Луч солнца, невесть каким образом сумевший пробиться сквозь толщу стен, словно иллюстрация последнего света угасающей надежды, рассеянным пятном медленно спускался по стене, на время остановившись, словно попав в плен тонких паутинок, заботливо сплетаемых многими поколениями пауков. Недовольный взгляд карих глаз, рассеянно скользивший по стенам темницы остановился на светлом пятне, словно всё еще на что-то надеясь. Впрочем, отвлечься от мрачных мыслей о приближающемся часе казни не удавалось, напротив, словно маятник в сознание методично вторгались воспоминания коротко брошенного указа:
"Казнить бродягу на рассвете."
Криво и невесело усмехнувшись, парень медленно провел ладонью по коротким взъерошенным волосам, почти мгновенно чихнув от пыли, облаком взметнувшейся в воздух, потревоженной неосторожным движением смертника. Резко качнув головой, недовольно поморщившись, парень резко поднялся, в который раз обходя тесную камеру по периметру. Беспокойная натура лицедея изнывала от бездеятельности, требуя движения, действий, чего угодно во спасение бренного, порядком потрепанного после длительного путешествия и попытки сбежать от стражников, но всё еще дорогого ему, тела.
Глубоко вдохнув, несколько нервно сжав предательски дрожащие руки, парень чуть неуверенно пнул дверь, справедливо рассудив, что последствия более громкого звука его ребра просто не выдержат. Стражи весьма доходчиво пояснили, что устраиваемые парнем концерты оскорбляют музыкальный слух виенов, подкрепляя, несомненно познавательную информацию не менее весомыми и запоминающимися ударами на память долгую.
С силой потерев лицо, Янус вновь медленно опустился на пол, сжимая ладони, уже не чувствуя боли в содранных до крови, в приступе слепой ярости и отчаяния, костяшках пальцев, откинув голову назад. Удар затылка о стену откликнулся двумя звуками: приглушенным шипением парня и гулким, недовольным эхом стены, словно насмехающейся над терзаниями смертника.
Одни мрачные размышления сменялись другими, ещё более безрадостными, медленно, но уверенно приближая парня к бездне отчаяния. В какое-то мгновение чаша накопления горечи переполнилась, тугой пружиной взвившись, поднимаясь с места, Янус гордо вскинул голову, солидности ради одернув порядком потрепанную рубашку.
- И не надейтесь, я не стану позорить свой народ! Да, никто не любит бродячих циркачей, но в нас куда больше достоинства, чем во всех вас вместе взятых!.. - Голос парня срывался, выдавая близость приступа паники. Да, ему доводилось попадать в передряги разного рода сложности, но настолько угрожающе близко смерть ещё не подбиралась.
Пространная речь, публикой для которой служили стены, безразлично внемлющие монологу "жертвы произвола власти", лишь набирала силы, уже по прошествии нескольких минут, словно окрыленный вдохновением, парень принялся оживленно жестикулировать, словно это была самая обыкновенная репетиция рыночной проповеди...
Глубоко вдохнув, продолжая беседу, парень невольно запнулся. Медленно открывающаяся дверь отнюдь не порадовала юного оратора, не рассчитывающего на появление слушателей более разумных, чем стены, насмешливо отражающие скрежет дверного замка, не желающего поддаваться несомненно настойчивым попыткам его открыть, лишь лениво огрызаясь на излишнюю настойчивость стража.
Невольно отшатнувшись, парень вновь медленно сполз по стене на пол, пожалуй впервые в жизни мысленно воззвав ко всем известным ему богам, мешая в бессвязном бормотании молитвы и проклятья всего мира и себя, в частности. Пусть с близостью смерти он почти смирился, но возникновение опасности встретиться с ней раньше времени вынудило вновь пробудиться почти отчаянное желание жить.
Впрочем, вопреки ожиданиям в темницу не вошел, лениво-неспешно чеканя шаг, один из стражников. Говоря строго не вошел вообще никто. В, с трудом открывшуюся дверь, неохотно поддавшуюся любезным уговорам, просто зашвырнули кого-то. После того как дверь захлопнулась в помещении, некоторое время не происходило ровным счетом ничего. Янус старался дышать как можно тише, машинально закрывая рот ладонью, не зная, чего ожидать, но время шло, а новоприбывший пленник не спешил подавать признаки жизни.
Взгляд вновь скользнул к солнечному лучу, словно ища поддержки у крохотного светлого пятна. Медленно покачав головой, отвесив себе мысленный подзатыльник за излишнюю осторожность, не в силах унять любопытства, парень осторожно, стараясь не шуметь, подобрался к сокамернику, порой замирая, сжимая руки, сражаясь с собой, словно дворовой кот, которого лакомство и манит, но получить дежурный нагоняй за покушение на чужую собственность не хочется.
На мгновение замерев, парень осторожно коснулся плеча пленника, переворачивая его... Вернее её, к удивлению молодого лицедея, на полу, безвольно отклонив голову назад, лежала девушка, скорее даже молодая женщина, слишком резкие черты лица, даже в столь тяжелом, далеко не радостном состоянии, аура силы не покидала её, словно вторая кожа...
Несколько удивленно присвистнув, парень осторожно коснулся лица девушки, убирая спутанные пряди темных волос, чтобы получше рассмотреть ее, но не успев даже моргнуть, когда на запястье сомкнулись тонкие, на удивление сильные пальцы, отводя его руку в сторону.
- Ещё раз и сломаю, понял? - Тихий голос не препятствовал четкости слов, лишь подкрепленной недоверчивым, слегка мутным, но цепким взглядом. Хотя, последний парень скорее ощутил пронизывающим холодком по коже, чем сумел заметить в полутьме камеры.
- Больно надо. - Немногословно бросил парень, на мгновение потеряв равновесие, шумно приземляясь на пол.
- Вот и замечательно, ценю понятливых жуликов. - Хмыкнула девушка, с трудом сумев подняться на локтях, игнорируя полный праведного гнева, негодующий вопль парня, лишь бесконечно терпеливо вдохнув. Голова кружилась, раскалываясь на мелкие части, отчаянно не желая собираться воедино. Позволить же себе погрузиться во тьму бессознательного позволить себе она просто не могла.
- Ты хочешь сказать, что попался на соблазнении какой-то благочестивой леди? Малыш, не смеши, даже в бреду я не поверю, что кто-то покусился на столь скорбный суповой набор... - Невольно усмехнувшись, протянула девушка, остановив взгляд на нем.
- Всё зависит от вкуса, не я виноват, что твой далек от образцового. - Не замедлил с откликом парнишка.
Удерживаясь на локтях, окончательно сдирая о мелкие камни остатки кожи, недовольно морщась, девушка на мгновение замерла, несколько удивленно взглянув на него, тихо засмеявшись.
- Подумать только, мальчонка не столь уж безнадежен. - С легкой усмешкой, протянула девушка, привычно прищурившись, присутствие занятного собеседника несколько отвлекало от размышлений о скорбности ситуации.
Гордо вскинув голову, парень самодовольно улыбнулся, на некоторое время позволив себе забыть о проблемах и, медленно, но верно приближающемся, времени эпилога.
- За что же ты здесь? - Поинтересовался он, уже с интересом взглянув на сокамерницу, пытаясь различить хоть что-то в полумраке. - Не угодила Владыке, как наложница? - Не удержавшись от насмешки, поинтересовался Янус, чуть прищурившись, потерев ладонями плечи, пытаясь согреться.
- Тихо, открою большую тайну. - Заговорщически понизив голову, откровенно дурачась, протянула девушка. - Владыке куда больше интересен его советник и Совет лордов. - Торжественно поведала девушка, пропуская тихий смешок, впрочем спустя мгновение содрогнулась от приступа кашля, тыльной стороной дрожащей ладони стирая с губ кровь. Бить точно палачи виенов умели.
- Особым чувством юмора он не отличался никогда. - Чуть хрипло заметила она, на мгновение прикрыв глаза, чувствуя, как крупицы восстановленных сил вновь покидают её. Девушка слышала, голос парня, но не могла разобрать слов, сливающихся в единый гул, жалкие остатки картинки, доступной зрению при скудном освещении, исчезли под гнетом тьмы, застилающей взгляд, голова медленно опустилась на грудь став слишком тяжелой... Смазанное движение, едва, но всё же ощутимое прикосновение к ноге. Кажется, на несколько мгновений она всё же потеряла сознание, другого пояснения столь близко подобравшейся к её ноге крысе, привлеченной запахом свежей крови, не находилось.
В следующую минуту удивленному взгляду Януса представилась крайне занятная картина: ещё несколько мгновений назад умирающая, судя по виду, девушка, с завидной резвость и скоростью сорвалась с места, отшатнувшись к противоположному краю темницы. Зашипев разъяренной кошкой, девушка прижалась спиной к стене, перекрывая щель, пропускавшую тонкий луч света.
- Хатер!.. - с чувством выругалась девушка, не спеша возвращаться на место.
Из темноты, заполнившей помещение, раздался смешок Януса.
- Что, серьезно? Боишься крыс?
Если бы парень мог видеть жесткую гримасу, на мгновение исказившую черты лица девушки, наверняка задумался бы над сохранность и без того ограниченной жизни, поспешив замолчать. Но темнота благополучно берегла его от этого, открывая простор веселья приговоренному. Беспечно шугнув слишком наглого грызуна направляя пинок в пустоту, слишком шустрая крыса поспешила скрыться от излишне неспокойного потенциального обеда.
- У меня достаточно богатый опыт общения с этими зверушками, пополнять его новыми впечатлениями не желаю... - Несколько натянуто усмехнувшись, бросила она, машинально обернувшись в предполагаемую сторону собеседника, чтобы в следующий миг спешно опустить голову, скрывая слишком приметную особенность своих глаз.
Хмыкнув, не заметив странного маневра сокамерницы, парень с силой потер лицо, откинувшись на спину, раскинув руки в стороны, медленно, но уверенно погружаясь в бездну отчаяния, лениво огрызаясь на тревожные крики разума, отчаянно не желавшего признавать поражения, погибать вместе с телом и, смирившейся с необратимым, душой. Исчерпав себя, разговор прервался, вместе с затихшими звуками голоса, унося и остатки мимолетно вспыхнувшей надежды.
На мгновение вновь прислонившись к стене, прикрыв глаза, чувствуя, как предательски подкашиваются колени, девушка замерла. Тишина подавляла, подталкивая к близкому отчаянию и ее. Недовольно покачав головой, она поморщилась.
- Тебя как зовут, жулик? - Не открывая глаз, чуть дрожащим голосом, уточнила она. Пусть подобная мелочь, как имя случайного встречного мало тревожила её, но в подобном состоянии, когда за выбросом адреналина медленно, но уверенно подступал откат, исчерпавший последние силы, важна была любая мелочь. Лишь цепляясь за посторонние звуки удавалось держать сознание, постоянно норовящее ускользнуть.
- Янус. - Охотно, почти по-детски беспечно, отозвался парень. - А тебя как именовать, шутница?
Криво усмехнувшись, девушка с трудом заставила себя отстраниться от стены, чувствуя, как на пол, с тихим шорохом, посыпалась мелкая крошка земли и камня.
- Нила...
Сказать что-то большее не удалось, шорох за её спиной становился лишь сильнее, постепенно к нему примешался грохот падающих камней. Именно камней, в чем на собственном опыте убедилась, не успевшая вовремя отойти девушка, поймав один из них на ногу.
Странный звук в темноте камеры вынудил рывком подняться, настроившегося на меланхоличный лад, парня. Спешно вскинув руку, закрывая лицо рукавом рубашки, спасаясь от облака пыли, сменившего мрак на серый сумрак. Лишь когда грохот немного затих, Янус рискнул осторожно опустить руку, осмотревшись, не сдержав изумленного возгласа, поминая чью-то мать. Впрочем, подобная реакция была наименьшим из всего, уместного для человека, обнаружившего, что одна из стен темницы рассыпалась, словно стенка песочного домика.
- Неужели Боги всё же любят меня... - Рассеянно прошептал парень, потерев нос, размазывая по лицу ровный слой пыли.
* * *
"Немало легенд о Начале мира записано в летописях и памяти Древних народов.
Лишь на одном сходятся все: начало мира скрыто в тени неизвестности.
Пожалуй, никому не дано открыть тайны годов Мрака, покрывающего мир до появления Стихий. По скупым сведениям легенд известно, что явление Стихий не было встречено радостно теми осколками былого мира, что ещё влачили свое жалкое существование, сдерживаемые твердой рукой последнего из Великих. Впрочем, первое же серьезное столкновение показало равность сил обеих сторон, приведя к договору о ненападении.
Хрупкая гармония была нарушена в то час когда холодный свет, ранее неизвестный в этом мире, озарил одну из горных долин, окружая тонкую девичью фигуру, недвижно замершую у озера. Миг явления неизвестной силы не стал незамеченным для Стихий.
Не став дожидаться братьев и сестру, первой у кромки пересечения света и тени явилась Пламя. Безмерная в своей гордыне, стихия приказала незнакомке преклониться...
За мгновение до того как Воздух, Вода и Земля прибыли, краткая схватка сил окончилась гибелью матери Первого Виена, первая гибель под светом юного светила, начало цепочки всех бед, продолжающихся поныне.
Ярость и боль, вызванные гибелью сестры, едва не затуманили разум стихий, лишь неожиданно звонкий возглас Незнакомки остановил их.
- Трое выступают против меня, не вижу в том чести хранителей мира!
-Чести нет у гостя, убийцей ставшего! - Резко брошенный ответ Воды сопровождался молчаливой яростью ее братьев, но никто не решился сдвинуться с места, ведь честь дороже прочего пусть порой цена и будет выплачена смертью.
Но Незнакомка лишь улыбнулась, безмятежно-спокойной улыбкой, без тени злого умысла или насмешки, так улыбается лишь любящая мать неразумному ребенку.
Едва различимый шепот сорвался с ее губ, в тот же миг сияние, невыносимо яркое для мира во тьме почившего, поднялось, разрастаясь пока на бархата небес не появилась... Звезда. Холодная искра живого серебра, первая и чистейшая из всех, что явились после.
Но тихий шепот не смолкал, лишь ярче полыхало сияние, а голос неуловимо сменил тональность. Это был уже не шепот, но протяжная песнь без слов. И вновь свет, куда более яркий чем ранее, но не настолько поразительный как ранее, рассеянным облаком поднимаясь к небесам, знаменуя час рождения нового светила: яркого диска луны.
Очарованная невероятной красотой происходящего, Вода не сдержала изумленного возгласа:
-Тэрэй!
(Дословный перевод этого слова не представляется возможным, знания о языках древних ныне представлены отрывочным материалом. Впрочем, преобладающее большинство сходятся на мнении верности перевода "Сияющая чаровница")
И вновь изменился голос Незнакомки, падая к тихому рокоту... Ничего не произошло в тот миг, но мир незримо изменился, древность уступила место переменам. По обе руки от названной Тэрэй появились двое: высокая темноволосая девушка с пронизывающим взглядом серых глаз и молодой мужчина, в синих глазах которого отражался скрытый жар силы.
Все в мире, каждое, даже малейшее действие в мире требует определенную плату. Ценой уплаченной молодой богиней за возможность дать жизнь своим детям стала ее молодость. Именно в этот день мир впервые познал увядание и старость.
Трое Пришедших и Трое Хранящих вступили в схватку... Неизвестно, чем бы окончилась эта битва, обладай стихии всей своей силой, но на тот момент они были значительно ослаблены, ведь дали жизнь своему первому и последнему творению.
Когда мир встретил свой первый рассвет, кровь стихий обагрила землю.
Ту битву ныне помнят лишь четверо: Богиня-Звезда Тэрэй, ее дочь, вечно печальная красавица, Луна Нуат, беспокойный сын, Солнце Ардар и Первый виен..."
"Отрывок из "Истории мира" автора Иворвен Оллонелиналь дар Фолевикеадар.