Ивал смотрел вслед удаляющемуся учителю, пока тот не скрылся за горизонтом; ученик пошел в противоположную сторону.
Ивал задумался о границе нерушимой могуществом.
По рассказу Дармейлина божественное распределение могущества уже завершилось, и раса Замиев, как и других Жизней Добра, это последняя стадия его преображения в реализацию.
Возможно, что граница перестала существовать, и представители Добра в скором времени соприкоснуться с другой реализацией, подумал ученик.
Ивал развернул карту и посмотрел на имеющийся набор стихий; необходимо было придумать творение, но мысль не приходила, потому что тело испускало бирюзовый свет.
Ивал решил, что возникновение свечения объясняется необходимостью поразмышлять о другом, нежели о будущем творении. Теперь, когда нет Дармейлина, ученик может позволить себе сколько угодно думать о существовании Добра, о поведении Замиев и других интересующих его сторон бытия. Возможно, эти мысли подскажут ему идею экзаменационной картины; вскоре тело Ивала перестало источать свет.
Вдруг ученик споткнулся, но сохранил равновесие, засияв вновь. Чуть-чуть не упал, пронеслась мысль Замия.
Как странно... раньше я всегда стоял устойчиво, у меня не было такого случая, чтобы невидимое неожиданно подействовало на меня. Мысли и внешнее соприкосновение могли привести в иное состояние, но постепенно, как будто я с пониманием касаюсь предмета рукой. Но не так, как сейчас, резко, без моего намеренного участия или оценки происходящего.
Наверное, рассуждал Ивал, есть действия, представляющие Добро и обосновывающие его существование, и события, происходящие от иной реализации, как говорил Дармейлин, с которой нужно бороться и побеждать, дабы быть ближе к пониманию Добра...
Размышления вдруг стали запутанными и неясными. Возможно, Ивал уже устал, и настало время завершения дня.
Обязательно необходимо разобраться, почему, когда заходит светило, наступает состояние слабости и слабоумия. Найдя углубление в одном из каменных образований, Ивал сел там и отдался пришедшей опустошенности сознания.
Как обычно, с новым днем - светило наверху, а Ивал - на Земле. Замию, как и всем жителям, необходима пища, и он нашел несколько листов Кортороста, которые напитали его жизненной силой.
Дармейлин говорил, что когда день завершается, то Прадэ - Бог наполняет Замиев свежей силой заново через Барадагарригаров.
Учитель объяснял, что листья Кортороста необходимы для дополнительной энергии. На вопрос, почему же жизненной силы Богов не хватает на весь день, Дармейлин только сказал, что приближение времени открытия границ, нерушимых могуществом отбирает энергию у Замиев.
Ивал решил порассуждать об этом в другой раз и открыл карту. На ней отображались некоторые творения, которые можно запускать, приложив немного усилий. Дармейлин говорил, что ученики - восстановители картин, по записям учителей воссоздают творения, чтобы Замии, или представители Добра других территорий могли просматривать их.
Когда осуществлялся просмотр картины, собиралось несколько Замиев; но ученику, допущенному к экзамену, разрешалось запустить одно творение в одиночку.
Ивал решил посмотреть на одно из них под названием "Спуск", которое располагалось на горе. За полдня Ивал достиг её и начал подниматься по дорожке, выложенной раскрошенным камнем синего цвета. Рядом с ней были разнообразные многоуровневые желобки, вероятно, для катания камней, подумал Замий. Ветра практически не было, но шел небольшой дождь.
На горе было немало растений, многие виды которых Ивал видел впервые.
Ивал подошел к одному маленькому конусовидному ростку на тонком основании. Ученик сорвал его - и буквально сразу вырос еще один. Или он уже был там, внизу, под сорванным растением?
Ивал заметил, что появившаяся поросль была уже меньше размером, чем предыдущая копия. Ивал начал медленно тянуть растение вверх, а находящийся под ним молодняк "шел по пятам". И он был ещё меньше предыдущего.
Интересно, подумал Ивал, как глубоко сидит это растение? Считать его единым, потому что оно состоит из копий, или - множеством?
А если оно растет от самого центра земли? Насколько же маленькими тогда должны быть его части, если глубина земли огромная?!
Возможно, они превращаются даже в точку или становятся еще меньше, а в какой-то момент - и вовсе невидимыми?!
Ивал решил назвать их - Векко. Когда он снова увидит учителя, то обязательно спросит об увиденных растениях и глубине их прорастания.
Высоких деревьев на горе заметно не было, самые большие - два Ивала. Они были причудливо разнообразными.
Одно из деревьев удивило Ивала. Ниспадающие стебли непрямого ствола уходили в землю. Почему оно, начавши якобы исходить, уходило заново туда, откуда возникло, спрашивал себя Ивал.
Возможно, дерево поняло, что на поверхности нет ничего интересного, а всё важное находится внутри земли, и поэтому оно решило уйти обратно?
А если все растения знают о том, что нужно двигаться туда, откуда родились, но сил не хватает этого сделать?
А это дерево, приложив небывалую энергию и желание, сумело преодолеть препятствия! Ученик назвал растение - Куррук.
Ивал поднимался в гору, и стал замечать, что идти труднее, когда движение осуществляется вверх, чем по ровной поверхности. Ивал пошел быстрее и увидел эту трудность в возникшем бирюзовом сиянии.
Почему преодоление препятствия разрешалось Дармейлиным, а связанное с ним свечение тела было под запретом?
А вдруг гора, словно немой учитель пытается сказать, что не стоит двигаться дальше, нарушая течение Добра?
Да, я чувствую это своими нижними конечностями, её желание сбросить меня вниз. Я ненадолго, говорил Ивал горе, мне нужно посмотреть творение.
Вскоре ученик встретил свое любимое дерево Олло.
День потихоньку подходил к своему завершению, и под его ветвями Ивал решил дождаться заката деятельности светила.
Ученик гладил эластичный и упругий ствол черного дерева, и ему казалось, что его тело по составу имеет родство с Олло, но различается цветом.
Под деревом было прохладно. Ивал ждал Барадагарригаров, чтобы они наполнили его силой.
В смутном сознании ученик объяснял Богам необходимость давать больше энергии и спрашивал, отчего он не может видеть их, и что происходит с его сознанием, почему оно гаснет, и как долго восстанавливаются силы.
Начался новый день. Ивал подкрепился Корторостом и через некоторое время дошел до начала творения, где необходимо было осуществить запуск.
На ровной поверхности горы располагалось большое углубление. Там Ивал увидел разнообразные по величине и цвету круглые камни, связанные в некоторых местах растениями. Камни располагались в спиралевидных желобках. Некоторые растения были рычагами творения, они выводились наружу, чтобы сформировать гармонию построения будущей картины, и, возможно, подчинить стихии.
В конечном итоге запуск творения осуществлялся одним движением. Снаружи, рядом с углублением, где помещались камни, была табличка с текстом "Горный спуск. Обрубить растение для запуска. Бежать по синей дорожке, наблюдая картину".
Рядом с табличкой Ивал обнаружил острый камень, которым он ударил по пусковому механизму.
Ивал ощутил дрожь земли и услышал тяжелый звук рвущихся волокон растений.
Первый камень был с силой выброжен на желобки, задающие направление движению и находящиеся рядом с синей дорожкой. За ним еще несколько. Творение, недавно существовавшее лишь в потенциале, начало полностью раскрываться по замыслу творца. Ивал потихоньку, а затем, ускоряясь, побежал за камнями, которые начали движение.
По мере активного перемещения по горе нарастало и бирюзовое сияние тела Ивала.
С течением времени количество желобков увеличилось, и часть их стала располагаться чуть выше остальных, образовывая новый уровень высоты.
Вскоре уровней стало больше, а желобки начали переплетаться друг с другом, образовывая всевозможные комбинации.
Камни разливались по желобкам, словно вода, заполняя извилистые пути.
Ивал начал замечать, что круглые объекты при движении образуют фигуры, какие только Ивал не знал. Но Замий догадался, что именно их и хотел показать создатель картины. Фигуры образовывались, на некоторое время замирали в движении, а потом расформировывались, давая возможность появиться новым образам.
Ивал решил, что необходимо узнать о значении неизвестных фигур и создателе потрясающей картины.
Каменные образования были маленькие средние и большие, самые громадные - в несколько Ивалов. Некоторые были похожи на Замиев, которые шли куда-то. Были там и образы жизней Дэ Знарха, осуществляющие полет.
Движение ускорялось и замедлялось. Ивал успевал за меняющимся творением, и светился так ярко, что ему показалось, что он превратился в само небесное светило.
Ивал, увлеченный созерцанием картины, уже плохо воспринимал свое состояние, он слился с ее движением. Ему хотелось впрыгнуть в творение и стать частью её; и в какой-то момент ему показалось, что он уже там, и меняется, образуя новые фигуры.
Творение закончилось. Камни стали камнями, а не частями творения, видение растворилось, идея автора картины была реализована.
Тело Ивала стало тускнеть, когда бег прекратился. Свечение уходило вовнутрь и исчезало. Во время действия творения Ивал привык к своему сверкающему состоянию, а теперь, когда демонстрация творчества завершена, чувствовал себя необычно.
Ивал ощущал, что вместе с бирюзовым сиянием пропадает и его сила.
Энергия уходила внутрь ученика, но ему казалась, что она безвозвратно исчезает вовне, а Замию не хотелось её отпускать. Некоторое время Ивал стоял уставший, мысли не трогали его, он просто чувствовал себя опустошенным, как кусок дерева Офилло, освобожденный от сока.
Ученик начал удаляться от местоположения творения, и постепенно мысли снова наполняли его.
Ивал впервые так сильно светился. Возможно ли это только от бега, или этому сопутствовало творение, спрашивал себя Замий. Свойственно ли такое состояние Добру? Дармейлин при некоторых обстоятельствах называл похожее состояние добрым восторгом. Возможен ли он был в данной ситуации? Скорее нет, ведь учитель всегда остерегал от продолжительного и яркого свечения, говоря, что это - другое и не Добро.
Почему же такое творение было допущено, если оно вызывает не Добро, не понимал Ивал.
Ивал шёл и думал. Стихий вокруг было много. Ветер, дождь, снег. Они комбинировались, превращались друг в друга. Они, казалось, тоже создавали различные картины, только им понятные. Ивал старался не обращать на них внимание, но был осторожным и выбирал путь, чтобы не стать невольным участником их творений.
В итоге Ивал решил, что ему не хватает знаний, чтобы как следует понять явление бирюзового сияния, и конкретно возникновение его, вследствие бега. День подходил концу и ученик подумал о необходимости испробовать бег сам по себе, чтобы лучше понять природу неясного и сравнить его с бегом, который был необходим для просмотра творения.
Ивал нашел укрытие - небольшую пещерку в скале, для того, чтобы набраться божественных сил Добра в спокойствии, и быть вне досягаемости назойливых стихий.
Новый день начался. Светило было тусклым. Стихии бушевали. Ивал случайно выпустил из рук карту, и она начала путешествовать по воздуху. Чтобы не упустить её из виду Ивал ускорил движение.
Опять бег, подумал Замий. Карта петляла из стороны в сторону и совсем не хотела опускаться.
Она не намокала, так как была покрыта специальным соком растения, Дармейлин не сказал какого, возможно, что он и не знал.
Ивал вспомнил, что не подкрепился Корторостом, но ему сейчас хватало энергии. Ученик отметил, что бег помогает набраться сил, но не мог понять, почему так происходит.
А вдруг он питается энергией листьев Кортороста на расстоянии, когда светится?..
Ивал забрал карту, когда она опустилась на землю.
Вопреки наказам учителя Ивал начал часто бегать и перестал потреблять питательные листья. А когда подходило время завершения дня и светило сильно тускнело, Ивал не сразу терял сознание, чтобы подпустить Богов, которые подпитывают энергией.
Ивал назвал время, когда светило не светит - другим днем. Это время было темным и плохо восприимчивым к пониманию и ощущению. Ивалу казалось, что даже стихии ведут себя тише при наступлении другого дня. Ивал не переставал задавать себе вопросы и размышлять...