|
|
||
Извините, что без гиперссылок, но я постоянно работаю над этой подборкой, и не хочется без конца как мартышкин труд.. ну и все такое
Alexander Scott (1525? - 1584?) шотландский поэт, мастер метрики и языка; сатиры писал с использованием простонародной лексики, подчас грубой
Спенсер всю жизнь прожил в бедности несмотря на громкую прижизненную славу
"Зерцало для правителей" (1555), коллективный английский сборник вымышленных монологов правителей, познавших взлеты и падения
Э. Спенсер в "Пастушьем календаре" (1579) дал в виде ремарок вымышленного издателя самокомментарий своей поэмы
Отбор у Гильберта авторов, в сочинениях которых имелись упоминания о магните, исчерпывает почти всю средневековую литератур и древних ученых и философов по этому вопросу
Писатель Стивен Госсоп (1554--1624) осуждал "поэтов, дудочников, шутов и тому подобных трутней"
Слухи о выдающихся способностях мальчика Томаса Мора достигли кардинала Мортона, кентерберийского архиепископа и канцлера Англии; он взял его к себе в дом и занялся его образованием
По окончании курса наук Т. Мор прочел публичную лекцию о "De civitate Dei" Августина, на которой присутствовали многие выдающиеся умы того времени, и произвел эффект. Обширные познания и сильный логический ум сделали Мора скоро известным в кругу тогдашних ученых, а знакомство с Эразмом (1498 год) сблизило его с гуманистами других стран. Чуть ли не восемнадцати лет Мор имел уже литературных врагов
Семья Мора жила в деревне круглый год, а он сам наезжал, насколько позволяли его положение при дворе и капризы Генриха, требовавшего к себе Мора то как веселого собеседника, то как необходимого советника в государственных делах
по мере того как росло расположение короля к Мору, ему приходилось все более и более ограничивать себя. В это время он почти совсем забросил свои занятия, библиотеку, зверинец; он не смел отлучаться из Лондона, ожидая ежеминутно посланца с приказанием явиться немедленно ко двору
В какие частности входит Мор, покажут нам несколько выдержек из его писем и предписаний. В одном из писем он советует дочерям внимательно перечитывать то, что они пишут, каждую фразу в отдельности, каждое слово в отдельности, исправлять ошибки, снова перечитывать, снова переписывать. Такой совет теперь показался бы слишком скучным и педантичным; но не следует упускать из виду, что в то время английский литературный язык еще только вырабатывался, что тогда писали фразы длиной в целую страницу
Актерская профессия при Елизавете Английской очень хорошо оплачивалась, популярные актеры, вроде Бербеджа, быстро наживались и приобретали дома и земли
актеры английского театра шекспировских времен постоянно нуждались в новых пьесах, то есть в авторах
в конце XVI в театры необычайно быстро размножаются и заполняют Лондон - частные и публичные. Шекспир уже застает их не менее трех, и в течение каких-нибудь пятидесяти лет цифра возрастает до девятнадцати
Данте, Петрарка, Боккаччо в конце XVI в Англии были знакомы и светским франтам, и их дамам
в Англии были составлены грамматика и словарь итальянского языка, специально приспособленные для чтения Данте, Петрарки и Боккаччо
В английском обществе XVI в большим шиком считались цитаты на языке Цицерона и Петрарки
при жизни Шекспира в Англии известно до трех сотен поэтов-петраркистов
в шекспировкие времена было издано основательное руководство для модного разговора и манер - "Эвфуэс, или Анатомия остроумия"
летописная история Холиншеда, впервые изданная в 1577 году, была популярнейшим чтением тогдашнего английского среднего класса
литература Возрождения была представлена в Англии сравнительно немногими переводами, и для знакомства даже с главнейшими авторами требуется знание по крайней мере французского языка
итальянский язык при Елизавете считался обязательным для всех интеллигентных людей и был в высшей степени распространен
Книга Кастильоне "Придворный" была переведена на английский в 1561 году
Марло в одной из жесточайших своих трагедий изобразил жида-чудовище в самом крайнем смысле слова и, несомненно, встретил полное сочувствие у современной публики
Джордано Бруно жил в Лондоне около двух лет с 1583 года и пользовался большой популярностью в светских и литературных обществах
Легенда о принце Гамлете, мстителе за убийство отца, впервые рассказана датским летописцем XII века, Саксоном Грамматиком. Его Historiae Danicae издана в 1514 году, в Париже; в 1565 году вышел на французском языке первый, а одиннадцать лет спустя - пятый том "Трагических историй" Бельфоре, в котором третья новелла - легкая переделка датской легенды об Амлете; в 1596 году появился полный английский перевод этого сборника
В 1595 был открыт знаменитый театр "Лебедь". Театр был на открытом воздухе и устроен в виде амфитеатра
1597 первое издание in Quarto пьес Шекспира "Ричард III", "Ричард II" и "Ромео и Джульетта
Грин, копировавший "Эвфуэса" и подделывавший поэтический стиль Марло в надежде снискать одобрение, которым публика встречала пьесы Марло и романы Лили
Тридцати двух лет от роду Мор отрекся от идей свободомыслия и готов был сжечь свои серьезные книги, дабы не поощрять заблуждений толпы
Томас Мор писал свою "Утопию", коротая досуг
в 1598 году появилась книга "Сокровищница мудрости". Автор ее - некто Фрэнсис Мерез, "magister artium [magister artium (лат.) - искусный учитель] обоих университетов", человек очень ученый, по профессии учитель и составитель учебников. Книга состоит из избранных отрывков классических писателей, но одна глава посвящена сравнительной характеристике английских, греческих, латинских и итальянских поэтов, и Шекспир оказывается на первом месте во всех родах поэзии, рядом с Овидием, Плавтом, Сенекой. Он единственный из английских поэтов одарен столь разносторонним талантом и плодовитостью, и автор ссылается на поэмы, сонеты и двенадцать пьес
Клеман Mapo получал жалованье у короля французов как дворецкий
Тестье де Равизи (XVI век, Франция) написал "Образцы эпитетов"
Рукописные комментарии Гюйе по Теренцию, Стацию, Гесиоду и др. были изданы посмертно
Во Франции с XVI века выдавались патенты на издание той или иной книги
Жан Буше (1476--1550) и его труд "Анналы Аквитании" (1524)
Монтень издал своего друга Ла Боэси в Париже в 1571 году, через 8 лет после смерти последнего
"Мемуары" Блеза де Монлюка называли "библией солдата"
Монтень испещрил замечаниями своими "Записки о галльской войне", "История" Квинта Курция и "Анналы" Николя Жиля
Монтень расточал похвалы Раймунду Сабуанскому, чтобы отвести глаза цензуре
На потолке своей библиотеки Монтень выгравировал ряд изречений
Тезис Монтеня, что разум животных не ниже, возможно, человеческого, вызвал горячие дебаты среди современников и в XVII в
Пьер Мондоре (ум. 1571) поэт, был королевским библиотекарем
Мадам де Гурнэ очень помогала Монтеню в публикации его работ, но не удержалась от соблазна вставить в одну из них панегирик себе
Людовик XII в своем указе 1513 года поспешил заявить, что книгопечатание скорее Божеское, чем человеческое изобретение
появление во Франции первой печатной Библии повело за собою преследование и процессы о волшебстве. Монахи не хотели верить, чтобы можно было без участия сатаны из одной рукописи извлечь столько экземпляров. Фауст, привезший Библию в Париж, был заключен в тюрьму
эллинист Гильомом Боде был основателем фонтенеблоской библиотеки и College de France
Типографское дело, которое не насчитывало еще сотни лет своего существования, было в XVI веке не ремеслом, а искусством и даже, можно сказать, в значительной степени подвигом на благо человечества. Круг читателей был сравнительно невелик, издержки печатанья очень высоки, и типографщикам часто приходилось работать в убыток, чтобы спасти от истребления какие-нибудь древние рукописи или подарить свету изящное художественное издание. Кроме того, хозяин типографии считался ответственным за всякую книгу, которая у него печаталась. Если эта книга возбуждала малейшее подозрение в ереси, ему грозил арест, заключение в тюрьму, даже смерть
все свободомыслящие элементы Франции, все "либертины", как их тогда называли, группировались вокруг сестры короля Франциска I, Маргариты Валуа, королевы Наваррской
Красавица собой, остроумная, образованная, талантливая писательница, М. Наваррская привлекала к себе все выдающиеся умы своего времени. Поэты, ученые, художники, музыканты постоянно окружали ее как в Париже, так и в Беарне, владениях ее второго мужа, короля Наваррского
М. Наваррская с жадностью накидывалась на всякое знание, занималась философией и астрономией, изучала латинский, греческий и еврейский языки, свободно владела итальянским и испанским. Произведения древних философов и новых писателей эпохи Возрождения будили в ней критическую мысль, природное влечение и несчастно сложившаяся жизнь сердца развивали мистицизм. Любимыми книгами ее были Библия и Софокл
М. Наваррская разделяла мысли епископа Mo Бриссоне, Лефевра д'Этапля и их сторонников, ясно понимавших, что средневековое католичество гибнет, и мечтавших о создании новой религии, новой церкви, чуждой пороков, разъедавших папство. В своем произведении "Le miroir de l'ame pecheresse" ("Зеркало грешной души") она прямо, высказывала еретическую мысль о спасении посредством одной веры, без добрых дел
Полная терпимость - этот лозунг людей Возрождения - господствовала в кружке М. Наваррской. Все гонимые за убеждения находили у нее приют и защиту. В ее дворце встречались и мирно беседовали такие противоположные личности, как кроткий мистик Бриссоне и блестящий, остроумный поэт Маро, суровый Кальвин, атеист Де Перье, мрачный юноша Лойола и веселый скептик Рабле
Чтение Священного Писания, серьезные разговоры философского и богословского содержания чередовались в кружке М. Наваррской с чтением произведений вроде "Декамерона" Боккаччо, со скабрезными представлениями итальянских комедиантов, которые даже в церковные мистерии вставляли обличительные тирады против развращенности духовенства
В XVI веке вера во влияние светил небесных на дела людей была общераспространенной: ее разделяли даже такие умы, как Маккиавелли и Меланхтон
Кардинал Дю Белле, присутствовавший при произнесении оскорбительной для Франциска речи Карла V, понимал, что король должен как можно скорее и точнее узнать ее содержание; между тем он видел, что послы, под влиянием объяснений Карла, готовы в своих донесениях смягчить и сгладить ее. Тогда он, пользуясь своею великолепною памятью, записал почти дословно все, что говорил император, и, не доверяя никаким курьерам, решил сам отвезти свою записку в Париж. Так как внезапный отъезд и поспешное путешествие кардинала могли возбудить подозрения и даже заставить врагов принять меры к задержанию его, то он вышел из Рима тайно, переодевшись в простое платье, и через восемь дней был в столице Франции
Париже Франциск I вел постоянную борьбу с Сорбонною и своею властью спас многих жертв ее изуверства; благодаря его защите остались живы: Лефебр, которому грозила смерть за ересь, высказанную им по поводу Магдалины; Маро, талантливый поэт; переводчик псалмов Этьен Доле и многие другие
Франциск I приближал к себе гуманистов, вроде братьев Дю Белле, и ученого Боде, бывшего его библиотекарем, с удовольствием смотрел комедии, в которых представлялась драка Лютера с папой, зачитывался романом Рабле, принимал от Цвингли посвящение его книги "Истинная и ложная религия"
Чтобы иметь противовес ненавистному ему влиянию Сорбонны, Франциск I решил устроить College de France, в котором для начала должны были читаться языки греческий и еврейский, гонимые Сорбонной, и математика; а позднее - медицина, философия, латинский, арабский языки, законоведение и естественные науки
С 1534 года во Франции начинаются гонения против еретиков: их пытают и жгут десятками и сотнями в Париже, в Меце, в Нанси
В 1535 году Франциск по настоянию Сорбонны издал невероятный ордонанс, запрещавший книгопечатание,- ордонанс, который, впрочем, никогда не был да и не мог быть приведен в исполнение
Маро, секретарь Маргариты Валуа, любимец двора, принужден был бежать из Франции, т. к. Сорбонна обвинила его в ереси за его перевод псалмов на французский язык
Де Перье, смелый и талантливый автор остроумных диалогов "Cymbalum Mundi", сожженных рукою палача, кончил жизнь самоубийством
Этьен Доле умер на костре в Париже за одну фразу в его переводах с греческого, истолкованную как отрицание бессмертия души
Монтень работал над своим парадным портретом, вроде бы ничего не утаивая и давая понять, что пороки его - не более как невинные слабости, а слабости настолько милы, что равноценны достоинствам
Монтень для писания удалялся в специально предназначенную для этого башню
Французский теоретик Этьен Доле (1509-1549 гг.) считает, что "первым законом" для переводчика является "приближение к объективной реальности оригинала"
Этьен Доле неканонически истолковал реплики Сократа и Платона и был сожжен на костре. Церковь запрещает перевод Библии на народный язык
Опубликованный Бюде в 1514 г. трактат "Об ассе" явился плодом девятилетнего изучения римских монет
В первой половине XVI в богатые французы посылали детей в Италию для получения образовани
В труде о принципах латинского языка Скалигер исправил 634 погрешности у Валлы и других предшественнико
Скалигер провел детальное сравнение Гомера с Вергилием по качеству поэтических приемов
Скалигер издал "Церковную историю" Евсевия, "собрав" ее из разных текстов
Скалигер передал в Готтингенский универ ок 12 тыс греческих и латинских надписей, разбор которых положил начало эпиграфике
В 1563 году вышло первое критическое издание поэмы Лукренция с обширными комментариями Д. Ламбина, и что интересно, - во Франции, где судьба поэмы и эпикуреизма была более счастливой, чем в Италии
Пятьдесят третий сонет из цикла "Сожаления" Иоахима дю Белле считается лучшим эпикурейским сонетом XVI века
Брантом сообщает о Маргарите Наваррской следующее: "Она сочиняла свои новеллы, или большинство из них, путешествуя по своим землям в носилках, так как у неё было много дел, хотя она и удалилась от света. Мне рассказывала об этом бабушка; она, будучи придворной дамой, постоянно находилась в носилках рядом с королевой и держала её чернильницу; королева писала так легко и бысто, как будто ей диктовали эти новеллы"[1]
Первое комментированное издание поэмы Лукреция вышло в свет в 1563 году и было осуществлено французским филологом Ламбином
Петр Рамус уже в начале XVI века написал диалектику на французском языке, но пример его не нашел подражателей
В 1575 г в Лионе вышли в свет "Жизнеописания древних и наиславнейших провансальских пиитов" Жана де Нострдама, брата Нострдамуса, -- вариант свода vidas, переосмысленный в ренессансном ключе и развивающий заложенные в самой структуре жанра мифотворческие тенденции
Падение с лошади в 1584 году вынудило Брантома оставить публичную жизнь. Уединившись в своём замке, он занялся составлением воспоминаний о "галантных" кавалерах и особенно дамах, которых ему доводилось знать
Брантом составил свою книгу из сплетен и скандалов, гулявших при дворе
В завещании Брантом потребовал опубликования его труда, но родственники всячески этому противились и только через 50 лет после его смерти появились отрывки
Монастырская школа Бомета, где учился Рабле могла гордиться многими из своих учеников: товарищами Рабле были, между прочим, братья Дю Белле, игравшие видную роль в истории Франции, и Жофруа д'Этиссак, впоследствии епископ Мальзе
Еще в Бомете Рабле научился совершенно свободно владеть латинским языком, а по выходе стал усердно заниматься греческим
Один из товарищей Рабле по бометской школе, Жофруа д'Этиссак, благодаря влиянию и аристократическим связям своего отца был двадцати трех лет назначен епископом Мальзе, недалеко от монастыря Фонтене-ле-Конт. Молодой человек воспользовался своим высоким положением и соединенными с ним денежными выгодами, чтобы устроить себе самостоятельную жизнь вполне по своему вкусу. Один из современников говорит, что жизнь епископа Мальзе была идеалом гостеприимства и непринужденной веселости. В его епископском дворце ничто не напоминало духовного звания хозяина; общество, собиравшееся у него, состояло главным образом из молодых ученых-гуманистов, и для их смелой мысли, для их острого слова не было запрещенных вопросов. Рабле являлся постоянно желанным гостем в этом кружке, перед которым ему не приходилось таить ни своих занятий, ни своего образа мыслей
Сохранилось несколько писем, которыми Боде обменялся с Рабле. Эта вполне дружеская полушутливая переписка, веденная наполовину по-латыни, наполовину по-гречески, показывает, с одной стороны, как свободно владел Рабле обоими этими языками, с другой,- с каким уважением относился знаменитый парижский ученый к безвестному еще в то время монаху
начальство францисканского монастыря очень косо смотрело на ученые занятия и на светские знакомства Рабле и его друзей. Придравшись по какому-то пустому поводу, настоятель произвел обыск в их кельях: найдены были греческие книги, и набожные отцы пришли в ужас. Подозрительные книги были отобраны и торжественно сожжены, а против виновных начался целый ряд мелких преследований
В качестве секретаря епископа Рабле мог постоянно жить в епископском дворце, не подчиняясь никаким монастырским уставам, пользуясь полной свободой в своих занятиях. Теперь ничто не мешало ему отдаваться науке, и он действительно посвящал ей почти все свое время
Продолжая читать классиков и делать из них переводы, Рабле, кроме того, стал усердно заниматься естественными науками, преимущественно ботаникой и химией, изучать еврейский язык и знакомиться с новыми языками: итальянским, испанским, английским
Кроме кружка гуманистов, группировавшегося вокруг епископа Мальзе, другой подобный же кружок, где Рабле был также своим человеком, образовался возле Гильома Дю Белле в Ланже. Эти кружки поддерживали самые деятельные связи друг с другом и с другими подобными же кружками во Франции, Германии и Италии; члены их вели между собою переписку, обменивались книгами и рукописями, пользовались каждым случаем для личных бесед
Приехав в Монпелье, движимый желанием изучать медицину, Рабле в тот же день отправился в университет. Там происходил в это время публичный диспут о лекарственных свойствах некоторых трав. Рабле приготовился скромно слушать, но некоторые тезисы диспутантов показались ему несогласными с новейшими открытиями науки, самое ведение диспута раздражало его своею вялостью и мелочной придирчивостью. Он стал явно выказывать признаки нетерпения. Декан факультета заметил их, обратил внимание на почтенную наружность вновь прибывшего слушателя ("personae majestas", как называет его Антуан Леруа, писавший о нем в XVII столетии), узнал имя его, уже успевшее приобрести известность в ученом мире, и предложил ему принять участие в диспуте. Рабле сначала отказывался, говоря, что не решается мешаться в спор ученых докторов, но после усиленных просьб согласился говорить и высказал свое мнение по поводу вопросов, подлежавших диспуту. Речь его была так блестяща и красноречива, он выказал такие глубокие познания о жизни и свойствах растений, такие широкие взгляды на природу вообще, что вся аудитория пришла в восторг. Диспутанты, забыв свои разногласия, дружно приветствовали его громкими рукоплесканиями
Рабле провел в Монпелье около двух лет в роли студента и в то же время лектора (ему уже было за 35)
Краеугольными камнями медицинской науки во Франции XVI века считались сочинения Гиппократа и Галена. "Одна запятая, прибавленная, зачеркнутая или не на месте поставленная, может стоить жизни нескольким тысячам людей",- пишет Рабле об этих книгах
Рабле удалось заполучить древнюю рукопись, на основании которой он исправил погрешности, вкравшиеся в общераспространенное издание "Афоризмов" Гиппократа. В своих лекциях он представил подробные комментарии как этой книги, так и "Ars parva" Галена
И вот важные докторанты и ученые члены факультета университета Монпелье затеяли дать представление, не только не имевшее ничего общего с наукой, но, напротив, представлявшее в комическом свете людей их профессии - врачей. Душою предприятия был Рабле: он сам сочинил или, вернее, переделал с итальянского пьесу и сыграл в ней одну из главных ролей. Пьеска эта, послужившая впоследствии Мольеру канвой для его "Le medecin malgre lui" ["Врач поневоле" (фр.)],- обыкновенный фарс во вкусе итальянских народных комедий того времени
Рабле охотно отдыхал от своих занятий, предпринимая небольшие поездки по морю. Сотоварищ его по университету, прославившийся впоследствии своим сочинением о рыбах, Ранделе, делал в это время ряд наблюдений над обитателями моря, и Рабле усердно помогал ему, дополняя его наблюдения теми сведениями, какие можно было найти у древних авторов
Для собирания и исследования разных лекарственных трав и растений Рабле несколько раз ездил на Гиерские острова, и они пленили его своим красивым местоположением и мягким, приятным климатом
Биографы Рабле рассказывают, что ему удалось оказать одну важную услугу Монпельевскому университету. Одна из принадлежавших этому университету коллегий была закрыта во время войн предшествовавших королей, и для восстановления ее необходимо было получить разрешение канцлера Дюпре. Чтобы выхлопотать это разрешение, университет избрал своим уполномоченным Рабле. Рабле явился в Париж, но никак не мог добиться свидания с канцлером. Тогда он решился прибегнуть к хитрости: надел на себя какой-то фантастический костюм и пошел прогуливаться под окнами канцлера. Вокруг него собралась толпа зевак, и на их вопросы, кто он такой, он объяснил, что приехал драть шкуру с быков и может содрать шкуру со всякого, кто пожелает. Это увеличило любопытство и оживление толпы. Канцлер выслал своего слугу узнать, что это за сборище перед его окнами и что это за человек в странном костюме. На вопрос слуги Рабле отвечал по-латыни. Тогда слуга позвал клерка, знавшего этот язык; с тем Рабле заговорил по-гречески; со следующим посланным - по-еврейски; потом по-английски, по-итальянски, по-испански, пока, наконец, канцлер не заинтересовался этим странным человеком и не пригласил его к себе. Тогда Рабле сбросил шутовской наряд и в длинной речи на самом изящном французском языке изложил канцлеру просьбу Монпельевского университета. Канцлер пленился его умом и красноречием и согласился исполнить просьбу университета
в 1532 году Рабле перебрался в Лион, куда его привлекали тамошние богатые типографии
В Лионе Рабле особенно близко сошелся с Этьеном Доле, знаменитым гуманистом, типографщиком, издателем и поэтом. Кроме того, он работал при типографиях Себастьяна Грифа, Франсуа Жоста и приготовил к печати несколько серьезных трудов по медицине, археологии и юриспруденции. В 1532 году он издал "Медицинские письма" Джованни Манарди Феррарского, посвятив их своему другу и избавителю от монастырской тюрьмы Андре Тирако
Рабле издал в одном томе форматом in 16№ "Афоризмы" Гиппократа и "Ars parva" Галена в латинских переводах с комментариями и ссылками на греческий текст
"Типографщик Себастьян Гриф, - пишет Рабле своему другу, - человек замечательно образованный и искусный в своем деле, увидев мои заметки, усиленно убеждал меня позволить ему издать их в свет для общей пользы учащихся. Гриф имел давно намерение сделать издание этих древних медицинских книг с той несравненной тщательностью, какую он прилагает ко всему, что делает. Ему нетрудно было получить от меня желаемое. Трудно и кропотливо было только расположить тексты и примечания в форме элементарного учебника"
Друзья и знакомые ждали, что Рабле напечатает какое-нибудь большое, серьезное произведение, которое составит важный вклад в сокровищницу науки и прославит имя его далеко за пределами тесного круга ученых, признававших его научные заслуги. И были ошарашены, когда в Лионе в 1532-1533 годах возникли первые две части "Гаргантюа и Пантагрюэль"
Современники не ставили Рабле в вину его циничных описаний и скабрезных сцен
Это было тяжелым временем для Франции. Продолжительные войны Франциска I разорили страну, всюду появлялись какие-то неведомые раньше смертоносные болезни, завезенные европейцами из Америки, от страшной засухи пересыхали целые реки и поля оставались бесплодными. И вот среди этих бедствий раздался бодрый, веселый голос: "Живите счастливо, друзья читатели! Читайте мою книгу без предубеждения, в ней нет ни зла, ни заразы, а много смеху; видя горе, которое вас удручает, сердце мое не могло придумать для вас другого утешения. Лучше писать смехом, чем слезами, так как смех есть свойство, присущее человеку!" (Рабле)
Рабле писал свой роман без определенного плана: подвернулся ему случайно подходящий материал в виде народной легенды, и он положил его в основу первой части; во второй являются уже совершенно новые лица, и она лишь внешним образом связана с первою
Книга Рабле сразу приобрела и массу поклонников, и много врагов. Ее читали нарасхват, но суровые доктора Сорбонны встретили ее неодобрительно и объявили произведением, оскорбляющим нравственность
Вероятно, и сам Рабле не избег бы преследования, если бы не покровительство сильных друзей. Один из этих друзей, епископ парижский Жан Дю Белле, получил от короля дипломатическое поручение к папе. По дороге в Италию он заехал к Рабле, жившему в то время в Лионе, и предложил ему поехать вместе с собой в качестве своего домашнего врача. Рабле с восторгом принял это предложение
вид древних римских развалин возбудил в Рабле страсть к археологии, и он вместе с двумя молодыми антиквариями усердно принялся делать раскопки в винограднике, нарочно купленном для этой цели епископом Дю Белле
знакомство с итальянскими учеными навело Рабле на мысль о необходимости знания арабского языка, изучение которого процветало в Италии, и он стал прилежно заниматься им
Рабле привез с собой из Италии только что вышедшую книгу миланского ученого Маршани "О римских древностях", снабдил ее своими примечаниями и отредактировал новое издание ее, отпечатанное в Лионе, в типографии Грифа
По возвращении из Италии Рабле получил место врача при главной лионской больнице, но практические занятия медициной не мешали его литературным работам
Рабле издавал почти ежегодно с 1533 по 1550-й годы альманахи, нечто вроде популярного календаря , и они имели большой круг читателей. К сожалению, до нас дошли только очень небольшие отрывки некоторых из них
До нас дошла небольшая брошюра Рабле, помеченная 1532-м годом и имеющая ту же цель: бороться против влияния астрологов
Рабле в рамках своей борьбы с астрологией составил юморное "Пантагрюэлическое предсказание ("Pantagrueline Prognostication"), вполне верное и неоспоримое, на 1533-й год, составленное на пользу и поучение людей легкомысленных, ротозеев по природе, г-ном Алкофрибасом, архитриклином вышеозначенного Пантагрюэля"
Посылая из Рима своему другу еп. Мальзе семена разных неизвестных во Франции овощей и цветов, Рабле дает подробные сведения о том, как, когда и на какой земле их сеять и в то же время с полною откровенностью и бесцеремонностью сообщает обо всем, что происходит на его глазах в Риме
Рабле самовольно оставил орден бенедиктинцев и монашеское звание, занимался науками и врачебным искусством, путешествовал, держал себя как совершенно свободный человек, не связанный никакими обетами. Такой образ жизни был для него возможен только благодаря его сильным покровителям и каждую минуту мог навлечь на него преследование духовных властей. Он обратился к папе с прошением, так называемым "supplicatio pro apostasia", признался, что покинул монастырь и вел бродячую жизнь и просил святого отца дать ему полное прощение грехов, позволение снова надеть платье бенедиктинцев, поселиться в одном из монастырей этого ордена и заниматься с разрешения настоятеля монастыря врачебным искусством исключительно по человеколюбию, без всякого расчета на выгоду и в границах, полагаемых каноническими правилами для лиц духовного звания, т. е. без применения огня и железа. Несколько влиятельных кардиналов поддержали его просьбу, и папа, который вообще благосклонно смотрел на людей науки, согласился исполнить ее
Рабле был одним из первых анатомов, делавших демонстрации на трупах
В сборнике латинских стихотворений Доле, напечатанных в Лионе в 1538 году, находится эпитафия на могилу одного повешенного, который был вскрыт Рабле в присутствии многочисленной аудитории
В 1539 году Гильом он Дю Белле пригласил к себе Рабле в качестве домашнего врача и не расставался с ним до самой своей смерти в 1543 году
После смерти Гильома Дю Белле младший брат его, епископ Монский, предоставил Рабле приход в своем епископстве
Рабле, как и многие священники того времени, пользовался доходами с этого прихода, но не был обязан жить в нем и исполнять священнические обязанности. Он по-прежнему проводил большую часть времени в Лионе или Париже и, кроме исправленного издания первых двух книг своего романа, приготовил к печати и третью книгу
Выпустив в свет третью книгу "Пантагрюэля" в начале 1546 года, Рабле, несмотря на то, что получил от короля разрешение печатать ее, побоялся оставаться во Франции и с радостью принял приглашение занять место врача при городской больнице в городе Меце
В 1545 году Рабле получил от короля Франциска разрешение на новое, исправленное издание двух первых частей своего романа и на напечатание третьей части его
Перепечатка и издание книг Рабле без разрешения автора запрещались под страхом штрафа и строгого наказания
Рабле написал "La Sciomachie", подробное описание турнира и праздников, данных кардиналом Дю Белле в честь рождения второго сына короля Генриха
Один монах, Пью-Гербе, издал диалог, в котором доказывал страшный вред, происходящий от распространения дурных книг, и в числе этих книг одно из первых мест отводил "Пантагрюэлю"
кардинал Гиз, вел постоянную переписку с Рабле
В конце жизни Рабле жил в полученном им приходе в Медоне и, по-видимому, серьезно относился к своим священническим обязанностям. По крайней мере, местное предание сохранило рассказы о том, что он учил детей грамоте и Катехизису, посещал больных и бедных, говорил по воскресеньям проповеди, на которые съезжались слушатели из Парижа, что он устраивал на лугу перед своим домом игры и танцы для местной молодежи
В начале 1552 года вышла в свет вся четвертая книга "Пантагрюэля" целиком, с привилегией короля и посвящением кардиналу Оде. Несмотря на эту привилегию и это посвящение богословский факультет наложил свою цензуру на "вредную книгу, продаваемую под заглавием "IV книга Пантагрюэля", а парижский парламент потребовал к себе на суд книгопродавца и под угрозой телесного наказания запретил ему в течение двух недель продавать эту книгу; между тем королевский прокурор должен был сообщить королю постановление факультета и представить все дело на его благоусмотрение. Покровителям Рабле еще раз удалось спасти его, как и его произведение. Генрих II разрешил беспрепятственную продажу книги, но чтобы несколько смягчить ярость своих противников, Рабле пришлось отказаться от обоих своих приходов
Рабле ни у кого не оставил сомнений, что он был обжорой, пьяницей, распутником. В то время когда Рабле - один из умнейших и образованнейших людей XVI века - прикрывал свои дерзкие мысли красочными одеяниями, взятыми из лубочной литературы, где царил "бесстыдный и толстый" Маршо
Знаменитого ученого Клавия в детстве исключили из школы за неспособность писать сочинения по установленному образцу
"Rerum memorandum libri" Петрарки впервые была издана в 1541 и на немецком языке
В первое время искусство книгопечатания хранилось в величайшей тайне. Фауст заставил своих рабочих клясться на Евангелии, что они не разболтают о новом производстве книг. Мало того, он запирал рабочих в мастерских, устроенных в темных подвалах.
Реформация стала в Германии на прочную почву. В это время в протестантских землях ревностно заботились о распространении образования в массах, и представители высшего общества отличались замечательным свободомыслием. Так, например, ректор Маульбрунского училища в 1578 году говорил в своей речи: "Голова, а не руки правят миром; поэтому необходимы образованные люди, а такие плоды не растут на деревьях"
Тюбингенская академия, постепенно преобразовавшаяся впоследствии в университет, была в то время (1584) чисто богословскою школою. Правда, чтобы быть богословом, требовалось тогда быть знакомым со всеми науками, обладать энциклопедическим образованием; поэтому в богословских школах того времени преподавали не только нравственную, но и всю естественную философию, от астрономии до медицины включительно, что при незначительном объеме всех тогдашних наук не представляло никакого затруднения
Парацельс торжественно сжег в лаборатории сочинения Галена (и Авиценны), заявив при этом, что подошвы его башмаков больше смыслят в медицине, чем древние авторы
"Весь мир - аптека; Бог - верховный аптекарь",- говорит Парацельс; нужно только найти целебную силу веществ, извлечь из них "эссенции", имеющие отношение к тем или другим болезням. В поисках лекарств врач руководствуется сходством "микрокосма" с "макрокосмом", то есть организма с миром
жалоба Конрада Цельтеса, относящаяся к Кёльнскому университету: "Никто здесь не преподает латинской грамматики и не объясняет древних авторов; математика совершенно неизвестна, никто не исследует движения звезд". А этими предметами, в сущности, исчерпывалась наука XV века
Скультети был обвинен в вольнодумстве и безнравственности; Дантиск потребовал, чтобы члены капитула, в том числе и Коперник, прекратили с ним контакты. Коперник отказался, заявив, что уважает Скультети "более, чем многих других". В 1539 году епископ снова советовал ему отказаться от этой дружбы в следующем письме к Т. Гизе: "Мне сообщили, что к тебе приехал доктор Николай Коперник, которого, как тебе известно, я люблю как брата. Он сохраняет тесную дружбу со Скультети. Это нехорошо. Предупреди его, что подобная дружба может ему повредить, только не говори, что это предупреждение исходит от меня. Ты знаешь, что Скультети взял себе жену и подозревается в атеизме"
Вернувшись в 1541 году в Виттенберг, Ретик послал своему наставнику несколько книг по астрономии и математике. Поля их также испещрены заметками, сделанными рукой Коперника: стало быть, преклонный возраст не ослабил его умственной энергии
В 1524 году немецкий астролог Штофегер распространил ужас по всей средней Европе, возвестив, что тогда же Юпитер, Сатурн и Марс должны встретиться в знаке Рыб, что это вызовет повышение уровня моря и новый всемирный потоп
Первым, кто ввел в издательскую практику так называемый издательский переплет, был знаменитый немецкий типограф Эрхард Ратдольт (1447-1524): часть тиража своих изданий он переплетал еще в типографии. Он же придумал обложку и суперобложку
Кеплер вспоминает о том, как однажды отец позвал его посмотреть на лунное затмение. "Переставшая светить Луна показалась мне красноватой",- говорит Кеплер. Затмение это случилось 31 января 1580 года, когда Кеплеру было 8 лет
В Маульбрунское училище поступил Кеплер осенью 6-го октября 1586 года 15-летним юношей. Здесь он пробыл три года, уже вскоре после своего поступления обнаружив блестящие успехи. Это было причиною того, что некоторые из завистливых товарищей, дети богатых родителей, стали его сильно недолюбливать. С одним из них, особенно нападавшим на Кеплера, он в 1587 году даже подрался
Кеплер пробыл в Маульбруне только три года вместо 5, после чего был переведен как подававший особые надежды в Тюбингенскую семинарию в сентябре 1589 года
Латинским языком Кеплер владел впоследствии как родным и писал большие латинские поэмы, казавшиеся знатокам удивительными по изяществу и отделке стиха; да и все сочинения его написаны языком цветистым и литературным, а вовсе не сухим и ученым, для которого достаточно знать лишь немногие слова и термины
Кеплер прилежно занимался всеми учебными предметами, в том числе и математикой; однако при экзамене на степень учителя, как и следовало ожидать, тюбингенские профессора не признали его отличным и предпочли ему некоего Джона-Ипполита Бренциуса, имя которого, по словам Араго, мы тщетно стали бы искать в исторических словарях, несмотря на всю снисходительность издателей такого рода книг
Мэстлин, учитель Кеплера, к которому последний почтительно относился всю свою жизнь, в 1588 году публично защищал неподвижность Земли и опровергал мнение Коперника
Учась в этих монастырских школах и живя в существовавших при них общежитиях, или бурсах, Кеплер много страдал от разных кожных болезней, развивающихся от скученности детей, небрежного их содержания и недостатка присмотра
Поступив в Тюбингенскую семинарию, Кеплер перешел к занятию философскими предметами и прилежно изучал геометрию, алгебру и физику. В то же время он не упускал случая приобретать сведения и самостоятельно. Так, по его словам, в 1589 году он купил по случаю "Упражнения в экзотерической (естественной) философии" Юлия Скалигера и почерпнул из этой книги много разных сведений по различным вопросам, как, например: о небе, о духах и гениях, о стихиях, о природе огня, о происхождении источников, о морских приливах и отливах, о фигуре материков и проливов и тому подобном
По окончании курса в семинарии Кеплер как один из лучших студентов оставлен был на казенный счет в качестве стипендиата герцога Вюртембергского в Тюбингенской академии, куда и поступил в 1591 году, имея около 20 лет от роду
В 1593 году освободилось в Граце место преподавателя астрономии, чтение которой также поручено было Кеплеру и с которой он таким образом впервые познакомился
На преподавателей математики и астрономии в то время почти всюду возлагалась обязанность составления календарей для общего употребления; поэтому первое печатное произведение, вышедшее из-под пера Кеплера, был календарь на 1595 год
В 1619 году Кеплер издал знаменитую "Гармонию мироздания", в которой был на расстоянии одного шага от открытия Ньютона и все-таки не сделал его. Мало того что Кеплер приписывал движения планет некоторому взаимному притяжению, он даже готов был принять закон "квадратной пропорции" (то есть действия, обратно пропорционального квадратам расстояний), однако вскоре отказался от него и вместо этого предположил, что притяжение обратно пропорционально не квадратам расстояний, а самим расстояниям
По случаю чисто житейского спора между покупщиком и продавцом из-за нескольких кружек вина Кеплер занялся геометрическим определением емкости бочкообразных тел
Известно, что изобретение телескопа как научного прибора, а не игрушки, было сделано Галилеем в том самом году (1609), когда явилась в печати "Новая астрономия" Кеплера. Узнав от своих парижских друзей об игрушке, изобретенной голландцем Янсенсом для принца Морица, Галилей тотчас догадался, каков принцип этой конструкции, и, так сказать, переоткрыл его вновь
В наше время трудно себе представить, какое впечатление произвело изобретение телескопа на ученый мир и на всех образованных людей того времени. С восторгом говорили о том, что планеты кажутся в телескоп гораздо больше самых ярких звезд, что Юпитер представляется чем-то вроде полной Луны и что можно ясно различить его шарообразную форму. Великий Кеплер сгорал от нетерпения, ожидая каждый новый номер "Звездного вестника", в котором Галилей публиковал свои открытия
Принимаясь за обработку наблюдений Тихо, Кеплер прежде всего занялся изучением преломления света в воздухе, или астрономической рефракции, чтобы освободиться от главной причины ошибок. Занявшись этим вспомогательным для него вопросом, Кеплер под названием "Дополнения к Вителию" написал самостоятельный обширный трактат по оптике в приложении к астрономии, в котором, между прочим, находится совершенно верная теория астрономических труб и точные правила для определения фокусного расстояния оптических стекол и увеличения труб, так что Кеплер может считаться истинным изобретателем астрономической трубы, хотя он и не осуществил своей мысли на практике
Познакомившись с наблюдениями, собранными Тихо в Уранибурге, Кеплер был поражен их богатством, разнообразием и точностью. Вскоре по приезде в Прагу он пишет Мэстлину: "Богатство Тихо громадны, но он, как и большинство богачей, не умеет ими пользоваться"
Кеплера, возведенного теперь в звание императорского астронома и астролога с жалованьем в 1500 флоринов. Жалованье это неизбалованный судьбою Кеплер находил блестящим, но, к сожалению, его совсем не платили. Тридцатилетняя война совершенно истощила казначейство "римского" императора, и денег доставать было негде: "Я теряю время, стоя у дверей казначейства, подобно нищему",- с горечью пишет Кеплер в одном из своих писем. Так что, несмотря на громкий титул императорского астронома, ему опять приходилось приниматься за составление скромных альманахов и гороскопов для всех желающих, чтобы прокормить себя и свое семейство, бедствия которого были особенно тягостны для его любящего сердца
Кеплер, выше всего ставивший стремление к научной истине, совершенно не заботился о своей служебной или жизненной карьере. "Я воспитывался,- говорит он,- на счет герцога Вюртембергского и, видя, что мои товарищи поступают к нему на службу, также решился принять первую предложенную мне должность, хотя с не особенной охотой"
"Если кто спросит: Что же случится? Что предвещает эта звезда? - Тому я отвечу без всяких колебаний: предвещает целую кучу разных сочинений, которые напишут о ней различные ученые, и множество работы для типографий" (Кеплер)
Царедворцы находили, что Кеплер пренебрегает своими прямыми обязанностями астролога, увлекаясь пустыми научными или философскими изысканиями, и полагали, что он совершенно не по заслугам получает столь большое жалованье, которого, однако, ему вовсе не платили
в Германии разнесся слух, что Галилей открыл новые планеты. Известие это обеспокоило Кеплера, полагавшего, что он уже доказал, что не может существовать более шести планет, включая и Землю. Говорят даже, что услышав об этом, Кеплер повторил знаменитое изречение императора Юлиана: "Vicisti, Galilaee!"
Кеплер получил приглашение от правительства Венецианской республики занять кафедру математики и астрономии в Падуанском университете, которую занимал раньше Галилей. Но он не только не воспользовался этим предложением, а отверг его почти с негодованием, напомнив гордой республике об ее тяжком грехе: "Я родился в Германии,- отвечал он,- и привык везде и всегда говорить правду, а потому не желаю взойти на костер подобно Джордано Бруно"
С особенною любовью работал Кеплер над сочинением, названным им Мировой Гармонией (Harmonice mundi), вышедшим в 1619 году и доставившим ему гораздо большее удовлетворение, чем всем читателям этой книги, вместе взятым
Насколько тяжела была жизнь великого человека в это время, можно судить по тому, что в 1625 году, на 54-м году своей жизни, Кеплер согласился работать на какого-то книгопродавца в Ульме и, поступив к нему, занимался черчением географических карт и планов, получая весьма скудное вознаграждение, платившееся к тому же крайне неаккуратно
в 1626 году чернь напала на квартиру Кеплера в Линце и держала ее некоторое время в осаде; сам он спасся от преследования только благодаря своему званию императорского математика, но принужден был бежать в Регенсбург
Благодаря просвещенной почитательнице Кеплера, императрице Екатерине II, наша Академия наук приобрела в 1775 году 18 тетрадей рукописей Кеплера, хранящихся теперь как величайшее сокровище в библиотеке Пулковской обсерватории
Кеплер взял за правило: "Бездействие - смерть для философии"
в 1627 году его внимание обратилось на обнародованное в это время Непером изобретение логарифмов, и Кеплер тотчас же изложил строгую теорию их в 30 теоремах, за которые ландграф Гессенский прислал ему 30 талеров и взял на себя издание книги. Логарифмические таблицы Кеплера расположены или построены так, что могут служить прототипом наших современных таблиц этого рода
Скромные гороскопы Кеплера, добросовестно составляемые по всем правилам астрологического искусства, не удовлетворяли заносчивого и честолюбивого Валленштейна, и он отказал Кеплеру, взяв себе в астрологи какого-то итальянца, оказавшегося более податливым и умевшего заставлять звезды говорить таким языком, какой в данное время требовался
Лучшие из профессоров оценили его: особенно высокого мнения был о Лейбнице Яков Томазий, который председательствовал на первом диспуте молодого бакалавра (30 мая 1663 года)
Томазий так ценил диссертацию молодого ученого, что сам написал к ней предисловие, в котором публично заявил, что считает Лейбница вполне способным "к труднейшим и запутаннейшим прениям"
Первое текстологически выверенное издание "Декамерона" появилось в 1573 году
Макиавелли не раз приходилось стыдиться своего убожества при пышных дворах, где он бывал послом
A. Grazzini написал книгу "Все триумфальные шествия, триумфальные колесницы, маскарадные хоры и карнавальные песни, которые во Флоренции имели место быть от Лоренцо Великолепного до 1559 г."
Пасквин (точнее - Пасквино) - это античная статуя, обнаруженная в Риме в 1501 году. К цоколю Пасквина прикреплялись эпиграммы, порой весьма оскорбительного характера. Отсюда - "пасквиль". Ответы на эти выпады приклеивались к стоявшей поблизости статуе Марфорио (речной божок, сын Марса).
Баптиста Порта (1538--1615) собирал истории из мира чудесного: его главный труд Magica Naturalis (1589)
Аретино (1492--1566), сделал подписи к эротическим рисункам Дж. Романо
Аннибале Каро (1507--1566), итальянский переводчик "Энеиды" прославился письмами (изд 1572--1574)
Гвиччардини (1483--1540) несмотря на то, что многие посты получил от Климента VII, позволил себе ряд резких высказываний по его адресу
Торквато Тассо 12 лет находился в больнице для душевнобольных
Бемпо (1470--1547) -- кардинал-гуманист, автор любовных диалогов "gli Azzolani"
В 1552 г Бемпо издал речь "О высоких достоинствах теологии"; а вскоре совсем малопристойные "юношеские стихи"
Лелио Капилуни (1498--1560), составитель центон, в частности из Вергилия
Боккалини (1556--1613) "Новости с Парнаса", "Канцелярия Апполона"
Во время турецкой войны в Венеции в 1563 году в первый раз появились газеты. Само слово "газета" итальянского происхождения: так называлась мелкая монета (стоимостью две копейки), за которую она и продавалась. Газеты были рукописные
Бенвенуто Челлини, лежа в темнице на каменном полу, уснул и видел Деву Марию. Проснувшись, он взял кусок воску и старался изобразить ее такой, какой она предстала перед ним. Ему казалось невозможным, чтобы она не была такою именн
"Декамерон" Боккаччо был настольною книгою дам высшего света, молодые девушки не краснея смотрели вольные фарсы итальянских комедиантов, папа Лев X заставлял рассказывать себе самые скабрезные сказки
Аретино короли платили за то, что он их славил, и за то, чтобы не поносил
Бенвенуто Челлини единственную в своей жизни поэму писал в тюрьме щепкой, вырванной из двери, а чернила приготовил из толченого кирпича
Доминиканец Ф. Гарция заставил напечатать в 1578 году в четвертку список ошибок, вкравшихся в его сочинение: список занял сто одиннадцать страниц.
Альд Мануций в прошении своем, поданном к папе Леону X, говорит, что он так скорбит, когда находит ошибки в своих изданиях, что готов бы выкупать каждую ценою червонца.
В списке погрешностей к "Комментариям" Стефана Долета указано только восемь ошибок, хотя сочинение это в двух томах in folio {в лист (лат.).}.
Если верить "Скалигериане", в трактате Кардана "De Subtilitate" {"О тонкости" (лат).}, изданном Васкосаном в 1557 году в четвертую долю листа, нет ни одной опечатки; а в списке погрешностей при трактате Будея "De asse" {Латинское название труда Г. Бюде, изданного в 1514 г., дающего точное описание всех римских монет.}, напечатанном в той же типографии, их только три.
Альд Мануций, уже в 1501 году выпустил серию "карманных" книг формата ин-октаво - вполовину меньше, чем ин-кварто. Чтобы снизить себестоимость, Альд печатал их сразу большими тиражами - по тысяче экземпляров. Он же первый использовал специальный шрифт italic, разработанный знаменитым гравером-пуансонистом из Болоньи Франческо Гриффо
Не было примера, чтобы народ сделал объектом своей гордости и своего поклонения литературное произведение без чести и веры, - Аретино всегда считался мошенником, даже, или вернее, во времена, когда его пера боялись короли
"Я думаю, что у бога, творца всего сущего, есть не только божественная форма справедливости, умеренности и других добродетелей, но также и божественная форма прекрасной литературы, совершенная форма, ее было дано лицезреть - насколько это возможно сделать мыслью - Ксенофонту, Демосфену, в особенности Платону, но прежде всего Цицерону. К этой форме приспосабливали они свои мысли и стиль. Считаю, что и мы должны так поступать, стараться достичь возможно ближе этого идеала красоты" (Пьетро Бембо)
"Цель, к которой я стремился, заключалась в увековечении моего имени, поскольку я мог этого достигнуть, а вовсе не в богатстве или праздности, не в почестях, не в высоких должностях, не во власти" (Кардано)
1517 году во Флоренции было запрещено изучение поэмы Лукреция в школах, ввиду отрицания им бессмертия души
В 1566 в Венеции был составлен каталог двухсот "самых выдающихся и почтенных куртизанок" с адресами и тарифами. Издатель его попал в тюрьму, но каталог тайно циркулировал и пользовался большим спросом, сыграв немалую роль в популяризации среди путешественников этих, по выражению Де Броса, "услужливых телес"
Капелупи. В его центонах из Вергилия строчками древнеримского классика обсуждались самые остросовременные для XVI века темы: нравы женщин, жизнь монахов, церковные таинства и первая европейская эпидемия сифилиса
"Напиши о свойстве времени отдельно от геометрии", - записал однажды Леонардо. И действительно, он это делал, в разные моменты своей жизни воссоздавая гераклитовские образы реки и пламени
В начале XVI в. не обязательно было прибегать к услугам типографии, и распространение "Государя" в списках, которым занимался, в частности, Бьяджо Буонаккорси, было вполне достаточным для его популяризации
Анджело Беолько (Рудзанте) в первой половине XVI века сочинял пьесы для венецианских карнавалов
Варки называли "модным толмачом неоплатоновской философии"
Свою историю Флорентийской республики Варки писал по поручению Козимо I Медичи, который тем не менее запретил ее публикацию
Варки Вступил во Флорентийскую академию, где занимался языкознанием, историей литературы, философией и другими науками; проявлял интерес к алхимии; читал лекции о творчестве Данте и Петрарки
Маргарит -- сб. поучений И. Златоуста. В рукописном виде были широко распространены на Руси
Семен Третьяк Василий Башмак -- младший дьяк Сибирского приказа. Начитанный, составил сборник своей переписки с аристократами
Цветник -- литературный сборник древнерусской литературы: примеры, беседы, поучения, изречения
Устройство первой русской типографии продолжалось десять лет. В 1563 году, 19 апреля, начали печатать первую книгу, а в марте 1564 года она выпущена была в свет. То были "Деяния апостольские, послания соборные и святого апостола Павла послания". Этот первенец русской печати состоит из 267 листов, в 25 строк на каждой странице, по 30-32 буквы в каждой строке
Первою книгою, отпечатанною в Заблудовской типографии в 1568 году, было Евангелие учительное, изданное на средства Ходкевича. В то время как Федоров работал у Ходкевича, Петр Тимофеев Мстиславец нашел себе приют у Мамоничей в Вильне и на иждивение этих вельмож напечатал Евангелие напрестольное и Псалтырь. Последним трудом Ивана Федорова в Заблудове было печатание псалтыри с часословцем. Ходкевич, под старость страдавший головною болью, закрыл типографию, печатника же хотел оставить у себя для письменных работ. Ходкевич полюбил Федорова за его терпение и трудолюбие и передал ему во владение небольшое поместье, но энтузиаст-типографщик пылал страстью к своему делу и предпочитал, по его собственным словам, "вместо житных семян духовные семена по вселенной рассевати". Он не хотел свое "художество" променять на плуг. "Я убоялся Христа моего (говорит Федоров в предисловии к позднее напечатанной им Библии), который спросит у меня: лукавый рабе, зачем не отдал серебра Моего, а закопал талант свой в землю?" Отказавшись от удобств жизни в Заблудове у гостеприимного Ходкевича, Федоров снова пустился в путь - на этот раз в Галицию, в город Львов, куда призывало его учрежденное при Успенской церкви братство
Родригес Алонсо (1538--1616); его "Упражнения в совершенствовании христианских добродетелей" (1614) были переведены на 23 языка
У испанского поэта де ля Круса (1542--1591) есть стихотворение "Темная ночь души"
Антонио де Гевара (ум. 1545), автор "Домашних писем" (1537--1545), которыми зачитывалась Европа
Иоганн Секунд (1511--1536), голландский поэт, писавший оды по-латыни
Сборник любовной лирики Секунда "Поцелуи" (изд. 1539) высоко ценился современниками
Леон Еврей (Эбрео) (нач XVI в) -- португальский раввин, автор любовных диалогов в духе Платона
С 1500 по 1536 год в Европе вышло около 17 с половиной млн. экземпляров книг
Тихо Браге начал наблюдать небо еще двадцатилетним юношей, и наблюдения его составляли период в 35 лет
Тихо обучил астрономии большое число учеников, воспитывавшихся на счет королей, городов и на средства своего великодушного учителя, у него было 20 сотрудников для наблюдений и вычислений, и в числе их страстный любитель астрономии, простой крестьянин из Лангберга, известный под его латинским именем - Лонгомонтанус
Тихо не придавал никакого значения одним лишь гербам и титулам и, будучи сам знатным дворянином, не только унизил свое звание занятием плебейскою тогда наукой, но и женился на простой крестьянке, с которой мирно и неразлучно прожил всю свою остальную славную жизнь
"Всякая земля - отечество для сильного; а небо есть везде" (Omne solum forti patria et coclum undique supra est) - писал Тихо Браге ландграфу Гессенскому
К занятию астрономией Тихо Браге обратило его затмение Солнца в 1560 году; он дал слово изучить науку, которая в состоянии предсказывать такие явления
Продолжая свое образование в Лейпциге, Тихо купил небесный глобус величиною с кулак и с помощью таблиц Студиуса ознакомился по нему с звездным небом и планетами, убедясь вскоре в неверности таблиц
В Лейпциге Тихо начал тайно учиться алгебре и геометрии, так как занятие математикой и астрономией считалось тогда неприличным для дворянина
в семье Браге, кроме Тихо, глубокими познаниями в математике и астрономии отличалась сестра его София; она до такой степени проникнута была энтузиазмом к астрономии, что переменила впоследствии свое имя на имя Урании
В 1573 году Тихо женился на простой шведской крестьянке из селения Кнудструпа, где родился он сам. Женитьба его была так необыкновенна, что вооружила против Тихо всех родственников, и в дело это вмешался даже сам король
Датский король Фридрих II устыдился, что единственный астроном его скитается по чужим землям, и вызвал Тихо в Данию, написав ему собственноручное письмо. По прибытии Тихо король подарил ему островок Гуэн - верстах в девяти от берега Зеландии, в пяти от Швеции и за двадцать верст от Копенгагена
Новые взгляды, пока они оставались в академической сфере, не встречали особого противодействия. Книга Коперника была посвящена самому папе Павлу III, и представители высшего духовенства не только допускали новые взгляды, но и защищали их. Таковы были кардинал Куза и кардинал Аллиак, издавший пять мемуаров, касающихся вопроса о соглашении астрономии с теологией
Краковский университет, хотя и считался лучшим по эту сторону Альп, оставался далеко не идеальным. Так, например, Аристотеля читали в латинском переводе; греческого языка не преподавали за неимением специалиста. Зато можно было основательно изучить латинских классиков, толково преподавались математика и астрономия, а при тогдашнем убожестве и то был хлеб
Коперник охватил все отрасли знаний своего времени. Математика и астрономия были его излюбленные предметы; но он увлекался и классиками, изучил латинский и греческий языки, читал в подлиннике Плутарха, Цицерона, Сенеку и других, сам переводил с греческого - словом, был заправским гуманистом. Далее, он основательно ознакомился с юридическими науками, изучил медицину, не чуждался изящной литературы и искусств.
Коперник не был вполне одинок: в числе его коллег нашлись образованные, даровитые люди, составившие тесный кружок
В одну из своих поездок в Краков, в 1509 году, Коперник напечатал сборник "Моральные, деревенские и любовные письма Феофилакта Симокатты, схоластика", переведенный им с греческого на латинский
в 1514 году, папа Лев X возбудил вопрос о реформе календаря и обратился к европейским монархам с просьбою привлечь к участию в этом деле сведущих людей - математиков и "астрологов"
В 1531 году, достигнув почти шестидесятилетнего возраста, Коперник удалился на покой
В последние годы жизни Коперник вел одинокую и замкнутую жизнь. Старые друзья его частью перемерли, частью рассеялись по разным странам; новое поколение каноников подделывалось к Дантиску и Гозию. Престарелый астроном счел за лучшее удалиться от этой компании и доживал последние дни среди своих книг, появляясь на заседаниях капитула только в тех случаях, когда его требовали. Лишь немногие избранные друзья и поклонники поддерживали с ним сношения; они же позаботились о нем, когда в 1542 году сильное кровотечение из легких и паралич правой стороны тела уложили старика в постель
нелюбовь Эразма Роттердамского к решительным действиям и смелым поступкам обнаруживается даже в его отношении к единомышленникам. Так, он отказался принять и приютить у себя Гуттена, бежавшего из Германии после одного вооруженного восстания, и последнего укрыл Цвингли. Затем, узнав о казни Мора и Фишера, он пишет: "Если бы погибшие спросили моего мнения, я им посоветовал бы не кидаться в открытую борьбу с грозой. Гнев королей - жестокий гнев. Он обрушивается со страшной силой на тех, кто дерзает вызывать его. Бешеных лошадей укрощают не противодействием, а ласковым обхождением. Благоразумный кормчий не станет бороться с бурей; напротив, он поспешит уйти от нее, лавируя и становясь на якорь в ожидании более благоприятной погоды... Кто служит королю, должен скрывать многое, и если он не в силах склонить короля на свою сторону, то должен, во всяком случае, овладеть своими страстями... Но, скажут, человек должен также уметь умереть за истину. Нет, отвечаю я, не за всякую..."
Во время пленения Франциска I Эразм Роттердамский писал Карлу V: "Если бы я был Цезарем, я обратился бы к королю Франции с такими словами: "Я даю тебе жизнь, возвращаю свободу; ты был моим врагом, я принимаю тебя, как друга; забудем все прошлые обиды. Возвратись на родину свободный и без выкупа; сохрани свои владения, будь мне добрым соседом и постараемся отныне соперничать в искренности, услужливости, дружелюбии; будем соперничать не в том, чтобы приобрести больше власти, а в том, чтобы лучше управлять своим государством"
В XVI веке в народе по рукам ходили книжки, содержавшие предсказания разных политических и космических явлений, на основании соотношения тех или других планет
Прозаические пасторальные романы, где пастушки являлись принцессами, а пастухи - поэтами, были любимой формой романтической литературы в Португалии XVI века
В 1568 году мы впервые встречаемся в Испании с чем-то вроде постоянного театра, да и то не в настоящем смысле этого слова. Театр этот обязан своим существованием сделке, или соглашению с церковью. Согласно этой сделке, правительство объявило, что в Мадриде актеры могут давать свои представления только в определенных местах, указанных двумя религиозными братствами, непременно под условием арендной платы в пользу братств. После 1583 года этим правом пользовался и городской госпиталь по особо изданному указу. В силу этого указа, начиная с 1583 года, то есть приблизительно с того времени, когда стал писать свои драмы Сервантес, в Мадриде открылись публичные представления в некоторых определенных братствами помещениях без крыши, без мест для зрителей и с уже известными нам сценическими приспособлениями. Благочестивые братства предоставляли актерам по своему усмотрению то тот, то другой двор, пока наконец в 1586 году для этой цели не были отведены в постоянное их пользование задворки при двух домах. Тут уже было впервые устроено нечто вроде грубой сцены, а для зрителей были поставлены скамейки; но кровли, или крыши, все еще не хватало
В Испании первенство в произведениях о picaros -- плутах принадлежало Диего Уртадо де Мендоза, который и теперь считается основателем так называемого gusto picaresco, то есть романа в плутовском стиле
Весьма распространенные уже в XV, рыцарские романы чрезвычайно размножились в XVI и усердно читались даже в XVII веке
Карл V зачитывался рыцарскими романами, а сын его Филипп II, будучи инфантом, постоянно являлся в придворных процессиях в костюме странствующего рыцаря и, как рассказывают, вступая в брак с Марией Тюдор, дал обещание в случае появления короля Артура беспрекословно уступить ему английский престол
Рыцарские романы были сочтены столь вредными, что в 1553 году запретили их печатание и продажу в американских колониях, а в 1555 году кортесы добивались того же запрещения относительно самой Испании
Демосфен, Цицерон, Боссюэ и Скарга хотя и ораторы, но их имена вписаны во все истории литературы (кроме последнего, который вписался только в польскоязычные учебинки)
Станислав Ожеховский, не довольствуясь криком на всяческих сеймах и сеймиках, претворяет все свои негодования, порывы, заботы, ненависть и надежды в великолепную, золотой чеканки прозу
Молодыми угасли Яницкий, Семп-Шажиньский
Эразм Роттердамский в свою эпоху он был значительной фигурой, своими письмами он оказывал честь папам, королям, кардиналам
Польские короли щедро награждали Миколая Рея, хотя он и допекал их своим кальвинизмом
Шимоновича был назначен "поэтом его королевского величества", с чем было связано получение разных бенефиций
Вот выражение презрительной щедрости на титульном листе "Песни" Яна Кохановского: Я никому иль многим, может быть, Плод вдохновенья отдаю задаром. Издателю придется вам платить - Торгует он поэмой, как товаром. (Кохановский)
За восторженную преданность дворянству Миколаю Рею прощали завзятый кальвинизм
Я. Кохановский в зрелом возрасте жил в своем чернолесском поместье
Петра Скаргу, постоянное отвлечение на полемическую деятельность не отвлекало от литературы
Кохановский за лист бумаги платил 25 грошей в золотой валюте
Кохановский, в XVI веке написавший свой "макаронический стих" ради шутки, не поверил бы, что сто лет спустя макаронизмы войдут в моду и сделаются обязательным украшением стиля
Гурницкий, Ожеховский, Скарга, умевшие одинаково хорошо писать по-латыни и по-польски, в своих польских текстах избегали латинских оборотов. (Гурницкий несколько страниц "Придворного" посвятил так называемому "облагораживанию" или уснащению речи иностранными словами ради создания видимости большей учености
обращение к ассонансам, некогда составлявшим принадлежность лишь народной поэзии, необходимость для неизобретательного Рея и неприемлемое зло для Кохановского
"У испанцев (говорит Шевилье) давно существует учреждение для исправления книг; этим правительство хотело обязать типографщиков иметь более тщания о исправности их изданий. До выпуска в продажу книга посылается к чиновнику, который сравнивает напечатанное с рукописью и отмечает все опечатки; при первом листе припечатывают сделанный им список, и он подписывает под ним, что книга, за исключением замеченных ошибок, напечатана верно".
Однажды, как уверял Игнатий, ему явилась Пресвятая Дева с младенцем Иисусом на руках. С той поры он избрал ее Дамой своего сердца и решил покинуть замок своих предков, чтобы вести жизнь странствующего духовного рыцаря. Начало этой жизни было отмечено поступками, совершенно отличными от тех, которые он доныне совершал: Лойола подолгу жил среди больных и нищих, не стригся, не мылся, питался подаянием, спал на полу и на земле, бичевал себя железной цепью. И вследствие всего этого опасно заболел. После выздоровления он стал меньше бичевать себя и решил отправиться в Иерусалим для миссионерства среди магометан, которое окончилось неудачей. Неуспех не обескуражил миссионера, и он решил заняться самообразованием: он стал основательно изучать латинскую грамматику, философию и богословие, не переставая одновременно проповедовать и организовывать небольшие товарищества
Кохановский писал не в шутку, а всерьез: "Кто-нибудь знал когда поэта трезвого? Такой ничего хорошего не написал"
Если бы не несколько страниц Тшитеского, полнокровная фигура Миколая Рея осталась бы для нас бледной и невыразительной
Иозефа Грюнпека (придворного историографа и астролога Максимилиана I) "Толкование невероятных событий, предзнаменований и чудес, в век Максимилианов случившихся" (1502)
в 1526 г. книгопродавец Франц Биркманн в Антверпене за продажу шестого тома Златоуста в переводе Эколампадия был заключен маркграфом в тюрьму
Лекции Региуса в Лейденском университете были так популярны, что отцы города настояли на открытии там второй кафедры медицины
Испанский поэт-мистик Луис де Леон (1527-1591) был августинским монахом и доктором теологии в университете Саламанки, ортодоксальный католик, он тем не менее был обвинён в ереси и брошен в тюрьму инквизиции, где его продержали свыше четырёх лет
Когда Т. Браге пытался определить дорогу по звездам, кучер сказал ему: "Может быть, барин, вы все хорошо понимаете на небе, но на земле вы дурак"
К началу страницы