Аннотация: Родители назвали меня самым глупым именем на свете - Бенедикт, но друзья называют меня просто Бен или Бен-оборванец...
"Оборванец"
Родители назвали меня самым глупым именем на свете - Бенедикт, но друзья называют меня просто Бен или Бен-оборванец. Эта кличка привязалась ко мне с тех пор, как мы с моей семьей переехали из престижного района Лондона в Хакни, один из самых бедных лондонских боро. Мне сразу там не понравилось, но я молчал. Признаюсь честно, терпел такое окружение я только ради матери и сестры Кэндис. До сих пор помню, какой восторг испытала рыжеволосая Кэнди, когда папа разрешил ей первой открыть дверь в новую квартиру. Конечно нам пришлось подождать еще несколько минут, пока она наконец поняла, что всё это время совала ключ в замочную скважину не той стороной. И мне почему-то жутко хотелось, чтобы дверь не открылась. Понимаю, глупости, но мне так хотелось.
С тех пор я прожил в этой квартире пять лет. Не самых лучших, конечно, но вполне счастливых пять лет. Кэндис наконец пошла в школу и перестала мучить меня и маму вопросами о том, что её ждет в начальных классах. Её отправили в школу-пансионат для девочек, где ей очень нравится. В честь успешного окончания полугодия мама подарила ей ярко-красный модный берет. Вчера она рассказала мне, что очень любит хвастаться им перед одноклассницами. Отец говорит, что гордыня - грех, и из-за этого ударил Кэндис по щеке.
Но зачем вспоминать прошлое? Давайте жить настоящим.
Сегодня 19 октября.
С трудом встаю с кровати и плетусь в ванную. Шесть часов утра, по квартире гуляет сквозняк. Благо, могу умыться и почистить зубы без посторонних глаз, а то Кэнди частенько заходит в ванную не в самый подходящий момент. И её это абсолютно не смущает. Переодеваюсь в любимый тонкий свитер с высоким воротником-стойкой и брюки. Из кабинета слышна тихая музыка и голос мамы, подпевающей певцам с прокуренными насквозь голосами. Осторожно раскрываю дверь и захожу внутрь. Мама, высокая рыжеволосая женщина с красивыми руками и гордой осанкой, стоит спиной ко мне и рисует. Яблоки в вазе. Вокруг витает густой зловонный дым от сигареты. Ненавижу этот запах.
- Доброе утро. - говорю я.
- Доброе утро, Бенедикт. - она бросает кисточку в банку с водой и оборачивается лицом ко мне. Широко улыбается и целует меня в макушку, сжимая сигарету между двух пальцев. - Ты почему так рано встал?
- Сегодня меня разбудили кошмары.
Мама понимающе кивает и отворачивается к холсту.
- Я могу поинтересоваться, что тебе снилось?
- Мне снилась Хейли.
- Не думаю, что Хейли настолько страшненькая, что может напугать такого бойца, как ты. - смеется она.
- Она приехала к нам. - продолжаю я. - И начала есть сырое мясо.
Мама на секунду разворачивается и внимательно смотрит на меня.
- С чего тебе может снится эта ерунда? - возмущенно сипит она, выдыхая кольцо дыма в открытое окно. - Думаю, тебе не стоит задерживаться у Майкла чтобы посмотреть этот. - презрительно кривит губы. - Телевизор.
- Мы не смотрим ничего плохого. - возражаю я.
- Эти ваши фильмы не приведут ни к чему хорошему. - говорит мама. - Тебе уже снятся кошмары. А что будет дальше? - смотрит на меня. - Ты начнешь убивать?
- Ты говоришь глупости.
- Не смей меня упрекать. - окунула кисточку в зеленую краску.
- Я не упрекаю.
- Именно это ты сейчас и делаешь. - обводит контур будущего яблока. - Завтрак на столе.
Я раздраженно фыркаю и выхожу из кабинета. Чувствую, что весь пропахся этим мерзким дымом. Открываю окно на кухне и не спеша ем свой завтрак.
Вскоре просыпается Кэндис. Хлопает дверь детской комнаты, ванной, и, наконец, кухни. Сонная, с взлохмаченными волосами, она плетется к столу и, потирая глаза, принимается за трапезу.
- Доброе утро. - зевает девочка.
- Доброе. - улыбаюсь я. - Как спалось?
- Неплохо. Учитывая то, как храпит Деннис.
Деннис - мой младший брат. Полная копия отца. Во всём. Такой же вечно хмурый и набожный.
- Да уж, я его слышу через стенку. Не представляю, что творится в этот момент в комнате.
Мы смеемся и хитро улыбаемся, словно нас связывает известная только нам страшная тайна. Затем Кэндис аккуратно промокает губы кухонным полотенцем (отец говорит, что разоряться на салфетки-бесполезная трата денег) и откладывает вилку в сторону. Не знаю, откуда она понабралась приличных манер. Точно не от родителей. Встает из-за стола и, уже выходя из комнаты, бросает:
- Папа хочет повести нас посмотреть на Кафедральный Собор Святого Павла.
- И что?.. - я выжидающе смотрю на сестру, допивая воду.
- Выезжаем сегодня вечером. Оденься как можно приличней. - притворно-серьезным тоном произносит она и скрывается за дверью. В ответ я только хмыкаю.
Наконец, окончив трапезу, я собираюсь и иду на улицу. На дворе стоит неприятная дождливая погода: ветер бьет в лицо, моросит мелкий дождик, пасмурно. Мы с моим другом Джеромом плетемся к детской площадке, где уже собрались остальные наши товарищи. При виде нас они приветливо улыбаются и мы пожимаем друг-другу руки. Один из них - мой одноклассник. Саймон, коренастый темноволосый парень с огромными карими глазами. Как ни посмотрит, всё удивленно.
- Привет. - хлопаю его по плечу. - Вы уже начали играть?
- Нет, вас ждали.
- Замечательно. Кто на воротах?
- Джером. Ты как? - теперь Саймон обращается к моему другу. - Не против?
- Нет. - безразлично пожимает плечами он. Зачем спрашивать, ему и так на всё наплевать. Вот это парень, вот это я понимаю. Ему ведь ничего не важно. Он будет делать то, что ему говорят. Или не делать ничего.
Недалеко слышны шаги и тихий смех. Я оборачиваюсь. К нам направляются девочки, своеобразная "группа поддержки" и парни мгновенно оживают.
- Так, где мяч?..
- Чур я - нападающий...
- Подождите, я сниму шапку!..
Я безразлично оглядываю девушек с головы до ног и они начинают смущенно хихикать и отворачиваться. И тут мой взгляд цепляется за самое прелестное создание на свете - Эбби.
Эбби Роуз учится на класс младше меня. Это невысокая светловолосая девушка двенадцати лет. Милая, возможно слегка наивная и дружелюбная. Но не глупая, в отличие от своих подруг. Не хихикает, глаза не прячет. Напротив, смотрит прямо не меня, ничуть не смущаясь. Её волосы, как обычно, аккуратно зачесаны назад, греет руки в карманах клетчатого пальто.
Я машу ей рукой и следую за остальными ребятами. Чувствую пронзительный взгляд между лопаток, но не оборачиваюсь. Еще не хватало, чтобы она узнала о моей симпатии!
Играем мы неплохо. Не считая, конечно, того, что меня пару раз сбивает с ног нападающий другой команды. Уже дома я с ужасом обнаруживаю, что порвал ботинок. Ух, как же мама будет кричать на меня...
Отец говорит, что денег на новые ботинки у нас нет, поэтому мне придется обуть его старые сапоги, размера на два больше нужного. Я долго отнекиваюсь и говорю, что уж лучше буду ходить в летних туфлях. Но он неприклонен и в поездку я обуваю его старые сапоги.
Всю дорогу я смотрю в окно автобуса. Ненадолго засыпаю, и мне снится Эбби Роуз. Мы гуляем по вечернему Лондону. Вокруг горят фонари, у наших ног, над самым тротуаром, ползет туман. Её глаза нездорово блестят, а руки слегка дрожат. Мы разговариваем, и вдруг она говорит: "Просыпайся, Бенедикт, мы уже совсем скоро выходим!". Всё бы ничего, но она произносит это голосом моей мамы. И выглядит это, уверяю, действительно жутко. Я резко распахиваю глаза и усаживаюсь поудобней. Мы едем еще минут десять и наконец выходим из душного автобуса.
Деннис и Кэндис плетутся за папой. Мама стальной хваткой сжимает моё предплечье. Наверняка думает, что я хочу сбежать.
Она права, это действительно так. И я даже знаю, куда мне идти, чтобы потеряться.
Глупо звучит, верно?
Мы растворяемся в толпе людей. Я даже теряю из виду красный берет моей сестренки. Рядом со мной, шаг в шаг, идет мама. Даже сейчас не выпускает из рук сигарету.
- Красиво здесь.
- Красиво. - соглашаюсь я.
Не знаю, сколько проходит времени, но эта прогулка начинает мне надоедать. Мы снова встречаемся с остальными и теперь идем вместе.
- Пап, а Дэнни опять чем-то недоволен! - возмущается Кэнди.
- Я не недоволен. - шипит на неё брат. - Меня просто укачало.
- Да тебя по жизни укачивает.
Последние слова она говорит совсем тихо. Так, чтобы никто не услышал. А я слышу. Бросаю отрывистый взгляд на сестру и хихикаю. В ответ она улыбается.
Наша прогулка не становится веселей даже тогда, когда папа показывает нам собор. Красивый, да. Высокий такой. Но мы только ходим вокруг него, да и всё. Внутрь не заходим. Мама наконец выбрасывает сигарету из рук и топчет её каблуком. Кэнди то и дело шмыгает носом и дергает маму за рукав со словами: "Когда мы поедем домой?". Дэннис безразлично смотрит по сторонам с чуть приоткрытым ртом. А папа... Только папе и нравится эта прогулка. Он прям светится от восторга. Будто мы никогда города не видели.
Родители уходят в магазин и мы остаемся одни.
- Может. - я воровато оглядываюсь. - Пойдем отсюда?
- Куда? - зевает Дэнни.
-Не знаю. - раздраженно машу рукой я. - Мне всё равно. Главное - уйти. Да поскорей.
- Мама и папа будут злиться. - подает голос сестра.
- Да ладно. - говорит Дэнни. Кажется, даже брату надоела эта поездка. Я активно киваю.
- Пошли. - пожимает плечами рыжая.
- Пошли.
Вот только мы не идем, а бежим. Сами не знаем куда. Когда Кэнди устает, а в боку начинает покалывать, я нахожу в кармане пару монет и покупаю ей газировки. И происходит чудо: она снова оживает и бежит вдвое быстрей. Мы с Дэнни едва успеваем за ней.
Проходит не менее полу часа, когда мы наконец останавливаемся и усаживаемся на скамейку. Деннис о чем-то спорит с Кэндис, вытирая грязные руки о брюки. Он упал, и ладонями проехался по тротуару. Грязь с кровью - не самое приятное зрелище. А парню - хоть бы хны. Сидит себя, радуется. И я рад, что у него наконец появляется хорошее настроение. Правда, очень рад. Искренне.
К нам подходит пожилой мужчина с щетиной и усаживается на самый край скамьи. Я оказываюсь возле него, а брат с сестрой - уже с другого края. Вот так мы сидим минуту, пять, десять. И вдруг мужчина говорит:
- Вы когда-нибудь были в том магазине, молодые люди? - и указывает на магазин напротив. Большой, со стеклянной витриной и яркой вывеской.
- Нет. - отвечаю за всех я. Получается немного грубо.
Мужчина хмыкает и качает головой, опускает взгляд на мои сапоги.
- У вас есть родители?
- Есть.
- И они не научили вас вежливости?
- Научили. - фыркаю я. - Я предельно вежлив.
- Не скажи.
Я тихо смеюсь.
- Какой прок от того, что я буду вежливым с незнакомцем?
- Незнакомцы могут сделать вам подарок.
Теперь смеюсь не только я. Денниса такая ситуация крайне позабавила.
- Глупости. Незнакомцы не делают подарков. - глумливо улыбается он.
- А если я возьму, да и подарю твоему брату ботинки. - смотрит на него мужчина. - Ты возьмешь свои слова назад?
Дэнни недолго молчит, а потом говорит с вызовом:
- Возьму.
- Отлично. Пойдем со мной.
Он тяжело поднимается и делает шаг. Поворачивается к нам, манит нас рукой.
- Пойдем. - повторяет он и направляется прямо к магазину.
Верите вы мне, или нет, но он на самом деле купил мне новую обувь.
Вы возвращаемся домой уже поздним вечером, когда небо затягивают свинцовые тучи, и редко где можно разглядеть звезду. По дороге родители задавали нам множество вопросов о том, что это за коробка у меня в руках и где я её взял. Я кое-как смог отвертеться и, наконец, когда зашел в свою комнату и плотно запер за собой дверь, смог во всех подробностях рассмотреть подарок странного незнакомца.
Классические темно-коричневые туфли на плотной подошве, с тонкими черными шнурками.
Когда возле двери донеслись неторопливые шаги, я вскинул голову. В спальню, бесшумно ступая по деревянным половицам, вошла Кэнди.
- Давай-же, Бен, обувай. - отрывисто произнесла она, опустившись на край моей кровати. Забирается на постель с ногами, подтягивая острые коленки к груди. Я криво улыбаюсь и обуваю туфли.
- Ну как, удобные? - спрашивает рыжеволосая, выжидающе глядя на мои ноги. Я не удерживаюсь от того, чтобы поерзать на месте.
- Даже не знаю, что сказать. - начинаю я, глядя на носки туфель. - Один жмет так, что я пальцев не чувствую, а второй - наоборот.
- Да не может такого быть. Не придуривайся! - вспылила девочка.
- Не вру я, можешь посмотреть. - я озадаченно нахмурился. - Глупо было надеяться на то, что такой подарок может быть действительно нужным.
Кэндис разочарованно вздохнула. Хотела было что-то сказать, как сразу-же захлопнула рот, не выдавив из себя ни единого звука. Я снял обувь и сложил туфли обратно в упаковку.
- Может, это такой знак? - я придаю своему лицу беззаботный вид и легкомысленно пожимаю плечами, убирая упаковку под кровать.
- О чем ты говоришь?
- Ничего не дается человеку просто-так. Всё нужно заслужить. Каждую, даже самую незаметную мелочь.
- Господи, Бен, это же просто туфли. - рыжеволосая бестия фыркает.
- Не делай вид, будто ничего не понимаешь. Сама знаешь, в какой семье мы живем. Даже если бы отец работал еще и в ночную смену, мы бы не смогли позволить себе такую обувь.
- Не расстраивайся ты так. - Кэнди смотрит на меня с едва заметным сожалением и тоской в глазах-океанах.
Но на этом сюрпризы, уготовленные моей судьбой, не закончились. Наша поездка к собору была не последней и вскоре мы посетили центральную часть Лондона.
Я сижу на уже облюбованной ранее скамье. Будто в замедленной съемке, ко мне плывет знакомый мужчина. Подсаживается ко мне и смотрит вперед, куда-то сквозь пространство и время. Задумавшись, проводит рукой по колючей щетине.
- Почему ты так отреагировал на неприятность с туфлями? Такое с каждым могло произойти. - говорит она совершенно спокойным тоном.
- Сам не знаю. С одной стороны - да, такие мелкие неприятности происходят с каждым. А с другой...
- Твоя семья бедна и у тебя есть полное право расстраиваться, Бенедикт. - я почему-то даже не удивился тому, что незнакомец знает моё имя. Глупо, однако, но это чистая правда. - Пойдем со мной и у тебя будет столько денег, что ты сможешь купить все обувные магазины в Лондоне. Сейчас я не лгу, мальчик. Моя совесть чиста. - мужчина вскидывает ладони вверх, будто показывая свою безоружность.
- Думаете подкупить меня? Я не так глуп, чтобы идти куда-нибудь с незнакомым человеком.
- Меня зовут Джозеф. Теперь мы знакомы. - усмехается мужчина, и от этого выражения лица мне на мгновенье становится дурно.
- Откуда Вы знаете моё имя, мистер Джозеф?
- Я знаю куда больше, чем может показаться на первый взгляд. - незнакомец взглянул на наручные часы и снова перевел взгляд бесцветных глаз на меня. - Где твои часы?
- У меня их нет.
- Эту проблему очень просто решить. Пойдем.
Мы входим в магазин, хотя в глубине души я на самом деле совершенно не хочу туда идти, а моё сознание всеми руками и ногами против таких действий. Мужчина покупает мне дорогие наручные часы и показывает, как нужно настраивать на них время.
Стрелки часов остановились ровно на половине седьмого, и я никак не могу сдвинуть их с места. Неприятности происходят с каждым из подарков таинственного незнакомца и я чувствую, как раздражение и обида медленно застилают мой разум.
Меня легко подкупить. Это я понимаю слишком поздно, чтобы отказаться от предложения Джозефа идти с ним.
Нас много. Мальчиков, желающих заполучить подарки. Исправные, которые могут прослужить нам дольше, чем один день. Каждый из нас хочет этого, но никто не решается высказать этих слов вслух. Боимся потерять внимание незнакомца.
Специально ли он портит нас? Делает нас жадными по отношению к дорогим вещам. Раньше я редко задумывался о положении своей семьи и никогда не завидовал другим детям из более обеспеченных семей. Теперь же я чувствую отвращение к своей квартире и дому, к своей одежде, внешнему виду и вещам.
Всё происходит, будто в тумане. Я чувствую запах гари, жар пламени и в отражении оконного стекла вижу, как отблеск языком пламени ласкает моё покрытое золой лицо.
-Ты сделал всё правильно, Бен. Теперь никто не сможет назвать тебя оборванцем. Пора начать новую жизнь, полную роскошей мира состоятельных людей. Только такая реальность достойна твоего внимания.
Он несильно сжимает моё запястье, и мы делаем шаг в пламя. Через мгновенье растворяемся в нем, и я смеюсь. Громко, заливисто и свободно. Здесь и правда не так, как было в мире людей.