Аннотация: Что может произойти в квартире женщины, практикующей разведение лохов, изображая медиума? Получилось очень забавно.
ШВАРК
Повествование
Часть I.
ЧЁРНЫЙ ШВАРК.
Нет ни одной ситуации, которую нельзя довести до абсурда. Нет ни одного абсурда, который бы жизнь не сделала ещё абсурднее.
Глава первая. Зародыш.
- Верка, Верка, дрянь такая! Ты где? Где, я тебя спрашиваю? Вечно до тебя не докричишься. Дрянь - она и есть дрянь! Неужели ушла? Нет - вот дрянь! Не убрала - гадюшник оставила. Всё загадит..., у самой в голове черт знает что, всё на мне..., через полчаса клиент придет - с ним возиться. Обязательно этой дряни вставлю! Вся в отца - у того на уме одни бабы - у этой одни мужики. А у меня - у меня что? Ну да, придут клиенты, денег оставят..., и эта, черт бы её побрал - магия. Дряни - все дряни!
'- Кого черт принес в такую рань? Да, уже и не рань!'
- Иду! Сейчас. Да не звони ты так!
'Ох, где же парик и накидка? Так: платок..., шар..., в левую руку или в правую? А хрен с ним - в левую, в правую - как получится'.
- Входите!
В дверь медленно прополз тучный мужчина лет сорока пяти, седеющий, весь какой-то помятый, небритый, с явными признаками похмелья. Он был напуган, и в тоже время раздражён.
- Здрасьть. Мне назначили... в десять часов..., я немного раньше. Обувь снять? - Слова произносил отрывочно, запинаясь о резкие звуки.
- Проходите и не разувайтесь - не надо.
- Так может..., я могу..., - пробормотал мужчина, - у меня и носки есть. - Волнение смешало в нём страх и желание разрешить свою головоломку.
'- Э-э-э - да ты с чувством юмора! Наверное, с такими интересно. Да. В прочем, посмотрим, что ты за фрукт'.
- Вы проходите. Вас как зовут?
- Семён Семёныч Парамамонтов.
- Спасибо, достаточно одного имени. Вы присаживайтесь, Семен Семёнович. Нет, не сюда, здесь я сяду, а вы на табуреточку - так удобнее. Вот и славно! Итак, как я понимаю, у вас проблема, вы ждёте помощи. Расскажите о себе, а я пока проверю на астральном уровне. - (Надо встать за его спиной, поводить руками. Черт возьми, кто это всё придумал? Но без этого не работает - без надголовойкручения вся цепочка разваливается).
Семён Семёнович говорил отрывисто, запинаясь. Он постоянно вертел головой, лишая Надежду Васильевну удовольствия заглянуть в его испуганные глаза.
- Да я сейчас..., вы понимаете..., моя жена..., женщина в возрасте..., как бы это сказать ..., - он запнулся. - Дело в том..., я подозреваю её.... в измене.... Странно стала вести... Вечером прихожу с работы..., она по телефону разговаривает..., я в комнату, раз - и до свидания. Днем где-то пропадает..., довольная ходит!.. вот я к вам...
- Дальше-то что? Хотя постойте - вижу: в третьем кольце вашей ауры есть пробой, в астральном теле завелись паразиты - так и копошатся, ползают, точат, пожирают ваш потенциал. - (От этого бреда медленно схожу с ума. Смешно - но они верят, действует на них просто убойно. Волноваться начинают, подергиваться, в глазах появляется грусть неописуемая. Забавно. Сщас я про карму вставлю). - Еще вижу искажение в карме, по всему периметру. Повернитесь..., нет, левым боком - это бок кармы. Вижу, можно поработать - от копашунов избавиться.
- А как же моя жена?.. Я только по поводу жены.... Она странно себя ведет, я подозреваю измену!.. Я не потерплю!.. Это выше моих сил... - Семен Семенович взвизгнул от переполнявших эмоций. - Мы в возрасте... Мы уже не в том возрасте, чтобы всякими глупостями заниматься.... И потом - моя работа?! Ответственность!? Авторитет, в конце концов!..
'- Как и предполагала - товарищ с юмором! Сейчас из него попрет. Надо немедленно прервать, не то с раскруткой будет трудновато. Так - хочешь про жену - получишь про жену, но это выйдет дороже. Может, попробовать на петуха? 100 рублей петух мне - ему выйдет штука. Так баланс: щипцы, свечи по полтиннику, шприц,.. да и обед приготовлю. Еще кинзы положить - вкуснее получится. Ах да - ОН! Сидит горемычный, ждет'.
- Поймите, всё взаимосвязано: если пробой в карме, в астрале паразиты - то вас, то есть вашу жену - понять можно. Она не сама по себе гулять пойдет, её ваши паразиты вытолкнут. Так что, конечно, я могу посмотреть... - (Надо помолчать, подождать, поджать губы. Ага, взгляд поменялся. Всё - созрел!) - Впрочем, как скажете, впрочем, вам решать, смотреть мне на ваших паразитов или пускай грызут вашу ауру. - (Губки поджать, вид обиженный... - я ещё ничего, некоторые поглядывают. Ну, давай же, решайся! По полной катушке, на все соглашайся. Да и откуда я знаю, ставит она тебе рога или нет? Мне то всё равно! Раскручивайся побыстрей - надоедать стал).
- Нет, вы все же только по поводу моей жены, все остальное у меня в порядке.
- Как скажете, - (зануда, жлоб! чтоб тебя!) - тогда сейчас я петуха поймаю, и мы по перышкам увидим, как обстоят дела с вашей благоверной.
Вышла из комнаты, дверь не полностью закрыла. Пойду, покурю, курицу поймаю, хотя зачем её ловить? Сидит на привязи. Эта курятина поперек горла.... Каждый день две, три птичьи души приходится на страждущих изводить. Действует куриная кровь убойно. Закурила, дым в себя, дым из себя. Продумать про петуха..., а действительно, изменяет ему жена или нет? Определенно изменяет! Я бы этому борову такие развесистые рога наставила, ух! Голова бы по земле волочилась. Вот бы мельком взглянуть на неё, сразу по женщине видно, спит она с другим или нет: щеки розовеют, вся молодостью наливается. Да и взгляд глупеет. Все мы бабы одинаковые - стукнет сороковник, готовы с любым, лишь бы аппарат работал. А, мужичье не то пошло.... Сплошь импотенты. Пора возвращаться к какеготамзовут? Семен? Саша? Неважно - клиент как клиент - ничего особенного. А вот и петушок! Петушок, петушок попадешь сейчас в горшок. Ну вот, поймала - трепещет, удрать пытается, сейчас я его по-быстрому. Это от отца - он раввином служил при синагоге. Каждый день куриц обезглавливал, иной раз по сотне в день. Кашрут - сильная штука, что ни говори, свежий петушок или курочка, да к ужину, да под чесночком, с хрустящей корочкой. Объедение! Этому суждено в суп.
- Итак, сейчас посмотрим, как на самом деле обстоят дела с вашей женой. - (Медленнее, куда торопишься? Надо пробубнить что-нибудь про себя для убедительности).
- Семен, вы должны сами зажечь свечи и прочитать вот отсюда молитву. - (Даю какую-то бумажку. По-моему, это на латыни. Чушь какая-то записана, не то про голубей, не то про птиц вообще. Язык сломаешь, но клиенты над бумажкой зависают минут на пять. Вот и у этого руки трясутся, звуки какие-то мычащие издает. Завидую - верит!) - Так, ну что, все готово. Сейчас отрежу голову птичке, вы можете не смотреть, но потом надо три пера вытащить. Из шеи, из спины и хвоста, пока тело дергается, это очень важно! Учтите.
- Вы уверены? Может, как-нибудь обо..., без крови.
(Да сщас, разбежался, без крови ему! Малохольный! - крови боится! Что ж я, ясновидящая что ли?)
- Вы что, боитесь? Нет? Ну, вы же мужчина, вы же бреетесь! Защитник вы наш, давайте же, мужайтесь! Вот так..., попробуем, я этого петуха обезглавлю. - (Слово вставила правильное - страшнее будет. Обезглавлю - они этого боятся!) - Это очень важная часть ритуала, по ней все и строится. По ней, по крови все видно, особенно насчет женщин. Вы же в курсе - женщина - она из ребра сделана, следовательно, из плоти и крови мужской. Да вы не бойтесь. - (У-у-у, как покраснел. Как помидор налился. Всё, готов клиент - созрела груша, ешь как малину). - Итак, начнем, вы мне не мешайте, читайте своё, а я своё дело буду делать. Когда я его чикну, три пера выдергивай. Запомнил? Ну, начнем!
В комнате раздался странный шепот, переливающиеся интонации, - мелодия волшебства. Все озарилось моим представлением. Настал момент настоящего древнего обряда, всё с самого начала.... Человек и кровь животного. В такие моменты начинает казаться, что я обладаю странной силой - силой трансформации души в небытие её исхода. За этим стоят мои, как, впрочем, и его предки, и всех нас - людей голодных, жаждущих, и после насыщения ищущих чего-то непонятного, величавого, не присутствующего здесь, на этом свете, да и на том, наверное, тоже...
Хватит с него, голова прочь, кровь аккуратно сливаем в тазик. Тело бьется... Его руки, боже ж мой, - такого тремора давно не видела. С женщинами проще это проделывать, спокойнее. А этот так вообще - сейчас в обморок грохнется.
- Вы всё правильно делаете - из шеи, из спины, вот так, и из гузки. Вот молодчинка. Вы справились! Сейчас петуха подержу над тазиком - чтобы кровь стекла. Так, так. Так. - (Какой петух попался, так и брызжет из него кровь. Настоящий был мужик. Надо поменять технологию - перейти на чижиков. Те быстро кончаются, раз и готово, а с этой птицей столько хлопот.... Но работает! Пока. Клиенты так и валят. Я, правда, им запрещаю рассказывать друг другу о ритуале, да они трепятся, наверняка трепятся!) - Вот так, сейчас его в воду горячую, а вы еще раз прочтите молитву.
Так, в кастрюлю его, в воду. Вроде ничего не забыла. Вспомнила! Люське позвонить, потом Верке на мобильный, так, в планах еще один клиент, - часа в три придет.
- Да присаживайтесь вы, Семен Семенович и перышки положите, вот сюда. Сейчас узнаем о вашей жене. Так, два пера рыжих, одно черное. Не могу вас успокоить - изменяет жена. Притом с человеком, которого вы знаете. - (Еще бы, сам наверно познакомил, в дом привел. Ох уж это бессознательное, чего боишься... - своими руками и делаешь..., да и сейчас - все он знает, только верить не хочет.) - Но помните - это не воля вашей жены - это паразиты в вашем астральном теле её выталкивают из дома. Чиститься надо. С вас, голубчик, двести долларов. (Сразу суммой огорошить, пока свеженький, пока распирает полученная информация - как отходят от процедуры, торговаться начинают. А этот бублик - прижимистый. Видно - его надо быстрей крутануть).
- Вы не возражаете, если рублями?
- Нет, так будет даже удобнее. Ну, в самом деле, - не расстраивайтесь. Вы можете записаться на прием, я вас от паразитов избавлю, и всё у вас образуется, жена образумится. - (Тут с ним надо как с ребенком, поласковей).
Клиент рассчитался и, как все в первый раз приходящие осторожно, бочком вышел в коридор.
- Я позвоню. Только разберусь с этой потаскушкой..., и всё..., и к вам... Чиститься.
'- Ушел..., - на душе ощущение брошенности, будто это меня застукали, будто это меня обобрали. Ну и профессия! А с другой стороны, жалеть их что ли? Живут как скоты, всего бояться. Нет чтобы найти в себе силы и признаться во всем мужу! Не мучился бы бедняга. Особенно жаль молодых. Тех, у кого кровь играет. Тех, которые искренне любят. Без всяких задних мыслей - любят. Жалко их - наивные, особенно девчонки. Приходят в соплях, рыдают, стонут из-за мужиков. А тем-то что? Что этим мужикам от бабских слёз, я спрашиваю? Одни инстинкты в голове да гормоны. Некоторые говорят о справедливости. О том как годы положили на мужей. Да чушь всё это, пока мужика воспитаешь, обучишь, приручишь - годы проходят. Да и терпеть надо мужские выходки. Вот только сама была такой же, горячилась, думала, - буду вечно молодой. А скоро полтинник, и уже не до баловства. Да, жалко молодых, особенно девчонок. Какой петушок попался, перья не отстают, надо кипяточком его. Годы щелкают, утро вечер - конец года. Верка давно могла родить. С внуками копалась бы, а то деньги, деньги..., есть они у нас, да и немалые. Все идут: болезные, сглаженные, ауронечистые, проклятые кемтокогдатозачто-то, да еще эти с паразитами и кармой. Одно веселье. Люблю, люблю своих клиентов, особенно постоянных. Скидки придумываю, очищение разное. В принципе, им от этого легче становится, эффект плацебо смешанный с эликсиром самосбывающегося пророчества. А вот карты я не люблю. Мне больше нравится на воске. Тут фантазию можно по полной программе использовать и знания о сакральном значении фигур, всё-таки МГУ, филфак - научили пургу нести. С психологией в начале было слабовато, зато теперь лучше любого психоаналитика клиента разложу. С первого взгляда определю, с какой суммой пришел, как собирался потратить, и как деньги клиента превратить в свои. Это настоящая магия - полная трансформация и телепортация. Тут умение колдовать необходимо, плюс знание астрофизики и торсионных полей. Эта часть программы изучена в совершенстве; тут я ас, магистр - просто виртуоз - к гадалке не ходи! Впрочем, клиентов это не удивляет - а это и есть настоящая высшая магия! Петушок, петушок, как же тебя разделывать, так или этак? Верка придёт, так я ей нагоняй и по шеям. Смоталась - даже не предупредила. Гадость моя любимая..., дочурка..., ласточка моя. Люблю свою дочку, хотя хамит постоянно'.
Раздался телефонный звонок.
- Бегу. Кто же это, Верка, Люська или клиент?
- Алло, слушаю.
- Надежу Васильевну можно услышать? - (Женский голос)
- Да, это я - я слушаю.
В трубке молчание.
- Меня Катей зовут.
- Очень приятно. Ну, вы по какому вопросу? - (голос у меня вкрадчивый)
- Вы понимаете, у меня завтра свадьба, я хотела проверить свой выбор.
- Что, так прямо и завтра? Ну так и что вы от меня хотите? - (Тут надо погрубее, как бы отталкивая клиента, показать, что не заинтересовалась ею).
- Я хотела погадать..., ну, узнать о будущей совместной жизни.
- Так чем же вам помочь? У меня все сегодня занято..., хотя нет, погодите, вы можете после семи..., да! В семь часов придти можете?
- Конечно-конечно могу.
- Адрес есть?
- Нет.
- Приходите на Заморозную тринадцать, квартира тринадцать. Буду ждать.
Удивляюсь я ей, чего хочет? Сомневается, так зачем замуж выскакивать? Не сомневалась бы - не звонила. Да мне что? Придет - посмотрим.
В суете прошло три часа. Три часа жизни. Квартиру привела в порядок, теперь пора собой заняться. Сейчас должна придти клиентка на чистку астрального тела, ох и повеселюсь сейчас! Самой смешно. Вообще процесс очистки астрального мира слабо изучен, но именно благодаря моему вкладу, моему методу... Нет, плохо, лучше этим ни с кем не делиться, это творческий процесс - и точка. Да, воск забыла, точнее парафин. На всех воска не напасешься, их много, а пасечник представился на суд божий. Раньше такой шикарный мед привозил и воск, и еще комплименты делал, но все, нет его больше. Полгода как помер, царство ему небесное. Хороший был дядька. Пришлось на парафин перейти, да и какая разница? Воск, парафин?.. никто отличить не может. Что-то сегодня я не в форме. Во всем Верка виновата, - это точно! Её проблемы - мои проблемы. И не звонит ведь, гадость такая! Могла бы и вспомнить про мать. Дети, дети. Ага, вот и звонок в дверь. Пришла-таки - таки пришла.
- Маргарита Павловна! Проходите, рада вас видеть, как себя чувствуете?
- Все прекрасно, все замечательно.
- Ну и, слава богу, сегодня мы с вами почистим астральное тело от паразитов, - (обязательно это проговаривать, иначе совершенный абсурд). - Вы уже замечаете улучшения?
- Ну конечно, я и спать стала спокойнее, и с Федей всё благополучно.
- (Кто такой Федя? И почему ему не быть благополучным? Странно, раньше я держалась в курсе дел клиентов, надо сосредоточиться). - Вы в комнату проходите, там располагайтесь, а я сразу приду. - (Какая я все-таки неряха, могла бы записывать истории клиентов. Ну и пророчества свои тоже. Память стала никуда не годной. Парафин закипел, это хорошо, сейчас мы с тобой по-быстрому. Только бы не обжечься). - Маргарита Павловна, вы готовы? Да. Что? Так, повернитесь к стенке, голову нагните. Ниже. Сейчас начнем. - (Надо что-нибудь пробубнить для приличия, а то получается неправдоподобно). - Вот и хорошо, так, еще немного на дне осталось.
Раздался ужасный щелчок, грохот, потом тишина.
Тишина.
Что это?
Со мной?
С этокакеётам?
И это что такое?
Нет.
Неможетбыть!
Это галлюцинация!
Посреди комнаты рядом с псевдохрустальным шаром лежал довольно упитанный, даже жирненький желвак-паразит. Вначале существо жалобно подвизгивало, подрыгивало головками и сучило ручками.
Минуты через две Надежда Васильевна разглядела его головы, точнее, то, что можно было назвать головами; еще через минуту существо стало похоже на обрубок глиста с ручками; по обе стороны туловища у него были головы - большие, бледные, бескровные...
'- Вид довольно странный, впрочем, это и понятно, но все же...
Как я его узнала?
Да, как я его узнала?
А вы бы не узнали?
Нет, не верю - не узнали бы'.
- Ты чё сотворила? Ты куда меня очистила? Ты это..., зачем? - заверещало двухголовое тело псевдогельминта.
- (И зачем это я? Да и как? Что произошло?) - Вы, ты кто? - поперхнувшись, спросила Надежда Васильевна.
- Что здесь происходит? - вклинилась в разговор недоумевающая Маргарита Павловна.
- Не видишь, мы с тобой, - (тут не до вежливости), - астрального паразита извлекли и переместили. Стало быть - твоё астральное тело чистое. С тебя пятьсот баксов и вали отсюда.
Желвак как-то странно извернул головы вокруг собственной оси, вытащил откуда-то руки-обрубки, облокотился на них и попытался встать. Естественно - не получилось, он грохнулся на пол, - глаза как-то странно выдвинулись в сторону противоположного конца тела. С другого конца тоже медленно поползли глаза.
- Ну, нихренаш себе!.. Ну да, конечно, ног нет, придется растить, но две головы... - это перебор. Вам не кажется? - существо говорило синхронно двумя головами сразу.
В это время Маргарита Павловна выхватила из сумки деньги, швырнула в сторону Надежды Васильевны и прытко для своего социального положения убежала из комнаты. Желвак сокрушенно покачал головами и принялся тужиться и кряхтеть. Надежда Васильевна схватила со стола нож и попятилась к выходу.
- Беги, беги, все равно вернешься, мне еще пару дней придется ноги отращивать.
- То есть как это пару дней? - удивленно спросила Надежда Васильевна. - И какие ноги?
- Обычные. Ваши. Человеческие.
- Но разве это возможно?
- Да ты успокойся - не нервничай. Раз уж это произошло, раз я сюда очистился, то придется приспосабливаться под ваш мир. Ноги отрастить, с головами определиться, да и все остальное тело приспособить. К пище привыкнуть, ну и все такое, чем люди занимаются освоить. - Вид у желвака был уверенный, даже нахальный. По всему было видно - он ассимилировался в обстановке квартиры, смирился с происходящим, да и вообще - он является хозяином положения. Так что он продолжил вступление в роль человека извиваясь на полу. - Ты понимаешь, так или иначе, нам теперь придется бок о бок жить - вместе.
- Как вместе? Ты что говоришь? Как вообще это возможно?
- Вот видишь - возможно! Все возможно. Я пока не разобрался как, но это произошло, так что смирись, ты умная женщина - сообразительная материалистка.
- Нет, я в это не верю, надо закрыть глаза, прочитать молитву и все, ты исчезнешь.
- Да сщас, вот так все брошу и исчезну. Не дождешься! Обратное полное перемещение невозможно! Это научный факт. Вы этого не знаете, оно и понятно, вы не перемещаетесь, а у нас все по-другому. Обычно во время очистки астрала мы получаем дополнительный заряд энергии, и нам это нравится, но тут, видно я переполнился и выпал.
- Так... насосался - гнида, - шепотом произнесла Надежда Васильевна.
Непонятное существо, не обращая внимания на её слова, продолжило:
- В принципе подобный случай мне известен, но там был совсем зеленый паразит. Его в вашем мире разорвало от собственной значимости, о чем свидетельствуют многие наши историки. Но факт есть факт - я здесь. Я вот думаю - что мне делать? Да ещё с этой теткой... - её сейчас попрет, она же осталась без отсосника! Боже, что творится!?
- Какого еще отсосника?
- Без меня. Понимаешь, наши миры взаимосвязаны - вы тут живете, двигаетесь и всё такое. В общем, энергию продуцируете, а мы там её отсасываем. Поэтому вы нас паразитами считаете, хотя это глупость полная. Мы не паразиты - мы необходимость.
- Что ж ты её отпустил?
- Вот ты даешь - я вывалился! Да и не знаю я, как будет она без меня себя вести, моё какое дело? Ты пойми, меня приписали к этой тетке на присосание, а не на надзирание, так что сейчас она сама по себе, а я сам по себе.
- А что может с ней произойти, и что такое попрёт?
- Я не знаю. Знаю - когда нас меняют, вы временно остаетесь без отсосника и тогда вас прёт.
- То есть?
- Ну прёт - прёт по полной программе.
- Это что значит? Значит, теперь она совсем с катушек съедет?
- Может и съедет, а может и нет. Я не знаю, да и не до неё сейчас. Мне надо перейти в ваше подобие, а для этого нужно время и покой. Так что оставила бы ты меня в покое, денька на два, я тут разберусь, что к чему, а потом мы с тобой все обсудим. К тому же, мне надо определиться со своими головами, какую оставлять, а какую приспособить для нужд. Ты бы шла отсюда, не мешалась, а?
- Ну, нет, здесь ты не останешься..., ты подумай, как ты можешь остаться? Тебе тут нельзя - нет места.
- А я говорю - мне обратно нельзя. Не получится. Мы там из одного эфира состоим, а здесь я заматерел, я же..., на посмотри, из плоти состою - я теперь буду оттуда вываливаться. Это ты понимаешь? Да и ты сама меня вычистила, можно сказать, родила. Так что милая, ты мне почти как мать, а матерям нехорошо от своих деток отказываться. - И чувствовалась в его голосе такая издевка, такое презрение к Надежде Васильевне, что она сдалась на его волю. - (- Да, Надежда Васильевна ты вляпалась, по самое небалуйся вляпалась. Как же ты теперь выкручиваться собираешься? Точнее он. Вот что, пускай растет. Как он там сказал, ну да неважно, пусть как хочет, так и выкручивается, и мне на это наплевать!).
А желвак крутился и извивался, словно его выкручивали две огромные руки. Надежда Васильевна прошла на кухню, где достала литровую бутылку подаренного коллегой по магическому промыслу самогона. Она налила себе половину чашки и, не раздумывая, махнула внутрь себя.
У Надежды Васильевны постепенно проходило шоковое состояние, стали появляться мысли. Затем как-то само собой улучшилось настроение. '- Надо ещё выпить,' - подумалось ей. Она повторила процедуру наливания самогонки, но на этот раз налила под край чашки.
- Ну, за всё хорошее, - произнесла Надежда Васильевна и махнула повторную порцию алкоголя.
После второй чашки ей стало хорошо до веселия. Наверное, она действительно обладает некой неизвестной силой - следовательно, она настоящая ведьма - за это стоило выпить. Она налила третью чашку, и предалась размышлениям о силе своей магии, но раздавшийся звонок отвлек её от этих мыслей.
Надежда Васильевна медленно встала и, слегка качаясь пошла по коридору. В это время её посетила мысль - хорошо бы убрать желвака из комнаты, но потом эту мысль перебила другая, а именно: - в принципе это хорошо, что он там корчится, и это хорошо, что кто-то пришел, и что, в общем-то, это не плохо для бизнеса: так сказать, все таланты на лицо. И еще была мысль, что все остальные 'матушки' - чистое фуфло, а вот она - настоящая. Хотя почему матушка? Надо будет новое погоняло придумать.
К тому моменту, когда она открыла дверь, мысли начали путаться меж собой, она плохо держалась на ногах, и Надежда Васильевна схватилась за дверь. Кто там, она не посмотрела.
- А заходи! - задорно произнесла Надежда Васильевна.
За порогом стояли Петровичи.
Это были довольно щуплые мужички, одинаковые во всем: в одежде, поведении, образе мышления. Где они жили, никто не знал, да и на что жили - никого не интересовало. Они нигде не работали, ничего не делали, и, что самое интересное, всегда держались вместе. Их неразрывная компания давно перестала обращать на себя внимание; жители двора как-то смирились с их видом и образом жизни; даже участковый игнорировал их присутствие. С Надеждой Васильевной они подружились года два назад и периодически заходили к ней - взять денег на бутылку, но далее дверей она их не пропускала.
Её приглашение прозвучало странно и застало их врасплох. Что надо делать, было им непонятно. Да и как-то некстати прозвучало приглашение. По их виду можно было понять - измученные жизнью организмы требуют водки и пива, желательно одновременно, в одном стакане. Так что принять решение, заходить или нет, для них было чревато катастрофой, так как ранее они решили, - зайдут, возьмут денег и уйдут покупать бутылку. Приглашение Надежды Васильевны ввергло их в отупелое, стопорное состояние.
- А и зайдем, - сказал первый Петрович.
- А может, денег испросим и за пузырем? - продолжил второй.
- А может, зайдем, раз приглашают? - закончил третий.
- Не, ну мужики, мы же решили...
- Да. Надежда Васильевна, одолжите нам сто рублей, а то трубы горят.
- Выручайте, мы же свои.
Столь сильные аргументы почти вывели из опьянения Надежду Васильевну, но сила алкоголя была явно сильнее, чем её сила логики, так что победило желание пьяного общения.
- Заходи, - уверенным голосом произнесла Надежда Васильевна.
- Мужики, нас ведь приглашают, чево мы ломаемся?
- А выпить у вас есть чево?
- А то - мы сбегаем.
Последнюю фразу Петровичей, Надежда Васильевна услышала из кухни, где сиротливо стеснялась полная чашка самогона. Петровичи проследовали за ней. Увидев на столе лафетную бутылку, они сразу сообразили, - бегать никуда не надо: в этом мире всё и так стремится к состоянию хорошо, а возможно и отлично.
Кухня у Надежды Васильевны - предмет особой гордости. Более того, при одной мысли, во сколько обошелся гарнитур, у неё появлялась благостный оскал сучки во время течки, знающей о приближении габаритного кобеля. Роскошная розовая с перламутром мебель сверкала золочеными дверными ручками. Стол, накрытый ярко-зеленой скатертью, имел благородное происхождение из каталога венецианской мебели, оттуда же были извлечены и стулья. Холодильник зелёного металика, притулившийся в углу кухни, обещал быть наполненным самыми разнообразными закусками, не исключая и основного продукта смысла застолья - водки.
Хозяйка кухни металась по помещению, извлекая необходимые для пьянки предметы, как то: рюмкиложкивилкитарелки. Добравшись до холодильника, она изъяла миску с заливным из курицы.
- Ну, чего стоишь, помогай, - обратилась Надежда Васильевна, к ближнему Петровичу.
Тот покорно выхватил заливное, передал следующему Петровичу и вновь взял из рук Надежды Васильевны кастрюльку с тушеной курицей, и снова передал соратнику. Эта процедура накрывания стола повторилась семь раз и, что удивляло Петровичей, все блюда состояли исключительно из курятины.
- Надежда Васильевна, ради нас так волноваться не надо..., и градус закуской крадется, - поскромничал дальний Петрович.
- Надо, надо. - К этому моменту Надежда Васильевна поняла прелесть ситуации. Ставшая ненавистной курятина, наконец, обещала ссесться, и возможно с удовольствием.
Когда стол покрылся тарелками, мисками, кастрюльками и рюмками, Надежда Васильевна села на место около окна. Петровичи продолжили стоять. В этом стоянии угадывалась многолетняя привычка относиться с уважением к огненной жидкости, более того, совершенное незнание, как можно пить сидя. Взгляды Петровичей и Надежды Васильевны перекрестились.
- Ну, чего стоите? - безапелляционно спросила Надежда Васильевна.
- Да мы сидячи как-то не привыкли.
- Обстановочка барская, не приведи господь, попачкаем чего.
- Мы стоймячи выпьем.
- Как знаете, впрочем. - Надежда Васильевна повертелась на стуле. - У нас демократия. Свобода. Волю не насилуем.
Средний Петрович необыкновенно ласково взял бутылку самогонки и с пришепетыванием разлил по рюмкам драгоценную жидкость. Тост за хозяйку дома родился сам собой, и во славу ея хлопнули по рюмке семидесяти пяти градусной жечсти.
Полегчало.
Помешав наслаждению, раздался звонок в дверь.
- Когоэтотам черти принесли? - Бестактно спросила Надежда Васильевна.
Черти принесли одинокую девушку Катю, желающую поменять личное одиночество на взаимное супружество, с не до конца стабильным избранником.
Тужась вспомнить, кто это такая, Надежда Васильевна уставилась на неё медиумным взглядом. Спустя пару секунд, она решила, что, в принципе неважно кто пришелица и решилась впустить девушку в квартиру. В конце концов, мужская компания ей не очень-то и нравилась.
- А заходи, - задорно пригласила хозяйка. - Ты это..., можешь не разуваться..., и это... - за мной. - Надежда Васильевна решительным, но качающимся шагом проследовала на кухню.
Девушка шла неуверенно, словно чего-то опасаясь. Понять её было можно: Надежду Васильевну прорекомендовали, как очень сильную гадалку. Кате было страшно, вдруг она чего ляпнет, а медиуму не понравится?
На кухне Петровичи успели разлить по рюмкам самогонку и, по всей очевидности, продолжили многолетнюю дискуссию.
Никто не знал, откуда они взялись во дворе. Со временем родилась дворовая легенда об их происхождении: до перестройки Петровичи были подающими надежды молодыми учеными-математиками. Их работы по прикладной математике где-то опубликовали, что открыло перед ними перспективные возможности. Но случилось непредвиденное: перед очередным съездом партии кому-то из руководства института приспичило математически обосновать неизбежность перерождения социалистического строя в коммунистический, при этом не с экономической, а с психологической точки зрения, с использованием стопроцентной математической логики. В то время, данное задание никого не удивило, так как по данному вопросу всё было давно объяснено и растолковано, оставалось только давать новые интерпретации мотиваций социалистических тружеников для трансформации в комункулусов со светлыми идеалами и не менее светлыми мыслями. Петровичи подумали, помучились, и решились: почему бы действительно не обосновать? В начале, по молодости, они рьяно взялись за дело. Им удалось создать матрицу с заданными параметрами характера и типажа человека коммунистического. Они назвали его - комункулус. Но было одно но: оказалось, что вместо эфимерного идеального соцчеловека надо использовать исходные параметры реального советского человека. С этого момента они сдали. Ранее никогда непьющие, вечно интеллигентные Петровичи замкнулись. Им никак не удавалось математически сформулировать матрицу советского человека, более того, чем больше они туда закладывали данных, тем более аномальной она являлась. И что самое невероятное, по их расчетам оказалось, что сумма противоречий в каждом советском индивидууме столь велика, что не позволяла подобному существу существовать в реальном мире. Более того, они не могли объединяться, для выполнения какой бы то ни было работы. Предположение о совместной семейной жизни подобных существ, приводило к приступам каннибализма из-за квартирного вопроса. Было ещё одно противоречие, а именно: советские люди действительно были. Они ели, пили, занимались сексом, плодились и создавали вполне счастливые семейные союзы. Но вот обосновать, как это получается, Петровичи не могли.
Съезд прошел, а жизнь Петровичей превратилась в настоящий ад. Когда наступили времена перестройки, то институт разогнали, самих Петровичей выгнали с работы, правда, чуть ранее развала, сославшись на то, что данная тема исключена из плана научной деятельности.
К сожалению, Петровичи не смогли остановиться; тема бескрайности человеческих психологических ресурсов их развратила. Они были не в состоянии от неё отступить, поэтому они замкнулись на себе. Спустя пару лет началось давно предсказанное перерождение советских людей в людей капиталистических. Их работу выделили, их обоснования были признаны, - Петровичей вновь извлекли на свет, только теперь не для работы, а так - для праздности. Вот ведь как бывает, математически предсказать будущее..., чудеса, да и только. Петровичей стали приводить в пример. Их возили по разным учебным заведениям, водили к местным банкирам и предпринимателям, и всем хотелось с ними выпить. Через пару лет они всем приелись, и о них как-то само собой забыли. Да и сами Петровичи забыли, кто они есть такие, где живут и как их звать. С этих-то пор они поселились во дворе Надежды Васильевны.
Но так это или нет, никто не знал, - сами Петровичи о биографических подробностях не распространялись.
- Комункулус, безусловно, является произведением интеграла доверчивости на совокупность обратной зависимости первой матрицы глупости, - утверждал первый Петрович.
- Позвольте не согласиться, не первой, а второй, и я настаиваю на этом факте, иначе мы имеем противоречие по кривой отношения справедливости распределения, - опровергал мнение первого Петровича второй.
- Вполне с вами согласен коллеги, и обязательно нужно провести расчеты нужности комункулусу пищи духовной и проинтегрировать их в отношении привеса общественной значимости, - миролюбиво завершил дискуссию третий.
Надежда Васильевна была в полном недоумении, всё кружилось у неё в голове, всё спуталось окончательно: Петровичи, желвак, Верка, вновь пришедшая Катерина. Вырваться из этого круговорота она не могла, да и пусть всё как есть катится, всё не одной с 'этим' чудовищем куковать.
Катерина, прислонившись к дверномуи косяку, таращила накрашенные глаза на Петровичей. Для неё, девушки рассудительной, вся эта картина выглядела нелепо до безобразия.
- Ты не стесняйся, проходи, присаживайся, - обратилась к девушке Надежда Васильевна.
- Вы понимаете, у меня завтра свадьба с Коленькой, я думала на минуточку забежать, - как-то по-детски проговорила она, удивленно пожимая плечиками
В отличие от неё, Надежда Васильевна уже приняла убийственную дозу алкоголя, а в этом состоянии удивляться чему бы то ни было - было крайне затруднительно.
- Ничего, и свадьбу отыграем, - пророческим голосом вставил Петрович, - ты, деточка, садись, выпей, закуси. Радость то какая, уже и на свадьбу пойдешь.
Сказать, что Катя напугана, - не сказать ничего. Вид Петровичей вызвал у неё странные ассоциации со сходкой бандитских паханов. Кате стало дурно, кровь прилила к голове, думать удавалось единственную мысль: 'деньги отдам, честь девичью отдам, все отдам - лишь бы живой..., лишь бы выйти..., и лицо..., чтоб без синяков.... У меня же завтра свадьба!'. Страх парализовал её настолько сильно, что двинуться было сложно. Еще через мгновение страх заставил её опуститься на стул. Петровичи встали вокруг стола, и кто-то из них всунул в руку Кате рюмку самогонки.
- За наше светлое будущее! За будущую мать и кормилицу! Как вас зовут, деточка? - Петрович вывернулся, склонившись над барышней.
- Катенька.
- Ну-ну, так за будущую мать и кормилицу Катерину! - Петровичи, синхронно подняв рюмки, выпили.
Катя, залпом проглотила жидкость и закашлялась. Впрочем, выпила до конца, чтобы придраться было не к чему. Петровичи переглянулись и, не сговариваясь, приняли решение: правильная растет молодежь, на такую молодежь можно опереться и доверить строительство светлого и будущего доброго, поэтому налили еще. Катя, не смотря на них, взяла рюмку и быстро выпила, ей налили в рюмку воды, она тоже её выпила. Налили самогонки, она протянула руку, но Петрович остановил её.
- Как мы установили, и это бесспорный факт: питие спиртных напитков без тостов - алкоголизм. Тост придает застолью исключительно торжественное содержание. В тосте, даже в самом коротком и глупом, содержится зерно праздника и веселья. Питие без тостов допускается только в одиночестве, что и характеризует человека с алкогольной зависимостью, в отличие от нормально потребляющего. Поэтому, делая вам скидку как организму молодому, я хотел бы произнести тост, без боязни пропустить сам процесс выпивки.
Неожиданно к Кате пришла мысль: 'делай как все, иначе прибьют'.
Петрович не унимался.
- Позвольте этот тост выпить за правильность расчета синуса градиента человеческой доброты и порядочности, из второго перерасчета матрицы добродетелей человеческих.
Последняя фраза Петровичей окончательно заклинила умственный процесс Катерины: 'Эх, будь что будет, пропадать так с музыкой'. Она мгновенно проглотила рюмку водки, после чего стала не в состоянии делать какие-либо выводы о происходящих событиях.
Надежда Васильевна полулежала на столе, захватив тарелку куриного заливного между рук. Ей были глубоко безразличны рассуждения Петровичей, свадьба Кати и судьба желвака. Ей вообще было на все плевать. Перед закрытыми глазами мелькали картины жизни, почему-то смешанные с Петровичами: вот она совсем маленькая девочка, просит Петровича прочитать ей сказку про белого бычка, а он вместо этого начинает ей рассказывать о великом и могучем быке-коммунаре, свирепо раздувающем ноздри, дабы сгинула вся земная нечисть. Затем бык-коммунар подходит к Наденьке и предлагает ей вступить в совокупительный акт, для зарождения нового и светлого бычка Комутавра. Было видение мальчишей-плохишей, которые отчего-то сгинули - остались только одни хорошие девочки. Потом ей привиделось огромное облако, состоящее исключительно из непонятных геометрических фигур, которые гонялись за ней с требованием уплаты квартплаты за февраль месяц текущего года. Потом привиделся настоящий мужчина, который ради неё отошел от сохи, а она, вместо того чтобы остаться с ним, покинула его с большим вопросительным знаком и пошла в сторону мирно пасшегося быка-коммунария.
- А-а-а, передумала, это хорошо..., хорошо..., - произнес бык-коммунарий и приблизился к взрослой Надежде Васильевне. Но появившийся 'мужик от сохи' стукнул скотину сохой промеж рогов и тот, жалобно скуля, превратился в Маргариту Павловну.
Последнее что увидела Надежда Васильевна - искаженное искренней радостью, почти идиотское лицо Маргариты Павловны.
- Чего она так? - последняя мелькнувшая мысль Надежды Васильевны, забывшейся крепким сном без сновидений.
Когда Надежда Васильевна очнулась, было утро. Солнце светило, птички за окном чирикали, Петровичи, сидя на полу, перешептывались, а рядом на стуле спала неизвестная девушка.
Глава вторая. Маргарита великолепная.
Интересные события в доме номер 13 по Заморозной улице шли своим чередом, а жизнь Маргариты Павловны - своим.
Выйдя от Надежды Васильевны, Маргарита Павловна почувствовала необычный прилив сил: её как будто освободили от сильнейшего бремени, висевшего на ней непомерной тяжестью в течение всей её достаточно долгой жизни.
Она вздохнула полной грудью, которая, кстати, была полноценного шестого размера и пошла в сторону остановки автобуса, где оставила свою иномарку. По дороге Маргарита Павловна стала испытывать приступы бесконечной, не специфической радости. Лицо перекосилось от непонятного веселья, что было вообще как-то совершенно странно для неё. Обычно загруженная кучей проблем Маргарита Павловна не улыбалась, даже наоборот, странно хмурила не сильно развитый лобик. Так что от её взгляда создавалось впечатление об её непреодолимой думе-тоске по вечному и нетленному, по чему-то давно забытому, неандертальскому.
Да и было отчего не улыбаться - недавно стукнул сороковник, а ей никак не удавалось сделать выбор: уходить от мужа или нет. С одной стороны, муж был достаточно известным человеком, к тому же важным чиновником, но внешности неприглядной, пожалуй, что сморщенной. Эта сторона вопроса более всего выводила Маргариту Павловну из себя. Она - женщина видная, пожалуй, симпатичная - даже до неприличия красивая, такая, что мужчины оглядывались на неё в присутствии спутниц. А он? - сморчок сморчком: появиться на людях стыдно!
Своё неоспоримое достоинство - красоту - Маргарита Павловна пыталась сторговать как можно дороже. В принципе, это весьма неплохо удалось, но вот внешность мужа не нравилась, особенно коробило из-за того что иногда приходилось бывать в обществе в присутствии мужа-сморчка.
При всех своих физических достоинствах, Маргарита Павловна была женщиной на редкость деятельной. Несмотря на выражение лица, выражавшего наивное недоверие, сомнения были ей не знакомы; решения она принимала как-то само собой разумеюще и естественно. Так было и в шестнадцать лет, когда она решила поменять амбивалентное имя Федория на благородное имя королевы Маргариты, из когда-то не до конца прочитанной книги. Что это была за книга, он не помнила, но имя к ней приклеилось; знающие её люди представить не могли, что когда-то её называли Федей.
Феня, Фенечка, Федория, тьфу ты, нет, это не про неё, господи, шестнадцать лет ходить с таким именем..., шестнадцать лет слышать, как тебя окликают Федей, отзываться.... Нет, все это в далеком прошлом.
Сменив имя, она преобразилась: все минусы детства были превращены в плюсы.
Так было и тогда, когда она обженила на себе этого сморчка: человека маленького, с её точки зрения ничтожного, но обладающего достоинством, пересиливающим его физические недостатки: он богат и перспективен. К тому же три предыдущих брака показали - золотник бывает дорог только когда он богат. Это действительно оказалось правильным выводом - муж-сморчок великолепно справился с задачей удовлетворения неудовлетворенных потребностей Маргариты Павловны.
Но пришел момент, когда ей стало этого мало. Она начала действовать на поприще поисков новой жертвы. Да и обеспечил её не полностью этот муж... - чего-то не хватало.
Маргарита Павловна повадилась ходить к разным ведьмам и гадалкам, дабы определиться с выбором нового спутника жизни. Постепенно перебирая разных знающих теток, она наткнулась на Надежду Васильевну. Матушка Надя во многом помогла определиться Маргарите Павловне, особенно насчет будущего супруга и его достоинств.
К тому моменту, когда Маргарита Павловна подходила к роскошному Мерседесу, в голове её созрел план действий. Отперев ключом автомобиль, она поместила свой шикарный зад на не менее шикарное кресло.
- К Феде! - решительно произнесла она и дернула ручку автоматической коробки передач на себя.
Автомобиль рванул, колеса завизжали, унося Маргариту Павловну в только ей известную даль.
Проехав три квартала, она заметила яркую вывеску магазина. Вывеска манила яркостью обещая извечное женское счастье - покупкуэтойштучки. Что значилось на этой вывеске, совершенно не интересовало нашу героиню и, пересекая полосу встречного движения, Мерседес почти въехал в магазин. Захватив сумочку, Маргоша вырвалась из тисков авто. Буквально пролетев несколько метров, отделявших её от входа в магазин, она открыла заветную дверь. А там было такое..., такое..., отчего её голова пошла кругом.
В магазине торговали мотоциклами!
Разными: большими и маленькими, яркими и не очень. От этого зрелища Маргарита Павловна просто пришла в дикий восторг. Восторг выразился в истомном крике похожем на вопль оголенной амазонки времен раннего неолита во время охоты на представителей забитого мужского меньшинства рода человеческого. Эта выходка отвлекла персонал учреждения, но не более чем на мгновение. К эксцентричным выходкам покупателей здесь привыкли, так что данный вопль не вызвал особого удивления.
Маргарита Павловна методично обошла ряды выставленных мотоциклов. Поскольку в данной области она ничего не понимала, то решила призвать какого-нибудь человека из персонала. Вытянув руку вверх, зазывно помахала ею, привлекая к себе внимание. Жест экстравагантной женщины вызвал движение в зале, в результате коего перед Маргошей возник молодой продавец.
'- Совсем зеленый менагер', - подумалось Маргарите Павловне.
- Как мне выбрать эту штуку? - игриво улыбнулась она.
- Вам для сына или мужа? - любезно спросил продавец.
- Мне для себя, и мне нужно быстро. - Глаза Маргариты Павловны в этот момент начали безумно вращаться, тем самым сообщая менеджеру - мотоцикл действительно нужен в кратчайшие сроки.
- Сейчас, подождите, мне необходимо посоветоваться со старшим менеджером нашего салона. - Продавец убежал к стойке, где сидел сексуально-манящий, с точки зрения Маргариты Павловны, персонаж, оказавшийся толкователем женских желаний.
- Вижу - женщина, - 'сексуально-манящий' отвлёкся от бумаг. - И что?
- Она хочет купить мотоцикл, - с ужасом в голосе произнес молодой продавец.
- Ну и продавай.
- Но она испрашивает для себя.
- Ага..., это уже интересно. Такого в нашем салоне я не припомню. Смотри, салага, как работать надо. - 'Сексуально-манящий' подошел к Маргарите Павловне.
- Вам что-то приглянулось?
- Всё-ё-ё, - томно проворковала Маргарита Павловна, подкатив глаза ко лбу.
Менеджер салона подвел Маргариту Павловну к стройному обаятельному двухколесному устройству внутреннего сгорания. Он начал перечислять достоинства модели, но Маргарита Павловна бестактно прервала.
- Мне нужен зверь, настоящий зверь, - закусив нижнюю губу, сексуально произнесла она, раздевая менеджера глазами.
В начале продавец растерялся, но потом сообразил - дама эксцентричная донельзя до неприличия - до экстравагантности, следовательно - лучше не пререкаться. Он подвел дамочку к совершеннейшему колёсному монстру.
- Мотор - шесть цилиндров, колеса тридцать дюймов. Не машина - самолет! Скорость триста!
- Хочу, - сорвалось с губ Маргариты Павловны.
Она вальяжно протянула платиновую Американ-Экспресс.
- Минуточку. - Менеджер вырвал карточку из полупротянутой полусогнутой руки и побежал к стойке.
В этот момент на Маргариту Павловну что-то накатило: то ли тоска, то ли мысль - что она здесь делает. (Она сразу выбрала вариант тоски и пошла прогуливаться по магазину). Маргарита Павловна стала представлять, как она будет выглядеть на этом 'звере', да ещё в короткой юбочке, а в это время мотор рычит между ног, так и рычит. Она представила - что она уже и не Маргарита Павловна вовсе, а крошка Марго, и всё естество её сжалось от этого представления.
Она подошла к стойке и спросила, - долго ещё? Менеджер ответил, - минут пять и нужен паспорт. Маргарита Павловна протянула документ и уставилась на аппетитную попку менеджера.
'- Пять минут, еще пять минут', - повторяла Маргарита Павловна.
- К черту пять минут, я хочу на него сесть.
- Садитесь на здоровье, но придётся немного подождать - документы оформим.
Маргарита Павловна подошла к мотоциклу, нежно погладила стальную чернь и пролепетала, - 'Ты мой! О-о-о - ты мой - мой зверь'. Затем, задрав вполне приличную юбку, уселась верхом на мотоцикл.
- Класс, - прошептала она и временно успокоилась.
Через минуту её стало распирать от желания общения. Для увеличения силы своей притягательности она решила накрасить губы. Открыв сумочку, она стала судорожно рыться. Наконец нашла помаду и провела ею по выпуклым губам. Закрыв помаду колпачком, она начала рыскать глазами по магазину в поисках жертвы общения, но тут раздался звонок мобильного агрегата. Да, да, агрегата: дело в том, что это устройство нельзя назвать телефоном или 'мобилой' - он таковым не являлся. Выглядел он под стать хозяйке: весь усыпан бриллиантами красного цвета, висевший на толстенной золотой цепи, - блиставший даже без внешнего освещения. В общем, ценная вещица, даже для Маргариты Павловны. Она гордо поднесла его к уху, и протяжно покряхтывая сексуальным голосом, выдохнула - 'Алллл-ооо, у телефона'. В трубке раздались ответные протяжные постанывания.
- Ах, это ты, Люсечка, - медленно и весьма церемониально выговорила Маргарита Павловна, - да, это я. - Потом последовал бессмысленный набор вопросов-сообщений о самочувствии, делах общих, делах насущных (в какую парикмахерскую лучше сходить) и, наконец, Маргарита Павловна подошла к сообщению о делах сверхъестественных - астральных.