Я сижу сейчас за столом и чувствую, как трясутся мои руки. Мне хотелось бы сжаться в маленький комок или прийти к тому состоянию, которое мы испытываем, когда находимся в утробе матери - состояние безмятежности, защиты и полного комфорта. На страницах своей книги я постараюсь разобраться, что привело меня к такому унижению, что повлияло на это. Безусловно, надо вернуться к первоисточнику, оттуда берутся наши первые страхи и обиды. Загляну в детство, потому что больше не хочу ощущать себя тем, что я есть сейчас. Я хочу, чтобы вы прошли со мной рука об руку этот путь. Только, зная, что я не одна, могу поверить в собственные силы. Но не буду растекаться мыслями по древу...
Раньше мы жили все вместе в большой трехкомнатной квартире на краю города Й.-О. Одни окна выходили на школу, до которой можно было дойти минут за десять, другие- на деревню с огромным числом частных домиков. И из каждого тянулся легкий дымок, каждый дом зеленел летом и чернел зимой... Со временем они рушились и их сносили. Оставался лишь косой, прогнивший забор, да деревья, что росли некогда в саду. Поэтому, наверное, около них образовались кусты дикой вишни и яблони, некогда бывшие ухоженными. Они приносили плоды, за которыми ходили и мы, и остальные дети нашего двора. Напротив располагался детский садик, так что крики ребятни не прекращались до самого вечера. Их было слышно с десятого этажа. Говорили, что это здание построили на некогда забытом кладбище, потому место считалось неблагоприятным и опасным. Но никто не придавал тому значения. Хотя по ночам из садика доносились страшные вопли кошек, но часто, как ни странно, молодежь ходила туда ночью, отчего часов в одиннадцать вечера за окном кто-то кричал и матерился, иногда бил бутылки и потом уходил домой. Совсем рядом с нами, по правой стороне стояли две многоэтажки, последняя выходила окнами к дороге, идя по ней, возможно было дойти до поляны, где рос черный боярышник. Местные жители точно так же вещали, что он вырос на могилах. На противоположной стороне-автобусная остановка. Приходил лишь один автобус номер четыре. А позади нее поле и тропинка, и чей-то коттедж, и асфальт, и колонка, и продуктовый магазин, и Анникова четыре...
Возле дома, как и полагается, стояли две качели, четыре железяки для сушки и выбивания ковров и прочего, и ржавые турники, которые постоянно красили, но ничего не помогало, так как они имели оссобенность вновь возвращаться в свое обыкновенное ржаво-мрачное состояние. Потом поодаль пара "дипломатов" поставили гаражи и места стало значительно меньше. Зато появилось одно укромное местечко, куда мы прятались, когда играли в детские игры.
Примерно так выглядело со стороны место моих детских лет. Оно меняется и по сей день, но приятно, что что-то еще осталось из "того" прошлого, когда история только начиналась.