Соколина Наталья : другие произведения.

Обгоняющий бурю

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.33*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обложка от МИЛЫ КРАСНОВОЙ. Прими, пожалуйста, Мила, мою искреннюю благодарность.Общий файл. Обновление от 15. 11. 2015 ПРИОСТАНОВЛЕНО
  
  Глава 1.
  
  - О-о-о, моя голова! - Тристан со стоном открыл глаза и уставился в низкий потолок каюты. Сбоку скрипнуло кресло, и ворчливый женский голос произнёс:
  - Так, как вчера, ты никогда ещё не надирался! Мы с Розиной еле дотащили тебя, бугая, до причала! Удивительно, как не уронили со сходней в воду.
  Тристан, преодолевая туман в голове и разрывающую мозг боль, насторожился: - а где был вахтенный?
  - Вот он-то и помог затащить тебя на "Обгоняющего". Вдвоём с Розиной мы точно бы уронили тебя в воду! И, акулы тебя сожри, Тристан, зачем ты затеял драку с тем желторотым юнцом??
  Не отвечая, Тристан откинул одеяло, намереваясь сесть на узкой койке, но тут же снова укрылся: - почему я голый, Жанетта?? Вы что, попользовались мной, пока я был в отключке? - Он расхохотался.
  Жанетта презрительно фыркнула: - ну, ты слишком высокого мнения о своих способностях, молодчик! Взгляни на это ничтожество! - С этими словами она сдёрнула с него одеяло и ткнула пальцем в его мужское достоинство, хотя и довольно большое, но вялое и безжизненное.
  - оставь его в покое, Жанетта, - ничуть не смутившись, пробурчал Тристан, - нам обоим требуется основательный отдых. И, всё же, зачем вы меня раздели?
  - Раздели, потому что ты, набравшись в кабаке как свинья, потом так же, как это животное, не пропустил ни одной грязной лужи. Мы с Розиной вытаскивали тебя из одной, а ты упорно падал в другую! Так что, прежде чем тащить тебя в каюту, мы содрали с тебя те мокрые грязные тряпки, которые были твоей одеждой, и вылили на тебя пару вёдер забортной воды!
  - Я понял, что вы, дочери каракатицы, сделали всё, чтобы уронить авторитет своего капитана в глазах команды!! - рявкнул он. Сидящая в кресле рыжеволосая, коротко остриженная женщина лет сорока с резкими чертами лица презрительно и насмешливо повела плечом, но ничего не сказала. Продолжая бурчать что-то невразумительное, Тристан встал и, пошатнувшись, ухватился за её плечо. Она снисходительно похлопала его по руке:
  - помочь тебе одеться?
  Что-то невнятно пробормотав, он, пошатываясь, как был, нагишом, направился к стоящему у противоположной стены рундуку. Жанетта окинула его взглядом, восхищаясь его мускулистым телом, длинными ногами и широкими плечами. Он был высок и силён. На руках и груди бугрились мышцы, развившиеся от длительной и тяжёлой работы с парусами. Тёмные, с рыжиной, жёсткие, густые и коротко остриженные волосы, твёрдые скулы и упрямый подбородок, холодно глядящие серые глаза на загорелом обветренном лице и иронически изогнутые тонкие губы - таков был Тристан д"Перейра, двадцатисемилетний капитан брига* "Обгоняющий бурю".
  
  ****
  - Итак, моя дорогая, я спрашиваю тебя: где вы с братцем были вчера вечером? Твоя подруга Джен, которую вы, якобы отправились навестить, вчера сама навестила нас и просидела два часа в гостиной, дожидаясь тебя и развлекая меня разговорами! - Сидя в глубоком кожаном кресле, госпожа Лавиния Лассард строго взирала на дочь, которая стояла посреди комнаты, опустив глаза и нервно теребя в руках лёгкую шёлковую шляпу с широкими полями и небольшим букетиком фиалок, приколотым сбоку тульи.
   - Мама, я..., мы с Антуаном правда хотели заехать к Джен..., - Диана, хорошенькая светловолосая девушка, прикусила розовую нижнюю губку и не поднимала глаз от пола, - но... - она лихорадочно соображала, что такое сказать матери, чтобы та поверила. В самом деле, не сознаваться же, что она уговорила Антуана отправиться в "Пасть кашалота", низкопробный и грязный кабак, где столбом стоял дым от "весёлой травки", где рекой лился джин и крепкий контрабандный ром, а за грязными, липкими столиками громко хохотали, ругались и орали пьяные моряки, обнимающие продажных женщин.
  
  Антуан, только накануне произведённый в чин младшего офицера и приехавший домой в краткосрочный отпуск по случаю окончания Имперской Морской Академии, и сам был не прочь покрасоваться перед публикой в новеньком, с иголочки мундире с витым аксельбантом через плечо. Он охотно согласился, и, преисполненный собственной значимости, важно кивнул вышибале, насмешливо поклонившемуся им у входа в кабак.
  Сидя за столиком и стараясь не прикасаться к нему, Диана с лёгкой опаской поглядывала по сторонам. На них не обращали внимания. Дикий шум, визг и пронзительные голоса полураздетых женщин, многие из которых сидели на коленях у моряков, полосы дыма от трубок, сигар и самодельных папирос, сладковатый запах наркотической травки, громкая грязная брань и взрыв смеха, последовавшего за ней - Диане не верилось, что всего в нескольких кварталах отсюда по чисто вымытым тротуарам благовоспитанно гуляют хорошо одетые мужчины и женщины, негромко журчат гладкие округлые фразы, прерываемые деликатным смешком.
  
  Внезапно она почувствовала чей-то тяжёлый взгляд. Она вздрогнула и испуганно посмотрела по сторонам. Через три столика от них на неё в упор уставился рослый моряк. Она почувствовала, как холодные, серые, цвета зимнего моря глаза нагло рассматривают её. Его рот был жёстко сжат, а тёмные густые брови сошлись на переносице. Сидевшие за его столиком женщины что-то говорили ему, но он не слушал, глядя прямо ей в глаза.
  Диана вспыхнула, залилась румянцем и отвернулась. Но тут же услышала, как отодвигается свободный стул за их столиком, а в следующую минуту она увидела, как моряк усаживается рядом с ней.
  Он был высок и широк в плечах. Выцветшая ветхая рубашка натянулась на груди и, казалось, вот-вот разойдётся по швам. Грязный шейный платок небрежно завязан грубым узлом. Он наклонился к ней, и на Диану пахнуло ромом и табаком: - брось этого разнаряженного молокососа, крошка, и пойдём со мной! Клянусь всеми парусами "Обгоняющего", я гораздо лучше его!
  А затем разразилась самая ужасная и дикая драка, какую только можно представить! Порядком набравшийся джина Антуан решил вступиться за честь сестры, но силы были слишком неравны. Ему удалось пару раз ударить моряка. Один раз в живот и один - в челюсть, но, кажется, тот даже не почувствовал. Тогда Антуан схватил тяжёлую скамейку, на которой они сидели, и попытался обрушить её на противника. Тот, шутя, перехватил её и так сжал руку парня, что он скривился от боли и упал на колени. Моряк занёс над ним кулак, намереваясь окончательно вышибить из молодого человека дух, но Диана громко завопила и повисла на его руке, плача и лепеча что-то непонятное. Мужчина удивлённо посмотрел на неё и опустил руку, а потом вздёрнул Антуана за шиворот и усадил на стоящую рядом скамейку. Диана выпустила его руку, которая показалась ей вырубленной из камня, так тверды были мышцы на ней. Неожиданно моряк улыбнулся, но сказать ничего не успел. Сквозь окружившую их толпу вопящих, хохочущих зрителей протолкался вышибала, а следом за ним шли две женщины, которые сидели вместе с моряком. Они подхватили своего спутника под руки и потащили к столику, а вышибала шёл следом и грязно ругался. Моряк оглянулся через плечо на Диану и крикнул: - я всё равно найду тебя, крошка! Ты от меня не скроешься! - Он покачнулся и чуть не упал, потянув за собою женщин. Напуганная и заплаканная Диана схватила брата за руку:
  - Уйдём отсюда поскорее, Антуан, пока его отвлекли!
  Они торопливо выскочили из кабака, а вслед им неслись крики, смех и громкий свист.
  - Диана? Ты слышишь меня? - строго повторила мать, и девушка очнулась от неприятных воспоминаний:
  - мама, пожалуйста, не сердись на нас! Мы долго бродили по парку, а потом..., в общем, так получилось, что мы проходили мимо портового кабака, и какой-то пьяный моряк напал на нас и... они с Антуаном подрались!
  - Что-о? - Госпожа Лавиния вскочила на ноги, - а где была стража?! Ты должна была кричать так громко, как только ты и умеешь! Или ты и сама кинулась в драку??
  - Ну что ты, мама! - Юная девушка потупила фиалковые глазищи, всем видом демонстрируя, что подозрения её матери оскорбительны и беспочвенны. Но госпожу Лавинию это не смутило. Слишком хорошо она знала свою дочь и отлично помнила те времена, когда двенадцатилетняя Диана, одетая в старые штаны старшего брата и его старую же, с подвёрнутыми рукавами куртку поздно вечером вылезала в окно своей спальни на втором этаже, используя в качестве верёвки жёсткие стебли плюща, которые тянулись до самой крыши. Внизу её уже ждала ватага таких же сорванцов во главе с её старшим братом, Антуаном. И в то время, когда родители, госпожа Лавиния и её муж, достопочтенный господин Анфельд, мирно спали в своей постели, их дети с гиканьем и воинственными воплями то отбивали нападение морских разбойников на крепость, коей служила большая, испещрённая провалами и гротами скала на окраине их небольшого городка, а то, подняв самодельные паруса, на утлой фелюге пускались в опасное морское путешествие на поиски сокровищ. В команде отчаянных храбрецов Диана пользовалась уважением и, вместе со всеми, конопатила дыры в бортах фелюги, а также, обдирая в кровь ладони, тянула снасти и ставила паруса.
  Сокровищ они не нашли, потому что уплывать далеко не решались. Но вот однажды, когда их дружная команда вышла в море, внезапно налетел ветер и потащил фелюгу прочь от берега. Ребята испугались, но их бравый капитан Антуан не растерялся. Он громовым голосом отдавал команды, и юные матросы бросились убирать паруса, а капитан подбадривал их сочными морскими ругательствами.
  В ту ночь Диана с братом не успели вернуться вовремя домой. Когда они утром, насквозь мокрые, с ободранными ладонями, тихонько проскользнули в дом, их встретила бледная, растрёпанная, заламывающая руки и с лицом, опухшим от слёз, госпожа Лавиния, и такой же бледный, хватающийся за сердце господин Анфельд.
  Они были сурово наказаны. Шестнадцатилетнего Антуана выпороли кожаным матросским ремнём, который хранился в доме в память о молодости отца, а Диана получила от матери две пощёчины и поток слёз и упрёков. Кроме того, им было запрещено в течение месяца покидать их комнаты, за исключением посещения классной, когда приходили учителя.
  Через год Антуан сдал вступительный экзамен и был зачислен в Имперскую Морскую Академию.
  
  Госпожа Лавиния понимала всю тщетность попыток воспитать из дочери благородную утончённую девушку, чьи устремления направлены на привлечение выгодного жениха. Она напрасно пыталась привить Диане любовь к сентиментальным романам, нежным слезливым песенкам, которые её подружки любили наигрывать на фортепиано. Не умела девушка рисовать пухлых розовощёких ангелочков и томных, в дымке лёгкого флёра, акварелей. Её редкие рисунки были исполнены резкими мазками, а изображалось на них, как правило, бушующее море, корабль, идущий на всех парусах, флибустьеры со зверскими лицами и кривыми саблями в руках.
  Она не любила длинные шёлковые платья с корсетами и многочисленными кружевными оборками и предпочитала им старые, собственноручно обрезанные ею штаны Антуана и его же выцветшие хлопковые рубашки, рукава которых она закатывала до локтя.
  Сейчас она теребила в руках хорошенькую лёгкую шляпку, и госпожа Лавиния видела, что дни изящного дамского изделия сочтены.
  
  Мать решительно поднялась с кресла, в которое, было, снова присела: - я иду к Антуану! Возможно, ему требуется помощь доктора! - Диана не собиралась оставлять её наедине с братом и двинулась вслед за нею. Главное было предупредить его, чтобы он не проболтался о "Пасти кашалота". Если родители узнают, где они были - разразится ужасный шторм!
  
  Госпожа Лавиния, несмотря на приятную полноту, легко поднималась по лестнице на второй этаж. Дочь понуро плелась следом. Мать открыла дверь в комнату сына и устремила на него встревоженный взгляд: - Антуан, Диана сказала, что вчера ты подрался с моряком?? - Тот бросил обеспокоенный взгляд на сестру, и она пришла на помощь:
  - Антуан, я призналась маме, что мы нечаянно забрели в порт, а там на нас напал какой-то пьяный моряк! Ты здорово его поколотил, но и тебе досталась пара тумаков! - Она усиленно подмигивала ему и делала "большие глаза" за спиной матери, боясь, что брат раскроет её враньё. К счастью, он понял и важно сказал:
  - всё в порядке, мама! Конечно, у меня есть синяки, но, как офицер, я не мог равнодушно пройти мимо пьяного хулигана!
  Диана прыснула и тут же зажала себе рот обеими ладошками. Несмотря на то, что брат был старше, он совершенно не умел врать и его выдумки всегда отличались некоторой примитивностью. Всё же девушка горячо любила его и всегда спешила на выручку, когда он попадал в щекотливую ситуацию.
  ______________________________________________
  
  Бриг* - двухмачтовое судно с прямым парусным вооружением фок-мачты и грот-мачты, но с одним косым гафельным парусом на гроте - грота-гаф-триселем.
  
  Глава 2
  
  Империя Морского Дракона была громадной и объединяла земли Северного и Восточного побережий. Собственно, она была одна и именовалась, обычно, просто "Империя". Официально считалось, что основателем её был Морской Дракон, умеющий принимать человеческий облик и взявший в жёны человеческую женщину. Их потомки объединили Восточное и Северное побережья и создали Империю.
  
  Западным побережьем правил Триумвират, и оно не входило в состав Империи. Время от времени два государства воевали. Но если Империю, имеющую значительную территорию, населяли торговцы, ремесленники и рыбаки, то Западное побережье облюбовали флибустьеры или их остепенившиеся потомки, которые, тем не менее, неплохо управлялись с саблей и пистолем. Чаще всего именно Империя нападала на своих беспокойных соседей. Но войны заканчивались, а противники, оставшись при своих интересах, потихоньку отстраивали разрушенные города и посёлки. Возможно, войны были бы более опустошительными и кровавыми, но Империю и Триумвират разделяло море. Оно не имело названия, а также начала и конца и называлось просто "Море". Люди ютились по его берегам, и вся их жизнь была связана с ним. Бескрайность Моря вызывала священный трепет и заставляла людей молиться ему и почитать его превыше всех земных богов. Они верили в Морского Владыку, в руках которого была их жизнь и смерть.
  Новорожденного обмывали морской водой, после смерти человека его тело сжигали на погребальном костре, а затем жрецы развеивали прах над Морем.
  
  Суша была освоена плохо. Вглубь Восточного побережья, раскинулись луга, сады и засеянные зерновыми культурами поля, кое-где перемежающиеся посёлками и деревнями. Северное побережье, с его длинными суровыми зимами, холодными туманами, наползающими с Моря, угрюмо встречало гостей высоченными терриконами угольных и рудных шахт, возвышающихся позади рыбацких и горняцких посёлков. А ещё дальше, вглубь материка, устремлялись бесконечные хвойные леса.
  За садами и полями Восточного побережья и терриконами и лесами Северного протянулись большие пространства неосвоенных земель. Редкие путешественники рассказывали о бескрайних степях с высокой, в пояс, травой, где паслись многотысячные стада невиданных животных. Спокойные, неторопливые реки пересекали степи, устремляясь к Морю. Одна из них, полноводная Гана, обеспечивала пресной водой родной город Дианы, Ганевежис.
  
  Как-то получилось, что Южное побережье не было освоено людьми. Возможно потому, что старые моряки, волею случая попадающие в те края, рассказывали леденящие кровь истории о чудовищах, всплывающих из глубин Моря. О бешеных ураганах, налетающих внезапно и также внезапно исчезающих. О мощных течениях, выбрасывающих беспомощные корабли на острые зубы коралловых рифов. О воронках, неожиданно разверзающих жуткую пасть посреди тихой глади Моря и увлекающих корабли на неведомую глубину. Некоторые клялись Морским Владыкой, что видели Дракона. Он медленно плыл вдалеке и был столь велик, что напоминал башню благородных нейров с Западного побережья, положенную набок. А ещё смельчаки, отважившиеся заплывать в ту, удалённую от главных торговых путей часть Моря, рассказывали о чудесных островах, покрытых диковинными растениями и яркими цветами, о тающих во рту фруктах с божественным вкусом. Иногда они привозили чёрный жемчуг. Крупные гладкие жемчужины стоили баснословно дорого, а счастливчики рассказывали о целых отмелях, усыпанных раковинами.
  Порой, в портовых кабаках, отчаянный капитан набирал команду таких же, как он, бесстрашных искателей приключений. Их шхуна, под одобрительные крики собравшейся на причале толпы, поднимала паруса и, подгоняемая попутным ветром, вскоре исчезала за горизонтом. Вначале за столиками, сплошь уставленными глиняными кружками с пивом или джином, только и было разговоров о смельчаках, отправившихся в неизведанное. Постепенно разговоры затихали, случались новые события и через несколько месяцев о сгинувшей в неизвестности шхуне никто и не вспоминал.
  
  ****
  История не сохранила сведений, откуда на Западном побережье появился первый Перейра, основатель славного рода морских грабителей.
  Известно лишь, что клипер капитана Перейры захватил богатый торговый корабль, на борту которого плыла к жениху прекрасная Алисандра. Лихой флибустьер был сражён наповал гневным взглядом бархатных чёрных глаз.
  История, опять же, умалчивает, как удалось Джеку Перейре завоевать сердце красавицы, но Алисандра стала его женой. Мало того, она стала его верной соратницей в дерзких набегах на поселения Восточного побережья. Не миновали печальной участи и торговые суда, имевшие несчастье повстречать на своём пути "Обгоняющего бурю". Именно так назывался корабль пра-пра-пра-прадедушки Тристана.
  С тех давних пор один из кораблей семьи д"Перейра обязательно нёс на своём высоком борту это гордое имя.
  
  Дети Джека и Алисандры успешно продолжали дело родителей, но однажды разразилась война. Империя Морского Дракона довольно удачно провела ряд морских операций и существенно сократила флот Западного побережья. Тогда Триумвират решил обратиться за помощью к флибустьерам.
  Морские разбойники имели свои поселения на окраине побережья, вплотную примыкающей к продуваемым всеми ветрами пустошам. Имитируя занятие рыболовством, они даже развешивали на берегу рваные, давно не чиненые сети. Правители не трогали их, опасаясь мести. Кокетливые домики из розового ракушечника теснились на берегу, а у причалов, уходящих далеко в море, покачивались бриги и барки*, быстроходные, с узкими хищными обводами, с парусами, аккуратно подобранными и подвязанными к реям фок-, грот- и бизань- мачты.
  
  Несколько самых выдающихся личностей, пользующихся уважением флибустьеров, были приглашены во дворец, где заседал Триумвират. Их встретили со всем почётом. Среди приглашённых был внук Джека Перейры, Кэвин.
  
  Итогом переговоров стало соглашение между правителями Западного побережья и флибустьерами. Морские разбойники встают под знамёна Триумвирата и воюют с Империей на его стороне. После победы все они будут причислены к благородному сословию и получат право на приставку "д" к своему имени. Им будут выделены земли, где они смогут построить башни, как у всех благородных нейров. Они обязуются отказаться от грабежа на морских торговых путях и смогут сами заняться торговлей. При этом новоиспечённые торговцы будут освобождены от налогов и пошлин сроком на десять лет.
  
  Соглашение подписали двадцать шесть капитанов. Четверо отвергли его, подняли паруса и ушли в море.
  
  Флот Империи был разбит. Флибустьеры потеряли четыре корабля, Триумвират значительно больше. После окончания войны правители Западного побережья сдержали слово. Соглашение было выполнено: Кэвин Перейра стал благородным нейром. Он получил прощение прежних грехов, большой кусок пустошей, заросших высокой травой и, как награду за смелость и бесшабашность, проявленные в войне, некоторую сумму в золоте, которой вполне хватило для постройки башни.
  Как-то издавна повелось, что семьи благородных граждан Западного побережья жили в высоких каменных башнях, выстроенных на скалистом берегу Моря. За ними простирались земли, поросшие густой травой, на которых паслись стада овец и коз. Не все эти стада принадлежали хозяевам башен. Земля, в основном, сдавалась в аренду владельцам овцеводческих ферм.
  Лишь со временем, по мере развития торговых связей с Империей Морского Дракона, нейры Триумвирата стали строить дома из розового ракушечника на пологом берегу Моря, оставив громадные башни разрушаться.
  
  Флибустьеры, не подписавшие с Триумвиратом Соглашение, были изгнаны с Западного побережья, а сами они объявлены вне закона. Тем не менее, морские разбойники никуда не исчезли. Они обосновались на многочисленных скалистых островах, многие из которых превратились в настоящие крепости. Эти люди продолжали прибыльное дело грабежа на морских дорогах, а все карательные экспедиции, предпринимаемые против них, заканчивались безрезультатно. Флибустьеры имели своих людей во всех портовых городах Империи и Триумвирата, поэтому, заранее предупреждённые, успевали организовать успешную оборону. Они не знали страха, были предприимчивы и коварны, а скалистые острова, окружённые рифами, проходы в которых известны лишь флибустьерам, надёжно защищали их.
  ****
  Тристан д"Перейра ухватился рукой за косяк двери, дожидаясь, пока палуба перестанет вращаться. Пожалуй, последняя бутылочка рома была лишней. Если бы не она, он ни за что не упустил бы ту миленькую крошку. Даже сейчас, при воспоминании о ней, у него болезненно кольнуло в груди. Спрашивается, что она нашла в том разнаряженном мальчишке, с которым сидела в кабаке? Не факт, что тот мог заплатить ей больше, чем он, Тристан. Их последний рейс с тюками тонкорунной овечьей шерсти оказался очень прибыльным. Хвала Морскому Владыке, они успели вовремя, как раз к началу ежегодного осеннего торжища, на котором ткачи скупали шерсть большими партиями.
  - Слушай, Жанетта, а ты, случайно, не знаешь ту девочку, что сидела за столиком у сопляка? - Внимательно наблюдающая за ним женщина насмешливо посмотрела ему в глаза:
  - Да уж, Тристан, тут тебе ничего не обломится, будь уверен!
  - Почему это?? - Он возмущённо глянул на неё: - опять твоя ревность??
  - Причём тут ревность! - Она издевательски расхохоталась, - бедный твой (она употребила бесстыдное выражение)! Эта девочка не для него! Разве ты не заметил, что она из приличных? И мальчик, который был с ней, скорее всего её жених или брат.
  - Из приличных?? - Тристан растерянно смотрел на неё, - но... в этом кабаке..., я думал, что она...
  Жанетта продолжала смеяться: - да-да, из приличных! Я не знаю, почему эта парочка забрела в "Пасть кашалота", скорее всего, им хотелось острых ощущений. Ну, они их получили.
  Тристан передумал выходить на палубу, а вернулся на свою узкую жёсткую койку, уныло сел, опустил голову: - я думал, она из ваших. Где мне её теперь найти, как ты думаешь?
  - Да ты рехнулся, Тристан, не иначе! Зачем она тебе? Для удовлетворения твоих мужских потребностей на "Обгоняющем" есть мы с Розиной, а девчонка зачем? Если ты вздумаешь притронуться к ней хоть пальцем, тебя без разговоров повесят!
  Тристан пожал плечами: - я и сам не знаю, зачем она мне, но хочу её увидеть. Ты знаешь, я ведь её сильно напугал. У неё были такие испуганные глаза, я даже немного протрезвел, когда увидел, с каким ужасом она на меня смотрит...
  
  ****
  Парусный бриг "Обгоняющий бурю" был небольшим двухмачтовым судном, владельцем и капитаном которого являлся Тристан. В туманных морских далях сгинули воспоминания о лихих флибустьерах Джеке и Кэвине д"Перейра. Их потомок прилежно возил шерсть, бочки с вином, громадные корзины с овощами и фруктами с Западного побережья на Восточное и Северное, а обратно трюмы "Обгоняющего" заполнялись зерном, большими тюками тканей, и, порой, металлом и углем.
  
  Вольные флибустьеры никуда не делись, но их было не слишком много. Дважды "Обгоняющий бурю" был атакован их кораблями, но в первый раз он легко ушёл от тихоходной шхуны, а вторая встреча закончилась для флибустьеров плачевно. Меткие выстрелы карронад** "Обгоняющего" продырявили борт противника и сбили одну из трёх мачт флибустьерского барка, чем резко снизили его скорость. Пока на повреждённом судне тушили возникший пожар и заделывали пробоину, "Обгоняющий", подняв дополнительные паруса на грот- и фок-мачтах и положив, для устрашения флибустьеров, несколько ядер в угрожающей близости от их корабля, поспешил скрыться за горизонтом. Тристан хорошо понимал, что десяток карронад "Обгоняющего бурю" не смогут долго противостоять двадцати орудиям барка.
  
  Команда "Обгоняющего" состояла из тридцати человек. Две женщины, Жанетта и Розина, были её полноправными членами.
  Как и остальные моряки, они ставили паруса, тянули такелаж и лазали по вантам. Но они могли и не делать этого. Основной их обязанностью было скрашивать дни вынужденного безделья команды во время штиля, когда на мачтах обвисали паруса, на голубом небе не было и признаков облаков, а бесконечная гладь Моря являла собой блестящую ровную поверхность зеркала без малейшего намёка даже на лёгкую зыбь.
  Во время долгого пути от берегов Западного побережья моряки заглядывали в каюты Жанетты и Розины в свободное от вахты время и всегда были ласково встречены.
  Как и всем членам команды, Тристан платил им жалованье. Кроме того, они вольны были взимать с мужчин "Обгоняющего" плату за свои ласки. Моряки охотно платили и, бывая на берегу, не забывали приобретать для своих корабельных подруг недорогие подарки.
  Почти любой уважающий себя капитан нанимал в команду двух - трёх женщин, зачастую приглашая их из "весёлых домов". При этом он, конечно, преследовал собственную выгоду. Моряки, которыми он дорожил, не подцепят дурную болезнь. Они не пропьются до нитки и не будут избиты и ограблены, а присутствие женщин гарантирует, что у команды будет возможность снять напряжение.
  Так что Жанетта и Розина были вполне довольны своим положением, которое позволяло им скопить некоторую сумму на старость. Все знали, что у Жанетты имелся небольшой домик, в котором жили её мать и маленькая дочь.
  Плавание женщин на кораблях не являлось чем-то предосудительным, и они, хотя и не являлись уважаемыми членами общества, тем не менее, зачастую выходили замуж за кого-то из мужчин своей команды. Само собой, прибыльную работу приходилось оставлять.
  
  Розине было двадцать шесть лет, и она плавала на "Обгоняющем бурю" уже четыре года. Жанетте недавно исполнилось сорок два, и на бриге она была более семи лет.
  Обе женщины не блистали красотой, были довольно худыми. Жанетта имела резкие черты лица, рыжие, коротко остриженные волосы, грубый, прокуренный голос. Она была сильной, мускулистой, но её руки с жёсткой мозолистой кожей доставляли морякам массу удовольствия, а тело было неутомимым. Хотя Жанетта не раз порывалась уйти с "Обгоняющего", потому что считала, что на её место нужно нанять женщину помоложе, она поддавалась на уговоры команды. Моряки к ней привыкли, а она любила их всех.
  Розина, томная голубоглазая блондинка обладала неуравновешенным характером и прилагала много усилий, чтобы завлечь капитана. Она была уверена, что рано или поздно Тристан женится на ней и потому, когда ему случалось заглянуть к ней в каюту, старалась подольше его задержать. Она была чрезвычайно ласкова с ним, восхищалась его телом и мужской силой. Он иронически хмыкал, но с удовольствием принимал её ласки, доставляя и ей немало восхитительных ощущений. Несмотря на её усилия, он ни разу даже не намекнул, что хотел бы видеть её своей женой, но Розина не теряла надежды.
  
  ****
  Распахнув дверь, Тристан вышел на палубу, жмурясь от яркого солнца. К нему, не спеша, подошёл помощник, почти такой же высокий и широкоплечий Дэйк Бурдье:
  - Хорошее утро, кэп! - Он улыбался, насмешливо глядя на Тристана. У того дёрнулся уголок рта:
  - признаю, последняя бутылка была лишней. Теперь вот голова трещит!
  - Принести тебе... что-нибудь?
  Тристан поморщился: - неси. У меня ничего нет, надо будет пополнить запасы.
  Дейк усмехнулся, повернувшись, сбежал по трапу вниз, где у него была своя, отгороженная от общего помещения, каюта. Через пару минут вернулся и протянул Тристану небольшую бутылку из тёмного стекла.
  Тот посмотрел её на свет, иронически фыркнул: - да тут осталось-то всего на один глоток! - Помощник пожал плечами:
  - можешь опять отправляться в "Пасть кашалота", там тебе больше нальют.
  - Да ладно, сойдёт, - вздохнув, Тристан запрокинул голову и вылил содержимое бутылки в рот, поморщился: - где ты только такой плохой ром берёшь, Дэйк? - Тот отобрал пустую бутылку:
  - ну что, полегчало? - Тристан согласно кивнул головой, задумчиво сказал:
  - посоветуй мне Дэйк, как найти человека, которого видел только несколько минут?
  Тот улыбнулся: - да, Розина мне сказала, что в кабаке тебе понравилась какая-то девушка. Ты даже подрался с её кавалером. Это её ты хочешь найти?
  - Когда это ты успел поговорить с Розиной? - Удивился Тристан, - мы же, вроде, пришли вчера поздно вечером?
  - Пришли?? - Расхохотался помощник, - двое - то пришли, а вот третьего притащили! И в каком виде! - Он продолжал смеяться, глядя на хмурое лицо капитана. - А к Розине я заглянул сегодня утром, на полчасика всего. Она, правда, бурчала, что я мог бы и до вечера потерпеть, ну да потом и сама разохотилась. Тем более, что я ей подарок купил в Ганевежисе - миленькое такое колечко с каким-то голубеньким камешком.
  - Золотое?
  - Ну, судя по цене, золотое. Да и камешек, вроде как не из стекла.
  - Молодец, порадовал девчонку. - Тристан вздохнул: - мне бы тоже надо им что-то купить, давно уж ничего не дарил, а деньги они с меня не берут, - он усмехнулся, - говорят, я в постели ласковый. Кстати, ты так мне ничего и не посоветовал, как ту девочку мне найти...
  Дэйк осуждающе качнул головой: - оставь это, Тристан, зачем она тебе? Да и не знаю я, как в таком большом городе найти человека. Ты же ничего о ней не знаешь: где она живёт, чья дочь. Ну и разыщешь её, а дальше что?
  Тристан ухмыльнулся: - я буду за ней ухаживать, дарить цветы и конфеты, восхищаться её красотой!
  - Влюбился, что ли? - Помощник с любопытством заглянул приятелю в лицо. Тот, криво усмехнувшись, неопределённо пожал плечами.
  _______________________________________________
  
  Барк* - трех- пятимачтовое парусное судно для перевозки грузов с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой, несущей косое парусное вооружение.
  Карронада** - короткоствольная чугунная пушка
  
  Глава 3.
  
  Диана любила Море. Из окон их дома его не было видно, но шум прибоя день и ночь музыкой звучал у неё в ушах. Девушка подолгу могла стоять на берегу, вглядываясь в изменчивую гладь, восхищаясь переливами красок и света, наблюдая, как далеко, из-за линии горизонта, постепенно вырастают наполненные бризом паруса, а затем и красавец - корабль скользит, как будто не касаясь воды, послушный воле ветра и волн.
  
  Она ненавидела дамские гостиные. Презирала жеманных девиц и их матерей, задыхалась в душной атмосфере пустых тягучих разговоров, полных намёков, скрытых колкостей, зависти, злых глупых сплетен.
  Когда Диане было тринадцать лет, она заявила родителям, что выйдет замуж только за флибустьера. Она даже рисовала его воображаемые портреты: мрачный мужчина с устрашающим шрамом через всё лицо и большими чёрными усами. Вначале родители и Антуан подшучивали над ней, но однажды господин Анфельд, усадив свою любимицу к себе на колени, тихим голосом стал рассказывать о том, как на корабль, на котором он плавал в молодости простым матросом, напали флибустьеры. Не пощадив нежной девичьей впечатлительности, он рассказывал ей о резне, что учинили они на корабле, о диких криках женщин и плаче детей, отрубленных головах и Море, покрасневшем от крови.
  Молодой моряк спасся чудом, бросившись за борт. Он видел, как затонуло подожжённое судно, и молил Морского Владыку о спасении, качаясь на волнах на массивной двери от капитанской каюты. А потом появились акулы, и он закрывал глаза и сжимался от страха на своём утлом плоту, когда рядом проплывал треугольный чёрный плавник. Акулы сожрали все трупы и исчезли так же внезапно, как и появились, а он ещё двое суток лежал на плоту, бездумно уставившись в синее небо, умирающий от жажды под палящим солнцем, пока его не заслонила тень от шлюпки.
  Марсовый с проходящей мимо шхуны увидел его в подзорную трубу, а капитан приказал лечь в дрейф и выслал спасителей.
  Ошеломлённая Диана не могла вымолвить ни слова, а потом обняла отца за шею и пробормотала: - папочка, милый, я никогда - никогда не выйду замуж, а буду всегда жить с вами! - Немного подумав, спросила: - а этих... бандитов... их поймали? - Отец печально покачал головой:
  - нет, моя хорошая, их никто и не искал. У Империи нет сил, чтобы разгромить это осиное гнездо. Правда, в последние годы флибустьеров здорово потрепали. Несколько кораблей было потоплено, а разбойников повесили на реях. Всё же до конца они не уничтожены, хотя и слышно о них редко.
  Тогда Диана и поняла, почему её отец, владелец трёх шхун, никогда не выходит в Море.
  
  ****
  Какой спокойной и беззаботной была её жизнь! До тех пор, пока она не уговорила Антуана завернуть в тот портовый кабак. Это просто какое-то наваждение: стоит только задремать, как на неё в упор смотрят холодные тёмно-серые глаза. Жёсткие обветренные губы плотно сжаты, а на скулах ходят желваки.
  Интересно, с какого он корабля? С ним были две женщины. Та, что помоложе, смотрела на Диану неприязненно. Невеста, что ли?
  Диана отправилась в комнату Антуана. Он добросовестно корпел над толстой книгой: "Наставления по стрельбе из карронад". Она плюхнулась в кресло у стола: - зачем это тебе? Ты уже закончил Академию, получил назначение. - Она на секунду запнулась: - как я тебе завидую, Антуан! Вот почему женщины не могут служить на кораблях? Разве я хуже тебя справляюсь с такелажем? И названия парусов назубок знаю! - Она требовательно смотрела на него. Брат важно сказал:
  - место женщины в доме, а не на корабле. Там тяжёлая и опасная работа, а женщина существо нежное. Гораздо лучше, когда она воспитывает детей и ждёт, когда вернётся из плавания её мужчина.
  - Ага! - Фыркнула Диана, - так и вижу себя в корсете, в платье до пят, с кучей сопливых чумазых ребятишек, стоящей на пороге хибары и вглядывающейся вдаль в ожидании, когда приплывёт облезлая лоханка моего мужчины!
  Антуан засмеялся, глядя на рожицу, которую скорчила его сестра. - Ну, ты чересчур трагично смотришь на своё будущее! Папа ни за что не согласится выдать тебя замуж за простого моряка. Скорее, это будет какой-нибудь сын богатого торговца или офицер имперского флота. Да и вообще: он слишком тебя любит, чтобы отдать замуж против твоей воли! - В общем-то, Диана и сама знала это, да и к брату она заглянула совсем по другому поводу, но как начать разговор, не представляла. Наконец, придумала:
  - Антуан, я вот вспомнила, как ты подрался с тем громилой в "Пасти кашалота"... Ты так здорово ему врезал! - Она решила, что нет ничего лучше, как похвалить мужчину за смелость и умение драться, - он, по-моему, даже растерялся!
  Брат подозрительно посмотрел на неё, но, увидев в глазах только восторг и восхищение, успокоился и важно кивнул головой: - да-а, и мне показалось, он покачнулся! Вот если бы я ему ещё добавил, то он, наверняка бы упал!
  Диана, которая помнила, с каким удивлением и насмешкой моряк посмотрел на Антуана, тем не менее, с жаром поддержала его: - да-да, точно! Но я побоялась, что ты его можешь убить, особенно, когда ты схватил скамейку, поэтому и потащила тебя к выходу!
  Всё же брату казалось, что она смеётся над ним, поэтому он смущённо сказал: - ну, это ты преувеличиваешь, Диана. Всё же он на целую голову выше меня, а хватка у него вообще железная. Я думал, он мне руку сломает, когда схватил за неё.
  Хитрая девчонка сочувственно покивала: - конечно, он же вон какой здоровенный! Но ты всё-таки очень смелый, Антуан! Я вот подумала: как только женщинам, которые с ним за столиком сидели, не страшно. Он, когда пьяный, наверно вообще бешеный! Я на их месте даже близко бы к нему не подошла!
  Брат смутился, отвёл глаза: - ну,... э-э-э,... Диана, эти женщины,... как бы это сказать,... в общем, они его не боятся,... они,... ну,...
  - чего ты мямлишь? - Она, сдвинув брови, выжидательно смотрела на брата, - хочешь сказать, что они из этих,... которые плавают на кораблях?
  - Ну да, - он покраснел, - эти женщины, наверняка, с его судна. Так что они видели его во всяком виде. - Ему стало жарко, когда он понял, как двусмысленно выразился. Но его сестричка была слишком наивна и ничего не поняла. Она даже, вроде обрадовалась:
  - а, так ты считаешь, что ни одна из них не является его невестой?
  - конечно нет, Диана! Что за глупости ты говоришь!
  Ему показалось, что сестричка облегчённо вздохнула. - Я тоже хочу, как эти женщины, плавать на кораблях! Ты меня только что уверял, что моё место дома, но вот же тебе пример! И я точно знаю, что в командах почти всех торговых судов есть женщины. Пусть немного, две - три, но они есть, Антуан!
  В начале её горячего выступления брат смотрел на неё во все глаза, а потом, не выдержав, засмеялся. Диана, насупившись, недовольно смотрела на него: - если ты не прекратишь гоготать, как ненормальный, я больше не буду с тобой разговаривать! Что смешного в моих словах??
  Антуан сел прямо в кресле, по которому сполз, смеясь: - не обижайся, Ди, разве ты не знаешь, какие женщины плавают на торговых кораблях?
  Она неуверенно смотрела на него, всё ещё насупясь: ну-у-у, какие-то... лёгкие, что ли?
  Он опять засмеялся: - не "лёгкие", Ди, а лёгкого поведения!
  Теперь уже смутилась она: - кажется, это что-то неприличное, да? А ты знаешь, что?
  - О-о, Диана! - Он сделал трагическое лицо, подражая господину Анхельду - не приставай ко мне с такими вопросами! Спроси лучше маму, она тебе расскажет, - смалодушничал он.
  - Хм, что такого необычного в этих женщинах? - Она встала и, недовольно передёрнув плечами, направилась к двери. Проводив её взглядом, Антуан облегчённо вздохнул и покачал головой: матери придётся несладко. Ди вцепляется, как рыба-прилипала в брюхо кашалота и не отстанет, пока не получит ответ.
  
  ****
  Ночью Диане приснился моряк из "Пасти кашалота". Они стояли рядом на палубе клипера. Корабль шёл правым галсом*. Над головой, на мачтах, гудели наполненные ветром паруса, а моряк уверенно обнимал её за талию. Он улыбался, и Диана близко, как тогда, видела его лицо: сухие обветренные губы, гладко выбритый твёрдый подбородок, серые глаза под густыми тёмными бровями смотрели ласково. Во сне у неё сладко щемило сердечко, а мужская рука на талии была сильной и горячей.
  
  ****
  Облокотившись на планшир, Тристан невидящими глазами смотрел на Море, слабой зыбью плещущееся у борта "Обгоняющего". Стояло яркое солнечное утро, поэтому ему было лень обуваться и натягивать рубашку. Он так и вышел на палубу, босиком, по пояс обнажённый.
  Сразу за причалом, за невысокой балюстрадой, протянулась набережная. Даже сейчас, утром, по ней уже прогуливались горожане, наслаждаясь лёгким морским бризом, любуясь искрящейся поверхностью воды и множеством красавцев-кораблей, выстроившихся в ряд у пирса. Барки, иолы, бриги, шхуны и клипера - все с аккуратно подвязанными парусами, выдраенными с песком деревянными палубами. Многие свежевыкрашены. Не спеша гуляли дамы под кружевными зонтиками под руку с важными господами в сюртуках и шёлковых шейных платках, подпирающих двойные подбородки, Стайки смешливых девушек исподтишка поглядывали на стоящие у пирса корабли. Тристан ловил на себе их любопытные взгляды.
  
  Завтра "Обгоняющий бурю" встанет под погрузку. Предстоит долгое плавание сначала к Северному побережью, а потом домой, на Запад. Сюда, в Ганевежис, он вернётся лишь через три месяца, когда завоют осенние штормы и ветер станет рвать лисели** на фоке и гроте.
  Тристан думал, что так и не нашёл ту девушку, чьё милое лицо и испуганные, широко раскрытые глаза не дают ему спать по ночам. Кажется, он обошёл весь город, пристально вглядываясь в лица встреченных женщин, но она, как будто, провалилась сквозь землю.
  Неслышно подошла Жанетта, встала рядом: - ты уже передумал знакомиться с девочкой, Тристан?
  Тот передёрнул плечами: - я обошёл весь город, но её не нашёл. Может, она приезжая? Теперь уже поздно искать, завтра нас здесь не будет.
  Женщина толкнула его острым локтём в бок, и он поморщился. Она ткнулась носом ему в плечо, хихикнула: - взгляни-ка на набережную, парень. Ведь это она, твоя крошка, там гуляет с подружкой?
  Тристан ошалело выпрямился, глянул туда, куда показывала Жанетта, и увидел, как отвернулась и ускорила шаги, таща за собой подругу, девочка, встреченная им в "Пасти кашалота" и столь безуспешно разыскиваемая по всему городу.
  Он дёрнулся, собираясь догнать её, Жанетта придержала его за руку: - стой-стой, не так быстро. Ты не забыл, что почти что голышом?!
  Тристан опомнился, досадливо поморщился, потом схватил женщину за руку: - Жанетта, будь другом, проследи за ней! Сама понимаешь, пока я оденусь, девчонки уже убегут!
  Та понимающе улыбнулась: - ладно, посмотрю, куда они пойдут. Но она меня может узнать. Ты пришли кого-нибудь последить за ней, а сам не ходи, ты слишком заметный, на голову возвышаешься над толпой. - С этими словами Жанетта сбежала по трапу на пирс и быстро устремилась за девушками. Тристан некоторое время смотрел ей вслед, а затем гаркнул:
  - Михаэль, бегом ко мне!!
  Невысокий жилистый, коричневый от загара моряк выскочил из люка в палубе и вопросительно посмотрел на Тристана: - слушаю, кэп!
  - Михаэль, вон, видишь, там по набережной идёт Жанетта! - Тот кивнул головой, - догони её, она всё тебе объяснит! - Не тратя времени на вопросы, матрос, минуя трап, мягко спрыгнул на пирс и устремился за женщиной.
  
  ****
  Беспокойство терзало Диану. Едва позавтракав, она поднялась в свою комнату. Ещё в столовой она отпросилась у родителей на прогулку. Теперь ей предстояло выбрать подходящее платье. Она торопливо перебирала их в гардеробе, пока не остановилась на муслиновом, цвета топлёного молока. В сомнении подняла его перед собой на плечиках. Ей казалось, что при её белой коже и светло-русых волосах она выглядит в этом платье бледно и невзрачно. Правда, мама и закадычная подружка Джен убеждали её, что она неправа, но всё же Диана была в сомнении.
  Внезапно она подумала, что её стремление выглядеть очаровательно связано с тем, что вот уже несколько дней она уговаривает Джен гулять по набережной в надежде увидеть того моряка.
  Диана почувствовала, что краснеет и торопливо бросила платье на кровать. Пусть она плохо выглядит в нём, но вот специально наденет его и даже думать забудет, понравится она или нет какому-то грубияну. В конце-то концов, они с Джен гуляют по набережной только потому, что лёгкий морской бриз приятен в летнюю жару.
  Не раздумывая более, она быстро, пока не передумала, влезла в платье, повертелась перед зеркалом, найдя восхитительной хорошенькую девушку с яркими фиалковыми глазами и ямочкой на щеке, чмокнула госпожу Лавинию в щёку и выбежала из дома.
  Джен уже ждала её у ворот своего дома, поэтому, взявшись за руки, подружки устремились на набережную.
  Как всегда, у Дианы захватило дух при виде кораблей, мерно покачивающихся у пирса. Она называла подруге типы кораблей, а та лишь улыбалась. Джен прекрасно знала, что её Ди может часами говорить о парусном вооружении, о достоинствах и недостатках того или иного судна.
  Внезапно Диана запнулась, сжала руку подруги. В ряду пришвартованных у пирса шхун она увидела горделивый силуэт брига. На его тёмно-коричневом борту золотом горели буквы "Обгоняющий бурю". А на его палубе, облокотившись на планшир*** и уставившись пустыми глазами в воду, стоял тот самый моряк!
  Она почти остановилась, растерявшись и глядя на него. Он был до пояса обнажён, и Диана со смущением увидела, как широка его грудь, как играют мышцы под гладкой загорелой кожей. К нему подошла женщина из тех, что были с ним в "Пасти кашалота".
  После разговора с Антуаном Диана спросила мать, что за женщины плавают на кораблях в составе команд. Госпожа Лавиния страшно покраснела и беспомощно посмотрела на мужа, который читал газету. Тот сделал вид, что забыл о неотложном деле и довольно торопливо покинул гостиную. Но Диана ждала ответа, и тогда маменька, путаясь и запинаясь, объяснила ей, что эти женщины ведут себя нехорошо, позволяют мужчинам делать с ними то, на что имеет право только муж. Они вульгарны и невоспитанны, поэтому приличным девушкам нужно держаться от них подальше.
  Диана попыталась добиться от матери более подробного и понятного объяснения, но та вспылила и заявила, что она всё узнает, когда выйдет замуж, а пока говорить об этих женщинах в приличном обществе недопустимо.
  Так что девушка строила догадки и даже пыталась обсудить это с Джен, но та тоже не могла сказать ничего вразумительного. Одно им было ясно: эти женщины занимаются чем-то постыдным, о чём говорить не следует, а самих женщин необходимо избегать.
  И вот сейчас к моряку подошла одна из них и фамильярно ткнула его локтём в бок, а потом уж вообще, наклонившись, кажется, поцеловала его и что-то, смеясь, сказала. Он резко вскинул голову, и Диана только-только успела отвернуться, чтобы не встретиться с ним взглядом. Она торопливо потянула Джен, спеша спрятаться, сбежать от этого взгляда. Подруга ничего не понимала, но Диана, побледнев, пробормотала, что потом всё ей объяснит.
  ________________________________________________
  
  Галс* - курс судна относительно ветра.
  Лисели** - дополнительные паруса в форме трапеций, которые ставили с внешних сторон прямых парусов.
  Планшир*** - самый верхний брус на фальшборте палубных судов (фальшборт - продолжение борта выше открытой верхней палубы).
  
  Глава 4.
  
  Диана вернулась домой в совершенном расстройстве. С одной стороны, ей ужасно, ужасно хотелось, чтобы моряк увидел её, догнал, заговорил с нею. Конечно, он не решится прилюдно приглашать её неизвестно куда, как было в кабаке. А она тогда бы окинула его презрительным взглядом и молча, гордо продолжила бы прогулку, оставив его в растерянности посреди набережной.
  С другой стороны, её сердце сладко замерло при виде его сильной фигуры, задумчивого лица. Она вся затрепетала, когда чуть не встретилась с ним взглядом! Диана помнила его глаза: серые, холодные, как зимнее Море. А потом он улыбнулся, и его лицо совершенно преобразилось, но она тогда так сильно испугалась, что единственной её мыслью было "скорее бежать"!
  Пожалуй, она поторопилась, поспешив уйти с набережной. Тут же Диана вспомнила, с какой фамильярностью обращалась с моряком та женщина, на судне. Ей, почему-то, стало неприятно и даже больно. Какое бесстыдство! Мама рассказала об этих женщинах, но Диана всё равно ничего не поняла. Здесь что-то не так.
  Джен с тревогой поглядывала на неё, но терпеливо ждала объяснений. Наконец, они миновали набережную и вышли на бульвар, где нашли свободную скамейку. Собравшись с духом, Диана рассказала подруге о своём приключении. Та слушала, раскрыв от удивления рот, а затем засыпала вопросами. Диана терпеливо отвечала, а после они долго обсуждали, что же такого необычного делают на корабле эти женщины, если госпожа Лавиния и Антуан не стали ничего толком рассказывать.
  
  Весь день Диана пребывала в лихорадочном состоянии. Она бесцельно слонялась из комнаты в комнату, заглянула на кухню, где мать, вместе с их единственной служанкой, Корой, готовили обед. Потом она уговорила Антуана посидеть с ней в их небольшом саду за домом. Она не решилась рассказать ему о моряке с "Обгоняющего бурю", но он заметил её нервозное состояние: - Ди, что с тобой? У тебя в глазах слёзы и ты какая-то возбуждённая! Тебя кто-то обидел? - Антуан был очень настойчив, и ей стоило немалых усилий убедить его, что с ней всё хорошо, просто она расстроена его скорым отъездом. Он поверил, обнял её: - ну, успокойся, ты же понимаешь, что мне нужно прибыть к месту службы. Мой отпуск заканчивается и, пожалуй, мы не скоро увидимся, Ди. Разве что через год - другой. Но я буду часто писать тебе, а ты обещай, что не станешь лениться и ответишь на все мои письма! - О, Антуан хорошо знал свою сестрёнку и в душе сомневался, найдёт ли так много времени, чтобы разбирать её торопливые каракули.
  ****
  Весёлая и довольная собой Жанетта застала Тристана полностью одетым. Вместо его обычной чёрной, из грубого сукна куртки, на нём был щегольской тёмно-синий сюртук, ладно облегающий его сильную худощавую фигуру и подчёркивающий тонкую талию. Аккуратно повязанный шейный платок был чистым и отглаженным, как и брюки. Накрахмаленная белая рубашка, вычищенные и сияющие, как зеркало, ботинки повергли в шок Розину, которая, зевая и протирая глаза показалась в дверях своей каюты. - Э-э-э, что-то случилось, Тристан? Ты куда, такой красивый, собрался?
  Жанетта засмеялась: - это он собрался знакомиться с той девочкой, Розина! Помнишь драку в кабаке? - Повернувшись к Тристану, с улыбкой сказала: - ну, ты прямо настоящий нейр! Только шляпы не хватает и тросточки.
  Тот усмехнулся уголком рта: - не могу же я предстать перед ней тем грязным оборванцем, которого она видела в кабаке. Ты же сама сказала, что она из приличной семьи. Кстати, вон и Михаэль идёт!
  Матрос торопливо взбежал по сходням на борт "Обгоняющего": - кэп, всё в порядке, я видел дом, в который она вошла!
  Тристан облегчённо вздохнул: - хорошо, ты молодец, Михаэль! Пойдём, ты покажешь, где она живёт.- Жанетта молча покачала головой, а Розина, скривившись, сказала:
  - и что? Ты заявишься к ней домой и скажешь, что хочешь завести знакомство? - Она расхохоталась: - представляю ту толстую палку, которой огреет тебя её отец!
  Тристан озадаченно потёр нос: - пожалуй, ты права, Розина. Я как-то не подумал, как должно состояться наше знакомство...
  - Да зачем она тебе, я не пойму никак! - Розина приблизилась к нему и игриво потёрлась бедром о его ногу: - уж я точно не хуже какой-то молоденькой дурочки..., - она закинула руки ему на шею, прижимаясь грудью и бёдрами. Тристан досадливо отцепил её, сухо сказал:
  - я последний раз говорю тебе, Розина: "Обгоняющий" - не портовый бордель, где ты можешь вести себя, как заблагорассудится. Ты будешь обнимать меня в своей каюте и нигде более. Если это тебе не понятно, тебе лучше покинуть борт "Обгоняющего". - Громко фыркнув, Розина развернулась и скрылась за дверями своей каюты. Михаэль засмеялся:
  - кэп, она ревнует! Наша Розина не теряет надежды женить тебя на себе!
  Иронически усмехнувшись, Жанетта сказала: - женить - не женить, но в одном она права: ты не можешь просто так вломиться в приличный дом, Тристан. Сходи, конечно, посмотри, где она живёт, а потом придумай, как завязать знакомство.
  
  ****
  Не торопясь, Тристан важно шествовал по тротуару Корабельной улицы. Михаэль уже сообщил ему, что искомый коттедж носит название "Клёны". Да, люди здесь живут небедные, но и очень уж богатыми их не назовёшь. Дома из розового ракушечника, иногда деревянные, в один - два этажа. Без изысков и фантазии, крепкие, добротные, изредка ко второму этажу прилепился балкончик. Их окружают небольшие сады. Узкие, мощёные тем же ракушечником дорожки ведут к крыльцу.
  Тристан замедлил шаги. Вот и "Клёны". Крохотную аллею тесно обступили деревья, чьим именем назван коттедж. Среди узорчатой зелени крон мелькают красные и жёлтые листья - скоро осень. В конце аллеи он разглядел широкое удобное крыльцо, массивные дубовые двери, блестящий медный молоток на такой же цепочке. Окна полуприкрыты кружевными белыми шторами. Тристан быстро отвернулся: ему показалось, что в окне второго этажа мелькнул чей-то силуэт. Рассмотрев всё, что хотел, он вернулся на корабль.
  Проходя мимо каюты Жанетты, он толкнул дверь и вошёл. Хозяйка затушила тонкую вонючую сигарету в пустой консервной банке и вопросительно подняла на него глаза. Он скривился:
  - ты же собиралась бросить?
  Она усмехнулась: - собиралась. Да ведь я давно и не курила, а вот сейчас что-то опять потянуло.
  - Где ты только и берёшь такой вонючий табак, - он сморщил нос, хохотнул, - вот как тебя целовать после того, как ты накурилась?
  - Женщина улыбнулась, потянувшись к нему, погладила по щеке: - тебе необязательно меня целовать, Тристан. Придёшь сегодня вечером?
  - Не знаю, Жанетта, - он отвернулся, - посоветуй, как познакомиться с девочкой. Я ничего не могу придумать.
  Та грустно усмехнулась, качнула головой: - я тоже не знаю, Тристан. А потом, если тот молодой человек - её жених, то она и разговаривать с тобой не станет.
  - Может, мне её выкрасть? - Он нахмурился, - а что? Увезу её на Западное побережье, поселюсь вместе с ней в своей башне, постепенно она ко мне привыкнет...
  - Ах, Тристан, что за ветер гуляет в твоей голове, - Жанетта с жалостью смотрела на него, - или это не ветер, а кровь флибустьеров? Нет, милый, придётся тебе завоёвывать сердечко твоей пугливой козочки законными способами, не подвергаясь опасности быть повешенным.
  Тристан вздохнул, встал: - пойду, переоденусь, - усмехнулся: - я до того чистый и отглаженный, что лишний раз пошевелиться боюсь. А ты, Жанетта, всё же подумай. Раз её нельзя украсть, то придётся как-то знакомиться.
  
  ****
  Вечером, лёжа в постели, Диана перебирала в уме события дня, вновь и вновь возвращаясь к увиденной ею картине: лениво облокотившийся на планшир моряк, гладкое загорелое тело, бугрящиеся мускулами сильные руки. Лицо, которое она близко видела в кабаке: серые холодные, а потом вдруг вспыхнувшие интересом глаза, дрогнувшие в улыбке губы.
  Она чувствовала какое-то сладкое томление, на миг представила, как эти руки обнимают её. Вот, интересно, как это - целовать мужчину? Совершенно чужого, почти незнакомого? Она опять, вдруг, представила, как его губы прижимаются к её губам, вспомнила запах его дыхания. Нет, противно не было. От него пахло ромом, дорогим табаком, а губы были так близко! Кажется, он собирался поцеловать её прямо там, на виду у людей. Решено, завтра они с Джен опять пойдут гулять на набережную. Ей хотелось бы рассмотреть "Обгоняющего бурю" получше. Он стоял один среди невысоких, неказистых шхун, горделиво возвышаясь над ними высокими бортами, чуть скошенными назад мачтами с подобранными и подвязанными парусами.
  Но на следующий день провожали Антуана. Он получил назначение на имперский фрегат и должен был прибыть в столицу.
  Весь день госпожа Лавиния и Диана собирали его в дорогу. Кора хлопотала на кухне, жарила мясо и кур, пекла хлеб и сладкие пирожки. Расстроенный отъездом сына господин Анхельд время от времени уводил его в кабинет, где, усадив в кресло, пытался отцовскими наставлениями подготовить его к нелёгкой морской службе. Вскоре сбивался, забывая, в расстройстве всё, что хотел сказать Антуану.
  Вечером вся семья отправилась в Гостиный двор, откуда он уезжал в столицу. Диана с матерью долго махали платками вслед Антуану и, сквозь застилающие глаза слёзы, видели в заднем окне кареты его белеющее лицо.
  В этот вечер они долго не ложились спать. Всем было грустно, хотя господин Анхельд старался их подбодрить, много шутил и пророчил Антуану блестящее будущее.
  
  Наутро Диана встала поздно, когда родители уже позавтракали. Госпожа Лавиния с беспокойством заметила, что дочь бледна и грустна. После завтрака она долго сидела с книгой в саду, но не читала, а думала об Антуане, о моряке, о себе и не таком уж далёком замужестве. Попыталась представить своего будущего мужа и содрогнулась. Ведь супруги постоянно, всю жизнь, живут вместе, спят в одной постели, у них рождаются дети. Ей показалось омерзительным, что нужно будет ложиться рядом с каким-то мужчиной, даже если кровать настолько большая, что можно его не касаться. Она озадаченно нахмурилась: наверное, этого можно будет как-то избежать. Она смутно представляла, что после этого совместного лежания у женщины рождается ребёнок. Спросить было некого. И мама, и Кора разговаривать на эту тему не желали, а Джен тоже ничего не знала. Диана вздохнула, вспомнила, что хотела прогуляться до набережной, полюбоваться на бриг.
  В конце концов, после долгих сборов, они с Джен вышли к берегу моря. "Обгоняющий бурю" исчез, лишь слабый прибой плескал в сваи пирса, покачивая на волнах мусор и опавшие листья.
  
  Глава 5.
  
  Стоя на мостике "Обгоняющего", Тристан задумчиво глядел на восток, туда, где всходило солнце, где, кажется, осталось его сердце. Он не был так уж уверен, что влюблён в эту девочку с испуганными, широко распахнутыми глазами, но почему же его мысли вновь и вновь возвращаются к ней? Неужели он готов променять изменчивые краски Моря и ветер в парусах "Обгоняющего бурю" на тихую жизнь в домике из розового ракушечника? Он усмехнулся, представив себя, остепенившегося, сидящего на крыльце с трубкой в зубах и её, тёплую, домашнюю, доверчиво положившую пушистую головку на его плечо. Предательское воображение вдруг представило пару шаловливых детских ручонок, обвивших его шею... - В какие же дебри завели тебя, кэп, твои фантазии, - с иронией подумал он, - не мешало бы, для начала, узнать, как её зовут, а также кем ей приходится этот хлыщ, на защиту которого она бросилась тогда, в кабаке.
  
  Уже три недели "Обгоняющий" счастливо шёл фордевиндом*, и морякам, практически, нечего было делать. Никаких авралов, спешки при уборке и постановке парусов. С незначительными поправками курса вполне справлялась вахтенная команда. В эти благоприятные недели Дэйк почти не ставил Жанетту и Розину на вахту. Как смеялись моряки, работы женщинам хватало и без парусов.
  Тристан подумал, что давненько не навещал их. Пожалуй, с того самого момента, как прямо в душу ему глянули испуганные фиалковые глаза. Он потянулся, ощутив напряжение в паху. Может быть, стоит заглянуть к Розине? Кажется, она сейчас свободна. Он представил её тело: широкие прямые плечи, маленькие груди, твёрдый мускулистый живот и каменные ягодицы, с готовностью бесстыдно раздвинутые ноги и... запах пота, несвежего белья, желтоватые пятна на серой простыне. Он удивился своим мыслям. Ещё недавно такие пустяки не волновали его, он просто не обращал на них внимания. Главным была возможность снять напряжение и испытать удовольствие от близости с женщиной. Сейчас всё это вызывало в нём некую брезгливость и Тристан, к своему ужасу, почувствовал, что желание пропало. Это что же получается - мечты о плаксе-девчонке превращают его в импотента?? Он сбежал на палубу и решительно толкнул дверь в каюту Жанетты: уж она-то сможет вернуть ему все радости жизни.
  
  ****
  Диана и сама не ожидала, что будет так расстроена. Они с Джен прошли по набережной до самого конца, пристально вглядываясь в стоящие у пирса корабли. "Обгоняющий бурю" исчез. Они попробовали узнать что-нибудь у одного из портовых рабочих, грязного, но, по крайней мере, трезвого. Он лишь в недоумении пожал плечами: - кто их знает, этих торговцев! Сейчас он у пирса, а через час загрузил трюмы и вышел в Море. - Красавец-бриг он вспомнил, но что с этого? Ни его хозяин, ни порт назначения ему неизвестны.
  Интерес к прогулке пропал, и весёлое щебетание подруги не могло вернуть хорошего настроения. Диана понимала, что нет никакой возможности что-либо узнать о моряке с "Обгоняющего бурю". Единственное место, где о нём могли что-либо рассказать - "Пасть кашалота", но нечего было и думать наведаться туда в одиночку.
  Потянулись грустные дни, как капли воды, похожие один на другой. С утра в классной комнате её ждали учителя. Изящная словесность, немного математики, история знаменитых родов Империи и самых грандиозных войн, не слишком подробное описание государственного устройства соседей - Триумвирата, а также естественные науки: о растениях, о животных, птицах и гадах, движениях светил на небе. Диане нравилось учиться. Она, как губка, впитывала знания. Но больше всего она любила слушать моряка, отставного капитана, который рассказывал ей о Море. Господин Жорес не являлся учителем, он был старым приятелем отца. Но если господин Анфельд так и не полюбил Море и рано с ним распрощался, то его друг покинул капитанский мостик с великим сожалением. Годы брали своё, и господин Жорес, тучный, страдающий одышкой, но, тем не менее, не выпускающий из крепких, с желтизной, зубов пенковую трубку встал на вечный якорь под боком у такой же пышнотелой, круглолицей жены.
  Госпожа Лавиния была не слишком рада тому, что громкоголосый, пропахший табаком, употребляющий время от времени крепкие матросские словечки господин Жорес, косолапо и тяжело ступая по натёртому до блеска паркету, является к ним в дом. Но муж, а с ним и дети бурно радовались его приходу, и ей пришлось смириться.
  Отставной капитан не являлся хорошим рассказчиком. Свою речь он пересыпал жаргоном моряков, и Диана не всегда понимала то, что он хотел сказать, но, засыпая, она с восторгом вспоминала оверштаг и галфинд, бом-брамсели, галсы и трисели. Эти слова звучали музыкой в её душе. Во сне она стояла на капитанском мостике гордого корабля, над головой гудели наполненные ветром и мчали её по волнам белоснежные паруса.
  
  Господин Жорес прожил бурную, наполненную захватывающими приключениями жизнь, многое знал и умел. Порой, ясными зимними вечерами он выводил Антуана и Диану на улицу и подолгу рассказывал им о том, как находить по звёздам дорогу домой, по краскам заката определить силу завтрашнего ветра, а по цвету неба - приближение шторма.
  Не дыша, слушала Диана его рассказы о встречах с флибустьерами, кровавых битвах, победах и поражениях. Особый трепет вызывали его воспоминания о неведомых землях. Они манили своей загадочностью. Четыре раза пытался проникнуть на юг капитан Жорес на своей шхуне "Виктория", но достичь заветного берега так и не сумел. Туманы, многочисленные коралловые рифы, внезапно налетающие шквалы подстерегают храбрецов. Хмурясь, он рассказывал брату и сестре о гигантских морских животных, внезапно появляющихся из тумана и так же внезапно исчезающих, о чудовищном кальмаре, чью растерзанную тушу однажды увидели матросы у борта "Виктории". Его щупальца достигали в длину никак не меньше сотни метров, а толщиной были со ствол дерева. А как-то раз, когда густой туман и штиль накрыли шхуну, моряки отчётливо услыхали женский смех. Он раздался совсем рядом, у самого борта, а потом затих.
  Диане было любопытно узнать, не встречал ли капитан Жорес там, в южных водах, таинственного морского дракона? Может быть, это всего лишь красивая легенда и никакого дракона и нет? Тот задумчиво покачал головой: - только Владыка Моря знает обо всех живых существах, что населяют его воды. Жаль, что Южное побережье недоступно для людей. Я знаю, что та земля сказочно прекрасна, но мы можем лишь мечтать о ней.
  
  ****
  В небольшом скромном кабинете на втором этаже дворца заседаний Триумвирата собрались трое. Самый старший, Гаспар д"Вилфредо, пожилой розовощёкий толстяк с двойным подбородком, крошечным носиком - пуговкой, потерявшимся между пухлых щёк и небольшими, неопределённого цвета глазками, глядящими остро и недоверчиво, вольготно раскинулся на небольшом диване у стены.
  Второй правитель, Эстебан д"Улисес, недавно достигший пятидесятилетнего возраста, недовольно кривил яркие полные губы под тонкой щёточкой аккуратно подбритых усов. Густо напомаженные чёрные волосы были уложены волосок к волоску, а твёрдые уголки воротничка накрахмаленной белой рубашки упирались в самодовольно выпяченный тяжёлый подбородок.
  Самый молодой в Триумвирате, сорокапятилетний Карлос д"Ксименез, уставив локти на стол и упершись подбородком в сцепленные руки, напряжённо слушал Эстебана:
  - ... и, как докладывает наш посланник в Империи, а начальник службы лазутчиков и соглядатаев подтверждает, Император твёрдо намеревается в ближайшие два - три года значительно расширить свои владения за счёт Южного побережья.
  - Да-а, это серьёзно, - Карлос д"Ксименез задумчиво пожевал губами, перевёл взгляд на д"Вилфредо, - но осваивать Южное побережье он сможет только в том случае, если отправит флот. По суше он туда не доберётся. Что-то я ещё не слыхал, чтобы кому-то удалось преодолеть горы Поднебесья.
  Старший правитель пожал плечами: - горы непроходимы. Никто и никогда не поднимался на их скалистые пики, а по Морю..., неисследованные сотни и тысячи миль, флибустьеры, подводные вулканы, рифы и неизвестность. Едва ли Император решится отправить целый флот, не так уж он у него и велик. - Он задумчиво покачал головой: - один - два корабля, не больше. Вопрос в том, сможем ли мы как-то опередить Империю.
  - Опередить! - Эстебан д"Улисес фыркнул: - если Империи мешают горы, то нам - непроходимые леса и болота. Для нас тоже остаётся только один путь - по Морю. При этом, мы тоже не можем отправить несколько кораблей и тем самым остаться беззащитными перед флотом Империи.
  - Что же, - Гаспар д"Вилфредо, несмотря на забавную внешность, обладал ясным и трезвым умом, - тогда, может быть, нам следует объединить свои силы и направить к Южному побережью два корабля, по одному от нас и от Империи?
  В этот день они так ничего и не решили. Впереди были переговоры с Империей.
  
  ****
  Этот рейс вымотал всю душу. Тристан подумал, что, оказывается, и прекрасная, благоприятная погода может раздражать. Вот если бы штормило, ветер часто менял направление и, зарываясь форштевнем** в волны, "Обгоняющий бурю" переходил бы с одного галса на другой, а моряки, валясь с ног от усталости, то ставили дополнительные паруса, а то, с бешеной торопливостью, следуя команде "Грот и фок на гитовы!" убирали их, оголяя мачты в преддверии приближающегося шторма, ему некогда было бы вспоминать милое лицо и слёзы в широко раскрытых фиалковых глазах.
  Тристан вздохнул. Опять на небе ни облачка, лёгкий бриз несёт "Обгоняющего" к родным берегам. Встреча с заждавшимися его родителями, а потом однообразная рутина: разгрузка, расчёт с командой, небольшой отдых и снова в море.
  
  ****
  Нейра София озабоченно, украдкой, посмотрела на сына. Как и всякая любящая мать, она чутко улавливала перепады его настроения. Прошла всего неделя, как "Обгоняющий бурю" ошвартовался у пирса Кайреды, а Тристан, отказавшись от отдыха и закончив с разгрузкой судна, уже торопится принять на борт туго спрессованные тюки овечьей шерсти. Она ничего не понимала. В преддверии свирепых зимних штормов капитаны не хотели рисковать судном и жизнями людей, и, в ближайшие три - четыре месяца, порт Кайреды замрёт. Также, обычно, поступал и Тристан. В этот раз он торопился. На робкие расспросы матери о причинах такой спешки, он лишь мотнул головой и ничего не ответил. Тогда, по её наущению, нейр Донован попробовал вразумить сына: - Тристан, с тобой что-то случилось? Может, ты взял на себя обязательства, которые должен выполнить с риском для жизни? - Тот молчал, и отец продолжал: - зимние шторма на подходе и тогда, храни Морской Владыка тех моряков, кто отважится бросить им вызов.
  Тристан понял, что он не сможет отмолчаться. Ему было жаль родителей, их беспокойство и тревога за него терзали ему душу. Он сел прямо на ковёр на полу в гостиной, виновато посмотрел в лица сидящих рядом на невысоком диване дорогих ему людей: - вы напрасно тревожитесь обо мне, поверьте. "Обгоняющий" - крепкое и надёжное судно, а моя команда опытная и умелая. Мы видели немало штормов и шквалов, справимся и на этот раз.
  - Но, Тристан, что же гонит тебя на восток? Почему ты не хочешь отдохнуть и дать отдых команде? - Нейра София недоумевала. - Ваш последний рейс был очень удачен, ты получил хорошую прибыль и даже смог выплатить морякам приличные премиальные. К чему рисковать, сынок? - Внезапно её осенило, она прищурилась: - Донован, а не ждёт ли его на Восточном побережье кто-то, ради кого он готов рискнуть и кораблём, и самой своей жизнью?
  По тому, как дёрнулся и густо побагровел Тристан, родители поняли, что она угадала.
  Он в замешательстве взъерошил волосы, пряча глаза, пробормотал: - нет, она меня не ждёт, - он не стал добавлять, что даже имени её не знает.
  Нейра София грустно кивнула: - мы не сможем удержать его, Донован. Он встретил женщину, которая, будем надеяться, станет его судьбой.
  Через неделю "Обгоняющий бурю" поднял якорь и отошёл от пирса Кайреды. С тревогой поглядывая на быстро темнеющее небо, моряки ставили паруса, подгоняемые командами с мостика.
  
  ****
  И вновь Триумвират заседает в маленьком кабинете на втором этаже дворца.
  - Император согласился с нашими предложениями, - Гаспар д"Вилфредо усмехнулся. - Правда, он решил отправить военный корабль. А вот наш Морской министр предлагает отправить торговца. Но, конечно, к нему нужно будет присмотреться. Капитан должен быть молод, решителен, неглуп. Да и корабль чтоб был в хорошем состоянии...
  Лицо Карлоса д"Ксименеза скривилось: - торговца? Что может простой торговец против военного судна?
  Двое его собеседников переглянулись, снисходительно улыбнулись. Ответил Эстебан д"Улисес: - Ты не прав, Карлос. О каком противостоянии ты говоришь? Капитаны судов должны действовать совместно, но, когда они достигнут Южного побережья (- если достигнут! - вставил д"Вилфредо), то умение вести между собой переговоры представителям двух, не слишком, кхе, кхе, дружественных государств, очень даже пригодится. Ведь вновь открытые территории придётся как-то поделить! Конечно, предварительно наша делегация в Империи обговорит основные направления раздела земель, но и умение торговца действовать с выгодой для себя будет не лишним. А вот капитан военного судна вряд ли умеет наперёд просчитывать выгоду и убыток. Так что лично я склонен согласиться с мнением Морского министра.
  - Хорошо, но как мы найдём нужного нам человека? В Триумвирате сотни торговых кораблей! Как выбрать одного и не ошибиться?
  - На самом деле, Карлос, выбирать придётся не из такого уж и большого количества людей. Посмотри сам: сразу исключаем немолодых капитанов, потому что экспедиция предстоит опасная, тут нужны силы и крепкое здоровье. Затем нужен быстроходный, не слишком старый корабль, бриг или барк.
  - Нет, барк слишком велик, - вмешался д"Улисес. - Мне кажется, бриг идеально подходит для наших целей. Он быстроходен, легко управляем, а в южной части Моря, по слухам, полно мелей и рифов. Большой неповоротливый корабль плохо подходит для маневров.
  - Ну вот, значит, бриг. Ещё, по-моему, капитан должен быть смелым и мужественным человеком. Как это определить, я не знаю, но поручим Морскому министру поломать голову над этим вопросом.
  
  ****
  Моряки выбивались из сил. Казалось, этому шторму не будет конца. Ветер завывал в снастях, силясь сорвать паруса. - Тристан, надо убавить парусность, - помощник, с сомнением, смотрел на грот-мачту, - если мы потеряем грот, нам конец.
  Тристан окинул критическим взглядом мачты. Уже сутки "Обгоняющий бурю" подняв штормовые паруса, летел по гребням пенистых волн. Всю ночь бушевал жестокий шторм - дождь, снег и град обрушивались на судно, ветер оставался противным и гнал высокую волну. Паруса намокли и задубели, снасти и такелаж покрылись снегом и обледенели, и моряки сами были ослеплены яростью шторма. Маленький бриг, словно обезумев, нырял среди устрашающих волн, которые, накатываясь, каждый раз заливали палубу. Порой многотонные громады нависали над бригом ревущей стеной, а затем обрушивались на него, но вновь "Обгоняющий бурю" упрямо выскакивал на поверхность, и волны в бессильной ярости с шипением скатывались в бушующее море.
  - Пожалуй, ты прав, - Тристан, одетый в просмолённую куртку и такие же штаны, с надвинутой на лоб брезентовой зюйдвесткой, быстро поднёс к губам жестяной рупор. В мгновение ока моряки были на реях, убирали брамсели, бом-брамсели и бом-кливер, взяли грот и трисель на гитовы. Жанетта и Розина, промокшие насквозь, стряхивая заливающую глаза воду, торопливо спустились вниз по качающимся под ударами ветра вантам. Слизнув с ободранной ладони кровь, Розина буркнула:
  - спрашивается, что ему не сиделось дома? Мы все знаем, что наступили самые паршивые месяцы, когда шторм сменяется шквалом и наоборот.
  Жанетта усмехнулась, вытерла мокрое лицо рукавом куртки. Кажется, она догадывалась, что гнало их бравого капитана сквозь ледяной шторм к берегам Империи, но подруге она ничего не сказала.
  
  ****
  Диана поёжилась, глядя в залитое ледяным дождём окно. - Надеюсь, - подумала она, - "Обгоняющий бурю" дремлет сейчас в тихом доке, или чуть покачивается у пирса, пережидая время штормов. - Она вздохнула, - а команда, наверно, не вылезает из кабаков. И те две женщины, что так по-хозяйски тащили высокого моряка к столику и улыбались ему, наверно снова с ним. - Ей было грустно и хотелось плакать. Когда наступит весна, и бриг встанет на якорь в Ганевежисе, этот громила и драчун даже не вспомнит о ней. Да, не мешало бы и ей выбросить его из головы, но сегодня ей опять приснились твёрдо сжатые губы, холодные серые глаза, вдруг блеснувшие озорной смешинкой, и каменные мускулы под её рукой.
  Она всё же всплакнула. Так, чуть-чуть.
  
  ****
  Господин Олафссон, начальник службы торговых судов департамента Флота, мокрый и злой, в сопровождении начальника порта торопливо шёл к зданию конторы. Ледяной, пронизывающий до костей ветер хлестал в лицо, забирался под тёплый меховой плащ. Здесь, в бухте Кайреды, укрытой между скал, он не был так силён, как в открытом море. Отголоски ревущего шторма лишь долетали в бухту клочьями пены на гребнях волн, захлёстывающих пирс и выбрасывающих обрывки водорослей и мусор.
  Взгляд господина Олафссона равнодушно скользил по длинному ряду судов, выстроившихся у пирса. Дракон забери начальника департамента, а с ним и Морского министра! Приказ, который был ему озвучен, выполнить невозможно! Человека, который бы соответствовал всем требованиям высокого начальства, не существует в природе! Чтоб был молодым, умным, честным, смелым, хорошим моряком и... торговцем! Таких не бывает, господин Олафссон знал это совершенно определённо. Если торговец умён, то он, непременно, жулик. И немолод, конечно. Точно также и опытный моряк не может быть молодым, ведь опыт приходит с возрастом. Господин Олафссон тихо выругался, но он мог особенно и не таиться. Всё равно идущий рядом высокий худой старик, начальник порта, ничего бы не услышал. Завывание ветра, шум ледяного дождя и плеск волн вынуждали напрягать голос при разговоре.
  Внезапно взгляд начальника службы наткнулся на пустоту в длинном ряду судов у пирса. Он небрежно ткнул пальцем: - а эта стоянка для кого оставлена?
  Старик скривился: - обычно здесь стоит "Обгоняющий бурю", но нынче его капитану приспичило взять на борт груз и срочно отправиться на Восточное побережье. Дракон их знает, этих молодых! Отчаянный он, Тристан, ничего не боится. Ну, правда, не дурак и корабль свой хорошо знает. В такой вот свежий ветер стоит себе, наверно, на мостике, а в руке пистоль держит...
  Собеседник поражённо взглянул на старика, покачал головой. Ничего себе - "Свежий ветер"! С пирса видно, как в открытом море вздымаются гигантские волны. С бешеной скоростью мчатся по небу низкие чёрные тучи, а лицо сечет дождь пополам с ледяной крошкой. Он поёжился, представив, каково сейчас на палубе судна. Хмыкнув, сказал: - да, пожалуй, иметь под рукой пистоль ему в самый раз, иначе взбунтовавшаяся команда выбросит такого капитана за борт!
  Начальник порта усмехнулся: - ну что вы, господин Олафссон. Тристан держит пистоль не для того, чтобы в команду стрелять, а для того, чтобы в критический момент выстрелить в парус, который может сломать мачту! Лучше уж пусть разорвётся парусина, чем в шторм лишиться грота. Но только тот капитан может уловить такой момент, кто корабль, как себя, чувствует. А команда за Тристана в огонь и воду пойдёт. - Он опять усмехнулся: - скажете тоже - в моряков стрелять!
  Господин Олафссон остановился: неужели повезло? Он попытался спросить у старика что-то ещё, но ветер относил слова, приходилось кричать. Так что он заторопился в контору, чтобы поговорить более обстоятельно.
  
  ****
  -...Ему двадцать семь лет и двенадцать из них он плавает на бриге. Вначале матросом, потом помощником, а затем - капитаном. Раньше судно принадлежало его отцу, нейру Доновану д"Перейра в числе десятка прочих, но позднее нейр Донован подписал дарственную грамоту, коей "Обгоняющий бурю" становился собственностью Тристана. Все опрошенные нами капитаны судов отмечают его бесспорную смелость, граничащую, порой, с излишним риском. Также подтверждают его глубокие знания в судовождении.
  В Департамент флота были приглашены несколько торговцев, на протяжении длительного времени осуществляющие операции с торговым Домом д"Перейра. Все они единодушно свидетельствуют о честности и порядочности семьи и твёрдости данного мужчинами д"Перейра слова. - Морской министр, сидящий за большим круглым столом вместе с правителями Триумвирата, поднял голову от бумаг, вопросительно посмотрел на них. Гаспар д"Вилфредо задумчиво барабанил пальцами по столу.
  - Кажется, господин Далхаузи, вам удалось найти того, кто нам нужен,- Эстебан д"Улисес с улыбкой обвёл взглядом присутствующих, - но нужно подумать, чем мы сможем наградить его в случае удачной экспедиции.
  - Хм, - Карлос д"Ксименез иронично скривился, - не мешало бы поинтересоваться у самого парня, хочет он рисковать кораблём и самой жизнью ради открытия новых земель для Триумвирата! И да, награда должна быть достойной, если, конечно, затея увенчается успехом.
  Гаспар д"Вилфредо перестал барабанить пальцами и всё также задумчиво сказал: - знавал я, когда-то, в молодости, одного д"Перейру. Лихой капитан был. Я бы даже сказал - отчаянный. Если парень - его сынок, то вопрос о награде является актуальным, потому что он дойдёт до Южного побережья и никакие ураганы и шквалы ему не помешают.
  ____________________________________
  Фордевинд* - курс парусного судна, совпадающий с направлением ветра
  Форштевень** - прочный брус по контуру носового заострения
  
  Глава 6
  
  Госпожа Лавиния неспешной походкой двигалась мимо выстроившихся длинными рядами лавок. Этот ряд занимали торговцы тканями. У неё просто глаза разбегались от вида рулонов тонкого благородного сукна из дорогой шерсти тонкорунных овец Западного побережья, тончайшего батиста и маркизета, лёгких, переливающихся всеми цветами радуги шелков из юго-восточных районов Империи. Она с удовольствием прикасалась к тканям, ощущая под пальцами то тёплую упругую поверхность шерсти, а то гладкую прохладу льна и хлопка. Ей нравилось представлять, как импозантно будет выглядеть господин Анфельд в сюртуке из вон того, тёмно-серого, с серебристой ниткой, сукна, а Диана, наверняка, станет просто очаровательной в платье из маркизета насыщенного бирюзового цвета. Для себя она присмотрела замечательный лён: по полю песочного цвета разбросаны крохотные букетики синих цветов. Прекрасное летнее платье получится, и не слишком светлое, как раз по возрасту.
  В свете закатного солнца госпожа Лавиния, не торопясь, направилась к рыбному ряду. Ну и пусть рыба уже не бьёт хвостом, но выловлена она сегодня утром, а значит свежая. Сейчас, ближе к вечеру, торговцы готовы значительно снизить цены, чтобы побыстрее продать свой скоропортящийся товар. Конечно, на ночь рыбу можно поместить в ледник, но утром с рыбацких шхун вновь разгрузят большие бочки и чаны с живой рыбой, а вчерашнюю придётся продавать за бесценок, или вообще вывозить за город, на свалку.
  Семья Лассарж совсем не бедствовала, но госпожа Лавиния считала, что хорошая хозяйка должна уметь сэкономить, при случае, лишний квадрик, если уж такая возможность подвернётся. Вот поэтому раз в неделю, в день отдыха, она обязательно отправлялась в торговые ряды, оставляя дома Кору, хотя обычно за покупками они ходили вместе. Её домашние привыкли к таким прогулкам, понимая, что это доставляет ей удовольствие. Кора ворчала, что не дело хозяйке прогуливаться зимним вечером в одиночку, но госпожа Лавиния была уверена, что ей ничего не грозит. Улицы Ганевежиса хорошо освещались и, хотя и не были прямыми и широкими, но она знала их, как собственный сад и, возвращаясь домой, избегала тёмных и глухих переулков. Да и идти-то было недалеко, всего два квартала вдоль домов, где жили соседи и хорошие знакомые.
  Небольшая корзинка с рыбой приятно оттягивала руку. Госпожа Лавиния раскланялась со знакомой парой, медленно идущей ей навстречу. В этот вечерний час на улице было не слишком многолюдно. И то сказать, влажный ледяной ветер с Моря пронизывал насквозь, и те, немногие, пожелавшие совершить прогулку перед сном, зябко ёжились и торопились побыстрее вернуться в дом, к ласковому огню.
  Кажется, она тоже озябла. Женщина перекинула корзинку в другую руку и поглубже надвинула капюшон мехового плаща. Вот, наконец, и "Клёны". Она протянула руку, чтобы открыть калитку, и тут её грубо дёрнули в сторону. Госпожа Лавиния испуганно вскрикнула, увидев перед собой двух оборванцев. Один, невысокого роста, смуглый, вертлявый, был одет в грязные, местами порванные, штаны, подвязанные куском верёвки и совершенно разбитые стоптанные ботинки. Он схватился за ручку корзинки и с угрожающим видом тянул её к себе. Второй, здоровенный громила, нехорошо улыбался, отчего его лицо, изуродованное багровым грубо зажившим шрамом, страшно скривилось. Госпожа Лавиния хотела пронзительно закричать, но из горла вырвался лишь жалобный писк. Громила поднял над её головой кулак размером, как ей показалось, с якорный кнехт, и она, зажмурившись, обмерла, ожидая неминуемой гибели.
  Внезапно по мостовой раздался топот, и мужской голос громко закричал: - стоять! Ни с места! Ах вы, мерзавцы!! - Затем послышался звук удара и болезненный вскрик, а следом выстрел из пистоля. Госпожа Лавиния приоткрыла глаза и увидела, что невысокий оборванец ворочается в грязном снегу, а громила бежит по улице к ближайшему тёмному переулку. Рядом с нею стоит молодой, хорошо одетый мужчина и целится в убегающего. Она схватила его за руку:
  - нет, прошу вас, не надо! Они не успели причинить мне вреда! Только вот моя рыба... - она растерянно оглянулась вокруг. Корзинка валялась на боку, две больших рыбины лежали рядом. Тут же женщина заметила и свой небольшой кошель, где, после покупки, ещё оставалась пара серебряных квадров. Молодой человек наклонился и сунув рыбу и кошель в корзинку, подал её госпоже Лавинии. Сзади послышался топот: оборванец поднялся на ноги и, прихрамывая, побежал прочь.
  Немного успокоившаяся женщина посмотрела на своего спасителя. Молодой, высокий, худощавое обветренное лицо, твёрдо очерченный подбородок. Он наклонился, встревоженно заглянул ей в глаза: - позвольте, госпожа, я провожу вас! Обопритесь на мою руку и скажите, где вы живёте. Вы поступаете очень опрометчиво, гуляя в одиночестве по вечерним улицам!
  Она смутилась от этого мягкого упрёка: - пожалуй, вы правы, господин...
  - Моё имя Тристан д"Перейра, госпожа.
  - Ах, нейр д"Перейра...,
  - Тристан, милостивая госпожа, просто Тристан, прошу вас!
  - А я Лавиния Лассарж, нейр... э-э, Тристан!
  Он аккуратно подхватил её под локоть: - так куда же проводить вас, госпожа Лавиния?
  - Благодарю вас, Тристан, но я уже дома. Эти люди хотели ограбить меня прямо у моей калитки! Я думаю, что сейчас появится мой муж. - Действительно, в доме, да и у соседей, мелькали огни и слышались встревоженные голоса. Хотя сильный ветер заглушал звуки, но выстрел многие услышали.
  - Ну что же, тогда позвольте откланяться..., - мужчина медлил, и госпожа Лавиния невежливо схватила его за руку:
  о, нет, Тристан, я прошу вас, останьтесь! Мой муж будет рад знакомству с вами! - Он мягко высвободил руку, и при неярком свете фонаря она увидела, что он улыбнулся:
  - сейчас я спешу, госпожа Лавиния, но если вы позволите, я загляну к вам как-нибудь при свете дня.
  Она неохотно шагнула к калитке: - я так и не поблагодарила вас, Тристан, за своё спасение! Надеюсь, вы не забудете о своём обещании... - Снова улыбнувшись, он поклонился ей и быстрым шагом удалился, а она услышала, как в доме хлопнула дверь, и голос мужа тревожно окликнул её:
  - Лавиния, что случилось? Мне показалось, что ты с кем-то разговаривала?
  - Ох, Анфельд, со мной случилось ужасное - на меня напали грабители! - Она услышала, как вскрикнул муж, а затем, как был, в домашних туфлях, устремился по талому снегу ей навстречу. Он обнял её, и госпожа Лавиния близко увидела его испуганные глаза:
  - какие грабители?! Откуда?? На улицах ещё полно народу! Ты не пострадала?? - она сунула ему в руки корзинку:
  - на моё счастье, поблизости оказался мужчина, нейр Тристан д"Перейра. Он прогнал грабителей и даже пытался застрелить одного из них! Нет, я не пострадала, они даже деньги не успели отнять у меня, но я ужасно, ужасно испугалась! - Они уже поднялись на крыльцо и вошли в небольшой холл, где их встретили испуганные Кора и Диана.
  
  Обсуждение происшествия заняло весь вечер. Служанка, округлив глаза и прижав ладони ко рту, тихо ахала, слушая рассказ хозяйки. Господин Анфельд качал головой: - Лавиния, теперь ты убедилась, как небезопасны вечерние улицы! И ведь нужды-то особой нет в этих твоих прогулках! Так, блажь. Надеюсь, теперь ты откажешься от них, а за покупками будешь ходить с Корой.
  Диана, сидя рядом с матерью, обнимала её за плечи и думала, что благородный молодой человек, спасший её от грабителей, обязательно должен быть красивым. Просто не может быть, чтобы он оказался невзрачным, лысым и кривоногим. Нет, у него, наверно, чёрные волосы до плеч, синие большие глаза и добрая улыбка. А на боку он, непременно, носит саблю, только мама ничего толком не разглядела, потому что очень испугалась, да и темно было.
  
  ****
  - Кэп, а ведь на скуле у меня синяк будет, - Михаэль, уже переодевшийся в чистую одежду, разглядывал в маленьком зеркальце, позаимствованном у Розины, своё пострадавшее лицо, - уж не обязательно было бить всерьёз, я бы и так упал, как договаривались.
  Тристан, развалившийся на диване в маленьком салоне "Обгоняющего бурю", заинтересованно наблюдал за Михаэлем: - нет, всё должно было быть по-настоящему. Госпожа Лавиния могла догадаться, что вы фальшивые грабители. - Он внимательно посмотрел на наливающийся синяк и согласился: - да, пожалуй, будет.
  В салон вошла Жанетта, смеясь, бросила в Тристана чем-то, отвратительным на вид. Он, брезгливо сморщившись, стряхнул на пол тонкую полоску сырого мяса, которая была приклеена на щёку Маленького Бена, имитируя грубый шрам. Этот матрос, громадного роста, с бочкообразной грудью, кулаками-кувалдами и бычьей шеей, был совершенно бесхарактерным человеком, которым вертели все, кому не лень. Его доверчивость не знала границ, и Тристану легко удалось уговорить его сыграть роль грабителя.
  Жанетта села рядом с Тристаном на диван, усмехаясь, спросила: - ну как? Удачно? Знакомство состоялось?
  - Пока только с матерью, госпожой Лавинией, - задумчиво ответил он, - но я получил приглашение навестить семейство и скоро воспользуюсь им.
  - Хм, думаю, это была не самая блестящая идея. Ведь женщина, наверняка, здорово испугалась! А если бы она умерла прямо на улице от сердечного приступа?
  - Жанетта, не нагнетай! - Тристан досадливо дёрнул плечом, - с госпожой Лавинией ничего не случилось и вообще... она выглядит... довольно уравновешенным человеком.
  Женщина ничего не сказала, лишь, снова усмехнувшись, покачала головой.
  
  ****
  Диана сидела на подоконнике в кухне и болтала ногами. Кора месила тесто на пирожки, а Диана развлекала её разговорами.
  После обеда родители прилегли отдохнуть, на улице завывал ветер и гнал снежную крупу. Редкие прохожие, сгибаясь под его напором и пряча лицо от секущих лицо порывов, торопились побыстрее добраться до тепла и уюта. Заняться было совершенно нечем, поэтому, когда раздался стук дверного молотка, Диана обрадовалась. Возможно, что также скучающая, Джен решила её навестить?
  Кора испуганно посмотрела на свои руки, погружённые в тесто, и перевела взгляд на девушку.
  - Не волнуйся, это, наверно, Джен! - Диана спрыгнула с подоконника и весело побежала в холл. Она торопливо открыла дверь и... остолбенела. Улыбка сползла с её оживлённого личика, а глаза, в растерянности, уставились на неожиданного гостя: - в-в-вы??
  Перед нею стоял моряк из кабака "Пасть кашалота". Но, Морской Владыка, как же он был элегантен! На мгновение Диане показалось, что тот наглый и самоуверенный тип с грязным платком на крепкой шее ей лишь померещился. Его же она видела и на палубе брига, полуголого, загорелого, в широких парусиновых штанах. Но этот мужчина, в тёплом плаще из дорогого сукна из-под которого выглядывал тёмно-лиловый бархатный сюртук, в накрахмаленной белой рубашке со стоячим воротничком, чьи отогнутые уголки упирались в гладко выбритые щёки, с аккуратно повязанным шёлковым шейным платком никак не мог быть тем, о ком она думала и с кем боялась встретиться.
  Он насмешливо поклонился: - я счастлив видеть тебя, крошка, в добром здравии!
  Поражённая, растерянная и возмущённая до глубины души, Диана воскликнула: - Что вам нужно??! Как вы посмели...??
  Тристан продолжал улыбаться: - меня пригласила госпожа Лавиния, за что я бесконечно ей благодарен!
  - Это... это какая-то ошибка! Мама не могла пригласить к нам такого... - она не находила подходящего слова. В голову приходили лишь те ругательные словечки, которые, порой, вылетали у Антуана и её прежних друзей, - такого, как вы!! - Диана кипела от негодования и злости. Если бы взглядом можно было воспламенять, Тристан давно уже лежал бы кучкой пепла у её ног. Но он спокойно улыбался:
  - ты прелестна в своём гневе, крошка! Но я не тот, кем тебе хочется меня назвать, - он смешливо фыркнул, догадавшись, какие слова вертятся у неё на языке,- поверь, я искренне сожалею о своём поведении там, в "Пасти кашалота", и прошу у тебя прощения. - Он опять поклонился.
  - Не смейте обращаться ко мне на "ты" и называть "крошкой"! - Диана сжала кулаки и повысила голос.
  - Как скажешь, милая, как пожелаешь... - Тристану было смешно. Сжав кулачки, девчонка сверкала на него фиалковыми глазищами. Щёчки полыхали румянцем и вся она, взъерошенная, гневная, вдруг напомнила ему маленькую птичку, которая, даже зажатая в руке, продолжает храбро сражаться и пугает: - сейчас ка-а-ак клюну!
  Диана топнула ногой: - вы что, глухой?? Я запретила вам обращаться ко мне на "ты" и "милой" называть тоже не смейте!
  О, Тристан откровенно любовался девчонкой и удивлялся, как, при её-то росте, а она была ему всего лишь до плеча, она ухитрялась смотреть на него сверху вниз: - хорошо, я не буду называть тебя...- он сделал паузу, с улыбкой глядя в потемневшие от злости глаза, - вас на "ты" и "милой крошкой", но как же я должен обращаться, чтобы не оскорблять твою... э-э-э, вашу гордость? Моё имя, кстати, Тристан.
  Она нахмурилась: - нейр Тристан д"Перейра! А меня зовут Диана! - Она заносчиво вздёрнула мягко очерченный подбородок, - госпожа Диана, разумеется!
  Едва сдерживая смех, он опять поклонился: - чрезвычайно рад нашему знакомству, госпожа Диана! - Разогнувшись, схватился за поясницу и скривился в шутливой гримасе: - о, моя бедная спина! Ни разу в жизни мне не приходилось столько кланяться в течение нескольких минут!
  Девчонка презрительно фыркнула: - ну да, у вас и должна болеть спина, ведь вы такой старый!
  Тут уж Тристан обиделся не на шутку: - я старый?? Да мне всего двадцать семь! Я вполне гожусь тебе в мужья, Диана!
  Она и не думала впускать его в дом. Презрительная гримаска не сходила с её лица: - ну уж нет! Мой муж будет красивым, умным, весёлым и обязательно будет меня любить! - Выпалив всё это на одном дыхании, она смутилась и прикусила нижнюю губу, мысленно ругая себя.
  Какая же она ещё глупышка! Тристан засмеялся: - Диана, так ты же мой портрет нарисовала! Это всё совершенно точно подходит ко мне!
  Положение спасла госпожа Лавиния. Она торопливо спускалась по лестнице: - Диана, ну что же ты держишь нашего гостя в дверях!
  - Я скажу маме, что это вы избили моего брата! - прошипела Диана, торжествующе глядя на него.
  Его душа возликовала: так этот юнец не жених, а всего лишь брат! Вслух же он шёпотом сказал: - и признаешься, что вы с ним были в грязном портовом кабаке? - Хитро прищурившись, он с насмешкой смотрел ей в глаза.
  - Проходите, прошу вас, нейр д"Перейра! - Госпожа Лавиния приветливо улыбалась своему спасителю. Мысленно поморщившись, он опять, в который уж раз! - поклонился:
  - благодарю вас, добрая госпожа! Я зашёл лишь для того, чтобы узнать, как вы себя чувствуете, ведь вы пережили страшное потрясение! И пожалуйста, зовите меня Тристан!
  - Ах, Тристан, я так благодарна вам за спасение! - Госпожа Лавиния томно прикрыла глаза, касаясь висков кончиками холёных пальцев, - сегодня я чувствую себя значительно лучше, но входите же, входите!
  Хитрец скромно переступил порог и, отдав плащ подоспевшей Коре, прошёл вслед за хозяйкой в гостиную. Сморщив нос и скривившись, Диана направилась к себе в комнату. Рухнув на небольшой диванчик у стены, она постаралась унять бешено бьющееся сердце и обдумать ситуацию. Нет, она не верила в совпадения. Как он оказался около их дома? Откуда взялись эти грабители, ведь их улица находится в самом центре Ганевежиса, до ближайшего полицейского поста рукой подать? И разве "Обгоняющий бурю" не вернулся в свой порт? А ещё он слишком хорошо одет для пьяницы - матроса из портового кабака, да и разговаривает он, как настоящий нейр. Уж Диана-то знала, каков он, словарный запас простого матроса! А вот насчёт настоящего нейра она могла только подозревать, какие они, благородные нейры Триумвирата, потому что в Империи таковых не было.
  Вошедший в комнату господин Анфельд укоризненно покачал головой: - Ди, ведь это же невежливо! В гости пришёл человек, спасший твою мать от страшной опасности, а ты ушла к себе! Тебе просто необходимо научиться быть учтивой и доброжелательной, ведь в недалёком будущем ты выйдешь замуж и станешь хозяйкой дома!
  Она упрямо мотнула головой: - папенька, я не собираюсь, пока что, замуж! А этот человек мне неприятен, он... нахальный и самоуверенный!
  - Ну что ты, моя хорошая, - господин Анфельд без ума любил дочку и потакал ей во всём, - он совсем не нахальный и, может быть, ты всё же пойдёшь со мной в гостиную? - Он неуверенно смотрел на неё, уже готовый сдаться и оставить дочь в покое, но она, вздохнув, встала:
  - хорошо, папа, раз ты считаешь, что мне нужно там присутствовать, я пойду. Только уговор: вы не заставляете меня развлекать его разговорами! А, прихвачу-ка я с собой вышивание! По крайней мере, можно делать вид, что я примерная дочь и занята самым что ни на есть женским делом! - Она развеселилась и, подхватив коробку с разноцветными шёлковыми нитками и полотняными салфетками, на которых ей хотелось вышить незабудки, вышла вместе с отцом из комнаты.
  
  ****
  Тристан приуныл, когда, войдя в миленькую уютную гостиную, обнаружил, что Диана не пошла вместе с ним и матерью, а куда-то исчезла. Он механически отвечал на вопросы госпожи Лавинии и улыбался ей, а сам размышлял, что первая их встреча окончилась неудачно, и девушка просто ушла, не пожелав с ним знакомиться. Правда, он не падал духом и уже обдумывал, что говорить и как испросить разрешения посетить семейство Лассаржей ещё раз. Теперь, на трезвую голову, девочка нравилась ему ещё больше. Правда, она колючая и дерзкая, но ведь он сам виноват - подшучивал над ней, чем вызвал её негодование. Да ещё та неудачная встреча в кабаке... Хорошо всё же, что мальчишка - её брат. Если с ним подружиться, то и эта колючка, пожалуй, сменит гнев на милость. Но где же парень? Он продолжал улыбаться хозяйке и делать вид, что внимательно слушает её, когда дверь открылась и вошла Диана, а следом дородный, среднего роста, розовощёкий господин - хозяин дома, - понял Тристан.
  
  Глава 7
  
  Диана с трудом сдерживала смех. Маменька усадила гостя в своё любимое кресло - низенькое, на резных вычурных ножках с такими же резными подлокотниками и необыкновенно мягкими и пышными подушками на сиденье и спинке. Нейр д"Перейра отказаться не посмел и сейчас выглядел наиглупейшим образом. Вытянуть вперёд длинные ноги было бы верхом невоспитанности, поэтому, согнутые в коленях, они упирались ему в грудь. Гость пытался откинуться на спинку, но утопал в мягкой подушке, а кресло угрожающе скрипело под тяжестью крупного тела. В довершение его мучений, служанка принесла на расписном деревянном подносе несколько крохотных чашечек, наполненных дымящимся каффэ - экзотическим напитком, получаемым из твёрдых коричневых зёрен. Купить их можно было лишь у некоторых торговцев, которые, как, шептались люди, поддерживали связи с сомнительными личностями. Флибустьеры, контрабандисты - они поставляли торговцам товар, зачастую экзотический и странный, взятый в месте, известном только им.
  За зёрна платили золотыми квадрами, и растереть их в металлической ступке было нелегко. Поэтому госпожа Лавиния приказывала сварить каффэ очень редко и только для дорогих гостей.
  Диана с некоторым злорадством, исподтишка, наблюдала, как наглый нейр мучается в слишком маленьком для него кресле, при этом пытаясь не уронить на светло-бежевый ковёр чашечку из тонкого фарфора, утонувшую в его большой ладони, привыкшей, как подумала девушка, больше к пеньковым канатам и грубой просмолённой парусине.
  Внезапно он поднял голову и украдкой от маменьки подмигнул ей, отчего она вспыхнула и зарделась. Диана всё никак не могла поверить, что вот этот лощёный щёголь, чинно сидящий у них в гостиной и маленькими глотками попивающий горячий душистый каффэ, и есть тот грязный громила, пахнущий ромом и табаком и уставившийся на неё пьяными наглыми глазами в портовом кабаке "Пасть кашалота". И речь его совершенно не напоминала разговоры матросов, с их искажёнными словечками, перемежаемыми бранью и непристойностями, подкреплёнными вульгарной жестикуляцией.
  Он непринуждённо вёл светскую беседу, деликатно смеялся папенькиным шуткам и шутил сам, в меру, не слишком остроумно. Время от времени Диана ловила на себе его взгляды, тогда её щёки розовели, и она утыкалась в вышивку, делая вид, что совершенно не интересуется гостем.
  А между тем он с охотой рассказывал о себе. Его семья довольно богата, имеет десять торговых кораблей, один из которых, бриг "Обгоняющий бурю", принадлежит ему. Вообще, все нейры Триумвирата, или являются состоятельными торговцами, или находятся на государственной службе. Он единственный наследник, и уже сейчас отец потихоньку передаёт ему управление всем семейным делом.
  Хрупкое креслице угрожающе потрескивало при каждом его движении, и госпожа Лавиния, наконец, обратила на это внимание: - ах, Тристан, вам, наверное, неудобно сидеть в этом кресле! Может быть, на этом диване будет лучше? - Но гость отклонил её предложение, попросив не беспокоиться, ему очень удобно. Конечно, он не стал пояснять, что с дивана ему было бы не видно милое девичье личико, прилежно склонившееся над рамкой с вышивкой.
  А господину Анфельду не терпелось узнать, каково пришлось команде судна, решившейся выйти в Море в разгар зимних штормов и бурь.
  Забыв обо всём, Диана с замиранием сердца слушала рассказ моряка о плавании брига в это суровое время, а перед её взором вставали обледенелые куртки матросов, раскачивающихся на вантах под ударами свирепого обжигающего ветра, гигантские волны, накрывающие хрупкое судёнышко, звенящие от напора бури паруса и он, капитан, упрямо стремящийся вперёд назло стихии.
  Краем глаза Тристан видел, как девушка, забыв о своей вышивке, смотрела на него потемневшими фиалковыми глазами. Её лицо было напряжено, а пальцы крепко стиснуты на коленях. Он усмехнулся про себя. Возможно, он приобретёт в её глазах романтический ореол? Как знать?
  
  ****
  Весело насвистывая, Тристан направлялся в порт. Знакомство прошло просто замечательно! Ему даже удалось напроситься на приглашение к обеду. Вскользь посетовав, что не сможет выйти в Море в ближайшие пару месяцев, потому что значительно похолодало, судно обледеневает, а бури и штормы вот-вот достигнут своей максимальной силы, он небрежно обронил, что обречён скучать на борту "Обгоняющего", пока погода не позволит ему поднять паруса и выйти в Море.
  Простодушная госпожа Лавиния охотно пригласила нейра Тристана запросто навещать их, они будут только рады. И, в подтверждение своих слов, взяла с него обещание быть у них на обеде через два дня.
  Муж оживлённо поддержал её. Ему нравился молодой моряк, вежливый и учтивый, без этих новомодных штучек, когда считается хорошим тоном опровергать и подвергать сомнению всё, что накоплено опытом старших поколений.
  Тристан просидел в маленькой гостиной Лассаржей всего-ничего, чуть меньше часа, как и требовали приличия, не более. А вот в следующий раз можно задержаться и подольше. На прощание он галантно поцеловал ручки хозяек и разочаровал Диану тем, что едва прикоснулся губами к её кисти. Она-то надеялась, что, движимый раскаянием, он станет оказывать ей знаки внимания, а она гордо отвергнет их.
  
  Итак, только осада. Долговременная, настойчивая, но так, чтобы противник ни о чём не догадался. У него есть полтора - два месяца, пока утихнут штормы и можно возвращаться домой. К тому времени станет ясно - нужна ли ему эта колючая и строптивая девчонка в качестве жены. Он видит её всего третий раз, но даже и подумать не может, чтобы забыть фиалковые глаза, зачарованно глядящие на него, внимательное, напряжённое личико и тонкие пальцы, стиснутые так, что побелели косточки. Кажется, девочка не на шутку любит Море и, наверняка, завидует брату и жалеет, что не родилась мужчиной.
  Тристан хмыкнул, вспомнив жёсткие мозолистые ладони Жанетты и Розины, их лица, иссеченные ледяным ветром. Не далее, как вчера Дэйк Бурье пожаловался, что Розина чуть не содрала кожу с его мужского достоинства, когда ласково сжала его в ладони. Тристан подумал, что надо бы по дороге в порт завернуть в какую-нибудь лавку, где продают снадобья, смягчающие кожу. В конце концов, ему, как капитану, надлежит заботиться о благополучии команды.
  ****
  Диана украдкой, из-за шторы, смотрела ему вслед. Он шёл по улице вдоль невысокого забора их коттеджа тяжёлой уверенной походкой моряка, привыкшего к качающейся палубе корабля. Весь его вид - широкие плечи, гордо посаженная голова, надменно вздёрнутый, гладко выбритый упрямый подбородок, твёрдо сжатые губы и каменные скулы, холодный взгляд серых глаз - говорил о решительности и абсолютной уверенности в своих силах.
  Диана, затаив дыхание, смотрела ему вслед, пока Тристан не скрылся за углом, а затем, закусив губу, задумчиво опустилась в кресло.
  Вечером, перед сном, госпожа Лавиния задумчиво посмотрела на сидящего с газетой мужа:
  - послушай, Анфельд, ты ничего не говоришь о нашем госте. Он тебе не понравился?
  Господин Анфельд неохотно поднял взгляд от газеты: - ну почему же? Приятный молодой человек, неглупый, мне кажется, да и моряк хороший, раз уж сумел в такое неблагоприятное для судоплавания время привести свой бриг к нашим берегам.
  - Анфельд! - Госпожа Лавиния нетерпеливо махнула рукой, - о каком судоплавании ты говоришь, я же тебя не об этом спрашиваю!
  - Я тебя понял, - муж улыбнулся, сворачивая газету, - но не кажется ли тебе, Лавиния, что наша Ди ещё может не спешить с замужеством? Не спорю, парень хорош собой, да ещё и нейр, но, возможно, он больше не появится у нас, а может быть, дома его ждёт невеста, да мало ли что ещё может быть!
  - Ты, конечно, прав, - неохотно согласилась она, но всё же, не мог бы ты разузнать о нём поподробнее? Кажется, он богат и единственный сын у родителей. Сам знаешь, мы не можем дать за Дианой большое приданое, а среди наших знакомых я не вижу ни одного молодого мужчины, которому бы я хотела вручить судьбу нашей дочери. Все они какие - то... - она замялась, подыскивая слово, - неинтересные, - подсказал господин Анхельд.
  - Да, неинтересные как люди! Я даже не припомню, чтобы ты разговаривал с кем-то из них больше десяти минут!
  - Хм, - господин Анхельд задумчиво хмыкнул, вспоминая всех тех молодых людей, что всегда крутились около его дочери на городских балах, - несерьёзные они какие-то. Все ждут наследства от родителей, всем надо побольше денег, но сами как-то поспособствовать этому не хотят. Да, пожалуй, этот другой. Не ждёт, когда умрёт его отец, а сам пытается приумножить семейное состояние. И да, Лавиния, - он нахмурил брови, - ты напрасно с таким пренебрежением относишься к его способностям в судовождении. Нынешние молодые люди неохотно осваивают искусство управления судном и командой. Не то, что наше поколение! - Он приосанился. Господин Анфельд считал себя опытным моряком, на взгляд жены - безосновательно, но, конечно, она никогда и в мыслях не держала заикнуться о чём-либо таком.
  
  ****
  - Так так, - капитан Жорес, не торопясь, достал расшитый цветным бисером большой кисет и принялся набивать табаком старую пенковую трубку, - знавал я одного Перейру, а как же? Известное семейство. - Госпожа Лавиния поморщилась, но ничего не сказала. Старый прохиндей специально тянул время, видя, с каким напряжением хозяева ждали его рассказ. - Нда-а, так вот, Перейра... Ну что, обычные флибустьеры, по - простому, морские разбойники.
  - Но...но, господин Жорес, - расстроенная и поражённая его словами госпожа Лавиния с трудом находила слова, - но ведь молодой человек... он такой...приличный, такой...воспитанный и учтивый, как же так?? И почему он до сих пор не взят под стражу?
  Сидящая с опостылевшей вышивкой у окна Диана представила, как Тристан, в расстёгнутой до пояса белой рубашке, чёрных бархатных штанах в обтяжку, с кинжалом, зажатым в зубах и зверским выражением лица, лихо взбирается на борт торгового судна в окружении таких же разбойников. А на палубе стоит она, Диана, нежная и трепетная, с интересной бледностью на лице и скромно опущенными глазами. Тристан в два широких шага подходит к ней и, опустившись на одно колено, подносит её руку к своим губам.
  - Нда-а, значит, вас интересует молодой Перейра? Да ты, Лавиния, успокойся, что ты, право, - хозяйка только что зубами не заскрипела. Она не раз намекала бесцеремонному старику, что ей не нравится его фамильярность, но он не обращал внимания на её недовольство и продолжал называть её просто по имени, безмятежно глядя выцветшими голубыми глазами, - ну, разбойниками-то они были лет двести назад, а потом участвовали в войне, были обласканы Триумвиратом, успешно торговали, ну и вот, сейчас, пожалуй, семейство Перейра не последние люди на Западном побережье.
  - Ох, - госпожа Лавиния облегчённо вздохнула. Слава Морскому Владыке, молодой человек не обманщик!
  - Младшего-то Перейру я не знаю, мальчишка он ещё, - продолжал, довольный произведённым эффектом, старый моряк, - но папенька его лихим был капитаном, разбойничья-то кровь так в нём и бурлила! Про младшенького говорят, что тоже парень не промах, отчаянная головушка, где опаснее, туда он и лезет. Но везучий, ничего не скажешь. У его посудины-то и название какое нахальное: "Обгоняющий бурю"! - Он покачал головой, не то осуждающе, не то с одобрением.
  Госпожа Лавиния многозначительно посмотрела на мужа. Тот пожал плечами: что тут говорить.
  
  ****
  Благородный нейр к обеду явился вовремя. Он был необыкновенно вежлив и учтив, вручая госпоже Лавинии роскошную кремовую розу, выращенную в теплицах Ганевежиса и стоящую в это время года очень и очень дорого. Хозяйка потеряла дар речи, когда Тристан, высвободив розу из красивой картонной упаковки, с поклоном вручил ей цветок.
  Диана получила от гостя большую, украшенную тонкими кружевами и яркой тесьмой коробку из плотной шёлковой бумаги с засахаренными орехами и фруктами. Она надулась и холодно поблагодарила за подарок. Дарить коробки со сладостями полагалось детям, но никак не взрослой девушке, каковой она себя и считала.
  Диана подняла на гостя холодный, как ей представлялось, взгляд, и порозовела: он смотрел на неё весело и улыбался, а потом и вовсе подмигнул, что возмутило её до глубины души.
  Ещё ей не понравилось поведение родителей, которые не скрывали радости при виде нейра! Улыбка не сходила с маменькиного лица, а папенька добродушно щурился и потирал руки, приглашая Тристана в столовую.
  За обедом Диана молчала, даже не пытаясь казаться вежливой, и неохотно ковыряла нежнейший паштет из гусиной печёнки. Гость был весел, ел с отменным аппетитом, не забывая хвалить хозяйку за изысканный подбор блюд и их великолепный вкус. Он с удовольствием выпил вместе с господином Анфельдом несколько рюмок крепкого рома и, поймав на себе внимательный взгляд Дианы, чуть заметно усмехнулся. К её глубочайшему разочарованию, он не напился до того скотского состояния, как в "Пасти кашалота", но по-прежнему был вежлив, предупредителен и учтив.
  Госпожа Лавиния взглядами пыталась подвигнуть дочь к участию в разговоре, но Диана их игнорировала, хотя и догадывалась, что позднее её ждёт неприятный разговор с маменькой.
  Девушка сама удивлялась, что за дух противоречия вселился в неё. Разве не она ходила гулять на набережную, в надежде увидеть моряка? И разве не о нём она так часто думала в его отсутствие и сожалела, что его корабль уплыл, и она может больше никогда его не увидеть?
  Теперь вот же он, сидит за столом напротив неё, и она постоянно чувствует на себе его взгляд.
  Она подняла глаза: так и есть, опять смотрит и что-то говорит, о чём-то спрашивает её. Она нахмурилась: - извините, нейр Тристан, я не слышала, что вы говорили!
  Нахальные серые глаза смотрели, казалось, прямо в душу. Он мягко повторил: - я приглашаю ваших родителей и вас, госпожа Диана, на свой корабль. К сожалению, я не смогу обеспечить столь изысканный приём, какой встретил в вашем доме, но я и моя команда постараемся сделать всё возможное.
  Диана в растерянности пожала печами и перевела взгляд на маменьку. Та выглядела воодушевлённой: - ах, мы благодарны вам, Тристан, за приглашение! Конечно, мы с удовольствием навестим вас!
  
  ****
  Вечером Диана имела довольно неприятный разговор с маменькой. Госпожа Лавиния зашла перед сном в её комнату и сурово потребовала сообщить, на каком основании она пренебрегла правилами гостеприимства и поведения, приличествующего девушке из хорошей семьи, вела себя вызывающе и недоброжелательно по отношению к их гостю?
  Диана не знала, что сказать и попробовала отговориться плохим самочувствием, но маменька не поверила и напомнила ей, что перед самым обедом та что-то рассказывала на кухне Коре и обе они громко смеялись.
  К счастью, госпожа Лавиния не была расположена вникать в причины плохого поведения дочери, а лишь предупредила, что через два дня нейр Тристан будет их ждать на судне, поэтому они с папенькой ждут, что их дочь не станет позорить их, демонстрируя дурное воспитание.
  
  ****
  Тристан был вполне доволен. Знакомство развивалось, как надо. Через пару дней он будет встречать семейство Лассаржей на "Обгоняющем". Он ласково провёл рукой по перилам, ограждающим капитанский мостик: - ты уж, парень, меня не подведи. Мы с тобой должны выглядеть наилучшим образом!
  - Это ты с кем разговариваешь? - На мостик поднимался Дэйк Бурдье, с ухмылкой глядя на капитана.
  Тристан улыбнулся: - с "Обгоняющим бурю". Прошу его быть молодцом. Через два дня у нас на борту будут гости - Диана с родителями. Хочу показать им корабль, с командой познакомлю.
  Дейк засмеялся: - ну да, представишь им Михаэля и Маленького Бена, а также Жанетту с Розиной!
  Тристан замер, потом выругался: - акула меня сожри, Дэйк, я и забыл, что ребята корчили из себя грабителей! Придётся их прятать. А Жанетта с Розиной чем помешают?
  - Едва ли будет прилично знакомить будущую невесту с корабельными женщинами. Или не невесту?
  - Дэйк, ну что ты мне голову морочишь? - Тристан поморщился, - не знаю я: невеста,... не невеста. Я ей, похоже, даже и не нравлюсь, так что ничего пока не знаю. Да и нужна ли она мне - капризная, избалованная! А что касается женщин, так она, наверняка, не знает, что они делают на бриге.
  - Хм, она, может, и не знает, а вот её родители знают совершенно точно. Представляешь, что они будут думать о тебе?
  - О, проклятье! - Тристан схватился за голову, - лучше бы я их не приглашал! Я должен куда - то спрятать аж четверых из команды! - Помощник улыбался, глядя на своего капитана.
  
  Глава 8.
  
  Джен прибежала утром, едва позволили приличия. Присев перед госпожой Лавинией в торопливом реверансе, она устремилась вслед за тянущей её за руку Дианой на второй этаж. Госпожа Лавиния укоризненно покачала головой им вслед: что дочь, что подружка - одного поля ягоды. Ни плавности движений, ни скромно потупленных глаз! Не приличные девушки, а флибустьеры в юбках!
  А подружки упали в кресла, нетерпеливо глядя друг на друга горящими глазами: - ну же, Ди, не томи, рассказывай! Как прошёл обед, что он говорил?
  Диана, которой, конечно же, хотелось рассказать подруге подробности встречи, пожала плечами: - да ничего особенного, так, папеньке поддакивал, маменьке улыбался...
  - А ты? Неужто и не поговорила с ним? - Джен с любопытством смотрела на неё, а Диана не знала, как описать подруге ту незримую, тончайшую нить, которая, казалось, протянулась между ними, как глаза поневоле возвращались к его лицу и встречались с его взглядом. О том, как негодовала и сердилась она на себя, а потом снова смотрела в серые, совсем не холодные, глаза.
  - Он пригласил нас на корабль. Сказал, что приедет за нами...
  - Ой, как интересно! - От любопытства Джен ёрзала в кресле, - ты увидишь, как он живёт, и познакомишься с его командой! А помнишь ту женщину, что обнимала его? - Диана, не глядя на неё, кивнула, - вот, узнаешь, кто она такая, что так по-хозяйски себя ведёт!
  Диана и думать забыла о женщинах, которых видела рядом с Тристаном, а теперь вспомнила. На душе стало гадко, куда-то пропала радость от скорой встречи с ним. Что, если одна из этих женщин - его невеста? А у них он бывает из вежливости.
  Всё же было очень интересно припоминать подробности встречи, а затем и обеда. Она вспомнила о красивой коробке, подаренной Тристаном. Вчера, с обидой и раздражением, она забросила нарядную бонбоньерку на полку кухонного буфета, да так и забыла о ней. Сейчас Диана сбегала на кухню и принесла её к себе в комнату. Содержимое бонбоньерки повергло их в восторг! Она была битком набита засахаренными дольками фруктов, орехами трёх видов и отличным шоколадом в виде крохотных фигурок морских животных.
  Поедая сладости, Диана задумчиво протянула: - вообще-то говоря, не так уж он и плох, Джен, как мне показалось при первом знакомстве...
  Подруга смешливо фыркнула: - представляю, каким ты увидела его в кабаке!
  Диана зябко поёжилась, вспомнив каменный кулак, занесённый над Антуаном.
  
  ****
  Девушка пребывала в нетерпеливом возбуждении. Она представляла, как роскошная карета остановится у калитки их коттеджа и Тристан, соскочив с вороного горячего жеребца, с поклоном распахнёт перед ней дверцу. А она, изящно придерживая длинный подол тёплой суконной юбки, легко поднимется на подножку кареты.
  Но, к величайшему её разочарованию, карета оказалась самой обыкновенной, наёмной, с дверцами, когда-то коричневыми с позолотой, а теперь обшарпанными, с облупившейся краской. А лихой капитан приехал вовсе не на вороном жеребце, а самым постыдным образом вылез из этой облезлой кареты. Перед родителями Дианы он, действительно, распахнул дверцу, а её саму крайне неделикатно обхватил за талию и легко поставил на верхнюю ступеньку подножки. При этом, ей показалось, что на полсекундочки он прижал её к себе. Но, конечно, это ей показалось. Расположившись на не слишком чистом диванчике рядом с маменькой, она невинно сказала: - ах, нейр Тристан, а я думала, что вы приедете верхом, а не в облезлой карете...
  К её великому изумлению и торжеству, он смутился и покраснел, но всё же, чуть запнувшись, ответил: - к моему сожалению, госпожа Диана, я плохо держусь в седле. Всё же палуба брига для меня выглядит надёжнее в любой шторм.
  Маменька постаралась незаметно ткнуть её в бок, чтобы не задавала неудобных вопросов. Ласково улыбнувшись Тристану, она сказала: - меня всё время мучает мысль, что мы с Дианой не сможем подняться на борт вашего корабля, потому что сходни, переброшенные на берег, всегда такие узкие и ужасно хлипкие!
  Тристан обрадовался смене темы разговора и с жаром принялся уверять госпожу Лавинию, что, по случаю дорогих гостей, с борта брига будет подан удобный и устойчивый трап.
  
  Так оно и получилось. У стенки причала, возвышаясь над шхунами*, иолами*, гукорамии* и шнявами* горделиво вздымал свои зарифленные мачты "Обгоняющий бурю", а на пирс был перекинут отличный трап, широкий, с поручнями.
  Господин Анхельд, который, как заметил Тристан, всю дорогу мялся и как-то неуверенно поглядывал на молодого капитана, наконец, решился и отвёл его в сторонку:
  - э-э-э, Тристан, я... хотел вас спросить..., у вас на корабле, в команде, наверняка, есть женщина, ну... вы меня понимаете... Конечно, дело молодое, вы подолгу бываете в плавании, так принято и я вас не осуждаю, поверьте, но..., - он поднял на Тристана несчастные глаза, - мои женщины..., Лавиния-то, конечно, поймёт и не осудит, но вот Диана... Она ещё совсем глупенькая и ничего такого не знает, но она очень любопытная и непременно вас спросит об этой женщине, а если не вас, то уж меня-то точно! - Он тяжело вздохнул.
  Тристан успокоительно улыбнулся: - да, господин Анфельд, у меня на корабле даже две таких женщины, но вы не волнуйтесь, они отправились в город и до вечера их не будет. - Он подумал, что видеть их Диане и необязательно, она, наверняка, запомнила женщин в кабаке "Пасть кашалота". Так что, пожалуй, ему надо быть готовым к её вопросам. Он ещё раз подосадовал на их, такую неудачную, первую встречу.
  
  Корабль встретил гостей чистой, выскобленной палубой, начищенными до блеска медными поручнями, аккуратно взятыми на рифы парусами и ... командой, выстроившейся в шеренгу по правому борту.
  Диана смутилась под любопытными взглядами множества мужских глаз, а господин Анфельд одобрительно покивал, отметив и чистую, не рваную, хотя и ношеную, одежду, спокойные, даже весёлые, глаза и лица.
  Тристан представил команде своих гостей и строго оглядел моряков, взглядом предупреждая:
  - держите языки за зубами!
  Его помощник, Дэйк Бурдье, с удовольствием присоединился к ним в экскурсии по кораблю. Тристан с раздражением слушал его незамысловатые шутки и кривился, видя, как приятель мелким бесом вьётся около девушки.
  - В конце концов, - недовольно думал молодой капитан, - она просто неприлично себя ведёт! Они знакомы всего час, но она охотно опирается на его руку, спускаясь по трапу в кубрик, где жила команда. Нельзя же, на самом деле, так доверчиво улыбаться первому встречному мужчине! Было бы гораздо правильнее, если бы свои вопросы и улыбки она адресовала капитану корабля! - Он возмущённо посмотрел на идущую впереди него парочку.
  
  ****
  Едва взойдя на борт корабля, Диана принялась искать взглядом женщин, виденных ею в портовом кабаке. Их не было среди команды, выстроенной на палубе по случаю приезда гостей, не встретились они и в помещениях "Обгоняющего". Она понимала, что спросить о них она не сможет ни Тристана, ни Дэйка. Раз женщин скрывают от гостей, значит, то, чем они занимаются на корабле, действительно постыдно и предосудительно. Любопытство нещадно терзало её, но спрашивать она не решалась.
  Смеясь над очередной шуткой помощника, она мельком глянула на Тристана и удивилась его хмурому и отчуждённому виду. Смех застрял у неё в горле, улыбка сползла с лица, она растерянно посмотрела на мать: та укоризненно покачала головой: - Диана, я думаю, что ты не должна столь дотошно выспрашивать господина Бурдье о парусине, из которой сшиты штормовые паруса и способе наведения карронад на неприятельское судно! И, Тристан, - она повернулась к капитану, - пожалуй, мы злоупотребляем вашим гостеприимством. Я думаю, нам пора отправляться домой!
  - Нет - нет, госпожа Лавиния, - встрепенулся тот, - я приглашаю вас отобедать на "Обгоняющем". Стол уже накрыт, так что прошу вас!
  Пропуская гостей впереди себя в открытую им дверь салона, Тристан остановил Дэйка, идущего последним, хмуро посмотрел на него: - ну, и что это всё значит?
  Тот улыбнулся, пожал плечами, вполголоса сказал: - а что? Она мне нравится. Хорошая девушка и в голове у неё не только мысли о нарядах и украшениях. Да и приданое за ней неплохое, наверно, дадут.
  - Ты что, решил, что я их пригласил для того, чтоб ты мог за девчонкой поухаживать? - Тристан с трудом сдерживал злость.
  - Да что ты, на самом деле! - Приятель откровенно забавлялся, - если бы не я, ты так и ходил бы молча рядом с ней! А девушки любят весёлых и галантных кавалеров! - Он наставительно поднял палец, - а ты даже не удосужился задуматься над комплиментами для неё!
  Тристан, закрывая за собой дверь салона, задумался, нахмурив брови. На самом деле, не мешало бы сказать Диане что-нибудь такое, приятное, а то они только и обмениваются колкостями с самого момента знакомства. Усаживаясь рядом с ней за стол, он неловко пробормотал: - госпожа Диана, у вас красивое платье, оно вам очень к лицу!
  В изумлении, Диана уставилась на него: - э-э-э, спа-а-сибо, нейр Тристан! - Сидящий напротив них Дэйк незаметно фыркнул, скрывая улыбку. Девушка была одета в грубошёрстную тёплую юбку из тёмно-серого сукна и вишнёвого цвета жакетик.
  
  ****
  Совершенно неожиданно для Дианы, Тристан, который на протяжении двух часов не обращал на неё, как ей, обиженной, казалось, никакого внимания, вдруг стал услужлив и предупредителен. Она исподтишка, смущённо поглядывала на родителей, но, кажется, они ничего не имели против того, что внимание капитана брига целиком сосредоточилось на ней.
  Маменька весело болтала с Дэйком, отвлекая его от серьёзного обсуждения с папенькой сравнительных мореходных качеств клипера и барка и не прислушивалась к их разговору.
  А между тем Тристан, даже не пытаясь поддразнить её фамильярным обращением на "ты", оживлённо предлагал ей попробовать то или иное блюдо, попутно оправдываясь их простотой и непритязательностью. Он охотно рассказывал о себе и с серьёзным лицом выслушал её сбивчивое повествование о том, как в детстве они с братом по ночам убегали из дома, чтобы выйти в Море на маленькой ветхой фелюге. Она боялась, что он будет смеяться над ней и с опаской заглянула ему в глаза, но увидела лишь внимание и сочувствие.
  Робость и неловкость немного отпустили её, и она, уже смелее, рассказала ему об Антуане, его учёбе в Имперской Морской Академии и назначении на военный корабль.
  Разговор о брате напомнил ей о первой встрече с Тристаном в грязном портовом кабаке, и Диана растерянно умолкла. Её собеседник, откашлявшись, осторожно сказал: - поверьте, госпожа Диана, я и правда сожалею о своём безобразном поступке. У нас был тяжёлый рейс, я выпил немного лишнего и... и, в общем, мне стыдно за своё поведение. Когда я буду иметь честь познакомиться с Антуаном, я обязательно принесу ему свои извинения.
  Диана была приятно удивлена. В его голосе не звучало насмешки либо издёвки, а лишь искреннее раскаяние. Она считала, что извиняться всегда тяжело. По крайней мере, когда ей, изредка, приходилось просить прощения, она с большим трудом преодолевала свою гордость. Диана просто не могла не одобрить его мужественный поступок, а потому улыбнулась как можно мягче и сказала: - я думаю, вы подружитесь с Антуаном! Он не злопамятный и очень хороший. Я скучаю по нему. Как вы думаете, когда его отпустят в отпуск?
  Они пообсуждали перспективу скорого отпуска Антуана и пришли к печальному выводу, что это случится не ранее, чем через год.
  Как-то незаметно они стали звать друг друга просто по имени, но сохраняя вежливое "вы".
  О, госпожа Лавиния лишь делала вид, что увлечена разговором с Дэйком. На самом деле, она внимательно прислушивалась к молодым людям. К счастью, она отвлеклась на собственного собеседника, а потому пропустила извинения Тристана. Мысленно она радовалась, что дочь перестала встречать моряка с неприязнью, да и он более не подшучивает над ней. Конечно, Диана понравилась помощнику капитана, но он не богат, а следовательно, не нужно подавать ему надежду. Очень приятно и то, что Тристан ведёт себя прилично, не пытаясь украдкой прикоснуться к руке девушки или наклониться к ушку, как бы случайно коснувшись губами. Нет, госпожа Лавиния не замечала за ним ничего предосудительного, никакой фамильярности, развязности, что не могло не радовать. В то же время она с удовольствием видела, как неотступно следовал за Дианой его взгляд во всё время осмотра брига, как скрытой радостью освещается его лицо при виде её улыбки.
  
  ****
  После обеда гости задержались на борту, дожидаясь, когда подъедет карета.
  Тристан и Диана вышли на палубу и стояли, облокотившись на планшир и глядя на редких прохожих, торопливо бегущих по набережной под холодным пронизывающим ветром. Он гнал по серому хмурому небу угрюмые облака, вздымал тяжёлые волны, обдающие ледяными брызгами стоящих на палубе людей.
  Диане стало зябко, несмотря на меховую шубку и муфту. Она поёжилась, чувствуя, как ледяные иголочки проникают в рукава, покалывают лицо. Тристан заметил, встревожился: - Диана, вам холодно? Может быть, вернёмся в салон? - Казалось, он не чувствовал обжигающего ветра. Тонкая, расстёгнутая на груди куртка, присыпанные ледяной крупой волосы на непокрытой голове, - она отрицательно качнула головой. Непрошенно пришли воспоминания о женщине, которая вот также стояла рядом с ним на летней палубе "Обгоняющего бурю", смеясь и касаясь его рукой. Волной нахлынула неприязнь к ней, к нему. Диана, едва сдерживая раздражение, безразлично сказала:
  - вот вы, Тристан, рассказывали за обедом, как тяжёл был последний переход, как устала и вымоталась команда. Но ведь у вас на бриге есть женщина, я знаю. Каково же пришлось ей? Видимо, не всё так ужасно, как об этом рассказывают моряки! И я знаю, что почти на всех торговых судах в команде есть женщины! Но, когда я говорю папеньке, что хочу плавать на корабле, он всегда возражает. Пожалуй, я всё же добьюсь от него разрешения! - Она торопливо проговорила всё это, не глядя на Тристана, чтобы он не заметил слёз, блеснувших в её глазах. А если бы посмотрела, то удивилась бы, как густо побагровел и растерялся молодой капитан.
  Кое-как справившись со смущением, он откашлялся и решительно сказал: - это невозможно, Диана! Вы должны выбросить из головы эти мысли. Ваш отец прав: вам не место на борту судна.
  - но почему?? - Она разозлилась, - вы считаете, что женщины худшие моряки, чем мужчины? Но вы же приняли в команду "Обгоняющего" женщину?!
  Тристан был в отчаянии и беспомощно озирался в надежде, что родители невозможной девчонки недалеко и позволят ему уклониться от ответа. Но их не было, а Диана ждала. Ещё раз откашлявшись, он осторожно сказал:
  - ну-у, в моей команде даже две... женщины, Розина и Жанетта. На корабле они давно, и мы к ним привыкли. Но, Диана, видели бы вы их! Их лица обветрены, а кожа на руках загрубела и покрыта застарелыми мозолями. Они курят вонючий табак, отчего их голоса охрипли, и ругаются неприличными словами. И Розина, и Жанетта постоянно простужены, - он облегчённо вздохнул, - неужели вы хотите на них походить?
  Диане хотелось сказать, что она видела, как он улыбался и любезничал с одной из этих женщин, а она, вроде, даже его поцеловала, и он не возражал. Но это было бы верхом неприличия, и Диана промолчала.
  Разговор как-то увял. Тристан не убедил её, и Диана подозревала, что дело не в загрубевшей коже и тяжёлой работе, но выяснять, чем ещё занимаются женщины на его корабле, ей было неловко. Куда-то пропала возникшая, было, душевная близость, Диане стало грустно и одиноко. Тристан поглядывал на неё, но заговорить не решался. Он видел, что она обижена на него и растерялся, не знал, как вернуть ту доверительную взаимную приязнь, что возникла, было, между ними, а теперь исчезла без следа. Он вздохнул, украдкой посмотрев на неё. Диана невидяще глядела на город, лицо застыло в отчуждении. Их затянувшееся молчание нарушила госпожа Лавиния, появившаяся на палубе. Следом шли Дэйк и господин Анфельд, довольный и улыбающийся.
  - Диана, я думаю, нам пора домой! - Госпожа Лавиния с беспокойством посмотрела на замкнутое, хмурое лицо дочери и растерянное - Тристана. Понятно, что их разговор коснулся чего-то неприятного, но она решила, что не стоит придавать этому значения.
  Карета уже ждала их на набережной. Гости попрощались с Тристаном и Дэйком, благодаря их за гостеприимство. Поколебавшись, Тристан, всё же, решил проводить их до дома.
  Несмотря на насупленный вид Дианы, госпожа Лавиния и господин Анфельд настойчиво приглашали Тристана навещать их, пока "Обгоняющий бурю" стоит у пирса, и он, слегка улыбнувшись, пообещал.
  
  ****
  Дома девушку ждал разговор с маменькой, которая сетовала на невоспитанность дочери и угрожала выдать её замуж за первого встречного лавочника, который посватается к ней. Её, де, отвратительные манеры как раз годятся для того, чтобы собачиться со вздорными покупательницами за прилавком мелкой лавчонки.
  Конечно же, угроза совершенно не испугала Диану. Она была уверена в родительской любви, поэтому со смехом расцеловала маменьку в румяные щёки и пообещала, что впредь станет приветливей относиться к Тристану. Она уже направилась в свою комнату, но внезапно остановилась и с подозрением посмотрела на госпожу Лавинию: - мама, а к чему эти разговоры о замужестве? Вы с папой что, решили выдать меня за Тристана?!
  - Нет-нет, что ты, - торопливо ответила мать. Потом, иронически посмотрев на дочь, добавила: - я думаю, такой видный молодой человек, богатый, неглупый, имеет большой выбор невест у себя дома.
  - Пф, подумаешь, "видный"! - Диана обиженно дёрнула плечиком и взбежала по лестнице. Она даже не ожидала, что её так неприятно заденут слова маменьки.
  Госпожа Лавиния с улыбкой смотрела ей вслед.
  
  ****
  Тристан терзался весь следующий день, но к Лассаржам не поехал. Слоняющаяся по кораблю Розина попыталась завлечь его к себе, но он лишь отмахнулся. Жанетта, наоборот, отнеслась к его переживаниям с сочувствием. Он не скрывал от неё причины размолвки с Дианой, на что она лишь улыбнулась: - глупый ты, Тристан. Ни родители, ни ты не сможете укутать её в вату и положить в коробочку, чтобы она пребывала в блаженном неведении о разных сторонах человеческих отношений. Хочешь, я встречусь с ней и подробно расскажу, чем занимаются женщины на торговых судах? Я смотрю, она слишком наивна для её возраста. Ты правда надумал на ней жениться?
  Тристан криво улыбнулся: - нет уж, не надо ничего ей рассказывать. И я не знаю, готов ли я на ней жениться, но она мне очень нравится, я всё время о ней думаю и... и я не хочу её потерять!
  
  ****
  Две подружки подробно обсудили разговор Дианы и капитана "Обгоняющего бурю". Вывод был единодушен: Тристан скрывает какие-то сведения о женщинах-моряках. Его откровенная паника и нежелание видеть Диану в составе команды какого-либо судна объяснению не поддавались.
  На самом-то деле, и в этом она, хотя и неохотно, призналась подруге, ей не так уж и хотелось носиться на хлипком паруснике по бурному Морю, в кровь обдирая ладони о канаты, подставляя лицо обжигающему ледяному ветру или драить песком деревянную палубу, слушая грубую брань матросов. Просто в глубине души она, вдруг, поняла, что имеет необъяснимую власть над этим взрослым самоуверенным мужчиной, а её всего лишь нахмуренные брови повергают его в панику. Осознание этого наполнило её радостью и трепетным ожиданием встречи.
  _______________________________________________
  
  *Иол, гукор, шнява, шхуна - небольшие парусные суда.
  
  Глава 9.
  
  Диана не смогла долго сердиться на Тристана. Какой смысл отворачиваться и делать обиженный вид, если виновник картинно закатывает глаза, хватается за сердце и клянётся всеми ракушками на днище "Обгоняющего", что он скончается, не сходя с места, если ему не простят все прошлые, настоящие и, желательно, будущие прегрешения!
  Она фыркнула, но тут же нахмурилась, вспоминая вчерашнюю прогулку с моряком. Маменька охотно отпускала её с Тристаном, и они, не торопясь, бродили по заснеженным дорожкам парка, иногда спускаясь на берег Моря. Она с удовольствием слушала его рассказы о Западном побережье, о громадных угрюмых башнях нейров, возвышающихся на скалах, о неисчислимых стадах овец, круглогодично пасущихся на продуваемых ветрами пустошах. У неё загорелись глаза, когда Тристан рассказал ей о своей единственной встрече с флибустьерами. Но никогда более он не приглашал её на свой корабль. Не раз она пыталась увести его на набережную, с которой так хорошо был виден бриг, но каждый раз он отделывался шуткой, находя более интересные объекты для рассмотрения.
  Вчера Диана твёрдо решила, что они обязательно пойдут на пирс, где стоит "Обгоняющий бурю". Она объявила об этом Тристану, едва после обеда он появился на пороге их дома. Он ловко уклонился от ответа, целуя у маменьки руку и отвечая на приветствие папеньки. А затем он испросил у родителей согласия на посещение Дианой ресторации, в его сопровождении, разумеется.
  Прогулка по набережной сразу вылетела у Дианы из головы. Она никогда не бывала в таких заведениях, если не считать портовый кабак, но ресторация - это совершенно другое дело! Она благосклонно улыбнулась Тристану в ответ на его хитрую улыбку, а он подмигнул ей.
  
  Совершенно ясно, что ни одна, уважающая себя девушка, не будет готова к такому серьёзному выходу в свет менее чем за три часа. Необходимо что-то сделать с волосами: мягкие, тонкие, пушистые, вымытые наилучшим мылом, они никак не хотели укладываться в причёску. Госпожа Лавиния скептически наблюдала за стараниями Коры соорудить на голове Дианы некую сложную фигуру, утыканную шпильками и мелкими шёлковыми цветами.
  С платьем особых проблем не возникло - не так уж их много и было у Дианы. Она без раздумий вытащила из шкафа любимое, недавно купленное. Его главной особенностью было то, что оно, по последней моде, едва доходило до лодыжек, позволяя нескромным глазам любоваться изящными кожаными ботиночками. Само платье, из тонкой дорогой шерсти глубокого бирюзового цвета с широким поясом, с юбкой, плавно ниспадающей мягкими складками превращало её, как Диане казалось, во вполне взрослую даму. Она даже намекнула маменьке, что её драгоценности, пожалуй, неплохо бы смотрелись с новым платьем, но та засмеялась и сказала, что ресторация - это, пожалуй, не то место, куда следует надевать бриллианты и вообще, Диана ещё маленькая. Придирчиво оглядев себя в большое зеркало, девушка осталась вполне довольна своим видом даже и без драгоценностей.
  Она поспешила к лестнице, зная, что Тристан уже ждёт её в холле. Так оно и было.
  Улыбаясь про себя, Тристан качнул головой: заканчивался третий час ожидания. Господин Анфельд, кажется, исчерпал весь запас своих воспоминаний, а Дианы всё не было. Хозяин несколько раз порывался сходить и поторопить женщин, но Тристан его удерживал. Ресторация никуда не денется, столик заказан, а карета стоит у дома. Он не злился и не досадовал. Сам себе удивляясь, он с удовольствием представлял, как они с Дианой станут сидеть за столиком вдвоём, глядя друг другу в глаза. Он закажет для неё лёгкое вино, а себе возьмёт чуть-чуть рома. Она немного опьянеет и будет ему улыбаться.
  На втором этаже стукнула дверь, и послышались лёгкие торопливые шаги. Он вышел из кабинета, где они сидели с господином Анфельдом, в холл и с нетерпением стал смотреть на лестницу. Диана спускалась, веселье и предвкушение искрились в тёмных фиалковых глазах. Она улыбнулась неуверенно и застенчиво, увидев его восхищённый взгляд. Он, и правда, был поражён: - Диана, вы прекрасны! - Он торопливо схватил шубку из рук Коры, помогая надеть её, с трудом удержался, чтобы не прижать девушку к себе. На мгновение прикоснувшись губами к её волосам, с наслаждением вдохнул запах чистоты, свежести и, чуть-чуть, каких-то духов.
  
  ****
  Госпожа Лавиния, спустившись следом за Дианой, внимательно наблюдала за ними. Бесспорно, девочка нравится нейру. Возможно, он и сам ещё не понимает, что влюблён, но достаточно увидеть, как его глаза неотступно следуют за Дианой, как радостно и с готовностью он подаёт ей руку, чуть прижимая её кисть к себе, становится ясно, что сердце молодого человека не на шутку задето.
  Диана кокетничает с ним, не слишком смело и уверенно, но хорошо, что она сменила какую-то, совершенно непонятную неприязнь к моряку на вполне доброжелательное отношение.
  Госпоже Лавинии хотелось попросить Тристана не заказывать для Дианы вина и не засиживаться долго в ресторации, но она удержалась. Он взрослый мужчина и, наверняка, понимает свою ответственность, да и господин Анфельд, конечно, поговорил с ним.
  Она с удовольствием отметила ласковую улыбку, с которой Тристан наблюдал, как Диана прощается с родителями. Всё также улыбаясь, он распахнул перед ней дверь.
  
  ****
  Ресторация поразила девушку ярким светом, который лился из громадной люстры под потолком и множества масляных ламп, развешанных по стенам. Пожилой мужчина в чёрном сюртуке и узких, чёрных же брюках провёл их к столику, стоящему у стены.
  Аккуратно расправив подол платья, Диана с любопытством огляделась по сторонам. Небольшой зал ресторации был полон. На помосте музыканты настраивали инструменты, негромко переговаривались, смеялись сидящие за столиками люди. Накрахмаленные скатерти, благородное матовое сияние тонкого фарфора, искрящийся блеск хрустальных бокалов - всё создавало ощущение праздника.
  Мужчина, не тот, что их встречал, а другой, в белом сюртуке и перчатках, подал Тристану красную с золотом папку. Тот раскрыл её перед Дианой, сказал с улыбкой: - Ну, Диана, выбирайте, какие блюда вам хотелось бы попробовать.
  Она нерешительно стала читать длинный перечень блюд. Стоящий рядом мужчина в белом сюртуке смущал её терпеливым ожиданием. Все названия были ей незнакомы. Диана, наугад ткнула пальцем в строчку: - мне, пожалуйста, это..., а ещё это... - Видя её затруднения, Тристан пришёл ей помощь:
  - Диана, вы, может быть, доверите заказ мне? - Она облегчённо передала ему папку.
  
  ****
  Карета слегка покачивалась, а у Дианы немножко кружилась голова, ей беспричинно хотелось смеяться. Наверно, в этом было виновато вино, она выпила его целый бокал. А может быть, ласковые глаза Тристана, его лёгкая улыбка, с которой он смотрел на неё.
  Ещё в ресторации они решили, что теперь они друзья, а, значит, будут говорить друг другу "ты". Диана смущённо вспомнила, как Тристан пригласил её танцевать. Она пыталась отказаться, потому что танцы, которым её учили учителя, были совсем другими. Ни разу, ни на одном балу или званом вечере ей не приходилось танцевать так, как в ресторации: с единственным мужчиной, который не то обнимал свою даму, не то просто придерживал её за талию. Ей было даже неловко смотреть на пары, плавно кружащиеся в центре зала под медленную тягучую мелодию, извлекаемую музыкантами из своих инструментов. Она пришла в ужас, когда Тристан встал из-за стола и склонился в поклоне, приглашая её на танец. Диана хотела отказаться, но её пальчики уже утонули в его широкой жёсткой ладони, а сама она, послушная его воле, кружится в танце посреди зала.
  Танцующих становилось всё больше, в какой-то момент погасла люстра. Лампы на стенах погрузили ресторацию в полумрак. Она увидела, как Тристан поднёс её руку к губам, почувствовала его поцелуй. Её сердце радостно забилось, а он не спешил. Диана близко видела его висок, коротко остриженные тёмные волосы, смуглую щёку с едва наметившейся щетиной. Его губы были горячи и шершавы, и от него пахло будоражаще, тревожно. Ей подумалось, что он совсем не похож на тех надушенных нарядных мужчин, что, в поисках богатых невест кочуют с одного бала на другой.
  Его рука на талии держала Диану крепко и властно, он уверенно вёл её в танце и, в какой-то момент, она почувствовала, что ей нравится доверяться ему, чувствовать тепло и близость его тела.
  
  ****
  Зимние дни коротки и тоскливы, а долгие вечера темны. Диана не любила это время, но нынче все унылые будни были заполнены ожиданием и радостью.
  С самого утра она ждала Тристана, украдкой поглядывая в окно. Обычно он появлялся у калитки их дома после обеда, ближе к вечеру. Она издалека видела, как тяжеловатой походкой, твёрдо ступая, как будто под его ногами качалась палуба, Тристан шёл по улице и снег серебрился на его густых тёмных волосах. Он никогда не носил шляпы и смеялся, когда Диана, подражая маменьке, укоризненно качала головой, глядя на снег в его волосах.
  Он водил её в городской театр и ресторацию, и она всегда ощущала уколы ревности, наблюдая, как женщины с интересом останавливают на нём свой взгляд.
  Бывало, с ним пытались заговорить, зазывно улыбаясь ему и окидывая снисходительным взглядом Диану, но Тристан отвечал холодно и кратко, глядя на красавицу ледяным взглядом серых глаз. У Дианы портилось настроение, и ей не хотелось его видеть, но они быстро мирились.
  А ещё они просто гуляли по паркам и улицам Ганевежиса и много разговаривали обо всём. Иногда они молчали, но это молчание было тёплым, оно не разъединяло их. Диана любила спрашивать его, о чём он молчал, тогда Тристан добросовестно принимался рассказывать ей о своих мыслях. Но никогда он не говорил о том, что, в растерянности, не знает, как сказать ей о своей любви.
  
  Однажды они гуляли по берегу Моря, но не там, где у пирса дремлют корабли, а горожане чинно прохаживаются вдоль балюстрады, ограничивающей набережную. Нет, они забрели к скалам, между которых заключена бухта. Высокой ломаной горной грядой скалы уходили в Море, перегораживая путь яростным волнам. Свинцовые, холодные, они накатывались на камни и с шипением отступали, теряя клочья пены и обрывки водорослей.
  Диана была задумчива. Заглянув ей в лицо, Тристан спросил: - Что-то случилось, Ди? Может, нам не надо было идти так далеко?
  Она помотала головой: - нет-нет, я же хотела показать тебе пещеру, которая была флибустьерским логовом, когда мы в детстве играли в морских разбойников! Я просто подумала, что скоро у меня не будет подруги... Вернее, она будет, но ей станет не до меня.
  Он помолчал, спросил: - это же Джен, да? А что с ней случилось? Она куда-то уезжает?
  - Нет, не уезжает. Она выходит замуж. В общем..., к ней посватался мужчина..., она и знает-то его плохо, он вдовец, но... семья Джен... они не богаты, а у него несколько кораблей, торговые лавки... Её отец дал согласие.
  - А сама Джен согласна? - Тристан нахмурился, - жених, наверно, намного старше её?
  Диана грустно улыбнулась: - на самом деле всё не так уж плохо. Он и правда намного старше, но он хороший человек и ей он нравится. А ещё у него есть маленькая девочка, дочь. Просто мне немного грустно. Мы с ней дружим с самого детства, а теперь у неё будет своя жизнь...
  - Ну, Диана, - медленно сказал Тристан, глядя себе под ноги, - ты тоже выйдешь замуж! Родители, наверно, уже присмотрели... тебе жениха...
  Она, молча, пожала плечами, не глядя на него. Он продолжил: - но твои родители, наверняка, спросят твоего согласия.
  Диана заносчиво вздёрнула подбородок: - я соглашусь выйти замуж только за того, кто будет меня любить! И кого полюблю я сама!
  Искоса глянув на неё, Тристан промолчал. Помявшись, она спросила: - а у тебя, наверно, есть невеста дома, да? - Через силу рассмеявшись, добавила: - знаешь, я думала, что там, в кабаке, одна из женщин, с которыми ты был, и есть твоя невеста!
  Он поперхнулся, густо покраснел, пробормотал: - нет-нет, что ты, Ди! Эти женщины..., они..., просто члены моей команды!
  Она успокоительно взяла его под руку, погладила по затянутым в перчатку пальцам: - да я уже потом поняла, что ошиблась. А почему их не было тогда на "Обгоняющем"? Помнишь, когда мы у тебя обедали?
  - Э-э-э, да, они отпросились тогда на берег, хотели наведаться в лавки.
  - А ты меня познакомишь с ними, да, Тристан?
  Он опять замялся, но она ждала, и он вынужден был пробормотать, что обязательно познакомит, как случится оказия.
  Она снова вернулась к вопросу о его невесте, и Тристан, собравшись с духом, сообщил, что дома у него невесты нет, но он хотел бы видеть в этом качестве девушку, которую любит всей душой, но не знает, как она к нему относится и боится получить отказ, если предложит ей свою руку и сердце. Он замолчал, со страхом ожидая её ответ.
  Диана была поражена. Так, значит, навещая их дом, прогуливаясь с ней по паркам Ганевежиса, посещая ресторацию и театр, он мечтает о девушке, в которую тайно влюблён! С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, она спросила деланно равнодушным голосом: - она, наверно, очень красива, твоя избранница?
  Задетый её тоном, ничего не понимающий, он, нахмурившись, сказал: - она красавица! Я в жизни никогда не видел столь красивых женщин.
  Диана окончательно упала духом. Значит, это не она. Не её он любит, не о ней мечтает. Уж её-то, точно, никто не назовёт красавицей. С трудом сдерживая слёзы, она пробормотала: - так в чём же дело? Наверно, ты можешь жениться на ней. Или, по крайней мере, поинтересоваться её отношением. - Не дожидаясь ответа, она потянула его обратно, сказала тусклым голосом: - пожалуйста, Тристан, отведи меня домой. У меня разболелась голова, и мне не хочется больше гулять.
  Они в молчании дошли до "Клёнов". Растерянный, он склонился к её руке, но Диана невежливо вырвала её из его ладони и, пробормотав несколько слов и не глядя на него, почти бегом устремилась к дому.
  
  ****
  Разозлённый, ничего не понимающий Тристан вернулся на "Обгоняющего". Девчонка не ценит его и в медный квадрик! Он, почти что открытым текстом, объяснялся ей в любви, а она, кажется, сочла это наглостью. Недаром её отношение так резко изменилось. Конечно, он всего лишь неотёсанный моряк, не умеющий говорить красивые комплименты и шляющийся по портовым кабакам в компании подружек сомнительного поведения. Едва ли ей интересно, что он нейр. Да ведь он и старше её более чем на десяток лет! Наверняка считает его стариком, отсюда и её снисходительная дружба.
  Он метался по своей каюте, переходя от злости к унынию, вспоминая, как рвалось его сердце сюда, на Восточное побережье, как мечтал он о встрече с Дианой. Пнув ногой стул и с грохотом отправив его в угол, он вылетел из каюты и торопливо стукнул в дверь Розины. Она открыла её, лицо осветилось радостной улыбкой: - Тристан! Я так соскучилась по тебе! - Он закрыл дверь на задвижку, сжав её в объятиях, грубо впился губами в её рот. Она сладостно застонала, обняла его за шею и прижалась бёдрами к его восставшей плоти. Продолжая обнимать его одной рукой, другой скользнула вниз и принялась торопливо отстёгивать клапан брюк. Тристан зарычал, когда она сжала член в руке, осторожно поглаживая головку большим пальцем. Не церемонясь, он толкнул её на постель и принялся стягивать брюки.
  Спустя тридцать минут Тристан вернулся к себе и упал лицом вниз на кровать. Близость с женщиной не принесла облегчения. В груди, как будто, торчал кинжал. Снова и снова он вспоминал встречи с Дианой, её глаза и улыбку, доверчивый и открытый взгляд. Ему не удалось добиться её любви, а вот сам он влюбился, да так, что не может себе представить свою жизнь без неё.
  
  Хмурый рассвет заглянул в иллюминатор "Обгоняющего бурю". Его капитан угрюмо сидел в кресле с холодным и отрешённым видом. Наконец он встал и вышел на палубу, глядя на город. Неслышно подошёл помощник: - что случилось, Тристан? Вы поссорились? - Для команды не было секрета в любви их капитана. Моряки пересмеивались и гадали, женится он теперь, или свадьба состоится в следующий приход "Обгоняющего бурю" в Ганевежис.
  Не отвечая Дэйку на вопрос, Тристан резко сказал: - мы уходим, позаботься о погрузке товара на бриг. - Пожав плечами, помощник отошёл. Он знал, что спорить бесполезно. Если Тристан решил выйти в Море, его не остановит никакой шторм.
  
  ****
  Диане казалось, что у неё вырвали сердце, а вместо него вложили кусок льда. Утром она не вышла к завтраку, и встревоженная госпожа Лавиния обнаружила её лежащей в постели. Диана была бледна, у неё дрожали губы, и, казалось, она вот-вот расплачется. Тем не менее, она категорически отказалась от доктора и попросила маменьку позволить ей остаться в постели, потому что у неё побаливает голова.
  Кора принесла ей завтрак, но она не притронулась ни к пышному омлету, ни к свежеиспечённым булочкам, ни к жареной куриной ножке.
  После завтрака к Диане заглянул господин Анхельд. Он повздыхал, глядя на дочь печальными глазами, но, как и маменька, ни о чём расспрашивать не стал. После обеда Диана встала с постели и долго стояла у окна, глядя на пустынную улицу. Вечер она прилежно провела за вышивкой, но в гостиную не спустилась, а так и просидела одна в своей комнате.
  
  На следующий день Тристан тоже не пришёл, но зато пришла Джен. Она была весела и возбуждена. Об её помолвке объявили в городской газете, и подруга готовилась к свадьбе. Хихикая, она рассказала, как робко жених её вчера поцеловал и подарил по случаю помолвки кольцо с изумрудом в обрамлении мелких бриллиантов. Девушки повосхищались подарком и пришли к выводу, что смотрится он великолепно. Свадьба была назначена через два месяца, но жених уже заказал для Джен свадебное платье и украшения. В его доме шёл ремонт, и подруга торопилась туда, чтобы выбрать обивку для стен и новой мебели.
  После её ухода Диана взяла книжку и попробовала читать, но перед глазами стояло лицо Тристана, его глаза ласково смотрели на неё, и ей снова захотелось заплакать. Она сжала зубы и нахмурилась. Нет, она не будет больше плакать, а постарается его забыть. Всё же, каков нахал! Не постеснялся рассказывать ей о женщине, которую любит! Диана решительно двинулась к лестнице, собираясь отправиться на кухню. Сегодня Кора собиралась печь рогалики с медовой начинкой, и сладкий аромат уже плыл по дому.
  Внезапно раздался стук дверного молотка, а затем она услышала громкий голос. Тристан. Он что-то спрашивал у Коры. Диана на цыпочках вернулась в свою комнату и тихо прикрыла дверь. Сердце отчаянно колотилось и было готово выпрыгнуть из груди. Он всё же пришёл! Сейчас Кора сообщит, что нейр Тристан ждёт её в гостиной, но она не побежит немедленно, как глупенькая дурочка, которую поманили пальцем, а она и рада. Нет, она выдержит некоторое время, а потом, не торопясь, спустится в гостиную.
  Диана прислушалась. Голоса стихли, а шагов Коры не слышно. Она приоткрыла дверь - тишина. Недоумевая, Диана присела в кресло, снова взяла книгу. Прошло совсем немного времени, и она услышала, как хлопнула входная дверь. Глядя в окно, она смотрела, как торопливо уходит по улице Тристан. Он спешил и ни разу не оглянулся. Совершенно убитая, она опустилась в кресло. Очевидно, он приходил попрощаться с родителями и больше она его не увидит. Слёзы душили её, и Диана что есть силы стиснула зубы, чтобы снова не расплакаться. В дверь стукнули, и вошедшая Кора сказала: - Ди, ступай к папеньке в кабинет, он тебя ждёт.
  Диана торопливо поплескала в лицо водой, наскоро вытерлась и побежала вниз. В кабинете её ждали родители. Папенька серьёзно посмотрел на неё и сказал: - Диана, нейр Тристан просит твоей руки.
  Побледнев, девушка молча смотрела на отца. Госпожа Лавиния нетерпеливо повторила: - Ди, ты что, не слышишь? Тристан хочет жениться на тебе, но мы не дали никакого ответа, потому что хотели бы знать, как ты к нему относишься. Сразу тебе скажу: нам не хочется ему отказывать, потому что считаем, что нейр д"Перейра почти идеальный вариант твоего замужества!
  - Почему "почти"? - механически пробормотала Диана, ещё не пришедшая в себя от потрясения.
  - Да потому что он увезёт тебя на Западное побережье, глупышка, и лишь Морской Владыка знает, когда мы увидим тебя! - Госпожа Лавиния сморгнула набежавшие слёзы. Папенька похлопал её по руке:
  - ну-ну, Лавиния, будет тебе! Девочка всё равно когда-нибудь выйдет замуж, и мы должны смириться с этим.
  - Но-о-о... я не знаю..., - Диана, наконец, пришла в себя и смутилась, - папенька, я не знаю, люблю ли его! И Тристан никогда мне не говорил, что любит меня...
  - А, пустое! - Господин Анфельд досадливо махнул рукой, - он сказал нам, что давно влюблён в тебя, да и ты, как мне кажется, не совсем к нему равнодушна? - Отец с улыбкой подмигнул ей, и Диана вспыхнула и опустила голову.
  - Хорошо, - госпожа Лавиния довольно махнула рукой, - завтра он придёт за ответом, и мы скажем Тристану о своём согласии.
  
  ****
  Поднявшись в свою комнату, Диана с размаху бросилась на кровать, спрятала в подушки пылающее лицо. Ужас-ужас-ужас! Тристан просит её руки! Он сказал родителям, что любит её! О, Морской Владыка, как пережить эту ночь! А завтра? Он придёт и будет смотреть на неё, и что-нибудь говорить, а ей нужно отвечать и смотреть в серые насмешливые глаза... А вдруг он решит её поцеловать?? Может, ей лучше не выходить к нему? Пусть родители скажут о своём согласии, а она встретится с ним как-нибудь потом, позже, когда привыкнет к мысли, что стала невестой.
  Диана попробовала, как это звучит: - невеста. - Фыркнула: звучало странно и непривычно. А Тристан станет её мужем. Это значит, он целый день будет рядом. Ну, он моряк, а, значит, он надолго уйдёт в Море, а она останется одна и будет ждать его и встречать в порту, вглядываясь вдаль и ожидая, когда вдалеке появятся паруса "Обгоняющего бурю". А ещё предстоит ночь, та самая, первая. Сладкая дрожь пробежала по телу. Что такое будет у них с Тристаном, она не знала, но тревожные, будоражащие мысли не покидали её.
  
  ****
  Прыгая через ступеньку, Тристан сбежал с набережной на пирс, торопливо поднялся на борт брига. На палубе никого не было, лишь вахтенный удивлённо посмотрел на капитана. Тристан захлопнул дверь в свою каюту и опустился в кресло. Определённо, он сошёл с ума! С какой стати он сделал это предложение?! Она даже не вышла к нему, хотя наверняка слышала, что он пришёл. А он не нашёл в себе смелости оглянуться на её окна, торопливо уходя из дома. Завтра его ждёт унижение и позор, когда господин Анфельд, пряча глаза, откажется отдавать за него Диану. А, может, ну её к Дракону, эту женитьбу?? Завтра утром он, едва войдя в дом Лассаржей, объявит, что передумал жениться, что его предложение было ошибкой, и он просит за неё прощения? Конечно, дорога в "Клёны" ему будет заказана, он никогда больше не увидит девчонку и, со временем, успокоится и будет жить прежней своей жизнью, полной опасностей и риска, но всё же пресной и однообразной, потому что и риск и опасность, подстерегающие на Море, давно уже превратились в обыденность, ожидающую его в каждом рейсе.
  А Диана? Что она будет думать о нём? Он представил, как презрительно сузятся фиалковые глаза, а ещё она, может быть, всплакнёт одна в темноте спальни от обиды и унижения. Потом она выйдет замуж и какой-то мужчина, которого он сразу возненавидел, будет целовать улыбчивый рот и небольшие грудки, и нежную тонкую шейку, к которой ему так давно хочется прижаться губами... У Тристана непроизвольно сжались кулаки. Возможно, они встретятся как - нибудь на набережной Ганевежиса, и любимые глаза обдадут его холодом. Она отвернётся и пройдёт мимо, а он останется, проклиная свою трусость и нерешительность. Трусость? Разве он трус? Конечно же, нет. Завтра он пойдёт и выслушает свой приговор, как суров бы он ни был. Он не может добровольно отказаться от неё и будь он проклят всеми ветрами, если не станет добиваться её любви, даже если его отвергнут!
  
  ****
  Диана проснулась рано, быстро умылась и оделась. Родители ещё спали, только Кора чем-то гремела на кухне. Она плохо спала и часто просыпалась. Глядя на себя в зеркало, девушка скривилась: нет такого мужчины, которому понравилась бы эта бледная немочь. Непонятно, что подвигло Тристана сделать предложение. Ведь совсем недавно он рассказывал о красавице, в которую влюблён! Может быть, она живёт в Ганевежисе и отказала ему? А он решил, назло ей, жениться? Диана чувствовала, как грусть и уныние охватывают её. Как узнать его мысли? И, неужели, он способен на обман?
  Расстроенная, она молчала за завтраком. Родители, наоборот, были веселы и довольны. Пытаясь её растормошить, они прочили ей счастливую жизнь с Тристаном, полную достатка и благополучия. Она неохотно отвечала и сразу после завтрака ушла в свою комнату. Стоя у окна, Диана ждала его, не желая даже себе в этом признаться.
  Она пропустила тот момент, когда высокий мужчина, широко и вразвалку шагая, показался из-за угла и направился к их дому. Она отступила вглубь комнаты и прижала ладони к враз запылавшим щекам. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, в голове осталась лишь одна звенящая и ликующая мысль: - он пришёл!
  Вот стукнула входная дверь, послышались голоса, а затем голос Коры ворчливо произнёс: - Ди, папенька велел тебе спуститься в гостиную.
  У Дианы подкосились ноги, но она, закусив губу, шагнула из комнаты.
  Сидящий на диване Тристан встал при её появлении. Он был один, и Диана замерла у двери, растерявшись и не зная, что делать: бежать ли за родителями или... что? Он шагнул ей навстречу и она несмело подняла на него глаза.
  - Диана, я хочу услышать твой ответ. - Его взгляд был холоден и суров, брови нахмурены.
  - Я... согласна, Тристан..., - прошептала она, опустив голову, - но...ты же сказал недавно, что... любишь какую-то девушку и она самая красивая из всех, кого ты видел. - Её голос окончательно стих, и она не видела, какой радостью вспыхнули его глаза, какая облегчённая улыбка озарила его лицо.
  - Диана! Ди! Счастье моё! - Он подхватил её на руки, смял, сжал, крепко прижимая к своей груди, закружился по комнате, - милая моя девочка, ведь я говорил о тебе! - Он отстранился, заглядывая ей в лицо. Недоверие ещё светилось в её глазах, но счастливая улыбка уже озаряла бледное личико. Не выпуская её из рук, Тристан неуверенно наклонился к ней, и тогда Диана смело обняла его за шею и сама потянулась к его губам. Её поцелуй был робок и неумел. Продолжая прижимать её к своей груди, Тристан принялся покрывать быстрыми лёгкими поцелуями лицо любимой, пока она не захихикала и не решилась ему отвечать, утыкаясь носом то в щёку, то в лоб, а он подставлял губы и сбивчиво шептал, как сильно любит её, как боялся получить отказ и как счастлив теперь.
  
  ****
  Диана не понимала, как она могла жить без него? Может, это и есть любовь? Ей нужно было видеть его каждую минуту, каждый миг. Она тосковала, ожидая его, и маялась, переходя от окна к окну, пока сердце не дрогнет радостно при виде знакомой высокой фигуры.
  Она сама открывала ему дверь, и Тристан чинно целовал её руку, а затем раскланивался с родителями. Впрочем, они не досаждали влюблённым и часто оставляли их наедине в гостиной.
  Лишь только за маменькой или папенькой закрывалась дверь, Тристан заключал Диану в объятия, целуя и жарко шепча, что не представляет, как доживёт до свадьбы. Под его тёмным, тяжёлым взглядом она смущалась и краснела. Притиснутая к его телу, Диана чувствовала, как напряжены его мышцы, и весь он был - как натянутая струна. Однажды он прижался к ней бёдрами, целуя, дышал прерывисто и тяжело. Притиснутая к его телу, Диана ощутила, каким большим и твёрдым был его мужской орган. Имея старшего брата и, вместе с компанией таких же мальчишек штурмуя крепости или отправляясь в плавание на утлой шаланде, она не раз видела их голышом, когда приятели, свалившись в холодную воду, торопились побыстрее содрать и отжать свою мокрую одежду. Их мужское естество болталось крошечным отростком и никогда не привлекало её внимания.
  С Тристаном всё было по-другому. То, что упиралось ей в живот, пульсировало, толкалось и жило отдельной жизнью. Это пугало и завораживало её. Она осторожно отстранилась, но Тристан вновь прижал её к себе, ласково шепнул: - не бойся, счастье моё, всё будет хорошо, я люблю тебя... И Диана расслабилась, перестала упираться, вздохнула и потёрлась лбом о его подбородок:
  - я не боюсь, Тристан, просто... мне непривычно. - Он тихо хохотнул, нашёл её губы. В холле покашлял папенька, и молодые люди, выпустив друг друга из объятий добропорядочно расселись: один - в кресло, а другая, торопливо поправив волосы, на диванчик у окна.
  
  ****
  Как-то рано утром громко стукнул дверной молоток. Диана удивилась, соскочила с постели и, торопливо скинув ночную рубашку, принялась натягивать домашнее платье. Сегодня Тристан пришёл необычно рано, и в её душе шевельнулось беспокойство. Но это был не Тристан. В холле радостная Кора обнимала молодого человека в форме офицера Имперского Флота. Это приехал Антуан.
  После объятий и восторженных возгласов, принявший ванну и переодевшийся в домашнее Антуан, солидно восседал за столом рядом с папенькой, а госпожа Лавиния и Диана с обожанием слушали его.
  Глядя на брата, Диана думала о том, что он очень изменился: возмужал, стал серьёзней и уверенней в себе. Даже черты его лица утратили мягкость, а глаза смотрели прямо и твёрдо. Между тем Антуан сообщил им, что он находится в отпуске. Его фрегат "Император Франциско III" направляется в длительную и опасную экспедицию. Его и ещё трёх молодых мичманов, недавно прибывших из Морской Академии, отправили в отпуск, а взамен на корабль прибыли три опытных офицера.
  Диана видела, что брат смущён и расстроен. Она сочувственно улыбнулась ему, а папенька важно покивал головой: - да, сынок, так обычно и поступают, если предстоит важная и ответственная экспедиция. Сам понимаешь, от опытных моряков больше толку.
  Маменька ничего не сказала, но Диана догадалась, что она возносит благодарственные молитвы Морскому Владыке за то, что жизнь Антуана не будет подвергаться смертельной опасности в неведомых далях.
  Затем перешли к семейным новостям, и госпожа Лавиния с гордостью сообщила, что заключена помолвка между Дианой и нейром Тристаном д"Пререйра. Девушка улыбнулась и покраснела, а брат засмеялся: - Ди, так ты у нас скоро станешь жить в высокой башне на берегу Моря? Говорят, каждая семья нейров имеет такую башню на Западном побережье! Представляю, сколько ступенек в лестнице, которая ведёт на самый верхний уровень!
  Диана тоже рассмеялась, представив, как она, с мученическим видом, поднимается по бесконечным лестничным пролётам: - да, у Тристана есть башня, но он говорит, что мы не будем там жить, а купим дом на берегу Моря. Сейчас он живёт с родителями. - Она сидела, как на иголках. Вот-вот придёт Тристан, и она боялась даже думать о том, как встретятся брат и жених.
  Диана вовремя подошла к окну: Тристан быстро шёл по аллее к крыльцу. Она поспешно вышла из-за стола и устремилась в прихожую. Едва открыла дверь, как он шагнул в холл и настороженно нахмурился: - что случилось, Ди? - Она положила руку ему на рукав, жалобно сказала, глядя в глаза:
  - приехал...Антуан! Я боюсь, Тристан! - Он облегчённо вздохнул, улыбнулся:
  
  - ты меня напугала, моя хорошая. У тебя был такой панический вид!
   Двери в столовую открылись, вышли родители, а следом - Антуан. Его глаза широко раскрылись, кулаки сжались, он вспыхнул от негодования. Гость слегка поклонился, насмешливо сказал: - позвольте представиться, господин Антуан: я - Тристан д"Перейра, жених вашей сестры.
  - Но как..., почему... - от растерянности и злости Антуан не находил слов. Диана подхватила родителей под руки, торопливо завернула их в гостиную, на пороге оглянулась: брат что-то с возмущением говорил Тристану. Тот внимательно слушал. Почувствовав, что девушка с тревогой смотрит на них, перевёл на неё взгляд, слегка, успокоительно улыбнулся. Разозлённый Антуан тоже оглянулся, его лицо пылало. Диана пожала плечами и закрыла дверь. Пусть разбираются. Брату придётся смириться.
  Некоторое время спустя мужчины вошли в гостиную. Хмурый Антуан прошёл и сел в кресло спиной к окну. Невозмутимый Тристан по-хозяйски уселся рядом с Дианой на диван, едва слышно шепнул: - не волнуйся, мы всё решили. - Она облегчённо вздохнула. Всё же она опасалась, что Антуан поднимет скандал и сообщит родителям о первой встрече с Тристаном.
  Когда жених собрался уходить, Диана решила немного проводить его. Недовольный брат, кажется, хотел возразить, но промолчал.
  Наступала весна, и Диана с удовольствием рассталась с шубкой и меховой муфтой. Мощёные шестигранной плиткой улицы Ганевежиса уже очистились от снега, но кое-где их, всё же, покрывал тонкий ледок. Просунув руку под локоть Тристана, она с удовольствием уцепилась за него. Он поднёс к губам её пальчики, аккуратно перецеловал каждый, сказал со смешком: - кажется, Антуан был настроен решительно. Пожалуй, мне было бы неловко оказывать ему сопротивление, если бы он, всё же, вознамерился меня поколотить! - Диана фыркнула, а потом расхохоталась, представив, как брат наскакивает на Тристана с кулаками, а тот, с мученическим выражением лица, покорно стоит перед ним. Кажется, Тристан тоже представил эту картину, потому что засмеялся, качая головой.
  - Но всё же вы не подрались, - Диана продолжала улыбаться, - а я так боялась, что вы будете кататься по полу в холле, а мы станем вас разнимать.
  - Это было бы ужасно, - Тристан серьёзно посмотрел на неё, - представляешь, как низко упал бы я в глазах твоих родителей!
  - О, да. Благородный нейр, дерущийся, как простой матрос в кабаке! - Они опять расхохотались. Диана с облегчением спросила: - но как тебе удалось уговорить Антуана ничего не говорить родителям? - Он потёрся щекой о её ладошку, потом поцеловал и пощекотал её языком:
  - я извинился. Он понял меня, как мужчина мужчину, ведь я был пьян.
  - Да уж, таким аргументом можно оправдать, что угодно! Учти, с пьянством я стану бороться! - Диана вздёрнула нос и осуждающе посмотрела на жениха. Тот рассмеялся, опять поцеловал пальчики:
  - я с большим удовольствием стану перевоспитываться!
  
  Глава 10.
  
  - Итак, господа, предлагаю вам подумать, что мы можем предложить молодому д"Перейре, чтобы он соблазнился длительным и опасным путешествием к Южному побережью? - Гаспар д"Вилфредо остро оглядел присутствующих. Нынешнее заседание Триумвирата проходило в расширенном составе. Кроме него, Карлоса д"Ксименеза и Эстебана д"Улисеса, приглашены были Морской министр господин Далхаузи, начальник департамента Флота господин Гримпен и господин Олафссон, начальник службы торговых судов.
  - Я думаю, у господина Морского министра есть какие-то предложения? - Эстебан д"Улисес выжидающе смотрел на высокого широкоплечего моряка в расшитом золотом мундире. Господин Далхаузи ответил твёрдым взглядом:
  - мы все знаем, что экспедиция очень опасна. Пираты, рифы, неизвестные течения, возможно - встречи с дикими племенами... капитан д"Перейра должен быть сполна вознаграждён за риск, которому он подвергнет свою жизнь и жизни своих моряков!
  - И всё же, господин Далхаузи, что, на ваш взгляд, мы могли бы ему предложить в качестве награды?
  Морской министр замялся: - возможно, крупную сумму денег, достаточную для покупки нового корабля? Его бриг после завершения экспедиции почти наверняка придёт в негодность...
  Карлос д"Ксименез насмешливо фыркнул: - ну и где же тут награда, господин Далхаузи? Мы всего лишь восполним его потерю!
  Начальник департамента Флота скривил губы: - в конце концов, денег можно дать немного больше, пусть купит себе не бриг, а что-то другое, клипер, например. - Господин Олафссон покачал головой:
  - едва ли д"Перейра согласится на такое предложение. Его семья богата. При необходимости, он может купить клипер и без наших денег, при этом, не рискуя жизнью.
  - Тогда что? - Гаспар д"Вилфредо задумчиво оглядывал нахмурившихся собеседников, - я думаю, парню придётся несладко. Наш посланник привёз договор, подписанный Императором. Наши соседи отправляют в экспедицию военный фрегат "Император Франциско III". Командор Джерман Рейес славится бешеным нравом, жестокостью и э-э-э, некоторой, я бы сказал, упёртостью. Капитану д"Перейра будет трудно с ним сладить.
  - Да, Император внёс в договор некоторые поправки, которые нам совсем не нравятся, - Эстебан д"Улисес озабоченно покачал головой: - формально, кажется, всё так, как мы и предлагали: корабли, добравшись до Южного побережья, проводят, насколько это будет возможно, картографическую съёмку местности. В соответствии с нею капитаны делят вновь открытые территории между Триумвиратом и Империей. При этом должен соблюдаться принцип примерного равенства. Естественно, что и мы, и Империя хотели бы иметь на своей территории побережья удобную бухту, где можно построить порт, какие-то источники пресной воды ну и прочее. Имперцы внесли в договор насторожившее нас дополнение. В случае гибели одного из кораблей экспедиции, документ о разделе вновь открытой территории подписывает любой моряк, уцелевший после гибели судна. Кажется, всё верно. Матрос, которому удалось спастись, будет единственным представителем своего государства и, следовательно, ему придётся подписать договор о разделе Южного побережья. Но, друзья, наверняка у вас, также как и у меня, нет никаких сомнений в том, какому кораблю грозит гибель. Я с содроганием думаю о том, что кто-либо из матросов "Обгоняющего бурю" в состоянии просто поставить свою подпись, а не крестик. А уж о том, чтобы обсуждать с командором Рейесом территориальные вопросы и речи не идёт.
  Некоторое время все молчали, подавленные нарисованной картиной. Наконец, господин Олафссон осторожно сказал: - господа, а нельзя ли "Обгоняющего бурю" как-то вооружить? Кажется, д"Перейра далеко не трус и не дурак. Едва ли он позволит просто так, ни за что ни про что себя потопить! Я не знаю, как вооружён бриг, но моряки на "Обгоняющем" отменные, об этом в порту все говорят.
  Морской министр переглянулся с Гримпеном: - э-э-э, насчёт вооружения, пожалуй, у нас есть, что предложить д"Перейре. Только не хотелось бы, чтобы о нём пронюхали имперцы.
  - Ну, я не думаю, что командор Рейес решится на прямое нападение на наш корабль. Возможно, он попытается завести его на рифы, например...- Карлос д"Ксименез хмурился, обдумывая возможную угрозу, - в любом случае, капитан "Обгоняющего бурю" должен быть предупреждён. Но мы так и не решили вопрос о награде!
  Господин Олафссон, предпочитающий молчать в присутствии больших начальников, неуверенно пробормотал: - может быть, предложить парню какую-нибудь хорошую должность?
  Присутствующие замерли, а потом Гаспар д"Вилфредо хлопнул ладонью по столу: - да! Вот! Если "Обгоняющий бурю" откроет для своей страны новые земли, его капитан станет их первым командор-губернатором!
  
  ****
  Утренний сон некрепок, и Диана то проваливалась в сладкую полудрёму, то думала, что уже пора вставать. Но вставать не хотелось, а хотелось лежать, не шевелясь, чувствуя, как тихое дыхание Тристана слегка шевелит волосы на виске, а шершавая ладонь крепко прижимает её к его горячему телу. Она потянулась, повернула голову и ввинтилась носом между его щекой и подушкой, обнимая его за шею, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Он хохотнул, медленно провёл рукой по её спине и попке, опять прижал к себе, глубоко и легко вздохнул: - счастье моё, как ты? Я чувствую себя последним мерзавцем, ведь ты даже вскрикнула от боли!
  
  Диане стало жарко и стыдно, но он, тихо целуя её шею и плечо, ждал ответа, и она торопясь, сказала: - всё хорошо, Тристан, ведь так и должно быть, верно?
  - Да, любимая, - он тяжело вздохнул, - женщины так устроены, что первый раз всегда приносит им боль. Я изо всех сил пытался сдержаться и быть осторожнее, но тебе всё равно было больно. Но, клянусь, отныне наша близость будет приносить тебе только наслаждение и радость!
  Ей было его жаль, он искренне переживал, и, хотя между ног у неё слегка саднило, она покрепче обняла его за шею и прошептала ему в губы: - но ведь мне уже было хорошо, ты разве забыл? - Он улыбнулся, целуя её:
  - я люблю тебя, Ди, в тебе моё счастье и жизнь...
  
  ****
  Их свадебным кораблём стал, конечно же, "Обгоняющий бурю". Украшенный гирляндами первых весенних цветов, яркими лентами, под новыми парусами из отбелённой парусины, красавец-бриг вышел из бухты, имея на борту преисполненного важности и втайне робеющего жениха и бледную, с широко распахнутыми фиалковыми глазищами юную невесту. Ещё на палубе присутствовал дородный жрец храма Морского Владыки в просторных синих одеждах, родители и брат невесты, несколько её подруг и многочисленные гости.
  Тристан, взяв любимую за руку, привёл её на мостик. Она смотрела сверху вниз, на палубу, заполненную весёлыми нарядными людьми, и ей казалось, что это сон. Но нет, вот же он, высокий, сильный, её Тристан, ласково улыбаясь, смотрит на неё.
  Рядом Дэйк Бурдье покосившись в их сторону и насмешливо хмыкнув, командовал постановкой парусов. Диана видела, как ловко, с задором исполняя его команды: "фока-реи бейдевинд левого галса!" "Поставить грот!" матросы быстро поднялись на реи. Тристан отвлёк её. Отступив на шаг за спину помощника, он потянул её за собой, а потом наклонился и торопливо приник к её губам. Ухватив губами прядку волос, он легонько дёрнул за неё и прошептал: - не могу поверить, что скоро ты станешь моей женой!
  Море сияло и искрилось под яркими лучами весеннего солнца. Лёгкие блики играли на ласковых волнах, едва покачивающих бриг. "Обгоняющий бурю" лёг в дрейф, и матросы, в новых, чистых парусиновых робах выстроились вдоль борта. Диана нашла глазами Жанетту и Розину и улыбнулась им. Не далее, как неделю назад, она, наконец - то, познакомилась с таинственными женщинами из команды "Обгоняющего". Они встретили её приветливо, и Диана не понимала, почему Тристан так тщательно оберегал её от знакомства с ними. Ей было невдомёк, что он не раз предупреждал женщин и всю команду о том, чтобы никаких сведений об истинном занятии Жанетты и Розины на борту брига не донеслось до ушей его невесты. Его слишком уважали и любили за справедливость, храбрость, готовность встать на защиту каждого своего матроса, чтобы кто-то ослушался приказа. Даже Розина, которой пришлось смириться с грядущей женитьбой капитана, обещала не проговориться.
  Итак, Диана была счастлива. Правда, где - то далеко, на задворках сознания тревожила и смущала мысль о грядущей ночи с Тристаном. Накануне маменька говорила о чём-то таком, стыдном, потому что она прятала глаза и неуверенно уговаривала Диану не бояться, а довериться Тристану. Она попробовала заговорить об этом и с ним, когда вчера они недолго остались одни, но и её любимый смутился, отвёл глаза и, обнимая и целуя, шептал, что не надо бояться, потому что, хотя у него никогда и не было девственниц, тем не менее, он слишком любит её, чтобы сделать что-то против её воли. Его слова не убедили и не успокоили Диану, но она решила, что, раз свадьба всё равно состоится, значит и всё дальнейшее она сможет пережить.
  Обряд бракосочетания прошёл быстро. Обращаясь к Морскому Владыке, жрец просил его благословить молодых, даровать им свою защиту и покровительство. Чтобы умилостивить грозного Владыку, Тристан и Диана выпустили в Море целую бочку выловленной накануне рыбы всех размеров и расцветок, жрец окропил их склонённые головы несколькими каплями морской воды, а затем тонкие золотые браслеты сомкнулись на запястьях молодых. Радостно галдящая толпа гостей обступила их, а на мачтах "Обгоняющего бурю" взвились и затрепетали на лёгком ветерке разноцветные флажки.
  Внезапно, совсем близко, вынырнула большая стая дельфинов, с шумом и плеском выпрыгивая из воды и вновь погружаясь в Море. Восхищённые люди бросились к бортам, наблюдая за ними, а Тристан, обняв Диану за плечи, привлёк к себе: - посмотри, Морской Владыка благоволит нам! - Жрец подтвердил его слова:
  - да, считается, что дельфины - любимые создания Моря, и их появление является знаком благорасположенности Владыки.
  
  ****
  Свадебный вечер подходил к концу, и Диана с трепетом ожидала, когда ей придётся вместе с Тристаном подняться в спальню.
  Гости были веселы и не заметили ухода молодых. Лишь госпожа Лавиния потрепала дочь по руке и, поцеловав в щёку, шепнула: - не бойся, Ди, он тебя любит и всё будет замечательно.
  Выйдя из ванной в одной ночной рубашке, Диана нерешительно присела на кровать. Поднявшись на второй этаж, они разделились. Тристан отправился в гостевую спальню, чтобы переодеться и принять ванну, а она устремилась к себе. Сейчас Диана сидела на своей постели в ожидании мужа и не знала, куда девать руки. Наконец, она скрестила их на груди, обхватив себя за плечи. Дрожь пробирала до костей. Так и застал её Тристан: побледневшую, сжатую в комок, с недоверчивым выражением глаз.
  Он засмеялся, присел рядом на постель, обнял её за плечи и привлёк к себе. Она неохотно поддалась, по-прежнему держась настороженно. Он тихо поцеловал её висок, потом ушко, шепнул: - ну что ты, Ди, неужели ты меня боишься? Я же сказал, всё будет так, как ты сама захочешь. В конце концов, у нас впереди целая жизнь! - Он погасил лампу, и Диана при свете фонаря, отбрасывающего с улицы блики на стену, увидела, что он, не торопясь, расстёгивает рубашку. Аккуратно положив её на спинку кресла, Тристан расстегнул и снял брюки, оставшись в одних коротких нижних штанах. Она видела, как в темноте белеет его тело, ощущала слабый запах воды, чуть-чуть - мыла и его собственный, ни с чем несравнимый запах мужчины. Она с удовольствием вдохнула его, почувствовала, как напряжение отпустило.
  Раздевшись и также не торопясь, Тристан улёгся в постель и укрылся одеялом: - не хочешь присоединиться ко мне, Ди? - Она отрицательно помотала головой. Он увидел при слабом свете уличного фонаря, усмехнулся: - ну смотри, замёрзнешь - приходи. Да, я хотел тебя спросить: как тебе понравилась наша свадьба? Здорово, правда? - Она пробормотала что-то невразумительное, а он продолжал: - Антуан сказал, что хотел бы вместе с нами отправиться в Кайреду, благо, отпуск у него большой. Я думаю, ты не будешь возражать?
  - О, Тристан! - Она энергично повернулась к нему, забыв свои страхи, - зто правда, да?
  Он улыбался в темноте: - конечно, милая. Пусть погостит у нас, сколько хочет. Я думал, ты знаешь...
  Диана запрыгнула с ногами на постель, навалилась ему на грудь, возбуждённо заговорила: - нет, я не знала, нам и поговорить-то с ним некогда было. Я так рада, что он поедет с нами! Представляешь, сидеть столько времени на берегу, когда он так мечтал о Море! - Она почувствовала, что замёрзла в тонкой рубашке и закопошилась, пытаясь укрыться краем одеяла.
  - Подожди, дай, я вытащу его из-под тебя, ты же сидишь на одеяле... - Тристан распутал её и откинул край. Диана быстро юркнула и прижалась к его телу. - У-у, да ты совсем замёрзла! - Он подоткнул одеяло ей под спину, - у тебя даже ножки ледяные! - Она смешливо фыркнула на "ножки" и потёрлась губами о его рот. Он тут же поймал её губы, осторожно, не спеша поцеловал.
  Диана обняла его, чувствуя, как под рукой перекатываются мышцы. Ей нравилась гладкость его кожи и шелковистость коротких курчавых волос на груди. Она и сама не заметила, как его рука потянула вверх её ночную рубашку, и Диана оказалась совершенно обнажённой. Ей стало стыдно, но он стянул с себя нижние штаны и тоже остался голышом. Тристан откинул одеяло, и ее глазам впервые в жизни предстал готовый к любви мужчина. Размеры увиденного одновременно встревожили и взволновали ее. Она коснулась его члена, и тот запульсировал в ее ладони - стальной стержень, обтянутый нежной горячей кожей. Диана испуганно задрожала: они были такими разными - сильное мощное тело против ее небольшой фигурки. Он ласкал ее грудь, целовал соски, гладил бедра. Потрясенная новыми для нее ощущениями, Диана отвечала робкими прикосновениями. Их отчужденность исчезла, дыхание смешалось, наслаждение разрушило все преграды. Тристан стал целовать шею девушки, прижимая член к ее животу. Диана застонала.
  Пальцы Тристана скользнули между ее ног. Она с готовностью повиновалась, когда он лег на нее сверху.
  Он оперся на локоть, чтобы не раздавить ее своей тяжестью, и нежно надавил членом между ног. Несмотря на все предосторожности, её пронзила острая боль. Диана напряглась и вскрикнула.
  - Прости, - быстро сказал Тристан.
  Но даже боль не могла подавить растущее желание близости. Выгнувшись дугой, Диана прижалась к нему всем телом.
  Он начал движение, и боль постепенно отступила. Ее тело расслабилось, открываясь ему навстречу. Она пылко обнимала его, наслаждаясь удовольствием, которое он получал: смеженные веки, приоткрытые губы, прерывистое дыхание. Все мысли утонули в волне нарастающего возбуждения. Диана стремительно понеслась в сияющую высь. Мощные толчки поднимали ее все выше. И тогда она вскрикнула, забилась в исступленном восторге, которого еще не знала.
  Она была чудом, о котором Тристан не смел и мечтать, поразительным сочетанием силы и хрупкости. Его плоть, словно упругая сталь, двигалась все быстрее. Он изнемогал от желания, наслаждаясь телом и запахом любимой.
  Их соитие и для него тоже стало совершенно новым ощущением - ему еще ни разу не приходилось быть первым мужчиной. Поэтому он страшился сделать Диане больно, чтобы первый опыт любви не разочаровал ее. И теперь он был счастлив, видя ее прекрасное лицо, слыша ее стоны, и сам стремительно вознесся к пику наслаждения. Возбуждение росло. Погружаясь все глубже в её лоно, Тристан слышал, как в висках стучит кровь, как колотится сердце. Она стонала и сильнее прижималась к нему. Со стоном, рожденным в самой глубине его души, Тристан исторг семя, содрогаясь в неземном наслаждении. Опустошённый, в то же время наполненный живительной энергией, он приподнялся на локтях и посмотрел на Диану.
  Она улыбалась ему. С чувством, от которого перехватило дыхание, Тристан улыбнулся ей в ответ.
  
  ****
  За завтраком они сидели рядышком, и Диана смущённо улыбалась, чувствуя, как рука мужа потихоньку гладит её бедро под столом. Временами маменька внимательно поглядывала на них, но от вопросов воздерживалась, за что дочь была ей неимоверно благодарна. В какой-то момент госпожа Лавиния поймала влюблённый взгляд Тристана, устремлённый на Диану и её ответную ласковую улыбку. Она с облегчением вздохнула: хвала Морскому Владыке, у молодых всё прошло хорошо, ей не о чем беспокоиться.
  В отличие от неё, папенька и Антуан не заморачивались проблемами первой брачной ночи дочери и сестры. Они оживлённо обсуждали возможность приобретения ещё одного судна. Изредка поглядывая на Тристана, господин Анфельд пытался втянуть его в разговор. Что уж греха таить - он мечтал, что дочь с мужем, погостив у его родителей, вернутся в Ганевежис. А, поскольку Антуан выбрал для себя службу военного моряка, зять вполне мог бы возглавить семейное дело Лассаржей. При этом он, малодушно, старался не думать о Торговом Доме д"Перейра.
  Этот день, второй в их семейной жизни, Тристан хотел провести со своей командой, поэтому сразу после завтрака они с Дианой отправились в порт.
  - Добро пожаловать на борт "Обгоняющего", госпожа д"Перейра! - Диане улыбался вахтенный матрос у трапа. Она смущённо улыбнулась в ответ:
  - спасибо! - Ещё ни разу её так не называли. Она посмотрела на мужа: он тоже ей улыбался, а в его глазах - ей стало жарко, - было столько нежности, ласки и желания, что Диана окончательно стушевалась и сделала вид, что ужасно заинтересована раскричавшимися чайками.
  
  Команда "Обгоняющего бурю" до отказа заполнила маленький салон брига. Со всех сторон Диана видела устремлённые на неё любопытные взгляды. Стол, уставленный тарелками с кушаньями, доставленными из "Пасти кашалота", радовал глаз обилием и разнообразием блюд. Моряки, приодетые, по случаю бракосочетания капитана, в новые парусиновые куртки и брюки, с удовольствием передавали друг другу большие бутыли с крепчайшим ромом. Их двусмысленные шутки и замечания заставили её покраснеть. Тристан, кажется, ничего не замечал, смеялся и успевал отвечать одновременно на несколько вопросов.
  Жанетта заметила её неловкость и грубо одёрнула очередного шутника: - придержи свой язык, Анджей и побереги свои непристойные шутки для кабака! - Она, нахмурившись, обвела взглядом развеселившихся мужчин и те смущённо отводили глаза. Диана благодарно улыбнулась ей.
  Дэйк Бурдье встал и, постучав ножом по краю тарелки, заставил всех замолчать. Он предложил "выпить этого замечательного контрабандного рома за здоровье капитана и его красавицы-супруги, пожелать им безбрежного, как великое Море, счастья и множества крепких и здоровеньких детишек!"
  Предложение помощника было встречено с громадным энтузиазмом. За столом снова загалдели, повскакали с мест. Каждый желал облобызать ручку молодой хозяйки и удостоиться только ему адресованной улыбки и тёплого взгляда фиалковых глаз.
  Тристан с умилением наблюдал за этой картиной, временами вставляя несколько слов. Очень быстро Диана освоилась. Она видела, с каким уважением и любовью относятся моряки к своему капитану, как искренне они рады его счастью.
  Супруги д"Перейра решили заночевать на бриге. Диана даже не ожидала, что так уютно и комфортно будет чувствовать себя на "Обгоняющем", в окружении этих громкоголосых, с грубыми, обветренными лицами мужчин. Две женщины как-то незаметно исчезли с палубы, и Диана вспомнила о них, лишь когда они с Тристаном остались одни в его небольшой каюте. Она бросилась ему на шею, едва дверь закрылась за ними, и подставила губы для поцелуя. Крепко обняв, Тристан с наслаждением приник к её губам, упиваясь их мягкостью и нежностью, затем перешёл к маленькому подбородку, опускаясь ниже, осторожно расстёгивая платье, покрывая поцелуями шею, плечи и приподнимая ладонями груди, чтобы они показались в вырез платья. Диана тихонько хихикала, запустив руки в его волосы на затылке, ласково прикасаясь, поглаживая его плечи, спину. Внезапно он остановился, выпрямился, прерывисто и тяжело дыша: - Ди, я совсем сошёл с ума! - сказал виновато, - ведь сегодня у тебя ещё всё болит, так что мне надо потерпеть хотя бы до завтра! - Она смущённо ткнулась лицом в его плечо:
  - ну-у, не болит, но немножко...саднит... Может быть, это не страшно? - Она чувствовала, как велико его желание, как затвердевшая плоть с силой упирается ей в живот. Ей стыдно было признаться себе самой, что её тело горело и тоже ждало его жадных прикосновений. Но Тристан нехотя отстранился:
  - мы подождём, родная, - он тихо засмеялся, легко поцеловал её: - я же обещал, что наша близость будет доставлять тебе только наслаждение, а не боль. Так что немного подождём, хорошо? - Она неохотно отошла, села на кровать:
  - Тристан, у тебя такая узкая кровать, мы не поместимся вдвоём, мне кажется! - Он лукаво ухмыльнулся:
  - я думаю, наоборот, будет очень приятно!
  Действительно, тесно прижатая к его телу, чувствуя, как его дыхание слегка шевелит волосы на макушке, вдыхая родной запах его тела, она сладко задремала. Плеск волн о борт "Обгоняющего", ритмичное поскрипывание корпуса и едва слышный шорох снастей на мачтах убаюкивали, как колыбельная. Внезапно она поняла, что он не спит, а старается сдерживать тяжёлое дыхание, чтобы не разбудить её. Пульсация его затвердевшей плоти, прижатой к её бёдрам, наполнила тело сладкой истомой. Диана нашла в темноте его губы и неловко затеребила завязки на его штанах. Он послушно и торопливо скинул их и, сдёрнув с Дианы ночную рубашку, задыхаясь, стал покрывать поцелуями её тело: - я люблю тебя, Ди! О, как же я тебя люблю...
  
  ****
  Через неделю "Обгоняющий бурю" покинул Ганевежис. Диана и Антуан стояли у борта и махали руками родителям и Джен, провожающих бриг.
  К ним подошла Розина, лениво оперлась на планшир: - тебе придётся найти какие-нибудь штаны. В платье ты станешь за всё цепляться. С парусами ты, конечно, не станешь возиться? - Она с лёгким презрением окинула Диану взглядом. Та пожала плечами:
  - почему нет? Я умею работать с такелажем.
  - Ну, едва ли Тристан допустит, чтобы его жёнушка обдирала нежные ручки о снасти!
  - Я сама стану решать, обдирать мне руки, или нет! - Диана упрямо нахмурилась. Неслышно ступая босыми ногами по палубе, подошёл Тристан, обнял её за плечи, поцеловал розовое ушко:
  - о каких ободранных руках речь? - Он, над головой Дианы, строго посмотрел на Розину. Та, презрительно дёрнув плечом, отвернулась.
  - Ди собралась работать на палубе, - сообщил Антуан. Тристан усмехнулся:
  - команда обойдётся без твоей помощи, милая. А если они не смогут, то будут уволены.
  - Пойдём, Тристан, - Диана потянула мужа за руку. Тот, подмигнув Антуану, охотно двинулся за ней следом. Когда они скрылись в каюте, Антуан сказал:
  - ну, не знаю, Ди очень упрямая. Раз она сказала, что будет помогать команде ставить паруса, так оно и будет.
  Розина презрительно фыркнула: - у Тристана характер тоже не сахар. Посмотрим, кто кого!
  
  ****
  Присутствие на борту "Обгоняющего бурю" Антуана объяснялось просто: Тристан пригласил его в гости. Затянувшийся отпуск угнетающе действовал на молодого моряка, и Тристан решил, что путешествие на бриге пойдёт тому во благо. Молодой человек ему нравился. Он был неглуп, решителен и хорошо управлялся с парусами. А, кроме того, он хотел порадовать Диану. Так и получилось. С восторженным визгом она повисла у него на шее, когда узнала, что Антуан станет их гостем. Тристан просто не мог не воспользоваться случаем и принялся целовать сияющие радостью любимые фиалковые глаза, бархатистые щёки и сладостные нежные губы. На губах он остановился отдельно, перемежая поцелуи шёпотом о том, что он даже не представляет, как доживёт до вечера, когда сможет целовать всё, что ему хочется...
  Диана опять смутилась и порозовела, но шею мужа не отпустила, а засмеялась.
  Как ни затягивал Тристан объяснения с женой по поводу присутствия на борту Жанетты и Розины, ему, всё же, пришлось максимально осторожно рассказать ей об их истинной деятельности. Она серьёзно выслушала его и спросила: - а ты..., ты тоже пользовался их ... услугами?
  Он замялся, отвёл глаза, но она ждала, и Тристан смущённо пробормотал: - ну, Ди..., ты же понимаешь..., это было давно, тогда я ещё не знал тебя, а потом..., когда мы с тобой познакомились, я ни разу, правда-правда, ни разу у них не был! - Он умоляюще смотрел на неё: - ты мне веришь?
  Диана хотела помучить его, но его глаза смотрели так страдальчески, так ожидающе, что она решила: - что было, то прошло. Мы не будем об этом вспоминать. - Он облегчённо вздохнул, обнял её и шепнул:
  - спасибо, родная. Я уволю женщин, как только вернёмся домой.
  Вначале Диана удовлетворённо кивнула, но потом, задумавшись, спросила: - Скажи, а команда... они будут довольны твоим решением?
  - Нет, - Тристан покачал головой, - люди к ним привыкли, а женщины... по-своему они любят их всех. Тебе странно это слышать, но это на самом деле так.
  - Тогда... Тристан, не надо увольнять женщин. Но ты мне должен обещать, что никогда, ни за что... - Её голос предательски дрогнул. Муж заглянул в глаза, наполнившиеся слезами, крепко обнял и, прижав к себе, яростно зашептал:
  - никогда, слышишь, никогда не смей обижать меня такими подозрениями! Я даже не буду говорить тебе, как сильно тебя люблю, ты сама знаешь это! - Он замер, держа её в своих объятиях, и Диана слышала, как громко стучит его сердце.
  
  Глава 11
  
  Неистовый гнев Моря иссяк. Стихли ураганы и штормы, сонные ленивые волны плавно качали бриг в своих ласковых ладонях. Все рифы* были отданы, "Обгоняющий бурю" шел круто к ветру и лежал, как казалось, почти на борту; ветер свистел в такелаже**.
  С обиженным видом Диана сидела в капитанской каюте. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова мужа: - Ди, не хочешь взглянуть, какое страшилище выловили ребята?
   Не глядя на него, она холодно ответила: - спасибо, но нет, мне не хочется. - Тристан вошёл в каюту и прикрыл за собой дверь. Уселся рядом с ней на кровать, обнял за плечи и, как она не сопротивлялась, привлёк к себе. Спокойно сказал:
  - Диана, ты напрасно дуешься на меня. Всё равно ты не будешь работать на палубе вместе с командой. Что бы ты себе ни вообразила, постановка парусов на бриге - не женское занятие. - Она фыркнула, дёрнула плечом, попытавшись сбросить его руку. Он понял, усмехнулся: - и не надо указывать мне на Жанетту и Розину. Они сами выбрали свою судьбу, но ты моя жена, а потому я запрещаю тебе подходить к парусам.
  
  Она повернулась к нему, глаза пылали негодованием: - но почему?? Тристан, я умею ставить паруса! Может быть, где-то мне не хватит сил, но я не боюсь высоты. В конце концов, я вполне могу помогать матросам на палубе!
  - Не спорь, Ди, - он попытался найти её губы, но она рассерженно отшатнулась, - ведь команда станет смеяться надо мной. Это что же я за капитан, что заставляю свою жену работать простым матросом! И в чём, интересно, ты собралась лезть на реи? Вот в этом платье с тремя нижними юбками?
  - Ну-у, я попрошу у Жанетты какие-нибудь ненужные ей брюки...
  - Чудо ты моё, - он, всё же, прижал её к себе, ласково поцеловал, но она упрямо не ответила на поцелуй, - ну откуда, скажи мне на милость, у Жанетты появятся какие-то лишние брюки? У каждого члена команды только двое брюк: рабочие, просмолённые и хорошие, чистые, из отбеленной парусины. Ты же знаешь, как тесно на бриге. Людям негде хранить лишнюю одежду.
  Она, по-прежнему, не смотрела на него, насупившись и нахмурив брови. Вздохнув, Тристан встал, сурово сказал: - вот что, Диана. Ты никогда не станешь командовать на "Обгоняющем". На бриге только один капитан. Это я. И так будет всегда. Когда мы вернёмся домой, ты станешь вести жизнь, приличествующую замужней женщине.
  Она вскинула на него потемневшие от гнева глаза: - ты хочешь сказать, что отныне я должна ограничиться заботами о детях и домашнем хозяйстве?
  Он постарался перевести всё в шутку: - но, милая, чем же это плохо? Разве ты уже разлюбила меня? А кого первого ты хочешь - мальчика или девочку? - Он снова потянулся обнять её, но Диана уклонилась. - Ди, пожалуйста, не надо злиться, - Тристан вернулся на кровать, откинулся на стенку каюты, внимательно посмотрел на жену: - знаешь, у меня появилась хорошая мысль. Мы купим тебе шхуну.
  Диана недоверчиво посмотрела на него: - шхуну? Тристан, ты обманываешь меня...
  Он, улыбаясь, покачал головой: - ничуть, моя хорошая. Я уже думал об этом раньше. Для каботажного*** плавания бриг не годится. А вот шхуна в самый раз. Сейчас я теряю много контрактов внутри Триумвирата. Небольшое судно будет в самый раз.
  - Тристан!! - Она обняла его за шею, внимательно глядя в улыбчивые серые глаза: - ты, правда, купишь шхуну, и я буду её капитаном?
  - Правда, конечно, правда, - он поцеловал кончик её носа, опять прижался к губам. На этот раз она радостно ответила ему. - О, Морской Владыка, я совсем сошёл с ума, - шепнул он ей на ухо, - представляю, что скажут мне братья-капитаны. А уж с родителями мне предстоит выдержать настоящую битву.
  Диана с сочувствием погладила его по щеке: - но ты же выстоишь, да? И купишь шхуну? - Он засмеялся, повалил её на кровать, с удовольствием вдыхая запах её тела, торопливо расстёгивая платье и чувствуя, как пульсирует налившаяся желанием плоть.
  
  ****
  Заканчивался месяц с того дня, как "Обгоняющий бурю" направил свой бег к родным берегам. Ему несказанно везло: лишь единожды он попал в настоящий шторм.
  Поздно вечером Диана стояла у подветренного борта, когда показалось, что справа по носу прочертила молния. Она некоторое время пристально всматривалась в темноту. На горизонте была густая чернота, и минут через десять все заметили отчетливую вспышку. Ветер стих. Воцарился мертвый штиль. В мгновение ока матросы были на реях, убрали брамсели, бом-брамсели и бом-кливер, взяли грот и трисель на гитовы, обрасопили реи и стали ждать шквала. Плотный туман, окаймленный черными тучами, стеной двигался на бриг, закрывая звезды, которые ярко горели на свободной части горизонта. И тут же обрушился шторм со шквалом и ливнем. Маленькое судно увалилось под ветер, и некоторое время двигалось на фордевинд, продираясь сквозь стену воды. Вся команда была вызвана наверх; на марселях и триселе взяли все рифы, кливер и нижние паруса убрали, поставили фор-стеньги-стаксель - и бриг, приведясь круто к ветру, лег на прежний курс, с которого был сбит налетевшим шквалом.
  Диана одна отсиживалась в своей каюте. Она нервничала и злилась. Её душа рвалась туда, на заливаемую водой палубу, где матросы отчаянно сражались с парусами. Но с первым порывом ветра, перекрывая рёв надвигающегося шквала, с мостика прозвучал громкий приказ капитана: - Диана - немедленно покинь палубу! - Она заколебалась, но подскочившая Жанетта грубо рванула её за руку и, втолкнув в каюту, захлопнула дверь.
  
  Шквал промчался также быстро, как и налетел. Вновь "Обгоняющий бурю" тихо качался на слабой зыби, подгоняемый лёгким ветерком.
  Стукнув в дверь, вошла Жанетта, криво улыбнулась: - прости, Диана, мне было не до церемоний. Я увидела, что ты заколебалась, уходить тебе с палубы, или нет. А мы не привыкли подвергать сомнению приказы капитана. Раз он велел тебе немедленно идти в каюту, значит, так тому и быть, ему виднее. Ты не сердишься на меня?
  Злость у Дианы уже прошла, да она и понимала, что глупо капризничать и устраивать скандалы на корабле, где всё подчинено жёсткой воле капитана. Поэтому, пересилив себя, она улыбнулась и сказала:
  - нет-нет, Жанетта, что ты, конечно, я не сержусь. Просто я растерялась и не сразу сообразила, что делать.
  Жанетта ушла, а вскоре пришёл Тристан, спокойный и невозмутимый. Он сдёрнул с кровати покрывало и принялся раздеваться. В темноте насмешливо поблескивали его глаза. Как ни в чём не бывало, он спросил: - испугалась, Ди? Откуда только этот шквал и налетел? Обычно, в это время Море уже спокойно, а тут, поди ж ты! - Уже в постели, прижимая её к себе, поглаживая по спинке широкой шершавой ладонью, прошептал ей в губы: - вот какой бурный медовый месяц у нас, любимая!
  Диане не хотелось сердиться на него. Что ж, разве она не знала, что в его жизни нет места изящной словесности и галантному обхождению? Но знала она и то, что за внешней грубоватостью и резкостью скрывается горячо любящее её сердце. Поэтому она поцеловала обветренные губы, прижалась к сильному горячему телу и тягуче ответила: - не-е-ет, не испугалась, я же знала, что ты всегда со мной...
  Он облегчённо вздохнул и благодарно притиснул её к себе.
  ****
  Шёл второй месяц их неспешного путешествия. Несильный и устойчивый ветер гнал по Морю длинные пологие валы, и "Обгоняющий бурю" то медленно поднимался на неимоверную высоту, а то нырял в глубокую впадину, и тогда Диана, с замирающим сердцем, видела в нависающей над мачтами водяной стене то здоровенную акулу, то насмешливых весёлых дельфинов или большую стаю серебристых рыб.
  Однажды из-за горизонта показались мачты и паруса большого судна, а затем фрегат под флагом Императорского военного флота, подняв все паруса, уверенно двинулся навстречу бригу.
  Стоящая рядом с Тристаном на мостике Диана увидела, как нахмурился их капитан. Моряки на палубе бросили свою работу и настороженно вглядывались в приближающийся корабль. Вышедший в это время на палубу Антуан громко вскрикнул. Все обратили к нему недоумённые взгляды. Он смущённо сказал: - это мой фрегат, "Император Франциско III".
  - Хм, что он делает вблизи побережья Триумвирата? - Тристан продолжал хмуриться, наведя подзорную трубу на приближающийся корабль.
  - Я не знаю, - Антуан пожал плечами, - меня отправили в длительный отпуск, потому что фрегат отправлялся в дальнее плавание, где нужны были опытные офицеры.
  Между тем "Император Франциско III", демонстрируя прекрасную выучку моряков, стремительно приближался к бригу. Команда "Обгоняющего" встала около мачт, готовясь к парусным маневрам, чтобы предотвратить столкновение. Но фрегат, постепенно замедляя ход, лёг в дрейф, а на грот-мачте взвились флажки, требуя убрать паруса на бриге. Тристан, скрипнув зубами, приказал взять на гитовы фок- и грот-брамсели, убрать кливер. Выжидающе замерев, два судна качались на лёгкой зыби. На гроте "Императора Франциско III" вновь взлетели флажки, приказывающие капитану брига явиться на борт фрегата. Диана встревоженно схватила мужа за руку: - что ему от тебя надо, Тристан? Я... боюсь... за тебя. Можно, я поеду с тобой?
  Тристан, который уже приказал спускать шлюпку, приобнял её за плечи: - ну что ты, родная, мы не воюем с Империей! Может, он дорогу спросить хочет! - Он засмеялся, скрывая беспокойство. Его матросы тоже были озабочены. Подошедший Дэйк сказал:
  - кэп, я приказал зарядить карронады. Если что - нам будет достаточно только поднести огонь к фитилю.
  - Ты с ума сошёл, приятель, - холодно ответил Тристан, - что может сделать наш десяток пушек против его тридцати?
  
  Он совсем уж собрался опускаться в шлюпку, что качалась у борта "Обгоняющего", когда подошедший Антуан тихо сказал: - Тристан, будь осторожен с командором. Он... нехороший человек, его не любят на фрегате. - Тристан насмешливо глянул на молодого моряка:
  - дружок, ну кто же любит своего командира!? Конечно же, он всегда несправедлив к команде: излишне требователен и дотошен, всегда придирается по пустякам, да мало ли за что его можно не любить!
  Антуан покачал головой: - нет, всё не так. Я тебя прошу: ради Дианы, будь с ним настороже, Тристан.
  Тот дружески хлопнул юношу по плечу: - спасибо, я буду внимателен в общении с командором!
  Тристан быстро поднялся на борт фрегата. К его удивлению, не было никого, кто бы из вежливости встретил его, придержал верёвочный трап, сказал несколько приветственных слов. Он стоял на палубе, спокойно оглядываясь по сторонам. Наконец, из люка вынырнул матрос, глухо сказал: - командор ждёт вас в салоне, - рукой показал направление и опять скрылся в люке. Пожав плечами, Тристан двинулся по палубе к указанной двери. Стукнув в косяк и, не дожидаясь приглашения, он открыл дверь и вошёл, слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой притолоку. Навстречу ему, от буфета, с бокалом вина в руке повернулся немолодой, сухопарый, невысокий человек с резкими чертами лица, узкими колючими глазами и тонкими бледными губами, в форме военного флота Империи.
  Тристан шагнул вперёд, и, протянув руку, вежливо сказал: - нейр Тристан д"Перейра, капитан "Обгоняющего бурю", к вашим услугам, господин командор.
  С усмешкой глянув на протянутую руку, командор лениво поднёс бокал к губам и, не торопясь, сделал несколько глотков. Тристан опустил руку и молча, выжидающе смотрел на него. Допив вино, то поставил бокал на буфет и сказал:
  - так вот, Перейра, правители Триумвирата приказали тебе сопровождать мой фрегат к Южному побережью.
  Тристан иронически вскинул брови: - я вольный торговец и не состою на службе у Триумвирата. Никто не может приказывать мне. И, командор, мне тоже дозволено обращаться к вам на "ты"?
  - Хм, - хмыкнул Джерман Рейес, но сказать ничего не успел. В тёмном углу салона шевельнулась неприметная фигура и тихий голос произнёс:
  - нет-нет, милостивый нейр, командор Рейес неправильно выразился: Триумвират просит вас отправиться к Южному побережью! И, да простит меня доблестный командор, не сопровождать его просит вас Триумвират, а, совместно с ним, бок о бок устремиться в неведомые дали, дабы открыть новые земли во славу и благополучия ради народов обеих государств! - С этими словами говоривший вышел из своего угла, и перед глазами Тристана появился среднего роста довольно щуплый старик, совершенно седой, с плохо выбритой, какой-то пегой, щетиной, спокойными тёмными глазами в которых мелькали насмешливые искорки. Он вежливо поклонился молодому капитану: - моё имя Сибриэн Баутиста, нейр Тристан, и я направлен Триумвиратом на встречу с вами, дабы передать вам послание от правителей, а также продовольствие и несколько ящиков с неведомым мне грузом. Кроме того, - старик с улыбкой, по очереди, посмотрел на командора и Тристана, - мне известно, что и правители Триумвирата, и Его Величество Император возлагают большие надежды на эту экспедицию и верят, что тесное и благожелательное сотрудничество капитанов двух судов (при этих словах командор скривился, как будто вместо вина ему предложили хлебнуть уксуса) позволят открыть новую страницу в добрососедских отношениях наших стран.
  Командор Рейес понял скрытый намёк. Ему предлагали умерить свой норов. Он знал, что серый невзрачный старик, не занимающий никакой солидной должности в Триумвирате, на самом деле является единственным Советником правителей, хитроумным, жёстким, обладающим феноменальной памятью и злопамятностью. Командору было известно, по крайней мере, о трёх - четырёх смертях, когда, в результате нелепых несчастных случаев, погибали люди, чьи действия, по мнению Советника, угрожали благополучию Триумвирата. Не желая искушать судьбу, Джерман Рейес достал из буфета ещё два тонких бокала, плеснул в них вина из высокой бутылки, протянул бокалы старику и Тристану: - вы правы, господин Баутиста, наша экспедиция должна открыть новые земли, принести триумф и процветание Империи и Триумвирату!
  Принимая бокал, Тристан запротестовал: - э-э-э нет, погодите, господа! С какой стати я должен отправляться к демонам на рога, без гарантий на возвращение, с трюмами, полными товара, с командой, которая мечтает о возвращении домой после полугодового отсутствия! - Он подумал о Диане и содрогнулся от мысли, что она может быть на "Обгоняющем" во время опасного путешествия к Южному побережью.
  Презрительно усмехнувшись и пожав плечами, командор наполнил свой бокал и ответил: - я буду ждать... вашего решения, нейр Тристан, одни сутки. Завтра утром фрегат поднимет паруса и, если вы не согласитесь, я отправлюсь к Южному побережью.
  - Нет - нет, командор! Я думаю, "Обгоняющий бурю" составит вам компанию! - Господин Баутиста ласково улыбнулся своим собеседникам. - А сейчас позвольте нам с нейром Тристаном уединиться в каюте, столь любезно отведённой вами для меня.
  
  В каюте Советника Тристан вскрыл плотный конверт с посланием от правителей Триумвирата, вчитался в витиеватый почерк. В самых изысканных выражениях ему предлагалось, совместно с командиром имперского фрегата "Император Франциско III", командором Джерманом Рейесом отправиться в далёкое путешествие к Южному побережью, чтобы вновь открытые земли, поделенные, по справедливости, между Триумвиратом и Империей Морского Дракона, послужили во благо населению обеих государств и для их дальнейшего процветания.
  Ничуть не тронутый пышностью выражений, восхваляющих его собственную храбрость, мудрость и прозорливость, Тристан, нахмурившись, принялся читать о том, какое же вознаграждение ждёт его и команду "Обгоняющего" в случае успеха экспедиции. Правители Триумвирата предлагали нейру Тристану д"Перейра занять пост командор-губернатора всех новооткрытых земель государства с самыми широкими полномочиями. Он усмехнулся, поднял голову и посмотрел на внимательно наблюдающего за ним Советника: - то есть, господин Баутиста, в качестве награды мне предлагается начать, на пустом месте, строительство укреплений и какого-то посёлка?
  Советник засмеялся: - это так, уважаемый нейр! Возможно, вначале это будут хижины, крытые какими-нибудь большими листьями!
  Тристан насмешливо фыркнул: - я, конечно, в какой-то степени авантюрист и люблю оправданный риск, но в данном случае не вижу смысла рисковать жизнями людей, кораблём и... - он запнулся, - и, господин Баутиста, у меня на борту женщина, которую я люблю.
  Собеседник посерьёзнел, понимающе покивал головой: - что же, дорогой капитан, давайте говорить серьёзно. Вы напрасно думаете, что будете брошены на побережье на произвол судьбы. В случае вашего согласия, я уполномочен Триумвиратом подписать с вами Договор, в котором мы оговорим все ваши условия и требования. Поверьте старику: мы нуждаемся в этих землях, и тот, кто добудет их, будет щедро вознаграждён. Команда тоже не останется внакладе. Я думаю, вам надо вернуться на бриг и поговорить со своими людьми, а пока что необходимо перевезти на борт вашего судна продовольствие и прочий груз, предназначенный для вас. - На озадаченный взгляд Тристана, он пояснил: - вы же слышали, но, видимо, не обратили внимания - на борту фрегата находится продовольствие и несколько ящиков, которые Триумвират отправил для передачи на "Обгоняющий". Даже если вы откажетесь от экспедиции, груз должен быть перевезён на борт брига. Нельзя допустить, чтобы ящики попали в руки имперцев.
  Его слова заинтриговали Тристана, но он решил, что разберётся с этим позднее. Сейчас нужно вернуться на бриг. Он не хотел лукавить перед собой: ему страшно хотелось отправиться к Южному побережью. Но Диана! Это невозможно - брать её в такое опасное путешествие. У него холодело в груди, когда он думал о том, что может подстерегать "Обгоняющего" на пути к неизведанному.
  
  ****
   Пока единственный катер "Обгоняющего" перевозил на борт брига ящики, мешки с продовольствием и десяток живых поросят, капитан собрал в салоне всю команду. Советник, сидевший рядом с ним во главе стола, внимательно оглядел собравшихся людей. Простые, открытые лица, огрубевшие под ветром, солнцем и солёными брызгами морской воды. Рядом с нейром Тристаном тоненькая девушка с доверчивым взглядом фиалковых глаз. Время от времени капитан обеспокоенно поглядывает на неё, и тогда она отвечает ему ласковой улыбкой. Господин Баутиста уже знает: на "Обгоняющем бурю" вместе с капитаном плывёт его молодая жена, Диана. Он не сомневался: команда брига согласится на путешествие к Южному побережью. Какой же моряк откажется от захватывающего приключения, в конце которого его ждут почести и богатство?! Главное препятствие он усматривал в лице молодой женщины. Советник уверен: решающим будет именно её голос.
  К радости господина Баутисты, фиалковые глаза загорелись таким восторгом, а милое личико осветилось таким нетерпеливым ожиданием, что хмурый до этого капитан, усмехнувшись, лишь покачал головой, только лишь посмотрев на жену. По его приказанию, на гроте вверх пополз сигнал "Готов к походу". К этому времени весь груз был уже доставлен на борт "Обгоняющего".
  ____________________________________________
  *Риф - приспособление, при помощи которого можно изменять площадь парусности.
  **Такелаж - общее наименование всех снастей, составляющее вообще вооружение судна или вооружение рангоутного дерева. Такелаж, служащий для удержания рангоута в надлежащем положении, называется стоячим, весь же остальной - бегучим
  ***Каботажное - прибрежное, внутри одной страны
  
  Глава 12.
  
  Уже месяц, как "Обгоняющий бурю" следовал в кильватере имперского фрегата. Полный высокомерного презрения к жалкому торговцу, командор Рейес, временами, приказывал поднять все паруса, и тогда "Император Франциско III", окутавшись облаком парусины, стремительно удалялся за горизонт, как строптивый конь, отпущенный на свободу.
  Диана в ярости кусала губы, Тристан посмеивался и оставался совершенно спокойным. Господин Баутиста удивлённо посматривал на молодую жену: он никак не ожидал, что за внешностью тихой и милой девушки скрывается кипящий вулкан эмоций и чувств. Не раз, в салоне брига, когда кроме Советника, скромно пристроившегося в уголке с пачкой каких-то бумаг, её больше никто не слышал, Диана горячо говорила мужу: - Тристан, ну неужели ты не можешь что-нибудь придумать, чтобы проучить этого наглеца и зазнайку? Он издевается над нами! - В её голосе звенели слёзы, - мне обидно за "Обгоняющего"! Почему ты не хочешь добавить парусов? - Она сжала кулаки, - я бы обстреляла его из карронад! Посмотри, он специально идёт прямо перед нами, чтобы мы кувыркались в его кильватерной струе! - Действительно, умело маневрируя парусами, командор Рейес вёл фрегат строго перед "Обгоняющим бурю". Волны, рассекаемые его форштевнем, смыкались за кормой и образовывали завихрения, на которых маленький бриг болтало из стороны в сторону. Через некоторое время развлечение надоедало командору, и тогда "Император Франциско III" скачком устремлялся к горизонту.
  Тристан привлекал к себе жену и, в который уж раз, убеждал её потерпеть: - пойми, Ди, мы не можем соперничать с фрегатом! У него три мачты, больше людей в команде. Постановка дополнительных парусов нам ничего не даст, а вот в случае, если внезапно налетит шквал, мы рискуем потерять грот, тогда нам не поздоровится. Про обстрел я уж и не говорю. Да ты и сама понимаешь, что говоришь глупость. - Обмякнув, Диана прятала лицо у него на груди, виновато шептала:
  - прости, Тристан, я же всё это знаю, но обидно, что он издевается над нами, а мы ничем не можем ему ответить!
  Но всё же, когда "Император Франциско III" не маячил перед глазами, Диана с восторгом наблюдала за жизнью морских обитателей южных широт. Сияя яркими красками, блистая на солнце золотом и серебром чешуи, десятки летучих рыб взмывали в воздух. Некоторые из них падали на палубу, и она огорчённо видела, как бледнела и тускнела их радужная чешуя, куда - то исчезало золотое сияние. Моряки посмеивались над ней, собирая нежданный улов, но она не обижалась. Ей и в самом деле было жаль морских красавиц. Временами бриг попадал в полосу полного штиля, паруса безжизненно обвисали на мачтах, а команда получала разрешение заняться ловлей рыбы.
  Они с Тристаном стояли у борта, когда на палубу вытащили этот ужас. Диана вздрогнула и невольно прижалась к мужу. Чудовище было огромно, никак не меньше небольшой шлюпки. Холодные злые глаза, не мигая, смотрели на девушку. Внезапно рыба резко дёрнулась, изогнулась, пытаясь вцепиться в босую ногу стоящего рядом Маленького Бена. Тот успел резво отпрыгнуть, а Диана ужаснулась распахнувшейся пасти. Та была никак не меньше трети туловища. Усеянная множеством мелких, невероятно острых и загнутых внутрь зубов, она представляла страшную опасность. Высокий спинной плавник топорщился острыми длинными иглами, а хвост заканчивался длинным и тоже острым, шипом. Тристан покачал головой: - да-а, не приведи, Морской Владыка, встретиться с эдаким страшилищем во время купания! - Незаметно подошедший сзади Советник тихо сказал:
  - прикажите выбросить его за борт, капитан. Эта рыба очень ядовита, её нельзя есть. - Тристан обернулся на голос, заинтересованно спросил:
  - а вы откуда знаете, господин Баутиста?
  - Рассказывали, - Советник скромно улыбнулся, - всё же в Триумвирате нет недостатка в храбрецах. Некоторые проникали в южные широты довольно далеко.
  Матросы столкнули чудовище за борт. Некоторое время рыба неподвижно лежала на поверхности, а затем, вдруг, взмахнула шипастым хвостом и резко ушла на глубину.
  ****
  В этой части Моря ночи были другими. С наступлением сумерек в небе появлялись звёзды, которых Диана никогда не наблюдала дома, сидя на скамейке в своём саду. Звёздочки над её садом были маленькими, не слишком яркими, навевали спокойствие и безмятежность. Здесь, над "Обгоняющим бурю", они представлялись ей, как крохотные солнца, их яркий свет вызывал тревогу и беспокойство. Море тоже светилось множеством огоньков, близко под поверхностью мелькали тени, временами слышался негромкий всплеск, а затем протяжный глубокий вздох. Однажды она потихоньку спросила Антуана, что он чувствует, выходя ночью на палубу брига. Брат признался, что ощущает какую-то тревогу, глядя на небо с чужими незнакомыми звёздами и искрящееся и переливающееся огнями Море.
  Несмотря на ясную, солнечную погоду, благоприятный попутный ветер, с завидным постоянством дующий в корму, Тристан подолгу не покидал мостик, часами озирая горизонт в подзорную трубу. На удивлённый вопрос Дианы неохотно ответил: - не хотелось бы оказаться провидцем, родная, но я опасаюсь нападения флибустьеров. Где-то здесь находятся острова, где они свили своё гнездо. Наше счастье, что их пока нет. Видать, их лазутчики не смогли узнать о цели нашего похода. - Но он ошибался.
  
  Однажды рано утром на горизонте, где виднелись мачты "Императора Франциско III", забухали карронады, клубы дыма поднялись к безоблачному небу, а вспышки выстрелов сообщили встревоженной команде брига, что фрегат ведёт бой. Взбежавший на мостик Тристан на бегу прокричал: - пошёл наверх, лисели ставить! - мгновенно матросы разбежались по реям, отдавая рифы, устанавливая дополнительные паруса. "Обгоняющий бурю" рванулся вперёд, навстречу разгорающейся битве.
  Побледнев, Диана замерла на мостике, рядом с напряжённо глядящим в подзорную трубу Тристаном. С обоих бортов брига, в открывшиеся порты, высунулись тупые рыла карронад. Матросы торопливо подносили из трюма ядра, складывали их аккуратными горками. Откуда-то выскочил Дейк Бурдье, в руках, как охапку поленьев, держал короткие кривые абордажные сабли.
  Вскоре "Обгоняющий бурю" приблизился к месту сражения. Тристан озабоченно покусал нижнюю губу: "Император Франциско III" вёл бой с тремя кораблями флибустьеров. И он горел! Клубы чёрного дыма, прорезаемые языками пламени, окутали фрегат. По палубе метались фигурки людей, неподвижная фигура командора замерла на мостике. Даже без подзорной трубы Тристан видел, что корабль лишился бизань-мачты, её обломки висели на перепутавшемся такелаже. Но карронады имперского фрегата продолжали стрелять, и прямо на его глазах ядро пробило деревянный борт флибустьерского клипера и вопли и крики, раздавшиеся следом, означали понесённый врагом урон.
  Диана вцепилась в ограждение мостика так, что побелели пальцы. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела, как, осыпаемый градом ядер, "Император Франциско III" стал медленно крениться на правый борт. С палубы в Море прыгали люди, стараясь отплыть как можно дальше от погибающего корабля. Все они устремились навстречу летящему под всеми парусами бригу. Тристан болезненно морщился, а Диана изо всех сил прижала ладони ко рту, сдерживая рвущийся наружу крик.
  - Концы за борт! - рявкнул над ухом капитан. Она приоткрыла глаза: моряки торопливо привязывали куски канатов к планширу, сбрасывая свободный конец за борт. Она поняла, что Тристан надеется спасти хоть кого-то из обречённых на гибель людей.
  Между тем флибустьеры, казалось, не замечали нового противника. Все три корабля продолжали обстреливать тонущее судно, как казалось Диане, забавляясь и пытаясь выстрелом из карронады сбить развевающийся на мачте фрегата имперский флаг. Она, также, заметила, что одно разбойничье судно всё же пострадало. В его бортах зияли дыры от ядер, грот-мачта была сбита и обрывки парусов неряшливо полоскались на ветру. Уменьшив парусность, "Обгоняющий" вклинился между тонущим судном и обстреливающим его флибустьером. Загрохотали карронады брига, и ядра со свистом устремились к противнику. Диана втянула голову в плечи: она видела, как суетились на палубе громадного клипера морские бандиты, а в следующую минуту на их корабль обрушились чугунные ядра. Она оцепенела, ей казалось, что это сон, а вот сейчас она проснётся в объятиях Тристана и он счастливо вздохнёт и покрепче прижмёт её к себе. Но нет, крики и стоны раненых, залитая кровью палуба брига, взбирающиеся по канатам на палубу "Обгоняющего" спасшиеся моряки фрегата, едва живые, обгорелые, раненые, с трудом стоящие на ногах, опирающиеся на Розину и Жанетту, которые уводили их вниз, под палубу - всё это есть, всё это страшная явь. От вида страшных ран, запаха крови у Дианы кружилась голова, и темнело в глазах, но она решительно потянула мужа за рукав: - Тристан, можно, я пойду вниз, помогу с ранеными?- Тот внимательно посмотрел на бледную девушку:
  - Ди, как ты себя чувствуешь? Я бы не хотел, чтобы ты упала в обморок...- Она нетерпеливо мотнула головой:
  - ничего со мной не случится! Можно, я пойду?
  - Хорошо, иди, - муж хмуро смотрел на неё, но она уже торопливо сбежала с мостика на палубу, метнулась к планширу, через который пытался перевалиться на палубу очередной имперский моряк, с трудом поднявшийся по сброшенному за борт канату. Морская вода, густо окрашенная кровью, потоками стекала с него. Подскочив к раненому, Диана подставила ему плечо, на которое он тяжело опёрся. Она пошатнулась под его тяжестью, но, обхватив его рукой за талию, с трудом поволокла мужчину к люку.
  
  А положение становилось угрожающим. "Император Франциско III" тонул. Его карронады больше не стреляли, и флибустьеры, развернувшись, сосредоточили своё внимание на "Обгоняющем". Клипер и барк держали его под прицелом своих пушек, а тихоходная шхуна устремилась к бригу. Тристан понял, что разбойники решили захватить корабль. Команду ждала смерть, а женщин... он содрогнулся, перевёл взгляд на фрегат. Горящий корабль, вздыбив корму, уходил носом в морскую глубину. На усеянной трупами палубе не было видно живых, лишь на мостике каменной статуей застыла фигура командора. Он решил умереть вместе со своим фрегатом. По команде капитана, государственный флаг Триумвирата пополз вниз по мачте и замер. "Обгоняющий" прощался с "Императором Франциско III" и его командором.
  Тристан отвернулся от гибнущего корабля, гаркнул: - Жанетта, ко мне! - Та бегом бросилась на мостик, встала перед капитаном, вопросительно глядя на него. Тристан помолчал. Женщина тяжело дышала, её куртка и брюки заскорузли от крови, лицо в грязи и пороховой копоти.
  - Ты ранена?
  - Нет, - она качнула головой, - это чужая кровь.
  - Жанетта, ты видишь, скоро нас попытаются взять на абордаж, - Тристан тяжело сглотнул, твёрдо продолжил: - если мы не выстоим, ты должна... убить Диану. Есть у тебя кинжал?
  Женщина отшатнулась, в ужасе глядя на него: - нет, Тристан! Ты сошёл с ума! Я не смогу!
  - Сможешь, - он сурово смотрел ей в глаза, - если она попадёт живой в руки бандитов, её ждёт страшная участь, ты знаешь. - Он помолчал, - ты сделаешь, о чём я тебя прошу? - она молча кивнула, продолжая смотреть ему в глаза. - Я... не смогу...сам. Я бы умер несколько раз, лишь бы она... жила, но боюсь, моя смерть её не спасёт. - Он криво усмехнулся, - иди и будь рядом с ней.
  - Если положение станет безвыходным, и вы все погибнете, мы с Дианой умрём вместе. - Жанетта повернулась и сбежала на палубу.
  
  На мостик незаметно поднялся Советник, спокойно сказал: - капитан, я думаю, пришло время открыть те ящики, о содержимом которых так любопытствовал командор.
  - А что в них, господин Баутиста? -
  - В них ядра, нейр Тристан. Такие, каких нет ни у кого.
  По команде капитана матросы принесли из трюма ящики, вскрыли их. Тристан разочарованно скривился: ядра как ядра, ничего особенного. Они даже значительно меньше имеющихся. Советник указал на небольшое отверстие, из которого торчал фитиль: его следовало поджечь, перед тем, как ядро опустить в ствол карронады.
  Первый же выстрел, сделанный "Обгоняющим" в упор по довольно близко подошедшей шхуне, произвёл опустошительное действие. Ядро не просто пробило борт, образовав рваную дыру, нет, оно взорвалось внутри судна! Вопли, стоны, дикая ругань смешались с треском огня, пожирающего деревянные внутренности шхуны. Тристан ошарашенно посмотрел на Советника: - ядро начинено порохом, господин Баутиста? Но как это удалось? - Тот довольно улыбнулся:
  - как вам новое оружие, капитан?
  - Великолепно! - Тристан засмеялся, - пожалуй, мы ещё не готовы сдаваться на милость флибустьеров!
  Ещё два выстрела окончательно вывели шхуну из строя. На палубе бушевал пожар, и морским разбойникам было не до брига. Но клипер и барк, не имеющие существенных повреждений, не были намерены отказываться от добычи. Умело маневрируя, они двинулись к "Обгоняющему". Напрягая голос, Тристан гаркнул: - все наверх! Приготовиться к повороту! - и чуть погодя: - поворот оверштаг*! - Команда, замершая, было, при виде опустошительных разрушений на судне врага, бросилась к мачтам и бриг, под грохот карронад, окутанный дымом и отблесками огня от горящей поблизости шхуны, как будто нехотя, а потом, всё быстрее, лег на другой галс, ускоряя ход, устремился в разрыв между флибустьерскими клипером и барком. Видно было, как на палубах кораблей суетятся у карронад одетые в яркие, разномастные одежды, морские бандиты. Их выстрелы не причиняли "Обгоняющему бурю" вреда, потому что нацеленный на них острый нос брига представлял собой неудобную мишень.
  Вскоре "Обгоняющий" вошёл в разрыв между судами, и тут же загрохотали его пушки. Флибустьерам ответить было нечем. На носу одного и на корме другого не было ни одной карронады.
  Разорвавшееся на палубе разбойничьего клипера ядро сбило грот-мачту, осколки безжалостно убивали людей. На барке был разрушен мостик. Диана видела, как взлетели в воздух обрывки человеческих тел. Она прижалась к подошедшему к ней брату, обхватив его за шею, уткнулась носом ему в грудь, захлёбываясь слезами, закричала: - я больше не могу, Антуан! Везде кровь, как страшно, и...и, посмотри, я испачкала в крови платье, и... руки... А сколько погибло! Я видела, как под форштевень "Обгоняющего" попал человек! Мы убили его, Антуан, а он плыл к нам, чтобы мы его спасли!! - Рыдания сотрясали её тело.
  - Ну-ну, Ди, успокойся, - он гладил её по спине, - мы не могли остановиться, чтобы подобрать этого человека. "Обгоняющий" - не лошадь. Ты же знаешь, если бы мы легли в дрейф, нам пришёл бы конец. Смотри, Тристан применил рассечение строя. Вместе с оверштагом это очень сложный маневр, теперь у нас появился шанс сбежать от флибустьеров.
  Диана подняла заплаканное лицо, посмотрела на брата. У него была забинтована голова, парусиновая куртка разорвана на плече, сквозь дыру виднелась повязка. На её испуганный взгляд он отмахнулся: - пустяки, я легко отделался, немножко посекло щепками от мачты. Больно было, когда Розина занозы вытаскивала! - Он усмехнулся. С мостика сбежал Тристан, ревниво привлёк к себе жену:
  - Ди, родная моя девочка, не плачь, прошу тебя! Ты не ранена?? Если бы я только знал, что всё будет так плохо! Ни за что на свете я не согласился бы на этот поход! - Он исступленно целовал заплаканные глаза, чумазое лицо Дианы и лихорадочно ощупывал её, страшась причинить ей боль.
  Она отстранилась, постаралась взять себя в руки: - со мной всё хорошо, Тристан, я не ранена, это кровь других людей. Иди на мостик, ты нужен там.
  Он торопливо поцеловал её и одним прыжком вернулся на своё место, быстро нашёл взглядом корабли флибустьеров. Они заканчивали поворот. Скоро барк и клипер сменят галс и устремятся в погоню за "Обгоняющим". Тристан поморщился. Всё же, несмотря на значительные повреждения, эти корабли имеют все шансы догнать бриг.
  
  ****
  Уж которые сутки продолжалась погоня. Рано утром, едва пробудившись, Диана выбегала на палубу. Глаза сами находили на горизонте белеющие паруса. Несмотря на существенные повреждения, флибустьеры не отставали. Они не обстреливали "Обгоняющего бурю", и было ясно, что морские разбойники хотят захватить корабль, стреляющий необычными ядрами.
  Тристан дневал и ночевал на мостике. Лишь изредка его сменял Дэйк Бурдье. Флибустьеры гнали бриг строго на юг. Ночью, в полутьме капитанской каюты, Диана грустно спросила: - что с нами будет, Тристан, как ты думаешь? Мы все умрём, да? - Он со стоном прижал её к себе. Не отвечая, принялся жадно целовать. Она не отставала. Нетерпеливо ответив на его поцелуи, снова спросила: - Тристан?
  Тяжело вздохнув, он нехотя сказал: - не проходит и часа, чтобы я не обозвал себя самым последним идиотом и дураком, Ди. Что мне стоило одним из условий оговорить твою доставку в Триумвират? Ты обиделась бы на меня и, наверно, даже расплакалась, а чувство вины и тоска от разлуки с тобой терзали бы меня все долгие месяцы похода, но вот сейчас я был бы счастлив! Ведь ты, родная, была бы в безопасности! Но мы выберемся из этой переделки, милая, я обещаю тебе. Всё будет хорошо, счастье моё, обними покрепче своего мужа и позволь ему поцеловать эти тоненькие пальчики! Сегодня я совсем не видел тебя, что, там всё так плохо?
  Она, в темноте, шмыгнула носом, сказала со слезами в голосе: - наверно, завтра, ещё один умрёт, Тристан! У него такие ожоги, мы ничего не можем с этим поделать, он даже не приходит в сознание...
  С момента окончания битвы с флибустьерами и бегства "Обгоняющего бурю" на юг, Диана вместе с Розиной и Жанеттой неотступно находилась при раненых. С имперского фрегата удалось спастись двадцати четырём морякам. Все они были обожжены, двадцать имели ранения разной степени тяжести. Кроме того, в команде брига также имелись потери: два человека погибли, пятеро - ранены. Трое спасённых накануне умерли и были похоронены в Море. И вот теперь умирал ещё один моряк, а женщины ничем не могли ему помочь, лишь плакали у его постели.
  При виде крови у Дианы уже не кружилась голова, и не темнело в глазах, она почти не замечала её тяжёлого запаха. Женщинам помогал Советник, но всё равно они почти падали с ног. Перевязывая раненых, Диана обратила внимание на страшные рубцы, покрывающие их спины. Она спросила брата и тот, неловко ёжась, пробормотал, что командор Джерман Рейес за всякую провинность наказывал матросов линьками**.
  Антуан лишь один раз навестил спасённых с "Императора Франциско III". Всё остальное время он находился на палубе, приняв на себя обязанности палубного матроса.
  
  Пристально вглядываясь в преследующие "Обгоняющего бурю" корабли, Тристан задумчиво покусал нижнюю губу и спросил помощника: - как ты думаешь, Дэйк, почему они пытаются загнать нас в какое-то определённое место? Они не дают нам уйти мористее, но и не догоняют, хотя вполне могли бы, всё же они имеют такую возможность. Но нет, они хотят, чтобы мы двигались именно в этом направлении.
  Дэйк скривился: - они лучше знают эту часть Моря. Возможно, впереди обширная мель и они надеются загнать нас на неё. А, может, тут где-то из воды выступают скалы, и флибустьеры надеются, что мы получим хорошенькую пробоину и затонем. Дракон знает этих разбойников! Я стараюсь, по возможности, отмечать на карте наш курс, но, сам понимаешь, здесь иное звёздное небо, мне остаётся ориентироваться лишь по солнцу и компасу.
  Тристан механически кивнул. Помощник был прекрасным штурманом, и он всецело полагался на него. Гораздо больше его беспокоили намерения флибустьеров.
  
  ****
  Прошло ещё несколько дней. Умер ещё один спасённый матрос с фрегата и, обливаясь слезами, три женщины проводили его в последнее плавание.
  Забежавший поздно ночью в свою каюту Тристан целовал заплаканное личико жены и шёпотом уговаривал успокоиться. Она видела, как он утомлён и измотан, поэтому, невзирая на его слабое сопротивление, уложила его на их узкую кровать. Он мгновенно уснул и не слышал, как она осторожно стянула с него сапоги и укрыла простынёй. Диана вглядывалась в его лицо и видела, как сильно он похудел и осунулся. Между бровей залегла морщинка, а рот, даже во сне, был сурово сжат.
  Она долго сидела рядом, грустно думая о неизвестности, поджидающей их впереди. Затем усталость пересилила, и Диана, не раздеваясь, осторожно прилегла рядом с мужем. Не просыпаясь, он обнял её и прижал к себе, и она, с удовольствием чувствуя тяжесть его руки, вдыхая запах его тела и пота, до боли знакомого и родного, незаметно для себя заснула, как будто провалилась в бездонную чёрную яму, и уже не слышала, как Тристан проснулся, сполз с кровати и, подхватив сапоги, вышел босиком на палубу, тихо прикрыв за собой дверь.
  
  Наступило ясное солнечное утро и матрос, постоянно наблюдающий за кораблями флибустьеров, крикнул: - кэп, на клипере подняли сигнал: "Сдавайтесь, впереди - смерть".
  Тристан поднял подзорную трубу. Действительно, на грот-мачте корабля трепетали сигнальные флажки. Он отвернулся, опустил трубу. С палубы на него смотрели лица его моряков. Он взмахнул рукой, указывая вперёд, засмеялся: - можно подумать, в случае сдачи в плен нас ждёт что-то другое!
  Корабли морских разбойников легли в дрейф, а "Обгоняющий бурю" с прежней скоростью уходил на юг и вскоре потерял их из виду. К концу дня были спущены и взяты на гитовы все лисели, а также бом-брамсели. Судно несколько приспустилось, продолжая нести фор- и грот-брамсели. Тристан решил взять несколько мористее, немного отклонившись от того курса, которым, так настойчиво, гнали бриг его преследователи, но всё же, меняя галсы, "Обгоняющий" направлялся на юг, к своей конечной цели.
  Большинство моряков с имперского фрегата поправилось. Они охотно помогали команде справляться с парусами, и Тристан лишь качал головой, наблюдая, с какой бешеной скоростью они бросались выполнять его приказы. Диана рассказала ему о жутких рубцах, покрывающих их спины, и он с осуждением думал о командоре Рэйесе, жестоком и неприятном человеке, хотя и принявшем геройскую смерть.
  Впервые за много недель Тристан выспался в своей каюте. Под утро он проснулся и почувствовал, что Диана тоже не спит. Он потянулся к ней всем телом, приник губами как страждущий к вожделенному источнику. Она с готовностью откликнулась на его призыв, нетерпеливо фыркнула в ухо и прикусила мочку. Он тихо засмеялся, с наслаждением освобождая её от ночной рубашки.
  Тристан был с ней единым целым, они обладали друг другом, она им, как и он ею, горящие огнем желания. Она казалась ему жарким пламенем, охватившим его тело, он слышал ее слабые стоны, ощущал вкус ее языка во рту. Качаясь на волнах страсти, он все же понимал, что это не может продлиться долго. Тристан слышал свои собственные стоны, ее нежный тихий вскрик, когда оба они достигли пика наслаждения. Это продлилось всего лишь один великий опустошающий момент. Потом он почувствовал, что земля кружится, что звезды и луна встали на свои места в этом неземном золотистом отблеске уже угасающего сияния.
  Все было кончено. И он не мог в это поверить. Он потряс головой, все еще тяжело дыша и уже вновь не мог дождаться, когда будет обладать ею снова. Он склонился к ней влажным телом и нежно поцеловал в губы.
  И засмотрелся на нее. Она тоже была влажной, и волосы ее были растрепаны, глаза закрыты, а нежные полураскрытые губы казалось, ждали новых поцелуев.
  Он услышал на палубе шум и быстро встал и оделся. Диана завозилась в постели и Тристан, наклонившись к ней, шепнул: - поспи ещё, любимая. - Она зевнула и обняла его за шею:
  - а ты куда? Сейчас не твоя вахта...
  - Я только гляну, что за шум, и вернусь. Спи, девочка.
  
  Он вышел на палубу. Моряки толпились у правого борта и возбуждённо переговаривались. Тристан разглядел вдали тёмную полоску - земля! Скорее, большой остров. А между ним и "Обгоняющим" в волнах мелькали человеческие тела. Он присмотрелся: множество смеющихся женских лиц, длинные волосы стелются по воде: рыжие, золотистые, зеленоватые и чёрные, а в утреннем воздухе плывёт мелодия-песня. И столько очарования, обещания грядущего блаженства и забвения горестей и печалей услышал Тристан, что, как во сне, он шагнул к борту.
  ________________________________________________
  *Оверштаг - поворот, при выполнении которого курс корабля пересекает направление ветра, при этом корабль пересекает линию ветра носом.
  **Линёк - короткая веревка в палец толщиной с узлом на конце. Линьки
  применялись для телесных наказаний матросов.
  
  Глава 13.
  
  Морщась, Диана торопливо одевалась в каюте. Дикая какофония звуков, раздражающих слух, доносилась с Моря. Как будто сотня котов, задрав хвосты и встопорщив шерсть, стояли друг против друга и орали противными, душераздирающими голосами. Кое-как натянув платье, она выскочила на палубу и остолбенела: моряки, сбившись в кучу и уставившись куда-то в Море пустыми стеклянными глазами, медленно двигались к борту, а впереди них - Тристан!
  Она громко вскрикнула, подскочив, схватила его за руку: - Тристан, стой, куда ты?? - Он, не глядя, стряхнул её руку, пробормотал:
  - мне надо туда... они ждут меня...- Диана вновь вцепилась в мужа, пытаясь остановить, задержать. Из люка выскочили Жанетта и Розина с охапками пакли и каких-то грязных тряпок в руках. Розина сунула Диане кусок тряпки, прошипела:
  -заткни ему уши, идиотка! Это сирены!!
  
  Сирены! Диана слышала много жутких историй о прекрасных женщинах-рыбах, песнями завлекающих корабли на острые скалы, где они разбивались. Ещё ни один моряк не вернулся домой, чтобы рассказать о встрече с этими созданиями Моря, так что Диана считала эти истории всего лишь захватывающими сказками.
  Дрожащими руками она торопливо оторвала от грязной тряпки два клочка, запихнула их в уши Тристана. Он тряхнул головой, его взгляд прояснился. Изумлённо глянув на Море, он грязно выругался и прыгнул к матросам. Продолжая изрыгать ругательства, капитан принялся грубо отбрасывать людей от борта. Женщины запихивали им в уши тряпки и кусочки пакли. Пришедшие в себя моряки помогали им.
  
  - Смотрите, смотрите!! - Диана обернулась на восторженный голос. За её спиной Антуан, перегнувшись через планшир, тянулся к созданиям за бортом.
  - Антуан, стой!! - Тристан метнулся к юноше, схватил его за ноги, уже оторвавшиеся от палубы. В руках остались сапоги, а Антуан исчез. Перегнувшись через планшир, не обращая внимания на мелькающие в волнах женские головки, Тристан напряжённо вглядывался в воду. Плачущая Диана встала рядом, в отчаянии пытаясь увидеть в Море брата. Набежавшая волна подняла на своём гребне смеющуюся, обнажённую белокурую сирену, ударила в планшир. Капитан отшатнулся. Тонкие женские руки обвили его шею, с невиданной силой рванули, увлекли в Море.
  - Триста-а-ан!! - Диана билась в руках Дэйка, - пусти меня!! Нет, он не может утонуть!! Он выплывет! И Антуан! Я спасу их, пусти же, тебе говорят!! - Подошла Жанетта, размахнувшись, влепила захлёбывающейся слезами Диане звонкую пощёчину:
  - Замолчи! Сейчас же прекрати истерику! - Она сурово смотрела девушке в лицо. Та перестала отбиваться от Дэйка, лишь сдержанные рыдания сотрясали тело. Хмурые матросы отводили глаза. Кто-то из них, Диана не поняла, кто, подал ей стакан воды, угрюмо пробормотал:
  - мы спасём их, будь я проклят! Вон он, остров-то! Наверняка, сирены мужиков туда потащили...
  - Ну, ты успокоилась?? - Дэйк Бурдье грубо толкнул Диану к женщине, - уведи её, Жанетта, и запри в каюте, чтобы она нам не мешала. - Жанетта обняла Диану, резко сказала:
  - даже не подумаю! Мы будем на палубе. Если наша помощь не нужна, мы всё равно хотим знать, что ты намерен предпринять. - Помощник пожал плечами, взбегая на мостик, крикнул:
  - пошёл все наверх! - Неся брамсели и бом-брамсели на фоке и гроте и еще десять лиселей, ведомый твёрдой рукой Дэйка Бурдье, "Обгоняющий бурю" крутым бейдевиндом устремился к острову, темнеющему вдали узкой полоской земли.
  
  ****
  Остров, казалось, удалялся по мере приближения к нему брига и, сколько не вглядывалась Диана, тёмная полоска земли не становилась ближе. Она до крови искусала губы, сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос, предаваясь охватившему её отчаянию. Моряки с сочувствием поглядывали на неё, с невероятной скоростью бросаясь выполнять команды, которые подавал с мостика Дэйк Бурдье.
  Розина и Жанетта не отходили от неё, грубоватыми фразами стараясь подбодрить, ругали Тристана и уверяли Диану, что он плавает, как рыба и уж наверняка справится с какими-то там непонятными существами. Так прошёл день, и наступила ночь. К рассвету ветер стих, и все утро бриг трясло на мертвой зыби, да еще в густом тумане. Штиль здесь оказался совершенно иным, чем в других частях Моря, - все время накатывала высокая и частая зыбь, и покоя не было ни минуты. "Обгоняющий" не поддавался управлению ни парусами, ни рулем и болтался в воде, словно бревно. Верхние паруса оказались, тем не менее, полезными; хотя их могло разорвать при бросках судна на толчее волн, все же они значительно умеряли размахи качки на длинной волне и придавали движениям судна равномерность и плавность. Поднявшееся над горизонтом солнце разогнало туман. Медленно, но упорно "Обгоняющий бурю" стремился к острову сирен, и тот сдался, перестал отступать, его очертания стали яснее, отчётливей. Уже было видно, как буйно зеленеет растительность на его берегу, а дальше, вглубь острова, из-за зелёной стены поднимаются невысокие скалы. Диана, до боли в глазах вглядываясь в приближающуюся сушу, вдруг с ужасом увидела белую пену, окаймляющую остров и разноцветную радугу над ней. Море кипело водоворотами, бурлило, с грохотом накатываясь на выступающие из воды, изъеденные волнами вершины кораллового рифа, и с рёвом отступало, обнажая цепь розовых кораллов, рядами острых зубов тянущихся вдоль острова. За ними тихая спокойная лагуна плескалась мелкой рябью, крохотными ласковыми волнами припадая к прибрежному белому песку.
  В панике Диана устремилась на мостик: - Дэйк, там рифы!! Мы не сможем подойти к острову! - Она опять заплакала, не в силах сдержаться, переходя от надежды к отчаянию, не желая даже думать о том, что может никогда больше не увидеть Тристана и Антуана. Бурдье досадливо поморщился:
  - я знаю, Диана, не паникуй. Мы поищем проход, он обязательно есть, ведь попадают же как-то сирены на свой остров. Да, хочу тебя сразу предупредить: ты останешься на "Обгоняющем". На поиски Тристана и Антуана мы пойдём без тебя. Не приведи Морской Владыка, если с тобой что-то случится, тогда мне не жить, кэп душу из меня вытрясет.
  Она не стала вступать с ним в спор, решив про себя, что только бы им добраться до острова, а там уж никто не сможет её задержать.
  Остров, а вместе с ним и рифы, приближались. Свободные от вахты моряки с тревогой поглядывали на яростно кипящее Море, клочья пены на гребнях волн. Лавируя, "Обгоняющий бурю" устремился вокруг острова в поисках прохода, но внезапно налетевший ветер погнал бриг прямо на рифы. - Брамсели, бом-брамсели и бом-кливер долой! Грот и трисель на гитовы! - закричал Дэйк. В мгновение ока моряки были на реях, торопливо убирая паруса. "Обгоняющий бурю" рвался вперёд, как закусивший удила конь, он не слушался руля. Дэйк Бурдье, вместе с рулевым матросом навалились на штурвал: тщетно. Захваченный сильным течением, подгоняемый ветром, маленький бриг мчался на рифы. Недалеко, чуть в стороне, среди выступающих из кипящей воды острых пиков, мелькнул разрыв. Это был он, вожделенный, но недосягаемый проход в лагуну. - Держаться всем! - опять закричал Дэйк, - Диана, привяжись к мачте концом! - Он бросил ей сверху, с мостика, кусок верёвки. Она подняла к нему с палубы, где стояла, растерянный взгляд, неожиданно для самой себя сказала:
  - Дэйк, кажется, я беременна...
  Он мельком, раздражённо, глянул на неё: - Ну и времечко ты выбрала! - Она не поняла, к чему относилась эта фраза: то ли к тому, что сказано это не вовремя, то ли к самому факту её беременности. - Тристан убьёт меня, когда увидит, что я сделал с "Обгоняющим", - пробормотал Дэйк, - вот как увидит, так прямо сразу и убьёт.
  Подскочивший незнакомый матрос вырвал из рук конец, толкнул Диану к мачте и торопливо привязал её. Встретившись глазами с её испуганным взглядом, вскользь улыбнулся: - мы обязательно спасёмся! И кэпа спасём!
  Несмотря на убранные паруса, скорость "Обгоняющего бурю", увлекаемого течением и подгоняемого сильным ветром, была велика. Рифовый барьер стремительно приближался. Море с яростью и оглушительным грохотом билось о его подножие, затем отступая, теряя клочья пены и окутывая риф мириадами искрящихся на солнце брызг.
  Прямо перед "Обгоняющим", как жуткий клык неведомого чудовища, из пены и водоворота вынырнул коралловый пик, острый, угрожающий, обточенный ветром и волнами.
  Удар был страшным. С протяжным тяжким стоном "Обгоняющий бурю" на мгновение замер, содрогнувшись от клотика* до киля. Оглушительный скрежет и треск раздираемого деревянного корпуса судна заглушили грохот прибоя. Следующие удары были менее сильными, но твёрдый и острый рифовый пик прочно удерживал судно, насквозь пронзив деревянный борт ниже ватерлинии**.
  От сильнейшего рывка верёвка чуть не перерезала Диану пополам. Слёзы брызнули у неё из глаз, из прокушенной губы закапала кровь. Мимо неё, по наклонной палубе, пробегали матросы, с мостика что-то кричал Дэйк Бурдье, в бушующее Море за борт падали плохо закреплённые бочки, какие-то доски, большая бухта пенькового троса, ещё что-то, она не успела понять, что. Крики, рёв прибоя, скрежет и треск разбитого судна - всё смешалось в жуткую какофонию грядущей гибели.
  Она напрасно теребила верёвку - ей было не под силу развязать затянутый узел. В надежде на помощь Диана огляделась. К ней, прихрамывая, спешил Советник. Один глаз у него заплыл, волосы слиплись от крови. Она испуганно спросила: - что с вами, господин Баутиста?
  Тот досадливо махнул рукой, напрягая голос, крикнул: - не обращайте внимания, нейра Диана! Я не послушался господина Бурдье и плохо вцепился в какую-то подпорку. От удара меня, сначала, бросило на угол стола, а потом на ступени лестницы. Но всё это пустяки, давайте, я вас развяжу. - Развязать не получилось, поэтому Советнику пришлось хромать обратно в свою каюту за ножом. Освободив Диану, он тяжело осел к её ногам, переводя дух. Усмехнулся: - такие приключения, нейра, уже не по моему возрасту.
  Матросы тащили из трюма доски, снимали двери кают. Кто-то сунул ей в руки пару спасательных поясов, крикнул в ухо: - нацепите их на себя, нейра! - Она чувствовала, как содрогается корпус брига под ударами волн. Было слышно, как где-то в трюме работала помпа***.
  Советник с трудом поднялся на ноги, с извинениями попросил разрешения опереться на неё. Диана с готовностью подставила ему плечо. Кое-как они добрались до капитанской каюты. С неё уже сняли дверь. Господин Баутиста пояснил: - люди надеются использовать двери в качестве плотов, шлюпок на всех не хватит. Но думаю, что все эти плавучие приспособления разобьются вдребезги о риф. Как ни печально, дорогая нейра, но жить нам осталось несколько часов.
  
  ****
  Волны наслаждения, как прилив, одна за другой захлёстывали Тристана, исторгая из его груди глухие стоны. - Диана, Ди, любимая, - шептал он, чувствуя нежность и горячую влажность её лона, сладостные лёгкие сжатия и прикосновения к чувственно напряжённому члену. Бурное извержение семени не принесло облегчения...
  
  ****
  Только теперь, со всей ужасающей остротой, Диана, вдруг, поняла: они действительно скоро все умрут.
  С сожалением смотрел на неё старый Советник. Их с Тристаном любовь была столь искренней, столь обжигающе - нежной, что даже циники - матросы не решались шутить на их счёт и несколько терялись, видя, как меняется в лице их бесцеремонный и грубоватый кэп, какое жаркое пламя вспыхивает в его, обычно холодных, серых глазах при взгляде на свою юную жену. Даже присутствие корабельных женщин не могло омрачить эту любовь. К удивлению господина Баутисты, Диана, с несвойственной её возрасту мудростью, не требовала от мужа уволить их, а восприняла Жанетту и Розину как часть команды, чем заслужила тщательно скрываемое уважение моряков.
  Кусая губы, чтобы сдержать слёзы, Диана думала: - они все скоро умрут, а Тристан и Антуан уже мертвы. Что бы ни говорил Дэйк, никогда больше Тристан не станет покрывать поцелуями её лицо, опускаясь всё ниже и смеясь над её стеснительностью. Никогда больше она не уткнётся носом в его волосы, вдыхая и наслаждаясь запахом родного тела, и никогда Тристан не узнает, что вместе с нею погибло и их неродившееся дитя... - Отчаяние и ярость охватили её. Вихрем вылетела Диана на палубу гибнущего судна, накренившуюся, захлёстываемую пенными волнами и, подняв к равнодушному небу залитое слезами лицо, потрясая сжатыми в гневе кулаками, закричала: - я ненавижу тебя, Морской Владыка!! Будь проклят ты, убивающий нас!! Будь прокляты твои чудовища, погубившие моего мужа и брата!! Я почитала тебя и молилась тебе, а теперь я тебя проклинаю!! - Подскочивший Дэйк Бурдье схватил её, прижал к себе:
  - Диана, замолчи, ты сошла с ума! Мы обязательно спасёмся, верь мне! В конце концов, если не останется никакой надежды, мы срубим мачту и привяжем тебя к ней. Авось, большая и тяжёлая, она не разобьётся о рифы и вынесет тебя на берег!
  В бешенстве Диана, широко размахнувшись, сильно ударила его по щеке, закричала: - прекрати утешать меня, как ребёнка!! Тристан и Антуан мертвы, скоро погибнет и "Обгоняющий "! Я не хочу быть единственной спасшейся!! - Потирая покрасневшую щёку, Дэйк отпустил её, озадаченно нахмурился: внезапно наступившая тишина привела его в недоумение. Все моряки с удивлением смотрели, как медленно опали к подножию рифа беснующиеся волны, затих гул прибоя и треск гибнущего корабля, лишь вырванные со дна водоросли и пена тихо покачивались на воде. А потом ужас объял замерших людей: далеко у горизонта, в полной тишине, вздымалась до самого неба и со страшной скоростью катилась к растерзанному бригу гигантская волна. Но не только волна привела в ужас моряков. На её гребне, почти упираясь головою в облака, восседал мальчишка! Обыкновенный подросток, с круглым лицом, встрёпанными русыми волосами и большим смеющимся ртом. Он колотил босыми пятками по волне, как будто сидел на заборе в Граневежисе. Но каким же огромным он был! Даже на большом расстоянии Диана видела каждую чёрточку его подвижного лица. Вот облачко, почти задевая его волосы, проплыло над ним, и тогда мальчишка, смеясь, дунул на него, от чего оно рассыпалось, разлетелось в разные стороны.
  Волна приближалась, и люди запрокидывали головы, чтобы видеть восседающего на ней подростка. Опомнившийся Дэйк с иронией сказал: - ну вот, Диана, мы удостоились большой чести: за нашими душами прибыл сам Морской Владыка. - Но Советник, неопределённо улыбаясь, отрицательно покачал головой:
  - думаю, вы ошибаетесь, господин Бурдье.
  Дэйк молча пожал плечами, а волна вдруг превратилась в гигантскую водяную ладонь, широкую, колеблющуюся, Диана даже разглядела плотно сомкнутые пальцы, каждый величиной в толстенную старую сосну. Ладонь бережно зачерпнула израненный барк и, подняв высоко над рифом, осторожно опустила его в лагуну. Один из пальцев поднялся, тонкой струйкой брызнул Диане в лицо, смыв дорожки слёз, а затем волна отхлынула назад и покатилась к горизонту. Сидящий на гребне подросток давно исчез, но Диана напрягала зрение, стремясь ещё раз увидеть его. Наконец, она прошептала: - прости меня, Морской Владыка, за злые слова. Ты спас нас, и теперь я знаю, что Тристан и мой брат живы. Ведь ты не допустишь, чтобы они погибли? - Тонкий солнечный лучик пробился сквозь завесу водяной пыли, снова поднявшейся над грохочущим рифом, ласково коснулся её щеки, пощекотал в носу. Диана засмеялась: - спасибо тебе!
  Опомнившись, загомонили, засмеялись толпившиеся на палубе люди. Взлетевший на мостик Дэйк бешено заорал на них: - все к помпам! Пластырь на пробоину заводить! - И действительно, вода хлынула в пробоину, когда судно освободилось от остроконечного пика, затыкающего созданную им дыру. "Обгоняющий бурю" погрузился глубоко в воду, мелкие волны лагуны почти захлёстывали его. Но матросы были веселы: смерть уже не угрожала им своей неизбежностью, а берег был столь близко, что даже захудалый пловец мог с лёгкостью доплыть до него.
  Диана подошла к борту, заглянула через него. Сквозь чистую прозрачную воду было видно дно, покрытое белым песком, кое-где тихо качались водоросли, разноцветные рыбёшки скользили меж них. Пробежал боком краб по своим крабьим делам. Неслышно ступая, подошёл Советник, встал рядом с ней. Она посмотрела на него растерянными глазами: - я до сих пор ничего не понимаю, господин Баутиста! Разве Морской Владыка существует на самом деле? Я всегда считала, что это всего лишь выдумки жрецов, но вот же он, спас нас, после того, как я его обругала. - Помолчав, она смущённо добавила: - мне так стыдно..., и Дэйка я ударила... . Обязательно попрошу у него прощения!
  Советник задумчиво улыбался: - действительно, нейра Диана, я тоже с сомнением относился к существованию Владыки. В старых книгах и рукописях иногда встречаются упоминания о встречах с ним. Предполагают, даже, что именно он, в облике дракона, стал основателем Империи...
  - Дракона? Но... он выглядит, как хулиганистый подросток! Я как-то считала, что, если Морской Владыка существует, то он старик с длинной седой бородой, с морщинами, ну и волосы должны быть седые. Или лысина! - Диана засмеялась и тут же взвизгнула: маленькая летучая рыбка, сверкая на солнце серебристой чешуёй, ударилась ей о плечо и упала за корсаж платья. Диана визжала и смеялась - холодная скользкая рыбёшка ускользала из рук. Кое-как её удалось вытряхнуть обратно в воду. Советник тоже смеялся: - да, такая шутка не пристала убелённому сединами старцу. Это ваш хулиганистый подросток потешается над вами, нейра! - Став серьёзным, он добавил: - впрочем, наверняка Владыка может принимать любой облик, какой пожелает. Подошёл довольный Дэйк Бурдье. Диана, нерешительно глядя на него, сказала:
  - прости, Дэйк, мне очень стыдно, что я ударила тебя!
  Тот улыбнулся, похлопал её по руке: - эх, Диана, я даже рад, что ты вышла из себя! Что было бы с нами и с бригом, если бы ты не рассвирепела? - Они помолчали, представив жуткую картину собственной гибели, которой удалось избежать.
  
  ****
  "Обгоняющий бурю" потихоньку избавлялся от заполнившей его трюмы воды, и вскоре он уже мерно покачивался на ровной поверхности лагуны, удерживаемый двумя якорями. Моряки продолжали приводить в порядок судно, потрёпанное волнами и рифом, а Диана вглядывалась в недалёкий берег. Сразу за песчаным пляжем поднималась непроходимая стена южного леса с диковинными деревьями, покрытыми толстым зеленоватым мхом, увешанными вьющимися растениями толщиной с человеческую руку. Слышались голоса неведомых птиц, изредка доносились крики каких-то животных. С песчаного берега, вглубь леса, уходила широкая утоптанная тропа. Кто и зачем протоптал её? Звери не пойдут на водопой к лагуне с солёной морской водой. Тогда кто? Диана поёжилась. Продолжая рассматривать близкий берег, обратила внимание на большие, блестящие на солнце желтоватые шары. Они были наполовину занесены песком, и она не представляла, что же это такое. Диана зачарованно вглядывалась вдаль, туда, где над лесом возвышались вершины невысоких гор, скорее даже холмов. Никаких признаков того, что на острове живут сирены. А вдруг моряки ошибаются, и морские чудовища утащили дорогих ей людей куда-то, где она никогда не сможет их отыскать? От этих мыслей стало страшно, но Диана подумала, что Морской Владыка не стал бы переносить их в эту тихую лагуну, если бы Тристана и Антуана не было на острове. Значит, нужно искать. Но как уговорить Дэйка, чтобы он её отпустил? Ведь опасность грозит только мужчинам. Она никогда не слышала, чтобы сирены как-то угрожали женщинам. Они их просто не замечали. Решено, она сбежит с "Обгоняющего" сегодня же ночью, вплавь доберётся до берега и пойдёт по тропе вглубь леса, к холмам. Если её муж и брат спрятаны там, она их найдёт.
  - О, наша малышка, кажется, раздумывает над тем, как сбежать с "Обгоняющего"! - Диана резко повернулась на звуки насмешливого голоса. Так и есть: уперев руки в бока, на неё, иронически улыбаясь, смотрела Розина, - неужели ты, глупая, думаешь, что Дэйк позволит тебе отправиться в спасательную экспедицию? Вот в этом-то платье, подолом которого ты метёшь палубу? По непроходимому лесу? С твоими-то нежными ручками, которые никогда не держали ничего, тяжелее ложки и вилки? Против сирен, которые запросто справляются с сильными мужчинами? - Она откровенно потешалась над Дианой. Та вспыхнула, не находя слов, как всегда, растерявшись перед неприкрытым хамством и не заметила, как подошла Жанетта, похлопала её по плечу:
  - успокойся, Диана, Розина совершенно права: ты не можешь пойти одна, потому что сирены тебя убьют и даже не заметят этого. Мы пойдём с тобой.
  Ошеломлённая Диана потеряла дар речи, переводя взгляд с одной женщины на другую. Розина криво усмехнулась: - ну да, пойдём, что тебя удивляет? Мы умеем обращаться с ножом, не боимся драки, да и Тристан... он нам дорог, он не раз... - она запнулась, наткнувшись на предостерегающий взгляд Жанетты, - в общем, он наш капитан и всегда горой стоит за команду. Ну а твой брат сюда же, уж до кучи. Не оставлять же парнишку на растерзание каким-то, считай, рыбам! - Отбросив всякие сомнения, Диана бросилась на шею Розине, а потом Жанетте:
  - спасибо! Спасибо вам! Я так рада, что вы мне поможете! - Розина хмыкнула, за спиной Дианы улыбнулась и подмигнула подруге Жанетта. Её наивная уверенность в собственных силах смешила их. Они-то считали её скорее обузой для себя.
  Пробегавшие по палубе матросы не обращали на женщин никакого внимания, лишь однажды один из них игриво шлёпнул Розину по заду и, улыбаясь, вопросительно посмотрел на неё. Она скорчила гримасу и, демонстративно зевнув, отрицательно качнула головой. Моряк разочарованно вздохнул и нырнул в ближайший люк.
  Наступила ночь, на тёмно-синем бархатном небе зажглись яркие крупные звёзды. Женщины разошлись по своим каютам. Всё было решено.
  Диана, одетая, сидела на их с Тристаном кровати и мучительно вслушивалась в затихающие на палубе звуки. В дверь негромко стукнули, вошёл Дэйк Бурдье. Он неловко помялся, потом сказал: - Диана, ты... верь, мы с ребятами все силы приложим, чтобы Тристана выручить. Но ты с нами не пойдёшь, я думаю, это опасно. Завтра, как рассветёт, мы сразу отправимся на поиски. Мы с Советником считаем, что на день сирены уплывают в Море. Едва ли их много остаётся около пленников. - Дэйк чуть было не ляпнул: "если они ещё живы", но вовремя остановился. Диана улыбнулась:
  - хорошо, Дэйк, я буду вас ждать. - Он подозрительно взглянул на неё, но она смотрела с такой наивной доверчивостью, что он успокоился и, пожелав ей спокойной ночи, вышел из каюты.
  Диана прилегла на постель, как была, в платье, лишь скинула туфли, но в дверь опять постучали. Вошедший Советник серьёзно смотрел ей в глаза: - нейра Диана, я думаю, вы здорово рискуете, отправляясь на поиски мужа и брата.
  Диана закусила нижнюю губу, упрямо глядя на господина Баутисту. - А почему вы, господин Советник, решили, что я собралась на поиски?
  - Я случайно услышал несколько слов из вашего разговора с женщинами, - пояснил тот.
  - И теперь вы сообщите об этом Дэйку, чтобы он запер меня в каюте? - презрительно спросила Диана.
  - Совсем нет, - невозмутимо ответил Советник, - наоборот, я хотел бы вам помочь.
  Диана облегчённо вздохнула. Было бы здорово, если бы господин Баутиста отвлёк вахтенного матроса, потому что, как бы ни старались беглянки, шорохи, плеск воды или иные нечаянные звуки могли привлечь его внимание.
  Решившись довериться Советнику, Диана рассказала ему план поисков. Они с Жанеттой и Розиной хотели сбежать на рассвете, когда солнце ещё не поднялось над горизонтом, а сон особенно крепок. За борт спустятся по канату, до берега доберутся вплавь. Потом по тропе пойдут к холмам. Там они надеялись найти какие-нибудь следы пребывания на острове пленников. Советник план одобрил и пообещал отвлечь вахтенного разговором. Перед уходом он положил Диане на колени небольшой кинжал в ножнах, коротко вздохнул: - пристегните его к поясу, нейра. Надеюсь, вы его не потеряете, он, когда-то, принадлежал моему брату, который погиб в войне с Империей.
  
  ****
   Диана совсем не собиралась спать. Лёжа на кровати, она вспоминала ночи, проведённые с Тристаном, смущённо улыбнулась: её тело помнило горячие сильные руки, чуть шершавые обветренные губы, бесстыдно целующие сокровенные местечки. Вспомнила его жаркий бессвязный шёпот, тяжёлое прерывистое дыхание и своё наслаждение, свой тихий стон и всепоглощающее чувство единения, когда она душой и телом принадлежит ему, а он - ей.
  С этой улыбкой она и не заметила, как заснула. Проснулась внезапно, от бесцеремонного тычка и шипения Розины: - идиотка! Мы ждём её на палубе, а она дрыхнет, как ни в чём не бывало!
  Диана вскочила, торопливо оправила платье и, путаясь в подоле, прихватив кинжал в ножнах, осторожно вышла вслед за Розиной на палубу. Вдалеке, на носу брига, слышались голоса: вахтенный матрос что-то громко доказывал Советнику.
  - Пошевеливайся! - Розина дёрнула её за руку. Они подошли к борту. Там Жанетта уже привязала канат. Женщины торопливо разделись догола, скрутив одежду в тугой узел, Розина с подругой привязали её на головы. У Жанетты узел получился большим: там находилась одежда для Дианы. Она крутила в руках кинжал, не зная, куда его пристроить. Розина выдернула его у неё, сунула в свой узел и подтолкнула к борту. - Давай, спускайся! - Но Жанетта шагнула вперёд:
  - я первая, потом Диана. - Она исчезла за бортом, лёгкий всплеск сообщил оставшимся, что Жанетта достигла воды. Диана поспешно перекинула ногу за борт, вцепилась в канат, почувствовала, как грубая пенька царапает кожу. Она слишком резко взялась за него, канат дёрнулся, её ударило о борт, но тут же канат замер, схваченный внизу сильной рукой. Всё же ей не удалось спуститься так же тихо, как Жанетте, и она звучно шлёпнулась об воду. На палубе громко раскашлялся Советник, и Диана с благодарностью подумала о нём. Розина скользнула в небольшую волну совершенно беззвучно и тут же устремилась вперёд. Жанетта плыла рядом с Дианой, изредка поглядывая на неё.
  В первое мгновение вода девушку ошеломила. Утреннее купание оказалось не столь уж приятным. Было зябко и боязно, берег терялся в дымке, пока ещё не развеянной солнцем. Кожу неприятно пощипывало. Морская вода напомнила о многочисленных ссадинах, полученных при спуске по канату. Но вскоре Диана согрелась. Она хорошо плавала, и размеренный ритм принёс ей успокоение. Жанетта, кажется, перестала беспокоиться за неё и больше не поглядывала в её сторону.
  Впереди Розина зашлёпала по мелководью. Вскоре и Диана с Жанеттой почувствовали под ногами дно, покрытое мелким песком. Они вышли на берег и посмотрели назад, на "Обгоняющего". Он не был виден из-за тумана.
  Над горизонтом показались первые лучи солнца, близился восход. Женщины принялись торопливо одеваться. Диане достались парусиновые рабочие брюки Жанетты и хлопковая старая мужская рубашка, невесть как завалявшаяся у Розины. Старые растоптанные башмаки Жанетты были ей велики, но, туго затянув шнурки, она пришла к выводу, что ей вполне удобно. К её радости, Розина не утопила кинжал Советника, и Диана торжественно прицепила его к ремню на брюках.
  Женщины уже оделись и нетерпеливо поджидали её. Она побежала к ним и, внезапно, её взгляд упал на один из больших желтоватых шаров, наполовину утопающих в песке. Она пнула его ногой и с трудом удержалась от крика: человеческий череп устремил на неё пустые глазницы.
  - А-а-ах!! - Она побелела. В черепе зашевелилось что-то тёмное. Маленький песчаный краб выскочил наружу и засеменил к воде. Подошедшие женщины огляделись. Весь берег был усеян человеческими костями и черепами.
  Розина раздражённо дёрнула её за руку: - мы долго будем пялиться на эти кости? Скоро взойдёт солнце, и тогда Дэйк с матросами поймают нас и запрут в каютах! - Погружаясь по щиколотку в прохладный песок, женщины заторопились к виднеющемуся впереди кустарнику. Тропа, рассекающая его, была утоптанной и неширокой. Друг за другом они устремились по ней вглубь леса, поглядывая на розовеющее небо. Буйство зелени и ярких красок не привлекало их взгляды. Женщины спешили, любопытство и страх терзали их.
  ___________________________________________________
  *Клотик - деревянный выточенный кружок. Прикрывает торец мачты от влаги.
  **Ватерлиния - линия соприкосновения спокойной поверхности воды с корпусом плавающего судна.
  ***Помпа - насос, прикрепленный к определённому месту
  
  Глава 14
  
  Холмы оказались недалеко. Вскоре кустарник расступился, и перед женщинами открылась небольшая поляна. На противоположной её стороне зиял чернотой вход в пещеру. Идущая впереди Жанетта предупреждающе подняла руку, и её спутницы замерли. Поредевший кустарник прикрывал их и позволял оглядеться по сторонам. Жанетта осторожно отступила назад, увлекая за собой Розину и Диану. Они переглядывались, не смея разговаривать. На поляне перед пещерой суетилось множество женщин. Совершенно обнажённые, с длинными роскошными волосами, полными упругими грудями - они были прекрасны. Женщины улыбались, но их лица оставались безжизненными. Большие глаза смотрели равнодушно. Диана подумала о своей старой кукле, которую когда-то подарил ей папенька. Кукла была очень красивой, с алыми пухлыми губками, стеклянными голубыми глазами и пушистыми волосами. Маленькая Ди очень жалела, что кукла не умеет говорить. Женщины на поляне напомнили ей эту куклу. Они бестолково суетились, часто забегая в пещеру и не задерживаясь там. Но что за отвратительные звуки сотрясали воздух! Как будто десятки котов, стоя друг против друга и выгнув спины, завывали, в надежде перекричать друг друга. Песня сирен! Диана, стиснув дрожащие руки, крепко прижала их к груди. Ей стало страшно.
  Внезапно кусты недалеко от неё раздвинулись, и на поляну вышла ещё одна красотка. В руках она держала большую рыбину. Рыба была хищной и, изгибаясь, норовила цапнуть женщину за руку, но та держала её крепко. Увидев добычу в руке подруги, женщины на поляне загомонили, издавая, на взгляд Дианы, совершенно бессмысленные звуки, но и кошачий вопль по-прежнему не терял своей силы. Некоторые устремились ей навстречу с неизменными улыбками на кукольных личиках. Вновь прибывшая вцепилась острыми белыми зубами в рыбину и принялась торопливо вырывать из неё, живой, большие куски, с жадностью пожирая их. Одновременно несколько рук потянулись к её добыче, яростно вцепились, раздирая рыбу и спешно заталкивая в улыбающиеся рты бьющийся оторванный хвост, кровянистые кишки и колючий спинной плавник. Диану затошнило, она зажала руками рот и отвела глаза, силясь удержать рвотные позывы. Рука Розины протянула ей небольшой листик, от которого приятно пахло мятой. Она благодарно глянула на женщину и принялась нюхать его, не решаясь жевать. Тошнота отступила, и Диана снова посмотрела на поляну. Та опустела. В дальнем её конце кустарник смыкался за последней красавицей. Мелькнули круглые нежные ягодицы, плавно изогнулась тонкая талия, уклоняясь от ветки, и всё стихло. Лишь из пещеры негромко слышались рулады песни сирен.
  - Что теперь? - Диана с трудом разлепила крепко сжатые губы. Жанетта внимательно посмотрела на неё:
  - ты очень бледная, Диана. Я думаю, тебе надо остаться здесь. Подожди нас, мы с Розиной заглянем в пещеру и посмотрим, что там. Похоже, мужчин мы нашли, вон как сирена поёт, но я пока не знаю, как их спасти.
  - Нет! - Диана постаралась унять дрожь и опять крепко сжала руки, - я пойду с вами! В конце концов, это мой муж и мой брат! Я не буду прятаться за ваши спины!
  - Розина с насмешливой иронией посмотрела на неё: - дурёха, умеешь ли ты драться? У тебя есть кинжал, но сможешь ли ты ударить им живое существо?
  - Н-н-не знаю... - Диана заколебалась, - а, может быть, никого не потребуется убивать? И куда делись все сирены? Вдруг, они сейчас вернутся?
  Жанетта пожала плечами: - кто знает, может, и не понадобится твой кинжал? А сирены едва ли вернутся. Они, скорее всего, уплыли. Говорят, на берегу они лишь проводят ночь, а весь день плавают в Море. Но всё равно нам надо поторапливаться, ведь кто-то из них остался в пещере, ишь, как завывает! Нам ещё предстоит как-то справиться с ними.
  - Так что же мы медлим! - закусив губу, Диана решительно шагнула из кустов на поляну. Переглянувшись, женщины двинулись следом.
  
  ****
  Тихо ступая, они подошли к пещере и заглянули в неё. Та была невелика, с утоптанным земляным полом, неровно вырубленными каменными стенами и двумя круглыми, из камня же выточенными не слишком большими лоханями. И в ближайшей из них, погружённый по грудь в мутную белёсую воду, сидел Тристан! А в другой, откинув голову на бортик лохани и едва возвышаясь над нею, сидел Антуан! Оба были смертельно бледны, а глаза их закрыты. Внезапно лицо Тристана исказила судорога, он застонал и обмяк, почти полностью погрузившись в воду.
  Закричав, Диана бросилась к нему и... была отброшена назад сильным толчком в грудь. Розина поддержала её и не дала упасть. Расширившимися от ужаса глазами Диана увидела стоящую перед ней сирену. Как и всё их племя, та была совершенно обнажённой, с длинными золотистыми волосами, но невысокого роста и хрупкой, несформировавшейся фигуркой. Нелепая бессмысленная улыбка обнажала множество мелких белых и неимоверно острых зубов, а из горла её лились те самые, душераздирающие вопли - песня сирен.
  Сбоку подскочила Жанетта, попыталась оттолкнуть преградившую им путь сирену. Не меняясь в лице, та схватила женщину за руку и сжала её - Жанетта закричала: сломанная рука безжизненно повисла. Бросив женщину, сирена шагнула к Диане и протянула к ней руку. Вынырнувшая из-за спины девушки Розина выдернула кинжал, болтающийся на поясе Дианы, и ударила им сирену. Кинжал глубоко вошёл в её грудь, но сирена, выдернув его из раны, отбросила, не глядя, в сторону. Тем не менее, она остановилась, глядя на женщин круглыми водянистыми глазами. Кровь обильно стекала по её груди, и Диану опять затошнило. За спиной морского создания возникла Жанетта, в здоровой руке она держала камень, который и обрушила на голову сирены. Глаза той закатились, и она рухнула на пол пещеры. Наступила тишина и, повернувшись к лоханям, Диана увидела, как зашевелился Тристан и медленно открыл глаза.
  Она бросилась к нему, плохо видя его лицо из-за застилающих глаза слёз, обняла за плечи, силясь вытащить из воды. Смахнув ладонью слёзы, разглядела в лохани множество прозрачных скользких шариков. Они теснились в беловатой воде и казались ей живыми. Тристан со стоном, отталкивая её руки, пытался встать на ноги. Диана перевела взгляд на брата: он не подавал признаков жизни. Розина, вместе с помогающей ей Жанеттой вытаскивала его из лохани.
  Кое-как мужчин удалось поставить на ноги, но если Тристан, хотя и с трудом, покачиваясь и опираясь на стену, стоял, то Антуан висел на плечах Жанетты и Розины и было неясно, в сознании он или нет. Розина кивком указала Диане на кинжал, валяющийся на полу: - возьми его и добей сирену! Иначе она скоро очнётся и нам не сдобровать!
  
  Диана осторожно подняла окровавленный кинжал и подошла к охраннице. Та лежала неподвижно, кровотечение прекратилось, и рана прямо на глазах затягивалась.
  -Ну, чего же ты?! - Розина злилась, - быстрее, ударь её кинжалом! - Но Диана, решившись, спрятала его в ножны:
  - нет, не могу. Мне кажется, Морской Владыка будет недоволен, если мы убьём одно из его созданий. - Розина презрительно пожала плечами:
  - тогда оторви лоскут от своей рубашки и заткни мужчинам уши! Скоро она очнётся и опять запоёт. - Жанетта поддержала подругу:
  - действительно, поторапливайся, Диана! Нам надо быстрее уходить!
  - Подождите! - Качаясь, Тристан подошёл к лохани и попытался перевернуть её.
  - Что ты делаешь, Тристан?? - Диана подбежала и схватила его за руку. Он вырвался и с ненавистью процедил:
  - это их икра, Диана, а мы с Антуаном её оплодотворяли! - Она хотела помочь ему, но их сил не хватало, чтобы опрокинуть каменную лохань.
  
  Они вышли на поляну, и при солнечном свете Диана увидела, как плохо выглядели её муж и брат. Они страшно похудели, синеватая бледность заливала их лица, и если Тристан, хотя и тяжело и медленно шёл сам, то Антуан, пришедший в сознание, с трудом переставлял ноги, опираясь на плечи женщин. Диана, с помощью ремня, закрепила сломанную руку Жанетты, но та всё время морщилась, сдерживая стоны. И Тристан, и Антуан, выуженные из лоханей, оказались совершенно голыми, пахнущими собственным семенем и перемазанными слизью от раздавленной икры. В углу пещеры женщины обнаружили гору одежды, мужской, по большей части - истлевшей, но сверху валялись брюки и рубашки обоих спасённых, а потому Диана с Розиной кое-как одели мужчин.
  
   ****
  Женщины вздохнули с облегчением, когда кустарник сомкнулся за их спиной. Диана боялась, что очнувшаяся сирена бросится в погоню, но пока всё было тихо. Они медленно ковыляли по тропинке. Тристан с Антуаном шли босиком. Их сапог в пещере не оказалось, очевидно, они снялись, когда сирены тащили свою добычу. Диане казалось, что они шли целую вечность, прежде чем впереди послышались негромкие голоса и на тропинке показались моряки с Дэйком Бурдье во главе. Увидев женщин и своего капитана с Антуаном, они бросились к ним, подхватили на руки юношу. Маленький Бен закинул руку капитана себе на шею и обхватив его за пояс, участливо прогудел: - держитесь, кэп, уж теперь-то недалеко осталось! - Облегчённо вздохнув, Тристан позволил себе повиснуть на могучей шее моряка. Высокий и широкоплечий Тристан казался подростком рядом с глыбообразным Маленьким Беном. Дэйк Бурдье сокрушённо покачал головой:
  - Диана обманула меня! Она обещала лечь спать, а сама, вместе с женщинами, вплавь добралась до берега и отправилась вас спасать!
  У Тристана на скулах заходили желваки: - ты должен был закрыть её в каюте на ключ! При твоём попустительстве она подверглась смертельной опасности!
  Дэйк нахмурился: - не так-то просто заставить твою жёнушку делать то, что она считает неправильным. Если бы я закрыл её в каюте, она вылезла бы в иллюминатор. Или выломала дверь. - Тристан непреклонно ответил:
  - если у тебя было такое подозрение, то нужно было без разговоров её связать, а не предоставлять ей свободу действий. Я чуть остатки рассудка не потерял, когда увидел её в пещере сирен. Если бы они вернулись, женщины были бы обречены! Эти создания Моря чудовищно сильны. Даже сирена-подросток легко сломала руку Жанетте. Можно представить, на что способны взрослые особи! - Он на секунду прикрыл глаза и стиснул зубы: - были бы у меня силы, я отшлёпал бы девчонку прямо там, не сходя с места!
  Дэйк усмехнулся, покачал головой: - давай доберёмся до "Обгоняющего", а там уж поговорим. - В разговор вмешался Маленький Бен. Деликатно кашлянув, он пробормотал:
  - никак невозможно нейру Диану шлёпать, кэп! Она ведь нас всех спасла! Да и "Огоняющего" тоже...
  Тристан захлебнулся на вдохе, закашлялся: - к-к-как спасла?! Что случилось?! - Дэйк с сердцем глянул на матроса, тот понял и потупился.
  - Погоди, Тристан, всё узнаешь, надо сначала до брига добраться! - Шедшая сзади Диана обиженно насупилась. Она думала, что её любимый будет рад увидеть её, но пока что он здорово рассержен.
  
  Они, наконец-то, вышли на берег. В тихой лагуне, на чуть заметной зыби, покачивался бриг, а за ним, за рифом, скалящим острые пики зубов, ревело и бесновалось Море. У Тристана расширились глаза, он выругался, глядя на радугу и клочья пены над бушующими волнами. Затем пробормотал:
  - Клянусь бородой Морского Владыки, Дэйк, ты совершил невозможное! Как ты смог проскользнуть в проход между рифами?!
  Помощник болезненно скривился: - Тристан, я не смог, и нас выбросило на рифы... - Только теперь капитан увидел заплату на борту "Обгоняющего бурю".
  - Ты разбил бриг?? Но, всё же, как тебе удалось провести его в лагуну? - Внезапно его взгляд упал на череп под ногами, он огляделся, шумно выдохнул: - кажется, нас с Антуаном ждала такая же участь, как и этих несчастных.
  Две шлюпки с гребцами ждали их на берегу. Цепляясь рукой за борт, Диана влезла в шлюпку, села на скамейку, робко взглянула на Тристана, тяжело опустившегося рядом с ней. Он хмуро обнял её за плечи, на секунду прикрыл глаза: - ты думаешь, я смог бы жить, если бы ты погибла?
  Она заплакала, уткнувшись лицом в его плечо. Моряки отвернулись. Тристан прижался губами к её волосам, прошептал: - что ты делаешь со мной, Ди?
  
  ****
  Радостными криками приветствовали спасённых оставшиеся на бриге матросы. Хмурясь, Тристан прошёл в свою каюту. Диана устремилась за Антуаном. Он уже пришёл в себя, лёжа на койке, затуманенными глазами посмотрел на сестру: - Ди... эти женщины... мне снилось... или это было взаправду?... - Он смутился, на бледном лице проступил слабый румянец, - мне казалось, что я... с ними... со всеми... - он крепко зажмурил глаза, в уголках выступили слёзы, прошептал: - мне так стыдно, так плохо, Ди! Они же не люди, правда? Они - как рыбы, такие же холодные и скользкие. Иногда они замолкали, тогда я приходил в себя и слышал, как где-то ругался и, кажется, боролся Тристан, а я не мог, у меня не было сил. А потом я снова слушал эту чудесную песню и... и снова... - Он стиснул зубы, сдерживая всхлип. У Дианы от жалости разрывалось сердце. Она опустилась на колени перед его изголовьем, обняла, прижалась щекой к его щеке:
  - Антуан, ты ничего бы не смог сделать! Нам всем повезло, что вы остались в живых. Наверно, ты не видел то, что было на пляже! - Он непонимающе посмотрел на неё. - Эти черепа! Моряки, что ждали нас у шлюпок, нашли целую гору человеческих костей и черепов! А ещё там же - несколько полуразложившихся тел. И всё мужчины, моряки и торговцы. Сирены убили всех!
  Антуан сморщился: - нет, Ди, они не убивали. Они их, также как и нас, не кормили, а использовали... - он снова покраснел и отвёл глаза, - опустошая без остатка, лишая жизненных сил, а потом и самой жизни. Лёжа головой на подушке брата, Диана крепко обнимала его. Он виновато шепнул: - Ди я, наверно, посплю, очень кружится голова... - Она встрепенулась:
  - нет, сначала я вас обоих накормлю! Подожди, не спи. - Она выбежала из каюты.
  
  ****
  С помощью Розины Диана напоила Тристана и Антуана куриным бульоном, ради чего пришлось зарезать одну из тщательно оберегаемых командой кур. Тристан по-прежнему хмурился и не смотрел на неё, а когда она хотела выйти, задержал за руку: - сядь, Диана. Нам нужно поговорить. - Она присела на их постель, неуверенно глядя ему в лицо. Он поднял на неё суровый взгляд: - отныне и на всю оставшуюся жизнь я запрещаю тебе рисковать собой! Каким бы необходимым тебе не казался этот риск, как бы ты не была уверена в благополучном исходе - я категорически запрещаю тебе подвергать опасности свою жизнь.
  Диана остолбенела. Как, он не только не благодарен ей за спасение, он ещё и рассержен на неё за это! Вместе с тем, некоторая робость сковала её. Сейчас он казался ей недостижимо взрослым, далёким, чужим. Она, вдруг, вспомнила, каким увидела его в первый раз, в дешёвом и вонючем портовом кабаке: серые холодные глаза, жёстко сжатые губы и нахмуренные тёмные брови. Ласковые фиалковые глаза немедленно налились слезами, и Тристан дрогнул, его лицо болезненно искривилось. Он притянул её к себе на грудь, нашёл губами нежный рот, легко целуя, сбивчиво шептал: - любимая, желанная моя, не обижайся, прошу тебя! Я согласен на всё, пусть со мной случится всё, что уготовила мне судьба и Морской Владыка, но ты! Страх за тебя терзает мою душу как барракуда! Обещай мне, что никогда больше ты не подвергнешь опасности свою жизнь! - Его руки сжимали её, горячечный шёпот сводил с ума. Диана приникла к нему всем телом, покрывая поцелуями его лицо и захлёбываясь слезами:
  - я так испугалась, Тристан! Я думала, что никогда больше не увижу тебя! О, Тристан, не требуй от меня невозможного - я не могу дать тебе такое обещание! - Но он был настойчив, и ей пришлось пообещать, что она не станет больше рисковать своей жизнью - тут Диана схитрила, - если будет какая-то возможность обойтись без риска.
  Они лежали на их узкой койке, крепко обнявшись и прижавшись друг к другу. Он виновато прошептал ей на ушко, что очень хочет её, но сил нет, как его тянет в сон. Утешая, Диана ласково погладила его по спине, всхлипнув в последний раз, поцеловала, уткнулась носом в плечо. Вскоре услышала его ровное дыхание.
  
  ****
  Наутро Тристан поднялся рано. Бледность ещё не сошла с его лица, но глаза были наполнены жизнью, а движения, как и прежде, стали решительными и уверенными. Не постучав, он толкнул дверь в каюту помощника, которую с ним делил Антуан. Дэйка не было, а юноша спал. Тристан внимательно вгляделся в его бледные, заострившиеся черты, покачав головой, вышел на палубу. Из люка показалась голова Жанетты, а затем и сама она выбралась наверх. Сломанная рука, тщательно упакованная в лубок, висела в переброшенной через шею повязке. Он улыбнулся:
  - Жанетта, теперь ты долго не сможешь выполнять свои обязанности! Думаю, команда здорово расстроена таким поворотом дела.
  -Ошибаешься, кэп, - она засмеялась, - в моём деле я и с одной рукой управлюсь! В крайнем случае, Розина всегда готова меня заменить! - У них обоих было хорошее настроение. Внезапно Тристан нахмурился:
  - у меня имеется одно неотложное дело. Нам просто необходимо уничтожить этих чудовищ! - Повернувшись к мостику, он гаркнул: - Дэйк! - Помощник перевесился через перила:
  - слушаю, кэп!
  - Я намерен разделаться с этими монстрами и первое, что нужно сделать - разбить каменные чаши, где плавает их икра! Опроси команду, мне нужны добровольцы. Приготовь сабли и пистоли. Я искореню эту заразу!
  Дэйк Бурдье согласно кивнул головой: - надо ещё подумать, чем заткнуть уши, чтобы не слышать их песню, - он усмехнулся: - мне совсем не хочется стать папашей множества свежевыведенных бестий. - Глаза Тристана вспыхнули гневом, он отвернулся, торопливо сбежал по трапу в трюм. Жанетта нахмурилась, задумалась, прикусив губу. Потом, решившись, осторожно вошла в капитанскую каюту. Диана спала. Жанетта задумчиво вгляделась в её бледное лицо с засохшими дорожками слёз, осторожно потрепала её по плечу:
  - Диана, проснись, надо поговорить... - Та открыла глаза, непонимающе уставилась на женщину:
  - а где Тристан?
  - На палубе твой Тристан, успокойся. Я по другому поводу пришла. Слушай, он хочет уничтожить сирен. Сейчас они с Дэйком собирают добровольцев, хотят отправиться в ту пещеру и разбить каменные лохани с икрой.
  - Да? Я тоже с ними пойду! Ненавижу этих полурыб-полуженщин! А ты? Хотя, что это я, - она запнулась, виновато посмотрела на Жанетту, - тебе и так досталось. Здорово болит, да?
  - Та отмахнулась: - Диана, не будь дурой, подумай хорошенько: говорят, сирены - любимые создания Морского Владыки. Как ты думаешь, будет ли он доволен, если матросы уничтожат лохани с икрой? А если сирены это обнаружат и нападут на "Обгоняющего"? Может быть, сколько-то и удастся убить, но ты видела, как они сильны, значит, кто-то из команды обязательно пострадает!
  - Ой, Жанетта, - Диана смотрела на неё округлившимися глазами, - а ведь и правда! Морской Владыка спас нас от гибели, а мы отплатим ему чёрной неблагодарностью... - Она торопливо вскочила и натянула платье. Кое-как пригладив волосы щёткой, выбежала на палубу, огляделась. Заложив руки за спину, Тристан расхаживал перед группой матросов и что-то им говорил. Дэйк Бурдье стоял тут же, хмуря брови и оглядывая собравшихся. Диана нерешительно потянула мужа за рукав:
  - Тристан, нам нужно поговорить...
  Он оглянулся, взгляд суровых серых глаз потеплел: - ты проснулась, Ди... Давай отложим разговор на вечер, сейчас я здорово занят.
  - Нет - нет, Тристан, это как раз касается твоего дела! - Она настойчиво тянула его в каюту, и он, кивнув матросам, вошёл вслед за ней и прикрыл дверь. Нетерпеливо глянул на неё:
  - Диана, я очень тороплюсь, что ты хотела мне сказать?
  - Тристан, - она запнулась, не зная, какие найти слова, чтобы убедить его отменить решение, - не надо убивать сирен! И уничтожать их икру тоже не надо!
  Он нахмурился, строго посмотрел на неё: - запомни, Диана, ты никогда, слышишь, никогда не будешь пытаться изменить моё решение в том, что касается благополучия "Обгоняющего" и его команды!
  Она упрямо мотнула головой и тоже нахмурилась: - ты знаешь, как Владыка Моря спас нас от неминуемой гибели. Я слышала, что Советник рассказал тебе всё в подробностях... - Он недовольно перебил её:
  - да, рассказал и также признался, что, вместо того, чтобы удержать тебя, вооружил кинжалом, когда ты отправилась в пещеру сирен! Я спросил его, отпустил бы он свою дочь, окажись она в схожей ситуации, и господин Баутиста признал, что пошёл бы даже на то, чтобы связать её и воспрепятствовать участию в опасной авантюре! Я жалею, что он не поступил так с тобой!
  Диана поняла, что его мысли, по-прежнему, заняты той опасностью, что она подвергалась, и он не слышал более ничего. Она взяла его за руки, встряхнула: - ну Тристан же! Кинжал, наш побег с корабля, воображаемый риск...,
  он опять перебил, сказал раздражённо: - не воображаемый, Диана! Совсем не воображаемый! Вздохнув, она продолжила: - хорошо, был некоторый риск, я с тобой согласна, но сейчас я говорю не об этом! Тристан! Убивая сирен, вы навлечёте на "Обгоняющего" гнев Морского Владыки! Страшно представить, на что он способен!
  -Я думаю, мы рискнём, - он усмехнулся, - "Обгоняющий бурю" крепкое и надёжное судно, а моя команда умелая и трусов в ней нет. Мы уничтожим чудовищ и их икру, а затем найдём проход в коралловых рифах! Ведь выплывают же как-то сирены в открытое море!
  - Я боюсь, Тристан, - она не знала, как убедить его в своей правоте, - ведь сирен очень много, гораздо больше, чем матросов. И они сильные и ... безмозглые, как рыбы! Если вы опрокинете лохани, и икра погибнет, сирены жутко разозлятся, я думаю. Тогда нам не сдобровать!
  Он расхохотался: - это будет великолепная драка! Мои матросы против хвостатых женщин!
  Вот тут уж Диана разозлилась: - хватит крови, Тристан! Я насмотрелась на неё, когда на нас напали флибустьеры! Сейчас всё зависит от нас. Если мы уберёмся с острова, то все будут живы - здоровы, и мы не разгневаем Мирского Владыку!
  - Ди, солнышко моё, что же ты так разнервничалась? - Он привлёк её к себе, наклонившись, заглянул в блистающие негодованием фиалковые глаза, - ты плохо себя чувствуешь, радость моя? Успокойся, мы вместе, а это будет всего лишь прогулкой к пещере морских монстров.
  - Нет! - Она вцепилась в его рубашку, уткнулась лицом в его грудь, пробормотала: - я беременна, Тристан и ужасно боюсь тебя потерять!
  Он шумно выдохнул, замер на секунду, потом, подхватив её на руки, выскочил на палубу и закружился, засмеялся, запрокинув лицо к яркому солнцу. Команда с недоумением смотрела на него, лишь Дэйк понял, усмехнулся и покачал головой. Поставив Диану на ноги, Тристан привлёк её к себе, с восторгом крикнул: - братцы, я скоро стану отцом! Понимаете ли вы, что это такое?! - Матросы засмеялись, загомонили, посыпались не очень приличные шутки. Диана покраснела, спрятала лицо у мужа на груди. - Да, наша карательная экспедиция отменяется! Жена попросила меня об этом, и я не мог ей отказать. - Улыбаясь, Тристан оглядел свою команду. Многие облегчённо вздохнули, люди стали расходиться по своим делам.
  
  ****
  Ближе к полудню "Обгоняющий бурю" выбрал оба якоря и, не спеша, двинулся вокруг острова. С правого его борта проплывали джунгли, приносящие одуряющие запахи цветущих растений, гниющих плодов и крики неведомых животных и птиц. Слева, совсем рядом, ревело и бесновалось Море, снова и снова обрушивая свой гнев на торчащие из воды коралловые пики рифа. Свободные от вахты матросы напряжённо вглядывались как в воды лагуны, боясь не заметить очаровательные женские головки, направляющиеся к судну, так и в розовую стену рифа в поисках прохода. Тот, который они видели с Моря, показался Тристану слишком узким. Он подумал, что в крайнем случае, им придётся рискнуть и попытаться вырваться из лагуны через этот проход. Он задумчиво потёр висок, сказал стоящему рядом с ним на мостике помощнику: - слушай, Дэйк, а ведь сирены где-то выбираются в открытое Море! Мы не видели, чтобы они утром проплывали мимо нас. Значит, проход в рифе должен быть. Да и женщины рассказывали, что сирены уходили в сторону, противоположную той, где стоял "Обгоняющий".
  Дэйк Бурдье отвлёкся от созерцания острова, проплывающего за бортом: - я думаю, ты прав. Но сейчас, мне кажется, нам надо опять встать на якорь и поискать пресную воду. Наших запасов маловато, а кроме того, хорошо бы погрузить каких-то фруктов.
  "Обгоняющий бурю" бросил якоря и спустил на воду пару шлюпок. Дэйк отправился в одной из них. Стоя у планшира, Диана с Розиной с тревогой смотрели на удаляющиеся шлюпки. Сирен не было видно, но кто его знает, какие ещё опасности подстерегали матросов. Они с облегчением вздохнули, когда спустя два часа люди вернулись на борт. Диана с любопытством смотрела, как поднимают на "Обгоняющий" бочонки с пресной водой и большие плетёные сетки с разноцветными фруктами. Тристан скептически покачал головой, рассматривая привезённую добычу: - Дэйк, я ты уверен, что съев вот этот лохматый шар я не позеленею, например? Или у меня не вырастет рыбий хвост? А вот эти жёлтые штуки, напоминающие мне, хм, - он покосился на жену, - некую часть мужского тела, не лишат меня моего собственного... э-э-э, достоинства? Ведь мы не можем знать, что из всего этого съедобно, а что нет... - Дэйк весело подмигнул:
  - не бойся, кэп, мы уже всё это попробовали с парнями. А прежде чем пробовать, посмотрели, что едят животные, которые, как оголтелые, носятся по деревьям и так похожи на людей.
  - Это обезьяны, Дэйк, - вмешалась Диана. - У моего отца есть приятель, капитан Жорес, он много рассказывал нам с Антуаном о Южном побережье.
  Ещё матросы привезли три оленьи туши. Команда уже давно питалась солониной, вяленым мясом и выловленной рыбой, поэтому свежее мясо было встречено с восторгом. Диана торопливо ушла с палубы. Её затошнило, а кровь убитых животных напомнила ей ужасные лужи на палубе после встречи с флибустьерами.
  Вечером, за ужином, было весело. Капитан распорядился выдать всем по кружке красного терпкого вина, и команда с удовольствием выпила за здоровье Дианы и их с Тристаном будущего первенца. Всё ещё бледный Антуан наклонялся к сестре и с любопытством спрашивал: - Ди, а ты ребёнка чувствуешь? Говорят, они могут пинаться и ворочаться! Забавно, правда?
  Она, смеясь, шепнула, что ребёнок ещё очень мал, так что пинаться пока не может, но Антуан всё равно сидел, чему-то улыбаясь про себя.
  
  ****
  Утром, едва рассвело, бриг опять выбрал якоря и продолжил своё путешествие вдоль острова Сирен в поисках прохода в коралловом рифе.
  Тристан сидел напротив Дианы в их крошечной каюте и с умилением наблюдал, как она сшивает воедино отдельные детали крошечной рубашечки. Он осторожно прикоснулся пальцем к уже готовому изделию, на которое пришлось пустить нижнюю батистовую юбку: - Ди, неужели ребёнок будет таким маленьким? Я ведь побоюсь взять его на руки, вдруг что-нибудь сломаю? - Она отложила шитьё, обняла мужа за шею, потёрлась носом о его щёку:
  - Он будет большим, как папенька, и таким же смелым и решительным!
  - Ох, но как же ты сможешь его родить?? Мне страшно, Ди! Я даже думать боюсь, как он пролезет через такое маленькое..., такую маленькую..., ну, в общем, ты поняла! Там и мне-то тесно, и я всё время боюсь что-нибудь тебе повредить, а тут целый ребёнок! - Диана расхохоталась, глядя в растерянные глаза мужа. Внезапно в дверь забарабанил чей-то кулак и голос одного из матросов взволнованно позвал:
  - кэп, вас помощник зовёт! Там, впереди, мы кое-что увидели! - Нахмурившись, Тристан резко поднялся и выскочил на палубу. Сложив шитьё, Диана заторопилась следом.
  
  
  
  
Оценка: 8.33*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"