Смоленцев Алексей Иванович : другие произведения.

"знание Бога" (Благодать) и "знание о Боге" (Закон) как критерий понимания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Русская классическая литература - создана человеком, автором, "знающим Бога". Поэтому возможность адекватного научного постижения объекта наиболее полно предоставлена исследователю, чье мировоззрение, личность "знает Бога". Опубликовано: Смоленцев А.И. "Знание Бога" (Благодать) и "знание о Боге" (закон) как критерий понимания при изучении объектов гуманитарного исследования. Материалы к постановке проблемы (на примере изучения творчества И.А. Бунина)" / А.И. Смоленцев // Православие и русская культура: прошлое и современность : Материалы V Международной научно-практической конференции (Тобольск, 19-21 мая 2011 г.). - Тобольск : Славянский печатный дом, 2011. - С.212-216.
  Основной тезис данной статьи: Русская классическая литература - создана человеком, автором, "знающим Бога". Поэтому возможность адекватного научного постижения объекта наиболее полно предоставлена исследователю, чье мировоззрение, личность "знает Бога".
  Наше предположение о "едином авторе" русской классической литературы, "знающем Бога", является логическим следствием (может быть поверено) из основных положений работы доктора филологии Н. М. Нейчева (Болгария) "Русская литературная классика как текстовая целостность в Библейском контексте" [1, с. 11-24]. Н. М. Нейчев доказательно утверждает в выводах своей статьи: "...русская классическая литература (от Пушкина до Чехова), в сущности является Единым Текстом, в котором множество составляющих его топосов объясняет смысл каждого в отдельности, а каждое произведение или автор раскрывают смысл всех остальных" [1, с. 23]. Обосновывая идею единства, Н. М. Нейчев пишет: "У критика, которому дан духовный взгляд, это не вызывает никакого сомнения. "Искусство в России родилось как действие молитвенное, - проникновенно отмечает И. А. Ильин, - это был акт церковный, духовный; творчество из главного; не забава, а ответственное деяние" (Ильин) [2, с. 36], которое нельзя понять вне Православия. В этом и состоит духовно-идеологический базис, оправдывающий идею единства" [1, с. 12]. Одна из основных характеристик русской классической литературы как единого текста определена Н. М. Нейчевым следующим образом: "Но русская литература ХIХ века порождает и что-то в высшей степени удивительное - это не только цельный, но и цитирующий самого себя и объясняющий самого себя текст. Феномен, сравнимый единственно с "книгами" священного библейского логоса" [1, с. 16].
  На основании законов логики, мы вправе предполагать, с известной долей условности, что создателем "единого текста" является "единый автор". По приведенной выше аналогии с "книгами" библейского логоса", также имеющими Единого Автора.
  Мы считаем необходимым, дополнить содержание Единого Текста "русской классической литературы (от Пушкина до Чехова)" [1, с. 23] (по Н. М. Нейчеву) творчеством Ивана Бунина. Так как, именно работа над изучением творчества Бунина и исследованиями, ему посвященными, позволила нам обратить внимание на необходимость разграничения исследовательского "знания Бога" и "знания о Боге".
  В частности, следует сказать о монографии О. А. Бердниковой (г. Воронеж). Монография О. А. Бердниковой "Так сладок сердцу Божий мир" (Воронеж, 2009) [3] посвящена, как справедливо отмечено в аннотации, одной "из наиболее актуальных и дискуссионных проблем современного отечественного литературоведения. (...) Автор выявляет духовно-религиозные аспекты в творчестве (...) И. А. Бунина в контексте православной духовности" [3, с. 2].
  Автор сопровождает Введение к монографии весьма продуктивным анализом современного (рубежа ХХ - ХХI вв.) состояния литературной науки, в части "выявления духовно-религиозной проблематики, всегда - явно или скрыто - присутствующей в творчестве наиболее значительных русских авторов". О. А. Бердникова точно определяет две методологических ветви данной сферы: подходы "церковно-догматический" (М.М.Дунаев, А.М.Любомудров) и "культурно-догматический" (В.Н. Захаров, И.А. Есаулов) [3, с. 6]; предлагает развернутые характеристики каждого из направлений, обозначает методологические "опасности", таящиеся в каждом из них; декларирует собственный выбор как следование "культурно-догматической" методологии, с предшествующим уточнением: "Основным методологическим ориентиром в данном исследовании явилась христианская богословская традиция, обозначившая в понятиях и символах основы того глубинного религиозного сознания, которое веками формировалось в "русском мировоззрении" (С.Франк), так богато и разнообразно отраженном в литературе" [3, с. 5].
  "Две методологические ветви", обозначенные О. А. Бердниковой, и потребовали от нас осмыслить критерий "знания Бога". Так как "методологическое деление" Бердниковой в высшей степени научно, обосновано, но - не предоставляет возможности полного (исчерпывающего) описания объекта инструментарием одного из "методов". Поясним, на примере работы архимандрита Кирилла (Зайцева) "И. А. Бунин. Жизнь и творчество" (Берлин. 1934). Отметим, вдумчивое обращение к работе арх. Кирилла, - оттесненной на периферию "буниноведения" более "бойкими" трудами и существующей в исследовательском активе, лишь на уровне упоминаний, - является, на наш взгляд, несомненным достоинством монографии О. А. Бердниковой. По всем основаниям - работа православного священника должна быть отнесена к "церковно-догматической" методологии, так как дерзко было бы предполагать, что православный священнослужитель поступается Истиной (Догматами Церкви) в угоду "догматам" культуры. Но взгляды архимандрита Кирилла (Зайцева) на духовный потенциал творчества И. А. Бунина диаметрально противоположны (можно сказать, - взаимоисключающи) взглядам М. М. Дунаева, отнесенным О. А. Бердниковой к "церковно-догматической" методологии.
  По нашему предположению архимандрит Кирилл, исходит (стоит на принципах) Благодати ("знания Бога"), - что полностью соответствует православной церковной догматике. М. М. Дунаев в свою очередь, оценивает творчество Бунина, и Русскую классическую литературу исходя из оснований Закона ("знания о Боге), что не противоречит церковной догматике, но ограничивает возможности исследователя. В этом различии исследователей и тот критерий, - Благодать ("знание Бога) и Закон ("знание о Боге") - который, по нашему предположению, должен быть осознан и лично определен каждым исследователем "Русской православной культуры как объекта гуманитарного исследования" и русской классической литературы, в частности.
  Продолжим обоснование нашего тезиса. Монография О. А. Бердниковой дает нам возможность идти вперед в понимании духовной составляющей личности и творчества Бунина, дает возможность называть "вещи своими именами". Справедлива характеристика, предложенная О. А. Бердниковой в монографии: "И. А. Бунин был крещен в православии, воспитан глубоко верующей матерью, впитал в детстве и отрочестве высокую поэзию церковного богослужения" [3, с. 11]. Добавим, ибо это весьма важно - православного церковного Богослужения. Но еще важнее то, что стоит за данной характеристикой. Весьма значим, и заслуживает уважения, тот факт, - что в научный оборот введены (обозначены) факторы формирования православного (т.е. - "знающего Бога") мировоззрения личности, или проще - становление православного (верующего) человека, в данном случае будущего писателя И. А. Бунина.
  Как формируется мировоззрение Благодати ("знания Бога"? Рассмотрим на примерах.
  Цитата из "Жизни Арсеньева" (отметим, что мы категорически не согласны с методикой прямого объяснения автора героем: Арсеньев-Бунин, но Бунин как создатель образа Алексея Арсеньева, вне всякого сомнения, обладает всей полнотой знания, доступной герою "Жизни Арсеньева"): "и у меня застилает глаза слезами, ибо я уже твердо знаю теперь, что прекрасней и выше всего этого нет и не может быть ничего на земле, что, если бы даже и правду говорил Глебочка, утверждающий со слов некоторых плохо бритых учеников из старших классов, что Бога нет, все равно нет ничего в мире лучше того, что я чувствую сейчас" [4, с. 76]. Ср.: "Gefuhl ist alles - чувство все. Гете. Действительность - что такое действительность? Только то, что я чувствую. Остальное - вздор". 7/20 Авг. 23 г. (Бунин. Дневники, 1881-1953) [5, с. 136].
  Это личный опыт. Именно о такого рода опыте свидетельствует митрополит Антоний Сурожский: "Я сидел, читал, и между началом первой и началом третьей глав Евангелия от Марка, которое я читал медленно, потому что язык был непривычный, вдруг почувствовал, что по ту сторону стола, тут, стоит Христос... Помню, что я тогда откинулся и подумал: если Христос живой стоит тут - значит, это воскресший Христос. Значит, я знаю достоверно и лично, в пределах моего личного, собственного опыта, что Христос воскрес и, значит, всё, что о Нем говорят, - правда. Это того же рода логика, как у ранних христиан..." ("О встрече") [6, с. 9]. Возраст героя воспоминаний митрополита Антония - "был мальчиком лет пятнадцати", сопоставим с возрастом героя "Жизни Арсеньева" - "Я еще мальчик, подросток". Важно, что оба свидетельства независимы друг от друга - личный опыт и в том и другом случае - и совпадают в силу того, что основаны на общей логике.
  Обратим внимание и в том и в другом случае основой "знания" становится "чувство".
  Таким образом, все "чувства" (Арсеньев, митрополит Антоний), засвидетельствованные в "личном опыте", есть в каждом случае "встреча с Богом". Отсюда происходит "знание Бога", не знание "о Боге", а "знание Самого Бога". Это различие сущностное. Можно сказать, что будущий митрополит Русской Православной Церкви получает первое знание Бога вне Церкви, вне Ее Таинств? "Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит" (Иоан.3:8). Понятно и естественно желание "услышавшего Голос", последовать за Ним. И то, что "услышавший" становится митрополитом Русской Православной Церкви, говорит само за себя.
  Это два разных качества, два разных состояния души, два мировоззрения, - между ними (по Блоку): "та самая "недоступная черта" (пушкинское слово), которая определяет трагедию России" [7, с. 265].
  То, что О. А. Бердникова называет "высокая поэзия церковного богослужения", для души (мировоззрения) "знающей Бога" - есть "Встреча" (Сретенье). "Мы видим долгий путь возрастания веры, который завершается этим вхождением в Церковь, приобщением к телу Христову. Это - приобщение к личности Христа. Христос - средоточие события" [8, с. 9].
  Русская классическая литература переживает (нельзя сказать в прошедшем времени, это вне хронотопа, переживает - всегда) Эту Встречу, она знает Бога, она знает Христа. Христос - средоточие события русской жизни. Христос - средоточие события Русской классической литературы. Все это явственно для Благодати, но отделено - "недоступной чертой" от сферы Закона.
  Почему эта "недоступная черта" нам недоступна? Всегда ли была недоступна эта черта?
  Вернемся к Блоку: "В самом деле, нам непонятны слова о сострадании как начале любви, о том, что к любви ведет Бог, о том, что Россия - монастырь, для которого нужно "умертвить всего себя для себя". Непонятны, потому что мы уже не знаем той любви, которая рождается из сострадания, потому что вопрос о Боге - кажется, "самый нелюбопытный вопрос в наши дни", как писал Мережковский, и потому что, для того, чтобы "умертвить себя", отречься от самого дорогого и личного, нужно знать, во имя чего это сделать. То и другое, и третье непонятно для "человека девятнадцатого века", о котором писал Гоголь, а тем более для человека двадцатого века" [7, с. 266-267].
  Сегодня, в двадцать первом веке, нам по прежнему, "непонятны слова", очевидные для Русской классической литературы?
  Именно об очевидном для Русской классической литературы говорил Бунин в 1913 году: "Но у нас в России есть и другие причины этого падения художественных произведений и вообще печатного слова. На мой взгляд, вот одна из них. Был известный уклад в русской жизни, тяжелый во многих отношениях, но уклад. Он должен был разрушиться, исчезнуть - и почти исчез. Была известная культура, не глубокая, не имевшая крепких, вековых корней, она тоже осуждена была на исчезновение еще в те дни, когда "порвалась цепь великая". Успела ли эта культура создать себе преемницу, основать прочные культурные традиции? Вы знаете, что нет. Писатель - "разночинец" шестидесятых, семидесятых годов - еще дышал этой культурой, да и само время определяло его путь, направляло его. Этот "разночинец" странствовал, спивался, страдал, болел, но это была другая болезнь, это были муки совести, сердца, - и вы знаете, что это сердце бывало порою поистине "золотым сердцем". Теперь в литературу пришел новый "разночинец", духовный разночинец" [9, с. 318].
  Отметим, что Бунин в своей речи (по умолчанию) понимает Культуру и Литературу как часть Культуры - в единственном числе (т.е. - как Единый Текст) и "пришедшего автора" ("разночинец") как единого "пришельца". То есть, то что в начале ХХ века называлось как аксиома было понятно всем и не требовало доказательств, в начале ХХI века - требует научного обоснования и становится предметом дискуссий. По существу - это свидетельствует о "мировоззренческой пропасти".
  Почти одновременно речи Бунина, профессор МДА, архимандрит Иларион (будущий священномученик Иларион (в миру Владимир Алексеевич Троицкий) писал: "Да, наука, особенно богословская, по моему убеждению, должна быть ancilla Ecclesiae (служанка Церкви), но такое положение вовсе не унизительно для науки; служить Церкви ни для кого не унизительно. Ancilla Ecclesiae - это настоящее место науки, которое она только и может занимать для человека, сознательно исповедующего свою искреннюю веру в Церковь. Трудно и даже невозможно служить двум господам, но едва ли легче не служить никому. Два господина требуют себе служения и исключительного поклонения. Один Господин - Христос, другой - антихрист. Выбор возможен только из этих двух враждебных друг другу царей, и одному кланяемся мы непременно. Христово дело на земле есть Церковь, против которой ведут свою ожесточенную, но безуспешную войну силы ада. Есть силы ада, и есть воинство Христово. И та, и другая из враждующих сторон имеет своих воинов, вооруженных разными доспехами, в том числе и наукой. Сама по себе наука вовсе еще не определяет, на какую сторону должен человек стать; это определяет вера, а уж за верой следует и наука. Верует человек во Христа - наука для него и в его руках также служит Христу. Верует человек в антихриста - антихристово ярмо надевает он и на науку" ("О церковности духовной школы и богословской науки") [10].
  И он же, архимандрит Илларион (Троицкий), названием и содержанием другой своей работы говорит о существе проблемы - "Христианства нет без Церкви" [11].
  Таким образом, мы предполагаем, что - современная отечественная наука, филологическая наука в частности, должна сегодня войти в православный храм. Войти не царицей, в Православном Храме Царица Одна, а смиренной прихожанкой. Войти не потому что так требует Закон, а потому, что только в Православном храме возможно приобщиться Благодати.
  Литература
  1. Нейчев Н. М. Русская литературная классика как текстовая цельность в библейском контексте. В сб. Классическая словесность и религиозный дискурс (проблемы аксиологии и поэтики): сб. науч. ст. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2007. (Сер. Эволюция форм художественного сознания в русской литературе; вып. 2).
  2. Ильин И. А. Пророческое призвание Пушкина. Ильин И. А. Одинокий художник: Статьи. Речи. Лекции. М., 1993.
  3. Бердникова О. А. "Так сладок сердцу Божий мир"; творчество И. А. Бунина в контексте христианской духовной традиции; Монография/О. А. Бердникова; Воронеж. гос. ун-т., 2009.
  4. Бунин И. А. Собрание сочинений в девяти томах Т.1 - 9. - М.: Художественная литература, 1965-1967. - Т.6.
  5. Бунин И. А. "Окаянные дни", М., "Современник", 1991.
  6. Митрополит Сурожский Антоний. "О встрече",
  http://www.gidepark.ru/post/article/index/id/93478
  7. Блок А. А. Народ и интеллигенция (ноябрь 1908 г.); Собр. соч. в 6 т, М. 1971, т. 5.
  8. Митрополит Антоний Сурожский. "О Церкви". Церковь. Киев, 2005.
  9. И. А. Бунин. Речь на юбилее "Русских Ведомостей". Литературное наследство. Т.1.
  10. Сафонов Д. В. О священномученике Иларионе (Троицком). Православие.Ru, http://www.pravoslavie.ru/sm/33307.htm
  11. Священномученик Иларион (Троицкий) Христианства нет без Церкви. http://www.pravoslavie.ru/sm/5820.htm
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"