Соболев Сергей Викторович : другие произведения.

Кондор принимает вызов (1-я часть дилогии "Янтарный барон") ознакомительный фрагмент

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Авантюрно-приключенческий роман о поисках легендарной Янтарной комнаты. 1-я часть дилогии "Янтарный барон". Ознакомительный фрагмент

Сергей Соболев

Кондор принимает вызов (Орден Посвященных)

   1-я часть дилогии
   "Янтарный барон"

   Аннотация от издателя.
   Судьба - штука переменчивая. Капитан морской пехоты Андрей Бушмин по кличке Кондор ныне подрабатывает частным извозом в Калининграде. Совершенно случайно ему в руки попадают материалы, способные пролить свет на тайну Янтарной комнаты. А это верная смерть. Лихого капитана, словно волка красного флажками, обкладывают различные спецслужбы. Один за другим гибнут его товарищи, смерть идет за ним по пятам. Но морскую пехоту так просто не напугать, а боевые навыки не забываются. Кондор принимает вызов...
  
   Это произведение -- целиком плод авторского воображения. Всякое совпадение с реально существующими людьми и событиями является случайностью.

Часть I Вальпургиева ночь

Глава 1

   Гроза началась незадолго до полуночи.
   С оглушительным звуком треснуло небесное полотно, безжалостно разодранное щелчками огненных бичей, феерические всполохи рельефно высветили контуры городских кварталов. Ливень не заставил себя ждать: вслед за редкими тяжелыми каплями на землю обрушились сплошные потоки воды. Запоздалые прохожие торопливо пораскрывали хрупкие скорлупки зонтиков, отдавая их на растерзание крутому, просоленному на балтийских просторах норд-весту. Ноги сами по себе ускоряли ход, сбивались на торопливый шаг, переходящий в бег трусцой -- все спешили укрыться от непогоды.
   Редкие в это время суток маршрутные автобусы милосердно подбирали вымокших до нитки горожан, неспешно развозя их по окраинам полумиллионного города -- административного, промышленного и культурного центра западной части России.
   На опустевших улицах забурлили полноводные ручьи, потоки воды врывались в отверстия подземных коллекторов, пополняя и без того разбухшую после недавнего половодья Преголе, с шумом вливались в Замковые пруды, вот уже полстолетия незатейливо называемые Верхним и Нижним водоемами.
   К двум часам ночи небесная канонада лишь усилилась. Под натиском шквалистого ветра натужно гнулись и скрипели деревья городского парка, невидимые за высокой земляной насыпью Литовского вала. На просторной площадке, по периметру огороженной мелкоячеистой проволочной сеткой в обрамлении высоких, с гнутыми шеями штанг-фонарей, сгрудились разнокалиберные иномарки. Большую часть территории занимало строительство крытого автосалона.
   Автомобильный бизнес процветает -- сказывается близость к Западу, так что пришло время выходить на европейские стандарты обслуживания. Впрочем, площадка у Росгартенских ворот и без того в городе считается "центровой" -- рухлядью здесь никогда не торговали, в ассортименте иномарки, прошедшие предпродажную подготовку, стоимостью от пяти тысяч долларов и выше.
   Автосалон, как всегда, закрылся в девять вечера, к этому часу площадку также покинули строители, заканчивающие возведение каркаса здания. Охранники, заперев изнутри обе брамы ворот, попрятались в помещении сторожки. Нести службу им помогала кавказская овчарка по кличке Альма. Кроме крупных габаритов и недюжинного собачьего интеллекта псина отличалась еще и свирепым норовом. По какой-то ей одной лишь понятной причине Альма недолюбливала представителей рода человеческого, готовая перегрызть горло каждому, кто окажется в пределах досягаемости ее чудовищных клыков. Исключение составляли только охранники, к их постоянному присутствию она как-то притерпелась. Однако, несмотря на свирепый нрав и кое-какие мелкие недостатки, более надежного стража трудно было себе представить.
   Альму выпустили на ночь из вольера, все же слегка ограничив свободу передвижения: длинная и прочная металлическая цепь, заменявшая ей поводок, соединялась карабином с натянутым вдоль сетки ограждения металлическим тросом. Все рассчитано на то, чтобы собака держалась у машин, а не шлялась по строительной площадке, кое-где перекопанной глубокими траншеями.
   В ненастную ночную пору время тянется мучительно медленно. Разговор давно уже угас -- столько переговорено всего за бессонные ночи, -- потому охранники сидят в тишине, погруженные в собственные мысли. В тесноватом помещении, обставленном скупо и скучно -- из мебели лишь стол да парочка стульев, -- царит мутный желтоватый полумрак, который не в силах развеять ни маслянистый свет уличных фонарей, ни частые вспышки зарниц. Сквозь шум непогоды изредка доносилось лишь позвякивание цепи и глухое, в унисон громовым раскатам, ворчание собаки.
   Скука смертная... Диван, ясное дело, охранникам не положен, их дело бдить. Зубов весь извертелся на стуле -- и так пытался пристроиться, и эдак, и плечами на спинку откидывался, засовывая кисти рук под мышки, и локтями пробовал опереться на столешницу, и едва уж не грудью ложился на стол, но все его усилия оказались тщетными -- состояние приятной полудремы, ставшее уже привычным за время ночных дежурств, к нему так и не приходило.
   Не в силах больше маяться на жестком сиденье, Зубов поднялся, потянулся как следует, разминая застывшие члены, и широко зевнул. Поднес к глазам запястье: стрелки на светящемся циферблате "Командирских" показывали четверть третьего. Проклятая ночь, казалось, никогда не кончится...
   Из-за разбушевавшейся стихии Зубову было не по себе. Хотя беспокоиться на первый взгляд было не о чем, ночное дежурство проходило по привычной схеме: охранники в сторожке, Альма на стреме -- граница на замке.
   На другом стуле, привалившись плечом к столу, прикорнул его напарник Миша Костюк, двадцати пяти лет от роду, в недавнем прошлом пограничник, а теперь ночной сторож с окладом, втрое превышающим прежнее жалованье экс-лейтенанта. Куртка повисла на спинке, поверх тонкого свитера -- ремни, поддерживающие кобуру с "ПМ". Еще не так давно охранники могли обходиться тривиальными "газулями" и электрошокерами, но времена меняются, все как в сказке -- чем дальше, тем страшнее -- народ звереет потихоньку. Даже площадки с дорогими тачками "бомбить" стали. Так что впору рыть окопы полного профиля и ставить у ворот бронетехнику.
   Резко полыхнуло, оглушительно рявкнул гром, в такт ему жалобно затренькали стекла в окне. Пулеметные струи дождя косо-прицельно хлестнули по окнам, выбили звонкую дробь на черепичных скатах крыши.
   Зубов прикурил сигарету и, подперев плечом стену, бездумным взглядом уставился в окно.
   Огромная лохматая псина, вольготно распластавшаяся на мокром асфальте у самых ворот, вдруг резко вскинула лобастую голову, чутко повела по сторонам своими ушами-локаторами, сторожко процедив через ноздри насыщенный озоном и влагой воздух. Сторожевая собака, общавшаяся с ночью на недоступном человеческому племени языке запахов и звуков, первой смогла распознать знаки грядущей опасности. Какое-то мгновение она еще лежала неподвижно, затем опавшая нижняя губа обнажила огромные клыки, и из глотки вырвался наружу грозный рык.
   Резво стартовав, Альма огромными скачками понеслась в направлении стройки, выбирая на ходу цепь. И, уже заранее предчувствуя, что длины поводка ей не хватит, полыхнула яростным хриплым лаем: хватит дрыхнуть, господа охранники, аларм, тревога!
   -- Миша, подъем! -- встревоженно скомандовал Зубов. Он даже не заметил, что Костюк стоял уже рядом. -- Альма чудит!
   -- Кто-то забрался на стройку, -- первым сориентировался в ситуации бывший пограничник. -- Или возле самых ворот ошивается... Надо бы шугануть, а? Чего молчишь, Серый?
   -- Как забрался? По воздуху? -- скептически отозвался напарник. -- Дальнюю браму, между прочим, я самолично запер. Ферштейн?
   -- По воздуху или еще как-нибудь -- понятия не имею. -- Костюк, сдернув со спинки стула кожанку, мгновенно накинул ее на себя. -- Но точно там кто-то бродит.
   -- Наверняка помойный котяра.
   -- Альма попусту брехать не станет, -- вступился за свою любимицу Костюк. -- И ты это прекрасно знаешь. Говорю тебе, чужие...
   Мгновение спустя, как бы в подтверждение его слов, собака выдала новую порцию злобного лая. Зубов раздраженно пожал плечами: непонятно, с какой стати такой переполох. Из окон сторожки -- небольшое кирпичное строение гнездилось на высоком фундаменте -- просматривалась практически вся площадка: ближние и дальние ворота, скопище мокнущих под дождем машин, трехметровой высоты проволочное заграждение, недостроенный каркас автотехцентра с задранной в небо стрелой крана и непременным вагончиком для строителей, а за ними крутая земляная насыпь Литовского вала, ограничивающая территорию с востока. Склон ее заплетен "колючкой". Проезжая часть улицы выглядела совершенно пустынной -- ни тебе транспорта, ни прохожих -- на противоположной стороне темнеют громады жилых домов, чуть дальше и наискосок, по направлению к Верхнему пруду, в призрачном свете редких фонарей панорама площади Маршала Василевского. Она также была пустынна, лишь в самом дальнем углу, у башни Дона, промелькнули огни автомобильных фар.
   -- Кому не спится в ночь глухую? -- мрачно пошутил Костюк. -- Приключений захотелось? Ну-ну... Сейчас мы кого-нибудь покусаем...
   В отличие от напарника он отнесся к происходящему достаточно серьезно, поэтому не стал терять время даром. Схватив мощный "бошевский" фонарь и облачившись в дождевик из прорезиненной ткани, на мгновение застыл у порога.
   -- Ты идешь? Или здесь будешь бдить?
   Зубов тяжко вздохнул -- очень уж не хотелось высовываться под проливной дождь.
   -- Ладно, уговорил, Карацупа. Заодно и проветрюсь.
   Костюк первым нырнул под водопадные струи дождя. Альма, повинуясь команде, отданной негромким, но уверенным и непреклонным голосом, тут же умерила свой пыл и даже слегка осадила назад, ослабив натяжение цепи. Во всем ее облике сквозила скрытая до поры мощь, мышцы сотрясала мелкая дрожь нетерпения, из клыкастой пасти вырывалось хриплое дыхание. Собачка вышколена была по высшему разряду, ей не нужны дополнительные разъяснения. Она способна сбить с ног любого, даже самого крепкого бойца, а если тот начнет вдобавок бузить, размахивать ножами-кастетами, еще и хватанет как следует...
   Миша Костюк управился наконец с карабином, соединявшим цепь с ошейником. Если у лихих людишек, забравшихся в неурочный час на стройку, есть хоть капля ума, то, предупрежденные, а заодно и напуганные свирепым собачьим лаем, они наверняка должны уже были отступить за пределы охраняемой площадки. Ну а если по жизни они ребятки наглые и настырные, в таком случае им можно лишь посочувствовать.
   Костюк хлопнул псину по загривку: вперед, Альма, -- твой выход!
   Зубов на какие-то мгновения задержался на ступенях, наблюдая за разворачивающейся на его глазах сценкой. Сохраняя грозное безмолвие, как и положено породистому псу-служаке, огромная овчарка буквально в три прыжка преодолела расстояние, отделявшее ее от угла строения, и скрылась из вида. Следом за ней рванул Костюк, одной рукой придерживая развевающиеся на ветру полы дождевика.
   Зубов покрутил головой: кто знает, может, и прав напарник. Судя по реакции Альмы, какая-то сволочь определенно забралась на стройку. Вот только неясно, как это он -- или они -- смог туда пролезть, разве что прокусил дыру в ограждении...
   Ну и дурак, сейчас тварь отгрызет ему ползадницы. Вдвойне дурак, потому что воровать тут пока нечего; отделочные работы начнутся лишь в середине мая, так что поживиться нашармачка чем-нибудь ценным все равно не удастся.
   Прежде чем отправиться вслед за "Карацупой" и его верным псом, Зубов на всякий случай решил осмотреть ближнюю браму. Ворота, сваренные из толстых металлических прутьев, заперты изнутри на засов, меж прутьев наверчена цепь с полупудовым амбарным замком. Для верности подергал его рукой. Калитка также заперта, снаружи ее никак не открыть. Еще раз всмотрелся и вслушался в ночную темень -- город корчился под натиском небывалой грозы, как эпилептик в припадке. Других, более весомых причин для беспокойства он не обнаружил.
   Чертыхаясь, Зубов прошелся вдоль проволочного ограждения. Стараясь ступать по выложенной тротуарной плиткой узкой дорожке, обогнул каркас здания с торца. Ну и куда запропастились эти двое, Костюк и его злобная тварь? На площадке ни единой души.
   Он уж начал было испытывать глухое раздражение -- что еще за фокусы? В прятки, что ли, решили с ним сыграть? А может, просто разминулись? Странно, очень странно...
   Сначала он наткнулся на Альму. Овчарка, ощерив в предсмертном оскале внушительные клыки, недвижимо распласталась у выкрашенного в зеленый колер вагончика строителей. А чуть дальше, метрах в пяти от нее, между вагончиками и отводной траншеей, по какой-то причине до сих пор не засыпанной, из дождевой лужи выпирал подозрительный бугорок. Направленный луч мощного фонаря, высветив мертвенно-бледное лицо с тонкой полоской усов и черным пятнышком в переносице, испуганно отшатнулся.
   Отказываясь верить в реальность происходящего, Зубов действовал скорее рефлекторно, чем осознанно. Перебросив фонарь в левую руку, он суматошно рванул "макарова" из кобуры. Увесистый ствол в мокрых дрожащих руках вел себя как скользкий обмылок. Чертыхаясь, он кое-как снял пистолет с предохранителя, готовый без раздумий палить во все, что движется и шевелится.
   Прошло несколько долгих, наполненных ледяным ужасом мгновений, прежде чем он чисто интуитивно осознал, что непосредственная опасность ему не угрожает. Выдохнул застоявшийся воздух из легких, после чего принялся отчаянно вертеть головой по сторонам, пытаясь понять, что же здесь произошло.
   Порывом ветра капюшон отбросило на плечи, но он не стал поправлять его, подставив непокрытую голову под тугие струи дождя.
   -- Эй, есть здесь кто-нибудь?! -- хрипло выкрикнул Зубов, тщетно пытаясь разорвать прочные путы страха. -- Ур-р-рою, мать-перемать!!!
   Осознавая, что ведет себя до крайности глупо, Зубов все же решился включить фонарь. Узкий сноп света торопливо пробежал вдоль фасада здания, зияющего пустыми глазницами оконных и дверных проемов, взбежал на заплетенную колючей проволокой насыпь, медленно проплыл вдоль ее гребня, потом резким скачком переместился в противоположном направлении, высветив прочные высокие ворота, -- в отличие от ближней брамы в них не было калитки, -- бегло прошелся вдоль проволочного ограждения и растворился наконец на пустынной площади.
   Сдерживая нервную дрожь, Зубов еще раз осветил лицо напарника. Затем, судорожно вздохнув, выключил фонарь и сунул его в карман дождевика. Ну, дела! Даже в свидетели некого призвать, кроме тех, кто продырявил напарника и вдобавок пристрелил свирепого пса. Но они, кажется, будто сквозь землю провалились.
   Как прикажете все это понимать?
   Ветвистая молния прочертила аспидное небо, громыхнул гром. И словно плотину прорвало -- Зубов вновь обрел способность здраво рассуждать и действовать вполне осмысленно.
   Костюк уже явно не нуждался в неотложной помощи, но на всякий случай Зубов все же присел рядом на корточки и приложился пальцами к сонной артерии... Смерть наверняка наступила мгновенно. Ствол в кобуре, кобура застегнута -- иными словами, он и сам не слишком серьезно отнесся к собачьему бреху. Или слишком понадеялся на свою любимицу, считая, что в компании со свирепой Альмой ему и сам черт не страшен.
   Выпрямившись, Зубов вдруг стукнул себя по лбу. Как это он сразу не обратил внимания? Невезучий напарник лежал в одной кожанке. Но прежде чем покинуть сторожку, Миша Костюк облачился в длиннющий, доходящий ему до пят дождевик. Куда подевался плащ? Будто затравленный волк, Зубов опасливо крутил головой по сторонам. Ноги, казалось, сами тащили его прочь от стройплощадки. Тревожная сигнализация смонтирована в сторожке, там же, в верхнем ящике стола, сотовый телефон. Патрульный экипаж будет здесь от силы через пять минут.
   Вывернув из-за угла, он сразу заметил человеческую фигуру, копошащуюся возле ближней брамы. Судя по всему, чужой не смог отпереть калитку, снабженную хитрым запором, потому что уже мгновение спустя незнакомец по-обезьяньи легко и ловко вскарабкался на створки ворот...
   -- Стой! -- заорал охранник, набрав полные легкие воздуха. -- Слезай, кому говорю!! Ур-р-рою, мать-перемать!!!
   Оседлавший браму резко обернулся на голос и, как почудилось Зубову, вытянул в его направлении руку, будто погрозил ему пальцем. Поскольку у негодяя явно должно быть при себе оружие, охранник мигом убрался с линии огня, укрывшись за первой попавшейся тачкой. Выстрела он не слышал. До него донесся лишь щелчок пули.
   Но отсиживаться за массивной тушей джипа Зубов не собирался. Для начала он пальнул вверх, как учили в школе, а затем открыл огонь на поражение. На удачу особо не рассчитывал: в снайперах его никогда не числили, да и расстояние до цели для "Макарова" приличное -- метров эдак пятнадцать...
   Когда охранник в спешке расстрелял всю обойму, ему осталось лишь проводить взглядом ретировавшегося злодея, который убегал прямо по проезжей части Литовского вала. Развевающиеся по ветру полы дождевика делали его похожим на неуклюжую хищную птицу.
   Зубов в бессильной ярости скрипнул зубами -- ушел, негодяй! Даст бог, недалеко уйдет...

Глава 2

   Бушмин аккуратно разгладил на ладони мятую волглую банкноту. Не удержавшись, бросил укоризненный взгляд в сторону загулявшей парочки, которую он только что доставил во двор пятиэтажки по Пролетарской улице. Те уже успели отдалиться от машины и секундой позже скрылись в парадном.
   Скупость человеческая не знает границ. Да и сам он хорош, сразу нужно было оговорить таксу. Раз уж стал левачить, то и вести себя надо соответственно -- драть с "седоков" три шкуры. Особенно в такую ночь.
   Стоило тащиться через весь город из-за такого мизерного приработка? Да и вообще, что за занятие он себе подыскал, если с шести вечера до двух ночи едва-едва сумел что-то выездить?
   Не идут к нему денежки, хоть ты тресни. С работой напряженка, но и это не дело. Если бы не приперло, черта с два он занимался бы подобной ерундой. Но, кроме частного извоза, больше на ум ничего не пришло.
   Подавив вздох, Бушмин убрал деньги в тощий лопатник. Докатился, брат, до ручки. Осталось только на паперти встать с протянутой рукой: подайте, мол, люди добрые, на пропитание флотскому офицеру, в прошлом морскому пехотинцу, орденоносцу и герою Кавказской войны...
   "Дворники" натужно шоркали по лобовому стеклу "девятки", смахивая потоки дождевой воды. Заглушив движок, Бушмин потянулся в бардачок за сигаретами. Чиркнув зажигалкой, прикурил. Торопиться ему некуда, да и незачем.
   В последнее время Андрей Бушмин жил в полном соответствии с печально известным правилом: покуда гром не грянет, мужик не перекрестится. Он был вполне самостоятельным человеком двадцати восьми лет, со сложившимся характером, устоявшимися привычками и наклонностями, определенным набором профессиональных и человеческих качеств, когда в один прекрасный момент вся судьба его резко переменилась. Новую жизнь пришлось начинать практически с нуля. И теперь, спустя почти полгода после увольнения в запас, можно подбить кое-какие итоги: ничего стоящего он за эти месяцы не совершил. Жизнь на гражданке у него не заладилась, факт очевидный и неопровержимый. Дернул же его черт написать тот злополучный рапорт...
   Волна сокращений, прокатившаяся по кораблям и береговым подразделениям Балтфлота и потрясшая до основания всю северо-западную группировку, Бушмина напрямую не затронула. Над ним, как говорится, не капало, мог бы себе и дальше служить. И все же неприятно было наблюдать, как одним росчерком пера, словно многопудовым молотом, крушатся сотни и сотни судеб. И вдвойне тягостно, когда в "проскрипционных" списках там и сям мелькают фамилии однокашников по КВВМУ[1], однополчан, приятелей и просто знакомых, которых немало набралось за семь лет службы в Балтийске. Узнавая дурные новости, Бушмин мрачно про себя размышлял: если и дальше будут пачками толковых спецов сокращать, кто останется на флоте? Черноморский флот уже добили до ручки, теперь, судя по всему, всерьез взялись за балтийцев.
   Да и бытовая сторона службы его основательно "заколебала". Что из того, что у него есть собственная жилплощадь? Сорокаквартирный дом, "ударно" возведенный для нуждавшихся в жилье офицеров и прапорщиков Гвардейской Белостокской Краснознаменной орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского бригады морской пехоты, уже третий год напрочь отказывается принимать госкомиссия. Потому как все сделано тяп-ляп. Видать, командование за их счет не один особнячок построило. Вот и мыкаются прошедшие Чечню морпехи: в пятиэтажке нет газа, часты перебои с электричеством и водоснабжением, канализация не работает как надо...
   Да, стены у него есть. Но по вполне понятным причинам он не может ни продать свою квартиру, ни, на худой конец, обменять. Какой дурак, спрашивается, захочет с ним меняться? Стоит лишь завести разговор о подобной перспективе, как люди тут же делают испуганное лицо: "Поселок Мечниково? Это под Балтийском? Боже упаси! Гиблое место..."
   В его возрасте пора бы и о будущем задуматься, как-никак через полтора года тридцатник стукнет. Не век же ему холостяковать? А у него, если взглянуть правде в лицо, на настоящий момент ни кола ни двора. Потому как квартира, которой его облагодетельствовало командование, отписана Бушминым самому Главкому. Правда, нотариус, к которому обратился морской пехотинец, напрочь отказался оформить дарственную. Не принято, видите ли. Нет, говорит, таких прецедентов. А вот вселять людей в недостроенную сырую конуру и называть это жильем считается вещью вполне обыденной и законной...
   В прошлом году он разделил отпуск на две части: июльскую декаду провел в литовской Паланге, а остаток "забил" на осень, собираясь наведаться в Тулу, где проживают родные. И если бы задумка осуществилась, если бы он на время сменил обстановку и подзарядился позитивной энергией в отчем доме -- глядишь, и в голове бы у него развиднелось. Но до отпуска он маленько не дотянул -- сорвался.
   Накопившиеся в душе усталость и раздражение вылились в сухие строчки рапорта. После вполне объяснимых внутренних переживаний и колебаний -- одиннадцать лет, считая учебу в "системе", коту под хвост -- отправил бумагу по инстанции. Настрой был боевой: ни за что, мол, своего решения не переменю и рапорт отзывать не буду. Он предполагал, что его будут бесконечно долго таскать по кабинетам вышестоящего начальства и слезно упрашивать остаться еще послужить маленько. Думать так у него были веские основания: в части он состоял на хорошем счету, имел правительственные награды, вот-вот ждал присвоения майорского звания, к тому же практически уже был решен вопрос об откомандировании Бушмина на учебу в академию...
   А начальство -- р-раз!.. -- и подмахнуло его рапорт. Только комбриг эдак укоризненно взглянул на него: "И ты, Брут?" Но отговаривать не стал, знал -- Бушмин слов на ветер не бросает.
   Итак, карьера пошла под откос, будущее представлялось расплывчатым и зыбким, как осенний балтийский туман. Бушмин выправил документы, по традиции устроил "отвальную" для сослуживцев. Ключи от злополучной квартиры презентовал молодому "ваньке-взводному", в шутку предупредив того, что она -- собственность Главкома. После чего собрал свои скромные пожитки и перебрался в областной центр.
   Уходил не на пустое место. Когда Бушмин наводил справки о перспективах трудоустройства, выяснилось, что "наши" работают как в частных, так и в государственных структурах: ОМОН, СОБР, ВОХР, отдел физической защиты налоговой полиции. Даже в подразделении антитеррора сыскался знакомый парень. Повсюду офицеры морской пехоты котируются достаточно высоко. К тому времени многие его бывшие сослуживцы успели освоиться в К., и никто из них на жизнь не жаловался.
   Бушмина "по блату" сосватали в "Балтию" -- крупнейшее частное охранное предприятие в регионе. Номинальный глава фирмы, моложавый подтянутый мужчина лет пятидесяти с небольшим, в сравнительно недалеком прошлом сотрудник ВКР[2] в полковничьих чинах, встретил его приветливо: "Вот вы каков, Бушмин... Как же, наслышаны. Решили покинуть тонущий корабль? Шучу... Берем вас в штат, Андрей Михалыч. Такие люди нам нужны".
   В тот же день он получил подъемные. Бушмину растолковали, что сумму, эквивалентную подъемным, он будет получать ежемесячно в течение первых четырех месяцев работы в фирме, после чего возможен пересмотр оклада в сторону его увеличения. Иными словами, Бушмину предстояло пройти некий испытательный срок.
   Пользуясь собственными каналами, Бушмин оформил регистрацию в областном центре, а также снял на полгода однокомнатную квартиру сравнительно недалеко от центра, на Еловой аллее. Пока суд да дело, опытные инструктора "Балтии" перелицевали бывшего морпеха в "бодигарды". На это ушло немногим более двух недель, хотя с таким же результатом лекция могла уложиться в каких-нибудь два часа. Попутно Бушмин улаживал различные формальности, включая разрешение на ношение оружия, а заодно и присматривался к своим работодателям.
   Вводный инструктаж с ним проводил Карсаков, правая рука главы фирмы, который по должности курировал весь штат телохранителей. Вплоть до этого разговора Бушмин оставался как бы в слегка подвешенном состоянии. Но и за это время он уже успел прийти к выводу, что чрезмерное любопытство в этой фирме не поощряется, и потому не спешил высовываться с расспросами.
   Выяснилось, что карьеру в охранных структурах Бушмину придется начинать с самых низов, в качестве рядового-необученного. О том, чтобы приставить его к конкретному "телу" или поручить другое серьезное дело, пока не может быть и речи, до этого еще надо дорасти. А заодно ему рекомендовали как можно скорее избавиться от упрощенного взгляда на жизнь, особо свойственного уволившимся в запас офицерам.
   Уже из первой беседы Бушмин понял, что руководство "Балтии" имеет на него какие-то свои виды. Вряд ли начинающие сотрудники получают здесь оклад в полторы тысячи долларов. Спустя два месяца, когда Бушмин уже вполне освоился с новой для себя службой и его стали даже привлекать к обеспечению официальных мероприятий (если таковыми можно считать многочисленные тусовки с участием губернской знати), он получил тому косвенное подтверждение.
   Довольно неожиданно его вызвал к себе Шубин, глава фирмы. Тот самый моложавый полковник из BKR собеседованием с которым и началось знакомство Бушмина с "Балтией". "Вы неплохо осваиваете новый для вас набор специальностей, -- сказал Бушмину его новый шеф. -- Не буду лукавить с вами, в "отбойщиках" у нас недостатка нет. Вы нас интересуете в несколько ином качестве. Ваш опыт и профессиональные знания позволяют вам претендовать на более ответственные должности. Но всему, как известно, свой черед. Не исключено, что по завершении испытательного срока вам будет поручен серьезный участок. С перспективой существенного улучшения ваших материальных условий. Но прежде чем это произойдет, вам следует научиться трезво и реалистично воспринимать существующий порядок вещей..."
   Бушмин так и не дождался, пока его начальство окончательно раскроет карты. Простой человеческий поступок, о котором он и сейчас не сожалеет, поставил на его многообещающей карьере жирный крест. Видать, ему так и не удалось избавиться от "упрощенного взгляда на жизнь", так же как и выработать в себе "трезвый и реалистичный взгляд на существующий порядок вещей". Иными словами, он предпочел остаться самим собой.

* * *

   Тлеющая сигарета обожгла пальцы. Чертыхнувшись, Бушмин вернулся мыслями в реальность. На днях истекает срок договора найма квартиры. Хозяйка не прочь продлить его, но требует платы за полгода вперед. Съезжать ему не хотелось, на Еловой он уже прижился, да и такса вполне устраивала. Денег у него оставалось в обрез, только-только хватит оплатить жилье за последующие полгода. Но надо ведь еще и как-то существовать? А денежки тают, как снег по весне.
   Еще тысяча долларов спрятана в "заначке", это его НЗ. Плюс машина -- ее тоже в случае нужды можно превратить в наличность. Потому как неизвестно, долго ли продлится выпавшая на его долю полоса невезения.
   М-да... Хочешь не хочешь, но придется и следующую неделю левачить, если только ему и здесь не перекроют кислород.
   -- У тебя развилась мания преследования, -- мрачно произнес Бушмин, заводя движок и выбираясь из темного двора.
   Пятью минутами позже он припарковался на площади Маршала Василевского, неподалеку от сияющей вывески круглосуточно работающего ликероводочного магазина. Площадь была пустынной, лишь в предбаннике магазина маячил смутный силуэт. Но после того как в приоткрытую дверь вылетел тлеющий окурок, и это живое существо куда-то испарилось.
   Бушмин прикинул, что торчать здесь долго нет особого смысла. Придется заложить еще один круг по Литовскому валу до Московского и далее, через Центральную площадь, на Ленинский проспект. Можно попытаться подцепить клиента на Южном вокзале. Но будет лучше всего, если он прекратит заниматься глупостями и без промедления двинет на Еловую, досыпать остаток ночи в своей койке.
   Прежде чем сняться с якоря, Бушмин приспустил стекло и набрал полные легкие насыщенного озоном и пропитанного летучим запахом клейких молодых листочков ночного воздуха. Стрелки часов, встроенных в приборную панель, показывали двадцать минут третьего.
   Над древним городом продолжала неистовствовать майская гроза...

Глава 3

   Человек, подобно сухому осеннему листу спланировавший с тротуара прямиком на проезжую часть и едва не угодивший под колеса бушминской "девятки", напоминал своим обликом черного монаха в сутане. Или куклуксклановца, ударно линчевавшего этой ночью пару-тройку афроамериканцев и спешащего теперь к родному бунгало, чтобы вновь превратиться в законопослушного гражданина. А еще он здорово смахивал на путевого обходчика с какого-нибудь глухого таежного перегона, неведомо какими судьбами занесенного в прибалтийский край.
   Но кем бы ни был этот любитель ночных прогулок, следует признать, что облачение себе он выбрал как раз по погоде.
   "Черный монах" сам открыл переднюю дверку и, не дожидаясь особого приглашения, как был в мокром плаще с надвинутым на самые брови капюшоном, тяжело опустился в кресло пассажира.
   -- Вообще-то неплохо бы у хозяина "добро" испросить, -- неприязненно произнес Бушмин. -- А уж потом и в машину садиться...
   Он собрался уж было выставить наглого "попутчика" из машины, но вовремя вспомнил о своих денежных затруднениях. Поколебавшись секунду-другую, решил сменить гнев на милость.
   -- Куда путь держим?
   -- Вагнер! -- хрипло выдохнул ночной пассажир. Из-под капюшона вырвалось надсадное дыхание. Дышал он часто, с посвистом, как затравленный зверь, которого преследует целая свора собак.
   -- Что-нибудь случилось? -- встревоженно спросил Бушмин. Он крутанул головой по сторонам, может, за мужиком кто-нибудь гонится. Да нет, вроде все спокойно, никого поблизости не видать. Сам Бушмин не боялся левачить по ночам, он не из разряда пугливых, но неприятности ему не нужны.
   -- Нет, -- незнакомец наконец справился со своим дыханием. -- Улица Ваг-гнер...
   -- На Вагнера, значит, -- Бушмин, как обычно в такие моменты, слегка замялся. -- Это будет стоить полста рублей.
   -- Вагнер! Пожа-луй-с-ста, -- едва не по слогам произнес тот, шурша складками своего плаща. -- Быстро...
   -- Быстро не получится, -- мрачно произнес Бушмин, заводя движок и трогаясь с места. -- Сами видите, чертова погода.
   Проезжая часть улицы Литовский вал походила на бурлящий горный поток. Бушмин про себя чертыхнулся -- он уж было собрался домой отправиться, а тут эта ночная птаха подвернулась. Чтобы хоть немного скрасить существование, сунул в магнитолу кассету с записями группы "Любэ".
   В отличие от десантных амфибий-вездеходов знававший лучшие времена "жигуленок" напрочь отказывался "ходить по воде, аки по суху". Опасаясь застрять посреди какой-нибудь бездонной лужи, Бушмин вынужден был выписывать замысловатые кренделя по всей ширине проезжей части, а иногда даже заезжал колесами на тротуар. На траверсе Дома офицеров пришлось вытряхиваться из машины и какое-то время морщить лоб над тем, как сподручнее форсировать образовавшуюся в этом месте водную преграду. Хорошо, хоть очередной заряд прошел и теперь вместо ливня с неба сеялся мелкий дождик.
   Когда Бушмин свернул наконец с пологой Замковой горы на улицу Фрунзе, пролегающую параллельно северному рукаву Преголе, дела его заметно поправились. Навстречу стал попадаться редкий транспорт, двигавшийся с черепашьей скоростью. Там и сям по обе стороны улицы светились огнями рекламные надписи, вывески различных контор и витрины магазинов.
   Дыхание пассажира временами напоминало надсадный хрип астматика. Может, и вправду астматик? Или страдает, к примеру, особым видом заболевания -- аллергией на майские грозы.
   Пока Бушмин старательно подражал участникам ралли "Кэмэл трофи", "попутчик" так и не произнес ни единого слова. По правде говоря, Бушмин и сам не испытывал особой тяги к общению, всецело поглощенный процессом вождения, поэтому ему лишь изредка удавалось бросать косые взгляды на притихшего пассажира. Тот, судя по всему, решил прикорнуть по дороге. Рослый оказался парень -- как и владельцу машины, салон "девятки" ему был явно тесноват. Ноги пришлось убрать в нишу под панелью, голова свесилась набок и безвольно покачивалась в такт движению.
   Никак с застолья возвращается? Кабаки уже закрылись, кроме двух "ночников", но те расположены в другой части города. На дому гулял? Тогда почему не позаботился вызвать тачку по телефону? Сейчас с этим делом никаких сложностей, все до единого таксомоторы радиофицированы, заказ по телефону принимается круглые сутки.
   Нет, не похоже, чтобы он только что выбрался из-за стола, -- "выхлопа" от него нет.
   Кстати, о запахах... Вместе с ночным клиентом в салоне появился какой-то странный ароматец. Не сказать чтобы был он резким, скорее наоборот, но в нем ощущалось нечто неприятное для обоняния и вместе с тем неуловимо знакомое. Чем-то нежилым от него пахнуло, вроде сырой земли и тлена.
   Кем бы она ни была, эта странная личность, смахивающая на черного монаха, Бушмину до того нет абсолютно никакого дела. У него своих забот по горло.
   "Служили два товарища, ага..." -- задумчиво, с легким оттенком грусти пропел динамик автомагнитолы.
   Бушмин тоже закручинился.

* * *

   ...Это ж надо было умудриться нажить себе такого вражину?! Казанцев Алексей Игоревич -- в недавнем прошлом вице-губернатор области и председатель КУГИ, а нынче известный всему городу денежный мешок, большой ценитель произведений искусства, "янтарный барон" и тэ дэ и тэ пэ... Вот какой важный человек заимел на него зуб.
   И все из-за сущего пустяка: Бушмин стал свидетелем не очень красивой сценки с участием банкира Казанцева и незнакомой молодой женщины. Женщина, надо отдать должное, настоящая красавица. Эпизод сей имел место во время фуршета, венчавшего успешно прошедшую городскую выставку изделий из янтаря. Данное мероприятие почтила присутствием вся губернская знать.
   Бушмин скучал в вестибюле Дома художников, на втором этаже которого была развернута экспозиция, остальные "прикрепленные" либо перекуривали на воздухе возле машин, либо держались поближе к охраняемым персонам.
   Эти двое спустились по лестнице: впереди молодая женщина, она была уже одета в плащ и держала в руке сумочку и зонт, а следом за ней Казанцев -- сорокалетний лощеный мужчина в смокинге. Молодая особа явно чем-то была расстроена и торопилась покинуть мероприятие, хотя именно это почему-то не входило в планы преследовавшего ее дельца. Если перевести на человеческий язык речи банкира -- тот был слегка навеселе и не стеснял себя в выражениях, -- то его требования сводились к следующему: "Ты обязана остаться! Когда все закончится, поедешь со мной! Вопрос решен и обсуждению не подлежит".
   Бушмин не имел ясного представления, кем приходится эта дама крутому банкиру, но она явно не собиралась потакать его прихотям. В ее взгляде сквозило плохо скрываемое презрение, но в то же время она была здорово напугана и представлялась слабым, беззащитным существом.
   Подчиняясь какому-то неосознанному рефлексу, Бушмин "случайно" преградил путь "янтарному барону", тем самым давая молодой женщине возможность беспрепятственно выскользнуть через дверь парадного на площадь Победы.
   Вот, собственно, и все.
   Из "Балтии" Бушмин вылетел как пробка из бутылки, стремительно и с треском. К тому времени у него уже зародились смутные подозрения относительно этой "хитрой" фирмы, и в голове исподволь зрело решение расстаться со своей новой службой. Тем более что какие-то его личностные качества и черты характера не вполне устраивали работодателей, и прежнее доброе отношение руководства сменилось настороженностью и пристальным вниманием к каждому его слову и поступку.
   Напоследок Карсаков по-доброму присоветовал ему: "Андрей, будет лучше всего, если ты уедешь из города. Здесь у тебя нет никаких жизненных перспектив".
   Не зря ходили слухи, что Казанцев на редкость злопамятен. Причем это качество в удивительной степени смешано в нем с респектабельным видом и демонстративным высокомерием. В речевом обороте банкира самое ходовое слово -- быдло. Так он изволит именовать свою челядь и даже прихлебателей из среднего чиновного сословия, короче, любого, кто не входит в узкий круг истинных хозяев западного анклава России.
   Бушмин был далек от мысли, что его судьбой озаботился лично Алексей Игоревич. Такое внимание к нему не по чину. Казанцев человек занятой, он вершит большие дела. Но и обид никому не прощает, благо под рукой целый штат спецов по обделыванию грязных делишек. Кто-то из его "шестерок" и взял на себя задачу приструнить охранника, посмевшего спутать планы влиятельного дельца.
   Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже месяц с лишком Бушмин не может подыскать себе подходящей работы. В областном центре насчитывается около двадцати банков, можно было бы устроиться в охрану, но путь ему везде заказан. В детективных агентствах города тоже ничего не светит. Другие варианты, вроде устройства в РУОП, вернее, в СОБР отпадали один за другим. И места вакантные имеются, и связи кое-какие есть, но стоит лишь ему обратиться, как перед ним тут же зажигают красный свет.
   Вспомнив выкатившиеся из орбит глаза Казанцева, мгновением позже буквально налившиеся кровью от бешенства, Бушмин остро пожалел, что не дал тогда банкиру в рожу. Другого такого случая уже не представится -- не подпустят. Хотя и тогда следовавшие по пятам за Казанцевым "шкафы" уже готовы были в клочья порвать Бушмина, и лишь благодаря другим сотрудникам фирмы, среди которых был и Карсаков, удалось избежать серьезной разборки...
   "Девятка", проследовав по Шевченко, вымахнула на Центральную площадь: справа наехало здание гостиницы "Калининград", напоминавшее коробку из-под обуви, слева, на набережной Преголе, громоздился серый уродливый долгострой -- с давних времен именуемый "Домом Советов" -- несмываемое позорное пятно в биографии нескольких поколений городских властей.
   "Вот пуля пролетела, и ага..." -- тревожно сообщил динамик голосом Олега Янковского.
   А пассажиру все нипочем, дрыхнет себе -- горя не знает. Пора играть побудку, уже почти добрались до места.
   -- Любезнейший, пора просыпаться!
   Поскольку пассажир никак не прореагировал на прозвучавшее предложение, Бушмин слегка толкнул его локтем в бок.
   -- Вам по какому адресу?
   Слегка притормозив, Бушмин пропустил на эстакадный мост "Икарус", затем, включив поворот, приготовился сворачивать на Вагнера. Держа руль левой рукой, правой он довольно бесцеремонно тряхнул "попутчика" за плечо.
   -- Подъем, приятель! Показывай, куда дальше-то ехать...
   "Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал..." Миновав платную автостоянку, "девятка" вползла в узкое горлышко улицы Вагнера. Реакция "приятеля" на призывы извозчика оказалась весьма странной: в горле у него заклокотало-забулькало, затем он пробормотал нечто маловразумительное, выгнулся всем телом... и затих.

Глава 4

   В грозовую ночь с 30 апреля на 1 мая улицы и площади города К. казались вымершими, будто многочисленные обитатели человеческого муравейника все разом впали в странное оцепенение. Именно казались, ибо в действительности воцарившиеся здесь на короткое время мир и покой были иллюзорны. Древний город, за последние десятилетия успевший сменить не только название, но и до неузнаваемости переменить свой внешний облик, даже в ночную глухую пору не смыкает своих старческих век.
   Темно-вишневая "Ауди", нервически подмигивая габаритными огнями, свернула с широкого Советского проспекта в неприметный сонный переулок. Водитель притормозил у невысокой фигурной ограды, подставляясь под недремлющее око телекамеры. Охранник на пульте не заставил себя долго ждать: створки ворот бесшумно поползли в стороны, а спустя короткое время точно так же мягко и бесшумно отворилась массивная входная дверь.
   Людвиг Риттер, наведавшийся в германское торгпредство в столь неурочный час, занимал скромный пост консультанта многопрофильной компании со смешанным капиталом "Балтинвест", чья штаб-квартира размещалась в северной части Ленинского проспекта. Филиал компании находится где-то в пригороде Гамбурга, так что по роду службы Риттеру доводится часто бывать в фатерланде. А заодно местная "крыша" позволяет ему решать свои основные задачи: Риттер -- сотрудник Оперативного управления службы безопасности, за плечами у него семилетний опыт работы в отделе спецопераций.
   Сотрудники охраны торгпредства, в соответствии с полученными инструкциями, обязаны пропускать этого человека на территорию в любое время дня и ночи, не задавая при этом лишних вопросов.
   -- Предупредите господина советника! -- бросил на ходу Риттер "привратнику".
   Не задерживаясь в гулком полумраке вестибюля, он одним махом взлетел на третий этаж, где были оборудованы жилые помещения гостиничного типа. Всего здесь было восемь однотипных номеров класса люкс, а также сдвоенные апартаменты, выделенные в распоряжение доктора Велпа. Четыре номера зарезервировало за собой федеральное правительство, точнее сказать, они находятся на балансе федеральной разведслужбы. Остальные люксы обычно занимают бизнесмены из ФРГ, преимущественно из числа тех осторожных людей, кто не склонен доверяться местному гостиничному сервису либо опасается козней вездесущей русской мафии.
   Справедливости ради надо сказать, что интерьер торгпредства явно проигрывал в сравнении с отделанными с неуемной роскошью деловыми офисами местных дельцов и кабинетами высших чинов областной администрации. Прижимистые казначеи из Пуллаха экономят каждый пфенниг, все здесь сориентировано на средний европейский стандарт, не более того.
   -- Вы основательно выбились из графика, Людвиг. Старик уже вас заждался.
   Пропустив визитера в апартаменты, помощник Велпа обеспокоенно выглянул в пустынный коридор.
   -- А где Рудольф? У вас что-то не сложилось?
   Риттер повесил вымокший на плечах плащ в зеркальный шкаф-купе. Реплику Ланге он оставил без комментариев. Если Старик сочтет нужным, он сам посвятит своего многолетнего помощника в курс происходящего.
   На короткое мгновение Риттер застыл перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Он был одет в скромный деловой костюм темно-серого цвета, ладно облегающий атлетичную фигуру. Пригладил ладонями коротко стриженные пшеничные волосы -- пока выбирался из машины, успел окунуться в ливень. Поправив узел галстука, круто развернулся на каблуках и мимо распахнувшего перед ним дверь Ланге прошел в кабинет.
   -- Господин советник?
   Просторный кабинет Конрада Велпа был обставлен довольно старомодно, в традициях шестидесятых-семидесятых годов, без раздражающих постмодернистских выкрутасов. Риттер на мгновение застыл в нерешительности: помещение погружено в полусумрак, массивное резное кресло с высокой спинкой, придвинутое вплотную к письменному столу, освещенному приглушенным светом антикварной бронзовой лампы, было пусто.
   -- Я здесь, Людвиг.
   Велп стоял у плотно зашторенного тяжелыми сборчатыми портьерами высокого стрельчатого окна, на зыбкой границе света и тьмы. Риттер отметил про себя, что этот незаурядный человек, кажется, никогда и ни при каких условиях не нарушает своей главной заповеди: всегда держаться в тени.
   -- У меня тревожные новости, господин советник.
   Хозяин апартаментов остановился напротив него. Лицо Велпа хранило обычное бесстрастное выражение, его глаза твердо смотрели на визитера. Они были примерно одинакового роста. И хотя он наверняка вслед за своим помощником Ланге отметил про себя, что Риттер заявился в торгпредство один, вспыхнувшей в его душе тревоги он не выдал ни жестом, ни словом.
   Такие люди, как Конрад Велп и его старший отпрыск Рудольф, кстати, одногодок Риттера, его близкий приятель и коллега по ремеслу, во все времена и эпохи составляли золотой фонд германской нации -- чистокровную элиту. Именно из таких первоклассных человеческих экземпляров и формировался некогда личный состав приближенных фюрера нацистской Германии Адольфа Гитлера. Они идеально подходили под известные нынче всему миру стандарты: оба ростом под два метра, голубоглазые, светловолосые, отменного телосложения -- словом, белокурые бестии.
   Велпу не было еще и шестидесяти лет. Прозвище Старик перешло к нему как бы по наследству от отца, Альфреда Велпа, человека легендарной судьбы, в годы войны группенфюрера СС с ученой степенью доктора искусствоведения, Посвященного.
   Велп-старший достойно прожил свой долгий, насыщенный разнообразными событиями век. Умер он в преклонном возрасте в 1987 году. Старик лишь немногим не дотянул до радостного для всех немцев события -- падения Берлинской стены. В нынешние суетные времена немного отыщется личностей подобного калибра и с такими огромными заслугами перед фатерландом. Упокоился он с миром, дело всей его жизни было передано в надежные руки.
   От Альфреда Велпа к его сыну, сумевшему еще в молодые годы проявить высокие личные качества и блестящие способности, перешло и другое прозвище, известное лишь узкому кругу "посвященных", -- Доррст. А полный титул доктора Велпа звучит следующим образом: хранитель тайны объекта "ДОРРСТ".
   После секундной заминки, справившись с волнением, Риттер принялся докладывать:
   -- Господин советник, возникла нештатная ситуация. Группа "Доррст", возвращаясь с задания, угодила в завал. К настоящему моменту на поверхность поднялись двое...
   Риттер слегка замялся.
   -- Остальным пока не удалось выбраться из коммуникаций.
   В наш век совершенных технологий он мог бы передать тревожное известие по телефону при помощи рации, благо соответствующей аппаратуры у них здесь в избытке. Но даже самые совершенные каналы связи, включая спутниковые и компьютерные, оборудованные всевозможными степенями защиты, не способны дать стопроцентной гарантии надежности и не могут в полной мере обезопасить от несанкционированного съема сверхсекретной информации. Русская ночь имеет длинные уши -- так Конрад Велп поучал его и Руди. Всякие переговоры по электронным сетям на темы, имеющие хоть какое-то отношение к сверхсекретному проекту под кодовым наименованием "ДОРРСТ", были строжайше запрещены. В городе найдется лишь несколько оборудованных помещений, где позволяется обмениваться подобной информацией. Вот почему Риттер, вместо того чтобы запустить экстренное сообщение по защищенной от прослушивания линии, вынужден был лично явиться в здание торгпредства.
   На породистом, с орлиным носом лице Велпа не дрогнул ни один мускул. Риттер в очередной раз подивился феноменальной выдержке Старика: спецгруппу "Доррст", отправившуюся на выполнение ответственного задания в составе пяти человек, возглавляет старший сын доктора Велпа -- Рудольф.
   Изложив известные ему на данный момент сведения о характере и возможных последствиях ЧП, он напоследок решительно заявил:
   -- Господин советник, спасательная команда наготове. Я планирую отправиться вместе с ними.
   Риттер застыл в ожидании, готовый подчиниться любому приказу, хотя понимал, что эта ночь может стать для него последней.
   Велп, заложив руки за спину, стал бесшумно прохаживаться из угла в угол. Ему не раз доводилось рисковать собственной жизнью, бывал он и в схожих переделках, когда зачастую уже и не чаял остаться в живых. Мысль о раскручивании спасательных мероприятий он отбросил с ходу, хотя на кону, возможно, стояла жизнь его сына. Даже такие сверхподготовленные люди, как Риттер и Руди, каждый раз, отправляясь с инспекцией на объект, подвергают свои жизни смертельной опасности.
   К тому же доктор Велп свято верил, что его сын способен преодолеть любые трудности и обмануть саму "костлявую", как это не раз удавалось сделать его многочисленным славным предкам.
   -- Небывалая для этих краев гроза, -- неожиданно произнес Велп, не прерывая своего занятия. Риттер по-армейски четко повернулся кругом, вновь оказавшись лицом перед хозяином апартаментов. -- Людвиг, спасательной операции не будет.
   -- Но...
   -- Я ценю ваше личное мужество и вижу вашу готовность к самопожертвованию. Но спасательная операция в таких условиях заранее обречена на неудачу.
   После небольшой паузы он поинтересовался:
   -- В каком именно месте вышли ваши сотрудники?
   -- Как и планировалось первоначально, в районе известного вам объекта, расположенного на улице Вагнера. Произошло это, -- Риттер сверился с наручными часами, -- сорок пять минут назад. О причинах задержки я вам уже сообщал. Им также пришлось выходить кружным путем, но, к счастью, все закончилось благополучно.
   Велп, в свою очередь, также посмотрел на часы: уже половина третьего. Группа "Доррст" отправилась на объект в 21.00. Небольшой запас по времени у Руди имелся.
   -- Избранный нами маршрут всегда казался мне наиболее безопасным, -- негромко, как бы адресуясь самому себе, сказал Велп. Он не искал оправданий, скорее констатировал очевидный факт. -- К сожалению, мы не застрахованы от подобного рода происшествий. Система коммуникаций и подходы к объекту в последние годы обветшали, но уже в ближайшем будущем, я уверен, положение изменится к лучшему.
   -- Два года назад, в ходе последней по времени экспедиции, мы не сталкивались с подобными сложностями. Но вы правы, нечто подобное могло произойти в любой момент, -- согласился Риттер. -- Трудно заранее определить, какому из существующих маршрутов следует отдать предпочтение.
   "Лишь бы только Руди удалось выбраться из западни, -- думал про себя Велп, бесшумно вышагивая из угла в угол. -- Со всеми прочими проблемами мальчик способен справиться самостоятельно".
   -- У Рудольфа хорошие шансы, -- Риттер словно заглянул в его мысли. -- Мне доложили, что на подходе к злополучному участку группа перестроилась, старший двигался замыкающим. К тому же у Рудольфа имеется при себе "шпаргалка", она поможет ему заново сориентироваться. Я абсолютно уверен, что вслед за этими двоими пробьются и остальные.
   Советник бросил на него проницательный взгляд.
   -- Людвиг, как ведут себя этой ночью русские?
   Риттеру было известно, что в здании торгпредства, так же как и в некоторых других опорных объектах в самом городе и пригородах, техническое управление БНД оборудовало центры электронного прослушивания. Среди прочих каналов контролировался и диапазон ультракоротких волн, выделенный для нужд различных служб и подразделений милиции и госбезопасности. Так что Велп наверняка располагает на этот счет исчерпывающей информацией.
   -- На момент моего прибытия к вам ничего примечательного в городе не произошло.
   Велп на какое-то время ушел в себя. Наверняка он сейчас поставил себя на место старшего спецгруппы "Доррст" и мысленно перебирает варианты. В результате форс-мажорных обстоятельств команда оказалась разорванной на две части, причем не исключены человеческие жертвы. Тромб закупорил удобный проход, теперь Рудольфу придется поломать голову над тем, как им выбраться из сложного положения.
   Конрад Велп не нуждался в шпаргалках: карта города со всеми его лабиринтами коммуникаций хранилась у него в голове.
   -- У Руди и его коллег будет на выбор два варианта: первый, относительно несложный, с выходом в северной части Литовского вала, и второй, практически непроходимый, маршрут может вывести его в район ручья Мюлен, южнее нынешнего Чистого пруда...
   Закончить мысль ему помешала резкая телефонная трель. Сняв трубку аппарата внутренней связи, Велп внимательно, не обронив ни слова, выслушал экстренное сообщение. Когда он вернул трубку на место, его лицо заметно просветлело.
   -- Только что удалось перехватить сообщение на милицейских волнах. Несколько минут назад было совершено "вооруженное нападение" на автомобильную площадку у Росгартенских ворот...
   -- Это в северной части улицы Литовский вал, -- быстро произнес Риттер. -- Извините, господин советник.
   -- Сообщается, что убит один из охранников. Его уцелевший коллега передал в дежурную часть, что "преступникам" после внезапного нападения удалось скрыться. Русские послали к месту событий две патрульные машины.
   Риттеру едва удалось согнать с лица довольную ухмылку -- его приятелю удалось-таки вырваться из ловушки. Лицо советника также заметно смягчилось.
   -- Надеюсь, это Руди подал нам весточку, -- сказал он. -- Я распоряжусь, чтобы вам разрешили воспользоваться нашими богатыми ресурсами...
   Он положил на плечо Риттеру свою тяжелую руку.
   -- Я на тебя надеюсь, Людвиг. Будь осмотрителен, наши враги не дремлют.
   Риттер почтительно склонил голову:
   -- Я оправдаю ваше доверие, господин советник. Акция будет короткой и внезапной, как удар молнии...

Глава 5

   Не может быть, сказал себе потрясенный Бушмин, ибо то, что происходило в данный момент вокруг него, не вмещалось ни в какие рамки. Это просто галлюцинация, в том чистом виде, как описывают данное явление в умных книгах: обман чувств, ложное восприятие, возникающее без соответствующего внешнего раздражения. Судя по всему, у Бушмина была зрительная галлюцинация -- ему примерещился покойник.
   -- Ну и какого черта? -- нетвердо произнес он, чтобы хоть немного прийти в себя. -- Тебе трудно было тормознуть другую тачку?
   То, что с ним происходило, смахивало на дурацкий розыгрыш. А еще больше напоминало кошмарный сон. Сейчас он ущипнет себя -- и химера бесследно рассосется...
   "Черный монах" и не подумал дематериализоваться. Как и прежде, он безмолвно восседал в кресле пассажира, свесив голову с нахлобученным капюшоном на грудь. И если догадка Бушмина верна, то несколькими мгновениями раньше душа этого человека уже рассталась с бренным телом.
   Бушмин медленно процедил вслух сквозь стиснутые зубы:
   -- У меня, между прочим, и без тебя головной боли хватает.
   "Черный монах" смиренно промолчал. Звуки собственного голоса нисколько не ободрили Бушмина: волосы на голове зашевелились словно змеи, сердце, пропустив несколько ударов, принялось бешено наверстывать упущенное.
   Задним умом до него наконец дошло: странный запашок, просочившийся в салон вместе с любителем ночных приключений, -- не что иное, как запах крови. Как говаривал известный сыщик: "Это же элементарно, Ватсон!"

* * *

   Немного придя в себя после перенесенного потрясения и удостоверившись, что поблизости нет любопытных, Бушмин решился включить в салоне свет. Следовало разобраться, что за птаха этот "черный монах" и с какой это стати он вдруг решил так внезапно преставиться. Хотя, по правде говоря, возиться со свежеиспеченным покойником жуть как не хотелось...
   Спустя мгновение Бушмин выбрался из "девятки", грохнув в сердцах ни в чем не повинной дверцей. Везет же ему на приключения! Да и "клиент" тоже хорош: какого черта он в таком виде шастает по городу?! Нет, ну просто с ума можно сойти...
   Нужно попытаться мыслить рационально, другого выхода нет. То, что его клиент по дороге дал дуба, или, если угодно, околел, факт, конечно, пренеприятный. Нуда ладно, чего только в жизни не бывает. Все люди смертны, от подобных неприятностей никто не застрахован. А неприятности могут быть самые разные, у жизни их заготовлена масса. Опять же -- от судьбы не уйдешь. Кирпич, к примеру, может по головушке шандарахнуть, или пламенный мотор в груди заглохнет некстати. Значит, такая человеку выдалась планида -- помереть в самом что ни на есть расцвете сил. И не где-нибудь в подходящем для таких скорбных моментов месте, а в салоне бушминского "жигуленка". Такая вот на первый взгляд незамысловатая история.
   Бред. Полный бред. Не складывается картинка, хоть убей...
   Выбор у Бушмина оказался небогатый. В этой ситуации он мог поступить как законопослушный гражданин: вызвать милицию либо самому притаранить "черного монаха" в ближайшее отделение. Так, что еще?.. Рядышком, на Больничной, Бассейновая больница портовиков имени Чудновского -- это еще один возможный вариант. Хотя хрен редьки не слаще: медики уже ничем не смогут подсобить бедняге, зато милицию вызовут непременно. Что так, что эдак, все едино придется окунуться в бездонный океан хлопот и проблем. И еще неизвестно, чем для него обернется вся эта канитель, особенно если учесть такой немаловажный для Бушмина факт, как наличие у него могущественных недоброжелателей.
   Надеяться в подобных случаях на объективность органов как-то не приходится: очень даже споро зачислят в разряд главных подозреваемых и определят на бессрочное сидение в следственный изолятор. Короче говоря, прояви он сейчас законопослушание -- иными словами, поступи как форменный кретин, -- последствия такого шага нетрудно себе представить. Последствия будут самые паскудные. Если даже ему не навесят соответствующий срок, то нервы потреплют изрядно.
   Поэтому нечего удивляться тому, что у Бушмина зародилось жгучее желание как можно скорее избавиться от незадачливого пассажира. На его месте так поступил бы каждый здравомыслящий человек, доведись ему вляпаться в нечто подобное. Кто мог видеть, как Бушмин подобрал чудака в балахоне на Литовском валу? Скорее всего -- никто. А если даже кто и видел, то вряд ли заподозрил что-то неладное. Потому что в момент посадки "черный монах" был скорее жив, чем мертв, во всяком случае, он назвал адрес, по которому его следовало отвезти. Вернее, он назвал лишь улицу, точного адреса Бушмин не знал. И это обстоятельство его вполне устраивало.
   Дело осталось за малым: выгрузить покойника из салона -- лучше всего произвести эту операцию в темном дворе одного из близлежащих домов. После чего следует незамедлительно ретироваться. Из-под жмурика, правда, порядком натекло -- само собой, дождевая вода не в счет. Придется еще какое-то время заниматься неприятным делом: чистить-драить салон, чтоб не осталось ни единого подозрительного пятнышка. Задачка хоть и непростая, но вполне разрешимая. Тем более что в прежние безоблачные времена, когда у Бушмина не было особых проблем с наличностью, он снял в аренду на год металлический гараж в пяти минутах ходьбы от дома. Иными словами, есть укромное место, где он может спокойно почистить свою железную лошадку.
   Вероятнее всего, именно в таком русле надлежало ему действовать -- высадить "жмура", и дело с концом. И он непременно прислушался бы к голосу разума, если бы только не одно "но".
   Незнакомец, которого он подобрал на свою голову каких-то четверть часа назад, судя по его внешнему облику, прежде никаких проблем со здоровьем не испытывал. И кончина его наступила отнюдь не в результате сердечного приступа или внезапного кровоизлияния в мозг, а по причинам совершенно иного плана. Свидетельством тому служит небольшая круглая дырочка в прорезиненной ткани дождевика, чуть пониже левой лопатки.
   Но это, пожалуй, не самое главное. Кто, когда и за какие прегрешения продырявил сутану "черного монаха", а заодно и его самого -- Бушмину знать нет надобности. Он даже b не задумывался особо на сей счет, у него свои заморочки. Важно то, что Бушмин весьма некстати нарушил собственную заповедь: проявлять поменьше любопытства в отношении окружающих его людей. Любопытной Варваре, как известно, кое-что оторвали. Поэтому Бушмин был зол на себя даже больше, чем мог допустить в своем нынешнем незавидном положении.
   За каким чертом ему понадобилось рыться в вещичках "куклуксклановца"? Что он надеялся найти под этим балахоном? Коробок спичек и емкость с легковоспламеняющейся жидкостью?
   По правде говоря, Бушмин надеялся обнаружить в карманах хоть какие-то документы, по которым он смог бы установить личность незнакомца. Фиг его знает, зачем ему это все понадобилось, наверное, слегка был не в себе. По-видимому, в тот момент в его мозгу не те цепи перемкнулись, какого-либо внятного объяснения его поступку не отыскать.
   Дурацкая, в общем-то, идея привела к сверхнеожиданному результату. Документов у того при себе, разумеется, не оказалось. Зато обнаружилось нечто другое, гораздо более серьезное, чем он мог даже представить. Незнакомец, смахивающий своим обликом на черного монаха в сутане, был увешан стреляющим, колющим, рубящим и взрывающим на расстоянии оружием, перевит хитроумной сбруей и предельно упакован разнообразным снаряжением, как богато украшенная елка в канун Нового года.
   Бушмин похлопал себя по карманам легкой куртки, затем проверил карманы брюк. Закон подлости, как выяснилось, действовал и в мелочах. В том смысле, что у него внезапно закончились сигареты. Бушмин вспомнил, что последнюю сигарету из пачки он выкурил еще во время бесплодной стоянки на площади Маршала Василевского. Сбегать в круглосуточный "шоп" за сигаретами он тогда поленился. Подумал, зачем суетиться? Пора сворачивать "бизнес" и ехать баиньки. В квартире на Еловой у него в заначке целый блок сигарет. Вот и съездил...
   Вот так невезуха... От острого желания запалить сигаретку полный рот слюны набрался. Дурак, зря не смотался в "водочный", теперь мучайся из-за собственной лени. Ну да ладно, с куревом можно обождать, сейчас главное -- определиться с покойником.

* * *

   Непрерывно чертыхаясь про себя, Бушмин пару раз обошел вокруг стоявшей у обочины "девятки", после чего все-таки уговорил себя сесть за руль. Хочешь не хочешь, но его тачке суждено какое-то время поработать в качестве "труповозки". Не может же он, в самом деле, оставить упакованного оружием и спецснаряжением "клиента" прямо на уличном тротуаре. Такой поступок чреват самыми неприятными последствиями, мало ли кто может наткнуться на этого субчика. И хотя жизнь не раз ударяла Бушмина по темечку, он все же не успел растерять своих лучших человеческих качеств. По крайней мере, не все из них.
   Он бросил в сторону пассажира косой взгляд, в душе даже чуток позавидовав его невозмутимости. У этого, по крайней мере, сейчас нет никаких проблем.
   Бушмин завел движок, вырулил на середину проезжей части и покатил в глубь района, ныряя колесами в заполненные дождевой водой рытвины и колдобины. Глаза его рыскали по сторонам в поисках телефонного автомата. Он мог, конечно, выбрать диаметрально противоположный курс, вырулить на Ленинский проспект или прямиком на Центральную площадь, где ему не составило бы труда воспользоваться одним из расставленных там и сям таксофонов. Но слишком велика угроза нарваться на дотошных гаишников либо попасть на глаза патрулирующим ночной город нарядам милиции. Если нечто подобное произойдет, ему очень непросто будет объяснить стражам порядка, каким образом у него в салоне оказался покойник вкупе с его богатым арсеналом.
   Бушмин сразу же свернул с Вагнера в переулок -- не больно-то ему хотелось светиться в том районе, куда направлялся этот загадочный тип. Кто знает, может, у него здесь дружки имеются? Знакомиться с ними у Бушмина не было никакого желания. Он уже успел повидать в своей жизни подобных особей, лучше держаться от таких как можно дальше.
   Через сквозной проезд он выбрался на Сибирскую. Заметив в сотне метров от себя прямо по курсу ближний свет фар, чуть притормозил, собираясь свернуть во двор, от греха подальше, но встречный транспорт свернул еще раньше на пульсирующем желтыми бликами светофора перекрестке.
   Как на грех, у первого же обнаруженного им таксофона была напрочь оторвана трубка. Если бы сей акт вандализма происходил на глазах Бушмина, то он, учитывая его нынешнее дурное настроение, мог бы крепко поколотить любителей подобных развлечений.
   Как бы то ни было, пришлось тащиться в другое место. Бушмин уже не раз пожалел, что перед тем, как дать ему под зад, у него отобрали мобильник, "Макаров" и прочие причиндалы, положенные по роду занятий бодигарду. Сотовый телефон нынче бы пригодился ему, да и ствол под мышкой слегка прибавил бы уверенности в собственных силах.
   Бушмин, собственно говоря, собирался сделать очень простую вещь: найти исправный аппарат, набрать номер дежурной части, сделать соответствующее заявление, выступая в роли анонима, а затем, находясь на некотором расстоянии от места событий, лично убедиться в том, что доблестная милиция прибрала с улицы "навороченного" покойника. На том Бушмин будет считать свою миссию выполненной.
   В его памяти, еще со времен работы в фирме "Балтия", сохранились десятки телефонных номеров. Еще сравнительно недавно он мог воспользоваться любым из них и тут же получил бы соответствующую поддержку, гласную или негласную, не суть важно. Но даже тогда он сто раз бы взвесил, прежде чем обращаться за помощью, а сейчас и подавно этого делать не станет. Будет лучше всего, если он выкарабкается из дурацкой истории собственными усилиями.
   Можно, конечно, представить себе, сколько головной боли доставит органам "сигнальчик" Бушмина. Но это их головная боль. Бушмин и так рискует многим, хотя всего-навсего ищет разумное решение проблемы. Возможно, он поступает сейчас не как разумный человек, а совсем наоборот. В душе он может даже называть себя кретином. Пусть. Для успокоения той же самой души он должен определить прилипшего как банный лист "пассажира" в надежные руки сотрудников правопорядка. По-другому у него не выходит.
   Швырнув бесполезную трубку на рычаг, Бушмин выбрался из стеклянного параллелепипеда кабинки; таксофон, обнаруженный им на Барнаульской, не работал. Бушмин решил про себя, что уличных вандалов, уродующих муниципальную собственность, следует расстреливать без суда и следствия. Казнь должна быть публичной.
   Ночной кошмар продолжался. Порывистый ветер швырял в него пригоршни дождевых капель. Если бы у Бушмина был при себе пистолет, он предпочел бы сейчас застрелиться... Судорожно вздохнув, Бушмин забрался в салон "девятки". В компании с "черным монахом" ему было чертовски неуютно, но избавиться от него пока не получалось.
   На противоположной стороне улицы, чуть наискосок от него, находился круглосуточный киоск. Бушмин как раз возле него разворачивался и даже заметил прикипевшее к стеклу бледное пятно -- видно, продавец, он или она, услышал звуки мотора. В следующий раз нужно быть более осмотрительным, светиться ему сейчас не с руки. А еще лучше, если следующего раза не будет.
   С третьей попытки Бушмину наконец повезло. Говорят же, что бог троицу любит. Все сложилось: и таксофон исправный попался, и местечко вполне подходящее -- сбагрить отошедшего "рембо" не составит особого труда...

Глава 6

   Велп с нарастающим беспокойством поглядывал на часы: он надеялся, что от Риттера вскоре придет благая весть. Тяжелый груз ответственности ощутимо давил на его плечи, но за все эти годы он уже свыкся с непосильной для простого смертного ношей.
   Хозяин апартаментов раздернул тяжелые занавеси. Из окна его временного пристанища открывался вид на каменные коробки четырех-пятиэтажных зданий, скученных по обе стороны пересекающихся под острым углом улиц Кирова и Алябьева, последняя прежде носила название Беекштрассе. Для Конрада Велпа этот уголок города был дорог уже тем, что именно здесь, буквально в полусотне метров от ограды германского торгпредства, ранее находился дом, расположенный по адресу Беекштрассе, 1, в котором вплоть до середины октября 1945 года вместе с женой проживал сам Альфред Роде[3]. Этот великий человек наряду с Велпом-старшим (отец, кстати, в те годы носил другую фамилию, это еще одна строжайшая тайна) стоял у самых истоков сверхсекретного проекта "ДОРРСТ". С именем Роде связано множество загадок и головоломок, над разрешением которых будут биться целые поколения исследователей.
   В густой пелене проливного дождя смутно угадывались размытые силуэты городских кварталов. Небывалая по своей мощи гроза словно бы разорвала некую связь времен, смешав воедино прошлое и настоящее, возродив из небытия город-призрак...
   В редкие свободные минуты Конрад Велп любил созерцать ночные виды. Порой случалось настоящее чудо, как в нынешнюю грозовую ночь, и тогда сквозь уродливый облик современного российского города, со всеми его неизбывными атрибутами, вроде аляповатых ларьков и киосков, непродуманной планировкой, обшарпанными фасадами ветхих "хрущоб", усеянным колдобинами и покрытым глубокими трещинами асфальтом замусоренных улиц, скудно освещенными затхлыми дворами; со всей его варварской застройкой, едва не поглотившей в своей беспросветной серости и убогости уцелевшие памятники готической архитектуры и монументального прусского градостроительства, -- сквозь всю эту мерзость и запустение на какие-то мгновения проглядывал прекрасный, одухотворенный лик древнего Кенигсберга. Того самого города, который, как полагают многие даже в самой Германии, исчез бесследно и на вечные времена.
   В эти минуты раскаты грома напоминали Велпу слитные залпы тысяч осадных орудий. Огненное светило чертило по аспидному небу свои грозные письмена, временами смахивающие на готический шрифт, но в еще большей степени напоминающие древние руны. Края низкой облачности, пульсирующие частыми всполохами зарниц, лихорадочно меняли свои краски и оттенки -- от насыщенного пурпурного до мертвенно-зеленоватого.
   Человеку, безмолвно застывшему у высокого стрельчатого окна третьего этажа торгпредства ФРГ, временами чудилось, что в эти тревожные часы весь город охвачен заревом пожарищ. Созерцаемое Конрадом Велпом фантастическое зрелище пробудило в нем сложную цепь образов и ассоциаций.

* * *

   Конрад Велп появился на свет в родильном отделении госпиталя королевы Луизы. Случилось это 10 января 1940 года. На дворе стояла самая суровая зима нашего столетия: Балтика на всем ее пространстве от Куриш-Нерунг, нынешней Куршской косы, и до самых датских проливов была закована сплошным ледяным панцирем, и Замковые пруды промерзли до самого дна. Население Восточной Пруссии, без учета жителей Мемельского края, насчитывало тогда без малого два с половиной миллиона человек. В Кенигсберге проживало около трехсот пятидесяти тысяч подданных германского рейха. Большинство из них смотрели в будущее с неприкрытым оптимизмом: только что была повержена чванливая Польша, будущее сулило череду победоносных войн и походов. Немецкая нация испытывала небывалый подъем духа...
   Никто в те дни даже не предполагал, какая ужасная участь ждет их Кенигсберг. Город, основанный в 1255 году магистром Тевтонского ордена Пеппо Остерном фон Вертгайнтом и чешским королем Пржемыслом Вторым Отакаром, на протяжении почти семисот лет являвшийся резиденцией гроссмейстеров и магистров ордена, курфюрстов и прусских королей, средоточие высокого германского духа, крупнейший центр науки и искусства, первоклассная кузница военных кадров, -- уже в самом скором времени фактически будет стерт с лица земли...

* * *

   Велп плотно зашторил окно, чтобы не осталось ни малейшего просвета. Сейчас не время ностальгировать по прошлому. Ситуация сложилась так, что люди, вернее, деловые круги, вкладывающие сотни миллионов дойчмарок в финансирование масштабного проекта "ДОРРСТ", достаточно жестко потребовали убедительных документированных доказательств необходимости столь значительных затрат. Скрепя сердце Велп и его коллеги вынуждены были согласиться с их требованиями. Иными словами, "посвященным" нынче предстоит слегка приоткрыть завесу полувековой тайны перед другими людьми, в сотрудничестве с которыми они кровно заинтересованы сами.
   Круг этих персон чрезвычайно узок и на деле представляет собой закрытый клуб влиятельнейших финансистов и политиков страны, преимущественно правой ориентации. Именно они -- а не пресловутые демократические институты вкупе с общественным мнением -- определяют основные приоритеты нации на десятилетия вперед, и именно от них в первую голову зависит решение глобальных задач. Например, вернет ли Германия "отторгнутые территории", и если да, то когда следует ожидать этого события, какова будет последовательность этапов и в какой форме наиболее целесообразно решать столь непростую и масштабную задачу.
   Велп в данном случае отнюдь не был просителем. Он один из влиятельнейших функционеров "закрытого клуба", работающего на будущее Германии, хотя и выступает как теневая фигура. И пусть никого не смущают скромные посты, занимаемые им в неправительственных организациях, -- именно доктор Велп в последние годы и являлся распорядителем так называемого "наследия Третьего рейха", по крайней мере значительной его части. Здесь и золотовалютные запасы, аккумулировавшиеся некогда "посвященными" на секретных банковских счетах "нейтральных" государств, впоследствии удачно вложенные в экономику Германии и некоторых других стран; и тщательно отобранные архивные документы, способные пролить свет на самые зловещие тайны столетия и выставить в крайне неприглядном виде многие известнейшие в мире финансовые и политические кланы; колоссальные художественные ценности, значительная часть которых до сих пор сокрыта в надежных тайниках, и многое-многое другое.
   Проект "ДОРРСТ", первым этапом воплощения которого является установление эффективного контроля над экономикой Янтарного края, финансируется из закрытых внебюджетных источников. Государство, связанное международными обязательствами, не выделило -- по крайней мере, официально -- на претворение данного проекта в жизнь ни единого пфеннига и всегда будет отрицать сам факт причастности официальных властей к подобным затеям. И вместе с тем Велп, как главный координатор проекта, всегда может рассчитывать на негласную, но достаточно действенную помощь государственных чиновников и -- в первую очередь -- руководства секретных служб.
   Но деньги, как известно, любят счет. Эпоха нынче такая -- сплошной меркантилизм. Вот и приходится "посвященным" приоткрывать свой тайный "загашник" -- не извольте, мол, беспокоиться, господа, даже если проект лопнет как мыльный пузырь, ваши инвестиции не пропадут, но даже вернутся к вам с большой прибылью. А кое-что из секретных архивов, в виде фотокопий, естественно, будет передано заинтересованным лицам как залог дальнейшего плодотворного сотрудничества.
   За все время существования хранилище, по кодовому наименованию которого назван весь проект, вскрывалось лишь однажды, в середине восьмидесятых, под присмотром Конрада Велпа и с согласия самого Старика. Помимо этого, за последнее десятилетие было предпринято четыре инспекции, в основном с целью проверки проходимости маршрутов и состояния подземных коммуникаций.
   Советнику Велпу в скором времени должно исполниться шестьдесят, а это не самый лучший возраст для занятий подобного рода. Эстафета от него должна перейти к старшему сыну, прошедшему первоклассную подготовку и вполне созревшему для выполнения самых ответственных поручений. Теперь настал черед Рудольфа потревожить тишину и покой Вальхаллы...[4]
   Нынешняя акция, как и прежние мероприятия, была спланирована с особой тщательностью. Налицо все материальные предпосылки для успеха, сделано все, что в человеческих силах.
   В эту ночь многое было поставлено на карту. Очень важно, чтобы старший спецгруппы "Доррст" выполнил свою миссию наилучшим образом. И вдвойне важно, чтобы он не только сам уцелел после трагического ЧП, но и вернулся с объекта не с пустыми руками.

Глава 7

   В разных концах города, в его сонных переулках и в темных дворах -- повсюду в эти минуты затаились мобильные команды поисковиков. По преимуществу их машины были замаскированы под "технички" и грузовые фургоны, на некоторых красовались надписи "Горгаз", "Телеком", "Янтарь-энерго"... Впрочем, надпись может быть любой, уже к утру борта перекрасят до следующего раза. Весь спецтранспорт оборудован чувствительными приемными комплексами, способными просканировать определенный диапазон волн. Современные технологии позволяют скомпоновать терминал в кратчайшее время. Демонтировать его тоже особого труда не составит.
   Электронная система наземного поиска, элементы которой смонтировали специалисты технических служб, действовала надежно и эффективно. Вначале включились в работу передающие устройства: щелястые рупоры антенн сделали один оборот вокруг оси и разом выстрелили в ночное небо пачки электромагнитных импульсов. Система работала на излучение не более пяти секунд, но этого вполне достаточно, чтобы окутать весь город вместе с пригородами густой паутиной отраженных сигналов, призванных, в свою очередь, активизировать индивидуальные маяки искомых субъектов, в данном случае старшего спецгруппы "Доррст" и двоих его коллег.
   В наглухо задраенном салоне микроавтобуса мерцал экран монитора. На нем с калейдоскопической быстротой сменяли друг друга фрагменты карты сектора. Бортовой компьютер в считанные секунды сделал привязку к местности и обсчитал параметры запеленгованного сигнала.
   Оператор терминала возбужденно щелкнул пальцами: есть контакт! Поправив дужку с микрофоном, торопливо произнес:
   -- Докладывает Второй. Субъект в трехстах метрах от меня, на Барнаульской. Источник излучения -- "Дельта-1". Других сигналов в зоне ответственности не наблюдается.
   Мягко заурчал автомобильный движок. Водитель, не дожидаясь команды, уже выруливал из двора двухэтажного особняка, несущего в своем облике черты позднеготической архитектуры, на проезжую часть улицы Вагнера.
   В наушниках оператора прозвучали властные интонации:
   -- Второй, обеспечиваете эвакуацию. И поторопитесь, на милицейских волнах только что прошло тревожное сообщение!

* * *

   -- Фамилия? -- Бушмин криво ухмыльнулся. -- Иванов тебя устроит?
   Прижимая трубку плечом к уху, он сверился с наручными часами.
   -- Все, служивый, лимит времени вышел. Лучше всего, если ты сразу вызовешь саперов. Записывай: Барнаульская, дом двадцать два...
   Бушмин тщательно протер трубку носовым платком и спешно перебазировался из телефонной будки в салон собственной "девятки". Весьма некстати отдавшего концы "клиента" он определил на скамейку у подъезда жилой пятиэтажки и теперь, расположившись на безопасном расстоянии, решил проследить за дальнейшим развитием ситуации.
   По его прикидкам, сотрудники милиции, будь то пеший наряд или патрульная машина, должны появиться со стороны Ленинского проспекта, воспользовавшись проездом с Сибирской, или с Гвардейского -- от райотдела. С учетом этого он и выбрал себе НП, позволяющий через просвет между двумя зданиями наблюдать угол пятиэтажки и скамейку с "подкидышем". При этом шансы "засветиться" минимальны, в любой момент он может ретироваться с места событий.
   Но все вышло несколько иначе. Едва Бушмин успел добежать до своей "девятки", как со стороны улицы Вагнера, откуда он и не ждал, показался микроавтобус. Машина почему-то шла с выключенными фарами. Карета "Скорой помощи"? Станция находится неподалеку отсюда, метрах в ста пятидесяти...
   Да нет, это вовсе не "Скорая", иначе на бортах были бы обозначены соответствующие атрибуты. В этом Бушмин смог убедиться, когда грузовой микроавтобус "Фольксваген" миновал "девятку", припаркованную на тротуаре рядом с двумя легковушками. Хорошо, что у него в машине тонированные стекла, да и движок он заглушил очень кстати.
   "Фольксваген" на несколько секунд исчез из вида, свернув за угол дома, затем материализовался уже во дворе. Водитель остановил машину точнехонько у той скамеечки, где мирно почивал "черный монах". Из салона наружу выбрались темные силуэты, их было не то двое, не то трое -- на таком расстоянии да при скудном освещении можно и ошибиться в деталях. Спустя короткое время "Фольксваген" на хорошей скорости пронесся мимо бушминской "девятки", обдав ее струями воды.
   Бушмин по укоренившейся за годы службы привычке засек точное время. Ну и ночка! Впечатление такое, будто он присутствует на представлении театра абсурда. Причем зрелище это устроено именно в его честь.
   Патрульная машина свернула во двор с Сибирской ровно через пять минут. Почти следом со стороны Гвардейского проспекта показалась еще одна ПМГ. Наблюдая эту картину, Бушмин озадаченно чесал в затылке. Почему люди, наведавшиеся сюда на "Фольксвагене", не стали дожидаться своих коллег? Или они играют за другую команду? Но откуда тогда им стало известно, что "черный монах" находится именно здесь, во дворе пятиэтажки на Барнаульской, а не в каком-либо другом месте города? Странно, и даже весьма...
   Разгадывать эту головоломку у него не было ни времени, ни особого желания. Убедившись, что опасный пассажир пристроен, он благополучно ретировался с Барнаульской. Теперь следует уничтожить "корпус дэликти", иными словами, позаботиться о пятнах крови. Придется смотаться к ближайшему водоему, а окончательно глянец можно навести и в гараже. Лишь после этого он может быть уверен в том, что эта кошмарная история не повлечет за собой тяжелых для него последствий.
   Зловещую тишину нарушил телефонный звонок. Велп поднес трубку к уху.
   -- На проводе Альбрехт, -- сообщил дежурный оператор. -- Срочное сообщение. Линия защищена.
   Альбрехт -- это оперативный псевдоним Риттера. В предчувствии дурных новостей остро кольнуло в подреберье.
   В трубке отчетливо послышался щелчок: оператор скоммутировал линию. На другом конце провода воцарилось напряженное молчание.
   -- Говорите, я вас слушаю.
   Рука непроизвольно потянулась к горлу, ослабляя тугую удавку галстука.
   -- У нас большая беда, экселенц... Полагаю, вам лучше самому приехать и увидеть все своими глазами.
  

Глава 7

   Кварталы городских домов в районе улиц Александра Невского и Юрия Гагарина были погружены в дремотную вечернюю тишину. Ничего тревожного в округе не наблюдалось: ни тебе милицейских машин с включенными мигалками и сиренами либо без оных, поспешающих по известному адресу, ни крутых тачек, на которых раскатывают подручные Жоры Недзвецкого, ни даже таинственного микроавтобуса марки "Фольксваген", подобно "Летучему голландцу" бороздящего просторы ночного города.
   В связи с царящим здесь покоем как-то даже не верилось, что разыскникам удалось-таки взять горячий след. Тишь да гладь -- божья благодать. Но тишина может быть обманчивой, ибо существует порода псов, способных нападать свирепо и бесшумно. Даже распластав свое могучее тело в прыжке, они сохраняют грозное безмолвие, вплоть до того момента, пока их хищные клыки не сомкнутся на горле преследуемой жертвы.
   Волкодавы.
   Пока трое экс-морпехов добирались до гаражей на Полевой, Демченко успел устроить приятелю основательную выволочку.
   -- Брат, ты неправ во всех отношениях! Если у тебя возникли проблемы, почему молчишь?! А кореша, спрашивается, на что нужны? Только для того, чтобы по праздникам с ними водку трескать?
   -- Саша, рули налево, -- подсказал дорогу Бушмин. Он расположился с сумкой на заднем сиденье "Сиерры" цвета небесной синевы. -- За мостиком еще раз свернешь, а там уже гаражи видно.
   -- Саня, ты же в курсе, что Бушмин, можно сказать, жизнь мне спас? Два раза. -- Демченко решил взять в свидетели собровца. -- Кто раненого друга на закорках из-под огня выволок? То-то же! А он, видишь ли, заявляет -- "это мои проблемы"...
   -- Надо было тебя пристрелить, -- угрюмо сказал Бушмин. -- Кончай травить, Ваня, без тебя тошно.
   -- А за неделю до этого случая, когда меня в техникуме нефтегаза накрыли, помнишь? Сидим мы, Саня, в глубокой жопе, то есть в подвале, я и еще пятеро потенциальных жмуров, разведгруппа, мать-перемать... Рация не фурычит -- осколком подавилась, единственный проход "чехи" под плотным огнем держат, сверху нам "цитрусовые" по ступеням катят. Ну все, Иван-дурак, хана тебе, думаю...
   -- Указывай курс, Андрей, -- вклинился в монолог Прохоров.
   "Сиерра" свернула с дороги к кооперативным гаражам, возведенным в самом начале восьмидесятых на месте некогда существовавшего здесь болотца.
   -- Крайний справа ряд, -- подсказал Бушмин. -- В самый конец, мой будет предпоследним.
   -- Гаражи охраняются?
   -- Была такая задумка, но не сговорились.
   -- Лады, лишние глаза нам ни к чему.
   "Сиерру" поставили со стороны торца гаражей, чтобы не мозолила людям глаза. Впрочем, опасаться было нечего, ряды кирпичных боксов погрузились в сонную темноту, лишь в двух-трех местах тускло горят забранные в металлические сетки светильники. Еще несколько лет назад здесь допоздна кипела жизнь, но теперь народ опасается темноты, уже известно несколько случаев, когда в этих местах "бомбили" частников. Отбирали тачки, да еще избивали чуть не до смерти.
   Вытряхнулись из "Сиерры", все трое -- крепкие рослые ребятки, кого им бояться? Сами голову могут оторвать кому угодно, научены. Одеты в кожаны, Демченко предпочитает черный цвет, остальные двое в коричневых куртках. Осмотрелись по сторонам -- покойно, как на деревенском кладбище.
   Бушмин поочередно утопил в пазы длинные щупы-ключи, выдвинул хитрый запор, потянул на себя металлические створки. Щелкнул рубильником, под потолком с потрескиванием вспыхнула пара люминесцентных ламп. Еще один светильник -- над верстаком с инструментами, -- включил и его.
   -- Прикрой браму, -- распорядился Прохоров. -- У тебя мощный фонарь найдется?
   -- Фонарь-то у меня есть, вот только батареи подсели. Могу подключить "переноску".
   -- Тоже годится.
   Прохоров, обнаружив на верстаке пару тонких резиновых перчаток, тут же натянул их на руки. Бушмин подключил "переноску", затем вскрыл "девятку", распахнул все дверцы, включая кормовую.
   -- Прошу, маэстро.
   -- Шмонать будем крепко, -- предупредил Прохоров, держа руки в перчатках на весу, как заправский хирург. -- Иван, зачисляю тебя в ассистенты, будешь светить. Поверхности руками не лапать, не хватало нам еще здесь наследить.
   Собровец, на время переквалифицировавшийся в эксперта-криминалиста, сразу же от слов перешел к действиям. Первым делом выбросил на пыльный цементный пол резиновые коврики, буркнув при этом: "Слишком чистые". Затем не поленился снять чехлы, которые Бушмин натянул на передние кресла взамен испачканных кровью, после чего стал скрупулезно осматривать внутренности салона "девятки".
   -- Гараж, между прочим, оформлен в субаренду, -- проинформировал занятых делом приятелей Бушмин. -- Мужик, с которым я сговорился, собирался в моря уходить. Он штурманец, работает по контракту на иностранцев, вернется из заплыва бог весть когда.
   -- И что из того? -- покосился на него Демченко. -- Тебе все равно придется общаться со следаками. Если ты, конечно, не собираешься удариться в бега. Наверняка попросят предъявить тачку, для порядка, так сказать. Может, у тебя в багажнике труп хранится.
   -- Типун тебе на язык, -- беззлобно отбился Бушмин.
   Прохоров потребовал вернуть обратно чехлы и коврики, затем вынес свой вердикт:
   -- Неплохо для начинающего "мокрушника". В другой раз надо будет прихватить микроскоп. Если в ты сам мне не рассказал, ни за что бы не поверил, что у тебя в машине мужик кровью изошел.
   -- Другого раза не будет, -- сказал Бушмин. В следующее мгновение лицо его приняло откровенно растерянный вид. -- Представляете, мужики, я чуть в бардачке права не оставил. Вот была бы хохма, я вроде как за новой тачкой собрался прокатиться, а ксиву оставил в "девятке"...
   -- Хорошо, что вспомнил, -- спокойным тоном произнес Прохоров. Он отлично понимал душевное состояние товарища, поэтому не стал пенять за невнимательность. -- Не стоит расстраиваться. Прихвати "корочки", и давай потихоньку сворачиваться. Сейчас мы тебя отвезем на квартиру к родителям Ивана. До утра там перекантуешься, а там что-то придумаем.
   Прохоров принялся натягивать чехол на кресло водителя, а Бушмин тем временем обошел "девятку" спереди, забрался в салон и полез в бардачок за водительскими правами. Когда он пошарил рукой на ощупь, пальцы наткнулись на какую-то холодную вязкую массу. Что это еще за фокусы, удивился Бушмин, извлекая на божий свет свою находку.
   Обнаруженный им в бардачке предмет представлял собой сравнительно небольшой по размерам сверток, вроде пухлого портмоне-лопатника, упакованный в плотную прорезиненную ткань камуфляжной расцветки. Вес сравнительно небольшой, граммов пятьсот, из них примерно половина приходится на пластилинообразную массу, по форме напоминающую оплывшую свечу, и выпирающий из нароста металлический цилиндрик с черным ободком и двумя короткими шипами.
   Бушмин не знал, что в этот момент творилось с его лицом, но он заметил, как стремительно побледнел Прохоров. И еще Бушмин почему-то зациклился на мысли, что с находкой нужно обращаться очень нежно, пожалуй, даже дышать на нее не стоит.
   -- Так... -- протяжно вздохнул Прохоров. Кажется, его тоже поразил столбняк, во всяком случае, он застыл в одном положении, шевелились только губы. -- Что это?
   -- Понятия не имею, -- выдохнул Бушмин.
   -- Значит, не твое?
   -- Нет.
   -- Так что это за хреновина, Бушмин?
   -- Похоже на "ВУ".
   -- Я вижу, что не мягкая игрушка.
   Прохоров, слегка повернув голову, негромко произнес:
   -- Иван, мы тут "гостинец" обнаружили, так ты сходи пока куда-нибудь, погуляй на природе...
   Заинтригованный Демченко заглянул в салон, на мгновение сконцентрировал взгляд на предмете, который бережно держал в руках Бушмин, после чего изумленно выдохнул:
   -- Ё-моё... Где взяли?
   -- Исчезни, Иван! -- строго сказал Бушмин. -- Саня, ты тоже потихоньку выбирайся. Ждите меня у "Сиерры".
   -- Не дрейфь, Андрей, -- поддержал его Прохоров. Он бережно распахнул дверцу, стал медленно выбираться из салона. Бушмин прав, в таких случаях нет смысла проявлять глупое геройство. -- Я таких не видел, но скорее всего это радиоуправляемый. Когда будешь вытаскивать, шипов лучше не касайся. Ну все, я пошел...

* * *

   Бушмин поднял с земли увесистый булыжник, прикрепил к нему комок пластита, затем размахнулся и зашвырнул его на середину заросшего сухим камышом озерка. Вслед за булыжником последовал и металлический цилиндрик.
   Утопив в болотце составные части "ВУ", он вернулся к гаражу, где его дожидались приятели.
   -- Благодари своего Аллаха, Андрей, -- криво ухмыльнулся Прохоров, когда Бушмин появился в освещенном боксе. -- Ты элементарно мог отправиться на небеса. Считай, заново на свет родился...
   Бушмин стиснул губами сигарету, прикурил, сделав подряд несколько глубоких затяжек. Ручонки, слава богу, не трясутся, мотор в груди работает четко, без перебоев, нервы щекочет знакомый ветерок опасности.
   Они сгрудились втроем возле верстака, разглядывая находку. Собровец осторожно взял ее в руки, прошелся подушечками пальцев по гладкой водоотталкивающей поверхности, зачем-то поднес к уху -- а вдруг там внутри тикает, -- осталось теперь только на зуб ее попробовать.
   -- Откудадровишки? -- полюбопытствовал Прохоров, намекая, очевидно, на взрывное устройство, покоящееся нынче на дне заболоченного озерца. -- Ночной клиент подбросил?
   Бушмин неопределенно пожал плечами:
   -- Других вариантов нет.
   -- Ничего не понимаю... -- решил вступить в дискуссию Демченко. -- Ты ж сам говорил, он преставился по дороге?
   -- Это медицинский факт, Иван.
   -- И этот жмур, значит, заминировал твою тачку? А ты это дело прохлопал, так получается?
   -- Я сейчас над этим думаю, Ваня.
   Напрягая память, он стал прокручивать "ужастик" с самого начала, с того момента, как его угораздило подобрать на дороге странную личность, закутанную в дождевик. Клиент подсел на Литовском валу, метрах в двухстах от автоплощадки. Возле Дома офицеров Бушмин едва не влетел в непроходимую для его "жигуленка" глубокую лужу, затопившую всю проезжую часть улицы. Пришлось сдавать задним ходом... Что дальше? Нужно было либо возвращаться на площадь Василевского и добираться до Вагнера другим маршрутом, либо махнуть переулочком в объезд водной преграды... Он выбрался из машины, так ему сподручнее было оценить ситуацию...
   Стоп. Именно в этот момент "гостинец" перекочевал в бардачок. Других вариантов не существует. Если его догадка верна, то возникает целая тьма вопросов, и ни на один из них пока не находится внятного ответа.
   Пока Бушмин разгадывал головоломки, его приятели вплотную занялись содержимым пухлого "лопатника". В роли застежек в нем использовались "липучки", что во многом облегчило потрошителям их задачу.
   Вскоре на застланной старой газетой поверхности верстака были аккуратно разложены внутренности свертка: портативная видеокассета, упакованная в прозрачный пластиковый футляр, металлическая капсула черного цвета размером с тюбик для губной помады, а также тонкая стопка гибких пластиковых карточек, идентичных по своим размерам обычным игральным картам, с нанесенными на обе стороны сложными узорчатыми рисунками и странными символами.
   Некоторое время все трое пребывали в полной растерянности, настолько неожиданными оказались результаты предпринятого ими исследования. Первым пришел в себя омоновец Прохоров.
   -- Дело серьезное, ребятки... Тут попахивает высоким шпионажем. По крайней мере ясно, зачем он приспособил на эту фиговину пластит вкупе со взрывателем. С его стороны это было что-то вроде страховки. Если бы ты добрался с ним по адресу, то вместо платы за проезд тебя могли бы просто шлепнуть. И еще он наверняка был уверен, что при любом раскладе его дружки, те самые, кому он вез "пакет", тебя из-под земли достанут, иначе не сунул бы тебе в бардачок такую ценную вещь...
   -- Ну а минировать зачем? Мы же могли оба взлететь на воздух.
   -- Не знаю, Андрей... Самоликвидация, полагаю, не входила в его планы... Ну разве на самый крайний случай, если бы вас, к примеру, тормознула по дороге милиция и устроила шмон под дулами автоматов. Тут он мог бы, конечно, на нервной почве давануть кнопку на пульте и устроить прощальный салют...
   -- Может, ты и прав, -- задумался Бушмин. -- Еще надо учитывать, что для него сложилась пиковая ситуация. По-моему, он действовал чисто на автомате: с таким ранением, как у него, долго не протянешь. В таких случаях люди часто поступают немотивированно.
   Бушмин потянулся рукой к левой лопатке, показывая, куда был ранен "черный монах".
   -- Не показывай на себе, -- суеверно заметил Демченко. -- Что будем делать с "пакетом"? Наверняка здесь содержится ценная секретная информация.
   -- Предлагаю немедленно утопить в болотце, -- сказал Бушмин.
   -- Кого? -- удивленно глянул на него Демченко.
   -- Не "кого", а "что", -- Бушмин красноречиво кивнул в сторону "находки".
   -- Глупости говоришь, Андрей, -- Прохоров осуждающе покачал головой. -- А если эти мужики, друзья твоего "знакомого", задумали сотворить какую-нибудь крупную подлость?
   -- Может, диверсию планировали совершить, да что-то у них сорвалось, -- вторил Демченко. -- Ты же сам, Андрей, говорил, что упакован мужик был по высшему разряду. А если где-нибудь грохнет не сегодня, так завтра? Как мы будем друг дружке в глаза смотреть?
   -- При нем были еще упаковки с пластитом, -- задумчиво сказал Бушмин. -- Взрывателей, правда, не видел, но я не всю "укладку" обследовал, только поверхностно прошелся... Два ствола, один, надо полагать, для работы под водой. Кобуру так и не смог открыть, какие-то хитрые защелки с секретами. Одет в легководолазный костюм, под ним теплое белье...
   -- Постой, -- перебил Демченко. -- А если это был "силз"? Ты его хорошенько разглядел?
   -- Из "боевых пловцов"? -- переспросил Бушмин.
   -- Из нашенских, балтийских, -- уточнил Иван.
   Бушмин скептически покачал головой.
   -- Сомневаюсь. Я всех тамошних ребят хорошо знаю: и учения совместные проводили, и за столом не раз сиживали... Что еще было при "черном монахе"... Два тесака: стилет-"баллок" и универсальный штурмовой нож. Респиратор, кислородные шашки, какая-то химия в капсулах и таблетках -- маркировка повсюду отсутствовала. Небольшой приборчик неизвестного назначения с жидкокристаллическим табло... Что еще? Некоторые кармашки на "укладке" я так и не смог расстегнуть... Поверх "укладки" перетянут сбруей, полагаю, на ней крепился легкий акваланг... Вот такого, мужики, я подобрал на свою голову клиента...
   Все трое невесело рассмеялись.
   -- А ты говоришь -- "выбросить". -- Прохоров принялся запихивать все предметы в прорезиненный чулок-портмоне. -- Давайте хотя бы кассету прокрутим... А потом уж окончательно решим, что нам делать со всем этим добром: послать "пакет" нашим гэбистам или выбросить находку на помойку.

Глава 8

   Сеанс просмотра "Х-файлов" устроили на квартире у Демченко, временно пребывающего на положении холостяка. Собственной видеокамерой Иван еще не успел обзавестись, пришлось сделать по дороге небольшой крюк и наведаться к одному его знакомому, в отношении которого Иван высказался коротко и ясно: "Он мне должен!" В подробности он не стал вдаваться, но после коротких переговоров с "должником" вернулся к машине с видеокамерой под мышкой, одновременно известив приятелей о том, что черта с два они бы посмотрели "фильму" при помощи обычной видеотехники по причине несоответствия стандартов. Хорошо, что у него есть знакомый, подвинутый на этих делах, иначе они бы "умылись" с этой кассетой, пришлось бы ее точно выбрасывать в урну...
   -- Андрей, хватит тебе смолить! -- крикнул из комнаты Демченко. -- Технику я подключил, так что все на "товсь".
   Камера была уже подсоединена к черному кубику, и, как только Бушмин оседлал стул, Демченко включил ее на воспроизведение. В левом нижнем углу экрана "Самсунга" возникла бегущая строка таймера, отсчет начинался с цифр: 30.04, 22.45.
   -- Обратите внимание, -- сказал собровец Прохоров. -- Видеосъемка производилась всего сутки с небольшим назад...
   -- А может, год назад? -- подал реплику хозяин квартиры. -- Прошу зрителей не свистеть и не топать ногами, я еще только учусь... Ага, кажется, что-то начинает проявляться.
   Какое-то время на экране мельтешили размытые световые пятна, затем изображение стало более разборчивым, контрастно проявились белый и черный цвета, и вот уже свободно можно было прочесть целиком всю надпись:
   СОЛДАТЫ И ОФИЦЕРЫ КРАСНОЙ АРМИИ!
   В ЯЩИК УПАКОВАНЫ БОЛЬШИЕ
   ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ!
   ВСКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В ПРИСУТСТВИИ
   ПОЛИТРАБОТНИКА!
   -- Устраивайся, Иван, -- Прохоров хлопнул ладонью по дивану, предлагая хозяину занять место в зрительном зале. -- Будем смотреть кино про Красную армию и наших доблестных комиссаров.
   Оператор медленно повел камерой вдоль боковины ящика, если это, конечно, и в самом деле был ящик. На экране появилось изображение хищного имперского орла, сжимающего в своих когтях нацистскую свастику. Чуть ниже, прямо под гербом "тысячелетнего рейха", располагалась какая-то блеклая надпись. Чтобы разобрать ее содержание, Бушмину пришлось поднапрячь зрение. И вот что ему удалось прочесть: "N 0104 WH-OST-KIEV".
   -- Так-так... -- Прохоров чуть подался вперед, похоже, он тоже пытался разобрать надпись. -- Вот это номер, мужики! Кажется, кино будет про фрицев.
   -- Кто-нибудь знает, как расшифровать сие сокращение? -- спросил Демченко, усаживаясь на диван.
   -- Армия вермахта, -- подал реплику Бушмин. Он догадался чисто по наитию. -- Остальное, думаю, понятно.
   -- Интересно бы узнать, что внутри этого ящика, -- сказал заинтригованный зрелищем Прохоров.
   -- А ты попроси, может, они и вскроют, -- хмыкнул Демченко. -- Ни черта не слышно. И кино черно-белое...
   Он выпустил с пульта громкость на всю катушку, но остальные двое тут же шикнули на него: громкое потрескивание и неясные шумы, доносившиеся из динамиков, мешали сосредоточиться на картинке.
   Пока они обменивались репликами, экран вдруг полностью ослеп. Иван уже собрался было проверить заново подключение или прокрутить на ускоренном, но в этот момент "корейское чудо" ожило. Таймер в углу экрана показывал 23.55, "съемочная группа", едва начав работу, устроила себе легкий перекур.
   Когда появилась картинка, все трое дружно ахнули, так же дружно матюгнулись, после чего прикипели глазами к экрану "Самсунга".
   Оператор, расположившись в глубине помещения, теперь снимал трехъярусные стеллажи, плотно уставленные крупногабаритными ящиками. Судя по характеру светотеней, в процессе видеосъемки использовалось сразу несколько достаточно мощных источников света, на ящиках одновременно пересекались по три-четыре световых круга. Поначалу Бушмин чисто механически стал подсчитывать количество ящиков, но вскоре сбился со счета, поскольку оператор отнюдь не стоял на месте, все время он неторопливо передвигался вдоль казавшегося бесконечным ряда тройных стеллажей. Иногда в поле зрения попадалась человеческая фигура, вернее, удлиненная тень от нее, ложившаяся на покрытый слоем песка пол. С равными промежутками чередовались четырехгранные и круглые столбы, подпиравшие сводчатые потолки; они походили на застывший почетный караул.
   -- Нич-чего не понимаю! -- развел руками Прохоров. -- Вы только посмотрите, славяне... Сотни и сотни ящиков, конца-краю не видать... Откуда здесь столько добра?
   -- Бомбоубежище? -- неуверенно предположил Демченко. -- Склад? Может, с гражданской обороной что-то связано?
   -- Крепостные казематы? -- Прохоров также решил сыграть в "угадайку". -- Неужели у нас под городом есть такие а-агромадные подвалы?
   -- Не похоже на старинные казематы, -- подал голос Бушмин. От увиденного у него почему-то зашевелились волосы на голове, а лоб покрылся холодной испариной. Но вместе с тем он испытывал острое любопытство, сродни тому ощущению, что он пережил, когда под дождевиком "черного монаха" обнаружилась боевая укладка. -- Нет, морпехи, это сравнительно современное сооружение. Обратите внимание на опорные колонны. Стены и потолки, насколько я разглядел, тоже из прочного железобетона. Полагаю, это какой-то военный объект.
   -- А что, если этот "объект" еще с той войны сохранился? -- вновь взял слово Демченко. -- Давайте прикинем такой вариант... К примеру, это может быть склад боеприпасов. В крепости один только гарнизон насчитывал больше ста тысяч, представляете, какие запасы нужны?
   -- Ты что-то не то говоришь, Иван, -- не отрывая глаз от экрана, сказал Прохоров. -- Давай вспоминать историю. В Кенигсберге на конец войны было оборудовано три оборонительных позиции, включая внутригородское вальное сооружение. Помимо всего этого, крепость имела мощный опоясывающий фронт, включающий в себя двенадцать фортов и примерно столько же бетонных бункеров. Я к чему веду? Единого оружейного арсенала в Кенигсберге не было, потому что каждый форт уже представлял собой настоящую крепость и мог существовать вполне автономно...
   -- Можешь не продолжать, -- перебил его Демченко. -- Я знаю, что ты в этих вопросах дока. У меня появилась другая идея. Я где-то читал, что немцы готовились к широкомасштабной партизанской войне. Здесь, в Кениге, они вроде как собирались уйти в подземелья, переняв опыт у наших, когда те долбали их из катакомб в Одессе и Керчи. Опять же, переняв передовой опыт, принялись складировать в тайниках оружие, боеприпасы и продовольствие. Черт, забыл, как их обзывали, этих диверсантов...
   -- "Вервольфы", -- подсказал Прохоров. -- Ты прав, Иван, была у гитлеровцев такая задумка, но не сложилось, сломали им хребет. Если бы с "чехами" так воевали, давно стерли бы их в пыль... Но речь не об этом. Ты сам посмотри, какие масштабы. Если это склад боеприпасов, то как минимум дивизионный. Тут многие десятки вагонов, а мы не знаем, все ли нам показали...
   Словно в подтверждение его слов, оператор круто развернулся -- камера на некоторое время уставилась ему под ноги -- так и есть, пол покрыт толстым слоем мелкого сеяного песка -- и направился в обратную сторону. Соответственно, теперь он снимал противоположный ряд стеллажей, они оказались четырехъярусными, и ящики на них хранились размерами помельче. Многие из них по внешнему виду и в самом деле смахивали на снарядные ящики, впрочем, оператор больше увлекался крупными планами, какие-либо конкретные детали вроде надписей на боковинах в глаза не бросались.
   -- Видали? -- торжествовал Демченко. -- Я ж говорил, что это склад боеприпасов, а вы мне не верили...
   -- Возможно, ты и прав, -- задумчиво сказал Прохоров. -- Если во всех этих упаковках или даже в какой-то части из них разложены ВВ, то здесь этого добра хватит, чтобы поднять на воздух весь наш город. И еще у немцев до черта было ОВ, включая снаряды для обычных артиллерийских систем. Достаточно одного такого ящика, и можно травануть все население... Паршивая история, моряки. Кто-то сумел найти дорожку в подземелья и раскопал этот "хитрый" складик. Хорошо, если на тайник напала какая-нибудь государственная контора, но могут ведь быть и другие варианты?
   -- Такие, например, как тайная торговля оружием, -- подкинул еще одну "идейку" Демченко.
   -- Постойте, господа, -- не слишком уверенно произнес Бушмин. -- Кажется, мы сбились с истинного курса. Вспомните первые кадры ролика. О чем предостерегает надпись? "В ЯЩИК УПАКОВАНЫ БОЛЬШИЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ!" Повторяю, художественные! При чем здесь, спрашивается, взрывчатка, снаряды и отравляющие вещества? И про политрука там не зря сказано. Это чтоб какой-нибудь не шибко грамотный рядовой Иван, если ему попадется на глаза такой сундук, не пустил на самокрутки старинную рукопись или, к примеру, не спешил рубить на дровишки древние иконы... Кстати, раз уж речь зашла про иконы. Я где-то читал, что немцы вывезли из Киева собрание древних икон. Но дело даже не в этом... Самое важное то, что та богатейшая "коллекция" так до сих пор и не найдена.

Глава 9

   Пока остальные двое переваривали его слова, на экране успел промелькнуть любопытный эпизод. Демченко тут же сорвался с дивана, отмотал пленку назад, затем включил воспроизведение.
   Бушмин собрался было закурить, но вовремя вспомнил, что он не у себя на квартире, а в гостях. Сунув пачку в карман, сконцентрировал внимание на экране. Ага, вот они, голубчики, проявились наконец...
   На песчаный пол, в промежуток между колоннами, легли четкие очертания двух человеческих силуэтов. Да, именно силуэтов, потому что в поле зрения камеры попали не сами люди, а отбрасываемые ими на свету тени. Еще одна примечательная ромбовидная тень своими контурами напоминала ящик с откинутой крышкой.
   Равномерно пульсируют всполохи света: щелк, щелк, щелк... Похоже на работу фотовспышки. И еще картинка напоминает представление театра "Кабуки", знаменитого японского театра теней.
   По всей видимости, эпизод этот попал на пленку чисто случайно, против воли сценариста и постановщика. Оператор, обнаружив явный промах в своей работе, судорожно дернул камерой в сторону, меняя направление съемки...
   По ходу просмотра у Бушмина зародилось подозрение, что "диггеры" сознательно стремятся избегать ока видеокамеры, возможно, не хотят открыто демонстрировать свою экипировку. А если судить по очертаниям теней, то прикинуты они примерно так же, как "черный монах". По всей видимости, он был из их компании. Показательно также, что за все время видеосъемки не было произнесено ни единого слова, из динамиков "Самсунга" доносились лишь неясные шумы-шорохи да временами угадывалось человеческое дыхание.
   Теперь можно попытаться прикинуть примерную численность группы, вернее, установить некий нижний предел. По всему выходит, что их как минимум пятеро.
   И еще одна любопытная мысль проскочила: "невидимки", кажется, взялись раскурочить один из сундуков. Те двое, тени из "Кабуки", по всей видимости, производят фотосъемку. Один из них, сдается, держит нечто в руках, а его напарник бодро щелкает фотоаппаратом. Какой отсюда напрашивается вывод? В ящике находится нечто ценное, к примеру, важные документы. А эти двое деятелей решили кое-что переснять на пленку. Впрочем, это всего лишь ничем не подкрепленные догадки...

* * *

   Пленку досматривали в полной тишине, при этом все трое чувствовали себя не слишком уютно. Разворачивающееся у них на глазах зрелище явственно отдавало душком инфернальности, знакомым им еще со времен войны в Чечне. "Х-файлы" явно не предназначались для простых смертных. Во всем этом странном постановочном акте содержалось что-то запредельное, иррациональное, нечто такое, что содержит в себе трудно распознаваемую, но вместе с тем достаточно весомую угрозу для жизни любого, кто посмеет прикоснуться к зловещей тайне. Такое впечатление, что сама атмосфера закованного в железобетон помещения была насыщена чудовищной по своей мощи энергетикой.
   Бушмин кое-как перевел дыхание. Ну и что теперь прикажете делать с этими "секретными материалами", волею нелепого стечения обстоятельств перекочевавшими от злополучного "черного монаха" к Андрею Бушмину, в недалеком прошлом офицеру морского спецназа и сотруднику частной охраны, а ныне безработному, который, по всей видимости, уже числится в розыске в связи с расследованием факта разбойного нападения на автоплощадку у Росгартенских ворот?
   Избавиться от опасной находки, как он еще сравнительно недавно предлагал? А что, если его товарищи правы? Их предположения выглядят вполне логично. На пленке, к примеру, могут быть засняты некие артпогреба, подземный склад оружия и боезапаса, сохранившиеся еще со времен прошлой войны. Химическое оружие? А почему нет? У нацистов этого добра было хоть отбавляй, в одном только Балтийском море после войны утопили прорву контейнеров с ОВ. Но даже если там нет "химии", в этом подземном тайнике, если там складированы "всего лишь" оружие и боеприпасы, разве это меняет суть дела?
   И еще один вопрос не давал ему покоя: кто организовал видеосъемку? Госбезопасность? Военная контрразведка? И как экзотическая версия -- сотрудники МЧС?
   Но почему тогда видеосъемка обставлена такими мерами предосторожности? Где голос за кадром, комментирующий происходящие события? К тому же действующие лица явно предпочитают не светиться. Опять же все действо окутано зловещим ореолом таинственности...
   Нет, не похожи эти пятеро, или сколько их там в действительности бродит в подземелье, на сотрудников государственных силовых структур. Да и экипировка "черного монаха", представляющая собой некий симбиоз снаряжения диверсанта и "морского пловца", впрочем, последние тоже выполняют диверсионные задания, выглядит достаточно подозрительно. Ни с чем подобным Бушмин, сам прошедший школу морского спецназа и имевший кое-какой боевой опыт, ранее не сталкивался. Назначение многих предметов, как профессионалу, ему было понятно, да и отсутствие маркировки ни о чем еще не говорит, но такого рода амуницию он видел впервые.
   Эпизод, на который они обратили пристальное внимание, оказался едва ли не самым последним. "Съемочная группа" неожиданно решила пошабашить, это событие опять же никоим образом не было прокомментировано в микрофон. Вместо финальных титров, с обязательным перечислением главных действующих лиц и реквизитами киностудии, пошла нарезка из стоп-кадров, причем они сменяли друг друга так быстро, что глаза едва успевали следить за изображением. Ничего примечательного в этих последних кадрах не содержалось, оператор, кажется, снимал боковины некоторых ящиков, на экране мельтешили какие-то цифры и буквы. "Зрителям" эта информация ни о чем не говорила.
   -- Лично меня мороз по коже продрал, -- сказал Демченко. -- Хотя вроде ничего страшного нам не показали.
   Вспомнив о своих обязанностях киномеханика, он стал прокручивать пленку на ускоренном. Убедившись, что пленка не содержит других записей, включил обратную перемотку.
   -- Матерьяльчик, даже на первый взгляд, архиценный, -- вынес свой вердикт Прохоров. -- Это при том, что мы еще содержимым капсулы не интересовались. Кому бы это добро сплавить?
   -- У меня из головы не выходит надпись, -- сказал Бушмин. -- Та самая: "художественные ценности"... "Посылка" отправлена из Киева, но там наверняка есть и другие "грузы".
   Бушмин прикусил нижнюю губу.
   -- А что, если там находится Янтарная комната? Откуда фашисты ее вывезли? Из Пушкина, верно? По крайней мере, до середины сорок четвертого она находилась здесь, в Кенигсберге, далее ее следы теряются, то ли она сгорела во время бомбежек, то ли ее успели вывезти за пределы Восточной Пруссии -- версий тьма. Но среди них есть и такая: Комнату не стали вывозить из Кенига, а упаковали в ящики и спрятали з глубоком подземелье...
   Прохоров скептически покачал головой.
   -- У нас полгорода сдвинуты на этой теме, я смотрю, и ты туда же, Андрей. Это во-первых. Во-вторых, с чего ты взял, что съемку производили в городских подземельях? Где это написано? У меня есть догадка покруче. А что, если на пленке заснят один из складов Одиннадцатой армии? Вы о таком варианте не задумывались? Да и в нашем Балтийске есть похожие погреба. А что касается этих "навороченных" бойцов, то и здесь найдется объяснение. Вспомните, на Дальнем Востоке флотские и армейские склады один за другим взлетали на воздух. Кому-то это было выгодно. Верно?
   Думаете, у нас нет "военной мафии"? Оружие толкнут налево, а склады подорвут к чертовой матери. Сейчас такое творится, что я уже ничему не удивлюсь. А тот ящичек, что запал тебе в глаза, вполне может оказаться единственным таким. Опять же содержимого его нам так и не показали.
   -- Андрей, сам пораскинь мозгами, -- Демченко решил поддержать Прохорова. -- Помещение величиной со станцию метрополитена, может, и поболее, с той лишь разницей, что потолки невысокие. Представь на минутку, сколько там ящиков на этих стеллажах набросано? И что -- ты хочешь сказать, что во всех этих сундуках разложены картины, иконы, золотишко-барахлишко разное, включая твою Янтарную комнату?
   -- Она не моя, -- огрызнулся Бушмин. -- Народное достояние.
   -- Ты пойми, там десятки вагонов! Картины, иконы... Да это же полный абсурд! Откуда их там столько набралось?!
   Собственное утверждение показалось ему настолько очевидным, что он не стал развивать эту тему дальше, пренебрежительно махнув рукой. Перемотав в начало кассету, он упаковал ее в прочный пластиковый футляр. Собрался было выложить ее на стол, рядом с другими находками, но так и замер посреди комнаты, с изумленным до крайности выражением лица.
   -- Оп-ля... Вот это мысля мне в башку залетела... О-го-го... Кто-нибудь в курсе, в арсенале группировки есть тактическое ядерное оружие? Ну и ну...
   Все трое прекрасно знали ответ на этот вопрос. Прохоров выдавил из себя мрачный смешок:
   -- Иван, тебя не в ту степь понесло. Сам подумай, что ты городишь... Ладно, хватит играть в эти игры. Мы с вами не гадалки и не экстрасенсы, у нас другой бизнес.
   Он взял со стола черную капсулу и колоду пластиковых карт, повертел все это хозяйство в руках, как будто собирался продемонстрировать фокус, но затем вздохнул и вернул все на место.
   -- Давайте прикинем, что нам дальше делать. "Патрон" предлагаю пока не раскручивать, там внутри наверняка микропленка хранится, может, даже и не одна. Мы в этих делах хреновые специалисты, можем крепко напортачить.
   -- Возражений нет, -- кивнул Демченко.
   -- Согласен, -- поддержал товарищей Бушмин.
   -- Думаем дальше, гвардейцы... С "картишками" этими пока никакой ясности. Может, спецы по криптографии смогут расколоть этот орешек. Лично я -- пас.
   -- Эта "колода" явно не предназначена для игры в "подкидного", -- вынес свое резюме Демченко. В этих вопросах он дока.
   -- Предлагаю следующий план действий. -- Прохоров окончательно присвоил себе статус начальника в их небольшом коллективе. -- Андрей, как мы и планировали, должен на время залечь на дно. Сейчас, дружище, мы отвезем тебя на Верхнеозерную, никто там тебя искать не будет... Иван, ты у нас пока в резерве. Понадобишься -- я сразу тебя подключу. Да, чуть не забыл...
   Он извлек из портмоне три купюры по сто долларов каждая.
   -- Держи, Андрей... С деньгами, насколько я знаю, у тебя сейчас напряженка, пусть хоть какой-то запас будет. Мало ли что. Иван, скидывайся в "общак".
   Демченко безропотно полез в задний карман брюк за портмоне, ополовинив хранящуюся в нем рублевую наличность. Деньги они сунули Бушмину насильно, пришлось даже обращаться к его матушке.
   Прохоров быстро упаковал находки в прорезиненный футляр-лопатник, затем передан пакет на хранение Бушмину, тот не захотел расставаться с "Х-файлами".
   -- Лады, -- задумчиво сказал Прохоров. -- Теперь давайте думать, кому нам сбагрить эту головную боль. Неплохо бы одним выстрелом двух зайцев подстрелить: поскорее избавиться от "горячего" матерьяльчика, а заодно и "крышу" Андрею спроворить. Если четко сработаем, то с этого момента и фарт к Бушмину вернется, и вся его жизнь по-новому будет протекать... Кстати, Андрей, в твоей бывшей фирме, кажется, есть ребята из военной контрразведки? Думаю, это их профиль.
   -- Такой вариант сразу отпадает. В "Балтии" вся головка из бывших "контриков", но они все завязаны на моего "лепшего друга" Казанцева. Хватит с меня, на эти грабли я ужо наступал.
   -- Ладно, что-нибудь другое придумаем, -- после паузы сказал Прохоров. -- Раскачиваться нам некогда, ребятки. Придется старые связи поднять. Есть у меня на примете один серьезный мужик, он в штабе флота работал, разведка, связи с ГРУ.
   -- Ты это о ком? -- посмотрел на него Демченко.
   -- Пока не буду языком трепать, сначала хочу сам с ним поговорить. Попробую вызвонить его прямо с утра. Есть еще пара вариантов, но об этом пока рано говорить... Ну что, собрались? Тогда по коням!

* * *

   Стоило им лишь выехать со двора девятиэтажки, в которой проживал Ваня Демченко, как в голову Бушмина вдруг пришла неожиданная и, надо сказать, довольно нелепая идея.
   -- У кого-нибудь есть при себе телефонные жетоны?
   -- У меня есть сотовый, -- подал реплику с водительского кресла собровец. -- Не подскажешь, дружок, куда это ты на ночь глядя собрался звонить?
   -- Да так, в одно местечко, -- хмыкнул Бушмин. -- На квартиру, откуда мы пару часов назад съехали.
   -- На Еловую? -- удивленно переспросил Демченко. Он обернулся к Бушмину. -- Перегрелся маленько? А если там сыскари? И я не понял, брат, кому ты собираешься звонить? Хату ты вроде оставил пустую, или я что-то упустил?
   -- Хочу разузнать, кто из разыскников нашел меня первым, -- хмуро пошутил Бушмин. -- Но если вы не одобряете, поехали прямиком на Верхнеозерную.
   Свернув на Грибоедова, Прохоров неожиданно притормозил. На углу серой пятиэтажки с заделанными битумом вертикальными швами виднелась телефонная кабина.
   -- Жетончик у меня найдется, Андрей. -- Саня Прохоров, кажется, понял его состояние. -- Бот, держи... И задумка твоя понятна, меня тоже любопытство подпирает... Но учти, сейчас даже таксофон могут "пробить". Если номер ответит, сразу руби отбой, картинка будет предельно ясна.
   Вставив в прорезь автомата жетон, Бушмин принялся накручивать телефонный диск. На последней цифре номера палец сорвался, пришлось повторять попытку заново.
   По правде говоря, он все еще не мог поверить в реальность происходящего. Это скорее напоминало затянувшийся ночной кошмар. Вместо реальной жизни он наблюдает какую-то дикую фантасмагорию, серые будни сменились причудливыми видениями и бредовыми фантазиями. Все происходит так, словно какая-то неведомая сила схватила его за шиворот и с злобной энергией швырнула в самую гущу довольно зловещих событий. Похоже, что эта же самая анонимная сила каждый раз заставляет его совершать импульсивные и зачастую ничем не мотивированные поступки, неумолимо и неотвратимо закручивая его в спираль смертельной воронки.
   Даже своих друзей, которые поспешили прийти ему на выручку, он воспринимает сейчас как бесплотные силуэты театра теней "Кабуки".
   После третьего гудка раздался щелчок -- жетон провалился в преисподнюю. Трубку сняли, но на другом конце провода сохранялось ледяное молчание. Волосы на загривке мгновенно встали дыбом, между лопатками просквозил такой знакомый по боям в Грозном ветерок смертельной опасности.
   Оцепенение длилось короткое мгновение. Опомнившись, Бушмин резко опустил телефонную трубку на рычаг. Почему, собственно, он решил, что это сон? Кошмарное представление продолжается!
  
   Полностью роман "Кондор принимает вызов" можно прочесть или скачать в ЛитРесе
   http://www.litres.ru/sergey-sobolev/kondor-prinimaet-vyzov/
  
   Издательство: Эксмо-Пресс
   Серия: Черная кошка, 1998 г.
   0x01 graphic
   Тираж: 30000 тверд.
   Серия "Русский бестселлер", 30000 мягк.
   Переиздания: "Орден посвященных", "Капитан морской пехоты", "Янтарный барон".
   0x01 graphic
   Суммарный тираж не менее 130000.
   1-й из двух романов дилогии "Янтарный барон", по которым снят одноименный 12-серий телефильм .
   0x01 graphic
   0x01 graphic
   Страничка фильма на сайте kino-teatr.ru
   http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/ros/11796/annot/
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"