Аннотация: История рыбалки на территории индейского племени.
Трое заядлых рыбаков искали четвёртого компаньона для выезда на природу. Путь им предстоял не близкий. Восемьсот вёрст по приличному шоссе и ещё четверть такого же расстояния по грунтовой дороге. Зачем им был нужен дремучий любитель, меня в известность не поставили.
Сказали лишь:
- Едем ловить форель. Тебе понравится.
Помня о своём неудачном охотничьем опыте, я вяло попытался уклониться от предстоящего приключения:
- У меня нет лицензии. Охотничья есть, а рыболовной нет.
Но мой туз не был козырным и тут же был бит:
- Там купишь. Огнестрельное оружие и охота с ним, регулируется общенациональным законодательством, а рыболовство провинциальным. Мы на север Квебека поедем, там свои правила и свои лицензии. Купим на месте.
- Я не против присоединиться к вам, но нужно согласовать, что брать с собой и как учитывать расходы.
- Список необходимого я уже составил, - ответил Вадим. - На пять дней жизни в кемпинге нам нужно купить двадцать банок говяжьей тушенки, по два килограмма риса и гречки, по пять кило лука, картошки, моркови и пять литров водки.
- С меня вся еда, - сказал Миша. - Тем более, что запасы крупы у меня уже есть.
- Хорошо, тогда Юра берёт водку, Арвидас отвечает за заправку машины и паромную переправу, а я финансирую пять дней нашего проживания в кемпинге и по прибытию в Квебек куплю для всех провинциальные лицензии на рыбную ловлю. По возвращению сложим наши расходы и разделим их поровну, - подвёл черту Вадик.
- Можно я добавлю? - скромно спросил я. - Противомоскитные сетки не забудьте купить, у кого их ещё нет. И не берите за три бакса самую простенькую. Лучше потратьте семь и купите ту, что с пружинкой как на макушке, так и на шее.
- А зачем с пружинами? - удивился Миша. - Можно ведь купить панаму с сеткой, свисающей с её полей и шнурочком внизу.
- Если шнурок вокруг воротника куртки туго завязать, то скоро почувствуешь стук в висках, - глумливая улыбка против моей воли засияла на моём лице. - А если слабо, то комарики найдут лазейку к твоей сонной артерии. И потом, если купить сетку отдельно от головного убора, то её можно будет использовать во время сна в спальнике.
- Как? - поинтересовался Вадим.
- Сделаешь грибок из палочек, вставишь его в сетку и закроешь ей отверстие для дыхания, - ответил я.
- Не понял. Какой грибок? И Зачем? - удивился Арвидас.
- Он тебе на месте покажет, - рассмеялся Вадим. - На словах тебе, чурке литовской, этого не понять.
Я люблю приключения и поэтому согласился учавствовать в экспедиции. Тем более, что мне нужно было чем-то стереть неприятный осадок, оставшийся от общения с одним российским олигархом, недавно появившимся в нашем краю.
Навороченный миллионер появился в провинции неожиданно, никто его до этого не знал, но по масштабам его планов всем сразу стало понятно, таких акул бизнеса эмигрантская среда здесь ещё не видела.
Ещё до своего появления он обзавёлся в нашем краю солидной недвижимостью. В его владении оказался огромный каменный дом в престижном районе провинциальной столицы, сруб у озера за городом, древесину для которого, на всякий случай, привезли через всю страну из Британской Колумбии, и ещё один загородный дом у океанского залива, с животноводческой фермой при нём.
Но эти капиталовложения не шли ни в какие сравнения с масштабами грандиозных планов нувориша. Согласно генеральному замыслу бизнесмена, на выкупленной в собственность части того залива он планировал построить причалы для своего личного рыболовного флота.
Меня познакомили с ним на вечеринке в его загородном срубе, на которую его новые друзья имели право пригласить своих друзей. Так он расширял круг своих знакомых в новой для себя стране.
Первой же его фразой обращённой ко мне был вопрос:
- А ты случайно не охотник?
- Нет, - честно ответил я.
- А приходилось стрелять когда нибудь из ружья?
- Из ружья не стрелял, но опыт стрельбы из автоматов и пистолетов имею.
- Отлично, - обрадовался он и, развернувшись ко мне спиной, куда-то ушёл.
Оставшись в одиночестве я вышел на высокую веранду, обращённую к большому озеру, полюбоваться закатом и насладиться бутылочкой холодного пива.
- О, вот ты где, - донеслось из-за спины. - На держи. Это Беретта А Четыреста Экстрим. Лучшее, что есть для охоты на птицу.
Я поставил недопитую бутылку на горизонтальное перила веранды и взял ружьё из рук моего нового знакомого. В этот момент моё внимание привлекла породистая собака застывшая у ног олигарха. Животное внимательно смотрело своими черными глазами-пуговицами на своего хозяина и ждало команды.
- Какой у тебя замечательный кокер-спаниель, - сделал я комплимент олигарху.
- Это русский спаниель, а не кокер, - получил я в ответ.
Тон голоса хозяина не располагал к уточняющему вопросу: "а какая нах разница?" и я приоткрыл затвор Беретты. Ружьё было заряжено и готово к выстрелу.
- Там "пятёрочка", когда будешь готов - скажи, - я понял, что он говорит о номере дроби в патроне, но не был уверен в том, к чему я должен был быть готов.
- Ты хочешь проверить умею ли я стрелять?
- Именно, - коротко сказал он. - Здесь и сейчас.
- Готов, - ответил я и наведя ствол ружья на водную гладь, приложил приклад к плечу.
Нувориш быстрым движением взял в правую руку бутылку пива, вылил под балкон остатки жидкости и с силой бросил стеклотару в сторону озера под небольшим углом вверх. Бутылка не успела отлететь и пятнадцати метров как я пальнул ей вслед. Облако свинцовых шариков поглотило её и рассыпаясь на мелкие осколки она утонула в прозрачной воде.
- Молодец, - похвалил меня хозяин загородной виллы, - Поедешь со мной в Альберту уток стрелять.
- Когда? - спросил я.
- Когда сезон откроется, - неопределённо ответил он.
- У меня лицензии нет.
- Нет, так получи. Охотничью и на оружие. И купи себе пару приличных ружей. Одно на птицу, одно на оленя.
- Зачем на оленя? - убивать благородных животных я не собирался.
- У меня на заливе, за домом, десять квадратных километров леса в собственности, там оленей как бездомных кошек в Ростове-на-Дону.
- Хорошо, - согласился я. - Получу лицензии и перед тем, как покупать ружья, позвоню тебе, поможешь выбрать.
- Помогу, - пообещал он и больше к этому вопросу не возвращался.
В буквальном смысле этой фразы.
Я потратил две пары своих выходных и полторы сотни баксов на лицензии и, как и договаривались, доложил о своей готовности вложить ещё как минимум штуку на покупку среднего класса ружей, он выслушал меня, сказал, чтобы я обратился за советом к "дядюшке гуглу" и больше ни уток, ни Альберту, ни оленей не вспоминал.
Вот уже четыре года валяются две пластиковые карточки среди мои документов, а природоохранные органы регулярно шлют мне извещения о начале очередного сезона охоты на дичь. Как мелкую, так и крупную.
Для себя я сделал вывод: возможно как бизнесмен олигарх и крут, но как человек - не фонтан.
Получив приглашение посетить Квебек с удочками наперевес, я подумал:
- Ну раз охотника из меня не вышло, может быть смогу стать успешным рыбаком, - и стал собираться в дальнюю дорогу.
Выехали в два часа ночи с четверга на пятницу. До переправы через реку Сент Лоуренсе было около восемьсот километров пути. Нам было известно, что в тёмное время суток паром не ходит. Он вообще пересекает реку туда и обратно всего лишь дважды в сутки. В последний рабочий день недели он должен был отправляться с правого берега в сторону Квебека в четырнадцать тридцать. За час до отплытия мы должны были быть на причале переправы в маленьком городишке с поэтическим названием Троис-Пистолес, что по моему разумению означало - Три Пистоля.
Кабина мощного пикапа "Форд Ф-150 Кинг Ренч" легко вместила в себя четверых мужиков, в кузов мы сложили рыболовные снасти, спальные мешки, одежду, запасы алкоголя и еды, а на прицепе за нами, со скоростью два километра в минуту, летел пятиметровый катер "Юкон-Принцкрафт".
Первую треть пути мы провели в полном молчании. Два пассажира на заднем диване дремали, стараясь добрать недосып, водитель следил за дорогой, а его напарник на переднем сиденьи, следил за ним. Только в пять утра, когда мы проследовали городишко Монктон, была произнесена первая фраза:
- Мужики, как едем, по скоростной или по короткой? - поинтересовался у нас сидящий за рулём хозяин "Форда" Вадим.
- А какова разница в расстоянии и времени в пути? - спросил я в ответ.
- Восемьсот двадцать кэмэ против семьсот пятидесяти, а по времени, если без остановки, то семь часов против семи с половиной.
- По скоростной, - ответил сидевший справа от водителя флегматичный гигант Арви, по прозвищу "Босс Русской Мафии". - Лучше потерять в бензине, но точно переправиться через реку сегодня, чем убить половину дня на этом берегу и завтра ждать своей очереди на паром.
Его глубокий и певучий, с лёгким прибалтийским акцентом, голос давал слушателей время, чтобы подумать над каждым его словом.
- Поддерживаю, - сказал уроженец Калининграда Миша, худой шестидесятилетний мужчина, выпускник факультета промышленного рыболовства технического университета своего родного города, - Иначе мы потеряем почти сутки. Следующий паром отправиться только завтра утром, в пол-одиннадцатого.
Я полез за термосом с кофе и пластиковыми стаканчиками. Солнце уже взошло и спать больше никто не собирался. Имея за плечами профессиональные курсы выживания в северной тайге, где среди озёр и дремучего леса я провёл в одиночестве девять дней, я был уверен, что пригожусь в импровизированном рыбацком лагере, но до того бивуака нужно было ещё добраться и я решил развлечь рыбаков-любителей исторической справкой.
- Кто нибудь знает, как городок Троис Пистолес получил своё название? - поинтересовался я у попутчиков.
- Три Пистолес это три пистолета, - лениво пробурчал в ответ литовец Арви.
- Логично, - поддержал его Вадим не отрывая взгляда от дороги. Он был коллега Арвидаса по таксопарку и относился к своему ремеслу профессионально. - Наверняка название связано с перестрелкой среди местных моряков или с временами англо-французской войны за заморские территории.
Всем было известно, что "Босс русской мафии" полиглот, владеющий как минимум четырьмя языками. В этом перечне был его родной, английский, русский и испанский. Они не вызывали сомнения, так как он неоднократно демонстрировал свои способности в нашем присутствии. Однако, мы никогда не слышали от него и слова по-французски, хотя он и хвастался, что окончил в Клайпеде школу с французским уклоном.
- Попался, - злорадно сказал я и похлопал впереди сидящего приятеля по его мощному, покатому плечу. - Троис Пистолес означает не три пистолета, а три пистоля. А пистоль это золотая монета, бывшая в ходу во Франции в конце семнадцатого века.
- И какое отношение имеют средневековые пистоли к деревне на Сент Лоуренсе? -не сдавался литовец, даже не пытаясь скрывать свой скептицизм.
- Тебе ведь известно, что уже к началу семнадцатого века оба берега реки были заселены французами, от устья и до самого Монреаля?
- Допустим, - сорвалось с губ любимое вводное слово литовца и лукавая улыбка заиграла на его лице. Этим предположением он обычно прикрывал недостаток своих знаний в какой либо области.
- А хоть допускай, хоть нет, но факт того, что здесь лягушатники живут ещё со времён Франциска Первого непреложен, - рассмеялся я в ответ.
- Юр, так что там в тремя пистолями? Название действительно необычное для прибрежной деревушки, - спросил Миша, в отличии от Арви, он готов был приобрести новые знания.
- Этимология названия происходит от случайной небрежности знатного вельможи, который переправляясь через реку Сент Лоуренс уронил в неё серебряный гоблет, стоимостью в три пистоля. В то время, для местных поселенцев, это были огромные деньги, равные трёх дневной зарплате королевского мушкетёра. Богатый сановник лишь с сожалением вздохнул о своей потере, а рыбаки и китобои ещё несколько недель после этого случая ныряли в холодную воду, пытаясь отыскать роскошную вещицу на дне реки.
Я специально не стал давать пояснения умному словечку - гоблет, которое я выловил в паутине интернета готовясь к поездке. Был уверен, что попутчики не знают, что это всего лишь винная чарка и хотел дождаться уточняющего вопроса. Но на рыбаков-любителей мои мозговые игры впечатления не произвели. Они и ранее не заморачивались этимологией названий городов и посёлков, а уж на гоблет им было наплевать с высокой колокольни. Да, что там говорить о названиях населённых пунктов или винных чаш, как оказалось позже, они о многих вещах не удосуживались побеспокоиться.
На половине пути, во Фредериктоне, мы сделали короткую остановку чтобы купить свежий кофе и слить ранее выпитый. Заправлять машину нужды не было. Бак "Форда" вмещал почти девяносто литров и этого количества бензина нам должно было хватить до самой переправы. Водительское место занял Арвидас. Вадим перебрался на заднее сиденье и на пару часов поездки отключился. Несмотря на то, что за двадцать километров до Трёх Пистолей нам всё же пришлось заправляться, на переправу мы приехали на намного раньше, чем планировали. Литовец слегка перегазовывал, ведя непривычную для себя машину, чем процентов на десять увеличил расход топлива. Бранить за эту мелочь мы его не стали, но остановившись на пирсе за руль вновь сел хозяин трака.
- Таково требование страховой компании, - сказал пожилой секьюрити проходя вдоль линии мотоциклов, автомашин и грузовиков, после чего сверил водительские права Вадима с регистрационными документами "Форда".
За час, погрузив на палубу три дюжины автомобилей и полторы сотни пассажиров, паром отправился в полутора часовое путешествие.
- Прибываем в Лес Эскоуминс, - разбудил меня Арвидас, когда паром замедлил ход. - Ну, что умник, может удивишь нас знанием языка индейского племени МикМак и скажешь, почему именно так они назвали свою деревню.
Я распрямил скрюченную спину и потёр ладонью шею, затёкшую за час дремоты в сидячем положении. Затем убедился, что мне внимают все участники экспедиции и сказал:
- Назвали потому, что эти каменистые склоны, - я кивнул за широкий иллюминатор судна. - Полны ягод. Эскоуминс переводиться с местного языка, как место, где много "красных семян". "Семенами" индейцы называют все ягоды в целом.
- Он или врёт на ходу, либо гений, - буркнул недоверчиво литовец.
- Ты, Арвидас, очень старый и работаешь на свежем воздухе, - вступился за меня Вадим. - А он сидит целыми днями в своём бункере и, как весь работающий на государство офисный планктон, целый день шарится в интернете, от нечего делать.
- Действительно, Арви, отстань от него. Я ещё с прошлой совместной с ним рыбалки на реке понял, что у него другая методика подготовки к приключениям. Он пользуется знаниями опубликованными в сети, а мы своим личным опытом. Помнишь как он нас умыл со временем океанского прилива? Мы были уверены, что прилив приходит дважды в день, и через каждые двенадцать часов уровень воды на реке Шубенакади поднимается на три метра. Поэтому, как и в прошлом году, приехали ловить океанского полосатого окуня в тоже время и в тоже место. И, что мы поймали за пять часов? - профессиональный рыбак Миша был до сих пор зол за бесцельно потраченное время и на себя, и на своих товарищей.
- Три рыбины, на восемь удочек, - вставил пару фраз Вадим.
- Именно так. А всего-то надо было уточнить у дядюшки гугла - когда конкретно придёт приливная волна в район, где мы собирались забросить снасти. Это Юра на обратном пути нам сказал, что в заливе Фанди приливы идут с периодичностью тринадцать, а не двенадцать часов. А поэтому, от года к году время прилива в конкретном месте и в конкретный день меняется. Мы поленились потратить на проверку этой информации пять минут и убили целый выходной день, - продолжал жаловаться на жизнь Миша.
Мне его речь напомнила старый анекдот, про то как представитель самой умной нации, к которой безусловно Миша и принадлежал, пересекая пустыню непрестанно жаловался на жажду, а когда ему наконец-то дали воды, он стал жаловаться на то, как он до этого хотел пить.
Арвидас и Вадим были другими. Они редко унывали и на жизнь смотрели гораздо проще.
- А зато, мы отлично пообщались и попили пивка на свежем воздухе, - сказал Арви. Оптимизму шестидесятилетнего здоровяка можно было позавидовать
- Точно, - поддержал его коллега. - Хотя растянуть три бутылки пива на пять часов мне было тяжеловато.
- Ну ясное дело, вам не на что жаловаться. Тебя Арви жена дома не ждала, ввиду её полного отсутствия как таковой, а тебя Вадик, супруга из дома выставила, чтобы ты не мешал ей собачку вашу декоративную стричь, мыть и маникюр ей делать, - не зло огрызнулся Миша на слова друзей.
Пока продолжалась эта не злая пикировка старых, в прямом и переносном смысле, товарищей наш трак уверенно бежал по узкому асфальту в строну посёлка гидроэнергетиков Лабривилль. Мы углублялись в страну прозрачных озёр и быстрых рек. За два часа пути от "Ягодного места" мы добрались до посёлка, где в придорожной лавке Вадим оплатил четыре лицензии на рыбную ловлю. В придачу к ним, смуглый индеец с ванта-чёрными волосами и ехидной улыбкой, протянул нашему негласному лидеру брошюру. Вадик взглянул на буклет и показал его мне. На обложке была запечатлена стоящая в водоёме красивая девушка. Голова её была покрыта коричневой бейсболкой. На ней была тёмная куртка со свистком, свисающим на шнуре из левого нагрудного кармана, и светло-серые непромокаемые штаны. Озёрная вода доходила да середины её бёдер. В правой руке она держала удочку, а пальцы левой кисти покоились на рукоятке спиннинга. Её глаза были закрыты солнцезащитными очками, а за её спиной из воды обильно росла осока.
На голубом фоне, окаймляющем фотографию, над самой головой девушки по-французски было написано:
Qu;bec
R;glements de P;che
А под её ушедшими под воду ногами:
et 2017 Sommaire des R;gulations.
- Не надо быть Арвидасом, чтобы понять, что у тебя в руках местные правила рыболовства, утверждённые на этот год, - сказал я Вадиму. - Но прочитать их сможет только он.
- Вот ему буклет я и отдам, - ответил он.
Как только мы миновали последнее строение посёлка. Дорожное покрытие тут же закончилось. Наши пластиковые ящики с крючками, грузилами, запасной леской, блёснами и другой нужной рыбакам мелочью стали дребезжать, подпрыгивая в кузове "Форда". Это нас не пугало, а вот потерять посредине тайги прицеп с лодкой и мотором было глубоко нежелательно. Вадим сбросил скорость с сорока до двадцати километров в час и мы поползли по грунтовке, рассекая комариные тучи, оставляющие своих погибших войнов на нашем лобовом стекле.
Ещё через час, не доехав сто метров до моста через реку, несущую через каменистые пороги пресную воду на встречу с океаном, мы свернули с плохой дороги на очень плохую. Пока мы огибали по ней озеро Куки и осторожно объезжали дорожные колдобины наш литовец листал страницы тонкой книжонки. Так как он это делал без очков, я понял, что читать он их не собирается. Наконец-то мы добрались до развилки из четырёх узких просёлков. Как позже выяснилось, каждая из тех однопуток вела к небольшой поляне с избушкой, построенной местными индейцами на берегу озера Уаувиштон. По предварительной договорённости с владельцем кемпинга мы выбрали крайнюю правую из них и через пять минут были у цели.
Мы остановились на просторной поляне у открытых дверей ангара, в глубине которого виднелся небольшой трактор и моторная лодка стоящая на прицепе. Нас никто не ожидал и чтобы привлечь внимание хозяина этого туристического бизнеса к нашему прибытию Вадим несколько раз протяжно посигналил.
Пожилой индеец появился под водительским боковым стеклом, как будто вырос из-под земли. Очевидно он вышел из леса, начинавшегося сразу за ангаром. Старик поманил нас рукой за собой и медленно пошёл в сторону хижины. Вадим запустил двигатель и "Форд" покатился по сухой глине к входу в жилое здание. При близком рассмотрении оно оказалось не таким ветхим и маленьким, как мне показалось в наступивших сумерках.
Кровельная крыша, бревенчатые стены, просторное крыльцо с четырьмя кресло качалками на нём, электричество в дом подавалось от дизель-генератора, солидные пластиковые рамы окон с мелкозернистыми сетками на них и мощные дубовые двери, говорили о том, что и в этих дремучих краях можно иметь вполне процветающей бизнес.
Замка на входной двери не было и это было вполне объяснимо. Слишком беспечными были часто меняющиеся здесь гости. К сохранению ключей городские рыбаки относились небрежно, что зачастую приводило к конфликтам между хозяевами кемпинга и постояльцами. Именно этим можно было объяснить краткость инструктажа, который провёл с нами вождь краснокожих. Вся его речь, произнесенная на корявом английском, свелась к одному предложению:
- Вы здесь не одни, поэтому не оставляйте лагерь без присмотра.
Что он имел ввиду можно было только догадываться. Вариантов было несколько:
Эти леса могли кишеть его соплеменниками, которые последние два столетия хоть и не снимают с бледнолицых скальпы, но всё, что могут унести, крадут при первой же возможности.
Он мог иметь ввиду наших соседей, таких же туристов как и мы, живущих в остальных трёх домах.
А возможно, он предупредил нас о медведях, которые тоже не прочь пройтись по пустующему жилищу в поисках оставленной людьми пищи.
Я не знал правильного ответа на свои вопросы, но зато понял, зачем меня потащили в эту Тмутаракань.
- Слышали, что сказал вождь? - обратился к нам Миша с таким видом, как будто для него слова индейца оказались сюрпризом.
- Серьёзное предупреждение, - поддакнул ему Вадим. - Придётся кому-то здесь завтра остаться.
Я всё понял. Мне придётся дежурить в лагере в первый день. Я был не против. Рыбак я никакой, а на хозяйстве справлюсь. В состоянии и дров нарубить, и пожрать на огне приготовить. Плюс меня легко можно оставить с запасами водки, в одиночку я на них покушаться не стану, а если понадобиться, то и непрошеного гостя, хоть двуногого, хоть четвероногого отпугну. Чтобы не вынуждать себя уговаривать, я решил вызваться добровольцем или на местном наречии - волонтёром.
- Я останусь завтра здесь. А вы разведаете без меня, где клюёт, а где не очень и удивите меня отличной рыбалкой в следующие три дня.
Моё предложение было принято на ура. Я знал, что у фанатов рыбалки руки чесались уже давно. Радужная форель, озёрный и океанский лосось, угри, карпы, гольцы казалось только и ждали когда до них наконец-то доберутся три этих опытных рыбака. Мои приятели так горели встретиться с своим уловом, что даже отказались отмечать прибытие в лагерь крепкой попойкой. Нельзя же всерьёз принимать литр "Абсолюта" на четверых, выпитый под жирную говяжью тушенку.
К десяти вечера уставшие и сытые мы подставили стул под ручку входной двери, заползли в свои спальные мешки и мгновенно уснули.
Коротка ночь в конце июня на пятидесятом градусе северной широты. В четыре пятнадцать стало уже светать, а без дясяти пять солнце показалось из-за горизонта. В этот короткий промежуток времени мои товарищи успели наспех позавтракать остатками вчерашнего ужина и подкатить прицеп с лодкой к берегу озера. Вадим и Миша готовились уйти рыбачить в строну порогов, а Арвидас собирался добраться туда же, но на "Форде".
Такая сложная комбинация обуславливалась тем, что моторка "Принцкрафт" могла вместить только двух рыбаков. В ней стационарно были установлены два вращающихся кресла. И хотя лодочный мотор, в шестьдесят лошадиных сил, легко мог перевезти и третьего пассажира, возить людей на дне катера было официально запрещено.
Перед тем как покинуть наш временный лагерь, тройка счастливчиков договорилась о радиосвязи. Открыв чёрный пластиковый ящик Миша предложил друзьям-таксистам взять по рации "Кобра" и условиться о канале связи. Одну уоки-токи взял себе Арви, а вторую Вадим. Мужчины договорились вести переговоры на "девятке", так же как они это делали в своём родном городе. Я им даже слегка позавидовал. Ещё они условились, что с лодки будут ловить озёрную рыбу, а с берега, если повезёт - сёмгу.
Выглядели они готовыми ко всему и когда взревел мотор катера и он рванул по воде оставляя за собой пенную волну, я вспомнил, как один мой давний знакомый, лет тридцать назад в шутку клялся:
- Три года веники курить и на моторке не кататься.
Улыбнувшись своим воспоминаниям я пошёл помогать Арвидасу грузить его ящик со снастями в кузов пикапа. "Большой парень" мог и сам поднять десятикилограммовый сундук, да он и меня бы мог поднять без особого труда, но вот поставить его на пол "Форда" через его высокий борт он не мог. Забраться в кузов без стремянки было выше его сил. Солидный живот не позволял ему задрать ногу на высоту массивного колеса, а если бы он умудрился это сделать, то он всё равно не смог бы зацепиться за борт. Из за мощной грудной клетки для этого ему не хватало бы длины рук.
Звук моторки растворился за стеной леса, урчание двигателя трака прекратилось как только он скрылся за поворотом дороги. Ребята должны были вернуть на базу не раньше, чем через шесть или семь часов. Этого времени было более чем достаточно на приготовление обеда, поэтому я вернулся в дом, подпёр дверь и лёг спать.
Покрыв за пять минут три километра "Принцкрафт" остановился в двухстах метрах от каменных валунов, через которые с шумом перекатывалась озёрная вода.
Порог, который давал начало небольшой речке, был искусственно сужен строителями, возведшими над ним деревянный одноколейный мост. Чтобы облегчить океанской нерестовой рыбе дорогу к озеру в обход этого порога, строители построили рядом с ним "рыбную лестницу". Выглядело это гидротехническое сооружение как слаломная горнолыжная трасса, повороты которой были узки, а прямые участки наоборот.
Чтобы попасть в озеро на нерест декаду назад лососю было необходимо разгоняться вдоль реки против течения и перепрыгнуть камни порогов. Процент гибели рыбы был очень высок. Причин этому было несколько. Одна часть её разбивалась о камни, другую ловили налету медведи, а третьи падали обратно в бурлящий поток и вновь устремлялись против него к заветному озеру. И только самая сильная или удачливая добиралась до цели. Теперь же рыба имела гораздо больше шансов отложить икру. В карманах прямых участков самки восстанавливали свои силы и без особого труда преодолевали повышенную скорость потока в поворотах. Прыгать через камни им больше не было нужды. Такие "лестницы" имели достаточно высокие бетонные стены, предотвращающие вмешательство в этот процесс диких зверей. Ни медведь, ни росомаха, ни волк не могли более помешать рыбе ни добраться до нерестилища, ни воспользоваться этим же путём, чтобы вернуться назад в среду постоянного обитания.
Миша и Вадим встали на якорь за небольшим островком в двухстах метрах от порога и принялись рыбачить. Место это они выбрали не случайно. Оно исключало визуальный контакт с путешественниками следующими по дороге в объезд озера. Арвидас оставил трак в дорожном кармане перед однопутным мостом и пешком отправился через лес в сторону водоёма по едва различимой тропинке. Путь был не дальним. Всего сотня метров отделяла здоровяка от озера, но когда Арви вышел к нему, то к своему удивлению он обнаружил, что обрывистый берег окаймляют огромные ели, густые ветви которых не позволяют размахнуться спиннингом для хорошего заброса. Литовец с тоской посмотрел с обрыва вниз и понял, что если даже он умудрится спуститься на узкую полосу суши под ним, то вертикальная стена за его спиной также будет ему мешать.
И потом, - подумал литовец. - Допустим вниз спуститься с удочкой и ящиком со снаряжением я смогу, а как назад взберусь?
Тяжело вздохнув он тихо выругался по-литовски:
- Paimkite savo cholera, - после чего отправился в обратный путь.
Проходя мимо "Форда" Арвидас почувствовал, что он слегка проголодался и залез в трак перекусить. На переднем пассажирском сиденье у него стоял ланч-бокс с завёрнутыми в целлофан бутербродами с ветчиной. Там же покоились и три полулитровые банки пива "Молсон-канедиен". Нет, добродушный Арви не спрятал их от своих товарищей, чтобы втихаря выпить в одиночку. Он знал заранее, что эту "мочу" монреальского разлива никто кроме него пить не станет. "Уговорив" пару сэндвичей и придавив их сверху пенистой поллитровкой, здоровяк смачно отрыгнул и грузно вылез из машины. Удочки ждали его у капота, там где он их и оставил.
Пройдя от кармана где стоял "Форд" вдоль дороги чуть более полусотни метров в направлении моста через порог, Арвидас спустился по пологому склону к реке. Во время своего спуска он заглянул в желоб бетонной "лестницы для рыб" и довольный увиденным усмехнулся. Карманы для отдыха были заполнены сёмгой.
Если бы у Арвидаса совсем не было совести и, к тому же, под рукой был сачок, то он бы свои рыбацкие причиндалы и разматывать не стал. Но сачка у него не было, а конституция его тела не позволяла перегнуться через бетонную оградительную стену, чтобы ловить полного икры атлантического лосося голыми руками.
Пришлось спускаться по каменистому ложе устья реки к самой воде. В восьмидесяти метрах от моста, там где вода, перекатив последний ряд камней уже успокаивается, наш гигант остановился, поставил на одну из каменных глыб свой ящик с драгоценными рыбацкими принадлежностями, подготовил один из двух спиннингов к ловле на блесну и в метре от себя вбил в расщелину между каменных плит деревянный кол каблуком своего походного ботинка. К деревянной палке была шурупами прикручена чёрная хлорвиниловая водопроводная труба футовой длины.
Заходить в реку, как обычно это делается при ловле лосося, Арвидас не собирался, во первых у него не было с собой непромокаемы брюк, а во вторых, в этом не было нужды. Рыбы у подножья каменистого порога, и особенно у "лестницы", было столько, что ему бы хватило и десяти минут, чтобы выбрать дневной лимит ловли.
Забросив спиннинг метров за тридцать вниз вдоль потока, туда, где река становится заметно шире и не выглядит уже столь стремительной, Арви дождался когда блесна опустилась на глубину метр-полтора и стал медленно проводить ею мимо внимательно наблюдавшей за ней рыбы.
В период нереста лосось уже не питается, но заметив невдалеке от себя мелкую искусственную рыбку, он подозревает, что перед ним проплывает враг его будущего потомства и кидается в атаку.
С первой же проводки Арвидас почувствовал рукой глухой зацеп. Он знал, что это не камень и не коряга. Опыт подсказывал прибалту, что перед ним матёрый хищник. Рыба взяла паузу. Она не стала спешить освобождаться от крючка и затаилась до тех пор, пока литовец слегка не дёрнул удилище. Зацеп был жив. Огромных размеров спина несколько раз появлялась на поверхности и вновь уходила на глубину. Азарт, подхлёстываемый адреналином, захватил рыбака полностью. Два здоровяка сцепились в смертельной для одного из них схватке. Арви знал, что его силы хватило бы подтащить к катеру вручную среднего размера тунца. Что ему этот десятикилограммовый лосось. Всё сейчас решала лишь прочность спиннинга, надёжность мультипликаторной катушки, узлов, карабинов, застёжек, колец и монолески.
Пять минут борьбы с рыбой показались рыбаку вечностью. Когда лосось оказался на мелководье, Арви вставил удилище в хлорвиниловую трубку и осторожно взявшись за леску руками пошёл на встречу с уловом. В воде его ждал сюрприз. Сёмга оказалась гораздо больше, чем первоначально предполагал рыбак. На вид она была больше метра длиной и когда он поднял её на руки, то пришёл в восторг. Это был его личный рекорд, рыба весила не менее двадцати килограмм.
Арвидас не был уверен в рыболовных нормативах Квебека и поэтому, на всякий случай, решил спрятать гиганта в расщелине между камней. Сейчас он уже жалел о том, что поленился вчера прочитать брошюру.
За следующие тридцать минут он поймал ещё два лосося, но они были среднего размера и такого удовольствия, как от поимки первой рыбины он не испытал.
А в это время Миша и Вадим одну за другой дёргали из озера форель. Примерно через час после ухода на рыбалку они вернулись на базу и их шаги по коридору разбудили меня.
- Что случилось? - спросил я Мишу. - Я не ждал вас раньше полудня.
- Рыбы слишком много поймали, а мы ограничены пятью штуками каждый, - ответил он.
- Тут уже штук двадцать. Вдвое больше, чем положено. Опасно с ним на озере сидеть, - добавил Вадим, пересыпал форель в пластиковый пакет и спрятал его в морозильную камеру холодильника.
- У сарая я видел мангал, - сказал мне Миша по пути к озеру, когда я второй раз за это утро провожал приятелей к катеру. - Пожарь к обеду по парочке на каждого. Я думаю, что через пару часов мы ещё столько же подвезём.
- Сделаю, - ответил я и оттолкнул моторку "Принцкрафт" с друзьями на борту от берега.
Литовец простоял за порогом у моста ещё три часа. Он удил ради удовольствия. Выпускал улов, если он был по размеру меньше ранее пойманного, или оставлял его себе, выбрасывая в реку тех рыб, что уже лежали у его ног. Арви мог бы простоять так до самого обеда, но этому помешали не жданные гости.
Ни шелеста тормозящих по грунтовке шин, ни хлопков закрывающихся дверей, остановившегося у моста служебного пикапа, мой приятель не услышал. Грохот переката воды через валуны заглушал все остальные звуки. Два офицера природоохранной службы Квебека окликнули Арвидаса, когда были в пяти метрах за его спиной.
Литовец обернулся на оклик и, с невозмутимым видом, поздоровался с местными лесничими. Волноваться ему было не о чем. Он был уверен, что метровую сёмгу егеря искать не будут, а других законов Квебека он не нарушал. Даже не читая местных правил рыболовства, Арви был убеждён, что лимит на вылов лосося по всей стране был одинаков - два хвоста в день.
- Доброе утро. Вы давно здесь? - ответила на приветствие рыбака женщина в чёрной ветровке и такого же цвета штанах, заправленных в высокие ботинки.
На её расстёгнутой куртке был пришит нагрудный шеврон "Рекриашионал Офицер", а из под неё виднелся лёгкий бронежилет. Рядом с ней стоял напарник. Это был средних лет крепкий смуглый мужчина. Он держался слегка сбоку и позади от женщины, внимательно следил за движениями Арвидаса и не снимал ладонь с рукоятки пистолета.
На головах у обоих лесных патрульных были одеты красные бейсболки с золотой вышивкой:
PROTACTION
DE LA
FAUNE
Судя по внешнему виду офицеров, их иссиня-чёрным волосам, форме носов и узости скул, было понятно, что оба лесничих принадлежали к коренному населению страны.
- Часа два, может три, - ответил рыбак.
- Предъявите Вашу лицензию и водительское удостоверение, пожалуйста.
Арвидаса вдруг осенило, что собираясь этим утром второпях он даже не вспомнил о документе, который купил для него вчера Вадим.
- Вот мои водительские права, - литовец протянул пластиковую карточку женщине. - И лицензия есть, но она осталась у одного из моих друзей.
- А где он сейчас? - любезно спросила дама в форме.
- На озере. С катера рыбу ловит, с ещё одним моим другом, - ответил Арви не подозревая, что медленно и неуклонно затягивает петлю не только на своей шее, но и на шеях своих товарищей.
- Я вижу, что у Вас рация с собой, - вмешался в разговор напарник-мужчина. - Сообщите им, что Вас задержали офицеры рыбнадзора для проверки наличия лицензии. Пусть незамедлительно подведут катер к мосту и предъявят нам, как Вашу лицензию, так и свои документы.
- Хорошо, - согласился здоровяк и нажав на клавишу передатчика, вызвал на связь Вадима.
- Вадик, - сказал он по-русски. - Тут два долбодятла в красных кепках, из местных егерей, лицензию на ловлю у меня требуют. Подгребите к мосту и ткните им в нос бумажки. И мою, и свои.
- Отдайте мне рацию, - приказал мужчина, как только Арви выключил её.
- Зачем? - удивился литовец.
- К Вашему сведению, вопросы здесь задаём мы, но уж если Вам так нужно разъяснение, то я отвечу, - не желая обострять ситуацию раньше времени лесничий решил понизить градус напряженности. - Мне нужна Ваша рация, чтобы скоординировать место встречи с Вашими друзьями. А пока у нас есть время, мы предлагаем Вам добровольно выдать Ваш незаконный улов.
- У меня всё по закону, - передавая уоки-токи офицеру, ответил Арвидас. - Два лосося, такая же квота как и в Новой Шотландии.
- Да? - улыбнулась женщина и, осмотрев своим цепким взглядом каменистые окрестности, безошибочно направилась к той расщелине, где был спрятан рекордный улов моего приятеля.
- А этого кто поймал? - поинтересовалась она.
И не ожидая ответа задала следующий вопрос:
- Почему один ловите?
- А кто должен быть со мной? - искренне удивился мой приятель.
- Ой ля-ля. Месье не знает, что в этой резервации на расстоянии пятисот метров от дороги
нельзя ловить рыбу без проводника? Ладно, с этим мы разберёмся по-позже. А сейчас ответьте, на каком основании Вы ловите рыбу в непосредственной близости от "рыбной лестницы"?
- Я стою дальше, чем двадцать три метра требуемых положением о рыболовстве. От меня до "лестницы" не менее пятидесяти, - ответил Арви.
- Это требование провинции из которой Вы приехали. В районе этого озера установлены другие ограничения. Они вдвое превышают это расстояние.
- Где это написано? В провинциальных правилах рыболовства этого нет, - на всякий случай решил сблефовать мой приятель и блеф его был частично оправдан.
- В правилах нет, - согласилась женщина-егерь. - Но у границы запрещённой для рыбалки зоны, на берегу установлен знак, который предупреждает рыбаков о введённом местными властями запрете.
- Где этот знак? - не сдавался упрямый прибалт.
- Следуйте за мной, я Вам его покажу, - ответила офицер.
В тридцати метрах вниз по реке от облюбованного литовцем места, на самом краю скалистого обрыва, в трещину между валунами был вбит деревянный столб, с прямоугольным фанерным щитом на нём. Надпись на знаке с берега прочитать было не возможно. Он был развёрнут в сторону воды.