Соболев Сергей Викторович : другие произведения.

Русские идут

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Символичность названия романа не столько в том, что "имперская" Россия, Газпром и "русские" маршируют колоннами на нэзалежную, что удушают неньку трубопроводной удавкой. А в том, что значительная часть населения самой Украины в условиях активизации националистических реваншистских проявлений, в условиях рагулизации и бандеризации, сама (и неизбежно) вспомнит о своих настоящих корнях".
  Сергей Соболев
  Русские идут
  
  Жанр: политический детектив, боевик.
  Циклы: "Спецслужбисты", "Кондор"
  
   Примечание. Обновленная редакция романа 'Русские идут' доступна на портале Автор Тудей  по ссылке https://author.today/work/127696
   Здесь выставлен обширный фрагмент книги
  
  
  
  Аннотация
  
  Российским спецслужбам стало известно о планах неких сил, призванных обострить и без того непростые отношения России и Украины. Для срочного и жесткого противодействия создана особая команда. Эта схватка требует предельного напряжения сил, умения рисковать и ставить на карту все, вплоть до собственной жизни.
  
  "В чем украинцы и русские совершенно
  не различаются, так это в любви к спорам.
  Поспорить - это наше".
  Леонид Кучма, из книги "Украина - не Россия".
  
  "Всякое царство, разделившееся в самом себе,
  опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет".
  Евангелие от Луки, 11.17.
  
  "Смажене м"ясо дичини пiд соусом по кримськi.
  Готiвка в вашiй присутностi. Гарнiр
  по побажанню. Цiна вiд 79 грн".
  Выдержка из меню киевского ресторана.
  
  ГЛАВА 1
  ПРЕЛЮДИЯ К ГАЗАВАТУ
  
  Киев, бизнес центр "Милениум",
  17 декабря, 18.30.
  
  В коридоре административной части здания громко хлопнула дверь одного из служебных кабинетов. Мимо двух женщин в униформе, которые только еще собирались приступить к уборке офисных помещений, - а пока что судачили о чем то своем возле кабины лифта - пронесся мужчина лет тридцати пяти, в цивильном темном костюме, с рацией в руке. За начальником охраны обьекта, на ходу вдевая в рукава форменную куртку "жовто блакитного" окраса, поспешал коллега из "НАФТОГАЗА", которого в это здание привели его служебные дела.
  - Гэть! - гаркнул старший охранник. - В сторону, мать вашу!
  Мужчины проскочили мимо слегка опешивших женщин... Миновали кабину лифта... Начальник дежурной смены охраны резко продернул "индкарту" на датчике возле двери, за которой находится "парадная" лестница. Затем в темпе - перескакивая через две три ступени - смайнался с третьего этажа на первый. Возле турникета, на который смотрит одной из двух своих застекленных стен размещенный в просторном фойе здания ЦПСОН, его уже дожидались двое младших коллег (эти были одеты в темные цивильные костюмы, со служебными "визитками", прикрепленными поверх нагрудного кармана пиджака).
  - Ну?! - старший уставился на ближнего к нему "охоронця". - Чего рты раззявили?! Кто звонил?! Кто из вас с ним разговаривал? Где эта... "бомба"?! Почему на меня звонок не перевели?!!
  Один из охранников показал рукой, в которой была зажата портативная рация, на тонированное - и прозрачное в одну сторону - стекло, за которым находится помещение "диспетчерской" с мониторами следящих телекамер и пультом охранной сигнализации.
  - На "пульт" прозвонили, но... по нашему городскому номеру! - Сотрудник взглянул на наручные часы. - В шесть двадцать пять если быть точным! Звонил аноним... мужик! Но какой то голос у него такой гугнявый... типа "синтезированный"! Не представился, кстати!
  - Так это ты с ним общался, Вадим? - нетерпеливо спросил старший. - Что сказал "аноним"?
  - Значит так... "Это - "Милениум"? - спрашивает. - Бизнес центр на Владимирской?". Я ему ответил: "Да. Это - "Милениум". А кого вам надо?". "А это... охрана?" - интересуется. Я в ответ: "Да, цэ пульт охороны. А що вам потрибно? Чи - хто??!". Вот! А он... на "мову" - не перешел! "У вас на паркинге - говорит - стоит заминированный автофургон! Синего цвета. Я не шучу! Так что, того... шевелите мудями"!! И после этого бросил трубку!..
  - Так и сказал - "заминированный"? - переспросил "нафтогазовец".
  - Ну да. Я хотел на вас, Николаич, разговор переключить, но...
  - Дежурному по городу сообщили о ЧП? - перебил его старший.
  - Да сразу же! Петро побежал на паркинг! Ну а мы вас тут дожидаемся!..
  
  Охранники, включая примкнувшего к ним "нафтогазовца", выскочили через автоматические двери главного входа на улицу. Погода стоит тихая, небольшой минус, в воздухе кружат редкие снежинки. Свернули сразу направо, побежали вдоль паркинга, мимо высоких, сочащихся изнутри мягким янтарным светом окон ресторана "Da Vinci fish club" (это престижное, известное и за пределами украинской столицы заведение занимает часть первого этажа модернового бизнес центра "Милениум"). Оператор "пульта", наблюдающий за ними благодаря внешним телекамерам, скомандовал по рации: "Левее от входа в ресторан! Там... туда, где Петро!".
  - Эй... панове... сюда! - окликнул их коллега, сумевший первым обнаружить на паркинге подозрительный транспорт. - Ось... дывысь, Миколаевыч... оцэ, майбуть, та сама тачка!!
  Действительно, почти посередке ближнего к зданию ряда разнокалиберных легковых авто, обнаружился темно синий грузовой автофургон, на бортах которого отсутствуют какие либо надписи.
  - Чья машина? - старший осторожно потянул ручку со стороны водителя, но дверца оказалась запертой. - Где шофер? Петро?! Вадим?! Чужая тачка на паркинге?? Какого хрена, спрашивается?! Как это вы... не усмотрели?!
  - Э э э... Николаич... у "немчуры" нашей очень похожий транспорт! - Вадим обернулся и показал на здание, в котором держат свои офисы представители многих известных и малоизвестных фирм и компаний, связанных с ТЭК и нефтегазовым транзитом. - Ну вот тех... с четвертого этажа... с "Джи газа"!
  - И у "газпромовской" структуры... у ихней "дочки"... тоже имеется разьездной микроавтобус синего цвета, - напомнил другой сотрудник, вооружившийся фонариком. Он посветил внутрь кабины через тонированные стекла, но что за груз находится в салоне... вот этих важных деталей ему разглядеть не удалось. - Похожий же транспорт!
  - У них - "мерсовские" микроавтобусы! - процедил старший. - А это... это же "форд транзит"... мать вашу так!!! Вы что, слепые?! У вас же есть следящие телекамеры... Оппа! - он присел на корточки и уставился на табличку с госномерами. - Вот только этого мне еще не хватало.
  Грузовой фургон, напичканный взрывчаткой, - если верить позвонившему в "Милениум" анониму - имел российские госномера.
  
  Выпрямившись, старший поднес к губам портативный "кенвуд".
  - "Пульт", ответьте Первому!
  - На связи!
  - Свяжись с оперативным дежурным по СБУ! Минутку!.. ты нас видишь?
  - Да, наблюдаю! Я тут смотал ленту... Ровно в шесть вечера появился этот фургон - со стороны Софийской площади! Водитель сразу вышел... и... и... куда то подевался!
  - Раньше о таких вещах надо докладывать! - рявкнул старший смены. - Звони в "бэзпэку"! И продублируй сообщение на пульт дежурному по УВД!
  - Что сказать?
  - Есть вероятность, что в фургоне - взрывчатка! Пусть шлют саперов. Кинолога с собакой! И побольше народа для оцепления!! Когда доложишь... Гм... Будем эвакуировать людей из здания!
  - Командир! - один из сотрудников дернул его за рукав форменной куртки. - Может, попробуем взломать кормовую дверку?! Или... высадим лобовое?!
  - Я т те... высажу! - старший покрутил у виска. - Умом тронулся?! Эй, панове... а ну кончай щупать дверцы! Отойдите все от тачки! А не то...ежели грохнет, так и мокрого места от нас не останется!! Не е... даже и не думайте... внутри может быть "растяжка"!.. Всё, ждем "спецов" и саперов!!
  Старший "охоронец" облизнул пересохшие губы. Случалось всякое. В минувшем году, например, пару тройку раз звонили с угрозами - но не в сам бизнес центр, а в милицию. Тоже грозились взорвать "бомбу" в "Милениуме". Телефонного "террориста" удалось вычислить: им оказался молодой парень, которого одна из фирм арендаторов за какую то провинность вычистила из штатов... Но нынешний случай... Нет, не похоже, чтоб это было делом рук какого то психа. Тут ситуация просто из ряда вон!
  
  Он резко обернулся и посмотрел на "обьект", за безопасность которого - равно как и работающих здесь людей - ему надлежит отвечать по роду служебной деятельности. Одно из самых красивых деловых зданий украинской столицы, суперсовременный комплекс, в котором арендуют помещения для своих контор местные филиалы крупнейших энергетических компаний мира. Самый центр города, старинная Владимирская улица: отсюда рукой подать и до комплекса Кабмина, и до Крещатика... и до здания СБУ. Да и штаб квартира "Нафтогаза Украины", главного героя и поставщика новостей всех последних недель, - расположенная на Богдана Хмельницкого 6 - находится всего в нескольких минутах езды отсюда.
  И вот что интересно. Примерно за четверть часа до тревожного звонка в "Милениум" подьехали люди из "Нафтогаза". Двое сотрудников охраны - этих он хорошо знает. И еще женщина лет тридцати, секретарь референт "головы" концерна "НГУ", с которой пока не доводилось контачить.
  Начальник охраны обьекта лично встретил в фойе гостей, о приезде которых его проинформировали за полчаса телефонным звонком. Перекинулись словцом, после чего разделились. Помощница шефа украинского нефтегазового гиганта и один из приехавших с ней сотрудников службы безопасности прошли через коридор в Da Vinci (в фойе их также поджидала старший менеджер этого модного ресторана, где для ВИПов обычно резервируется зал "Веронезе", или - когда предстоят какие нибудь серьезные, но "секретные" переговоры - накрывается стол прямо в помещении библиотеки, куда простых смертных не пропускают). Второй "нафтогазовский" сотрудник поднялся вместе с коллегой в его служебный кабинет, чтобы обсудить текущие вопросы. Он проинформировал местного "эсбиста", что в здании "Нафтогаза" на Хмельницкого идет какое то важное совещение. Когда оно завершится, неизвестно, но после его окончания высокое начальство планирует приехать в Da Vinci. Скорее всего, глава НГУ будет не один. Если "випы" договорятся о совместной трапезе у Антонелли, то подьедут еще три или четыре "тела", включая куратора по ТЭКу от Евросоюза и руководителя президентской администрации...
  Ну так вот. Помощница "головы" обговорит в деталях меню - на случай появления здесь "випов" - и обкашляет прочие свои вопросы с шеф поваром и менеджерами ресторана. У охранников - свои задачи. Если из офиса "Нафтогаза" подтвердят, что мероприятие пройдет именно здесь, в расположенном на первом этаже бизнес центра клубе "Da Vinci", то им следует позаботиться, чтобы по их части тоже все было "тип топ"...
  Короче, ничего экстраординарного - казалось бы - не намечается. Каждый должен делать свою работу. "Випы" - решать несомненно важные вопросы, цена которых зачастую исчисляется во многих миллиардах долларов, рублей или гривен. Повара - готовить и подавать на стол вкусные, изысканные блюда. Охрана и прочая челядь - делать все возможное, чтобы соблюдался протокол, чтобы ничто не помешало серьезным деловым людям провести здесь время так, как они считают нужным.
  И тут раздался этот треклятый звонок.
  
  Фургон, судя по тому, как чуть просели рессоры, определенно чем то нагружен. Возможно, не под завязку... но и не порожний. Такой транспорт способен перевозить от двух до трех тонн груза. А если там... взрывчатка? Тот же печально известный гексоген?! Тонны взрывчатки, пожалуй, хватит с избытком, чтобы это супермодерновое здание из стекла и бетона рухнуло, сложилось, как карточный домик.
  Но... но почему именно вечером?! Если фургон и вправду представляет из себя "адскую машину", то почему его не доставили на паркинг в более подходящее для - мозг тут же подсунул проклятое словцо - "теракта" время? К примеру, посреди рабочего дня, когда "Милениум" напоминает людской муравейник? И когда большинство бизнеров, причем немалого калибра, как местных, так и иностранцев, работают у себя в офисах?
  После шести вечера бизнес центр "Милениум" заметно пустеет. Сегодняшний день не исключение. К этому времени в здании осталось совсем немного народа: охрана, уборщицы, несколько сотрудников инженерно технического персонала, да еще горстка менеджеров и референтов, подзадержавшихся в своих офисах. Так и есть: в некоторых окнах все еще горит свет...
  Ах да. Еще ресторан. Как же это он забыл? Модный в среде успешных людей "Da Vinci fish club". Заведение, работающее с часу дня и до трех ночи, славящееся своими интерьерами и изысканной кухней, - это заслуга выписанного из Италии шеф повара Антонелли - способной потрафить вкусам любого гурмана...
  
  
  И тут его - старшего "охоронця" бизнес центра "Милениум" - наконец то "пробило"! Так так... А если как следует пошевелить "мозгой"?! Где то через час или немногим позже здесь могут - есть такие планы! - появиться весьма и весьма серьезные люди. Служебные совещания и официальные переговоры вещь, конечно, необходимая. Но многие вопросы обговариваются именно в неофициальной, доверительной обстановке. Для чего, кстати говоря, - а не только затем, чтобы набить брюхо вкусной едой - и существуют клубы для VIP персон.
  Не по их ли, этих важных людей, души - этот вопрос напрашивается сам собой - пригнали сюда, поближе к Da Vinci, этот гребанный синий фургон?
  
  - Я уже прозвонил своему начальству и сообщил о случившемся, - сказал подошедший к нему коллега из службы безопасности "Нафтогаза". - Мероприятие, о котором мы с тобой говорили, Николаич, отменяется.
  К ним подбежал молодой коллега.
  - Дывысь, Миколайовыч! "Москали" на паркинг прыгреблысь... знимають нас на видео!!
  Цедя под нос ругательства, начальник дежурной смены СБ направился к двум расположившимся чуть поотдаль мужикам, один из которых снимал все происходящее у темно синего фургона на портативную видеокамеру. Ну да, так и есть: это были двое знакомых ему с виду сотрудников "РосУкрГазТранзит", структуры, близкой к российскому "Газпрому", чьи офисы располагаются здесь же, на пятом этаже "Милениума".
  - Какого... что за дела, господа?! - зло произнес он, подойдя вплотную к "москалям" (в том, что оба они являются выходцами из российских спецслужб, - их немало здесь состоит в ранге "прикомандированных" - он нисколько не сомневался). - Ну шо?! Как прикажете понимать?! Провокациями занимаемся? Кто разрешил производить видеосьемку?!!
  - А мы здесь как раз для того, чтобы предотвратить провокацию... с вашей стороны!! - "Оператор" все ж прекратил сьемку и сунул камеру под полу куртки. - Что это за подлянку вы придумали? Мы отфиксировали, что на тачке - российские номера! И уже прозвонили... кому надо! Так что не прокатит ваша гнилая задумка, панове провокаторы!
  Начальник охраны скрипнул зубами. Будь его воля, он пришиб бы этих двух наглючих москалей! Ну и что из того, что он сам по национальности - русский? Он давно уже не испытывает братских чувств к своим восточным соплеменникам... какие они ему, на фиг, "родня"?!
  - Петро, затрымайтэ оцих панив! - он демонстративно перешел на "мову". - Реквизуйтэ камэру! Зараз пидъидуть люды з ЭсБэУ... передастэ им цю парочку, хай допытають, як слидуе!
  
  
  Две милицейских патрульных машины, одна за другой, крякая сигналками, вьехали на паркинг. С двух сторон, от Софиевской и по Владимирской, к бизнес центру, бешенно пульсируя маяками, с включенными ревунами, неслись еще несколько спецмашин. Начальник дежурной смены охраны промокнул платком взмокший лоб, затем жестом подозвал к себе одного из коллег.
  - Вадим, я тут встречу "спецов" из органов! А ты... и кто еще из наших свободен... марш в здание! Проследите, как идет эвакуация!.. И чтоб... - он посмотрел на наручные часы, - к девятнадцати ноль ноль ни одной живой души кроме охраны и спецов в "Милениуме" не было!!
  *****
  
  В просторном, декорированном в смешанном итало украинском стиле зале ресторана Da Vinci в это время была занята лишь от силы треть посадочных мест. За одним из столов, рядом с дальним от входа окном, глядящим на Владимирскую, устроились двое мужчин. Они появились здесь около половины шестого; сначала заказали по чашке кофе, затем - проведя около получаса в неспешной беседе - попросили официанта принести меню. Тот выполнил пожелание клиентов, а заодно еще раз оценил - по своей методике - их запросы и кредитоспособность.
  Один из посетителей - плотный, крепко сколоченный субьект лет тридцати семи. Горбоносый, с темными - как и его довольно длинные волосы, собранные на затылке в пучок "а ля Сигал" - усами и черными неспокойными глазами. Скорее всего, выходец из западной части Украины. О чем свидетельствует хотя бы то, что изьясняется он на "щырий", явно западенского разлива, "мове". Прикинут так себе: на нем средней руки костюм, галстук отсутствует, в вырезе видна сорочка с элементами народного орнамента...
  Обличье и прикид другого гостя больше соотвествует статусу данного заведения. Одет строго по деловому. Рослый, поджарый - но не сухопарый - шатен лет сорока с небольшим. Щеки гладко выбриты. Раздвоенная ямочкой почти квадратной формы челюсть. Джентельмен окутан едва уловимым - но приятным обонянию - облачком духов "HUGO BOSS". Усевшись за столик, он и не подумал снять очки с притемненными стеклами. Говорит по русски, (показалось, что с легким акцентом). Порой вставляет в разговор общеизвестные украинские слова - "дякую", "друже" и "будьте ласкавi"...
  И хотя гость отменно вежлив, что то в нем есть такое, что способно удержать любого, кто с ним общается, на отмеренной им самим дистанции...
  Вот он то - "иностранец" - в Da Vinci иногда бывает... Не так чтоб он здесь был частым гостем, но раз другой в месяц его здесь видят (кажется, у этого типа в "Милениуме" свой небольшой офис). Что же касается "западенца"... Гм... Он, кажется, из тех, кто проявил себя на Майдане. И кто - как выяснилось очень скоро - зубами и когтями дрались не столько за "рiдну неньку", сколько за теплое местечко и личную власть. Что то они, радетели, поборники "незалежностi", большей частью, не торопятся вернуться к своим родным куреням. Нынче на самых престижных и хлебных местах в стольном граде Киеве сидят земели этого явного бендеровца. Многие, кто еще сравнительно недавно пересчитывавал мелочь в кармане, теперь ведут себя, как надменные родовитые "паны".
  
  - Панове, сеньор Антонелли не сможет сегодня лично приготовить для вас выбранные вами блюда, - предупредил клиентов официант. - У маэстро сегодня... спецзаказ! Но у нас прекрасные повара! Уверен, вы останетесь довольны посещением нашего заведения...
  - Розвелось вас тут, кацапiв! - пробурчал под нос "западенец". - Але нiчого! З часом ми змусимо всiх вас вивчити нашу мову!
  "Иностранец" первым разделался с салатом из жаренных тигровых креветок и ризотто. Аккуратно промокнул губы салфеткой, отпил из стакана охлажденного апельсинового сока. Затем, покосившись в сторону окна, - отсюда им было прекрасно видно все, что происходит нынче на паркинге, с первой минуты, когда туда примчались охранники - негромко произнес:
  - Ну что, Мыкола? Тебе все clear... понятно?
  - А що ж тут не ясно? - процедил тот. - О от же тварына... Пацюк!! Хто б миг на нього подуматы? Джон, ты знаеш, чыя вин крэатура?
  - Иван, - напомнил иностранец. - Зови меня - Иван... так будет лучше. Этот... про которого мы сейчас думаем... Он был в команде... ты же в курсе? Там, - он на секунду поднял глаза горе, - его ценят... Полагают, что он - надежен и хорошо знает наш business...
  
  Они повернули головы на шум. В зал вбежал местный охранник... Одновременно из арочного прохода, рядом с которым к потолку прикреплена настоящая венецианская гондола, показалась старший менеджер... И почти сразу же - не только в помещениях ресторана, но и, кажется, по всему зданию - из оживших динамиков ГКС разнесся мужской голос:
  - Увага! Термiнова евакуцiя!.. Внимание, всему персоналу и сотрудникам немедленно покинуть здание бизнес центра!..
  Всех, кого "аларм" застал в ресторане, включая поваров и обслугу, эвакуировали через подсобные помещения и запасной выход.
  
  Двое мужчин, которым так и не удалось нынче отведать эксклюзивных блюд лично от маэстро Антонелли, - признаться, они нисколько не переживали по этому поводу - покинули заведение одними из первых, не забыв прихватить в гардеробе верхнюю одежду. Они были, наверное, единственными, кто не пытался выяснить, что послужило причиной этого столь внезапного переполоха. Зачем проявлять любопытство? Они и так в точности знают, что именно происходит здесь и в данную минуту времени, равно как и то, кто и зачем все это затеял.
  Минут примерно через пять - пройдя немного по Владимирской - они сели в припаркованный у обочины джип "Ниссан", на лобовом стекле которого красуется пропуск "вездеход". В отличие от зевак, они не обращали внимания на звуковые и светоэффекты - а к "Милениуму" косяком потянулись милицейские транспорты, пожарные расчеты, следом промчалась и карета "скорой"...
  Они забрались в джип. Иностранец сел за руль, его коллега устроился рядом, в кресле пассажира. Эти двое мужчин, каждый из которых еще до того, как прозвучал "аларм", сделал со своей трубки по короткому телефонному звонку, отменно справились со своей работой.
  Они вычислили крысу, которая могла причинить их делу огромный ущерб.
  
  
   Примечание. Обновленная редакция романа 'Русские идут' доступна на портале Автор Тудей  по ссылке https://author.today/work/127696
   Здесь выставлен обширный фрагмент книги
  
  
  
  ГЛАВА 9
  БЫЛ БЫ ЧЕЛОВЕК, А СТАТЬЯ НАЙДЕТСЯ
  
  Киев, 22 декабря.
  
  Бушмин находился в украинской столице вот уже трое суток, и дела у него - как и у приданных ему коллег - складывались не самым лучшим образом.
  Здесь, в Киеве, он имеет прикрытие по линии компании "РосУкрГазэкспорт", в штат которой Андрей был зачислен задним числом. Приехал он в столицу "нэзалэжной" в служебную командировку - и это есть чистая правда. Поэтому в день прилета ему пришлось часа два или три провести в киевском офисе данной фирмы, расположенном в одном их зданий по Богдана Хмельницкого, почти по соседству с штаб квартирой компании "Нафтогаз Украины". Зато теперь у него развязаны руки. Местным филиалом компании Бушмину выделен служебный транспорт, джип "BMW X". Он также получил ключи от номера в корпоративном отельчике и он абсолютно свободен в своих перемещениях.
  Впрочем, Кондор нигде не появлялся в одиночку: при нем постоянно находится кто то из троицы переподчиненных ему коллег. Двое из них работают в Киеве уже свыше полутора лет, являются свидетелями основным этапов "оранжевой революции", многое знают о местной специфике. Оба уже реально "в теме". Третьим, кто чаще всего в эти тревожные дни составлял компанию Бушмину, был ни кто иной, как Антон. Кстати, то, что Шувалов отправил вместе с Кондором на Украину своего многолетнего, преданного ему лично помощника, как нельзя лучше свидетельствует о чрезвычайной важности этой их миссии...
  Около двух пополудни Кондор и сопровождающий его повсюду с нынешнего утра Антон приехали на одну из "явок", расположенную в пригородном Святошино, чтобы встретиться там с очень ценным местным "кадром". Они оставили машину во дворе и вдвоем проследовали - через "заднее крылечко" - в офис риэлтерской фирмы, под который была переоборудована типовая двухкомнатная квартира на первом этаже пятиэтажки из красного кирпича.
  - Вам большой привет от Ларисы Аркадьевны, - сказал Андрей миловидной женщине, которая открыла на звонок дверь. - А вы - Виктория?
  - Здравствуйте, господа, - "риэлторша" пропустила гостей внутрь, после чего заперла офисную дверь. - Милости прошу. Я здесь одна, никто нам не помешает. Кроме своего имени - Виктория, я еще отзываюсь - в кругу своих знакомых - на прозвище "Мадам". - Cказав это, она лукаво усмехнулась.
  Мужчины сняли верхнюю одежду, после чего прошли вслед за "мадам" в небольшое, квадратов на восемнадцать, офисное помещение, которое выглядит вполне типовым для такого рода фирм и фирмочек. В самом офисе действительно, кроме "риэлтерши", не было ни одной живой души. Зовут ее - Виктория Мольнар (в девичестве - Райская). Она родом из Одессы, как, кстати и Венглинская (но на два года ее старше). В отличие от Ларисы, которая в свое время поступила в "плехановку" и после окончания престижного вуза зацепилась в Москве (вернее сказать, сделала златоглавую своей временной резиденцией), Виктория училась в Киеве, в местном "нархозе". Год не доучилась, вышла замуж за бизнесмена из Венгрии, четыре с лишним года прожила с ним в Будапеште... Где, кстати говоря, и пересеклись вновь ее пути дорожки с "землячкой", у которой в то время был бурный роман с самим М, проживавшим в ту пору тоже в Венгрии. С подачи именно Венглинской, сам факт знакомства с которой Мольнар Райская старается не афишировать, Виктория в конце девяностых вернулась на Украину и открыла здесь свой бизнес. В миру и, так сказать, на свету, Виктория Мольнар является одним из средней руки риэлтеров, которых в Киеве, как и во всякой столице и "миллионике" - пруд пруди. Но это лишь прикрытие ее основного бизнеса, который находится в очень глубокой тени. На самом деле эта весьма неглупая женщина контролирует - через помощника - совершенно закрытую для сторонних структуру. Поставляющую, скажем так, отборный контингент для эскорта и иного обслуживания избранных VIP персон. И при этом предоставляющую по пожеланию клиента и по специальным расценкам всевозможные условия для глубокого - и безопасного - погружения в "релакс"...
  - Иван Иваныч, - слегка пожав руку хозяйке, сказал Бушмин. - А моего коллегу зовут... Петр Петрович. Рад познакомиться с вами, Виктория. Вы - очаровательная женщина.
  - Спасибо, мне это приятно слышать, - сказала та, исподволь присматриваясь к Бушмину, в котором она безошибочно определила старшего. - Вдвойне приятно, когда тебе делает комплимент джетельмен столь привлекательной и мужественной наружности.
  Андрей тоже потратил несколько секунд на то, чтобы получше ее разглядеть. Довольно высокая женщина, рост у нее около ста семидесяти пяти. Выглядит несколько моложе своих тридцати семи; держится уверенно, как человек, способный услужить, но и знающий себе реальную цену. Одета в стильный темно серый костюм и белоснежную блузку, в ушах каплевидные сережки с камушками, на безымянном пальце левой руки перестенек, опять же с "камушками", обручальное кольцо на правой руке отсутствует - как и полагается разведенной женщине. Носит стрижку "каре", волосы ровные, один к одному, блестящие, цвета спелого каштана. Лицо гладкое, свежее, с него не сходит приятная, располагающая улыбка.
  Ну что ж... Мольнар Раевская выглядит точно так, как на той видеозаписи, которую им с Шуваловым несколько дней назад прокрутила - для наглядности - Лариса Венглинская.
  - Присаживайтесь, господа, - сказала "мадам" ровным мелодичным голосом. - Кофе? Чай? Или...
  - Спасибо, Виктория, как нибудь в следующий раз.
  Хозяйка жестом пригласила гостей присесть. Они устроились за одним из двух имеющихся здесь офисных столов. У обоих мужчин, пожаловавших на "явку", на руках были надеты тончайшие, телесного окраса перчатки. Конечно, хозяйка офиса не могла не обратить внимание на эту примечательную деталь. Но она была мудрой женщиной, а потому никаких вопросов по этому поводу задавать не стала.
  - Я так понимаю, - сказал "Иван Иваныч", - что вы получили вполне конкретные инструкции от одной нашей знакомой? И готовы оказать нам максимальное содействие?
  - Совершенно верно, - женщина, уловив, что гости не намерены попусту трепать языком, мгновенно перестроилась на деловой лад. - Кто именно из моих клиентов вас интересует?
  Андрей повернул голову к коллеге. Тот достал из внутреннего кармана новый палмовский "наладонник" с дисплеем 100Х80. Включил его, взял в левую руку смахивающий на карандаш стилус. Совершив необходимые манипуляции, - если сторонний попытается войти в меню и вскрыть "секретную папку" с закачанными туда цифровыми фото, этот файл мгновенно разрушится - "Петр Петрович", не выпуская миниперсоналку из руки, продемонстрировал первое по счету фото Мольнер Райской.
  - Да, я его знаю, - сказала та. - Это... - она, понизив голос, назвала фамилию одного из замов президента компании "Нафтогаз Украины". - Но он... дайте ка вспомнить... у нас отметился только однажды, в марте, кажется.
  - Еще до назначения на нынешнюю должность? - спросил Бушмин. - Его ведь ввели в правление компании летом, в июне.
  - Я не совсем в курсе таких вот кадровых тонкостей. Он в ту пору, когда я пересеклась с ним, был крупным "оранжевым" функционером. Насколько я слышала, именно он...
  - Давайте называть этого человека - "Каменяр" ... - предложил Андрей.
  - Каменяр? - Виктория, для которой украинский является вторым родным языком, улыбнулась краешком губ, как бы показывая, что она уловила скрытый подтекст. - Хорошо, пусть будет так... Именно он, Каменяр, насколько мне известно, занимался координацией действий так называемой "национальной гвардии" во времена "майдана". Когда то, я слышала, он был инженеришкой на львовском автобусном заводе. С наступлением свободы и самостийности стал делать себе карьеру в движении "Рух". А лет примерно... уже пять тому назад они с нышним главным "газовщиком" учредили Конгресс украинских патриотов, сокращенно - "КУПа"...
  - Да, высоко взлетел наш Каменяр: из бывших полунищих инженеров в руководители "Нафтогаза", - хмыкнув, сказал Бушмин. - Такие метаморфозы возможны только во времена революционных потрясений. А при каких обстоятельствах вы с ним познакомились, Виктория?
  - Несколько крупных "руховцев" как то отмечали в одном из ночных клубов "пэрэмогу". Когда были уже крепко под градусом, потянуло... сами знаете, на что.
  - Пир победителей?
  - Да, вроде того. На меня вышел знакомый администратор "ночника" - мол, поможешь, Вика, решить проблему? Я, конечно, пошла им навстречу. Короче, догуливали они... эти "помаранчевые"... в одном их небольших загородных клубов, где делами рулит мой помощник. Само собой - в компании моих девочек. И вот этот, кстати, тип...
  - Каменяр?
  - Да. С ним приехали два бугая... его "охоронцi". Так он приказал им сначала осмотреть помещения, нет ли там аппаратуры для прослушивания и скрытой видеосьемки...
  - И ничего, конечно, не нашли?
  - Что я, дура? Ко мне такие "випы" приезжают... могут и прибить, если что не так!.. Ну так вот. Этот Каменяр... ну он просто жлобяра... извините...
  - Ничего, продолжайте.
  - Единственный из их компании, кто не проплатил оказанные ему услуги. Наверное, посчитал, что своим визитом осчастливил меня и моих девочек. Я, впрочем, не стала с ним ссориться.
  - Что еще можете о нем сказать?
  - Мне он показался скрытным, осторожным человеком. Кажется, очень высокого мнения о себе. Определенно, антисемит. Увидев одну мою девочку, имеющую отдаленное сходство с еврейской нацией, он возмутился - "Шо?! Жидовка?!" Я его успокоила - девочка из Тирасполя, с евреями рядом не стояла. Но он затребовал себе двух "дивчин", исключительно - "щирых "украинок"... Короче, тот еще тип.
  - Больше Каменяр к вам за подобными услугами не обращался?
  - Нет. Я думаю, он реально зациклен только на своих делах и проектах. Этакий - "хомо политикус"... К тому же, он перевез из Львовщины в Киев - я так слышала - всю свою родню.
  - То есть, Каменяр целиком и полностью верен своей "Витчизне", собственной семье и товарищам по партии?
  Виктория пожала плечами.
  - Я так думаю, что он, как и многие перебравшиеся нынче в Киев "западэнци", более всего любит две вещи - деньги и власть.
  Бушмин, уяснив для себя, что через вот этот канал в случае с Каменяром действовать вряд ли возможно, кивнул Антону, чтобы тот продолжил демонстрацию снимков. Как и ожидалось, Мольнар Райская оказалась чрезвычайно информированной особой... Но, к большому сожалению, никто из тех четверых, чьи фото выводил на экран дисплея "Петр Петрович", к ее услугам в последние несколько месяцев не обращался - ни они сами, ни их ближнее окружение.
  Но вот наступил главный, самый отвественный момент. То самое, из за чего они, собственно, и попросили о встрече местную элитную "мадам". Вернее сказать, саму идею - как бы походя - высказала Лариса Венглинская. Ну, а уже Шувалов и Бушмин, обсудив ее про меж собой, решили, что идея то - весьма и весьма недурна...
  - О о... знакомая личность, - взглянув на оцифрованное фото мужчины лет сорока с мощным подбородком (в фотогалерее, закачанной в "наладонник", имелось с полдюжины фоток этого человека разного качества и сделанных с разных ракурсов и в разные годы), сказала "мадам". - Это... очччень серьезный клиент. Он "форин"... иностранец... они то сейчас и являются моей основной клиентурой.
  - Как его зовут?
  - Иван. Ну... то есть, он сам так представился. А вообще то он - Джон... Я слышала, как пару раз к нему так его bodyguard обращался.
  - Телохранители редко называют "випов" по имени, - подал реплику "Петр Петрович". - Англоязычные говорят - "boss". Скорее, это его коллега, ну или младший партнер.
  - Может и так, - хозяйка решила не спорить. - Хорошо, кстати, говорит по русски... вот этот Иван Джон. Я даже удивилась, узнав, что он - штатовец.
  - Вы пытались сам и навести о нем справки? - спросил Бушмин.
  - Нет... и если бы не "специальная" просьба нашей общей знакомой, даже и не пробовала бы. Удовлетворилась бы теми несколькими словами, которыми он сам себя охарактеризовал.
  - Как он вам отрекомендовался?
  - Сказал, что приехал делать к нам "bussines". Какой именно, не уточнил. Когда был в другой раз... прошлой зимой... как раз "майдан" бушевал... ругался, что у нас - "fucking zima". Я у него спросила - а где вам нравится? А он засмеялся и говорит: "Где, где... На солнечных Виргинских островах - я там родился!".
  "Соврал, дружище Джон, - подумал про себя Бушмин. - На свет ты появился, по имеющимся сведениям, в Филадельфии, в семье преподавателя русского языка и литературы в местном университете и "славистки", сделавшей себе карьеру на литературе антисоветского толка. Хотя не исключено, что кроме американского, ты успел обзавестись и гражданством Виргинских островов - так удобнее, под "чужим флагом", действовать бывшему сотруднику американской РУМО"...
  - Так он что, ваш постоянный клиент?
  - О, да. - Виктория усмехнулась. - Примерно раз в неделю он делает себе relax... В отличие от Каменяра, всегда хорошо платит. Похоже, что у этого Ивана Джона денег куры не клюют.
  Бушмин еще некоторое время беседовал с "мадам" о том, что его интересовало, затем спросил:
  - Когда он чаще всего устраивает себя "релакс"?
  - Чаще в субботу, но иногда - в воскресенье.
  - А в эти выходные? Как вы думаете, он - появится у вас?
  - Трудно сказать, - задумчиво произнесла "мадам". - Вообще то у "форинов" на эти выходные выпадает "кристмас"... То есть - Рождество. Но у него здесь нет семьи, насколько я знаю. Да и не выглядит он таким уж ревнителем традиций. В прошлый раз, когда он у нас гостил, я ему сказала: "Приезжайте нам на "кристмас", Иван, будет "специальная программа". Наши "снегурки" - сказала ему - обещают устроить клиентам нечто необыкновенное..."
  - А он что?
  - Сказал, что не знает, как у него будет со временем. Но обещал подумать.
  - Он вам звонит заранее?
  - Обычно - за сутки. И звонит не мне, а моему помощнику.
  - Ваш помощник - надежный человек? Насколько ему можно доверять?
  - Не беспокойтесь, господа, это мой личный кадр. Если Джон прозвонит, я об этом тоже буду знать.
  Бушмин привстал со стула, оторвал верхний листочек с "записника", взял ручку и по памяти записал номер сотового.
  - Это контактный телефон. Как только Джон даст о себе знать, сразу прозвоните по этому номеру. Ответит вам вот он, "Петр Петрович", - Андрей кивком указал на своего коллегу. - Когда надумаете прозвонить, имен называть не нужно. Скажете: "Кузен приезжает тогда то". Все! В остальном... как договорились. Ну что, запомнили номер?
  Женщина кивнула, после чего - вот же умница! - чиркнула зажигалкой и, выждав немного, бросила загоревшуюся бумажку в пепельницу.
  В этот момент запиликал сотовый в кармане "Петра Петровича". Антон встал и вышел в коридор, не забыв сунуть в карман пиджака "наладонник". Разговор у него отнял не более минуты времени. Андрей тоже поднялся и стал надевать пальто и шапку. В принципе, он был удовлетворен и самим разговором, и тем, что олигарх М и его доверенное лицо Лариса Венглинская так удачно ведут свои дела и столь взыскательно подбирают себе персонал.
  - И еще один существенный момент, - сказал Андрей, прежде чем попрощаться с "мадам". - Наша знакомая предупреждала, что вам, Виктория, возможно, придется покинуть эту страну? Хотя мы сделаем все возможное, чтобы лично на вас не пало ни малейшего подозрения.
  - Да, такая вероятность была обговорена еще раньше, - сказала она на удивление спокойным тоном. - Это все, господа?
  - Да, - осторожно пожимая ее ладонь, сказал Бушмин. - Теперь, Виктория, будем ожидать интересных для нас новостей...
  Коллега сел за руль, Бушмин опустился в кресло пассажира. Когда они выехали со двора, Антон сказал:
  - Звонил "Третий". Несколько минут назад местные кадры задержали Ивашова.
  - Что? - Андрей развернулся к нему всем корпусом. - Где, в каком месте?
  - Да на стоянке... прямо перед "Милениумом"! - процедил Антон. - Когда он садился в свою тачку! Вроде бы это люди из СБУ были. Ивашова "закоцали", посадили в микроавтобус и куда то повезли... Это все, Кондор, что известно на данный момент.
  В половине четвертого пополудни "мерсовский" микроавтобус с тонированными стеклами, который от "Милениума" сопровождали два черных "бумера" с проблесковыми маячками, вьехал на служебный паркинг одного из крупнейших киевских банков - АКБ "Славутич".
  - Я требую российского консула, - заявил сухощавый, лет сорока с небольшим мужчина, одетый в утепленное кожанное пальто и норковую шапку (большие пальцы обеих рук у него были прихвачены специальной пластиковой скобкой, заменяющей наручники). - Я сотрудник немецко швейцарской фирмы... И вдобавок еще - гражданин Российской Федерации! Эй... куда это вы меня тащите?! Я категорически протестую!!!
  Двое в штатском, это были сотрудники столичного главка СБУ, взяли задержанного под локти и буквально вынесли его из остановившегося напротив одного из запасных выходов микроавтобуса.
  Еще через минуту, пройдя через загодя очищенный от сторонних людей коридор и спустившись по лестнице в обустроенное под фундаментом хранилище, они оказались в помещении, где находятся разнокалиберные сейфы и депозитарные ячейки.
  Примерно в середине этого довольно длинного помещения, поделенного как бы на сотовые ячейки толстыми прутьями автоматических дверей, вся эта компания, человек восемь спецслужбистов, оператор с видеокамерой, двое "понятых", местный менеджер и сам задержанный - остановились.
  Старший "эсбэушник", плотный мужчина лет сорока пяти, раскрыл российский загранпаспорт, изьятый у задержанного возле своей машины на стоянке бизнес центра "Милениум" гражданина.
  - Ивашов Александр Сергеевич, - произнес он, шевеля толстыми, чуть вывернутыми губами. - Ну шо, гражданин Ивашов? Вы уже все поняли, так? Предлагаю сделать "признательное"! Раз мы с вами оказались тут, то у вас нэма... нет никаких шансов, шоб отвертеться!
  - Бред, - сказал Ивашов. - Это или ошибка... или - провокация. В любом случае, пан полковник... или какое у вас там звание... вы и ваше руководство ответите за этот беспредел!
  - Шо?! Вы тут потише... здесь вам Украина, а не Москва! - гаркнул старший. - Так. Теперь шо касается дела. Вы, Ивашов, сотрудник спецслужб, правильно я говорю?
  - Очередной бред... - Ивашов скривил губы. - Сформулируйте четко, в чем меня обвиняют?! Хотя... пока не позовете кого нибудь из российского посольства, я с вами вообще отказываюсь разговаривать!
  - Сформулируем! - веско сказал старший. - И обвинение предьявим! Все строго по закону... по законам нашей страны! А пока что... Пока шо у нас тут - оперативно следственные мероприятия!..
  - Ну и ну. Где вас таких нашли... "законников"?..
  - Значит, вы отказываетесь давать добровольные показания?
  - Ни слова не скажу.
  - Понятые, подойдите ближе! Вот, видите это... вот этот предмет?! - старший продемонстрировал маленький прозрачный пакетик с ключем от банковской ячейки. - Мы нашли его при личном обыске у гражданина Ивашова... Шо будет, конечно, зафиксировано в протоколе.
  - Вранье! Абсолютно все - вранье и провокация!
  Полковник СБУ растянул толстые губы в недоброй усмешке.
  - А у нас есть пленка... видеозапись! Вы, Ивашов, приходили сюда вчера, в одинадцать часов с минутами! Мы вам покажем эту пленку, не сомневайтесь. И не только вам одному! Предадим широкой гласности... если потребуется!
  - Мне это не интересно.
  - Зато будет интересно общественности. И нашей, украинской "громаде", и, уверен - европейцам и американцам! Пусть знают, чем тут занимаются под прикрытием разных фондов и коммерческих структур российские спецслужбы.
  - Я не состою в штате какой либо спецслужбы.
  - Но... состояли? Вы ведь бывший... а может, и не совсем "бывший"... сотрудник Службы внешней разведки России?! Так, Ивашов?
  - Я не намерен реагировать на ваши инсинуации.
  - Тогда вам придется столкнуться с силой улик и неопровержимых доказательств! - изрек старший. - Так! Менеджер... чи як там вас?! Помогайте нам!!
  Он жестом подозвал помощника, и тот - подойдя к ним - вытащил из кейса еще один пакетик с ключом от ячейки.
  - Этот ключ, - в голосе "эсбеушника" зазвенел металл, - найден в кармане у покойного Захарченко! Шо было внесено в протокол и заснято на пленку!! Ивашов, эта депозитарная ячейка... номер "три ноль шесть"... оформлена на ваши паспортные данные! И вы... да, у нас есть основания так говорить... делили ее на двоих с паном Захарченко!
  - Я протестую! - оставаясь внешне спокойным, сказал Ивашов. - Ваши действия - противозаконны! Я не имею никакого отношения к тому, о чем вы здесь говорите!
  - Шо? А кому Захарченко звонил несколько дней назад?! У нас есть запись ваших телефонных переговоров! Так!! Открывайте ячейку... Понятые... еще ближе! Оператор, номер ячейки возьми крупным планом!..
  Менджер банка, у которого было чуть растерянное лицо, сам открыл банковскую ячейку. Оперативник из СБУ тут же остранил его, затем, натянув на руки эластичные перчатки, достал из ячейки "контейнер" и, по команде старшего - открыл его.
  В контейнере лежал темно вишневого окраса кейс. Вскрыли и его; внутри кейса хранились "ноутбук" и папка с какими то бумагами.
  Ивашов проглотил подступивший к горлу комок. Ни кейс, ни лэп топ ему были незнакомы. Вчера он действительно здесь был. На всякий случай проверил: мало ли, может Захарченко успел перед смертью что то вложить в "связной ящик"? Но ячейка то вчера была пуста...
  И все же надо признать, что он допустил прокол. Вернее сказать, руководство попросило Ивашова остаться еще на время в Киеве, потому что не хватало кадров, досконально, как он, знающих местную обстановку. А надо было настоять на своем. Как только поступило известие о "самоубийстве" Захарченко, с которым он был на "связи", следовало немедленно уезжать с Украины, чтобы не стать участником какой нибудь провокации.
  - Отсюда мы отправимся к нам, в "бэзпэку", - сказал полковник ему спустя какое то время, когда его сотрудники уже сворачивали свои меропрития в банковском хранилище. - Есть версия, что наш бывший коллега Захарченко отнюдь не "самоубийца". Так шо вам, громадянын Ивашов... если вы не станете с нами сотрудничать... может быть предьявлено обвинение в убийстве.
  Около семи вечера того же дня в тихом, неприметном киевском офисе на Леси Украинки встретились двое: вице президент крупнейшей украинской энергетической компании "Нафтогаз" и один из его иностранных советников, эксперт по некоторым важным аспектам "цветных революций", бывший сотрудник РУМО, а нынче сотрудник неправительственной организации - чье название известно лишь узкому кругу людей - Джон Мэллоун.
  - Я тебе дуже цiню, друже, - сказал украинец, плотный, с острым взглядом чуть исподлобья и уже наметившимся двойным подобородком мужчина лет сорока пяти. Он приехал сюда прямо со службы, из офиса на Богдана Хмельницкого 6, и был одет в темный, с проблеском костюм от кого то из итальянских "кутюр"... вот так нынче стали одеваться "помаранчевые". - Щоб тобi не вивчити нашу мову?
  "Ну да... сейчас... Буду я ломать себе язык вашим варварским наречием, - подумал про себя Мэддоун, вольготно откидываясь в кресле. - Хватит с меня того, что я с пяти лет вынужден был зубрить Russian"...
  - Лучше вы учите, пан Мыхайло... - улыбнулся он обезоруживающе. - Если хотите заниматься "Real politic", учите English, это - актуально и необходимо. Русский тоже не следует забывать: полезно хорошо знать язык своих врагов! Впрочем, вы все еще неплохо им владеете... только редко пользуетесь... и это, кстати, не всегда есть good, my dear friend...
  Он с ухмылкой посмотрел на украшающий одну из стен плакат, на котором был изображен бравый к о з а к, пинком под мягкое место отправляющий "москаля" в направлении потрескавшейся кирпичной стены с зубцами, на которой сидит смахивающий на квелого петуха орел с покосившейся короной на одной голове и плешью на другой. Стена эта, надо полагать, призвана символизировать московский Кремль; полудохлая птица знаменовала быструю деградацию "империи", ее умирание... Что же касается фигуры "москаля", то у него был характерный нос с горбинкой, а весь его облик как то подозрительно напоминал карикатурные изображения "жидомасонов" и "сионистов" с какой нибудь антисемитской листовки.
  - Друже, я тебе говорил, шо меня зовут приехать в Англию? - пан Мыхайло перешел все ж таки на некое подобие "кацапской" мовы. - Там трохи грошей еще обещают скинуть... не за "так", а под будущие проекты. Ну и треба якось перетереть вопросы. А то эти "спонсоры" сами не знают, шо воны роблять! Каждый на себя одеяло тащит... хиба ж так можно?! От с вами, хлопци, можно дела делать, а те... - он с видимым раздражением кивнул в сторону жидомасонского вида "москаля". - Все хитрят, темнят... шо то выкручивают, маракуют. Ничего у них до конца не поймешь!
  - Нам сейчас в Крыму - сильно мешают, - сказал Мэллоун. - Мыкола Франчук отправился туда на следующий же день, как удалось прибить "крысу". Он проинспектирует, все ли там готово. Ну а оттуда уже переберется... сам знаешь - куда!
  - Так у вас все готово?
  - Yes, we are ready. Да... ждем "отмашки"! Но нужно, пан Мыхайло, быть предельно внимательным! Конечно, Russia целиком прогнила, но зверь, близящийся к агонии, все еще опасен.
  Как только было получено известие о задержании Ивашова сотрудниками СБУ, Бушмин и Антон сразу же поменяли "симки" в своих сотовых. И отказались от намерения подьехать к концу рабочего дня в "Милениум" - береженого и Бог бережет. Там, в этом бизнес центре, под сенью различных фирм и фирмочек, большей частью "совместных", зарегистрированных в оффшорных зонах, едва ли не каждый третий работает либо на спецслужбы своей страны, либо на деловую разведку тех или иных финансовых кругов. Имеет там свой небольшой офис и Джон Мэллоун - в той части здания, куда можно попасть только по беспроводной "индкарте", поднявшись с паркинга на лифте для "випов"... Появляется он там, насколько удалось установить, всего два или три раза в месяц. В последний же раз был замечен в "Милениуме" в аккурат в тот день, когда в связи с угрозой взрыва был эвакуирован весь персонал и посетители бизнес центра...
  Короче, соваться туда - учитывая случай с Ивашовым - пока не стоило.
  Бушмин и Антон приехали в свой отельчик, расположенный неподалеку от Московской площади, ближе к полуночи. Андрей переоделся, принял душ, перекусил на скорую руку бутербродами - весь день мотались по городу и окрестностям, забыв о еде. Приоткрыл балконную дверь, захватил с собой пепельницу, закурил. Он испытывал сейчас очень странное чувство. В первый день, когда он оказался в Киеве, у него, хотя он и осознавал важность и высокую степень сложности порученного задания, не возникало малейшего чувства опасности. Вокруг него, в тех местах, где он успел побывать, звучала преимущественно русская речь, или же "суржик", который ему был понятен без всяких переводчиков. Сердце, душа не хотели воспринимать и этот старинный красивый город, и его население, как русских, так и украинцев, как место, где может грозить опасность, где все время надо быть начеку. Хоть убей, не мог он себя заставить рассматривать Украину, даже столь разнородную и уже не во всем понятную, как некий обьект для противостояния и противоборства, как - потенциального "противника".
  Душа не принимала такого подхода. Но вот мозг, холодный, тренированный разум, подсказывал другое: не расслабляйся, Кондор, ни на секунду не забывай, что не все здесь любят твою страну.
  За окном отходил ко сну огромный город, живописно раскинувшийся на приднепровских холмах. Бушмин смотрел на ночные огни и мысленно итожил то главное, что за эти дни удалось узнать, то, в чем он был сейчас уверен, и на основании чего мог начинать действовать.
  ЧП возле "Милениума" - явная провокация, преследующая, по видимому, сразу несколько целей. Чего добивались организаторы этой акции, о которой подозрительно быстро перестали говорить в местных СМИ и которую так скупо комментируют власти и представители правохранительных органов? Цели, которые поддаются анализу и расшифровке, вероятнее всего были такие. Первая: попытаться еще сильнее обострить отношения между Россией и Украиной (хорошо, что успели заснять фургон с российскими номерами, а то вообще не известно, чем бы все кончилось). Вторая: по ходу припугнуть кого то из своих "випов", которые - есть уже такие сведения благодаря человечку из персонала ресторана Da Vinci - намеревались в тот вечер провести в данном заведении что то вроде делового ужина. Вот, мол, "москали" - ну или кто там еще выбран на роль "злодея" - прислали "черную метку", а при случае от них можно ожидать всего, вплоть до того, что реально кого нибудь подорвут, отравят или застрелят... Третья цель может быть не менее важной, чем две предыдущие. Возможно, кто то из тех, кто сейчас противоборствует не только интересам России, но даже и коренным интересам собственной страны и большей части ее населения, провернули данную акцию возле бизнес центра еще и для того, чтобы вычислить, надежно установить и нейтрализовать "крота" - им действительно стоит опасаться засланных казачков.
  Бушмин прикрыл балконную дверь, задернул шторы и переместился к столу, освещенному настольной лампой.
  Ивашова все еще допрашивают в СБУ. Обе стороны блокируют пока доступ к информации по этому делу представителям СМИ своих стран.
  Случившееся с Ивашовым является четким сигналом: ребята, мы до поры вас особо не трогали, но сейчас ситуация переменилась и разгуляться мы вам в Киеве теперь не дадим...
  Бушмин взял "наладонник", поводил по экранчику стилусом... У них накопилось достаточно сведений о некоторых личностях, чьи физиономии попали в "избранное" фотодосье. Теперь многое будет зависеть от того, насколько правдивы те сведения, которыми располагают сейчас Кондор и его группа, и насколько точно каждый из них выполнит свою задачу.
  
  ГЛАВА 10
  ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ
  
  С погодой повезло. Ночь выдалась тихой, беззвездной; с заволоченного облачностью неба накрапывает мелкий дождик (который Ковалю в задуманном им рискованном предприятии помехой не является). И не так, чтобы холодно: когда он покинул свою квартиру в половине первого ночи, - он сказал Натали, что его вызывают по служебным делам в Ласпи - термометр, прикрепленный по другую сторону окна кухни, показывал семь градусов выше ноля.
  Когда "Сокол" проскользнул в Южную бухту, шкипер стал постепенно сбрасывать обороты движка.
  - Саныч, ветра нет, так что прижмись поближе к "Торчку"! - сказал Коваль, на котором был одет позимствованным им из коллекции Задорожного гидрокостюм (сверху, чтобы не продрогнуть до времени, он набросил свою куртку с капюшоном). - Встань так, чтобы ты не в дрейфе лежал... а мог встать здесь на "яшку"!
  - Не учи ученого! - отозвался шкипер, на котором красовался длинный, до пят дождевик с насунутым на голову капюшоном. - Ты, паря, как, не передумал еще?
  - Нет, шкипер, не передумал, - вглядываясь в оконтуривающие изрезанную береговую черту где то редкие, а где то яркие, созвездиями огни, заявил Коваль. - Да, так хорошо будет... Ну чего, Саныч, якорь зацепился за дно?
  - Нормально... буду стоять, как вкопанный, - сказал вернувшийся в крохотную рубку шкипер. - Вы, дайверы, малость того... ненормальные! Вот ты, Леха... Вместо того, чтоб греться под боком у бабы, полезешь себе яйца студить в холодную воду!.. Ну что... вижу - нарядился?! Ладно, Алексей, ни пуха тебе, ни пера. Только поаккуратней, ладно? Не забывай, паря, что одному, без напарника, надо быть в воде предельно внимательным!
  - Держи наготовке "огненную воду", шкипер. - Коваль привычно плюнул в маску, и протер изнутри. - А главное, оставайся на месте.
  Коваль, смахивающий в своем одеянии на морское чудовище, перешагнул через низкий борт, опустился на три или четыре балясины ниже по переброшенному через борт "шторм трапу" и аккуратно спиной вошел в кажущуюся черной, как мазут, воду.
  Каких две три минуты он держался возле суденышка: следовало проверить, не подтекает ли костюм, нормально ли работает регулятор дыхательной смеси, хорошо ли функционируют оба клапана, наддува и сдува. Это пробное, тестовое погружение необходимо еще и для того, чтобы окончательно решить для себя: сможет ли он - и решится ли - реализовать собственную рискованную задумку?
  На нем сейчас был не новый, но надежный и исправный "полусухой" гидрокостюм, изготовленный из "неопрена" - микропористой ячеистой резины (они с Ромой одного роста и схожей комплекции, так что даже подгонять особо не пришлось). Максимальной толщины, как раз для таких условий - "десятимиллиметровка". На запястьях, щиколотках и по лицу костюм имеет специальную обтюрацию, препятствующую проникновению воды внутрь, к телу. Оборудование стандартное: ласты, маска с загубником, регулятор дыхательной смеси "Атомик Т1", старый, но функционирующий компьютер. Двенадцатилитровый баллон закачан смесью под завязку; в наличии также два подводных фонаря - один укреплен на голове, другой, помощнее, прикреплен к поясу.
  Что касается воды, то на поверхности, до первого термоклина, она даже на пару градусов выше, нежели температура воздуха. Поскольку холодов еще не было, море не успело остыть - условия для дайва вполне терпимые.
  "Кажется, чуть подтекает левая манжета, - подумал Коваль, проанализировав работу оборудования, а заодно и прислушавшись к собственным ощущениям. - Самую малость... но подтекает. Ладно, это не страшно. В конце концов, я не собираюсь нырять на мало мальски серьезные глубины: не для того все это было задумано.
  Он на какие то мгновения высунулся из воды и показал наблюдавшему за ним с борта суденышка шкиперу большой палец. Затем вновь поднырнул, и, не уходя глубже двух трех метров, "встал на ласты", держа курс в нужном ему направлении.
  До цели ему нужно было гребстись под водой немногим более полутора кабельтовых, или, выражаясь по сухопутному, почти три сотни метров. Останки "дорнье", которые якобы и являются целью его нынешнего "дайва", находятся в аккурат посередине. Фюзеляж фрицевского самолета, обросший ракушками, но неплохо сохранившийся - приезжие дайверы еще не успели раскурочить и растащить на сувениры - лежит на глубине всего двенадцати четырнадцати метров. Сохранившийся элемент правого крыла самолета нашли в полусотне метров ближе к берегу. От левого же ничего не осталось, скорее всего, оно отломилось в воздухе и упало в другом месте.
  Почему именно такая идея пришла ему в голову - попытаться проникнуть на территорию "базы" с моря и попытаться понять, что же там происходит? Ну, на этот вопрос и сам Коваль, спроси кто его из знакомых, затруднился бы дать точный ответ... Он потратил еще один день, обьехав всех, кто мог знать что то о Задорожном. Но ничего этим не добился, потому что Рома, надо сказать, по натуре своей отнюдь не болтун. А если что то кому и расскажет, так это еще на двое надо делить... кто не без греха? Сейчас многое поменялось и люди не очень то охотно расказывают о том, как они зарабатывают себе деньги. Задорожный тоже из таких: он знал, что и кому можно сказать, а о чем следует вообще промолчать.
  Днем Коваль еще раз наведался в окрестности "базы". Оставил машину метрах в трехстах от поворота, за которым начинается охраняемая территория (новые хозяева успели обнести свои владения "колючкой" - серьезный, однако, народ). Он попытался пройти к причалам старого яхтклуба, но там тоже все было загорожено столбами с колючкой. Увидел двух мужиков, один из которых, по видимому, служит в здешней охране: он прикинут в камуфлированный бушлат, на поясе рация и ремень с кобурой. Прежде, чем его обнаружили - наверняка возникли бы вопросы, что за мужик околачивается возле обьекта и что ему тут нужно - Коваль тихо ретировался. Толком ничего рассмотреть ему не удалось, потому что обзору мешает "запретка" и местный рельеф. Можно было, конечно, попытаться сунуться прямо к ихнему КПП. Но что дальше? Спросить, не знает ли кто такого Рому Задорожного? Да еще фото показать?.. Внутренний голос подсказывал, что, действуя в лоб, столь неосмотрительным образом, он не только не выяснит истину, но и, вполне вероятно, сам опасно засветится в этом приобретающем все более тревожные очертания деле.
  Женщинам он не стал говорить всю правду. Во вском случае, про эту странную "базу" и про синий микроавтобус не обмолвился ни словом. Лена, хотя сильно встревожена, склонна придерживаться полуфантастических версий. То она говорит, что Задорожный укатил в Турцию, то он у нее плавает на яхте богатого олигарха где то по Средиземке. А то вдруг она - а вслед и Натали - начинает чисто по бабски подозревать Романа в том, что он нашел себе другую женщину, а все эти странные звонки и письма с турецкими марками лишь отмазка, попытка сокрыть от жены сей прискорбный факт...
  Коваль отключил фонарь "наголовник". По его расчетам, он уже приближается к цели. Осторожно высунулся из воды. Да, так и есть - берег темнеет совсем невдалеке, осталось проплыть где то с полста метров.
  Он взял немного левее, смещаясь к торчащим из воды деревянным сваям, которые смахивают на редкие гнилые зубы - это все, что осталось от причала старого яхтклуба. Свая, к которой он подплыл, сплошь покрыта слизью и еще чем то, похожим на мох. Зацепился рукой, выплюнул загубник. Поднял на лоб маску, отдышался, стал осматриваться...
  Ветхие строения яхтклуба, огороженные сразу за пустыми коробками ангаров колючкой, казались вымершими - а ни единого огонька. Он вышел по пояс из воды, прижался к последней и ближней к берегу свае. Затаился на какое то время, прислушиваясь к ночным звукам. Если здесь и имеется ночной сторож, то собаки у него нет - "полкан" наверняка бы уже среагировал на появление из воды "морского чудища".
  А вот на территории "базы", там, где находится двухэтажное кирпичное строение и деревянные домики, в разных местах горят электрические огни. И это еще не все: в ночной тишине до него доносились то приглушенный рокот автомобильного движка, то обрывки мужских голосов.
  Коваль, поколебавшись несколько секунд, все ж выбрался на берег. Стараясь не шуметь, он снял с себя все лишнее, оставшись в одном лишь гидрокостюме. Аккуратно сложив свои подводные причандалы у ближнего к берегу огрызка стены яхтклуба, он вновь зашел в воду - но уже без снаряжения.
  Он нашел место, где "колючка" доходила до береговой черты - последний с краю бетонный столб, на котором она была закреплена, выступал лишь немного, всего метров на шесть, в сторону бухты. Здесь шла неширокая полоса мелководья, переходящая в засыпанный галькой участок берега, ограниченный с дальней, правой стороны, скалистым выступом. Сразу за которым начинается обрывистый, так что хрен вскарабкаешься, берег с множеством разнообразных дыр, гротов и мелких заводей.
  Коваль обогнул в воде столб с колючкой и, сливаясь с мелкой волной, лениво облизывающей галечный берег, вновь на какое то время затаился, прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что творится вокруг него.
  Единственный причал, к которому могут швартоваться катера и прочие не слишком крупные плавсредства, метров на двадцать выступающий от берега к бухте, был пуст. Но это - подумал он - еще ни о чем не говорит. Если кто то из местной публики занимается дайвингом, их плавсредство может на ночь уходить в Балаклаву или же в одну из ближних севастопольских бухт.
  К счастью, хозяева не озаботились поставить светильники в этой части своих владений, не говоря уже о том, чтобы освещать берег прожектором.
  Им, наверное, даже в голову не могло прийти, что кто то сторонний способен пожаловать к ним со стороны водной акватории.
  Ну что ж, это обстоятельство Ковалю только на руку.
  Он сторожко выбрался из воды. Согнувшись в три погибели, ощущая под обтянутыми лишь неопреном с пропиткой подошвами каждый встречный камушек, Коваль перебрался к небольшой круглой беседке, которая была поставлена здесь еще в те времена, когда эту базу открыли и благоустроили для летнего отдыха севастопольских детишек... Далее - по тропинке через голый кустарник. Затем он прокрался к тому деревянному сборному домику, который был ближе всего к узкой полоске галечного пляжа. Еще глядя с берега, - а на этот крайний коттедж ложится отблеск одного из светильников - Коваль сделал вывод, что домик этот - нежилой. Да, так и есть: его пальцы нашарили заколоченное крест накрест пустое, без стекол, окно. Со стороны двухэтажного здания, в некоторых окнах которого несмотря на столь поздний час горят электрические огни, вновь послышался рокот движка, а затем отчетливо донеслись звуки мужских голосов...
  Коваль некоторое время пытался справить с "дрожаком". Его вдруг стало всего трясти, не то от холода, все же не лето на дворе, не то от нервного напряжения. Так и не совладав до конца с этой напастью, он прошмыгнул к соседнему домику, который тоже стоял с заколоченными окнами и дверью. Высунувшись из за угла, он наконец смог частично рассмотреть то, что происходило всего в шагах тридцати сорока от него, на площадке возле двухэтажного кирпичного здания.
  А происходило там вот что. Возле уже знакомого Ковалю синего микроавтобуса стояла, собравшись вроде как в кружок, группа мужчин числом с дюжину. Двое из них были в штатском, причем один из этих двоих что то такое внушал остальным, активно жестикулируя, так, как будто был чем то недоволен. Что характерно, эти самые "остальные" были экипированы будь здоров: камуфляж, армейские ботинки с шнуровкой, черные бронежилеты, на поясном ремне кобура с пистолетом, к броникам у некоторых прикреплены рации... У всех короткоствольные автоматы: у кого заброшен за спину, у других, наоборот, пересунут под рабочую руку. И еще один штрих: лица этих мужиков, внимательно слушающих "штатского", у всех без исключения, были закрыты темными спецназовскими шлем масками.
  Старший, определенно, говорил с остальными на "мове". Но до того места, где затаился наблюдающий за этой компанией Коваль, доносились лишь отрывки этого их "базара", из которых трудно было что либо понять. Он расслышал, правда, несколько коротких фраз и слов, которые привели его, признаться, в полное недоумение. "Не забувайте нi на мить, що ви - росiйскi менти... омоновцi!.. Дiйте жорстко, з вiрою в себе... I нiчого не бiйтесь "!
  "Блин! - выругался про себя Коваль. - Ни хрена не врубаюсь. Откуда здесь взялись эти российские омоновцы?!"
  Инструктаж - или что это было - завершился. Прозвучала негромкая команда. Группа людей, экипированных как сотрудники отряда ОМОНа, потянулись гуськом к зданию и скрылись из виду. Что касается двух штатских, то они... они направились прямо в сторону Коваля.
  Остановились возле кустиков, лишь немногим не дойдя до сборного домика, за которым укрылся "аквалангист". И стали себе спокойно справлять малую нужду.
  - Що скажеш, пане Микола? - один из них, оправившись первым, прикурил сигарету. - Ти, як керiвник... як ти все це оцiнюеш?
  - Не заважило б ще трохи потренуватися, - сказал другой "штатский", тот, что толкал речь перед "омоновцами". - Та зовсiм нема часу! Треба ж вилучити декiлька днiв, щоб вони там, уже на мiсцi, подивилсь, що i як... Ти теж тут клопочи, Олекса, щоб все було гаразд. Я на тебе надiюсь, друже!..
  Когда эти двое, оросив кустики, убрались в сторону здания, Коваль облегченно перевел дух.
  "Ну и ну, какая то фантасмогория, - подумал он. - Что за хрень тут происходит? Что это еще за публика? Туда ли я вообще попал? Может, я ошибся и Задорожный не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что здесь происходит?! Оно, конечно, подозрительно... синий микроавтобус... западэнцы... Эти двое - точно с запада Украины... Ну и что? Мало ли какие бывают совпадения. А у тебя, Коваль, кажется, все держится исключительно на твоих догадках и предположениях"...
  Откуда то из за здания отчетливо донесся собачий лай. Коваль похолодел. Теперь, когда мужская компания убралась в здание, сторожевой пес запросто может учуять присутствие "чужака". Почти не пригибаясь, он потрусил к берегу. Вошел в воду, которая ему теперь показалась почти что теплой. Обогнув в воде "межу", скоренько нацепил оборудование и занырнул обратно в солоноватую воду Южной бухты.
  - Тю, дурна тварина! - охранник подобрал поводок и сердито посмотрел на овчарку, которая усиленно тащила его зачем то на этот пустынный галечный пляж. - Та нiкого ж нема...
  Псина покрутилась по берегу, после чего, поджав хвост, сконфуженно потрусила за своим вооруженным "калашом" охранником в сторону кирпичного здания...
  У Коваля примерно посреди дистанции, которую он должен был одолеть, чтобы добраться до укрывшегося возле скалы плавсредства, начались кое какие проблемы.
  В какой то момент он потерял ориентацию. То ли холод тому виной, то ли просто нервы начали сдавать, но он стал чувствовать себя крайне неуверенно. В дополнение к "наголовнику" Коваль еще включил более мощный подводный фонарь, направив его вниз, чтобы можно было ориентироваться по рельефу здешнего сравнительно неглубокого дна. Конечно, на поверхности может возникнуть некая видимость светового пятна... но в здешних бухтах вода частенько фосфоресцирует из за медуз и прочей живности, так что вряд ли он таким вот образом "засветится".
  Вдруг сноп света, шарящий по каменистому дну, очень неровному, с расщелинами и коричневато бурыми прядями водорослей, выхватил из темени нечто такое, что едва не заставило Коваля судорожно рвануть на поверхность, подальше от того, что ему привиделось.
  "Все, начались "глюки", - пронеслось у него в голове. - Такое случается, когда проходишь термоклин... Или это я неудачную смесь закачал?.."
  Кое как он все же совладал со своими нервами. Луч фонаря метнулся влево... вправо... Ага, вот оно... Нет, это не галлюцинации... Коваль опустился ниже, на глубину примерно пятнадцати метров. Подсвечивая себе ходящим ходуном в руке фонарем, стал рассматривать ужасную находку.
  ...Они походили на двух манекенов, к чьим ногам... вернее даже, к ногам и к пояснице, были привязаны какие то тяжелые железяки. У одного, кажется, задний мост от грузовика... У другого - перехваченный крест на крест цепью движок. На какие то короткие мгновения Ковалю почудилось, что они - живые. Определенно, они чуточку покачивались на этих своих "якорях"... Но Коваль все ж догадался, что это не сами "манекены" раскачиваются, а их шевелит придонное течение.
  Когда он приблизился к ним на расстояние трех четыре метров, адреналин уже вовсю бушевал в его крови, и без того насыщенной смесью газов и кислорода... Коваль направил фонарь на ближнего к нему "манекена" - тот был по пояс голый, а руки у него, кажется, скручены сзади проволокой. Течение медленно развернуло заякоренное тело... Теперь он уже мог видеть лицо утопленника, которое - из за не очень длительного здесь пребывания или же по причине прохладного времени года - еще не успели обезобразить представители здешней морской фауны.
  За повисшим в толще воды дайвером тянулся к поверхности кипящий след выдыхаемой им смеси. Он не мог поверить своим глазам... Задорожный?! Чуть выше переносицы приятеля, из за поисков которого, собственно, он здесь и оказался, была видна аккуратная дырочка. По всему выходит так, что прежде, чем Роман оказался на дне Южной бухты, с тяжеленной железкой в качестве якоря, ему прострелили голову.
  Коваль едва отдавал себе отчет, как он добрался до ожидающего его за Торчком плавсредства - спасли инстинкты и немалый дайверский опыт.
  Саныч подсобил ему взобраться по трапику на "Сокол". Матерясь вполголоса, помог ночному купальщику избавиться от снаряжения. Потом стал с ожесточением растирать оставшегося лишь в одних трусах Коваля смоченной в спирте специальной шерстяной варежкой.
  Коваль же настолько продрог и настолько перенервничал, что у него буквально зуб на зуб не попадал.
  - Мудак, ты, Леха! - выругался шкипер, нахлобыстав из бутыли целый стакан семидесятиградусного "первача". - Извини, конешно... но так же нельзя!! Видел бы ты сейчас, паря, свою рожу... ажно позеленел, нах!! Давай, пей... дайвингист фуев! Я уж думал... по времени... шо ты вообще не выгребешься!
  Коваль опрокинул в себя стакан, и ...даже не почувствовал вкуса крепчайшей горилки. Во всяком случае - поначалу. Он решил ничего не говорить шкиперу, То есть вообще ничего: ни о том, что он видел на "базе", ни о той жути, которую он пережил, обнаружив двух мертвецов на дне Южной бухты... Второго он тоже узнал - это был Толян Полосухин, еще один местный любитель дайвинга - вот почему, кстати, он не мог до него дозвониться!
  - Ну шо? - шкипер, тоже порядком перенервничавший, позволил себе выпить полстакана горилки. - Почапали назад, в Казачку?
  - Д да... п пошли отсюда... домой!
  "Что я скажу Лене? - вытирая ладонью покусанные в кровь губы, подумал Коваль. - Разве такое можно рассказывать?.. Мои женщины просто сойдут с ума".
  Шкипер сам выбрал якорь, затем на малом ходу направил суденышко к выходу из Южной бухты, на дне которой в потоках холодного придонного течения мерно раскачивались двое мертвецов.
  
  ГЛАВА 11
  ТОРГ ЗДЕСЬ УМЕСТЕН
  
  Урочище Ласпи,
  23 декабря.
  
  Финальные переговоры проходили в Ласпи, в небольшом конференцзале, оборудованном на первом этаже того самого здания, в котором проживали с первого дня своего появления здесь Венглинская и прикомандированный к ней высоким руководством федеральный спецагент Мокрушин.
  Сначала, в районе полудня, в урочище приехали трое мужчин из команды Венглинской. Двое из них - юристы, один из Киева, второй из Симферополя. Третий занимает пост главы одного из местных коммерческих банков, филиалы которого расположены во всех мало мальски крупных городах Крымской автономной республики. Примерно через час после их приезда на паркинг перед зданием санатория, превращенного после ремонтных работ в гостиничный комплекс повышенного комфорта, припарковались три машины - уже знакомый Рейнджу "шестисотый" и два сталистого окраса внедорожника марки Daewoo. Исмет Сайфутдинов тоже привез с собой сразу двух юристов. А еще вместе с ним в переговорах участвовал довольно возрастной - под семьдесят - мужчина, занимающий пост, как было сказано Мокрушину, сборщика "закьята", то есть главного "налоговика" местной крымскотатарской общины.
  Хотя Мокрушин был, как говорится, не при делах, Венглинская зачем то пригласила на это мероприятие и его. Поначалу казалось, что стороны быстренько подпишут заранее заготовленные документы, ударят по рукам и разьедутся, довольные итогами заключенной сделки. Но едва они все расселись за столом, как опять начались какие то торги. Один из юристов, привезенных Исметом, вытащил из кейса список обьектов, которые предполагалось либо переуступить - за очень низкую, почти символическую плату - коммерческим структурам, подконтрольным местным татарам, либо - по другим обьектам - оформить договора аренды либо субаренды на различные сроки (список занимал полторы страницы машинописного текста). Киевский юрист, работающий на Венглинскую, или, если угодно, на ее шефа, международного дельца М, просмотрел этот проект "рамочного соглашения", после чего взял "паркер" и спокойно вычеркнул из него добрую треть позиций. Банкир, которому он передал этот листок, тоже кое что зачеркнул. А также переправил цифирь в той колонке, где были проставлены сроки аренды: во всех записях, где прописаны временные параметры, он зачеркнул крестиком цифру "49" и надписал другие, устраивающие работодателей сроки - где 3,5 года, где 4, максимум - 5 лет...
  Исмет, к которому попал в итоге этот черканный перечерканный список, просмотрел его, затем с крайне недовольным видом передал "аксакалу". Тот нацепил на переносицу очки и тоже стал его смотреть, причем все это длилось так долго, что Рейнджу даже показалось, что дедок просто напросто уснул над этой цифирью...
  Лариса, единственная женщина за столом, одета в деловой брючный костюм темной расцветки и белую блузку с шейным украшением в виде черной бархатной ленточки, на которой закреплен медальон из белого золота от "Bulgary". Столь же скромным и подходящим к антуражу казалось и кольцо на левой руке (из той же коллекции). Из нагрудного кармана пиджака уголком выглядывает белоснежный платок. С того момента, как приехали гости, она произнесла лишь несколько дежурных фраз, а потом - как могло показаться - уже не вмешивалась в ход событий. Рейндж подумал, что на Кавказе вряд ли могло такое случиться, чтобы женщина, пусть даже такая крученная перекрученная, как Венглинская, разруливала бы вместе с мужчинами важные вопросы. Многое, конечно, и там меняется, но женщин обычно к обсуждению подобные сделок не допускают. Что бы ни говорили, но Исмет Сайфутдинов и его соплеменники имеют несколько иной менталитет, нежели кавказские вайнахи, балкарцы или адыги. Они не лучше, и не хуже, они - другие. И это обстоятельство, учитывая характер нынешней миссии, кажется, вполне устраивало Ларису Венглинскую и тех, кто ее сюда направил...
  Листки с различными исправлениями и пометками порхали над столом вот уже около часа. Исмет и привезенный им в Ласпи аксакал были в головных уборах: бизнесмен татарин - в шляпе, а пожилой седобородый мужчина в высокой каракулевой шапке, с белой ленточкой, свидетельствующей о том, что он совершил хаджи посетил святые для всякого правоверного места в Медине и Мекке...
  Хотя Рейндж в эту лабуду особо не вникал, смысл происходящего ему был понятен. Смысл этот был прост и циничен до безобразия. Кое кто, враждебные, скажем так, российскому руководству силы, пытались разыграть "крымскотатарскую" карту, направить бурлящую энергию местной этнической общины в нужное им русло. На эту цель, как стало известно, были выделены денежные средства (впрочем, не слишком большие). В Крыму активно действуют эмиссары "помаранчевых", посланцы разного рода националистических организаций и представители зарубежных фондов и институтов, враждебных России. Эта карта, наряду с попытками осложнить существование базирующемуся в Севастополе Черноморскому флоту РФ, в соответствии с замыслами некоторых деятелей в Киеве (а также тех, кто дергает их за ниточки), должна существенно повлиять на весь расклад в ходе крайне сложных переговоров между "Газпромом" и "Нафтогазом" по поставкам газа и его транзиту через Украину. Равно как и послужить дополнительным козырем для той крупной игры, которую ведут за одним столом Россия, Евросоюз и Соединенные Штаты. Любое осложнение, любые скандалы сейчас были только на руку тем, кто противодействует попыткам Кремля перекроить энергетическую карту Европы и тем самым усилить позиции России - которая хотя и медленно, но верно поднимается с колен - как у своих ближних границ, так и в целом на международной арене. Именно по этой причине российские власти делают все возможное, чтобы не допустить серьезных провокаций в этот ответственнейший момент, когда многое поставлено на карту. Для того, чтобы полностью или в значительной степени нейтрализовать "крымский" проект "помаранчевых", Кремль, опираясь как на свои спецслужбы, так и на "своих" крупных бизнесменов, решил на корню перекупить этот набирающий обороты "кризис". С тем, чтобы не дать разгореться тлеющим углям, чтобы не позволить своим конкурентам перевести этот наметившийся уже конфликт в горячую фазу. Остальное было делом техники и торга, который занял несколько месяцев. Сайфутдинов и его партнеры получат частично в собственность, частично в субаренду на оговоренное в договорах время - с возможностью продления договоров - около двух десятков различных обьектов, которые находились до сего дня в собственности российского капитала. Среди этих обьектов - два крупных санатория в Алуште, дома отдыха и новые коттеджи в Евпатории, Судаке, Феодоссии, один из здешних ласпинских обьектов, а также несколько консолидированных земельных участков во внутренней части полуострова...
  Иными словами, суть этой сделки заключалась в следующем: собственность и деньги верхушке местной этнической общины в обмен на спокойное, взвешенное поведение в отношении русских крымчан и в целом российских интересов.
  Рейндж, который здесь нужен был как пятое колесо телеге, встал из за стола - он сидел самым крайним, ближе к выходу - и вышел через боковую дверь на небольшую террасу.
  Прикурил сигарету. Облокотившись на перила, стал смотреть куда то в сторону морского горизонта. Останки сгоревшей столовой успели разобрать и вывезти куда то с глаз долой. Лариса вела себя с ним, с Мокрушиным, довольно холодно. Возможно, ей не понравилось то, что он усвистал на пожар, оставив ее в номере одну. Или те методы, при помощи которых он попытался вызнать у "поджигателя" кое какие сведения. Может быть, теперь он, представляющий здесь спецслужбистскую "крышу", после успешно проведенных - договорятся ведь, куда им деваться, раз приехали - переговоров ей уже и на фиг не нужен. Дело в шляпе, миссия закончена, до свиданья, гуд бай, аривидерчи... Катись теперь, Вова, обратно в свою холодную заснеженную "рашку".
  Когда он вернулся в помещение, то выяснилось, что "стороны" уже уладили все разногласия и теперь вовсю подписывают разные документы. Рейндж, глядя на довольные лица всех без исключения участников, невольно выматерился... но не вслух, а про себя.
  Более всего это мероприятие, свидетелем которого он стал, смахивало на римейк позорных переговоров в Хасавюрте. С поправкой на то, что вместо Масхадова здесь рулит местный делец и член Меджлиса Сайфутдинов, а роль генерала Лебедя выпало исполнять доверенному лицу олигарха М. Ларисе Венглинской...
  Когда эта бодяга наконец закончилась, Мокрушин сказал Исмету Сайфутдинову, что у него есть к нему минутный разговор.
  Венглинская, хотя и вскинула удивленно бровь, - когда услышала реплику, отпущенную ее "партнером" - не сделала ничего, чтобы воспрепятствовать этому их разговору.
  Двое мужчин вышли на боковую террасу. Исмет, с трудом сдерживавший переполняющие его позитивные эмоции, вопросительно посмотрел на Мокрушина. Рейндж, уставившись на него немигающим взглядом, сказал:
  - Вот что, господин хороший. Как я понимаю, вы получили то, чего добивались. Поздравляю вас с удачной сделкой: вы извлекли максимум выгоды из сложившейся ситуации. Но хочу вас серьезно предупредить. Если вы или кто то из тех, чьи интересы вы здесь представляете, нарушите свои обязательства... Если вы не обеспечите полный контроль за своими соплеменниками, то вас... лично вас, господин Сайфутдинов, будут ожидать очень крупные неприятности.
  Дружелюбная - хотя и несколько искусственная - улыбка мигом сошла с лица члена Меджлиса.
  - Зачем так нехорошо говорите, уважаемый Владимир? - он укоризненно покачал головой. - Никто не может сказать, что Исмет Сайфутдинов не держит свое слово.
  - Мое дело - предостеречь. А ваше... как можно серьезнее отнестись к моим словам.
  - Хорошо, я это учту. Все?
  - Нет. Есть еще одно пожелание. Теперь уже от меня лично: я высказываю его вам, Исмет, сугубо в частном порядке.
  - Только, пожалуйста, без угроз, ладно?
  - Вы пока не сделали, кажется, ничего такого, чтобы вам стоило меня опасаться, - Мокрушин усмехнулся краешком губ. - Но угроза действительно существует. Пожелание у меня такое: будьте предельно осторожны, господин Сайфутдинов. Уделите повышенное внимание собственной безопасности. Есть люди и определенные силы, которым может сильно не понравиться то, в каком направлении идет процесс. Настоятельно советую отнестись к сказанному серьезно, потому что любая недооценка здесь чревата пагубными последствиями...
  Сайфутдинов еще некоторое время сверлил его взглядом, потом, отведя глаза в сторону, сказал:
  - Ваша жесткая позиция компенсируется умным, прагматичным подходом. Благодарю за выказанную вами заботу о моей личной безопасности. Надеюсь все же, что все эти опасения не подтвердятся...
  Они сухо распрощались. А еще через несколько минут Сайфутдинов со своими людьми направился к ожидавшим их на паркинге машинам...
  Венглинская лично проводила гостей, после чего ушла в свои апартаменты, не перекинувшись и словцом с Мокрушиным.
  В свою очередь, Рейндж даже не стал пытаться вызвать ее на разговор... да и о чем им сейчас вообще разговаривать? Он так понял, что миссия его завершена. Теперь надо ожидать дальнейших ЦУ от руководства: либо его отзовут обратно в Москву, либо отправят в Киев, на подмогу Кондору, (который наверняка занят там более сложным и ответственным делом нежели то, что было поручено ему, Мокрушину).
  Он где то час примерно бродил по берегу ласпинской бухты, какая то часть которой теперь будет контролироваться структурой, завязанной на Сайфутдинова. Потом вернулся к себе в номер, плюхнулся в кресло и стал просматривать накопившуюся на журнальном столике стопку прессы: администраторша каждый день приносит в номер московские, киевские и местные крымские газеты (и во всех печатных СМИ "газовый конфликт" стоит на первых полосах)...
  Около шести вечера, когда снаружи стемнело, в номер постучались.
  - Владимир Алексеевич, хозяйка просит вас зайти к ней, - сказал возникший на пороге Артем. - Если, конечно, вы не заняты...
  Мокрушин хотел из вредности сказать, что он "занят", но затем, процедив - "а она сама не могла мне позвонить?" - выскребся из кресла, где он уж было задремал, и направился вслед за Артемом в соседний номер.
  Лариса, одетая в джинсы, клетчатую рубаху и пушистые тапки на босую ногу, жестом отправила своего импозатного помощника за дверь.
  - Выпьете чего нибудь, Влад?
  - Разве что яду... Но готов выпить только после вас, Лариса Акадьевна: вы своей активностью и напором заслужили честь отравиться первой.
  - Ну вот еще! Прекратите сердиться... вам это не идет, - она подошла поближе и вслед за ней переместилось окутывающее ее невидимое облачко, сотканное из нежных ароматов. - Я же вижу: дуетесь, как мыш на крупу! Вы что, и вправду всерьез считаете, что мы тут совершили что то вроде предательства? Но вы же умный человек...
  - Прикидываться дураком выгоднее... но очень не хочется.
  - Мы сделали ровно то, чего требовала наличная ситуация.
  - Ну да. И проплатили тоже - наличкой.
  - Лучше платить, чем воевать. Это первое. И второе: мы с вами, или кто то другой, но "договариваться" все равно надо было.
  - Будете опять меня опутывать вашей липкой паутиной?
  - Конечно, буду, - на ее сочных чувственных губах возникла мягкая улыбка.
  - В конце концов, это мое кредо: использовать в своекорыстных целях сильных и талантливых мужчин...
  - Сказано откровенно... хотя и с большой долей цинизма, - Мокрушин, испытывая силу ее привлекательности и магнетизма, все ж старался держать свои чувства и эмоции под контролем. - Скажите прямо, Лариса, на что я вам сдался? Не знаю, что за таланты вы во мне разглядели... Или вам для коллекции нужен еще один человек, который будет держать над вами зонт и называть вас - "хозяйка"?
  - Вы уж простите моим сотрудникам их маленькую слабость... - мягкая улыбка сменилась чуть насмешливым выражением. - Неоднократно просила не называть меня так, ни в глаза, ни - за глаза... Но ничего не могу поделать... прямо какой то "культ личности" развели, представляете? Влад, вы поужинаете со мной сегодня... в девять вечера, допустим?
  Мокрушин негромко рассмеялся.
  - Вообще то, я предпочитаю сам назначать даме свидание... Гм... Разве я могу отказать такой блестящей, феерической женщине, как вы, Лариса? Однако... могу и отказать. Если вы немедленно не ответите на мой вопрос, будете ужинать в одиночестве. Вы тогда просто помрете тут со скуки!
  - А вот мы во время ужина и обсудит этот вопрос. Нас ждет еще одно дело, посерьезней того, что мы здесь провернули. Обещаю, что раскрою все свои планы касательно ближайшего будущего.
  - Как всегда, эти планы - низменны и почти преступны?
  - Конечно, - она тут же нанесла ответный укол. - Скажите, Влад... а вам, до знакомства с таким исчадием ада, как я, никогда не доводилось совершать ничего аморального и противозаконного?
  Мокрушин хотел уже было направиться к бару, потому что для дальнейшей пикировки крайне желательно было взбодрить себя. Да хоть тем же "скотчем" восемнадцатилетней выдержки, который он дегустировал двумя днями ранее... Но вдруг - тактами из оперы Бизе "Кармен" - напомнила о себе одна из двух сотовых трубок, лежавших на журнальном столике.
  Венглинская, попросив извинения у собеседника, раскрыла сотовый и, посмотрев на дисплей, ответила на вызов.
  Она выслушала человека, который ей прозвонил, и в лице ее что то неуловимо переменилось. "Я поняла, - сказала она в трубку. - Когда станут известны подробности, сообщите..."
  - Что? - почувствовав неладное, спросил Мокрушин. - Что еще стряслось?! Опять, что ли, поджог?
  Ее лицо на короткие мгновения стало отстраненным и каким то совершенно назнакомым... совсем чужим.
  - Только что мне сообщили, - наконец сказала она, - что неподалеку от Бахчисарая совершено покушение на Исмета Сайфутдинова.
  
  ГЛАВА 12
  ПЕРВОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
  
  Коваль по возвращении так ничего и не рассказал своим женщинам о том страшном открытии, которое он невольно сделал во время своей рискованной ночной вылазки. В конце концов, - подумал он - Задорожного уже не воскресишь. Уж лучше пусть его жена Лена, особенно в ее нынешнем положении, еще какое то время пробудет в неведении. Пусть она и дальше думает, что Роман то ли плавает на яхте где то по Средиземному морю, то ли нанялся в наемники - служить в Ираке. Пусть даже она подозревает его в супружеской измене, в том, что он завел где то пассию на стороне, у которой и живет. Пусть. Будет намного хуже, если не сказать, катастрофичней, если Лена узнает правду - что ее муж убит неизвестными, и что его тело нынче покоится на дне Южной бухты, в компании одного мертвого его приятеля...
  "Ложь во спасение" - вот как обозначил Коваль ту линию, которой он, как бы ему не трудно приходилось, должен будет придерживаться в ближайшее время.
  Конечно, в данном случае истина не может быть сокрыта навечно. Те, кто убили Задорожного и Полосухина, надеются, что они надежно спрятали концы в воду. Их бы, наверное, полностью устроил такой неопределенный "статус кво", при котором эти двое числились бы не покойниками (да еще и умершими насильственной смертью), а как бы находились между небом и землей. Мало ли людей, выйдя однажды из дому, исчезают потом бесследно?
  Надо бы извлечь тела со дна Южной бухты, пока еще есть, что извлекать. И неплохо бы сообщить о случившемся... Но - кому именно сообщить? Местным правохранительным органам? Ну, так на тебя же, Коваль, могут и повесить этих двух покойников, такое нынче случается сплошь и рядом. Конечно, можно поднять старые связи и попытаться поговорить на эту тему с теми, кто имеет выходы на прокуратуру и особистов Черномоского флота России... Но не факт, что они заинтересуются случившимся и вообще захотят светиться в этом деле, от которого весьма и весьма дурно попахивает.
  И чем больше Коваль ломал голову над тем, как ему следует поступить в этой крайне паршивой, чреватой многими осложнениями ситуации, тем яснее и четче он понимал, что в одиночку с этим свалившимся на него бременем ему не справиться.
  Коваль проспал - точнее, делал вид, что спит - до двух часов. Натали позвонила в свой госпиталь и кое как отпросилась на три дня, пообещав отработать "должок" в период близящихся новогодних праздников. Коваль заставил себя сьесть приготовленную подругой глазунью, запил кофе, после чего они втроем отправились на сьемную хату Задорожных - было принято решение, что ближайшие несколько дней Лена поживет у них, у Ковалей, на квартире.
  Пока женщины загружали тряпками две большие дорожные сумки, Коваль еще раз просмотрел документы Задорожного, а также их семейные фотографии за последние несколько месяцев. Визитку гостиницы "Карпаты", на которой изображен уже знакомый ему лев с трезубцем, Коваль забрал еще раньше, вложив ее в свою записную книжку. На обратной стороне визитки кем то от руки черной шариковой ручкой был записан номер сотового телефона. Алексей уже пробовал по нему прозвонить с городского таксофона. Но в трубке каждый раз звучал голос оператора мобильной связи: "абонент временно недоступен"...
  Более ничего существенного, что могло бы хоть как то обьяснить случившееся, в документах и вещах Романа Задорожного ему обнаружить не удалось.
  Женщины есть женщины... Коваль расчитывал, что они пробудут на фазенде Задорожных минут двадцать, ну от силы полчаса. А получилось, что они задержались здесь около двух часов - ему даже пришлось повысить голос, иначе они копались бы тут до позднего вечера.
  Наконец собрали вещи, кое как уместили сумки и пакеты в багажник "девятки", сели в машину, поехали обратно. Они уже подьезжали к своему микрорайону, когда запиликал сотовый телефон Коваля.
  - Алексей, привет, это Геннадий, - услышал он в трубке голос своего ласпинского начальника. - Ты где сейчас?
  - У себя, дома, - не вдаваясь в детали, сказал Коваль. - А что?
  - Садись в тачку и срочно приезжай в Ласпи! Есть серьезный разговор.
  - Но... У меня тут тоже есть... как бы - срочное дело. А если я завтра утром подьеду? Мне как раз в смену!..
  - Коваль... я ж тебе, кажется, ясно сказал?! Бросай все свои дела нах... и приезжай! А то можешь вообще без работы остаться. Все, жду тебя, не задерживайся!
  Алексей, дав отбой, выматерился про себя: ну вот, все один к одному! Хоть возьми и разорвись на несколько частей!
  Он вьехал во двор пятиэтажки и поставил машину возле подьезда.
  - Леш, так ты что... опять поедешь в Ласпи? - спросила Натали. - Ты же только рано утром оттуда вернулся!
  - Не знаю, что и делать, - буркнул Коваль, выцарапывая из багажника две тяжеленные сумки. - Вы чего, кирпичей туда нагрузили?! Гм... Наверное, придется таки туда смотаться. Понятия не имею, зачем я там понадобился!
  Он подождал, пока женщины возьмут из багажника легкую поклажу. Запер машину, забросил за спину один баул, другой подвесил за ручки на сгиб локтя и первым вошел в подьезд.
  Поднялся, пыхтя, на верхний пятый этаж; за ним, чуть поотстав, поднимались женщины. Споткнувшись на лестнице между четвертым и пятым этажом, Коваль матюгнулся: только недавно ввернул лампочку на своей площадке, но она не горела - то ли вывернули, то ли накрылась.
  Он поставил сумку - ту, что держал на сгибе локтя - на площадку. Достал из кармана ключи, отделил нужный, от дверного замка. Взялся за дверную ручку...
  И тут его пальцы нащупали закрученную вокруг основания ручки проволоку.
  Натянутую, кажется, так туго, что в наступившей тишине даже послышался звон струны, которая вот вот может лопнуть.
  Коваль ощутил во рту противную железистсую сухость. Сердце, пропустив несколько ударов, теперь принялось с такой бешенной силой колотиться в груди, что он едва смог расслышать собственный голос.
  - Натали, Лена... назад!! Назад, кому сказано?!!
  Наталья, продолжая медленно подниматься по лестнице, встревоженно спросила:
  - Почему ты кричишь?! Что случилось, Леша?
  - Не знаю пока... - Коваль, боясь что "струна" оборвется даже при звуках его громкого голоса, перешел на свистящий полушепот. - Натали, я тебя очень прошу!.. Спуститесь вниз... обе - ты и Лена! Так надо... я потом все обьясню!
  - Что там такое, Леша? - Натали тоже понизила голос и замерла на площадке между четвертым и пятым этажом. - Замок на входной двери сломан? А может... может в милицию надо позвонить?!
  - Спускайтесь вниз... без лишних базаров! - Коваль медленно повернул к ней голову, все еще удерживая пальцами проволочную петельку, наброшенную на ручку двери. - Бегом из подьезда! Бегом!! Стойте у машины... я сейчас и сам к вам спущусь!
  Те две или три минуты, пока снизу не послышался хлопок двери парадного, показались Ковалю вечностью.
  Его глаза уже привыкли к полусумраку. Снизу, с площадки третьего этажа, где горела "дежурная" лампочка, сюда тоже достигала какая то толика света. Стараясь не делать резких движений, удерживая пальцами левой руки конец от "струны", привязанной к ручке его квартиры, Коваль снял с плеча тяжелую сумку... Ну вот, теперь у него руки полностью свободны. И сам он свободен в решениях: то ли отпустить руку, зафиксировавшую проволочную петлю на дверной ручке... и махануть стремглав вниз, надеясь, что потревоженная им "конструкция" не сработает... То ли торчать тут до скончания века, дожидаясь приезда милиции и спецов по саперному делу.
  Коваль выбрал третий путь, наиболее короткий, но и рискованный.
  Он достал из кармана зажигалку. Чуть изменил положение ног - ранее его без малого девяносто кэгэ давили целиком на левую ногу... Высек огонь, проведя зажигалкой, сколько хватило длины руки, вдоль туго натянутой "струны"... Теперь он смог получше разглядеть "гостинец", который невесть кто - и зачем - подвесил к дверной ручке его сьемной квартиры.
  Это была классическая "растяжка". Граната Ф 1, в просторечии "лимонка". Примотана чем то вроде скотча к металлической лесенке, по которой можно попасть - через закрытый на замочек люк - наверх, на плоскую крышу пятиэтажки... Усики на взрывателе "эфки" уже разогнуты, проволока одним своим концом закреплена на "колечке", другой тянется от лесенки к входной двери квартиры Коваля... Стоило только не заметить ему эту натянутую струну... стоило кому нибудь попытаться открыть - изнутри или снаружи - дверь квартиры... и быть бы большой беде.
  Коваль погасил зажигалку, аккуратно положил ее в карман куртки. Очень медленно, стараясь даже не дышать, вытер рукавом пот, струившийся по лицу, затем вытер и саму влажную ладонь - о полу куртки... "Хорошо еще, - подумал он, - что именно я шел впереди. Да и то, что никто из соседей - а тут на площадке еще две квартиры - не подорвался на этой гребанной растяжке, тоже можно расценить, как удачное стечение обстоятельств..."
  При ином раскладе он не стал бы рисковать, а прозвонил бы по телефону в дежурную часть севастопольского УВД и сделал бы соответствующее заявление. Но ему почему то не хотелось сейчас никуда звонить. Не хотелось всей этой шумихи и ненужных расспросов (понятно ведь, что просто так, без веского повода, никто не станет устраивать растяжки в подьезде обычного жилого дома)...
  Он сделал несколько вдохов и выдохов. Потом сместился к лестнице, обжал "эфку" ладонью правой руки, с тем, чтобы зафиксировать рычаг взрывателя, не дать ему "выскочить", а лимонке - взвестись.
  Загнул обратно усики чеки. Ну вот, теперь все в порядке... можно отмотать скотч и снять саму гранату.
  Коваль стащил обе сумки вниз. Женщины, встревоженные донельзя, ждали его у машины. Он открыл багажник и поочередно запихал туда оба баула.
  - Кладите пакеты обратно, - сказал он вполголоса. - И давайте без лишних базаров, ладно?! Когда отьедем... я... Короче, поехали ка на фиг отсюда!!
  Он почти силком запихнул своих женщин на заднее сидение девятки. У него возникло ощущение, вполне обьяснимое в его нынешнем состоянии, что поблизости есть чужие глаза. Что за ним - или за ними - следят. Он рванул с места, как заправский автогонщик. Поглядывая в зеркало заднего обзора, просвистел вдоль бетонной стенки - "всепогодного" плавсредства "Сокол", кстати, сегодня на "парковке" не было.
  - Коваль, обьясни, наконец, что происходит! - потребовала Наталья. - В последнее время ты... ты... Ведешь себя, как ненормальный!
  Алексей остановил "девятку" возле открытого участка бухты.
  - Натали... выйти ка на минутку!
  - А я? - подала голос Елена. - Я тоже хочу знать правду!
  - Тебя зовут - "Натали"?! - почти грубо сказал Коваль. - Нет? Тогда оставайся в машине!
  Он взял подругу за рукав и потащил ее за собой. Они отошли примерно на двадцать шагов от "девятки". Наталья, несколько напуганная происходящим, вырвала руку из его ладони.
  - Леша... ты что?! Зачем и куда ты меня тянешь?! Ты что... утопить меня надумал?! Я тебя боюсь.
  - Тебе не меня надо бояться! - Коваль, став спиной к "девятке", достал из кармана куртки "эфку", с намотанной вокруг ребристой поверхности и рычага взрывателя проволокой. - Вот... гостинец нам кто то подбросил! "Растяжку" поставили... суки! Если бы я не заметил...
  - Эт то что... граната? - трясущимися губами спросила Наталья. - Она... что... настоящая... боевая?
  - А ты думала - пасхальное яичко?! Стой на месте! Я сейчас от нее избавлюсь, а то стремно в кармане таскать!
  Он отошел чуть дальше, к обрезу берега, и бросил опасный предмет в воду. Здесь приличная глубина, никакой ныряльщик не донырнет, да и на "яшку" тут обычно никто не становится...
  Когда он вернулся, на его Натали не было лица.
  - Ой, Леша, что то мне... как то дурно стало.
  - Держи себя в руках, Наталья! - сказал он по возможности строго. - Хватит с меня беременной Ленки! Вы же сами втравили меня в это дело... что касается розыска Задорожного! Или забыла, с чего все началось?!
  - Ой, Лешик... - она теперь сама схватилось за его рукав. - Ой, как нехорошо...
  - Да что ты... разохалась тут! Домой нам нельзя. Надо в другое место куда то ехать! Ты только Ленку как нибудь того!.. Не говори ей, ладно?! Наври чего нибудь: лично я ничегошеньки сейчас сообразить не в состоянии! А вам женщинам... придумать какую нибудь историю... Как два пальца об асфальт!
  - Леша, миленький...
  - Ну чего, придумала уже? Нет? Соображай быстрее, Натали! Не можем же мы торчать здесь до бесконечности!.. Но и Ленке не стоит в с е рассказывать. Сама ж говорила, что ее надо "беречь" и не нервировать!
  - Леша, я наверное...
  - Что? Так ты сама Ленке все скажешь?
  - Э э э... нет... то есть - потом! А сейчас я кое что хочу сказать... уже от себя!
  - Ну? - Коваль развернул подругу лицом к себе. - Я так и знал, что вы не все мне сообщили... Так ведь? Когда рассказывали эту историю с исчезновением Задорожного?! Наверное, что то недосказали тогда мне, что то важное утаили?!
  - Нет, нет, это касается нас с стобой! Вобщем, Леша... - Наталья, чего почти никогда не случалось прежде, стало часто хлюпать носом. - У меня большая задержка... по срокам... Ну, ты понимаешь, да?
  - Н не понял...
  - Ну, то есть...
  - Ты что... тоже того... залетела?!
  - Как ты нехорошо сказал... Я хотела тебе сообщить! Но тут вот с Леной стряслась беда! - она высморкалась в платочек, после чего уставилась на Коваля, который, признаться, на какие то мгновения просто потерял дар речи. - А ты что, Алешенька, не рад тому, что я тебе сейчас сообщила?
  Коваль судорожно вздохнул: только недавно на руках у него была одна женщина в "интересном положении". А теперь вот выяснилось, что - две, включая его Натали. Ну и ну.
  Он вымученно усмехнулся и погладил подругу по мокрой щеке.
  - Я просто на седьмом небе от счастья! Тем более, надо поскорей убираться отсюда: я не могу и не хочу подвергать вас серьезной опасности.
  
  ГЛАВА 13
  МУЖЧИНЫ ГОВОРЯТ: "ВОЙНА..." - И НАСПЕХ ЖЕНЩИН ОБНИМАЮТ
  
  Крымские горы - невеликие горы, но и в их ущельях и распадках сумерки опускаются раньше, чем на побережье или в степной части полуострова.
  После завершения переговоров в Ласпи с представителями М, Сайфутдинов отвез сборщика "закъята" в Бахчисарай - тот неважно себя чувствовал, а потому отказался от участия в небольшом праздненстве, которое намечалось по поводу заключения удачной сделки. Исмет для порядка задержался в доме старейшины около полутора часов: неловко было вот так сразу уезжать от прихворнувшего человека. Но и оставаться здесь дольше он не мог, потому что уже к семи вечера ожидается приезд избранных гостей. Это будет, конечно, мероприятие не того масштаба, что отмечаемый летом сабантуй, "праздник плуга", но все же - определенно - сегодня есть что отпраздновать, есть веский повод пожертвовать сразу несколькими барашками...
  В начале седьмого вечера, миновав "старый" Бахчисарай, поделенный речкой Чурук Су как бы на две части, "шестисотый" и джип сопровождения сьехали с трассы М18 на дорогу, ведущую в Богатое Ущелье, склоны которого живописно поросли чаиром, лесистыми фруктовыми садами. Надо сказать, что именно в своем родовом селе, где Исмет недавно построил новый просторный дом, он и задумал провести это праздничное мероприятие, где будут только свои люди, самые самые близкие...
  На одной из развилок, на обочине не очень хорошего качества трассы, водитель, подняв капот, копался в моторе своей темно серого окраса, явно "бэушного" вида иномарки. Машина его стояла чуть наклонно: передком к обьездной гравийке, по которой можно было выехать на ту же симферопольскую трассу, и кормой к предгорному шоссе (движение по которому в это время года, прямо надо сказать, не очень оживленное).
  Обычное, вобщем то, дело, привычная глазу картинка. Дорогие здесь сложные, встречаются крутые подьемы, попадаются также незаделанные ямы и колдобины... Многие из автотуристов на этом "обламываются"...
  Мужчина, одетый в темную кожанку, в черной шапочке, натянутой по брови, поправил ушной микродинамик, в который транслировались доклады сразу двух наблюдателей... А вот и ожидаемый доклад!
  Второй его коллега, дремавший, казалось, в кресле пассажира, тоже встряхнулся... Прихватив с собой "сучку" с двумя скрепленными изолентой магазинами, он выбрался из салона. Позицию он занял возле машины, причем, устроился так, чтобы его не заметил водитель приближающегося автотранспорта...
  На ближний к повороту срез скалы лег отсвет фар. Послышался шум движков. В унисон клацнули автоматные затворы. Оба пассажира "обломавшейся" в Богатом ущелье иномарки вскинули "калаши" и взяли на мушку вывернувший из за поворота транспорт... это был "шестисотый"!
  Слитно ударила стрелки; очереди, выпущенные из АКСУ, стеганули огненно дымными струями по лобовому стеклу черного "мерина"! Водитель, которому пуля раздробила плечо, не совладал с управлением, вследствие чего "мерс" пошел юзом!.. А затем его и вовсе развернуло поперк дороги!
  Оба стрелка дружно перенесли огонь по салону, по боковым стеклам!..
  Водитель серого "DAEWO", державшийся за "шестисотым", резко переключился на задний ход... Мигом сдал назад, только шины протестующе взвизгнули! Кто то из охраны, по видимому, успел по ходу этого маневра вытряхнуться из салона! Во всяком случае, с той стороны, от поворота, кто то стал садить по засаде из пистолета... Стрелок пустил в том направлении очередь; быстро перезарядился, передернул затвор, стал пятиться, крикнув напарнику - "ходу, ходу!!!"
  Не успело еще затихнуть эхо, разносящее звуки пальбы далеко по окрестностям, как оба стрелка запрыгнули в свой транспорт... А еще через несколько секунд, водитель иномарки, ударив по газам, рванул по боковой дороге, вынося себя и напарника из под ответного огня и возможного преследования.
  Исмет Сайфутдинов, потрясенный случившимся, - всего то пара тройка километров до его родного села! - какое то время ожидал, пока охрана разрешит выйти из машины.
  Ему пришлось даже повысить голос, потому что племянник Марат, который состоит при нем и как личный водитель, и как его телохранитель, не хотел, чтобы дядя осматривал подбитый "мерс" и - таким образом - подвергал свою жизнь новой опасности...
  Все же Исмет настоял на своем. Какое то время он смотрел, как охрана оказывает первую помощь водителю, у которого помимо ранения в плечо пулей - как бритвой - была срезана мочка уха. Марат сразу прозвонил в село, чтобы прислали подмогу и вызвали скорую из Бахчисарая...
  Сайфутдинов обошел вкруговую продырявленный во многих местах "шестисотый". Это просто чудо (или воля благословенного Аллаха), что он, Исмет, в последний момент пересел в джип с двумя охранниками. Марат, кстати, поменялся местами с водителем DAEWOO, потому что он никому и никогда не уступает привилегии возить своего уважаемого дядю... Не случись этого "чуда", воистинно спасительного промысла небес, его, Исмета, сейчас наверняка не было бы в живых.
  Сайфутдинов достал из кармана сотовый и прозвонил Венглинской.
  - Лариса, это я, - услышав знакомый голос, сказал он в трубку. - Да, цел и невредим... хвала Всевышнему! Марат тебе уже сообщил, да?.. Не знаю, кто такие... Согласен, это не телефонный разговор... Повторяю, со мной все в порядке... Нет, помощь не нужна - сами разберемся!
  Он уже хотел было дать отбой, но вдруг вспомнил еще кое что, показавшееся ему сейчас важным.
  - Лариса, минутку! Вот еще что... Передай своему знакомому... да, Владимиру... Передай, что... Нет, скажи так: "Звонил Исмет и просил поблагодарить тебя за своевременное предупреждение!.."
  Если бы не звонок старшего коллеги и не эта паршивая история с "растяжкой", едва не закончившаяся трагически, вряд ли Ковалю пришла бы в голову мысль приехать в Ласпи вместе со своими женщинами.
  То есть, в самой себе такой поездке не было никакого криминала. Они своей компанией не раз и не два приезжали в урочище. Ставили палатку неподалеку от Батилимана, купались, загорали, рыбачили, пили местное вино... Короче, отдыхали, как и многие другие, кто предпочитает цивилизованным условиям домов отдыха "дикарский" образ жизни.
  Но сейчас налицо совершенно иная ситуация. Примерно с октября месяца длится какая то хозяйственная тяжба. Местная татарская община периодически пикетирует проезд в урочище. Не раз случалось, что какие то молодчики швыряли камни в легковушки и микроавтобусы, которые все же пытались "прорваться" в сторону бухты. Страсти тут кипят нешуточные. Хозяева, опасаясь поджогов и попыток "самозахвата", - говорят, все окрест принадлежит одному из крупных российских бизнесменов - увеличили штат охраны. Короче, ситуация нынче, в "мертвый сезон", сложилась очень и очень непростая.
  Ох, как все непросто...Натали и ее сетра родом из Геническа, небольшого городка на юге Херсонской области, расположенного близко к перешейку и Арбатской стрелке. И у той, и другой отцы служили в свое время на евпаторийской базе ЧФ, один в морской авиации, другой в инженерных частях. После увольнения в запас вернулись в родной город, а дочери вот нашли себе ухажеров и перебрались жить в Севастополь...
  И у Коваля, и у этих двух молодых женщин, имелось немало знакомых в городе. Можно было, казалось, вернуться хотя бы на фазенду к Лене. Но после ЧП с растяжкой все эти варианты казались опасными. Они все трое - прежде всего, конечно, он, Коваль - капитально "засветились". Он ведь за прошедшие дни пытался активно наводить справки об исчезнувшем Задорожном. Кому то из "заинтересованных" лиц стало известно об этом его "частном расследовании". Иначе зачем бы понадобилось неизвестным подвешивать смертельный гостинец у дверей сьемной квартиры Алексея Коваля?..
  Обращаться в органы он пока не решался. Это не безопасно. У него сейчас, по сути, оставался один вариант: отвезти обеих женщин в Геническ, к родне. Где за ними присмотрят надлежащим образом, где они смогут пожить некоторое время, пока все как то не разрешится - в прямом и переносном смысле этого слова...
  Но отправляться на ночь глядя в столь неблизкую поездку - через весь полуостров! - он тоже не решился. Был бы он один, еще б куда ни шло... У него же нынче на руках две женщины. Причем обе, как выяснилось недавно, в "интересном положении". А ну как тормознут их где нибудь на ночной трассе? А у него при себе даже завалящего газового пистолета нет.
  Поэтому Коваль - хотя и не без колебаний - проложил курс в Ласпи. Начальник охраны Геннадий заканчивал ту же "систему", что и Коваль с Задорожным (правда, на пару лет раньше их). Он же сосватал Алексею эту непыльную, в сущности, и неплохо оплачиваемую работенку. В Ласпи сейчас не сезон, все базы закрыты - в связи все с теми же "беспорядками". Но есть несколько гостевых домиков, где постоянно проживают охранники и местный персонал. Ну так неужели Гена не разрешит им провести ночь в одном из гостевых коттеджей, где Коваль и его спутницы, учитывая наличие охраны, хоть на время окажутся в безопасной обстановке?
  Коваль припарковал "девятку" на служебной стоянке возле двухэтажного коттеджа, отведенного для проживания местного персонала.
  - Женщины, посидите немного в машине. Я сейчас с одним из наших переговорю! Может быть, останемся здесь даже ночевать...
  Он нашел старшего по "режиму" в небольшом кабинетике, расположенном на первом этаже коттеджа.
  - Коваль, хорошо, что подьехал! - Геннадий, плотный, с ранними залысинами мужчина лет тридцати пяти, тщательно затушил окурок о край пепельницы и лишь после этого подал руку своему сотруднику. - Значит, такая вот тема. Наши хозяева наметили провести сокращение штатов. Нас, охрану, тоже подсократят... покамест на треть. У тебя как, Леша, имеется желание служить тут и далее? Но только учти - к лету, как меня известили, нас могут еще "ужать" в плане штата!.. И тогда уже я не смогу никому гарантировать, что его не сократят, даже - тебе. Ну? Что молчишь? Слушай, Леха... ты какой то... Как будто не в себе! У тебя что, стряслось что нибудь?
  Коваль выцарапал трясущимися пальцами сигарету из почти пустой пачки. Прикурил... жадно всосал в легкие табачный дым. Он подумал, что Геннадий, возможно, единственный человек, с которым он может поделиться сокровенным, у которого он может спросить совета.
  - Гена, у тебя есть несколько минут?
  - Найдется. Только не тяни... а то меня тут дергают с разных сторон!
  Коваль сделал еще пару судорожных затяжкек. А потом, не вдаваясь во второстепенные подробности, стал рассказывать о той истории с исчезновением Задорожного, в которую ему довелось вляпаться...
  Примерно за час до того, как Мокрушин должен был явиться к Венглинской, дабы отужинать в ее компании, к нему в номер постучался один из местных "секьюрити".
  - Владимир Алексеевич, шеф спрашивает, вы можете сейчас к нему подойти?
  - Кто? - переспросил Рейндж, не врубившись поначалу, о ком идет речь. - Чей шеф?
  - Наш старший... а вот он сейчас, кстати, на связи!
  Охранник передал "московскому гостю" свою рацию. Мокрушин, нажав на тангенту, сказал:
  - Геннадий, я тебя слушаю!
  - Алексеич... хорошо, что ты у себя! Есть дело. Ты можешь сюда, к нам, в "гостевой" подойти? Или мне - к тебе?!
  - Э э э... я вобщем то, не так, чтобы свободен... У меня вскоре должна состояться важная встреча. А что за дело, дружище?
  - Даже не знаю, как сказать... Приехал тут один человек... наш сотрудник... и вообще - из наших! Он мне тут одну историю сейчас рассказывает! И что то мне подсказывает, что и тебе, Алексеич, было бы интересно послушать этого товарища!
  - Да? - Мокрушин взглянул на часы. - Добро, я сейчас сам к вам подойду!
  Через несколько минут он вошел в кабинет старшего по "режиму", в котором было накурено, хоть топор вешай.
  Геннадий познакомил его с недавно подьехавшим сотрудником.
  - Алексей Коваль.
  - Владимир, - представился Рейндж, сочтя излишним называть свою фамилию. - Ну? Что у вас стряслось?! Только давайте выйдем на свежий воздух! У вас тут так надымлено, что можно прокоптиться до костей... А мне совсем скоро предстоит посетить одно светское мероприятие!
  Они вышли на улицу. Коваль на секунду отлучился: сказал женщинам, что им придется еще немного подождать и попросил не отходить далеко от машины. Мокрушин, на правах старшего, проложил курс так, чтобы они не удалялись от "гостиницы", где в апартаментах Ларисы, наверное, уже накрывают стол на двоих.
  - Алексей, ты где служил? - поинтересовался Мокрушин. - Ты из флотских?
  - Я служил в "Пиранье"... а наша часть базировалась в Севастополе, в бухте Казачьей. Но я уже три года, как на гражданке.
  - Так ты - из "пехов"?!
  - Так точно... не знаю вашего чина и звания.
  - Давай ка не будем тут "чиниться", - просто сказал Мокрушин. - Я ненамного тебя старше, Алексей, так что обращайся ко мне - на "ты". К "пехам" я неровно дышу... у меня... скажем так... в этой среде хватает знакомых. Вот что, братишка: докладывай в темпе, что стряслось! Только коротко, четко и ясно: у меня в запасе не более... четверти часа!
  - А вы... а ты, Владимир?..
  - Считай, что я тут - самый главный, - усмехнулся в вечерней темноте Мокрушин. - Расслабься, брат. Все очень просто. Ты знаешь Геннадия... поэтому и решил ему довериться в каких то важных делах. Так? Геннадий кое что знает обо мне... И если ты веришь своему начальнику и знаешь его не первый день, то должен понимать, что этот наш разговор происходит не на пустом месте. Следовательно, не тяни кота за... Понятно, да? Так что врубай "полный перед": ты можешь быть со мной предельно откровенен!
  Пока Коваль собирался с мыслями, решая, как отфильтровать главное от ненужных подробностей, Геннадий сам взял на себя инициативу в этом их мужском разговоре.
  - Коваль видел "омоновцев" в Севастополе! В полной экипировке! - выпалил он. - И плюс... тут еще... кажется... замешаны какие то "бандеровские" аквалангисты!..
  - Омоновцы? В своем штатном прикиде? - Мокрушин даже опешил поначалу. - Здесь, в Крыму? Вы, часом, не бредите, мужики? У вас же тут свои спецназовские команды: разные "беркуты", "соколы", "грифоны" и прочие "барсы"... Откуда здесь взяться ОМОНу?!
  - Вот именно! - подал реплику Коваль. - Я тоже поначалу глазам своим не поверил! Но я не только их видел... воочию... но еще и слышал базар двух мужиков! Они единственные были там в штатском! Оба, сдается мне - галичане, западенцы! Одного из них зовут Мыкола, он у них типа старший...
  - Та ак... - крякнул Мокрушин. - Уже становится интересно. Ты фамилию этого самого "Мыколы", часом, не расслышал?
  - Нет... но другой называл его - "панэ кэривнык"! То есть - "начальник".
  - Где ты их мог видеть, Алексей? - Мокрушин, который привык полагаться на шестое чувство, ощутил в эту минуту, что парень обладает какой то важной и интересной информацией и что нужно таки его выслушать. - А ну ка выкладывай подробности!
  Коваль вкратце рассказал о том, что у него пропал приятель, и что он в последние несколько дней сам, в одиночку, пытается распутать эту вот историю. Его исповедь, возможно, была бы намного пространней и сумбурней, но Мокрушин своими вопросами неуклонно возвращал его к главному. А именно, к рассказу о виденном на базе, которую Коваль тайно посетил минувшей ночью.
  - Так значит, их старший... этот вот Мыкола... Он вроде как устроил им там "генеральный смотр"?
  - Да, вроде того.
  - А своему приятелю он сказал, что... что - подготовка закончена? Что его люди готовы действовать?
  - Не совсем так... Он сказал, что...типа к его сожалению... маловато времени у них для тренировки! И теперь они куда то вроде бы должны ехать! Потому что им... вот тем, кого он осматривал, еще нужно освоиться... Осмотреться уже на месте!..
  - Он озвучивал какие нибудь населенные пункты? Куда их собираются перебросить, этих вот виденных тобою на базе "омоновцев"?
  - Я этого не слышал.
  - Когда они должны по замыслу главаря покинуть "базу"?
  - Этого я тоже не знаю.
  - А твой приятель...
  - Задорожный?
  - Да. Он что... инструктор по дайвингу? Он где вообще то служил?
  - Да в Казачьей, как и я... Но он хороший спец, что касается подводного плавания... Был...
  Коваль, судорожно вздохнув, - наконец то он сможет снять камень с души - стал рассказывать о той страшной находке, которую он обнаружил прошлой ночью на дне Южной бухты.
  Разговор затянулся несколько дольше, чем планировал Мокрушин.
  Они подошли к парадному "гостиницы". Рейндж сказал:
  - Обождите меня здесь! Мне нужно кое с кем словцом перекинуться.
  Подымаясь на свой третий этаж, он вытащил из кармана мобилу с чипом декодера. Прощелкал в меню номера, нашел нужный и включил набор.
  - Леон, здравствуй, это я... Узнал? Ты сейчас занят? Не особенно? Сможешь подьехать? Да, дело архисрочное... Наисрочнейшее! Понадобится, думаю, твоя помощь... Так что давай, жми ко мне, не мешкая!
  Он спрятал сотовый в карман. Не снимая верхней одежды, постучался в хозяйский номер. Открыла ему сама Венглинская, на которой красовалось нечто змеящееся и переливающееся всеми цветами радуги, но заметно декольтированное и оставляющее открытыми плечи и руки, на которых были длинные, выше локтя, перчатки.
  - Вы всегда опаздываете на свидания? - сказала она ледяным тоном, пропуская его в номер. - Вообще то, опаздывать - это привилегия дамы.
  - Я пришел извиниться, Лариса. Увы, я не смогу сегодня с вами отужинать...
  Она удивленно вскинула брови.
  - Вот как? Занятно. В моей практике это первый такой случай.
  - Нет... вы меня не так поняли. Я бы с превеликим удовольствием. Но у меня возникли дела по службе...
  - Мы еще толком не познакомились, а вы уже ищете отговорки?
  - Более того: я, скорее всего, не буду ночевать...
  - Дома? - она язвительно усмехнулась. - А где вы проведете ночь, если не секрет?
  - Понятия не имею, - Рейндж обезоруживающе улыбнулся. - Кстати. Тут приехали Коваль и с ним еще кое кто.
  - Две молодые женщины? Мне уже доложили.
  - Вы не могли бы дать команду, чтобы их разместили? Временно... с подобающим комфортом?
  - В первый раз встречаю подобного наглеца... Ладно, так и быть, скажу, чтобы в а ш и х женщин устроили на ночлег.
  - Я знал, что вы умница и добрый человек ... если только хорошенько к вам присмотреться! Лариса, вы выглядите просто восхитительно! Могу я вас обнять... перед тем, как откланяюсь? Скажем, как боец, уходящий на фронт?! Разве я не заслуживаю - поцелуя?
  Лариса гибко уклонилась от его обьятий.
  - Еще чего! - она показала ему на дверь. - Я не раздаю незаслуженных наград.
  И прежде, чем Мокрушин успел закрыть за собой дверь, она крикнула:
  - Не смейте долго шляться! Завтра, не позднее полудня, мы должны вместе выехать в аэропорт.
  
  ГЛАВА 14
  ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ - "ДУБЛЬ ? 2"
  
  Когда Мокрушин и составивший ему компанию Коваль приехали на присланном по распоряжению Вавилова в Ласпи транспорте на один из причалов в Камышовой бухте, часы показывали без четверти два ночи.
  Увидев пустующий пирс и на нем одинокую фигуру одетого в дождевик с капюшоном Леона, - тот дождался их возле своей тачки - Мокрушин попросил нового знакомого покамест оставаться в машине.
  - Ну что, Леон? - спросил он, набрасывая на голову калюшон (опять заморосил препротивный дождик). - Все сделал, как я тебя просил?
  - Обе шифрограммы ушли... Ответа на них пока нет, пришли обратно только "квитанции". И еще раз была продублированна депеша, согласно которой мне и моему отделу приказано оказывать тебе максимальное содействие.
  - Ну вот и действуй! Где заказанный мною катер?!
  - Уже вышел... Небольшая задержка случилась из за заказанного тобою оборудования. Я также поднял двух своих ребят, кто имеет соответствующую квалификацию...
  - Одного было бы достаточно. Ну да ладно... путь будут двое, для подстраховки.
  - Сейчас мой зам инструктирует еще троих наших...
  - Это та "бригада", что нужна для отвлечения? Добро, Леон. Ты, помнится, говорил, что у вас тут уже отработаны кое какие приемы и технологии? Вот мы и испытаем их непосредственно в деле!
  Вавилов, уворачиваясь от свежего соленоватого ветерка, прикурил сигарету.
  - Слушай, Рейндж...
  - Ну?
  - А ты уверен, что это... не какая нибудь провокация?! Про этого Коваля, в принципе, хорошо отзываются... И гражданство он взял российское...
  - Но фамилия у него - хохляцкая?
  - И это - тоже. Ты пойми меня правильно, Алексеич! Не очень хорошо вот так действовать, с бухты барахты! Надо бы присмотреться к этой базе в Южной бухте! А заодно и к гостинице "Карпаты", где "нацики", похоже, свили свое осиное гнездо.
  - В твоих словах, Леон, конечно, есть резон. Поверь, дружище, я бы не стал устраивать "алярм", не стал бы ставить посреди ночи на уши тебя и твоих сотрудников, если бы у меня не было своих - очень веских - резонов! Ты же дока в наших делах... опытный спец! Прежде, чем устроить вселенский "шухер", подняв на ноги наше начальство... вплоть до политического руководства страны... мы... то есть я и ты, как лицо, отвечающее за сбор и анализ разведданных в регионе... мы должны сами перепроверить ту инфу, которой решил поделиться с нами этот бывший "пех" Коваль! Потому что за распространение "дезы" в этом крайне скользком вопросе нам с тобой не то что погоны, но и бошки поотрывают!
  - А я о чем тебе толкую, Рейндж?! - Вавилов сделал затяжку из зажатой в кулаке сигареты. - Я и предлагаю - не торопиться! Сначала надо разузнать все хорошенько. А уже после этого, досконально все вызнав, доложить начальству перепроверенную нами информацию!
  - Ты все правильно говоришь, Леон! Вот только одно упустил из виду...
  - Что именно?
  - То, что у нас ни хрена нет времени! Если Коваль говорит правду, то мы уже - опаздываем!
  - Ты имеешь в виду этих? Которые под российских омоновцев были прикинуты?
  - Именно! Я хочу понять, что т а м конкретно происходит. Что за подлянку задумали эти люди?! И я очень опасаюсь того, что если мы не "пробьем" дотошно и своевременно этого "Мыколу" и его компанию... То еще неизвестно, где он и его "омоновцы" могут вынырнуть уже в самом скором времени!
  - Гм... Вот этот момент меня тоже сильно тревожит. И еще то, что эта вот подозрительная компания, обосновавшаяся на базе в Южной бухте, искала для каких то неясных нам целей спецов по подводному плаванию.
  - Они их нашли, - сказал Мокрушин. - Как минимум - двух. Задорожного и Полосухина. Особенно настораживает то, что этих двоих - убили. А затем еще и притопили их тела, так, чтобы нескоро обнаружились!
  - Так что ты решил, Рейндж? Коваль тоже с вами отправится?
  - Да, мы заехали попутно в одно местечко и он там прихватил с собой свое оборудование. Говорит, что без него нам сложно будет на месте сориентироваться... Короче, он вызвался сам все показать. Ну а я не стал, с учетом дефицита времени и прочих обстоятельств, его сильно отговаривать.
  - А как он тебе вообще? От него ведь сейчас многое зависит.
  - Ты про Коваля спрашиваешь? Уффф... Ну не похоже, Леон, чтобы он врал! Или чтобы он преподнес нам какую то подлянку. И он сам, и обе женщины, что он привез в Ласпи, надеясь найти там убежище - они выглядят сильно расстроенными. Да и слишком сложно все это как то для осуществления провокации... А потому - похоже на чистую правду.
  Снабженный кранцами старый пирс, где они стояли, с приближающегося к ним плавсредства осветили лучом прожектора. Через минуту к стенке встал серый, словно обсыпанный золой, катерок, на котором не было ни флага, ни каких либо опознавательных флагов.
  На пирс сошел один из двух вызванных кавторангом спецов - это был старший прикомандированной к штабу ЧФ компактной команды "боевых пловцов". Он коротко доложился.
  Минут примерно десять, позвав еще в компанию и Коваля, они вчетвером обсуждали детали предстоящего им рискованного ночного мероприятия.
  Затем Рейндж и Леон обменялись крепким рукопожатием. Декабрьская ночь длинна, но не бесконечна. И раз уж принято решение, то надо действовать, пока еще есть время осуществить задуманное.
  Катер, гоня перед собой бурун чуть фосфоресцирующей даже при безлунном и беззвездном небе воды, менее чем за полчаса домчал их "сборную команду" до входа в Южную бухту. Двое "тюленей", а также Рейндж и Коваль, - главный "виновник" происходящего - не теряя времени, разобрали подводное оборудование. И, работая довольно слаженно, так, словно они уже не раз занимались этим в прошлом, помогая друг другу, стали готовиться к предстоящему "заплыву"...
  Действовать было решено по уже опробованной сутками ранее Ковалем схеме. Как только катер, резко сбавив обороты, скользнул в неширокую горловину бухты, Коваль - он уже был одет в гидрокостюм - встал за штурвал. Флотский мичман, который на короткое время уступил ему управление, по команде щелкнул тумблером на пульте, погасив "топовый". Теперь светились лишь приборы управления в рубке да экранчик радара, высвечивающий береговую черту и "камень" посреди бухты...
  Уверенно ведомый Ковалем, который, в сущности, лишь повторял маневры шкипера Сан Саныча, катер вскоре встал на якорь за Торчком, всего метрах в двадцати от крутого скалистого выступа. Алексей намеревался предупредить своих спутников о некоторых особенностях зимнего дайва. Но, увидев экипировку и отметив про себя то, как его новые знакомые сноровисто обращаются с подводным оборудованием, он понял, что они, включая и Владимира, не новички, и что вряд ли он им подскажет что то такое, чего бы они и сами не знали.
  - Будем работать двумя парами, - взяв на себя командование, сказал Мокрушин. - Разбираем порядковые номера. Ты, Алексей, - "Первый", - он кивнул Ковалю. - Вы, "служба", - он посмотрел на силуэты изготовившихся к работе "тюленей", - "Второй"... и "Третий". Я, соответственно - Четвертый. Впереди идут номера "один" и "два", мы с Третьим страхуем... Работаем аккуратно, без "шума и пыли"! Второй и Третий, берете с собой "дыроколы", но оружие применять лишь на крайняк! Ножи всем раздали?! Сверим часы! На моих... ноль два четыре три! Все, братишки, начинаем работать!
  Ковалю показалось, что на этот раз он добрался до свай яхт клуба гораздо быстрее, чем минувшей ночью. Все ж в компании заниматься подобными делами не так стремно, как в одиночку... Конечно, он ни на миг не забывал, что на дне бухты покоятся двое утопленников. Но они уговорились с Владимиром, что наведаются к ним уже на обратном пути. А покамест все мысли были об этой "секретной базе", оборудованной на охраняемом участке берега. И о тех людях, которые лишь с недавних пор обосновались здесь, но уже успели оставить после себя кровавый след.
  Мокрушин, вслед за "тюленем", который шел на ластах так бойко, что он едва за ним поспевал, зацепился рукой, затянутой в перчатку, за скобу на одной из свай, находившихся всего в десятке метров от берега. Рейндж выплюнул загубник и вдохнул свежий, чуть йодированный воздух. Если медики, мониторящие состояние здоровья перенесшего операцию после огнестрельного ранения спецагента Мокрушина узнают, чем он тут занимается, то не только сам Рейндж, но и его начальник наверняка получит нешуточную выволочку. Но кто ж им расскажет.
  Коваль, высунувшись почти до пояса из воды, какое то время вглядывался в ту сторону, где за "колючкой" виднеются электрические огни. Их, светлячков, было гораздо меньше, нежели минувшей ночью. На охраняемой территории, складывается впечатление, включено только дежурное ночное освещение. Окна двухэтажного кирпичного строения вообще темны. Голубоватый свет пробивается лишь из оконного проема ближнего к этому зданию коттеджа.
  Рейндж извлек из поясного чехла позаимствованный у моряков ночной "геовид". Еще один ПНВ, совмещенный с маской, имеется у старшего из "тюленей", которому нынче присвоен псевдо - Второй. Минуту или две они рассматривали в ночную оптику галечный пляж, на который им предстоит вскоре "высадиться", и подходы к строениям, находящимся по другую сторону заплетенной до берегового среза ограды из колючей проволоки...
  Мокрушин спрятал "геовид" обратно в чехол. Со стороны берега, откуда то сверху, из за заросшего деревьями и кустарником склона, донесся сердитый собачий лай. Рейндж сверлился с циферблатом часов, совмещенных с компасом. Это наверняка люди Леона себя обозначили... Причем свое "шоу" они начали ровно в то время, как и договаривались - часы показывают 03.15.
  Прошло еще несколько секунд и вдруг погасли огни: темень воцарилась не только на "базе", но и в ближних окрестностях Южной бухты.
  "Вперед! - мысленно скомандовал себе и своим коллегам Мокрушин. - Теперь нельзя терять ни минуты времени..."
  На развилке, всего метрах в пятнадцати от шлагбаума, перекрывающего проезд на территорию "базы", остановилась "техничка" с надписью на бортах - "СЕВГОРЭНЕРГО".
  Здесь, вдоль шоссейки, петляющей в окрестностях приморской бухты, проходит линия электропередачи, укрепленная на бетонных "Т" образных опорах. Один из двух "монтеров", экипированных в синий комбез и такого же цвета куртку с капюшоном, с надписью "СГЭ" на спине, прихватив сумку с инструментом, влез в "люльку" подьемника. Напарник включил агрегат и поднял люльку до высоты фарфоровых изоляторов электроопоры. "Монтер" перекусил один из проводов, после чего стал менять "негодный" изолятор. Причем делал он это очень и очень неспешно...
  Со стороны караульной будки и шлагбаума за ними какое то время наблюдали двое местных охранников, одетых в камуфляж и брезентовые плащи. Овчарка, которая была при них, злобно обгавкала устроившихся неподалеку от вьезда на базу "ремонтников". Один из охранников подтащил ее за поводок к себе и перещелкнул карабин на длинную, метров в десять, цепь.
  - Цыть, нездолужна тварына! - выругался он. - Без тебе тут найдэться кому розибратыся!
  Поправив ремень с автоматом, висящим на плече дулом вниз, охранник подошел к "аварийной" машине.
  - То що трапылось, хлопци?
  - Авария на линии, - сказал водитель. - Где то "коротнуло"... Вот, ищем причину.
  - А цэ воно надовго?
  - А х... его знает. Может, за час и справимся.
  Охранник хотел еще что то спросить, но потом махнул рукой, обернулся и направился к своему напарнику, наблюдавшему за ними с другой стороны опущенного шлагбаума. "Монтер" про себя усмехнулся: даже если кто то из "сторожей" догадается позвонить на пульт дежурному "электрику", то там подтвердят, что случилась небольшая поломка - метрах в шестистах отсюда, сразу за "S" образным участком шоссе, невесть по какой причине упал один из столбов, оборвав провода местной линии электросетей...
  Часть экипировки решено было оставить на территории старого яхтклуба (так, как это делал Коваль во время своего первого визита на базу). Рейндж и его напарник, двигающиеся вслед за первым двумя номерами, высадились на галечном пляже. У местной стражи, определенно, имеется лишь один четвероногий помощник - собачий лай временами доносится с другой стороны обьекта, из за небольшого скверика, который был разбит тут еще в те годы, когда берега бухты оглашали крики детворы и звуки пионерских горнов.
  Коваль и приданный ему боевой пловец, поднимаясь по выложенной плиткой тропе, просквозили к деревянному домику с заколоченными окнами (тому самому, затаившись возле которого Алексей невольно подслушал разговор "Мыколы" и его друга "Олексы"). Рейндж и его напарник, миновав беседку, проскочили еще дальше, к домику, соседствовавшему с тем коттеджем, в окне которого был замечен свет.
  Мокрушин, высунувшись из за угла, стал рассматривать в "геовид" кирпичное строение, до угла которого отсюда было не более двадцати пяти шагов. Со своего временного НП он мог видеть его фасад, обращенный к морю и частично торец здания. Существовало опасение, что у местных имеется запасной дизель генератор, на случай вот таких примерно "траблов" с электричеством. Но если он и был, то его не запустили - территория базы вот уже несколько минут была погружена в темноту...
  Внезапно послышался звук скрипнувшей двери. Рейндж отпрянул за угол. И, как выяснилось, очень вовремя: какой то тип, появившийся из дверей ближнего к кирпичной двухэтажки коттеджа, включил свои переносной фонарь...
  - То що сказав Олекса? - прозвучал совсем неподалеку чей то голос. - Ты йому доповiв, що у нас тут гасло зникло?
  - Я йому на мобiлу прозвонив... насилу його добудився! - донесся голос человека, вынырнувшего словно ниоткуда. - Олекса спитав - "що трапилось?". Я йому - "так i так"... А вiн обматюкав мене: "Вас там зараз п"ятеро... так навiщо ти менi дзвониш iз за дурницi?!" Наказав, щоб ми тут гав не ловили i щоб ретельно несли охорону...
  - То це йому легко так балакати! Вiн собi знай хропе в лiжку...
  - Та й ще не один... У нього, я чув, добра краля iз прислуги в "Карпатах"...
  - А ми тут пiд зливою i вiтром... Як собаки!..
  Один из охранников чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету.
  - Я тобi, друже, казав, що треба було в "омоновцi" записуватися! По сорок штук "зелених" на рило... оце вже зовсiм непоганi грошi! Та ще стiльки ж - зразу по зверненню з Москви!
  - Але ж як би була гарантiя, що живим звiдтiля вернешся... то може i я б пiшов... Та що про це балакати?!
  - А чого ты не захотiв iдти ото на тiй... "бункеровщик"?! Там теж гарнi грошi обiцяли...
  - Та хотiв, але не взяли... бо погано росiйскою мовою володiю...
  Вскоре их голоса стали затихать. Подсвечивая себе фонариками, эти двое направились к кирпичному строению, так и не обнаружив тех, кто пристально наблюдал за ними из темноты.
  "Итак, их тут, как минимум, пятеро, - подвел для себя итог Мокрушин. - Двое возле шлагбаума... там же и собака. Плюс эта парочка, что бродят по обьекту с фонарями... Пятый... Их пятый товарищ, скорее всего, дежурит в самом здании... вот к нему, скорее всего, эти двое сейчас и направились..."
  - Братишка, а ну ка проследи за ними! - свистящим шепотом сказал Мокрушин, адресуясь Второму. - А мы тут небольшую ревизию устроим.
  Один из приданных Рейнджу спецов бесшумно исчез, растворившись в ночи. Остальные просквозили к коттеджу, который занимают охранники. Рейндж нащупал дверную ручку и аккуратно потянул на себя... дверь оказалась заперта. Тогда он обошел постройку и на некоторое время застыл у окна, которое смотрит в сторону бухты (именно в нем ранее был виден свет... наверное, от включенного телеящика). Снял "бошевский" фонарь с пояса, включил его и посветил в оконный проем. Окно, как и следовало ожидать, лишь частично занавешено. В просвет между неплотно задернутыми занавесками были видны кое какие детали обстановки: стол с брошенными после раздачи или незаконченной партейки игральными картами... двухтажные "нары" с подушками и одеялами - ребятки устроились по походному, без постельного белья... В углу, на подставке, стоит серый кубик телевизора. И ничего похожего на "пульт охраны" - возможно, его здесь попросту нет, как нет в пределах видимости наружных телекамер. Даже на кирпичном здании не видно кронштейнов с камерами видеонаблюдения. Одно из двух: либо эти люди дилетанты, либо они считают, что им тут особо некого опасаться...
  Мокрушин оставил второго бойца возле этого коттеджа, поручив ему наблюдать за обстановкой и в "случ чего" сигнализировать об опасности. Сам же на пару с Ковалем направился к следующему домику.
  Оказавшись у цели, он с некоторым удивлением отметил про себя, что входная дверь, через которую можно попасть внутрь этого коттеджа - обшита металлом и еще перечеркнута крест накрест двумя прочными металлическими полосами. А между ними намотана цепь, звенья которой в двух местах прихвачены добротными увесистыми замками...
  Он обошел коттедж вкруговую, пытаясь сообразить, для каких нужд может использоваться данное строение. Выяснилась еще одна интересная деталь: окна этого домика целиком закрыты деревянными щитами (он сначала подумал, что ставнями, но потом разобрался... именно - щитами)...
  - Братишка, а ну ка подмогни! - прошептал он Ковалю. - Доставай тесак... попробуй подковырнуть какую нибудь доску... но только аккуратно! Ты действуй тут, а я перемещусь к другому проему... Попытаюсь там чего нить раскурочить!
  Рейндж сместился к тому окну, которое находится с торца этого плоского одноэтажного коттеджа. Ощупал пальцами край щита... Определенно, он сделан из крепких досок, вот только скреплен лишь одной диагональной планкой... Но зато деревянная обшивка, к которой этот щит был прибит, оказалась не то, чтобы совсем трухлявой, но вполне податливой.
  Мокрушин, орудуя ножом, который он извлек из закрепленных на правом бедре ножен, поддел сначала "скрепу", роль которой выполняет поперечная доска... Помогая себе пальцами свободной руки, чуть отогнул ее... но отрывать полностью не стал, потому что не было такой нужды. Затем одну за другой подковырнул снизу еще две доски, находившиеся как бы в сердцевине закрывающего окна щит. Их тоже не стал полностью отрывать, а лишь приподнял, стараясь не пораниться о торчащие на краях острия гвоздей...
  - Я там "дырку" проделал, - раздался свистящий шепот Коваля. - Но мне высоты не хватает, чтоб заглянуть!
  - Добро... но давай сначала здесь докончим! Подставь ка спину, братишка! У меня тоже есть успехи... счас будем посмотреть, чего тут у них припрятано.
  Вернув тесак в ножны, Мокрушин отцепил фонарь. Коваль присел на корточки у стены... Рейндж, оскользнувшись пару раз, все ж взгромоздился ему на загривок... Опять поддел обе ослабленные доски, после чего направил подсиненный светофильтром луч в образовавшийся проем.
  Сначала луч света уперся в противоположную стену, на которой - на гвоздях или же на крючках - были развешаны синие и черные кевларовые бронежилеты, а также "лифчики" (кажется, пустые, без боезапаса). Под ними, на полу, составлены в рядок ботинки на толстой полошве... добротная спецназовская обувка. Левее, на столе, виднеются сваленные грудой пояса с пустыми кобурами, а также с полдюжины УКВ раций, типа "кенвуда" или "моторолы"... На одной из тужурок отчетливо видна надпись - ОМОН...
  Последнее, что ему удалось разглядеть, это был громоздкий металлический шкаф - глядя на него, можно смело предположить, что именно в его чреве хранится огнестрельное оружие...
  Мокрушин соскользнул со спины экс пеха на землю. Быстро приладил доски на место, благо острия гвоздей на нижнем краю щита четко совпали с уже пробитыми ранее отверстиями.
  Рейндж заценил, что Коваль не стал у него ничего расспрашивать. Сейчас не уместны базары типа - "а чего ты там увидел, в той комнате?". Все ж в этом мужике чувствуется выучка... Ну да чему удивляться? "Черный берет", пусть и из бывших - этим уже все сказано.
  Они сместились к другому оконному проему, где уже успел поработать Коваль. Замерли, прислушались. Ну что ж, покамест все тихо; собачка хотя и побрехивает, но звуки эти доносятся с безопасного расстояния, а это не может не радовать...
  Мокрушин проверил, насколько ослаблены доски и как сподручней далее действовать. Кое как исхитрившись, вновь взгромоздился на плечи своего добровольного помощника. Чуть сдвинув в сторону левой рукой полуоторванную доску, правой включил фонарь и стал разглядывать в образовавшуюся дырку помещение, соседствовавшее с комнатой, которую он про себя прозвал - "склад оружия и экипировки"...
  По площади эта комната была примерно такая же, как и соседняя - квадратов двадцать пять. Посередке ее стоит большой массивный "тэйбл", размером в игровой стол для русского бильярда. Почти всю его поверхность занимает... макет "большого" Севастополя! Надо же... и где они только его, этот макет, раздобыли?!
  Рейндж, естественно, не мог разглядеть всех деталей. Но те фрагменты, которые ему были видны, не оставляли места для сомнений: да, это был именно макет города, в котором базируются корабли и береговые подразделения Черноморского флота России... Вон, даже несколько игрушечного вида корабликов разбросаны там и сям вдоль городских пристаней; вполне угадываются очертания севастопольских бухт...
  - Оппа... - пробормотал Мокрушин. - А это что у них тут такое?!
  Луч фонаря, рыскающий по темным закоулкам "штабного помещения", - название придумано было Рейнджем на ходу, для себя, а не для рапорта - высветил в правом, по диагонали, углу груду сложенного там оборудования, прикрытого куском брезента. В одном месте, где возникла прореха, можно было разглядеть кое что интересное. Например, кислотного, почти оранжевого окраса, спаренные баллоны - определенно, это была амуниция для работы под водой...
  "Ну ни фига себе?! - промелькнула в голове у Мокрушина, который и сам слегка опешил после всех этих сделанных им на "базе" открытий. - А вот, Рейндж, тебе и следы "аквалангистов"!.. Хм. А чего вы это тут, хлопчики, хотелось бы знать, прикидывали на этом макете?! Вот так так! И подводной амуницией, значит, разжились? Вы, гаденыши фуевы, последыши недобитков, случаем, не собираетесь ли повторить тут по новой историю с гибелью "Новороссийска"? Что, панове, возникло желание повторить чужой успех? Или, может, еще чего покруче придумали?.."
  Мокрушин наконец избавил Коваля от своего веса. Стараясь не шуметь, Алексей приладил доски щита на их штатное место. Рейндж, сдвинув манжету, посмотрел на часы - с момента, как погас свет, прошло ровно сорок пять минут.
  Оба "тюленя", как им было велено, следили за охранниками. Двое из которых, как доложил нарисовавшийся ненадолго Третий, находятся возле КПП. А еще двое, - уже знакомая парочка - торчат в холле двухэтажного строения в компании еще одного - пятого по счету и последнего - охранника.
  Определенно, прав был некий "Олекса", предупреждая местных "хлопцев", чтобы те - "не ловили гав". Но это уже их проблемы, а Рейнджу надо в темпе решать, как ему действовать дальше, что именно следует предпринять с учетом обнаруженных "улик" и в целом наличной ситуации.
  "Конечно, - подумал он, - можно взять всех этих достаточно беспечных "хлопцев" за ж... поставить в позу и заставить их - или попытаться - выложить все, что они знают. Не факт, что кто либо из этой компании расскажет что то полезное. Охранникам, как правило, особых секретов не доверяют... Любой из них скажет: "Ничего не знаю, моя хата с краю"... Обращайтесь, типа, к начальству за "справочкой". И что дальше? Что потом с ними делать? Сверлить им дырки в головах и топить в бухте, как это было кем то проделано с Задорожным и его приятелем? Тот же "Олекса" приедет на утро, или же прозвонит... И скажет: "А где ж мои хлопцы?! Куда они подевались? Что с ними сторяслось? А не дело ли это рук клятых москалей?"...
  И все тогда пойдет насмарку.
  Будут потеряны те важные козыри, которые оказались на руках благодарю случаю... и братишке Ковалю. Будет также утрачен фактор внезапности...
  Тех, кого здесь натаскивали, переодев в российскую форму, на "базе" сейчас нет. Возможно, этих людей, которых наверняка разобьют на тройки, двойки, а то и "рассыпят" пооодиночно, назначив дату и место сбора, нет уже не только в Севастополе, но и в Крыму. Свою экипировку, служившую им сугубо для тренировочных целей, они оставили здесь. Зачем ехать в Тулу со своим самоваром? В России можно достать, купить, обменять или украсть все или почти все, включая экипировку и оружие любой системы. Так что тащить с собой через границы и таможни опасный груз... в этом нет никакой нужды.
  Да и с "аквалангистами" пока нет полной ясности. Так что пусть себе Олекса спокойно нежится в своем гостиничном номере, под боком у "гарной дивчины". Пусть эти пятеро и дальше "ловят гав". Сейчас не время "хипиш" поднимать. Наоборот, желательно, чтобы до поры все так и оставалось на своих местах...
  Свет в окрестностях Южной бухты врубили без четверти пять утра. Как раз в этот момент катер - с благополучно вернувшимися "дайвингистами" на борту - снялся с якоря и тихонько выскользнул из Южной бухты, взяв курс на "Камышовую", куда вскоре должен подьехать Леон.
  Трупы двух "утопленников", учитывая всю сложность и трагичность происходящего, решено было пока не поднимать. Мертвецам уже некуда спешить, поэтому в первую очередь следовало позаботиться о живых.
  
  ГЛАВА 15
  ПУСТЫЕ ХЛОПОТЫ
  
  Киев, 24 декабря.
  
  Предрождественский день, хотя он и выпал на субботу, для Джона Мэллоуна, экс сотрудника американской военной разведки РУМО, а ныне эксперта и консультанта "украинских неправительственных институтов развития демократии", оказался довольно хлопотным.
  Утром, после завтрака, взяв в компанию своего коллегу, бывшего сотрудника РУМО Мэтью Стивенса, - того самого, с которым он приезжал несколько дней назад в Виту Почтовую, где состоялась неудачная акция по захвату экс полковника СБУ Захарченко - он отправился за город. А именно, на обьект, который посвященные называют просто - "Лес".
  Ехать пришлось недалеко, немногим более двадцати километров по шоссе Киев Житомир. На развилке возле села Белогородка Киево Святошинского района джип свернул на аккуратную асфальтированную дорогу, вскоре упершуюся в КПП, сооруженный на опушке смешанного леса.
  Здесь двух американцев, приехавших по предварительному уговору, встретил - с оформленным пропуском - их соотечественник, действующий сотрудник ЦРУ. Надо сказать, что с мая 2005 года Агентство обзавелось небольшим, со штатом в десять человек, филиалом украинской резидентуры, разместившимся с позволения новых властей на обьекте ГУР возле села Белогородка. Выгода для ЦРУ несомненна: Лэнгли через эту свою структуру теперь мог смотреть изнутри на работу не только самой "внешней разведки" СБУ, но и - через нее, через контроль над "секретным" документооборотом и собираемыми базами данных - способен теперь контролировать деятельность еще двух аналогичных местных структур, отвечающих за сбор разведывательной информации. А именно: Главного управления разведки минобороны Украины (ГУР МО) и Оперативно розыскного управления Госкомграницы Украины (разведка в приграничной полосе).
  Джип, в который подсел их соотечественник, - Питер Ковальчук, 34 года, уроженец Чикаго, выходец из семьи украинских эмигрантов, покинувших город Луцк в годы Второй мировой войны и осевших затем в Штатах - проехал около полукилометра по территории режимного обьекта и остановился на площадке возле аккуратного двухэтажного строения с красной островерхой крышей, рядом с которым на лужайке установлены две спутниковые антенны, параболическая и в форме увеличенного стократ шара для игры в гольф.
  Коллега из ЦРУ, идеально выбритый, но с совершенно обыденным, вполне заурядным лицом, одетый в костюм унылой серой расцветки, провел визитеров в собственный кабинет, расположенный на первом этаже "филиала".
  - Кофе? Или... по такому поводу... чего нибудь покрепче?
  - Спасибо, Питер, достаточно будет кофе, - сказал Мэллоун. - Еще раз хочу поблагодарить тебя, что согласился принять нас в этот предпразничный день.
  - Присаживайтесь, парни. Мне это ничего не стоило, потому что я все равно обязан торчать здесь как минимум до ланча...
  Хозяин кабинета вытащил стеклянную емкость из стоявшей на подогреве кофеварки. Неспешно разлил горячий напиток в кружки с местной символикой - желтый трезубец на голубом фоне...
  - Я созванивался с координатором проекта, - передав соотечественнику кружку с кофе, сказал цэрэушник, - Он подтвердил линию на тесное сотрудничество с вашим "фондом"... Но, скажем так, это должно быть конфиденциальное, негласное вззаимодействие... Впрочем, мы с вами не первый день "дружим". Так что не будем тратить время на пустую болтовню. Итак, джентельмены, что именно вас интересует по линии нашего киевского "филиала"?
  Мэллоун, устроившись поудобнее в жестковатом офисном кресле, сказал:
  - Нас интересуют два момента. Нужна конкретная, точная информация. Первое. Какова реакция российских спецслужб на ЧП, имевшее место неделю назад возле бизнес центра в "Милениуме"? Были ли отфиксированы в Москве какие либо реакции на этот случай? Что говорят и что умалчивают, какое из русских ведомств проявляет наибольший интерес к случившемуся?.. Второй момент: все то же самое, но применительно к недавнему факту "самоубийства" экс сотрудника СБУ Захарченко. Нам важно знать, проявляют ли в России интерес к этому ныне покойному уже человеку. Я говорю именно о властях и спецслужбах России, а не о реакции СМИ...
  Цэрэушник, за спиной которого, занимая почти всю стену, висит карта Восточной Европы, какое то время молчал, сложив ладони перед собой в некое подобие треугольника. Наконец, подняв глаза на Мэллоуна, он сказал:
  - Боюсь, что вы обратились за информацией не по адресу. Здесь, скорее, тема не наша, а коллег из московского филиала.
  - С ними мы тоже переговорим... если того потребуют интересы нашего государства, нашего общего дела. - Мэллоун, чтобы его реплика не показалась обидной для сотрудника Лэнгли, скрасил озвученную им важную мысль дружелюбной улыбкой. - Так вот, Питер. Сугубо между нами. Я знаю, что вы целиком и полностью контролируете аппарат ГУРа. Вы знаете все, что знает украинская разведка. Что докладывает в последние дни их резидентура из Москвы? Что вообще у вас есть любопытного по российским спецслужбам? В плане нарастающего противостояния между Москвой и Киевом, между "Газпромом" и "Нафтогазом"?
  На лице цэрэушника отчетливо проступила саркастическая ухмылка.
  - Хотите, я скажу вам, что такое - украинская внешняя разведка? Только между нами, парни, хорошо? Так вот - это полное дерьмо! Да, да, дерьмо!! Ноль... пустое место!
  - Неужели все так плохо? - подал реплику Стивенс. - У них ведь - общая школа... советская выучка, еще андроповского образца?..
  - Плюс многотысячная диаспора в Москве! Да и в целом... огромное количество этнических украинцев разбросано по России, - добавил Мэллоун. - С такими возможностями да не наладить оперативный сбор информации о восточном соседе?!
  - Тебе ли, Джон, не знать местной обстановки? - цэрэушник посмотрел на Мэллоуна. - Ты несколько лет сам служил при московском "атташате"! Да и здесь уже немало времени провел! Вы в курсе, что новое руководство Украины капитально почистило ГУР СБУ?
  - Да, кое что доводилось слышать об этом.
  - Тогда вы должны знать, что начиная с мая была проведена тотальная чистка этого ведомства. Уволено или отправлено в запас почти семьдесят процентов сотрудников! На смену им пришли совершенно некомпетентные люди... потому что отбор велся не по профессиональным качествам, а сугубо по национальному и идеологическому признаку! Несколько лет назад, когда формировались украинские спецслужбы, был один такой местный деятель, которого до сих пор часто вспоминают... Некий подполковник Горошко, в ту пору замкомандира Изяславской бригады ГРУ... ее после развала СССР пытались какое то время сохранить, но все же - расформировали. Он, этот Горошко, когда ему поручили привести к присяге новой самостийной державе солдат, сержантов и офицеров своей части, вызывал каждого из них к себе в кабинет, и спрашивал: "С москалями воевать будешь?"...
  - Что, так прямо и спрашивал?
  - Да, в лоб, не давая времени на размышления... Представь, каков идиот. И таких тут - немеряно. Так вот. Когда мы помогли местным "оранжевым" парням взять в Киеве власть, этот подход вновь стал актуальным - при наборе новых кадров в госструктуры и силовые ведомства. Конечно, так прямо уже не говорят, но тех, кто не то, что с симпатией, а хотя бы нейтрально относится к России - в которой "оранжевые", как и мы, видим перед собой "вечного" противника - выбросили на улицу, без "выходного пособия".
  - То есть, ГУР СБУ фактически осталась без профессионалов?
  - Вот именно. Прежние, хотя тоже особо не блистали, все же что то делали по линии разведки. А нынешние... они ни на что не годятся! И даже не хотят учиться своему ремеслу! Считают, что одной лишь ненависти к "москалям" в нашем непростом бизнесе вполне достаточно, чтобы занимать свои посты и должности.
  - Но ведь есть посольство... есть консульства! Есть, наконец, бизнес структуры, где в службах безопасности работают люди из ГУРа?!
  Цэрэушник пренебрежительно махнул рукой.
  - Дерьмо... Все эти люди, складывается такое впечатление, либо неумны, либо работают сугубо на свой карман. Плюс к этому имеют место хронические проблемы с финансированием, тот же ГУР сидит на голодной казенном пайке. Доходит до смешного: офицеры получают командировки за кордон, но денег на эти цели им не дают. Приказ есть, а денег - нет. Вся эта канитель соверешнно парализовала работу ведомства. Атташаты за рубежом неукомлпектованы, агентурная работа не ведется по причине отсутствия способных кадров и хотя бы минимального финансирования. Если и поступают доклады из тех же обескровленных резидентур, то все это полностью заимствовано из открытых источников, из тех же российских СМИ...
  - Все это очень печально, - поморщившись, сказал Мэллоун. Он знал положение дел не хуже этого цэрэушного хмыря, но все же в душе надеялся, что у контролирующего ГУР СБУ филиала Агентства найдется хоть какая то полезная ему информация. - Ну а что у вас, Питер, имеется по линии вашего собственного ведомства? Надеюсь, ЦРУ еще не растеряло своих возможностей в Москве?
  - Сейчас плотно отслеживаются все аспекты "газовой войны", - уклончиво ответил цэрэушник. - В структурах "Газпрома" и его дочерних предприятий работает на разных должностях множество выходцев из российских спецслужб. Есть сведения, что в состав некоторых подразделений этого гиганта... прежде всего тех, что работают в экспортном направлении, инфильтрованы действующие сотрудники ФСБ, ГРУ и СВР. Тут русские придумали нехитрый, в сущности, способ... Они увольняют - задним числом - сотрудника из органов, проводя бумаги через кадровые управления соответствующих служб и ведомств. И точно также - задним числом - оформляют его в бизнес структуру, где тот будет какое то время исполнять известные только ему и его руководству обязанности. То есть, это фиктивные перемещения. Нами уже отмечены случаи, когда тот или иной сотрудник после нескольких месяцев работы в частной компании, - где у него неизмеримо более высокий оклад, чем на госслужбе - вновь оказывается в аппарате спецконторы, вновь возвращается на свое место, или продвигается там же, в своем ведомстве, вверх по служебной лестнице...
  - Это свидетельствует о том, что русские исподволь возвращают себе былую форму, - сказал Мэллоун. - В принципе, мы тоже практикуем такие вещи. Но это все пока общие слова, коллега! А нам нужны факты. Как выразился однажды русский президент, назовите мне "фамилии, адреса и явки"! Именно применительно к тем темам, которые я затронул, потому что прочее меня интересует в меньшей степени...
  - Я должен еще раз запросить "куратора", - после паузы сказал Питер Ковальчук. - Я также пошлю соответствующий запрос нашим коллегам из московского "филиала". Уверен, они знают об интересующих вас вопросах гораздо больше, чем я... человек, сидящий в этом гребаном "лесу"! Но учтите, джентельмены: в связи с наступающими рождественскими праздниками ответ придет не ранее середины следующей недели...
  Он задумчиво почесал переносицу.
  - И это в лучшем случае, потому что коллеги в Москве вынуждены подстраиваться под местные условия. А там, в России, как вам должно быть известно, фактически все уже бросили работать! И это безобразие будет продолжаться, по видимому, до середины января...
  По дороге в Киев Мэллоун ругал "соседей" - про себя, конечно - последними словами.
  "Долбанные цэрэушники, дармоеды, лукавые бюрократы!.. Привыкли протирать штаны в своих креслах! Всё возможное делают, лишь бы только вообще ни хрена не делать!! А такие, как Джон Мэллоун, которым платят уже в частном порядке, из закрытых фондов, вынуждены таскать каштаны из огня... фактических делать их работу!.."
  Да и "помаранчевые" тоже хороши! Перегрызлись про меж собой, как стая голодных собак, схлестнувшихся за валяющуюся на земле кость! Не понимают прописных истин! Не понимают того, что важно не только - и не столько - захватить власть в стране, но и надежно закрепиться на господствующих высотах! А для этого, как минимум, нужно научиться поворачивать на себя финансовые потоки! И, что не менее важно, неустанно крепить "органы", добиваясь не только лояльности, но и повышения эффективности их работы! И еще следует, не брезгуя и не капризничая, привлекать к работе на данном этапе знающих людей, "спецов", как это делали в свое время Ленин и Троцкий...
  - Куда теперь двинем? - поинтересовался Мэтью, когда они проехали автостанцию "Пивденную" и комплекс ВДНХ. - В наш офис, или...
  - Или. Едем теперь к украинским коллегам. Сначала в главный офис СБУ, а потом - в их столичный филиал.
  В сам офис на Владимирской 33 - Мэллоуну, кстати, было любопытно узнать, что именно в этом здании во время войны размещалось "гестапо" - они не стали заходить. Хотя Джону, надо сказать, здесь не раз уже доводилось бывать, благо с местными "эсбэушниками" у него налажен плотный деловой контакт, он все же предпочитал назначать встречи своим "конфидентам" либо в ближайшем кафе, либо разговор происходил в машине, на одной из окрестных парковок.
  Стивенс остался в машине. Мэллоун устроился за столиком в кафе, заказав себе кофе "по турецки". Через пару минут подошел предупрежденный телефонным звонком "конфидент". Это был мужчина лет тридцати восьми в штатском, местный кадр, занимающий должность замначальника одного из отделов Департамента контрразведки СБУ. Разговор занял около четверти часа. "Эсбэушник" рассказал, что он и его коллеги сейчас разбираются с "гадюшником", который себе свили в "Милениуме" - совсем невдалеке от кафе, где они разговаривали и от офиса СБУ - российские спецслужбисты, примерившие на себя личины "предпринимателей". Наблюдение ведется не только за бизнес центром, но и за другими офисами, которые для себя арендуют разные фирмы и фирмочки. За всеми ними, складывается вечатление, стоят не только конкретные бизнес структуры, но также интересы управляемых и направляемых Кремлем спецслужб...
  С трудом сдерживая нарастающее раздражение, Мэллоун задал своему "конфиденту" несколько вопросов, на которые тот ответил пустыми общими фразами. Попросив держать его в курсе, - если появится что то "важное" - американец сухо распрощался со своим украинским коллегой.
  Shit! У этой страны, переживающей постреволюционное похмелье, не только нет своих квалифицированных, знающих ремесло "шпионов", но нет, кажется, и профессионалов, умеющих выявлять чужих агентов и плести причудливые, смахивающие на паутину кружева тонкой контрразведывательной работы...
  Часа примерно через полтора - нужный человека не сразу смог освободиться - они подьехали к зданию киевского главка СБУ. Припарковавшись на площадке, предназначенной для личного транспорта сотрудников этого учреждения, стали ожидать очередного "конфидента".
  Вскоре из здания вышел плотный, коренастый мужчина лет сорока пяти в наброшенной на плечи куртке. Это был старший сформированной недавно оперативной бригады СБУ, тот самый, что производил задержание Ивашова возле бизнес центра "Милениум".
  "Эсбэушник", от которого разило колбасой и луком, забрался на заднее сидение джипа, усевшись рядом с Мэллоуном. После коротких приветствий на русско украинском наречии, Джон спросил о главном:
  - Ивашов еще у вас?
  - Покы що да... У нас, в слидчем изоляторе. Зараз до нього прыйшлы консульский работник и аж двое адвокатов.
  - Полковник, вы при допросах спрашивали у него о том, что я вас просил?
  - Та спрашивал... и не раз! Так он же, собака, ничего не хочет рассказывать.
  - А если на него как следует - "нажать"?!
  - Та вы шо! - полковник сделал большие глаза. - Нам строго заборонено... запрещено даже пальцем до него притрагиваться. А не то что - "пытать"!
  - Я что, произнес слово "пытка"? - спросил Мэллоун. - Между терминами "нажать" и "пытать" есть масса отличий, вы не находите?
  - То воно так, конешно... Алэ ж одними словами от этой скользкой гадюки... от Ивашова... ничего не добьешься! Я давлю на него, как могу. Мы ему до конца суток должны предьявить официальное обвинение... Ну так я на этом вот поле и играю! То, шо, допустим, коммерческий подкуп... или незаконные валютные сделки... это одно дело. Это мы можем ему предьявить. В "шпионаже" мы пока не обвиняем, потому шо не было такой команды...
  "И не будет, - подумал про себя Мэллоун. - В Вашингтоне не захотят столь резкого обострения: конфликт должен нарастать по поступательной, это дает возможность более эффективно управлять здешними политическими и финансовыми группировками..."
  - Так он, значит, отрицает, что был знаком с Захарченко? - невольно поморщившись от колбасно лукового духа, шибающего от "эсбэушника", спросил американец. - И что получал от него некие сведения, касающиеся как "Нафтогаза", так и... Так и других секретов?
  - Все начисто отрицает... утверждает, шо все это - "чисто провокация"...
  - Thanks за информацию, пан полковник, - изобразив дружелюбную улыбку, сказал Мэллоун. - Держите меня в курсе, как будут развиваться события...
  Проводив взглядом "бэзпэку" до служебного входа, по обе стороны которого высажены декоративные ели, Мэллоун мрачно покачал головой.
  - Ты думаешь, Джон, русские кого нибудь пришлют в Киев? - уловив его настроение, спросил чуть более младший по возрасту и положению Стивенс. - В связи с "самоубийством" одного нашего... уже в прошлом... общего знакомого? Но... но что им известно? В конце концов, даже Захарченко не был до конца посвящен во многие детали! Ну, ты понимаешь, о чем я?..
  - Меня сейчас беспокоят две вещи, Мэтью. Как там дела у Мыколы и его парней?.. Им ведь через несколько дней предстоит крайне ответственное и опасное дело.
  - Если только не поступит команда приостановить или же отменить осуществление нашего "проекта"...
  - Судя по тому, как накалились страсти, такого приказа может и не поступить.
  - Будем надеяться, Джон, что "хлопци" справятся, что не зря в них вложены такие серьезные средства.
  "Средства эти больше чем наполовину - "попилены", - хмыкнул про себя Мэллоун, который и сам был не дурак маленько "отщипнуть" от денег заказчика. - Может, и на две трети... Лишь бы только не получился "пшик", а то потом очень непросто будет восстанавливать пошатнувшуюся рекпутацию... Сейчас многое поставлено на карту. Украинцы - в большинстве своем - все ще не видят в России врага. Заклятого, смертельно опасного противника. Это плохо. Трудно, трудно будет переломить ситуацию, изменить настроения больших человеческих масс. Но надо, непременно надо столкнуть этих два народа лбами, потому что это первостепенная задача: того требуют интересы стратегической геополитики, к такой цели стремятся и работодатели ..."
  - Второе, что меня несколько тревожит, - сказал он, задумчиво глядя в боковое стекло, - это то, что мы почти ничего не знаем о контригре самих русских... Как не знаем и о том, к большому нашему сожалению, что именно успел им сообщить наш бывший коллега Захарченко.
  - А может, и нет никакой "контригры"? У русских полно провалов. Случай с Захарченко, которого ты так ловко просчитал и "пробил", хотя и косвенное, но все же подтверждение тому...
  - Да, у этих... из Кремля... не все ладится, - Мэллоун кивнул. - Но не надо забывать, что у них есть уйма парней, которые всего за несколько лет стали богаче наших Рокфеллеров и Фордов... Можно что угодно про них думать, но они не идиоты. Особенно те, кто закрепился у вершин власти. Чего, кстати, нельзя сказать о наших "оранжевых" друзьях...
  - Что дальше, Джон? Какие наши действия? Ты не забыл, случаем, что сегодня праздничный вечер?
  Мэллоун посмотрел на часы, потом перевел взгляд на молоденькие ели, которые были высажены возле входа в здание киевского управления СБУ.
  В отличие от Мэтью, у которого в Кливленде проживают жена и трое детишек, он холост... И к тому же настолько циничен, - в душе - что никакие праздники, вроде "кристмаса", его абсолютно не волнуют.
  - Пустые хлопоты, - сказал он. - Считай, ближайшие два три дня будет стоять вся работа... Мы с тобой, дружище, тоже заслужили небольшой отдых. Тем более, в этот праздничный для многих вечер!
  Он вытащил из кармана одну из двух трубок, которыми он здесь, в Киеве, пользуется сугубо для "местных коммуникаций". Поискал в меню заветный номерок...
  - Хэллоу...это ваш клиент звонит, - сказал он, услышав в трубке знакомый голос. - Да, Иван... Кто то мне обещал праздничную ёлку и "снегурочек"?!
  - Рад вас приветствовать, дорогой друг, - прозвучало в трубке. - Ёлка украшена, апартаменты для вас готовы! Наши "снегурочки" с нетерпением ожидают дорогого гостя... Сегодня, Иван, они необыкновенно хороши! Просто супер!
  - Что, уже ждут?! - На лице у Мэллоуна расцвела широкая ухмылка. - Надеюсь, их не разберут до моего приезда? Ага, луших оставили - special for me? O"kay... я скоро буду!
  
  ГЛАВА 16
  ПРОЩАЙ, ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
  
  Крым, 24 декабря.
  
  Долгожданная шифровка из центра пришла в одинадцать утра. Старший мичман, войдя в кабинет кавторанга Вавилова, - где тот на пару с Мокрушиным коротал время за кружкой кофе - открыл папку и передал "московскому гостю" полученную только что и спешно дешифрованную депешу из Центра.
  Рейндж пробежал глазами текст, затем внимательно перечел еще раз послание от руководства. Он только недавно разговаривал с Шуваловым по "засовской" связи, теперь вот пришел письменный приказ.
  - Меня отзывают, Леон. Старшим по нашей линии пока назначают тебя.
  Кавторанг, прочтя послание из Москвы, бросил на него задумчивый взгляд.
  - Признаться, Рейндж, я расчитывал, что мы вместе доведем это дело до ума... А что с Ковалем и его женщинами?
  - На эту тему я послал отдельную депешу. Полагаю, твое руководство уже сегодня получит какие то инструкции из Москвы. Вместо меня пришлют другого человека... и даже - не одного. Места для "закладок" я твоим "тюленям" показал прошлой ночью, тут вы и без меня справитесь. Следите за этим "змеиным гнездом", ладно?.. Особенно внимательно... но и аккуратно... отслеживайте тех, кто обосновался в "Карпатах"! - Мокрушин посмотрел на часы. - Ладно, Леон, давай прощаться! Приятно было свидеться...
  - Приезжай к нам, Володя, летом, на шашлыки, на рыбалку... - Они обменялись крепким рукопожатем. - А по поводу этих гадов особо не переживай... мы теперь ими плотно займемся!
  Флотский шофер отвез Мокрушина и дожидавшегося его в одном из помещений штаба Черноморского флота Коваля в урочище Ласпи. При постороннем человеке они не стали разговаривать о деле. Но, когда водитель высадил их возле гостевого коттеджа в Ласпи, настала пора расставить все точки над "i"...
  Выйдя из машины, они перекинулись словцом с поджидавшим их здесь начальником охраны Геннадием. А затем Мокрушин жестом попросил Коваля следовать за ним.
  Закуривая на ходу, они направились по дорожке в сторону гостиницы, где наготове уже стояли джип для "випов", а также два внедорожника, выделенных для сопровождения и охраны.
  - Алексей, случилось то, что случилось, - сказал Мокрушин. - Ты нам здорово помог... Вывел нас на эту гребаную "базу", и на тех, кто использует в качестве еще одной базы гостиницу "Карпаты"... Мое руководство попросило передать тебе искреннюю благодарность... Знаешь, есть даже желание как то отметить тебя...
  - Спасибо. Но это обязательно.
  - Для меня - дело принципа, - сказал Мокрушин. - Короче, твои дела обстоят сейчас следующим образом. В Севастополе вам - тебе и твоим женщинам - появляться пока нельзя. Ты в этой истории серьезно "засветился", то же самое касается и твоих подруг.
  - Наверное, нам лучше на время уехать... в Геническ, к примеру? - задумчиво произнес Коваль. - У моих женщин там проживает родня.
  - Можно рассмотреть и такой вариант, но я думаю, что и это для вас - небезопасно.
  - Так что же нам делать в таком разе?
  - Не буду от тебя скрывать, Алексей: я поставил вопрос о возможном вашем переезде из Крыма...
  - Куда? - опешил Коваль.
  - В Россию. В центральный регион. А может и в Москву... если ко мне прислушаются.
  - Э э э... как то неожиданно это все...
  - У вас будет время и возможность подумать и обсудить эту тему со специальным человеком, которому поручат решить ваши вопросы. Учитывая сложившуюся ситуацию... и еще то, что ты, Коваль, оказал нам неоценимую услугу, перед руководством поставлен вопрос о выделении вам жилья и некоей подьемной суммы, которой вам хватило бы для обустройства на новом месте! Вопросы переезда - если примете такое решение - обсудите, как я уже сказал, с другим человеком. Понимаю, что не хочется надолго прощаться с любимым Севастополем, но боюсь, у вас сейчас просто не остается иного выхода...
  Они остановились неподалеку от входа в "гостиницу". Возле парадной нетерпеливо переминался с ноги на ногу Артем, который наверняка - по указанию своей хозяйки - поджидал здесь Мокрушина... Рейндж, глядя на Коваля своими красными после экстремального дайва и бессонной ночи глазами, сказал:
  - Тела двух твоих знакомых поднимут со дна бухты несколько позже. Может быть, до того момента тебе не следует рассказывать своим женщинам об этой "находке"... В отношении всего прочего, Алексей, тебя дополнительно просветят и проинструктируют. Ну все, давай прощаться, братишка.
  Они обменялись рукопожатиями, а затем неожиданно обнялись, как близкие друзья.
  Как выяснилось, у Рейнджа в запасе было всего около получаса времени, чтобы принять душ и привести себя в порядок перед отьездом.
  В половине второго пополудни небольшая кавалькада машин покинула стоянку возле гостиницы, направившись к выезду из ласпинского урочища. Венглинская вела себя холодно, сдержанно. Ее голова была повязана платом, концы которого спадали на грудь, на отвороты плаща. У нее были накрашены губы, а ее глаза по обыкновению сокрыты за притемненными линзами очков...
  И все же то, что Мокрушин оказался с ней в одной "карете", давало хоть какие то основания надеяться, что их взаимоотношения не покачнулись, не разрушились окончательно. Что когда нибудь, вполне возможно, у Рейнджа еще будет возможность поправить свое пошатнувшееся - в глазах этой непростой женщины - реноме...
  - Итак? - спросила она сухо, когда они уселись на заднее сидение джипа. - Надеюсь, вы интересно провели минувшую ночь?
  - Зря вы меня в чем то подозреваете, - усмехнулся Мокрушин. - Знаете, я скучал без вас. Интересно, чем мог бы закончиться вчерашний ужин при свечах?
  Из рации, которая была включена на прием, донесся голос начальника охраны.
  - Хозяйка, тут человек от Исмета вышел со мной на связь. Просит на минуту остановиться возле развилки!
  Венглинская адресуясь к сидящему на переднем сидении Артему, сказала:
  - Узнайте, что им нужно.
  Тот вытащил из гнезда в панели управления "кенвуд" и продублировал по рации запрос.
  - Говорят, что хотят перекинуться словцом с... Владимиром, - донеслось из динамика. - Обещают, что надолго не задержат.
  Джип с охраной, шедший в полусотне метров впереди "лендровера", вьехал на площадку возле одного из двух расположенных в этом месте татарских кафе. Там же припарковался и "центровой" джип... Мокрушин, теряясь в догадках касательно причины этой задержки, выбрался из машины. А следом за ним вышел и "стриженый одуван", посланный, очевидно, своей хозяйкой...
  Со стороны ближнего к ним кафе навстречу Мокрушину двинулся мужчина примерно его возраста, одетый в темное пальто и шляпу. Рейндж вспомнил, что он видел этого субьекта в свите Сайфутдинова. А именно, в тот день, когда они на пару с Ларисой общались с крутым татарином, организовавшим в честь их приезда неслабое представление.
  - Селям алейкум, уважаемый Владимир, - поприветствовал его подошедший мужчина.
  - Селям...
  - Исмет... он сам не смог приехать, да? Он попросил сказать вам - чокъ сагъ олуньыз! По вашему... "большое спасибо".
  - За что?
  - Он сказал - за своевременное предупреждение.
  - Хм... не очень понял... Но передай Исмету, что я благодарю его за то... что он - поблагодарил меня. Надеюсь, он здоров? Все в порядке, говоришь? Ну что ж, привет ему от меня... Может, когда еще свидимся!
  Мужчина вытащил из под полы какой то предмет. Оказавшийся, при ближайшем рассмотрении, вложенным в расцвеченные золотыми проклепанными бляшками кожаные ножны татарским ножом с украшенной золочением и разноцветной эмалью рукоятью...
  - Что это? - удивился Мокрушин. - Зачем?
  - Это - "пычакъ"... нож по вашему. Исмет просил передать тебе, уважемый Владимир, с благодарностью.
  Поскольку отказ от подарка мог нанести тому, от кого он прислан, смертельную обиду, Мокрушин вынужден был принять это неожиданное подношение.
  - Красивая вещь, - повертев в руках "пычакъ", сказал он. - Повешу у себя дома на стене... будет память про эту поездку. Поблагодари от моего имени Исмета. Теперь мы можем ехать? Мы, вообще то, торопимся.
  - Еще, уважаемый, велено сказать на словах... Недавно приезжали из Киева люди, предлагали хорошие деньги...
  - Так, так... - Мокрушин настрожился. - Что за люди? И за что они вам хотели заплатить?
  - Люди эти... - мужчина на мгновение замялся, выбрая слова. - Они - оранжевого цвета. Призывали к нехорошим вещам... Но мы не хотим здесь... э э э... насилия и беспорядка!
  "Вас просто перекупили, кунак, - подумал Мокрушин. - Но об этом вслух, конечно, говорить никто не станет..."
  - Мы хотим спокойно жить на своей земле, - веско сказал местный. - Наши старейшины запретили брать деньги у этих людей. Никто из нашей молодежи не поедет в Москву...
  - Ты сказал - в Москву?! - Рейндж насторожился еще сильнее прежнего. - А это точно, что "оранжевые" вербовали людей... для поездки именно в Москву?
  - Я сказал, да? Н а ш и туда не поедут! Но мы не знаем... они могли найти других... тех, кто им нужен, кто им будет помогать.
  Сказав это, мужчина провел ладонями по лицу, как будто делал намаз. Потом, показывая, что разговор закончен, он слегка кивнул на прощание и, круто развернувшись на каблуках, направился к двум соплеменникам, дожидавшимся его возле входа в татарское кафе.
  Мокрушин вернулся в машину, после чего водители запустили движки и резво тронулись по трассе в направлении поворота к аэропорту Бельбек.
  Рейндж показал Венглинской "сувенир", но рассказал ей лишь первую часть разговора. Остальное он решил вначале доложить руководству по возвращении в Москву. Пусть оно, начальство, само решает, нужно ли сообщать такого рода информацию Венглинской, от которой она наверняка попадет к олигарху М, а может, и еще к кому нибудь... И пусть ломает голову, что вообще сие может означать.
  Вскоре они подьехали к КПП аэропорта. Через боковое стекло был уже виден маневрирующий на взлетке ЯК 40, к борту которого их - Венглинскую, Мокрушина и Артема - должны доставить выехавшие из Ласпи транспорты...
  Но тут вдруг возникла неожиданная препона. Из двух машин - микроавтобуса и ГАЗ З1 - высыпали какие то люди. Их было человек десять или двенадцать... Четверо в штатском, остальные в камуфляже, в масках, при оружии, причем на их черных тужурках отсутствуют какие либо опознавательные знаки и надписи.
  - Майор держбезпеки Терещенко, - представился их старший, державший возле губ мегафон. - Всем выйти из машин! Старший охоронной команды... быстро ко мне!!
  - Эт то что еще за клоунада? - Венглинская скривила губы. - Захотелось после драки кулаками помахать? Ну ну.
  - Не умеют достойно проигрывать, - поддакнул ей Мокрушин. Вспомнив о полученном только что "сувенире", которой, между прочем, может рассматриваться и как "холодное оружие" и как "предмет истрической и культурной ценности", он встрепенулся. - А может, это... из за "пычака", который мне подарили? Типа такая вот - "дешевая провокация"?!
  - Ваш сувенир тут ни при чем, - Лариса поднесла к уху один из своих сотовых. - Семен, здравствуй, дорогой!.. Тут нас в Бельбеке местные эсбэушники тормознули! Да... да... не то, что не пропускают к самолету, но вообще требуют выйти из машин! Ага... так... хорошо, поняла... я тебя - тоже...
  Сложив трубку, она сунула ее в дамскую сумочку.
  К их джипу подошли двое мужчин в штатском, один из которых небрежно - костяшками пальцев - постучался в стекло со стороны водителя.
  - Вам шо, по сто раз приказы повторять?! Всем выйти из машин! И приготовить документы... Зараз будэмо ваши личности устанавливать!!
  - Пшел вон, дешевка! - процедила Венглинская. И добавила - уже своим. - Никому не выходить из машины... пусть только попробуют применить силу!
  Вся эта форменная ерунда продолжалась еще минут сорок. Терещенко и его коллега попеременно то уговаривали пассажиров выйти из джипа, то принимались кому то названивать по своим мобилам. Но потом, наверное, уже им кто то прозвонил и дал новые ЦУ, потому что вся эта гоп компания вдруг расселась в свои тачки... И уже спустя минуту их - и след простыл.
  ...В начале восьмого вечера ЯК 40 с тремя пассажирами на борту приземлился в заснеженной Москве. Но не в коммерческом Внуково 3, а по соседству, в "президентском" международном Внуково 2. Где Мокрушина, едва он успел сойти с трапа, сразу взяли в крутой оборот...
  
  ГЛАВА 17
  ГПУ К ВАМ САМО ПРИДЕТ
  
  Где то под Киевом.
  
  Двое американцев ненадолго заехали на квартиру к Мэллоуну, чтобы тот мог переодеться и оставить в встроенном сейфе документы (которые он обычно на такого рода мероприятия с собой никогда не брал). Джон, по обыкновению, захватил с собой лишь резервный бумажник, в котором хранятся водительские права - местного образца - и некоторая сумма наличных сотенными купюрами. Вот и все, помимо соответствующего "блата" и собственного желания, что требуется для посещения элитного борделя, в котором он намеревается скоротать вечерок и всю нынешнюю ночь...
  Времени было уже около восьми вечера, когда джип, управляемый безотказным Мэтью, выбрался на "правительственную" трассу, по которой ежедневно мелькают туда сюда президентские и кабминовские спецмашины с мигалками и транспортом сопровождения. Они проехали Ирпень, неподалеку от которого находятся резиденции многих известных на Украине личностей. Здесь же, в этой живописной местности расположены такие элитные поселки, как Конча Заспа, где проживают сплошь местные "випы", и где, к слову сказать, "застрелился" небезызвестный генерал Кравченко, за несколько часов до запланированного визита в Генпрокуратуру Украины...
  По правде говоря, близ Киева до сих пор не выстроено ни одного "элитного" места проживания, соответствовавшего бы полностью всем предьявляемым требованиям. По настоящему элитных закрытых зон с высокоразвитой инфраструктурой, с надежнейшей охраной и высоким качеством жизни нет ни на Бориспольской трассе, ведущей в крупнейший аэропорт Киева, ни в окрестностях одесского шоссе, ни в районе правительственных резиденций. В отличие, кстати, от той же Москвы, вокруг которой возникли целые зоны элитного жилья... Но у русских нуворишей, оседлавших нефтяные и газовые потоки, надо сказать, денег не в пример больше, нежели у их бедноватых украинских сородичей.
  Тем не менее, Мэллоуну больше нравилось жить в Киеве, нежели в Москве (он мог сравнивать). Такому, как он, существовать здесь намного вольготнее. Жизнь в украинской столице не то что проще, но приятнее для человека, который озабочен не только вопросами карьеры, но и не прочь расслабиться. Конечно, в России больше возможностей. Там "пилят" совсем другие деньги. Он тоже в свое время немного поучаствовал в "распиловке", благо через его руки проходили немалые суммы налом. Но начальство заподозрило что то недоброе. Начались финансовые проверки, пришлось писать хренову тучу обьяснительных и докладных... Кое как отмазался и сразу подал в отставку - это было в две тысячи первом. После чего перешел на вольные хлеба: такому спецу, как он, со знанием языка и большим опытом оперативно агентурной работы, в нынешнюю эпоху цветных революций на постсоветском пространстве, найти себе работу - высокооплачиваемую! - не составляет особого труда... Начинал старшим инструктором в "неправительственном" учебном лагере под Белградом, где обучал по своей линии будущих цветных революционеров. Потом резко пошел на повышение. И вот уже полтора года он осуществляет здесь, Киеве, поддержку некоторым проектам, призванным продвигать демократию далее на восток. А заодно и блокировать попытки Кремля вновь превратить Киев в своего сателлита...
  Мэллоун был доволен своей нынешней жизнью. В Москве, даже в относительно комфортные девяностые годы, он не мог позволить себе посетить местный элитный бордель. Приходилось осторожничать, изыскивать такие варианты, чтобы не только русские, но и свои не взяли на карандаш, чтобы не нарваться вдруг на крупные неприятности. А здесь ему некого бояться, здесь у него, как говорят сами русские - да и местные тоже - "все схвачено". Он мог позволить себе здесь то, чего не может позволить себе самая крутая шишка в родных Штатах. Ему тут нет нужды трястись из за долбанного "харрасмента", из за пуритантских взглядов окружения, из за боязни засветить левые доходы, из за пятого и десятого! Он тут по настоящему свободен. Здесь он имеет такую степень свободы и независимости, в этой наполовину варварской стране, которая и не снилась подавляющему большинству его соотечественников, совершенно по идиотски полагающих, что именно они живут в царстве свободы и демократии.
  Темно серый джип, проехав немного вдоль невысокой кирпичной стены, остановился у ворот. Мэтью хотел посигналить, но в этом не было необходимости. Половинки ворот поползли в стороны. Вот уже показался знакомый Мэллоуну по прошлым посещениям охранник... А вот еще один знакомец: по дорожке от ближнего ко вьезду коттеджа спешит хитроватый, всегда улыбающийся и очень приветливый к гостям управляющий, которого Мэллоун обычно называл про себя - Puzan.
  - Ну так что, Мэтью? - Мэллоун посмотрел на младшего партнера. - Я вижу, ты в очередной раз предпочитаешь хранить верность своей Жаклин?
  - Э э э... как нибудь в следующий раз, Джон. К тому же я приглашен на вечер знакомым из "атташата". Отсюда поеду к себе, переоденусь и сразу отправляюсь в гости... Джон, хочу у тебя спросить...
  - Как долго я тут пробуду?
  - Да, именно это.
  Мэллоун, поприветствовав взмахом руки подошедшего к машине Пузана, сказал партнеру:
  - Пока и сам не решил. Зависит от настроения... Да ты расслабься, дружище! Когда попадешь за праздничный стол, прочитай молитву и от моего имени... - Он усмехнулся. - А то мне здесь как то несподручно! Мыкола и его приятели будут пока действовать самостоятельно. Отдыхай, Мэтью! Утром, думаю, местные меня сами доставят в Киев! Если что, созвонимся, - он открыл дверцу и стал выбираться из джипа. - Так что счастливого тебе Рождества, приятель!..
  Мэллоун, стоило ему только оказаться в этом славном местечке, сразу же ощутил прилив хорошего настроения. Он по дружески похлопал местного "менеджера". Но не по плечу, как обычно, а по выступающему над перетянутыми кушаком чреслами животом, выпирающим из под надетого на него черного - с белой манишкой - смокинга.
  - How are you, dear Puzan?! Как дела, дружище? Когда будем...это... рожать baby?!
  - Сердечно рад вас поприветствовать, дорогой наш, любимый...
  - Это я должен быть сегодня во фраке! - прервал его Мэллоун. - Ты знаешь, Puzan, что сегодня праздник?! А а... у вас Cristmas отмечают после New Year! Ха ха... у вас все, не как у людей! У вас, и у русских! Но женщины... ваши женщины... они просто - brilliant...
  Охранник закрыл за спиной ворота. Мэллоун и "пузан" двинулись по дорожке к ближнему от ворот коттеджу. Всего их здесь три: один довольно большой, с холлом и каминным залом, и еще два аккуратных, но меньшего размера строений. В одном из них, где в апартаменты можно попасть через отдельный вход, "Иван" обычно и кутил...
  Мэллоун отметил про себя, что сегодня на площадке перед "усадьбой" заметно меньше машин, нежели обычно. Да и само здание, а также территория, включающая в себя небольшой пруд и что то вроде парка, были освещены скромнее, не так, как зачастую здесь бывает по вечерам... Но еще не вечер, - сказал он себе - еще слишком рано. Да и не факт, что в этот бордель сегодня решат наведаться его обычные завсегдатаи...
  Они подошли к коттеджу, у которого горел свет лишь в одном из окон второго этажа.
  - So... итак?! Где обещанные тобой, Puzan, "снегурки"?
  "Управляющий" открыл своим ключем дверь и - насколько позволил живот - согнулся в полупоклоне.
  - Welcome!.. вас с нетерпением ожидают внутри!
  Широко ухмыляясь, Мэллоун шагнул в полусумрак коридора. Он даже не обернулся, когда за ним захлопнулась дверь. Его разбирало любопытство: что за сюрприз для него приготовили на этот раз madame и ее управляющий Puzan?..
  - Снегурки и и... - позвал он негромко. - Вы где спрятались?! Ага!.. хотите со мной в прятки сыграть?!
  Из темноты вдруг вынырнули два силуэта, своим ростом и габаритами что то не очень походившие на местных красавиц. Вот тебе и сюрприз, какого даже не ожидал: Мэллоуну мигом вывевернули руки в суставах! Он хотел позвать на помощь, но тщетно: рот залепили куском пластыря... Обшарили карманы, вытащили лопатник и сотовый телефон...
  И спустя короткое время поволокли - взяв с двух сторон под локотки - обратно к выходу!
  Почти беззвучно отьехал в сторону люк микравтобуса, который подогнали вплотную к коттеджу.
  Мэллоуна запихнули внутрь, усадив в кресло. И тут же защелкнули на правом запястье наручник, второй браслет которого сомкнулся на руке одного из нападавших, который занял соседнее кресло!
  Водитель завел движок. Тронулись... миновали открывшиеся словно по щучьему велению ворота...
  Мэллоун, только сейчас врубившись, что это все не шутки, что его реально куда то увозят, попытался было вырваться из цепких обьятий... Кто то из этой компании треснул его вполсилы по затылку, затем в салоне прозвучал мужской голос:
  - Сиди тихо, б...ь, а то пристрелю, нах!!
  
  ГЛАВА 18
  ПРЕСТУПНЫЕ ЗАМЫСЛЫ
  
  Рейнджу после посадки в "президентском" аэропорту Внуково 2 не дали возможности выкурить даже сигаретку. И уж тем более, не позволили попрощаться с очаровательной и опасной, как кобра, Венглинской. Прямо у трапа, как бы оттерев чуть в сторону элегантный лимузин "хозяйки", Рейнджа ожидал массивный здоровяк "гелентваген", окутанный облачком синевато холодных всполохов. Сотрудник в штатском взял у прибывщего из Бельбека пассажира сумку. Другой - водитель - распахнул дверцу. Так что Рейндж, не успев толком ступить на землю, оказался сразу на заднем сидении "гелентвагена", рядом с приехавшим встречать его в аэропорт генералом Шуваловым.
  Спецслужбистский транспорт унесся в сторону выезда с такой скоростью, что никто из присутствовавших при этой сцене не успел и глазом моргнуть...
  - Ну и наделал ты шума, подполковник, - сказал Сергей Юрьевич, когда они выехали на киевское шоссе. - Скажу сразу: не все верят твоим докладным! Поэтому, готовься... будут клевать тебя в темечко, в печень, и во все прочие места! А заодно и меня, как твоего непосредственного начальника...
  "Гелентеваген" всю дорогу до Старой площади мчал с включенной спецсигнализацией, по левой полосе - для совбезовской машины сделали сквозной "зеленый" коридор.
  Проскочили через арочный проезд, мимо поста; припарковались в колодце внутреннего двора одного из зданий, где размещается аппарат Совбеза РФ. Вдвоем, Шувалов и Мокрушин, прошли через служебный проезд и сразу направились к спецлифту, посредством которого можно попасть в подземную часть здания, на двухуровневый обьект, который называется - "Малый Ситуационный центр Совета безопасности Российской Федерации".
  Когда они миновали "шлюз", через который можно попасть во внутренние помещения МСЦСБР, Рейндж взмолился: дайте, мол, чуток времени, чтобы он мог хотя бы нужду справить. "Десять минут на то, чтобы оправиться, - сказал Шувалов. - Все уже собрались и ждут только нашего появления..."
  Рейндж снял верхнюю одежду, передав ее сопровождавшему их здесь сотруднику. Зашел в туалет, справил малую нужду, ополоснул лицо, и даже - набравшись наглости - выкурил сигарету (хотя на обьекте курить строго воспрещается)...
  Когда Мокрушин на пару с поджидавшим его Шуваловым вошел в "малый зал", - одна стена которого была целиком прозрачна и через нее был виден операционный зал МСЦСБР - у него, натурально, отвисла челюсть. Еще бы. Несмотря на субботний вечер, посмотреть и послушать его, Мокрушина, скромного - он так всегда сам про себя говорит - "бойца невидимого фронта", приехала спецслужбистская элита.
  Здесь оказались сплошь "зубры"...
  Первые замы директоров ФСО, ФСБ и СВР.
  Заместители глав НАКа и АТЦ...
  Начальник Оперуправления ГРУ ГШ МО РФ.
  Глава разведуправления при ГШ ВМФ РФ.
  Руководитель "двадцать второго" департамента президентской администрации, куратор спецслужб, помощник президента С.
  И еще сам Шувалов, который в тайной иерархии российских силовиков стоит, как минимум, не ниже любого из тех спецслужбистов, кто приехал на это закрытое совещание.
  - Подполковник Мокрушин, - сам представил своего подчиненного генерал Шувалов. - Владимир Алексеевич.
  Сказав это, он посмотрел на С., словно спрашивая, следует ли продолжать представление. В принципе, здесь собрались "свои", ну а о Мокрушине и его статусе спецагента разряда "элита", знали те из собравшихся, кому полагалось это знать по роду службы и по занимаемой должности.
  С. поднялся из председательского кресла, поздоровался за руку с Мокрушиным, затем, посмотрев на занявших свои места за овальным столом спецслужбистов, сказал:
  - Подполковник выполняет специальное задание и потому наделен особыми полномочиями... Я полагаю, в дальнейших представлениях все мы не нуждаемся.
  Он выждал паузу, но никто из присутствующих не проронил и словечка.
  - Приступим, - сказал С. - Владимир Алексеевич, берите указку и доложите нам, что именно вы видели - и слышали - на расположенной под Севастополем "диверсионной базе".
  Рейндж уже около часа торчал возле двухметрового ЖДК экрана, на который оператор вывел электронную карту города героя Севастополя и его ближних окрестностей. Карта оказалась интерактивной - можно управлять масштабом, перемещать фрагменты и выбирать нужный сегмент местности, укрупняя изображение до максимума. В руках у докладчика дистанционный пульт с нехитрым управлением и еще электронная указка, позволявшая не только тыкать в тот или иной участок на карте, но и "рисовать" кончиком на экране, ставить значки или выделять обьекты, взяв их в кружочек.
  Собранное здесь начальство, как понял Рейндж уже с первых минут, успело еще до его появления ознакомиться с присланными из Севастополя шифрограммами. А кое кто, тот же С., к примеру, наверняка еще затребовал и прочел стенограмму телефонных переговоров по "засовской" связи между Шуваловым и федеральным спецагентом Мокрушиным.
  С одной стороны, это несколько облегчало задачу Рейнджа - не надо начинать "аb ovo", то есть с самого начала. А с другой, усложняло, потому что Шувалов запретил своему подчиненному упоминать на этом закрытом совещании фамилию Венглинской, равно как говорить целиком всю правду об этой их "крымской миссии"...
  Когда вопросы наконец иссякли, Мокрушин подошел к столу, взял бутылку "эванса", скрутил пластиковый колпачок, налил полный стакан минералки и жадно выглохтал воду, не смущаясь присутствия старших по чину товарищей.
  - Преступный замысел налицо, - задумчиво сказал С. - Мы сейчас получаем информацию из Кива, которая в чем то прямо, а в чем то пока косвенно подтверждает то, что мы только что услышали.
  Помощник президента поднял глаза на Мокрушина.
  - Благодарю вас, подполковник. Добытая вами в Крыму информация имеет большое государственное значение. Сергей Юрьевич, проинструктируйте товарища Мокрушина в отношении дальнейших действий! И отдайте все необходимые распоряжения по вашей линии! А мы с вами, коллеги, после технического перерыва продолжим совещание...
  Спецслужбисты в наступившей тишине стали подыматься с кресел. Рейндж подошел к "председательствующему", который тоже намеревался направиться к выходу из зала. За ними, удивленно приподняв правую бровь, двинулся и Шувалов.
  - Товарищ помощник президента, разрешите обратиться?
  Они втроем задержались у дверей.
  - Обращайтесь, Владимир Алексеевич, - сказал С.
  - Я направил запрос по Ковалю... с просьбой предоставить ему...
  - Я в курсе, - перебил его С. - Сергей Юрьевич мне и об этом докладывал. Поставленный вами вопрос мы решим в рабочем порядке... Все?
  - Прошу прощения, но я хотел бы знать наверняка. Эти люди будут перевезены из Крыма? Как скоро это случится? И какое именно жилье им предполагается выделить?
  Двинув эту довольно дерзкую речь, Мокрушин скосил глаза на украшающий стену за креслом председательствующего портрет Верховного, так, словно хотел заручиться и его поддержкой.
  - Мокрушин, вам же сказано, что вопрос этот будет решен, - подал реплику Шувалов. - Хотя должен заметить, что вы берете на себя слишком многое, когда раздаете обещания людям... Вы ставите вопрос, чтобы на троих им было выделено сразу две квартиры... Да еще и в Москве или в ближнем Подмосковье?! Между прочим, это уже не ваша компетенция! Все, тема исчерпана!
  - Тогда я поставлю вопрос иначе, - хотя Рейндж какой то частью рассудка понимал, что его "заносит", он уже не мог остановиться. - А что все мы... и в целом власть... собираемся делать, если вдруг из Крыма в Россию хлынут десятки, а то и сотни тысяч беженцев?! В каком все они окажутся положении, если мы не можем оперативно помочь всего то троим людям? Один из которых оказал - вольно или невольно - очень ценную услугу по линии национальной безопасности?!
  - Обьявляю вам, подполковник, строгий выговор! - сухо сказал генерал Шувалов. - А сейчас - "кррругом!"... и марш на выход!!
  - Минутку! - задержал их С. - Обойдемся без выговоров! Значит так, Мокрушин. Уже завтра вылетают в Крым двое специально командированных людей, которые на месте решат, как дальше быть с Ковалем и его женщинами. Если они примут решение переселиться из Крыма в Россию, мы здесь оперативно решим вопрос с жильем и поможем с деньгами и трудоустройством. Вас удовлетворит такой ответ?
  - Так точно. Это как раз то, что я хотел услышать.
  - Ох, и трудно вам будет дослужиться до генеральской папахи, - С. усмехнулся и протянул ему ладонь для рукопожатия. - Сергей Юрьевич сейчас поставит вам новую задачу. Помните, подполковник, что руководство страны на вас очень рассчитывает...
  Когда инструктаж, который Шувалов провел в своем кабинете, завершился, на часах было четверть второго ночи.
  Сергей Юрьевич сам проводил агента до служебной парковки, где его ожидал уже знакомого вида седан "Mercedes W220". А в качестве шофера за ним приехал еще один знакомец - Артем.
  - Шеф, я переложил вашу сумку в багажник "мерина", - сказал "стриженый одуван". - Мне приказано доставить вас... прямиком на "обьект"!
  - Поехали, - Рейндж забрался в пахнущее кожей и уже знакомым ему женским парфюмом нутро "мерса". - Беспокойные у нас с тобой начальники... Сами по ночам не спят, и нам не дают!.. Радио не врубай, Артем, - хочу хоть немного вдремнуть!
  Пробок в это время суток уже почти не было, но поездка за город, в один из расположенных на берегу Истринского водохранилища коттеджных поселков, все равно занял час с хвостиком.
  Почти все это время Рейндж проспал, вольготно расположившись на заднем сидении. Благо он умел "выключаться", когда была такая возможность - даже столь непродолжительный отдых способен во многом освежить, восстановить силы и энергию.
  Он расплющил глаза лишь когда "мерс", ведомый "одуваном", вьехал на территорию охраняемого коттеджного поселка. С силой провел ладонью по лицу, стряхивая липкую паутину сна. Забросил пару мятных лепешок в рот. "Мерин" остановился на площадке перед сравнительно небольшим - квадратов на двести - симпатичным домом с нежно кремовыми стенами и ассиметричной крышей ярко синей расцветки. Кажется, приехали...
  Артем взял из багажника "походную суму" Мокрушина. Открыв входную дверь своими ключами, он включил светильник в прихожей, поставил сумку и тут же сделал "ручкой".
  - Я рядом, во флигеле, - сказал "одуван". - Снимайте верхнюю одежду... вот новые тапки. А теперь проходите... вас уже ждут!
  Клацнув замком, закрылась за Артемом входная дверь. Рейндж, пожав плечами, стал прислушиваться к звукам.
  - Эй, есть тут кто нибудь? - позвал он. - Гостей вызывали?
  Мокрушин раздвинул половинки дверей, за которыми оказалась гостиная. В царящем здесь полусумраке весело и тепло потрескивают дрова в камине. Рейнджу сразу захотелось улечься на полосатую шкуру, - хм... кажись, настоящая, тигровая - которая была брошена сверху на паркет. Или бросить кости на диван, обитый тончайшей сафьяновой кожей. И гори оно все ясным огнем.
  Он покинул каминный зал и двинулся по коридору, ориентируясь на знакомый нежно дурманящий аромат, и еще на отсвет, падающий в коридор из приоткрытой двери.
  - Кхе, кхе! - сказал он, не рискуя переступить порог ванной комнаты. - Тук, тук... я, собственно...
  - Ну что вы там топчетесь?! - донесся до него знакомый голос. - Идите сюда... я хочу на вас взглянуть!
  Рейндж опять кашлянул в кулак - он пребывал в легком замешательстве. Потом все же решился и перешагнул порог ванной комнаты. Оно, это помещение, было размерами в квадратов эдак двадцать, и примерно треть его занимает "джакузи". Зеркала украшают сразу две стены, потолок тоже зеркальный. На специальных подставках горят свечи и ароматические палочки, запах их не приторен, но будоражит, волнует, завлекает...
  Джакузи как бы накрыт обьемной массой разноцветной пены, сквозь которую можно было разглядеть не очень то многое. Но зато каков простор для фантазии!..
  Рейндж, задрав голову к потолку, где он видел отражение более информативное, чем нежели когда он пытался хоть что то рассмотреть через пенное облако, произнес:
  - Доброй ночи, Лариса Аркадьевна! Мне вот тут сказали, что у вас есть еще какой то замысел... И что для осуществления этих ваших новых преступных планов, вам опять понадобятся мои скромные услуги. Я целиком в вашем распоряжении...
  Глядя в потолок, как на вспомогательный экран, Рейндж заметил и круглую загорелую коленку, и лишь слегка прикрытые эфемерным пенным облаком крепкие полушария грудей с острыми коричневатыми сосками... И женскую головку, повернутую в его сторону...
  Из пены вдруг вынырнула рука, пальчиком поманила его, приказывая подойти поближе.
  Он подошел, присел на корточки и положил руку на край джакузи.
  Влажная женская ладошка тут же легла сверху.
  - Ну что, герой, вы уже спасли мир?
  - Нет. Пока что я получил "строгача" от начальства... И еще мне было приказано поступить в ваше распоряжение. Так что - располагайте мною, как вам заблагорассудится.
  - Ты, наверное, устал? - внезапно переходя на более доверительный тон, спросила Венглинская. - Налей себе чего нибудь... мини бар у тебя за спиной! А мне сделай, если не затруднит - "маргариту".
  Этому приказу Рейндж подчинился, как никогда охотно.
  - Спасибо... - из облака пены вновь высунулась рука и взяла стакан с коктейлем. - Ты что, еще не разделся?!
  - А что... надо? - Иокрушин едва не поперхнулся - то ли от слишком крупного глотка скотча, то ли от прозвучавшей реплики. - В смысле... снять с себя одежду? Всю? Я правильно понял?
  - Ну да, конечно, - сказала Венглинская. - Одетым не очень удобно принимать водные процедуры, ты не находишь? Не знаю, как ты, Влад, но лично я считаю, что джакузи не самое худшее место для делового разговора.
  
  ГЛАВА 19
  UNHAPPY CRISTMAS
  
  Где то под Киевом.
  
  Мэллоун, для которого случившееся было сродни грому среди бела дня, предположил, что произошла какая то накладка. Что люди, задержавшие его, фатально ошиблись, приняв Джона Мэллоуна, гражданина США (а заодно и Виргинских островов), за кого то другого. А следовательно, когда кретины в масках привезут его в Киев, - или куда там они его собираются доставить? - то очень быстро выяснится неприятная дня них истина. Которая будет заключаться в том, что они сами уже вскоре превратятся в жертв, что они - как исполнители, так и их начальство, что называется, "попали". И что всех их ждут впереди крупные неприятности, среди которых отставка и пинок под ж... будут самыми мягкими вариантами наказания, ожидать которого им долго не придется...
  Но события стали развиваться самым неожиданным для него образом.
  Микроавтобус, в который запихали отловленного в элитном борделе американца, был в пути лишь немногим более десяти минут. А это означало, что ни в какой Киев его не собираются везти, потому что за это время можно, в лучшем случае, добраться до одного из соседних населенных пунктов - так оно, вероятнее всего, и было.
  Водитель заглушил движок. Почти беззвучно открылась боковая люковая дверь; в салон снаружи тут же сквозанул пахнущий снегом ветер. Мэллоуна, запястья которого были скованы наручниками, с дурацким колпаком на голове, закрывающим обзор, аккуратно извлекли из салона. "Осторожно, ступеньки!" - прозвучало над ухом. - "Давай, человече, топай своими ногами... а не то схлопочешь по почкам!"...
  Задержанного ввели в какое то помещение. Усадили в жесткое кресло. Действуя в четыре руки, зафиксировали в нем клиента - используя для этого что то вроде манжетов с липучками. И только после этого сняли у него с головы "дедморозовский" колпак и отодрали пластырь, который мешал ему говорить.
  - What the hell are you Guys doing?! - задержанный эту фразу скорее не произнес, а проревел. - Are you crazy?!!
  В комнате, кроме него, находились еще как минимум четверо. Все в штатском, все крепкого телосложения мужики, лица закрыты шлем масками.
  Интерьер помещения, в котором нет, кажется, ни одного окна, выдержан в стиле сурового минимализма: из мебели тут имеется кресло, в котором, собственно, сидит задержанный, а также стол с какой то аппаратурой и еще три или четыре табуретки.
  С потолка свисает лампа без абажура. Еще один светильник, напольный, установлен рядом с креслом. Свет яркой лампочки, бьющий Мэллоуну в глаза, мешает ему рассмотреть еще какие нибудь детали, кроме уже вышеназванных.
  К нему подошел один из этих четверых. Достал из нагрудного кармана какую то ксиву и продемонстрировал ее задержанному. Не успел Мэллоун толком разглядеть, что там, в этой ксиве написано и чья там фотография, как человек в маске захлопнул удостоверение и сунул его обратно в карман.
  - Управление внутренней безопасности, полковник Иванов. Гражданин Мэллоун, вы задержаны по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений...
  - What?! - взорвался тот. - Откуда вы... stupids?! Из какого ведомства?! Из МВД?!! Кто вам отдал приказ арестовать м е н я?! Вы хоть знаете, к т о я такой?! Дайте мне позвонить вашему боссу! Я требую!!!
  - Кто вы такой, мы немного наслышаны. Но если вы, мистер Мэллоун, хотите сами что то о себе рассказать, мы - не против.
  - Fuck off, guys! Дайте мне позвонить!! Я требую связать меня с вашим руководством... Нет, ваш boss теперь... get the fuck out.. он - вне игры!!
  - Вы что, угрожаете нам?
  - Э э э... нет! Дайте мне сделать звонок... и все сразу прояснится!
  - Кому вы хотите позвонить? Назовите фамилию, должность, номер телефона!
  Произнеся это, незнакомец достал из кармана сотовый, тем самым как бы показывая, что он - возможно - готов выполнить просьбу задержанного.
  Облизнув пересохшие губы, Мэллоун назвал фамилию начальника службы безопасности компании "Нафтогаз Украины".
  - Номер его сотового я на память не помню, - добавил он. - Можно позвонить их дежурному, нас сразу соединят с этим человеком... или же с его заместителем!
  - Этот номер, полагаю, вбит в записную книжку в вашем сотовом? - Незнакомец, представившийся "полковником Ивановым", небрежно махнул рукой в сторону стола, где его коллега, вооружившись "ноут буком" с фрикерской программой и другим необходимым оборудованием, колдовал над трофейной трубкой. - Назовите "пин код", и после того, как разблокируется ваша трубка, наберем номер этого вашего знакомого!
  - Не помню... - Мэллоун ощутил приступ тревоги. - Это вообще не моя трубка... Взял со стола по ошибке... когда ехал сюда... в этот...
  - В бордель, - подсказал "Иванов". - Значит, трубка - не ваша?
  - Shit... - процедил задержанный. - О чем мы вообще говорим?! Вот что... Можно прозвонить в СБУ! Оперативному дежурному! А он соединит... с кем я скажу!
  - Выражайтесь точнее! Кому именно вы хотите прозвонить?! У вас что, Мэллоун, имеются какие то "особые полномочия"?!
  - Это не ваше дело! Звоните в СБУ!! Уровень начальника одного из департаментов вас устроит? Надеюсь, это несложно? Тут для вас даже не требуется знание "пин кода" от чужой трубки!!
  - Плохи ваши дела, мистер Мэллоун, - сказал незнакомец. - Мы как раз и расследуем преступную деятельность некоторых сотрудников упомянутого вами ведомства...
  - What the fuck?! - изумленно произнес Мэллоун. - Это... это же... оху...ть можно! Вы... кто вам дал такую санкцию?!
  - Не твое собачье дело. СБУ - наши конкуренты. Поэтому никаких звонков в эту контору!!
  - Тогда... - Мэллоун шумно сглотнул кадыком. - Звоните... в аппарат Совбеза! Да хоть самому... - он назвал фамилию высокопоставленного украинского чиновника. - Вам там обьяснят, кто я такой!!
  - Ну так обьясни нам сам! Зачем нам лишние уши, дружище?
  - Look! - на лбу у Мэллоуна мелкими бисеринками выступил пот (хотя в помещении было довольно прохладно). - Послушайте, guys! Произошла какая то чудовищная ошибка!.. И если вы не хотите, чтобы всех вас сильно наказали... советую немедленно прекратить этот fucking спектакль!! Иначе вам всем будет fucking конец!.. Я - гррражданин ЮЭсЭй! Требую... настаиваю, чтобы вы позвонили в посольство США в Киеве! Ваше расследование... mind you own fucking business!..
  - Shut up! - грубо оборвал его Бушмин, играющий роль "полковника Иванова". - Помолчи минутку, Мэллоун! Ты, что называется - "попал"! Fucked up situation... проще говоря - п...ц!! Или ты будешь точно и четко отвечать на мои вопросы...
  - Kiss my ass!..
  - А если ему паяльник в ж... засунуть?! - предложил подошедший к ним Антон (он тоже был в маске). - Принести?
  - Не стоит, - сказал "Иванов". - Труп с обгоревшим задом и расплавленными кишками будет выглядеть не слишком эстетично. И уже точно, с гарантией, что не сойдет за труп самоубийцы!..
  - Why?.. - Мэллоун заерзал в кресле, металлическое основание которого было вмуровано в бетонированный пол. - Почему - "труп"?! Почему - "самоубийцы"?! Я... я не понимаю...
  - Что, Джон, не хочется помирать? - процедил Бушмин. - Одному твоему знакомому... ныне покойному... тоже, наверное, не хотелось умирать в расцвете жизненных сил! Даю тебе... пять минут! На то, чтобы собрался с мыслями и решил для себя - ты хочешь умереть нынешней ночью, или предпочтешь сохранить себе жизнь.
  Задержанному надели на голову наушники, в которые из плеера транслировалась громкая музыка. Не для того, конечно, чтобы трепать ему нервы "хитами" российской попсы, не для пытки. А для того, чтобы он не слышал, о чем тут будут разговаривать "Иванов" и его подручные...
  Оставив Мэллоуна наедине с его невеселыми мыслями, - и кошачьими визгами попсы - Бушмин и Антон переместились к столу, за которым колдовал технарь из их команды, спец по фрикерским делам и прочим электронным наворотам.
  - Ну что? - спросил Кондор. - Удалось взломать "пин"?
  - Да, все получилось, - доложил технарь. - Я "перепрошил" его "симку", считал и перезаписал, сделав для гарантии еще и дубликат. По факту, у нас сейчас есть две трубки, идентичные и по набору, и по сигналу...
  - В "список абонентов" и в "записную" уже заглядывал?
  - Да, у меня есть полный доступ. Что именно нужно найти?
  - Номера Захарченко там есть?
  - Стерты. Осталась лишь закладка - "Alex1"...
  - А что, есть еще и "Алекс" номер два?
  Технарь прошелся пальцами по клавиатуре, развернул к нему лэп топ, на экране которого высветились записанные в столбик цифры и какие то буквенные обозначения.
  - В память забито семь номеров. Два из них - городские, с указанием кода "межгорода"... Остальные - сотовые. И я бы не исключил, что их пять, а не один...
  - На случай, если будут меняться "сим карты"?
  - Да. Мы ведь тоже пользуемся схожими приемами.
  - Ты уже отсмотрел, что за город?
  - Один - львовский номер, другой, судя по коду, в Севастополе. Могу выйти на справочную базу и "пробить" абонента или учреждение.
  "Оппа! - сказал себе Бушмин. - Только сегодня Шувалов скинул свежую инфу! А не номер ли это гостиницы "Карпаты"?.. А этот самый Alex... Возможно, никакой не Алекс, а... Олекса, правая рука Мыколы Франчука"...
  - Обязательно "пробей"... но чуть позднее! Нашел еще что нибудь интересное для нас?
  - Я пока не все просмотрел, но на букву "М" есть кое что любопытное, - технарь сначала прощелкал нужные кнопки на трофейном сотовом, потом, сверившись с данными на плоском экранчике лэп топа, удовлетворенно кивнул головой. - Вот, например... "М#1". Три номера: два городских киевских... и один - номер сотового!
  - И чей это, по твоему номер?
  - Один из городских - номер домашнего телефона... Каменяра, который нам удалось раздобыть!
  - Даже так? - Бушмин почесал через ткань маски затылок. - Хотя да... чему тут удивляться?! Они, судя по нашим сведениям, самые близкие партнеры, наш "янки" и этот "западэнец"! А Каменяр... его имя как раз начинается на букву "М"... - он посмотрел на продолжение "телефонного справочника", скачанного из трубы Мэллоуна. - Интересно... А что это у него тут за "М#2"? Штук десять номеров... не много ли?
  - Я думаю, принцип тот же, что и со "вторым" Алексом. То есть, этот канал подразумевает коммуникацию с человеком, который либо имеет несколько "серых" трубок, либо способен менять "сим карды", привязываясь к "прошитому" списку номеров.
  - Есть тут и один городской, верно?
  - Да, наш, московский... Пробить?
  - Да, и его, и севастопольский! Ну а так, чтобы стояла закладка - "Мыкола", или, к примеру - "Франчук"? - сказав это, Бушмин вспомнил, что в инфе, полученной незадолго до начала этой акции от Шувалова, имелась короткая информация и по Франчуку (о том что он, возможно, отьехал в Москву). - Ну ни хрена себе... Технарь, ты поаккуратней, ладно?! Может так статься, что этот... что на Эм и под номером "два"...
  - Ты думаешь, это - Франчук? - спросил Антон, у которого, похоже, мысль работала в том же направлении. - А эти номера, что вбил Мэллоун... это типа контактных телефонов? На случай, если понадобится связаться с тем хмырем?
  - А давай ка мы у самого Джона спросим, - сказал Бушмин. - Но прежде надо с нашим "пародистом" словцом перекинуться...
  Он подошел к мужчине, который все это время, пока длилась первая фаза допроса, просидел молча на табуретке. Это был довольно редкой специальности - среди спецслужбистов - человек. Бушмину уже как то приходилось пользоваться его услугами, и еще тогда он убедился: другого такого, чтобы умел так точно, так узнаваемо копировать человеческую речь - причем в самом широком голосовом диапазоне - даже на российской эстраде с ее полчищами "пародистов" не сыскать.
  - Ну что? - спросил он у присланного из Москвы спеца. - Хватило времени? Или ты настаиваешь, чтобы я еще с ним побазарил?
  - ...mind you own fucking business!.. - сказал спец голосом Мэллоуна. - Я гррражданий ЮэсЭй!.. Дайте мне сделать звонок... иначе вам fucking конец!..
  - Отлично! - сказал Бушмин. - В который раз удивляюсь, как тебе это удается? Гм... Возможно, твои таланты и не понадобятся... Но лишний козырь в рукаве не помешает!
  Кондор подошел к "клиенту" и сдернул с его головы наушники.
  - Ну что, мистер Мэллоун, будем плотно сотрудничать, или предпочтете отправиться к праотцам?!
  - Вы не посмеете! - плюясь слюной, выкрикнул тот. - За мной стоит великая страна! Моим коллегам известно, куда я уехал... Им известно мое местонахождение! Бордель перевернут кверху ногами! И вам тоже не уйти... не сомневайтесь!
  - Да и хрен с ним, с тем борделем! - сказал "Иванов". - Тем более, что его владельцы не при делах - мы сами все провернули! А за нас вам вообще не следует беспокоиться... вы о себе лучше подумайте!
  - Да пошли вы... - скривился американец. - Fuck off!..
  Бушмин повернул голову к спецу. Тот встал с табуретки, подошел к ним вплотную, и - как бы накаляясь яростью - сказал:
  - Shut up, dick sucker! Stop bitching!.. You have bored me a lot, shithead!! Тебя что, мy friend, не учили в школе хорошим манерам?! Что вылупился... не ждал такого поворота?!
  У Мэллоуна и вправду от изумления глаза на лоб полезли...
  - Ouu... holly fuck!! Что... что это было?!
  - А разве не узнал? - удивился "Иванов". - Это был твой голос, Джон! Неплохо, да? Я вот, например, ну никак вас по голосу не могу различить... Знаешь, я бы дал тебе возможность подольше поговорить с твоим "аккустическим двойником", но нет времени - "time is money"!..
  Мэллоуну вдруг пришла в голову мысль, от которой его пробил нервный озноб.
  - Э э э... джентельмены... вы - не местные? Вы... вы из... Russia?! И я так думаю now... что вы из Кэй Джи Би...
  - Ты бы еще сказал - из ГПУ, - ухмыльнулся Кондор. - А еще "спецом" считаешься! Ладно, не о том речь! Вернемся в русло нашего делового разговора. Мистер Мэллоун, вы готовы с нами сотрудничать? Учтите, я не люблю помногу раз задавать один и тот же вопрос! В сущности, теперь вы нам не очень то и нужны...
  - Но... это же против правил! Мы... Россия и ЮЭсЭй - партнеры по анти... антитер... короче - союзники!
  - В ж... таких союзников! - перебил его Бушмин. - Я говорю про вас, Мэллоун, а не про Америку! Мы в курсе, где вы раньше служили - в Москве на вас имеется досье! Вы, когда ушли из штата РУМО, даже позаботились о некоем прикрытии, пробив себе еще и гражданство Виргинских островов. Я полагаю, это было сделано для того, чтобы, когда вы обоср...сь вдруг, даже капли вашего собственного shit не упало на репутацию страны, которая и без того далека от ангельски чистой!
  - Но есть же определенный кодекс, есть "джентельменские" правила... которые обязаны соблюдать спецслужбы цивилизованных стран!
  - Бросьте! Не вам говорить! Для вас эти правила "фэйер плэй"... что пипифакс: подтерли свой грязный ass, и пошли себе дальше, внедрять "демократию" огнем и мечом! Это ведь вы, Мэллоун, придумали провокацию с якобы напичканным взрывчаткой фургоном! К которому были привинчены российские дорожные номера!
  - Bullshit!..
  Бушмин, не глядя, протянул руку назад. Антон вложил в нее стопку фотоснимков. Перелистнув их, Бушмин продемонстрировал один из них Мэллоуну.
  - Узнаете, Джон? Не очень хорошего качества... но и без экспертизы можно разобрать! Вы... и еще некий Мыкола Франчук... покидаете ресторан Da Vinci через запасной выход! Да, да, в тот самый вечер - семнадцатого числа! На фото проставлены показания таймера! Если вам интересно узнать, то сотрудники СБ "Милениума" задержали двух россиян с видеокамерой. Но они - скажу по секрету - лишь отвлекали внимание. Потому что еще двое производили скрытую сьемку... Уже имелось подозрение, что там, в бизнес центре, где много российских офисов, может быть организована крупная провокация. Потому и удалось хорошо подготовиться!..
  - Не понимаю... не помню! - процедил Мэллоун. - Даже если я и был в "Милениуме", это не есть - криминал! У меня там, кстати, свой офис...
  - Вы с вашим галицийским приятелем оказались единственными, кто даже не поинтересовался, что же случилось на паркинге перед "Милениумом"...
  - Я не этот... не зевака! И не такой идиот...
  - Конечно, зачем вам было задавать вопросы обслуге и смешиваться с толпой "зевак"?! Вы то лучше всех - за исключением приятеля Мыколы - знали, что там в действительность происходит.
  Мэллоун крупно сглотнул. Он почувствовал себя в западне. Похоже, эти люди следили за ним. Не зря все же он подозревал, что кремлевские спецслужбы не оставят тот случай без внимания. Жаль, что не удалось допросить Захарченко... Вот же сука, этот "Alex#1" - продал таки его своим русским "конфидентам"...
  - То, что произошло с вашим знакомым... я говорю о Захарченко... тоже не отнесешь к "фэйер плэй"! - продолжил Бушмин. - Вы, как нам теперь понятно, попытались взять его в Вите Почтовой... Но не все у вас получилось! Зачем то соседей, деда с бабкой спалили: еще два трупа за вами!
  - Чушь...
  - Вы не бесплотный дух, Мэллолун! Вы настолько обнаглели... настолько чувствуете себя безнаказанным... Что даже особо не стараетесь, не страхуетесь! Оставляете после себя следы, в том числе и - кровавые!
  - Меня что, будут судить? - попытался было иронизировать тот. - Здесь, в Украине? Или хотите устроить процесс в Москве? Вы же вроде... неглупые люди?!
  В это время послышалась знакомая уху Мэллоуна мелодия - ожил его сотовый телефон...
  - Ну вот, my friends, - Мэллоун натянуто усмехнулся. - Я вам говорил, что меня будут - искать!!
  - Технарь, кто звонит? - спросил Бушмин.
  - Абонент... который Эм "первый"!
  "Каменяр?! - промелькнуло в голове у Бушмина. - Архиважный звонок. Но говорить нам пока еще, наверное, рановато..."
  - Пусть себе названивает! - бросил он в адрес технаря. Потом уставился - через прорези маски - на задержанного. - Все, Джон, будем закругляться. Хочешь узнать свое ближайшее будущее?
  Мэлллоун уже с трудом контролировал себя. Он не до конца понимал смысл игры русских, но зато понимал другое. Что все очень серьезно, что они готовы пойти до конца. Джон Мэллоун для них не кадровый сотрудник мощного ведомства могучей Америки, а всего лишь "частное лицо", подрядившееся поработать тут за неслабые бабки. Почему он не попросил Мэтью приехать за ним и забрать его в четко оговоренное время их борделя?!
  Ах да... сегодня же рождественский вечер! Для кого то праздник, а для него, Мэллоуна - unhappy Cristmas...
  Не дождавшись ответа, Бушмин поставил все точки над "i".
  - Вас, Мэллоун, обнаружат мертвым... нынешним утром... в снятых вами апартаментах... Да, да, в борделе! Медицинское освидетельствование покажет, что вы несколько перебрали с алкоголем и "транками"! И к тому же подстегнули свою сексуальность сразу двумя таблетками "виагры"... Вы еще не старый человек, но у вас оторвался "тромб", - след от иньекции "инсулиновой" иглой совершенно незаметен. Он, этот проклятый тромб, закупорил важную артерию... В итоге - фатальный исход!
  - Э э... но... постойте!
  - "Каменяр" прекратил попытки набора, - вклинился в их беседу технарь.
  - Ну и ладненько... мы ему уже вскоре сами перезвоним! Он - я в этом просто уверен - даже не догадается из телефонного разговора, что с ним общался не мистер Мэллоун, а кто то другой. - Бушмин вновь уставился на "клиента". - Большого скандала, уверен, не будет, если вас, дружище, найдут мертвым в том "готеле", куда вы так полюбили ездить... чтобы поразвлечься со славянскими девушками! Расследования тоже не будет. Потому что оно никому не выгодно - ни вашим, ни местным, "оранжевым".
  - Знаешь, как у нас говорят? - подал реплику Антон. - "Погиб Трофим, ну и хрен с ним!" Вот так и с тобой будет! Законопатят в гроб, перевезут останки на твою американщину, и там захоронят... Возможно даже, если начальство твое даст "добро" - будет гимн, флаг и прощальный салют.
  "Иванов", как бы ни к кому конкретно не адресуясь, распорядился:
  - Готовьте иньекцию! Я числил мистера Мэллоуна за умного человека, но... Теперь вижу - что ошибся!
  - Дайте сигарету, - выдавил из себя Мэллоун. - И обьясните толком, что вам от меня нужно!
  Всего за час Мэллоуна раскололи по тем направлениям и вопросам, которые были выбраны для "тестирования" - до самого копчика.
  Этот мистер явно не собирался скоропостижно помирать. Хватиться его пока не должны, да никто и не собирается держать его тут вечным пленником. Выдался тот самый редкий случай, когда можно осуществить полноценную "вербовку", намертво привязав к себе и к своему ведомству матерого, казалось бы, вражину! В данном случае это можно было сделать лишь одним способом: заставить его раскрыться, расколоть по самое никуда! Так все закрутить, так подстроить, чтобы эта тварь предала своих же, чтобы данная вербовка была скреплена кровью и пороховой гарью! Чтобы ему, Мэллоуну, будет он работать на новых "хозяевов", или нет, даже в голову не взбрело рассказать кому либо о событиях этих нескольких последних часов...
  Еще через полчаса, - имелась возможность оборвать разговор в любую секунду - Мэллоун, проинструктированный "Ивановым", прозвонил "Каменяру". Выяснилось, что тот собирается 26 го в Англию, где состоится одно важное мероприятие (и куда он лично приглашен). "Каменяра" интересовало, не принял ли "друже Iван" решение тоже лететь в Лондон? "Нет, пане Мыхайло, не получится, - ответствовал тот. - Вы же знаете, у меня и тут полно дел"...
  Во второй половине ночи Мэллоуна "дожали" окончательно. Он основательно "поплыл" и стал кое что рассказывать о Франчуке и Олексе. Хотя, конечно, пытался и тут юлить, выдавая себя за не слишком поинформированного в этих вопросах человека...
  В семь утра, предоставив Антону и коллегам доканчивать начатое с Мэллоуном, Кондор отправился в "корпоративный" отельчик. Еще через два часа, едва успев принять душ и переодеться, он направился в аэропорт "Жуляны", где под "парами" уже стоял чартерный "ЯК 40".
  Ему было велено, прихватив с собой "пародиста", экстренно возвращаться в Москву. С тем, чтобы получить инструктаж перед выполнением нового задания, смысл и детали которого до поры держались в секрете.
  
  ГЛАВА 20
  РАЗБОРКА В ПРЕДМЕСТЬЕ
  
  Ближнее Подмосковье,
  25 декабря.
  
  Вуйко, когда еще был жив, наставлял своего онука: "Все добрые дела, Мыкола, делаются пораньше с утра! Увидел след зари, вставай и иди трудись...". Матинка, женщина немногословная, но строгая, тоже любила поучать двух своих детей, сына и доню: "Кто рано встает, тому Бог подает..."
  Может, потому и смогли выжить в многолетней красноярской ссылке, что придерживались дедовских правил: много трудились, не роптали, пели в неволе грустные гуцульские и галицийские песни, молились Деве Марии, учили и наставляли детей, рожденных в неласковой чужой земле. И мечтали, стремились душой и всеми помыслами к тому, чтобы "повернутися живими та здоровими на рiднi простори, побачити свою кохану Вiтчизну, поцiлувати рiдну землю та навiдатись на цвинтар за селом, щоб в пояс поклонитися могилам предкiв"...
  Долгих восемнадцать лет его семья провела в сибирской ссылке, на спецпоселении: с лета пятьдесят второго и по семидесятый год. Уже и усатый грузин, клятый враг и ненавистник щирых украинцев - голодомор и ссылки ему никто не забудет! - помер... И развенчавший "культ" Мыкыта Хрущ вылетел со своего кремлевского кресла. И "бровастый", чем то смахивающий на "своего", украинского брата козака, вдоволь насиделся на царском месте... А таким, как вуйко Франчук и его старуха жена, при которых на поселении проживала увеличивющаяся почти с каждым годом семья, все еще не давали полной "реабилитации". Все еще считали возвращение таких, как они - "бендеровцев и буржуазных националистов" - на родину, в Западную Украину, делом "вредным и несвоевременным".
  Младший Франчук, онук Мыкола, не помнил такого, чтобы кто то из родни его прямо настраивал против москалей. Этого и не нужно было. Потому что неприязнь к русским, к москалям, к кацапам, было привычной, природной сущностью - как воздух, который ты вдыхаешь, как молоко матери, которая дала тебе жизнь. Вот, говорят, что у простых русских - отзывчивая, добрая душа. Может оно и так, но в тех леспромхозах на берегах Тубы и Амыла, притоках Енисея, такие "добряки", судя по рассказам старших, почти не встречались. Кроме "лишенцев", тут оседали "вольняшки" и еще всякие разные человеческие отбросы. Рвань, пьянь, нищета, лень и воровство... Подростки сплошь "приблатненные", чвиркали через губу, дразнились, лезли в драку; когда подросли, стали носить самодельные финки с наборными ручками за голенищем сапога. Надсмехались над языком, над обычаями, над их песнями... И заливались, просто ржали, как кони, когда узнали, что в бараке, где живут "хохлы", в одной из комнат подвесили - перед Рождеством, еще до Нового года - елку к потолку, вниз макушкой (а не знают того, что это - гуцульский обычай)...
  Нет теперь тех леспромхозовских поселков. Ничего от них, как расказывали Мыколе, не осталось. Один был затоплен при разливе, другой просто обветшал, обезлюдел... И от больнички той, где в шестьдесят восьмом родился на удивление крепкий пацан, названный по святцам Мыколой - тоже не осталось и следа...
  Так что у Мыколы Франчука, народившегося в глухом сибирском уголке, но прожившем почти всю свою жизнь на родине "батькiв", сумевшем, вопреки не слишком "благополучной" родословной получить высшее образование во Львове (еще при Советах), имелся свой личный счет. И не столько к "москалям", которых он презирал, сколько к той холодной, бездушной, проржавевшей во многих местах махине, которая называется - "российским государством".
  На часах Франчука было ровно десять утра. Он на пару с местным помощником сидел в салоне подержанного "Ауди 100". Фамилия помощника - Гнатенко, прозвище - Гнат. Земляк Франчука, родом из Львовской области. Ему тридцать пять, из них уже лет восемь он проживает большей частью в России, в ближнем Подмосковье. По специальности он строитель, прекрасный каменщик, обучен сварочным работам и малярному делу. Работал на "шабашке", потом составил собственную бригаду. Ну а сейчас контролирует сразу несколько бригад, в которых сплошь трудятся выходцы из Западной Украины - они сооружают коттеджи в Московской области, как правило, с нулевого цикла и под "ключ".
  У Гната есть связи среди местных чиновников (правда, занимающих невысокие должности). Он также имеет знакомства в милиции, где служат, кстати говоря, немало этнических украинцев. Нелегко было привлечь его на свою сторону, но деньги решают все. За услуги Гнатенко было предложено четыреста тысяч долларов, причем сто пятьдесят уже выплачено - авансом. К тому же Франчук пообещал, что Гнат по возвращении во Львов получит возможность занять "хлебное" место: либо для него освободят одно из высоких чиновничьих кресел, либо - по желанию - поспособствуют процветанию учрежденной им на Львовщине частной строительной фирмы...
  - Ну то шо, Гнат? - выждав еще четверть часа, спросил Франчук. - Так где обещанные тобой люди?
  - Давай еще трохи обождем, друже, - Гнат, сидевший в кресле водителя, покосился на своего нового "работодателя". - Если бы они сильно запаздывали, мне б уже прозвонили! Шо с них взять... москали... не могут, шоб не опоздать!..
  Франчук приспутил стекло, прикурил от зажигалки сигарету. Они еще раньше все уговорились меж собой, что по приезду в Москву будут общаться по русски. Ну или, скажем так, стараться не выделяться "мовой" среди местных. Он и еще двое его спутников приехали в один из подмосковных городов сегодня во втором часу ночи, поэтому он чувствовал себя немного сонным, вялым. К настоящему времени в указанные им адреса прибыли - благополучно миновав границу - девять человек, считая его самого. Еще трое, кому выпало добираться междугородным автобусным сообщением сложным маршрутом Симферополь Запорожье Харьков Белгород и далее через Курск в Москву, должны обьявиться этим вечером, где то после девяти. В принципе, самому Франчуку было необязательно присутствовать на этой первой по счету акции. Но он счел важным увидеть собственными глазами, как все произойдет и насколько замысел будет близок к плану. Он не имел оснований не доверять Гнату, но хотел убедиться, правильно ли расходуются выделенные ему деньги, потрачены ли они с толком или выброшены на ветер (а то и прикарманены)...
  - Дывысь, Мыкола! - оживился Гнатенко. - Вот они... перебегают через "носовиху"! Ну, зараз начнется...
  Их машина была припаркована рядом с универсамом, кормой к расположенному на первом этаже многоэтажного здания магазину и передом к густо забитому транспортом в этом месте Носовихинскому шоссе. По другую сторону трассы, являющейся, по сути, центральной улицей этого подмосковного города, расположен городской рынок. Ближе к привокзальной площади - вещевой, сразу за ним, но составляя как бы одно целое - продуктовый. "Толчок" здесь не самый крупный, но и не так, чтобы маленький. Выбор на него упал сразу по двум причинам. Начинать с более людного и масштабного обьекта не следовало. Ибо возникновения критической ситуации следовало добиваться не одной, пусть и шумной акцией, а несколькими, тремя четырьмя последовательными точечными акциями. Это как дом взорвать: можно истратить большое количество ВВ, а можно поступить умнее и экономнее - хорошенько все обдумать, наметить "критические" места и просверлить дыры в несущих конструкциях. Заложить совсем небольшое количество взрывчатки, просчитать время и последовательность подрыва, и лишь затем взрывать - строение сложится, как карточный домик.
  Вторая, и, пожалуй, что главная причина, такова: этот рынок полностью контролируют выходцы из Кавказа. Помимо этого, их соплеменники составляют значительную часть и среди торговцев. А в самом этом городе, расположенном всего в десятке километров от МКАД, число "инородцев" за последние пять лет - утроилось...
  Группы молодежи и подростков, человек по пятнадцать двадцать в каждой, появились одновременно с двух сторон: от ж/д вокзала, благодаря которому этот город и носит свое нынешнее название, и от жилых домов, расположенных по другую сторону "носовихи".
  Большинство из них были прикинуты, как сущая гопота, как русские скины из самых бедных слоев: темно серые и черные мешковатые куртки "бомберы", нелепые штаны, у кого то спадающие - в гармошку - на "берцы" и едва не волочащиеся по земле, а у иных, наборот - слишком короткие, так что на бегу видны худые голые лодыжки. Только у двух или трех, кого успел рассмотреть Франчук, были реально выбритые под ноль черепа, остальные просто носят короткую стрижку... И еще забавный момент выхватили из всей этой затеявшейся кутерьмы глаза Франчука: у одного их скинов, пробежавшего с корешами всего метрах в десяти от него, у его "бомбера" с надписью "SKINS" на спине, подкладка оказалась... оранжевого цвета.
  Скины, ворвавшиеся на рынок через боковой проход с аркой, напоминали сбившихся в стаю оголодавших, злых, бешенных псов. У всех было при себе какое то подручное оружие. У одних - куски арматуры, которые до поры, обернув газетой, прятали под полой "бомберов". У других - цепи. А у двух или трех старших по возрасту парней, хотя и не новые, но еще вполне пригодные для подобных акций бейсбольные биты... У большей половины низ лица прикрыт повязанной тряпицей, типа "банданы" - все ж опасались, что могут быть узнаны и опознаны, потому и страховались дополнительно.
  Те из молодцев, кто перемахнули через "носовиху", под завывание сирен, клаксонов, под визг тормозов и крики прохожих, первыми проломились в ряды продуктового рынка. Никаких "вопилок" и "кричалок", никаких лозунгов и плакатов! Утробный вой катил впереди них; кричали как сами скины, - не только от злобы или ярости, но и от страха - так и те, кто у них оказался на дороге, или кто уже успел заметить этот смерч, ворвашийся в торговые ряды...
  И пошла "молотьба"! Заметив кавказцев или просто смуглых, не походящих на "истинных арийцев" людей, не только мужчин, но и женщин, остервенело накидывались на таких, валили на грязную землю, били чем попало и по чему попало...
  Вакханалия длилась совсем недолго: после минутного замешательства, среди царящего здесь, казалось бы хаоса, пошла, что называется, "оборотка".
  Не только молодые парни из "базарников", но и те, кто постарше, побросали свои торговые места, и, вооружившись кто чем, устремились туда, где свирепствовали молодчики, где избивали "иноверцев". Из б\у внедорожника "Митцубиси", стоявшего на территории рынка, с торца "мясного" павильона, выскочили двое молодых смуглолицых парней... Стремглав понеслись к боковому проходу, расстегивая на ходу куртки и доставая из кобуры свои явно зарегленные стволы!
  Да и пара сотрудников ЧОПа тоже наконец очнулись: один охранник стал связываться с кем то по рации, другой, вытащив из поясной кобуры "ИЖ 70", побежал к месту разборки вслед за двумя кавказскими парнями...
  Кто то выстрелил в воздух; послышался звук сирены подьехавшего от привокзальной площади патрульного экипажа...
  Скинхедами кто то неплохо управлял, потому что они резво, со всех ног, понеслись на выход из "толчка", напоминающего теперь потревоженный, сердито гудящий улей.
  Некоторые побросали там же свои цепи и железные прутья - унести бы ноги!
  Двух или трех пацанов тащили под руки их товарищи...
  Такая вот небольшая группка миновала "ауди", в котором сидели заказавшие это зрелище двое мужчин. Франчук увидел уже знакомого парня, на котором красовалась куртка "бомбер" с оранжевой подкладкой. Теперь вот его волокли, взяв под руки, двое перепуганных - судя по пепельным лицам и выпученным глазам - парней, которым вряд ли больше восемнадцати.
  Скин прижимал руки к животу. Пальцы, лицо, куртка - все в следах крови. Глаза закрыты, губы закушены - больно! Он, несмотря на помощь дружков, едва перебирал ногами: у него либо огнестрельное в живот, либо кто то в заварухе пырнул ножом...
  - Сколько ты, Гнат, заплатил грошей их старшему? - спросил Франчук.
  - Та двадцать пять штук "гринов"... я ж тебе говорил!
  - За такие гроши могли бы и побольше народу сюда нагнать! - Мыкола, хотя и был доволен увиденным, все ж напустил на себя хмурый вид. - И пошустрее пацанов надо привлекать! А то эти... как дохлые мухи!
  - Да хде ж я тебе их возьму?!
  - Ладно, Гнате, не сердыся... Для первого раза сойдет!
  "Ауди" выкатил на одну из городских улиц. Не успели они выбраться на пригородное шоссе, как запиликал сотовый Франчука. Тот разложил трубку - на экране появилась надпись "Iван#1". Вообще то странно - подумал Франчук. У них не было такого уговора, чтобы созваниваться ежедневно. Но Мэллоун не такой человек, чтобы беспокоить его из за пустякового вопроса.
  - Слушаю, Иванэ.
  - Мыкола, как дела? - у Мэллоуна, как показаллось, был немного уставший голос. - Ты уже... на месте?
  - Так. Все идет нормально. А шо?
  - Слушай сюда! Планы меняются... Алло! Ты меня слышишь?!
  - Минуту!
  Франчук попросил водителя остановиться. Гнат послушно приткнулся к обочине. Мыкола вышел из "ауди" и, прохаживаясь по тротуару, возобновил разговор.
  - Слушаю! Уточни, друже, шо именно меняется?!
  - Значит, так... Приостанови все, ничего не предпринимай! Сегодня вечером тебе надо будет встретиться с одним человеком, это будет... новый "куратор"! Он тебе обьяснит, что дальше надо будет делать... Даст тебе новые инструкции! Слушаешь меня?
  - Слухаю.
  - Записывай... ну или запоминай номер контактного телефона... - Мэллоун дважды произнес его в трубку и еще заставил собеседника повторить, чтобы убедиться точно, что все - верно. Также он назвал имя и приметы этого человека (еще один "янки", похоже). - Позвони ему, понятно?! Прямо сейчас! Он тебе скажет время и место, где вы сможете встретиться и поговорить за дело!
  Закончив разговор, Франчук вновь уселся в машину. Звонок этот его несколько озадачил. Признаться, он недолюбливал Мэллоуна: тот слишком высокомерен, циничен, любит поучать. А главное - складывается такое впечатление - презирает все украинское, кроме, разве что, местных панночек...
  Мыкола решил не заморачиваться. Зачем ему тут сдался еще один "поводырь"? Начало положено, и оно вышло - удачным. Обойдется и без "инструкторов" (которые, надо полагать, потом попытаются присвоить себе лавры победителя). К тому же, при всем уважении к мистеру Мэллоуну, у Мыколы Франчука есть свое собственное начальство. От которого никаких ЦУ о том, чтобы приостановить вополощение "проекта", покамест еще не поступало.
  Но к одному из советов и наставлений, которыми его регулярно пичкал этот "янки", Мыкола решил прислушаться. Он вытащил "симку" из мобилы, сломал ее, а саму трубку - как одноразовое "изделие" - выбросил в ближайший мусорный контейнер.
  
  ГЛАВА 21
  WELCOME TO UNAITED KINGDOM!
  
  
   Примечание. Обновленная редакция романа 'Русские идут' доступна на портале Автор Тудей  по ссылке https://author.today/work/127696
   Здесь выставлен обширный фрагмент книги
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"