Тагрин София : другие произведения.

Глава 7. Течение лет.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжаем любовь и помидорки :)

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
  Души.
  
  Едины
  Скреплены. Не руками - Судьбой.
  Сплетены. Не сердцами - Дорогой.
  Спаяны. Но не верой - Душой.
  И сорвались в преисподнюю.
  
  Сближены. Не дыханье, а взор.
  Стянуты. Не желаньем - канатами.
  Сорваны. Словно ветка - грозой.
  И затерялись в беспамятстве.
  
  Вечность. Не нам. И конец неизбежен.
  Смех. Но не наш. И веселье оборвано.
  Взгляд растерялся. И все мы повержены.
  Катятся капли лицом запрокинутым.
  
  Губы сомкнулись. Ни слова не сказано.
  Сжата ладонь. И до крови разодрана.
  Кем бы ты ни был, с тобою я связана.
  Плещется ненависть в каждом движении.
  
  Если сдержусь - то дойду до конца.
  Если не выдержу - плюнь на спасение!
  Мы с тобой знаем - нет в мире лжеца,
  Что не просил бы прощения.
  
  Кто-то же свёл нас. Тебя и меня.
  Кто-то заставил свернуть.
  Не было в мире воды и огня.
  Были - лишь зависть и ртуть.
  
  Да. Теперь сплетены. Слиты в одно.
  "Я" или "Ты" - нам уже всё равно.
  Только на дне, где кипит котлован,
  Ненависть наша нас рвёт пополам.
  
  И наказанье мятущей душе -
  Рвём мы друг друга. Не дышим уже.
  Но небеса всё решают за нас.
  Снова едины. На вечность, не час...
  
  (Ernanny. Сыч Инна. "Едины"
  http://zhurnal.lib.ry/s/sych_i_a/ediny.shtml)
  
  Глава 7. Течение лет.
  
  Спустя три года после победы над Королем Теней. Невервинтер.
  
   Эдмунд Цебари дернулся, услышав зов амулета. Он поднялся с постели, про себя поминая всех "рыцарей" и их род до десятого колена. Белая женская рука зашарила под одеялом. Наткнувшись пальцами на его бедро, она вцепилась в его ногу. Отодвинув от себя женщину, он прошел в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь.
   Магический шар поблескивал, ожидая его прикосновения. Эдмунд, едва не в обнимку с шаром улегся на узкую софу, зевая до ломоты в челюсти. Из шара раздался приглушенный расстоянием голос Стартейра:
   - Меня мало интересует содержимое вашего рта, молодой человек. Поэтому закройте его, и отодвиньте шар, я вас не вижу.
   Пристроив вещицу на животе, мужчина посмотрел на искаженное изображение старика и лениво уточнил:
   - Середина ночи. Вы об этом помните, надеюсь?
   - Нашу знакомую мало волнуют такие мелочи.
   - Она здесь? Лично изволила?
   - Да. Поэтому я свяжу вас. Но правила прежние - недолго.
   Эдмунд промолчал. Старики любят помногу раз напоминать об одном и том же. Он, да и Аида, прекрасно помнили о временных рамках. В конце концов, ни один из них не хотел быть пойманным.
   В шаре появилось изображение его бывшего оруженосца. Вот только...:
   - Боги, девочка, что ты с собой сделала?
   Девушка оттянула вниз ворот рубахи. Сильнейший свежий ожог уродовал ее кожу, начинаясь где-то за ухом и спускаясь по шее. Ее лицо не пострадало, так что улыбка получилась как всегда лучезарной:
   - Я посмотрю, тебе не спится? Это хорошо. А это... - она неопределенным жестом обозначила свои неровно обрезанные по плечи волосы. - Ну, ты не видел меня три месяца назад. Я чуть головы не лишилась, так что волосы - не считаются. - В ее голосе проявились капризные и язвительные нотки - Или ты хочешь сказать, что мне не идет?
   Он усмехнулся. Старая игра, которую они вели уже года два. Она подначивала его легким флиртом за то, что он был "излишне мрачным". И это говорит известная в определенных кругах садистка!
   - Ты кудрявая! - Он, конечно, перегнул немного. Коротко остриженные волосы женщины слегка завивались на концах. Ранее они были просто прямыми и растрепанными. Теперь они тоже были растрепанными, но общее впечатление складывалось такое, будто ее всю ночь хорошенько валяли по постели. Да и вообще, за прошедшее за четыре года время девушка заметно похорошела. Видимо, она относилась к тому везучему типу, чья привлекательность с возрастом лишь раскрывается, а не тускнеет.
   Она, демонстрируя свою переменчивость, строго спросила:
   - Как себя чувствует Совет, в связи с всеобщей тревогой за нашего любимого Лорда Нашера?
   - Бьется в восторге. Это что? Все, что ты хотела узнать?
   - Ну, да.
   - И вытащила меня и Стартейра посреди ночи из постели?
   - У меня сейчас утро. Это раз. А во вторых... у нас есть возможность завершить начатое в ближайшее время. Мне нужно знать настроение в городе.
   - В городе чудесное настроение. Ниваль постепенно начинает свыкаться с мыслью о том, что ему придется надеть корону. Совет настаивает. Как мы и планировали.
   - Это очень хорошо. Ниваль тот еще гад, но управляемый.
   - Это все?
   - Да. Пока.
   - Эй, меня посетила идея!
   - Какая?
   - А давай мы выдадим тебя замуж за лорда, и посадим на трон?
   - Что... Только если ты станешь мужем! Согласен?
   - Чур меня.
   - Значит отменяется. Спокойной ночи. - Она вдруг нерешительно протянула - Эдмунд...
   - Ммм?..
   - Эта эльфийская ведьма не поддается. Я уже год мучаюсь! Даже обжила свое логово. И, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятности, что они смогут узнать, кто я такая на самом деле.
   - У каждого есть свое слабое место. У нее тоже.
   - Не учи меня охоте!
   - Не заводись, маларитка. Терпение. Еще немного, и она перестанет представлять для меня ценность просто за давностью событий. И ты сможешь уйти.
   - Я предпочту ее убить сначала. Эта баба у меня в глотке уже сидит.
   - У тебя будет такая возможность.
   Связь отключилась сама по себе. Эдмунд отпустил шар и прикрыл глаза. Жуткая сука. Но хороший помощник. В какой-то момент Нашер достал ее до печенок. Тогда его, Эдмунда, вызвал придворный маг Джерро. А в его потайном кабинете преспокойно жрала жареную курицу и запивала вином пропавшая год назад героиня Побережья. Помахав ему рукой и улыбнувшись, она предложила присесть и начала излагать свой план. Эдмунд просто не мог отказаться.
   Она узнала откуда-то, что уже около десяти лет Эдмунд поддерживает связь с подпольной правящей верхушкой Яртара. И имеет там определенное влияние. План на грани фола поражал наглостью, но даже Джерро был согласен с тем, что он мог сработать.
  Состоял план в следующем: Эдмунд и его друзья подталкивают правителей города к мысли, что Невервинтер представляет невероятную угрозу и кишит заговорами. Провести среди граждан Яртара агитационную кампанию так, чтобы страх перед Невервинтером и злость на него же достиг точки кипения - не составило труда. Отношения между двумя городами накалились до предела. Правители Невервинтера не понимали, отчего потеряли союзника. Более того, города были на грани войны. Отчасти потому, что теневые правители обоих городов не давали решить неурядицы, и подталкивали дело к бунту и войне. Тогда-то, возможно от чрезмерных переживаний, обрушившихся на пожилой организм, Нашера начал одолевать постоянный недуг, подтачивающий силы и разум правителя. Он перестал покидать свои покои, а некоторые его приказы вызывали серьезные опасения в его душевном состоянии. Лучшие доктора бились над сохранением здоровья старого правителя, а Совет благородно взял на себя часть обязанностей по управлению страной. Эксл следил за тем, чтобы работники, постоянно добавляющие яд в воду для купания правителя были надежными людьми, но сменялись достаточно часто. И умирали потом, так как свидетели были не нужны. Ситуация накалялась. К тому же, после смерти Коллума, никто, ни разу не смог привести Родник Старого Филина в нормальное состояние. Его удерживали за Невервинтером, но он не процветал.
   Тогда-то, на грани новой беды и новой войны на побережье мечей, в Крепость-на-Перекрестке вернулась рыцарь-капитан, отпуск которой сильно затянулся. С изумлением и патриотичным гневом женщина выслушала весть о новой угрозе и послала запрос в Совет. Она просила о предоставлении Роднику и Крепости-на-Перекрестке статусов основных форпостов между Невервинтером и Яртаром, чем, по сути, эти точки на карте и являлись. Уговорить Совет предоставить эти статусы - не составило труда. Что сделало Аиду неприкосновенной. Она стала оплотом и надеждой. Человеком, который мог издать любой приказ на территории форпостов, и который должен был исполняться беспрекословно. Это означало, что она была вольна делать все, что ей заблагорассудится, и не отвечать в своих действиях ни перед кем, кроме Совета. Народ, с ужасом ожидавший новой, третьей за несколько лет, войны - вздохнул с облегчением. Репутация Крепости была на высоте. Замещающий капитана эльф - пользовался глубоким уважением. А весть о том, что герой, не смотря на нежелание проживать в своем доме, все же следит за происходящим и может вот так неожиданно явиться в любой момент - принесло облегчение.
   Ниваль, человек, которого готовили к принятию власти, скрипя зубами, смирился с силой героя. С Аидой мог сражаться Нашер. Но Ниваль не мог потянуть такого противостояния. Да и не хотел. Частично, он был занят совсем другим. Он был влюблен. Сильно, вплоть до того, что готов был жениться. Хорошо обученная и надрессированная Экслом, Эдмундом, Офалой, Аидой и Аммоном женщина вела осторожную игру, загоняя в их сети будущего лорда города. Для этого понадобилась ее красота, кротость, рассудительность, жестокость, бесчувственность, актерские таланты и кое-какие магические манипуляции, которые Аммон Джерро провернул вместе со Стартейром, магом Крепости, который оправдал доверие Аиды тем, что очень любил устраивать жестокие игры.
   Укрепив позицию Невервинтера в противостоянии с Яртаром, Аида вновь исчезла. Яртар ослабил политическое давление, понимая - пробиться через вновь укрепленные, оснащенные сильной армией форпосты - ему просто не удастся. Народ вздохнул с облегчением. В храмах служились молебны о здравии воинов Невервинтера. Имя Аиды стояло в списках сразу за Нашером и Нивалем. Ей даже дали прозвище среди народа: "Блуждающий свет". Фраза: "Не обессудь, если Блуждающий свет явится" - стала нарицательной. Она могла означать многое в зависимости от контекста. Например, Блуждающим светом пугали недобросовестных торговцев, которые обманывали покупателя. Или детишек, которые не слушались матерей. Говоря это, люди имели в виду, что в случае самой большой несправедливости - герой будет возвращаться.
   Сделав таким образом из Аиды чуть ли не сказочного персонажа, они почти подошли к конечному пункту плана. Заставить Нашера тихо умереть, а потом, решением Совета и подтасованным народным голосованием посадить на трон Ниваля. С его королевой.
  Фактически, Аида дарила Экслу, Эмонду и иже с ними удобную власть. Для себя же она заработала неприкосновенность, прекращение трехлетней борьбы, которую ведет с того момента, как выиграла в войне с тенью, и наличие многих полезных союзников.
  Чем она была удобна для них? Тем, что к ней можно было обратиться. Но она, понимая, что "неприкосновенность" и "союзники" - понятия относительные, предпочитала не вмешиваться в их дела и не появляться в своем собственном доме. Она месяцами и годами путешествовала, поддерживая магическую связь. Но сказать, где именно она находится, можно было лишь с самой минимальной долей вероятности.
   И теперь она говорила, что ее поджимают сроки, и она хочет видеть Нашера, наконец-то, мертвым. Что ж, желание леди - закон.
  
  Аида.
  
   Она оторвалась от свитка, прислушиваясь к происходящему. В дальней части пещерного комплекса, там, где она обустроила приемную залу, что-то происходило. Наконец, коротко постучав в дверь, в ее жилую пещеру ввалился Кайрен. Парень выдохнул:
   - Они прибыли! Явились сюда сами - не поверишь!
   Девушка подорвалась, едва не опрокинув чернильницу, и повисла на шее компаньона. Он крепко сжал ее талию, а потом сразу отпустил и отошел. Оба широко ухмылялись. Месть!
  Компания поставщиков, которых она пыталась достать уже полгода - сама пришла к ней. Главари. Самая прелесть заключалась в том, что они все еще считали, что она симпатизирует им и готова помогать. Она расставляла ловушку с тех самых пор, как они обидели Дину.
   Аида послала девочку, как своего курьера. А девочка на тот момент путешествовала с Аидой уже год. В чем-то Дина напоминала Аиде Нишку, и следопытка ценила ее. Воровка-друидка, Дина, в свои двадцать пять лет обладала таким цинизмом и извращенной логикой, что от ее присутствия трудно было отказаться. Они с Аидой, и присоединившимся позже Кайреном, провернули не одну операцию. Только последняя затянулась. Эльфийская магичка, проживающая в Мирабаре, похитила ребенка одного из Невервинтерских лордов, сочувствующих чаяниям Эксла.
   Аида взялась за эту работу, и... увязла здесь на год. Она столкнулась с по-настоящему умной и жестокой сукой. Группа, явившаяся сейчас сюда, долгое время работала на Аиду и эльфийку. Они были двойными агентами. Но, то, что ребенок еще жив - знали наверняка. Им требовалось соблюдать секретность, поэтому они общались через десятые руки. Дина была посланницей Аиды полгода назад. И... до сих пор не рассказала, что же тогда случилось. Ее привезли обратно изуродованной, изнасилованной до полусмерти. А сама девушка в итоге - сильно изменилась, когда пришла в себя. В ней появилось что-то... ненормальное.
   Аида хотела отомстить. Такое не должно прощаться. Если кто-либо решит, что можно безнаказанно обижать ее сторонников, то в их головах, позже, могут зашевелиться порочные мысли о предательстве. Аида не желала допускать такой неприятной неожиданности. Главари связующей агентуры понимали это. И сами велели найти тех, кто не довел до них посланницу, и так глупо нарушил хрупкое равновесие.
   Они искали долго, и, наконец, нашли тех шестерых ублюдков, которых вытерпела Дина. Но это было уже после того, как Аида отказалась от сотрудничества и обрубила все связи с компанией. Главари агентов просто не знали, где ее искать. Но найти хотели. Они решили, что их личное присутствие, а так же то, что они выдадут Аиде виновных - поможет восстановить выгодное сотрудничество. Наверное, им пришлось здорово заплатить тому следопыту, который сумел выследить связного Аиды - Кайрена, и найти ее логово.
   Тем не менее, они были здесь - четверо, приближенные к верхушке "Ночного шепота". Шестеро связанных, обреченных сволочей - те, кто издевался над Диной. Восемь наемников вояк - сопровождение. И человек, постаравшийся слиться с полутьмой пещеры - проводник.
   Аида, широким шагом пересекшая большой зал плюхнулась на неудобное, деревянное кресло, стоящее посередине. Перекинула ноги через подлокотник. О второй подлокотник оперлась локтем и подперла щеку кулаком. Это кресло, "трон", был одной из ее любимых игрушек. Его выносили, если нужно было произвести определенное впечатление. Сделанный из редкого черного дерева, он имел вставки из костей и когтей таких милых зверушек, как бурмсланги, драконы и довольно крупные медведи. Ну, например, перевязь с саблей и рапирой она повесила на отполированный, блестящий и белый хребетный шип, который венчал подлокотники кресла. Преотвратный на вид стульчик.
   Вперед вышел одни из главарей. Он вел себя довольно сдержанно, в меру надменно и вполне спокойно:
   - Где мы можем найти подтверждение того, что ты и есть Аида Торринит?
   Девушка отвлеклась на странную реакцию проводника. Мужчина легонько дернулся и сделал такое движение головой, будто быстро поглядел на нее из-под капюшона, надвинутого на глаза, и снова уставился в пол. Но, она быстро перевела свое внимание на гостей. Простой проводник мог и не знать, кого именно выслеживает. Скорее всего, их и нашли-то по ориентировкам Кайрена. А то, что прозвучало имя знаменитого героя - могло заставить удивиться кого угодно. Возможно, мужчина успел наслушаться сказок о ней и теперь проявляет любопытство. Надо будет, кстати, заставить его показать личико. Не стоит стесняться. Она не позволяла другим людям хранить секреты, находясь на ее территории. Женщина улыбнулась гостям:
   - Неужели вы не знаете, как я должна выглядеть?
   - Среднее телосложение, средний рост, длинные, прямые черные волосы, белокожая, светло-серые глаза, крупный рот... шрам на груди.
   Она рассмеялась:
   - Ну, шрам я демонстрировать не стану. Гораздо больше меня интересуют мотивы вашего визита.
   - Мы пришли заключить договор с Аидой Торринит. Снова.
   - Дина!
   Из-за трона вышла стройная молодая женщина. Приветливо оскалилась гостям своей сумасшедшей улыбкой. Гости ошеломленно смотрели на разукрашенную синей, красной и коричневой краской полуголую девицу. Она присела на край подлокотника, разведя ноги, обтянутые высокими черными сапогами. Хищным движением тряхнула головой, отчего длинные, свалявшиеся в колтуны светлые волосы рассыпались по плечам отдельными прядями, спутанными, с вплетенными в них перьями, бусинами и закрепленные глиной. Ее широкая улыбка демонстрировала отсутствие двух боковых зубов. Дикарка протянула:
   - Это они! Аида, они привели ко мне моих мальчиков! Ты же выделишь нам отдельные покои? Ну, пожа-а-алуйста. В прошлый раз они меня приласкали, теперь я их приласкаю!
   Аида улыбнулась, мимолетно погладив подругу по голове. Потом кивнула Кайрену.
  Всех прибывших быстро скрутили, стоило Кайрену подать знак своим парням. Шестерых увели в то крыло, где находились пыточные пещеры. Дина, довольная как кошка, мурлыкала любимый мотивчик, под который они с Аидой и Кайреном так часто пьян... отдыхали. Сам Кайрен быстро шел вдоль ряда из тринадцати стоящих на коленях людей, и перерезал им глотки. Он убил одиннадцать, когда приблизился к последнему из группы "Ночного шепота". Аида прикрикнула:
   - Не увлекайся! Кого-то надо оставить залогом.
   Он весело сверкнул в ее сторону шальными глазами цвета морской волны и подошел с окровавленным ножом в руке к последнему - проводнику.
   Аида наблюдала молча. Выслеживать для малознакомых преступников такого уровня, как "Ночной шепот" - всегда риск. Чаще всего - оправданный. Бедняга ведь не знал, что будет иметь дело с ней. Когда Кайрен приблизился, проводник резко ушел в сторону, перекатившись на спине и тут же поднявшись на ноги. Парни Кайрена метнулись к нему гурьбой, обнажив оружие. Проводник обернулся к ней, одним движением скинув капюшон с головы. Аида заорала:
   - Стоять!
   Наверное, она странно сейчас выглядела - с изумленно округлившимися глазами, приоткрывшимися губами и сжавшая одной рукой подлокотник кресла, а другой рукоять сабли, которая, тем не менее, оставалась в ножнах.
   Бишоп фыркнул и зло выплюнул:
   - Вот как знал, что мне не надо браться за это задание. Какого черта ты снова появилась у меня на пути?
   - Я? У тебя?! - Она, наконец, отмерла. Хотя шок все еще давал о себе знать. Три года тоски и понимания, что больше "никогда", и поди ж ты - объявился! Какого черта!?
  Она не знала, что она могла бы сказать или сделать, но обстановку разрядил тягучий, мурлыкающий голосок Дины:
   - Ух ты, како-ой!
   Бишоп чуть приподнял бровь, с опаской глядя на разукрашенную бабу с нездоровым блеском в накрашенных углем и сажей глазах. Девушка приветливо подмигнула ему и повернулась к застывшей компаньонке:
   - Аида, отдашь мне его?
   Все, на что хватило Аиду, это медленно отрицательно покачать головой. Дина капризно протянула, взяв Аиду за руку и доверительно заглядывая в глаза:
   - Ну, Аида-а-а!
   Женщина, наконец, отмерла, и медленно проговорила:
   - Нет, Дина. Позже возьмешь кого-нибудь другого.
   - Но я хочу этого!
   Аида, все еще замороженная, медленно кивнула и ответила, кажется, не совсем соображая, что именно ляпнула:
   - Угу. Я тоже хочу этого.
   Бишоп фыркнул, и выпрямился, скрестив руки на груди и расставив ноги. Очень говорящая поза. Так и слышно прям: "Ну, и что делать будем?". Дина же, чокнутая девка, никак не могла заткнуться:
   - Ты?! Но ты же никогда не...
   Она получила по зубам прежде, чем успела закончить фразу. Обиженно покосилась на Аиду, а в глазах мелькнула мстительная искра. Следопытка тут же погладила девушку по щеке и произнесла:
   - Извини, милая. Я нервничаю. Может, ты пойдешь и поиграешь со своим подарком? Мальчики ждут твоей ласки.
   Дина, мгновенно отвлекшись на новое развлечение, танцующей походкой умчалась туда, куда увели пленных. Аида поднялась и вполне спокойно бросила Бишопу:
   - Пошли. Кайрен - никого ко мне не пускать. Даже если явится аватар любого бога! Убью всякого, кто сунется.
   - Понял. А это кто?
   - Старый знакомый.
   - Что-то ты ему не рада. Помощь нужна?
   - Я разве пригласила кого-то еще?!
   Он поднял руки в примиряющем жесте:
   - Тихо, я только спросил.
   Аида молча зашагала в свою комнату.
   Когда она захлопнула за Бишопом дверь и повернула ключ, перешла сразу к делу:
   - Все еще будем пытаться друг друга убить?
   - Если бы мне это было надо, я нашел бы тебя давным-давно. Я думал, ты это поняла.
   Возможно он хотел сказать что-то еще, но она не дала. Она даже не набросилась, она чуть не растерзала его. Когда он все же смог отодрать от себя девушку, насмешливо посмотрел сверху вниз, уточнив:
   - Что, вот так сразу, вместо "здрасте"? А как же синеглазка?
   Аида прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Синеглазка - должно быть, имелся в виду Кайрен. Женщина устало потерла рукой лоб. Мысли путались. Три года! И "никогда". Она действительно думала, что рассталась с ним навсегда. И, совсем недавно, даже перестала вспоминать его постоянно. Эти постоянно всплывающие против воли мысли, из разряда: "Надо рассказать Бишопу", или: "Бишоп бы оценил"... Спустя время она научилась не подпускать к своей душе вообще никого. Ничто не могло тронуть ее суть. Все было хорошо. Она научилась быть каменной. И он снова явился. Он - ее слабость. Он делает ее мягкой...
   Аида тихо произнесла:
   - Тебе придется остаться здесь на пару дней. Кайрен и его ребята проверят, нет ли слежки...
   - Была. Я их снял.
   - Я знаю. Поэтому и говорю всего лишь про "пару" дней. Иначе я проверяла бы дольше. - Она отвернулась от него, растерянно передвигая предметы на столе. Губы покалывало от его щетины. Черт, она теряет самообладание. Женщина выдавила из себя довольно глухо: - Я велю приготовить тебе комнату, но тебе лучше не светиться...
   Она замолчала, когда его руки взяли ее за плечи, и развернули к себе. Спокойный, как всегда спокойный взгляд скользнул по ее лицу, волосам, одежде, а потом он ровно произнес:
   - Это твоя комната? Тогда я предпочту остаться здесь.
   Она не смогла сдержаться, и беспомощно уткнулась лбом в его плечо.
  
  Бишоп.
  
   Когда девка отлепилась от него, то смотрела куда угодно, но не на него, и растерянно произнесла:
   - Это... неожиданная встреча. Я не знаю, что делать.
   - Дай мне пожрать и помыться. И поспать. Потом... поговорим.
   Она чуть улыбнулась, с долей иронии заявив:
   - Я не хочу разговаривать. Я трахаться. И я не хочу опять ссориться с тобой. Мы с тобой всегда ссоримся.
   - Это ты ссоришься. Я бы тебя не трогал, если бы ты не нудела над душой. А сейчас мне плевать и я подавно не собираюсь спорить с тобой. Ты давно умерла для меня.
  В этом он, конечно, соврал. Он постоянно слышал о ней. Точнее, ходило очень много слухов о разных людях и разных действиях. К тому же - ни в одном из них не упоминалось ее имя. Но он... собирал эту информацию зачем-то. Он знал, где была ее рука, а где нет. Постоянно знал, где она. Это было своеобразное развлечение. Но в этот раз он действительно не думал, что все выйдет так. Он ни разу не хотел с ней встретиться. Всегда избегал мест, где она могла появиться. Оба никогда не уходили от Берега Мечей далеко.
   Она не дала ему обдумать происходящее. Снова прилепилась к нему. Он не возражал. Она переменилась. И внешне и, скорее всего, внутри.
   Биш расслышал ее шепот:
   - Ты сможешь на пару дней сделать вид, что мы нормально относимся друг к другу?
   - Мы нравимся друг другу. Перестань метаться и успокойся.
   - Сам успокойся.
   Странная встреча. Неудобная. Черт, он даже забыл, как она выглядит. Помнил только смутный образ, который становился со временем все тусклее. Тогда все произошло идеально. Они идеально разошлись. И не должны были увидеться снова. Это было неудобно им обоим. Но, сделать вид, что они не знакомы - не получится. Хотя бы потому, что для этого надо сейчас же оторвать ее от себя. А ей это было явно не по силам. Пф, тоже мне... я самая сильная, я самая смелая, мне наплевать на все окружающее, и никто мне не нравится и никто мне не нужен... Как же! Сама себя обманывает. Мелкая лицемерка.
  
   Он расслышал смутный шорох сквозь сон. Не со стороны Аиды, а от двери. Инстинктивно накрыв ее простыней, он приподнялся на локтях, разглядывая женскую фигуру, скользнувшую к постели. Женщина уселась на пол, сложив ладони на простынях и опершись о них подбородком. Она протянула:
   - Аииида...
   Откуда-то из-под его подмышки раздалось раздраженное:
   - Дина-иди-в-жопу...
   - Ну, Аииидааа!
   Аида села на постели, не открывая глаз. Короткие волосы торчали в разные стороны, между бровей суровая складочка, гуды досадливо скривились. Ее голос прозвучал хриплым карканьем:
   - Дина, я когда-нибудь заходила в твою спальню поутру?
   Девушка весело прокомментировала:
   - Это был риторический вопрос. У меня проблема.
   - Какая?
   - Я не могу придумать ничего такого, что могло бы им действительно понравиться. Мы, конечно, развлеклись, но у меня просто не хватает фантазии. Помоги мне!
   Аида со стоном упала обратно, раздраженно проговорив:
   - Дина - выбей им зубы и затолкай им же в задницу, повесь на собственных кишках, изнасилуй их, выколи по глазу и заставь сожрать, свари их по частям заживо, отрежь им ноги, а еще лучше - то, что между ними. Только оставь меня в покое.
   Впечатлившаяся девушка радостно подпрыгнула и попыталась залезть на постель между ними. Аида вытащила ногу из-под одеяла и пнула компаньонку, гневно рявкнув:
   - Ушла!
   Женщина даже не чихнула на грозный оклик, и потянула одеяло на себя, со смехом приговаривая:
   - Ну, дай хоть посмотреть. Такой красивый мальчик.
   Аида дернула одеяло обратно и, выхватив из-под подушки кинжал, уперла лезвие под челюсть подруги:
   - Где ты тут "мальчика" увидала? Отстань от него. Понятно? Совсем. Ни посмотреть, ни потрогать. Проваливай.
   Глаза женщины сверкнули злостью, но она снова рассмеялась диким смехом и тряхнула головой со спутанными патлами, заявив:
   - Ах, моя хорошая. Столько идей! Спасибо, дорогуша. Кстати, Кайрен переживает. Что мне ему сказать?
   - Чтобы занимался делом и оставил меня в покое. - Аида неожиданно ухмыльнулась. Довольно зловеще, кстати. И прошипела: - Пусть покажет нашему "гостю", что такое справедливость. Что такое "Блуждающий свет". Пусть будет как в сказке - чем дальше, тем страшнее.
   - Хорошо. Я велю принести вам завтрак сюда. Благодарностей не нужно - Дина скрылась в коридоре, махнув рукой.
   Аида отбросила кинжал, и вытянулась вдоль его тела, сонно буркнув:
   - Извини.
   - Что это было?
   - Она... немного не в себе. Мужчины нравятся ей чуть больше, чем это может быть нормальным.
   - Не понял.
   - Ей нравится каждый, у кого между ног болтается хоть что-то.
   Бишоп фыркнул. У Аиды талант собирать вокруг себя сумасшедших. Он с любопытством уточнил:
   - Так у вас тут что-то типа борделя?
   Она легонько шлепнула его по животу, и ответила:
   - Нет. В этом плане она довольно несчастна. Она не может получить столько, сколько хочет.
   - Пусть попробует помыться, для начала. И заткнуться. Тогда у нее появится шанс на то, что кто-то будет достаточно пьян, чтобы посчитать ее пригодной.
   Аида рассмеялась:
   - Я ей передам.
  
   Он и правда ушел через два дня. Они ни о чем не говорили. Не обсуждали эту встречу. Все два дня общались так, будто и не расставались. А потом, она просто объявила, что путь свободен, если он хочет уйти. Он кивнул и набил свою сумку запасами, необходимыми в дороге из ее кладовых. Взамен она, не таясь и не стесняясь, отняла у него запасную рубаху. Парень только вопросительно вскинул брови, на что она ответила, деловито укладывая вещицу под подушку, где хранилась ее ночная рубашка - его старая:
   - Та уже износилась. Хочу новую.
   - Почему мою?
   - Хороший вопрос... Ну, добрая традиция - не будем нарушать.
   Он хмыкнул, развернулся и ушел. Снова "навсегда". Опять "никогда". Девушка тихо сидела на постели, кончиками пальцев прикасаясь к удобному материалу мягкой ткани. Она обдумает это позже. Потом. Все потом...
  
  Спустя пять лет после победы над Королем Теней.
  
  Бишоп.
  
   Он поворошил костер, задумчиво вглядываясь в искры. Карнвьяр передал ему, что другой волк приближается. Фейдх вышел из-за деревьев, и улегся на границе со светом от костра. Его серебристо серые глаза глядели со странной смесью радости, иронии и укоризны.
   Она начала выслеживать его около двух месяцев назад. Он дал ей хорошенько побегать. Нельзя устроить за ним слежку, и думать, что он этого не заметит. Наконец, сегодня, он решил позволить ей догнать его. Первая встреча за два года. Хотя... те два дня вообще не считаются.
   Тьма шевельнулась у деревьев. Женщина вышла на свет, и устало присела у костра. Посмотрела темными глазами, обведенными кругами. В уголках губ притаились усталые складочки. Она молчала. Долго, терпеливо. Наконец он произнес:
   - Говори.
   - Когда-то давно ты предложил уйти с тобой. - Она жестко и, в то же время, грустно усмехнулась и с сарказмом произнесла: - На год или два. Тогда я сказала "да". Но так и не ушла с тобой.
   - Ты попала в переделку?
   - Да. В очень опасную.
   - Почему я?
   - Когда-то давно Мэлин рассказала, что когда у нее была сложная ситуация, ты помог ей. Забрал ее с собой. Когда у меня были действительно серьезные проблемы, ты оба раза предлагал уйти с тобой. Я считала себя очень сильной, и очень разозленной. Думала, что со всем справлюсь. Мне очень сильно повезло тогда. Теперь я не считаю себя самой сильной. Не считаю, что смогу со всем справиться. Я проигрываю. Проиграла почти все, кроме жизни.
   - Почему я?
   Она резко вдохнула сквозь зубы, и выдала:
   - Потому что у меня не осталось никого, кроме тебя. То предложение еще в силе? После стольких лет. Ты?.. - Ее голос сорвался, и она добавила совсем тихо - Помоги мне. Забери меня с собой.
   - Подойди.
   Она подошла ближе. Карнвьяр лениво приподнялся, обнюхал ее, фыркнул и лизнул руку. Он принял. А сам Бишоп? Он глядел на уставшие черты, на тьму притаившуюся где-то на дне глаз. Если посчитать то время, что они реально виделись за шесть лет, то наберется полтора года от силы. Но сейчас, за все время, она действительно была... просто женщиной. И слабой и беспомощной. И пришла к нему. Потому что именно ей больше не к кому было пойти. Он не хотел этого. Не желал ей помогать. Но...
   Она обняла его и... поцеловала в губы. Они никогда не целовались почему-то. Ну, в том смысле, который вкладывают в слово "поцелуй". И прошептала тоже у его губ:
   - Пожалуйста. Я сейчас... слабая. Я прошу тебя.
   - Замолчи. Лучше молчи.
   Она согласно кивнула и прижалась к нему сильнее. Теперь она была женщиной, а не "госпожой". Ищущей его силы. Нуждающейся в нем. Он заставит ее пожалеть. Позже. Она расплатится за всю нервотрепку, за все то... Он заставит ее заплатить. Она показала ему свою слабость. Она показала, что он все еще способен ее ранить. И он ранит. Позже.
  Черт возьми, она даже заплакала. Ну, если он правильно растолковал эту влагу на глазах. Слезы унижения. Должно быть - самого сильного, что она вообще испытывала. Он все же догадывался, что ее ничто не трогало. Кроме него, ее ничто не могло задеть. Ему не нужно было еще и это нытье. Он рыкнул:
   - Успокойся.
   Она снова молча кивнула. Отвернулась, но не отпустила его. Ему не нравилось видеть эту слабость. Было ощущение, что его обманули. Будто отняли игрушку. Теперь было не интересно.
   На следующее утро она вернула ощущение риска и интереса. Она снова смеялась, подкалывала его. Она сильно изменилась. Очень сильно. Но что-то оставалось от девчонки, придавленной обстоятельствами. Там все еще было то, за что ее можно уважать. И появилось больше. Что-то новое, что ему еще предстоит узнать.
   Она делала для своего выживания все, что могла. Ради выживания она переломила себя и попросила о помощи. Ради выживания она продралась к нему через столько боев. Ее доспех был заляпан довольно свежей кровью. На ее теле было много очень свежих ран, которые мешали ей нормально двигаться. Ради выживания она в который раз совершила сделки с жителями нижних миров, теперь, с дьяволами. Все еще низшими. Она не научилась подчинять старших. Она хотела выжить и боролась ради этого. Теперь уже со всем миром.
   И еще... раньше его всегда преследовало ощущение игры. За ней было интересно наблюдать и делать ставки - выживет или провалится. Теперь была новая игрушка. Она изменилась. Гонору в ней поубавилось, она стала на порядок спокойнее и терпеливее. Но та темная аура... стала другой. Она более не настораживала и не давала держаться подальше. Она давила, угрожая затянуть всю жизнь, все светлое и радостное, что в тебе было - темным маревом. Уничтожить. И теперь интерес заключался в том, сможет ли он сам справиться с этой тьмой, и остаться самим собой. Останется ли он прежним, если что-то подобное будет рядом круглосуточно.
   Она стала другим человеком, но снова смогла его заинтересовать.
   Но она обратилась не к тому человеку.
  
  Аида.
  
   Снова умирать. Она обратилась не к тому человеку. Он заставит ее заплатить за все.
  Она не могла больше бороться одна. Вокруг нее все мертвы. Дина, Кайрен - погибли, защищая ее и себя. Погибло все, что она отработала. Крепость была разрушена. Дейгун сумел уйти. Она обещала, что никогда больше не обратится к Касавиру. И она сама его не трогала. Но послала ему весть о том, какой ужас происходит на ее бывших землях. Послала весть ему, Келгару, Каре, Нишке. Все через Келгара. У нее не было других связей с бывшими спутниками, кроме дворфийского короля. Он предлагал ей защиту. Но крепость Айронфистов не выдержала бы того, что ей грозило, согласись Аида принять эту помощь. А еще одну войну Аида переживать не хотела. Она чувствовала... Такого предчувствия не было даже перед Стражем. Она просто знала, что умрет в любом случае, какую бы из имеющихся дорог не выбрала.
   Касавир спас оттуда Кану. Нишка сумела передать весточку о том, что Свен уводит ее туда, где их двоих никто не найдет. Теперь убийца берег свою полукровку. Кара и Аммон были защищены своими титулами. Аида только хотела бы узнать, что стало с Бивилом и Джелбуном. Сумели ли они уйти? Не важно.
   Она не могла выбрать ни одну из уготованных ей дорог. Тогда она выбрала ту дорогу, которая давно и изначально была ей заказана. Она нашла того, кто сумеет добить ее. Она могла выбирать только одну из предложенных смертей. У нее был выбор пойти по самой прямой дороге - против взбесившегося Ниваля, Эдмунда, Эксла и всех, кто ее предал. Могла бороться. У нее было достаточно связей, денег, воли и энергии. Но они были этого не достойны. Она устала от них. И от всего. Она выбрала другое уничтожение самой себя.
  Она пришла к Бишопу с тем, что от нее и у нее осталось. Аида умела быть щедрой к тем, кто стоял на ее стороне до последнего. Поэтому она была щедра к последним союзникам. И это проявилось в том, что она собрала все свои деньги и деньги Бишопа, что хранили для нее орочьи кланы, и оставила их в покое, разорвав все связи. Это было лучшее, что она могла сделать для них.
   Она пришла к следопыту потому, что со временем научилась признаваться себе самой в собственных слабостях. Она научилась признавать, что чувствует. Она любила его. И очень сильно хотела быть рядом. И готова была принять то, что он приготовит ей. Она понимала, что он должен ненавидеть все, что с ней связано. Он должен отомстить за вмешательство в его дела и за то, что она отняла у него возможность самому добыть свою свободу тогда, пять лет назад. Пусть мстит. Так как он захочет, и когда захочет. Аида отдавала себе отчет, что любит скорее воспоминание. Но то, чем он стал, вышло из того, кем он был, и кого она знала. Она хотела узнать его. Воспоминания преследовали ее, потому что она взяла на себя слишком много. Был только один момент слабости и сомнений - не бросить ли ей то, чем она занимается. Почему бы не уйти, как Бишоп, куда глаза глядят, ни от кого и не от чего не завися. Всего один момент... и все полетело к чертям. Без ее хватки все дело развалилось, и ее заклятые "друзья" ломанулись растаскивать по кусочку все, чего она добилась, и плясать на могилах ее друзей и союзников.
   Она всерьез задумалась о своей жизни и приоритетах. Задумалась о том, чего она хочет. И оказалось, что она хочет просто покоя. Но не знала, как этого добиться. Она знала только одного человека, который мог бы подарить ей покой. Бишоп мог либо убить ее, предоставив покой, либо научить ее этому. Он был самым спокойным и уравновешенным человеком из всех, кого она знала. В ладу с самим собой. Она хотела научиться этому. И хотела быть рядом с ним. А там... может быть, спустя время, она захочет побороться снова. По крайней мере, благодаря ее усилиям последних пяти лет, у них было достаточно денег, чтобы жить так, как они захотят. Ну, смотря по запросам, хватить должно от двух до десяти лет неплохой жизни. Даже если они снова разойдутся потом.
   Но это все... потом. Сейчас важно только одно - утолить жажду по нему. Не отрываться, не отпускать. У нее еще было довольно сил и воли, чтобы не дать ему отвернуться, уйти.
  И она снова может улыбаться. Она не улыбалась так два года.
  
  Спустя девять лет после победы над Королем Теней.
  
  Аида.
  
   Было очень-очень больно. Она хрипло выдохнула, схватившись за кровоточащий бок. Оплеуха не заставила себя ждать. Бишоп сильно толкнул ее в плечо, на бегу крикнув:
   - Пошла! Не останавливайся.
   Она стиснула зубы, и заставила себя переставлять ноги дальше. Черт, он прибьет ее. Давно пора, кстати.
   Бишоп позволил остановиться только тогда, когда они забежали глубже в лес. Стянув с лица грязный платок, который хоть как-то помогал защититься от вездесущих мелких насекомых, он резко, не дав ей опомниться, прижал ее спиной к дереву. Хорошенько встряхнув ее за плечи, он зло прошипел:
   - Мне следовало оставить тебя там, а не спасать в очередной раз твою задницу. Какого же черта, глупая ты баба?!
   Аида просто хватала ртом воздух, настороженно глядя ему в глаза. Он шумно втянул в себя воздух, пытаясь взять себя в руки. Что ж... ему это всегда удавалось куда лучше, чем ей. Бишоп прищурился и тихо уточнил:
   - Объясни мне - какого черта ты ходишь со мной, если ни мое мнение, ни мои желания ни хрена для тебя не значат?
   Женщина удивленно уставилась на него:
   - С чего ты взял? С ума сошел?
   - А как это еще можно понимать? Я сказал, что не хочу, чтобы ты ввязывалась в эту историю. У нас еще предостаточно денег, чтобы не искать работу. И единственное объяснение, которое я вижу, так это то, что ты заскучала и захотела приключений. Я, черт тебя дери, не запрещал тебе устраивать охоту для твоего бога. Фанатизм и рабство - это личное дело каждого. Но когда я говорю, чтобы ты куда-то не лезла, это означает именно то, что я этого хочу. Если тебе так скучно - проваливай. Возвращайся на Берег Мечей, вернись в Невервинтер, который, я уверен, с нетерпением ждет свой блуждающий свет. У тебя же там незавершенные дела остались, так? Вот и проваливай...
   Она не придумала ничего умнее, чем взять его лицо в ладони и поцеловать. По крайней мере, он заткнулся, и перестал нести бред. Оторвавшись от него, женщина произнесла:
   - Я так захотела. Мои желания тоже имеют вес. - И рассудительно добавила, для пущего эффекта - И, заметь, тебя я в это втягивать не стала, помня, что ты не хочешь с ними связываться.
   Он пристально посмотрел на нее, а потом, так же зло проговорил:
   - Ты хочешь сказать, что думала, будто смотаешься туда и обратно, и я даже ничего не замечу?
   Аида почувствовала тревожный звоночек опасности, но все же ответила:
   - Нет. Я просто надеялась, что ты хотя бы дождешься меня.
   На дне янтарных глаз плеснулось настоящее бешенство. Но говорил он тихо. Опасно вкрадчиво:
   - То есть, по-твоему я, проснувшись один и обнаружив твое исчезновение, должен был спокойно прохлаждаться в лагере? И сколько я должен был ждать тебя? День? Месяц? Мм? Как ты планировала? Какие мысли ты опять попыталась вложить мне в голову?
   И тут до нее начало доходить. Он не сказал ничего такого, что могло бы толкнуть ее мысли в этом направлении. Но, как он только что подметил, она любила придумывать за него его чувства и мысли. И сейчас ей показалось, что вся эта злость и истерика идет оттого, что он... беспокоился за нее. Она попыталась поставить себя на его место. Проснуться одной, без него, зная, как он хотел накануне ввязаться в опасную переделку. Разве она не пошла бы за ним? Пошла бы. Она его любила. Но он-то... С другой стороны - она тоже ни разу не сказала ему вслух того, что чувствует. И то, что он никогда не говорил и не делал ничего, что могло бы сойти за нежность, вовсе не означало, что она ему безразлична.
   Бишоп смотрел на расплывающуюся по ее лицу улыбку, строго поджав губы и все больше закипая. Аида прижалась к нему, крепко обняв и быстро заговорив, чтобы он не успел взорваться и выплеснуть накипевшее:
   - Прости. Я поняла тебя. Я больше так не поступлю. Это было в первый и последний раз - обещаю.
   - Обещаешь, что будешь... слушаться меня? - Он глядел недоверчиво, будто она сейчас объявила как минимум о том, что решила принять веру Тира. Аида хмыкнула и ответила:
   - Нет. Обещаю, что если окончательно что-то решу, то хотя бы дам знать, что я собираюсь делать. Ну, чтобы ты знал, куда я подевалась.
   - Ну, хоть что-то... - он, наконец, чуть расслабился, и провел рукой по ее волосам, мимолетно прижав ее к себе чуть крепче. Потом тут же отпустил и дернул за руку: - Идем. Нам надо свернуть лагерь и перебраться в новое место. И посмотреть, что там у тебя с ребрами.
   - Треснули. Но не сломались.
   - Естественно. Иначе ты бы уже выла от боли. И теперь... придется закончить это дельце. Черт! Я не хотел в это ввязываться. Вот объясни - почему мы все еще вместе, не смотря на то, что я понимаю, что от тебя одни неприятности?
   Насколько Аида поняла - это бухтение было вызвано отпускающим его раздражением. Он орудовал мачете, со злостью прорубая тропу. Женщина спрятала улыбку и ответила на риторический вопрос со всей возможной серьезностью:
   - Может потому, что я неплохо помогаю тебе расслабиться? Кстати, сейчас тебе тоже не помешает. Ты что-то напряжен. Придем в лагерь, и я тебе помогу.
   Он буркнул, недовольно передернув плечами:
   - Времени нет.
   - Ну, мы можем сократить процесс до пятнадцати минут. За это время ничего не случиться.
   Он на секунду остановился, а потом снова пошел вперед. Только с ухмылкой глянул на нее через плечо, прокомментировав:
   - Мне хватит и трех, если сильно припрет.
   - Ну, щас прям! Размечтался...
  
   Бишоп сидел на подушках, скрестив ноги и глядя на собеседника - почти до черноты загоревшего мужчину, закутанного в просторные одежды с ног до головы. Такой наряд помогал в какой-то степени защититься от жары. Но Аиде и Бишопу такой вариант одежды не понравился. Он был непривычен, и в нем было бы неудобно сражаться. Поэтому они так и носили знакомые им доспехи. Только уже без кольчуг. Они вообще-то ограничивались простейшим кожаным доспехом, чаще всего, отказываясь даже от курток и колетов. Так и расхаживали в одних штанах и рубахах. Спустя время привыкли, но по началу мучались от жары. Ну, хоть влажный климат переносили неплохо, так как оба выросли в топях. И переняли традицию местных носить широкие платки, которыми нужно обматывать голову и лицо. Они хорошо защищали от солнца. Сейчас Аида была облачена сверху в душную тряпку, которую носили местные женщины. Плотная черная ткань закрывала все тело, оставляя открытыми только глаза. Она осторожно поставила поднос на низкий столик, и медленно опустилась на колени, чуть поодаль от мужчин.
  Бишоп коротко махнул рукой, давая знак, чтобы она отошла. Она слегка склонила голову в почтительном поклоне. Успела подглядеть на улицах, как это делают местные женщины. Мужчина перевел взгляд с Бишопа на Аиду, а потом протянул:
   - Очень хорошо, когда рядом с мужчиной находится послушная женщина.
   Бишоп чуть прищурился, не отрывая взгляда от собеседника, но промолчал. А тот, повернувшись к Аиде, уточнил:
   - Достоин ли чужеземец твоей покорности, дитя моего народа?
   Аида не поднимала глаз. И не шелохнулась. Продолжала молча сидеть в углу, сложив руки на коленях. Она была слишком белокожей, поэтому загар, который у нее появился, все равно слишком отличался от природной смуглости местного населения. Но кожа вокруг глаз у нее всегда была темной, поэтому маскировка удавалась. К тому же - она накрасила глаза так же, как и местные женщины. Бишоп смеялся над ней все то время, что она училась правильно краситься так, чтобы черная краска не размазывалась и не растекалась от жары.
   Мужчина кивнул, снова обратившись к Бишопу:
   - Очень хорошо. Она не смеет открывать рот без разрешения своего мужчины.
   Следопыт кивнул, слегка улыбнувшись. Видимо, он просто не мог упустить такой шанс:
   - Я хорошо ее дрессировал. Она нравится вам?
   - Да. Трудно найти истинную женщину в наше время. Такую, которая будет знать свое место, не пытаясь высказывать свое мнение.
   - Вы можете получить ее. В качестве подарка. Если оставите в покое меня и женщину, которая идет со мной.
   - Где она? Твоя иноземная спутница.
   - В безопасности.
   - И много ли детей нашего народа идет с вами?
   - Нет. Только эта. Она оказалась ценным приобретением. Мы спасли ей жизнь, и она заявила, что мужчины ее семьи отплатят нам за спасение. Но у нас нет времени искать ее клан. Мы предпочтем отдать ее мужчине вашего народа. Вы точно будете лучше знать, что делать с ней, и как найти ее мужчин.
   - Да. Ты проявляешь мудрость, чужеземец. Это хорошо. Я согласен взять ее. И согласен отпустить тебя и твою женщину. Но вы должны уйти до следующего рассвета. Так, чтобы и следа вашего не осталось на наших землях.
   Бишоп чуть наклонил голову, сложив руки перед грудью запястьем к запястью. Плавно поднявшись, он натянул платок на лицо и вышел из шатра, бросив в ее сторону:
   - Оставайся с новым хозяином. Я отдаю твой долг под его ответственность. Нам ты заплатила.
  
   Когда Бишоп вышел, мужчина пристально оглядел ее фигуру. Потом щелкнул пальцами и указал на подушку рядом с собой. Аида пересела, следя за тем, чтобы ее движения были спокойными и плавными. Когда она уселась у низкого столика, мужчина поднялся и зашел ей за спину. Она чувствовала, как его руки прикоснулись к ее одежде и начали расстегивать крючки плотной черной накидки. Он оставил на ней верхний платок, но расстегнул нижнюю накидку. Когда он сбросил ткань с ее тела, то принялся внимательно изучать ее, мягко поглаживая ее плечи. Молча. Аида заставила себя сидеть расслаблено. Наконец, мягкий, почти ласковый голос мужчины раздался у ее уха. Его дыхание пахло гвоздикой:
   - У тебя сильное тело. Ты не похожа на других наших женщин. Ты не холеная и не мягкая. Ты сильная и гибкая. Ты не смуглая. Ты загорелая белокожая. Твое тело покрыто многими шрамами. Но они едва заметны. Это говорит о том, что ты всегда пользуешься исцеляющей магией и мазями. Ты воин. Но твое тело недостаточно развито, чтобы представить тебя с большим мечом в руке. Нет, ты стрелок, ты ловкая и быстрая. И даже не важно, красива ли ты или нет. И ты не принадлежишь нашему народу. Ни одна наша женщина не несет на своем теле боевых шрамов. Кто ты? Я хочу видеть твое лицо.
   Аида подняла руки, снимая с головы верхний платок и не поворачиваясь к нему. Тряхнув головой, она заставила длинные выгоревшие на солнце волосы рассыпаться по голым плечам. Снизу она тоже была одета как местная. В легкие шаровары и тунику, которая оставляла часть груди, плечи и живот открытыми. Она повернулась к мужчине, и улыбнулась. Он отшатнулся, в изумлении выдохнув:
   - Чужеземка! Стража!
   Одновременно с этим выкриком он обнажил саблю, готовясь накинуться на Аиду. Женщина схватила низкий столик за ножку и швырнула в мужчину. Стража не появилась, против его ожидания. Он отбил летящий в него предмет и сделал резкий выпад, желая проткнуть женщину насквозь. Аида повела бедрами, чуть изогнувшись в талии и уйдя таким образом от удара. Плавно выгнувшись, она змеей скользнула в его сторону, почти сплетясь с ним в объятьях. Смертельных. Его сабля была зажата между их бедрами. Она не давала ему шевельнуть рукой, а он не давал ей нанести удар. В конце концов, он резко дернулся, повалив ее на подушки и оказавшись сверху. Аида обхватила его талию ногами, сильно сдавив. Мужчина захрипел, принявшись извиваться. Он поднял руку, желая ударить ее, но неожиданно замер, почувствовав, как к его промежности прижимается острие меча. Тихий мужской голос с угрозой произнес:
   - Ну, давай. Попробуй.
   - Ты обманул меня, чужеземец.
   Аида улыбнулась в разозленное лицо, нависшего над ней мужчины, и глянула ему через плечо на Бишопа:
   - Дорогой, такой доступ к моему телу имеешь только ты. Убери его с меня!
   Бишоп дернул мужчину за шиворот, приставив нож к горлу. Аида поднялась, поправляя сбившуюся тунику. Следопыт прошипел своему пленнику:
   - Все твои воины мертвы. И мы сдержим слово - мы уйдем еще до следующего рассвета. Ты не пойдешь за нами. Ты понял?
   - Да.
   - Ты не станешь поднимать другие кланы, чтобы они нам отомстили. Это ясно?
   - Да.
   - Хорошо. Ты будешь жить. - Он перевел взгляд на Аиду и бросил: - Оденься. Мы уходим.
   Женщина улыбнулась, быстро заплетая волосы в небрежную косу:
   - Помнишь, мы договорились, что я буду предупреждать тебя о своих решениях?
   - Ну?
   - Твоя "дрессированная сучка" решила убить его.
   - Нет.
   - Да.
   - Это неразумно.
   - Зато не останется свидетеля.
   - Ты его не тронешь.
   - Почему? Эта тварь осмелилась трогать меня, как шлюху.
   Бишоп посмотрел ей в глаза долгим взглядом. Потом поглядел на ее полуголую фигуру, перевел взгляд на мужчину, к горлу которого все еще прижимал нож, а потом хмыкнул:
   - Ты права. - И быстрым резким движением перерезал артерию. Тут же уложив тело на подушки, он накрыл его сверху цветастым покрывалом. Кровь впитывалась в подушки, и не брызгала в разные стороны. Аида надулась, скрестив руки на груди:
   - Я сама хотела убить его.
   - Ну, он все же мою "дрессированную сучку" трогал, так?
   - То-то я гляжу, ты наслаждался, пока я не могла говорить. Не смею, значит, раскрывать рот без твоего позволения, да?
   Губы Бишопа чуть дрогнули из-за спрятанной улыбки, и он грустно ответил:
   - А было бы так здорово, если бы это было правдой. Представь - ты не можешь говорить. Никогда! Все время молчишь... Как здорово было бы.
   Аида рассмеялась, потянувшись за черной тканью и задумчиво вертя ее в руках:
   - Это просто пыточное орудие, а не одежда. Можно я так похожу, а?
   - На плечи что-нибудь накинь - обгоришь.
   - М-гу...
   Он сам тоже ослабил ворот рубахи, сильно распахнув ее. Сегодня было особенно жарко.
  
  Бишоп.
  
   Он поглядывал на Аиду, которая выглядела слишком непривычно в этом наряде. Ему нравилось. Легкая ткань почти не скрывала ее фигуры. Аида умела быть красивой, да. Но обычно ее было как бы две. Одна - та женщина, которую он видел днем. Обычная. Другая - та, что была по ночам. Которая умела и двигаться, и вести себя совсем по другому. Сейчас они обе будто смешались в одно. И она понимала, что сейчас выглядит по-особенному. Специально дразнила его. Даже ее привычная походка выглядела совсем по-другому, когда ноги почти не были скрыты. Она тихонько усмехнулась, крутанув задницей и спросила:
   - Любопытно - было бы так же интересно, если бы я разгуливала совсем голой?
   Он усмехнулся в ответ, и отвел взгляд. Неприятное предчувствие шевелилось внутри. Убийство было прихотью. Ее - потому что она оскорбилась. Его - потому что ему не понравился факт того, что чернявый гад дотрагивался до Аиды безнаказанно, когда Бишоп был совсем рядом.
   Но лучше было бы оставить мужчину в живых. Он не стал бы поднимать кланы. Но теперь... Отравленную воду, из-за которой умерли воины - еще можно объяснить сторонним явлением. К тому же - Аида использовала природный яд, а не тот, который получается в результате алхимии. Никаких подозрений.
   А вот труп с перерезанной глоткой - совсем другое. Не зная - кланы будут мстить. Да, им двоим действительно лучше убраться отсюда. Бишоп изначально не хотел связываться с этими странными варварами. Он не понимал половину их обычаев, он не знал, как они мыслят. А это - опасно. Всегда надо иметь представление о том, что твориться у врага в голове. А здесь у них с Аидой есть только их умения. И никакого преимущества. Они не могут предугадать действия чернявых засранцев. Надо убираться отсюда.
   Аида подошла ближе, обняв его за талию и мимолетно прижавшись. Черт! Лучше ей быть осторожнее. Ей не нравилось, если они занимались чем-то подобным не на постели. Так какого черта она испытывает его терпение?..
   Аида тихо поинтересовалась:
   - Ты о чем-то думаешь... Что?
   - Это мстительный народ. Если они найдут одного из предводителей убитым, то начнут выслеживать нас. Тебя и меня трудно выследить, если мы того не хотим. Но это их земля. Они лучше знают ее особенности, а мы здесь всего год. И им проще. Нам будет трудно определить, кто враг, а кто нет. У них все просто - им нужно будет просто убить чужаков. И это мы.
   Она нахмурилась, но все же ответила:
   - Мы уйдем от них. И для нас тоже все просто - убивать всех, кроме друг друга.
   Бишоп рассмеялся. Действительно. Простая логика. "И весь мир к их ногам", как говорилось в той сказке, что Аида как-то рассказывала.
   Он призвал своего волка. В последнее время он сильно сдал. Бишоп предпочитал не звать его к бою. Только на прогулки или на охоту. Карнвьяр был и сильным и ловким. Но все чаще в его восприятии не было ничего, кроме усталости и тоски. Старость магических животных наступает по-другому. Но все же наступает. Любой другой волк давно уже помер бы. Карнвьяр с ним еще с... Бишоп даже не помнил, сколько именно лет ему было. Он помнил, что был еще пацаном. И уже тогда Вьяр выглядел как взрослый самец-десятилетка. Обычные волки могут дожить до двадцати лет. Вьяру было уже далеко за двадцать. Он... умирал.
   Волк выбежал из джунглей, тяжело дыша и вывалив язык. Ему был непривычен такой климат. Ему было некомфортно здесь. Он ткнулся седой головой в бедро хозяина. Потом покрутился около Аиды. Бишоп почувствовал, не смотря на усталость и апатию волка, как тот решил повеселиться. У него было хорошее настроение, потому что его, наконец, позвали к хозяину. Он подбежал к женщине, и потянул зубами ткань шаровар. Она остановилась, поправила одежду и легонько щелкнула волка по носу. Он не успокоился. Наконец, Аида взмолилась:
   - Бишоп!
   Следопыт усмехнулся и произнес про себя:
   "Оставь ее в покое".
   "Самка. Она зверь".
   "Я знаю. Оставь ее".
   "Да. Сам будешь играть со своей самкой. Играй. Она - темный зверь, злой. Она победит".
   Бишоп усмехнулся, почувствовав это подначивание. Тоже мне. Он недовольно поджал губы, когда Карнвьяр скрылся среди деревьев и листвы. Конечно, волк обещал, что еще не уходит. И если с ним что-то случится - он просто уйдет на свой план, потом снова откликнувшись на зов. Но, рано или поздно Вьяр может разорвать связь. Это было только его решением. Если он решит, что его жизнь подошла к концу, он перестанет уходить на свой план, где так легко залечивает раны и где время течет по-другому. А оставшись здесь, он может умереть. От ран или от старости.
  
  Спустя девять с половиной лет после победы над Королем Теней.
  
  Бишоп.
  
   У них получилось. Погоня была. Но они справились. Слишком многих пришлось убить и подкупить. Но завтра они сядут на корабль, который доставит их на Руафим. Это оказался единственный корабль, который пересекал Море Мечей. Ну а с острова они смогут попасть на побережье. Они возвращались на родину. Пора было посмотреть, как там дела. Аида хотела посетить руины Крепости. Когда он обвинил ее в сентиментальности, она показала на карте, где были спрятаны ее последние запасы золота и украшений. Вот что его даже не удивило. Она была удачливым человеком. Деньги текли к ней в руки без особых проблем. И, что забавно, ее тайник оказался неподалеку от одного из его личных тайников. А он их понаделал немало. Был тайник неподалеку от крепости. Был в топях. На горе Галардрим. В горах у перевала к Долине Ледяного ветра. Ну и еще несколько. Он неплохо зачистил сокровища драконихи. Как и Аида и Нишка. Кажется, Кара тогда тоже что-то прибрала к рукам.
  
   Они добрались до побережья спустя пару месяцев. И, наконец, смогли вздохнуть спокойно. Было в какой-то степени даже приятно вернуться к привычным климату и одежде. Аида тоже пребывала в приподнятом настроении. Они направились в сторону бывшего форпоста, теперь разрушенной Крепости-на-Перекрестке.
  Они уже были на землях Крепости, когда все случилось...
  
  Аида.
  
   Бишоп отправился проверять северные и восточные территории. Она оставила за собой южные и западные. Они должны были встретиться через пару дней на скрытой в холмах поляне, где когда-то убили маларитов и встретили Райана.
   Она спала. И видела сон. Впервые за десять лет ей снился сон. Она видела, как Бишоп готовился ко сну на привале. Он был неподалеку от крепости, в нескольких километрах от того места, где начиналось подземелье, ведущее в Крепость. Он сидел у костра, жуя прожаренное мясо какой-то пойманной птицы. За его спиной заклубились тени. Они сложились в человеческую фигуру. Наполовину человеческую. Это был огромный, человекоподобный мужчина с черной кожей, ядовитыми шипами и когтями и с черными глазами и зубами. Только зрачки были ярко-синими. Вайрисс...
   Демон протянул коготь, остановив его в паре миллиметров от шеи следопыта. Аида металась в этом полуреальном мареве. Она понимала, что это не просто сон. Бишоп же не видел опасности. Он только настороженно напрягся, чуть приподняв голову, и нахмурился, оглядывая территорию. Он чувствовал что-то, но не мог определить, что именно. Вайрисс улыбался. Аида и забыла, насколько глубок и страшен его голос:
   - Мой сын видел тебя. Ты позволила ему связать ваши разумы. Очень давно по человеческим меркам. Но для таких как мы - это лишь мгновения. И такие чувства за мгновения человеческих жизней не проходят. Что бы ни случилось за десять лет - он все еще твоя слабость...
   Аида хотела кричать и биться от бессилия. Но это не помогло бы Бишопу. А он не должен был пострадать из-за ее прошлых ошибок. Она собрала всю тьму и холод, что был у нее в душе, и мысленно послала этот сгусток Вайриссу. Через расстояния и через свою боль. Она была холодна и надменна, когда обратилась к нему:
   - Ты осмелился? Я стала сильнее. Осторожнее Шарсан-рейк. С чего ты взял, что этот смертный для меня что-то значит?
   - О! Ты была очень осторожна, да. Но был только один момент слабости. Всего два слова, которые когда-то давно ты не сдержалась, и произнесла про себя, всего двумя словами решив его, или свою судьбу. В зависимости от выбора. Ты помнишь эти слова.
   Аида мысленно чертыхнулась. Один единственный момент неуверенности и тоски. Любви, которая вырвалась из-под контроля, и которую она не должна была допускать в душу в то время. "Для него". Да, она помнила эти два слова. Вайрисс тихо рассмеялся, поиграв когтями у горла Бишопа:
   - Для него. Да. А ведь он даже не успеет шелохнуться, если я решу убить его.
   Аида гордо и жестко оборвала:
   - Приходи ко мне Вайрисс. Я только своей жизнью играла. На его жизнь и душу, ты права не имеешь. Только я. Иначе, возмутятся сами законы, поддерживающие твой мир. Сам хаос возмутится. Приходи ко мне.
   - Я приду. И, чтобы у тебя не возникло искушения обмануть или связать меня кругом призыва, я приду с ним. Ни на секунду его не оставлю. Он мой заложник. И, я думаю, что ты знаешь, что я хочу от тебя.
   Сон пропал. Аида села на постели, тяжело дыша. Да, она знала, что от нее хотели. И не видела выхода. Только борьбу. Но она не могла кинуться на Вайрисса, пока он держал Бишопа в своих когтях. Демону нужно лишь мгновение, чтобы его когти обрели плотность. Ей нужно лишь мгновение, чтобы пронзить его мечом Гит, перерубив его связь со своим планом. Успеет она или нет, но Бишоп будет мертв.
   Аида испуганно сжалась, лихорадочно соображая...
  
  Бишоп.
  
   Он не понял, что именно произошло. Аида ждала его там, где они договорились. Она встречала его... странно. Полностью затянутая в доспех, будто приготовилась к битве. Едва сдерживаемая темная аура крепко била по нервам. Она смерила его напряженным взглядом. На мгновение ее взгляд скользнул ему за спину. Она вытянула руку, ладонью вперед. Будто останавливала. Он остановился. Что-то было не так. То предчувствие беды, которое он почувствовал в лагере кочевников, не отпускало его все эти месяцы. А пару дней назад переросло в стойкое чувство опасности. И даже призванный Вьяр не мог объяснить, что происходит. Только крутился у его ног и скулил про то, что "здесь зло... зло".
   Он не понимал, что происходит. Аида была предельно сосредоточенна и напряжена. Он никогда ее такой не видел. Возможно, она была такой, когда сражалась со Стражем, но он не застал тот момент. Ему казалось, что воздух вокруг давит на него. И это была не аура Аиды. Он привык к ней за несколько лет. Да, когда Аида бывала не в духе, она порядком действовала на нервы, но он научился игнорировать ее. Сейчас это была не Аида. Все его инстинкты буквально вопили об опасности. Он замер, пытаясь по ее виду и по своим ощущениям определить, откуда исходит опасность.
   Аида медленно приближалась, держа наготове меч Гит. Только его один, хоть она и была тренирована как двоеручник. Женщина глядела ему в глаза. Так и хотелось рявкнуть ей, что он не умеет читать ее мысли. Он потянулся к оружию. Аида отрицательно мотнула головой и произнесла:
   - Не шевелись.
  
  Аида.
  
   Когда она приблизилась к Бишопу вплотную, ее чуть не затошнило от силы, с которой столкнулись ее и Вайрисса ауры. Как Бишоп это терпел, будучи человеком невосприимчивым к аурам - непонятно. Правда, он пару раз сглотнул и поморщился. Но не шевелился. Это было хорошо. У нее был единственный шанс, и он сработает, только если Бишоп сумеет ей довериться. Всего пара секунд доверия. Это все, что ей нужно. Она не видела демона, но чувствовала, что он близко. Она не могла рисковать, не зная, где именно у тела Бишопа он держит свои когти. У горла? У сердца? Что он выбрал для убийства? Печень, легкие, основные артерии? Что?..
   Ей нужна была лишь секунда, и она просто не знала, где ее взять.
   Карнвьяр подарил ей и своему хозяину это время. Возможно, он чувствовал демона полнее. Возможно, он видел его. Аида не знала. Но волк неожиданно бросился на хозяина, сбивая его с ног. Только секунда, которая пронеслась перед глазами Аиды очень-очень медленно. Она видела, как на шее следопыта проявились две глубокие, но не смертельные царапины. Как кровь застыла каплями в воздухе. Как блеснул серебром меч Гит, коснувшийся демонического духа. Связи Вайрисса со своим миром были разорваны. Ненадолго, так как он не по астралу путешествовал. Но достаточно. Меч находился в теле демона, войдя туда по самую рукоять. Аида призвала одну из особенностей меча - вихрь осколков. Меч распался внутри демонической плоти - осколки принялись кружить и резать податливое мясо. Демон завыл и заметался. Но у существа низшего порядка из Нижних миров не было шансов против той, что сражалась и побеждала старших демонов и дьяволов. Вайрисс умер.
   Аида вздохнула с таким облегчением, что словами не передать. Она и не помнила, когда в последний раз испытывала такое. Да, помнит. Когда Бишоп перепугал ее, попытавшись умереть, но Зджаэв вовремя его воскресила. Тогда тоже была такая волна облегчения, от которой ноги слабели.
   Аида встретилась взглядом с поднявшимся на ноги Бишопом, который вопросительно выгнул бровь и прижал ладонь к кровоточащим порезам. Он поглядел на тело демона, а потом сухо бросил:
   - Старый знакомый?..
   Он не договорил. Карнвьяр бросился уже на Аиду. Женщина только успела заметить, как тускло-серая шерсть волка покрылась кровью. Как разорвалось его тело. Его визг, а потом... она лишь успела со всех сил толкнуть Бишопа. И дикая боль в спину и изнутри следом.
  
  Бишоп.
  
   Он инстинктивно откатился в сторону, выхватив Ледяной клинок. Моргнул. Глаза застилала кровавая пелена... Нет. Не так. Он был покрыт кровью. Карнвьяра и Аиды. Мужчина ошеломленно тряхнул головой. Всего миг, а рядом лежит труп Карнвьяра, который наконец-то выбрал себе смерть. И Аиды... То, что осталось от Аиды.
   Мелькнули четыре силуэта. Это выглядело как галлюцинация. Уродливый мужчина с непропорционально маленькой головой. И две уродливые женщины. Полуголые толстухи, всю одежду которых составляли окровавленные цепи, пропущенные через кровавые дыры в телах. У всех уродливые шипы и когти. И в этих когтях женщины держали силуэт женской фигуры. Слишком знакомый силуэт. Тень мужчины как будто повернула лицо в сторону Бишопа. Он услышал отвратительное женское хихиканье и по-змеиному шипящий мужской голос, в котором была издевка:
   - Встретитесь в аду.
   А потом галлюцинации пропали, забрав с собой и женскую фигурку, беззвучно извивающуюся на когтях.
   Он был... в шоке. Так и стоял, молча глядя на два окровавленных трупа. Два, потому что эти... тени унесли с собой тело демона.
   Карнвьяр, очевидно, пытался защитить Аиду, понимая, что умрет. Он давно хотел оставить этот мир. Волк устал от него. И выбрал себе достойную смерть. Принял на себя первый удар когтей - разорвавших его тело почти пополам. Он не развалился на части только за счет сухожилий.
   Аиде достались когти всех демонов. Почти оторванная рука, половина лица к чертям... Проломленная грудина. Он видел белые кости ребер, торчащие из кровавой каши посередине.
   Он поймал себя на мысли, что даже не дышит. О том, чтобы пошевелиться и вовсе не было речи. Никогда не думал, что чья-то смерть сможет вогнать его в такой ступор...
   А потом, спустя то ли минуты, то ли куда большее время наступил мандраж. Непроизвольная реакция, с которой он ничего не мог поделать. Хотелось сжаться, чтобы унять эту внутреннюю дрожь. Руки тряслись, зубы стучали, так что их приходилось стискивать до ломоты в челюсти. Он кое-как сумел открутить крышку от фляги и глотнуть обжигающей, крепкой выпивки. Так он начал пить. Выпивка шла как вода, не действуя на него. Не помогая ему запьянеть, но и не помогая мозгу выйти из шокового состояния. Не было никаких мыслей. Он будто закаменел. Просто сидел на корточках и уничтожал запасы выпивки. Он добил обе свои фляжки, но ему нужно было еще. А еще можно было найти в снаряжении Аиды. Надо пойти к ее лагерю. Он поднялся на ноги.
   Дрожь уже прошла какое-то время назад. Он снова кинул взгляд в сторону двух трупов. Начали собираться мухи. Немного, но уже появились. Это почему-то взбесило. По настоящему взбесило. Он швырнул в ту сторону какой-то веткой. Насекомые разлетелись. Но тут же вернулись обратно.
   Бишоп потер ладонями лицо и тряхнул головой. Их кровь уже засохла на нем. Он пытался поймать разбегающиеся мысли. Давненько он не был в таком состоянии. Да был ли вообще когда-нибудь?!..
   Он поймал самую простую мысль. Их надо похоронить. Он сам себя не узнавал. Не в его характере заботится о чьем-то посмертии, или о мертвечине. Но ему претила мысль о том, что они так и будут лежать - засиженные мухами, гниющие. Он не хотел, чтобы они стали падалью для кого-то. Их надо было похоронить.
   Тело его плохо слушалось. Мышцы будто посводило, будто они налились свинцовой тяжестью. И так же - пустота в голове. И... черт, он даже не чувствовал ничего. Ни горечи, ни злости. Только недоумение. Как?.. Почему?.. За что?..
   Он не мог найти ответы. Он никогда не лез в дела Аиды. По крайней мере в те, что касались демонов и дьяволов. Ему это было не интересно. А зря, как выяснилось. Что это было?..
   Он вырыл две могилы. Это была тихая, совсем неприметная поляна. Вряд ли их здесь кто-то найдет. Могила Карнвьяра была рядом, чуть сбоку и выше от того места, где будет лежать Аида.
   А теперь самое любопытное - заставить себя дотронуться до них. Он завернул Вьяра в свой запасной плащ, и закопал первым. Потом ему пришлось вернуться за женщиной.
   Рядом с ней валялась рукоять меча Гит с обломанным клинком. И осколки. Все - будто потускнели. Легкого серебристого сияния больше не было. Будто они умерли вместе с ней.
   И тут его посетила не очень приятная мысль, за которую он уцепился. И вертел ее и так и этак. Возможно это и бред, но это было хоть какое-то дело. Действие. То, чем можно занять голову, чтобы не думать.
   Ее возвели когда-то в ранг едва ли не сказочного персонажа. И все знают, что она всего-то человек, что она не будет жить вечно. Прошло почти десять лет с войны. Пройдет еще лет сорок, и искатели приключений начнут искать артефакты, принадлежащие прошлым героям. Меч Гит будет одним из самых желанных артефактов. И Бишоп как никто другой понимал, что ее могилу десять раз успеют разрыть, только для того, чтобы добраться до меча. Он не хотел этого. Но это было возможно. Он не собирался кому-либо рассказывать о том, где похоронил ее. Но в мире и не такие случайности бывают. И не такие следы всплывают спустя годы. Он это знал. Значит, нужно было сделать так, чтобы как можно больше народу узнало о том, что меч Гит потерял свою хозяйку.
   Это было хоть какое-то дело. Надо было собрать все осколки. Все. В том числе и тот, что... Черт...
   Было тяжело. Даже такому как он. Он, черт возьми, знал ее тело наизусть. И теперь не хотел смотреть на это. И тем более еще как-то вредить...
   Ладно. Самое тяжелое было вообще заставить себя прикоснуться к ней. Как ребенок непуганый, ей-богу! Это же просто труп. Очередной. Проклятье. Разодранный едва ли ни на куски труп.
   Но ему повезло. Осколок вышел наружу вместе с ребрами. Бишопу оставалось понадеяться, что смещение этой штуки, впившейся в сердце, убило ее прежде, чем она почувствовала... все остальное. Осколок был не очень крупным. Тонким и продолговатым. Да, он вполне мог улечься так, чтобы не мешать ей жить тридцать четыре года. Он вытащил осколок, тут же отбросив к остальным. И вытянул из-под женщины пропитанный кровью плащ. Накрыл им и отволок труп к могиле.
   Было еще... то, что он должен был сделать. Он снял с мертвой руки наруч. Расшнуровал плотный кожаный браслет и стянул его. Ей на руку намотал крепкий, старый шнурок, с болтающейся на нем волчьей фигуркой, вырезанной из кости. Амулет призыва Карнвьяра. Она будет стеречь его.
   Бишоп замер ненадолго, понимая, что сейчас будет действительно неприятно. А потом позвал Фейдха.
   Волк вылетел из сумерек и теней, образовавшихся ненадолго у подножия холма. Серебристой стрелой метнулся к трупу хозяйки. Бегал вокруг, обнюхивал. А потом... да он выл. И теперь Бишоп понял разницу. Тогда, у храма Стража это было выражение беспокойства и страха за хозяйку. Сейчас это... боль.
   Следопыт присел на корточки, не мешая Фейдху прощаться. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в волчий вой. Слушая только его и заставляя себя не думать ни о чем другом.
  
   Он ничего не трогал из ее личных вещей. Бишоп успел достаточно узнать ее за пять лет, чтобы спокойно сказать, что она хотела бы, чтобы он забрал с собой. Но он взял только ее лук. Старый, который хорошо служил ей. Тот, что она купила в Невервинтере перед судом. Он забрал еще запасы по мелочи - зелья, некоторую еду, спирт, две аптечки, травы, деньги. Все остальное он отправил с ней в могилу.
   После того, как он завалил свежие могилы камнями... развернулся и ушел. Он мельком подумал о том, что никогда не умел не то что произнести, даже придумать что-то... ну, он не был мастером произнесения речей. Наверное, кто-то мог бы посчитать, что Аида заслуживала хоть каких-то слов. Хотя бы произнесенных мысленно. Тем более от мужчины, с которым прожила несколько лет. Но он почему-то был уверен, что такое молчание понравилось бы ей куда больше. Она предпочла бы молчание. Ну, теперь она нашла и тишину и покой...
   Так ли? Он не был уверен в том, что видел. Но мог точно сказать, кто именно растолкует все увиденное. И кто очень заинтересован в мече Гит. По крайней мере - больше остальных. Когда Бишоп явится к Амону Джерро, лучше старому чернокнижнику не выпендриваться. Потому, что пусть сейчас Бишоп и чувствовал себя замороженным и закаменевшим, он предполагал, что это режущее, неприятное, назойливое ощущение в груди - не к добру. И он не был уверен в том, как именно будет вести себя, когда отойдет.
  Аммон Джерро. Надо было найти его. Вот только когда Бишоп слышал о нем в последний раз, он был придворным архимагом. А в замок Невер, тем более, когда там заправляет чокнутый Ниваль, просто так не проникнешь. Но Бишоп знал того, кто не только предлагал защиту Аиде, но еще и наверняка поддерживал отношения со всеми бывшими спутниками. Он мог сказать, с чего стоило начать. И лучше Келгару не артачится, а спокойно дать Бишопу то, что он хочет.
   Следопыт направлялся к крепости Айронфистов, унося с собой сломанный меч Гит.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"