Аннотация: Что будет с солдатом, если его отчислят из армии за самоволки?
Алексей Соколов
Sokolov_aleks@mail.ru
НЕУДАЧНИК
Когда Гарик вернулся из армии, отец сидел на кухне и грустно глядел на полупустую бутыль "Столичной". В прихожую он не вышел, дождался, пока сын, разуется и войдет, лишь потом поглядел на него и сказал:
- Ну, чего? Доигрался?
Гарик молчал. Да и что тут ответить? Молчание - знак согласия.
- За что хоть?
- Да, прапор... - невразумительно произнес сын.
Его форма, не слишком новая, линялая и уже без погон смотрелась, словно позорный наряд, лишь еще один раз подтверждающий: владелец сего - неудачник.
- Ты хоть узнал, - наливая спросил отец. - Может там как остаться можно. Ну... дисбат всякий, говно каждый день подтирать, еще чего...
Гарик молчал. Узнавал он. Конечно, узнавал, да так ничего и не выяснил. Это ж все проверено. Даже тут волосатые лапы. Армия как-никак!
- Вон у Митрича сын... В самоволку ушел и спалился. Его в приказ, а он к комдиву в ноги кинулся: мол, с кем не бывает дайте время. Простили. Полгода в шахте ремонтником, потом обратно в строй. Восстановили. Служит теперь, уж в дембелях небось! В настоящих, с документами, - отец взял стакан и залпом выпил все содержимое, потом поморщился, водрузил граненого друга обратно на стол и, занюхав все рукавом, заключил. - А ты, дурак, как всегда с боку оказался. Ну чего? Сиди теперь. Повестки жди.
Гарик вздохнул и побрел в свою комнату, попрощаться с которой надолго так и не смог. Зараза прапор в первый день сказал: в нашей роте, такой солдат больше полугода не продержится. А в армии так - что прапор сказал, то и сделали. Это не генерал. Его рискни не послушать.
Повестка пришла. Куда ей деться? "На основании Закона РФ... явиться к 9 часам... адрес... комната... расписка...". Все как всегда. И внутри тут же становится холодно, а стены родной казармы, вспоминаются, словно райское место. Братва-ребята, построение, стрельбы, даже прапор-сволочь. Все родные, все свои. Не то что там...
Промозглое утро. Пять остановок трамвая и вот уже здесь. У закрытых дверей толпа. Парни. Кто в кожанках, кто в куртках. Есть нормальные, а есть и такие, что явно никуда кроме как сюда не годятся. С неба льется какая-то дрянь, холодно, а внутрь все не пускают.
Потом, наконец, двери открываются, строгая дама, приказывает зайти. Длинный коридор, с агитплакатами на стенах, ты сидишь, изучая их тупым взглядом и понимаешь только одно - ничего более противного тебе природа пока еще не измыслила.
Затем вызывают по одному.
- Так, так, так, - человек за широким столом посмотрел в его личное дело. - Служил, значит.
- Так точно, - отчеканил Гарик.
- Ты мне тут эти штучки кончай. В казарме своей будешь рапортовать, понял?
Неужели кто-то идет сюда с радостью. Нет, ну понятно. Стране нужно все и армия, и вот... и ассенизаторы, блин, тоже нужны, только... Впрочем, везде есть извращенцы. Даже, наверно, в той очереди, в коридоре. Хотя бы крайний дохляк. Такого к АКМ на его, "калашовый" выстрел не подпустят.
- Ладно, - человек за столом закрыл дело и шлепнул печать. - Давай, в тринадцать двадцать девять. Тащи свое хозяйство.
И он потащил. Сначала туда, потом еще куда-то потом еще. Толстые бабы и худые дамы в очках, упитанные добродушные мужики и худые аскеты, похожие на их полкового особоиста. Все они были люди, но все они были враги.
- Дважды два?
- Эээээ... четыре.
- Так, пиши: алгебра хорошо.
- Дык, - Гарик хотел возразить.
- Действительно, пиши: отлично.
- Сынок, как у тебя с языком? Деепричастия знаешь?
- Деепричастия?
- Отлично.
- То есть?
- Знаешь, милый, это слово тут каждый седьмой выговаривает.
Раз, два, три... Чистый листок комиссии, той самой, что столь чудесно он избежал, скрывшись в армии, покрывался отметками, записями и значками. Все больше, больше и больше.
- Ну-с, - в этот раз в кабинете сидели трое. Женщина, молодой человек и седовласый мужчина. Последний, похоже, был председателем. Иначе, чего вдруг он сел точно посередине? Над головами сей троицы гордо висел государственный триколор. Кабинет выделялся убранством. Похоже, последняя из инстанций.
- Ну-с, готов послужить России?
Гарик лишь усмехнулся. А то его кто спросил? Готов, не готов.
- Поглядим, - председатель извлек лист с пометками. - Однако.
- Математика, - заметил молодой человек. - Глядите-ка, все показатели. Алгебра - отлично. Даже плюс стоит и молния. Похоже, гений парнишка.
- Может быть, Яков Сергеевич, - женщина развела руками. - А как там с русским у него? Тоже неплохо. Уууу и история с географией. Знаете, у нас там недобор с гуманитариями. Давайте туда.
- А если он в точных науках отличится? - возразил Яков Сергеевич.
Тут от бумаг оторвался сам председатель.
- Да что спорить? Все и так ясно, - он взглянул на Гарика и медовым голосом произнес. - Сынок, Университет будет гордиться тобой!
Вместе с ним в автобусе ехали еще человек двадцать. Все как и он, разве что большинство на год моложе. Первый призыв Гарик все-таки пропустил. Впрочем, как сказал Тухлый (это тот здоровяк, что ехал сейчас рядом) армейских в институтах не любят. Студенты завидуют всем, кто сумел увернуться от учебы, а ежели кто-то из этих счастливчиков попадает в ряды мучеников науки, то место его удивительно близко располагается от отхожего места. Плюс к тому преподы...
Ну эти, понятно. Интеллигенты, на дух не переваривают военных.
- Куда нас? - спросил кто-то из первого ряда.
- В распределитель, университетский. Сейчас построят, "покупатели" приедут, будут нас разбирать, - пояснил кто-то сведующий, потом гоготнул и добавил. - Кому кто приглянется.
Хмурый мужик в очках, сидевший у единственной двери, не обращал на разговоры салаг никакого внимания. Похоже, он просто плевал на всех здесь присутствующих.
- Главное, не на ТК, - сказал Тухлый.
- А это что? - не понял Гарик.
- Техническая Кибернетика. Оттуда еще никто с башней на месте не вернулся. Только так народ калечат.
- Филология и истфак тоже страшно, - повернулся к ним Стас, еще один новобранец. - Там, конечно, не так гоняют, зато народ - одни отморозки. Не дай Бог, вообще.
- Вроде как подъезжаем.
Мрачное здание, нависавшее над Москвой, и раньше казалось Гарику чем-то ужасным, а тут... В былые годы едешь мимо и думаешь - да, не везет парням. Ну да ладно, мне то вот повезло! А теперь...
Высокий шпиль подпирал тучи, таращились в небо антены на крыше, кое-где в окнах горел яркий свет. Что там внутри? Представить страшно.
Впрочем, снаружи и то много всего.
Автобус остановился, двери открылись, человек сидевший на крайнем к двери сиденье поднялся и произнес:
- Значит так, вещи бросаем, выходим, строимся, - он усмехнулся. - Давайте-ка, прощайтесь со своей военщиной. Кончились игрушки.
Они вышли и построились. Гарик по началу встал как и положено, потом понял, что выглядит глупо и принял вольготную позу, подобно Тухлому, Стасу и всем остальным. Здесь так положено, а белых ворон не любят. Даже в армии. А тут и подавно.
Тишина.
- Может отсюда за прогулы выгоняют? - шепот на том конце ряда.
Хорошая шутка, с долей юмора.
- Ага! Вот вы значит! - голос заставивший оцепенеть принадлежал какой-то низенькой старушке, с удивительно прытью двигавшейся вдоль ряда. - Значит так: вы должны усвоить основы! Меня зовут старший преподаватель Никольская, я теперь для вас все - командир, бабушка, куратор и босс! Вы не будете делать ничего, пока я не дам вам инструкцию! Сейчас вас распределят по факультетам, но для начала я проведу личный отбор. Все, кто будет мною отмечен немедленно перейдут в мою личную группу и будут отправлены на ТК. Вопросы есть? - она ловко раскрыла папку. - Туманов, Вересов, Искандеров.
Гарик, Тухлый и Стас сделали шаг вперед. Ноги у Гарика чуть было не подкосились. И то хорошо. Вряд ли старший преподаватель Никольская оценила бы строевой шаг.
- Отлично, - она взглянула на них и сказала. - У вас лучшие показатели по математике. Неплохо? А как у нас с остальным. В каком году была битва при Бородино?
- 1812! - выпалил Гарик.
- Туманов, - усмехнулась Никольская. - Сразу видно, политзанятия в армейском КМБ. Думаешь, ты хоть что-то освоил на них? Да скорее в нашем тире натаскают подразделение снайперов ГРУ! Кто такой Габриэль Гарсиа Маркес?! Отвечать!!!!!
- Я... я не знаю, това... госпожа старший преподаватель.
- Туда, - рука указала в сторону. Гарик повернул голову, мечтая лишь об одном: увидеть там взвод американских морпехов, медведя и толпу футбольных фанатов. Только не это!
Похоже, на полевой штаб. Нечто вроде палатки. У входа стол с одиноким стулом.
- БЫСТРО!!!!!
Вовремя спохватившись, что быстро вовсе не значит бегом, Гарик двинулся к столу, слыша как сзади бредет старший преподаватель Никольская, бормочущая себе под нос:
- Я из вас, отморозков, придурков армейских, сделаю настоящих корифеев науки. Вы у меня блок-схемами бредить будете и АЛУ с завязанными глазами рисовать. СИДЕТЬ!!!
Гарик поспешно уселся за стол. На нем имелась тетрадка, раз в десять больше той, что выдал ему политрук на занятиях. Рядом лежала ручка.
- Отныне ты студент Университета! Это значит, ты должен уметь почти все! Еще посмотрим как ты там считаешь, а пока возьми ручку и блесни своей каллиграфией. Твои КС и АЛУ должны быть понятны не только тебе. Ты должен вырабатывать подчерк! Переписывай текст! Вот он!
Рядом и правда лежал листок с английскими буквами. Гарик схватил ручку и взялся яростно перерисовывать. Переписываньем это не назовешь.
"Gaudeamus, igitur..."
Никольская склонилась над ним и радостно улыбнулась.
"Iuvenes dum sumus..."
- Добро пожаловать в ад, сынок!
Небо над шпилем затянули густые облака. Гарик яростно водил ручкой и не слышал уже ничего, кроме голоса старшего преподавателя: