Аннотация: Оно почему-то самопроизвольно удалилось. Выкладываю снова.
Глава 3. Экспериментальная лаборатория. Три недели назад.
- Вы нашли того, кого мы искали?
- Да, тар Фэрт. Я собрал необходимые данные. В итоге - у меня на руках пять личных дел. Все пятеро - отличные бойцы, с чистейшими генами. Каждый подходит идеально. Я даже не представляю, по какому принципу вы будете делать окончательный выбор...
Мужчина с красивыми, белыми волосами и строгими, аскетичными чертами лица тонко улыбнулся:
- Ну, речь идет о моей племяннице. Думаю, я сделаю выбор, ориентируясь на ее вкусы и пристрастия.
- Неужели девушка посвящает вас в такие подробности своей жизни? - Второй собеседник, выглядевший лет на восемнадцать-девятнадцать тар, которому на самом деле было около восьмидесяти лет - хитро сверкнул лиловыми глазами. Очень уважаемый и почитаемый в определенных кругах, он был настоящим профессионалом в вопросах экспериментальных генетических преобразований. То, что некоторые высокопоставленные тары считали его деятельность негуманной, а иногда и противозаконной - не имело особого значения для тех, чей разум был открыт для всего нового и необычного. Тар Фэрт считал, что ему невероятно повезло в том, что тар Корсив-Тас согласился с ним работать. Профессор мог помочь там, где другие просто развели руками, или, в худшем случае, доложили бы полиции тар-ван.
- Разумеется, нет. Но это не значит, что у меня полностью отсутствует наблюдательность. - Он подхватил тонкие папки и уселся в кресло. Подключившись к передатчику, расположенному на подлокотнике, он воткнул соединительные провода в папки и принялся считывать информацию. Имена, физические данные, родословная, табели оценок, близкие знакомые - все сливалось воедино. Тем не менее, он вычленил из общего потока информации того единственного, кого хотел.
Тар Лиран Вейн. Отличные задатки для бойца, даже если бы он не носил ген ван. Конечно информация о его древнейших предках может и не быть достоверной, но... Судя по всему его наследственность располагает к излишней агрессии, удивительной боеспособности, даже горячности. Нет-нет, да и всплывет среди предков герой войны или спаситель жизней... Боевыми ребятами были ныне почившие Вейны. Даже женщины. Но это еще не все. Многочисленные браки с представителями самых разных рас и народностей привели к тому, что в роду все - потомственные метисы. А они, как известно, являются чем-то вроде генных мутантов. Красивее, сильнее... Прекрасно. И, соответственно, его внешность не может не быть привлекательной. Так что Фэрту не придется мучиться угрызениями совести. Его племяннице не в чем будет его упрекнуть. Разве что в том, что он лишает ее собственного мнения, права выбора, того будущего, какого она хотела бы для себя... Но это незначительные детали. К тому же, она вряд ли поймет, что произошло.
Фэрт отключился от компьютера и посмотрел на профессора:
- Пожалуй, я принял решение. Может, захотите догадаться?
- Я никогда не строю догадок. Это было бы прискорбным и ущербным упущением. Я не стал бы тем, кто я есть. Догадки - непростительная роскошь. Есть только математический расчет. И догадки в нем - неприемлемы.
Тар потер тонкими пальцами виски, откинул белую прядь, упавшую на лоб. Глядя в лиловые глаза - произнес:
- Лиран Вейн.
Тонкокостный, хрупкий и изящный, восьмидесятилетний юноша довольно зажмурил свои невинные, по-девичьи красивые глаза, отчего на идеальной коже появились крохотные лучики морщинок:
- Приятно знать, что я опять-таки никогда не ошибаюсь. Он подходит. Я уверен.
- А мне приятно знать, что такой великий тар вроде вас - солидарен со мной.
Корсив-Тас внимательно посмотрел в светлые глаза, уловив в последней фразе тщательно скрытый за почтением сарказм. Профессор окинул мужчину критическим взглядом. Он был красив. Утонченный, элегантный, сильный, зрелый. Уверенный в себе. В своих силах. Тем не менее, что-то такое было в его внешности, не смотря на холеность и ухоженность, что наводило на мысль о внутренней грубости. Складывалось такое ощущение, что эти тонкие, сильные пальцы не знают нежности, скользя по женской груди, к примеру. И твердая линия губ не смягчается, даже когда он целует.
Тар Корсив, Лайн Корсив-Тас, имел две врожденные особенности в своем арсенале. Изредка он мог улавливать мысли других тар, если предельно сосредотачивался. И мог совсем чуть-чуть перестраивать строение своего тела. Даже не перестраивать, а передвигать, чуть-чуть смещать. Комплекция, общие черты, цвета - оставались прежними. Но он мог быть как хрупким юношей, так и красивой женщиной. Родился он мужчиной. Он мог менять лицо. Чуть более раскосые глаза, чуть шире нос, уже или пухлее губы... По какой-то причине он все же предпочитал пользоваться своей настоящей внешностью. Чего и сам от себя не ожидал, с его-то эксцентричностью.
Сейчас он осторожно переместил лицевые, грудные и паховые мышцы и кости. Ему даже не надо было смотреть в зеркало, чтобы увидеть, какой девушкой он стал. Этот образ выходил уже без усилий, стоило только захотеть. Он применял его, когда встречал мужчин, которые ему нравились. Унрам Фэрт, все так же поглаживая пальцами висок, осмотрел ее с ног до головы, и чуть скривил губы:
- Моя племянница может войти с минуты на минуту. К тому же - моя любовница обладает инфракрасным и флюресцентным зрением. Она увидит чужие следы, и тогда мне будет очень трудно избавиться от мигрени.
Лайана, так он называл себя в женском теле, произнесла грудным, но довольно мягким голосом:
- Ваша племянница не пройдет даже через первый уровень без моего разрешения. И я не зря получила профессорскую степень. Я сумею уничтожить любые следы.
- Я предпочел бы не отвлекаться, пока у нас не будет все готово.
Лиловые глаза девушки вспыхнули обидой и злостью:
- Вы считаете, что я могла что-то упустить? У меня уже все готово! Каким бы вы привлекательным мужчиной не были, работа для меня куда важнее и интереснее, чем те сомнительные удовольствия, которые я могу от вас получить. - Профессор отвернулась и отошла к лабораторному столу, весьма изящной и женственной походкой. Розовые пухлые губы, такие же, как у Лайна, не претерпевшие изменений, сжались плотнее обычного.
Унрам зажмурился на секунду и сильнее надавил пальцами на свою многострадальную голову. Корсив-Тас был нужен ему. Настолько сильно, что Фэрт готов был на многое пойти. Он действительно не хотел изменять Анне. Тем более он уже лет сорок не спал с мужчиной. Хотя, судя по появлению миниатюрной красавицы, профессор догадывался об этом, и позаботился об удобствах оппонента. Скорее моральных, чем физических удобствах. Попытавшись отогнать унылые и, одновременно, раздраженные мысли на задний план, он поднялся и подошел к Лайну. Сжав хрупкие плечи, он осторожно развернул его к себе и прижался губами к его губам.
- Прости. Не сердись. Ты прекрасна... Лайана. Иди сюда. - Он скользнул пальцами под халат, но даже не подумал об осторожности. Хочет его? Ладно. Он его получит. Быстро и грубо. Лишь бы побыстрее. Унижает себя таким поведением? Ладно. Значит в соответствии с ним, на полу, как и положено потаскунчику получит того, кого хотел. Грубого, холодного и бесстрастного любовника. Фэрт догадывался, каким его видит профессор. - Никогда не сердись на меня. Я искренен с тобой.
Женская рука судорожно сжала его запястье:
- Да... я... ценю это.
Лора осторожно заглянула в кабинет профессора сквозь стеклянные двери. В ту же секунду ее глаза изумленно расширились. Так вот почему на всем уровне она не встретила ни единой души! У дяди и профессора был повод спровадить всех с глаз долой.
Девушка подумала о том, что нужно бы как-то пошуметь, что ли. Но, почему-то, не двигалась с места. Выбора у нее, в любом случае, было немного. Профессор и так узнает, что она взломала охранную систему, и проникла сюда без спроса. Лучше пусть они сердятся на нее только за это, чем знают, что она еще и присутствовала при довольно... интимном действе.
Они закончили относительно быстро. Что было странно. Вообще-то, с Анной у дяди все происходило намного дольше. Лора доподлинно знала это, так как давно расставила камеры по всему жилищу. Везде, кроме дядиной спальни. И она не виновата в том, что он не гнушался самыми мыслимыми и немыслимыми местами. И хорошо, что он не особо интересовался ее увлечениями. Просто снабжал ее необходимым, если она просила. А в то, что у нее получалось - не вникал. Лора любила работать с видеозаписями и фотографией. Больше всего ей нравилось создавать фильмы, участниками которых становились проекции тех людей, кого она встречала по жизни. Имея такую проекцию, изображение тара можно заставить делать все, что угодно. Это как заставить фотографии шевелиться. Больше всего ее забавляло снимать фильмы, в которых ее дядя выступал в комичной, или нелепой роли. Это помогало ей проще относиться к нему в реальной жизни. Очень трудно всерьез воспринимать человека, если до этого ты видел, как он на коленях умолял подарить ему ежика. Но это было лично для себя. В тех работах, которые она считала серьезными, ее дядя обычно выступал в роли коварного злодея. У него был такой типаж. Он очень походил на тара, способного отдать приказ об уничтожении целого города с абсолютной бесстрастностью.
Лору ждал невероятный сюрприз. Когда профессор закончила приводить свою одежду в порядок, она неожиданно замерла. По ее телу прошла легкая дрожь, все как-будто покрылось рябью. Что-то неуловимо поменялось. А потом...
Перед ней предстал юный, поразительно красивый мальчик. Не старше семнадцати-восемнадцати лет. Тоненький, ладненький - он просто источал невинность и скрытую сексуальность. Лора тяжело сглотнула. Ничего себе ее дядя развлекается!
Между тем красавец-тар прошел к пультам управления лабораторией. Понажимав какие-то кнопочки, он неожиданно замер. Его голова слегка дернулась, будто он хотел обернуться, но вовремя остановил себя. Тем не менее, ее дядя заметил это движение, и протянул ленивым, холодным тоном:
- Что-то не так?
Вместо ответа парень развернулся к нему, положив ладонь на панель. Он растянул пухлые губы в милой, по-настоящему обаятельной улыбке, и... нажал большим пальцем на одну из кнопок. За его спиной развернулся экран, показывающий подглядывающую из-за угла лаборатории Лору.
Ее взгляд с ужасом метнулся к побелевшему лицу дяди. Его глаза поменяли цвет на ярко-красный. Он был в ярости! Лора неуютно повела плечами, а потом вошла в лабораторию с тяжким вздохом. Унрам тут же обдал ее ледяным презрением:
- Когда тебя воспитывали - пытались вложить понятия о том, что за закрытые двери не стоит лезть без спроса.
- Да, дядя.
- И урок ты не усвоила.
- Простите, дядя.
- Не думаю, что мне стоит беспокоиться о том, не нанесли ли мы тебе моральную травму. Но мне не нравится факт того, что я теперь вынужден извиниться перед профессором за твое поведение. И еще больше мне не нравится то, что теперь я буду вынужден оплатить восстановление весьма дорогой охранной системы.
- Но я ничего не сломала! И вернула все пароли на места!...
Унрам возмущенно уставился на нее. Девушка быстренько захлопнула рот. Между тем профессор, с веселой улыбкой наблюдавший за процессом воспитания, поспешил вмешаться:
- О, что вы, тар Фэрт! Я всегда рад пойти на уступки, когда талантливая молодежь экспериментирует.
Тара искоса глянула на Корсива. Молодежь? Это говорит человек, выглядевший, по крайней мере, на пять лет младше!
Ей стало любопытно, и она напрягла свой истинный, врожденный ген тар. Перед ее мысленным взором пронеслись картинки прошлого профессора. Все семьдесят семь лет жизни - за пять секунд. Она подавила вздох. Ну вот. Теперь она около получаса будет чувствовать в себе его присутствие.
Фэрт, продолжавший испытывать легкое раздражение от того, что его племянница застала его в такой ситуации, решил побыстрее избавиться от нее. Он посмотрел на свою подопечную. Красивая кукла. Она так и носила ту внешность, которую он для нее запрограммировал. Он уже с трудом мог припомнить, каковы были ее исходные данные. Сейчас это была высокая, утонченная, красивая блондинка. Все, чтобы сохранять честь семьи. Красота, сила и изящество. Ее внешность была в меру притягательна, в меру строга, в меру настораживающая. И, что самое приятное для него - ему удалось подобрать пропорции генов и модификаций так, что в ней практически не было неестественности, присущей многим тарам. Как и в нем самом. Он указал ей плавным жестом на профессора:
- Как я уже объяснял - мы проводим некоторые опыты с лучшими генами. Ты принадлежишь нашей семье. Свою кровь я уже дал. Результаты привели нас к поразительным выводам. Теперь мы хотим взять пробу крови, которая несет в себе ту же линию, но при этом отличается. Твою кровь, дорогая. Ты моя последняя родственница.
Лора перевела на него блуждающий взгляд, когда прозвучала его последняя, вкрадчивая фраза. Сколько она себя помнила, он постоянно занимался какими-то изысканиями и прочей ерундой. В основном, конечно, просто спонсировал. Но любил вникать в процессы, в которые он вкладывает деньги. Работа с генами было чем-то вроде хобби для него. Так же, как для нее - создание фильмов. И, так же как и он, девушка не очень интересовалась результатами его трудов. Но, как он спонсировал ее занятия и нужды, так и она старалась платить тем же. Это был далеко не первый раз, когда он брал какие-либо ее ткани. Кровь - довольно часто. Но и много чего другого. Соскоб слизистой глаза, ткани эпидермиса... Пару раз было даже весело. Один раз, когда ей пришлось дать ему слюну и... эээ... она забыла точное название... слизистые выделения носа. Еще более странный эксперимент повлек за собой полное лишение защиты. Ей пришлось полностью снимать все мыслимые щиты. В специальном салоне с нее сняли внешний слой покрова. В лаборатории временно заблокировали программу, позволяющую ей вырабатывать кожу тара. В итоге - ее эпидермис был абсолютно человеческим. Мягкая, нежная, теплая и упругая кожа. Настоящая. Она довольно странно чувствовала себя с ней. Беззащитно, беспомощно. Будто она была хрупкой, как фигурка из алмазного напыления. Вроде бы прочно, но если бросить с большой высоты...
Она придавалась этим воспоминаниям, пока профессор ловко, и практически не больно брал у нее необходимое количество крови. Вот когда она оценила его умение! Чтобы пробиться через кожу, мышцы и вены тара, не причинив ему при этом боли - требовалось большое мастерство, чуткость и сила рук, и многие годы практики... В конце концов, он ввел ей дозу той штуки... эээ, ну, той, что восстанавливает кровь. Гемоглобин? Короче, привычная, светло-коричневая жидкость пробежала по трубке, вливаясь в ее вены. Профессор поистине очаровательно улыбнулся, и отстегнул ее руку от подлокотника медицинского кресла. Девушка не смогла удержаться, и улыбнулась в ответ. Но она не могла не съязвить:
- Из вас получилась потрясающе красивая школьница, профессор. - Доверительно сообщила она, понизив голос. Если дядя услышит - убьет на месте.
Юноша улыбнулся еще шире, так же доверительно подмигнув, и вдруг, изобразил комичное разочарование:
- Но ваш дядя, кажется, не оценил. Это из-за того прискорбного факта, что он счастлив со своей тарой?
- Боюсь, что так профессор. Не обижайтесь на него.
- Ни в коем случае. Думаю, найдется довольно много тар, готовых исцелить мое разбитое сердце.
- Разумеется. Такую девочку грех не пожалеть, если хочешь и впредь называть себя мужчиной.
- О! Кажется, вы неверно оценили меня! Я не всегда...
- Думаю, что и тары не смогут устоять перед таким юным мужским обаянием. Но это уже на любителя. Некоторые предпочитают...
- Зрелость?
Неожиданно осознав насколько интимный разговор ведет, Лора чуть покраснела:
- Да.
- Ой, не смущайтесь, вы... О! Посмотрите - ваш великолепный родственничек смотрит на нас с хмурым подозрением. Интересно - это ревность? Или опасение за вашу безопасность?
- И то и другое? - Она обнаружила, что с ним невероятно легко и весело общаться.
- Если это опасение, то вам стоит убраться, пока он меня не убил. А если ревность... вам стоит очень быстро убраться. Чтобы я мог его успокоить.
Она хихикнула над неприкрытым намеком:
- Удачи. Он того стоит.
Она легко спрыгнула с кресла и вышла в коридор. Когда двери мягко закрылись за ее спиной, Лайн с усмешкой подумал:
"Как приятно иногда впитывать беззаботность юности..." Ему даже стало немного жаль эту девушку. Она ему явно понравилась.
Резко повернувшись, он успел мельком услышать обрывок мысли Фэрта. Он заставлял себя:
"...Он тебе нужен. Черт, придется удовлетворить этого гада..."
Он был, в общем-то, прав. Нет, Лайн не был из тех, кто заставлял, но... ему улыбались с охотой. Вот если бы Унрам выразил свой протест вслух... А так - все как будто взаимно.
Лайн весело улыбнулся. Иногда ситуации бывали поистине забавными.