Аннотация: Кок могло бы быть... или было на самом деле. Текст сырой, невычитанный, поэтому недоработок и шероховатостей - чуть более, чем достаточно.
- Уведите его. Следующий!
В зал ввели высокого седобородого мужчину.
- Фамилия, имя, год рождения, в чём обвиняешься? - спросил Папа.
- Галилей Галилео. 1564 год от рождества Христова. Обвиняюсь в том, что нёс слово правды людям.
- И как это понимать?! - вскипел Папа -- Слово правды несу только я! И записано оно в Библии, если кто осмеливается не верить. Вот. - он ткнул пальцем в лежащий справа от него том в позолоченном переплёте.
- Не всё так следует буквально воспринимать, как написано в священном писании, Папа. - грустно ответил Галилей. - Ведь многие века прошли с того момента, как библия была написана, и многое стёрлось с её страниц по небрежности многочисленных переписчиков.
- Но того, что Земля вертится вокруг Солнца там нет. - вставил своё слово епископ Ватикана.
- Слышишь, как там тебя... Галилей! Вот умные же люди говорят! - ткнул Папа пальцем уже в бок епископу. - Сжечь!
Наутро была казнь. На площади собралась толпа народу, желавшая поглазеть на зрелище. Палач ворошил груду хвороста у столбов, на которых должны были сжечь еретиков. Бургомистр с женой и советниками уже занимали места в ложе.
Вот на площадь выехала повозка, в которой везли приговорённых. Среди остальных легко можно было узнать великого учёного: он стоял, не сгибая спины, только держась за край повозки, и оглядывал площадь, будто в поисках кого-то знакомого.
Пока палач привязывал осужденных к столбам и искал спички, глашатай зачитывал приговор:
- ...Галилей Галилео, обвиняется в заведомом лжесловии против святой церкви и бога, утверждает, что в священном писании написана ложь... - по площади прокатился ропот - ...Приговаривается к сожжению...
Палач поднёс горящий факел к куче хвороста и языки огня затрещали на сухих сучьях. Через несколько минут пламя охватило фигуры трёх бедолаг, не угодивших святому престолу.
- Ох, не простят на этого потомки... Не простят... - пробормотал бургомистр.
- чего не простят0-то? - поинтересовался Папа.
- Ну, Галилей же вроде как светило науки. Историки таких любят. Понапишут про него, да и приписочку где-нибудь сделают: вот, мол, посмотрите, с каким человеком мы в одно время жили. А теперь понапишут про нас, что мы, видите ли, душили развитие науки, сожгли светило и тому подобное. Так и войдём в историю -- негодяями.
- Чё войдём-то? - Папа пожал плечами. - В историю-то? Так мы же сами её и пишем. Эй, писец, ну-ка напиши, что этот Галилей в самый последний момент покаялся и мы... Господь его простил, а мы грехи отпустили и отпустили с миром. Да только ничего не перепутай -- всё точно записывай, как полагается.
Писец -- худой скрюченный очкарик -- кивнул и, перечеркнув пару строк в протоколе, стал строчить дальше.
Из огня донёсся полный отчаяния крик: "И всё-таки она вертится!" - после чего пламя накрыло бедолагу с головой. Писец занёс в протокол и эту фразу сожжёного учёного.
А что дальше? Дальше, как и полагается ,писец подготовил чистовик протокола и подшил его в хроники. И теперь в школе мы узнаём, что Галилео Галилей дожил до глубокой старости и совершил ещё ряд замечательных открытий (которые просто были взяты бургомистром из его архива и подписаны передним числом).
В чём соль этой грустной истории? Да ни в чём. Просто альтернативный вариант развития событий. Жалко, конечно, что Галилея для этого пришлось сжечь, да что ж поделаешь-то -- искусство требует жертв. Даже таких...