|
|
||
Что делать, когда твой бог отвернулся от тебя? | ||
|
Cogito ergo sum[1]
Р. Декарт |
|
Мой Бог повернулся ко мне спиной. Тёплые лучи нежного полуденного солнца приятно ласкали моё тело, не давая продрогнуть от лёгкого, накатывавшего волнами с моря бриза. В любой другой день и час моя душа была бы полна покоя и счастья. Но что делать, когда твой Бог стоит к тебе спиной? День был полон звуков, запахов и красок. Всё дышало жизнью. Меня же била дрожь. Словно стая голодных волков, боль и страх терзали меня, разрывая мою душу на части. Нет, не расплаты за свои злодеяния я страшился. Не было в мире такого наказания, что страшило бы меня больше, чем их немилость. Я вздрагивал всем телом, лишь мысль о том, что я могу навсегда лишиться их благосклонной любви вторгалась в мой разум. Жизнь вдали от Богов бессмысленна и невозможна. Я люблю их. Я впитал эту любовь с молоком матери, научившей меня, в отличии от многих, не только лишь страху и смирению. Богам нужна наша любовь; абсолютная и неделимая. Как преданность граничащая с безумием, как обожание переходящее в самоуничижение. Она прекрасна и чиста. Так учила меня мать. И чем чище эта любовь, тем большей будет и награда за неё. Они всегда прислушивались к моим мольбам. Я знаю, они защитят меня от холода и врагов, они накормят когда я буду голоден. Мои Боги никогда не оставят меня. Я верю в это. Верю всей душой, всем сердцем. И если есть в этом мире абсолютное знание, фундамент на котором зиждутся все мои представления о жизни, то это оно. Да, я встречал на своём жизненном пути безбожников. Встречал и тех, кто поклонялся другим Богам. Мои собственные единоутробные братья и сёстры служат другим. Но я их не виню, ведь такова была божественная воля. Неисповедимая и не подвластная логике. Нам не дано понять их, не дано силой мысли проникнуть в их замыслы. Нам остаётся лишь слепо следовать их воле. Я верю: у них есть план для каждого из нас. Нам же остаётся лишь довериться их божественной заботе. В чём смысл моей жизни? Ответ один - в служении Богам. Всё свою жизнь я учился угадывать их волю по малейшим знакам. Исполнять их желания не сложно, они никогда не требовали от меня невозможного. Понять их - вот настоящее испытание моей любви и веры. Да, я был избран Богами. Возможно, ещё даже ещё до своего рождения. Избран среди миллионов других. Избран среди своих братьев и сестёр. Я их любимец. Обратив свой взор небу, я мысленно взмолил Богам: "О, Боги! Не отвергайте меня! Я провинился перед вами, но умоляю вас, не лишайте меня своей благодати!" Полный отчаяния и боли стон невольно вырвался из моей груди. Бог-Отец, безмолвно возвышавшийся надо мной, взглянул на меня. Моё сердце сжалось; мурашки побежали по всему телу. Не выдержав обвиняющего взгляда, я опустил глаза. Я был готов швырнуть своё тело к его ногам, лобзать его стопы, моля о милости, но не мог даже сдвинутся с места. Украдкой, из-под бровей, я взглянул на него. Бог-Отец смотрел мне прямо в глаза. Его взгляд светился какой-то неземной добротой и любовью. Казалось, он проникал мне прямо в душу, словно прожектор, выхватывая во тьме мои самые сокровенные мысли и желания. Бог-Отец, взмахнув щипцами для мяса, обратился к Богине-Матери: ―Ты посмотри на этого мерзавца: знает же, что провинился. Но этот взгляд! Вся тоска мира в этих глазах. А какой одухотворённый. Просто Платон с Аристотелем вместе взятые, а не спаниель! Богиня-Мать благосклонно взглянула на меня и лицо её осветилось божественной улыбкой. ―Маркизик! Кто сгрыз папины туфли, а? Что? Что такое? Что моя деточка хочет? ―Ремня твоя деточка хочет, - ворчливо, но без тени недовольства заключил Бог-Отец, возвращаясь к шипевшему на мангале мясу. ―Моя деточка хочет сосиску? Моя душа ликовала и пела. Боги наконец вняли моим мольбам. Я прощён! Стараясь сохранять спокойный, но вместе с тем смиренный вид я пару раз робко вильнул из стороны в сторону хвостом и посмотрел на Богиню-Мать взглядом, в который постарался вложить всю свою любовь и преданность. ―Ах ты, подлиза! Ну на, иди, заслужил! ________________ [1] Мыслю, следовательно, существую (лат.) |
|