чем я. Ведь так просто спуститься вниз и все проверить.
Нарамсин вздохнул:
- Как только я занял дворец, мои люди завалили коридоры камнями. Оттуда воняло смертью, и мне не нравилось жить в гробнице. Ну да ладно, у нас тобой есть более интересная тема для разговора, чем рассыпавшиеся в прах древние мертвецы. Уже пять лет, как Хаммурапи вручил мне пояс наместника, и никогда раньше южная граница царства не охранялась более тщательно. И вот теперь я теряю город и не могу понять как! Скажи жрец, какая тварь могла пойти на то, что бы решиться на такое? Или желание власти настолько туманит разум людям? И почему боги не остановят зло, поразив нечестивцев ударом молнии?
- Все дело в договоре, - помолчав некоторое время сказал Тиграгиль, - В старом договоре между богами и людьми. Право выбора, слышал про такое? - Последовал утвердительный кивок, - Я вижу, господин, ты и сам многое знаешь. Откуда такие познания у...., - тут владыка замялся пытаясь подобрать правильное слово.
- Хочешь сказать, у простого вояки?
-Да, - облегченно вздохнул Тиграгиль, - именно так. Тебе известен термин - "потерянная душа", а когда ты услышал про печать, то перепугался. Почему, наместник?
- Это действительно работа шоготта?
- Да, - кивнул жрец, - Так откуда такие познания у человека всю свою жизнь проведшего в военных походах?
Подергав завиток на ухоженной бороде, Нарамсин подошел к статуе Мардука, самой высокой среди всех, и вылил из стоящего рядом кувшина немного масла в углубление на алтаре. Взял зажженный трут, он поджег приношение. Затем вернулся обратно и потянул жреца за рукав:
- Знаешь что, Тиграгиль, давай устроимся поудобнее. Я думаю некоторые вещи лучше выслушивать сидя. Айрис, Золтан! - крикнул он в воздух, - Мы уходим!
Из темного угла выскользнула девушка, одетая в просторную темную тогу, скрепленную у плеча ажурной золотой пряжкой. За спиной, крест на крест, высовывались рукояти закрепленных мечей. Ее белая кожа и белые волосы, заплетенные в две толстые косы, делали ее похожей на ночного призрака.
Они поднялись вверх по лестнице и, миновав вереницу комнат, остановилась в одной из них, где возле небольшого пруда с золотыми рыбками была свалена гора мягких подушек. Тут же беззвучно появились рабы, принеся фрукты, сладости и вино.
- Золтан, проверь, все ли собрались! - приказал наместник, - А ты девочка моя, проследи, что бы нас никто не подслушал.
Айрис, послушно кивнув, тут же исчезла, будто растворилась в воздухе. Нарамсин посмотрел на Тиграгиля и сообщил:
- У меня большая библиотека - более трехсот табличек.
- Ого! - уважительно воскликнул Тиграгиль. - Неплохо, совсем неплохо!
- Знаю, - кивнул тот, - Я их собирал везде, где можно. Завоевывая очередной город, мои воины все найденные рукописи несли мне, зная, что им заплатят полновесным золотом. Конечно в Вавилоне у царя собрание побольше, ведь именно туда я перевез древнюю библиотеку Ашшурбанипала, но и у меня тоже кое что осталось. Например, вот...
Тут он запустил руку за пазуху и выудил небольшой шелковый сверток. Развернув его, он достал небольшую, величиной в две ладони, глиняную табличку, испещренную древним клинописным письмом.
- Это по шумерски... Ты умеешь читать по шумерски? - спросил он, передавая табличку жрецу.
- Да, конечно, - кивнул тот, - Это основной язык очистительных обрядов. Так... "... Кровь двенадцати юношей моментально нейтрализует заклятье и позволит сделать тебе первый шаг. Но кровь и вспелеск силы может привлечь шоготта, бледную и жадную тварь. Существо это обладает способностью подчинять своей власти любую жизнь, в том числе и человека, вытесняя душу из тела и заполняя бесчувственную плоть своей сущностью. Однако если человеческу жертву заменить гегатомбой из молодых ягнят эпидемии потерянных душ можно избежать", - у Тиграгиля перехватило дыхание. - Не может быть, - с трудом выговорил он, - Это же.... Откуда она у тебя?!
Нарамсин вздохнул и кинул в рот засахаренный орешек:
- Да все оттуда, из Ашшура, будь он не ладен! - затем потер ладонью глаза, - Как ты думаешь, это оригинал?
Жрец покачал головой:
- Насколько я знаю, Кицир-Абу каждую оригинальную табличку помечал личным знаком. Такое маленькое переливающееся вкрапление. Сейчас посмотрим... Уффф!- с облегчением выдохнул он, - Слава богам, нет! Да, Нарамсин, умеешь ты удивлять людей.
- А скажи, злоумышленники, могли воспользоваться именно этой табличкой? Ну что бы снять печать?- от напряжения голос наместника слегка подрагивал. Было видно, что ответ на этот вопрос для него весьма важен.
- Ну что ты, конечно, нет? - поспешил успокоить его жрец, - Ты можешь зарезать возле истока хоть сотню людей, но из этого ничего бы не выдет. Вот я считаюсь сильным магом, но все мои возможности меркнут перед силой любого Старшего Владыки, а Кицир-Абу был равен им.
- Слава Мардуку! - вытер наместник лоб, - а то я уж было решил, что в случившимся есть и моя вина.
- Хорошая подделка, - Тиграгиль попрежнему вертел в руках табличку, - Очень... очень редкая вещь. Слушай, а продай ее моему храму, а? А еще лучше пожертвуй. Госпожа Эрешкигаль будет очень благодарна.
- Я подумаю, - кивнул Нарамсин и требовательно протянул руку.
Владыка нехотя ее вернул, но тут ему в голову пришла одна мысль:
- Слушай, - воодушевился он, - У тебя в библиотеке есть хроники Гильгамеша? Особенно меня интересует семнадцатая песнь о взятии Ирема.
- Хроники то есть, - задумчиво протянул наместник,- но вот что бы в них было описано взятие Ирема.... Нет, не помню, - покачал он головой, - но ты, конечно, можешь посмотреть.
- Благодарю, - признательно кивнул жрец.
- Вот и хорошо, - поднялся со своих подушек Нарамсин и, глядя на него, Тиграгиль решил, что пять лет мирной жизни удручающе подействовали на бывшего военачальника. Морщины, небольшой животик и самое главное - сытый взгляд. Судя по всему, ему нравилось быть наместником, - только вначале мы обсудим дальнейшие действия. Если я не спасу город, царь прикажет меня подвесить вверх ногами и бить палками до тех пор, пока мои внутренности не вывалятся через рот. И правильно сделает. Айрис! - повернув голову, крикнул он, - Мы уходим.
Девушка словно соткалась из воздуха в очередной раз поражая Тиграгиль бесшумностью.
На сей раз они, миновав небольшой внутренний дворик, благоухающий цветами и усыпанный трупиками сбитых птиц, проследовали в угловую комнату, где их ждали. Когда они вошли все вскочили с мест и склонились в глубоком поклоне. Здесь был увешанный золотом Эвнар, тщательно скрывающий за длинной бородой свежий порез на шее. На подушках в углу сидел единственный сын наместника, толстый парень лет двадцати с круглыми, слегка на выкате глазами, которого в Уре считали глупым и завистливым. Длинноволосый мужчина с жестоким прищуром карих глаз и маленькой выстриженной клином бородкой по имени Неарх командовал Урским пятитысячным гарнизоном, а седобородый старец весьма благообразного вида сидевший в углу являлся ближайшим советником Нарамсина и по слухам дальним родственникам царя Хаммурапи. Дедушка был предан, умен и обожал лично пытать изменников, обладая невероятной фантазией.
Не успел наместник плюхнуться на любимую подушку и швырнуть на стоящий рядом столик шелковый сверток, как Неарх не привыкший сдерживаться зарокотал своим знаменитым басом, способным, по рассказам очевидцев, перекричать рев небольшого стада верблюдов.
- Господин, что происходит в городе?! Мои ребята привыкли смотреть смерти в лицо, но против богов они сражаться не хотят! Говорят, сегодня по твоему приказу осквернили храм Сина! Это правда?
Наместник недовольно поджал губы, но не успел ничего сказать, как вперед выступил Тиграгиль, побелевший от злости:
- Сомневаюсь, уважаемый Неарх, - тихим шипящим тоном произнес он, - что его можно было осквернить еще больше! Раньше ты никогда не являлся яростным защитников веры, откуда вдруг столько возмущения?
- Раньше птицы не болели бешенством! - рявкнул в его сторону военачальник, - а мои воины не теряли человеческий облик. Сегодня ночью в казармы не вернулась половина состава!
- Хватит! - тресну кулаком по столу Нарамсин, - Неарх! Все что я сделал - на моей совести и ответ перед богами буду держать лично я! Ты должен не дать превратить мой город в руины и пока твои люди не справляются! И вообще каждый из вас, - он обвел собравшихся тяжелым из под лобья взглядом, - я повторяю - каждый, не принял должных мер дабы предотвратить непритности. Эвнар, - кивнул он в сторону начальника стражи, - еще неделю назад, как только вступил в должность, я приказал найти Эшнуна. Где он?
Эвнар, поправил подвешенный к поясу изогнутый меч, выступил вперед.
- Его как раз неделю никто не видел. В храме уверены, что он отбыл с ревизией в ближайшее имение и вернется только в следующем месяце.
Тиграгиль издевательски фыркнул:
- Вот уж не думаю, что кому-то по силам отыскать старого идиота!
Начальник стражи повернулся в его сторону:
- Не стоит скрывать важную информацию от властей, - процедил он, - а то еще случиться какая-нибудь неприятность.
- Ты мне угрожаешь? - удивился Тиграгиль и висящий на его груди жук налился желтым светом. В воздухе запахло озоном, словно после грозы, а за окном послышался звук хлопающих крыльев. Свернувшаяся клубочком в ногах наместника Айрис выпрямилась, словно пружина и, выхватив мечи, растворилась в диком танце, кромсая на куски прорвавшихся внутрь чаек. Через мгновение комната была усеяна выдранным перьями и обезображенными тушками несчастных пернатых. Закончив, девушка оточенным движением вернула мечи обратно в ножны и села на место.
Замершие мужчины дружно выдохнули. Неарх подскочил к окну и, перегнувшись через небольшой балкончик, обложил стоящих внизу воинов площадной бранью:
- Дети пустынных шакалов..., - пробормотал он, вернувшись обратно, - всех прикажу выпороть! Может нам господин, - повернулся он к наместнику, - перейти в другое помещение, без окон?
- Вот еще, - буркнул Нарамсин, - а твои лучники на что? А если еще прорвутся, то Айрис справиться. Правда, котенок? - ласково спросил он у девушки и, наклонившись, потрепал ее по белой, словно снег, голове.
С противоположного угла, где сидел его сын, раздалось невнятное мычание.
- Мда... Странные дела ныне творятся, - поднялся со своего места старец, - интересно, и что скажет царь? - наместник вздрогнул и ненавидящим взором посмотрел на советника, но тот словно ничего не заметил, - Пахнет изменой. И не просто попахивает, а воняет! В городе начинаются волнения. Я надеюсь у уважаемого Эвнара, хватило мозгов перекрыть городские ворота и никого не выпускать из города.
Увешанный золотом мужчина смущено кивнул:
- Да, конечно, но....
- Что но! - рявкнул наместник, - знаешь, что будет, если слухи распространяться за пределы города и начнут путешествовать по стране? А еще хуже дойдут до Хаммурапи?
- Ну, до Хаммурапи они в любом случае дойдут, - проворчал Неарх, - или вы забыли, что здесь ошивается его личный дознаватель? Где он сейчас кстати?
- Ловит шоготта, - невозмутимо сказал жрец, поднимая отрубленную птичью голову. Ее клюв, раскрытый в беззвучном крике, напомнил ему о голове племянника. От отвращения его передернуло, он бросил голову обратно на пол и со всей силы наступил на нее ногой. Внизу противно хрустнуло.
- Шоготта?- Пожал плечами советник, - Что это такое?
Неарх покачал головой, показывая, что тоже ни о чем подобном ранее не слышал, Золтан дипломатично промолчал, а Нарамсин побледнел:
- Я и сам бы предпочел ни чего не знать об этой твари, - и, повернувшись к Золтану, приказал, - позови рабов. Пусть здесь уберут, а то сидим как в свинарнике. - Затем встал и, подойдя к сундуку стоявшему возле противоположной стены, поднял тяжелую, окованную железными уголками деревянную крышку. Достав оттуда длинную глиняную бутыль с сургучной пробкой, он снял с пояса кинжал и соскреб с горлышка восковую печать. Затем вернулся на место, и пока по комнате скользили гибкие одетые в набедренные повязки рабы, молча отхлебывал прямо из горлышка нечто, судя по его блаженному виду, очень приятственное. Только когда последний раб выскользнул за дверь, он отставил кувшин в сторону. - Итак, господа, продолжим. Тиграгиль, расскажи моим людям все что знаешь. - Судя по румянцу на его щеках, чувствовал себя он уже гораздо лучше.
Владыка поклонился:
- Слушаюсь. Шогот, господа, мелкий прислужник Древних. Это вполне материальное существо, обладающее зачатками разума и весьма необычными свойствами. Он может вытеснять души из тел живых существ и заменять их контролируемой псевдо сущностью. Могу также предположить, что мы имеем дело с не совсем взрослым экземпляром, или ослабленным...
- Надо же, вот уж неповезло, - буркнул ошарашеный Неарх.
- Наоборот, - не согласился жрец, - очень повезло. Сильная взрослая особь давно бы контролировала весь город.
- Я не правильно выразился, - поморщился военачальник, - откуда он вообще взялся в нашем городе?
Тиграгиль сам не заметил, как стал расхаживать по комнате туда сюда, будто на лекции.
- Я думаю, вы все люди образованные и знаете легенды об изгнании Древних в Запределье и о том, как семеро Звездных Странников наложили печати на врата ухода. Все так и было на самом деле, вот только печати запечатали не врата, а так называемые истоки. Семь храмов, в Уре, Уруке, Мари, Ларсе, Вавилоне, Кише и Кальху выстроены для их охраны и защиты.
- Раз уж так, уважаемый, то просвети нас о том, что такое исток?- вежливо попросил советник.
Жрец надменно улыбнулся:
- Сила. Чистая, незамутненная, ждущая. Так понятно?
- Вполне, - кивнул старец, - значит все чудеса в храмах всего лишь колдовские штучки?
- Не зарывайся советник, - холодно ответил Тиграгиль, - Мы жрецы издревле храним равновесие на земле, как пастыри неразумной человеческой расы. Не стоит с нами сориться, сравнивая с мерзкими колдунами, пьющими энергию из людей.
- Но богов гораздо больше, чем истоков, - не успокоивался вредный старик, - где остальные черпают силы? Вот, например госпожа Эрешкгаль?
Жрец, не привыкший к наглости со стороны смертных, почувствовал как в глубине души шевельнулся гнев. Он смерил взглядом вякающего человечка и увидел, что нить его жизни коротка и готова оборваться со дня на день. Его лицо засветилось от удовольствия.
- Вскоре, ты сам сможешь задать ей любой вопрос. На твоем челе печать скорой смерти.
Советник побледнел и заткнулся, а Нарамсин довольно захохотал.
- Что получил?! Это тебе не с ворами или убийцами разговаривать! С верховными жрецами надо вести себя вежливо и почтительно, а особенно с теми, кто знает, что происходит у нас в городе! Ведь ты знаешь? - с надеждой посмотрел он на жреца.
Тиграгиль надменно кивнул:
- По-моему все предельно ясно. Только у Эшнуна была возможность пройти к источнику так, что бы никто этого не заметил. Значит либо он сделал это добровольно, либо не совсем.... И в том и другом случае мысли в голову приходят неутешительные. Однако, насколько мне известно, пока Эшнуна в Куре пока нет... пока..., - он замолчал, наблюдая, как лица присутствующих потихоньку вытягиваются. Через несколько долгих секунд Нарамсин не выдержал и грохнул об пол полупутой бутылью. На каменном полу расплылась розоватая лужа, а в воздухе запахло вином. - Тиграгиль, какого демона ты тянешь кота за хвост!
Жрец вежливо склонил голову:
- Ты, господин, тоже не совсем темный человек и прекрасно представляешь, к чему может привести поэтапное снятие всех семи печатей. Врата откроются, Древние вырвуться на волю и тогда наступит конец света. Для человеческой расы. Нас просто уничтожат, как надоедливых блох или паразитов. Но есть еще одна проблема и ее надо решить очень быстро.
- Что может быть хуже конца света? - спросил Неарх.
- Изменение того, что мы называем реальностью, - пояснил Тиграгиль. - Души, вытесненные шоготом, отправились в Кур, а там им не место. Живые и мертвые должны существовть раздельно, иначе хрупкое равновесие может рухнуть. Моя госпожа, старается изо всех сил. Представляете, что произойдет, если мертвых станет больше чем живых?
- И что же делать?! - подскочил Нарамсин, ужаснувшись нарисованной картиной.
- Во-первых, надо уничтожить шоготта. Затем есть два выхода, - спокойно посмотрел на него Тиграгиль, - первый и самый простой - убить всех, им захваченных и, признаюсь, меня он вполне устраивает. Тогда все вернется на свои места и в Куре будут только те, кому там положено быть.
- Но это же около десяти тысяч человек, почти треть города! - побагровел наместник, - что я скажу царю? "Ах, извините, но мне пришлось зарезать несколько тысяч ваших подданных? Без суда и следствия!" Да Хаммурапи, да пребудут с ним боги, прикажет посадить меня на кол! И будет абсолютно прав!
- Ну ладно, ладно, - замахал руками жрец и, вздохнув, достал из широкого рукава изящную деревянную шкатулку. - Тогда придется использовать второй способ, - и он откинул крышку. По комнате разлился густой сладкий аромат. - Признаюсь честно, отдавать очень жалко, уж больно редкая вещь, но.... Не такой уж я живодер как здесь считают некоторые.
- Что это? - прошептал Эвнар, заворожено глядя на нежные лепестки, излучающие розовато-серебристое сияние.
Остальные тоже обступили Тиграгиля, рассматривая диковинку.
- Ничего не понимаю, пробурчал себе под нос сын Нарамсина, впервые за все время открывший рот, - ну растение, ну воняет приятно - польза то с него какая?
- Это растение, - пояснил жрец, осторожно поглаживая указательным пальцем лепесток, - стоит дороже всех сокровищ мира. То что вы видите, называется хулуппу - лилия жизни.
- Хм..., - пробурчал наместник, - если я не ошибаюсь, есть такая древняя поэма "Гильгамеш и дерево хулуппу" и оно росло вроде бы в саду Инанны.
- Так было, - подтвердил Тиграгиль, - но с тех пор как Гильгамеш его срубил, его там больше нет. Несколько семян попали в Кур и прижились. Правда, теперь хулуппу мало похоже на небесное дерево.
- А правда, что одна капля сока этого растения может даровать бессмертие? - спросил Эвнар, в глазах которого мелькали отблески алчности.
- Какая глупость! - фыркнул жрец, захлопывая шкатулку, - Также говорят, что черные коты приносят несчастье, и, вообще, кто собирается жить вечно!? - ответом ему было тяжелое сопение собравшихся в комнате людей, не имеющих ничего против такой перспективы. - С ее помощью мы можем помочь людям и вернуть их души на место, но..., - тут он ехидно улыбнулся, - мы можем выбрать и другой путь и поэкспериментировать с бессмертием. Как идея?
Если бы ни ругань раздавшиеся за дверью еще не известно чем бы все закончилось. В комнату, расшвыривая охрану, ворвался взмыленный Адат.
- Что ты себе позволяешь? - заорал наместник, но замолчал, когда здоровяк швырнул к его ногам странно хлюпнувший при ударе мешок.
- Вот, кто свил гнездо в одном из подвалов. - Ответил Адат, не замечая недовольных взглядов, - Она умудрилась натравить на нас крыс и птиц, пришлось отбиваться. - Он повел носом и безошибочно направился к приоткрытому сундуку, откуда выудил еще одну бутыль. Свернув горлышко с такой легкостью, словно она была сделана из воска, господин дознаватель сделал добрый глоток и продолжил, - шоготты оказывается бояться открытого огня - вот мы его слегка и поджарили.
- Ты все-таки его убил?! - восхищенно выдохнул Тиграгиль, осторожно приближаясь к мешку и тыкая его носком сапога.
- Ага, - подтвердил Адат, - правда троих ребят пришлось отволочь к лекарю. Здесь голова и пара конечностей, - кивнул он на мешок, - Вот только я сомневаюсь, что их можно прибить над кроватью в качестве украшения. Очень уж быстро разлагаются.
- Так, сейчас посмотрим, - наклонился жрец. Когда веревка завязывающая мешок поддалась он, без страха запустив внутрь руку, и выудил оттуда нечто длинное и желеобразное, - Тьфу, - плюнул он в сердцах и, стряхнул мерзость с ладони. - Гадость! Я прикажу моим людям забрать все, что осталось в храм. Надо бы кое-что проверить.
- Забирай, - махнул рукой наместник, на лицо которого разлилось облегчение. - Ради такого случая я готов пожертвовать десятком девственных рабынь. Они тебе для опытов случайно не нужны?
- Пока нет, - вежливо отказался Тиграгиль, - но боюсь, что ты господин не совсем понимаешь. Нашу проблему убийством шоготта не решить, теперь надо заняться душами людей.
-И что ты намерен делать? - спросил Нарамсин, в то время как Золтан раздраженный тем, что кто-то роется в питьевых запасах его господина, подошел к сундуку и с треском опустил крышку. Адат ухмыльнулся, но ничего не сказал.
- В храме уже варится нужное зелье, - сообщил жрец, - только после добавления в раствор лилии оно будет обладать нужными свойствами не больше пяти часов. Своими силами такое количество людей мы исцелить не успеем.
- Ядовитый змей, - хохотнул наместник, - Ведь ты с самого начала знал, как поступить.
- Не совсем так, господин, - демонстрируя смирение, поклонился владыка, - Я не знал, справиться ли Адат с чудовищем. Если бы ему не удалось...
- Что тогда?
- Пришлось бы сжечь весь город.
Неарх резко встал, словно его подбросило, и приблизился к жрецу.
- А ведь ты, Тиграгиль, монстр почище несчастной твари, - кивнул он в сторону мешка, - Почему ты так безразличен к людям? Я воин, но убийство людей не доставляет мне удовольствие. Ты же...
- Замолчи, - зашипел владыка, теряя спокойствие, - не тебе судить человека принесшего клятву Анну!
Военачальник подавился своим гневом:
- Ты это сделал? Когда? Зачем?
- Не твое дело! - отрезал жрец.- Нарамсин, мне нужны рабы, много сильных молодых мужчин. За пять часов надо напоить лекарством почти десять тысяч человек.
- Ты все получишь, - кивнул наместник. - Золтан, распорядись. - Одноглазый поклонился и выскочил за дверь, - А ты, Неарх, тоже присоединяйся. Столько рабов сколько нужно у меня все равно нет, а твои дармоеды даже по птичкам стрелять не умеют, - военачальник сжал губы и развернулся чтобы уйти, но его догнал еще один приказ, - и наведи, наконецто, в моем городе порядок! Эвнар! Все сказанное касается и тебя! - голос Нарамсина изменился, стал грозным и звенел металлическими нотками, - головой отвечаете. Оба! Что бы к утру все было сделано. Люди должны вернуться по домам и завтра выйти на работу. Объявите на площадях, что каждый ослушавшийся будет наказан как изменник путем усекновения лишней части тела! - и, заметив, что мужчины стоят, заорал, - Бегом!
Те тут же выскочили за дверь.
- Советник, - обратился он к седобородому, - присмотри за ними и что бы без лишнего членовредительства.
Старец усмехнулся в бороду и последовал за остальными.
- Круто ты с подчиненными, - одобрительно отметил Адат, - сурово...
- А вы чего здесь стоите! Жрец, почему ты еще не в храме? - продолжал кипятиться наместник.
- Да потому, уважаемый, - поежился Тиграгиль, - что мы еще не закончили.
- О чем это ты?
- Я думаю, владыка имеет в виду, что первая печать только начало, - объяснил Адат, - ведь так?
- Совершенно верно, - кивнул жрец, - Вторая по счету печать принадлежит богу-покровителю Марии - Набу, покровителю наук - мудрейшему среди Звездных Странников. Планета Набу - меркурий приблизится к земле на кратчайшее расстояние ровно через восемнадцать дней, - тут он бросил взгляд в окно, за которым стремительно темнело небо, - нет, кажется уже через десять. Я думаю, что именно тогда злоумышленники попытаются ее снять.
- Ох, жрец, - покачал головой Адат, - ничего у него не выйдет.
- Почему? - полюбопытствовал тот.
- Если все идет по плану, то сейчас войска царя как раз осаждают Марию.
- А вот это не твое дело, - нахмурился здоровяк, - скажи спасибо, что тебя не трогают, - его слова прозвучали холодно и спокойно, не как угроза, а как констатация факта.
- Ааааа, - лицо наместника покраснело, дыхание с хрипом вырывалось из раззявленного рта. Грузное тело тяжело осело, и он закатил глаза.
Айрис, вскочив, выудила откуда-то маленький пузырек и, разжав ему рот ножом, влила туда резко пахнущую жидкость. Тиграгиль вздохнул:
- И давно его мучает грудная жаба?
- Уже два года, - блеснула в его сторону красноватыми глазами Айрис. С тех самых пор, как его погиб его старший сын.
- Молчи женщина! - вскинулся, наливаясь злобой, наследник, - Я - старший сын! Только я!!!
От удивления и неожиданности мужчины вздрогнули. Девушка без лишних разговоров завернула ему руки за спину и, повернув в сторону двери, пинком вышвырнула из комнаты.
- Боги дали моему господину только двоих сыновей, и последний, оставшийся в живых, полный идиот! - прошипела она со злостью.
Нарамсин потихоньку начал приходить в себя: краски возвращались на лицо, а затуманенные болью глаза начали различать окружающих.
- Мне надо прилечь, - прошептал он еле слышно, - нет Айрис, стой, - удержал он девушку, метнувшуюся к двери, что бы позвать носильщиков, - сначала дела. Тиграгиль, Адат, я понял, что мы имеем дело с заговором...
- Да, - кивнул Адат, - это заговор. И не только против царя, хотя я думаю, что вряд ли заговорщики, кто бы они не были, оставят моего повелителя в живых.
- Они предатели свой расы, - еле слышно прошептал жрец, - день освобождения Древних станет последним днем в нашей истории - истории человечества.
- Но если все умрут, то ради чего?
- Я не говорил, что все умрут, - покачал головой Тиграгиль, - жизнь полностью уничтожить нельзя. Наверно некоторых оставят, например, в качестве живых экспонатов. А ради чего? Все ради того же - знания, власть, бессмертие. Желание стать богом...
- Как Кицир-Абу?
- Именно, - подтвердил жрец, - но я не знаю, почему он не воспользовался моментом. Возможно в его планы не входило освобождение Древних
Нарамсин вздохнул:
- Все это слишком сложно для меня, но заговор есть заговор. Я дам вам лодку с гребцами, припасы и все необходимое. Завтра к полудню все будет готово. Что еще?
- Я бы взял с собой тех ребят, с которыми сегодня ходил на шоготта, - попросил Адат, - Хорошая, слаженная команда, а мне нужны надежные люди.
- Да, конечно, - кивнул наместник, - и еще с вами поедет Айрис.
- Но мой господин! - вскочила девушка.
- Так надо, - отрезал тот, - и не перечь! - но затем устыдился резкого тона и добавил, - мы не сможем всегда быть вместе. Пора возвращаться в степь, дитя мое. Я закрываю долг. Господа, - повернулся он к Адату и Тиграгилю, - мне надо лечь иначе приступ может повториться. Айрис, зови носильщиков.
Посетители откланялись и разбежались по своим делам. В комнату вошли рабы погрузившие наместника на специальные деревянные носилки. В помещении сразу стало темно. Один из рабов, уходя, зацепил столик, на котором лежал забытый шелковый сверток. Легкая ткань соскользнула на пол, обнажив небольшую глиняную табличку. Никто не видел, как в ее правом верхнем углу замерцал переливающийся иероглиф - ( КИЦИР).