Аннотация: Миниатюра написана на спор, рассказ-настроение, печаль по безвозвратно ушедшему босоногому детству...
Она ушла, бросив в лицо прощание, как приговор, а я, сидя за столиком тихого уютного кафе, наблюдал за официантами, снующими будто рыбы в гигантском аквариуме, и медленно погружался в алкогольный анабиоз. Сигаретный дым туманил разум и рвал серыми клочьями глаза. Нетронутое ею мороженое в изящной пиале плакало вместе со мной, орошая стол каплями зарождающейся в глубине души ненависти.
- А ты видел, как падают звезды? - голос возник ниоткуда, будто из другой вселенной, тонкий ломающийся голосок юности и непосредственности.
- Я в это время пишу, - обернулся я на звук, и, узрев за соседним столиком тринадцатилетнего мальчишку, откинулся на спинку стула, глубоко затянувшись приторно-сладким дымом.
- А я не люблю время, оно скользкое и неправильное. - Мальчишка пересел за мой столик. - Оно всегда обыгрывает меня в прятки.
- И какой счет? - Уныло спросил я, доливая в стакан остатки водки из бутылки.
- Оно мне должно мороженое, и сказало, что расплатишься ты. - Такие же зеленые и озорные как у нее глаза вызывающе смотрели на меня из-под шапки не стриженных выгоревших волос. - Ведь тебя зовут Вит?
- Ага, Виталий.
Удивление мелькнуло где-то на горизонте и тут же исчезло, не успев обрести законченную форму.
- Сегодняшний спор доктору-время я проиграл, ешь. - Я подвинул мороженое ближе к пареньку. - А как зовут тебя?
- Меня - Принц, - он деловито вылавливал пластмассовой ложкой орехи и шоколад, внимательно меня разглядывая, - только не египетский...
- Маленький принц, - уточнил я и обжег пищевод последней порцией водки, - Сент-Экзюпери?
- Нет, тот другой, я с ним встречался, я был тогда лисом, рыжим таким, с пушистым хвостом. Но он меня не приручил. - Серьезно сказал принц, уплетая следующую порцию мороженого. - Он улетел домой.
- А ты откуда, - я снова затянулся сигарным дымом и с бОльшим интересом посмотрел в зеленые глаза, - и что ищешь?
- Я человек неба. - С шоколадной улыбкой на устах ответил он. - А ты умеешь бегать по облакам?
- Только ночью, а ночью облаков не видно, они становятся тучами и прячут за серыми щеками луну.
- Хочешь, научу?
Не дожидаясь ответа, Принц бросил недоеденное мороженое, схватил меня за руку, и потащил прочь из кафе. Спустя минуту я понял, что забыл расплатиться, но со мной была королевская особа, а им, принцам и королям, можно все.
Летний солнечный вечер сиял во всем великолепии и дарил краски июля бледно-синему питерскому небу. Вокруг, насупленные и надушенные, во все стороны неслись озабоченные проблемами люди, не замечая красоты такого короткого и такого непрочного, звонкого и хрустального лета. Белые на голубом облака плыли в разряженно-невесомом небе и в огромных чистых лужах под ногами.
- Вит, смотри! - Принц на одной ножке прыгнул в лужу. - Выбираем облако, и становимся на него, потом на следующее. Прыгай!
- О-о-п, - обдав брызгами чертыхающуюся старушку, я прыгнул вслед королевскому отпрыску.
- Нет, это неправильно, нужно прыгать на одной ноге, ведь ты же гуляешь по облакам, как по ступеням. А по ступеням ты ходишь одноного!
- Миного-одноного, - пьяное веселье обуяло меня, и мы прыгали по лужам, стараясь попасть именно на облака, а потом ждали пока круги на воде разойдутся, и снова тонули в колышущихся отражениях белой ваты.
- А за облаками живут небесные миноги, они ждут пока усталые путники неба промахнутся и упадут с облака, - Принц возбужденно кричал, и его зеленые глаза горели изумрудами, - а потом серебристыми змеями бросаются на них и кусают!
С визгом Принц кинулся мне в ноги и мы, мокрые, орущие и счастливые свалились на мягкий пушистый газон.
- Вит, смотри, на небе луна и солнце одновременно!
Принц широко раскрытыми глазами удивленно смотрел в синюю глубину неба.
- Я знаю их тайну, - заговорщицки прошептал он, и повернулся ко мне, - рассказать?
Я знал их, того Фонарщика и Звездочета. Это было давно, тогда еще не было дня и ночи, было только небо и облака. Фонарщик все время зажигал и гасил звезды, а Звездочет их считал. Но Звездочет постоянно сбивался со счета, а Фонарщик зажигал и гасил маленькие огоньки в разное время. И хотя они были соседями, ругань их не давала уснуть никому в округе. И возмутились тогда жители, и Главный Волшебник превратил Фонарщика в Солнце, а Звездочета в Луну. И теперь ходят они по небу порознь. И Фонарщик уже давно научился вовремя зажигать и гасить звезды, а Звездочет их сосчитал. Но чтобы им не было скучно, Волшебник оставил им время, когда они ходят по небу вместе, и так же как прежде ругаются себе под нос и не дают нам спать. И назвал он это время Белая ночь...
Я лежал на траве, и она несла меня куда-то вдаль над качающимся подо мной куполом неба. Неприятности и невзгоды казались маленькими и незначительными, как медленно загорающиеся в июньском питерском небе звезды. Я летел в белую ночь под убаюкивающий аккомпанемент сказочных трелей моего юного друга, и сам не заметил того, как уснул.
Утром, проснувшись на газоне, я с трудом ворочал тяжелые вагонетки мыслей и не мог понять, приснился мне Принц или все было на самом деле. И только позже, грустно бродя по спящим и еще пустынным городским улицам, увидел на своей груди грязную неровную надпись "Человек неба". Она была выведена тонким мальчишеским пальцем на белом нейлоне майки.
Еще долго, стоя перед собственным отражением в мутной витрине, я размышлял о том, почему в двадцать семь лет для того, чтобы прыгать по облакам и верить сказкам о Звездочетах, нужно не закусывая выпить бутылку водки.
Принц был прав, время, скользкое и неправильное, обыграло меня...