Читая в свое время биографию Юлиана Семенова, в которой было все, кроме того, что было на самом деле, я естественно прибывал в восхищении, как это можно так легко все. Это был настоящий Российской Хемингуэй с легким налетом Комиссара Мегре. То есть надоев охотиться на волков, Юлиан вдруг поступил в Уголовный Розыск, где и побыв стажером, удивил затем мир своей бессмертной Петровкой 38. Вот так вот взял и устроился, потом взял и еще куда-то поехал. На тигров охотиться. Для Советского человека, прикованного пропиской, и твердо знающего, что без корочек об окончании чего-то он ничто, это еще раз подчеркивало собственное ничтожество ущербность и религиозное ощущение, что Юлианы Семеновы - это люди из особого вещества. Как впоследствии я прочел в другой биографии Ильфа и Петрова подобный "Стажер" в уголовном розыске, это тогда было что-то вроде нынешнего пресс-секретаря. То есть человек всегда был писателем, членом союза писателей, а "стажером" поступал, что бы ко всему вранью про Нашу Самую Гуманную в Мире милицию нельзя было придраться из-за сходства во множестве мелких внешних подробностей, тщательно записанных при данной "стажировке". Но при этом в самих Петровках мозги промывались по полной программе. Впрочем, в бесконечных нынешних сериалах-детективах, все примерно работает по такой же схеме. (не смотрите детективные сериалы, смотрите Youtube )
Переваривать целлюлозу под названием Творчество Юлиана Семёнова было столь же трудным занятием, как и любой труд, о пользе которого написано на воротах за глухой забор. Единственным легко читаемым романном Русского Хемингуэя (и Мегре в одном лице) был конечно Штирлиц. Никого отношения к Германии 44 года, кроме внешней антуражной свастики это не имело. Это был классический фрейдистский перенос своего внутреннего на Образ Врага.
Отец Семенова был расстрелян как секретарь Бухарина. Перед стенкой наверно кричал - Да здравствует Сталин! (до конца видимо надеялся, что вождь выйдет из-за занавески и скажет - Молодец!) Почему сын и был признан представителем особо преданной породы с соответственными преференциями. Штирлиц, это как бы представитель Особой Власти, которой он в действительности Замаскировавшийся Враг внутри самой власти, хотя во имя Власти готов перегрызть горло любому, пользуясь безграничной властью. И еще Штирлиц в пылу откровений самого с собой замечает про Сталина, что он все-таки прав. Конечно, куда ж еще! Если бы Штирлиц работал у Сталина, тот бы его на первом же дереве повесил. Ну шлепнул сразу за в сто раз меньшие прегрешения. Что собственно и происходило с реальными прототипами Членами Партии (НСДП), железных Большевиков (с Нордическими характерами).