Вечер накатил тёмно-фиолетовой сырой волной, прилип к окнам. У природы был неуютный переходный период - от зимы, к весне. На улице - гадко и холодно, как в душе подростка. Странное сравнение - а другого не подберёшь...
Машка, Данька и Вика сидели вокруг стола и у каждого было своё дело. Машка - по правую руку от Даниила... Вика - по левую.
Виктория пришла помочь Машке доделать заказы на завтра. Машка - бывшая одноклассница, с которой 10 лет просидели за одной партой - теперь очень быстро уставала от надомной работы - начинали болеть глаза, цветные бисеринки сыпались из рук... Хотелось всё бросить, уронить голову на руки и зарыдать, а потом заснуть - крепко и навсегда... Машка знала, что это хмурое "навсегда" уже близко...
А давно ли было - она закончила школу, поступила в Университет, познакомилась там с Данилкой. Талантливый, загадочный, красивый... Сколько девок по нему сохло - а он выбрал её, Машку. Через год они поженились и ещё год прошёл как в хорошем предутреннем сне, когда все краски яркие и сочные... И их чувства были такими же и жизнь такой же... Но предутренние сны не бывают длинными. Осенью Машка почувствовала, что в ней что-то изменилось. Она уже по-другому смотрела и под ноги, и на небо; и на листья деревьев, и на Даньку... Тело перестало быть молодым. Машке казалось - не 19 лет ей исполнилось, а 70, или около того... Жить осталось уже недолго...Машка сходила к врачу. Жить и впрямь осталось недолго... Очень плохо с кровью... Но как такое может быть? Юность, любовь, будущая карьера журналистки... Не будет никакой карьеры. Потому что будущего-то - кот наплакал. Конкретные сроки сначала не называли. Лечили. Поседевшая мать хотела собрать деньги на лечение в Америке. Но это - мечта несбыточная, сколько их, таких как Машка?...
Университет она оставила к декабрю. Сперва не хотела оставлять, а потом стало не хватать сил на занятия. Данька перевёлся на вечернее отделение. Нашёл работу - учился и работал. Машке было жаль его. Ему - жаль Машку. Боль прорастала сквозь любовь, полынный привкус этой смеси чувств выступал на Машкиной душе капельками пота... Устала... Уснуть, уснуть, уснуть... Но взяла надомную работу. Ей до последнего не хотелось быть пассивной участницей жизни... Как-то ночью Данька сказал: "Я не хочу жить без тебя...". Просто так сказал, спокойно, внешне без особых эмоций... Но Машка испугалась за мужа: "Нет, ты живи!". Он промолчал тогда...
Той ночью, когда он уже спал, Машка гладила его кудрявые чёрные волосы, разметавшиеся по подушке, и вдруг впервые чётко подумала: "Он - ребёнок. Все мужчины дети. И впрямь - как я оставлю его?.. Он весь во мне - уйду я, и он, значит, тоже уйдет...". Машка не хотела этого. Ей хотелось наоборот - остаться в нём. Её не станет, а он будет жить. Значит, и она будет. Обманули смерть...
И тут в Машкиной жизни снова появилась самая лучшая подруга - Вика. Эти два с половиной года с момента окончания школы они даже не перезванивались. Потерялись как-то. И вот нашлись. Тогда, после выпуска-бала, Виктория поступила в институт им. Герцена, но почти сразу перестала ходить на занятия. Учиться ей надоело. Хватило школы. Теперь Вике хотелось большой любви, в последующем - семьи, детей, обеспеченного будущего... В конце концов простого женского счастья! Ищущий, да нарвётся. Мечта Вики отчасти сбылась. Правда, большой любви у них с Алексеем не было, и старше он был почти в два раза. Зато богатый! Снял им однокомнатную квартиру. Алексей жил "на два дома", но уверял Вику, что это временно. Просто развод - дело муторное, особенно когда есть дети, вот он увидит, что жена полностью примирилась с мыслью об их официальной разлуке, тогда... Вика подозревала, что сам Алексей не на что не решиться, и надо дать ему определённый "толчок"... Забеременеть оказалось сложно - Алексей буквально следил за тем, что бы молоденькая любовница каждый раз предохранялась... Сложно, но можно. А дальше... "Здравствуй, милый! Я была у врача...". Алексей понял сразу, с первых интонаций; загадочно искрящегося Викиного взгляда...
...Он поставил условие - или она делает аборт, или они расстаются. Дал Вике неделю на раздумья... Неделю, незаполненную его приходами , неделю врозь... Неделю пустых и холодных февральских ночей, ничком на не застеленной кровати, с живым, уже таким настоящим и реальным человечком под сердцем... Неделю, за которую Вика повзрослела...
Она сделала аборт, и погрузилась в состояние сиреневого анабиоза. Жила, ела, пила, спала с Алексеем... Он сказал: "К лету я разведусь, а потом у нас ещё будут дети...". Он сказал: "Сейчас был просто неудобный момент для этого...". Она машинально улыбалась, и сводило скулы. Она знала - у неё был мальчик, сын... Она выбрала сама. Она обменяла своего ребёнка на возможность ещё какое-то время пожить любовницей богатея Карабаса. А он не разведётся, это теперь стало понятно Вике, ясно как божий день. Он никогда и не собирался... Но пока у неё своя квартира, и не надо возвращаться домой к злой вечно матери, "поддающему" отчиму, младшему брату... Жалела ли Вика о своём выборе? Эти мысли она прятала от себя, не давала им жить... Как не дала жить своему сыну... Любимому сыну... Стоп! - нельзя, нельзя... Иначе - слишком больно...
...Душа не может жить не любя. А Вика теперь совсем Алексея не любила... И когда прошло лето (Алексей уже даже не скрывал, что не собирается бросать семью), в золотистом кружении листопада, выползшую, наконец, из анабиоза Вику захватил новый роман...
Его так и звали - Роман. Рома, Ромка... Вика была слабая, как после тяжёлой болезни. Бледная, почти прозрачная душа под, успевшей загореть за летние месяцы, кожей. Видимо, и в глазах Виктории светилось приглушённым светом нечто особенное - осадок страданья мученицы, ищущей себе новый повод. Ромка рисовал всех желающих, расположившись с мольбертом на одной из парковых скамеек. За деньги рисовал - с пользой проводил воскресенье... А Вика в тот день гуляла одна. Алексей временно "завис" дома - заболела старшая дочка, воспаление лёгких грозило какими-то осложнениями... Виктории было скучно. Она проходила мимо молодого художника... Он, не зная как зовут незнакомку, окликнул: "Милейшая!..". Вика остановилась. Роман устыдился - грубо по отношению к такой девушке... А ей понравилось, как прозвучало: "Милейшая." - значит, милая из милых. Они ухватились друг за друга взглядами и... "Я - Роман.", "Я - Вика."...
Он был старше Вики всего на два года Ей - 18, ему - 20. Жил один в двухкомнатной, родители работали в Китае... А он трудился то тут, то там. Хорошо рисовал, пел, улыбался. Типичный мечтатель. Вика - девушка практичная, но Ромино обаяние взрослого ребёнка сразило её наповал. Прощай, Алексей-Карабас, богатый и несвободный! Я ухожу - знаешь? - к истинному большому чувству. Виктория и Ромка, не противясь стихийному бедствию любви, наслаждались друг другом сполна. И поначалу Вика "закрывала глаза", а потому и сама не заметила, когда успела стать для Ромки тёплой мамочкой. Он вылетел с работы - она устроилась на рынок торговать мясом. А Рома должен рисовать... У него талант. Она подталкивала его к мысли о Фестивале Молодых Художников. Дома стены таращились на Вику её же собственными серыми с зеленью глазами - повсюду были развешены её портреты. Ромка часами сидел за компьютером, набирая в огромном количестве рождающиеся стихи, с одинаковым "посв. В." вначале.
К зиме он окончательно разленился - не работал, сидел дома в кресле и, бросив на колени альбом, бегло делал карандашные наброски. Приходила бабушка - мама Ромкиной мамы, ещё молодая и крепкая баба, давала денег и ворчала, что в квартире не прибрано. Ворчала, конечно, по большей части на Вику - но та не успевала прибираться. Нашла более менее постоянную работу в "Гастрономе" - уже радость... Любовь к Роману-мужчине странным образом трансформировалась в любовь к Ромке-мальчику, который боится темноты, чёрных кошек, и плачет, если видит по телевизору кровь; о котором надо заботиться, которому надо звонить с работы, осведомляться - поел ли? а как же режим? Странно, самого Романа положение вещей не шокировал... Но в апреле, вместе с природой, очнулась и Вика. Её стало жаль себя, жаль до слёз... Она рыдала, заперевшись в ванной и включив воду, а Ромка растеряно стучался, скрёбся в дверь, окликая: "Жена! Ты чё там?..."... ...Жена? Ах, так?!. А свидетельство о браке у тебя есть?! Нет?! А-га! И прав на меня нет! Всё! Ухожу!
...И не жалко. Одного ребёнка в своей жизни я уже убила...
...Ромка плакал крупными горькими слезами маленького мальчика, которого оставляет стерва-мать. Викторию бесила нелепость ситуации - некогда придушенный материнский инстинкт выбрался на свет и отомстил ей, так по-идиотски воплотившись. И этот бледный сопливый парень - неужели тот самый Роман, в которого она влюбилась осенью?
...Возвращение домой было безрадостным, как того и следовало ожидать. Сплошные повышенные тона - мать, вечная претензия в голосе, отчим, научившийся отвечать ей также, брат Юрка, весь в примочках переходного возраста... У брата был компьютер, с возможностью выхода в Интернет. У Вики в голове созрела - на первый и тридцать первый взгляды, вполне дурацкая, - идейка. Подмазалась к брату, выклянчила у него вечер тет-а-тета с компьютером. Случайное знакомство в интернете - по нынешнем меркам суперраспространённый случай.
...Летом Виктория снова переезжала... На этот раз его звали Николаем. Он жил один. Вдовец лет сорока, спортивного телосложения, с правильными чертами лица и периодически подрагивающим уголком рта - видимо, какой-то тик...
о длительном сожительстве и каких-то чувствах речи не было. Ему нужна была жертва каждую ночь. Ей - интересны новые ощущения и, главное - бежать, бежать из дома!.. Бежать.
Вначале, когда только стали встречаться лично, Николай вообще противился идее совместного проживания, но Вика настояла... Она умела настаивать... Она уже многое умела... Как ни странно, с Николаем оказалось хорошо не только в постели. Но он был и оставался одиночкой по жизни. Можно было уговорить его не гнать Вику ещё месяц, другой... Но кому охота быть постоянно в тягость ближнему? Она ходила по огромной холодной квартире Николая, брала с полок книги и однажды подумала что больше всего на свете хотела бы остаться здесь навсегда. Родить-таки Коле сына, стирать пелёнки и варить борщи. Любовь? Нелюбовь. Пусть не любовь - так намного спокойнее...
Вика прожила у Николая полгода. Вернулась домой - снова. Сколько же ей лет? Сколько гаваней она сменяла? Куда дальше понесут её неспокойные свинцовые волны? ...Хотелось с кем-то поделиться. Очень хотелось. И она вспомнила о Машке... Ёкнуло сердце - всё же подруга школьных лет! Лучшая. Любимая подруга. Вика нашла старую записную книжку и набрала Машкин номер...
-Алло, Маша?... -неуверенно - а нужна ли я теперь? - нервно...
-Вика! - Машин голос - всегда такой звонкий - сейчас тускло и через силу.
-Как живёшь?
-Я умираю.
...Тем же вечером Вика пришла в гости к Машке. Она не шла - летела, бежала со всех ног. Скорее оказаться рядом, обнять несчастную подругу. Сестричку. Защитить от всех бед. У входной двери Вика бегло поправила причёску и надавила засаленную кнопку звонка. Дверь, вопреки ожиданиям Вики, распахнул незнакомый молодой человек с каскадом буйных чёрных кудрей и бархатно-карим взглядом...
-Здравствуйте! Вы, наверное, Вика? Меня зовут Даниил, я супруг Машеньки. Маша! Это к тебе!
"Это судьба, - глядя на Даниила, полуобморочно подумала Вика, - Вот ЭТО - СУДЬБА... Возврата нет..."
***
Тёмно-фиолетовый вечер за окном стал ещё гуще. Сыро. Мерзкая погода...
Машка, Даньки и Вика сидели вокруг стола, и у каждого была своя работа. И свои мысли... Порою, над столом в полной тишине пересекались взгляды...
Машка зачерпнула немного бисера и, держа горсть над картонной коробкой с рукоделием, спокойно и даже торжественно наблюдала как просачиваются сквозь пальцы бисеринки - словно песчинки времени. Она знала, что заказ на сегодня за неё доделает Вика... И пустяки, что каждый день приходит старая школьная подруга не к ней... Зато теперь Машка точно знает, что Данилка не умрёт, когда настанет её срок уходить. Более того - даже будет счастлив в любви... Ведь Вика - такая умница. Данька ей нравится, она будет рядом с ним. Вика доплела бисерное колье, и искоса поглядывала на Машку. Бедная наивная девчонка, большеглазый совёнок. Только бы она и дальше не догадывалась о Викиных чувствах к Даниилу. Ведь это, должно быть, последнее утешение - умирая, знать, что твой благоверный страдает, возможно, больше тебя, и клянётся сам себе навсегда остаться однолюбом. Отчасти это так - он действительно страдает, но однолюбом остаться я ему не дам. Да и если бы знала как к нему подступиться, уже сейчас бы постаралась утешить... Как ты думаешь, почему я прихожу сюда каждый вечер? Я не властна над собой.и ведь я в чём-то права. Глядя на тебя он смотрится в глаза неминуемой смерти. Я же - Леди Вся-Жизнь-Впереди. Ты - угасание, Я - новая звезда. Прости... Прости и не знай моих мыслей до самого своего конца... которого я не могу не ждать...
Данька чинил заглохший плеер, и вспоминал свою сокурсницу Таню. Запах её духов, шёлк волос на ощупь, вызывающие мини-юбки, которые та носила. На кого-то она была похожа... ах, да! На эту невыразительную дылду - Вику. Но ярче, свежее, живей... Он устыдился подобных мыслей в доме, где царит беда... Когда Машки... не станет, он наберёт ванну горячей воды, ляжет в неё, и достанет с полочки лезвие "спутник". Легко быть дезертиром, после подумает кто-то, зато от бессмысленной жизни, вернее существования, без лучшей своей половины он будет избавлен, а прочее - пустяки.
Все трое одновременно вскинули глаза от своих дел. Лишь на короткий миг взгляды перепутались, и вновь Машка, Данька и Вика синхронно опустили ресницы...