Шли годы, скатывались в шарики-столетия, чтобы бусами-тысячалетиями разлететься по всему мирозданью. Вот и давний спор братьев-богов почти стерся из памяти мира, хотя и не так много времени прошло. Пол тысячелетия назад поспорили Лунный и Лучезарный боги, кто сильнее из них, чье могущество больше, а значит, и прав на владение Небесной Империей. Не смогла Нейтерри остановить эти споры, не сумела примирить детей своих. И распалась империя - произошел раскол в правящей династии: младший сын Императора стал королем Лунным, а старшему же досталось Лучезарное королевство. И не было меж ними войны, но и былого мира тоже было не вернуть.
Так началась новая история Небесных земель.
С каждым годом росла пропасть между родственными государствами. Отдалялись друг от друга боги покровители, печаля сердце богини-матери. Но ничего поделать она не могла, ей выпало ожидание - самый страшный удел - жить, когда постепенно угасает надежда. Но верила Нейтерри, что одумаются чада ее, что примирятся меж собой Айзарун и Олъярраш, что не оставят братья мир на растерзание Эльтараш.
Глава первая
В чем истинное призвание женщины? Разумеется, в рождении и воспитании детей, заботе о них и о муже. На оттачивание потребных для этого качеств, навыков и умений и направлено женское обучение на всем Аледеше. Материк огромен, но женские благодетели на нем едины. Да и спорить об этом глупо! Разве может быть достойной жена, что не умеет ждать? О! Ожиданию учат девочек с младых ногтей. А как иначе? Ведь долг женщины сохранить дом, семью и очаг, когда муж далеко. Ценится это умение и у этманов, что обитают на Хладных островах в Скалистом море, и в Великой степи у кочующих по ней таридов. Да и в Лунном и Лучезарном королевствах до сих пор в ходу еще имперская поговорка: "Мужчину красит доблесть, а женщину - умение ждать не ропща".
Много женских благодетелей существует, да вот любовь к супругу в этом списке отсутствует. Лишняя она, по мнению благочестивых и не очень отцов семейств. Любовь - это бабские выдумки, да и что она может? То ли дело уважение и почтение супруга и родителей его. Вот это чувства, которые всегда ко двору придутся.
Женщины же считают по-другому. Все: и сопливые босоногие девчушки, и манерные девушки-аристократки, и почтенные матроны, и дряхлые старухи - мечтают о любви, которая должна наполнить их жизнь счастьем безмерным. Вот и зачитываются благородные мьярры романами, написанными на тонкой драгоценной бумаге. Секрет ее изготовления бережно хранится племенем лензар, обитающем на северо-западе Аледаша. Сколько славных полководцев разных народов водили к их горам свои армии, но никому не покорились лензары, каждый раз с оружием в руках отстаивая свою свободу. Каждый раз стоит войскам захватчиков уйти ни с чем, как лензары возобновляли торговлю, снабжая весь Аледаш своими драгоценными пряжей и бумагой. Из первого модницы заказывают себе знаменитым плетельщицам шали, а на втором пишутся столь любимые аристократками романы. Когда каждый лист надушен специальным составом, а страницы изобилуют искусными рисунками-орнаментами. Словом, не дешевое получается увлечение. Но кто об этом задумывается, когда можно хоть одним глазком глянуть на то, что у других есть любовь, почти соприкоснуться с ней. А потом еще и помечтать. Ах, как жаль, что не удалось родиться мещанкой или крестьянкой, уж они-то вольны влюбляться! Долг же аристократки выйти замуж, породить супругу наследников, а для родителей своих стать достойным гарантом крепости политического союза.
Что до мещанок, то и они не слишком отставали от своих благорожденных сестер. Только книги были несказанно дешевле по исполнению, да героини принадлежали к аристократическим родам или же напротив к крестьянству. А так одни и те же слова, одни и те же коллизии. Но горожанки и дочери зажиточных купцов, а порой и крупных ремесленников также читали истории о любви. И мечтали так же, в тайне завидуя другим, искренне веря, что уж они-то точно могут позволить себе просто любить. Для мещанок же существовала своя правда. Они, как примерные дочери, должна были выйти замуж за тех, кого выберут им отцы, дабы скрепить этим браком деловые контракты и обезопасить отцов своих от предательства партнеров.
Крестьянки читать были не обучены, но пересказывать друг другу захватывающие истории о приключениях и любви им никто не запрещал. Вот и лился девичий щебет глубоко за полночь, когда на небе властвуют очи Айзаруна, веселящиеся подружки обсуждали, как страдали герои и что выстрадали. Ну и свадебки, разумеется, тоже обсуждали. Какая это история, коли без свадебки-то?! И мечталось после таких посиделок замечательно. Да вот беда, дальше мечтаний ничего не заходило. Разве может позволить себе дочь перечить отцу?! Нет, конечно! Вот батюшка добрый укажет парня, за того крестьянка не ропща и пойдет. А любовь... Ну, не про их честь, вестимо.
Говорят, все женщины мечтают о любви, чтобы обрести в ней свое счастье. Эирнад о любви не мечтала. Это непозволительное, во всех смыслах этого слова, чувство уже жило в душе лунной королевны. Вот только вместо обещанного счастья даровало оно душе боль. Так что не мечтала она о любви, о власти или богатстве тоже не помышляла, силы хватало ей и своей, вот только свобода... Да, наверное, именно о ней и могла бы мечтать Эирнад. Но не мечтала. Она знала, что свобода дана тем, у кого мало ответственности и долга пред народом. У нее, увы, долг был огромный. Раньше лишь пред лунными, но вот-вот она возьмет на себя обязанности и перед лучезарными обывателями.
Вот до чего доводит противный голос ее компаньонки! Лунная раздражалась всякий раз, когда слышала его рядом с собой. А слышать приходилось часто. И все благодаря отцу! Ну, зачем ей компаньонка?! Раньше Эирнад легко обходилась лишь двумя служанками да помощью старой няньки. Но ее верная Шеньра слегла этой зимой, когда войска Лучезарного короля захватили ее родной городок да так и не оправилась, бросив ее одну. Хорошо хоть близняшек-прислужник отец не заставил ее сменить. Вот и сейчас они были рядом: сидели напротив королевны и старательно делали вид, что благоговейно внимают брюзжащему гласу мьярры Денияры. Вот только глаза они промакивают от слез не умиления, а едва сдерживаемого смеха.
Эирнад тоже с наслаждением бы посмеялась над глупейшим романом, который читала вслух мьярра Денияра, если бы имела на то право. Увы, ссориться с компаньонкой было не с руки, ведь отец ее не просто так приставил. Значит, надо сделать так, чтобы доносы, которые аристократка обязательно будет строчить, были в правильном тоне. Вот и терпела лунная это измывательство над своими ушами уже в течении второго часа к ряду. Впрочем, Эирнад даже нашла идеальное к нему дополнение - это натужный скрип колес кареты. Дороги в Спорных землях никогда не были особо хороши, а уж после трехлетней войны и подавно оставляли желать лучшего.
Сейчас бы выбраться из тесного плена кареты да проехаться верхом, чтобы ветер - источник ее сил - бил в лицо! О! Как было бы замечательно. Но нельзя, увы. Не пристало аристократкам путешествовать верхом. А Эирнад необходимо было сделать вид, что она правильно воспитана. Правильно воспитана... это как-то не про нее. Лунная королевна невольно улыбнулась. Она была магом. Обычно женщин не обучали как магов, не считая, что на это стоит тратить время и силы. Магические способности чаще всего запечатывали, как только они прорезались у девочек в возрасте эрка. Ее же отец с удовольствием отдал на воспитание своему Первому магу, стараясь не вспоминать о младшей дочери. Так что обучение у Эирнад было очень своеобразным. Вместо вышивки и прочего рукоделия, она училась создавать заклятья, вместо танцев - езда верхом, вместо игры на музыкальных инструментах - экономика. Словом аран Эшсвуртан готовил из нее полноценного мага. И поговаривали, хотел даже помочь ей с отречением от семьи. Вот только не успел. Эирнад впервые за свою жизнь стала нужной отцу, и Гарлад, разумеется, ею воспользовался. Впрочем, лунная прекрасно понимала короля. Ему нужен был этот мирный договор, несмотря на цену, но и делать гарантом шаткого мира любимую дочь, так похожую на умершую жену, он тоже не хотел. Вот и пригодилась королю она, Эирнад.
День подходил к концу, и это несказанно ее радовало. Наконец-то можно будет выбраться из порядком надоевшей кареты, пройтись и подышать воздухом. А еще поговорить с наставником и Эшсварнейком. "Братец" как никто умеет отвлечь от грустных мыслей, но в тоже время у него всегда потрясающе получалось заставить ее задуматься и заметить что-то важное. С Нейком ей всегда было легко. Сколько лет они провели вместе! Учились, путешествовали и отдыхали. Первый маг и его сын давно заменили ей настоящую семью. Да и была ли у нее когда-нибудь своя семья? Этот вопрос был настолько неудобен, что Эирнад старалась об этом не думать.
Кучер зычно гаркнул на лошадей, и Эирнад почти чувствовала, как дрогнули стены кареты от могучего голоса мужчины. Карета натужно скрипнула и остановилась. Все же это звуковое безобразие лунная слушала уже с откровенным наслаждением. Значит, вот-вот она окажется на свободе! И подтверждая ее мысли, вскоре распахнулась дверь. В карету заглянул улыбающийся Нейк. Растрепанные светлые волосы придавали ему вид лихой и какой-то беззаботный.
- Моя королева, пора отдыхать, - почти пропел он.
Эирнад едва не рассмеялась в голос, увидев, как загорелись глаза ее служанок. Лаона и Маона были явно неравнодушны к магу, и уже давно. Вот только королевна строго-настрого запретила ему играть с чувствами девушек, зная ветреный характер друга. Ей не хотелось бы, чтобы ее верным соратницам разбили сердечки. Эирнад была слишком расчетлива, чтобы отказаться хотя бы от части своей маленькой "семьи". Нет уж. Развлечения Нейк найдет и на стороне, а ей нужны преданные соратники.
- Ты спешишь, Эшсварнейк. Я еще не королева! - пожурила она "братца".
- Но скоро станешь, Эирнад, - откликнулся мужчина и подал ей руку, помогая покинуть карету.
Мьярре Денияре это не понравилась. Королевна остро ощутила исходящую от компаньонки злобу и дала себе зарок, что постарается больше не показывать ей столь явно, насколько она на самом деле близка с Эшсварнейком. Отец, конечно, знает, что она дружна с араном Эшсвуртаном и его сыном, но насколько распространяется эта дружба, вряд ли кто-то при дворе лунного короля знает. Иначе бы Гарлад не отпустил бы с дочерью своего Первого мага.
- Не желаешь прогуляться? - спросил ее маг.
- Очень даже, - улыбнулась ему в ответ Эирнад. Очи Олъярраша по-прежнему пристально следили за миром, да и удаляться от охраны они сильно тоже не будут. Так что ясли повезет, они не слишком раздосадуют мьярру Денияру этой вольностью. Впрочем, серьезно рассчитывать на это не стоит.
- Тебе не кажется подозрительным, Эир, что не было еще ни одного покушения? - когда они отошли за пределы слышимости лагеря, в лоб спросил Нейк.
- Кажется, и еще как! А отец что говорит?
- Ему все это тоже не нравится. Несогласных было слишком много, чтобы они не попытались предпринять контрмеры. А они ведут себя тише воды, ниже травы. Вот покушения каждый луч - это было бы логичнее, - сорвав травинку и теперь деловито ее пожевывая, вещал маг.
- Значит, у них другой план.
- Который гораздо лучше, чем все остальные. Твоя охрана не изменится, жених твой тоже вряд ли навыки свои растеряет. Идеальный вариант напасть сейчас, но они ждут... Могут ли знать противники мира что-то о предстоящем вам ритуале?
- Не знаю, - отрицательно качнула она головой, - и меня это беспокоит. Если они знают, то получается, что хотят не просто разрушить мир между Лунным и Лучезарным королевствами, но и убрать сразу с политической карты и Виатара. Сам понимаешь, насколько он влиятелен и опасен.
- Понимаю. И мне совсем не нравится это затишье. Словно перед бурей.
- Именно. Не спокойно мне очень, - пожаловалась лунная королевна.
- Что делать будем?
- Ждать. В нашем случае это, пожалуй, лучшая политика, - пожала плечами Эирнад. В тяжелом платье из дорогостоящей ткани она чувствовала себя неуютно, давно привыкнув к простой мужской одежде. Необходимость же теперь неотступно следовать правилам этикета даже во время путешествия ее несказанно угнетала.
- Угу, только придется все время быть в напряжении, настороже... Никто не знает, когда они все же решат нанести удар.
"Сглазила!" - мысленно фыркнула она, отлетев в сторону - Нейк убрал ее с линии удара. Мужчина повалил ее на землю, закрыл собой от опасности. Через удар сердца над ними вспыхнул мощный воздушный щит, надежно укрыв их от стрел нападающих.
- Нейк?
- Жив я, - тяжело дыша, откликнулся маг, - но долго это плетение не удержу в одиночку.
- Сейчас! - тут же откликнулась она с готовностью. Вплести нити собственной силы в заклятье воздушного вара было не так уж сложно, они много раз тренировали подобные действия. Правда, так быстро раньше у нее никогда не получалось. Все-таки желание жить - потрясающий стимул к быстрому обучению. Теперь лунная отчетливо ощущала, как прогибается щит под ударами тяжелых зачарованных стрел. - Думаешь, нам скоро помогут.
- Эир, когда ты успела испугаться?! - шикнул на нее названный братец, но встать так и не поспешил, лучше любых слов своим беспокойством показав, что рано им еще успокаиваться.
- Нейк, отец...
- Наш отец, - перебил ее маг, - быстро со всем разберется. Успокойся. Мы еще погуляем на твоей свадьбе.
- Молодец, отлично успокоил! - фыркнула королевна в ответ.
Вскоре удары по щиту прекратились. Прошло не больше минуты, как к ним подошел Эшсвуртан. Она это почувствовала, ведь старый маг так естественно коснулся их щита, словно успокаивая их своей силой. Лунная немного успокоилась, осторожно забрала свою силу из щита, который тут же осыпался сотней мерцающих искр. Нейк навалился на нее всей своей тяжестью, тут же стало трудно дышать.
- Нейк! Нейк! - голос тут же сорвался на истеричные всхлипывания. Эирнад по-настоящему испугалась только в этот момент. Терять своего непутевого братца так глупо она не хотела. Да и вообще терять его королевна не хотела. Мага осторожно подняли, и она увидела взволнованного Эшсвуртана. Серые глаза старого мага были полны такой горкой смеси чувств, что Эирнад едва не захлебнулась собственным всхлипом.
- Тише, милая тише, - наставник крепко обнимал ее и гладил по волосам. - Все уже хорошо. А Нейк сильный, он выкарабкается. Это ведь просто магическое истощение. Ну, тише, малышка! Тише...
Она плакала навзрыд, не скрывая слез. Плакала, как никогда не плакала во дворце, как не позволяла себе оплакивать свою жизнь или чувства. Сейчас прошлое было не важно, просто не имело значения.