Для меня было все кончено. Возможно, я действительно поверил бы в это, поддавшись хандре, не будь подобного со мной в двадцать один, двадцать восемь и в тридцать пять лет. Но теперь мне сорок два, и это осложняло дело. К тому же не ладились дела в фирме, и свинцовые тучи плыли по небу материального благополучия.
Марго покинула меня, - последняя женщина, на которую я возлагал надежды. Развороченная душа холостяка торчащими пружинами старого дивана смотрела на мир жалобно и тоскливо. Да. Я ощущал себя ненужным предметом мебели, на котором ни один раз свершались злобные оргии грязного мира, вливая в его плоть неосуществимые сны и желания. Теперь он был выброшен, раздавлен и никому не нужен.
Время исчезло. Я был словно в вакууме. Лежа в своей квартире, я упорно разглядывал бронзовую люстру, исследуя каждый ее завиток, будто от тщательности этого занятия зависела моя жизнь. Затем - узор лепнины на потолке с усердием поэта, исследующего древнюю арабскую вязь. Наконец, взгляд переместился вниз и наткнулся на портрет Девушки в голубом. Эта картина всегда чем-то притягивала меня. В ней было очарование романтического реализма и скрытый мистицизм. А это слегка пугает. При долгом рассматривании изображения, девушка, словно оживала. Казалось, она вот-вот заговорит, поведует какую-то тайну. Ее огромные глаза смотрели на меня завораживающе и проникали в душу.
Телефонный звонок вернул меня из небытия, но я не сделал попытки пошевелить даже бровью. Жужжание телефона раздражало. Пришлось встать и отключить аппарат. Теперь ничто не соединяло меня с миром. Пустота медленно, но уверенно липкими щупальцами спрута вбирала в себя жертву. И этой жертвой был я. Сопротивление было бесполезно. Внезапно, как бы сверху, увидел бесформенное, опустошенное существо, съедаемое из нутрии монстром. Неожиданно стало жаль распластанного внизу парня. Это было первое чувство, появившееся со времени депрессии. Я понял, что спасен и заставил себя сползти с дивана.
Приятное тепло от рюмки коньяка убедило в том, что я жив, а освежающий душ завершил самооживление, упорно направляемое моей волей. Наконец я почувствовал себя птицей-Феникс, воскресшей из пепла. Взгляд упал на обесточенную валяющуюся мобилку. Нет. К активной связи с этим миром я еще не готов.
Что предпринять? Вот в чем теперь заключался для меня главный вопрос бытия. Уехать! Нежелание видеть эту квартиру, слышать шум города, возню на работе, видеть сочувственные лица друзей и сотрудников достигло апогея. Уехать куда угодно. Лучше в тихое, спокойное и незнакомое место.
Решено. Уладив дела с компаньоном и, купив билет на поезд в направлении N, я в назначенное время отправился в путешествие. Стук колес, забытый мною с детства, означал открытие новой страницы моей жизни.
2
В окне вагона с желтыми занавесками проплывали пейзажи. Взглядом пресытившего жизнью человека я смотрел на череду мелькавших милых картинок, но ничто не радовало меня. "Куда я еду? Зачем?" - Этого я не знал, мысленно ругая себя за самообман. Убегая от прошлого, не возможно убежать от самого себя - банальная аксиома. Но я хватался за соломинку. Боясь утонуть во мгле, надеялся на свежий прилив сил, ожидая новых встреч, лиц, судеб, энергий. Пока депрессия крепко сжимала меня в своих когтистых объятиях.
На одной из остановок в купе подсели двое веселых, необремененных жизнью молодых людей и хорошенькая монашка. Парни шутили, о чем-то спрашивали меня, пытаясь вовлечь в разговор. Но, вероятно, мой отсутствующий взгляд и нежелание говорить, скоро охладили их пыл, и они слегка успокоились. Я продолжал скучать. Спустя некоторое время неугомонные попутчики пытались вести благочестивые беседы с монашкой, но и там потерпели неудачу. Через две остановки они покинули вагон, унося с собой раздражающие жизнелюбие и задор. В купе стало тише и уютнее.
Под стук колес приятно сидеть с закрытыми глазами и думать ни о чем. Это время вынужденного бездействия всегда нравилось мне. В детстве, будучи сыном военного, я много ездил со своей семьей. По сути, поезд был вторым домом. Сегодня все раздражало. Я был похож на ребенка, который из мозаичных кусочков пытался собрать целое. В моем измученном мозгу вновь и вновь возникала сцена прощания с Марго. Одна и та же картинка проносилась перед моим внутренним взором, сколько бы ни гнал ее от себя. Словно невидимый оператор бесконечно возвращал один и тот же кадр: движение силуэта ее гибкого, кошачьего тела. Солнечные зайчики на паркете, на ее лице, груди... Быстрый полуоборот, - тонкая талия напряглась как перед прыжком. Взгляд - во взгляд. Черная пропасть любимых глаз. Сколько раз я тонул в них? Секунды, - как вечность. Что в них было? Пауза. Полукивок, полуулыбка... Треск двери. Все. Я не хочу об этом думать.
Открыв глаза, вновь окунулся в приемлемую реальность: передо мной сидела та же миловидная монашка, перебирая четки. Внезапно я принял решение: ВЫЙДУ ТАМ, ГДЕ ВЫЙДЕТ МОНАШКА, и впал в полудрему. Очнувшись, не увидел ее на привычном месте. Выглянул в коридор. К счастью, она рассматривала название станции с противолежащей стороны вагона. "Где она выйдет?" - я попытался все свои мысли сконцентрировать на темном силуэте служительницы Бога. Стал отгадывать названия станции, пытаясь вспомнить какие-нибудь монастыри в данной округе. Эта игра заняла меня на какое-то время, но скоро наскучила. Не все ли равно?
3
Монашка вышла на станции маленького городка, название которого мне ни о чем не говорило. Городок был премиленький и чистенький. Белые, желтые и розовые домики с красными черепичными крышами утопали в садах. Издали они казались кукольными. Лужайки и живые изгороди из кустов самшита были подстрижены и ухожены. Запах роз, жасмина и жимолости разносился повсюду, лаская нервы. По небу плыли легкие облака. Синева и запахи цветов настойчиво заполняли пространство, исполняя восхитительный дуэт в честь летнего, погожего дня. "Все же жить приятно" - подумал я, вдыхая чистый, душистый воздух. Спросил ближайший отель и отправился туда пешком, чтобы побродить по улочкам и ознакомиться с местечком.
Вымощенная булыжником улица вела вверх. Она была восхитительна. Сохранившиеся дома прошлых столетий, как кораллы на женской шее, украшали улочку, придавая ей шарм. Каждый дом был исповедью, и поэтому неповторим. Башенки, мансарды, красивые порталы и лестницы - были музыкальными фразами из пьес Вивальди, Моцарта или Бетховена. Они прекрасно вписывались в окружающий пейзаж. Новые коттеджи, не теряя своей индивидуальности, не нарушали общий стиль архитектуры. Я прочел название улицы: "Счастливая" - скромно гласила надпись.
Возле некоторых домов висели таблички: сдается дом, комнаты. "А почему бы мне не поселиться на столь прекрасной, "счастливой" улице?" - Мелькнула мысль. Я скривил рот в подобие улыбки. Улыбаться искренне в состоянии депрессии еще не получалось, но идея понравилась. Пройдя вверх сотни две, три метров, я остановился возле таблички, предлагающей апартаменты с видом в сад. За витой кованной калиткой открывался вид на старинную усадьбу.
Дом был большой, двухэтажный, с мансардами, окруженный тенистым садом. Прохладная алея из старых платанов вела к главному входу. Не долго думая, я нажал кнопку звонка. Скоро к калитке вышла строгая, с полным овалом лица дама, лет сорока пяти. С ее розовым, пышущим здоровьем лицом контрастировало черное без украшений платье. Она представилась, как домоуправительница. Я объяснил цель своего визита. Смерив меня быстрым, чопорным взглядом, дама предложила войти.
Розовый гравий вздыхал под ногами. Наверное, от счастья. Высокие деревья нависли над дорожкой, образую защитный туннель. Плетистые розы и девичий виноград украшали старый дом, образуя живые панно. Вблизи было заметно, что время оставило на на нем свой автограф: кое-где отлетела штукатурка, кованные решетки были покрыты патиной времени, каминные трубы покрыты сажой. Но это придавало внешнему виду особняка неповторимый, живописный и романтический вид.
Меня ввели в просторный холл. Строгость и изысканность дорогого интерьера лучше любой визитной карточки говорили о его владельце. Деревянная лестница поднималась на второй этаж. Домоуправительница попросила обождать и исчезла в длинном коридоре. Через некоторое время она вернулась и пригласила в кабинет хозяйки. Он находился почти в конце коридора по правую руку.
Дубовая дверь была слегка приоткрыта. В дорогом кресле красного дерева, за таким же антикварным столом сидела престарелая дама лет пятидесяти. Она была изящна и стройна. Черное трикотажное платье красиво обтягивало фигуру. Седые волосы были элегантно стянуты в роскошный, старомодный пучок . Брови на красивом лице четко очерчены, губы слегка подкрашены. Небольшие серьги с бриллиантами и золотой браслет завершали элегантный образ. За ее спиной висел старый, роскошный гобелен со сценой охоты. Множество книг в дорогих переплетах, изящные статуэтки, картины и фикусы были украшением кабинета.
Дама привстала мне на встречу и представилась, как госпожа Алиса. Предложив сесть, любезно попросила подать охладительные напитки. Расспросив о цели моего визита, поинтересовалась, на какое время я хочу снять комнаты, а так же рассказала о строгих правилах дома: завтрак - ровно в девять, спать - в десять. "Подробно обо всем Вам расскажет госпожа Эва. А сейчас, что желаете, сударь? Пройти в свои апартаменты или осмотреть дом?" - она мило улыбнулась. Я решил осмотреть для начала дом, а уж потом отдохнуть.
4
Домоуправительница Эва, как строгая классная дама начала свою лекцию, подкрепляя услышанное наглядными, реальными иллюстрациями старинного особняка. От холла с права по коридору находилась музыкальная гостиная, с лева, чуть дальше - Большая, светлая гостиная. Дальше по коридору, известный уже мне кабинет, - бывший кабинет покойного хозяина. Напротив, чуть меньше, сразу за Большой гостиной притаился кабинет госпожи Алисы. Сейчас его занимает секретарь и бухгалтер. Затем коридор заворачивал влево и снова вел прямо. На право в малом коридоре двухстворчатые дубовые двери вели в просторную столовую.
- Здесь, Вы будете только ужинать - сказала госпожа Эва голосом, требующим бесприкословного повиновения. - Завтрак и обед - у себя в комнате или в холле второго этажа.
В затемненной столовой с длинным столом из дуба с массивными серебряными канделябрами и антикварной мебелью в стиле классицизма пахло лавандой, мятой и еще какими-то сухими растениями. На стенах висели картины. В тяжелых, золоченных рамах они переносили в другой век: дамы, кавалеры, пейзажи, вероятно, прекрасно себя чувствовали в этой роскошной и строгой столовой. Распорядительница и мой гид по дому с особой гордостью показала мне ее.
Дальше, налево по коридору находилась кухня с выходом в сад. В конце коридора - ванная комната и лестница для прислуги. Если вернуться снова в холл, то можно было заметить дверь справа, ведущую в зимний сад, опоясывающий часть дома. С ним соединялась музыкальная гостиная и внешний сад. Левая дверь с холла вела на террасу, соединяющую Большую гостиную и сад. На втором этаже - спальни, мои апартаменты, гостевые комнаты и холл с чайным столиком и мягкими диванами. Высокие деревья в кадках делали его уютным оазисом для приятно отдыха. Для прислуги отводились мансардные помещения. Все продумано, респектабельно, но на бывшее великолепие уже легла тень времени. Чувствовалось, что лучшие дни этого дома - в прошлом.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, нас едва не сбила с ног симпатичная, энергичная блондинка. Она куда-то очень спешила. Эва как школьницу отчитала ее:
- Даже если Вы очень куда-то спешите, сударыня, не стоит рисковать своей и чужими жизнями. Впрочем, познакомьтесь, - это господин Алекс. Он будет снимать верхние апартаменты-люкс. Алекс - это Кэтти, секретарь госпожи Алисы.
- Очень рада познакомиться. Можно просто - Кэтти. А сейчас простите, я должна спешить- и она умчалась, словно ураган. Распорядительница недовольно посмотрела ей вслед и укоризненно покачала головой, что-то говоря о современной молодежи, потерявшей почтение к старшим, - знакомая тема на все времена.
Мои апартаменты состояли из небольшой гостиной, уютной спальни с ванной комнатой, лоджии-кабинета и просторной террасы, выходящей в сад. В спальне, множество вышитых кружевных подушечек на кровати, плюшевые мишки, плетеная корзина с цветами на старинном комоде и расписная антикварная ширма делали ее милой, почти детской. Добавьте к этому белого тряпичного ангела, порхающего под люстрой и кружевные салфетки на прикроватных столиках. В гостиной привлекало внимание большое велюровое "ушастое" кресло, зеркала в старинных рамах и раскидистый фикус. Дополняли интерьер роскошные мелочи - свечи в старинных подсвечниках, фарфоровые изысканные статуэтки, гобелен в стиле восемнадцатого века и небольшая картина с пейзажем. Этот явно, не мужской стиль, был бальзамом для моей истерзанной души. В кабинете и на террассе стояли деревья в кадках и цветы в керамических горшках. Интерьер комнат обволакивал и успокаивал.
Легкий аромат роз проникал в дом. Я лег на кровать, пытаясь расслабиться, насладиться новой обстановкой и своим статусом путешественника. Неожиданно взгляд уперся в старинные часы, давно умолкнувшие и висевшие как деталь интерьера. Молниеносно душевная боль пронзила меня. Память с бешенной скоростью стала вращаться в обратном направлении. Мысленно я снова оказался в своей квартире, - прощание с Марго, счастливые годы вместе, ее улыбка, глаза, поцелуи... нет, от себя никуда не уедешь, не убежишь. Но и в одну реку дважды не войдешь. Я встал и отправился осматривать городок.
5
Ходьба в новых окрестностях во истину лучшее лекарство от стресса! Вернулся к ужину приятно утомленный и сразу прошел в ванную комнату. Освежившись, вышел в гостиную с полотенцем, продолжая вытирать влажные волосы и, не сразу заметил девушку, сидевшую в кресле. Ее лицо показалось мне знакомым. От неожиданности я застыл на месте. "Кто она? Откуда? Почему здесь? Живет в этом доме?" - Вопросы роем жалящих ос вились в моей голове, тогда как она продолжала сидеть неподвижно и, вперив в меня свои огромные глаза, казалось, пронзала взглядом насквозь. Мгновения проносились стремительно, пока меня вдруг не осенило: привиделось! Я протер глаза, но девушка оставалась там же! Она была слишком бледна и ... о, Боже! - Прозрачна!
Крик застыл у меня в груди. Я не мог пошевелиться от ужаса. Закрыл глаза, просчитал до десяти. Слава Богу, она исчезла. "Это от стресса. Пройдет", - успокоил сам себя, но на всякий случай обошел кресло кругом.
Спустившись к ужину в столовую, я познакомился с остальными обитателями дома: бухгалтером Стасом - бледным, худым мужчиной лет тридцати и дамой лет сорока, снимающей так же апартаменты, которая через два дня уехала. Конечно, присутствовали г-жа Алиса и домоуправительница Эва. Кэтти улыбнулась мне, как старому знакомому.
Следующий вечер я провел за игрой в карты с госпожой Алисой. Она поинтересовалась, как я отдохнул, понравились ли мне апартаменты. На что я с улыбкой заверил ее, что все просто чудесно. Впрочем, домоуправительница Эва, поздоровавшись со мной так же поинтересовалась, как я провел первую ночь. Взгляд ее показался слишком проницательным. Кроме знакомых лиц за обеденным столом присутствовала старая дама, похожая на бежевого, плюшевого мишку. Это была мать покойного мужа хозяйки - г-жа Матильда. Она была в том детском, но почетном возрасте, когда люди не могут отличить прошлое от настоящего, а сон от реальности. К ужину она спускалась, как я позднее понял, по настроению, хотя всегда ссылалась на плохое самочувствие.
На третий день своего пребывания в городке я снова вышел прогуляться и продолжить осмотр окрестностей. Все новое - притягивает. На обратном пути, поднимаясь по лестнице к себе, у меня возникло дурное предчувствие. За мной словно кто-то следил. "Расшатались нервы" - подумал я. Но интуиция не обманула: в комнате на прежнем месте сидела девушка. За плотными шторами в затемненной гостиной она была хорошо видна. Словно соляной столб, я застыл на месте: "Неужели опять привиделась та же девушка?"
Неожиданно услышал ее голос, отражающийся как бы в моем мозгу: " Я не привиделась, но привидение. Живу здесь, в этом доме, как и раньше, когда имела плоть". Девушка отвечала на мои вопросы, не открывая рта: "Меня не следует бояться. Я не могу причинить Вам зло или боль. Ведь меня нет!"
"Кажется, я схожу с ума. Если бы Марго знала, до чего меня довела" - подумал я. "Вы в здравом уме, а Марго никогда не понимали, все это время, причиняя ей боль" - здесь же ответила гостья. "Откуда она знает о Марго?" - промелькнула мысль, и тут же услышал ее ответ: "Я знаю Вас лучше, чем Вы себя. Я ждала Вас. Звала. Вы пришли, потому что только Вам я могу открыть свою тайну, а затем покинуть этот дом".
Она помолчала, посмотрела в сторону двери и сказала: "Сейчас я должна уйти. Вам несут обед, но я вернусь". Поднялась с кресла и ...прошла сквозь закрытые двери. Впрочем, чему удивляться? Так умеют делать все нормальные привидения.
В дверь постучали. Действительно, принесли обед. Я спросил у прислуги кто жил в этой комнате раньше.
- Ее сдают постояльцам, а раньше здесь жила племянница госпожи Алисы, рано ушедшая из жизни, бедняжка!
6
На следующий день, ужиная в столовой и, рассматривая картины, я едва не поперхнулся: напротив висел портрет вчерашней гостьи! Удивление мое усилилось, когда я понял, что "Девушка в голубом", изображенная на картине в оставленном мною городском жилище, - так же была она! Здесь - другой ракурс, иное платье, но это все же она, девушка-привидение! Это было откровением тем более странным, что при встрече я не узнал ее. Страх - плохой партнер.
- Кто эта прекрасная девушка, изображенная на портрете? - Спросил я хозяйку дома, не забыв при этом похвалить ее вкус в отборе картин.
- Моя племянница Мария.- Сухо ответила она. Я понял, что большего не добьюсь и, оставил расспросы.
- Отче, в нашем доме не принято задавать такие вопросы! - возмущенно произнесла, г-жа Матильда. Все с удивлением, молча посмотрели на нее.
Кэтти слегка поперхнулась и закашлялась. Эва посоветовала запить водой, при этом строго бросив презрительный взгляд. Девушка извинилась, и инцидент на этом был исчерпан.
Через два дня за столом я снова предпринял попытку узнать что-нибудь о племяннице госпожи Алисы. Непринужденно, словно вспомнив, сообщил, что несколько лет тому назад на аукционе приобрел портрет Марии. Это вызвало интерес.
- Когда Вы купили картину? - в голосе хозяйки дома послышалась тревога. Я ответил.
- Это было как раз перед ее пятнадцатилетием. - Констатировала факт Кэтти.
Лицо госпожи Алисы стало серым и еще более непроницаемым, а тонкие губы г-жи Эвы превратились в нить. Про себя я решил, что не буду больше касаться этой темы.
Прошла неделя моего пребывания в городке, и еще одно странное обстоятельство заставило меня задуматься о тайнах старого дома и его обитателях. Проходя мимо кабинета, я услышал повышенный тон разговора, что было уже странным для постоянной тишины особняка. Затем увидел, как Эва выскочила, почти хлопнув дверью из кабинета. До меня донеслась громкая фраза г-жи Алисы: "Недаром он подозревал тебя!" Позже, проходя мимо комнаты домоуправительницы, услышал тихое всхлипывание. "Что здесь происходит?" - подумал я и направился к себе. Но в холе второго этажа за чайным столиком увидел, сидящую за пасьянсом Матильду. Она, перемещалась на своем кресле-коляске, хотя я несколько раз видел, как она легко передвигалась сама без чьей-либо помощи.
- Отче! - позвала она меня. Я подошел.
- Прошу прощения, госпожа Матильда, но почему Вы меня называете "Отче"?
- А разве Вы не священник?
- Нет.
- Не важно. - Махнула она рукой. - Значит, станете им. Скажите, Вы не заметили ничего необычного в этом доме? - Она засмеялась, как девчонка, сделавшая шкоду и, желающая поделиться этим событием со своим другом. Я вздохнул. Но решил не поддаваться:
- Нет, госпожа Матильда, ничего.
Она хитро посмотрела на меня:
- Правда? Ничего? - переспросила старая дама и, захихикав, укатила к себе. Пожав плечами, я прошел в свои апартаменты.
7
Гостя не приходила. Время шло. Постепенно я сроднился с городком, со старинным особняком и его обитателями. От них узнал, что г-жа Алиса - последняя представительница древнего дворянского рода. Потеряв недавно свою племянницу, которую вырастила и любила как дочь, до сих пор оплакивает ее. Каждое воскресенье она ходит в храм поставить свечу и заказать молебен за упокой души Марии и своего покойного мужа. Известный меценат, он обожал племянницу. Пережил ее всего лишь на десять дней, и, говорят, что умер от горя. Перед смертью Филипп произнес ее имя.
Старый садовник рассказал мне, что покойный был слишком привязан к девушке, и даже начал строительство храма в ее честь и Пресвятой Девы. Только смерть прервала богоугодное дело.
- Хозяин не отходил от постели больной девушки. Кормил с ложечки. Ведь она была их последней надеждой! Своих детей-то Бог не дал! - Заключил он печально.
- А что случилось с родителями Марии? - полюбопытствовал я.
- Мать ее, сестру госпожи Алисы, я помню еще девчонкой. Красивая была женщина. Однако, бедняжка, умерла при родах. Отец же ее при трагических обстоятельствах погиб на охоте. Господин наш покойный долго не мог прийти в себя от этого страшного зрелища: беднягу растерзал кабан, и хозяин наш присутствовал при агонии шурина. Он нашел его. Вызвали врача, но было уже поздно.
- После этого госпожа Алиса стала ее опекуном?
- Совершенно верно. Такая вот печальная история. Эту семью словно преследовал злой рок. Надеюсь, все в прошлом. Но без малышки Марии в этом доме пусто. Царство ей небесное.
Все говорили об ангельской красоте покойной. Кухарка вспоминала, как баловали ее хозяева и вся челядь.
- Я всегда для нее делала разнообразные десерты. Она сладкоежкой была. А веселой какой была наша Мария! Жаль, любила цветы. А ей, бедняжке, оказывается, нельзя было их нюхать. Аллергия у нее была. От нее и померла, бедненькая. Ох, царство ей небесное! - Стала причитать кухарка.
Госпожа Алиса оказалась превосходной собеседницей, когда в разговоре не затрагивали членов ее семьи и прошлого. Она говорила немного, но весомо и ненавязчиво. Аристократизм и изящество пронизывали всю ее натуру, облекая каждое слово и жест в изысканную форму. Мы говорили об искусстве, книгах, напитках, политике и о многом другом. Однажды, беседуя о новых достижениях медицины, я затронул простую тему о соединении некоторых лекарств в один состав. Меня всегда удивляло, какой неожиданный результат может дать безобидное соединение препаратов или, например, снотворного и алкоголя. Реакция г-жи Алисы была непредсказуемой. Эта сдержанная дама, умеющая контролировать свои эмоции, вдруг побледнела, затем резко встала и поспешно ушла без объяснений. Я был озадачен.
На следующий день она извинилась, объяснив свой уход внезапным приступом головной боли. Мы гуляли по саду и мило провели время.
8
Постепенно образ гости, вероятно, привидевшейся мне, отдалился. То, что это была девушка, изображенная на моей картине, - подтверждало гипотезу ложного видения. Всему виной - расшатанные нервы. Вероятно, связь между изображением на картине, висевшей у меня в квартире и этим домом, я уловил на уровне подсознания, - интуитивно. Такая восприимчивость была вызвана страданиями, что и способствовало галлюцинации. Это объяснение меня устраивало.
Как бы там ни было, время, проведенное здесь, благотворно сказалось на мне. Воспоминания о Марго еще причиняли боль, но зияющая рана уже затягивалась. Воздух благоухающих садов и новые впечатления, как бальзам, действовал на мое израненное сердце. Городок напоминал порхающую бабочку над кустом роз. Я не ожидал, что буду так сентиментален к красоте провинциального местечка. Выходить вечерами к реке, любоваться закатом и слушать музыку духового оркестра в парке - стало не просто доброй традицией, а моей обязанностью. Партнер по бизнесу присылал мне систематично деньги, и этого хватало для нормального проживания. У меня даже появились приятели, с которыми я встречался в кафе и на теннисном корте.
Однажды, проходя по площади возле здания городской ратуши, я увидел знакомую попутчицу - миловидную монашку. Шутливо расшаркался. Она узнала меня, смущенно улыбнулась и объяснила, что была в ратуши по делу. Рассказав, как я восхищен городком, объяснил, где остановился.
- Вы воспрянули духом. Я рада за Вас. Не забудьте посетить храм. Святой Дух поможет Вам отогнать привидения, которые часто селятся в старых домах - сказала она на прощание.
Знала ли она что-нибудь об этом доме или сказала случайно и ее последняя фраза - совпадение? Возвращаясь, я был немного омрачен этой встречей. Гравий аллеи печально вздыхал под ногами, а старые платаны, раньше, казавшиеся обнимающими, теперь, словно пытались защитить от чего-то.
Поднимаясь на второй этаж, я вдруг ощутил всю мрачность и таинственность дома, хранящего свои тайны. Было тихо. Лишь поскрипывали ступени. На площадке лестничного марша, неожиданно остро, почти физически почувствовал чей-то взгляд в спину. Резко оглянувшись, и, чуть не сбив китайскую напольную вазу, я никого не увидел. Нервы были напряжены. И все из-за какой-то монашки, вернее, из-за ее слов! Но что особенного она сказала? И, тем ни менее, я ощущал свою причастность к чему-то таинственному, не поддающемуся объяснению.
9
Еще одно воскресенье освятило мир. Колокола местной церкви с утра оповестили обитателям городка об этом событии. Моя душа воспринимала мелодичные звуки радостно и благостно. Госпожа Алиса, Кэтти и Эва надели шляпки с вуальками, праздничные, но строгие костюмы и попросили сопровождать их в храм Святой Троицы. Пришлось согласиться. На обратном пути они решили заехать в магазины и проведать тетушку покойного мужа. Сославшись на недомогание, я любезно отказался, решив отдохнуть.
От нечего делать и, пользуясь отсутствием хозяйки и строгой домоуправительницы, я слонялся по дому. Прислуга не могла помешать. Бухгалтер Стас получил выходной и так же отсутствовал. В строгой столовой кроме коллекции картин и множество овальных старинных портретов на стене, мое внимание привлекла не менее роскошная коллекция фарфоровой китайской посуды. Воспользовавшись моментом, я решил рассмотреть ее.
Красота чудесным образом влияет на человека, восполняя его энергетику. Под впечатлением увиденного, я непроизвольно облокотился на дубовую панель стены. Что-то щелкнуло и панель, оказавшаяся тайной дверью, открылась. Любопытство, заставило заглянуть за ее порог: узкая винтовая лестница устремлялась вверх, вероятно, в одну из комнат с мезонином. Я прислушался, - в доме было тихо. Как школьник, решившийся заглянуть в директорский кабинет, я на цыпочках стал подниматься в запретную часть особняка.
Пространство, открывшееся взору, представляло несколько смежных комнат, соединенных аркой с резными, расписанными деревянными столбами, эпохи ренессанса. Убранство резко контрастировало со строгим стилем дома. Оббитые бардовым бархатом пуфы, уютные диванчики, изысканная кушетка, подушечки, французская расписная ширма, ковры и даже антикварная деревянная статуя мадонны на комоде - все напоминало дамский будуар соединенный с молельней. Вероятно, здесь его обладательница чувствовала себя по-настоящему дома. Свечи, свежие цветы возле статуи, говорили о том, что тайные апартаменты часто посещаются. "Вот куда исчезает госпожа Алиса - подумал я. - Нет ли у нее других тайн?" Я подошел к статуе. "Кажется, работа пятнадцатого или шестнадцатого века" - подумал машинально, по-привычке оценивая произведение искусства. На комоде стояла фотография девушки, изображенной на картине. "Мария" - подумал я, разглядывая ее фото. Вдруг резко запахло розами и раздался едва слышный, словно струящийся звон сребристых колокольчиков. Словно небольшой сквозняк приподнял висевшую на ширме тонкую тюль. Внезапное волнение охватило меня, и я поспешил покинуть странное место.
Закрыв неслышно тайную дверь, я вышел из столовой в коридор и оглянулся: мне показалось, что тень Матильды едва скользнула в конце коридора. Необдуманно стремительно, повинуясь лишь чувству, я устремился вслед, но никого не увидел. Заглянул на кухню - там были кухарка и садовник. Бесполезно. Дверь из кухни вела на задний двор и в сад, а лестница для прислуги в конце коридора - на второй этаж и в чердачное помещение, где, впрочем, так же находились комнаты с мезонинами. Она могла легко уйти незамеченной. Была ли это Матильда? Если да, и она следила за мной, почему скрывалась от меня, вместо того, чтобы обличить в своеволии? Впрочем, слишком прыткая для своего возраста бабуся, разъезжающая в кресле-каталке!
Я вернулся в свои апартаменты. Какие еще тайны хранит этот дом?
10
Это случилось. Она пришла. Ночью я почувствовал легкое прикосновение к своей щеке. Словно прохладный, легкий ветерок морского побережья ласкал меня. Я открыл глаза. Призрак Марии сидел на краю кровати и смотрел на меня. Странно, но я не почувствовал страха. Она заговорила, и снова ее слова четко отражались в моем мозгу:
- Сестра подготовила тебя, поэтому мое появление не стало неожиданным.
- Какая сестра?
- Та, которую ты встретил на площади.
- Я знаю, что у тебя не было сестер.
- Земных не было. Здесь все иначе. Сейчас она мой проводник. Это она привела тебя в этот городок и предупредила о встрече.
- Монахиня знает о тебе?
- Да. Однажды мы встретились, но мельком, когда я еще имела тело. Странное чувство родства потянуло нас друг к другу, но, к сожалению, не нашло дальнейшего развития.
Я буду ждать ее в ином месте и в ином мире. - Девушка замолчала. Глаза ее стали еще больше и печальнее. Красота Марии была нереальна так же, как и она сама. Я сидел, как завороженный. Она заговорила снова:
- К сожалению, я временно привязана к земному миру и к этому дому. Я не могу лететь с ангелами туда, где мне будет хорошо.
- Почему же, Мария?
- У меня есть обязательства по отношению к госпоже Алисе. Когда я их исполню, - освобожусь, а Вы поможете мне это сделать. Потому что только Ты видишь меня. Только с ТОБОЙ могу говорить. Ты будешь моими устами.
- Ничего не понимаю! Объясни! - Взмолился я.
- Моя тетушка думает, что виновна в моей смерти, но это не так. Она страдает, но она не виновата.
- На сегодня хватит. Вам нужно выспаться. До следующей встречи!
Изумрудный, лунный свет пронизывал комнату. Я сидел в кровати и, не отрываясь, смотрел на то место, где только что была девушка-призрак. Тепло разливалось по моему телу, а благоуханье невидимых роз трепетно напоминало о присутствии ангела. Мое сердце трепетало от счастья, словно я был влюблен.
На следующее утро у меня было не редкость приподнятое настроение. Я, действительно, находился почти в состоянии левитации. Чувство легкой эйфории не покидало меня. Припомнив вчерашнее событие, удивился открытию: неужели этому, давно забытому состоянию я обязан посещению вчерашней гости? Не может быть! Или может?
Обитатели дома так же заметили мое прекрасное настроение, шутки и обходительность.
- У Вас сегодня не День Рожденье, случайно? Вы так и сияете! - заметила госпожа Матильда за обедом и почему-то по-детски засмеялась. Словно, нашкодившая
школьница, посвященная в тайну, она хитро смотрела на меня и на окружающих из-подлобья.
- Мама, почему бы господину Алексу не быть в хорошем настроении? Сегодня с утра светит солнышко, дела его идут, судя по всему хорошо. Ведь так?
- Совершенно верно, госпожа Алиса. Прекрасный день!
- Все же у Вас День Рождения. - Погрозив пальчиком и подозрительно посмотрев на меня, сказала старая дама. Но на нее уже никто не обращал внимание. Разговор перешел на более интересную тему для госпожи Алисы - о предстоящем благотворительном празднике в детском доме, затем - последовавшие в соответствии с этим распоряжения для секретаря Кэтти.
11
Теперь я не боялся встреч с девушкой-призрак, а ждал их. Каждая беседа была странной и запоминающейся. Мария видела события и людей совершенно в иной плоскости. Не так, как это видим мы, - живущие на Земле. Для нее прошлое, настоящее и будущее, стояли как кубики на одной линии, которую выстраивает ребенок. Она часто путала события - те, которые уже были и те, которые должны были произойти. От нее узнал и о трагедии, происшедшей в этом доме. Девушка умерла не от болезни, как установили врачи. Нет! - ее отравили. И это сделал тот, кто живет в этом доме. Постепенно для меня открывались его тайны.
Прогуливаясь как-то в саду, я оказался в отдаленном его месте. Отсюда была видна скрытая деревьями беседка, увитая белыми плетистыми розами. Там я заметил Матильду. Ее инвалидное кресло стояло рядом, а она проворно передвигалась по беседке, за яркой бабочкой, чуть не перевалившись за решетчатое ограждение. За этим занятием я ее и застал.
- Госпожа Матильда! В Вашем возрасте следует быть более осторожной. Что бы сказала госпожа Алиса, увидев, как Вы чуть не вывались из беседки, пытаясь поймать бабочку?
- Тише, тише, господин Алекс! Нас могут услышать!
- Кто? Кого Вы боитесь? Почему Вы скрываете свое здоровье?
- Хороший вопрос. А Вы проницательны, однако же! - Она хитро погрозила мне пальцем.
Оглянувшись по сторонам, старушка приблизила свое лицо к моему и шепотом заговорила:
- Она должна думать, что я беспомощна, стара, не в своем уме и не представляю никакой угрозы. Даже если что-то скажу о своих догадках, - я всего лишь старуха с соответствующим маразмом. Вы поняли меня?
- Для чего такие меры предосторожности, кого Вы опасаетесь?
- Кого, кого! - заладил. - И вновь, приблизив морщинистое лицо к моему уху, прошептала:
- Убийца ходит по дому! Если она узнает, что Вы догадываетесь, - убьет и Вас! Мы должны притворятся, что ничего не знаем! - И нарочито громко она защебетала - Какой чудесный день, как пахнут розы! Не находите ли, господин Алекс?
Матильда уже уселась в кресло-каталку и жестом приглашала меня подыгрывать. Мне оставалось повиноваться, чтобы узнать больше.
- Конечно! Ваш сад похож на райский уголок. Розы, бесспорно, великолепны! - Понизив голос снова до шепота, я спросил:
- Кого Вы подозреваете? - Но старушка резко замолчала, а ее глаза расширились от ужаса.
- Смотрите, кто к нам идее-ет?! - нарочито громко и радостно пропела она. - Алиса, дорогая, присоединяйся к нашей компании!
В это время я почувствовал толчок в бок ее локтем и шепот Матильды:
- Вот убийца!
От неожиданного признания, такого по-детски наивного, я застыл на месте.
- С удовольствием посижу с Вами под этими благоухающими розами! - улыбаясь, сообщила госпожа Алиса, усаживаясь в плетенное кресло. - Но о чем Вы только что шептались? - спросила она, как мне показалось, наигранно веселым голосом.
- К сожалению, о житейском, и об этом уголке рая. Госпожа Матильда жаловалась на свои ноги, которые у нее крутят к вечеру - нашелся я.
- Да? - Удивилась Алиса. Почему же Вы мне ничего не говорили, мама?
- Не хотела тебя, дорогая, огорчать. А помнишь, как любила эту беседку Мария? Особенно, когда она увита цветущими розами. Как сейчас.
- Здесь очень хорошо, но у меня дела, простите. - И госпожа Алиса удалилась.
- Ну, что я Вам говорила? - Торжествующе, посмотрев на меня, сказала Матильда, и глаза ее злобно сузились.
"Неужели убийца - госпожа Алиса? - настойчиво пробуравила мозг назойливая мысль. - Нет. Скорее всего, - это фантазии старой дамы".
12
Неожиданно дождливая погода принесла и соответствующее настроение. Матильда не выходила из своей комнаты, жалуясь на ревматизм. Госпожа Алиса занималась с утра вместе с домоуправительницей и Стасом счетами и бухгалтерией в кабинете. Кэтти была завалена бумагами и звонками, связанными с предстоящим благотворительным праздником, но после обеда госпожа настояла на ее отдыхе и, она слонялась по дому, скучая. Я воспользовался ситуацией, чтобы завести незначительный разговор, с целью сбора информации об обитателях дома.
Сидя возле камина в гостиной и попивая кофе, который мило согласилась сварить нам кухарка, мы слово за слово продвигались к главной цели разговора, интересовавшей меня. И, наконец, как можно спокойнее, между прочим, я спросил Кэтти:
- А что это за история с племянницей, умершей такой юной?
- Об этом не любят здесь говорить - понизив голос, ответила Кэтти.
- Я это заметил. - Не выдержав, усмехнулся я.
- Мария была славная девушка. - Помолчав, она продолжила. - Я тогда только начала здесь работать. Она очень хорошо отнеслась ко мне и помогла войти в семью. Понимаете, что я имею ввиду?
- Да, да! Вам было сложно в начале приспособиться. Понимаю. Продолжайте.
- Именно! У госпожи Алисы суровый характер, но она справедлива и добра, а вот Эва возненавидела меня с первого взгляда! - Вспохватившись от слишком искренних чувств выставленных напоказ, она немедленно взяла себя в руки.
- Вы не преувеличиваете, Кэтти?
- Возможно да, а возможно - нет. Единственное, что ее оправдывает, - это любовь к бедняжке Марии. - Уловив мой недоверчивый взгляд, она подтвердила:
- Да. Не удивляйтесь Этот монстр может быть тоже привязан. Я чувствую фальшь. У Эвы были искренние слезы возле ее гроба.
В это время подошедшая кухарка принесла печенье и Кэтти многозначительно поднесла палец к губам.
- Но Вы, наверно, кого-то все-таки подозреваете? - шепотом произнес я.
- Конечно.- Интригующе, едва слышно сказала она, оглянувшись.
- Кого же? - так же тихо, но настойчиво спросил я.
- Матильду!
-Что? - теперь была моя очередь взять себя в руки и сдержать эмоции.
- Подумайте сами: кому это было выгодно? Госпожа Алиса стала опекуном племянницы. Ее муж Филипп, благодаря наследству девочки стал влиятельной фигурой в городе, известным меценатом. Но при этом состояние Марии уменьшилось вдвое! Я это хорошо знаю! Матильда боготворила сына. Она никогда бы не согласилась на его позор. Девушка умерла до своего совершеннолетия. Это факт.
- Который еще ни о чем не говорит. Разве сам хозяин не мог желать смерти девочке?
- Что Вы, что Вы! - зашикала на меня Кэтти. - Он обожал ее как дочь. А госпожа Алиса души не чаяла в бедняжке. Она заболела после ее смерти. Жизнь для нее стала бессмысленной. Матильда же после похорон Марии притворялась два дня, а потом как всегда была радостна и беззаботна.
- Вы уверены, Кэтти?
Неожиданно перед нами возникла мощная фигура Эвы. Она стояла против окна и казалась нам темным, мрачным силуэтом.
- Барышня, Вас вызывает госпожа в кабинет.
Кэтти красноречиво посмотрела на меня: "Делать нечего, этот монстр не дает мне спокойно жить. Надо идти" - именно это выражал ее жест и мимика лица.
Эва смерила меня недовольным взглядом, поджала губы и гордо удалилась вслед за секретарем.
Допивая кофе, уютно устроившись в мягком кресле, у меня было время сосредоточиться и подумать.
13
" Матильда подозревает Алису, Кэтти - Матильду. Кого подозревает госпожа Алиса? Что собой представляет загадочная фигура Эвы и можно ли доверять Кэтти? У нее нет никаких доказательств, только эмоции. А если это - женская интуиция? Впрочем, кое-какая логика в ее рассуждениях присутствует". С этими мыслями я лениво встретил утро. За окном моросил теплый летний дождь. В полной тишине и неге, я наслаждался сигарой и доносящимся из сада сильным запахом жимолости, лаванды и едва различимым ароматом роз.
В дверь постучали, и Эва предстала передо мной с подносом, как архангел Гавриил.
- Ваш завтрак, сударь - судьбоносным, гортанным, низким голосом проговорила домоуправительница. Этот голос не терпел никаких возражений и означал, что я, как по команде должен вскочить с кровати, вытянуться перед ней, словно солдат в струнку и трепетать. Но мне не хотелось всего выше перечисленного действа, и я продолжал валяться в постели. Она повторила свою фразу. И тут меня осенило. Вскочив мгновенно, я продемонстрировал все признаки хорошо воспитанного джентльмена и с массой извинений забрал у слегка ошарашенной женщины поднос.
- Как соблазнительно пахнет омлет с петрушкой и ветчиной, госпожа Эва! Вы так внимательны! Огромная благодарность Вам за теплое отношение к моей персоне.
- Ну что Вы, я только выполняю свои обязанности. - Смущенно ответила суровая домоуправительница, явно не замечая подвоха.
- В доме такой порядок, а слуги так вышколены! И, конечно, в этом исключительно Ваша заслуга, Эва. Быть гостем здесь очень приятно. Атмосфера благожелательна, а домочадцы так внимательны! Я приехал сюда с разбитым сердцем. Увы, госпожа Эва! - искренне причитал я, придвигая к домоуправительнице поближе стул и усаживая ее, почти насильно. - Марго покинула меня! Она нашла замену мне - мужчину моложе и богаче. Если бы Вы знали, как я страдал! Здесь же я окунулся в атмосферу уюта и покоя. Повторяю: это только Ваша заслуга, дорогая госпожа Эва. Вы так умело держите в своих руках весь дом! Вы так добры! Наверное, Вас очень любила, бедная Мария!
Суровая домомучительница была растрогана. Она даже чуть не всплакнула:
- О да! Но я, видит Бог, любила ее сильнее. Как собственную дочь. Ведь я пожертвовала своим счастьем, ради счастья этой семьи. Своих детей у меня не было. И что в итоге?
- Неужели Вас недооценивают? Не может этого быть!
- Конечно, сударь, меня ценит госпожа Алиса. И, хотя, хозяин не слишком любил меня, царство ему Небесное, но уважал. Нет. Дело не в этом. Я имею ввиду конечный результат - дом опустел. Единственная наследница рода, царство ей небесное, умерла.
- Извините, но я случайно услышал, как на Вас кричала госпожа Алиса. А ведь Вы только что сказали, что она ценит Вас. Как же это понимать?
- Извините, сударь, но это Вас не касается. - Домоуправительница сразу надела "панцирь", и превратилась в преданного защитника интересов дома. - Впрочем, я и так здесь засиделась. У меня дела, простите. Ваш омлет и кофе, наверное, остыли. - Деловито заметила она, забрала поднос и бесшумно для ее комплекции ушла.
"Я ее спугнул. Нельзя было так не осторожно - подумал с досадой. - Все же кое-что мне удалось узнать. Кстати, я неожиданно для себя использовал в корыстных целях драгоценную память о Марго! - Присвистнул я.- Старик, кажется, дело идет на поправку!".
Перебравшись за столик на террасе и, допивая холодный уже кофе, я продолжал анализировать наш разговор. "Вся жизнь этой женщины отдана чужой семье. Этому дому. Нет ли здесь затаенной обиды? Даже если и была, она предана хозяевам, как ротвейлер. Марию же она любила словно собственную дочь. Нет. Исключается. Это не Эва, все же следует проверить. Возможно, она кого-то подозревает или что-то видела?"
Дождик прошел. Вымытая, зеленая листва сада отдавала радость небу, заряжая пространство сияющей чистотой. Запахи цветов усилились. Выглянуло солнышко, и начался карнавал бликов, цвета, света. Щебетали птицы, жужжал шмель над цветком. Веселая карусель жизни завертелась. "Как все же хорошо жить. Просто жить. Почему я не понимал этого раньше? Всего-то и нужно для счастья терраса старого дома, выходящая в сад и чашка (пусть даже остывшего!) кофе". Я улыбнулся своим собственным мыслям, подставляя лицо солнечным лучам.
14
Спустившись в гостиную, я нашел там госпожу Алису, ставящую свежие цветы в вазы. Поздоровавшись, я из вежливости перемолвился пару фразами о чудесной погоде после дождя.
- Я так благодарен Вам за прекрасные апартаменты с террасой. Сегодня пил там кофе и наслаждался чудесным видом в сад, а так же благословенным запахом цветов.
-Остывший кофе. - Тихо добавила госпожа Алиса.
- Что Вы сказали? - застыл я от удивления.
- Вы забыли добавить "остывший". Ведь так? Или это моя фантазия?
- Абсолютно верно. Поэтому я так удивлен. Но как Вы догадались?
- Нет, дорогой Алекс. Это Вы меня удивили. Потому что Вы неожиданно точь-в-точь повторили фразу, сказанную незадолго до смерти Марией. В ней не было только одного слова - "остывший".
Старая дама набрала побольше воздуха в легкие, чтобы сдержать подступившие к горлу рыдания.
- Она жила в тех комнатах, и так же любила пить кофе на террасе. К сожалению, он у нее часто остывал, пока она любовалась садом. Вы произнесли редкое ее словосочетание: "благословенным запахом цветов".
- Простите, я не хотел.
- Пустое.
Слово за слово, но неожиданно я заставил разговориться эту строгую, всегда сдержанную женщину. Стена молчания была прорвана. Словно поток весенней воды, снесший плотину, пожилая дама делилась со мной сокровенным.
- Я так любила Марию! В ней была моя кровь. Она - дочь моей дорогой сестры. Для меня это то же самое, что и моя собственная дочь.
- Сочувствую Вам. Я слышал, что Ваша сестра умерла при родах. А что случилось с отцом Марии?
- Разве Вам еще никто не рассказал из Ваших приятелей или обитателей этого дома? - в ее голосе прозвучали нотки иронии.
-Да, я кое-что слышал, но хотел узнать больше об этой истории от Вас, госпожа Алиса.
- Почему Вас это так интересует?
Я замялся. Сказать или не сказать? Знает ли она о призраке Марии? Какая будет ее реакция?
- Что же Вы молчите? Или вам нечего мне ответить? - она встала, готовая со слегка презрительной улыбкой уйти. Нужно было действовать. Иначе упущенный шанс на откровенность раз и навсегда превратится в пропасть между нами.
- Постойте, госпожа Алиса!
Она снова присела и пристально посмотрела мне в глаза:
- Постарайтесь со мной быть откровенным, Алекс. Иначе доверие, которое Вы мне внушили улетучиться, как мыльный пузырь. Ясно я выразилась?
- Яснее не куда.
- Тогда ответьте, пожалуйста, зачем Вам знать подробности смерти Марии? Если, конечно, это не простое любопытство скучающего отдыхающего.
- Нет, не простое. - Я сделал паузу. Набрался смелости и сказал следующее:
- Я разговаривал с призраком Марии. Она приходила в свои апартаменты. Душа ее томиться и не может покинуть этот дом, пока не будет найден убийца девушки.
- Что? Что Вы сказали? - Старая дама побледнела.
- Да. Она именно так и сказала. Ваша племянница была убита, как не прискорбно Вам это слышать. И убийца живет под этой крышей. Именно поэтому я собираю сведения, чтобы помочь девушке.
Госпожа Алиса вздрогнула и с минуту молчала, глядя куда-то в пространство. Потом медленно подняла на меня глаза. В ее взгляде было недоверие, глубокая печаль, любопытство и что-то еще, не передаваемое словами.
- Вы так о ней говорите, будто она живая...
- Для меня это действительно так. Ведь я разговаривал с ней, как с Вами сейчас!
- Невероятно! Ведь столько раз я заказывала для ее души молебен! Почему же она не пришла ко мне? - как бы размышляя, задала она вопрос. - Но если верно то, о чем Вы рассказываете, - Ваши намерения благие. Допустим, я поверила Вам. Как Вы докажете, что не лжете?
- Мария сказала, что Вы обвиняете себя в ее смерти, а это не соответствует истине. Она это точно знает. Еще Ваша племянница в одной из бесед, вспомнила солнечный майский день, кода вы обе случайно попали в заезжий театр Шапито. Вы смеялись как никогда, - до слез, потом в кафе пили горячий шоколад с пирожными и снова смеялись, хотя Мария запачкала платье шоколадом. Это похождение осталось вашей маленькой тайной.
Еще более бледная, госпожа Алиса сидела, не шевелясь. Тихо, лишь одними губами она прошептала:
- Спрашивайте. Я отвечу.
- Пожалуйста, сосредоточьтесь и постарайтесь вспомнить тот день, когда Марии стало резко плохо. Опишите все, что вспомните, даже если на первый взгляд, это не имеет никакого отношения к делу. Меня так же интересует, кто был в доме, где и чем занимались слуги. Что делала Мария и каждый член семьи, включая Эву, Стаса и Кэтти.
Госпожа Алиса побледнела, нахмурила лоб и начала свой рассказ.
- Мария очень любила цветы. Она собирала пышные букеты и совсем маленькие, в стиле бутоньерок. Затем расставляла их по всем комнатам, в холле, даже на терассе. Именно с них все и началось. Врачи сказали, что, возможно, это аллергия на какой-нибудь из цветов. Найти причину так и не смогли. У нее началось недомогание, а потом случился рецедив. Она внезапно слегла и больше уже не поднималась. Потом,.. Впрочем, Вы знаете.
- Хорошо. Почему Ваш муж сердился на Эву?
-Это она Вам сказала?
-Нет. Домоуправительница слишком Вам предана, и отказалась со мной говорить на щекотливую тему.
- Филипп видел, как она что-то подсыпала в стакан с соком.
- Видел?
Алиса задумалась:
- Нет. Потому что я тоже его переспросила. У него были какие-то подозрения, насчет Эвы. Кажется он видел пыльцу или порошок на стекле стакана. Да, вспомнила! Он видел ее в музыкальной гостиной, размешивающей ложечкой коктейль из соков. Именно после этого Марии стало резко плохо и она слегла. Я была в столовой, готовилась к приему важных персон с благотворительного фонда. Тот день для меня был очень важен. Поэтому запомнила детали.
Это было тридцатого мая. Кэтти и Стас были в кабинете и занимались работой. Они - вне подозрения. Даму которую Вы видели за ужином в первые дни своего приезда появилась в этом доме уже после смерти Марии, - она так же вне подозрения. Так вот, в тот день я волновалась, хотела, чтобы прием важных гостей прошел на высшем уровне. Старалась проконтролировать все сама. Дверь из столовой была открытой и я слышала, как Эва на кухне разговаривает с кухаркой. Я позвала ее, чтобы отдать распоряжения по сервировке стола. Она заглянула в столовую и сказала, что должна отнести сок в музыкальную гостиную, где находился Филипп и Мария. Так как девочка захотела коктейль из свежевыжатых соков, Эва спешила отнести его. Ведь все знали - Мария не была капризным ребенком, но фрэш любила с пенкой. Поэтому я отпустила домоуправительницу и попросила ее зайти в столовую на обратном пути. Она вернулась в кухню за соком, чтобы отнести его Марии. Именно после этого злополучного коктейля девочке стало хуже. Возможно, поэтому Филипп несправедливо заподозрил ее.
- Несправедливо?
-Да. Я уверенна в этом. Эва вырастила Мари и боготворила, как свою дочь. Она могла бы пожертвовать всем ради нее. - Помолчав несколько секунд и мило улыбнувшись, госпожа Алиса сказала, что позволит домоуправительнице отвечать на мои расспросы. Я вежливо поблагодарил ее. Направившись к выходу, остановился и задал ей последний вопрос:
- И все же, госпожа Алиса, почему вы считали себя виновной в смерти племянницы?
От неожиданности она резко вскинула голову.
- И продолжаю считать себя таковою. - Немного помолчав, она с трудом выдавила из себя слова: - Я дала согласие на новый медицинский препарат, который с трудом достал муж. Его только разрабатывали. Он не был еще апробирован. Это был большой риск. Я взяла, как опекун всю ответственность на себя. Больше шансов не было. Но она ...все же умерла. Поэтому убийца - я.
15
"Покойный Филипп подозревал Эву. Он что-то заметил, но что? Чист ли сам покойный опекун перед племянницей? Может быть, бросив тень на домоуправительницу, он, таким образом, пытался снять с себя подозрение? Впрочем, у него была весомая причина лишить девушку жизни до совершеннолетия. Но почему он сам так рано умер, сразу вслед за племянницей? Простое совпадение?" Эти вопросы не давали мне спокойно жить. Нужно было срочно расспросить Эву и других жильцов особняка. Они должны были пролить свет на данную ситуацию.
Поговорить с Эвой наедине оказалось сложно. Она постоянно куда-то спешила или была чем-то занята. Кипучая энергия этой габаритной женщины, казалось, никогда не угасала. На помощь пришла госпожа Алиса. Она пригласила меня в свой кабинет и позвала Эву. Оставляя нас наедине, властно, но любезно попросила удивленную женщину ответить на мои вопросы. Я поблагодарил ее взглядом, и госпожа Алиса мило улыбнулась. Между нами восстановились дружеские отношения.
Решив брать быка за рога и не ходить кругом да около, сразу задал конкретный вопрос насторожившейся Эве:
- Поскольку я веду с согласия госпожи Алисы расследование смерти ее племянницы, попрошу Вас вспомнить все подробности того злополучного дня, когда у Марии произошел рецидив болезни. Напомню, это произошло тридцатого мая.
Домоуправительница серьезно на меня посмотрела:
- Надеюсь, Вы не полицейский? Давно пора было заняться этим происшествием.
- Нет. Не полицейский - усмехнулся я, - но считаю так же. И так, госпожа Эва, восстановим события: Вы были в кухне и готовили коктейль из соков для Марии. В это время из столовой Вас позвала хозяйка. Она готовилась к приему важных гостей.
- Да, да. Припоминаю. Когда я выходила из кухни, зазвонил телефон в кабинете. Я еще подумала, что не дадут отдохнуть хозяину. Он вышел в кабинет.
- Из музыкальной гостиной?
- Да. Так и было. - Удивленно проговорила домоуправительница. - Когда я вошла с коктейлем, там никого не оказалось. Я подумала: "Птичка снова упорхнула! Вот непоседа".
- Почему вы так подумали?
- Дверь в зимний сад была настежь раскрыта. Я поставила стакан на стол и вышла на террасу крытого сада. Выглянула в окно и лишь увидела, как мелькнуло платье девочки. Я подумала, что если она будет долго гулять, то пенка осядет. Зашел господин Филипп, и я ушла.
- Что Вы делали в тот момент, когда он вошел?
- Что делала? - на секунду она задумалась. - Да пенку размешивала! Наш ангелочек всегда заказывала свежевыжатый сок с пенкой!
- Куда вы потом пошли?
Эва посмотрела на меня как на слабоумного:
- Вы же сами сказали: меня позвала из столовой хозяйка.
-Да, конечно. Но я хотел это еще раз услышать от Вас, Эва. Что было потом, когда вернулась Мария?
- Из столовой скоро услышала ее пение в коридоре. Затем, ее шаги по коридору и звук открывающейся двери в музыкальную гостиную. Я еще подумала: осталась ли пенка? Позже она поблагодарила меня за фрэш. Потом, вечером, ей стало резко хуже, позвали доктора. Я места себе не находила! Госпожа Алиса и хозяин не отходили от ее постели, а через два дня нашей птички не стало. Но знаете, госпожа Матильда, говорит, что видела ее в доме, она считает, что девочка по-прежнему живет здесь, - шепотом проговорила пожилая дама, оглядываясь.
- Спасибо, госпожа Эва. Вы мне очень помогли.
- Я только выполнила приказание своей хозяйки. - С достоинством ответила домоуправительница, вновь превратившись в важную персону дома.
- Еще один вопрос: почему Вы в начале нашей беседы сказали, что "давно пора было заняться этим происшествием"?
- А разве не понятно, что от свежего сока или ужина девочке не могло стать хуже? Хотя она и собирала в тот день цветы, от них так же не могло ухудшиться состояние до такой степени.
- Она собирала в тот день цветы?
- Да, именно тогда, когда я ее ждала с соком. А поскольку у нее аллергия, как определили врачи, покойный господин Филипп считал, что ухудшение настало из-за букета.
После ужина ни кому больше не стало плохо?
- Нет, конечно!
- Когда Вы ушли из музыкальной гостиной, Филипп оставался там?
- Да. Совершенно верно. - Она сделала ударение на слове "верно", а губы Эвы при этом превратились в тонкую, металлическую проволоку.
- Еще раз благодарю за помощь.
Когда дверь за домоуправительницей закрылась, я облокотился на спинку кожаного английского кресла и задумался: она или слишком бесхитростна, но амбициозна, или умна и прекрасная актриса. Как бы там ни было, она дала понять, что подозревает покойного хозяина.
16
Не успел я поразмыслить над услышанным, как в дверь постучали. Кэтти принесла чашку кофе, любезно присланную мне госпожой Алисой. В голосе и манере девушки сквозило плохо скрываемое любопытство и нетерпение поскорее узнать новости. Не выдержав, она задала мне вопрос:
- Вы действительно проводите расследование смерти Марии?