|
|
||
--Что за вопрос?
Нет, нет, не увиливайте, людей, которые любят читать стихи? Вот то-то и оно. Такая странная со стихами карусель. Любят их, хотя бы два раза в году: на Новый год и на 8 Марта, -- все, а читать никто не читает. Такая уж у них планида: наибольшее удовольствие стихи доставляют не при чтении, а при декламировании, чаще всего самому себе. И непременно под нос.
Но ведь если не читать стихов, то и декламировать будет нечего, особенно в наше время, когда школьная программ на манер шагреневой кожи стремительно сокращается и учение стихов наизусть выпадает из нее стремительными темпами. Поэтому вопрос, почему нужно читать стихи, вполне заслуживает самого тщательного рассмотрения.
2. Сначала немного о пользе стихов. Стихи предохраняют мозг от загнивания в гораздо более действенном объеме, чем другие средства: философия, изучение иностранных языков и др. Здесь сказывается сама их природа. Человек бОльшую часть жизни проводит в состоянии одиночества. Иногда это одиночество растягивается на длительные периоды, но чаще оно длится часами, по нескольку каждый день. А таково уж свойство человеческой натуры, что остановить в такие часы мозг, выключить его на манер компьютера редко кому удается. И голова начинает пухнуть: мысли несутся вскачь как шальные.
"Сидишь целыми днями в очередях, либо поджидаешь клиентов -- и какая только дрянь тебе в голову не полезет", -- делится своими заботами женщина-риэлтер, между прочим вся такая деловая, всегда в толчее, всегда вроде окруженная людьми. Такие моменты-часы одиночества -- даже в наш насыщенный информационный век -- всеобщий удел. И это хорошо, ибо телевидение и компьютер, которые теперь установлены в каждой конторе, а через мобильник добрались и до повседневности, усиленно откашивают человека от того, что является не только его проблемой, но и -- при правильном отношении к явлениям бытия -- одним из главных богатств: одиночества.
И вот чтение стихов в такие нередкие минуты выручает очень сильно. Это я открыл в военных лагерях, где студентом провел аж целых 2 месяца, и по какой-то иронии судьбы чаще всего на мою голову выпадала караульная служба. Я ходил, как и положено часовому, по предназначенному пространству взад-вперед и читал стихи, и эти два часа пролетали незаметно. В то время как мои товарищи ненавидели караулы: "я за эти два часа тупею больше, чем за 5 лет учебы", -- не без остроумия жаловался одни из них.
Действительно, заменить стихи нечем. Философия? Романы? Иностранный язык? Это хорошие вещи против навязываемого нам отупения, но все они требуют сосредоточенности и подручных средств: попробуйте наедине с собой повспоминать роман: вас захлеснут десятки сцен, образов, вихрем проносясь в голове и только напрягая мозги, а не прочищая их. Верующие говорят, что их в такие часы спасает молитва. Не пробовал, не знаю: хотя молитва -- это те же стихи.
Так что чем больше знаешь стихов -- тем незаметнее и приятнее пролетит одиночество, а главное не подпортится мозг.
Другая необходимость стихов, которая настолько понятна каждому, что и рассусоливать здесь особенно не о чем -- это, как выразился небезызвестный поэт, "строй находить в нестройном хоре чувства". Поэзия снабжает тебя тем инструментарием образов и красивых слов и оборотов, которые при случае можно ловко вставить в беседе. Особенно по этой части я люблю эпиграммы. Но гораздо важнее, что ты излечиваешься от вечной болезни малорослых умов: недержания слова при неумении говорить. Прекрасно, когда не "все понимаю, а сказать ничего не могу" как собака, а когда и понимаешь, и можешь сказать.
3. Стихи в наше время читают очень мало. Есть, конечно, любители поэзии, которые не читают ничего, кроме стихов. Но это особая каста, и человеку со здоровой психикой лучше держаться от нее подальше. А вот читать стихи нужно любому нормальному человеку. Были времена, когда среднестатистический читатель был именно читателем стихов -- вот они рядом: серебряный век, пушкинская эпоха. Конечно, в громадном населении неграмотной и, что еще хуже, полуграмотной купеческо-мещанской России, этот среднестатистический читатель, принадлежа к образованным сословиям, был так же редок как населенные пунты на громадных заснеженных пространствах нашей родины, но этот-то среднестатистический читатель и был, собственно говоря, деятельным слоем России.
Теперь такого нет, и, если будет, то нескоро. А вместе с исчезновением читателя стихов исчезла и культура их чтения. Подчеркиваю эти слова: культура чтения. Ибо культура -- это не только "достижения культуры" -- шедевры, дворцы, научные открытия, но и вся инфраструктура, только в которой эти и могут производиться: библиотеки, университеты, образованность. Сюда же через запятую надо причислить и культуру писания, мышления и чтения.
4. Читать стихи следует только проверенные, классические, на чьем качестве удостоверило свою чекуху время. Такие стихи учат, или, по крайней мере, должны были учить в школе, они издаются массовыми тиражами, входят во все хрестоматии. Написавших их поэтам ставят памятники или напоминают о них мемориальными досками. Удивительная вещь -- это память соотечественников. У нас на Алтае было 3 интересных поэта, современником которых мне быть довелось. Все они умерли. И всем им уставновлены памятики, либо навешены мемориальные доски, где они были прописаны. А именем одного из них, Л. Мерзликина, даже названа одна из маленьких улочек в центре. И все эти три поэта при жизни выбрасывались из издательских планов -- пожалуй, за исключением Мерзликина, все они считались не поэтами, "потому что пишут только то, что хотят, а не то что нужно". А те, кто писали, то что нужно, кто издавался каждый год и получал разные самые престижные краевые премии, сегодня настолько прочно забыты, что сборников их стихов нельзя обнаружить даже в краевой библиотеке. Время поистине все расставляет по своим местам.
К проверенным поэтам относятся также те, кого из идеологических соображений пытаются замолчать, но которые ходят в списках, цитируются в компаниях. Таким был Гейне в гитлеровской Германии, чья "Лорелея" красовалась в хрестоматиях под стыдливым титлом "народной пести", таким был наш Высоцкий. Но хотя и подпольно -- эти авторы классические и проверенные временем, и для всякого это очевидно даже и без упоминания в учебниках.
Новых же, неизвестных и не достигших славы поэтов читать не рекомендуется ни в коем случае. Во-первых, потому что стихи становятся прекрасными не в тот момент, когда они написаны, а когда они признаны обществом. Сомнительно, чтобы нашлись обожатели "Я помню чудное мгновенье" или "Белеет парус одинокий", если бы за этими стихами безутешной вдовой не плелся шлейф славы. Откуда бы мы знали, что "Унылая пора, очей очарованье" не прекрасные стихи, если бы нас этому не научили в школе? И если кто-то в детстве проскочил мимо них, то общение с себе подобными, чтение газет и слушание радио (хотелось бы этот перечень дополнить телевизором и Интернетом), не вразумили игноранта на тысячи ладов на этот счет? Я не шучу. Красота стихов, красота искусства зависит от их ореола. От того что эти стихи вошли в поговорки, что они цитируются без конца, в том числи политиками и телевизионными ведущими. И когда человек, даже не знавший, скажем, Пушкина, впервые открывает его том, он с удивлением обнаруживает много знакомого и не раз слышанного. "Ловкий парень этот Гете/Грибоедов/Шекспир/Мольер. Собрал извествные цитаты и сляпал из них пьесу," -- знаменитый во всех языках и народах анекдот.
А во-вторых, просто на то, чтобы оценивать новое, у не связанного с поэзией человека нет времени: его собственные дела слишком призывают его, чтобы сравнивать, искать, сомневаться, выносить суждения и пересматривать их. Стихи нового поэта, даже если они впоследствии окажутся гениальными, должны пройти обкатку временем, быть втемяшенными в сознание обывателя умными людьми. Это только кажется, что прекрасное новое становится таковым в момент рождения. Это только красивую женщину с первого взгляда можно отличить от некрасивой. А красота искусства, мысли, даже науки требуют взглядывания, многостороннего и неотвязного, как чирий на заднице. А до тех пор даже Пушкин не заметил гениальности Тютчева и Лермонтова, а Гете фыркнул на теперь хрестоматийные стихи Гейне как на чушь. (Речь идет, разумеется, не о пиаре, а о том, что на прекрасное надо еще открыть глаза, а на это требуется и время, и усилия тех, кто сумел сделать это первыми. Но никакое время, никакие усилия наемных критиков не сделали прекрасными советстих поэтов-лауреатов).
-- Ну если бы так все рассуждали, то новое никогда бы не пробило себе дорогу.
Но в том-то и фишка, что все так рассуждать не могут. Что поэты существуют только там, где существует поэзия как общественный феномен. Где существуют другие поэты, критики, редакторы, любители поэзии (а последние это, если вглядеться вглубь это неудавшиеся поэты). И любой поэт пишет не для читателей, а для поэтов (я не беру во внимание те редкие эпохи истории, когда время буквально беременно поэзией, и общество жаждет именно новых имен -- наша эпоха не такова). И он обязательно будет придирчиво рассмотрен кругом своих собратьев и любителей, обкатан, и, возможно, через несколько лет, десятилетий (как Норвид) или столетий (как автор "Зеленого рыцаря") займет свое достойное место.
5. А у кого возникнут мысли, что какой смысл читать старое и проверенное, если и так уже все читано-перечитано, так выбросьте их из головы, как не имеющие никакого отношения к реальной действительности. Русская литература настолько богата, что она создала задел для стольких нам открытий чудных, что их еще хватит на века. Даже у Пушкина снят всего лишь самый верхний тоненький слой. За "любви все возрасты покорны" лишь единицы могут вспомнить, что-то там о "юных ветреным сердцам, которым ее порывы благотворны, как воды вешние лугам", а старперам просьба не беспокоиться.
А уж других поэтов знают и того меньше. Как-то на Новый год сидели мы у себя на работе и развлекались как могли. Ну там тянули фанты: кому песенку спеть, кому станцевать, меня как старше всех пожалели, попросили почитать стихи. Ну я и выдал:
Чем больше гляжу я на снежную ширь,
Тем думаю все упорнее.
Черт возьми!
Да ведь наша Сибирь
Богаче, чем желтая Калифорния.
С этими запасами руды
Нам не страшна никакая
Мировая блокада.
Только работай! Только трудись!
И в республике будет,
Что кому надо.
Можно ль представить,
Что в месяц один
Открыли пять золотоносных жил.
В Америке это было бы сенсацией
А дальше запнулся, все сидят с кислыми улыбками, очень вежливые и доброжелательные, но явно скучают:
-- Н еонравилось?
-- Почему же.. э-э.. понравилось.. э-э.. Но про комсомол, стройки э-э.. это нам как-то интересно.. конечно.. но не совсем.
-- А что вам интересно?
-- Вот Есенин -- это да.
-- Ну что поделать, -- только и вздохнул я, -- если я родом из СССР. Время, ветром разметая, сгребло нас всех в один ненужный грязный ком,
как будто роща золотая
Отговорила милым советским языком.
Так что читать классику -- не перечитать.
Добавлю только, что читать нужно именно русскую классику. От всей этой иностранщины толку мало. Всего несколько поэтов -- Жуковский, Лермонтов, Мей, Маршак (хотя все они и переврали переводимых ими поэтов) -- достойны чтения. Прекрасно перевел гейневские стихи цикла "Возвращение на родину" Блок, но уже совершенно не Гейне, а стопудовых Блок. Хорошие переводы -- они плохие переводы, но хорошие стихи и уже такая же русская поэзия, как и оригинальные стихи.
6. Теперь перехожу к главному вопросу и постараюсь определить, чем нас привлекает поэзия. Таких существенных элемента я насчитал 4, ни больше и не меньше:
а) точность слова
б) хорошесть стиха
в) композиционная метафора
г) поэтический строй.
В этом перечислении одновременно даны рекомндации, как читать стихи, и на что обращать внимание прежде всего, а на что в конце.
Первым в списке стоит точность слова. Есть слова веселые и грустные, задумчивые и бесшабашные. Такими они редко бывают сами по себе, но лишь в окружении других слов. "Веселый, зеленый, говорливый, светлый, солнечный" -- вот веселые слова, когда речь идет о лесе, "унылый, сумрачный, темный, сырой, скрипящий" -- вот мрачные слова, опять же когда мы говорим о лесе. Точность слова -- это точность эпитета, и именно она в первую очередь определяет поэта и бросается в глаза при его чтении:
Я беспечный парень, ничего не надо,
Только слушать песни, сердцем подпевать.
"Беспечный, сердцем подпевать" -- можно ли точнее определить настоение радости и вольности? Гейне как-то брякнул, другого слова и не подберешье: "кто первый сравнил зубы с жемчугом был гением, второй болваном". Неправда, если эпитет точен, он всегда точен, первым его употребил поэт или 10000001. "Белеет парус одинокий" сплошь -- как, кстати, и большинство стихов Лермонтова, состоит из банальных эпитетов, которые, мне кажется, очевидны любому, даже не начитанному в поэзии нач XIX в. И тем не менее стихотворение до сих пор восхищает многим, и как раз точным подбором эпитетов к теме. Именно к ним при чтении первое внимание. Да и сам Гейне не выдал ни одной запоминающейся метафоры, ни одного свежего афоризма, а почти все эпитеты украдены им из арсенала немецкой народной поэзии, но кто скажет, что Гейне не поэт, пусть первый бросит в меня камень.
7. Конечно, читать стоит только проверенных поэтов. Но этого мало. Важно, чтобы этот проверенный поэт -- а я не представляю, чтобы у не заточенного на стихопоклонение может быть более одного любимого поэта -- был близок к тебе духовно, чтобы его хотелось, читать и перечитывать постоянно, лишь для разнообразия в минуту жизни трудную, когда тоска и грусть, оглядываясь по сторонам. Чтобы этот поэт подходил к тебе по настроению на любой случай жизни: приятный ли, пакостный, чтобы он был близок к тебе по мироощущению.
А не читая, ты такого поэта никак для себя не выберешь: истории литературы с разными там "Лермонтов -- предствитель романтизма, в последние годы склонявшийся все более к реалистической поэзии" только напачкают в голове. А когда всех прочитаешь, там и жизнь прошла, а ты все еще находишься в колебании: кто же у тебя любимый поэт.
Поэтому я рекомендую способ, который проверил на себе и которому меня научил наш алтайский поэт Мерзликин. Когда мы декламируем стихи, первым делом к нам на память приходят отдельные фрагменты стихотворения: строфы, строки, а то и несколько слов, тех самых эпитетов. Вот их-то и следует высматривать в тексте. Поэтому я беру книгу стихов и листаю ее наугад. Там начну читать, брошу. Там начну и не закончу. И так читаю, не обязательно одним разом до тех пор, пока не наткнусь на строки, которые как-то разом воздействуют на тебя. Чаще всего это афоризм. Меня буквально ошарашила пушкинская мысль во вроде бы читанном-перечитанном "Онегине":
Кто жил и чувствовал,
не может в душе не презирать людей.
Может быть и яркий образ:
Волнуясь конница летит,
Пехота движется за нею
И тяжкой поступью своею
Ее движение крепит.
Здесь восхищает словесное изложение азов военной тактики. Вот пустили вперед конницу, танки. Они полетели, разорвали вдрызг и в клочья вражеские позиции.. а те, как вода, после брошенного камня снова сомкнулись, круги улеглись, и атаки как не бывало. Поэтому успех конного натиска обязательно нужно закрепить наступлением пехоты. Что и доказал генерал Панфилов под Москвой, пропуская через передовые позиции мощные немецкие танки, против которых у советской армии не было противооружия, и отсекая их от немецкой пехоты.
А то и восхитит и просто одна строка или сочетание слов:
"грезить, будто жизнь сама
Встает во всем шампанском блеске
В мурлыкающем нежно треске
Мигающего cinema!"
Я еще и не понял, о чем стихи, а это "мигающее cinema" уже прочно застряло в памяти.
А если таких слов в стихах не находишь, то и мучить себя не надо: этот поэт, пусть он и самый что ни на есть прославленный -- не твой.
8. Когда уже ты нашел эти западающие в душу слова, начинается более регулярное чтение, которое идет само по себе, без необходимости подкачивания себя внутренним насосиком ("какой замечательный поэт, поэтому я его и читаю"). Такое чтение невозможно, если стихи плохие. Читая стихи, читатель входит в определенный ритм, и всякое нарушение его выбивает из колеи. Поэтому так трудно, кстати, читать сборники стихов, даже хороших, если размер и ритм от стиха к стиху постоянно меняется. Такие сборники хороши именно для напоминания о стихах поэта(ов), а не для чтения.
Никакие, самые замечательные мысли, никакие самые ловкие метафоры и четкие слова не спасут поэта, если стихи плохие. Плохая проза еще может выдержать испытание чтением за счет мощи изображения, глубины анализа, стихи -- нет. Поэтому плохого писателя Канта или не очень хороших Драйзера и Золя читать будут, плохого поэта И. Анненского или Державина, сколько бы им не пели дифирамбов -- нет ("У Державина должно сохранить будет од восемь да несколько отрывков, а прочее сжечь. Жаль, что наш поэт, как Суворов, слишком часто кричал петухом" (Пушкин)).
9. Слова "хорошие стихи" мы понимаем в прямом смысле слова, в том смысле, как говорят "в склад и в лад". Удивительно, но дать четкое научное описание хороших стихов не то что трудно, а кажется, даже невозможно, хотя любой, самый не любитель поэзии с ходу отличит одни от других. В том же письме Дельвигу, где Пушкин охаял Державина, он писал о его поэзии: "этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка, он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии - ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо. Он не только не выдерживает оды, но не может выдержать и строфы. Читая его, кажется, читаешь дурной, вольный перевод с какого-то чудесного подлинника. Ей-богу, его гений думал по-татарски -- а русской грамоты не знал за недосугом. Державин, со временем переведенный, изумит Европу, а мы из гордости народной не скажем всего, что мы знаем об нем (не говоря уж о его мастерстве)".
Попытаемся систематизировать то, что сказал Пушкин. Элементами хороших стихов являются:
а) точная и глубокая рифма
"И вот уже трещат морозы,
И серебрятся средь полей --
Читатель ждет уж рифму 'розы'"
Пушкин во всеоружии владения стихом здесь играется с читателем. Он якобы подсовывает ему неглубокую рифмы "морозы -- розы", которая при более внимательном рассмотрении оказывается глубокой (то есть охватывающей несколько слогов) -- "морозы -- му розы". Но благодаря такой рифме стихи идут складно, на ура!
б) выдержанность размера
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!
Только большой поэт, уже набрав ритм, может резко сменить его, чтобы заставить читателя остановится.
в) отсутствие режущих слух созвучий (скопление согласных или гласных)
Здесь мы приведем пример от противного, а именно отвратильных стихов. В них алтайский поэт сравнивает наш герб с серпом и молотом, и их заграничные гербы с орлами и львами, заканчивая сравнение такой строфой:
"Но если враг пойдет на мой народ,
Наш серп орлам подрежет крылья,
Наш молот лапы львам перешибет"
г) такая совершенно фундаментальная для поэзии вещь, в чем-то вбирающая и ранее перечисленные, как гладкость и плавность стиха.
Вот только дать определение сему даже и не знаю как.
10. Стихи могут быть хорошими, а поэзия плохой. Такое сплошь и рядом случается при всеобщей грамотности и развитости национального поэтического языка. Умение писать стихи требует таких же техничеких навыков, как и умение считать или читать, которым может овладеть почти каждый. Во Франции даже каждый выпускник колледжа был обязан (а, возможно, это требование сохранилось и до сих пор) написать сочинение в стихотворной форме. Отличить хорошие стихи от плохих может каждый, а вот отличить хорошую поэзию от плохой с ходу не получится. Но если будешь читать такого плохого поэта, который пишет хорошие стихи, ты это обязательно заметишь: вроде бы и это стихотворение неплохое, и это, и это, а в целом, прочитав страниц двадцать, и ни на чем не остановившись ни взглядом, ни мыслью, с раздражением бросаешь чтение: какая хрень.
Поэтому мы и рекомедуем начать с поисков в стихах ярких афоризмов, запоминающихся строк, и лишь потом начинать читать поэта подряд.
Теперь другой вопрос: а могут ли хорошие поэты писать плохие стихи? Могут. Ну прежде всего по своей и исторической неопытности. Исторической -- это навроде Державина или Тредиаковского, которые "пускали петуха" из-за неразработанности русского поэтического языка. До Пушкина талантливый поэт мог писать плохие стихи, после Пушкина -- уже нет. Заслуга гладкости стиха теперь не достоинство самого поэта, разве лишь прилежание и усидчивость, а у Пушкина и еще нескольких его подельников (Жуковский, Батюшков), которые разработали русский стих.
Но плохие стихи могут писать хорошие поэты и преднамеренно. Блок, например. Он очень много эксперементировал с рифмой и размером и дошел даже до того, что просто графически как стихи стал излагать прозу ("Она пришла с мороза раскрасневшаяся.."). Здесь, мне кажется, имеет место эффект горя от ума. Когда для технического мастерства -- это касается не только поэтов -- человека уже нет предела, когда освоено все, он начинает выкаблучивать: а дай-ка я напишу строк 200 на одну рифму, а дай-ка я напишу стишок, где из всех гласных звуков будет использован только один. А дай-ка я напишу стихи вообще ни в склад, ни в лад. Такое явление характерно для всех развитых поэтических языков, и -- как показывает история -- ни к каким серьезным достижениям ни приводило. Много было вычурных поэтов в китайской, арабской и т. д. поэзиях, а потом являлся какой-нибудь Омар Хайям, и оказывалось, что рубаи (для персов это вроде частушек, в отличие от разных тазхире и назирэ их писать может каждый) -- это и есть самые прекрасные стихи...
Тема интересная, но она не в теме данной статьи. Заметим лишь, что не стоит читать всех этих выбрыков, даже замечательных поэтов. Я уже много лет читаю Блока, и стал его ценить гораздо выше, когда стал просто в наглую пропускать все его поэтические изыски. Подлинные стихи на русском -- пятистопный ямб, ничего лучшего пока не придумано, и, скорее всего, не будет придумано (как ничего лучшего гекзаметра для древнегреческого, александрийского -- для французского, спенсеровского восьмистишника для английского языков и т. д., а стоит эти размеры перенести в другой язык, получается хрень). Хотя любители поэзии на данное высказывание могут и презрительно фыркнут. И имеют право. Ибо никому не возбраняется любить поэзию на свой лад, мы же только рассуждаем на тему "обычный читатель и чтение поэзии".
11. Любые, даже очень хорошие стихи, приедаются, когда внутри стихов или между ними отсутствует связь. И здесь вступает в действие третий необходимый элемент -- композиционная метафора. "Метафора," -- вещал в свое время А. Вознесенский, -- "душа поэзии". Как с этим трудно не согласиться, правда, оговорив, о какой метафоре идет речь.
Обычно под метафорой понимают, и Вознесенский, думаю точно подпадает под этот разряд, "Оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-то аналогии, сходства, сравнения". Спорить с данным определением бессмысленно: оно всесильно, ибо оно верно. Но такая метафора не играет никакой роли в композиции, и вовсе не является обязательным элементом стиха. Когда я писал курсовую работу "Метафоры у Пушкина", я поразился, как редко к этому приему прибегал наш классик, а если прибегал, то его метафоры довольно-таки избиты и не выходят за рамки бытовых метафор, которыми пересыпана вся наша речь. Следовательно, или пушкинскую поэзии нужно признать безмоторной, то есть неподвижной, или пересмотреть роль метафоры. Мы предпочитаем второе.
Если мы присмотримся к стихам, то мы обнаружим, что при кажущемся отсуствии сюжета, он есть. И этим сюжетом является создание образа, этакой развернутой метафоры. Образ создается строчка за строчкой, а последним стихом, как росписью в платежной ведомости, этот образ эффектно завершается. Вот этот образ мы и называем композиционной метафорой.
Мы насчитали три способа создания композиционной метафоры, которые перечисляем не ради классификационных целей, а чтобы сделать мысль понятной:
а) линейный образ
Это самый примитивный тип композиционной метафоры:
Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.
Я - беспечный парень. Ничего не надо.
Только б слушать песни - сердцем подпевать,
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б не сгибалась молодая стать.
Вот перед нами цельный образ, который подобран рядом деталей -- образ беспечного парня. После приведенных строк можно было бы поставить точку, и переходить к следующему стихотворению. Но Есенин не угоманивается, он нанизывает и нанизывает новые детали, даже целую сценку, которую ничего не добавляют к созданному образому, но продлевают удовольствие от чтения данного стихотворения.
б) образ-аналог
Здесь особенно часто явлениям духовной внутренней или общественной жизни, которые никак не выразить зримыми, ощущаемыми деталями, соотносят некое явление физического мира. Так уже набило оскомину сравнение государства с кораблем. На основе таких образов-аналогов построены "Крымские сонеты" Мицкевича. В нижеприводимом глубины человеческой души сравниваются с морем:
На море полный штиль. Бриз замер, изнемог.
Поник устало флаг. В зеркальной вижу глади
Купальщицы-волны светлеющие пряди,
Волшебной наготы не тронет ветерок.
Корабль оцепенел. Натруженный флагшток
И парус - после битв знамена на параде.
У спутников моих уверенность во взгляде,
К матросам капитан сейчас не очень строг.
О море! В глубине среди пугливых рыб
Во время страшных бурь гигантский спит полип,
Но щупальца в тиши он грозно расправляет.
О мысль моя! И ты - жилище для змеи:
Воспоминанья спят в дни бурные мои,
Но в безмятежный час змея меня терзает
в) образ-антитеза
Здесь и объяснять ничего не надо. Достаточно одного примера: "Белеет парус одинокий".
Когда такой образ композиционной метафоры неочевиден, стихотворение провисает, становится "непонятным", хотя все слова и предложения, в которые они складываются, вроде бы и понятны, но в целом какая-то белиберда получается: "что к чему?", обычно риторически спрашивают в таких случаях. Но бывает, что метафора и невыразима в точных словах, и вместе с тем читатель чувствует, что она есть. Это уже зависит не только от качества поэта, но и качества читателя.
12. Мы не забыли, что в стиховой форме отлично существуют другие повествовательные жанры: рассказ, литературный портрет (например, эпиграмма) и множество других. Все это поэзия ранних стадий, хотя эти жанры не исчерпаны и неисчерпаемы. Ранние -- это значит, что они появились раньше, но более поздние их не отменили и не упразднили, а встали с ними в ряд.
Для нас же здесь важно отметить еще один вид метафоры: метафора-рассказ. Пример? Пожалуйста: "Демон" А. С. Пушкнина ("В те дни, когда мне были новы все впечатленья бытия"). Здесь типичный рассказ, но лишенный каких-либо бытовых деталей, характеристик и даже внешних событий. Своеобразный скелет рассказа, где происшедшее оценивается, но о нем не сообщается. Такой рассказ был бы неуместен в прозе, но он очень свойственен поэзии. И здесь мы переходим к четвертому необходиомому для поэзии элементу: поэтическому строю.
13. Строй поэзии -- самое последнее дело, но самое для стихов важное. Это из той же категории, что и стиль. Можно даже в первом приближении сказать, что строй поэзии -- это стиль поэтического произведения. Но только в первом.
Строй -- это разговор на особом поэтическом языке. Один неумный человек сказал, а тысячи не задумываясь повторяют до сих пор "все что ни стихи, то проза". На самом деле проза, как и стихи -- это специально организованная литературная речь. Не вдаваясь в ее характеристику, мы все же может, исходя из этого дать первое определение поэзии: "все что ни проза, то стихи". Это самая важная и фундаментальная характеристика поэзии: говорить не так как всегда, говорить по-особому, говорить не обычно. Поэтический язык -- это язык, на котором говорят необычными словами:
а) действительно необычными словами
Поэтому так часты в поэзии на всех языках архаизмы. Они придают речи торжественный, где-то даже религиозный оттенок: в богослужении ведь тоже используют необычные слова. До сих католики используют для этих целей латинский язык, наши -- церковнославянские, а копты -- реликт египетского языка, который давно вышел из употребления и не понимается даже коптскими священниками.
б) обычными словами в редком значении
Речь идет о так называемом "поэтическом словаре". Даже самый наглый и отвязанный поэт не скажет "поимел бабу" или имел "половой контакт", а что-нибудь вроде "мы проводили ночи в страстных объятиях". Кстати, привившийся в русской поэзии поэтический язык, выработанный еще Пушкиным и без вариантов господствующий ныне (Блок, Маяковский, Васильев прошли для русской поэзии без видимых последствий), делает всех поэтов похожими друг на друга, а стихи как бы написанными под копирку. Особенно это режет глаза в переводах, где поэты всех времен и народов так и норовят подстроиться под Пушкина:
Но в блаженствах наслажденья
Прелесть чувства умерла.
Где вы, сладкие томленья,
Робость юного осла?
И вот такие наскозь манерные условные стихи называют непревзойденным переводом.
Doch, wenn ich den Sieg genieße,
Fehlt das Beste mir dabey.
Ist es die verschwundne, süße,
Blöde Jugendeseley?
Дословно: "когда я побеждаю (поэт говорит ранее о предолении сопротивления женщины), самого лучшего у меня при этом нет. Это исчезнувшей, сладкой, глупой юношеской ослиности?" Никаких искуственных "блаженств наслаждения", "сладких томлений", "прелести чувства" нет и в помине: простые, обыденные немецкие слова, делающие текст доступным тому даже, кто учил этот язык в школе; разве лишь несколько слов своими окончаниями (dabey, Jugendeseley вместо dabei, Jugendeselei) показывают на стилизацию под народную песню. Этого вполне достаточно, чтобы стихи были написаны и обычными словами, и выведены из-под юрисдикции обыденного.
в) обычными словами, употребляемыми в необычном окружении
Те самые метафоры, эпитеты, тропы и др., о чем мы говорили в начале статьи. Необычные слова здесь -- это не редкие слова, это слова выведенные за грань обыденного и оттого возвышенные, слова sub specie aeternitatis. Поэзия всегда торжественна, всегда не от мира сего. Поэт, когда он пишет стихи, а читатель, когда их читает, освобождаются от докуки повседневного, переходят на иной уровень: от быта к бытию. Это заложено в человеке, даже в преступниках и депутатах, и поэтому поэзия вечна.
14. Отогнав поэзию в возвышенные регионы, мы, вроде бы, ломим против простого и очевидного факта всегдашней популярности поэзии нарочито низменной, например, блатной. Такая поэзия -- это та же возвышенная поззия, но со знаком минус или нулевой возвышенностью. Нулевая возвышенность здесь должна пониматься так же как скажем нулевое окончание в лингвистике, которое отнюдь не тождественно отсутствию окончания, что четко выявляется при изменении формы слова: "город" -- "города".
Вместо скучной аналитики ограничусь примером. В школе нам задали, помню, выучить наизусть любимое стихотворение Некрасова, ну я и выдал:
И скучно, и грустно, и некого в карты надуть
В минуту карманной невзгоды.
Жена?.. но что пользы жену обмануть?
Ведь ей же отдашь на расходы!
Чем здорово повеселил класс, и даже удостоился визита к директору, который, неплохой, как я теперь понимаю, хозяйственник, попал в затруднительное положение: ведь стихи-то и в самом деле написаны Некрасовым. Он только сказал, что можно было бы у великого поэта найти и стихи получше.
А недавно, в компании своих коллег по работе на каком-то юбилее я прочел те же стихи, но без кого-либо успеха. "Нормальные стихи, -- вяло похвалили они, -- это вы написали?" -- "Да нет, Некрасов". -- "А мы думали, он только про мужиков писал". Позднее я с удивлением обнаружил, что эти стихи воспринимались непосредственно. Оказывается, никто из молодого поколения и не подозревал о существовании:
И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!
Но только в таком соотнесении и живы некрасовские строки. Уберите высокую поэзии (а это происходит на нашей памяти регулярно), и всякая пародия, всякое снижение исчезнут вместе с нею без следа. Вся энергетика сниженных жанров питается контрастом с высокими образцами. Это я и называю нулевой возвышенностью.
Интересно, конечно, было бы проследить, откуда растут ноги у пародийности. Но это выходит за узкие рамки нашей статьи. Отметим лишь два очевидных фактора:
а) усталость от приевшихся поэтических форм. К торжественному строю обращаются так часто и такая дрянь, что он теряет всякую свою торжественность. И хочется в ответ на возвышенное ляпнуть что-нибудь рабоче-крестьянское:
Говорят, умны они,
Но что слышу от любого?
Жомини, да Жомини,
А о водке ни полслова.
Такая катавасия случилась с пушкинским стихом, который буквально вопит о необходимости смены ориентиров в русской поззии, что сбросив нашего гения с корабля современности, только освежит его непродолжительным купанием в волнах забвения.
б) уже сам факт обращения к блатной, жаргонной, да что греха таить! и народной поззии -- это бегство от обыденности: это замещение обычного необычным, уход в возвышенное со знаком минус. И заметьте: популярна эта поззия не в тех кругах, откуда она заимствует свою поэтику, а во вполне благонамеренных, обеспеченных слоях. Помню была хорошая статья о поззии Высоцкого, где высмеивалось, как он косит про крутого. С поэта сдирался его "фронтовой, хемингуэевский, альпийский" и т. д. имидж и показывалось "истинное лицо" вполне благополучного обывателя. Вроде как на западе модно на стекла автомобиля наклеивать блямбы, весьма натурально имитирующих отверстия от пуль. Автор издевался над Высоцким, как бардом советского обывателя, который и рубашку на себе рвануть хочет, но и при этом и чтобы с профкомом не поссорится. Замечательный анализ, только вот автор почему-то оседлал разоблачительного конька. Но как раз то, что Высоцкий своей внешней биографией ничем не напоминает воспевамый им типаж, это-то и есть черта всякой настоящей поззии, которая выплескивает правду, которая внутри, правду желаний, а не правду действительности.
15. Вот и все существенно необходимые элементы поэзии, те, без которых поэзии вообще не сущестует. Но каковыми понятно поэзия не ограничивается. За века существования она выработала кучу приемов и средств, повышающих прелесть и разнообразие стиха, и, соответственно, удовольствия от поэзии для читателя. Это и метафоры -- не те композиционные, которые мы пытались обосновать -- а обычные, и сравнения, и уподобления, и игра слов, и аллитерации, и много другое.
Вот еще один любопытный элемент: поэтические циклы. Вообще-то каждое стихотворение ценно само по себе: поэзия состоит из стихов, как линия из точек. Однако иногда поэты объединяют свои стихи в циклы. Чаще всего внутри цикла стихи ничем не связаны: они скорешовались единством тематики или подхода. Практически почти таковы все циклы в русской поэзии "Персидские мотивы", "Снежная маска".. А вот в западной часто цикл составляется из стихов, складывающихся в подобие сюжета. Типичный пример здесь "Книга песен" Гейне, многие циклы сонетов, например, "Астофел и Стелла" Сидни. Читать такой цикл довольно-таки сложно, стихи, даже хорошие, быстро утомляют. Но когда цикл прочитан и полностью сложился в голове читателя, тогда отдельные стихотворения приобретают дополнительную изюминку от того, что ты соотносишь отдельное стихотворение с целым.
Многие любители поззии ни за что не променяли бы такое сложное чтение на простое и естественное. Боже упаси вас податься в любители поэзии, но это именно та категория читателей, которые осваивают новые необжитые территории и присоединяют их к поэтическому материку, долдоня о них своим знакомым, цитируя их чаще всего не к месту, но иногда и очень удачно, и тем неизвестных новых поэтов превращают в проверенных и всем известных.
Сначала список, а потом комментарии к нему
1) Некрасов. "Школьник" (Ну пошел ты ради бога)
2) его же "Размышления у парадного подъезда"
3) Высоцкий "Кто сказал, что земля умерла?"
4) Бернс "Финдлей"
5) Верхарн "Пусть башмаки по асфальту стучат"
6) Пушкин. Отрывок из "Евгения Онегина
7) Блок "Вот пора приниматься за дело"
8) Блок. "В ночи, когда уснет тревога"
9) Есенин "Я спросил сегодня у менялы..."
10) Гейне "Диалог на Падеборнском лугу"
11) Гейне "Юность кончена. Приходит опыт... И все же юности жаль"
12) Маршак-Байрон "Не бродить нам при луне"
13) Гейне "На севере диком стоит одиноко"
14) Эмили Дикинсон. "Рай совсем рядом"
15) Э. Дикинсон "Был крошка- крошка кораблик"
16) Блок "Равенна"
17) Есенин из "Страны негодяев"
18) мотивы смерти и одиночества
19) М. Лермонтов "Выхожу один я на дорогу"
19) С. Есенин. "Глупое сердце не бейся"
20) С. Есенин. "Я иду долиной"
21) Р. Киплинг "Если"
22) Р. Киплинг "К матери"
23) В. Высоцкий "Он не вернулся из боя"
24) Блок. "Сусальный ангел"
25) Б. Брехт "Плач современного поэта"
26) Омар Хайям "Я к гончару зашёл"
27) В. Маяковский "Нате!"
28). Пушкин "Бахчисарайскому фонтану"
29) Э. Дикинсон "Я смерть как будто не звала"
30) Бернс. "Эпитафия на могилу гробовщика"
31) Бернс. "О времени"
32) Пушкин. Из "Графа Нулина"
33) Пушкин. Из "Графа Нулина"
Сейчас развелось много разных списков: лучшие романы XX века, 100 лучших политиков всех времен и народов, 100 самых обаятельных и очаровательных любовниц. 100 лучших стихотворений русской поэзии тоже не обойдены вниманием, да еще как. Само по себе составление таких списков очень увлекательное и полезное занятие. Увлекательное -- ибо ты на какое-то время становишься этаким судьей и вершителем в своем заигравшемся воображении. Полезное -- потому что отбор всегда необходим. Отбор немногого из многого -- это составная часть культуры. И всякий человек обязан отбирать, хотя бы для себя.
Вот и я решил податься туда же. Сделав предварительно однако ряд замечаний (собственно говоря, ради замечаний и пишется данная статья, а список так себе -- необязательное приложение).
Чаще всего такой отбор делается во-первых, бездумно, во-вторых, безответственно, в-третьих, злонамеренно.
Бездумно, это когда очень некрасиво и паскудно говорят, что "я, мол, ни на что не претендую, это де мой субъективный выбор". А вот этого не надо. Если ты ни на что не претендуешь, и это твой субъективный выбор, возьми лист бумаги, напиши сверху "100 лучших русских стихотворений", впиши, что тебе душе угодно, а потом пойди в туалет, положи листок в лоток, лучше даже порвав на мелкие кусочки, посыпь его песочком, а когда кошка или собака сходит на него, смой в унитаз. И составляй другой список, скажем: "100 лучших романов мировой литературы". Но если ты сообщаешь свое мнение хоть кому-то, даже всего одному человеку, ты уже ответственен за свой выбор и должен бы подумать, прежде чем ляпать языком почем зря.
Во-вторых, почему именно 100, а не 200 или 50. И, кроме того, стихи они совершенно разные. На разные вкусы и разные настроения даже. Поэтому разумнее мне кажется определиться, хотя бы прикидочно, с типом стихотворений, и уже по этим типам с конкретными позициями.
Непригодность критерия "мне так нравится"
Обоснованием бездумного отбора является критерий "мне так нравится". Нелепый и дурацкий критерий.
1) Он слишком слишком подвержен случайным колебаниям (жизненным обстоятельствам, возрасту, личному опыту)
Возьмем для иллюстрации только возраст. Если перетрясти обойму своего культурного багажа, в данном случае стихов, то нетрудно обнаружить, что одни стихи
а) застряли там с детства
это фундаментальные стихи: басни Крылова, стихи о кораблике, который подгоняет ветер, а он знай бежит себе на раздутых парусах. Эти стихи редко кто вносит в разряд своих любимых, но они торчат в нас с детства и будут торчать до самой смерти. Но торчать мало: они определяют во многом наш и нравственный и эстетический мир. Я редко видел (редко, то есть ни разу), чтобы хоть кто-то занес в список своих любимых произведений "Репку" или "Курочку-рябу", а зря. Это только показывает, насколько бездумно мы подходим к составлению подобных списков
б) другие отобраны в юности, это стихи, которыми мы формируем себя
Мне, например, в детстве очень нравился Маяковский. Резкий, как газировка, звучный, а, главное -- горлопан. А чем в юности горлопанистее, чем громче, чем прикольнее, тем лучше:
Мы
разносчики новой веры,
красоте задающей железный тон.
Чтоб природами хилыми не сквернили скверы,
в небеса шарахаем железобетон.
Сегодня под такими строчками в качестве тех, которые могут нравиться, я уж никак не подпишусь, или выражаясь словами нашего алтайского поэта Яненко
Груз опыта давит на плечи.
Я в память свою загляну.
Себя там вчерашнего встречу...
И даже в ответ не кивну
И все же иногда замечаешь с сожалением, что подобные глупости все еще сидят где-то в голове, а правильнее сказать в заднице и диктуют совершенно неадекватные слова, а хуже всего что порой и поступки. То есть сбрасывать данные стихи с корабля опыта не получается
в) третьи поразили тебя уже в зрелом возрасте
это -- стихи-итоги, стихи справедливость которых выношена долгим опытом
Кто жил и чувствовал, не может
В душе не презирать людей.
Но является ли такая набытая поближе к могиле старческая мудрость Экклезиаста ("Гнилая гниль, -- все гниль! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем") окончательным и непререкаемым итогом? Не знаю, но иногда она тебе просто претит, и хочется чего-то этакого, мальчишеского, горлопанистого и необоснованного. Того же Маяковского.
Можно раскинуть сеть подобных рассуждений на обстоятельства и другие факторы, но, кажется, я ясно показал, насколько текучий и случайный для отбора критерий "мне нравится".
2) этот критерий ничего не объясняет
Он ничего не объясняет даже не в ответ на вопрос"не почему не нравится?", а на вопрос "откуда ты знаешь, что тебе не нравится?", то есть в данном случае важно не логическое обоснование на основе, допустим, категорий, а генетическое. Этот критерий не объясняет, откуда исходит в человеке это "нравится" или "не нравится".
О том насколько непродуманным может быть применение критерия "нравится-не нравится", наглядно показывает пример Пушкина. Многие говорят, что они любят Пушкина. Как правило, это значит, что они врут. Потому что Пушкина мало кто в наши дни читает и еще меньше таких, кто бы знал его за исключением "Любви все возрасты покорны", выдернутым из и еще пары таких же засевших со школьной парты и затасканных неумеренным употреблением строк.
Другие говорят, что они не любят Пушкина. Это значит, как правило, что они врут. Ибо не любить Пушкина русскому человеку невозможно:
а) потому что он сидит в нас как сидят наследственные пороки
Как сидит в нас язык. Как можно не любить родной язык, если даже прожившие долгие годы за границей и совершенно влившиеся в чужую среду, все равно о самом важном думают на родном языке. Пушкин же это часть нашего языка, а значит и один из непременных атрибутов самоидентификации любого русского человека
б) потому что его стихи прекрасны, ибо они образцовые, даже где-то и совершенные
"Не говори -- поэт. Скажи просто 'Пушкин'". А образцовые они только потому, что их написал Пушкин, и ни по какой другой причине. Спорить со мной, или там обвинять в тавтологии спешить не нужно: лучше малость порыться в себе и спросить, а откуда берутся критерии, которыми мы руководствуемся, оценивая поэзию (как, впрочем, и произведения других жанров и видов искусств).
В самом деле откуда? Из учебников поэтики? Что читатель оценивает качество рифмы, совершенство размера (и чем пушкинский пятистопный ямб лучше некрасовского двустопного дактиля -- а он однозначно лучше)? Да никоим образом. Просто критерии прекрасного в поэзии -- это не абстрактные и четко формулируемые правила, а образцовые стихи. Мы сравниваем предлагаемую поэзию с образцами и на основе этих образцов выносим суждение. Поэзия Пушкина образцовая для нас, как поэзия Спенсера для англичан, Махи для чехов, Эминеску для румын, Нарекаци для армян, Латифи для синдхи... И даже литературоведы, оценивая поэзию, сначала пробегутся мысленно по пушкинским строкам, а потом начинают жевать сопли про ритмы, размеры, просодию (ладно бы только про них, а то ведь про тематику, идейное содержание, что уже полный отстой)... Судить же сами образцы по образцам -- это нелепость.
Таким образом, чтО действительно нравится, а что нет, это не так-то просто понять. Нужно заглянуть внутрь самого себя, чтобы уверенно ответить на этот вопрос. Без долгой и упорной практики подобное невозможно.
3) этим критерием никто никогда не пользуется
И это положение, пожалуй, может показаться необычным и эпатажным. Ничуть. Оценка, и не только стихов, происходит по довольно сложному и извилистому пути. Она складывается из субъективной части: опыт, вкусы, предпочтения и объективной: что такое хорошо и что такое плохо. Оценка чем-то вписывается в знаменитую теорию айсберга: то что субъективно -- это на поверхности, а то что объективно -- это где-то там внутри.
Для того чтобы дать стихам объективную оценку, вовсе не нужно лезть в литературоведческие словари. Все эти категории: тема и идейное содержание, сюжет и образно-метафорическая система, и даже метрика, навязаны произведениям искусства извне: они позволяют их сортировать, но не имеют никакого отношения ни к эмоциональному, ни к интеллектуальному их воздействию.
Для того чтобы объективно оценить стихи, достаточно заглянуть внутрь себя, пошарить там умственным фонариком, и ты обязательно наткнешься на "что такое хорошо и что такое плохо", которые заложили в тебя комсомол, и папа, и мама, блин, и школа, или что там сегодня закладывает в человека вместо комсомола. О том, что этот объективный критерий присутствует в каждом из нас, достаточно вспомнить об анекдотах и матерных стихах: всем они, или по крайней мере, многим из нас, нравятся, но никто их не считает хорошими, не только потому, что не будет цитировать по семейным праздникам, особенно в присутствии детей, но и потому что сам, когда вспоминает что-то важное в своей жизни и хорошее, и сверяется с чем-то прекрасным внутри себя, то среди этого прекрасного обязательно будет место и стихам, но никак не матерным.
И вообще поэзия -- вещь пафосная, юмор, сатира там в отличие от прозы гости редкие и не желательные. Они по известной народной мудрости
Пусть стены нашего сортира
Украсят юмор и сатира
годны именно для отхожих мест. А поэзии там не место.
Из сказанного ясно, что многие не сверившись со своим представлением о хорошем, тащат под прикрытием "мне нравится" в свою списки всякую дрянь, что чаще всего не глупо, а безответственно, и даже зловредно. Такой зловредностью я считаю включение в списки лучших стихов Ахматовой, Ахмадулиной, Ахцветаевой, Ахгумилева, Ахбродского. Ну не могут стихи Бродского входить хоть в узкий -- самые-самые -- хоть в самый расширенный список лучших стихотворений русской поэзии.
Я, например, не читал Бродского. А кто его читал? Вот уже много лет о нем трындичат, много лет его втюривает московская тусня как замечательного поэта, но никакие его строки так и не обрели права гражданства в народе. А массовость -- это обязательное условие подлинно любимых стихов. И пусть не говорят о рекламных слоганах -- они как быстро входят во всеобщее употребление, так же быстро и вылетают, -- или о пропаганде. Уж кажется сколько звучало по радио, на всех парадах, во все праздники:
Есть в России такие места,
По которым с волненьем проходят.
И священными их неспроста
Называют в народе.
А дальше шло, что-то там, что в этих местах Ленин родился, и что там какой-то там красный стяг взвился: я даже не помню.
Долбили, долбили этими стихами всех нас, да так и не вдолбили в нас. А Высоцкого, даже кто и имени его слышать не хотел, охотно цитировали:
Мои друзья хоть не в болон-н-нии,
Зато не тащут из семьи.
А hадость пьют из економ-м-мии.
Хоть по утру, да на свои.
(Написал "hадость", потому что не знаю, как передать русским алфавитом это хохляцкое, фрикативное -- говоря ученым языком -- "г").
Так и Бродский: сколько его ни долби, а никто его не знает и знать не будет, именно потому, что не знают сейчас, несмотря на всю усиленную рекламу. Хотя, возможно, это хороший поэт, и в поэзии на русском языке (но не в русской поэзии) он займет достойное место.
Ну а теперь список. К этому списку я прикладываю некоторые образцы. Это не значит, что именно эти стихи я отобрал из множества. Я просто показываю, какой тип стихов мне по душе
I. Поэзия детская
II. Поэзия декларативная, патриотическая, пропагандистская
1) Некрасов. "Школьник" (Ну пошел ты ради бога)
Все мы из провинции, кроме тех, кто родился в Москве. Но русские ли они? Еще вопрос. А поскольку все мы из провинции, то эту стихи вселяют в себя и свою значимость веру.
2) его же "Размышления у парадного подъезда"
Вся декларативная поэзия в каком-то смысле юношеская. Опыт учит, что особой веры в "народ" быть не может и не должно, но приземленная правда уж очень хаманит жизнь, оно тоскливо как-то жить без нас возвышающего обмана
3) Высоцкий "Кто сказал, что земля умерла?"
Кто сказал: "Всё сгорело дотла,
Больше в землю не бросите семя...",
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время...
Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет, она почернела от горя.
Как разрезы траншеи легли,
И воронки - как раны, зияют.
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет всё, переждёт,
Не записывай Землю в калеки.
Кто сказал, что Земля не поёт,
Что она замолчала навеки?!
Нет! Звенит она, стоны глуша,
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля - это наша душа,
Сапогами не вытоптать душу.
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она затаилась на время...
III. Поэзия сюжетная
1) Бернс "Финдлей" (
Кто там стучится в поздний час,
Конечно, я Финдлей)
Как оно там на английском? Бог с ним. Но эти стихи прекрасны именно на русском.
2) Верхарн "Пусть башмаки по асфальту стучат"
"Скорей коленопреклоненно
Зажгите свечи пред мадонной!
Ваш муж -- башмачник -- в этот час
Навеки покидает нас".
А школьников сабо у школы
Отщелкивают марш веселый,
И повторяет тротуар
Стук черных пар и белых пар.
"Мальчишки, полно баловаться,
Стучать подошвами, смеяться,
Когда тут честный человек
Кончает свой тяжелый век!"
"Жена, зачем на них сердиться
В тот час, как должно нам проститься:
Пусть повторяет тротуар
Стук белых пар и черных пар".
...
"Но как же голосом спокойным
Молитву прочитать достойно,
Как бог приказывает нам,
Под этот дикий визг и гам?"
...
"Чтоб веселей ребятам было,
На небе кружатся светила.
Так пусть сабо -- мой скромный дар --
Стучат, стучат о тротуар!"
IV. Поэзия любовная
1) Любви все возрасты покорны
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.
Это, конечно, отрывок из "Евгения Онегина", но многие фрагменты из больших поэтических произведений давно обрели самостоятельное значение. Стихи этого отрывка -- это стихи не мальчика, но мужа. Любовь без вздохов, ахов и прочей юношеской дребедени. Пушкин -- он ведь поэт очень рациональный, несколько ироничный и не склонный к экзальтации. К этим стихам я бы добавил "На холмах Грузии лежит ночная мгла" и "Я вас любил, Любовь еще быть может".
2) Блок "Вот пора приниматься за дело"
и в этих стихах отражены чувства миновавшего бурные пороги юности человека
Превратила всё в шутку сначала,
Поняла - принялась укорять,
Головою красивой качала,
Стала слёзы платком вытирать.
И, зубами дразня, хохотала,
Неожиданно всё позабыв.
Вдруг припомнила всё - зарыдала,
Десять шпилек на стол уронив.
Подурнела, пошла, обернулась,
Воротилась, чего-то ждала,
Проклинала, спиной повернулась,
И, должно быть, навеки ушла...
Что ж, пора приниматься за дело,
За старинное дело своё. -
Неужели и жизнь отшумела,
Отшумела, как платье твоё?
3) но и молодость имеет свои права. Любовь здесь идеализируется, чувства возвышенны и даже преувеличены. С точки зрения более позднего возраста, само собой разумеется. На первом месте для молодого стоят волнения любви, ее перипетии
В ночи, когда уснет тревога
И город скроется во мгле,
О сколько музыки у бога,
Какие звуки на земле.
Прими владычица Вселенной,
Сквозь слезы, муки и гроба
Последней страсти кубок пенный
У недостойного раба"
4) Прекрасно отражена стадия молодой, хотя может и не первой любви в "Персидских мотивах" Есенина
"Я спросил сегодня у менялы...", "Шагане, ты моя, Шагане...", "В Хорасане есть такие двери..."
5) Сравнивать юношеское и зрелое отношение к любви бесполезно, хотя Гейне такое сравнение и провел. В этом стихотворении отражен спор восторженного юноши и нормального трезвомыслящего человека
-- Слышишь, к нам несутся звуки
Контрабаса, флейты, скрипки!
-- Это пляшут поселянки
На лугу, под тенью липки".
-- Контрабасы, флейты, скрипки!
Уж не спятил ли с ума ты?
-- Это хрюканью свиному
Вторят с визгом поросята.
...
-- Слышишь пенье? Сладко в душу
Льётся песня неземная;
Веют белыми крылами
Херувимы, ей внимая...
-- Бредишь ты! Какое пенье
И какие херувимы?
То гусей своих мальчишки,
Распевая, гонят мимо.
...
-- Все вопросы фантазёра
Осмеял ты ядовито...
Одного ты не разрушишь,
Что глубоко в сердце скрыто...
Переводчик довольно-таки бледно передал ключевую заключительную строфу, смысл которой примерно таков "Смейся сколько хочешь, но та боль, что живет в моей груди -- это что? тоже только иллюзия?"
Nun, mein Freund, so magst du lachen
Über des Phantasten Frage;
Kannst doch nicht zur Täuschung machen,
Was ich fest im Busen trage.
6) Юность проходит, приходит опыт, и все же юности жаль
Юность кончена. Приходит
Дерзкой зрелости пора,
И рука смелее бродит
Вдоль прелестного бедра.
Не одна, вспылив сначала,
Мне сдавалась, ослабев.
Лесть и дерзость побеждала
Ложный стыд и милый гнев.
Но в блаженствах наслажденья
Прелесть чувства умерла.
Где вы, сладкие томленья,
Робость юного осла?
Опять бледновато, а главное натужно-высокопарно, "возвышенно", передана последняя строфа, такая по-обыденному простая у Гейне
Doch, wenn ich den Sieg genieße,
Fehlt das Beste mir dabey.
Ist es die verschwundne, süße,
Blöde Jugendeseley?
7) Маршак-Байрон "Не бродить нам при луне"
Не бродить нам вечер целый
Под луной вдвоем,
Хоть любовь не оскудела
И в полях светло, как днем.
Переживет ножны клинок,
Душа живая - грудь.
Самой любви приходит срок
От счастья отдохнуть.
Пусть для радости и боли
Ночь дана тебе и мне -
Не бродить нам больше в поле
В полночь при луне!
Здесь замечательно передан переход от юношеской любви к любви зрелого возраста
8) старика же в любовной лирике больше привлекает не сама любовь, а характер человека, который как раз через любовь наиболее ярко и проявляется, человеческие отношения; старик наслаждается любовной лирикой с полным пониманием того, что любовь любовных стихах это далеко не самое главное.
Как образец любовной лирики, где за любовью стоят размышления о жизни я приведу известное стихотворение Гейне, известное нам по лермонтовскому переводу
"На севере диком стоит одиноко"
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Höh'
Ihn schläfert; mit weißer Decke
Umhüllen ihn Eis and Schnee.
Er träumt von einer Palme,
Die fern im Morgenland
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand.
Что обращает на себя внимание в гейневском стихотворении? То что сосна (Fichtenbaum) мужского рода, а не женского, в то время как пальма женского рода как в русском, так и в немецком языке. Но это еще не все. "Сосна" просто как дерево в немецком тоже женского рода (die Fichte). То есть Гейне сознательно из женщины сделал мужчину. Но опять же не просто мужчину. Этот суффикс -baum в прибавлении к "дереву" как раз указывают на социальное положение гейневского дерева, ибо данный суффикс характерен как раз для народной поэзии (не "сосна", а "сосновое дерево", не "береза", а "березовое дерево", не "пальма", а "пальмовое дерево"). Таким образом гейневское сосновое дерево -- это простой деревенский парень, которому бы больше подошли не риза, а ватник, телогрейка и шапка-ушанка. Пальма же у Гейне растет отнюдь не в горючей пустыне, а im Morgenland, то есть в роскоши и неге.
И что получается? Получается не любовь двух разлученных сердец, как трактуют это стихотворение чаще всего наши комментаторы, а этакое любовное томление. Деревенский парень мечтает о городской красавице, а какая-нибудь аристократическая штучка, наскучив мишурой и пустотой светской жизни (именно так надо понимать auf brennender Felsenwand) мечтает о любви к простому здоровому деревенскому парню. Но и тот и та прочно укоренены в своей почве и могут лишь мечтать о другом, как о чем-то несбыточном. А если бы это сбылось, добавим мы, то получился бы сюжет "Любви и голубей".
9) ну и нельзя забывать, что женщины тоже люди, и что они не только объект поклонения, но и у них что-то там в груди телепкается и они тоже свои чувства имеют, весьма даже отличные от мужских.
Правда, в своем большинстве женская поэзия -- это все же недопоэзия. Это мечты о прекрасном рыцаре в юности, радости материнства и сильного мужчины-покровителя в среднем, ну а на старость уже ничего не остается. Но нет правил без исключения, и иногда и поэтессы произрастают весьма любопытными плодами. Из таких женщин я бы выделил Эмили Дикинсон. Мир ее вроде чисто женский, ограничен домом, садом-огородом и видом из окна на окружающие окрестности. Но она умеет в этом небольшом мирке соединить близкое и далекое, интим и вселенщину.
Совершенно оригинальны и ее любовные переживания.
Поскольку стихи толком не переведены на русский язык, я не обладая поэтическими способностями попытаюсь их растолковать.
Elysium is as far as to
The very nearest Room
If in that Room a Friend await
Felicity or Doom
What fortitude the Soul contains
That it can so endure
The accent of a coming Foot--
The opening of a Door--
(Doom is the House without the Door -
Tis entered from the Sun -
And then the Ladder's thrown away,
Because Escape - is done)
Перевод, близкий к дословному звучит примерно так:
Рай совсем рядом
В соседней комнате,
Где стоит на стреме Он,
То ли счастье, то ли судьба.
И душа должна быть готовой
Вытерпеть, что бы ни было --
Шаги уже слышны--
Вот открывается дверь--
Здесь рисуется ситуация ожидания. Это и счастье: еще бы: там за стенкой кто-то мучается, а выбор за тобой. Вот женщина, которая может сказать "да" или "нет" и балдеет падла от страданий парня: для нее это подлинный рай. Но рай этот не вечен: она должна будет сказать свое слово: и там как карты лягут: это слова для нее может быть ключ к счастью, а может и к испытаниям. Откат в виде развода тогда в пуританской Америке не предусматривался. То ли дело сейчас: развод, временная связь, скажи "да" или "нет", можно будет потом и перерешать на тысячу ладов. Но ничего хорошего от этого не будет: так и будешь всю жизнь болтаться, как гавешка в проруби.
10) Еще одно стихотворение Э. Дикинсон, мотив которой соблазнение женщины мужчиной. Условно говоря, мужчина здесь море, женщина утлое суденышко
Был крошка- крошка кораблик,
Что ковылял вдоль залива!
И было синее-синее море,
Что вдаль его манило!
Была елейная-елейная волна,
Что с Побережья его слизала!
И невдомек парусам величавым,
Куда кораблик мой канул!
'Twas such a little- little boat
That toddled down the bay!
'Twas such a gallant- gallant sea
That beckoned it away!
'Twas such greedy- greedy wave
That licked it from the Coast-
Nor ever guessed the stately sails
My little craft was lost!
Немного непонятно, откуда здесь величавые паруса, но, наверное, не нужно искать смысла там, где его нет. То есть добиваться от стихов полной и однозначной ясности.
V. Поэзия описательная
Этот вид поэзии исторически основной, сейчас отодвинут лирикой на чердак. Тут всякая дрянь спешить обнародовать свой интим. Но, думается, по историческим меркам навряд ли эта волна прочная. Описательная поэзия -- она еще возьмет свое. Все же в русской поэзии есть прекрасные и описательные стихотворения.
1) Блок "Равенна"
Всё, что минутно, всё, что бренно,
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь, Равенна,
У сонной вечности в руках.
Рабы сквозь римские ворота
Уже не ввозят мозаик.
И догорает позолота
В стенах прохладных базилик.
...
Военной брани и обиды
Забыт и стерт кровавый след,
Чтобы воскресший глас Плакиды
Не пел страстей протекших лет.
...
И виноградные пустыни,
Дома и люди -- всё гроба.
Лишь медь торжественной латыни
Поет на плитах, как труба.
...
Лишь по ночам, склонясь к долинам,
Ведя векам грядущим счет,
Тень Данта с профилем орлиным
О Новой Жизни мне поет.
Здесь описан город с богатым прошлым, но без настоящего. И в своем стихотворении через прекрасно подобранные детали о городе-музее поэт пишет о вечности, которая соединяет минувшее и будущее.
2) Есенин из "Страны негодяев"
Калифорния -- это мечта
Всех пропойц и неумных бродяг.
Тот, кто глуп или мыслить устал,
Прозябает в её краях.
Эти люди -- гнилая рыба.
Вся Америка -- жадная пасть,
Но Россия... вот это глыба...
Лишь бы только Советская власть!..
Мы, конечно, во многом отстали.
Материк наш --
Лес, степь да вода.
Из железобетона и стали
Там настроены города.
Вместо наших глухих раздолий
Там, на каждой почти полосе,
Перерезано рельсами поле
С цепью каменных рек-шоссе.
И по каменным рекам без пыли,
И по рельсам без стона шпал
И экспрессы и автомобили
От разбега в бензинном мыле
Мчат, секундой считая долла́р.
Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Всё курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера...
От еврея и до китайца,
Проходимец и джентльмен --
Все в единой графе считаются
Одинаково -- business man.
На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льёт.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жульё.
Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она -- Мировая Биржа!
Вот они -- подлецы всех стран.
VI. Поэзия лирическая
Большая часть любовной лирики подпадает под этот раздел. Но и кроме любви, есть множество мотивов, инкорпорирующих сложную духовную человеческую жизнь
1) мотивы смерти и одиночества
М. Лермонтов "Выхожу один я на дорогу"
2) мотив рока
С. Есенин. "Глупое сердце не бейся"
Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья...
Глупое сердце, не бейся.
...
Все мы порою, как дети.
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.
...
Жизнь не совсем обманула.
Новой напьемся силой.
Сердце, ты хоть бы заснуло
Здесь, на коленях у милой.
Жизнь не совсем обманула.
Может, и нас отметит
Рок, что течет лавиной,
И на любовь ответит
Песнею соловьиной.
Глупое сердце, не бейся.
3) мотив юности
С. Есенин. "Я иду долиной"
Я иду долиной. На затылке кепи,
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.
Я -- беспечный парень. Ничего не надо.
Только б слушать песни -- сердцем подпевать,
Только бы струилась легкая прохлада,
Только б не сгибалась молодая стать.
Привел первые две строфы, потому что в последующем поэт растекается по древу, и стихотворный поток заметно мелеет.
4) мотив человеческого достоинства и стойкости
Р. Киплинг."Если"
О, если ты спокоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь твёрд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твоё в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова --
Без прежних сил -- возобновить свой труд,
И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперёд нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!" --
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, --
Земля -- твоё, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты -- человек!
5) мотив материнской любви
Р. Киплинг "К матери"
If I were hanged on the highest hill,
Mother o' mine. O mother o' mine!
I know whose love would follow me still,
Mother o' mine. O mother o' mine!
If I were drowned in the deepest sea,
Mother o mine. O mother o' mine!
I know whose tears would come down to me,
Mother o' mine. O mother o' mine!
If I were damned of body and soul,
I know whose prayers would make me whole,
Mother o' mine. O mother o' mine!
6) мотив дружбы
В. Высоцкий "Он не вернулся из боя"
Почему всё не так? Вроде всё как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, -- не про то разговор.
Вдруг заметил я -- нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, будто из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
"Друг, оставь покурить". А в ответ - тишина:
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
7) мотив мечты и действительности
Блок. Сусальный ангел
На разукрашенную елку
И на играющих детей
Сусальный ангел смотрит в щелку
Закрытых наглухо дверей.
А няня топит печку в детской,
Огонь трещит, горит светло...
Но ангел тает. Он -- немецкий.
Ему не больно и тепло.
Сначала тают крылья крошки,
Головка падает назад,
Сломались сахарные ножки
И в сладкой лужице лежат...
Потом и лужица засохла.
Хозяйка ищет -- нет его...
А няня старая оглохла,
Ворчит, не помнит ничего...
Ломайтесь, тайте и умрите,
Созданья хрупкие мечты,
Под ярким пламенем событий,
Под гул житейской суеты!
Так! Погибайте! Что? в вас толку?
Пускай лишь раз, былым дыша,
О вас поплачет втихомолку
Шалунья девочка -- душа...
VII. Поэзия сатирическая
1) Б. Брехт "Плач современного поэта"
1
Данный опус изложен в стихотворной форме!
Подчеркну этот факт -- ведь у многих понятия нет,
Что такое стихи и зачем существует поэт,
В наше время поэзия очень умеренно кормит!
2
Замечать не случалось вам, что в современной печати
Совершенно исчезли стихи? Не заметили вы ничего?
В чем же дело? А в том, что нас прежде любили читать и
Стихотворцу охотно платили за вирши его.
3
Ну, а нынче ни пфеннига нам не начислят за строчку!
Потому-то стихи появляться не стали совсем.
Современный поэт с ходу требует: "Деньги на бочку!
Нет ни денег, ни бочки? Ну, значит, не будет поэм!"
...
6
Мы ли не воспевали, набив благородный желудок,
Мы ли не восхваляли и медным стихом и латунным
Все, что вам по душе: телеса ваших жен полногрудых,
И осеннюю грусть, и ручей в освещении лунном...
7
Сладость ваших плодов! И листвы опадающей шорох!
Снова плоть ваших женщин! И домыслы ваши о боге!
И орнамент на урнах, на траурных урнах, в которых
Упокоитесь вы, сражены несвареньем в итоге!
...
9
Сколько мы вам услуг оказали! Так служат фидельки и моськи!
Гонораров просили, свиваясь в кольцо для салфетки!
Сколько пакостей мы учинили! Ради вас! Ради вашего блага!
А с каким упованьем жевали мы ваши объедки!
10
В колымагу впрягли мы громчайшие четверостишья,
Чтоб в крови и дерьме не увязла войны колымага!
"Полем чести" загон скотобойни назвали, а гаубицы ваши
"Железногубыми братьями" -- и это стерпела бумага!
...
13
Артистически мы сочиняли исторические параллели
Между вами и теми, кому наши предки несытые льстили!
Меценатов мы ублажали, потому что кушать хотели,
И, преследуя недругов ваших, мы кинжалы стихов точили!
14
Загляните к нам, толстосумы! Не совсем оскудел наш рынок!
Если можно, ешьте быстрее, доедать мы объедки будем.
Чего изволите, ваше степенство? Дифирамбов или картинок?
Знайте, что без рекламы нашей не так уж дороги людям.
...
Кое-что подправить, и прямо как про наше время. Они такие -- современные поэты, и писатели, и артисты: но только те, кто признан.
VIII. Поэзия пародийная
IX. Поэзия философская
Здесь, конечно, вне конкуренции восточные мотивы и Омар Хайям, прежде всего
Я к гончару зашёл: он за комком комок
Клал глину влажную на круглый свой станок:
Лепил он горлышки и ручки для сосудов
Из царских черепов и из пастушьих ног.
Комментаторы с этими стихами уж очень перемудрили. Оказывается, поэт по-соседски заглянул на огонь к богу, который как раз и занят был сотворением или вернее сказать вечным обновлением жизни. Я думаю, поэт до таких аллегорий не поднимался. Не потому, что они чужды восточной поэзии: как раз любое стихотворение у них имеет прямой смысл: о любви, о вине, о дружбе и эзотерический о любви к богу, об опьянении как молитвенном экстазе, о дружбе как сопричастности божественному. И не потому что Хайям был чужд тонкостям суфийской философии. А потому что рубаи -- это жанр вроде наших частушек, и если хоть какой навороченный математическими формулами ученый рассказывает анекдот о муже и любовнике, он вовсе не чертит в душе сложных формул.
X. Поэзия поэтическая
1) В. Маяковский "Нате!"
Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я - бесценных слов мот и транжир.
Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
Где-то недокушанных, недоеденных щей;
вот вы, женщина, на вас белила густо,
вы смотрите устрицей из раковин вещей.
Все вы на бабочку поэтиного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется - и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я - бесценных слов транжир и мот.
Стихи подросткового возраста. Весьма смешной, бесплодный и бессильный бунт поэта против жующего и блюющего общества. Ну плюнешь ты им в лицо: выгонят из кабаре, куда тебя наняли, чтобы ты развлекал публику, и кому понесешь печаль свою? И все же, если бы читатель знал, какая мразь пребывает в редакциях, он бы не мог не разделить чувств поэта.
2). Пушкин "Бахчисарайскому фонтану"
Эти стихи благодаря романсу Власова очень хорошо известны. Мне хотелось бы только обратить внимание на две последние строфы, которое дают целому совершенно новый свет и из стихов о любви превращают его в стихи о поэзии, о поэтическом воображении
...
Светило бледное гарема!
И здесь ужель забвенно ты?
Или Мария и Зарема
Одни счастливые мечты?
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал?
3) Э. Дикинсон "Я смерть как будто не звала"
Раз к Смерти я не шла -- она
Ко мне явилась в дом --
В ее Коляску сели мы
С Бессмертием втроем.
Мы тихо ехали - Ей путь
Не к спеху был, а я
Равно свой труд и свой досуг
Ей в Жертву принесла -
Мы миновали Школьный Двор -
Играющих Ребят -
На нас Глядевшие Поля -
Проехали Закат -
Или, вернее, Солнца Шар
В пути оставил Нас -
Как зябко сделалось мне вдруг -
Одетой в легкий Газ! -
И к Дому подкатили мы -
Подобию Холма -
Свес его был зарыт в Земле -
Крыша едва видна -
С тех пор Столетия прошли -
Но этот миг длинней,
Открывший, что в Века глядит
Упряжка Лошадей.
Лучшего перевода я не нашел. Но сам по себе перевод, хоть и гладкий, но весьма топорный. Прежде всего Смерть у поэтессы не женщина, как в переводе, не старуха с косой, а мужчина... Смерть с косой -- это традиционный библейский образ. Но у языческих англосаксов смерть рисовалась еще и молодым, красивым, приветливым мужчиной. Который ходит по земле и собирает тех, кто жить или мыслить устал и отводит их в страну обетованную. Такой образ хотя и древний, но англосаксам понятен и без комментариев, как для нас без комментариев понятны и Баба-яга, и лешие, и домовые.
Таким образом у Дикинсон соединяются в одном образе смерть и обручение, уход из этой жизни и переход в жизнь иную, светлую и праздничную. И еще один важный мотив в этом стихотворении не совсем внятно звучит в переводе: мотив искусства, поэзии. Почему вместе со смертью в коляске еще и примостилось бессмертие (заметим попутно, что "смерть" и "бессмертие" у Дикинсон слова не однокоренные, то есть обозначают разные понятия -- death и immortality)? Бессмертие чего или кого имела в виду поэтесса? А всего, что отразилось в этом миге: и коляска лошадей, и школьный двор, и играющие школьники, и поля, и закат. То есть то, что удержалось в стихах. Именно поэзия на всем этом повседневном соре и ставит чекуху бессмертия.
XI. Фрашки
Фрашки -- это поэзия малых форм: эпиграммы, эпитафии, афоризмы и двустишия. Сюда я также бы отнес отрывки и стихов, которые вполне могут иметь самостоятельное значение
В русской литературе как-то они не прижились. Эпиграммы, как правило, злы и если даже остроумны, то метят скорее в личность, чем в персону. Хорошие эпиграммы по большей части импортные. В русском языке очень удачно импорт произвел Маршак с Бернса
1) Бернс. "Эпитафия на могилу гробовщика"
Оплакивал он многих - по профессии,
Но только раз себе позволил он
Лежать во время траурной процессии
И не напиться после похорон.
2) Бернс. "О времени"
Мы говорим, что убиваем время.
Пустое хвастовство! Приходит час
И время расправляется со всеми,
Всех убивает нас.
3-4) Пушкин. Из "Графа Нулина"
Но если образцовой поэзии малых форм в прямом смысле в русской литературе и кот наплакал, то они вполне заменимы фрагментами из больших произведений, которые вполне могут иметь самостоятельное значение.
Граф Нулин, из чужих краев,
Где промотал он в вихре моды
Свои грядущие доходы.
Себя казать, как чудный зверь,
В Петрополь едет он теперь
XII. Стихи (строчки)
а) сами по себе ("Кто жил и чувствовал")
б) строчки как сигнал целого (из басен)
***
***
Граф Нулин, из чужих краев,
Где промотал он в вихре моды
Свои грядущие доходы.
Себя казать, как чудный зверь,
В Петрополь едет он теперь
Параша эта
Наперсница ее затей;
Шьет, моет, вести переносит,
Изношенных капотов просит,
Порою с барином шалит,
Порой на барина кричит
И лжет пред барыней отважно.
|