--
Ты когда-нибудь видела зеленый закат, спросил Гриша, выдыхая в только вчера побеленный потолок струю густого табачного дыма.
--
Что? - переспросила лежавшая рядом молодая девушка.
--
Я спросил, видела ли ты когда-нибудь зеленый закат.
--
Как это зеленый закат? Закат не бывает зеленым.
--
Я забыл спросить как твое имя. - вспомнил Гриша и плотно прижал бычек ко дну хрустальной пепельницы. Уголек пустил последнюю тонкую струю дыма и затух.
--
Алина, но все называют меня Лялей.
--
Так вот Алина.
--
Лучше Ляля.
--
Нет Ляля это слишком ярко, это больше похоже на ярко розовый, а ты напоминаешь бежевый.
--
Ну ладно, пусть я буду бежевой, а ты что художник?
--
А что, похож?
--
Ну не знаю. Я никогда не видела художников, разве, только на Арбате.
--
Ну и как? - Гриша посмотрел на нее, приподнимаясь на одном локте.
--
Что как? - опять не поняла Алина
--
Художники.
--
А что художники? Художники как художники, я на них внимания как-то не обращала.
--
Да-а-а. - задумчиво сказал он, встал с кровати, сунув ноги в заношенные тапочки, и подошел к маленькому холодильнику.
--
Пиво или колу? - поинтересовался он.
--
Колу, мне скоро домой, не хочу слушать упреки от мамы.
Гриша достал на половину выпитую двухлитровую бутылку, взял два стакана и наполнил их играющей пузырьками жидкостью. Алина села на кровати и медленно попивая прохладную колу спросила:
--
А где твои картины?
--
Я не совсем художник.
--
Как это не совсем художник? - удивилась она, кто же ты тогда?
--
По профессии или по призванию? - уточнил Гриша.
--
По гороскопу! - не выдержав, почти вскрикнула Алина.
--
По гороскопу я стрелец, но какое это имеет значение? Что изменяется от того , что я родился в декабре, а ты в мае?
--
Откуда ты знаешь? - глаза Алины широко раскрылись.
--
Что?
--
Что я в мае родилась.
--
Я же сказал ты похожа на бежевый, а бежевый это цвет мая. Но на самом деле я назвал месяц наугад.
--
Знаешь что э-э-э... ты так и не назвал своего имени.
--
А зачем?
--
Как зачем ? должна же я тебя как-то называть.
--
Да. - Гриша сделал большой глоток колы. - А на какой цвет я похож?
--
Не знаю. - Она задумалась. - Наверное на синий.
--
Нет. Ты сказала синий, потому что я был одет в синюю футболку, а что было потом? Каким я был?
--
Когда потом?
--
Когда целовал тебя, ласкал.
--
Ну-у-у, - задумчиво протянула Алина, - наверное ты был оранжевым.
--
Да. Наверное я оранжевый. Я и раньше так думал, но теперь это увидела и ты.
--
И что нам это дает? Подай пожалуйста сигарету.
Гриша протянул ей сигарету, дал прикурить и ответил вопросом:
--
Какое имя ассоциируется у тебя с оранжевым?
--
Имя? - она задумалась, - Кирилл.
--
Ну вот видишь.
--
Так тебя зовут Кирилл?
--
Нет. Меня зовут Гриша, но это не важно. Гораздо важнее то, что ты увидела цвет.
--
Да что ты заладил: цвет да цвет. Ты же сказал, что ты не художник.
--
Я сказал, что я не совсем художник.
--
Так не бывает. Ты или художник или не художник. А не совсем художник это что ты не совсем рисуешь?
--
Художники не рисуют, а пишут. Но в остальном ты права, - Гриша допил свою колу, поставил стакан на пол, и закинув руки за голову, уставился в потолок, - пишу не я. Я только вижу.
--
Что видишь? Алина невольно взглянула в потолок.
--
Цветной мир.
--
А я по-твоему его черно-белым вижу?
--
Можно выразиться и так.
--
Ты шизофреник. - сделала заключение Алина. - или дальтоник, но ты мне нравишься. С тобой интересно.
--
Мы с тобой похожи, - Гриша посмотрел на нее, - ты опять стала бежевой.
--
Кто же рисует этот твой цветной мир?
--
Я не знаю. Он просто меняет цвета.
--
Но почему ты один это видишь?
--
Это видят все, но не обращают внимания. Ты жен увидела, когда захотела.
--
На улице уже темнеет, мне скоро надо будет идти.
--
Это хорошо. - задумчиво произнес Гриша, закрывая глаза.
--
Хорошо что?
--
Хорошо, когда есть куда идти.
--
Нет. Хорошо когда идти ни куда не надо.
--
Если хочешь, можешь остаться у меня. - предложил Гриша.
--
Он встал с кровати, одел широкие шорты, все те же заношенные тапочки и вышел на кухню
--
А родители?
--
А что родители? Позвонишь, скажешь, что ты у подруги из института.
--
У меня что дома нет, что я у подруги ночую.
--
Почему сразу дома нет? Просто у нее сегодня день рожденья, а живет она в Марьино, поэтому ты домой приехать не сможешь, - сказал выглядывая из кухни Гриша.
--
Ты что специально это делаешь?
--
Что? - Не понял он.
--
То месяц моего рожденья угадал, теперь станцию метро у которой я живу. Почему ты сказа Марьино? Не Отрадное, не Беляево, а именно Марьино.
Гриша заулыбался, - Честное слово, сказал первое что пришло на ум.
--
Ладно! - решительно сказала Алина. Она встала с кровати, накинула на себя висевшую на стуле Гришину белую рубашку и тоже вышла на кухню.
На плите уже стояла сковородка в которой в горячем масле шипели три огромные отбивные.
--
Где у тебя телефон? - спросила она.
--
В комнате, - он указал пальцем на маленькую тумбочку стоявшую в углу. На ней красовался радиотелефон "Panasonic", - надеюсь ты не вигеторианка .
--
Нет ни в коем случае.
Алина набрала номер своего телефона, взяла с тумбочки маленький огрызок карандаша и принялась что-то рисовать на таком же маленьком огрызке бумажки.
--
Мама, алло - это я. Нет я не в институте. Понимаешь, я забыла тебе вчера сказать, что меня пригласили на день рожденья. Марина. Колыхова. Мама можно мне остаться у нее. Ну как зачем? Просто она живет на Планерной. И мне ночью одной возвращаться не надо будет, и ей помогу порядок навести. В том то и дело что родители у нее на месяц в Чехию уехали. Ну-у мама. Я завтра вечером после института приду. Ладно. Все. Чао.
--
Ф-у-у, - выдохнула Алина полной грудью, когда положила трубку.
--
Ну и как?
--
На самом деле, получилось легче чем я ожидала.
--
Тем лучше.
Гриша вышел с кухни.
--
Я уйду ненадолго, посмотри пожалуйста за мясом, - с этими словами он снял шорты, одел черные джинсы, синюю футболку в которой был днем.
--
А ты куда? - спросила, глядя как одевается Гриша, Алина.
--
В магазин, вина куплю.
--
А что, сегодня праздник какой-нибудь?
--
А что, вино только по праздникам пьют?
--
Ну не знаю, ты наверное много зарабатываешь.
--
Время от времени. - Гриша одел черные кроссовки, посмотрелся в зеркало, похлопал себя по карманам, - Вроде ни чего не забыл. Я скоро, посмотри за мясом.
Алина вышла на кухню, где в сковороде, испуская приятный аромат, шипели отбивные. Покопавшись в ящиках, она нашла деревянную лопаточку и перевернула поджарившиеся с одной стороны большие куски мяса. Закурив, Алина открыла форточку и в горячую кухню хлынула волна прохладного воздуха. Вместе с ней в квартиру ворвались звуки улицы: шепот, раскачиваемых теплым летним ветром, деревьев, звуки мотора одинокой машины. Кто-то зовет домой до поздна загулявшегося ребенка. Табачный дым медленно поднимался к форточки, и, набирая скорость, подталкиваемый сквозняком вылетал в темноту лета. В соседних домах загоралось все больше окон. Алина оглянулась и поняла, что на кухни стало довольно темно. Она включила свет, и тут в квартире раздались два звонка. Один из них принадлежал Panasonic`у, а второй исходил из-под кухонного полотенца лежавшего на одном из кухонных ящиков.
Алина приподняла его и увидела довольно большую черную коробку с телефонной трубкой и множеством различных кнопок.
Прозвучал короткий щелчок и коробка заговорила: "Здравствуйте, вы попали в квартиру Григория Пескова, но меня сейчас нет дома. Вы можете оставить свое сообщение и телефон на автоответчике. Когда я приду, то перезвоню Вам. Оставьте сообщение после сигнала".
Длительный гудок и коробка опять заговорила.
--
Гриша это Оксана. - голос был дрожащим и прерывистым, - если ты дома, прошу, возьми трубку, - послышалось короткое шмыганье, - Я звоню тебе сегодня, - опять послышалось всхлипывание, - да возьми же ты трубку, - голос перешел на крик, а потом понизился почти до шепота, - Ну прости меня, пожалуйста возьми трубку, прости меня. - коробка на несколько секунд замолчала, - перезвони мне как только прейдешь, - голос понемногу успокоился, - я жду. - коробка еще раз щелкнула и отключилась.
Алина задумчиво посмотрела на нее. Звуки улицы опять заполнили кухню. Девушка выключила плиту и пошла в ванную.
Настроив воду, Алина забралась под душ, закрыла глаза и под действием массажа тоненьких мягких струй воды полностью расслабилась.
Какое-то непонятное чувство тревоги возникло в душе. Чувство любопытства с легкой ревностью задавали вопросы: "Кто такая эта Оксана? Почему она плачет? За что извиняется?"
Немного успокоясь и полностью расслабив тело, Алина выключила воду, вытерлась, приятно пахнущим, махровым полотенцем и вышла в совсем уже темную квартиру. Пошарив рукой по стене, Алина нащупала выключатель. Вместо ожидаемой люстры в комнате загорелись три светильника "Бра", заливая комнату ровным, нежным светом.
Оглядев комнату оценивающим взглядом, она решила, что наибольший интерес для нее представляет письменный стол. На столе творился полный хаос. Различные письменные принадлежности, свернутые, скомканные, кое где аккуратно сложенные стандартные листы. Некоторые полностью исписанные, другие всего с парой строк. Пепельница полная окурков, стопки книг, портативный компьютер - все это практически не оставляло свободного места. Алина села на удобный мягкий стул, несколько раз повернулась вокруг своей оси, оглядывая комнату.
Выбрав из кучи помятых листов наиболее приглянувшийся, она развернула его. На листе было написано стихотворение:
Желтое небо, зеленый закат.
Белые люди средь красных громад
Синие листья на черной дороге
В грязной душе сидит чувство тревоги.
Алина оторвалась от листочка, когда щелкнул дверной замок.
--
Алина! - раздался голос из прихожей.
--
Я здесь, Алина встала со стула и вышла в прихожую.
--
Не скучала, спросил Гриша снимая кроссовки.
--
Не успела.
--
Вот и хорошо.
--
Ну как сходил?
--
Пойдем покажу, - Гриша взял пакет и прошел на кухню.
В пакете оказалась бутылка вина, свежий французский батон, пластиковая коробочка с салатом и пакет замороженного картофиля фри.
--
Тебе звонили, - сказала она равнодушным голосом, хотя сердце застучало довольно сильно.
--
Денис?
--
Нет. Это была девушка. - Алина беззаботно крутила в руках бутылку.
Гриша залил во фритюрницу подсолнечного масла, закрыл крышку, повернул рычажок и посмотрел на Алину. Ей показалось, что на секунду его взгляд стал прозрачным.
--
Оксана, что ли?
--
Да , кажется, она назвалась Оксаной.
--
Че хотела? - Гриша взял сигарету и сел на табуретку.
--
Не знаю. Просила прошенья, плакала, просила перезвонить.
--
Кому? - Гриша сделал удивленное лицо.
--
Ей конечно же.
--
Нет, плакалась кому? Тебе?
--
Почему мне, автоответчику твоему.
--
Ну тогда это не так страшно, он и не такое вытерпит.
--
А почему она плакала?
В дверь позвонили.
Алина почему-то испугалась.
--
кто это?
--
Не знаю, - спокойно ответил Гриша, - сейчас посмотрим.
Он лениво поднялся с табуретки, вышел в прихожую. Открыл дверь.
--
У Вас свет есть? - перед дверью стоял мужчина лет сорока пяти. Маленький. Редкие, черные волосы покрывали большую голову. Полное ярко-розовое лицо. Густые черные усы забавно подергивались при разговоре. Одет он был необычно: белая майка на тонких бретельках и дырочкой на левой груди, черные брюки от костюма, тщательно отполерованые туфли.
Гриша молча оценивающим взглядом оглядел мужчину, -А у Вас? Нет?
Мужчина на секунду смутился.
--
Нет.
В воздухе повисло молчание. Гриша все тем же оценивающим взглядом осмотрел мужчину. В руках последнего была помятая рубашка и утюг.
--
Куда то собираетесь? - голос Гриши оставался спокойным.
--
А? да. А свет. Это. - мужчина развел руками в разные стороны.
--
Выключили. - подсказал Гриша.
--
Да. - Мужчине видимо стало неловко, он опустил глаза на утюг и чуточку покраснел.
--
Заходите. - Гриша сделал шаг назад приглашая мужчину в квартиру.
Помедлив секунду, мужчина сделал нерешительный шаг.
--
Григорий Песков.
--
Ой, извините, я в суматохе забыл представится. Даниил Воеводин - ваш сосед сверху.
--
Очень приятно.
Они прошли в комнату, а Алина выглянула из кухни.
--
Добрый вечер. - она мило улыбнулась.
--
Здравствуйте.
Гриша разложил гладильную доску и спросил:
--
Кроме нее, Вам что-нибудь понадобится?
--
Кого? А. нет, нет. Я и так Вас слишком стесняю.
--
Ничего мы же соседи.
--
А я, понимаете, столько раз Вас видел, а вот жену вашу ни разу. Вот и подумал,. Что вы один живете.
--
Понятно. - Гриша еле заметно кивнул.
Даниил включил свой утюг, и не дожидаясь когда тот нагреется, начал усердно водить им по своей рубашки. Гладил он наспех, не тщательно, и все это время что-то неразборчиво торопливо бубнил.
Закончил, и еще пару раз извинившись ушел.
Закрыв за ним две Гриша вернулся в кухню.
--
Гриша, а ты поэт? Да?
--
Вообще-то, я журналист, но иногда пишу плохие стихи и рассказы.
Они сели за стол, выложили на тарелки отбивные, картошку и салат.
--
А эта Оксана - твоя девушка?
--
Была. - Гриша открыл бутылку и разлил по высоким бокалам на тонкой короткой ножке алое, почти черное вино.
--
За тебя, - они чекнулись. Сладкий, протяжный звон пролетел по кухни и они отпили понемножку.
--
А почему вы с ней расстались ? - не унималась Алина, аккуратно отрезая кусочек мягкого хорошо прожаренного мяса.
--
Она меня не любит. - Гриша сказал это таким бесчувственным голосом, что у Алины по спине пробежали мурашки.
--
А ты ее? - Голос почему-то дрожал.
--
Уже нет. Ты что замерзла, - Гриша прикоснулся своей теплой рукой к ее мягкой, ставшей упругой и всей в пупырышках коже.
--
Совсем чуть-чуть
Он закрыл форточку.
--
Понимаешь, - обратился он почти шепотом, - она не видит.
--
Что слепая? - Алина невольно стала говорить шепотом.
--
Нет. Просто она не поверила мне. Она сказала, что я сошел с ума.
--
Почему?
--
А что мы шепчемся? - Голос Гриши снова перешел на нормальный ровный тон.
--
Не знаю. Так почему она так решила.
--
Стих.
--
Какой стих?
--
Мой стих. -Это единственное, что я написал хорошо, все остальное -по сравнению с ним лишь детский лепет. - Он глотнул еще вина, хорошенько закусил.
--
Прочти.
Гриша ни чего не ответил, он лишь взглянул на Алину. В этом взгляде уместилось все: страх, решительность, независимость, любовь, мольба, презрение, восхищение, одиночество. Да. Одиночества и страха было особенно много. Этот страх проник в Алину, загоняя ее в самый дальний угол своей души. Он пропитал все тело до последней косточки, полностью парализовав Алину.
--
Прочтешь? - неожиданно для себя сказала она, каким-то наигранным веселым голоском.
--
Ты опять меняешься. Зачем?
--
Как меняюсь?
--
Ты становишься как днем, ярко-розовой, вызывающей.
--
Возбуждающей? - Алина не понимала, что с ней произошло. Страх стал частичкой ее, даже не частичкой, он стал Алиной. Теперь решал, что говорить, делать. Все вокруг покрылось полупрозрачной пеленой, предметы потеряли свою массу - стали абсолютно невесомыми. Гриша вселял страх, даже ужас. Этот взгляд, его странные разговоры, неизвестная Оксана. Он сумасшедший, сильный, беззащитный, красивый. Что она сделала? "Ну прости меня, пожалуйста возьми трубку, прости меня. Перезвони мне. Я жду". "Стих". "Ты опять меняешься. Зачем?" желтое небо зеленый закат. "Ты когда-нибудь видела зеленый закат?" сумасшедший. Вино. Что в вине. Нет. Это просто вино.
--
Я хочу тебя.
Кто это сказал я или он. Да.!
--
Возьми меня.
Поцелуй. Слабый, одинокий. Я твоя. Полет. Сильные руки. Тепло. Поцелуй. Поцелуй. Иди ко мне. Страх. Блаженство. Дыхание. Поцелуй. Где ты? Любовь. Я люблю тебя. Усталость. Ночь. Нежность. Это сон. Поцелуй. Как приятно. Я слабая. Тишина. Дыхание. ЛЮБОВЬ.
ВТОРНИК (УТРО)
ВОСПОМИНАНИЯ.
Алина нехотя, медленно так, чтобы солнечный свет не резал в глаза, подняла веки. Нежный запах кофе доносился с кухни. Медленно потянувшись, она встала с кровати, накинула на себя рубашку и вышла на кухню.
--
Проснулась? - на кухне стоял крепкий светловолосый парень с улыбающимися глазами. Он абсолютно не смутился увидев полуобнаженную Алину, - а у меня как раз кофе приготовился.
Алина запахнув полы рубашки спросила: - а вы кто?
--
Давай сразу на ты, а то как-то не удобно. Ладно? - парень ласково улыбнулся. Всем своим видом показывая дружелюбие.
--
И все-таки кто ты?
--
Меня зовут Денис. Я сослуживец и лучший друг Гриши.
--
А как ты сюда попал? - Алина ни как не могла разобраться в сложившейся обстановке.
--
Я же сказал, я лучший друг Гриши. Естественно, у меня есть ключи.
--
Ага, естественно. - Передразнила она.
--
Да ты садись, я завтраком тебя накормлю. - С этими словами Денис выставил на стол тарелку с нарезанной колбасой и сыром, плетеную корзиночку с теплыми румяными тостами, и налил Алине кофе. - я сам еще не завтракал. Только ночью с командировки приехал, ну и как следствие проспал. Холодильник пустой, вот и решил у Гриши позавтракать. Мне с ним, кстати, поговорить надо. Он на работе? Да ты садись, не смущайся, а то мне не ловко как-то.
--
Не ловко? Алина сделала недовольное лицо, но все-таки села.
--
А тебя Алина зовут. Да? - Денис чувствовал себя как рыба в воде. Пролив на стол несколько капель кофе, он уверенно достал из кухонного ящика салфетку, вытер их, а салфетку выкинул в урну под раковиной. - Я записку видел. Но ты не думай, я только первую строку прочитал.
--
Какую записку? - Алина старалась вести себя как можно наглее и всей своей внешностью высказывала недовольство.
--
Как какую? На журнальном столике лежит в комнате.
--
Там нет журнального столика.
--
Раньше был. -Денис быстрыми, широкими шагами сходил в комнату и принес от туда аккуратно сложенный стандартный лист на котором большими буквами было написано: "АЛИНЕ", - вот ты же Алина?
--
Алина, Алина - она взяла записку, и игнорируя "пожалуйста" Дениса, развернула ее.
--
Привет Алина. Спасибо за вечер и ночь. К сожалению мне срочно надо на работу, но к двенадцати часам я вернусь. - Алина взглянула на часы. Пол одиннадцатого, - В холодильнике есть колбаса, масло, сыр. В шкафчике над кухонным столом - печенье. Кофе в кофеварке, только подогрей. Люблю, целую. Гриша.
--
Ну и где он? В редакции? - Денис уже во всю наворачивал бутерброды с колбасой, обильно запивая их кофе.
--
Угу. - Алина поискала глазами сигарет, не нашла и спросила у Дениса.
Молодой человек, как будто только и ждал когда его о чем-то попросят. Он достал из внутреннего кармана легкой жилетки пачку сигарет и предложил их Алине.
--
Спасибо.
Алина еще не поднесла сигарету ко рту, а у Дениса в руке горела красивая зажигалка.
Сделав глубокую затяжку и отпив глоток кофе Алина взглянула на Дениса, - Ну и что мы будем делать?
--
А что написал Гриша?
--
Что придет в двенадцать.
--
Сейчас пол одиннадцатого. - Денис собрал себе еще один бутерброд и с большим аппетитом откусил от него огромный кусок. Тщательно прожевал его и снова обратился к Алине. - Ты работаешь или учишься?
--
Учусь, а что?
--
Да нет, ничего просто интересно.
--
Пытаешься определить сколько мне лет?
--
Почему? Какое это имеет значение?
--
Не знаю. Для некоторых имеет. - Алина пожала плечами, боятся под статью попасть.
--
А что можно?
--
Если принудительно?! То можно.
--
Так это не от возраста зависит.
--
От возраста тоже. У меня был один знакомый, - Алину заинтересовал разговор, смешно поглощающий бутерброды Денис начал нравиться своей непосредственностью. Глядя на него у Алины проснулся аппетит и она тоже собрала себе бутерброд, - парень был просто замечательный. Всегда, когда меня кто-нибудь обижал, он мог утешить, помочь добрым словом. - У Алины всплыли теплые воспоминания о том хрупком на вид, но сильном в душе человеке. Она вспомнила его глаза, абсолютно взрослые на таком детском, красивом лице. - Так вот, у него было очень мало девушек, мешала стеснительность, красота - почти женская, сложный характер. Он всегда относился к девушкам и к