Соколова Елена : другие произведения.

Побочный эффект проклятий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пока первые главы. Редактировать для удобочитаемости немножко лень... А вообще - то,это "сериал".
   Глава первая
  
  - Имея под боком таких соседей, можно поверить не только в родовые проклятия, сглаз и порчу. Но и в черт знает что.- Заявила моя лучшая подруга, жутко скосив глаза. Соќблюдая внешние приличия и стараясь не пялиться слишком откровенно на траурный кортеж, бедолаге приходилось демонстрировать настоящие чудеса лицевой эквилибристики . Тяжко ей было невероятно, причем вовсе не оттого что трудно было, повернув голову в одну сторону, смотреть в сторону другую, а потому как от природы Инга любоќпытна аки кошка. А тут ей, как назло, приходилось проявлять деланное безразличие как раз в тот момент, когда очень хочется начать резвовынюхивание и приглядывание... - Карма, рок, судьба... Я даже не знаю, как назвать... Это какие у них похороны по счету?
  
  
  Я попыталась скосить глаза так, как это только что проделала Инга, и, разумеется, ничего из этого не получилось. Оставалось только изображать даму приятную во всех отношениях и делать вид, что сплетни меня лично не волнуют.
  
  
  Так оно и есть - сплетни, разумеется, дело нехорошее и рано или поздно наказуемое, следовательно, благовоспитанной девице - а я себя отношу именно к этой категории - они должны быть безразличны априори; но вот если сплетни вовсе не сплетни, а открытая дискуссия по широко известному всем факту...
  
  
  Да еще если факт такой "горяченький" как вторые, или, вернее, даже третьи, за шесть месяцев похороны в соседнем доме... Посплетничать по этому поводу сам бог велел.
  
  
  
  
  Как назло, в нашем поселке обитатели свято чтят закон о неприкосновенности личной жизни. Несмотря на то, что домов не так уж и много, а может быть, именно благодаря этому, ходить семьями по вечерам в гости к соседям как-то не принято
  
   Вдруга знают, улыбаются, и вежливо раскланиваются, если встречаются на улице или перед воротами поселка, это, выражаясь языком программистов, параметры по умолчанию. А вот вдосталь помыть косточки соседке, прикупившей седьмую шиншилловую шубку, или ужаснуться манерами соседа, спьяну перепутавшего ограды и решившего вспомнить альпинистско-комсомольскую юность, а посему угодившего в лапы компании сторожевых песиков - такого удовольствия мы, увы, лишены.
  
  
  Дальше улыбок и дежурных приветствий при встрече дело не идет. Несмотря на то, что стандартные бетонные заборы трехметрововой высоты с витками колючей проволоки, извивающейся поверху, в нашем поселке заменили ажурные решетки, сунуть нос на участок, откуда аппетитно пахнет шашлычками, не позволит себе никто. Если уж вдруг придет блажь поддержать добрососедские отношения, активист разошлет заранее официальные приглашения, отпечатанные в типографии, с массой завитушек и прочей дребедени.
  
  
  На первый взгляд, при таких вот добрососедских отношениях сплетен и слухов не должно быть по идее, ан нет. Пусть большинство и ведет себя подобно служащим дипкорпуса на территории не слишком дружественного государства, везде найдутся самозабвенные сплетницы типа Инги добыть информацию буквально из ничего, а если добыть не удается, ее , причем так, что и герой дня не поймет, правда это или чистой воды ложь.
  
  
   Сплетничает так искусно, что даже я, а уж мне - пора к этому ее достоинству привыкнуть, за долгие годы общения, диву даюсь - и как только сие ей удается? Не иначе как дар свыше, если подобное качество можно считать даром.
  
  
   Но... И на солнце бывают пятна, есть такое пятно и на ее репутации всезнающей проныры. С Инга до сих пор не в курсе - кто полгода назад поселился в третьем коттедже по улице Цветочной, то есть той, на которой стоит дом моей мамы, и что там, в этой семье, собственно говоря, происходит. Она и к председателю правления нашего поселка подкатывала, выпытывая фамилию владельца, благо, участок председателя соседствует с тем, на котором обосновалась ее мама, а супруга его отличается редкой болтливостью. И почтальона пыталась подстеречь на подступах к загадочному дому, и даже пару раз устраивала засады на домработницу, подвергая ее допросу с пристрастием
  
  
  Все бестолку!
  
  Почтальон не доставил туда ни одного письма, а председатель, который, похоже, давным-давно был в курсе редкой болтливости супруги, ничего ей не рассказывал. Домработница же из загадочного коттеджа проявила стойкость Зои Космодемьянской и находчивость Пери Мейсона - она так запутала незадачливую разведчицу, что у бедолаги шарики за ролики не закатились просто чудом.
  
  
  В виду таких жестоких обстоятельств Инге, а заодно и мне, грешна, сама страдаю от порока любопытства, оставалось изнывать в неизвестности. А события в доме номер три по Цветочной улице развивались по сценарию готического триллера.
  
  
  Траурный кортеж выстраивался у ворот дома третий раз за полгода. Первые похороны там случились в марте, хоронили еще не старого мужчину, человека наверняка довольно известного, потому что людей на похоронах собралась тьма.
  
  
  Спустя три месяца хоронили женщину.
  
  Инга расстаралась и узнала подробности гибели. Машина потеряла управление неподалеку от поселка, в месте, где дорога делает крутой поворот. Поворот этот можно назвать роковым, словно специально придуманным именно для таких несчастных случаев. С одной стороны дороги над ней нависает склон, а с другой красуется гигантский котлован, из которого лет десять назад добывали песок для местного силикатного завода. Котлован давно заброшен, но возвести приличное ограждение или, тем более, засыпать, никому из дорожных строителей в голову не пришло. Поставив на краю трассы хлипкое сооружение из сетки-рабицы и вывесив на ней табличку с надписью "Dangerous" - как я ни старалась, ни в одной брошюре с правилами дорожного движения подобного знака не обнаружила - они посчитали задачу выполненной.
  
  
  Женщина погибла в конце мая, недавно наступил сентябрь, и, словно подчиняясь зловещей закономерности, в загадочном доме случилось новое несчастье. Дней пять назад поздно вечером нашу улицу оглушило завывание сирены. Выглянув в окно, я увидела машину "Скорой помощи", в которую спешно грузили носилки с телом грузного мужчины. Мужчину я не разглядела, дома хоть и рядом, но все - таки их разделяет вполне приличное расстояние. Судя по тому, что женщина в белом халате шла рядом с носилками и держала в вытянутой руке флакон, от которого к руке мужчины тянулась тонкая трубочка, дела его были плохи.
  
  
  Настолько плохи, что сегодня у ограды вновь выстроились черные лимузины, возле которых стоят люди в траурных одеждах и тихо, склонив друг к другу головы, переговариваются.
  
  
  - Да уж. Что такое не везет и как с этим бороться. - Согласиќлась я.
  
  
  Солнышко светило вовсю, сентябрь выдался непривычно тепќлым, и мы валялись в гамаках прямо в саду, млея от жары. Думать при таком раскладе не то, что не получалось, просто не хотелось, тем более думать о вещах грустных и траурных. И тут возникала новая проблема - с Ингой я знакома с младых ногтей, все, что стоило нашего внимания, мы давным давно обсудили сотни раз, а ничего нового вокруг не происходило, исключая, разумеется, странных несчастий, преследующих обитателей соседнего дома.
  
  
  - Зуб даю, они сейчас вовсе не соболезнования выражать явились. - Продолжила подруга. - Смотри, кучкуются. Гадают, что же с людьми происходит. Уверена, они там сами только о проклятиях и говорят.
  
  
  - Никому твой зуб даром не нужен. - Возразила я, повнимательнее присматриваясь к участникам печальной церемонии. Правила приличия соблюдать сил моральных не осталось, и в сторону кортежа я развернулась, сделав наглое лицо. Благо, предусмотрительно нацепила большие солнцезащитные очки, за которыми не было видно, кого и с каким вниманием я разглядываю. - Живая иллюстрация к похоронам Берлиоза. На лицах написан только один вопрос - куда делась голова.
  
  
  - Мда... - Протянула Инга, соглашаясь. - И почему никто из режиссеров не видит? Знаешь, я, когда главу с похоронами читала, всё время пыталась представить эту толпу. ее воочию вижу. Зрелище еще то.
  
  
  Скорби на лицах людей, собравшихся проводить мужчину в последний путь, было меньше, чем полагается в подобных случаях правилами хорошего тона. учесть, что эти самые правила хорошего тона рекомендуют выражать и скорбь, и соболезнования весьма скупо, то тут можно было говорить о полном ее отсутствии.
  
  
  Две женщины в почти одинаковых черных узких платьях и черных шляпах, потягивая воду из пластиковых бутылочек, устроились прямо на капоте черного "мерина" и, склонив головы друг к другу так близко, что поля шляп соединились в некое подобие единого целого, перешептывались.
  
  
  Перешептывались они весьма оживленно, бурно жестикулируя руками, а глаза одной от удивления и ажиотажа стали такими большими, что даже я, на весьма приличном от нее расстоянии, могла разглядеть, в них больше любопытства, чем сочувствия.
  
  
  - А я тебе говорила, откуда моя фамилия произошла? - Продолќжила подруга. - Яганова древняя фамилия. Колдовская.
  
  
  - Да ну. - Вежливо поддержала я беседу, лениво размышляя, стоит ли повернуться на другой бок или нет. На улице пока ничего интересного не происходило. Но это только пока. Если вспомнить закон подлости, то все интересное начнется как раз тогда, когда я мирно отвернусь, устав ждать развития экшена.
  
  
  - Вот тебе и да ну. Помнишь Бабу Ягу из русских народных скаќзок? Старуху колдунью? Вот нас из-за нее и прозвали Ягановыми.
  
  
  - Что, ноги костяные были? - Не удержалась я от подколки. Подруга ехидства не заметила или предпочла сделать вид, что не заќмечает, и продолжила:
  
  
  - У нас в роду все женщины паранормальными способностями обладали. Ведьмами были. Гадали, порчу наводили, снимали... Привоќраживали даже. - Сообщила она, грациозно зажимая соломинку губками, намазанными ярко красной помадой. - Из рода в род этот дар передавался...
  
  
  - Да на вас с мамой и прервался. - Заключила я. Ингина мама - настоящая железная леди а ля Россия. Твердой рукой она рулит предприятием по производству строительных материалов, да так рулит, что многие конкуренты мужчины плюются и мрачнеют, коќгда слышат имя злобной Альбины. Порой ее, конечно, называют ведьќмой, но это, скорее всего, связано с ее манерой вести дела, чем с какими либо паранормальными способностями.
  
  
  А уж потомственная ведьма Инга, сколько ни пыталась гадать да привораживать - особенно по малолетству - успех был равен скорее минус единице, чем нолю.
  
  
  Подруга обиженно поджала губы. Разговоры о великих силах, даќрованных то ли адом, то ли раем, всем женщинам ее рода, и которые вот-вот должны в ней проснуться и почему-то все не просыпаются, я слушаю уже который год. Лет десять точно, а может быть, и больше, потому что Ингу знаю с третьего класса. Правда, в начальной школе о колдовстве она предпочитала помалкивать, в классе мы считались персонами нон грата и то и дело отќражали атаки остряков и острячек, так что на привороты - отвороты времени не хватало, и давать новый повод для шуток не хотелось.
  
  Теперь же, когда и школа и насмешки остались в далеком прошлом... Как раз с тех пор как мы обе оказались почти соседќками - вернее, почти соседками оказались наши успешные мамы, куќпившие дома в новом котеджном поселке - о паранормальном она гоќворит все чаще и чаще. Оно и понятно - делать ей, впрочем, как и мне, абсолютно нечего. От мужей обе благополучно сбежали, недавно окончили местный университет, она теперь психолог, а я юрист, обе исполќняем синекуру - она в центре досуга молодежи, в который никто не ходит, а я - в одном из городских РОВД на должности инспектора по УДО.
  
  
  Свободного времени у нас много, и проводим мы его как султанќские одалиски - валяясь, потягивая лимонад и перемывая косточки каждому прошедшему мимо. Благо, мимо ходят многие - наш посеќлок, гордо именуемый "Вишневым Садом" новый, хоть небольшой, но полноќстью заселен. Городская управа гордится им до невозможности и разве что экскурсии не устраивает.
  
  
  Иногда в минуты самобичевания и острого желания посмотќреть на себя со стороны, мне приходит в голову, что мы с нею поќхожи на двух придурков из старого мультика MTV, Бивиса и Батхеда, которые постоянно глупо хихикают и выдают на-гора абсолютно идиотские сентенции. К счастью, подобные приступы на меня нахоќдят чрезвычайно редко, а то ведь от них до комплекса неполноценноќсти рукой подать...
  
  
  
  
  - И вовсе не прервался. - Привычно возразила она. - Просто эти способности в нас пока дремлют. Во мне, по крайней мере, точно. Подходящего случая себя проявить у них не было.
  
  
  Я покивала, и мы вновь уставились за решетку. Роскошный, если подобный эпитет можно применить к последнему пристанищу человека, гроб, медленно устанавливали на салазки катафалка четверо дюжих ребят из ритуального агенства. Одеты они были в черные траурные костюмы с шелковыми галстуками, а на квадратных и очень румяных лицах красовались черные очки.
  
  
  По неизвестной причине такие личности имеются в каждом агентстве, и присутствуют на каждых похоронах, которые эти агенства провоќдят по "высшему разряду". Мальчики эти все как один обладают внушительными габаритами и способны навешивать на квадратные физиономии выражение скорби и безмерного сочувствия, но при этом выглядят словно персонажи голливудской пародии на "Крестного отца".
  
  
  - Им бы к настоящей белой колдунье обратиться. - Решила проќдолжить тему родовых проклятий Яганова, наблюдая за тем, как участники траурного кортежа рассаживаются по машинам. - А то ведь так недолго всем на кладбище оказаться. Родовые проклятия вещь страшная, скажу я тебе. Я тут читала, что над Романовыми родовое проклятие висело. Каким-то боком с Распутиным связанное. Так чем оно закончилось?
  
  
  Последний вопрос был явно риторическим, и я решила промолќчать. Между тем кортеж медленно тронулся, на тротуаре остались только девочка лет четырнадцати и молодая девушка, одетая в черное платье и с кружевной косынкой на голове. Девочка эта мельќкала довольно часто - по утрам ее отвозили в город, наверное, в школу, вечером привозили, по выходным она уезжала со спортивной сумкой через плечо, иногда каталась по поселку на велосипеде...
  
  
  А вот девушку мы видели впервые.
  
  
  Впрочем, кто в доме обитает, понять было невозможно. Иногда казалось, что живет там семья огромная, с кучей тетушек, бабушек, дядюшек и дедушек. Иногда они все испарялись как по мановению волшебной палочки, а через неделю в доме оказывались от силы двое жильцов и экономка, полная женщина с добродушным лицом.
  
  
  Вот экономку я выучила и могла узнать даже со спины - женщина часто мелькала то во дворе, то на улице, только, несмотря на свое добродушное лицо, была столь же малообщительна, как и наниматели.
  
  
  - Говорят, даже революция это не сама по себе революция, а дейќствие родового проклятья императорской семьи. Вот это сила! Представляешь, какой мощью обладать надо, что бы такое проклятье наслать? Стоит задуматься над проклятиями и над тем, как они влияют на окружающих. Если благодаря проклятию надо мной в школе издеваќлись и из пионеров исключали за неуспеваемость... - Она глубокомысленно почесала кончик носа и горестно вздохнула. Очевидно, жалея, что столь простое и логичное объяснение не пришло ей в голову раньше, как раз тогда, когда ее из пионеров исключали. - А вот если бы над императорской семьей проклятия не было, то и пионеров бы не было. Вывод - вовремя их снимать надо. - Увлеклась Яганова.
  
  
  - По-моему, ты Дозоров начиталась. - Слабо возразила я.- Вот тебе всякая чертовщина и мерещится.
  
  
  - Фома неверящая. Помяни мое слово. Проклятие над этим сеќмейством висит. Проклятие. А они и в ус не дуют. Может, стоит предупредить?
  
  
  Я покрутила пальцем у виска. Инге в голову всегда приходят заќмечательные идеи. Настолько замечательные, что за некоторые ее и удавить было бы не грех. По крайней мере, у меня такое желание возникает частенько. Пару раз за день - это стопроцентно, а порой и больше.
  
  
  Утешить человека Яганова попросту не додумается, а уж если вдруг случится чудо и она это сделает, то, разумеется, очень оригинальным способом. Может, например, с мрачным лиќцом ободряюще похлопать по плечу и выдать что нибудь типа: - "Дальше хуже будет".
  
  
  Отправиться с видом древнего пророка, несущего весть о всемирном потопе как минимум, к скорбящим родственникам, и начать их убеждать в том, что над ними висит проклятие, и все они рано или поздно окажутся в могиле благодаря этому проклятию, она способна. Да что там способна, она сделает это с превеликим удовольствием!
  
  - И как ты их предупреждать собралась? - На всякий случай реќшила уточнить я. Если уж Инга выкинет подобное коленце, постараюсь в этот момент держаться от нее подальше. Мало ли на что способны люди, только что похоронившие родного человека и вынужденные выслушивать подобную ерунду.
  
  
  - Пока не знаю. Но предупредить надо обязательно. - С пафосом объявила лучшая подруга. - А то ведь потом получится, что их смерти будут на моей совести тяжќким грузом лежать.
  
  
  По моему субъективному мнению с совестью у нее никогда проблем не наблюдалось. Это в том плане, что она полќностью отсутствует. А если совесть и есть, то, согласно детскому приколу, настолько чиста и прозрачна, что вовсе не видно.
  
  
  Тем временем девочка, немного помедлив на тротуаре, пошла в дом. Ее спутница осталась посреди залитой солнцем улицы, неќсколько минут она простояла без движения, потом оглянулась по сторонам и, что было совершенно невероятно, направилась в нашу сторону.
  
  
  Глазки лучшей подруги немедленно заблестели от возбуждения, а когда девушка остановилась прямо напротив нас, Инга чуть не завоќпила торжествующе.
  
  
  
  
  - Линка... - Ажиотированно зашептала она, как всегда коверкая мое прекрасное имя - Алина. - Есть бог на свете, есть! И я говорила, что способности мои рано или поздно проснутся! Вот! Стоило мне только по настоящему захотеть с кем-то из них поговорить, как вот оно! Получилось!
  
  
  Я с сомнением фыркнула. Во-первых, если уж говорить о проклятиях, то, несомненно, парочка их висит надо мной, несчастной. А иначе с чего бы вдруг на моих родителей напала такая блажь, и они к фамилии Веретенникова наградили меня жутким именем и отчеством - Алина Михайловна? А во-вторых, что-то слишком много времени понадобилось Инге, дабы по-настоящему начать страдать любопытством. Слабо в подобное верится. Особенно если вспомнить ее гениальные, устроенные по всем правилам военной науки засады на почтальонов.
  
  
  
   Глава вторая
  
  
  
  - Привет. - Вежливо сказала девушка, остановившись прямо напротив калитки. - Можно к вам? - Спросила она и, что совершенно не вязалось с ее вежливо робким приветствием, не дожидаясь приглашения, зашла.
  
  
  Яганова, наблюдая за ее продвижением по саду, непонятно почему мелко-мелко затрясла рыжей, ярко мелированной головой, а я, если честно, ощутила сильный укол зависти вкупе с приступом немотивированной агрессии, и поняла - существование проклятий, сглаза и порчи напрямую связано с существованием таких вот девиц.
  
  
  Даже в черном платье не слишком удачного покроя и кружевной старомодной косынке, которые почему-то в дни траура обнаруживаются почти у каждой женщины, девушка выглядела настоящей красавицей. Да что там красавицей, это была мечта, ожившая сказка, богиня, прототип Галатеи и прочее, и прочее и прочее...
  
  
  Она была невысокого роста, но так пропорционально сложена, что у меня немедленно появилось желание найти хорошего черного колдуна, способного если не извести девушку -на радикальные меры я не способна - то хотя бы заставить ее хорошенько растолстеть. Килограммчиков этак на сто.
  
  
  Раньше со мной подобных приступов злобы никогда не случалось, всегда считала, что природа, слава богу, внешностью меня не обидела. При росте метр семьдесят восемь вешу я стабильно пятьдесят семь килограммов, при этом размер груди четвертый, а ноги всего лишь на два сантиметра короче ног, занесенных в книгу рекордов Гиннеса.
  
  Одним словом - оживший сон подростка в пору разгула гормонов...
  
  
  Да и глаза мне мои всегда очень и очень нравились, большие, ярко голубые, и губы приятно пухленькие, и носик... Правда, носиком я обязана не маме с папой, а хорошему пластическому хирургу, но об этом я каждому встречному и поперечному обычно не сообщаю, зато могу гордиться тем, что блондинка я от природы.
  
  
  Глядя на приближающуюся девушку, я поняла, волосы - это, пожалуй, единственное мое преимущество, потому как у нее в безупречной прическе все-таки наличествовал изъян. Виднелись темноватые корни, сильно портившие пепельные пряди. В остальном ... Словно по закону подлости, глаза у нее были больше моих, да еще и ярко синего, почти василькового цвета, носик маленький, аккуратненький, губки...
  
  
  Впрочем, описывать ее подробно не имеет смысла, да и не смогу я сделать это толком. Довершая мои страдания, она так грациозно умудрялась двигаться, что мне, вечно подворачивающей ноги на тропках, приведенных ландшафтным дизайнером в состояние капитального хаоса, хотелось завыть.
  
  
  Два месяца, с тех самых пор, как за приведение нашего сада в божеский вид взялся весьма известный в городе дизайнер, я проклинала садовников, которым первым пришла в голову идея делать из садов дикие дебри и джунгли амазонии.
  
  
  Креативный кошмар казалось, не закончится никогда. Бедолагу дизайнера преследовали неудачи - сакуры и карликовые дубы погибли через неделю после высадки, японский садик через два дня был напрочь уничтожен кавалерами моей кошки, устроившими среди ночи битву за благосклонность мохнатой дамы, альпийская горка скончалась, благодаря трогательной заботе...
  
  
  На данном отрезке времени дизайнер пытался превратить сад в уголок заповедного леса, поэтому не далее, как пару дней назад рабочими была содрана брусчатка с дорожек и начато их превращение в дикие тропинки. К моему великому сожалению, ни на одной из этих диких тропинок девица не сломала ногу и благополучно добралась до нас, после чего бесцеремонно плюхнулась в ротанговое кресло и вновь скромнехонько улыбнулась.
  
  
  Улыбка эта немедленно мне напомнила читанный в юности роман "Век невинности", набивший к концу сотой страницы оскомину вежливыми диалогами и трогательными платоническими отношениями. Инга, разумеется, расцвела улыбкой ответной, что и понятно, она-то от любопытства страдала так же, как и я в тот момент от зависти. Оставалось поскорее сунуть нос в стакан с холодным чаем, надеясь, что смогу удержаться, и не продемонстрирую всем, как меня, выражаясь языком подростков, крючит и колбасит при взгляде на это совершенство.
  
  
  Девушку звали Анной.
  
  
  К имени Анна у нее и фамилия прилагалась соответственная - Вознесенская. А ко всему прочему девица училась в художественной академии, собиралась стать художником иллюстратором, причем иллюстратором детских книг...
  
  
  Минут через пять у меня возникло стойкое желание потиќхоньку задушить девицу и закопать ее в отдаленном уголке сада, как раз там, где несчастный дизайнер пытался утроить мини пруд с зоќлотыми рыбками. Рыбки исчезли, по неизвестной науке причине и в неизвестном направлении, и вместо них в прудике завелись лягушки.
  
  
  Бедолага- дизайнер синел, краснел и бледнел, глядя на пупырќчатых агрессоров, вальяжно развалившихся там, где должны были гордо фланировать вуалехвосты, сожранные, как я подозреваю, домашней любимицей кошкой Машкой и ее супругом Сергеем. Потом вспомнил о покорности судьбе и еще какой-то модной дзен-буддисткой лабуде, махнул рукой и утешил маму сообщив, что лягушки, как известно, истребляют комаров. А комары всегда появќляются там, где повышена влажность. Следовательно, лягушки, поќселившиеся в его творении, будут нас охранять от кровопийц, котоќрые благодаря этому творению появятся...
  
  
  К моему величайшему удивлению и досаде, Инга, которая реагирует на каждое симпатичное женское личико подобно быку при виде щегольских штанов тореадора, справедливо относя обладательниц этих личиков к клану своих врагов, соперниц, охотящихся на ее излюбленную добычу, то есть мужчин, вечно ехидная и довольно подленькая Инга, для которой позлословить настоящее удовольствие, цвела улыбкой. Оно и понятно - полгода мучилась от любопытства, изнывала, не в силах раздобыть хоть крошку информации, и тут такая удача свалилась...
  
  
  Она со своей радушной улыбкой стала похожа на средневекового инквизитора, в неизмеримом милосердии своем заставляющего еретика признаться во всех смертных грехах.
  
  
  Впрочем, жертва разговаривала охотно, выкладывая все, как на духу. У Инги от возбуждения уши гореть начали, и кончики их по цвету слились с красными мелированными прядками.
  
  
  Как оказалось, сегодня хоронили ее отчима, а три месяца назад разбилась ее мама.
  
  
   Но хроники Харона открывались смертью отца Марины, той девочки, которую я иногда видела у дома. Владимир Вознесенский был преуспевающим терракальными хирургом, владельцем частной клиники, а по совместительству возглавлял отделение в областной больнице. И умер он соответственно - от скоротечно развившегося сепсиса.
  
  
  - Врачи только плечами пожимали. - Рассказывала Анна, интелќлигентными крохотными глоточками прихлебывая чай со льдом. - Дядя Володя был очень крепким мужчиной. Очень здоровым. Он всегда говорил, что практикующему хирургу нужна сила больше, чем тяжеќлоатлету. Занимался спортом, зимой в проруби купался. Как-то и меня сманил, но я один раз окунулась и сказала - больше никогда в жизни. Думала, воспаление легких получу точно, но пронесло, слава богу.
  
  
  - Я слышала, что после того, как окунулся, надо немедленно водќкой растереться, что бы теплее было. - Поделилась я подхваченной где-то информацией, стараясь побороть злобу, которой, собственно девушка не заслуживала.
  
  
  - Лучше уж тогда внутрь водку употребить. - Не согласилась со мной подруга, впрочем, как и всегда.
  
  
  - А какой тогда прок в прорубь нырять? - Вполне резонно возраќзила нам Анна. - Моржевание - это закаливание организма, как никак. Один из способов встать на путь более здоровой жизни. И каќкая тогда здоровая жизнь, если сразу же водку пить?
  
  
  Мы дружно пожали плечами. Очевидно, и покойный хирург, и его племянница относились к типу редкостных зануд и борцов за здороќвый образ жизни.
  
  
  - Ты о дяде лучше. - Решила подправить ход беседы потомстќвенная ведьма с непроснувшимися способностями. - Дальше то что?
  - Что дальше?- Не поняла гостья.
  
  
  - Врачи, сама сказала, только плечами пожимали...
  
  
  - Он всю свою жизнь почти никогда не болел. А за последний год как подменили - постоянно простывший, однажды даже воспаление легких схватил. А потом случайно порезался, и вот, на тебе, через сутки температура, воспаление... Сам врач, а не сообразил - потом говорили, что если бы вовремя начали курс антибиотиков, то ничего плохого не случилось. Надо было только пенициллин ввести, и все. Когда в больницу увезли, он уже без сознания был, там через два часа и умер, как говорят, не приходя в сознание.
  
  
  Мы тактично помолчали, не зная толком, что говорить. Потом Анна продолжила:
  
  
  - Его жена, тетя Света, решила, что лучше будет, если она с Маринкой к нам переедет. Она всегда немного повернутая на сеќмейных узах была и на том, что ребенку отец нужен несмотря ни на что. А дядя Володя с отцом всегда очень близки были. Даже шутили, что они яркий пример ненаучной гипотезы о том, что близнецы всегда друг друга чувствуют и жить друг без друга не могут. Я Андрея отцом называла, он на маме женился, когда я совсем маленькая была. Вот мама и сказала, что он теперь мой папа, и я его должна папой наќзывать. - Пояснила Анна. - Вот и переехали. И напасть эту с собой принесли... - С неожиданной злостью заключила девушка.
  
  
   Я даже удивилась - оказывается, и столь совершенные и с виду неземные создания могут испытывать злость, как обычные люди. Злость девушке не шла. Она портила ее безупречную мордашку и воќобще никак не вязалась с имиджем идеальной леди.
  
  
  - А вы к магам не обращались? - Наконец задала наболевший воќпрос Инга. По всему ее виду можно было сказать, что этот вопрос долго вертелся на кончике языка, так она ерзала в гамаке.
  
  
  - К магам? А зачем?
  
  
  - Ну... - Лучшая подруга округлила свои восточные глазки - за эти восточные глазки ее, в незапамятные времена прибывшую из Йошкар-Олы, школьные острячки дразнили дочерью всех башкиров - демонстрируя, как дико ей видеть человека, не понимающего очевидного. - Сразу видно, что над вашей семьей проклятие висит. Ни с того ни с сего подобное с людьми не случается. Сама ведь скаќзала, что первый погибший был хирургом. Может быть, у него пациќент скончался, вот родственники его и прокляли. Да если б даже ненароком зла пожелали, вот и результат... Вообще нельзя даже в мыслях другого человека проклинать, потому что если это сказано в приступе злобы или от всего сердца, то проклятие обязательно заработает...
  
  
  - Я не верю в проклятия и прочую такую же белиберду. - Отвеќтила Анна. - Разумеется, ни к каким магам мы не обращались.
  
  
  Инга тут же надула губки и утратила к собеседнице всякий инќтерес, демонстративно уткнувшись в свой стакан, но девушка, ни на минуту этим не озадачившись, продолжила говорить. Я слышала, что бывают минуты у людей, когда им необходимо выговоќриться, пусть даже первому встречному и абсолютно незнакомому человеку. Даже лучше незнакомому, которого больше никогда не увидят. Эффект попутчика, вроде так называется этот психологиќческий феномен. Наверное, Анна как раз впала в такое состояние от всего происходящего.
  
  
  
  
  Да и неудивительно - за год умерли трое близких ей людей. Ее дядя, ее мама - упаси господь меня от подобной беды, ее отчим, которого как никак она отцом называла, пусть и по требоваќнию матери, или по просьбе, уж не знаю, как оно звучало, но тем не менее...
  
  
  - Судьба, наверное, такая.- Совершенно безжизненно пробормотала она. - Мама разбилась три месяца назад. Она машину всегда водила очень осторожно, максимум шестьдесят километров. Да оно и понятно - всю жизнь прожили более чем скромно, отец хорошо зарабатывать начал только последние пять лет, маме машину купил. У него машина и раньше была, старенькая шестерка, а мама никогда за рулем не сидела. Поначалу за автобусами ездила - автобус остановится, и она тормозит. Мы все смеялись. А тут...
  
  
  Я не читала заключение, этим отец занимался, я как дура сидела и только ревела. Оказалось, что она не справилась с управлением. Я ведь видела ее машину ... Я домой ехала, смотрю, гаишники стоят, дорогу перекрыли, ну я и полюбопытствовала. Смотрю в котлован, а там мамин "жучок" лежит. Вроде и изуродован не сильно... Они его когда подняли, я в салоне курицу увидела. Она за продуктами ездила, так из пакета курица выпала... Тушка вся была расплющена, изуродована, кости наружу торчали. Я сидела и ревела, все маму представляла, что с ней после такого удара случилось. И почему она на такой скорости неслась, куда спешила? Я теперь все думаю, почему мы смеялись над ней, когда она медленно рулила? Наверное, ей наши насмешки надоели, вот и решила поучиться лихачить. Лучше бы она как черепаха по дорогам таскалась, только бы живая была...
  
  
  Я резко устыдилась припадка злобы и зависти. Даже Инге хватило чуткости в этот момент не высказать свое мнение, хотя в ее подленьких глазках читалось скрытое удовлетворение. Ясно было, что она сейчас не слишком высокого мнения о людях, которые не верят в проклятия, если над ними это проклятие висит и так эффективно работает.
  
  
  Честно скажу, я и сама не верю в порчи, сглазы и прочее и прочее. Но после рассказа Вознесенской...
  
  
  Да я бы на ее месте уже давно сбегала если не к лицензированному колдуну с офисом представительского класса, то к какой нибудь бабке ведунье. И желательно что бы эта ведунья жила подальше от города, в какой нибудь глухой деревеньке, говорят, там подобные бабки до сих пор сохранились. Утопающий ведь, как известно за соломинку хватается...
  
  
  - Теперь вот Андрей... Я не поехала на кладбище. Не могу больше. Не могу я на могилы смотреть. - Мотнула Вознесенская головой. Я ожидала, что девушка разревется, но она лишь упрямо сжала губки, отчего подбородок выдвинулся вперед, потеряв совершенные очертания, к моему великому удовлетворению. Но почему-то это ее выражение лица вызывало не только удовлетворение, а еще и уважение к ней. Вон как держится...
  
  
  
  
  Следовало признать, что Анна, несмотря на всю внешнюю хрупкость, характером удалась посильнее многих. Точнее, не знаю, как насчет многих, но сильнее меня явно. Я бы, оказавшись на ее месте - тьфу тьфу тьфу - впала в полнейшую прострацию.
  
  
  - А что с ним случилось?
  
  
  - Сначала думали, что отравление. Он весь день с мелкими возился. Маринку с Денисом возил в парк. - Я вспомнила, что в доме частенько мелькал мальчик лет одиннадцати, наверное, Денисом звали его. - Поэтому и решили, что отравление, когда ему вечером плохо стало, он посерел, задергался, за живот схватился... Они шашлык там съели, на мясо все и свалили. Вызвали "Скорую помощь", только он в машине умер. Не довезли.
  
  
  Он сознание еще до "Скорой" потерял. Может, и раньше умер, почти ведь не дышал, а мы не медики. А я вчера в свидетельство о смерти посмотрела - оказывается, он умер от разрыва желудка.
  
  
  - Разрыва желудка?!! - Удивленно протянула я. - Хоть и в милиции работаю, а такое первый раз в жизни слышу. Разрыв селезенки, разрыв печени - да, бывало, последствия тяжких побоев стабильные, но вот разрыв желудка... От чего? На аттракционах, что ли, сильно стукнулся?
  
  
  - Нет. - Покачала головой Анна. - От переизбытка углекислого газа. С мелкими в парке газировки немеряно выпил, потом они его попроксом, взрывающейся карамелью накормили... В ней ведь тоже углекислота есть. В желудке началась химическая реакция, а за
  ужином он еще газированной минералки попил. Вот ткани и не выдержали...
  
  
  Я судорожно глотнула чай. По спине пробежала неприятная дрожь - сама грешным делом люблю сильногазированные напитки, хоть косметолог и диетолог в один голос твердят - углекислота яд для кожи, воду пить надо только негазированную. Но теперь сильно сомневаюсь, что когда нибудь смогу сделать хоть глоток "Боржоми", в котором весело прыгают пузырьки.
  
   Правда, из возраста потребителей взрывающейся карамели я вышла, что немного радует и успокаивает. И черт дернул этого мужчину ее поесть...
  
  
  - Яркий пример того, как работают проклятия. - Удовлетворенно прокомментировала Яганова, когда Анна, неожиданно засуетившись, ушла. - В мире миллионы людей употребляют газировку и попрокс. Причем в весьма внушительных количествах. Взять хотя бы мою племянницу. Ей пять лет, и большая бутылка колы вместе с парочкой пакетов этих шипучих конфет для нее лично - не доза. Ее даже пучить после них не будет. А этот вот съел - и все.
  
  
  - При чем здесь съел - и все? Знаешь, здесь проклятием и не пахнет. Такое с каждым могло бы случится. Я бы на твоем месте племяннице запретила всякую гадость трескать, тем более в таких количествах.
  
  
  - Запретишь ей, как же. Это раз. - Фыркнула подруга. - У нее родители есть, вот пусть они и запрещают, я же не самоубийца, это два. К тому же дать ей газировку с карамелью - единственное, чем можно угомонить мелкого изверга, когда ее на меня скидывают. Это три. Откуда мы знаем, как точно работает механизм проклятия? Это, кстати, пункт номер четыре. Почему все думают, что если кирпич на голову упадет, то это проклятие, а если разрыв желудка - то случайность? Ты знаешь, как проклятия работают?
  
  
  Я помотала головой, уже жалея, что поддержала беседу.
  
  
  - Проклятие в первую очередь заставляет замолчать инстинкт самосохранения. Оно само не может кирпич заставить на голову свалиться. А вот человек, над которым висит проклятие, вполне может спокойно пойти под стеной дома, на крыше которого ремонт делают. В обычном бы его состоянии он бы там не пошел, инстинкт бы не пустил, он бы о кирпичах подумал, а вот проклятие инстинкт заглушило, он и пошел. А там и до кирпича недолго... Тут в силу вступает закон вероятности. Строек в городе много, кирпичей тоже, следовательно, рано или поздно один из них на голову точно свалится...
  
  
  - Если верить тебе, - не выдержала я - то рано или поздно всем нам кирпич на голову свалится.
  
  
  - Не всем. Ты вот рядом с домами, где крыши ремонтируют, ходишь?
  
  
  - Не знаю. - Честно призналась я. - Как-то не замечала.
  
  Инга опять пошмыгала носом, повертела головой, демонстрируя, что совершенно не понимает таких ненаблюдательных людей, которые стройку не замечают, а потому никак ее теорию подтвердить не могут.
  
  
  - Да и вообще, кирпич - понятие так сказать абстрактное, собирательное, для наглядности.- Нашлась, наконец, она. - Может и не кирпич на голову упасть. Можно в канализационный люк с горячей водой провалиться. У нас в трубах вода горячая только по названию, конечно, но для такого случая она обязательно кипятком окажется. Или как вот с этим мужчиной случилось - разрыв желудка. Я конечно не медик, но больше чем уверена, у него с желудком проблемы были. Язва начиналась. Потому что просто так стенки желудка не порвутся, они природой крепкими сделаны, для высоких нагрузок предназначены. А вот если уже истончены в каком то месте - то возможно. У меня отца два раза с прободением язвы в больницу увозили. Так что я то знаю. И этот, не было бы проклятия, задумался , почему плохо себя порой чувствует, почему желудок болит.
  
  
  Сходил бы к врачу, обследование прошел, ему б сказали, в чем дело, он бы и не стал трескать карамель и газировку пить. Язвенникам сии продукты противопоказаны категорически. А над ним проклятие, он все мысли о врачах от себя гнал. Вот и догнал...
  
  
  Я задумалась. Если проклятия работают именно так - пожалуй, подруге стоит в этом вопросе поверить, как никак она проштудировала гору литературы связанной с магией и колдовством, то мне стоит немедленно сходить к дантисту. Зуб болит вот уже который день, и мысли о походе к врачу я гоню с упорством достойным лучшего. Может быть, все-таки набраться смелости, пока больной зуб не перетек во что нибудь пострашнее?
  
  
  - А зубы больные к смерти приводят? - На всякий пожарный уточнила я.
  
  
  - Еще как. - Радостно успокоила меня лучшая подруга. - Еще как!
  
  
  
   Глава вторая
  
  
  
  С того разговора, прошел, наверное, по меньшей мере, месяц. Бабье лето успело закончиться, с неба почти каждый день лил противный мелкий дождик, ветерок становился все холоднее и холоднее вместо ухоженных кустов за оградами домов теперь торчали только голые прутья, в связи с чем погром в нашем саду стал не особо заметен, и я начала подумывать о том, что пора перебираться в город. Если мама способна круглый год торчать в таком вот местечке, то лично я - нет.
  
  
  И пусть кто угодно доказывает, что именно здесь - очаг цивилизации и во всем мире подобные кварталы считаются престижными, я предпочитаю город. Там жизнь не замирает в девять вечера, как это случается в поселке, в городе во дворах собираются пьяные компании и полночи скрипят ржавые качели, сообщая человеку, что он вовсе не последний из рода хомо сапиенсов на земле...
  
  
  Инга еще неделю назад объявила, что еще немного, и полностью рехнется, оставаясь в этом последнем оплоте экологии, а посему свалила поближе к огням ночных клубов и круглосуточных магазинов, и о ее предусмотрительности размышляла я, устроившись у окна на первом этаже в классической позе - локти на подоконнике, подбородок на ладонях.
  
  
  Мелкий моросящий дождик сменился натуральным ливнем, вставшим сплошной серой стеной, от этого ливня попрятались даже ко всему привыкшие голуби. Ни улицу никто из обитателей поселка не спешил, что было вполне понятно, машины проносились, разбрызгивая в разные стороны водопады грязной воды...
  
  
  Натужно сверкая мигалкой на крыше кабины, на нашу улицу вполз ярко оранжевый эвакуатор, пару раз для порядка взвыл сиреной и черепашьим темпом подкатил к дому номер три.
  
  
  За месяц я, честно признаюсь, успела о доме подзабыть. Вернее, не о доме, а о его обитателях. Умереть там за это время не успел никто, по крайней мере, похорон больше не случалось, девчонка и мальчик регулярно по утрам забирались в машину и уезжали, иногда из ворот выкатывал длинный черный "Вольво" хозяйки, частенько мелькал резвый желтенький "Фольксваген" жучок, на котором каталась Анна.
  
  
  Сама Вознесенская больше не появлялась. Очевидно, описанный психологами эффект попутчика работал по полной и, выговорившись, она больше не хотела видеть случайных собеседников.
  
  
  С моей точки зрения так даже лучше. Я не слишком люблю людей, с которыми произошли или все еще происходят какие либо несчастья. Их нужно выслушивать, им нужно сочувственно кивать, выражая соболезнования и участие. Самое же противное в этом процессе, что думаешь в это время вовсе не о том, как же помочь бедолаге, а тихонечко благодаришь судьбу за то, что все это происходит не с тобой. И они это прекрасно понимают, и ты знаешь, что они это понимают... Короче, чувствуешь себя в такой ситуации отвратительной и подлой лицемеркой, не способной на нормальные человеческие чувства.
  
  
  Пожурив себя за любопытство, я, тем не менее, осталась у окна и даже лампу выключила, что бы виднее лучше было. Эвакуатор притащил нечто странное - весьма старенькую и немножко битенькую шестерку, местами настолько ржавую, что это было видно на большом расстоянии и невооруженным глазом.
  
  
  Потом из него выбрались два парня и девушка, закрывающаяся от дождя большой папкой, парни отцепили "жигуленок" и руками затолкали его в ворота...
  
  
  Ничего интересного не произошло, я вздохнула и собралась, было, плестись в свою комнату, паковать вещи для эпохального переезда, но решила все-таки досмотреть действо до конца.
  
  
  Спустя пять минут представители сервиса благополучно отчалили восвояси, и под дождем осталась только девушка. Она немного повертелась рядом с воротами, а потом, словно разом на что-то решившись, резво поскакала по лужам. Скакала она по направлению нашего коттеджа, резко замерла перед оградой, потом я услышала звонок домофона и ворчание маминой экономки тети Дуси, по паспорту Дульцинеи Ивановны, которая шла к дверям и перечисляла своему постоянному невидимому собеседнику все, что думает о личностях, которые ходят в гости в такую погоду, когда нормальный хозяин собаку на улицу гулять не выставит...
  
  
  Вслед за ее ворчанием в гостиной возникла Анна Вознесенская, мокрая, как кошка, которую вредная хозяйка перед выставкой решила вымыть и причесать, и бледная, аки смерть.
  
  
  - Ты вроде говорила, что в милиции работаешь - С порога гостиной заявила она, даже не поздоровавшись.
  
  
  - Ну?... - Протянула я, заранее начиная себя ругать за длинный болтливый язык.
  
  
  - Сегодня семейное проклятие опять заработало. - Сообщила Анна. - Думаю, кто- то пытался меня убить. Да пойдем, пойдем, я покажу...
  
  
  Выходить на улицу, под дождь, не хотелось зверски. Но девица впридачу к внешности идеальной леди еще обладала и бульдожьей хваткой, не прошло и пяти минут, как она вытолкала меня за двери, собственноручно натянув плащ и прихватив зонтик. Зонтик она, правда, раскрыла над своей головой, после чего к их дому прытко скакала уже я.
  
  
  - Вот, сюда, смотри. -Кивнула она на жигуленок, скромно притулившийся в самом углу просторного гаража.
  
  
  - Чего смотреть? - Растерялась я. Машина как машина - чудо автомобильной промышленности годов так конца семидесятых начала восьмидесятых. Покрашена соответственно - цвет кофезаменителя с молоком. Да и диски, похоже, остались у нее "родные" - местами погнутые, головки болтов успели основательно покрыться ржавчиной и еще черт знает чем. Передний бампер держится на одном честном слове, решетка радиатора практически отсутствует... Завершал картинку талончик техосмотра, пройденного всего лишь месяц назад. Этот талончик меня доконал основательно.
  
  
  За рулем я с восемнадцати лет, с тех пор поменяла три машины. Первая моя машина была продержанная "Лада" девятка, с которой я мучилась почти год. У нее вечно что- то ломалось, а уж техосмотр пройти казалось и вовсе нереальным делом, это притом, что выглядела она гораздо лучше красующейся сейчас передо мной шестерки.
  
  
  Техосмотр с моей девяткой мы тогда прошли, правда, на коммерческой, мягко выражаясь основе. Видно, что и этот жигуленок побывал у того же техника. Ну ладно, оставим добросовестность гаишников, выпустивших на дороги этот катафалк, без комментариев, но что думала сама Вознесенская, когда садилась в эту пенсионерку? Нечего валить с больной головы на здоровую, лично я сильно сомневаюсь, что под непрезентабельной древней внешностью скрывается отличная ходовая и то, что у сего агрегата отказали тормоза - ну, а что еще могло с ним случиться? - вовсе не означает, что Анну пытались убить.
  
  
  Тут уж скорее права Инга, которая утверждает, что проклятия заставляют молчать инстинкт самосохранения. В здравом уме и твердой памяти никто по доброй воле не сядет в машину, которую давно пора отправить в автомобильный рай. Разве что этот кто-то собирается покончить жизнь самоубийством.
  
  
  - Ты в салоне погляди! - С нотками истерики в голосе предложила Вознесенская.
  
  
  Решив не спорить с человеком, я покорно полезла в салон, чертыхаясь про себя, на чем свет стоит, и попутно удивляясь его убожеству. За долгое время велюр на чехлах весь истерся и залоснился, о кожзаменитель потрескался, подголовники, разумеется, отсутствовали, кое-где из - под обивки торчали проводки, и, как последний штрих к картине разрушений, в спинке водительского сиденья красовался топорик.
  
  
  Вначале я машинально отметила, что сего предмета в автомобильном салоне не может быть априори, и уж тем более он не должен торчать в спинке водительского кресла. Постепенно до сознания дошло, что топорик этот вовсе не элемент декора, что наточен он, судя по всему отменно, раз прорезал обивку, то, что под обивкой находится, и застрял во всем этом так основательно, что выдержал транспортировку.
  
  
  - Ну и не фига себе! - Единственное, что могла сказать я, любуясь на эту картину. - Это кто ж его так...
  
  
  - А я откуда знаю? - Патетически возгласила почти что жертва и зачем-то хлюпнула носом. То ли на само деле собиралась зареветь, то ли простудилась, бегая под дождем.
  
  
  Ответу этому я удивилась. Потом в голове всплыли зачатки знаний физики, вложенные когда - то терпеливым учителем, что-то о законах Ньютона, о приложении силы, векторных направлениях и еще о загадочной константе g, портившей мне жизнь долгие школьные годы. Непосредственно вслед за константой, на которую следовало умножать то ли вес, то ли скорость падающего предмета, что бы узнать, с какой он силой долбанет по голове несчастного, оказавшегося в точке его падения, возникла другая картинка - злобный физрук, выловивший, наконец-то наш класс, и полным составом доставивший его на поле позади школы, потеряв всяческую надежду заставить учеников бежать положенные десять километров, учит бросать нечто, сильно смахивающее на гранату времен гражданской войны. За то, что именно так выглядели тогда гранаты, я не отвечаю, но героев гражданской войны всегда изображали увешанных гирляндами таких предметов...
  
  
  Впрочем, вернемся к нашим баранам... Объясняя, как правильно отводить в замахе руку, физрук вещал о силе, которую надо приложить к снаряду, и о том, как замах на эту силу влияет.
  
  
  Глядя на топорик, вонзившийся в сиденье почти по рукоять, я попыталась вообразить, как некто, сидящий на заднем сиденье, отводит назад руки, готовясь ударить. Даже представить такое не удалось - сильно мешал потолок салона, явно не предназначенного для подобных упражнений.
  
  
  Под скептическим взглядом Вознесенской я попыталась замахнуться, отводя руки назад и вбок, но в таком случае топорик должен был вонзиться в боковую поверхность и под другим углом.
  
  
  По всему выходило, что топорик никто не кидал, никто его не втыкал и вообще, в сиденье он вонзился без посторонней помощи.
  
  
  - Ты в милицию звонила? - С тоской спросила я, заранее зная ответ.
  
  
  - Звонила. - Немедленно ответила девушка. - Только там послали куда подальше. Сказали, что раз преступника нет, то нет и покушения. Так что обращайтесь, когда с топором за вами начнет человек во плоти гоняться, а пока посоветовали пить меньше.
  
  
  - Резонно. - Согласилась я. - А это как здесь оказалось? - Ткнула я пальцем в оружие. - Трудно предположить, что ты по дороге подсадила промокшего маньяка, и он решил таким вот образом отблагодарить за то, что подвезла до места очередного зверского убийства.
  
  
   - Нет, конечно. - Фыркнула Анна. - Мне в голову никогда не придет подобрать кого на дороге. Сегодня с утра надо было уезжать, у меня завтра зачетная работа по графике, а машина не завелась. Вызвала механика из сервиса, а сама взяла эту вот. Это папина первая тачка, уж не знаю, почему ее не выбросил, выглядит жутковато и ездит так же. Ее экономка берет, когда за продуктами ездит, да и то раз в год.
  
  
  Почти на въезде в город пришлось резко тормозить - мальчишка дорогу перебегал. Скорость вроде как небольшая была - километров восемьдесят. Чувствую, сзади что-то по спинке как хрястнет! Я полезла посмотреть и чуть в обморок не грохнулась - топорик из спинки торчит. Прикинь, какая бы фишка была, если бы он не в сиденье, а мне в голову воткнулся? Я двери всегда все блокирую, привычка глупая. Нашли бы закрытую машину, а в машине я с топором в голове? - И она громко захохотала, чуть ли не загибаясь, время от времени хлопая себя по бокам.
  
  
  Смех у нее был явно истерическим, каковой лично мне очень сильно не нравится. Успокаивать истеричек я люблю еще меньше, чем выражать сочувствие.
  
  
  - Не вышло бы из этого дела загадки. - Холодно разочаровала ее я. Очевидно, девушка никогда не имела дела с отечественными машинами.
  
  
  - Это еще почему? - Удивилась она, резко перестав смеяться.
  
  
  - Потому что в "Жигулях" двери ключом железным запираются. Снаружи. Это в иномарке двери заблокировала и все, здесь же система совершенная... Так что если бы он тебе в голову вонзился, то эксперт констатировал несчастный случай. Топорик - то на задней панели лежал? - Уточнила я, припомнив, как довольно давно подобный полет совершила в моей машине аптечка. - Вот и написали бы в свидетельстве - погибла от собственной глупости. Нет, все таки права, пожалуй, Инга насчет проклятий, как там они заставляют инстинкт самосохранения молчать не знаю, но вот что разума лишают - точно. Не фиг на панель сзади всякую гадость класть. - Все больше воодушевлялась я, читая лекцию и лихорадочно пытаясь припомнить, что же лежит там в моей машине. - Особенно такую. - Заключила я, и последний раз с опасением посмотрела на топорик, прежде чем захлопнуть дверь машины.
  
  
  - Так это еще и я, по-твоему, эту гадость туда сунула? - Задохнулась от возмущения Вознесенская.
  
  
  - Ну не я же. Ты раньше этот топорик видела?
  
  
  - Да. Почти каждый день. Отец коллекционировал редкое холодное оружие из булатной стали, в его кабинете есть несколько витрин с разными мечами, кинжалами... И этот топорик оттуда. Не знаю, как насчет особой его художественной ценности, он сам современный, только рукоять от настоящего индейского томагавка, но слои стали образовывают очень редкий причудливый рисунок, поэтому он его и купил.
  
  
  Все хранится в соответствии с законом, в витринах из непробиваемого стекла и под замком. Да и зачем мне топорик брать? Не веришь - эксперта вызови, он скажет, что есть там вещи подороже - самурайский меч пятнадцатого века, например. Или кинжал, он вроде как самому Ивану Грозному принадлежал. Зачем бы мне тогда топорик? - Затараторила Анна, словно я уже обвиняла ее в попытке продать коллекцию.
  
  
  Я промолчала. Если честно, в голове у меня попросту не укладывалось, что кто-то может попытаться убить человека подобным экстравагантным способом. Во-первых, он не дает гарантии, в чем можно уже убедиться - траекторию полета явно рассчитать невозможно. Во-вторых, еще неизвестно - полетит вообще сей предмет, или останется тихо и мирно лежать. Может быть, предполагаемая жертва ездит очень аккуратно, скоростной режим соблюдает и резко не тормозит. Правда, в условиях нашего города такое почти невозможно, того и гляди, что из-за поворота выскочит вечно опаздывающий гонщик Спиди, или толпа школьников решит, что светофор - пережиток прошлого века и рванет наперерез, проверяя качество тормозов несущихся машин...
  
  
  Логичнее предположить, что экономка, изредка пользующаяся машиной, решила стянуть топорик, хоть он, по словам Анны и не представляет особой ценности. Лично я в оружии не разбираюсь, в коллекционном - тем более. Поэтому на мой неискушенный взгляд, рукоятка томагавка выглядела весьма и весьма привлекательно - резная, инкрустированная мелким золотистым жемчугом, правда, помутневшим от времени и весьма потрескавшимся, потерявшим значительную часть своей перламутровой составляющей, но из за этого дефекта рукоятка выглядела еще более значительно... Этакий налет древних легенд. К этому топорику вполне мог прилагаться Чингачгук или Гайявата...
  
  
  С другой стороны, когда человек решается на кражу, он вероятнее всего, спрячет украденную вещь куда подальше. Если уж кладет ее в машину, то завернет в грязную тряпку и затолкнет в багажник, бросать на заднюю панель такую приметную вещь попросту глупо.
  
  
  - А от меня тогда что надо? - Решила на всякий пожарный уточнить я.
  
  
  - Так ты ведь мент! - Удивилась Анна.
  
  
  - Ну и чего? - Опешила я. Народ наш, особенно женская его часть, обладает непоколебимой уверенностью, что надо иметь своего стоматолога, гинеколога и мента. На работе я пару раз слышала жалобы коллег, к которым частенько заглядывают бывшие приятели, приятельницы, старые знакомые бабушек и прочие и прочие, которым было отказано в приеме заявления, или которые считают, что их дело заслуживает пристального внимания всего управления, чего и добиваются с маниакальным упорством. Сама, правда, в такой ситуации ни разу не оказывалась, потому как работаю скромным инспектором, занятие это муторное и по большей части кабинетно-бумажное, и многочисленных родственников - знакомых не имею.
  
  - Как ну и чего? Ладно, ни в одном отделении со мной и разговаривать толком не стали, но ты ведь знаешь, что я не вру и не сочиняю...
  
  
  - Я? Знаю? - Вполне искренне пришлось возмутиться вашей покорной слуге. - Да откуда? И вообще, я условно осужденными и досрочно освобожденными занимаюсь. Отмечаю их, когда являются на проверку и разбираюсь с жалобами и заявлениями, которые на них поступают. Так что я, конечно, мент, но если по существу вопроса, то я мент немного не того профиля, какой тебе нужен...
  
  
  - Ну и что? Ты же все равно на мента училась? - Захлопала ясными глазами Вознесенская. - Почему бы тебе не стать ментом того профиля, какой мне нужен?
  
  
  - Как?
  
  
  Анна поджала губы.
  
  
  - Девиз милиции служить и защищать! - Сообщила она.- Ты должна мне помочь!
  
  
  - Это ты голливудских киношек насмотрелась. - Парировала я. Очень хотелось поинтересоваться, с какой это стати я должна ей помогать. Вижу второй раз в жизни, прибегает с абсолютно фантастической жалобой, что ее пытаются убить, да еще таким абсурдным способом. Под дождь вытаскивает...
  
  
  - Теперь я точно знаю, кто-то желает смерти всей нашей семье! Моя смерть будет на твоей совести! - Возгласила она и даже руки к небу воздела полным драматизма жестом. Так как находились мы в гараже, неба видно не было, лишь галогеновые лампы на потолке, поэтому вся патетика попала втуне.
  
  
  - Если кто-то на самом деле хочет извести все ваше семейство, твоя смерть будет на моей совести только в том случае, если в это дело засуну нос я. Не имею ни малейшего представления, как пролагается искать убийцу. И сильно сомневаюсь, что убийца на самом деле существует.
  
  
  Ситуация стихийно переходила из разряда просто черной комедии в разряд комедии абсурдной. Вознесенская постукивала копытцем в цементный пол гаража, явно удивленная, что я не спешу кинуться ей на помощь и решить все проблемы; я прикидывала, как бы забрать мой зонтик, в который девица вцепилась мертвой хваткой и удрать домой...
  
  
  - А чего это вы тут делаете? - Поинтересовался мальчишка, приоткрыв дверь, ведущую из гаража в дом и засунув в щель любопытную физиономию. - Если насчет твоей тачки, то техник из сервиса был пару часов назад. Можете дальше не париться - он долго высказывал все, что думает об идиотах, которые зачем-то снимают клеммы с аккумулятора, а потом об этом забывают. - Ехидно сообщил он.
  
  Ехидства в голосе и на наглой мальчишеской физиономии было столько, что мне ужасно захотелось отвесить хороший подзатыльник малолетнему наглецу. От горшка два вершка, а туда же, считает себя мужиком и гением автомобильной техники. Из таких вот вырастают шовинисты, придумавшие постулат, что женщина за рулем хуже обезьяны с гранатой.
  
  - А счет я в твоей комнате положил на столик.
  
  
  С противным смешком головенка исчезла, к великому счастью мальчишки, потому что я не Макаренко и начала осматриваться вокруг, ища предмет потяжелее и собираясь запустить этот предмет ему в лоб. Взгляд упал на древний аккумулятор, стыдливо притаившийся в углу, с этого аккумулятора мысли перескочили на аккумулятор в машине Анны.
  
  
  - Ты снимала клеммы? - Уточнила я.
  
  
  - Ни в жизнь. - Мгновенно ответила она. - Я даже не представляю, что это такое и с чем его едят. Нет, капот я открывать умею и даже теоретически знаю, что там находится. Вроде как мотор. Но соваться туда не буду. А что, если эти клеммы снять, машина не заводится?
  
  
  - Не заводится. - Согласилась я. - Да и вообще...
  
  
  - Что вообще? - Насторожилась неудавшаяся жертва.
  
  
  Я зажмурилась, чувствуя, что сейчас сделаю самую большую глупость в своей жизни. Вернее, эту глупость я уже сделала много лет назад, когда после школы, вместо того, что бы поступить на какое-нибудь приличествующее девушке отделение, ну, на факультет журналистики, например, гордо отправилась штурмовать юрфак.
  
  Если быть совсем уж откровенной, я, насмотревшись сериалов, мечтала о высшей школе милиции и представляла себя в будущем по меньшей мере новой Каменской. Услышав о школе милиции, взвыла мама и сообщила, что туда я могу поступить только через ее труп.
  
  
  Первый год, мечтая о романтике и героизме, я горько вздыхала, обвиняя маму в узкомыслии и тирании. На втором курсе поуспокоилась, на третьем стоять на страже закона, если для этого надо изучать муторное право давно вымершей римской империи, вовсе уж расхотелось...
  
  
  Получив диплом, я сделала еще одно не слишком приятное открытие. Оказалось, что никому я как страж порядка и закона не нужна, потому как юристов, подобных мне, развелось, грубо говоря, как собак нерезаных. Вот парадокс - при вечной нехватке кадров в РОВД и прочих подобных организациях, безработица среди новоиспеченных юристов принимала катастрофические размеры.
  
  
  Повздыхав и тряхнув связями, мама пристроила меня в частную адвокатскую контору, где зарплату мне, разумеется, почти не платили, да и платить ее было не с чего - контора сия защищала мелких воришек и неудачливых мошенников. Но даже к их делам меня не подпускали на пушечный выстрел.
  
  
  Перебравшись в РОВД я воспрянула духом, думала, моя мечта близка к осуществлению... Но не тут то было! Начальник внимательно осмотрел мои белокурые волосенки, голубые глаза, глубокомысленно хмыкнул, а потом зачем-то поинтересовался:
  
  
  - Писать умеешь?
  
  
  Сдуру я брякнула, что умею, и не только писать, но и читать, и даже печатаю быстро. В результате чего и оказалась в должности инспектора, который только и делает, что целыми днями читает да пишет, и не видно этому конца- края...
  
  
  Представительницы оперативно- следственного, в котором, кстати, давно уже нет ни одного мужчины, поглядывают на меня свысока, а их начальница не забывает горестно вздохнуть, когда я прохожу мимо и вслух подумать, как тяжко бывает в жизни ребенку, родители которого не задумались подготовить чадушко к реалиям существования.
  
  
  Конечно, с уголовным розыском, который пока еще состоит из мужчин, как и подобает этому отделу, я общаюсь вполне нормально, но и они разговаривают со мной этак покровительственно и поучающе, считая, наверное, яркой представительницей клана блондинистых идиоток. Сколько раз я собиралась перекраситься в роковую брюнетку, лишь бы меня начали принимать всерьез, лучше не вспоминать...
  
  
  Так почему бы мне не доказать им всем, что и блондинки умеют думать? Почему бы мне не найти подлого и хитроумного киллера, которому так не нравится семейство из дома номер три?
  
  
  Конечно, может так получится, что никакого подлого и хитроумного киллера не существует, и тогда я буду в собственных глазах выглядеть полной идиоткой... Но кто-то ведь положил топорик на заднюю панель, где и пластиковый ящичек-аптечку держать опасно. И клеммы с аккумулятора сами по себе не снимаются, насколько мне известно. По крайней мере, на моей памяти такого не случалось.
  
  
  Для проформы я заглянула в салон нарядного желтенького "жучка" на котором обычно ездила Вознесенская. Так и есть - салон сделан по эскизам дотошливых немцев, все кресла имеют высокие подголовники эргономичной формы. Подголовники заднего сиденья помешали бы полету топорика, а подголовник водительского кресла в любом бы случае защитил девушку от удара.
  
  
  В шестерке эти признаки комфортных седалищ отсутствовали. То ли изначально проектировщики решили не баловать будущих владельцев и дизайн салона разработали минималистский, то ли подголовники исчезли в процессе эксплуатации, так сказать...
  
  
  Если кто собирался избавиться от Вознесенской, инсценировав несчастный случай, то в "Фольксвагене" такая инсценировка была невозможна. Снять с аккумулятора клемму - простейший способ вывести машину из строя, тем более, если машина принадлежит девушке. Даже если хозяйка полезет под капот, в восьмидесяти случаях из ста причину поломки она не обнаружит. Взять, к примеру, меня - в теории я представляю, как выгляди движок, где находится аккумулятор, и при большом желании могу замерить уровень масла. Но на практике - сильно сомневаюсь, что заметила бы отсоединенный провод, если этот провод не выложен демонстративно поверх крышки двигателя.
  
  
  - Пойдем смотреть витрину с коллекцией. - Вздохнула я, чувствуя, как по позвоночнику бежит холодок.
  
  
  - Отпечатки снимать будем? - Деловито уточнила она.
  
  
  Я немедленно пожалела, что не проявила силу воли, и не удрала вовремя, а поддалась слабости, да и что греха таить, любопытству.
  
  
  - Будем, будем. - Пообещала я. - Десять раз будем, как только, так сразу...
  
  
  
  
   глава третья
  
  
  
  Как поймать черную кошку в темной комнате и надо ли это делать, если ее там нет? Давным давно некий остряк заявил, что некоторые личности, занимаясь ловлей несуществующего животного, изредка вопят: - "Поймал, поймал!". Походить на таких вот личностей мне не хотелось совершенно, потому как блондинка, а тем более, блондинка от природы, не имеет ни малейшего права на ошибку.
  
  
  Если какую-нибудь глупость совершит брюнетка, доброжелатели лишь вздохнут и объявят, что женщины милые существа, но вот с логикой не дружат. А если в лужу сяду я, то вердикт вынесут немедленно. Звучать он будет примерно так - и куда эта дурочка суется?
  
  
  Всю ночь я провертелась с боку на бок, совершенно позабыв о переезде и чувствуя необыкновенный прилив энергии. Такого со мной не случалось со знаменательной ночи перед свадьбой, если учесть, что свадьба закончилась разводом, ничего хорошего этот прилив не обещал, но все же...
  
  
  Маленькое "все же", затаившееся, как принято говорить, в глубине души, у меня почему-то спряталось где-то в районе ног и все время вертелось, никак не желая успокаиваться и, разумеется, не давая мне спать.
  
  
  Слишком много смертей случилось у Вознесенских, за слишком короткий срок. Я не верю в проклятия, не верю в роковые совпадения и объяснить все эти смерти только злой судьбой не могу. Особенно учитывая последний случай.
  
  
  Кабинет отчима Анны мы осмотрели от и до, особенно внимательно - витрину, в которой раньше хранился топорик. Витрина была тщательно заперта, и вокруг пустого бархатного гнезда, предназначенного для топорика, гордо блестели кинжалы.
  
  
  Раздобыв лупу, я с чрезвычайно умным видом минут сорок изучала замок, ища на нем царапины, которые могла бы оставить отмычка. Вид этих царапин я смутно представляла себе благодаря многочисленным сериалам. Разумеется, ничего подобного обнаружить не удалось, да и замки на витринах из толстого небьющегося стекла стояли дорогие, итальянские, которые вряд ли можно было открыть отмычкой.
  
  
  Ключи от витрин, по словам Анны, лежали в сейфе, сейф прятался за картиной, весьма неплохой копией "Последнего дня Помпеи", и радовал глаз электронным кодовым замком. Еще пару часов мы промаялись, пытаясь его открыть и пробуя всевозможные комбинации из памятных дат, ни одна из которых, разумеется, не подошла, гадкое устройство даже не пискнуло, просто насмехаясь над нами.
  
  
  В завершение я припомнила сцену из старого криминального боевика, в котором герои снимал отпечатки пальцев с помощью пудры. Из этой затеи не вышло ровным счетом ничего, зато в кабинет вломилась домработница, и грозно поинтересовалась, зачем это мы пачкаем стекла, которые она всего пару часов назад надраила "Мистером Мускулом"?
  
  
  Как в такой обстановке вести расследование? Особенно если я понятия не имею, как это самое расследование вообще надо вести? Да и вообще, у каждого уважающего себя детектива имеется целая криминалистическая лаборатория, вспомнить хотя бы Шерлока Холмса...
  
  Ну, ладно, Холмс - пример не слишком удачный, как никак это литературный герой, но даже в наших районных отделениях, едва существующих на весьма и весьма скромный бюджет, имеется материально-техническая база и команда криминалистов.
  
  
  К утру мне в голову пришла гениальная идея - искать не покушавшегося на Анну, а убившего ее отчима. Если убийца на самом деле существует, он в единственном экземпляре. Смерть Андрея Вознесенского, как и несчастный случай с его женой, и смерть его брата, выглядела абсолютно естественно - разрыв желудка. Вроде как мужчина напился газировки и зачем-то наелся детской взрывающейся карамели, отчего и случился переизбыток углекислого газа.
  
  
  Несомненно, вскрытие произвели, и заключение патологоанатома имеется в архиве. Возможно, эксперт и не усмотрел в этом случае ничего криминального, но если просмотреть отчет еще раз? Если это сделает кто-нибудь другой, и сделает пристрастно, то есть будет искать то, что могло спровоцировать такой вот "выброс" углекислого газа?
  
  
  Как говорил герой одного очень известного фильма - меня терзают смутные сомнения. Почему Ингина племянница до сих пор жива и здорова, употребляя эти продукты в неограниченных количествах, а Вознесенский умер? И вообще, как мне получить из архива отчет паталогоанатома, если в моем удостоверении черным по белому стоит, что я инспектор, и никакого отношения к расследованиям не имею?
  
  
  Проблема, как оказалось, решалась довольно просто.
  
   Экс бой-френд Гришка Трусов трудился в уголовном розыске при нашем РОВД в звании капитана, а у него имелся приятель, всем известный в нашем управлении гений медицинской криминалистики, Василий Павлович, которого все зовут просто, Васенькой.
  
  
  Просто Васенька - криминалист то ли в третьем, то ли в четвертом поколении, и в свои тридцать лет написал и издал довольно внушительный труд, посвященный удушениям. Стадиям, синякам и прочим подробностям, не к обеду они будут помянуты. Причем стадии удушения парень проверял на себе, под пристальным контролем папеньки. Папенька его, кстати, эксперт криминалист то ли во втором, то ли в третьем поколении, специализировался на ядах и чуть не перетравил супругу и отпрысков в своем стремлении сделать значимый вклад в науку.
  
  
  Весь понедельник я строила глазки бывшему френду, уговаривая его дать мне Васенькин телефон, потом весь вечер пыталась криминалисту дозвониться, и во вторник на работе вся извелась, ожидая результата...
  
  
  Результаты проявились только вечером среды, в виде приглашения посетить морг. Разумеется, со мной за компанию туда отправился и Гришка, никогда не упускающий возможности над кем нибудь от души поприкалываться.
  
  
  Веселиться можно было по полной программе. Знаете, что я увидела первым делом, когда зашла в анатомичку? Скелет, причем в том месте, где в теле человека располагается брюшная полость, у скелета был медицинскими зажимами укреплен...желудок.
  
  
  Мизансцена выглядела жутковато. Морг судебно медицинской экспертизы расположен в здании, выстроенном в былинные времена и предназначенном для совершенно иных целей. Вроде как до революции в глубоких подвальных помещениях находился зерновой склад. Соответственно, и помещения там высокие, с куполообразными потолками, холодные и темноватые.
  
  
  С темнотой успешно борются лампы дневного света, в ярком свете которых и живые люди приобретают синюшный оттенок, холоду работники морга только радуются, а к атмосфере казематов они давно привыкли.
  
  
  Но неподготовленному человеку, который, как и я, попадает туда первый раз, становится дурно при взгляде на ряды столов с желобками, лотков с пыточного вида инструментарием и сотрудников, вид которых немедленно вызывал в памяти легенды о Джеке Потрошителе и мистере Хайде.
  
  
  Скелет с желудком в такой обстановке, да еще рядом со сверкающей никелем ванной, наполненной формалином, в которой - простите за подробности - хранится учебный материал, вполне годящийся для декораций фильма о зомби, выглядел как нельзя более органично, я же гармонии по достоинству оценить не могла.
  
  От подобного зрелища затошнило и немедленно захотелось сбежать куда подальше, плюнув на проклятие Вознесенских и мечты о славе новой Каменской. Трусов остолбенел, а Васенька гордо стоял рядом со своим творением, подтверждая статус абсолютного маньяка, и ожидал, наверное, наших похвал и восторгов.
  
  
  - Это что такое? - Поинтересовался Гришка, поступив как настоящий мужчина - то есть, спрятавшись за мою хрупкую спину.
  
  
  - Желудок. - Как ни в чем ни бывало, сообщил эксперт. Я почувствовала, что к тошноте добавилась жуткая дрожь в коленях и беспомощно оглянулась на Гришку. Как никак он мужчина, и должен жизнь положить на защиту хрупкой женщины от разного рода ужасов.
  
  А что можно ждать от ненормального, соорудившего такой, гм ... экспонат? Читанные в далеком отрочестве триллеры Кинга, Дина Кунца и прочих авторов популярного жанра ужастиков всегда предупреждали - от сумасшедших ученых надо бежать, сверкая пятками! Пока сам не окажешься в качестве подопытного кролика на столе, а гений занесет над тобой нож, жутко похожий на тесак.
  
  
  Бедолага Трусов за несколько секунд превратился из смуглого цыганистого красавца в существо непонятного синевато сизоватого цвета, и помощи от него ждать было глупо. Судя по взгляду бравого капитана, перебегавшему от скелета на столик с инструментарием, нашатырь мог понадобиться ему даже скорее, чем мне.
  
  
  - Свиной желудок. - Добавил Васенька, заметив наше состояние. В голосе гения криминалистики слышалась изрядная доля сожаления. - Никто не позволил мне взять человеческий орган, исследование то неофициальное. Но человек по строению своему гораздо ближе к свинье, чем к обезьяне, поэтому насчет точности результатов можете не сомневаться. - И он довольно потер руки.
  
  
  От сообщения, что желудок принадлежал несчастной хрюшке, а вовсе не изъят преступным образом темной ночью, легче не стало. Наоборот. Дело в том, что Васенька выглядит, как ожившая иллюстрация к женскому роману. Он высокий, стройный, пусть не очень широкоплечий, но выглядит на удивление привлекательно, настоящий, как сейчас модно говорить, мачо. Одним словом, рядом с таким патологоанатомом звездные мачо Голливуда выглядят беспородными шавками. Невольно возникает вопрос - и куда катится мир, если таким красавцам приятнее любоваться трупами, нежели живыми женщинами?
  
  
  Насколько известно лично мне, добрая половина сотрудниц управления строили ему глазки, мечтая свить семейное гнездышко. Но с Васенькой можно свить разве что веревку и на ней потом удавиться, тогда, учитывая его специализацию, Василий проявит к претендентке на его руку и сердце интерес...
  
  
  И такой раритетный экземпляр стоит рядом со скелетом, которому он собственноручно, наверняка, прицепил свиной желудок и улыбается, причем его улыбка начинает сильно смахивать на оскал челюстей черепа...
  
  
  - На какие жертвы только не пойдешь ради торжества справедливости, а? - Хохотнул Гришка, усаживаясь на стул и всем своим видом демонстрируя, что ему сам черт не брат, а побледнел он просто так, случайно.
  
  
  Потомственный криминалист почти демонстративно фыркнул и подхватил со стола тощую пластиковую папку.
  
  
  - Анализ содержимого желудка показал наличие высокой концентрации углекислого газа. - Как только Василий папку открыл, в его глазах появилась не то, что бы пустота, а самый натуральный космический вакуум. Нас он перестал замечать, и говорил не с нами, а с пространством. - Вроде бы мужчина употребил большое количество газированной воды и карамель, в которой углекислота находилась в "сухом" виде. Так?
  
  
  Черные глаза криминалиста остановились на мне, что-то в них щелкнуло, как затвор фотоаппарата, зрачки расширились, словно объектив, зафиксировавший объект. В вакууме появились искорки, гений явно ждал ответа хоть вопрос его и звучал риторически.
  
  
  - Ага. - Кивнула я, первый раз в жизни наблюдая, как подобные метаморфозы происходят с человеком не в кино, а в реальной жизни. Могу сказать, что в триллере Хичкока они уместнее.
  
  
  - Еще обнаружены остатки желеобразного вещества красного цвета, предположительно, капсульной оболочки лекарственного препарата, по результатам химического анализа присутствует некоторое количество ибупрофена, весьма распространенного обезболивающего. Имеется коллоидный диоксид кремния, натрия кармеллоза и еще ряд веществ, используемых фармацевтами как вспомогательные вещества и наполнители. Остатки непереваренной пищи пока во внимание принимать не будем. И, что показалось мне самым странным, выявлено присутствие двууглекислого натрия. Пока я ясно все объясняю?
  
  
  Мы дружно кивнули, так же дружно ничего не понимая.
  
  
  - В протоколе сказано, что мужчина страдал в день смерти от изжоги и решил избавиться от нее древним народным методом, выпив воды с содой. - Продолжил эксперт. - Чему есть трое свидетелей, его сын, его дочь и вдова его брата. Так что ее присутствие объясняется.
  
  
  - То есть никакого яда, который желудок мог разъесть, там нет? - Разочарованно протянула я. Бывают в жизни совпадения и обломы... Как сказал классик, а ларчик просто открывался, вместо злодея- убийцы Вознесенским надо посоветовать искать вора, спрятавшего топорик подобным оригинальным способом. А заодно посетить колдуна, потому что такими темпами я сама начинаю верить в проклятия.
  
  
  - Яда? - Ухмыльнулся самодовольно Васенька, и снова потер руки. - Яда, разумеется, не было. Тут вместо яда поработала примитивная химическая реакция, и это я сейчас продемонстрирую.
  
  
  - На себе? - С надеждой уточнил Гришка.
  
  
  - На желудке, дурак. - Фыркнул эксперт. - Сколько лет тебя знаю, столько лет удивляюсь - и как у твоих интеллигентных родителей такой сынок получился? Твое существование теорию Менделя разрушает, если, конечно, тебя с кем в роддоме не перепутали... Ну ладно, это лирическое отступление. Желудок я укрепил вполне пристойно, правда, у нас нет естественных клапанов, привратника и прочее, так что обойдемся без них, на общую картину это не повлияет... Лучше один раз увидеть, чем много раз отчет прочитать. - Пошутил он, и взялся за большую бутылку газировки.
  
  
  Лично я была с последним утверждением не согласна, по-моему, лучше один раз прочитать отчет, чем наблюдать подобный эксперимент; но отступать было поздно, да и любопытство, которое, как известно, сгубило кошку, завопило во мне дурным голосом...
  
  
  - В желудке было обнаружено примерно два литра жидкости, и в протоколе указано, что мужчина выпил почти полную бутылку колы. Предположим, что газировка составляла примерно половину объема... - Прокомментировал он свои действия, вставляя в остатки пищевода воронку и вливая в нее газировку. Я в тот момент поняла, что напиток сей употреблять не смогу больше никогда в жизни. - Теперь добавляем вышеозначенные две упаковки шипучей карамели, которой он пообедал в парке с детьми... Добавим кислоты, что бы уж полностью среде желудка соответствовало... - На лице гения криминалистики играла зловещая улыбка доктора Франкенштейна. - И вуаля, ничего не происходит. Стенки желудка - мускульная ткань, весьма эластичная и крепкая, поэтому такая доза углекислоты ей не страшна. Тут и вступает в дело сода. Сколько ее возьмет человек, мающийся изжогой? - Обратился он ко мне.
  
  
  Я растерянно заморгала, мгновенно став похожей на классический вариант дуры-блондинки. Изжогой никогда не страдала, поэтому дозировку проверенного народного средства не знаю.
  
  
  - Ну... Половинку чайной ложки. - Предположил Гришка, начавший проявлять к действу интерес. - Больше просто нереально, уж больно на вкус этот твой натрий углекислый противный. Помню, когда флюс надуло, полоскать им пришлось, гадость редкостная. А тут пить! И чего только народ не придумает...
  
  
  - Половинку? Ладно, поверим на слово и возьмем половинку, хотя хватит и трети. Растворяем соду в стакане воды, подопытный наш выпивает... - С радостной гримасой Васенька влил в воронку очередную порцию жидкости. - Опять ничего.
  
  
  - И ради этого ты заставил нас сюда тащиться? - Разозлилась я. - Мог бы по телефону сказать, что все бред сумасшедшего.
  
  
  - Упускаете один нюанс. - Задрал вверх палец Василий и вместе с пальцем к потолку гордо взмыл его нос. - Уж не знаю, какой идиот проводил анализ, слава богу, у него хватило ума вычислить примерный вес принятой соды... Так вот, принял мужчина вовсе не треть чайной ложки. И даже не половину. Он съел примерно две полных столовых ложки соды.
  
  
  - Нереально. - Вырвалось у меня. С зубной болью я, к сожалению, тоже знакома не понаслышке, и отвратительный вкус содового полоскания представляю. Выпить воду с растворенным в ней таким количеством соды - невозможно.
  
  
  - Вот именно. А теперь последний штрих. - Жестом фокусника Васенька вытащил из кармана халата пузырек. - Весь обеденный перерыв дурью маялся, капсулы содой набивал.- Пояснил он, высыпая из пузырька на ладонь капсулы ноотропила. Ноотропил немедленно был отправлен в воронку, после чего он пережал трубку пищевода зажимом и отошел. Несколько минут ничего не происходило. Я начала постукивать в пол каблучком, как вдруг...
  
  
  Свиной желудок зашевелился сам по себе, как показалось со стороны. Он понемногу начал разбухать, наполняя грудную клетку скелета, становился все больше и больше... Четверть часа спустя желудок достиг ребер, еще через минуту из него брызнула первая струйка коричневатой жидкости.
  
  
  - Мама родная! - Выдохнула я, увидев это, а Трусов замысловато выругался.
  
  
  - Прободение, и, как следствие, летальный исход. - Гордо сообщил нам эксперт .
  
  
  До меня постепенно доходил смысл всего сказанного и продемонстрированного. Причем смысл этот мне не нравился совершенно. Словно в подтверждение теории о том, что человек никогда не бывает доволен результатами, я опечалилась, когда решила, что никакого убийства как такового не было, и вконец расстроилась - причем расстроилась мягко сказано - как только Васенька наглядно способ этого самого убийства продемонстрировал.
  
  
  - То есть...- Пробормотала я, старательно складывая два и два, - соду он принял в капсулах, а не разведенную в воде?
  
  
  - Не обязательно. Химическая реакция в обоих случаях будет бурной, она сопровождается обильным выделением углекислого газа, тем более что в желудке у человека условия как нельзя более подходящие - температура и кислотная среда. Я принимал во внимание то, что ни один человек физически не сможет выпить такое количество разведенной соды, сработает естественная реакция, его стошнит. - Покачал головой криминалист. - А меньший ее объем не является опасным. Основы химии, непонятно, почему только об этом не подумал патологоанатом. Сода послужила не только источником дополнительного количества углекислоты, но и катализатором, который ускорил выделение углекислого газа из колы и карамели. Без нее объем газа не стал бы критическим. Вполне можно потребовать эксгумации для повторной экспертизы и возбудить уголовное дело.
  
  
  - Думаешь? - Ухмыльнулся капитан. - Ставлю сто баксов, которых у меня нет, против одного твоего, что никто дело не возбудит и никакой эксгумации не будет. Слишком уж много "но" в этой твоей теории. Может, он изжогой страдал постоянно, вот и изготовил себе лекарство! Наш народ и не такое делает, если что-то болит. Да мало ли еще как он мог ее сожрать! В булках и пирожных сода имеется! А когда я был маленьким и меня насильно отправляли в концентрационные лагеря пионерии, там молоко с содой кипятили. Типа, если он скисло, то не свернется!
  
  
  - Успокаивай себя, успокаивай. - Фыркнул Василий. - Мечтай, что больше никогда ни с чем подобным не столкнетесь.
  
  
  - Почему мечтай? - Насторожилась я, вспомнив любимую Ингину присказку: дальше будет только хуже. - Были еще такие случаи?
  
  
  - Пока - нет. - Ухмыльнулся эксперт. - Но, вполне возможно, что будут.
  
  
  - Это еще почему, каркуша? - Кисло протянул Гришка, доставая сигареты и полностью игнорируя табличку "В помещении - не курить!".
  
  
  - Эх, не стану я знаменитостью, раз приходится такие вот секреты раскрывать. Смотрю иногда на "Дискавери" передачку, называется "Разрушители легенд". Интересные факты там порой встречаются. Парочка повернутых проверяет правдивость современных городских мифов, да не в этом суть. Давным- давно ходит слух, что ребенок, рекламировавший взрывающуюся карамель, погиб от разрыва желудка.
  
  
  - Ну, и? - Решила я поторопить рассказчика, наслаждающегося минутой славы и, как профессиональный декламатор, выдерживающего паузу. Васенька на мое "ну, и" не прореагировал никак, решив составить Трусову компанию и прикуривая длинную сигариллу "Капитан Блек", немедленно противно завонявшую смесью табака и сладкого ароматизатора, я же потихоньку начала понимать, как права Инга, всегда ожидающая худшего.
  
  
  - Ну и... - Передразнил он меня. - Я всего лишь в точности повторил эксперимент, продемонстрированный в этой программе. А заодно и доказал, как полезно иногда смотреть научно-популярные передачи.
  
  
  - Полезно? - Взвыла я, подскакивая на стуле. - И это ты называешь полезно?
  
  
  - А что? - Удивленно воззрился на меня криминалист. - Как профессионал не могу не восхититься смекалкой. Тонко сработано, а то ведь у нас как все происходит обычно - то удавку на шею накинут, то ножом пырнут, то голову прострелят. Никакой индивидуальности! А тут... Полет фантазии, творческий подход к делу. Я бы на вашем месте детей в виду имел. Это ж они его карамельками накормили... Да и контингент для передачи подходящий - еще не подростки, но уже и не малыши. Они в этом возрасте вроде как любознательные... Насмотрелись, да проверить захотели, вот и выбрали, кого не жалко.
  
  
  - У девочки год назад погиб отец. - Возразила я. - Возможно, его тоже убили. А мальчик был сыном погибшего. Три месяца назад разбилась на машине его мать.
  
  
  - Мда.. - Согласился Трусов. - Похоже, кто-то их семейство сильно невзлюбил. И что, прокуратура как всегда молчит?
  
  
  - А что ей говорить? - Удивился эксперт. - Или вернее, кто ее говорить заставит? Состава преступления нет, соду человек мог принять собственноручно, раз изжогой маялся. А все остальное так глупо, что вполне годится для сценария дурацкого стечения обстоятельств. Ирония судьбы, или злой рок, или как там еще это назвать...
  
  
  - Ты ж сам только что...- Чуть не задохнулась от возмущения я. - На детей советовал внимание обратить...
  
  
  - Всякая молодость резвости полна. - Рассудительно покачал головой эксперт и затушил окурок в блестящем продолговатом лотке. Даже думать не хочу, для чего этот лоток был предназначен, учитывая специфику учреждения. - Сама попросила меня смоделировать ситуацию, в которой у человека может случиться разрыв желудка. Ситуацию мы все видели, составляющие химической реакции знаем. Но возникает вопрос - предвзятость. Ты смотришь на ситуацию, заранее предполагая, что смерть была спровоцирована, и сода попала в организм без ведома жертвы. Учитывая количество остатков желатинового вещества и почти полное отсутствие следов медицинских препаратов, можно предположить, что содой были заменены лекарства. Но химический анализ проводил не я, поэтому не могу отвечать за его полноту. Сами препараты могли быть просто не указаны, особенно если не представляли интереса и фактической угрозы для жизни. Может быть, в капсулах витамины были. Или протеиновые добавки какие...
  
  
  Теперь посмотрим на ситуацию непредвзято. Мужчина весь день провел с детьми, они порадовали его своими радостями, то есть накормили вещицами на их взгляд жутко вкусными, но для человеческого организма не совсем подходящими. У детей, я это сколько раз замечал, желудки луженые, чего только не переваривают, у взрослых же через одного да у каждого гастриты, колиты, повышенная или пониженная кислотность... Мужчине стало плохо, началась изжога, он пошел на кухню, налил стаканчик воды, причем воды комнатной температуры, положил туда столовую ложку с горкой нашего двууглекислого натрия, есть ведь такие личности, которым все мало кажется, немного этот коктейль помешал, сода, разумеется, полностью не растворилась, вкус был противным, но не совсем, и он ее, морщась преспокойно выпил сам... Классический сценарий несчастного случая, основанный на элементарном невежестве...
  
  
  
   Глава четвертая
  
  Сказать, что я разозлилась на гениального криминалиста, это не сказать ровным счетом ничего. В РОВД я часто слышала жалобы следователей, а иногда доходили слухи, что в суде идеально построенное обвинение летело в тартарары благодаря принципу "непредвзятости", который проповедует экспертиза. Недаром ведь криминалистов защита приглашает в качестве свидетеля гораздо чаще, чем обвинитель.
  
  
  И Васенька, и Трусов с пеной у рта готовы были доказывать, что никакого злого умысла не существует, а над семьей Вознесенских навис злой рок.
  
  
  Брат погибшего умер от сепсиса? И такое бывает, надо вовремя вспомнить об антибиотиках. Ах, он был врачом? Что ж, врач о них как раз и мог забыть, с врачами часто случается подобное, аппендицит у них чаще, чем у простых смертных перетекает в перитонит, а грипп обязательно случится какой-нибудь особо тяжелой формы...
  
  
  Его жена разбилась? Так надо было соблюдать скоростной режим, да и вообще, если в машине были бы неисправности, техническая экспертиза непременно бы эти неисправности обнаружила...
  
  
  На его дочь было совершено покушение... На это мое возражение, и на детальное описание самого покушения мужчины развели руками и расхохотались как по команде.
  
  
  - Покушение, как же! - Фыркнул с видом собственного превосходства Гришка. - Не фиг на заднюю панель всякую ерундистику класть. Вы, бабы, на этом просто помешанные. Ладно игрушечки да сумочки, скоро начнете цветочки в горшочках ставить... Давно известно, что при определенных условиях может и ящичком аптечки голову проломить, тут уж личное везение каждого роль играет, а не киллер, пытающийся под злой рок работать.
  
  
  Услышав это высказывание, я пожелала капитану, что бы хоть что-то из "ерундистики" которую он на правах настоящего мужчины складирует на задней панели своей "Нивы", хорошенько стукнуло его по голове. Помнится, там пылится конфискованная у кого-то бита, налитая свинцом и по этой причине для игры в бейсбол не годящаяся, пустой огнетушитель, термос и железная коробка с рыболовными крючками.
  
  
  Капитан в ответ на это надулся и, отправляясь с Васенькой на экскурсию в недавно открывшийся паб, меня пригласить забыл. Утешив себя фразой "не больно-то и хотелось", я гордо порулила в сторону поселка, по дороге кипя благородным негодованием.
  
  
  - Мужчины... - Бормотала я, злясь и нагло подрезая другие машины, чего в обычном состоянии никогда не делаю. - Повелители жизни! Тоже мне!
  
  
  Да я... И не только я, а вообще, женщины гораздо умнее, находчивее, у нас лучше развита интуиция, и мыслим мы логичнее... И вообще, с тех пор, как мужчины объявили себя лучшей половиной человечества, они активно вырождаются.
  
  
  Что бы там не говорил Василий о глупости и совпадениях, теперь-то я точно уверена - некто очень невзлюбил Вознесенских и всеми силами пытается их извести. Это если говорить красивым литературным языком. А уж если смотреть правде в глаза, то скоро все они отправятся на кладбище, потому что некто оказался гораздо умнее наших правоохранительных органов, и, если бы не ангел-хранитель Анны, которому пришлось сильно попотеть, никто бы об этом "некто" даже не подозревал.
  
  
  Но я... Я им докажу, что женщины, даже блондинки, вернее, особенно блондинки, гораздо умнее так называемой "лучшей половины человечества". Черт с ним, что Анна мне не нравится абсолютно и категорично! Я не знаю, может ли не нравиться человек категорично, но личное отношение не должно влиять на профессионализм! Пафосная эта мысль пришла после того, как я в тысячный раз вспомнила слова Васеньки о непредвзятости. Я найду этого "некто". Я... Я...Я...
  
  
  Продолжая злиться на мужчин и радоваться, что вовремя перевела Гришку из категории бой-френдов в категорию экс бой-френдов, а заодно повторяя, как понимаю его жену, свалившую в неизвестном направлении, я остановилась перед коттеджем Вознесенских, и сообщила резво выскочившей на звонок Анне:
  
  
  - Ищем!
  
  
  - Что ищем? - Растерялась она. - Кого ищем!?
  
  
  Сообразив, что девушка ничего не знает и соответственно, не понимает, я пояснила:
  
  
  - Лекарства! Лекарства твоего отчима. Он ведь их принимал?
  
  
  В глубине души я надеялась, что она сейчас согласно кивнет, и, быстренько метнувшись, притащит коробочки и скляночки, в которых, разумеется, будут лежать искомые капсулы, полные соды. А уж при хорошем стечении обстоятельств на этих баночках и скляночках, а еще лучше, на самих капсулах, будут отпечатки пальцев злоумышленника...
  
  
  Вместо этого Вознесенская пару раз взмахнула длинными, пушистыми и явно не накрашенными ресницами, которые немедленно вызвали во мне желание помочь убийце и самолично устроить ей какой нибудь несчастный случай, и объявила:
  
  
  - А я откуда знаю? Может, и принимал. Только ведь я за этим не следила...
  
  
  Настроение у меня немедленно опустилось ниже отметки "ноль", а когда я поняла, что при таком раскладе вышеозначенные баночки и скляночки придется искать собственноручно, да еще есть риск их не найти, то и оптимизм испарился в неизвестном направлении.
  
  
  - Ну что ж. - Горестно вздохнула я, - Все равно ищем.
  
  
  Конечно, надежда на то, что искомые капсулки лежат себе тихо мирно, поджидая уважаемую Алину Михайловну, вообразившую себя великой сыщицей, равнялась нулю. С другой стороны, чем черт не шутит, когда боженька спит, гласит русская народная мудрость.
  
  
  Думаю, храниться они могут или в спальной Андрея Вознесенского, или в его кабинете, или в ванной комнате. По крайней мере, у меня скудный набор лекарств лежит именно в ящике мойдодыра, третьем сверху, хоть он и не самое лучшее место для хранения "Нурофена" и "Колдрекса". Зато всегда знаю - таблетки под рукой, и не придется их искать в "сухом темном месте", которое в квартире может оказаться где угодно.
  
  
  - Разве Андрея отравили? - Поинтересовалась Анна, сделав свои выводы из моего сообщения. Она резвой козочкой проскакала по ступенькам, полностью проигнорировав какой-то вопрос тетки, обращенный к ней.
  
  
  Впрочем, расслышать его было практически невозможно. Со второго этажа неслись мощные гитарные аккорды, кто-то слушал "Арию", включив магнитофон на полную мощность, а на первом этаже музыкальная система с концертными колонками орала голосом Бритни Спирс. И женщина, и девушка, чувствовали себя в звуковой какофонии прекрасно, а у меня от подобной шумовой атаки уши понемногу начало закладывать.
  
  
  - Нет, не отравили. - Ответила я, когда Анна закрыла двери кабинета. Шумоизоляцию для своих комнат Вознесенский заказал отличную - немедленно, как только дверь захлопнули, жуткие звуки стали практически не слышны. - Но умереть помогли. В управлении есть один гений криминалистики. - Пояснила я. - Так он сегодня продемонстрировал весь несчастный случай на свином желудке. Не буду вдаваться в подробности, сама не очень поняла... По сути, твой отчим погиб из за критического объема углекислого газа, образовавшегося в желудке. Они принимал соду?
  
  
  Анна на минуту призадумалась.
  
  
  - Да. Примерно за полчаса, может быть за час до того, как мы вызвали скорую. В больнице об этом спрашивали, не только нас, но и экономку. Теперь понимаю, сода вступила в реакцию с желудочной соком, в нем есть кислота... Мы изучали подобные реакции в школе, помню фразу - сопровождаются бурным выделением углекислого газа. Так?
  
  
  - Так. Но того, что он мог выпить с водой, для такой реакции мало, даже если учесть газировку и попрокс. Вероятнее всего, содой кто-то заменил какой-нибудь лекарственный препарат из тех, которые он мог принимать регулярно. С какой стати он решил побаловаться карамельками? Продукт не слишком подходящий взрослому человеку! - Согласилась я, подумывая, с чего начать потрошить кабинет Вознесенского.
  
  Витрины и сейф мы проверили еще в воскресенье, открыть их не удалось до сих пор, судя по пустому бархатному ложу топорика за стеклом. Сам топорик гордо красовался на письменном столе, обтянутом красной потрескавшейся кожей. Стол, как и все в этом кабинете, выглядел очень старым, очень внушительным и, соответственно, очень дорогими.
  
  
  - Значит, ищем лекарства? - Уточнила Анна, выдвигая один из ящиков стола. - А насчет карамели... От попрокса Дениска тащится, да и Маринка... Мелюзга почему- то ее обожает. Ну, а Маринка работает под мелюзгу, ей нравится, когда ее считают маленькой, жалеют и прыгают вокруг нее. По- моему, Светка ее воспитывала отвратительно, это, конечно, не мое дело по идее, но раз они здесь живут... Из-за Маринкиного характера Андрей тогда и повез их в парк, все помирить пытался. Дениска ее терпеть не может, что и понятно - гадюка редкостная. - Охарактеризовала он племянницу. - Но у него переходный возраст, как Андрей говорил, да и смерть мамы повлияла не лучшим образом. Он и со мной почти не разговаривает, а раньше все как хвост таскался, а на Маринку со Светланой вообще взъелся. Почему-то решил, что отец собирается на Светлане жениться...
  
  
  - А он на самом деле решил?- Поинтересовалась я, выбрав для обыска книжные шкафы. У меня дома там, кроме книг, валяются сотни мелочей, которым не могу найти другое место. Помады, спрей от насморка, парочка расчесок... Приходящая экономка регулярно разбирает этот склад, но через неделю вновь все оказывается заваленным... Здесь же в книгах царил идеальный порядок. Такого нет даже у мамы, несмотря на то, что Дульцинея свято следует советам роскошного тома "Домоводство", изданного году эдак в пятидесятом, и открывающегося обращением Иосифа Виссарионовича к советским женщинам.
  
  
  - Не знаю, как он. - Пожала плечами Анна. - Даже если и решил, ему бы никто не дал сделать такой глупости. Мне еще мачехи не хватало. А она, правда, начала подкатываться, даже когда мама жива была. Я бы на мамином месте ей точно физиономию расцарапала, мадам ведь шалависта до невозможности и глупа до идиотизма. Слышала бы ты, как она с Андреем сюсюкала... Уж не знаю, с какой радости дядя решил себе такую жену завести, Андрей сам этому удивлялся. Но, может, для разнообразия. На работе женщины умные, так хоть дома на дуру поглядеть, наверное, мужикам такое приятно, сразу себя гениями ощущают...
  
  Прозрачный пластиковый сундучок с лекарствами мы нашли в прикроватной тумбочке. Коробочки и баночки оказались представлены, как говорится, в ассортименте. Глядя на них можно было решить, что в комнате обитал человек, страдающий всеми известными науке заболеваниями сразу, или, что более вероятно, той формой паранойи, когда несчастному всюду мерещится зараза.
  
  
  Всем известный "Нурофен" соседствовал с ампулами "Мексидола", множество антибиотиков, которые только выпускает фармацевтическая промышленность, куча витаминов и анальгетиков... И, как награда свыше - большая белая пластиковая банка, в которой лежали красные желатиновые капсулы.
  
  
  Ни на банке, ни на капсулах не обнаружилось никаких опознавательных надписей, так что о назначении лекарства оставалось только гадать. Гадать тоже, кстати, было трудновато, потому что я ни разу до этого не видела ничего подобного. Капсулы были ярко красного цвета, раза в два, а то и в три больше обычных, больше капсул того же "Ноотропила", которые использовал как тару для соды Василий.
  
  
  Это, кстати, послужило еще одним возражением против того, что кто-то мог подменить содой лекарство. Слишком маленький размер капсул - вещества там помещалось меньше грамма. То, что жертва могла проглотить их десяток, а то и больше, за один раз, казалось фантастическим даже мне.
  
  
  А тут... Пусть это кажется смешным, но, когда я доставала из банки красную капсулу, сердечко у меня замерло, а уж адреналина появилось в этот момент... Капсула выглядела не только гораздо больше стандартной, но и весила не мало. К замершему сердечку у меня немедленно добавились дрожащие руки, да и не только у меня.
  
  
  - Что? - Тихо прошептала Анна, устраиваясь рядом и со всех сторон оглядывая банку. Вид у нее был такой, что если бы она начала ее обнюхивать или пробовать на зуб, в этом я не увидела ничего странного. - Что там?
  
  
  Я открыла мембрану и осторожно высыпала содержимое на столешницу. Это оказался белый мелко кристаллический порошок, он мог быть и лекарством, и содой. Или еще чем похуже, учитывая все происходящее в этом доме... Любопытство, однако, пересилило, я осторожно слизнула с пальца крошечный кристаллик.
  
  
  - Сода. - Прокомментировала я, спустя секунду, ощутив характерный горьковато кислый вкус. - Искомый наш натрий двууглекислый. Интересно только, что в них лежало изначально, и почему они не исчезли после его смерти?
  
  
  - Да нам- то какая разница! - Возбужденно воскликнула Вознесенская. - Отвези их тому эксперту, у которого сегодня была. Пусть он отпечатки пальцев снимет! С банки! Теперь я точно уверена - это сделал тот, кто подложил топорик! Может, он и маме что нибудь в машине сломал!
  
  
  Я с сомнением посмотрела на банку и кучку белого порошка, сиротливо белеющую на полированном дереве. Васеньке я капсулы отвезу, тут и думать нечего. Но сильно сомневаюсь, что на банке будут чьи либо отпечатки, кроме наших и самого Вознесенского. А гений криминалистики, руководствуясь принципом непредвзятости, вполне способен заявить, что сей продукт - творение жертвы. Трусов аналогичное предположение уже высказал - маялся, дескать, несчастный изжогой, а у содового раствора вкус противный, вот и изготовил себе народную панацею собственноручно.
  
  
  У меня в связи с этим возникает вопрос - зачем человеку, страдающему изжогой, делать нечто подобное, если в любой аптеке существует масса заводских лекарств. Только по рекламе мне знаком десяток, а уж сколько их сможет посоветовать провизор? Как всегда тут существует одно "но". Я - нормальный человек, а Вася - эксперт, помешанный на непредвзятости...
  
  
  - Насчет пальчиков сильно сомневаюсь. - Озвучила я результат своих размышлений. - Но баночку отвезу, хоть и не будет, как подозреваю, никакого толку. На ней нет этикетки, на капсулах - никаких знаков, нам неизвестно, что лежало там раньше...
  
  
  - Эксперт может анализ сделать и определить, что там раньше было! - Не отступала Анна. - Я в кино видела.
  
  
  - Так то в кино! - Возразила я, снова вспоминая дружную парочку. Что Васеньке, что Трусову даром не нужно дело об убийстве. Особенно такое, которое за собой приведет еще несколько. Вернее, дело не нужно не им. Это в прокуратуре не любят активистов, обнаруживающих нечто подобное. И не из-за лени их не любят, и не из-за наплевательского на свои обязанности отношения. Просто у каждого следователя в производстве одновременно около сотни дел, нормально работать при такой нагрузке - нереально, элементарно не хватает времени, а ведь на каждое расследование отпущен определенный срок, а новые дела все прибывают и прибывают...
  
  
  Конечно, если преступление станет очевидно, и Вася, и Трусов, подготовившись к аутодафе, геройски отправятся в оперативно-следственный, потрясая нарытыми материалами, но сделают они это не раньше, чем будут уверены в реальности преступления хотя бы на девяносто восемь процентов. До этого момента оба будут отбрыкиваться от чести стать гонцами с плохой вестью, изо всех сил.
  
  
  Меня же никто из следователей и слушать не будет. Да и не знаю я, к кому надо в таком случае идти...
  
  
  - Ты лучше подумай, у кого была возможность эту баночку сюда положить, да еще угостить его соответствующими продуктами.- Предложила я.
  
  
  - Не представляю. В парке они были одни, никого из знакомых не встретили. Мне это Денис потом рассказал, жаловался, что отец весь день заставлял его с Маринкой разговаривать и ей улыбаться, и ни одной живой души не попалось, что бы от нее слинять. Так что выходит, и карамель, и колу Андрей пил добровольно. Я тут подумала- почему все именно на них вешают? Он минералку только газированную пил, много. Точнее, ничего, кроме минералки он не пил. В плане если пить хотел. Чай и кофе я не считаю. Просто вода всегда была сильногазированная. Углекислота что в ней, что в коле одинаковая.
  
  
  - Может. - Согласилась я. - Тогда возникает другой вопрос - кто мог желать его смерти. И не только его, но и всех остальных. Логично предположить, что родственники обеспеченных людей страстно хотят получить наследство. Чем он занимался?
  
  
  - Андрей был реаниматологом. Когда-то очень давно. Они этим очень гордились, вроде как и дед, и прадед были врачами, целая медицинская династия, Андрей и Дениске внушал, что он должен продолжать славную традицию, но его от вида крови крючит и колбасит. Потом лет семь назад они на паях открыли частную клинику, сначала собирались сделать нечто вроде больницы, оперировать, дядя был хирургом от бога, у него больные вставали, которых другие врачи разве что на кладбище с целью ознакомления не отправляли... Только красиво это выглядело в теории, на практике оказалось практически невозможным, тогда и открыли частную наркологию. Лечение наркотической и алкогольной зависимости.
  
  
  Третий братец, такой же продолжатель, нарколог, разработал оригинальную методику избавления от ломки, такой вроде больше ни у кого нет, так что в клинику со всей России приезжать начали. А уж совсем хорошо дела пошли, когда они эту методику запатентовали и начали продавать лицензии на право использования.
  
  
  - Леча наркоманию, можно заработать такие деньги? - Обвела я рукой комнату. На скромное жилище врача, каковым она должна была быть, комната не походила. Антикварная мебель начала девятнадцатого века - видела такую недавно в салоне - украшенная китайскими фарфоровыми медальонами, на которых оранжевые и синие райские птички поедали сказочные фрукты, тянула на пожизненную зарплату врача, даже если этот врач трудится в частной клинике. Оказавшись в такой комнате логичнее предположить, что человек вовсе не лечит наркоманов, а наоборот, поставляет им любимое зелье. Кстати, версия, вполне имеющая право на существование и рассмотрение...
  
  
  
  
  - У... - Насмешливо протянула Анна. - Совсем ты темный человек, даром, что мент. Представляешь, какие деньги крутятся в этом бизнесе?
  
  
  - Я представляю, сколько стоит доза. - Буркнула я.
  
  
  - Лечение наркомана в хорошей частной клинике обойдется примерно в десять- пятнадцать тысяч. И это я беру не по максимуму. - Сообщила Вознесенская. - Цену определяет множество факторов. Например, у Наргалиева клиника высоко в горах, методика превосходная, он пациентов развлекает по всякому, это перерождением личности там называют, даже сафари по горам на джипах устраивают, поэтому и стоит это о-го-го. Ну, это лирическое отступление... Теперь подумай, сколько в стране и вообще в мире наркоманов, которые или сами, или их родственники, готовы заплатить любую сумму, лишь бы избавиться от зависимости? То-то же! Тут счет не на тысячи идет, на десятки тысяч человек, если не на сотни. И, когда они врача себе выбирают, не последнюю роль играет то, как их врач лечить собирается.
  
  
  Один из первых этапов - снятие ломки. Самый болезненный. "Методика Вознесенского" позволяла свести этот этап к минимуму, как во времени, так и в ощущениях пациента. Ты представляешь себе, что такое ломка?
  
  
  
  - Только по фильмам.
  
  
  - В фильмах показывают, как человек бледнеет, трясется и потеет. На самом деле все гораздо хуже. Настолько хуже, что об этом говорить страшно, не то, что видеть. Легче умереть, чем пережить ломку. Так что любой, кто хочет завязать с наркотой, постарается найти клинику, где ломку снимают наиболее быстро и безболезненно. Лицензия сроком на один год у них стоила больше ста тысяч долларов для российских клиник и на порядок больше, если они продавали за границу. Заработок был вполне приличный, доход от самой клиники не шел ни в какое сравнение.
  
  
  Я присвистнула. В размышления об этичности такого поступка, как продажа лицензии, а не свободное предоставление этой методики государству и всем желающим, вдаваться не стану. Можно, конечно, покачать головой и патетически возвестить, что зарабатывать на человеческих страданиях низко, те более человеку, который давал клятву Гиппократа... С нашим министерством здравоохранения и финансированием государственных наркодиспансеров чудесный метод мог остаться только на бумаге... Однако какие коммерсанты! Не врачи, а маркетологи прямо, на практике воплотившие в жизнь постулат - хочешь жить, умей вертеться.
  
  
  И неудивительно, что постулат этот за правило взяли не только они. Думаю, множеству родственников, и дальних, и ближних, не давали спокойно спать доходы продолжателей славной медицинской династии, в результате чего желание стать наследником превысило все остальное.
  
  
  - Кому принадлежат права?
  
  
  - Патент принадлежал троим, отцу, дяде Володе и Виталику, третьему брату, как и сама клиника. После дядиной смерти его доля перешла к его дочери. По завещанию Светлана лишь опекун состояния до ее совершеннолетия. Она его оспаривать не стала, Маринка такая же дура, как и мама, так что профукивают деньги они на пару и о будущем особо не задумываются. Будет очень неприятно, если они вдруг решат продать долю кому-нибудь левому... По завещанию Андрея, он составил его уже после маминой смерти, его доля делится между мной и Дениской пятьдесят на пятьдесят, при условии, что Денис получает право распоряжаться ей только после двадцати одного года, до этого момента его половина под опекой моей или Виталика. Тут уж как мы решим. Лично мне, кто станет опекуном наплевать, даже лучше пусть им будет Виталий, я в их делах ничего не понимаю.
  
  
  - А третий брат? У него есть семья? С ним не происходило ничего странного?
  
  
  - Семьи у Виталика нет, а насчет странностей... Он почти не выходит из дома, разве что в клинику или на встречу с деловыми партнерами, я его практически не вижу. На похоронах был, на следующий день после похорон, деньги мне на карточку он переводит до тех пор, пока в права наследовании не вступлю, но чтобы видеться... Он, в отличии от дяди Володи и отца, никогда не любил сентиментальничать.
  
  
  - Он не приезжал перед смертью брата? - На удачу спросила я. Лишенный всяких сентиментальных чувств родственник, которому принадлежит всего лишь треть, и который, как каждый нормальный человек, наверняка желает владеть целым, становился очень удобным подозреваемым.
  
  
  - Нет. А ты подозреваешь Виталия? Я перед смертью Андрея последний раз видела его в июле. На сороковом дне мамином... Мало кто тогда вообще из родственников явился, а Виталик пришел. Даже цветы на ее могилу привез, розовую сирень, ее любимую. Да и... Нет. Не мог Виталик никого убить, они же братья, как никак . Он хоть и не сентиментальничал, но семью ценил.
  
  
  - Когда на кону стоят такие деньги, о которых ты мне говорила, тут уж семейные узы многие в расчет принимать не будут. - Возразила я. - И подозревать надо любого, в первую очередь так называемых наследников первой очереди.
  
  
  - Так ты считаешь, что все происходит из-за денег?
  
  
  Я пожала плечами, удивляясь ее глупости.
  
  
  - А из-за чего же еще? Чаще всего преступления совершаются из-за денег потом из-за страха, из-за жажды власти... - Припомнила я рассказы одного старого следователя из районной прокуратуры, который иногда Гришку консультировал. Старик обладал феноменальной, просто компьютерной памятью на лица, особые приметы и почерк преступников. Он помнил всех грабителей, разбойников, просто воров и насильников, убийц и шулеров, фарцовщиков и валютчиков, проституток и их сутенеров, которые только попадались ему за долгие годы работы в органах. - Это если мы говорим не о бессмысленных убийствах, пьяной поножовщине и разного рода приманьячившихся типах... В проклятия я не верю, как и в то, что это может быть месть родственников пациента, которого кто-то из братьев не смог вылечить. Остается лишь жажда наживы, и тут логичнее всего обратить внимание на ближайших родственников и потенциальных наследников. Возможно, на тех, с кем несчастных случаев не происходит. Разобраться, имеют ли они материальные и технические возможности устраивать несчастные случаи вам...
  
  
  - Дико все это слушать. - Вздохнула Анна. - Иногда кажется, что все случившееся кошмарный сон, а уж то, что ты говоришь и вовсе сценарий детектива...
  
  
  Я уставилась на девушку так, как, наверное, смотрела бы на маленьких зеленых человечков, высадившихся посреди того разгрома, который ландшафтный дизайнер гордо именует английским парком. Нет, пожалуй, и маленькие зеленые человечки с антеннами на шлемах не вызвали бы у меня такого недоумения...
  
  
  Как, позвольте спросить, эта девица умудрилась остаться таким... ландышем серебристым? Моей маме принадлежит большой мультибрендовый магазин, а начинала она этот бизнес очень давно, еще в коммунистические времена, когда подобное именовали спекуляцией, и в уголовном кодексе существовала вполне конкретная и, кстати, очень тяжеленькая статья обещавшая неминуемое наказание с конфискацией за такой род занятий... Так вот, и в былинные времена УБХСС, и теперь, конкуренция очень жестокая, несмотря на то, что доходы - я имею в виду чистую прибыль - на порядок меньше озвученных Вознесенской. Чтобы утопить соперника многие дельцы готовы на все, думаю, это верно не только в этой отрасли.
  
  
  - Может быть, это и не родственники. - Призналась я, наблюдая, как девушка собирает в капсулу порошок. - Возможно, конкуренты, или те, кто считает, что у наследников будет проще выкупить патент... - Договорить я не успела.
  
  
  С первого этажа донесся жуткий крик, перекрывший грохот музыки и прорвавшейся сквозь шумоизоляцию. Мы переглянулись, этот крик в доме, с обитателями которого то и дело случаются несчастные случаи, предвещал что-то ну очень нехорошее.
  
  
  - Господи, Дениска! - Побледнела Анна и мгновенно сорвалась с места. Я вылетела вслед за ней, чувствуя, что если на этот раз жертвой стал кто-то из детей, то собственноручно укокошу и Гришку, и Васеньку, а потом и сама удавлюсь. Будь на моем месте следователь настоящий, вернее, если бы я могла настоять на своем и заставить обратить внимание на это дело настоящего следователя...
  
  
  
  
  Додумать я не успела, потому что увидела сначала мальчишку, замершего около лестницы, а затем и девочку, стоявшую в дверях гостиной. Оба ребенка были целыми и невредимыми.
  
  
  В гостиной, рядом со стилизованной барной стойкой, лежала Светлана Вознесенская. Грудь, шея, лицо женщины были изрезаны, чуть пониже ребер, с правой стороны, торчал толстый, изогнутый кусок матового стекла, а рядом зияла страшного вида глубокая рана.
  
  
  Я судорожно вздохнула, оглядывая комнату и пытаясь понять, что могло послужить причиной или оружием. Марина, бледная до синевы, продолжала стоять без движения в дверях, девочку била мелкая дрожь.
  
  
  - Ты видела? - Спросила я у нее, загораживая девочке жуткое зрелище. Экономка первой оценила ситуацию и, стоя на коленях, пыталась остановить кровь, в то время как Анна вызывала "скорую".
  
  
  Ребенок кивнул, продолжая дрожать и смотреть в одну точку.
  
  
  - Видела?! - Повторила я.
  
  
  - Блендер! - Прошептала девочка, указывая на стойку. - Коктейльный блендер!
  
  
  Я обернулась. На узкой столешнице из красного дерева стояла коричневая пластиковая подставка коктейльного блендера, на которой вместо стакана оставался только его жалкий кусок.
  
  
  - Он... Он просто разлетелся!- Добавил мальчик.
  
  
  
   Глава пятая
  
  
  
  Следующие два дня показались мне самыми жуткими днями в моей жизни. Мало того, что я оказалась отвратительным детективом, не имеющим ни малейшего представления, как искать убийцу, так еще на моей совести могла оказаться смерть женщины...
  
  
  У Светланы было глубокое проникающее ранение живота, вырванный неизвестной силой нож, разбив стакан, который, по идее, разбить было невозможно, вонзился в женщину, чудом не задев никаких жизненно важных органов, и множественные порезы.
  
  
  Врачи обещали, что она останется жива, благо, "Скорая" приехала быстро, но вот уже два дня женщина лежала в палате интенсивной терапии, я звонила в больницу почти каждый час, и каждый раз медсестра безразличным голосом сообщала, что состояние больной стабильно тяжелое и положительной динамики не наблюдается.
  
  
  Слушая безукоризненно вежливые и безжизненные сообщения, я выть готова была и злилась на всех и каждого. Доставалось и моим подопечным, которым я через одного обещала пересмотры дел и замену условника зоной, и коллегам.
  
  
  Трусов старался больше не попадать мне на глаза, и это при том, что раньше каждый день таскался пить чай, да не по разу...
  
  
  В среду, как только носилки с потерявшей сознание Светланой поставили в машину, и она с воем рванула в больницу, я собственноручно вызвонила криминального гения и, обещая ему то ящик пива, то кастрацию, заставила приехать вместе с дежурной группой из прокуратуры.
  
  
  Мне казалось, что уж сейчас-то пресловутый состав преступления налицо, но усталый следователь только отмахнулся от моих слов и воплей Анны, да еще и пальцем у виска покрутил, а Василий, собрав по пакетикам останки стакана, упорно отбивался от банки с неизвестными капсулами.
  
  
  Банку я ему всучила, да еще не просто так, а заставила составить протокол изъятия, хоть этим можно было гордиться. На этом, правда, мои заслуги и заканчивались.
  
  
  Нет, после отъезда представителей славной касты следователей, я устроила оставшимся Вознесенским профилактическую беседу, часа полтора твердила о необходимости быть осторожными, а заодно и смотреть канал "Дискавери", причем с особым вниманием - передачу "Разрушители Легенд". Но вот польза от этой беседы, вероятнее всего, была нулевая.
  
  
  Бледная до синевы и трясущаяся Анна, прижимая к себе то брата, то племянницу, и совершенно позабыв о том, что племянницу она терпеть не может, смотрела на меня абсолютно дикими, безумными глазами и вряд ли что понимала из сказанного, а если и понимала, то явно посчитала это бредом сумасшедшего...
  
  
  Я же весь вечер четверга провела за компьютером, качая из Интернета серию за серией этих "Разрушителей", попутно удивляясь, куда смотрит цензура. Программу можно было назвать пособием для начинающего киллера. В придачу к "содовой бомбе" я обнаружила там сюжет о шаре для боулинга, который снес голову незадачливому водителю. Шар лежал на задней панели машины и во время резкого торможения со скорости восемьдесят с небольшим километров, по инерции полетел вперед...
  
  
  Лично вам эта история ничего не напоминает? Мне сразу представился топорик, торчащий в спинке сиденья, и вспомнилась фраза Анны:
  
  
  - Вроде как и скорость небольшая была, километров восемьдесят всего...
  
  
  Я смотрела на монитор и безрезультатно пыталась понять, какому новоявленному Мориарти пришла в голову идея использовать забавные эксперименты двух специалистов по спецэффектам, как руководство к действию.
  
  
  Кто обычный зритель подобных программ? Вася заявил, что это может быть ребенок, но признался, что сам их смотрит. Да что там Вася, и я частенько включаю этот канал, правда, на "Разрушителей" не попадала ни разу, чаще всего смотрю историю пластической хирургии, но ведь это не показатель...
  
  
  В пятницу я не выдержала и решила выловить гения криминалистики любой ценой. Узнать, были ли капсулы теми самыми, которые принимал Вознесенский, и каким образом можно было вывести из строя блендер и превратить его в адскую машинку. Единственное, в чем я была уверена, так это в том, что сделать это мог только частый гость Вознесенских, которого они спокойно оставляли в одиночестве, или который мог сам передвигаться по дому.
  
  
  - Приезжай через час. - Смилостивился криминалист в черт знает каком поколении, с тяжким вздохом. - Заодно меня домой подкинешь, я сегодня безлошадный.
  
  
  У здания морга я была ровно через сорок пять минут, и, поджидая Васеньку, намотала черт знает сколько кругов. На нервы действовало буквально все - и пьяная толпа у ближайшего ларька, и мальчишки в скверике, свалившие в кучу ранцы и устроившие третью мировую войну... Шум и гам от их игры стоял невообразимый, тем более что производители игрушечного оружия довели свою продукцию до абсурдной похожести на настоящее. Звуки, которые издавали их ружья и пистолеты, плюющиеся пластиковыми пульками, могли сравниться разве что с показательными крупномасштабными всеармейскими учениями.
  
  
  Да что там учения! Благодаря папе-военному я провела все детство в военных городках и могу с уверенность сказать - даже большой "балет", на котором присутствует сам министр обороны и на который не пожалели средств, не производит столько шума, как дюжина современных ребятишек с автоматиками наперевес...
  
  
  - Иногда я так рад, что не люблю детей и не собираюсь обзаводиться наследниками! - Вместо приветствия сообщил Василий, появившись, наконец, спустя час и двадцать восемь минут. Пунктуальность в список его достоинств явно не входила.
  
  
  - Наследниками тебе обзаводиться попросту не с кем. - Парировала я. - Все давно знают, что тебе трупы милее всех женщин вместе взятых.
  
  
  - Некоторым трупы милее, некоторым мужики. - Меланхолично возразил он, совершенно не обидевшись на почти явно высказанное обвинение в некрофилии. - Бывают в жизни огорчения. Вот взять, к примеру, моего отца. Ему, кстати, тоже трупы милее были, он вечно в морг сбегал, говорил, что они хоть молчат и лежат смирно, а от живых одна морока. Так вот, насчет живых и наследников - у меня сестрица на следующей неделе замуж выходит.
  
  
  - Поздравляю. - Буркнула я, одновременно демонстрируя кулак пацаненку лет семи, вообразившему себя терминатором и направившему мне прямо в лоб свой автоматик. Автоматик был снабжен лазерным прицелом и кружок, немедленно появившийся у меня на лбу, к милой беседе не располагал.
  
  
  - Так не с чем.- Вздохнул эксперт. - Она себе такого женишка нашла... Дитя гор, спустился оттуда за солью, да и застрял. По-русски ни бельмеса, как она с ним разговаривает - загадка века, регистрации, кстати, тоже нет, ни то, что гражданства, зато красив, как Омар Шариф. Отец по этой причине озадачился вопросом, почему не остался с трупами, а женился на матушке...
  
  
  - Да уж, - согласилась я. - При таком раскладе с трупами лучше. Так что там с капсулами и блендером?
  
  
  Василий, гад, выдержал эффектную паузу, прикурил свою вонючую сигариллу и спокойно сообщил:
  
  
  - Насчет блендера, конечно, интересно. На креплении ножа и на стакане обнаружены остатки серной кислоты и щелочи. Сильная штука, эта кислота, скажу я тебе, и априори на таком предмете никаких ее следов быть не должно. Кто-то очень старательно с чашей поработал - кислоту наносили осторожно, так, что она разъела материал не полностью, оставляя видимость целостности. Но как только блендер включили, его, разумеется, разнесло на кусочки. Женщине сильно повезло, могло и на месте насмерть...
  
  
  - Я всегда думала, что капля кислоты, тем более серной, проедает все насквозь,. - Удивилась я.
  
  
  - Плохо ты, в отличии от наших убийц, химию в школе изучала. Действие серной кислоты, как и любого реактива, зависит от концентрации. Это, во-первых. А во-вторых, и, по-моему, я уже сказал - следы щелочи. Возможно, немедленно после кислоты наносили щелочь, она нейтрализует ее действие. Так что можешь эту свою знакомую порадовать, если ее еще не порадовал следователь, расследование начато. Что же касается капсул... - Тут он хитро ухмыльнулся. - Очень многие принимают желаемое за действительное, и тебе еще повезло, что обратилась ко мне непосредственно... Другой бы к психиатру отправил не задумываясь.
  
  
  - Это еще почему? - Удивилась я, чувствуя, что ничего хорошего такое начало не предвещает. Как всегда - только возликовать успела, что теперь мне не придется Мегре и Шерлока Холмса в одном флаконе самой изображать, что теперь имеются доказательства покушений задокументированные, скрепленные печатью и подписью, как меня опять пытаются шмякнуть фейсом о тейбл. Любимейшее это занятие у непредвзятого гения криминалистики...
  
  
  - Это потому, что никакой соды я там не нашел. Да что там соды, следов ее никаких не имеется.
  
  
  Сердце у меня екнуло и провалилось прямо в пятки.
  
  
  - Это еще как? - Проскрипела я, неожиданно охрипнув.
  
  
  - А так! - Протянул Василий.
  
  
  - Не может быть. Я ее видела собственными глазами. Я ее пробовала! Это была сода!- Мой возмущенный вопль не произвел на известного не только своей непредвзятостью, но и невозмутимостью, парня, никакого впечатления.
  
  
  - Если в стенах видишь руки, не волнуйся, это глюки, как говорит мой племянник. - Сообщил он, вяло наблюдая, как я хватаю ртом воздух.
  
  
  - Ее видела не только я. Анна...
  
  
  - Выходит, это был один из случаев массовой галлюцинации. Они уже были описаны в мировой литературе, равно как и факт непорочного зачатия.
  
  
  Наверное, со стороны я стала похожа на жену благочестивого Лота, потому что встала как вкопанная, схватившись за голову. То, что в капсулах была именно сода, я уверена на сто процентов. Тот, кто часто мается зубной болью и боится стоматологов, как я, хорошо знает отвратительный вкус двууглекислого натрия. Спутать его невозможно ни с чем. А я его ко всему прочему хорошо запомнила с детства, в блинчике мне однажды попался комочек не растворившейся соды, и плевалась я тогда очень и очень долго.
  
  
  Вопрос - каким образом сие вещество превратилось в нечто другое?
  
  
  Услышав дикий крик на первом этаже, мы с Анной кинулись туда, оставив баночку на столе в кабинете. Кабинет, мы, разумеется, на замок не закрывали, в тот момент было не до этого, но, когда я вернулась, таща в поводу Василия с понятыми, баночка спокойно стояла на столе. И капсула, в которую Вознесенская собрала соду обратно, все так же лежала рядом...
  
  
  Выходит, что до несчастного случая со Светланой в капсулах было одно, а после - нечто другое? Подобные превращения не под силу даже Дэвиду Коперфильду!
  
  
  - А это... Сода не могла на воздухе окислиться? Ну, в оксид превратиться... - Робко спросила я, слабо надеясь на чудо.
  
  
  - У тебя в школе что по химии было? - Чуть не задохнувшись от смеха, поинтересовался Вася.
  
  
  - Три. Твердая! - Пробормотала я. Химию я в школе не то, что не любила, но соблюдала по отношению ко всяким формочкам, колбочкам, реактивам и формулам вооруженный нейтралитет. Они же в свою очередь таким благородством не отвечали и вели против меня открытые военные действия. Пробирки разлетались, реактивы шипели, пенились и "выделяли", причем выделяли они жутко вонючий газ, а то, что и в каких пропорциях я смешивала, на конечный продукт, то есть этот самый газ, не влияло. В результате я тихо ненавидела Менделеева, а химичка так же тихо ненавидела меня, и ставила трояки независимо от того, появлялась я на уроках, или нет.
  
  
  - Оно и видно. - Хмыкнул эксперт с видом полного своего умственного превосходства. Немедленно захотелось стукнуть его по голове тупым тяжелым предметом, но вместо этого я замела хвостом пуще прежнего:
  
  
  - Васенька, милый, а ты их все проверил?
  
  
  - Абсолютно. Ни на одной никаких следов натрия, ни двууглекислого, ни обычного, ни... его оксида. Мы вообще едем, или нет, сегодня дитя гор своих родителей к нам на ужин приведет, хотелось бы посмотреть на будущих родственников и поразмышлять, стоит сразу повеситься, или погодить. Как представлю, какие у них дети пойдут...
  
  
  На автопилоте я завела машину, на автопилоте выехала на шоссе... Благо, по пути не попалось ни одного гаишника, правила я умудрилась нарушить на каждом повороте, каждом перекрестке и каждом светофоре, потому что в голове вертелась только одна мысль - во время суматохи капсулы кто-то подменил. И этот кто-то выставил меня полной идиоткой. Да что там идиоткой... Для такой вот детективщицы и названия- то нет!
  
  
  Поминутно вечер среды мне, разумеется, вспомнить не удастся, но приблизительно...
  
  
   Машину "Скорой помощи" мы ждали минут пятнадцать. В это время своими силами пытались остановить кровь, разумеется, перевязочного материала никакого не было, использовался подручный, следовательно, то я, то Анна, то кто-то из детей, а то и сама домработница, периодически уносились за чистыми полотенцами.
  
  Потом стало плохо Марине, и мы, оставив домработницу со Светланой, дружно искали нашатырный спирт. Дальше появились врачи, за ним - Василий энд компани, наблюдать за тем, кто находится рядом, а кто вышел, стало проблематично, да и не озадачивалась я на тот момент подобными наблюдениями.
  
  
  А теперь выходит, что возможность подменить банку была у каждого.
  
  
  Сама я ее не меняла, в этом уверена абсолютно точно, и, пожалуй, это единственное, в чем сейчас я могу быть уверена. Тогда... Детей в расчет можно не принимать, следовательно, это была или экономка, или сама Анна?
  
  
  Верить в то, что баночку поменяла Анна, мне почему-то не хотелось. Девушка мне не нравилась, это да, но производила она впечатление существа совершенно беспомощного и безобидного, наивного до чертиков... Этакий ландыш серебристый. Не могла она убивать так хладнокровно, а потом инсценировать покушение на саму себя. Или могла? Во многих детективах преступники именно таким образом пытаются отвести от себя подозрения...
  
  
  Или это была экономка? Деньги могут многое, практически все, так почему добродушная толстушка не может быть таинственным киллером, работающим под злой рок? Она имеет возможность спокойно передвигаться по всему дому, не вызывая подозрений разбирать шкафы, поддержание порядка, как никак, входит в ее обязанности. Она вполне могла взять топорик, то, что мы не нашли шифр сейфа еще не значит, что его не знает она, многие держат "памятку" в ящиках стола или еще где-нибудь почти на виду, наивно полагая, что никто не догадается о назначении "дацзыбао".
  
  
  Есть, конечно, и другой вариант - в доме присутствовал кто-то еще. Вариант абсолютно фантастический, но ведь все может быть?
  
  
  - Уф, приехали! - Радостно вздохнул Василий, прервав мои размышления. Я потрясла головой - еще немного, и сама отправлюсь к психиатру, с паранойей. - Что бы я еще раз в твою машину сел?! - Продолжил он. - Да никогда! Правду говорят, что баба за рулем будет похуже обезьяны с гранатой. Но на самом то деле это еще мягко сказано. Баба за рулем на самом деле хуже обезьяны с ядерной бомбой.
  
  
  - Так что же там было, если не сода? - Сделала я вид, что не слышу оскорбительных замечаний, и мгновенно несказанно обрадовалась.
  
  
  Небеса, наверное, сжалились надо мной, решили наказать гения за его самоуверенность, потому что лицо Василия немедленно приняло по детски испуганное выражение. Наверное, этого вопроса он не ожидал и не успел приготовить достойную отповедь.
  
  
  - Не знаю. - Честно признался он. Сразу было видно - честность эта дается потомственному криминалисту и сыну известного токсиколога с величайшим трудом. К величайшему сожалению, Василий немедленно с этим справился, не дав мне насладиться моментом, и добавил: - Органика сложной формулы. Возможно, какой-нибудь из супер пупер крутых новых антибиотиков или имунодепресантов. Напоминает, по правде, и то, и другое разом, что кажется почти невероятным... Назначение я не выяснял, если честно, не яд и не токсин, опасный для жизни, не наркотик, следовательно, нас априори интересовать не должно, что ж это за гадость такая...
  
  - Но раньше то там была сода! - Заорала я вслед удаляющемуся развязной походочкой истинного мачо Василию.
  
  
  - И тебя вылечат... - Ответил он мне, посчитав, видимо, заезженную фразу остроумной.
  
  
  
   Глава шестая
  
  
  
  Записка, прилепленная на дверцу холодильника, извещала, что мама по делам умотала в Италию, а домработница свалила в неизвестном направлении. Можно было начать собирать вещички и перебираться в городскую квартиру, но дождь зарядил с необыкновенной силой, отбив всякую охоту к действиям любым, кроме как лежание на диване.
  
  
  Приступ злости постепенно начал сменяться апатией.
  
  
  Абсолютно ленивое и безответственное существо, которое именуется "плохим я", удобненько устроилось на диванчике рядом и начало внушать - ничего я сама сделать не смогу. Для начала не знаю, что надо делать, а уж если развивать эту мысль, то для расследований и поиска убийц существуют специально обученные люди. Которые, вроде как теперь-то уж должны этими непонятными случаями заинтересоваться.
  
  
  "Я" хорошее скромненько вылезло и возразило, что заинтересовать-то серьезных теть и дядь из оперативно следственного, может, и удалось, но вот интерес свой они благодаря тотальной занятости и беспрецедентной загруженности могут проявить ой как не скоро. А пока это "не скоро" случится, в доме номер три по Цветочной улице может объявится новый труп. И вообще - спасение утопающих дело рук самих утопающих.
  
  
  Ленивое и безответственное существо напомнило, что на улице идет дождь, то есть мокро, грязно и противно, и если что-либо предпринять, то необходимо будет выбраться на улицу, как раз туда, где мокро, грязно, противно, да еще и холодно.
  
  
  Непонятное и неидентифицированное "я" номер три заставило меня, бедолагу, потянуться за лентяйкой и переключить телевизор на канал "Дискавери". После чего с удовлетворенным вздохом завалилось в глубокую спячку.
  
  
  Разумеется, на "Дискавери" бравые разрушители легенд колошматили почем зря несчастный манекен для краш тестов и радовались как дети, когда этот манекен им, наконец, удалось разломать на мелкие запчасти.
  
  
  Немедленно после этой сцены " я" белое и пушистое завопило, что если продолжить бесцельное валяние на диване и почтенное ничегонеделание, то вскоре можно будет наблюдать разобранную на запчасти Анну Вознесенскую, или, тем паче, детей...
  
  
  " Я" черное и эгоистичное позвало на подмогу инстинкт самосохранения и они большинством в два голоса постановили - если совать свой нос куда не следует, то на запчасти может оказаться разобранной вовсе не Анна, а тело их проживания. Ведь убийца рядышком где-то бродит, в лучших традициях детективного жанра, подменил же он эту растреклятую банку, благодаря которой я теперь выгляжу полной идиоткой?
  
  
  Напоминание о банке явно оказалось лишним. Все " я" немедленно сбились в одну кучку, отложив мой визит к психиатру за диагнозом " раздвоение личности". Зато мысль о том, что в придачу к титулу идиотки я буду считать саму себя параноиком, вызвала новый приступ злобы и даже прилив энергии.
  
  
  Этой энергии хватило на то, что бы я слезла с дивана и доплелась до окна. Разумеется, ничего интересного на улице не происходило, да и что интересного может случиться в одиннадцать часов вечера, когда с неба льет холодный осенний дождь, а ветер такой, что гнет ветви аккуратно подстриженных деревьев?
  
  
  За ажурными решетками участков аппетитно-желто светились окна, а на асфальте пузырились гигантские резервуары воды, напоминающие скорее великие американские озера, а не добропорядочные российские лужи... В такую погоду хорошая собака хозяина на улицу не потащит, а уж тем более человек добровольно не вылезет.
  
  
  Или вылезет?
  
  
  Последняя мысль появилась потому, что некая подозрительная тень метнулась на углу участка Вознесенских. Тень мелькнула и исчезла, оставив меня гадать, что это было. Обман зрения, игра света? Если бы мимо проезжала машина, можно было погрешить на фары, но машины все тихо-смирно стоят по гаражам, а их владельцы потягивают кофеек и радуются, что не надо никуда тащиться...
  
  
   Мизансцена была достойна Хичкока, а главная героиня, то бишь я, постучав зубами, приняла знаменательное решение - отправится на разведку. Ведь недаром называю себя человеком с активной жизненной позицией?! И пусть гадюка Трусов доказывает, что активная жизненная позиция - это синоним определения стервы...
  
  
  Верная принципам маскировки я, поверх кокетливой шелковой пижамки, натянула черную куртку, в которой Дульцинея пару раз мыла окна, а ноги засунула в разбитые резиновые сапоги, оставленные нам ландшафтным дизайнером на вечную память о порядке, который когда-то царил в саду.
  
  
  Так что узнать меня, тем более, что масккомплект был немедленно дополнен очаровательным маминым зонтом, было практически невозможно, да и кому узнавать? Добропорядочные соседи сидят по домам, а тот, кто бродит вокруг коттеджа Вознесенских, если конечно он там бродит, попросту испугается, узрев такое вот... чучело.
  
  
  Пошмыгав носом и поразмышляв над тяжкой долей разведчика и детектива в одном флаконе, я успокоила себя тем, что соседи на самом деле сидят по домам и риск прослыть лунатичкой сведен к нулю, на все же остальное наплевать...
  
  
  Итак, положив в карман баллончик с перцовым газом, я отважно двинулась навстречу опасности. Без приключений удалось добраться только до ограды коттеджа Вознесенских. Дальше начались проблемы.
  
  
  Первая проблема и на повестке вылазки самая важная оказалась в том, что я совершенно не представляла себе, как на практике применять метод Бампо и Холмса. То есть определить по следам, был ли кто недавно рядом с оградой, или нет, для меня оказалось нереально. Там более, что никаких следов, ни старых, ни новых, при всем желании, на залитом водой асфальте обнаружить не удалось.
  
  
  А вот в глубине сада вновь показалось шевеление, мало похожее на качающиеся деревья. Только выброс в кровь необычайного количества адреналина заставил меня сложить зонтик и, презрев уголовный кодекс, проникнуть на территорию чужого участка через ограду, разорвав куртку и чуть не потеряв огромные резиновые сапоги.
  
  
  За шиворот немедленно начала затекать вода, а, приземляясь, я умудрилась плюхнуться на четвереньки и перемазаться основательно, но чувство долга влекло дальше и, пригибаясь, я побрела по перекопанным клумбам.
  
  
  Надо сказать, что передвигаться по саду Вознесенских было гораздо удобнее, чем по нашему, выложенные крупной галькой тропинки расчертили почти всю территорию, только вот странная тень мелькала вовсе не на тропинках, а рядом с оградой, среди высоких, явно не тут выращенных первоначально, дубов. Путь туда вел через клумбы, утыканные останками многолетних цветов и колючие кусты шиповника.
  
  
  А рядом, в довершение прелестной картины, была ограда соседского участка, и за этой оградой металась и скакала шелти, неизвестно как попавшая на улицу. Шелти промокла насквозь и это, вероятно, вконец испортило ее характер, потому как лаяла она безостановочно, поплевывая по-собачьи на мои призывы сохранять молчание.
  
  
  Через несколько минут я стала такой же мокрой, как и собака, и готова была лаять на всех подряд сама, но тень мелькнула снова и на этот раз ближе к дому - гораздо ближе, чем могла я предположить.
  
  
  Мгновенно волосы у меня встали дыбом, потому как воображением обладаю живым, и это самое воображение сразу же нарисовало Анну и двоих детей, зверски зарезанными в собственных кроватях. Надо было немедленно нестись к дому, забыв о правилах конспирации и наплевав на то, что лазить через ограду к соседям - незаконно, а в нашем поселке и вовсе моветон.
  
  
  Разумеется, как только я это поняла, метрах в пяти раздался странный звук, как будто что-то тяжелое ударилось о землю, а непосредственно вслед за этим донеслось сосредоточенное сопение. Именно там по всем предположениям находился зловещий маньяк, именно туда я стремилась по скромной своей дурости, до того, как увидела тень рядом с домом...
  
  
  Волосы, при виде тени у стены просто вставшие дыбом, немедленно превратились в подобие прически раннего Майкла Джексона, тех времен, когда он пел в группе "Джексон файв" и кожа его была приличного афроамериканцу темного цвета. Да и прическа, по моему, до сих пор называется "африкано".
  
  
  Собака начала вести себя крайне подозрительно - она металась вдоль ограды, гавкала и на меня, и вдали от меня, что, несомненно, говорило о присутствии кого-то еще.
  
  
  И что прикажете делать в таком случае хрупкой нечастной девушке? Разумеется, решение я приняла единственно верное - а именно, извлекши из кармана баллончик и держа его наперевес, как американские копы держат перед собой знаменитые кольты черт знает какого калибра, я двинулась вперед со скромной целью. Захватить подлого убийцу живым или мертвым.
  
  
  Собака, наблюдая за моим медленным осторожным продвижением, полностью озверела и гавкала безостановочно, временами переходя на отчаянный скулеж; тень, слава богу, на меня не бросалась, я уже было уверовала в удачу...
  
  
  - А вы чтой-то тут делаете? - Спросила меня темнота где-то сбоку. Вопрос был задан мужским голосом, вполне громко и без опасений быть обнаруженным. Тем не менее, я замерла на месте, и тут вашу покорную слугу осенило - убийца вовсе не один! Их даже не двое! Их трое!
  
  
  Сейчас самый отчаянный пробирается в дом, второй где-то прячется впереди меня, а третий отвлекает внимание, и еще немного, как на меня накинутся, и...
  
  
  Додумывать, что будет после "и" не хотелось, ежу понятно - найдут не только тела последних до сего вечера выживших Вознесенских, но и мой хладный труп. И средства масс-медиа в лице областных газет и родного телеканала будут долго вещать о появлении загадочного маньяка в котеджном поселке "Вишневый сад".
  
  
  Тут в голове моей случилось нечто вроде атомного взрыва, отчего я немедленно ослепла, оглохла, потеряла ориентацию и с диким воплем рванула в неизвестном направлении, забыв совершенно, что именно я охочусь на преступников, а вовсе не они за мной.
  
  
  Почти сразу же я умудрилась обо что то запнуться и шлепнулась, но и это не остановило тактического отступления, просто дальше я его вела уже на четвереньках и очень скоро уткнулась головой в неизвестное препятствие...
  
  
  Почувствовав препятствие я, согласно панической логике отступления, развернулась к нему задом и попыталась попятиться, решив, что там, где не проходит голова, пройдет часть тела ей прямо противоположная. Разумеется, ничего из этой затеи не вышло, и я утихла, продолжая время от времени издавать тревожные вопли, которым рефреном вторила собака, единственный свидетель последних минут жизни Веретенниковой Алины Михайловны.
  
  
  - Может, вопить перестанете? - Вновь заговорил мужчина.
  
  
  Я решила - была не была, припомнила поговорку, что авось не бог, но полбога лучше, чем ничего, и открыла глаза. Смотреть смерти прямо в лицо, да еще и сразу не хотелось, поэтому и глаза я открывала очень осторожно. Сначала один, потом второй, сначала крошечные щелочки, потом...
  
  
  Потом мне в глаза ударил сноп света мощного переносного фонаря. Присмотревшись, удалось определить, что фонарь этот в руках у пожилого мужчины, и мужчина этот, к моему величайшему облегчению, на соседнем участке, то есть от него отделяет какая-никакая, ажурная, но ограда, и собака скулит отчаянно вовсе не предвещая мне скорейшую гибель, а приветствуя хозяина.
  
  
  Мужчина очень внимательно разглядывал мой прикид, я же, честно говоря, совершенно позабыла о куртке с сапогами и о том, что с утра начнут теперь говорить, а радостно сообщила:
  
  
  - Здесь убийца!
  
  
  - Чего-чего? - Переспросил бдительный сосед, продолжая смотреть на меня сверху вниз.
  
  
  Я решила, что встать успею потом, все равно перепачкалась, и подтвердила:
  
  
  - Правда - правда.
  
  
  - Ну, знаете ли...- Возмутился мужчина. - Я услышал, как Дориан гавкает, удивился, почему он домой не идет, и решил проверить. А тут вы, стоите раком и сообщаете мне, что рядом бродит убийца?!
  
  
  - Что вас настораживает? - Удивилась я, на всякий случай принимая горизонтальное положение. - Что я раком стою или то, что рядом убийца бродит?
  
  
  - Постойте, постойте... Так вы дочка Галины Георгиевны... - Протянул он, узнавая.
  
  
  Апокалипсис стал неотвратим, как традиционный рождественский гусь с яблоками. А уж если смотреть на вещи реально, появилась серьезная опасность наутро этим самым гусем стать. Из огня да в полымя, кажется, это так называется?
  
  
  - Я ж вам говорю, тут убийца! - Решила я вернуть разговор в нужное русло. - Я его только что видела, он подходил к дому, а потом услышала, что кто-то здесь что-то уронил, и еще сопение, решила его задержать, а тут вы! Шумите! Всю операцию мне сорвали! - Обвинила я бдительного гражданина.
  
  
  - Я? - Возмутился мужчина. - Вам? Операцию?!!
  
  
  - Именно! Там, может, людей убивают... - Продолжала я гнуть свое.
  
  
  - Так где - тут или там? - Вконец прибалдел собеседник.
  
  
  - Там! - пояснила я. - И тут. На этом вот самом месте. - Топнула я ногой, а для того, чтобы подчеркнуть весь драматизм ситуации, взмахнула рукой.
  
  
  Мановение длани произвело магическое действие. Немедленно вслед за этим затрещали ветки дерева непосредственно над нами. Дерево, надо сказать, было могучим и роскошным, ветви его вздымались над оградой мощным куполом и перевешивались с участка Вознесенских на соседний. Раздалось тоненькое подвывание, коему немедленно ответила шелти удивленным взвизгом, и, то ли на бдительного соседа, то ли почти рядом с ним, на землю с дерева рухнула черная масса.
  
  
  Его фонарь, разумеется, мгновенно потух, так что выяснить, что за масса рухнула, и какие последствия этого падения были, я не могла. Да и не желала.
  
  
  Для хрупкой нервной системы нежной и трепетной девушки переживаний хватало без выяснения результатов. Поэтому далее я действовала вполне осмысленно - а именно, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванула по участку, закладывая виражи и петляя в духе лисицы, преследуемой толпой озверевших английских аристократов.
  
  
  Дверь дома Вознесенских в этот момент открылась, и в освещенном проеме показалась фигура, идентифицированная мной как Анна. Она была жива и даже вроде как невредима, что давало определенную надежду остаться в живых и мне.
  
  
  На крейсерской скорости я рванула к спасительному свету, влетела в дом, оттолкнув хозяйку, и поспешила захлопнуть дверь и закрыть все замки.
  
  
  - Ты чего? - Обалдела она, потирая ушибленный бок. - Совсем рехнулась?
  
  
  На эту фразу я решила не обижаться. Рехнуться можно было и от меньшенго, а тут...
  
  
  
   Глава седьмая
  
  
  
  - Ты чем это занималась? - Продолжила Анна, оглядывая меня в то время, пока я, прислонившись спиной к двери в надежде, что дополнительный вес не позволит проникнуть в дом тому темному и непонятному, которое свалилось на несчастного бдительного соседа, пыталась отдышаться.
  
  
  В одном из зеркал холла отразилось почти безумное всклоченное существо, перемазанное в грязи с ног до головы, да еще и мокрое насквозь. Во время панического бегства один сапог я потеряла и умудрилась этого не заметить. Да и кто бы заметил, позвольте вас спросить?
  
  
  Особенно в таких вот обстоятельствах?
  
  А обстоятельства, должна добавить, нравились мне все меньше и меньше. Начиналось дело как вполне приличные добропорядочные убийства, а продолжается...
  
  
  Мелькающие тени, скрывающиеся, как только их замечаешь уголком глаза и темное непонятное, свалившееся на мужчину... Лай и скулеж псины... Бр...
  
  
  Именно лай шелти придавал, по моему мнению, всей картине такую зловещую окраску. Никогда не была ярой поклонницей триллеров или, тем более, ужастиков. В жизни посмотрела два или три фильма, которые можно было отнести к этим жанрам, и вот что я скажу - во всех виденных мной фильмах самые жуткие сцены сопровождал тоскливый собачий вой.
  
  
  Да и вообще в паранормальные явления я не верю. По этому предмету у нас Инга всегда специализировалась, вот она способна с ходу перечислить десяток, а то и два, злобных существ, которые могут свалиться с дерева непосредственно на жертву, особенно если время приближается к полуночи.
  
  
  Но верю я в паранормальное, или нет, а "нечто" в саду и очертаниями на человека смутно только походило. Странный силуэт в развевающимся балахоне долго буду видеть в кошмарных снах, заодно улучшая материальное благосостояние какого-нибудь психотерапевта...
  
  
  Этот силуэт невозможно было сравнить ни с чем, что я видела когда-либо раньше, он напоминал скорее... Дьявола со средневековых гравюр. Того самого дьявола, который поджаривает несчастных грешников на большой сковородке и злобно усмехается, уволакивая в свое царство очередную слабую душу.
  
  
  В свое оправдание я могу сказать только то, что перенесенное в саду плохо сказалось на мыслительной деятельности. Потому что в нормальном состоянии мне б и в голову не пришла такая чепуха, но тогда...
  
  
  При мысли о дьяволе вспомнились слова Инги о семейном проклятии Вознесенских и о загадочном превращении соды в нечто органическое черт знает какого предназначения. Его, его шуточки, лукавого, извечного врага рода человеческого, решила я, мелко крестясь и оглядываясь в поисках иконы.
  
  
  - Там что-то случилось!? - Продолжила Анна, наблюдая за превращением всклоченного полубезумного существа в существо, объятое паническим ужасом и, демонстрируя свое уважение к этому превращению, понижая голос. - Ты выглядишь так, как будто с самим чертом повстречалась.
  
  
  - Там кто-то или что-то убило твоего соседа. - Сообщила я. - Оно свалилось на него с дерева. И обволокло. Оно его не убило. Оно его поглотило.
  
  
  - Чего? - Удивилась девушка. И явно мне не поверила, потому как странно весьма помотала головой.
  
  
  Я в ответ лишь зло на нее зыркнула. Еще бы, можно не верить, не ей пришлось встретиться в темноте с этим самым "нечто", не поддающимся идентификации и рисковать быть самой этим "нечто" убитой. Или поглощенной...
  
  Что, впрочем, в разговоре о соседе может иметь принципиальное значение, а вот мне, кабы я на месте этого соседа оказалась, по фигу уже было, сожрут меня, убьют, обволокут или поглотят...
  
  
  - Ты серьезно? - Прошептала она в ответ на мой взгляд, резко прониклась драматизмом ситуации и перекрестилась.
  
  
  И в этот момент громко и - как тогда показалось мне, тревожно - запищал видеофон. На экранчике появились две мокрые и грязные, почти как я, фигуры. Одной из этих фигур, несомненно, был тот самый поглощенный сосед, а второй...
  
  
  Вторая выглядела как оживший персонаж молодежного триллера. Джиперскрипер, или маньяк из "Крика"... Темный балахон скрывал тело, а на лицо, вместо маски, долженствующей прикрывать злобный оскал, свисали пряди слипшихся от воды волос.
  
  
  - Матерь божия! - Прошептала Анна, перекрестившись в очередной раз.
  
  
  - Не открывай! - В приказном порядке попросила я. - Он уже не человек! Он уже зомби! Они и нас всех...
  
  
  - Аня! - Завопил сосед, пристально глядя в камеру. - С тобой там все в порядке?
  
  
  - Они всегда так. - Отстукивая зубами "Маленькую ночную серенаду", сообщила я. - Сначала хорошими прикидываются, а потом ам - и поглотят, и бродишь ты уже вурдалаком- оборотнем по весям и городам... Отче наш...
  
  
  - Аня! Ты дома? Да хоть кто нить живой там у вас есть, а?
  
  
  Вознесенская посмотрела на меня крайне жалобно.
  
  
  - Вот. - Резюмировала я. - Интересуется, есть кто живой, кого ему сожрать и обратить еще можно. Не говори ты с ним бога ради. Я слышала, что разная нечисть в дом зайти без приглашения не может, так что молчи. Авось пронесет...
  
  
  - Чего пронесет? - Поинтересовалась, появляясь в холле, экономка, облаченная в бордовый плюшевый халат, ловко обтянувший ее монументальную фигуру. Она посмотрела сначала на экран видеофона, потом на меня, к своей чести не выказала ни малейшего удивления, что наблюдает меня в таком непрезентальбельном виде, и продолжила: - А чего там Сергей Петрович делает?
  
  
  - Аня! Есть кто живой! Отзывайтесь, я ведь свет вижу...
  
  
  Поступью железного Феликса экономка подошла к видеофону и недрогнувшей рукой нажала на кнопку ответа.
  
  
  - Там к вам девица, вся чумазая и в резиновых сапогах, не забегала? - Продолжил сосед, услышав ее приветствие.
  
  
  - В одном сапоге. - Невозмутимо сообщила экономка, еще раз окинув меня оценивающим взглядом. - Дочка Галины Георгиевны, из первого дома...
  
  
  - Она, она самая. - Подтвердил Сергей Петрович, в котором природная подлость обострилась и увеличилась после поглощения. - В саду у вас тут убийц ловила.
  
  
  Под взглядом экономки я умудрилась съежиться, стать меньше, и поджала ногу в уцелевшем еще каучуковом творении. А еще сразу почувствовала, какой мерзкой на ощупь стала ткань миленькой пижамки, теперь превратившейся в грязную мокрую тряпку. И то, что оставшаяся без сапога ступня жутко замерзла... Да и вообще, я вся жутко замерзла, и на данный момент ловить убийц у меня пропала всяческое желание, хотелось только одного - поскорее попасть домой и забраться в горячую ванную с пеной. Правда, учитывая сколько на мне земли и засохшей травы, использовать придется не любимый ванильный гель, а шампунь "Для очень грязных котов", которым случается отмывать хвостатого бабника Сергея после его очередного недельного загула... А вообще, в такой ситуации как раз и порадуешься, что мама - тотально занятая бизнес леди и сейчас находится за много-много километров от своей непутевой доченьки, в недобрый час вообразившей себя великой сыщицей.
  
  
  - Я тут еще одну охотницу за убийцами поймал. - Сообщил сосед. - Приятельницу ее. Альбины Николаевны дочку. Говорит, к вам только что вор в окно забрался, она и решила на дерево залезть за ним проследить.
  
  
  В этот момент потусторонняя фигура мотнула головой, стряхивая с лица намокшие пряди, и я узнала Ингу, лучшую мою подруженьку и по совместительству потомственную ведьму с непроснувшимися способностями.
  
  
  По моим сведениям потомственная ведьма должна была находиться сейчас в городе и гудеть в каком-нибудь ночном кабаке, а никак не торчать на дереве и, тем более уж никак не должна она была падать с этого дерева на соседа.
  
  
  - Нет у нас тут никаких воров. Только вот дочка Галины Георгиевны... - Вздохнула экономка, первый раз проявив непрофессионализм и обычные человеческие эмоции.
  
  
  - Так открывайте тогда, какого фига здесь меня держать! - Завопила Инга своим неповторимым голосом и с такими интонациями, что если я еще и сомневалась в том, что у решетки стоит не она, а оборотень, то сомнения мои мгновенно рассеялись. Так орать могла только она, человечество попросту не вынесет двух женщин с таким вот голосочком.
  
  
  - И что ты здесь делала? - Спросила я минут пять спустя, когда сосед, любопытно позыркав то на меня, то на Ингу, то на Анну, ретировался восвояси, сопровождаемый впавшим в истерическое состояние псом.
  
  
  Экономка гордо удалилась, Анна смотрела на нас, явно требуя объяснений, а мне хотелось провалиться сквозь землю. В данном конкретном случае, сквозь паркет. Двадцать четыре года! Двадцать четыре года мне от роду, а я вообразила себе невесть что, словно десятилетний ребенок, страдающий всеми известными науке фобиями разом. И ладно бы вообразила, так еще и озвучила... Нет, теперь мне точно придется эмигрировать в джунгли амазонии, в родном городе насмешками прохода не дадут.
  
  
  Инга шмыгнула носом, поправила жуткий свой невообразимый балахон, оказавшийся при ближайшем рассмотрении близким родственником моей куртки, и, помявшись мгновение, сообщила:
  
  
  - Ну... Думала, этот дом от проклятия защитить. - Сообщила она, а я чуть не рухнула в лужу, натекшую с моей одежды на наборный паркет. - А чего тут такого? - Продолжила она, агрессивно поглядывая на нас. - Я же говорила, что над вами - ткнула Инга пальцем в Вознесенскую. Ярко красный ноготок, венчающий палец, был сломан, и одно это показывало, с каким старанием она пыталась защитить этот дом от проклятия, и на какие жертвы ради этого пошла. - Проклятие висит. Мне это покоя не давало, день и ночь думала! Вы ж все атеисты фиговы и в магию не верите, ни в белую, ни в черную, кто ж о вас, кроме меня, позаботится? Сегодня у мамы ночевать пришлось, вот и решила - раз все равно здесь, хоть кольцо из оберегов вокруг дома сделаю...
  
  
  - Спасибо! - С чувством возвестила Анна, я же уставилась на нее, пытаясь понять, шутит девушка или как. Судя по лицу - не шутила. Наоборот, была искренна, как на исповеди. У нее аж слезы на глаза навернулись, и она готова была вот-вот броситься на перемазанную Ингу и заключить ту в горячие дружеские объятья. - Вы обе... Вы мои настоящие подруги!
  
  
  Челюсть у меня отвисла самым натуральным образом. Подруги?! Да упаси меня господь записаться в настоящие подруги к ней, и Ингу из разряда подруг пора переводить в разряд приятельниц, с которыми общаешься раз в год, да и то по телефону. Психическое здоровье, оно, знаете ли, дороже, и вообще, нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, а сколько я этих самых нервных клеток потеряла сегодня?
  
  
  - А как же ты на дереве оказалась? - Пошла в наступление я. - Обереги свои там развешивала?
  
  
  - Дура ты, Линка, и не лечишься. - Обиделась Яганова. - кто ж обереги свои на деревьях развешивает? Если, конечно, хотят деревья защитить, то на деревьях их развешивать вполне логично. А если дом? Включи мозги и сама поймешь, что вешать их надо на окна и на двери, но никак ни на деревья. А на дереве... Сами посудите, забралась в чужой сад, на улице темень... Что люди подумают, если меня тут увидят?
  
  
  - Ты теперь подумай о том, что утром говорить будут, коль нас с тобой в чужом саду да еще темным вечером застукали. - Успокоила ее я. - Черт тебя на то дерево понес!
  
  
  - А что еще делать было? Я что, знала, что тут в саду не протолкнешься, куда не ступи, все посетители ползают? - Возмутилась Яганова. - Я только к дому пошла, как слышу, кто-то еще карабкается, и псина гавкает. Ну, я и залезла на дерево, чтобы меня не заметила. Я что, - начала оправдываться она. - Виновата, что ли, что дурацкие карманы у этого плаща, абсолютно идиотские? Я туда только подкову то и положила! - Заявила Инга и почему-то отвела взгляд. Сразу стало ясно, положила она в карман не только подкову, но еще и массу предметов, которые коллекционирует с маниакальным упорством и надеется в один далеко не прекрасный для окружающих день применить. - А карман порвался, и как раз тогда, когда Линка, сволочь, по саду бродила. Я вообще-то думала, что она дальше, около дома, а тут слышу - рядышком. Ломится через кусты, как буйвол к водопою, и подкова как раз из кармана - бац! Не думала, что она звук услышит, потому что шумела как не знамо кто, так нет, услышала... Вижу, крадется, блин, Чингачкук вождь делаваров! И псина лаем заливается на эту Оцеолу новоявленную!!
  
  
  - Оцеола был мужчиной. - Машинально поправила я, надувшись на то, что удостоилась чести сравнения с буйволом на водопое. Да и вообще, по сравнению с некоторыми я передвигалась почти как индеец, бесшумно, а она вот на дереве сидела и пыхтела, как самовар!
  
  
  - Да какая разница, кем был Оцеола! - Ажиотированно возразила Анна. - Его вообще Марк Твен придумал!
  
  
  - Не Твен, а Майн Рид. - Проявила скрупулезность и знание приключенческой литературы я, Вознесенская в ответ махнула рукой и объявила:
  
  
  - Да какая разница?! Твен, Рид - однофигственно, главное, что не Маргарет Митчелл, да и вообще, ты продолжай, продолжай, что дальше-то было? - И она почти что влюблено уставилась на Яганову, ожидая продолжения увлекательного повествования.
  
  
  -Ага... Крадется, значит, Линка, правда, тогда я еще не знала, что это Линка, и оказывается почти что под тем самым деревом на котором я сижу. Ну, думаю, конец мне, сейчас точно в милицию сдадут как взломщика и никто разбираться не будет. Решила по веткам хоть немного перебраться, ну и полезла. А тут как раз этот дядька объявился. Линка как завопит - вот тогда я и поняла, что зря пряталась, могла и сама напугать, судя по воплям, она ведь тоже не слишком законным и добропорядочным способом на территорию попала.
  
  
  - Напугать, значит? - Уточнила я, чувствуя, что еще немного и прямо тут случится случай смертоубийства.
  
  
  - А я тогда еще не поняла, что это ты. - Мгновенно поменяла показания Инга. - Вообще-то решила, что это ведьма какая пробралась, порчу наводить. Ну, знаешь, под порог землю со свежей могилы сыпать, или еще что...Могут, например, веревку подкинуть, на которой человека повесили!
  
  
  - Да где в наше время можно взять веревку, на которой человека повесили? - Взвыла я. - Казнь через повешение черт знает сколько лет не применяется!
  
  
  - Это точно. - В кои то веки согласилась со мной Анна. Сейчас или расстреливают, или на электрический стул сажают. А еще яд колют. Смертельная инъекция этот способ называется, я тут недавно передачу смотрела, так там о таком способе рассказывали. Я вот только одно не поняла, зачем они для этой инъекции одноразовые шприцы применяют?
  
  
  - Может, что бы казненному инфекции какой не занести? - Высказала предположение Яганова.
  
  
  Абсурдность ситуации достигла крайнего предела.
  
  
  - Казненному пофигу, будет у него гепатит, или нет. - Чуть ли не заорала я. - А способ казни этот, как и электрический стул, американский! У них просто других шприцев нет!
  
  
  - Могли бы и уже использованный взять. - Рачительно заметила Вознесенская. - Раз преступнику все равно помирать, то какая разница, есть на игле гепатит, или нет? Или боятся, что родственники казненного на них в суд подадут? За умышленное заражение? Американцы, я слышала, очень любят в суд подавать! Глупая нация, неэкономная. У нас бы точно использованный шприц взяли.
  
  
  - У нас, - едва сдерживая злость, возразила я, - на смертную казнь вообще мораторий введен.
  
  
  - И правильно! - Немедленно подала голос активистка потомственная ведьма. - Пусть лучше всю жизнь в нашей тюрьме сидят, хоть помучаются по настоящему, а то смертная казнь, больно хорошо, пуля в голову, и гаденыш в рай попал, как невинноубиенный...
  
  
  - Разве преступник, пусть даже казненный, может считаться невинноубиненным? - Удивилась Анна.
  
  
  - Молчать! - Завопила я, чувствуя, что сладкая парочка сейчас начнет дискуссию на тему невинноубиенных преступников и их попадания в рай, прямого или транзитом через чистилище.
  
  
  Девицы переглянулись, Инга аморфно пожала плечами и как ни в чем ни бывало, продолжила тему о веревке:
  
  
  - А веревки... Ну...Мало ли где, кто ищет, тот всегда найдет... И вообще, что ты у меня-то спрашиваешь, где они их берут? Может, сами кого и вешают.
  
  
  - У меня лично уже есть парочка кандидатов на повешение. - Сообщила я.
  
  
  - Ну... Как всегда... - Обиделась Инга. - Надо мне было вторую подкову тебе на голову уронить, когда ты там, у ограды, раком стояла и вопила, как потерпевшая. Рано я сообразила, что у тебя маму Галиной Георгиевной зовут, а потом уж и ветка сломалась... Знаешь, как мне пришлось этому активисту объяснять, что я на дереве делаю и почему ему прямо на голову свалилась? И вообще, что я там делала это уже понятно, а вот что там делала ты?
  
  
  Обе они уставились на меня с жутким любопытством. Признаваться, что потащилась к коттеджу, приняв Ингу за маньяка, который по неизвестным причинам ополчился на Вознесенских, жутко не хотелось. Но пришлось.
  
  
  - А я что? - В свою очередь жалобно заныла я. - Стояла себе тихонечко у окна, смотрю, какая-то тень в сад полезла. Я откуда знала, что это ты? - Повторила я фразу Ягановой с точностью до малейшего звукового нюанса. - Я вообще- то считала, что ты сейчас тихо мирно в городе по полной программе оттягиваешься. Знала бы, что это ты, так вовек бы сюда не потащилась, и вообще, если ты в чужой сад лезешь, то заранее предупреждать надо, а то ведь хозяева могут и не понять, на самом деле милицию вызовут. Или психушку, сегодня бы уж точно психушку могли вызвать.
  
  
  - Нет, ты как себе это представляешь, - мгновенно взвилась потомственная ведьма. - Я собираюсь к кому-то залезть, а перед этим звоню и разрешению спрашиваю, можно ли мне залезть? А заодно и предупреждаю, что когда они меня увидят, то пусть ментов не зовут? Так, что ли?
  
  
  - Девочки, девочки! - Подхватилась Анна, сообразив, что еще немного, и дискуссия перейдет в логическую стадию своего завершения, то есть в рукопашную. - Хватит вам ругаться, мы здесь все хорошие, все друзья, а все, что случилось, это всего лишь досадное недоразумение...
  
  
  Инга гордо задрала нос, всем своим видом демонстрируя, что на мировую идет лишь via coastus , а я с презрением фыркнула. Да уж, сытый голодного не разумеет, так же как и наряженная в симпатичный халатик, напоминающий японское кимоно, Анна, не поймет меня, промокшую, грязную, несчастную и опозорившуюся на весь поселок и на всю жизнь. С ее колокольни, конечно, можно назвать сей инцидент досадным недоразумением, но вот с моей...
  
  
  - Девочки, а может, чай пойдем пить? - Предложила она.
  
  
  Инга хлюпнула носом, я подрыгала замерзшей, да что там замерзшей, полностью заледеневшей голой ногой и пошевелила пальцами второй в сапоге, полном воды. Горячий чай был так же заманчив, как и приличная горячая ванна, судя по Ингиному виду, она тоже готова была забыть о распрях...
  
  
  Потомственная ведьма наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую, став чем-то похожей на птицу на жердочке, и выдала:
  
  
  - Ну ладно, теперь понятно, что в саду мы с Линкой бегали друг от друга... Ну, или она на меня охотилась. Но кто тогда в окно забрался?
  
  
  - В какое окно? - Уточнила я после минуты молчания.
  
  
  - Ну... Точно не уверена... - Протянула Инга. - Насколько я могу рассчитать, то в третье по левой стене. - А что? Я ж соседу вашему сказала, что кто-то в окно залез, и он вам об этом говорил. Вы же и внимания не обратили, я и подумала, что вы знаете, и в окно лез кто-то свой.
  
  
  
  
  
   Глава восьмая
  
  
  
  
  Молча мы смотрели друг на друга минут пять. Я немедленно вспомнила о тени, мелькнувшей у дома. Если бы не Ингина феноменальная глупость, если бы эта классическая идиотка не забралась на дерево и не начала бы оттуда ронять всяческие свои прибамбасы, да еще и сопеть при этом, как слон, я бы пошла вслед за этой тенью. А так, как только я услышала устроившуюся на ветвях потомственную ведьму, да еще если принять во внимание все потом случившееся... Неудивительно, что у меня та мельком виденная тень попросту вылетела из головы!
  
  
  А вот Инга... Ума, как говорится, у девушки белокаменные палаты, да она должна была с порога начать вопить, что в дом проник какой- то подозрительный тип, а не распространяться здесь на тему какая она хорошая и как стремиться всем людям помочь.
  
  
  Не сговариваясь, мы так же молча рванули по коридору, отсчитывая третье окно по левой стене, которое оказалось в маленькой гостиной...
  
  
  В комнатке было темно, окно оказалось закрыто и легкие кружевные шторы мирно спадали с карниза, но когда Анна включила свет, на подоконнике мы увидели свеженькую, не успевшую даже подсохнуть как следует, черную садовую землю. Грязь была видна только на подоконнике, на ковре не было и следа, и я живо представила, как некто, в черном костюме и маске, забрался в окно, снял свои черные туфли, и, держа их в руке, пробрался в самый черный угол этого дома...
  
  
   После этого немедленно поняла, что этот " самый черный угол" может оказаться ближайшим углом или дверью. Там он прячется с огромным тесаком в руках, или с шелковой удавкой из черного чулка, не суть дело важно с чем, а то, на ком из нас первым он собирается применить свое орудие убийства. Или на ком он его может, уже и применил, в доме ведь кроме нас еще двое детей и экономка.
  
  
  Наверное, эти же мысли посетили двух безголовых, потому как они переглянулись, завопили, а в тон им завопила и я, и мы гурьбой, толкаясь и визжа, выкатились из комнаты в коридор, огромным клубком прокатились по лестнице на второй этаж, презрев все законы гравитации...
  
  
  Первая комната, в которую мы влетели, оказалась комнатой Дениса. Мальчишка мирно и тихо спал, и совершенно не понял, почему три тетки, оглушительно визжа, подхватили его из кровати и потащили за собой с неумолимостью лавины.
  
  
  По пути, когда сердце замирало каждую секунду, и каждую секунду я ждала, что эта секунда станет последней в моей жизни, что в принципе, становилось за последний час - полтора очень привычным делом, я подхватила с пола узкую высокую вазу, оказавшуюся неожиданно весьма тяжеленькой, и решила в случае чего жизнь свою продавать очень дорого.
  
  
  Инга же в комнате мальчишки умудрилась вооружиться прекрасной имитацией самурайского меча, и сейчас с некоторым ужасом взирала на игрушечное оружие.
  
  
  С неменьшим ужасом на меч уставилась и Марина, что неудивительно - реальной опасности он не мог представлять, а вот смотрелся в руках у перепуганной и издающей тревожные гудки взрослой тетеньки по меньшей мере нелепо. Если же учесть окружение тетеньки и родственницу, держащую под мышкой, как котенка, братца, который вполне догнал и перегнал ее по весу и росту, становилось вовсе дурно.
  
  
  Честно признаюсь, если бы на месте Марины оказалась я, то немедленно бы начала вспоминать, где и когда умудрилась разжиться ЛСД, выглядела сцена или глюком, или бредом расстроенного воображения.
  
  
  - Вы чего делаете? - Просипел несчастный ребенок, к нашему облегчению оказавшийся живее всех живых. В отличии от кузена девица не спала, предпочитала ночью резаться в "Макс Пейн" и поглощать чипсы. - Совсем того?
  
  
  Денис же в этот момент извернулся и умудрился тяпнуть сестру за руку, которой она заботливо прикрыла ему глаза. Сестра, недолго думая, заехала укушенной ладонью мальчишке по уху, видно, такое обращение ему было в новинку, поэтому на пару минут парень присмирел.
  
  
  - Что делаете? - Повторила девочка, замерев над компьютерным столом с чипсой в руке.
  
  
  - Здесь никого не было? - Задала абсолютно идиотский вопрос я.
  
  
  - Кого? - Продолжал недоумевать ребенок.
  
  
  - Ну... - Протянула Анна, взяв беседу в свои руки на правах старшей родственницы. - Убийцы!
  
  
  - Какого убийцы? - Пропыхтел Денис, и начал брыкаться. Висеть под мышкой ему явно надоело. - У вас у всех крыша поехала?
  
  
  - В дом кто-то залез! - Внесла свою лепту Инга. - Просто чудо, что все мы пока живы! Экономку-то ведь, кстати, он уже того, мог и...
  
  
  Мы снова переглянулись. Теперь в этой игре участвовали детки. Причем их глаза сильно отличались от наших, казалось, кузены на время готовы были забыть о вражде и объединиться, сдав Анну, и нас с нею заодно, в ближайший пансионат для буйнопомешанных.
  
  
  - Надо проводить срочную эвакуацию! - Продолжала беспокоиться Инга. - На ближайший пост милиции. Где он тут, кстати?
  
  
  - В городе. - Горестно вздохнула я. - В Дзержинском районе.
  
  
  - Пешком туда пойдете? - Трубным гласом прозвучали позади нас слова экономки. Дама по-прежнему была облачена в бордовый халат, и халат этот обтягивал ее торс все так же внушительно, но теперь она выглядела далеко не такой невозмутимой. - Вы что хоть делаете? Нет, хозяев обсуждать не в моих правилах, и я никогда этим не грешила, но теперь... Теперь я вам скажу!
  
  Вы тут сумасшедший дом устроили! Вопите, бегаете, орете... Зачем вы вазу схватили? - Ткнула она пальцем в мою сторону. Я немедленно застеснялась и поставила на пол чудо гончарного искусства, которое при появлении экономки стало казать легким и абсолютно в деле защиты от убийцоманьяков непригодным. Впрочем, и самих убийц с маньяками в ее присутствии можно было не опасаться, против нечисти, конечно, и она слабовата будет, а вот против реального человека из плоти и крови. Несмотря на вполне дружелюбное и простое лицо, экономка выглядела былинной некрасовской женщиной, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, а еще при этом одной левой заломает десяток Потрошителей. - А вы зачем игрушку у ребенка отняли? - Нацелилась ее длань на Ингу. Потомственная ведьма при всей своей смелости поспешила отступить за спину Анны, но тут пришла очередь Вознесенской. - А вы зачем ребенка схватили? Вы ж ему живот пережмете! - Услышав это, мальчишка немедленно согласно закивал и даже начал изображать нечто вроде корч. Анна разжала руки, и парень шмякнулся об пол с глухим стуком. Падение его экономке, кстати, тоже не понравилось. - И бросать несчастного мальчика зачем? Ему ж завтра в школу. А вы тут его бросили... Так он заявит, если что, что у него сотрясение мозга, и в школу не пойдет.
  
  
  - Так у меня на самом деле сотрясение...- Заныл мелкий хитрец. - Головушка болит, перед глазоньками все плывет... Ножки дрожат!
  
  
  - Остынь. - Посоветовала ему кузина с видом полного и абсолютного превосходства. - На ножки ты не вставал, а уж если они на самом деле дрожат, в школу тебя и на каталке отволокут, с твоей-то успеваемостью. Да и вообще, завтра суббота, в школу так и так не пойдем.
  
  
  - А больничный? - Мгновенно нашелся пацан, потирая ушибленную пятую точку, от соприкосновения которой с паркетом у него необъяснимым образом сотряслись мозги.
  
  
  - Больничный тебе на два дня дадут, с сотрясение мозга- то. - Разбила его надежды экономка самым безжалостным образом. - Так что спать иди.
  
  
  Денис горестно вздохнул, начал подниматься, потом я все-таки вспомнила о причине переполоха, обрадовалась, что пока все живы и все собрались в одной комнате, так что достойное сопротивление подлому злоумышленнику будет оказано с полпинка, выражаясь подростковым сленгом, и завопила:
  
  
  - А ну стоять! А убийца?! Он же по дому где то бродит!
  
  
  - Приплыли. - Сообщил мальчишка, и опять плюхнулся на пол, устраиваясь там с удобствами.
  
  
  - Отпад! - Протянула Марина, и вновь занесла руку над мышкой. Выходило, что всерьез нас никто не воспринимает.
  
  
  Словно в подтверждение этого экономка покрутила головой, горестно, совсем не по экономьичьи вздохнула, и, снова пойдя наперекор своим правилам никогда работодателей не обсуждать и ничего им не говорить, спросила:
  
  
  - Вы сигнализацию включали?
  
  
  Вопрос явно относился к Анне. Она постучала ножкой в пол, напряженно размышляя, и сообщила:
  
  
  - Включала.
  
  
  - А когда?
  
  
  -Как когда? - Возмутилась девушка. - Вы что меня тут, за дуру держите? Разумеется, как только темнеть начало! Вернее, как только приехала.
  
  
  - А потом выключали?
  
  
  - Ну... Когда Алина в саду орать начала. Дверь открывала посмотреть, ну и сигнализацию, разумеется, выключила. Да ее не долго же, только код набрать... А что?
  
  
  - Что... - Протянула экономка и мне она мгновенно перестала нравиться. Полностью и безоговорочно. Может, минутой раньше я и могла признать за ней какие-либо неоспоримые достоинства, но вот сейчас... Как только женщина протянула это свое неподражаемое что, выставив нас круглыми идиотками, версия о киллере-домработнице начала казаться мне очень даже правдивой. - А то, когда этот вор или убийца, уж не знаю, как его там, в дом залез?
  
  
  На этот раз она выжидающе уставилась на Ингу. Потомственная ведьма мгновенно покраснела, побледнела, и начала ковырять паркет носком допотопного ботинка, выглядящего гораздо более жутко, чем мой уцелевший сапог. Да и неудивительно, что она покраснела и побледнела одновременно - взгляд экономки мне почему-то начал напоминать взгляд змеи, гипнотизирующей маленькую птичку.
  
  
  - Ну... - Начала моя лучшая подруженька. - За время, конечно, не ручаюсь... Но... Минут за пять до того, как Линка в саду оры подняла. А что?
  
  
  - Так на сигнализации дом тогда был, вот что! - Пояснила нам экономка. - Ее потом только выключили, когда крики в саду начались. Никак не мог никто в дом залезть. И окна, и двери, все к датчикам подключены.
  
  
  - Мда... - Протянула я, искренне жалея о том, что прогресс шагает семимильными шагами. То ли дело раньше было - квартиру ставили "на пульт" вневедомственной охраны, так для того, что вы включить- выключить систему, надо было звонить оператору, называть пароль и так далее и тому подобное... А теперь... Беспредел натуральный творится, скажу я вам.
  
  
  Коттедж моей мамы оснащен какой-то новейшей системой, которую можно легко активировать и так же легко выключить - набрав на хай-тековской панели с жидкокристаллическим экранчиком пароль. Аналогичное устройство я успела заметить при входе в дом Вознесенских.
  
  
  Проблема в том, что производители, создав "совершенную охранную сигнализацию с предельно упрощенным пользовательским интерфейсом" абсолютно позабыли оснастить это совершенство такой функцией, как дневник активации-дезактивации. И если раньше диспетчер вневедомственной охраны мог сообщить, кем была включена или выключена сигнализация, то от хай-тековской панели этой услуги не дождешься.
  
  
  Учитывая все это, а так же то, что тень возле дома как никак мелькала, да и грязь на подоконнике я видела собственными глазами, а уж собственным глазам я пока что доверяю, дело принимало оборот и вовсе неприятный.
  
  
  - Ты точно видела, что в дом кто-то лез? - Осторожно уточнила Анна.
  
  
  Инга немедленно напустила на себя вид оскорбленной добродетели, который у нее получается на отлично.
  
  
  - Ну разумеется! - Задрала она нос. - У меня, в отличие от некоторых, зрение нормальное, я бы даже сказала, слишком нормальное. Я в темноте как кошка вижу!
  
  
  - Кошки в темноте плохо видят. - Поспешил влезть в беседу Денис. - Они все вибрисами ощущают, а я у вас вибрисов как раз и не вижу...
  
  
  - Вот до чего доводит образование. - Буркнула Инга и надулась на весь мир.
  
  
  - Значит, кто-то из тех, кто знает код сигнализации, сначала ее отключил, выбрался из дома с неизвестными целями, и затем вернулся через окно. А потом ее включил. - Выдала я на гора свое видение неприятной ситуации. - Или еще лучше - кто-то из здесь присутствующих запустил в дом кого-то еще.
  
  
  Не буду добавлять, что, благодаря трансформировавшейся в не пойми чего соде, лично я считала эти два варианта крайне правдоподобными.
  
  
  Но обитатели коттеджа на мое предположение ополчились дружно и немедленно, начали смотреть на меня недружелюбно и потихоньку образовать клин, который в военной истории именуют попросту "свиньей".
  
  
  - Это на что это вы намекаете? - Вкрадчиво начала экономка, в свете моих предположений ставшая немедленно крайне подозрительной. Конечно, с ее комплекцией лазить по окнам проблематичное занятие, скажу даже больше, с ее комплекцией влезть в окно, пусть даже это окно расположено на первом этаже, просто нереально... но вот отключить сигнализацию и открыть это самое окно... Бр...То-то она теперь так рьяно доказывает, что никто никуда не лазил, боится, что начнем обыскивать дом и...
  
  
  Впрочем, учитывая, опять же, ее комплекцию и то, что в качестве убийцы она может присутствовать в единичном экземпляре, никакого обыска и, тем более, дальнейшего "и" может и не быть. А вообще - именно так и развивается паранойя...
  
  
  - А вы что, сами не догадываетесь? - Пошла в атаку Инга. Ей явно не понравилось то, что экономка пыталась выставить ее жертвой галлюцинации или более того, истеричкой, и лучшая моя подруга озверела конкретно. - Или догадываетесь, да сразу подозрения от себя отводите, а?
  
  
  - Я? - Взвыла дама, уперев руки в бока и надвигаясь на потомственную ведьму с явно угрожающими ее здоровью намерениями.
  
  
  - А то! - Задорно продолжила та, но на всякий случай отодвинулась подальше. - Если человек ни в чем не замешан, ему и оправдываться не в чем! - Выдала она очередную гениальную сентенцию. - И не будет он бояться, что его в чем-то обвинят!
  
  
  Лично я-то, конечно, с этим утверждением была не согласна, но мое мнение никого на тот момент не интересовала, потому как Яганова неслась во весь опор, разве что шашкой не размахивая...
  
  
  - Нет, ели вы, конечно, кавалера ждали, и его пустили, то никто вам и слова не скажет, тут уж флаг вам в руки и барабан на шею, но, опять же, если этот ваш кавалер не представляет для остальных опасности. Об этом, кстати подумывать иногда надо, особенно если учесть, что обитатели этого дома отправляются на кладбище с потрясающей регулярностью... И если он не представляет никакой опасности, то чего его тогда в окно запускать, а потом прятать?
  
  
  Кто-то сказал, что заставить человека оправдываться - первый шаг для начала конструктивного диалога. Уж не знаю, прав был этот кто-то, или как, но, услышав в свой адрес такие вот обвинения, экономка сначала потеряла дар речи, потом словно окаменела и лишь открывала-закрывала рот.
  
  
  В таком состоянии пребывала она минуту, а потом залепетала:
  
  
  - Да почему ж я сразу? Я что, в этом доме одна живу?
  
  
  Яганова гордо тряхнула рыжей мокрой шевелюрой, став в своем допотопном балахоне похожей на бравую чекистку времен борьбы с белогвардейской контрой, сощурила глазки, от чего сходство стало еще большим и чекистским же тоном - и где только научилась? - продолжила:
  
  
  - А вас пока никто и не обвиняет. Я пока только предположения высказываю. Раз этот кто-то в дом проник, когда, по вашим словам, была включена сигнализация, значит, этого кого-то в дом запустил кто-то. Ясно?
  
  
  Четверка подозреваемых дружно кивнула головами, хотя по их лицам было явно видно - ничегошеньки им, бедолагам непонятно. Да и вообще, сильно они сомневаются, что потомственная ведьма сама не запуталась в этих "некто" и "кто-то".
  
  
  - Так что... - Продолжила Инга, начиная прохаживаться из стороны в сторону по комнате, как прохаживался, должно быть, незабвенный Шерлок Холмс, только трубки наперевес ей не хватало, - Тут следует второй вопрос. Так как детей мы исключаем, пустить они могли только приятелей, а приятелей- то нигде рядом с компьютером я не вижу, я должна вас спросить - ее пальчик с обломанным ярко-красным ноготком ткнулся в Анну - что ты делала в это время? И почему так рьяно побежала смотреть, что происходит в саду?
  
  
  Денис, Марина и экономка дружно повернулись в сторону новой главы семьи Вознесенских и сощурились с подозрением, заразившись этим от Инги.
  
  
  У Анны челюсть отвисла, она пару раз хлопнула своими длиннющими ресницами, покраснела...
  
  
  - Я на кухне была. - Призналась она. - Суши делала. Никого кто в дом лез я не видела, вот как Алина по саду носилась, в окно хорошо было видно, я и пошла посмотреть, чего это она там бегает.
  
  
  - Суши?! - В один голос, но с разными интонациями, повторили за ней абсолютно все присутствующие. - Кошмар!
  
  
  Уж не знаю, почему такой ужас вызвало ее признание у остальных, у меня же оно закрепило подозрения - с головой у девушки явно не все в порядке. Ну, скажите на милость, какому нормальному человеку придет в голову в полночь крутить рулетики и шарики из риса? Особенно если сейчас суши подают в каждом втором ресторанчике, словно и не в России мы, а в Японии? А без конкретизации на суши, какому нормальному человеку придет в голову бредовая идея вообще готовить среди ночи? Лично я никогда ничего подобного не сделаю. Во-первых, потому что никаких суши у меня никогда не получится, а во-вторых - у меня и яичница никогда не получается, поэтому воевать полночь с плитой и сковородкой не сподвигнет даже зверский голод.
  
  
  - Суши? - Повторила Марина. - Предупреждаю сразу, прямо сейчас, даже если она извела на свои суши все запасы продуктов, я их есть не буду. Ни под каким предлогом!
  
  
  - А я даже в холодильник не сунусь. - Добавил мальчишка.
  
  
  - Это ж сколько мне теперь кухню отмывать от ваших сушей-то, а?- Вопросила экономка у хозяйки, кулинарные таланты которой оказались на вполне понятном мне уровне.
  
  
  - Мда... - Протянула Инга, - Суши - дело серьезное, особенно если на дому они происходят... Тут явно в саду не ты была... Алиби признаю...
  
  
  - Ага! - Взмутилась экономка, которую суши и перспектива генеральной уборки кухни доконала. - Как у нее так сразу алиби! А как у меня так любовника в дом запустила!
  
  
  - А чего вы ругаетесь? - Удивилась Марина, повернулась к компьютеру и пару раз щелкнула мышкой.- Вы дом обыщите, да и все. Я по телику кино как-то видела, там тоже дом обыскивали. Они сначала комнату обыскивали, потом ее на ключ закрывали и потом всей толпой дальше шли.
  
  
  - Плоды просвещения! - Горестно вздохнула домработница.
  
  
  - Точно! - Хлопнула себя по лбу Инга. - Десять негритят, классика жанра!
  
  
  Я поежилась - "Десять негритят", конечно, классика жанра, так то оно так, но что-то не слишком хорошо этот роман заканчивается. Никого они в результате так и не нашли, да и в живых там тоже вроде как никого не осталось...
  
   Интересно, потомственная ведьма, которая решила оттяпать у меня роль Шерлока Холмса, об этом помнит?
  
  
   Глава восьмая
  
  
  
  Надо ли говорить, что остаток ночи мы, словно персонажи комедийного классического триллера, дружно носились по дому, открывая - закрывая комнаты и взвизгивая от малейшего шороха? Наверное, нет. Как не стоит добавлять, что никого, разумеется, мы не обнаружили, несмотря на то, что дом обыскали весь, полностью, начав с чердака и закончив подвалом, да еще и не один раз.
  
  
  Правда, говоря, что не обнаружили никого, я грешу против истины - в подвале был найден одинокий таракан, сидящий на стене и в задумчивости шевелящий усиками. Таракан был немедленно казнен покрасневшей и засмущавшейся домработницей, после чего она предложила вызвать морильщиков.
  
  
  А вот следы под окном и на подоконнике со стороны улицы были столь явными, что их отрицать и не замечать было попросту глупо. По всему выходило, что некто, несмотря на сигнализацию, все-таки в дом забрался, а затем буквально растворился в воздухе.
  
  
  Инга в связи с этим высказала предположение, что в маленькой гостиной Вознесенских расположен портал, соединяющий наше измерение с измерением соседним; а я предложила разжиться рулеткой и заняться любимым делом знаменитых сыщиков - измерением стен дома снаружи и внутри, в поисках тайных комнат.
  
  
  Обе идеи были немедленно высмеяны, потому как порталов и тайных комнат в современном особняке нет и быть не может по определению, да и небо на востоке потихоньку начинало светлеть, как ни избито это звучит.
  
  
  Пробираться домой по просыпающемуся поселку в виде, от которого в ужас придет любой уважающий себя бомж, не хотелось ни мне, ни Инге, да и сама Анна начала откровенно зевать, теряя всякий интерес к розыскам преступника...
  
  
  Короче, часам к семи утра плюнули мы дружно на это глупое занятие и порысили отмываться, тем более, что и мне, и потомственной ведьме, несмотря на чудесный субботний денек, надо было отправляться исполнять синекуру.
  
  
  Под предлогом того, что ночью она переволновалась и теперь находится во взвинченном состоянии, лучшая подруга бросила свою машину на попечение матушкиного гаража, а почти перед отъездом явилась зевающая и бледная Вознесеннская, демонстрирующая дрожащие руки и так же претендующая на место пассажира.
  
  
  Мне в который раз пришлось убедиться, что наглость человеческая границ не имеет и, чувствуя, что в глаза насыпали раскаленного песка, забраться за руль.
  
  
  Спать хотелось ужасно, не помог даже тройной крепости кофе, а программа на день у меня была запланирована обширная. После работы я собиралась навестить третьего, и последнего из выживших братьев Вознесенских, Виктора. Он казался мне наиболее подходящим подозреваемым после грозной экономки и самой Анны.
  
  
  Рассуждала я примерно так - мог он знать код охранной системы? Разумеется, мог, особенно если был в хороших отношениях с обитателями дома. Наш народ не очерствел еще, как американцы, где бабушка ни за что не скажет код родному внуку, и родственные связи пока выступают одним из определяющих признаков доверия вообще...
  
  
  Вопрос второй - имеет ли он выгоду от всего происходящего? Разумеется, имеет. Несравненно заманчивее и приятнее управлять таким доходным предприятием самому, и уж несомненно, гораздо приятнее самому получать с него дивиденды, а не делиться ими с толпой родственников.
  
  И, на засыпку, вопрос номер три. Способен ли этот последний выживший на убийство остальных родственников? Размышляя об этом, мне оставалось только глубокомысленно чесать макушку. Потому как общения с разного рода убийцами я до сих пор благополучно избегала, и знание их психологии у меня скорее теоретическое, чем практическое. Теоретические же знания по большей части основаны на романах сэра Артура Конана Дойла и Эдгара Алана По, что, согласитесь, применительно к веку двадцать первому немного как то не того... Я бы даже осмелилась добавить, сильно не того.
  
  Когда-то давно, в былинные юношеские времена, когда сердце билось чаще и кровь была горячей... Гм, это меня куда то уж не туда занесло, простите за лирическое отступление...Одним словом, лет в шестнадцать, когда я еще мечтала стать живым воплощение Каменской и Мегре в одном флаконе, я частенько представляла себе допросы подозреваемых.
  
  
  Точнее, саму себя, в ловко подогнанном по фигуре форменном костюме, с укороченной юбкой - обязательно укороченной! - с невозмутимым видом загоняющей преступника в ловушку своими умными вопросами. Стоит, конечно, признать, что сами вопросы я как-то в подобных мечтах опускала. Интересовал меня по большей части антураж сцены и мой собственный великолепный вид, так что теперь приходилось напряженно размышлять - а что, собственно, должно меня интересовать, и каким это таким путем можно загнать убийцу в ловушку логических рассуждений?
  
  
  С порога требовать чистосердечного признания казалось глупо, в ответ меня и послать могут по-русски, куда подальше, а этого мне совершенно не хотелось, действовать же с чувством, с толком, с расстановкой, напуская на себя загадочный и всезнающий вид и осторожненько так намекать, что мне все известно... Опять таки глупо. Таким макаром самой недолго на кладбище загреметь.
  
  
  Как назло, Инга с Анной затеяли глубокомысленную беседу, стараясь переорать радио, и сосредоточиться на проблеме мне не давали.
  
  
  - И что мне там делать? - Горестно вопрошала Анна, в тон певице, так же горестно и заунывно тянущей о великой и незабвенной своей любви.
  
  
  - Так говорить! - Отвечала ей потомственная ведьма, откровенно зевая во весь рот.
  
  
  - А что говорить? Вот мне повестку принесли, а я ничего не знаю, ничего не ведаю, и ничего не понимаю. И ночь всю ловили мы сами не знаем кого.
  
  
  - Ты это о чем? - Решила вступить в беседу я.
  
  
  - О ментовке. - В сердцах сообщила Вознесенская. - Меня на допрос вызывают. Думаете, чего я в такую рань в город тащусь? А что я на этом самом допросе скажу?
  
  
  - Правду, правду, и ничего кроме правды! - Пафосно посоветовала Яганова, зевая в черт знает который раз.
  
  
  - Лучше не всю правду. - Испугалась я. - Обо мне можешь ничего не говорить. А то ведь по управлению слухи быстро расползаются! Если б мы, предположим, и поймали кого вчера, так тогда бы и говорить стоило, а так...
  
  
  - А если спросят? - Продолжала нудить Анна. - Я ж там вообще как чисто сумасшедшая выглядеть буду. Топорики летающие и прочая ерунда. Это дома "Разрушители легенд" приемлемыми кажутся, а там?
  
  
  - Ну, там и не такие придурки объявлялись, следователям-то явно не привыкать, - хохотнула Инга.
  
  
  - И кого это ты придурком считаешь? - Набычилась Анна, что, если учесть ее красные от бессонной ночи глаза, выглядело крайне забавно. - И вообще, сбрось скорость, тут поворот скоро будет.
  
  
  Последняя фраза относилась ко мне, так как страшный поворот, с огромным котлованом, отделенным от трассы лишь хрупкой сеткой, приближался. Несмотря на то, что "Лэндкрузер" машина тяжелая и дорогу держит хорошо, этого поворота я боюсь и скорость, приближаясь к нему, сбрасываю автоматически, так что напоминать об этом было глупо; тем не менее и я, и Яганова промолчали, как никак именно там погибла мама Вознесенской.
  
  
  Инга даже поежилась, когда я начала поворачивать руль, потянулась к панели, собираясь, по-видимому, уменьшить громкость радио, и тут лобовое стекло по непонятной причине разлетелось вдребезги.
  
  
  Потомственная ведьма дико заорала и нырнула вниз; я бросила руль, каким-то чудом умудрившись нажать на тормоз и закрывая лицо руками, а Анна, как потом оказалось, предпочла свалиться в обморок.
  
   Джип замер, легко ткнувшись бампером в проволочную сетку и лишь слегка прогнув ее опоры. Для этого, наверное, нашим ангелам - хранителям пришлось сильно потрудиться, или за них это сделали специалисты "Тойоты-сервиса", довольно часто напоминающие мне о необходимости проверить тормоза...
  - Мама...- Отстучала зубами я, на негнущихся ногах выбираясь из машины и со стороны пытаясь определить причину такого вот загадочного поведения лобового стекла. - Мама...
  
  
  Ничего другого на тот момент мне в голову не приходило.
  
  
  В стекле, чуть сдвинутая от центра к месту водителя, зияла огромная дыра, от которой разбегались змеевидные трещины. Осколки вокруг этой дыры, удерживаемые пленкой, были вогнуты внутрь, что разом отметало все предположения об усталости материала и неожиданной деформации передних стоек.
  
  
  По всему выходило, что дыру эту проделало некое инородное тело, и тело это обладало солидной кинетической энергией. Тут добавлю, что понятие "кинетическая энергия" я благополучно забыла еще в школе, и теперь оно всплыло в памяти не иначе как благодаря пережитому ужасу.
  
  
  - Мама... - Еще раз повторила я, заглядывая за сетку и во всех красках представляя себе, как машина летит, кувыркаясь, в эту песочную яму... - Мама...
  
  
  - Это что такое было? - Подала голос Инга, выбираясь из машины и пробираясь ко мне на полусогнутых, словно под артобстрелом.
  
  
  Продолжая отстукивать зубами нечто созвучное "Марсельезе" я заглянула в салон, предположив, что если нечто влетело туда через лобовое стекло, то там оно и должно было остаться, раз на заднем никаких повреждений не имеется.
  
  
  Искала я что угодно - древнее чугунное или каменное ядро, кирпич, булыжник прозаический, наконец! Но из посторонних предметов там наличествовала лишь жутко изуродованная масса, с торчащими из нее острыми обломками костей.
  
  
  Пришедшая в себя Анна взирала на эту массу в состоянии священного трепета, а меня, если честно сказать, замутило сразу же, как только предположила, что до столкновения с моей машиной эта масса могла быть живым существом. Да и Инга, не долго думая, рванула к краю дороги, и там согнулась пополам.
  
  
  Крови, кстати, не было, но в первый момент этот нюанс внимания не привлек. Я размышляла, кто же это мог быть раньше - кошка, собака? Но я никогда не слышала, что четвероногие друзья человека могут передвигаться с такой вот скоростью, да еще и по воздуху. Птица?
  
  
  Ни шерсти, ни перьев я не рассмотрела, да и не особо старалась рассмотреть, чувствуя себя гаже некуда.
  
  
  - Курица. - Наконец сообщила нам обредшая дар речи Анна, и завопила: - Курица! Мать вашу! Курица!
  
  
  Что она говорила дальше, я повторять не буду, у благовоспитанной и идеальной с виду леди явно началась истерика, раз она позволяла себе такие выражения.
  
  
  Девушка ревела и таскала себя за волосы, пока я глубокомысленно рассматривала бренные останки. Идентифицированные как съедобное пернатое, да еще, судя по виду, погибшее задолго до столкновение с лобовым стеклом джипа, ощипанное и выпотрошенное, эти останки отвращения не вызывали.
  
  
  Зато немедленно возникал другой вопрос - каким образом ощипанная, выпотрошенная и замороженная - это я узнала, решившись ее потрогать - куриная тушка, расколошматила толстое стекло одного из самых безопасных внедорожников?
  
  
  - Курица! - Обратилась Анна к Ягановой, наблюдавшей за ее истерикой с не менее безумным видом. - Ты понимаешь, курица!
  
  
  Постепенно до меня начало доходить. Вернее, вспомнился день похорон ее отчима, с которого, собственно, и началось наше знакомство, и слова самой Анны:
  
  
  - Они его когда подняли, я в салоне курицу увидела. Она за продуктами ездила, так из пакета курица выпала... Тушка вся была расплющена, изуродована, кости наружу торчали!
  
  
  
  
  В машине ее матери нашли изуродованную тушку замороженной курицы, и эту тушку Анна видела собственными глазами. Неудивительно, что, узрев нечто подобное второй раз, она впала в истерику.
  
  Я чуть не взвыла от злости.
  
   Что сделает человек, когда стекло в его машине разлетается к чертям собачьим? В девяносто процентах из ста - вывернет руль, подставляя предполагаемой опасности правый бок. Это сегодня сделала я, и нам крупно повезло, что скорость была предельно низкая, и я вовремя успела затормозить. А если скорость повыше, а асфальт мокрый? Да и у машины не полный привод? Лететь бы нам тогда вниз...
  
  
  - Просто так курицы, тем более, мороженные, с неба не падают. - Дрожащим голосом сообщила Инга. - Камни, огонь и сера только в Библии были, но там вроде как на деле вулкан извергался, у нас же вулканов я в окрестностях не наблюдала. И вообще, просто так любые куры с неба не падают. Вот лягушки падают, рыбы падают, но ученые говорят, что это когда торнадо их вместе с водой поднимает, а потом сбрасывает, но торнадо это у них там, а у нас торнадо никогда не бывает, и если тут...
  
  
  - Замолчи! - Завизжала я, и даже ногами на нее затопала, а Инга, наверное, от переживаний, меня послушалась и разом заткнулась.
  
  
  Лучшая подруга порой бывает редкостной идиоткой, и даже в ситуации, когда ее шкуре будет грозить ну очень серьезная опасность, она способна размышлять и искать исторические параллели. Но в одном она права - просто так с неба мороженые куры не падают. Да еще с такой скоростью. Для этого им нужно придать ускорение.
  
  
  Обойдя машину еще раз, я поняла, что в редкостные идиотки пора записывать помимо Инги саму себя. Как говорил мой преподаватель логики, главное не знать факты, а делать из них соответствующие выводы, я же была способна доказать, что комар - это самолет, и очень даже этим гордилась.
  
  
  Зря гордилась, надо сказать, и сейчас это мне почти что боком вышло. Несколько дней назад я за аксиому приняла то, что убийца использует как сценарии некоторые эпизоды программы "Разрушители легенд". Прилежно качала ее серии из Интернета и так же прилежно их смотрела, а потом забыла.
  
  
  Так вот, ближе к фактам - в одной из серий бравые специалисты по спецэффектам бодро расстреливали кабину списанного самолета куриными тушками. Как свежими, так и замороженными, проверяя, может ли врезавшаяся в стекло птичка послужить причиной катастрофы.
  
  
  Теперь-то я знаю - может. А то, что технические эксперты, осматривающие разбитый автомобиль матери Анны, не приняли птичку во внимание, так это потому, что сама вероятность такого столкновения равна не нулю, а минус единице.
  
  
  Помнится, "Разрушители легенд" использовали для стрельбы птичками большую пневматическую пушку. Она придавала тушкам солидное ускорение, да и расстояние между кабиной самолета и пушкой не превышало трех метров.
  
  
  Сделаем скидку на то, что лобовое стекло машины по крепости сильно уступает стеклам, используемым в авиационной промышленности, так что скорость можно несколько уменьшить, а расстояние увеличить, тем не менее, каким извращенным умом надо обладать, чтобы привести этот сценарий в исполнение?
  
  
  И вообще - благодаря кому эта курица сегодня разнесла стекло именно моей машины? Потому, что в нее забралась Анна? Или потому, что я развила хаотичную, безрезультатную деятельность, каким-то боком угрожающую планам убийцы? Или для него оказалось большой удачей то, что мы в ней оказались обе?
  
  
  В этот момент зазвонил мобильник. По законам жанра в динамике должен был раздаться голос маньяка, но жизни бал правит проза.
  
  
  - И чего-й то мы не на рабочем месте? - Поинтересовался Трусов самым ехиднейшим образом. - Так расследованиями увлеклись, что основное место работы, значится, по боку? А обо мне, несчастном, ты подумала, а? Начальство кого первым делом морально имеет? Того, кто у него под носом. Особенно если этот "тот" с тобой приятельские отношения имеет...
  
  
  - Меня только что убить пытались - Сообщила я, заодно разглядывая окрестности.
  
  
  Особыми способностями к военным наукам никогда не отличалась, так что принципы дислокации противника для меня темный лес. Однако если смотреть снизу...
  
  
  Как я уже говорила, дорога делает крутой поворот рядом со старым песочным карьером. Он ограничивает ее с правой стороны, а с левой идет высокая земляная насыпь, пригорок, и на этом пригорке уже, собственно, начинается лес.
  
  
  Есть и другая трасса, она расположена как раз за лесом, километрах в пяти, параллельно этой, но она проходит через пригородные дачные поселки, да еще и в двух местах пересекается железнодорожными ветками, так что пользуются ей обитатели "Вишневого сада" только зимой. Разница во времени, конечно, небольшая - если по нижней дороге мы добираемся в город за полчаса, то на верхней это займет минут сорок пять. Тем не менее, большинство обитателей поселка предпочитает ездить тут.
  
  
  - И чем же тебя убить пытались, драгоценнейшая ты моя? - Продолжал ехидничать Трусов.
  
  
   - Замороженной курицей. - Рявкнула я, сообразив, что пригорок, острым мысом выдающийся вперед, благодаря которому, собственно, поворот и существует - идеальная позиция для... стрельбы курицами. Густой кустарник прекрасно замаскирует любое приспособление, а обзор дороги - в обоих направлениях отличный...
  
  
  Вопрос в том, что стрельба курами - звучит абсурдно, да и выглядит не лучше...
  
  
  - Чем-чем-чем-чем? - Протянул подлец Гришка. - Ты, часом, кислоты с утреца не употребила? А то глюки, я тебе скажу, конкретные! Или травки покурила? Дай адресочек, сам туда сгоняю с чисто коммерческими целями. - Начал изощряться он в остроумии.
  
  
  - Кретин. - Прошипела я. - Моя машина стоит на повороте у котлована, а в лобовом стекле зияет дыра. И дыру эту проделала курица, которая сейчас валяется в салоне.
  
  
  Подлюка почему-то отключился, а я потихоньку начала пробираться к пригорку. Черт с тем, что, карабкаясь туда, перемажусь, как и ночью, черт с тем, что у последователя "Разрушителей мифов" есть хорошая фора во времени, и он, вероятно, уже успел убраться оттуда вместе со всеми своими приспособлениями...
  
  
  Но следы-то его должны были остаться! Недаром я в детстве прочитала чертову тучу произведений Майн Рида, Марка Твена и Фенимора Купера. Из них я прекрасно знаю, что следы на мокрой земле - а вчера дождик прошел отменный - сохраняются самым превосходным образом! И я пойду по этим следам, даже если мне придется многие километры ползти на карачках!
  
  
  Этот гад мог уверовать в свою безнаказанность, но он просто еще не нарывался на меня! Устраивать несчастные случаи Вознесенским - это одно, а вот пытаться убить меня, единственную, прекрасную и неповторимую - совершенно другое. И отныне дело из разряда абстрактных расследований переходит в ранг вендетты. Я объявляю ее этому психу... И его счастье, если первым его вычислит следователь...Если я - оторву руки, ноги, отрежу все выпирающие части тела, да и вообще, анатомирую заживо...
  
  
  Чуть сзади пыхтела Инга, а слева вышагивала со свирепым лицом Анна, обе девицы всем своим видом демонстрировали, что кто-кто, а они к моей вендетте присоединятся безоговорочно.
  
  
  Мы плохо представляли себе, что должны искать, тем не менее довольно скоро обнаружили изрядно утоптанное местечко. Ветки кустарника вокруг этого пятачка были обломаны, на нем виднелись несколько глубоких продавленных ямок, и, хоть мы не смогли заметить каких-либо отпечатков ботинок, на толстом слое влажных опавших листьев и увядшей травы, явно проступали шесть борозд.
  
  
  Бороздки эти, вероятнее всего, оставили колеса самой что ни на есть обычной трехколесной садовой тачки. Такие следы много раз наблюдала в нашем саду - рабочие возили на подобной землю и удобрения. Более глубокая колея шла посреди двух мелких.
  
  
  На удачу мы отправились по одному из этих следов, уходивших вглубь леса, чувствуя себя настоящими следопытами... И, как настоящие следопыты, полчаса спустя след потеряли - на подступах к дачному поселку, прямо у пожарного пруда, давно превратившегося в грязное болото.
  
  
  Знаете, что мы обнаружили по возвращении? Несчастный джип, лишившийся не только лобового стекла, но и стереосистемы, дворников, зеркал, а в довершении картины бедолага вместо новеньких восемнадцатидюймовых колес стоял... на кирпичах. Да, да, на самых что ни на есть настоящих кирпичиках, белого цвета, которые, вполне возможно, были сделаны местным заводом с участием песка из соседнего карьера.
  
  
  - Мда... - Пробормотали в один голос Инга с Анной. - Оперативно, однако, работают...
  
  
  Я, на всякий пожарный, заглянула в багажник, под панель, в которую до сего дня были врезаны колонки, безжалостно выдранные, что называется, с мясом, туда, где обычно лежала запаска, и тогда уже потеряла дар речи окончательно. Запаска отсутствовала, как и все остальное - аптечка, огнетушитель, знак аварийной остановки, трос...
  
  
  Любимый мой коняшка подвергся натуральному надругательству, причем за рекордно короткое время.
  
  
  - Ты сигнализацию- то включила, когда уходили? - Уточнила Вознесенская.
  
  
  Я не в силах была кивнуть, не то, что ответить, лишь бестолково раз за разом обходила машину, время от времени протирая глаза и надеясь, что вот-вот проснусь. Проснуться не удалось, даже спустя час, когда прибыло подкрепление в лице трех машин ГАИ, эвакуатора и старенькой "Нивы", за рулем которой красовался довольный донельзя Трусов и парочка оперативников из нашего РОВД.
  
  
  Развеселая компания прибыла, вероятно, на разведку, потому как увидев, что дыра в лобовом стекле существует на самом деле, а в салоне действительно валяется курица в кашеобразном состоянии, Трусов и компания посерьезнели и начали шевелиться.
  
  Тут добавлю, что на работу ни я, ни Инга не попали, а Вознесенская с восторженным видом часа два подряд давала показания прямо там, на дороге, обстоятельно пересказывая все перипетии вчерашнего вечера и сегодняшнего нашего похода по следам преступника...
  
  
  К трем часам дня из пожарного пруда, довольно мелкого, кстати, перепачкавшимися и матерящимися оперативниками были извлечены: три проржавевших канистры; одна странного вида металлическая бочка без дна, желтого цвета и со знаком "радиоактивно" на боку, причем местное население немедленно испарилось, как только этот знак разглядела первая бабуська, оказавшаяся на диво просвещенной в этом вопросе; несчитанное количество старых автомобильных шин, и, на десерт - искомое устройство.
  
  
  Адская машинка оказалась китайской пушкой для праздничной мишуры. Знаете, наверное, всевозможные блесточки, гирляндочки и прочее, в больших количествах обрушивающееся на землю во время карнавальных шествий и парадов? Машинка была пневматической, работающей благодаря объемистому баллону, чем-то напоминающему баллон аквалангиста, внушительного калибра - если этот термин можно применить к подобному устройству - и почти не пострадала от пребывания в грязной воде, к чести своих производителей.
  
  
  Еще час ребята ждали экспертов и пытались поймать понятых, попутно восхищаясь гениальностью русского народа, и в городе мы оказались лишь к вечеру, брошенные посреди дороги, несчастные и одинокие.
  
  
  - Что дальше делать будем? - Поинтересовалась Инга, с тоской глядя на проезжающие мимо машины.
  
  
  Отчего в ее голосе слышалась тоска, я не поняла. Ее "Вольво" тихо мирно стоял в гараже Ягановой-старшей, в отличие от моего несчастного красавчика, который отволокли сначала на экспертизу и уже после нее должны были везти в мастерскую. А грустить по поводу звонка начальника, каменным тоном сообщившего, что она уволена за нарушение трудовой дисциплины, потомственная ведьма не могла априори...
  
  
  Вполне возможно, конечно, тосковала она потому что одета в легкий коротенький плащ и тоненькие ботиночки, предназначенные для езды в машине, а никак не для хождения по холодным лужам...
  
  
  Размышляя над ее вопросом и чувствуя, что начинаю замерзать сама, я готова была впасть в тоску за компанию, но получилось лишь в который раз за день рассвирепеть. К длинному счету убийцы немедленно добавилась моя замерзшая пятая точка, перемазанные черт знает в чем туфельки и...
  
  
  О финансовых аспектах размышлять не хотелось вообще. Достаточно было представить реакцию мамы, когда она увидит счет из "Тойоты-сервиса" и возжелать поймать подлеца. Если не ради торжества справедливости, то хотя бы для спасения собственной шкуры.
  
  
  - Вообще-то надо навестить Виктора Вознесенского. - Пробормотала я, в глубине души очень надеясь, что убийца и есть этот самый последний выживший. И что, увидев меня, подобно Немезиде возникшую на пороге его квартиры, он немедленно раскается и начнет чистосердечно признаваться. Во всем совершенном на потребу его черной душе. А заодно оплатит ремонт пострадавшего джипа, и тогда мне, быть может, удастся уцелеть по маминому возвращению... - Он где живет?
  
  
  
  
  Анна немедленно выдала адрес, словно на пионерской линейке отрапортовала. Разумеется, проживал господин Вознесенский на другом конце города, и в поездке туда составлять мне компанию сладкая парочка немедленно отказалась, девица мгновенно вспомнили о куче неотложных дел...
  
  Впрочем, может оно и к лучшему? Совершенно не представляю, как бы я там появилась, сверкая своим удостоверением, в компании группы поддержки, пусть даже одна из этой группы его родственница. Тут стоит промолчать, что я вообще не представляю, как там появлюсь...
  
  
  
  
   Глава девятая
  
  
  
  
  К моему удивлению, последний из братьев Вознесенских жил в самом обычном панельном доме, совершенно не подходившем к имиджу преуспевающего коммерсанта от медицины. Дом этот в самом буквальном смысле убегал за горизонт и имел неопределимое количество подъездов, даже таксист, и тот немного прибалдел, узрев этот шедевр постмодернового советского архитектурного искусства.
  
  
  В довершение несчастий, железные двери подъездов были украшены не панелями домофонов, а прозаическими кодовыми замками, затертыми от долгой эксплуатации. Минут десять я безуспешно тыкала в кнопки, пытаясь подобрать правильную комбинацию, потом, наконец, дверь открылась...
  
  
  Я чуть не подскочила от радости, да не тут то было - на пороге подъезда появилась бабуля, божий одуванчик, ведущая на поводках двух громаднейших ротвейлеров. Собачки выглядели тяжелее хозяйки раза этак в четыре, причем каждая, в раскрытых пастях виднелись белейшие и острейшие зубки, и поводки они натянули, увидев меня, весьма угрожающе.
  
  
  Я очень люблю собак. И маленьких, и больших, и средних, и даже очень больших. С детства помню, в нашем доме всегда жили псы всевозможных пород, начиная от двортерьеров и заканчивая мастино неаполитано. Я могла притащить любого щенка, грязного, больного, блохастого, и ворчащая мама, грозно сообщив: - "Накормишь и немедленно обратно!" - начинала старательно отмывать приемыша, выводить паразитов, а сиротинушка очень скоро превращался в откормленного свиненка, спать укладывающегося только на ее подушке, о возвращении которого в городские джунгли и речи больше не заходило. Конечно, приемышей отдавали в хорошие руки, но только при условии, что это были руки знакомых и на самом деле хорошие. Пару раз обнаруживались хозяева, и хвостатые постояльцы под мой громкий рев отправлялись по месту прописки...
  
  
  Временными квартирантами побывали и грозные овчарки, и ротвейлеры, и один раз даже белый питбуль, тоскующий на остановке неподалеку от моего университета, грязный и несчастный. Их я не боялась, приводила домой совершенно спокойно, и они принимали правила общежития, не трогали Марью и Сергея Борисовича, кошачье семейство, и Дика, крошечного французского бульдожку с отважным сердечком.
  
  
  Приемыши появляются до сих пор, правда, пристраиваю я их довольно быстро, не могу оставить, потому что грозный бульдог ростом в тридцать сантиметров совсем недавно отправился в собачий рай, а второго такого нет, и меня поймет любой, кто прожил с собакой долгие годы...
  
  
  До сего момента бояться пса мне и в голову бы не пришло. Но тут... Из всякого правила бывают исключения, и собачки явно выпадали из моей теории, той самой, которая гласила: из каждого пса можно сделать человека. Люди из этих ротвейлеров получились бы ну очень злые.
  
  
  - Хороши песики, хорошие... Они ведь не тронут тетю?! - Угодливо засюсюкала я, замерев посреди прохода. Первой мыслью было обратиться в бегство, но удержать клыкастых чудищ, если те вдруг решат поиграть со мной в пятнашки, старушка явно бы не смогла, а соревноваться в скорости с ротвейлерами, особенно если принять во внимание то, что песики имеют четыре мощные лапы каждый а я всего лишь две ноги, да и те обуты в ботиночки на двенадцатисантиметровых шпильках... Одним словом, мысль о забеге немедленно показалась самоубийственной, то, как песики, догнав меня, вонзают зубки в шею сзади, я представила ясно, и безнадежно добавила: - Тетя костлявая!
  
  
  - Крюгер и Монстр не кусаются. - Сообщил божий одуванчик и с достоинством поджал губы, глядя на меня снизу вверх. Учитывая, что ее взгляд был подкреплен взглядом двух пар собачьих глаз, принадлежащих милым песикам с крайне миролюбивыми кличками, мне показалось, что снизу вверх на бабулю смотрю я, хоть ростом она вряд ли дотягивала до метра шестидесяти и фактически мне не доставала до плеча. - Без команды не кидаются. - Уточнила она. Я продолжала стоять не двигаясь, заискивающе глядя на собачек и глупо выпучив глаза.
  
  
  Старушка намотала поводки на хрупкую кисть, и сдвинула брови.
  
  
  - Девушка! - Уже недовольно продолжила она, и один из ротвейлеров тихонечко, но грозно зарычал, приподняв брыли и еще раз продемонстрировав клыки, почувствовав недовольство хозяйки. - На вас что, столбняк напал?
  
  
  - Ага! - Согласно закивала я. - Столбняк!
  
  
  - Так прививки вовремя делать надо! - Сообщила бабуся. Прививки я представила немедленно. Вернее, не прививки, а уколы, в количестве вроде как шестидесяти штук, которые полагаются покусанным. Жаловался недавно сосед, в недобрый час погулявший на дне рождения у приятеля и перепутавший с нетрезвых глаз дома. Когда ворота не открылись с брелка, бедолага решил, что механизм заело и отважно перелез через забор. Ну, а за забором был встречен стаей доброжелательных доберманов. Доброжелательными я их называю потому, что мужика собачки не загрызли, так, пожевали немножко, за что им очень благодарна его жена - с тех пор он даже вино не употребляет, не то, что коньячок...
  
  
  - Вы к кому, девушка? - Не унимался одуванчик. Наверное, мне стоило посторониться и дать бабуле спокойно вывести своих киллеров на вечерний променад, но я, глупо улыбаясь, сообщила:
  
  
  - Э... В четыреста пятнадцатую. К Виктору Вознесенскому. Знаете его?
  
  
  Разумеется, бабуля его знала. Да и вообще, имеется ли на свете хоть одна бабуля, которая не знает жильцов своего дома? И не только своего, но еще и десятка окрестных? Знакомство с Вознесенским она подтвердила очень оригинально - отшатнулась от меня, так дернув за поводки несчастных псов, что те чуть не повалились на спины - и это при всей своей кажущейся немощи.
  
  
  - Шалава! - Взвизгнула она, причем взвизгнула совершенно неинтеллигентно. Скажем так - этот визг совершенно не шел интеллигентной пенсионерке с синеватыми букольками. - Сейчас милицию вызову! Собак спущу!
  
  
  Последнее мне совершенно не понравилось. Вернее, мне немедленно перестала нравиться пенсионерка, а вот собак ее оставалось только пожалеть. Неудивительно, что выглядят они настоящими злобными монстрами, раз живут у подобной "мамочки", испортившей им психику своими закидонами.
  
  
  - Спусти, спусти. - В тон ей посоветовала я, вытаскивая из сумочки удостоверение. Как никак там гордо значится "инспектор". - И милицию сразу вызывай.
  
  
  Бабуля зыркнула по корочкам да же не сощурившись подслеповато, мигом подобрела и расплылась в улыбке:
  
  
  - Ну, слава богу! Заберут ирода! - Радостно возвестила она и разве что не перекрестилась. - Хоть вздохнем спокойно! А вам на пятый этаж, там он, дверь красной кожей оббита...
  
  
  И бочком, бочком, подтягивая к себе несчастных собак, которые теперь не вызывали ничего, кроме острой жалости и желания отправить их хозяйку "в институт на опыты" по рецепту почтальона Печкина, дама юркнула мимо меня.
  
  
  Мне оставалось лишь пожать плечами и отправиться к лифту. Интересно, почему Виктор Вознесенский вызывает у старушенции такие бурные чувства? Он что, дебошир, гуляка и пьяница? Анна описывала своего дядю совершенно не похоже, наоборот, по ее словам типом он был крайне положительным. Или он любит ставить машину, перегородив подход к дверям подъезда? Или у бабули стандартная реакция на более обеспеченного соседа?
  
  
  
  
  Нажимая на кнопочку звонка, нарядным белым пятном выделяющуюся на грязно зеленой стене подъезда, я готова была к тому, что дверь мне откроет некто, патлатый, пьяный, или обколотый, недаром ведь братья Вознесенские занимались проблемами наркомании, как гласит народная мудрость, у кого что болит...
  
  
  Но нет...
  
  На пороге появился не мужчина - мечта. Принц из девичьих грез, если конечно, девица мечтает о нежном блондине... Классический Арамис Дюма-отца, Орфей, Ромео, герой "Титаника"... Чтобы описать мужчину, открывшего мне дверь, слов у меня не найдется.
  
  
  Даже на меня, а мне всегда нравились жгучие роковые брюнеты, типа Антонио Бандераса, молодого Микки Рурка, или, на худой конец, Джонни Деппа, но тут уже вообще избирательно, Виктор Вознесенский произвел впечатление ошеломляющее. Если бы он играл в "Титанике", то я бы честно смотрела этот фильм от начала до конца раз тридцать, причем прилежно рыдала каждый раз. Леонардо Ди Каприо со всеми своими наградами, заслужил пока только одной фразы: "Разбудите, когда, наконец, утонет.".
  
  
  - Вы ко мне? - Спросило божество, оглядев меня лучистыми голубыми глазами.
  
  
  Чувствуя себя овцой ведомой на заклание, нет, девственницей, которую вот-вот принесут в жертву, я смогла лишь кивнуть.
  
  
  - Проходите. - Предложило божество, и я поплелась вглубь квартиры, едва шевеля ногами. Ощущения были крайне опасные как для психического состояния, так и для незыблемости моральных принципов. Если бы блондинистое божество мужеска пола сейчас приказало мне прыгнуть в окно - я бы прыгнула, ей богу. Если бы он вдруг возжелал взять меня четвертой женой - не колеблясь приняла мусульманство.
  
  
  Правда, у таких мужчин жен не должно быть. Это надо регулировать законодательно, таких мужчин нужно объявить всеобщим достоянием... Или собрать в заповеднике и не показывать женщинам, потому что существование подобных красавцев ставит под угрозу всю цивилизацию...
  
  
  И вообще, у него есть жена?
  
  
  Последний вопрос у меня возник, когда Вознесенский, вместо того, что бы приказывать прыгнуть в окно, усадил меня в кресло и предложил кофе. От кофе я, разумеется, отказалось - жутко боялась услышать из уст божества сакраментальную фразу, брошенную в дверной проем:
  
  
  - Маша - или Даша, Катя, Света, Лена и так далее и тому подобное - Сделай нам кофе!
  
  
  - Чем обязан? - Продолжил Виктор свою речь старинной жеманной фразой. Как ни смешно, фраза эта, сказанная им, комично не звучала. Я немедленно представила себе помещичью усадьбу восемнадцатого века, утро, террасу, троицу детей, устроивших веселую возню на английском газоне, себя в белом платье и, разумеется, самого Вознесенского в роли моего супруга. Так же облаченного в белый костюм, с тросточкой, нет, лучше уж со шпагой и в кавалергардском мундире - причем обязательно со шпагой! - которому я, сияя улыбкой, наливаю чай из изящного чайничка... И сахар отливает голубым в серебряной сахарнице, и пирожки посреди стола издают дивный аромат, и скатерть спускается до мраморных плит, и толстая добродушная кухарка взирает на эту идиллию, сложив натруженные руки на объемистом животе...
  
  
  И как, скажите на милость, в таких вот условиях беспристрастно вести расследование?
  
  
  Да будь он хоть трижды убийцей, маньяком, доктором Джекилом и мистером Хайдом, Джеком Потрошителем и графом Дракулой в одном лице, я категорически не способна что либо против него предпринять! Пусть он хоть всех своих родственников отправит к праотцам самыми изощренными и извращенными способами, лично я готова ему помогать, пусть он только попросит. Да и просить не надо, пусть только намекнет...
  
  
  Теперь ясно, что несовременная красота Светланы - это фамильный признак Вознесенских. У нее такие же прозрачные наивные глаза, такие же изящные руки, тонкая кость, как говорят, светлая, фарфоровая кожа...
  
  
  Тут меня словно током ударило. Не буду говорить, что очарование Виктора Вознесенского испарилось мгновенно и бесследно, нет, просто смотреть я на него стала чуть более спокойно. А все потому, что опять вспомнился день похорон его брата, сидящая в ротанговом кресле Анна, с кружевной допотопной косынкой на голове... Она тогда на истинно русском языке сообщила - Вознесенский ей отчим.
  
  
  Следовательно, никакого фамильного сходства между ней и Виктором быть не может. Законы генетики, открытые монахом Менделем пока еще никто не отменял, а в шутки и веселые розыгрыши матушки природы лично я не верю.
  
  
  Однако и Анна, и последний выживший из братьев Вознесенских похожи... Как похожи могут быть дочь и отец.
  
  
  - Елки-моталки. - Выдохнула я, мало заботясь о том, что сие высказывание произведет на крайне интеллигентного сказочного красавца впечатление не очень хорошее. - Елки... Ну и Санта-Барбара...
  
  
  - Это вы о чем? - Удивился мужчина.
  
  
  - Вы - отец Анны? - Вместо ответа спросила я.
  
  
  Несколько долгих секунд Вознесенский молчал, я же размышляла. Рассказывая о нем, Анна характеризовала его крайне положительным, но дядей. Отцом она не назвала Виктора ни разу. Она вообще ни разу не упомянула в разговорах своего отца. Поначалу меня это не смутило - мало ли в нашей стране людей, которые о генетических папочках ни сном, ни духом? Мне еще повезло, я своего не только видела, но и довольно хорошо помню, хоть папочка и испарился в неизвестном направлении лет так пятнадцать назад...
  
  
  Теперь молчание Анны кажется несколько подозрительным, а уж ее незнание и вовсе нелепым.
  
  
  - А вам, простите, какое дело? - Наконец выдавил он.
  
  
  Мужчина мечты падал с пьедестала, на который я его так стремительно вознесла. Первой испарилась шпага, теперь она ему решительно не шла, как и кавалергардский мундир...
  
  
  Пришлось вашей покорной слуге лезть в сумочку за удостоверением, что получилось не совсем красиво и совсем непрофессионально, неразборчиво лопотать о покушениях и прочем.
  
  
  - Я уже в курсе. - Кивнул Вознесенский, возвращая удостоверение. - Однако думал, что все рассказал. Уже говорил вашим коллегам, что из дома выхожу крайне редко, я довольно нелюдим и общаться с малознакомыми а порой и совсем незнакомыми для меня тяжело... Стоит, пожалуй, обратиться к психотерапевту, раз уж так получилось и я почти что последний...
  
  
  - Тем не менее - Анна ваша дочь? - Не дала увести разговор на другую тему я.
  
  
  - Это имеет принципиальное значение? - Парировал Виктор.
  
  
  В который раз пришлось пожалеть, что следователь из меня никудышный, потому как я опять растерялась.
  
  
  - Думаю, имеет. - Наконец выдала на-гора результат долгих размышлений. - Я, к сожалению, не видела ее свидетельства о рождении, может быть, вы подскажете - кто значится в графе отец? Вы или ваш брат?
  
  
  - Андрей официально удочерил Анну. А до этого в свидетельстве стоял прочерк.
  
  Я вздохнула. И на том спасибо, как говорится, по крайней мере, сразу отпадают алчные родственники генетического отца. Или сам мистер икс, являющийся папенькой.
  
  
  - Прочему прочерк? - Решила уточнить я.
  
  
  - Ну... - Пожал мужчина плечами. - Мало ли что в жизни бывает... Вам вся история интересна? Пойдемте тогда в кухню, я сварю кофе, да и привычнее там. Менталитет, знаете ли, в мою юность гостиных не существовало! Если руки хотите вымыть, ванная прямо по коридору...
  
  
  Привычки мыть руки каждый раз, возвращаясь с улицы, у меня нет. Не привили ее в детстве, хоть и старались, и все тут. Тем не менее, предложением Вознесенского я решила воспользоваться. Привести себя в порядок, потренироваться немного перед зеркалом, дабы лицо у меня выражало только ум и осознание собственной правоты, а не глупейшее и наивнейшее удивление.
  
  
  Удивление...
  
  В свое оправдание могу сказать только то, что на моем месте удивился бы любой. Или любая. Мексиканские страсти, дети-подменыши и сироты, счастливо обретающие отца-миллионера хороши на телевизионном экране, правда, их и там я не жалую, просто не смотрю. Но вот в жизни...
  
  В жизни...
  
  
  Часто ли в реальности вам приходилось сталкиваться с подобным? Готова спорить на зуб, тупо ноющий со вчерашнего вечера, один из тысячи, а, может, и тысячи в некоей степени, скажет, что видел или знает такую семью.
  
  
  Официально удочеренная девушка, одновременно племянница, которая понятия не имеет, кто ее родной отец. Или же имеет?
  
  
  Машинально я несколько раз включила и выключила воду, невоспитанно полезла в зеркальный шкафчик, по привычке разыскивая гостевое мыло.
  
  
  Мыла, я, правда, не выявила, наверное, экономка Виктора не придерживалась правила вкладывать на блюдо дюжину кусочков на случай прихода чужих, как это делает Дульцинея... Зато полюбовалась на внушительную батарею баночек, бутылочек, коробочек.
  
  
  Содержали они, по всей видимости, лекарства. На некоторых обнаружила вполне знакомые названия популярных антибиотиков, на других - загадочные латинские письмена, на третьих - китайские иероглифы...
  
  
  Фыркнув и решив, что, наверное, у Вознесенских, как у продолжателей славной династии докторов, имеется дикий страх перед всевозможными болячками, вот они и коллекционируют лекарства с маниакальным упорством, я захлопнула шкафчик.
  
  
  Согласно законам конспирации, на самом видном месте стояла поначалу не бросившаяся в глаза большая белая пластиковая банка без каких-либо опознавательных знаков. Банка очень и очень знакомая, именно в такой лежали красные капсулы. Те самые, с пресловутым натрием двууглекислым, загадочным образом трансформировавшимся в нечто с невероятно сложной формулой органической химии.
  
  
  Каюсь, грешна, неприкосновенность чужой собственности в этот момент для меня существовать перестала, и баночку я открыла без всяких угрызений совести, но - честь мне за это и хвала! - осторожно, прихватив ее полотенцем и стараясь не оставлять отпечатков. Как никак в юности прочитала множество детективов.
  
  Разумеется, в банке хранились те самые капсулы. Красные, величиной с фалангу моего мизинца - еще в коттедже Андрея Вознесенского, увидев их первый раз, я удивилась, по-моему, проглотить такую просто нереально - без логотипа или какой либо другой надписи, весело и сочно поблескивающие.
  
  
  Вытряхнув одну, я уже собиралась ее открыть, как в дверь постучал хозяин ванной:
  
  
  - Кофе готов. - Сообщил он. - Идите скорее, остынет...
  
  
  
  
   Глава десятая
  
  
  
  Пепел Клааса жег грудь Тилю Уленшпигелю, а мне ярко красная капсула жгла карман брюк. Вовсе не потому, что была огненно-пожарного цвета... Ужасно, до дрожи в коленях и руках, хотелось ее открыть и посмотреть, что же в ней такое. Попасть домой и открыть...
  
  
  А лучше не дома, а в Васенькиной лаборатории. Дабы если что не слышать обвинений в слабости рассудка.
  
  
  Но Виктор почему-то решил меня избрать в исповедники, что, с другой стороны, не может не радовать, и сварил вполне приличный кофе. Красавец мужчина с чашечкой крепкого ароматного кофе и повадками Казановы... Чем не идиллия?
  
  
  Стараясь не ерзать от нетерпения, я сунула нас в крохотную чашечку из ляпис-лазурита и начала поддерживать разговор:
  
  
  - Анна знает, что вы ее отец?
  
  
  - Нет. - Мотнул Вознесенский головой после некоторых раздумий.
  
  
  В тот же момент нравиться он мне перестал окончательно, несмотря на все свои Казановские манеры. Как и большинство женщин я пребываю в святой убежденности, что мужчина, именно мужчина, а не передвижной банк генетического материала, должен нести некоторую, и весьма немаленькую, ответственность, коль уж он принял участие в создании младенца. Личности, эту ответственность отвергающие и всяческими способами старающиеся от нее избавиться, вызывают у меня ... Сильную неприязнь, скажем так.
  
  
  Будь на моем месте Инга, она бы не постеснялась высказать все, что о нем думает, несмотря на всю свою стервозность женскую солидарность потомственная ведьма чтит. Я же лишь скромненько поморщилась.
  
  
  - Но тут своя история... - Поспешил добавить он, заметив это и включая обаяние на полную мощность.
  
  
  Закинув ногу на ногу, я продемонстрировала желание выслушать "свою историю" от начала и до конца, и тут - о чудо! - мне удалось сделать то самое умное и значительное лицо, которое делают все герои детективных сериалов.
  
  
  - Дело в том, что генетической экспертизы, кто же отец Анны, Ольга не проводила. Двадцать, да что там двадцать, еще пятнадцать лет назад, эта технология была почти недоступна, о ней мало кто знал. Она может быть как моей дочерью, так и дочерью Андрея.
  
  - Не поняла. - Пробормотала я, поперхнувшись кофе. Такого оборота сценаристы знаменитой "Санта-Барбары"не придумали, да что там "Санта-Барбара", любимейший сериал Дульцинеи, плачущие богатые отдыхают.
  
  
  - Я же говорил, это старая история и началась она очень давно. - Махнул рукой Виктор и грациозно поправил белокурую прядь.
  
  
  Я попрочнее утвердилась на стуле, всем своим видом показывая, что с места не сдвинусь, пока ее не узнаю.
  
  
  - Вам, наверное, уже известно, что семья наша занимается медициной вот уже в третьем поколении? Все, наверное, случилось именно из-за всех этих традиций и преемственности. Жуткая это штука, преемственность, скажу я вам! Три брата, которые должны идти по стопам отца и деда...
  
  
  С Оленькой, мамой Анны, я учился в одном классе. За одной партой сидели, вы, наверное, и не знаете, как это бывало в те времена...
  
  
  - Ну, почему же, знаю. - Возразила я, отчаянно покойной Ольге завидуя. Сама когда-то сидела за одной партой с будущим муженьком, правда, разбежались мы с ним спустя три месяца после свадьбы, и Алиночкой он меня назовет вряд ли. А тут, спустя столько лет - Оленька...
  
  
  - Класса так с восьмого нас стали считать парой, да мы и не возражали. Свадьба казалась сама собой разумеющаяся, тем более, что ее родители работали с нашим отцом. Короче, продолжение славных семейных традиций и так далее, и тому подобное... Все в восторге, а нам надо всего лишь подождать, поступить в институт, а там... Сразу после выпускного вечера мне подвернулась шикарная возможность - поступать не в наш институт, а в московский. Разумеется, упускать ее было нельзя, клятвы верности, слезы, и так далее, и тому подобное, я отправился в Москву... - Виктор скривился.
  
  
  Он прикурил сигарету, а я пару раз заворожено хлопнула ресницами, ожидая продолжения, которое можно справедливо назвать невероятным.
  
  
  - Из нас троих я был самым младшим. - Последовало это невероятное продолжение спустя пару секунд. - Сначала Андрей, потом - Володька, ну и я, напоследок. Когда окончил школу, Андрей поступил в ординатуру, в отделение интенсивной терапии. Кооперативная квартира, подарок отца, шестерка, ее дед презентовал, большие перспективы и ярмарка тщеславия. Полгода спустя Оленька прислала письмо - прости, пойми, все как обычно пишут в таких случаях. Честно признаюсь, когда я это письмо получил - обалдел. Сутки ходил как в воду опущенный, жуткое это дело, первая любовь, особенно такая. Потом немного поотошел, сдал сессию за первый курс, приехал домой погостить...
  
  
  Старший брат, любимец деда и гордость папы, оказался женат. На Ольге. Как говорится, без комментариев. Это сейчас та ситуация кажется забавной, а вот двадцать пять лет назад... Ох, тогда мне было не до смеха. Какой там смех, признаюсь честно, как ни смешон сей факт сейчас самому, я вешаться собирался. Или отравиться. Или застрелиться...
  
  
  Остановило только то, что дед с отцом медики, да и я на врача учился, как никак... Трудно медику на самоубийство решиться, скажу я вам. Инстинкт самосохранения, он ведь как никак самый сильный в человеке, чтобы его заглушить такое психическое расстройство надо, что не в сказке сказать, ни пером описать. - Усмехнулся Вознесенский. - Да и боли каждый боится. "Умереть, уснуть..." - Передразнил он кого-то, картинно приложив руки ко лбу. - Никому еще такого счастья не привалило.
  
  Лежал я тогда, и думал... Повеситься? Удушение - страшная, мучительная смерть. Как и остальные способы. Отравиться? Врачам доступны многие препараты. Тут другое. Только с виду отравиться снотворным или болеутоляющим легко. Агония может быть мучительной, настолько мучительной... Уж не знаю даже, с чем ее можно сравнить. Например, один известный и довольно популярный среди самоубийц препарат, из тех, которые в аптеках без рецепта отпускают, стремительно разрушает печень. Смерть долгая и мучительная. Есть такие, которые способны инфаркт спровоцировать. И опять тут но. Есть инфаркт сердечной мышцы, есть легочный инфаркт, а есть инфаркт толстого кишечника. Ладно, если инфаркт сердечной мышцы, а если... Допустим, инфаркт легких, и человек постепенно задыхается, частенько он в этот момент в сознании, он хочет дышать и не может, легкие-то отказывают. Кровь к ним не поступает, происходит постепенное отмирание и растворение мышцы...
  
  
  Я отставила чашечку с ароматным кофе подальше, чувствуя, что еще немного - и взвою. Нормальному человеку вовсе не обязательно знать, что может спровоцировать съеденный аспирин или анальгин. Конечно, нормальный человек не станет их есть пригоршнями, хотя... Частенько я, а отношу себя к категории нормальных патологически, мельком проглядывая инструкцию по применению очередного усовершенствованного анальгетика, со спокойной душой пропускаю раздел "побочные эффекты" и так же спокойно съедаю парочку или троечку капсул. Даже если рекомендуют одну таблетку не чаше чем раз в двенадцать часов.
  
  
  Вот и сейчас, чувствуя, как начинает ныть зуб, я мечтаю о хорошей порции "Солпадеина". Боюсь только, что теперь не смогу его проглотить, ожидая инфаркта, инсульта, цирроза печени и долгой мучительной смерти как следствие.
  
  
  Вознесенский же разошелся не на шутку, и переходить к сути истории в ближайшее время явно не собирался.
  
  
  - А если меня найдут в тот момент, когда я этих таблеток наглотаюсь? - Патетически возгласил он, взмахнув рукой, и закрыл глаза. Будь на моем месте опытный литератор со стажем, он бы, несомненно, характеризовал это как мысленное возвращение к переживаниям первой любви. Я же лишь горестно вздохнула. - Сразу скорая, реанимация с моим братцем в качестве лечащего врача... Процедура очистки желудка с помощью активированного угля сама по себе не из приятных, а уж если бы мне ее делал Андрей...
  
  
  Дальше... Предположим, они меня откачают. Даже если последствия для организма будут минимальными, на меня как смотреть будут? В те времена каждого самоубийцу ставили на учет в психиатрической клинике и тогда прощай карьера, учеба, все прощай. А что Ольга подумает? Рисуется, дескать, парень. И так день за днем, куда ни глянь, везде одна дрянь.
  
  
  Я горестно подвздохнула, всем видом демонстрируя понимание и вселенскую скорбь, одновременно жалея, что в давние былинные времена Виктор так и не решился на самоубийство.
  
  
  - Четыре года, четыре года я маялся этими глупостями. - Повесил он на грудь белокурую голову, став немедленно похожим на молодого Есенина. Почему именно молодого было непонятно, судя по его рассказу, возраст подкатывал к пятидесяти годам. - Каждый раз, когда приезжал к родителям. Чувствовал себя полнейшим идиотом, клялся и божился, что я добьюсь всего, и заставлю еще ее пожалеть... Одним словом, мечты экзальтированного идиота.
  
  
  - Ну, почему экзальтированного... - Протянула я.
  
  
  - Да уж, экзальтация здесь явно не при чем. Я был обычным классическим, просто хрестоматийным идиотом. - Согласился Вознесенский и ухмыльнулся. Есенин немедленно испарился, как испарился недавно бравый кавалергард моих грез. Чудеса, да и только...
  
  
  - А как же тогда Анна? - Не выдержала я. Слушать о переживаниях надоело до зубовного скрежета. С детства не люблю выслушивать печальные истории, даже от подруг, не говоря уже о взрослых мужчинах, по возрасту вполне годящихся мне в папы. - От всех ваших мыслей ребенок вряд ли бы получился. Пусть случаи непорочного зачатия и описаны в мировой литературе, лично я с ними в жизни не сталкивалась.
  
  
  - А что Анна? - Пожал он плечами и поскучнел. - Анна как Анна. Дальше все как в плохом романе. Муж в командировке, день рождения у друга, дача, вино, желтая лампа на белой скатерти и пение соловьев. Получился у нас такой вот любовный треугольник, я, правда, никаких угрызений совести не испытывал, у Андрея-то их тоже не было, когда он на Ольге женился. Угрызений не было. Скорее, удивление. Сначала самому себе, братские узы в нашей семье несмотря ни на что были крепкими, и дед, и отец, и мама, с детства нам внушали, что пусть хоть камни с неба падают, хоть раскаленная лава льется, а брат есть брат. Потом удивление Ольгой. Тем, как она изменилась. Я помнил ее чистым существом, как это ни парадоксально сейчас звучит, Оленька была человеком с твердой, почти пуританской моралью, с принципами. И вдруг - изменяет мужу, да еще со мной.
  
  
  Но я об этом подумал лишь немного, а потом плюнул. И о принципах ее больше не вспоминал. Ну, были они когда то, а потом сплыли. Или вообще их не было, просто я, как наивный романтик, вознес ее на пьедестал ... А она с него свалилась с большим грохотом и выскочила замуж за моего брата!
  
  
  Мы встречались почти полгода. А потом, как гром среди ясного неба - Андрей задержан. Молодой реаниматолог, зав отделением интенсивной терапии, гордость отца и любимец мамы. Отец немедленно помчался в прокуратуру, вернулся оттуда чернее тучи. Андрея обвиняли в убийстве. Точнее, в нескольких убийствах, это на суде удалось доказать только одно.
  
  
  - Врачебная ошибка? - Затаила дыхание я, а сердечко заколотилось в бешеном ритме. Кажется, такое предположение я уже высказывала, довольно давно, когда Анна только прибежала с воплем "Меня хотят убить!". Это предположение было отвергнуто, может, зря. Если Владимира обвинили в смерти пациента, его родственники вполне могли решиться покарать убийцу таким вот экстравагантным способом. Вспомнили библейские проклятия "до шестого колена" и начали разыгрывать из себя злой рок.
  
  
   С другой стороны...Месть, конечно, блюдо из категории холодных закусок, тем не менее, выглядит версия хромой на четыре ноги. Зачем ждать столько лет? Да и у кого терпения на такое ожидание хватит? Герою детективного романа, конечно, хватило бы, а вот живому человеку...
  
  
  - Если бы. - Усмехнулся невесело Вознесенский. - Если бы врачебная ошибка... Прокурор области, хороший друг отца, отец лечил от рака его дочь и успешно лечил, сами понимаете, как тот был благодарен. Так вот, хороший друг отца, готовый помочь ему всегда, сообщил, что наследник славной врачебной династии нарушил клятву Гиппократа и... Начал зарабатывать эвтаназией на черную икру.
  
  
  - Эвтаназией?
  
  
  - Да. Наш вариант доктора Геворкяна. С материалами дела мы, разумеется, все были знакомы, так что эвтаназией происходившее в отделении можно было назвать лишь с большой натяжкой. Андрей помогал уйти из жизни пациентам, которые опостылели своим родственникам до зубовного скрежета. Свекровям, разбитым параличом, тестям с мозговыми инсультами, мужьям, превратившимся в растения, смерть мозга которых, однако, не установлена. От клиентов, по данным следователя, отбоя не было.
  
  
  - Он сам их убивал? - Уточнила я, и поежилась, ясно представив себя в больничной палате, писк аппаратов и доктора Смерть, склонившегося надо мной со шприцем, истекающим ядом. Конечно, если я вдруг превращусь в "растение", живущее благодаря приборам и трубкам, торчащим из тела, пусть уж найдется добрый доктор, способный эти трубки и аппараты отключить.
  
  
  Во многих странах люди имеют при себе донорские карточки, в которых, кроме разрешения изымать органы, черным по белому значится - при повреждениях мозга реанимационные мероприятия не проводить.
  
  
  Такую карточку я видела совсем недавно, в Лондоне, у дочери старой маминой приятельницы. Девушке всего лишь восемнадцать лет, и наличие "завещания", входящего в сильные противоречия с догматами католической церкви, она объясняет тем, что стать телом, неспособным к мышлению, не желает, приводя в пример труды Августина Аврельского, в частности, его знаменитый постулат: "Я мыслю, следовательно, я существую". Со спокойствием фаталистки она добавляет, что в случае смерти продолжить жить, по частям, отдав органы тем, кто в них так нуждается.
  
  
  На последнее я, наверное, не согласилась бы, культурные традиции, знаете ли, и все такое, в глубине души я надеюсь, что окажусь похороненной в целости и сохранности, но вот с первым утверждением согласна на все сто.
  
  
  - Сам. Вводил... Впрочем, какая разница, что им он там вводил, все это дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Суд случился, и на суде доказан был только один случай, все же остальные... Родственники стояли на смерть - врачи, в частности товарищ Вознесенский, сделали все возможное и безутешные скорбящие им всем крайне благодарны.
  
  
  Что же касается доказанного случая, донос написала медсестра. Уж не знаю, что ее подвигло на геройский поступок, тем более, что она, как утверждали следователи, работала с Андреем в "доле". Говорили даже, что женщина подписала чистосердечное признание, признание со всеми подробностями, но случилось это уже почти год спустя, она была помещена на принудительное лечение - девушка оказалась наркоманкой.
  
  
  Отец нанял лучших адвокатов, день за днем мотался по знакомым, в результате Андрею назначили минимально допустимое наказание. Сначала пересмотрели классификацию, убийство из преднамеренного, да еще и в сговоре, стало убийством по неосторожности... Потом хорошие характеристики, петиции месткома, райкома, крайкома, обкома... Но, немедленно после суда, отец объявил, что Андрей ему больше не сын и, освободившись, может на порог не показываться.
  
  
  Отца можно было понять. Восемьдесят четвертый год, перестройкой и не пахнет, поступок же Андрея поставил жирный крест на его Великой мечте основать династию, взрастить Пироговых, Мечниковых и Пастеров в одном флаконе. Несмотря на вполне благополучное завершение, дело получило широкую огласку, и любой врач, услышав фамилию Вознесенский начинал морщиться.
  
  
  Оля к тому времени работала педиатром, защитила кандидатскую. Разумеется, она поспешила с Андреем развестись и фамилию сменить, никто ее за это не осуждал. А спустя шесть месяцев после его задержания, Оленька родила Анну. Сами понимаете, она может быть как моей дочерью, так и дочерью Андрея.
  
  
  Пока Андрей сидел, замуж она не вышла. В графе отец у Анны стоял прочерк, я, конечно, помогал, но жениться или удочерять не собирался. Пора благородного идиотизма для меня закончилась.
  
  
  Оля пару раз намекала на то, что как порядочный человек я должен... Но кто сказал, что я порядочный человек? Порядочность свою я в ее постели оставил, если уж говорить красиво.
  
  
  Да и она, как оказалось, о принципах и порядочности подзабыла основательно. Я ее не обвиняю, как говориться, не мы такие, жизнь такая, все только забывают, что именно мы такой жизнь и делаем, но это уже хлеб философов.
  
  
  Мы с Ольгой больше не встречались, вернее, любовниками быть перестали, я регулярно выплачивал ей содержании на ребенка, отец помогал деньгами и связями... Она крутила романы, правда в тихую, о них мало кто знал, но продолжала, как оказалось, поддерживать с Андреем довольно близкие отношения. Письма писала, передачи отправляла. Хочу надеяться, что от чистой души, не хочется так в первой своей любви разочаровываться, а не из расчета.
  
  
  Когда спустя пять лет Андрей освободился, он немедленно явился к ней и был принят с распростертыми объятиями. Приближались девяностые, появлялись первые медицинские кооперативы, туда требовались действительно хорошие врачи, и владельцам этих организаций было глубоко наплевать на репутацию работников, а права заниматься врачебной деятельностью его не лишили. Конечно, в государственной больнице место, тем более место заведующего отделением ему больше не светило, а вот в кооператив, терапевтом...
  
  
  Потом мы запатентовали мою методику, открыли свою первую наркологическую клинику.
  
  
  Дальше вы вроде как и сами все должны знать.
  
  
  Я кивнула, медленно переваривая полученную информацию.
  
  
  - А вы не помните фамилию человека, в убийстве которого обвинили вашего брата?
  
  
  - Не помню, хоть это и покажется со стороны немного... странным, что ли. Но с тех пор прошло столько лет, столько всего случилось! Неудивительно, что эту фамилию я забыл.
  
  
  - Жаль. - Вздохнула я. - Может, попытаетесь припомнить? Вспомните хотя бы, были ли у этого человека родственники, как они вели себя на суде? Мог ли кто нибудь из них так возненавидеть врача, что начал мстить сейчас, спустя столько лет? Хоть какие нибудь подробности?
  
  
  - Подробности?! Какое значение они могут иметь сейчас, спустя столько лет, как вы сами справедливо заметили?
  
  
  - Какое?! Вы знаете, что жена вашего брата Владимира, тоже, кстати, покойного, сейчас находится в больнице? Что попала она туда вовсе не из-за несчастного случая? Вернее, этот несчастный случай кто-то инициировал? А Ольгу, которую вы называете вашей первой любовью, убили? Да и смерть вашего старшего брата не совсем естественная, это доказал патологоанатом. И на Анну, которая, кстати, вполне возможно, является вашей дочерью, совершено несколько покушений? - Вспылила я.
  
  
  - Покушения... Я слышал о топорике, но признаюсь, не верю, что убийца может воспользоваться таким вот... самостоятельным оружием. Владимир умер от сепсиса, а Ольга разбилась, не справившись с управлением. Я внимательно читал заключение технического эксперта, освидетельствовавшего ее "Фольксваген" . Смерть Андрея, разумеется, идет отдельной графой, я это понимаю, как врач, но... Опять здесь это но. Знаете, что врачи поголовно верующие люди? Вроде как в анатомичке частенько бывали, точно знаем, что у человека есть сердце, почки, легкие, печень... Одни внутренние органы, а вот даденной господом богом души не встречали мы никто и никогда. Но это еще не значит, что Бога нет.
  
  
  Бывает, привозят с приступом аппендицита здорового мужика, которому жить да жить, поля пахать вместо трактора, прооперируют такого, ухаживают, как климактерическая курица ухаживает за своим единственным цыпленком! А мужик этот возьми да и умри. Родственники рыдают и обвиняют врачей в халатности, а врачи могут только руками развести. Потому как сами не понимают, как в организме, напичканном антибиотиками, сепсис развился, когда за швом следили, нагноений никаких, внутренних кровоизлияний нет, да и в ране ничего не забыли, прежде чем зашить.
  
  
  Или старичка кладут, рак неоперабельный, сердце слабое, вот-вот концы отдаст, операцию все-таки делают, родственники или уговаривают, или оплачивают. И дедуля этот на столе не скончался, и наркоз перенес, и послеоперационный период идеальный, и заживляемость... И рака ни следа. Через месяц выписывают старичка-боровичка под радостные крики его старушки.
  
  
  Как это назвать? Не иначе как божьим промыслом. Я долго работал и в государственных наркологических диспансерах, и в частных, и в больницах бывал... Такого насмотрелся, что иначе как шутками создателя не назовешь. Так что с уверенностью говорю - случиться может все, даже то, что в принципе невозможно. А сода, газированная вода, и карамель с углекислыми газом частенько лежат рядом.
  
  
  - Анну действительно пытались убить. - Как можно тверже возразила я. - Сегодня утром сделали еще одну попытку. Более того, я сама чуть не стала жертвой, так что теперь верю. Убедилась на собственной шкуре. Пытались убить тем же способом, что и ее мать. Проверенным.
  
  
  Виктор поднял брови. Вроде как удивился, услышав новость, но быстро справился с удивлением, и так же спокойно продолжил:
  
  
  - Видно, совсем преступность разгулялась, раз убийцы не боятся сотрудников наших доблестных правоохранительных органов, особенно таких очаровательных.
  
  
  Мне оставалось лишь потихоньку разозлиться и откланяться
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"