Соболев Сергей Викторович : другие произведения.

"По дороге в Дамаск". Главы из новой книги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрагменты из нового романа. Иван Козак, наемник с украинским паспортом, один из "джентльменов удачи", ведет скучную, как ему самому кажется, жизнь в Париже. Но в один день все меняется: его коллегу убивают, а те, кого он давно числил среди мертвых, наоборот, восстают из праха. Продолжение романов "Зашифрованная жизнь" и "Кабульский трафик. Тэги: детектив, боевик, конспирология, глобалка, "Большая игра".
   Вместо предисловия.
  
   Сирия, Алеппо,
   квартал Шах Максуд.
  
  
   Иван сидел на полу в какой-то классной комнате, прислонившись лопатками к стене. В помещении, где из школьного инвентаря сохранились лишь доска на стене и несколько задвинутых в угол парт, кроме него находятся еще двое - Филин и Антон.
   На руках у Козака стальные наручники: его "закоцали" час назад, такой приказ поступил от Саныча. В горле першит от полынной сухости, голова пухнет от тяжелых дум.
   Иван мысленно корил себя за то, что не попытался сбежать раньше, еще затемно. Да и позднее, уже с наступлением рассвета, возникали ситуации, когда надзор за ним переставал быть строгим...
   Два момента самому ему теперь, когда он их упустил, казались особенно благоприятными для побега. Первый случился около семи утра, когда боевики, чьи головы повязаны белыми лоскутами материи, попытались проникнуть в здание со стороны спортзала, заваленного мертвыми телами. Было много шума, криков, стрельбы; в поднявшейся суматохе можно было бы попытаться улизнуть... Вторая оказия подвернулась час с небольшим назад, когда "белоголовые", расстреляв из гранатометов и крупнокалиберного оружия все их машины, оставленные на площадке возле школы, попытались атаковать со стороны парадного входа.
   У него ведь было в руках оружие - в преддверии предрассветного штурма ему выдали исправный АКСУ-74 с "канареечным" комплексом, а также разгрузку с запасными рожками и подсумок с выстрелами к подствольнику. Они на пару с Антоном держали оборону в этом классном помещении, обстреливая тех, кто пытались высунуться из строений, находящихся с другой стороны школьной площадки... Он мог бы мочкануть Антона, мог элементарно застрелить его в этой боевой суматохе. Но - не случилось.
   Он не то, что не решился на побег, опасаясь, что его самого убьют (не "свои", так "белоголовые"). Скорее, не захотел.
   Надо же, как все обернулось. Еще неделю назад он подыхал от скуки, не зная чем себя занять в отнюдь не самом скучном городе мира, в Париже.
   Разозлили его эти мужики, очень разозлили. Он поддался этому чувству; он позволил себе возненавидеть их, этих уродов.
   А также тех, - или того - кто за ними стоит, кто их сюда послал.
  
  
   Ч А С Т Ь 1
  
   Г Л А В А 1
  
   12 февраля.
   Париж.
  
  
   Тяжелее всего приходилось по утрам, когда оживает этот расположенный в одном из тихих кварталов Монмартра дом, повидавший в своих стенах уже семь или восемь поколений парижан и гостей города. Когда через чуть приоткрытую балконную дверь, - сам балкон игрушечный, одно название, - становятся слышны звуки пробуждения.
   Обычные, в общем-то, городские звуки.
   Реплики собирающихся на работу или учебу жильцов; подхваченные ветром лоскуты мелодий или обрывки разговоров прохожих.
   Приглушенный рокот прогреваемых двигателей.
   Шуршание шин по старой, вымощенной еще при Наполеоне III и знаменитом градостроителе бароне Османе мостовой.
   Звяканье велосипедных звонков или отбивающийся от стен четырех и пятиэтажных строений натужный - при езде под гору - звук "скутеров" и малолитражек.
   Перебранка двух консьержей, местного и из дома напротив, которые никак не могут договориться, кому из них следует подметать узкую, так что едва могут разминуться два авто, булыжную мостовую...
   В эти утренние часы особенно остро ощущается, что все вокруг заняты делом.
   Все и всякий куда-то торопятся, имеют какие-то планы, живут непростой, но полноценной жизнью.
   И лишь он один - а он никогда не покидает этот адрес ранее девяти утра - кажется, напрочь выпал из этого житейского кругооборота.
  
  [...] Распорядок дня, во всяком случае, его первой половины, составлен с таким расчетом, чтобы иметь небольшой запас по времени.
   Согласно графику он, Козак, должен сейчас заехать за Бухгалтером. Жал Луи - так зовут этого сорокалетнего мужчину, в недавнем еще прошлом работавшего в центральной штаб-квартире BNP Paribas[1] - проживает неподалеку, в пяти кварталах отсюда. Там, у парадного хорошо знакомого Козаку четырехэтажного дома с песочным фасадом, ровно в четверть одиннадцатого Иван и должен подхватить своего "коллегу"...
   Затем они, уже более никуда не заворачивая и ни на что не отвлекаясь, отправятся прямиком в аэропорт Le Bourget (тот самый, славный своими ежегодными авиасалонами). В аэропорту, расположенном также сравнительно недалеко, близ северного пригорода Сен-Дени, они должны быть в одиннадцать часов плюс минус несколько минут... .
   Далее - рутина. Упрощенная до минимума процедура паспортного контроля, проход через VIP зону одного из местных терминалов для авиации бизнес-класса. И вот - voilà! - они уже на летном поле, где их ожидает "птичка" - чартерный борт класса "лайт-джет", чаще "сессна" CJ1+, иногда Eclipse 500.
   Только в аэропорту, во время инструктажа, станет известен их дальнейший маршрут. Это тоже обычная практика. За минувший год он свершил почти два десятка такого рода поездок. И всегда, каждый раз, пункт назначения Оператор озвучивал лишь за несколько минут до вылета... Впрочем, географические приоритеты работодателей для Козака уже не были секретом. Ларнака (Кипр). Гибралтар. Цюрих (Швейцария). А также остров Мэн в туманном Ирландском море.
   В один из этих пунктов, с большой долей вероятности, им на пару с Бухгалтером и предстоит сегодня вылететь чартером из Ле Бурже..
  
   Дверь парадного открылась с мягким - и знакомым ему уже - мелодичным щелчком. Первые три месяца своего нынешнего "французского" периода Иван бывал в этом доме ежедневно, за исключением выходных и праздников. Фактически, он состоял при Бухгалтере водителем и телохранителем. У него - или у них двоих - в ту пору было другое авто: внедорожник "Рено Дастер" серебристого цвета. В указанное ему время, чаще всего в половине десятого утра, Иван поднимался в квартиру, жал кнопку звонка. Затем, уже вместе с Бухгалтером, выходил из дома. Ну а далее они катили в деловой район, в Дефанс, чтобы провести в офисе несколько скучных (скучных для Козака) часов, и вернуться тем же маршрутом обратно.
   Иван миновал вестибюль. Консьержа на месте не оказалось. Но в дневное время, сколько помнится, его здесь и не должно быть. Некоторые коммуны или же сами жильцы экономят на всем, чем только можно, И либо вовсе отказываются от услуг консьержей, либо подписывают человека на укороченный график, привлекая лишь на дежурство в ночное время.
   Он поднялся на третий этаж. На лестничной площадке, несколько продленной в обе стороны открытыми коридорами - четыре квартиры.
   У всех жильцов сейфовые двери.
   Три из них заперты, ну, или плотно закрыты. И лишь дверь квартиры номер девять не была плотно закрыта - между дверью, оборудованной "мультилоком" и металлической рамой "коробки" имеется пусть и небольшой, в палец, но все же - зазор.
   Странно. И весьма подозрительно: не для того устанавливают сейфовые двери, чтобы держать их незапертыми.
  
  
   Иван коснулся рукой в перчатке металлической поверхности двери. Толкнул ее от себя; она легко поддалась его усилию, открылась. Нажал кнопку встроенного звонка. Дождавшись, когда стихнет рулада, негромко позвал:
   - Жан Луи, вы дома?
   Поколебавшись несколько секунд, вошел, прикрыв за собой аккуратно входную дверь. Ноздри ощутили неприятный запашок. Во рту сразу стало кисло, появился знакомый металлический привкус.
   Козак миновал коридор прихожей. Как и в его съемной квартире, кухня и гостиная здесь объединены в общее пространство. Сделав по инерции еще шаг или два, он вдруг застыл...
   На полу в гостиной, рядом с вырезанным полукругом компьютерным столом, в луже густой жидкости цвета бордо, растекшейся по паркетному полу, лежит мужчина.
   Со своего места ошарашенный таким поворотом визитер мог лицезреть лишь окровавленный затылок с изрядного размера дырой в нем.
   Но у Козака не возникло и тени сомнения в том, что этот бедолага никто иной, как его коллега "Бухгалтер".
  
   [,,,] Иван проглотил подступивший к горлу тошнотный комок.
   В последний раз ему доводилось видеть мертвеца примерно год тому назад. И было это не здесь, в центре Европы, а далеко, очень далеко отсюда: в другой местности, где человеческая жизнь и гроша ломаного не стоит.
   Рука сама потянулась к молнии куртки.
   Он медленно потянул - раскрывая ее - вниз, не сводя при этом глаз с закрытой двери спальни; одновременно держал в поле зрения и распростертое на полу тело.
   Это механистическое, основанное на рефлексах движение не было доведено им до конца. В следующее мгновение Козак вспомнил, что у него нет при себе ствола. И не должно быть: он не держал в руках огнестрельного оружия с тех пор, как его перевели на новое место службы.
  
  
   Иван выдохнул из легких застоявшийся воздух. Сердце колотилось, как бешенное; и билось оно не в груди, на штатном месте, а где-то ближе к гортани. Но это и не удивительно - сама ситуация была не штатной, и это еще мягко сказано.
   Жалюзи закрыты. Электрический свет выключен. В комнате плавает зловещий полусумрак.
   Козак с трудом подавил в себе желание немедленно убраться отсюда, предоставив другим людям решать возникшую проблему.
   Но будет ли это правильно, если он свинтит из этого адреса? Не осмотревшись на месте, не составив даже предварительного впечатления о том, что здесь произошло нынешним утром?..
   С другой стороны, это может быть спланированной провокацией. Подставой. Некоей игрой, об истинных целях которой он пока ничего не знает.
   Драгоценные секунды уходили, счетчик "тикал". А Козак все еще стоял у входа в "студию", не зная, как именно ему следует поступить. Вот попал, так попал. Любой неверный шаг, любое необдуманное решение могут привести к непоправимым последствиям.
   "Уходи! Немедленно уходи!! Беги отсюда!!! - явственно прозвучал где-то под черепной коробкой внутренний голос (а может, он сказал это вслух). - Потому что следующим - после "Бухгалтера" - наверняка будешь ты..."
   Козак проглотил комок. Он не должен поддаваться панике.
   "Бежать нельзя остаться".
   Вполне возможно, что от правильно поставленной запятой или паузы в этой всплывшей в его мозгу "амфиболии"[1] зависит теперь и его собственная жизнь.
   Как и то, какое будущее ожидает тот тайный проект, составной частью которого он, Иван Козак, служит уже достаточно протяженное время.
  
  
   Первым делом Иван заглянул в туалетную комнату. Пусто. И ничего подозрительного - на "держалках" висят два чистых полотенца, еще одно - чуть влажное - обнаружено в бельевом ящике. На стенках душевой кабинки и плиточном полу кое-где еще видны капельки влаги. Не далее, как два часа назад, этой кабинкой пользовались... Все прочее в идеальном порядке.
   Козак выключил свет, закрыл дверь в ванную, после чего вновь переместился в "студию".
   В "турке", стоящей на малой конфорке электрической плиты, насыпан кофе. Но вода - не залита. В холодильнике литровая бутылка молока, упаковка яиц, сыр и ветчина. Там же, внизу лежит плоский пакет с хлебцами для тостов - он не надорван. Раковина пустует, в мусорном ведре чистый пустой пакет. Судя по всему, Жан Луи не успел - или не захотел - позавтракать...
   Держась ближе к окнам, глядя под ноги, чтобы не наступить на то, что ранее было содержимым черепной коробки Жана Луи, Иван обошел по дуге гостиную. Пройдя между стеной и краем "терминала", - стол с тремя большими плоскими ЖДК экранами стоит не вплотную к стене, а на расстоянии примерно полутора метров от нее - подошел к закрытой двери, за которой находится спальня.
   Постоял секунду-другую, прислушиваясь...
   Повернул ручку, заглянул вовнутрь.
   В спальне включен ночник...
   Постель аккуратно застелена.
   Шкаф купе - закрыт.
   Здесь тоже ничего подозрительного...
   Козак вернулся в гостиную. Подошел к балконной двери - балкончик здесь крохотный, но все же он имеется. Проверил, закрыта ли эта дверь. Да, закрыта изнутри.
   Второе окно, расположенной в той части, где находится кухонный отсек - армированный стеклопакет, такой же, как и в его квартире - имеет лишь узкую фрамугу для проветривания, само же оно не открывается.
   Закончив предварительный осмотр, Иван уставился на тело, распростертое на полу у "терминала" рядом с опрокинутым офисным креслом.
   А на кого или на что ему еще смотреть? Кроме него самого и мертвеца в этом адресе более никого нет.
  
  
  
   В съемной квартире у "Бухгалтера" оборудован точь-в-точь такой же терминал, как и в их небольшом офисе. Плоские экраны хьюлитовских 30" ЖК-мониторов - выключены. Левый - если смотреть от входа в гостиную - экран поврежден: имеющееся в нем сквозное отверстие окружено паутинкой трещин или разрывов. Панель вдобавок основательно забрызгана кровью и вышибленными из головы бухгалтера мозгами... Пуля застряла в стене: он видел отверстие в штукатурке, когда обходил "терминал", чтобы попасть в спальню. Центральная панель терминала цела, но тоже, хотя и в меньшей степени, испачкана бурыми и грязно-розовыми комочками... Правая панель - как новенькая.
   На столе, испачканном кровью гораздо в меньшей степени, нежели пол или панели, два лэптопа с закрытыми крышками. Оба оборудованы чипсетами беспроводной зарядки. На свободном пространстве стола - между ноутами - лежит листок бумаги. Козак, поглядывая под ноги, стараясь не испачкать подошвы ботинок в крови, подошел к столу сбоку. Чуть поколебавшись, вытянул руку и включил настольную лампу: благо она закреплена на штативчике как раз с его стороны.
   Обычная писчая бумага формата А4. Брать в руки этот листок Козак не решился (да и зачем?). Но не посмотреть, что там написано, не попытаться прочесть запись было бы глупо.
   Текст не от руки, но печатный. Наверняка набран в компьютере, затем распечатан на принтере...
   На белом листке почти не заметно жирных бурых "клякс"; текст легко читается. Записка составлена на французском. Козак, надо признать, не может пока похвастаться большими свершениями на ниве изучения la langue française. С "Оператором", с еще двумя сотрудниками фирмы, с тем же "Бухгалтером", наконец, он все это время общался преимущественно на английском...
   Но даже скромного словарного запаса Козака вполне хватило, чтобы понять, о чем речь в этой записке:
   В МОЕЙ СМЕРТИ ПРОШУ НИКОГО НЕ ВИНИТЬ
   ЖАН ЛУИ РИКАР
  
  
  
   Спустя несколько секунд он сделал еще одну важную находку. Нашелся ствол; оружие он не сразу заметил, поскольку пистолет лежал с другой стороны тела, у основания опрокинутого офисного кресла. Поскольку ему не раз доводилось держать в руке подобный этому ствол, причем, разных модификаций, он без труда опознал марку - Beretta 92... Пистолет этой марки используется во многих странах как личное оружие в армии, ВВС и на флоте. Также состоит на вооружении сотрудников различных правоохранительных структур. Весьма любим разного рода мафиози, членами криминальных группировок...
   После непродолжительного осмотра Иван обнаружил две гильзы... Но ни ствол, ни эти гильзы, валяющиеся на полу, естественно, трогать не стал.
   Иван бросил взгляд на наручные часы. Фиксировать точное время для рапорта или устного доклада - святое; это то, чему его, курсанта Ивана Козакова, учили еще в "школе". И вообще критически важную инфу лучше хранить в собственной голове, а не в компьютерной памяти, или в мемориз какого нибудь гаджета. Если она, голова, конечно, на плечах и цела, а не дырявая, как у бедняги Жана Луи.
   С того момента, как он вошел в адрес, прошло ровно пять минут.
   Козак вытащил из правого кармана куртки "нокию". Чуть поколебавшись - секунду-другую - извлек и другой смартфон. Включил поочередно оба гаджета. Меню режима - видеосъемка...
   Держа смартфоны в обеих руках, стал снимать гостиную и лежащее на полу тело на встроенные камеры.
  
  
   Сделав двадцатисекундные ролики, Иван запаковал их. Один сразу же отправил "Алексу"...
   Прежде, чем отправить второй ролик, - уже другому адресату - набрал на "гэлэкси" короткое СМС сообщение:
   1234
   Отправил его на единственный вбитый в память смартфона номер. А вот видеофайл почему-то не "отправился"... То ли он что-то неправильно сделал, то ли сразу же после отправки им SMS такая возможность была заблокирована.
  
   Козак спустился по лестнице в вестибюль. Консьержа, как он и предполагал, на месте не было. Иван уже взялся за ручку тяжелой двери, как снаружи вдруг донесся звук сирены...
   Он ощутил неприятную сухость во рту. Не по его ли душу явились "ажаны"?!
   Дверь черного входа здесь не просто закрыта, но еще и забрана сварной решеткой. Звук сирены вдруг стал тише.
   Удаляется... Стих.
   Иван облизнул губы. Похоже, полицейский экипаж - или что это было - свернул в другой переулок.
   Он накинул капюшон, после чего вышел на улицу. Вот чего ему хотелось больше всего: оставив здесь тачку, и избавившись об "гаджетов", шмыгнуть в один из ближайших дворов... Или же направиться прямиком к ближайшей станции метро? Там, в парижской подземке, он сможет смешаться с толпой. Во всяком случае, это шанс избежать тех серьезных неприятностей, каковые, подобно надвигающейся лавине, вот-вот могут накрыть его. И, в конечном итоге - погубить.
  
  
   Иван, приспустив стекло, щелчком выбросил на и без того не очень чистую мостовую окурок. Он хребтом чуял, что за ним наблюдают, что его пасут... Но все же можно, при определенном везении, не только уйти от наблюдения, но и скрыться, раствориться в этом огромном мегаполисе.
   Он не знал, кто именно стоит за сегодняшними событиями, кто и за что приговорил Бухгалтера. Но одно он знал точно: это не самоубийство, этого человека - убили. Причем, это дело рук того или тех, кто достаточно близко знаком с бывшим сотрудником банка "Париба". А значит, может быть в курсе нынешней деятельности "Бухгалтера", может знать о многомиллионных банковских проводках, о "банно-прачечном комбинате", и о некоем Иване Козаке.
   В эти мгновения меж лопатками у него гулял ледяной ветерок. Ennui mortel... Промозглый февральский день обещал поначалу такую же рутину, такую же скуку, что и череда оставшихся позади длинных дней и ночей. Надо же, как все повернулось. Теперь, если ему и доведется умереть, то уж точно, что не от скуки.
   Он завел двигатель. Показал поворот; пропустив встречную малолитражку, выехал на узкую улочку тихого района Монмартра.
   "Бежать нельзя остаться".
   Сейчас только от него зависит, где здесь поставить запятую...
   Только от него.
  
  +++++++
  
   14 февраля.
   Республика Кипр.
  
  
   Самолет "Эйрбас" авиакомпании Transavia France S.A.S. приземлился в Larnaca International Airport точно по расписанию, в половине первого пополудни.
   Одним из последних по трапу спустился рослый, крепкого телосложения мужчина лет тридцати с небольшим. В правой руке Ивана Козака - это был он - кожаный кейс-дипломат "feixueer" черного цвета. На сгибе локтя левой руки светло-серый длиннополый плащ, почти в тон костюму, которым на нем надет. На переносице очки с притемненными стеклами. В кармане пиджака переданный ему Оператором незадолго до вылета из "Орли" сотовый телефон "нокия". Вот, собственно, и все его вещи.
   День выдался пасмурный. Но, в отличие от промозглого Парижа, проводившего его зарядами мокрого снега, здесь хотя бы тепло - около двадцати градусов.
   Иван прошел вслед за пассажирами прилетевшего из "Орли" лайнера в зал прибытия. Пристроился в хвост очереди - предстояло пройти паспортный и таможенный контроль. В помещении терминала гул голосов: звучит в основном французская речь, изредка перемежаемая репликами на английском и греческом.
   Знакомое серовато-бежевое здание пассажирского терминала с подсиненными стеклянными вставками...
   В этой островной стране, в этом портовом городе ему уже доводилось бывать. Курортный рай, тихая офшорная гавань.
  
  
   Толпа быстро редела, распадаясь на ручейки, выплескивалась через проходы из зала прибытия. Минут через пять очередь дойдет и до него.
   Иван усмехнулся про себя. Помнится, прошлой осенью, в конце ноября, они с Жан Луи не смогли вылететь из Ларнаки в Париж. Обычно они отправляются в обратный путь в тот же день: оформление документов и банковские проводки по меняющейся каждый раз схеме занимают всего два-три часа. Но в тот раз подкачала погода; аэропорт закрыли, пришлось остаться. Они ненадолго заехали в местный отельчик, где для таких случаев были забронированы два номера. А уже ближе к вечеру в компании с местным адвокатом, работающим, с большой долей вероятности, на фирму, отправились перекусить в местный ресторан Varashiotis Seafood, расположенный близ средневекового форта. Заказали ассорти "мэзе" и жареных средиземноморских окуней - вкуснейшее блюдо. Крепкий алкоголь не употребляли, ограничившись фужером местного десертного вина "Коммандария". Болтали ни о чем - о погоде, о местных достопримечательностях и прочих пустяках...
   Жан Луи тогда сказал, что Кипр ему нравится даже больше, чем Французская Ривьера. Что это хорошее место для тех, кто, не порывая с бизнесом, ищет для себя тихую покойную гавань. И что лично он подумывает над тем, не обзавестись ли собственным домом в одном из местных городков...
   Этим его планам не суждено сбыться: бедняге Жану Луи позавчера вышибли мозги. Их "связка", работавшая исправно почти целый календарный год - распалась. Будет ли теперь закрыта "прачечная", или пришлют нового служащего? Что будет с ним, с Козаком?
   "Бежать нельзя остаться".
   У него имелся определенный выбор. Его никто не стал бы упрекать, если бы он прекратил выполнение задания в связи с возникшим "форс-мажором". Он мог бы попытаться скрыться в первые же минуты после того, как обнаружил мертвым своего "коллегу". Конечно, не факт, что ему дали бы вот так спокойно уйти, но могло бы и получиться. Сбросил бы оба сотовых, машину оставил бы у дома Бухгалтера... Метро - в двух кварталах. Адрес "убежища" ему известен, в небольшой квартирке на востоке Парижа, в районе Belleville он мог бы найти надежное укрытие. И оттуда же мог бы прозвонить: в подробностях сообщить о случившемся, запросить маршрут и документы для возвращения.
   Вполне мог бы отскочить.
   Но он знал, какие надежды возлагаются на него, и каких усилий стоило продвинуть его туда, где он оказался.
   Бежать нельзя, остаться.
  
  
   Подошла его очередь пройти контроль. Впервые за последний год он должен пройти не через "портал", предназначенный для путешествующих самолетами бизнес-класса деловых людей, но, подобно простым смертным, проследовать через таможенно-пограничный терминал.
   Иван прошел через металлодетектор. В кейсе нет ничего особо интересного: новая сорочка в упаковке, запасная пара белья, зубная паста и щетка, бритвенные принадлежности.
   Сотрудник погранслужбы пролистнул паспорт с трезубцем. Въездной бланк заполнен, виза имеется в наличии. Подняв карие глаза на стоящего по другую сторону кабинки мужчину, снявшего очки лишь в последний момент, сверил оригинал с фото. Затем спросил на английском:
   - Цель прибытия в Республику Кипр?
   - Туризм.
   Сотрудник поставил штамп и протянул гостю паспорт.
   - Добро пожаловать в нашу страну!..
   Козак сунул паспорт во внутренний карман пиджака. Водрузил обратно на переносицу солнцезащитные очки. Взяв в правую руку кейс, чье содержимое не заинтересовало таможенников, перебросил на локоть плащ и направился к выходу из здания.
   Цель прибытия в эту островную страну ему, кстати, пока и самому толком не известна. События с того момента, когда он нашел плавающего в луже крови Бухгалтера, развивались довольно странным образом [...]
  
   Козак вышел из здания аэропорта. Его должны были встретить, но кто именно - он не знал до последнего. "Алекс", когда они разговаривали перед вылетом на паркинге близ пассажирского терминала "Орли", - там же он передал Ивану сотовый, забрав у него тот, который был при нем последние полтора суток - сказал дословно следующее:
   "В аэропорту Ларнаки к вам подойдет человек, которого вы сразу узнаете".
   Встав неподалеку от раздвижных дверей терминала, он достал из кармана пачку "кэмела". Выковырял сигарету, сунул в губы. Полез в карман за зажигалкой. В этот момент прозвучал знакомый голос:
   - Ассалому алейкум, Иванджан!
   Козак обернулся на голос. Рядом стоял парень лет двадцати с небольшим - он словно материализовался из воздуха. На лице вежливая полуулыбка. Одет в светлые брюки, длинную светло-голубую рубаху с глухим воротником и полосатый жакет. Смуглый, кареглазый, он вполне мог бы сойти за киприота.
   Парень ловко поднес к кончику сигареты зажигалку - у него золотой "ронсон". Племянник одного из самых авторитетных людей в Афганистане, контролирующего, как утверждают некоторые злые людишки, поставки опиатов через афгано-таджикскую границу, может позволить себе такую милую безделушку.
   Иван прикурил от огонька, и лишь затем поприветствовал встречающего:
   - Салом, Юсуф!..
  
  
   - Это весь ваш багаж? - перейдя на английский, спросил Юсуф.
   - Да.
   - Хотите, я возьму кейс?
   - В нем нет денег, дружище. - Иван ухмыльнулся. - Вот уж не ожидал тебя тут увидеть.
   - Мир тесен, Иванджан.
   - Как дела у твоего дяди? Как здоровье уважаемого Фархода Шерали?
   - Спасибо, все в порядке. Просил передать вам при случае привет.
   - И от меня передавай...
   Сказав это, Иван посмотрел на наручные часы - так, словно он куда-то торопится. Часы у него и вправду замечательные - "Вашерон Константин". Эксклюзивный образец, сделанный по заказу. Полупрозрачные, с деталями из золота и драгоценных камней, с часовым механизмом, пульсирующим, подобно живому лучику золотистого переливчатого света, они, должно быть, стоили кучу денег.
   Но Иван за прошедший год ни разу не поинтересовался их ориентировочной ценой: эти часы ему подарил в Кабуле сам Шерали. И он не сомневался, что Юсуф увидел их на руке у Козака - этот парень замечает мельчайшие детали.
   Иван бросил окурок в урну. Едва удержавшись от желания закурить еще одну сигарету, спросил:
   - Какие наши дальнейшие действия, Юсуф?
   - Здесь недалеко машина, - Юсуф кивнул в сторону паркинга. - Следуйте за мной, Иванджан.
   Спустя минуту они подошли к припаркованному среди разнокалиберного транспорта серебристому "Opel Astra" с чуть тонированными стеклами.
   "Беспонтовая тачка, - отметил про себя Козак. - Разумный выбор для того - или тех - кто не хочет, чтобы на его машину обращали повышенное внимание..."
   Козак, забыв, что в этом островном государстве левостороннее движение, направился к правой двери. Юсуф, улыбнувшись, обошел его и открыл заднюю дверь.
   Иван, увидев, кто сидит на заднем сидении этого недорогого и неброского авто - застыл. Одного человека, фигурирующего на присланных ему накануне неизвестным лицом снимках, он уже здесь встретил. На заднем сидении сидит второй. Вернее, вторая, поскольку это женщина.
   - Hi, Jeanne! - выдавил он из себя. - Bonjour!.. How are you?
   - Salut, Ivan! Comment зa va?[1]
   Джейн... Джоана... Жанна... Анна... Из-под темно-каштановой челки "каре" на него смотрят яркие, с малахитовой прозеленью глаза. Ярко накрашенные губы сложились в улыбку. Перейдя на изначально родной для них обоих язык, молодая женщина негромко сказала:
   - Что же вы застыли, дружок? Я не кусаюсь.
   - Я быстрее в клетку с тигром войду, чем сяду рядом с вами, мадам.
   - Mademoiselle, - уточнила Jeanne. - Садитесь, - она похлопала рукой в длинной перчатке по сидению. - Вы что-то сказали про клетку с тиграми?
   Иван уселся на заднее сидение. Покосившись на круглые загорелые женские коленки, хмуро сказал:
   - Если бы стоял выбор, тигр или вы, Джейн, я бы предпочел компанию полосатого.
   - Будет вам тигр... да и клетка сыщется.
   Улыбнувшись как-то странно, она коснулось перчаткой плеча усевшегося за руль парня - но не повелительно, а дружески:
   - Let's go, darling!..
  
  ++++++
  
   Позади остались северные кварталы Ларнаки. Проехали по краю территории действующей военной базы Великобритании, миновали небольшую деревушку и уже через несколько минут подкатили к КПП Pergamos. Это один из шести погранпереходов, устроенных в буферной зоне, которую здесь называют Green Line - "Зеленая Линия".
   [...]Пограничник-киприот, даже не поглядев в сторону "опеля", как будто и транспорт этот, и его пассажиры были невидимками, направился к другой машине. На щите видна надпись на двух языках: "Весь Кипр - един!". Из терминала вышел Юсуф. Он сел за руль; перед ними подняли шлагбаум.
   На турецкой части КПП тоже не задержались. Юсуф на этот раз даже не покидал машины. Проехали под поднявшейся к небу полосатой стрелой шлагбаума; миновали установленный на выезде щит с надписью "Северный Кипр - НАВСЕГДА" и покатили по дороге, указатели на которой теперь уже были не на греческом и английском, а на турецком языке.
   Они проехали от КПП вглубь острова примерно семьдесят километров, когда Юсуф свернул на двухрядку, вскоре приведшую их к окраинному кварталу какого-то местного городка.
   Иван наметанным взглядом выделил несколько деталей.
  
   У въезда небольшое кирпичное строение - типа сторожки. Шлагбаум отсутствует, но возле сдвоенного "лежачего полицейского", где любой водитель непременно сбросит скорость, рядом с самим этим строением, одна сторона которого прозрачная, застекленная, стоит мужчина в камуфляжной форме. На ремне у него кобура и чехол с рацией.
   Здесь же, в небольшом "кармане", припаркован "форд" с надписью на бортах по-турецки и по-английски.
   На высокой мачте, помимо ламп освещения, развешены гроздья смотрящих во все стороны света телекамер.
   Определенно, за этим проездом, а, возможно, и за всем этим кварталом наблюдают сотрудники какого-то местного ЧОПа.
   "Опель", лишь чуть притормозив у "сторожки", покатил внутрь квартала. Вскоре Юсуф повернул в одну из боковых улочек. По обе стороны - двухэтажные, похожие на кубики строения с однотипными кремовыми фасадами, с плоскими черепичными крышами и крохотными балкончиками. Заборы как таковые отсутствуют, но большинство участков полностью или частично укрыты живой изгородью.
   Возле одного из таких участков в конце улочки "опель" свернул - под завитую виноградом арку, по обе стороны от которой, закрывая обзор, тянется шестиметровой высоты живая "стена" из плотно высаженных серебристо-зеленых туй.
  
  
   На стоянке перед домом, чей вход выполнен в квазиэллинском стиле - портик с двумя колоннами - стоит "двухсотый" Land Cruiser цвета оливы. Юсуф припарковался рядышком.
   Иван, выбравшись из машины, быстренько осмотрелся. Все окна, глядящие в эту сторону, закрыты ставнями. По обе стороны от въезда две небольшие лужайки. Настолько ровные и настолько тщательно "выбритые", что смахивают на зеленое сукно для бильярдного стола.
   На той лужайке, что справа от въезда и паркинга перед домом, стоит небольшой "шатер" - такие обычно ставят на даче или во время проведения пикника.
   Из дома, хорошо слышимые снаружи,вдруг донеслись странные звуки.
   Чей-то громкий рык... Или вой.
   - Что это? - обернувшись к вышедшей из машины Джейн, спросил Козак.- Вы слышали?
   - Клетка с тиграми, - скупо улыбнувшись, сказала та. - И вам придется туда войти.
  
  
   Юсуф открыл входную дверь, но сам внутрь входить не стал: посторонившись, жестом пригласил Козака пройти в дом.
   - Первая дверь направо, Иванджан, - крикнул он вслед вошедшему. - Кейс оставьте на столе в вестибюле.
   Иван вошел в небольшой прохладный вестибюль. За спиной с тихим щелчком закрылась входная дверь. Как ему и было велено, оставил дипломат на низком столике с мраморной столешницей. В помещении плавает полусумрак. Он снял солнцезащитные очки - здесь они ему точно не пригодятся.
   Для проформы стукнул костяшками в ту дверь, про которую было сказано Юсуфом; не дожидаясь отклика, толкнул дверь от себя.
   И тут же застыл на пороге.
   В разграфленной косыми тонкими лучами проникшего через щели ставен солнечного света комнате обнаружились два живых существа.
   В кресле у противоположной стены - боком к столу, поставив на него локоть - сидит человек, как две капли воды смахивающий на одного субъекта, которого многие уже мысленно похоронили.
   Чуть правее, из угла комнаты, на Козака смотрит еще одна пара огненных глаз.
   Иван звучно сглотнул. И подумал про себя, что если к кому-то применимо выражение "исчадие ада", то именно к таким существам.
  
  
   - Hi, Ivan! - негромко произнес сидящий в кресле мужчина. - Come in!.. - Заметив нерешительность визитера, он чуть повысил голос (но именно лишь чуть). - Проходите! Ну же... смелее! Видите стул? Садитесь! Но без резких движений!..
   Едва Козак сдвинулся с места, сделав шаг по направлению к стоящему посреди комнаты стулу, как тут же раздался грозный рык!.. Огромный, мощный пес поднялся с места; скаля клыки, напружинился... Казалось, он вот-вот бросится на визитера!
   Но в следующее мгновение прозвучала громкая команда:
   - Место! Лежать!!!
   Иван выждал несколько секунд. Заодно получше рассмотрел зверюгу... Это был огромный пес породы "английский мастиф". Палевого цвета, с едва видимыми полосками, которые - при некоторой доле воображения - и вправду делают его похожим на тигра. Обычный вес кобеля данной породы составляет килограммов семьдесят. Но этот экземпляр, судя по габаритам, весит не менее центнера...
   Зверь глядел на визитера не мигая; его слюнявая пасть то беззвучно открывалась, обнажая внушительного вида чуть вогнутые клыки и язык, то смыкалась, схлопывалась, подобно ковшу эксквататора.
   Иван мелким шагом, едва касаясь подошвами пола, на цыпочках, подошел к стулу с высокой спинкой. На нем лежит какая-то папка - он ее не сразу заметил. Так же как не сразу разглядел пистолет, лежащий на столе под рукой у человека, которого он и сам еще недавно числил среди покойников.
   Иван медленно положил руку на высокую спинку стула. Мужчина, одетый в шорты, майку и шлепанцы, сидевший напротив в кресле, продолжал неотрывно смотреть на него.
   Только сейчас Козак признался себе, что он так до конца и не поверил в смерть этого человека. Майкл Сэконд. Точный возраст не известен, но с виду его ровесник - между тридцатью и тридцатью пятью годами. По занимаемому им на момент их знакомства положению в фирме - один из трех заместителей главы командированного в Ирак крупного подразделения международной охранной фирмы "Армгруп - Секьюрити Менеджмент". Козак был в ту пору зеленым новичком в фирме. Наемник из Восточной Европы, один из "белых негров", рядовой сотрудник, расходной материал, пушечное мясо. А Майкл уже тогда воспринимался как большой начальник. Он был "своим" среди командированных в Баакубу сотрудников среднего и руководящего звена этой пусть и огромной, выполняющей заказы военных ведомств США и Великобритании, пусть и специализированной, но частной компании. У него, в чем Козак имел возможность убедиться лично, имелись также и другие связи, другие контакты.
   Более интересного, но и более опасного человека, нежели тот, кто сейчас сидит перед ним, Козаку встречать еще не доводилось.
  
  
   Иван взял со стула папку - пластиковая, тоненькая, она показалась ему почти невесомой. И так же медленно, стараясь не спровоцировать того, кто взял со стола пистолет, и его зверюгу-пса, опустился на стул.
   Держа папку на весу в правой руке, вопросительно посмотрел на своего визави. Сэконд устроился в кресле поудобнее, закинул ногу на ногу. Пес чуть привстал, но затем нехотя улегся и вновь принялся караулить движения сидящего на стуле посреди комнаты двуногого существа.
   - Откройте папку!
   Майкл подкрепил свою просьбу жестом руки с зажатым в нем пистолетом (у него армейский "кольт", похоже). Козак открыл папку. В ней обнаружился лист бумаги формата А4. Он вложен в прозрачную целофанированную обложку. Иван перевернул лист другой стороной. Там обнаружился текст.
   - Читайте, - скомандовал Сэконд. - Нет, не про себя! Вслух читайте!
   Записка была набрана, по-видимому, на компьютере и распечатана. Она на русском языке.
   Иван прокашлял горло. "Держи себя в руках", - подумал про себя. И спокойно, как будто речь идет о постороннем человеке, произнес:
   - В моей смерти прошу никого не винить...
   - Кто об этом просит? - резко спросил Сэконд. - Подпись?
   - Иван Козак.
  
  ++++++
  
   Майкл несколько секунд не мигая смотрел на него - как удав смотрит на потенциальную жертву. В том же направлении смотрело дуло "кольта". Как стреляет Сэконд, Иван имел возможность видеть воочию. Хорошо стреляет, метко.
   Их сейчас разделяют всего четыре или пять шагов.
   Зверюга не позволит ему сорваться с места. Да и Майкл с такого расстояния не промажет.
   - Авторучку имеете? Или дать свою?
   - Не стоит, - сказал Иван. - Я не подпишу.
   - В принципе, достаточно ваших отпечатков пальцев, - сказал Сэконд. - Они уже имеются на папке и на записке. Но будет лучше, если вы все же подпишете.
   - Раньше мочили людей без всяких "расписок".
   - Это кто ж такое себе позволяет? - удивился Сэконд. - Может, вы и меня в чем-то таком подозреваете?
   - Как можно, - Козак криво усмехнулся. - Вы же джентльмен. Как известно, джентльмены делают дела, придерживаясь рамок приличий.
   - Вот именно. Поэтому - подписывайтесь!
   - Что это даст? - сугубо для того, чтобы потянуть время, спросил Козак. - Не все ли равно?
   - Вам-то все равно. А нам, - Сэконд посмотрел на него холодным взглядом убийцы, - нам бумага с вашей собственноручной подписью может пригодиться.
  
   - Зачем? - продолжая оттягивать время, спросил Иван.- Для чего вам нужно иметь мою якобы "предсмертную записку"?
   - Делопроизводство, знаете ли, - сухо сказал тот. - Имярек прибыл тогда-то, служил там-то, выбыл тогда-то и по таким-то причинам.
   - Я еще пока не "выбыл".
   - Это первое, - Сэконд пропустил его реплику мимо ушей. - И второе. Если вдруг из-за вас начнут делать какие-то предъявы, в чем я лично сильно сомневаюсь, можно будет показать вашу предсмертную записку. Извините, мол, человек сам себя обслужил.
   - Пустил себе пулю в лоб?
   - Извините, дружище, особого выбора нет.
   - Пуля из старого доброго "девятьсот одиннадцатого" "кольта"?
   - Предпочтете, чтобы я натравил на вас пару таких зверушек? - Майкл кивнул в сторону внимательно прислушивающегося к звукам человеческой речи пса. - Так что вы решили?
   - Я бы предпочел... остаться в живых.
   - Неужели? - в словах Сэконда впервые в ходе их встречи явственно прозвучала ирония. - Уверены?
   - Да, уверен, - Иван вымученно улыбнулся. - И еще... После выяснения, что, где и когда я неправильно сделал, я бы хотел продолжить службу в фирме.
   - Вот как?
   - Я бы хотел работать вместе с вами...
   - Вместе со мной? Почему? Только честно!
   - Вы... - Козак пожевал губами, подыскивая нужные слова. - Вы, босс...очень живучи. Про вас ходили слухи, что вы того...
   - Говорите прямо!
   - А то вы сами не в курсе... Вас ведь взорвали вместе с вашим бодигардом. Мне так сказали. - Он не стал говорить, что видел даже сам момент взрыва. - А вы... - Козак старался вложить в каждое из произносимых слов максимум человеческой теплоты. - Вы, как я вижу, целы и невредимы... чему лично я очень рад.
  
  
   Майкл резко встал со стула. Мастиф - гора мышц - вскочил; но хозяин рявкнул так, что пес, обиженно ворча, опустился на место.
   - Козак, вы - мудак! - слово "мудак" Майкл произнес особенно смачно. - Вы не идиот, а именно то самое, что я сказал!
   "Ругается? Уже хорошо... - подумал Иван. - Может, и пронесет..."
   Ну не для того же его отправили на Кипр, чтобы пристрелить или отдать на съедение местной собачке? Это можно было сделать и в Париже.
   - Вам крупно повезло! - бросил Сэконд. - Не зря говорят на вашей исторической родине - "дуракам везет"...Ваше счастье, Козак, что фирма поручила разбор парижского ЧП мне, как вашему бывшему куратору.
   Майкл развернулся к письменному столу. Открыл один из ящиков, достал хьюмидор; извлек из него сигару и каттер.
   - Сигару? - не оборачиваясь, спросил он. - Алкоголь не предлагаю - понадобится трезвый ум.
   - Благодарю, но я бы выкурил сигарету.
   Майкл обрезал каттером кончик сигары. Щелкнул курок "кольта"; бывший наставник и куратор неспешно прикурил от огонька стилизованной под грозный пистолет зажигалки. Убрал в ящик "игрушку", вместо нее положил на столешницу пепельницу.
   - Курите, - выпустив облачко дыма, сказал Сэконд. - Но ведите себя аккуратно, а то тварь и в правду может наброситься.
  
  
  
   Иван находился где-то на середине своего рассказа о случившемся в Париже происшествии, как вдруг запиликал сотовый.
   - Минутку, - Сэконд взял со стола смартфон, глянул на экран. - Я должен ответить... - Сказав это, он вышел из комнаты.
   Последующие две или три минуты, проведенные Козаком наедине с "тварью", показались ему бесконечными. К счастью, это существо, которому вполне бы подошла главная роль в очередной экранизации сюжета про собаку Баскервилей, все это время так и оставалось в своем углу. Хотя и не сводило глаз с сидящего на стуле посреди комнаты субъекта...
   Сэконд, открыв дверь, скомандовал:
   - Ричи! Ричи, ко мне!!
   Тварь вскочила на ноги и метнулась к хозяину.
   "Ричи, - подумал Козак. - Ричи... Вот, значит, как зовут это "исчадие"....
   Он тоже вышел в вестибюль. Достал из кармана платок, промокнул покрытое градинами пота лицо. Сэконд, обернувшись к нему, сказал:
   - Мне нужно отъехать.
   - А что со мной? - спросил Козак.
   - Есть два варианта будущего, Иван...
   Сэконд потрепал пса по лобастой голове; тот ответно, распустив брыли, лизнул его руку шершавым языком.
   - Только жизнь и смерть, третьего не существует.
  
  +++++++
  
   Джип, свернув на развилке, двигался теперь по какой-то местной проселочной дороге. Полотно на ней, в отличие от шоссе, по которому они днем ранее ехали от КПП, не обновлялось, а было старое, с чередующимися участками асфальтового и гравийного покрытия.
   Местность холмистая; довольно живописный ландшафт. Склоны холмов местами обрывистые; сквозь жесткую короткую траву и мхи проглядывает желто-коричневая и серая скальная порода. Там же, где они полого спадают к левой обочине, - справа течет ручей - буйствуют вечнозеленые полукустарники: маккия, фригана, выделяющийся желтым окрасом на фоне сочной зелени дрок и еще какие-то растения, названия которых Ивану были не известны.
   Дорога, повторяя извивы журчащей в мелком каменистом ложе речушки, то и дело петляет из стороны в сторону. Оскар с виду спокоен; ведет он машину мастерски, не перебарщивая со скоростью, но и не слишком оттормаживаясь на входе в очередной поворот...
   К ушной раковине секьюрити прикреплено устройство hands free. У Джейн - тоже. Из всей их компании только один Козак не имеет при себе никаких средств связи.
   Land Cruiser цвета оливы, выписав очередной поворот, вдруг стал притормаживать.
   На дороге, сразу за поворотом, обнаружился... полицейский транспорт.
  
   Похоже, это машина местной дорожной полиции. Она стоит не у обочины, как это принято, но почти поперек этой довольно узкой "двухполоски". Возле машины прохаживается мужчина в полицейской форме. Увидев показавшийся из-за поворота джип, он жестами велел водителю прижаться к обочине.
   Оскар пробормотал какое-то ругательство на незнакомом языке. Иван, увидев это столь неожиданно возникшее в пути их следования препятствие, тоже удивился. Он давно привык к тому, что транспорты "фирмы" снуют туда-сюда невидимками. В том числе, и через пограничные кордоны. И даже если останавливаются где-то, то лишь для проформы, чтобы свой человечек на КПП той или иной страны поставил штампик, где положено, проставил в документе нужную отметку.
   Оскар неохотно притормозил возле полицейской машины.
   А в следующую секунду что-то случилось с их водителем - его голова вдруг треснула, развалилась, как переспелый арбуз от меткого удара тяжелой палицей.
  
  
   - Твою мать!..
   Иван медленно, удивляясь своей заторможенности, повернул голову к соседке. Лицо Джейн было пунцовым - не столько от гнева или волнения, сколько от попавшей на него, как и на светлый пиджачок, чужой крови.
   Козак произнес первое, что пришло в голову:
   - Ты не ранена? Тебя не задело?
   Она ошарашено посмотрела на руки. Затем потрогала заляпанное брызгами крови лицо.
   - Н-не знаю...
   Иван видел проеме между передними креслами - через лобовое стекло - полицейского, который стоял на прежнем месте, метрах в пяти от них. Тот тоже смотрел в их сторону, но ровным счетом ничего не предпринимал.
   Кроме этого местного "гаишника", или кто он там по жизни, на самой дороге и поблизости никого не видно. Ни одной живой души.
   Тем не менее, кое-что произошло. Оскар... Секьюрити сидел в водительском кресле, свесив окровавленную голову, поддерживаемый сейчас лишь перетянутым через грудь ремнем безопасности. Верхняя часть пустующего левого переднего кресла и, частично, левое боковое стекло испачканы буро-розовыми сгустками.
   Довольно мощный патрон с тяжелой пулей... Вошел справа, похоже... и вышиб вон всю левую височную долю черепа сидевшего за рулем водителя.
   Звука второго выстрела Иван тоже не расслышал. И не мудрено: в этот самый момент истошно завизжала его соседка!..
   Но если он не слышал звука выстрела, то это еще не означает, что самого выстрела не было. В боковом стекле, ближе к правой передней стойке, появилась еще одна - вторая - отметина... Такая же круглая дырка, окруженная паутинкой трещин.
   Пуля прошила голову уже мертвого водителя, вышибив из черепа Оскара еще один фонтанчик мозгов, крови, хрящей... Обе тяжелые пули прошли на вылет, оставив отверстия в стекле левой передней двери.
   - Что это за прикол, Жанна? - процедил Козак, вытерев лицо рукавом. - Что за хрень вы еще придумали?!
   Снаружи послышались какие-то звуки; показалось даже - человеческие голоса. Иван невольно вогнул голову в плечи - естественная реакция. Следующая пуля вполне может достаться ему.
   Но он все же поборол страх. Чуть приподняв голову, посмотрел в боковое стекло. Если и стреляли, то оттуда, с правой стороны, через неширокий ручей, с противоположного склона. Там как раз густой кустарник, в котором легко может укрыть стрелок.
   Его взгляд, рыскнув по зеленой волне растительности, среагировал на движение. И уперся в облаченный в маскхалат силуэт.
   Некто, похожий на лешего, выбрался из кустарника...
   Присев на колено, стал водить стволом вдоль дороги: от остановившегося на обочине джипа до поворота.
   И тут же показался еще один "лешак": этот держал на прицеле своей бесшумной снайперской винтовки Land Cruiser и тех, кто находился в салоне джипа.
  
  
   Иван рывком сдернул женщину с сиденья. Джейн на миг-другой замолчала, но затем вновь завопила на одной пронзительно-высокой ноте.
   Сам Козак тоже пригнул голову; он фактически лег сверху на Джейн. Права эта девушка: он порядком обленился, обуржуазился. И все его нынешние реакции, это лишь запоздалые действия сытого тупого офисного планктона, а не бойцовского пса, каковым он был еще сравнительно недавно.
   Прошло еще несколько секунд.
   Джейн продолжала вопить, как сирена; когда он попытался закрыть ей рот, едва не прокусила ему ладонь. Иван отдернул руку. Прижимая локтем Джейн, принялся шарить между сиденьями. Нащупал литое плечо водителя - рука сразу стала липкой от крови.
   "С какой стороны у Оскара кобура? С левой, кажется? Да, точно... Надо попытаться вытащить ствол... А потом..."
   Но ни разработать. ни, тем более. осуществить план спасения разработать ему так и не удалось: у тех, кто тормознул их "ленд-крузер", имелись свои планы.
  
  
   - Don't move! - послышалось с дороги. - Не двигаться! - скомандовал тот же чел, оказавшийся уже у машины. - Стреляю без предупреждения!
   Следом что-то звучно хрястуло!..
   Ага, высадили стекло со стороны водителя! Тут же кто-то открыл переднюю дверку, затем мгновенно разблокировали и задние двери...
   - Выйти из машины! - скомандовал мужской голос. - Эй ты, верзила! Давай без фокусов.
   Иван выбрался из салона - спиной.
   Медленно развернулся. На шоссе - с его стороны - стоят двое. Оба в камуфляже с местными эмблемами на нагрудных карманах и на предплечьях. В шлем-масках, стволы, удлиненные накрученными глушителями, направлены на Козака.
   - Жанна, это твои знакомые? - громко спросил Козак. - Какого хрена тут творится?
   - Идиот!.. - отозвалась Джейн (ее как раз вытаскивали из салона через другую дверь). - Ничтожество!..
   - Эй, вы, оба! - прервал их разговор один из нападавших. - Заткнитесь! Того, кто откроет рот, пристрелю лично!..
   Глядя на Козака через щели маски, боевик красноречивым жестом поднес палец к губам. Потом негромким, но властным голосом скомандовал:
   - Снимай всю одежду! Быстро! Даю... тридцать секунд!!
   Сказав это, он выпростал из манжеты руку и стал смотреть на надетые на запястье поверх длинной тонкой перчатки наручные часы.
   - Время пошло.
  
  
   Иван, осознав, что эти ребята не намерены шутить, принялся разоблачаться. Пиджак... брюки... сорочка - все это он быстро снял с себя и побросал на дорогу.
   Один из нападавших, тот, что держал его на прицеле "бесшумки", красноречиво повел стволом вниз. Иван сбросил туфли, содрал носки. Последнее, от чего он избавился - под прицелом - были "боксеры".
   То же самое, насколько он мог судить, происходило и по другую сторону остановленного на дороге джипа. С той лишь разницей, что Козак раздевался сам, а Джейн помогли избавиться от одежды двое в масках. Причем, самым простым и довольно эффектным способом - вооружившись штурмовыми ножами, они быстро и ловко взрезали сначала пиджак, а затем и женские брючки, превратив в считанные секунды не самый дешевый деловой брючный костюм в кучку лежащих на земле лоскутьев.
   - Good... сказал следивший по наручному хронометру за сдачей Козаком некоего норматива боевик. - А теперь - одевайся!
   Один из нападавших бросил Козаку под ноги пакет. Иван поднял его, открыл - одежда!
   - Тридцать секунд! - сказал боевик, после чего сделал засечку времени.
   Иван выхватил из пакета брюки. Они больше смахивают на шаровары... но не все ли равно.
   Натянул их. Потом - через голову - надел просторную и длинную, почти до колен сорочку. Вытряхнул из пакета оставшуюся часть гардероба - что-то вроде тапок или сандалии без задников. Сунул ноги в чужую обувку, вроде бы в пору.
  
  
   Тем временем, один из боевиков достал из джипа кейс Козака и сумочку Джейн. Открыл их поочередно. Не найдя в кейсе документов, он поднял с земли пиджак, сброшенный только что Иваном. Извлек оттуда загранпаспорт и "лопатник". Портмоне полетел туда же, куда отправились сумочка и кейс - в речку. Пролистнув оба паспорта, Козака и тот, что достал из дамской сумочки, он сунул их себе в нагрудный карман. Все это действо отняло у него немного времени. Да и вообще они действовали быстро, точно, расчетливо: по всему видно, что роли в этой группе распределены заранее, что они четко придерживаются некоего плана, что они внимательны к мелочам и деталям, но при этом экономят каждую секунду времени.
   Козак краем глаза следил за своей бывшей соотечественницей. Джейн внешне смахивала на куклу. На нее, нагую, неподвижную, совершенно безучастную, с застывшей на гипсово-белом с кляксами крови лице то ли гримасой, то ли улыбкой, двое боевиков - встав с двух сторон - как раз в эту секунду натягивали некое подобие балахона или цветистого цыганского наряда...
   Иван также сосчитал число нападавших. Четверо в масках - это те, кто занимаются пассажирами "ленд-крузера". Два стрелка в маскхалатах: они остались на другой стороне речки и держат дорогу и поворот под прицелом своих "тихих" снайперских винтарей. И еще "полицейский".
   Послышался звук автомобильного двигателя. Тот из нападавших, кто контролировал в этой группе отсчет времени, соблюдение некоего временного графика, глядя на хронометр, удовлетворенно кивнул головой.
   Рядом с джипом остановился грузовой микроавтобус с нарисованными на борту изображениями мясных блюд и аляповатыми надписями на турецком.
   "Как бы эти мужики из меня самого шашлык не сделал, - обеспокоенно подумал Иван. - Кто они такие? И знают ли они, что за такие дела их самих могут превратить в бифштекс с кровью?.."
   - А ну не вертись...стой смирно!
   "Часовщик" достал из висящего на плече полотняного мешка нечто, что Козак идентифицировал лишь после того, как оно оказалось у него на голове - это был длинный темный парик.
   - А теперь руки на затылок, верзила! - скомандовал "часовщик".
   Иван поднял руки. Кто-то из нападавших зашел с тыла. Плавно скользнула боковая люковая дверь подъехавшего только что фургона - их явно готовились переместить внутрь.
   Да, так и есть: двое, держа под руки "куклу", - едва не на весу - переместили ее в фургон.
   Иван вздрогнул; нервно повел плечами: что-то острое - шприц-ампула? - кольнуло под лопаткой.
   - Этого тоже в машину! - скомандовал старший. - Быстро!..
   Ивана втащили внутрь фургона. Усадили в кресло рядом с Джейн. Он ощутил странную слабость. Кто-то из нападавших, забравшись внутрь фургона, закрыл люковую дверь.
   Водитель сразу же тронулся с места. Иван еще несколько секунд боролся с напавшей на него сонливостью. Затем, теряя сознание, отдался на волю подхватившего его, увлекшего куда-то, багрово-красного потока.
  
  
  
   http://sergeysobolev.info/
   http://sobolev-sv.livejournal.com/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"