Соколов Юрий Михайлович. Последний шаг

П О С Л Е Д Н И Й Ш А Г

Есть много способов совершить самоубийство.

Те, кто пытаются убить плоть, нарушают закон,

дарованный Богом. Но и те, которые покушаются

на убийство души, также преступают Его закон -

хотя глазам человеческим их преступление не

столь заметно.

Пауло Коэльо "На Берегу Рио-Пьедра села

я и заплакала".

Коротки летние ночи. Казалось, совсем недавно на Землю опустилась темнота, обволакивая своей плотной непроницаемой пеленой все вокруг, и вот уже первые утренние лучи восходящего солнца озаряют край неба. Сначала как-то робко, почти незаметно, затем все быстрее, действуя по нарастающей, пронзают мглу, оттесняя и поглощая ее. Ночной мрак не хочет отступать и пытается зацепиться за край горизонта, но его судьба уже предрешена и вскоре, откинутый вверх и поднятый на розовых пиках зари, извиваясь и агонизируя, он будет отброшен и растоптан. Извечная борьба добра и зла, света и тьмы. И кто выйдет победителем в этой борьбе, увидеть не дано, ибо если утром побеждает свет, то вечером тьма отвоевывает свои позиции, и все это будет продолжаться снова и снова изо дня в день, год за годом, и все это называется ЖИЗНЬ. Нравится нам это или нет, но мы должны жить, наблюдая эту череду закатов и восходов, сами сначала вспыхивая, а затем угасая, пока не угаснем окончательно. Но новая жизнь, рожденная нами, продолжит это путешествие в бесконечность.

Первые лучи восходящего солнца блеснули на горизонте, осветили темную кромку неба и заскользили по земле, неся с собой радость нового утра, новых надежд, новой жизни. Зашелестела листва, защебетали птицы, но город был еще пуст и безлюден. Ночные прожигатели жизни уже уснули в своих уютных квартирах, а рабочий люд досматривал последние сны перед очередной трудовой вахтой. Только редкие машины нарушали рассветную тишину ревом моторов, пролетая по сонным улицам, да одинокая фигура брела по тротуару, поражая своей нереальностью, граничащей с какой-то нелепостью. В чем же проявлялась эта нелепость? Это был молодой человек, точнее даже юноша, лет двадцати, одетый в линялую больничную пижаму. На его шее висело посеревшее застиранное вафельное полотенце. Юноша медленно брел по пустынным улицам, часто останавливаясь и переводя дух. Наконец, вдалеке показалась конечная цель его пути. Это была полноводная река с широким мостом, протянувшимся на целый километр между двух пологих берегов. Еще пара переходов, и молодой человек ступил на пешеходную дорожку моста. Достигнув середины, он остановился, подошел к невысоким перилам и посмотрел вниз. Перед его глазами предстала прекраснейшая картина. Внизу, метрах в двадцати-двадцати пяти, стремительный водный поток с шумом проносился возле опор моста. Солнечные лучи, отражаясь от водной зыби, преломлялись всеми цветами радуги, заставляя зажмуриться. Юноша снял с шеи вафельное полотенце и завязал им глаза. Затем неуклюже перелез через ограждение моста и замер на самом краю.

III

Как прекрасна жизнь, когда тебе всего двадцать. Ты уже обрел необходимый жизненный опыт и пока не обременен грузом прошлых проблем и разочарований. Весь мир лежит у твоих ног, надо только выбрать правильный путь, чтобы его завоевать, а сил и желания тебе не занимать.

Веселая студенческая вечеринка была в полном разгаре. Уже были подняты бокалы за присутствующих дам (как- никак праздновали Восьмое марта), за дружбу, за любовь и за многое другое, мало кто помнил конкретно за что. Лица присутствующих порозовели, глаза блестели, языки слегка заплетались, разговоры лились нескончаемым потоком, часто прерываемым взрывами громкого смеха. Было очень весело. Но Захару было не до веселья. Весь вечер он не сводил глаз с Лизы, девушки, сидевшей напротив. Лиза, красивая сероглазая шатенка с темно-русыми, почти пепельными волосами, казалась такой нереально далекой, хотя и находилась на расстоянии буквально вытянутой руки. Захар был безнадежно влюблен в Лизу уже почти год, но все никак не решался признаться ей в своих чувствах. Нет, он нисколько не сомневался в глубине этих чувств, просто боялся получить отказ. А это бы означало крах всех надежд и иллюзий, которые так обильно каждодневно подпитывали Захара. Все это напоминало какую-то странную глупую игру, если бы не было так серьезно. Каждый день он, как все влюбленные, буквально подсчитывал сколько раз он "случайно" столкнулся с Лизой, сколько раз встретился с ней глазами, сколько раз она посмотрела на него, улыбнулась и так далее. В общем, какая-то патология. По вечерам, лежа в постели, он вспоминал обо всем, пережитом за день. Иногда пытался сочинять стихи. Выходило не очень гладко, зато искренне. Да что говорить, все признаки влюбленности на лицо. Конечно, в глубине души Захар понимал: все эти взгляды и улыбки ничего не значили, кроме обычного дружеского расположения, но он гнал эти мысли прочь, продолжая накручивать и накручивать свои фантазии.

И вот, наконец, он понял: сегодня или никогда. Надо непременно сегодня открыться ей, пока это не сделал кто-нибудь другой. Не может такая красивая девушка так долго быть одна, ну, не может. Тем более скоро лето, занятия закончатся, и два месяца долгожданных каникул вместо радостного праздника превратятся в томительное ожидание. И кто знает, что произойдет за эти два долгих месяца. Все. Пора.

Именно в это время кому-то из присутствующих наскучили нескончаемые разговоры и были объявлены танцы. Послышалась красивая медленная музыка. Захар поднялся и подошел к Лизе. Только сейчас он понял, что означает выражение "засосать под ложечкой". Дыхание перехватило, в груди, в области солнечного сплетения, возник легкий холодок, язык стал неповоротливым, все приготовленные слова вылетели из головы.

- Разрешите,- Захар слегка наклонил голову. Девушка молча улыбнулась и протянула руку.

Врут историки и искусствоведы, которые говорят, что танцы были придуманы в ритуальных целях: для задабривания духов природы, прося у них дождя, урожая или добычи на охоте. Танец, по крайней мере, парный танец, символизирует обладание. Какой там секс, построенный в основном на одних инстинктах! Только в танце раскрывается истинная природа человека, его чувства и желания. Ты держишь любимого человека в своих объятиях, ощущаешь всем телом его тепло, чувствуешь запах его волос. О, этот неповторимый аромат волос! По одному этому запаху можно с закрытыми глазами безошибочно отыскать любимого. Вот оно - настоящее наслаждение!

Захар так увлекся всеми этими ощущениями, что не заметил, как музыка прекратилась, танец закончился. А он так ничего не успел сказать Лизе. Ему хотелось верить, что она чувствовала то же самое, что и он. Но чтобы в этом убедиться, необходимо начинать все сначала. Сейчас же звучала энергичная музыка и все танцевали быстрый танец. Пришлось присоединиться к толпе скачущей молодежи и, изобразив на лице полное блаженство, отдаться бешеному ритму грохочущей музыки.

Музыка смолкла так же внезапно, как и началась. Разгоряченная молодежь расходилась по своим местам, и в этот момент снова заиграла медленная музыка. Боясь, что его кто-нибудь опередит, Захар поспешил к Лизе. Все повторилось, как и в предыдущий раз. Он медленно кружил с девушкой по комнате и молчал, словно проглотил язык. Предательская робость сковала его, хотелось только одного: чтобы эта музыка никогда не кончалась. А музыка, казалось, только набирала обороты и усиливалась. Невидимый певец пел о своей несчастной любви, которая была так далека от него, как ясная звездочка в небе.

Поздно мы с тобой поняли, что вдвоем вдвойне веселей,

Даже проплывать по небу, а не то, что жить на Земле.

Захар испугался, что с каждым куплетом этой песни его любовь отдаляется от него, как эта звездочка, и скоро станет совсем недосягаемой. Сразу стало невыносимо тоскливо, невидимые железные тиски до боли сдавили сердце.

- Знаешь, Лиза,- начал он - мне кажется, я в тебя влюбился,- сказал он. И как груз с плеч долой, сразу стало легче.

- Не надо в меня влюбляться,- девушка от неожиданности даже остановилась.

- Почему?!

- Ты же меня совсем не знаешь.

- Я думаю, достаточно, а разве для этого надо что-то знать? Теперь это уже неважно. Сейчас ни ты, ни я уже ничего не можем изменить. Надо принять это как свершившийся факт.

- Зря ты это. Я совсем не такая, какую ты выдумал. Ничего хорошего из этого не выйдет.

-Мне уже все равно.

Закончив танец, Захар испытывал странное чувство: с одной стороны, огромное облегчение, оттого что он, наконец, смог открыться и покончить с неопределенностью, с другой стороны, какой-то странный отказ, который вносил еще большую неопределенность. Все это сразу обрушилось на него, лишая возможности трезво мыслить. Он почувствовал, что больше не может здесь находиться, какая-то неведомая сила тянула его отсюда прочь.

Юноша оделся и вышел на улицу. На крыльце курили несколько приятелей.

- Захарыч, ты куда так рано? Все еще только начинается,- поинтересовался один из них.

- Я должен идти, мне надо,- выдавил Захар. Фантазии и желания объясняться у него не было, хотелось лишь поскорее убежать.

- Да брось ты, какие могут быть дела в праздник?- не унимались друзья.

- Мне надо,- снова повторил Захар,- может быть, я еще вернусь.

Он прошел мимо товарищей и побрел домой.

Но дома стало еще хуже. Зажатый в четырех стенах маленькой комнатки, юноша метался, как зверь в клетке, не находя себе места. Как быть? Что впереди? Жить по-прежнему уже невозможно, но получится ли жить по-другому? Да и зачем нужна такая жизнь, без нее? Эта мысль впервые возникла в его голове, но он тут же прогнал ее прочь. Разве можно вот так безропотно принять осознание, что все кончено? Только не в двадцать лет. А что если Лиза не догадывалась о моей любви и только поэтому ответила отказом? Надо открыться ей, показать, как сильно я ее люблю, возможно, я та, единственная, любовь всей ее жизни. Но как ей это доказать? Нет, просто необходимо увидеть ее снова, и ноги, как на крыльях, понесли его на вечеринку.

После его ухода, казалось, ничего не изменилось. Друзья приветствовали его радостными криками, предлагая тут же выпить за его возвращение. Захар согласился. Усаживаясь за стол, он искал глазами Лизу, но ее в комнате не было. Неужели опоздал?

Внезапно послышался веселый смех, и в комнату вошли несколько девушек, одна из них - Лиза. Она увидела Захара, опустила глаза, слегка наклонила голову, затем, не поднимая головы, бросила беглый взгляд, улыбнулась и прошла мимо.

- Возможно, не все еще потеряно,- подумал влюбленный, и в сердце вновь затеплилась надежда.

В этот вечер Лиза танцевала только с ним, никого другого он не подпускал. И не было в тот вечер человека счастливее его.

Однако дальше танцев дело не пошло. По окончании вечеринки все одной большой толпой пошли провожать девушек, и возможности поговорить с любимой не представилось.

Каково же было удивление Захара, когда после праздников на занятиях Лиза вела себя по-прежнему, словно не было ни неловкого признания, ни страстных объятий, ни-

че-го.

Влюбленный юноша был вынужден ежедневно терпеть эти муки, но девушка словно специально не давала ему шанса, постоянно находилась в окружении подруг. После одного из таких мучительных дней Захар, измотанный бессонницей, поднялся с кровати, достал карандаш и бумагу. Несколько минут он сидел неподвижно, тупо глядя куда-то в пространство перед собой. Потом на бумаге появилась первая строка:

Уж полночь, мне не спится.

Затем немного подумал и продолжил:

Напрасно я стараюсь

Уснуть, и сон, как птицу,

Еще поймать пытаюсь.

Дальше строчки шли уже почти без остановки, откуда-то изнутри:

Она неуловима,

Та птица сна и счастья,

Преследует незримо

Меня, и без участья,

Тревожит и пытает,

И мучает, кляня,

И сердце разрывается

На части у меня.

Захар на минуту остановился, потер ладонью грудь, будто пытался утихомирить "разрывающееся" сердце, сделал отступ на бумаге и снова повторил первые строчки:

Уж полночь, мне не спится.

Напрасно я стараюсь

Уснуть, и сон, как птицу,

Еще поймать пытаюсь.

После небольшой пауза, снова сделал отступ и дописал концовку:

Пусть солнце мне приснится,

И небо, и цветы.

Пусть мне приснится птица,

И эта птица - ты!

Новоявленный поэт закончил свое творение, вздохнул, прочитал, затем еще раз перечитал и остался доволен. Он отложил бумагу, лег в постель и мгновенно уснул.

Спал Захар очень тревожно. Ему снилась Лиза. Она стояла где-то очень высоко и смотрела такими грустными глазами, что у Захара защемило сердце, и он стал быстро взбираться по почти отвесной стене. Но каждый раз, когда девушка находилась буквально на расстоянии вытянутой руки, она мистическим образом вновь отдалялась от него, и все приходилось начинать сначала. Так повторилось несколько раз. Пот застилал глаза, руки и ноги были стерты в кровь, все тело ломило от усталости, но снова и снова он упрямо лез вверх, не в силах отвести взгляд от этих грустных и манящих глаз.

Проснулся Захар довольно поздно, когда яркое весеннее солнце поднялось довольно высоко и залило ярким светом небольшую комнату. Потянувшись, он почувствовал ноющую боль в руках, в области подмышек. Вспомнился сон, но боль и усталость были реальными, усиливая негативные впечатления от ночного кошмара.

Выпив кружку горячего кофе, Захар постепенно приходил в себя, сон все равно оставил после себя пронзительный грустный след, вызывая чувство утраты. Удрученный, он взял листок, лежащий возле кровати, и прочел свое вчерашнее творение, затем перечитал еще раз. Ему понравилось. Может быть, немного наивно и не совсем правильно с литературной точки зрения, но вполне искренне и честно. Он взял гитару и долго перебирал струны, глядя на листок со стихами, затем тихонько запел, на ходу подбирая нужные аккорды.

-Это, возможно, не шедевр, но я должен непременно показать это Лизе,- подумал он, дописывая последний аккорд. - Не может быть, чтобы такая девушка осталась равнодушна, увидев всю глубину моего чувства.

Как хорошо, что в мире существует множество вещей, которые позволяют переключиться и уйти от жестокой, сводящей с ума реальности, а то хоть голову в петлю. Друзья, музыка, книги, спорт. Захар с детства любил спорт, но занимался им для удовольствия, не задумываясь о пользе и результатах. Футбол, волейбол, хоккей, велосипед, плавание, настольный теннис - стандартный набор дворового мальчишки. Все его друзья занимались этим. Что-то получалось лучше, что-то хуже, но времени на скуку не оставалось. Однажды в старших классах в школу пришел тренер спортивной школы и пригласил всех желающих в секцию легкой атлетики. Так Захар и несколько его одноклассников стали посещать тренировки и уже через год добились неплохих результатов. Они регулярно выезжали на соревнования, постепенно совершенствуя свое спортивное мастерство, и тренер считал их довольно перспективными ребятами. Каждый раз, несмотря на огромную отдачу сил и усталость, Захар ощущал небывалый подъем и удовлетворение.

Но в это раз все было по-другому. То ли тренер задал слишком высокую нагрузку, то ли эмоциональные переживания дали о себе знать, но Захар начал быстро уставать. Да еще вернулась эта непонятная тянущая боль в области подмышек, и шея, словно налившаяся свинцом, доставляла массу неудобств. Тренер, не понимая причин резкой потери физической формы, сердился и продолжал наращивать и без того непомерные нагрузки, забиравшие остатки сил. Спасло лишь появление врача, начавшего обязательное медобследование накануне соревнований. Ребята сдали кровь на анализ и прошли ряд стандартных медицинских тестов, в общем, все как обычно. На этом тренировка была закончена.

Окончательно выжатый как лимон, Захар еле добрел до дома. Он долго лежал на кровати, глядя в потолок, не в силах пальцем пошевелить. Боль в области подмышек и шеи то отступала, то накатывала вновь, раскачивая, как на волнах, пока не погрузила в черное липкое забытье.

VII

Приближалось лето, а в отношениях с Лизой все оставалось по-прежнему. Девушка постоянно держала его на "длинном поводке". Она могла нарочито изображать полное равнодушие, болтая и кокетничая с сокурсниками, не обращая никакого внимания на бедного юношу. Захар страдал, терзаемый муками ревности, терял последнюю надежду, испытывая жесточайшее разочарование, проходя все круги ада. И каждый раз когда напряжение в отношениях достигало предела, Лиза как бы случайно бросала свой взгляд на забытого влюбленного. Их глаза встречались и все обиды и разочарования отступали и забывались. Жизнь вокруг замирала. Оставался один лишь взгляд, немного лукавый, но такой теплый и родной. В такие минуты юноша мог поклясться, что этот взгляд светился любовью. Той самой любовью, которую он так долго ждал, о которой мечтал и не смел надеяться. Той самой любовью, которая окрыляла, поднимая над скучными однообразными буднями, заставляя взглянуть на мир по-другому. Увидеть все многообразие его красок и звуков. Увидеть себя и свою любовь в этом новом, еще непривычном и незнакомом, но таком родном и таком органичном мире. Мире, созданном любовью и созданным для любви. Но проходило совсем немного времени и все возвращалось на круги своя. В глубине души Захар понимал, что Лиза, возможно, играет с ним, с его чувством, но это чувство было настолько сильным и всепоглощающим, что заглушало голос разума, заставляя жить в мире иллюзий. Иногда, когда Лиза была излишне холодна с ним, юноша понимал, что навсегда теряет любовь всей своей жизни, и бессилие что-либо изменить угнетало его более всего. И тогда он решил просто прийти к ней домой и выложить все до конца, не оставляя места малейшим неопределенностям.

- Все. На следующей неделе, прямо в понедельник сделаю это,- решил юноша. Но в понедельник, найдя какой-то незначительный повод, он перенес свой визит на завтра. Во вторник он всячески пытался оттянуть намеченное мероприятие, пока не понял, что попросту трусит.

Тогда, отметая все страхи, он принял душ, нагладил брюки, надел белую рубашку и вышел из дома. Дальше все оказалось намного проще.

Лиза была просто ошарашена его неожиданным приходом. И влюбленный взял быка за рога.

- Лиза, я не могу без тебя! Я люблю тебя!- выпалил он срывающимся от нахлынувших слез голосом.- Если бы ты знала, как давно и сильно я люблю тебя. Если бы ты только знала, с каким нетерпением я ожидаю каждый день, предвещающий встречу с тобой. С какой надеждой я ловлю каждый твой взгляд, каждую улыбку. Я помню каждое твое слово, сказанное мне, каждую минуту, проведенную рядом с тобой. Если бы ты только знала, Лиза, какое это счастье - просто находиться рядом с тобой, и какая это мука, когда тебя нет рядом. Когда вся жизнь представляется долгим томительным ожиданием. Что же ты молчишь, Лиза?

- Даже и не знаю что сказать,- девушка была в явном замешательстве.- Я ведь тебе уже говорила, что я не такая, как ты думаешь. Ты любишь не меня, а придуманную тобой девушку.

Лиза замолчала. С одной стороны, ей было приятно все это услышать, ведь еще никто не объяснялся ей в любви с таким чувством, хотя за свои неполные двадцать лет она выслушала не одно признание, с другой стороны, она действительно не знала, что ей со всем этим делать.

- Лиза!- Захар не останавливался, боясь, что она ответит ему отказом,- Лиза, ты знаешь, я ведь посвятил тебе песню,- выпалил он.

- Какую песню?- удивилась девушка.

Такое точно было с ней впервые.

- Какую песню?- переспросила она.

- Песню о тебе, обо мне, о моих желаниях и мечтах, обо всем, что я чувствую к тебе,- он запнулся.- Ты непременно должна ее услышать! Ты ведь хочешь ее услышать?- юноша остановился, выжидая.

- Хочу!- Лиза, наконец, улыбнулась. Казалось, ее сердце потихоньку оттаивает, и в ее взгляде стало чуть больше тепла.- Конечно, я хочу услышать эту песню. Еще никто в жизни не дарил мне песен.

Захар был на седьмом небе от счастья. Лиза, девушка его мечты, та, чье имя он не мог произнести без трепета, эта девушка придет к нему домой, и он будет петь для нее. Он всегда пел только для нее, он и петь начал, после того как полюбил, и даже на гитаре выучился играть.

Эти несколько дней прошли в томительном ожидании и предвкушении предстоящей встречи. Наконец, этот день настал. Захар пел для Лизы, стараясь вложить в песню все свои чувства, все надежды, все радости и переживания.

Лизе песня понравилась. Было видно, что она стала по-другому смотреть на влюбленного в нее юношу, словно этой песней он задел какие-то скрытые струны ее души. В ее глазах заблестели то ли слезинки, то ли какие-то искорки, возможно, это были искорки нового чувства, вспыхнувшего в ее сердце.

- Захар,- сказала Лиза, выслушав песню. - Ни у одной моей подруги нет своей песни, это так приятно.

- Это потому, что ты не такая, как все, Лиза, ты особенная!- выпалил Захар - Я бы мог каждый день сочинять для тебя стихи, если ты захочешь.

- А ты сможешь? Ловлю тебя на слове.

VIII

И с этого дня Захар стал каждый вечер приходить домой к своей возлюбленной. Все это напоминало официальные свидания 18 - 19 веков. Он был представлен Лизиным родителям и явно произвел на них благоприятное впечатление. Им, несомненно, нравился этот приветливый, вежливый, спокойный "мальчик", с таким обожанием взирающий на их неразумную дочь. И что ей еще надо? Каждый вечер молодые люди усаживались в Лизиной комнате и часами увлеченно беседовали. Но каждый вечер в одно и то же время Лиза уходила к своей подруге. Захар провожал ее до дверей. Дальше путь ему был заказан. Это очень его тяготило и наводило на грустные мысли.

Вернувшись домой, он садился за стол и, переосмысливая все, случившееся с ним за этот день, изливал свою тоску на бумаге. Получались коротенькие, печальные стихотворения строк в 12- 16. Затем наш безнадежно влюбленный поэт запечатывал стихотворение в конверт, надписывал на нем адрес любимой и утром опускал письмо в почтовый ящик. Все это напоминало какой-то языческий ритуал, который длился ровно один месяц. Но на девушку он не произвел должного впечатления. Если впервые дни ее искренне радовало такое необычное проявление чувств, то постепенно она привыкла к этим письмам-признаниям, и они производили на нее впечатление не больше, чем ежедневная сводка погоды или программа телепередач.

Со временем тонкая нить, соединяющая их, оборвалась, и начавшиеся было устанавливаться доверительные отношения сошли на нет. Захар чувствовал наступившую прохладу со стороны любимой, но она сразу пресекала все его попытки поправить положение или хотя бы разобраться в причине происходящего. И он терпел, боясь лишиться того, что имеет, думая, что время расставит все по своим местам.

Сессия. Еще никогда Захар не радовался наступлению сессии так, как в этот раз. Предстоящие экзамены заставляли отвлечься и хоть немного приглушить душевные переживания. Но вот и сессия подошла к концу. Захар чувствовал себя совершенно измотанным и опустошенным. Эта предательская слабость и головокружение преследовали его. Кроме того у него стала часто болеть шея. Несмотря на то, что Захар практически забросил тренировки, шея его стала заметно толще, как бывает у тяжелоатлетов, или качков, принимающих анаболические стероиды. Под мышками тоже образовались уплотнения размером с куриное яйцо. Юноша относил все на счет усталости и нервов в период сессии. Малоподвижный образ жизни, постоянный недосып, нехватка свежего воздуха. "Вот сдам сессию, отдохну, и все придет в норму", - успокаивал он себя. Когда последний экзамен был позади, к Захару подошел его приятель Сергей.

- Привет, Старик! Сдал?- спросил он, хлопая друга по плечу.- Что-то ты растолстел. На тренировки не ходишь?

Захар и вправду пропустил несколько тренировок, променяв их на встречи с Лизой.

- Сдал,- ответил он, поежившись от дружеского прикосновения. Шея нестерпимо болела. Питаюсь хорошо, вот и поправился. А на тренировки не хожу, так ведь сессия, не до того.

- Смотри, Старик, я слышал, тренер тебе замену ищет. Не прогадай,- продолжал "добрый" друг. Сергей вдруг стал серьезным.

- Слушай, Захар, брось ты эту Лизу. Она не для тебя!- сказал, как отрезал.

- Во-первых, это не твое дело,- также резко ответил он другу.- А во-вторых, если б я мог. Все не так просто.

- Ты меня извини, но я знаю ее лучше тебя. Она девка тертая. Извини за грубость,- не унимался Сергей.

- Знаешь что, Сергей, не надо так о Лизе. Думаешь, я витаю в облаках и ничего не вижу? Но если ты еще хоть раз отзовешься плохо о ней, ты мне не друг.

- Ты думаешь, Старик, она того стоит?

- Думаю, да.

- Даже не знаю, жалеть тебя или завидовать?

- Не надо меня жалеть. Все это касается только нас двоих.

- Ну, тогда без жалости, имей мужество выслушать все до конца. Захар, она крутит тобой.

- Как крутит?

- Да, как хочет, она давно встречается с Лехой.

- Врешь! С каким Лехой?

- С Лехой с параллельного потока. И это, похоже, тайна только для тебя.

Захар вновь ощутил приступ слабости, возникла дрожь в ногах. Кровь запульсировала в висках резкими толчками. Казалось, невидимые молотки заколотили в ушах свой бесконечный монотонный ритм.

Увидев побледневшее лицо друга, Сергей не на шутку испугался.

- Захар, как другу тебе говорю - завязывай ты с этой Лизой. Разве ты не понимаешь, что эта "ломота" тебя динамит?

- Сергей, я ведь просил!

- Ну, извини. Просто я не могу равнодушно смотреть на то, что она с тобой делает. Может быть, ты мазохист и тебе все это доставляет удовольствие? В общем, поступай, как знаешь. До встречи на тренировке.

Сергей ушел, а Захар еще долго не мог прийти в себя после разговора с другом. До него давно доходили слухи о многочисленных романах Лизы, но все это было когда-то до него. А сейчас он верил, что все будет по-другому. Неужели ей нравилась ее прошлая жизнь? Ведь все мимолетные романы хороши лишь для того, чтобы скрыть или хотя бы приглушить отсутствие серьезных отношений. Наверняка каждая нормальная девчонка мечтает о той большой, единственной и неповторимой любви. Думалось, Лиза не исключение. И казалось, что у них впереди целая жизнь, а тут какой-то Леха. А что собственно можно ожидать от девушки, сердце которой не смогли растопить ежедневные стихи, посвященные ей? Может быть, дело в том, что она его просто не любит?

Идти на тренировку не хотелось. Последние силы забрала сессия. Пропустив несколько занятий, Захар чувствовал себя виноватым и его тяготил грядущий разговор с тренером. Опять будут воспитывать, ругать, взывать к совести. Будто он сам не понимает. Но как им объяснить, что в двадцать лет существуют гораздо более важные вещи, чем тренировки и учеба. Ведь взрослые так быстро забываю свои двадцать лет, будто бы они сразу родились сорокалетними или еще старше.

Боясь попасться на глаза тренеру, Захар прошмыгнул сразу в раздевалку. Но тренер ждал его именно здесь.

- Здравствуй, сынок,- как-то нарочито мягко сказал он.- Пройдем в мой кабинет, поговорить надо.

- Спасибо, хоть не стал распекать при всех, - подумал Захар, закрывая за собой дверь кабинета.

Тренер уселся за видавший виды старенький письменный стол и принялся озирать глазами свой маленький, до боли знакомый кабинет, как бы пытаясь зацепиться за что-то. Но его взгляд бесцельно блуждал из угла в угол, не находя ничего стоящего. На какое-то мгновение их глаза встретились, но он тут же, как ошпаренный, мгновенно опустил их вниз.

Захар приготовился к самому наихудшему. "Неужели выгонит?"- подумал он. Тренер, наконец, собрался и заговорил на удивление спокойным и даже ласковым голосом.

- Как дела, сынок, отдохнул?- спросил он. - Давненько мы с тобой не встречались. У тебя все в порядке?

- Да вроде все нормально. Вот сессию сдал. Сейчас можно больше тренироваться, - Захар отвечал бодро, стараясь вкладывать в каждое слово максимум оптимизма.

- Это хорошо,- продолжил тренер. - Но, сынок, ты, наверное, уже в курсе, что я отстранил тебя от соревнований и уже нашел тебе замену. Я ведь не мог рисковать, а тебя так давно не было.

-Так вот оно в чем дело,- с облегчением подумал Захар, а вслух произнес: - Да, я в курсе, но я думаю, это не последние мои соревнования. В следующий раз я буду в лучшей форме.

- Дай Бог!- тренер выдвинул ящик стола, пошарил рукой в дальнем углу и вытащил помятую пачку сигарет. Он повертел ее в руках, наконец, решился, достал одну, закурил и продолжил: - Да, тебе надо срочно зайти в медкабинет, там твои анализы куда-то подевались, возможно, придется сдать снова. Ну, все. Иди.

Тренер погасил сигарету и отвернулся к окну.

-Странно,- подумал Захар,- тренер уже почти год как не курил. Что же случилось? И неприятная холодная дрожь прокатилась по спине.

- Ну, здравствуй сынок, - приветствовал его врач,- как наши дела? На что жалуемся?

- И этот туда же - "сынок", они что сговорились? Дался им это сынок. То ни одного, а то сразу два папаши,- подумал Захар.

- Все нормально, жалоб нет,- оттарабанил он.

- Прелестно, прелестно,- проговорил врач,- давай-ка измерим давление.

- Прелестно, прелестно,- повторил доктор, - а теперь сделай десять приседаний.

Захар послушно выполнил все требования врача.

- Разденься до пояса,- сказал врач.

Он внимательно прослушал сердечный ритм, "простукал" легкие. Затем помял шею и под мышками.

- Я что, болен?- поинтересовался Захар.

- С чего ты взял? А что, какие-то проблемы?

- В общем, нет. Вот только в шее слегка поправился. Это ничего?

- Прелестно, - в который раз повторил доктор,- ничего, ничего. Это у тебя возрастное, растешь. А как общее самочувствие? Как сон? Не устаешь?

- Да всякое бывает. Доктор, я уже большой мальчик, если что-то серьезное, скажите, не тяните.

- Да нет пока ничего серьезного. Просто потерялись результаты твоего анализа крови. Боюсь, тебе придется самому сходить в больницу для повторного анализа. Я сейчас тебе выпишу направление.

Он взял ручку и бланк и начал выписывать какие-то каракули. Захар пытался прочитать, но у всех врачей такой отвратительный почерк, словно им его специально "ставят" в мединституте. Кроме того, часть записки была на латыни.

- Надо больше времени уделять своему здоровью,- снова заговорил врач.- Здоровый сон: девять - десять часов, регулярное полноценное питание, поменьше нервничать, ну, и пока я бы порекомендовал тебе на какое-то время отказаться от тренировок. До свидания.

Захар слушал слова доктора и не слышал. Он словно впал в ступор.

- От меня что-то скрывают. Врач, тренер. Все это явно неспроста. Похоже, я действительно болен. Но почему они не могут сказать обо всем прямо? Боятся, что я расстроюсь из-за соревнований или тренировок? Хотя спорт занимает большую часть моей жизни, но далеко не самую важную ее часть.

Захар не заметил, как покинул кабинет врача, вышел на улицу и брел куда-то, бессмысленно глядя в пространство перед собой. Голова распухла от мыслей. Они словно вырвались откуда-то и сейчас носились наперегонки внутри черепной коробки, сталкиваясь друг с другом, разлетались и перепутывались. Казалось, сейчас сознание отделилось от тела, и было занято лишь самим собой, а тело "на автопилоте" шагало куда-то, совершая неосмысленные механические движения.

Сколько продолжалось это состояние, Захар не запомнил, но когда он пришел в себя, то увидел, что находится на незнакомой улице. Он довольно хорошо знал свой родной город, по крайней мере, эту его часть. Но сейчас, вчитываясь в название улицы, никак не мог понять, где он находится. Так он стоял в нерешительности, не понимая, как попал сюда. Казалось, прошла целая вечность, пока юноша осознал что заблудился.

Наконец, сориентировавшись буквально по солнцу, он выбрал верное направление и уже совсем скоро увидел знакомые места. Но, наверное, сознание еще до конца не вернулось к нему, потому что он продолжал двигаться дальше, не осознавая конечную цель своего пути. Когда Захар окончательно пришел в себя, он с изумлением увидел, что стоит перед дверью Лизиной квартиры.

Захар решительно надавил на кнопку звонка. Затем немного подождал и снова нажал на кнопку. Он уже собрался уходить, когда дверь распахнулась и на пороге появилась Лиза. Увидев Захара, она смутилась и почему-то вышла из квартиры, прикрыв за собой дверь.

- А, это ты, привет! Зачем пришел?- спросила она нарочито веселым голосом.

- Как зачем? К тебе,- бедный юноша растерялся.

Лиза стояла, прижавшись спиной к двери, не спеша приглашать его в дом.

- А я тебя сейчас не ждала.

По ее лицу было видно, она не лжет. Девушка была явно в замешательстве.

- Я сейчас не могу тебя впустить,- сказала Лиза, глядя куда-то мимо него.- У меня такой беспорядок, я как раз делаю уборку.

- Это не страшно, наоборот, я могу помочь,- Захар пытался поймать Лизин взгляд, но она упорно отводила глаза.

- Нет, не надо, я сама справлюсь. Иди домой. Мне сейчас некогда с тобой говорить.

- Вот он, этот момент, которого я боялся больше всего в жизни!- подумал Захар.- У нее в доме кто-то есть, раз она так решительно меня выпроваживает. Это конец! Рушатся все мои мечты. Теперь уже ничего не поправить. Я так и не сумел завоевать ее сердце. Значит, все было напрасно. Рухнула моя последняя надежда! Господи, как тяжело и горько осознавать свое полное бессилие. Почему жизнь так жестока ко мне? Неужели я заслужил все это? За что, Господи? Я только хотел быть счастливым и сделать счастливой Лизу. Почему ты не дал мне этого сделать? Зачем мне эта жизнь без нее?

-Прощай Лиза, - он повернулся на негнущихся ногах.- Я больше не буду тебе мешать. Прости, что так долго надоедал тебе.

Юноша решительно двинулся прочь.

- Зачем ты так?- донеслось до него.

Но он даже не обернулся. Осторожно прикрыв за собой дверь "не дай Бог, хлопнет" Захар вышел на улицу. Невозможно передать словами, что творилось у него в душе. Что может ощущать человек, из-под ног у которого выбили опору? Только пустоту.

XII

Захар вернулся домой в маленькую убогую квартирку, в которой он ютился с матерью и младшим братом. Отец их оставил почти сразу после рождения брата и больше никогда не появлялся в их жизни. Все заботы легли на плечи матери. И эта уже немолодая хрупкая женщина сумела вырастить и выучить двух сыновей. Приходилось много времени проводить на работе, часто без выходных и отпусков, брать работу на дом. Но она никогда ни на что не жаловалась, мужественно неся свой крест, начисто лишив себя личной жизни. Захар ни разу не слышал, чтобы она на кого-то закричала или даже просто повысила голос.

Несмотря на раннее время, мать была дома, готовила ужин. Захар вошел в комнату и лег на диван. Мать вышла из кухни и присела рядом.

- Что, сынок, устал?- мать смотрела на него, и Захар увидел ее глаза, покрасневшие и припухшие.

- Наверное, плакала,- мелькнуло в голове, но он сделал вид, что ничего не видит.

- Ты сегодня рано, что-то случилось?- спросил он.

- У меня все в порядке. Просто сегодня не было работы, и я отпросилась пораньше. У нас сегодня будет торжественный ужин.

- По какому поводу?

-Да разве всегда и во всем надо искать повод? Просто посидим по-семейному втроем, поговорим. Мы ведь уже не так часто собираемся вместе. Вы уже выросли, вон какие женихи, у всех свои дела. Скоро разбежитесь, оставите меня одну.

После ужина мать подозвала Захара.

- Сынок, ты сегодня был у врача?

- Да, а ты откуда знаешь?

- Он мне звонил.

- И что он тебе сказал?

- Сказал, что надо сдать кровь на анализ,- мать помолчала, обдумывая что-то. - Мы решили, что тебе необходимо пройти обследование.

- Мама, скажи честно, я что, болен?

- Не знаю, именно для этого необходимо полное обследование.

- Неужели все так серьезно?

Захар внимательно слушал мать, пытаясь уловить в ее голосе тревожные нотки. Но голос был ровный и абсолютно спокойный.

- Все серьезно, насколько может быть серьезным все, что касается нашего здоровья. А ты еще такой молодой, тебе жить да жить, поэтому завтра же ты ляжешь в больницу на обследование.

- К чему такая спешка?

- Сейчас лето, в больнице много свободных мест, а потом, возможно, придется ждать.

Мать замолчала, ожидая его ответ. Но он действительно не знал, что сказать, так много обрушилось на него в это день.

- Ну, что ты молчишь?- не выдержала мать.

- А что сказать?

- Ты пойдешь в больницу?

- Да, пойду. Только пообещай мне одно?

- Что?

- Если я действительно серьезно болен, ты честно скажешь мне об этом.

- Договорились.

Всю ночь Захар не мог уснуть, он лежал, глядя в потолок, и думал. О Лизе, о тренере, о враче, о матери и братишке - обо всем. Но сейчас он не испытывал никакой жалости к себе, не было никаких вопросов - полное равнодушие. Возможно, это естественная реакция организма на переизбыток внешних раздражителей и отрицательных эмоций. Он просто лежал, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить мать, хотя, похоже, мать тоже не спала и лежала так же без движения, чтобы не потревожить его. Один братишка спал в своей кровати, мирно посапывая.

XIII

Лето. За всеми этими передрягами Захар и не заметил, что наступило лето. Светило яркое солнце, шелестела зеленая листва, стайки девчонок в коротких летних юбках спешили на пляж. Казалось, весь город отдыхал, наслаждаясь долгожданным летним солнцем, и только он трясся в душном пыльном автобусе, направляясь в больницу. На одной из остановок его внимание привлекла красивая молодая пара, стоявшая к нему спиной. Девушка в коротком пестром топике, обнажавшем пупок, и в белых брючках до колен прильнула к высокому молодому человеку в джинсах и белой майке. Тот ласково обнимал ее даже не за талию, а чуть ниже.

- Счастливые,- подумал Захар.- Есть же люди, у которых все хорошо, которым легко дается все и сразу. Про которых говорят: "родились в рубашке. Я бы сейчас отдал все лишь за то, чтобы оказаться на месте этого парня.

Автобус тронул от остановки. Захар бросил последний взгляд на влюбленных и обомлел. Это была Лиза, та самая Лиза, которая еще совсем недавно была всем смыслом его теперь никому не нужного существования. Вот она разгадка. Все так просто и банально. Но зачем тогда эти взгляды и разговоры. А что собственно он хотел? Сам навыдумывал неизвестно чего. Ведь в сущности ничего и не было. Взгляды, разговоры - не больше. Никаких обязательств и признаний с ее стороны.

- Пусть хоть она будет счастлива,- утешил себя юноша.- А что ей мог дать я, больной, нищий, бесперспективный студент? Одни мучения! Слава Богу, что все сложилось именно так. Все правильно.

Почему-то ему стало легче. Ну, просто гора с плеч. Все просто и ясно, никаких недомолвок и условностей. Жизнь сама расставила все по своим местам. Возможно, в таких случаях человеческий мозг включает какую-то защитную реакцию, иначе можно просто сойти с ума.

Именно такой случай показан в фильме Андрона Кончаловского "Романс о влюбленных". Первая серия фильма наполнена музыкой и красками. Герои просто упиваются своей любовью. Любовь вот весь смысл их существования. Весь остальной мир отходит на второй план, он нужен лишь для того, чтобы подчеркивать и усиливать эту любовь. " Только ты и я",- поет героиня. "Все в мире - любовь, да лишь она. Любви не будет конца во все времена",- вторит ей герой.

Но когда герой видит, что его любовь "умирает", он "умирает" вместе с ней. Фильм становится черно-белым, смолкает музыка, восприятие сужается. Мир предстает однобоко, словно через триплекс танка. Он продолжает жить, ходит на работу, назначает свидания, женится, заводит ребенка переезжает на новую квартиру, но, по сути, он не живет. И только когда он понимает, что обрел новую любовь и делает признание своей жене, для него снова распахивается окно в мир и жизнь обретает краски и звуки.

Не верьте тем людям, которые говорят, что прекрасно прожили жизнь без любви. Они не понимают, что просто не жили. Да, они росли, учились, работали, отдыхали, женились, разводились, но это была лишь иллюзия. Не любя невозможно ощутить мир во всем его богатстве и многообразии.

Наверное, то же самое ощутил в этот миг Захар. Жизнь остановилась.

XIV

Мать оказалась права: летом в больнице действительно меньше больных. Люди предпочитают подрывать здоровье в более приятное время, чтобы потом, в холодные, серые, зимние дни, заняться его восстановлением. В просторной пятиместной палате Захар оказался третьим. Кроме него здесь находился худой пожилой мужчина лет семидесяти-семидесяти пяти и лысый круглолицый здоровяк неопределенного возраста.

- А, нашего полку прибыло,- обрадовался здоровяк, вскакивая со своей койки.- Ну, проходи, располагайся,- он кивнул в сторону трех свободных кроватей.

- Рассказывай, кто такой? Надолго к нам?

Было ясно, что особого веселья пребывание здесь не доставляет и любое новое лицо, любая весточка оттуда, из-за забора, составляют едва ли не единственное развлечение.

- Я - Санек, а это Михалыч, - тараторил, не останавливаясь, круглолицый.- Не дрейфь, я здесь уже в третий раз, и ничего. Кормежка здесь неплохая, только маловато. А сестренки тут какие классные, прямо фотомодели. Мы тебя быстро оженим. Ну, не молчи, давай колись.

- Да я здесь ненадолго, может быть на пару дней. Мне только обследоваться и анализы,- начал было Захар.- Зовут меня Захар.

- Все так говорят в первый раз,- перебил его Санек.- Палата N 6 не для выздоравливающих.

- Палата N 6, ну, прямо по Чехову,- мелькнуло в голове.- Я правда здесь ненадолго,- уверенным голосом сказал Захар и каким-то шестым чувством уловил, что это действительно так.

В палату принесли обед. Санек быстро схватил свою порцию, начал поглощать ее, почти не пережевывая.

Другое дело Михалыч. Он ел очень медленно, наполнял ложку куриным бульоном, подноси ее ко рту и замирал. Затем несколько раз дул на нее и только после этого отправлял пищу в рот. Каждую ложку еды он растягивал на два-три раза, поглощая ее мелкими глотками. И все это без хлеба. Тарелку со вторым он и вовсе отодвинул в сторону, сразу перейдя к компоту.

Санек же оказался полной противоположностью Михалыча. Он быстро умел и первое, и второе, и третье и уже косился на порцию Михалыча.

- Хочешь?- Михалыч посмотрел на Захара.- Угощайся.

- Нет, спасибо, я сыт,- Захар покосился в сторону Санька,- пусть Санек ест, если хочет.

- Да он все равно все выблюет,- сказал Михалыч.- Желудок у него. Сколько ни жрет, все не впрок.

- Ладно, не жалуйся,- Санек уже схватил недоеденную порцию Михалыча и тащил ее на свою тумбочку.- Выблюю, не выблюю, а хоть какое-нибудь удовольствие получу от еды.

Санек даже взмок, орудуя ложкой. На щеках выступила какая-то нездоровая краснота, капли пота катились со лба. Но не успел он доесть обед, как вдруг крякнул и, сложившись пополам, вылетел из палаты.

- И так каждый раз,- сказал Михалыч.- Не в коня корм.

- А вы почему не кушаете?- поинтересовался Захар.

- А у меня пищевод сужен, я глотать не могу, пища не проходит. На одну только лазеротерапию и надеюсь. Может, прожгут мне дырку побольше, тогда и наемся.

Михалыч говорил с трудом и, похоже, с таким же трудом верил в то, что говорит.

Минут через двадцать вернулся Санек, бледный, с покрасневшими глазами и снова голодный. Он улегся на свою кровать и долго и часто икал.

То же произошло и за ужином.

Вечером Захар, начисто выжатый вынужденным бездельем и гнетущей обстановкой больницы лежал, молча глядя в потолок. Его даже не отвлекала непрекращающаяся болтовня Санька, который, похоже, нашел в своей болтовне единственное спасение от постоянно терзающего голода. Наконец, Санек угомонился и уснул, похрапывая и постанывая во сне. На соседней койке ворочался Михалыч. Временами его мучили приступы кашля, которые буквально выворачивали его наизнанку, лишая сна.

- Неужели и меня ждет то же?- думал Захар, глядя на своих друзей по несчастью.- Нет уж, увольте.

Ему вдруг стало невыносимо душно в этой пропахшей потом и болью палате. Юноша накинул пижамную куртку и вышел.

Он, никем не замеченный, прошел через коридор. Место дежурной сестры было пусто.

- Наверное, колет кому-нибудь обезболивающее,- подумал Захар и побрел дальше к большому просторному холлу. Там еще днем он заприметил выход на балкон. Стояла жаркая летняя ночь, и дверь на балкон была приоткрыта. Беглец тенью прошмыгнул на темный балкон и уселся на корточки, прижавшись спиной к прохладной стене.

Так он и сидел с закрытыми глазами и то ли дремал, то ли грезил, мешая сон с реальностью до такой степени, что самому было трудно отделить истину от грез.

Из этого состояния его вывел какой-то шум за спиной. Вернулись дежурные врач с сестрой и шумно обсуждали какой-то случай из медицинской практики.

- Очень уж он капризный,- возмущалась сестра.- Все ему не нравится, все не так.

-Ничего,- успокаивал врач.- Через неделю заканчивается курс его лечения, тогда отдохнете.

- За неделю он еще всех вымотает,- сестра немного успокоилась и продолжала: - А что с тем новеньким из шестой палаты?

- Лейкемия, тяжелый случай, практически неизлечимый.

- Жаль, такой молодой, почти мальчик. Что, нет никакой надежды?

- Увы, никакой. Его ожидает мучительная смерть. Конечно, мы будем его лечить, но думаю, это только растянет его мучения.

Все это было сказано таким будничным невыразительным тоном, на который способны только могильщики и врачи. Люди, которые каждый день видят боль и смерть, постепенно черствеют и становятся совершенно невосприимчивыми ни к тому, ни к другому. Иначе можно просто сойти с ума.

Захар также отрешенно выслушал этот диалог, словно речь шла не о нем, а о каком-то совершенно незнакомом ему человеке. Ну, вот и все. Завтра не наступит никогда. Завтра, конечно, наступит, но в этом завтра уже нет места для него. Люди будут привычно заниматься своими будничными делами. Никто и не заметит, что на этой планете на одного человека стало меньше, потому что именно в эту минуту где-то появится новая жизнь. И все повторится снова. "А обо мне пожалуй никто и не вспомнит",- подумал Захар- "Кроме матери. Да и кому он нужен? Друзьям? Друзья в этом возрасте слишком увлечены собой и своими проблемами. Лиза? Да она уже обо мне забыла. Только мать! Бедная моя мама, за что ей все это? В ее жизни и так было очень мало радости, а тут еще я. Ей так сложно разрываться между работой и домом, чтобы у нас все было не хуже чем у других, а тут еще потребуется много денег на возможно длительное и бесполезное лечение. Придется еще больше работать, залезть в долги. Он еще долго сидел так, без движения, пока приближающее утро не принесло прохладу. Юноша сунул озябшие руки в карманы курточки и обнаружил там клочок бумаги и карандаш. Он развернул листок на коленях и написал:

" Когда я умру".

Затем отступил и продолжил:

-Когда я умру и уйду в небытье,

Забудут, наверное, имя мое.

Родные, оплакав, смирясь, будут жить,

Лишь мать моей смерти не сможет забыть.

Да может быть где-то в родной стороне

Девчонка заплачет еще обо мне.

Напрасно девчонка та слезы прольет-

Меня к ней назад уж ничто не вернет.

Забудет меня, только месяц пройдет,

И парень другой за собой поведет

Девчонку мою, она будет, смеясь,

Его целовать и, ничуть не таясь,

Любимым и милым его называть.

Все реже и реже меня вспоминать.

Сточки появлялись одна за другой. Захар писал почти без помарок, не останавливаясь.

Забудут меня, только старая мать

Ночами во сне будет долго встречать.

Не перечитывая, несколько раз свернул бумагу со стихотворением, положил в карман. Прислушался. В коридоре было тихо. Захар незаметно выскользнул из своего убежища. За столом спала дежурная сестра. Юноша вернулся в палату. Здесь все было по-прежнему: похрапывал Санек, даже Михалыч, окончательно измученный кашлем, лежал на спине и не храпел, а хрипел, широко раскрыв рот.

Захар положил бумажку со стихотворением на тумбочку возле своей кровати, снял со спинки вафельное полотенце и вышел из палаты.

- Если поймают, скажу, что пошел в туалет,- решил он.

Но сестра спала крепким предрассветным сном. Никем не замеченный, беглец тем же путем проник на балкон. Он повесил полотенце на шею и перелез через перила, опустился как можно ниже на одних руках, качнулся и отпустил руки. Было невысоко и приземление прошло безболезненно. Юноша миновал больничные ворота и вышел в город.

XVI

Захар стоял на самом краю моста. Через завязанные полотенцем глаза пробивались яркие лучи утреннего солнца. Хотелось сорвать с глаз это серое больничное полотенце и подставить лицо по теплые солнечные лучи, несущие жизнь всему на Земле.

- Всему, но не всем,- подумал Захар.

Он лишь сильнее зажмурил глаза, пытаясь спрятаться от таких ласковых и манящих лучей, и сделал шаг. Последний шаг...

Январь - февраль 2009г.

Оставить комментарий © Copyright Соколов Юрий Михайлович (redfalcon59@mail.ru) Размещен: 28/02/2014, изменен: 28/02/2014. 56k. Статистика. Рассказ: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Из жизни

Соколов Юрий Михайлович : другие произведения.

Последний шаг