Через несколько минут вокруг раненых хлопотали воины из гарнизона замка Трант. Тут же были и все хакерши с Эльнуриэль, и Трейв, и верный Ингвар. Живой и невредимый Хаген, стоя посреди площади, покрикивал на стрелков, обыскивающих развалины и занимающих стратегические точки.
Несмотря на все протесты целой толпы самозваных врачевателей, у Влада, по его просьбе, Хаген и Ингвар приняли руки на плечи и вынесли на воздух. Двор был разгромлен, везде валялись трупы солдат Дирна, Кирна и Ригача. Посреди площади курились дымом две воронки от пущенных руками Влада и Ольсеном стрел. Трех башен, считая с надвратной, в архитектурном крепостном комплексе уже не было. Но самые страшные потери замок понес от совсем другой напасти. Одной стены не существовало почти вовсе, ее снесло огромной массой невесть откуда взявшегося холма, который весьма неосторожно пришел в гости к крепости, и теперь над остатками укреплений возвышалась серьезная гора земли с каким-то покосившимся строением из неошкуренных бревен на обсыпавшейся верхушке и стоящими врастопырку вкопанными бревнами по краю этой шокирующей насыпи. Конунг понял, что за ним прилетели на летающем острове. Но откуда взяли ману для перезарядки сильмарилла? Влад внимательно посмотрел на Трейва, который сейчас гоголем с двумя обнаженными окровавленными клинками ходил по двору и покрикивал на лучников. Если Трейв жив, то кого тогда принесли в жертву? Получается, что "буратино"...
Тут Влада отвлекла Катерина, заставив выпить из фляги воды. Распробовав, Влад уловил знакомый специфический кисловатый привкус, хлынувшая следом по артериям бодрость подтвердила его предположение. - Живая вода, - сказала бойкая хакерша. - Вы пейте, Владислав Юрьевич, пейте, вам теперь поправляться надо. У нас ее сколько надо теперь будет. Лесной Ван, как насос, качает!
Влад поперхнулся и закашлялся. Среди спасителей не было Скарви. Неужели вредный, но нужный староста пожертвовал собой, чтобы поднять в воздух летающий остров? При всех минусах старика такой вероятный эпизод здорово портил сценарий для их военной драмы с хеппи-эндом. Запутавшись окончательно, Влад сдался и начал расспросы.
- Ингвар, почему Трейв с оружием? - задал он вполголоса вопрос, повернув голову к поддерживающему его справа спутнику.
- Великий конунг! Когда прилетели почтовые голуби от Хагена с известием о вашем пленении и мы стали обсуждать варианты вашего освобождения, тот сам вызвался принести себя в жертву, чтобы наполнить кристалл сильмарилла энергией. Он сказал, что согласно тексту клятвы не может допустить, чтобы от его бездействия вы умерли.
Принцесса Эльнуриэль, то есть принц Нюкаэль, отверг эту жертву и решил самолично, как вы говорили, "выпотрошить НЗ". Когда мы пришли к лесному вану, тот сумел войти в контакт с эльфами, умеют они это - общаться с друг другом, когда очень надо. В общем, ван пообещал дать "живой воды" и служить верно в дальнейшем.
- Понятно, - кивнул Влад. - Это, выходит, ошибались мы, лесные ваны не упертые были фанатики, а просто тугодумы. Получается, месяц в углях посидел, и, наконец, дошло, что жизнь надо спасать. А когда припекло - и контакт сам наладил, и пообещал что надо. Вот они, издержки вечной жизни - смертный уперся бы и сдох за честь и веру, а эти ломаются, стоит лишь промурыжить месячишко. Прав был классик, когда сказал, что из бессмертных получаются самые лучшие рабы. Страх потерять вечную жизнь подтачивает волю, делает слабым и предсказуемым...
Конунг замолк, углубившись в свои психологические дебри раздумий. Да и говорить ему было тяжело. После прилива сил от выпитой волшебной жидкости все равно накатила волна усталой слабости. - Так, а что Трейв? - вдруг снова он задал вопрос. - Как парень бился? Тут речь уже подхватил Хаген: - Как берсерк рубился принц. Спрыгнул первый на стену, одним мечом стрелы отбивает, вторым рубит все, до чего дотянется. И все орал какой-то речитатив, что "ни действием, ни бездействием" чего-то там допустить не должен. Хороший боец, даром что темный эльф. - А Скарви, что случилось с моим Скарви? - задал прямой вопрос Влад, со страхом ожидая неприятный ответ. - Остался Скарви в замке Трант за главного. Нам сказал, чтоб летели, а он присмотрит, мы и без него справимся, - развеял страхи конунга за старосту Ингвар. - Та-а-к, - протянул ничего не понимающий Влад. - Ладно, колитесь. Как вы сумели перезарядить кристалл? Кого вы в жертву принесли? Ингвар улыбнулся. - Это все Скарви организовал! Войск для охраны в замке было уже достаточно, от Андрилла каждый день целые отряды приходили, поэтому караваны снова стали принимать и располагать на ночь. К нам вчера вечером пришел очередной караван, а там оказались родственнички Трейва. Как они все удивились, увидев его разгуливающего живым и невредимым, и как он, надо сказать, "обрадовался"... В общем, полчаса прошло, пока последнего дроу утихомирили. Хорошая драка была. Тут все сразу навалились, еще и голуби от Хагена прилетели. Ясно, что лететь надо, а сильмарилл, как на грех, весь разряжен. Думали сначала Трейва оприходывать, как с вами и было договорено, но принц Нюкаэль за него вступился. Пошли лесного вана в жертву приносить - тот живой водой откупился. - Я в курсе, Ингвар, ты ближе к делу давай, - устав слушать по второму кругу все эти прелюдии, не выдержал Влад. - Что сделал Скарви?! - Скарви недаром был командиром нашего ополчения в битве под Торан-Ураном. - Снова ушел в недомолвки Ингвар. - Скарви молодец, как знал, что делать...
- Мать вашу, да что выкинул Скарви?! Скажет мне кто-нибудь, наконец? - завелся Влад от этих намеков и пересказов без разъяснения сути событий.
- Великий Конунг, мы тут с ребятами это обсудили и пришли к решению, что Скарви все сделал правильно, пусть это вам, наверное, и не понравится. - неожиданно пришел на помощь Ингвару поддерживающий конунга с другой стороны Хаген.
- А ты-то откуда знаешь? - удивился Влад. - Тебя в замке не было, насколько я понимаю. Как ты вообще здесь очутился? Судя по тому, как Влада подбросило на плечах, мужики были рады соскочить со скользкой темы и резко выпрямили ссутулившиеся было спины от тяжкой ноши разделенной со Скарви ответственности. Хаген бодро зачастил: - Когда вас в овраге рубили, бой услышал один из пацанов. Баронских там было - целый лес трещал. Я, значит, трех голубей отправил, что отряд в засаду попал. Овраг мы потом осмотрели - многих кого из наших исчезло, только мертвые лежат, и кровищи там было столько, что плавать в ней можно. Своих они вытащили и похоронили в ямах, в которых засаду сделали. Но так засыпали, чисто символически, закидав землицей - спешили, видать, очень. Тут мы и поняли, что кого из отряда среди мертвых нет, тех в плен с собой забрали и, значит, покуда они живы. Еще трех голубей послал. Сегодня часа четыре после полудня прилетел наш остров, нас на канатах туда втянули, мы направление указали. Марина и Катерина арвенстарские музыку настроили, мы с ней со стороны солнца и зашли. Но еле успели к вам на выручку, сами чуть не упали - кристалл стал обессиливать. Да вы и без нас тут хорошо справлялись - донжон снесли, врата разнесли, весь двор в трупах и обломках.
Конунг снова обратил внимание на Катерину, стоящую чуть сзади с фляжкой наготове. Хакерша глядела на конунга и счастливо улыбалась. Рядом с ней вертели головами персональные бодигарды, вооруженные взведенными арбалетами. Еще у каждого был небольшой щит, закинутый за спину на широком ремне, и пара клинков на поясе. Влад повернул голову и удостоверился, что кроме воинов сзади их с четырех сторон дополнительно прикрывает знакомая четверка с "суоми".
Жизнь хороша - когда есть ППШ. К сожалению, звукосочетание "пэ-пэ-ша" оказалось совершенно невозможным фонетически к произношению для всех местных, ну прям как в классической байке по немецкого шпиона и слово "дорога". - Катя, а как вы музон подключили? Ни за что не поверю, что с вами в полет отправился Берлинский оркестр, - сделал попытку пошутить избитый и усталый конунг. - Красные камешки, если их положить в металлическое ведро и туда налить "живую воду", становятся одинаковыми по частоте, синхронизируются. Затем один камень в стакан железный переложили и воды туда отлили из ведра, и они при звуковом воздействии одновременно резонировать начинают, хотя лежат по отдельности, в разных местах. Так смешно, Владислав Юрьевич, поначалу было - говоришь в стакан, а из ведра твой же голос, но как из железного дровосека - "бу-бу-бу", - засмеялась непосредственная девчонка. - Пока новый остров к отлету готовили, мы с Ингваром и Трейвом рупоров еще понаделали, а затем поставили стакан рядом с динамиками ноута и врубили Рихарда нашего Вагнера. Я в фильме в одном такое видела, с вертолетами. И сработало! Тут лагерь под стенами был - так нас увидев и музыку услышав - разбежались, как зайцы! Все поле завалили оружием брошенным и вещами в суматохе кинутыми.
- Я понял, - со слабой улыбкой прервал доклад Влад. - Кать, Катя! Хоть ты мне ответь, что Скарви в этот раз отчебурашил?
- Ну... Это... Может, еще водички, Владислав Юрьевич? - ушла от ответа юная хитрюга. - Я точно не знаю, я с красными камнями возилась. Наверно, Марина наша сможет ответить. Давайте я ее позову!
И, не дожидаясь ответа, Катерина убежала ко входу в конюшню, где подруга сейчас руководила импровизированным госпиталем.
Марина не стала жевать соплей и сдала старика безо всяких экивоков. Это страшная история развивалась следующим образом. После небольшой драчки во дворе, когда перебили всех дроу, приехавших в замок за головой Трейва, и после осознания неотложной необходимости в пополнении маны Скарви сделал то, что, как он считал, и должен был сделать. Он вышел во двор к своим людям, а заодно и к перепуганному обозу с проповедью, которые в его неподражаемом исполнении стали уже обычным и ежедневным делом.
Скарви начал с бессмертного, подслушанного у Влада и интерпретированного на свой манер: "Маниту сказал: "Не с миром я к вам пришел, но с томагавком..."
После часовой проникновенной речи толпа из "своих" достигла пика экстаза, и тогда хитрый самоназначенный первосвященник новой религии выдал заключающий аккорд: "И да преклонят колени верующие в истинного бога Маниту, и да будут сурово покараны неверующие, ибо кто не с нами, тот против нас!"
Услышав этот пересказ событий в изложении Марины, Влад снова подивился феноменальной памяти старосты, который по крупинке запоминал все фразы и обороты, соскакивающие то и дело с губ бывшего питерского подпольщика. И мало того что запоминал - умело применял на практике, показывая виртуозное владение материалом.
Марина тем временем замолкла, было видно, что продолжать рассказ ей неприятно.
- Звезда моя, Марина! Поведай мне, что дальше было! - взмолился Влад с таким видом, что еще чуть-чуть и он станет на колени перед той, кто не побоялась пролить свет на обстоятельства его освобождения. Железобетонная выдержка Влада, позволившая ему пережить оккупацию, Переход, плен и освобождение, начала давать трещины. Но конунга крепко держали, подпирая плечами, его верные соратники, поэтому полноценной сцены коленопреклоненной мольбы и унижения не получилось.
Рассказ Марины, как и боялся Влад, не закончился слащавым хэппи-эндом. Тех обозников, кто после слов Скарви не успел или не догадался встать на колени - скрутили возбужденные последователи-неофиты. Их тут же объявили пособниками убийц-дроу и вообще отлучили от рода людского, назвав новомодным термином "нелюдь". А потом староста вместе с ассистировавшим ему Трейвом всех этих неудачников по одному отводил на место казни, и там, чередуя оба "лезвия судьбы", их уже убивал лично Ингвар. Принцессу, с ее согласия, с сильмариллом на груди поставили за пологом, чтоб ей весь этот ужас не пришлось наблюдать воочию.
Под конец рассказа Марина с искреннем сожалением посетовала, что добытой маны еле хватило, чтобы долететь.
Влада неожиданно замутило. Резко расхотелось жить. Нет, моралистом он не был, но и двойные стандарты не любил. Ведь четко же обозначил свою позицию - никаких человеческих жертвоприношений ради магии. Но он сам первый же и нарушил этот принцип - когда из "милосердия" приказал добить тяжелораненых бандитов. Скарви же вообще сейчас весь "в белом" - он объявил приносимых в жертву "нелюдями". И самое главное - всеми членами его команды двигало одно-единственное желание - освободить своего конунга, не считаясь с моральными ограничениями и запретами. Но пока на анонсированной Владом тропе Маниту, по которой они пошли освобождать человечество от ига другой расы, не желая оставаться донорами маны, лилась исключительно людская кровь, причем для подзарядки магических артефактов.
Неожиданный приступ человеколюбия прошел так же внезапно, как и накатил. Влад лично не знал этих торгашей, тем более довольно мутных. Они же привели в замок с караваном "темных эльфов" - услужливо Владу подсказала его махровая антисовесть. И вообще, вопрос стоял - или он, и, значит, вся борьба против эльфов падала в пропасть, или жизни этих сомнительных купцов.
- На все воля Маниту, справедливого и милосердного, - процедил сквозь зубы Влад, подводя жирную черту подо всеми своими метаниями.
- Оставляем здесь гарнизон и выдвигаемся к следующему замку!
Влад сам понимал, что для сражения пока ни опыта, ни численности недостаточно, но он уже не собирался сражаться честно. Серьезный удар по голове во время засады в овраге и обе раненые ноги стали основными аргументами при пересмотре тактики и возможности применения магических артефактов. Задача сохранения тайны наличия у конунга "Хекса" и "Гугнира" и их свойств теперь, с дрейфом ценностей, уже не была первостепенной. Все, что есть - будет использовано. И на каждом "рояле", который есть в его распоряжении, он сыграет мелодию победы. С него хватит этих лесных "танцев с саблями". Теперь Влада снедало одно желание - побыстрее закончить войну.
- Великий конунг! - обратился к Владу Ингвар. - Вы серьезно ранены, и вам нельзя сейчас передвигаться. И что делать с пленными?
Влад задумался. На волне захлестнувшей его злобы, он испытывал очень большое искушение пойти по накатанной колее и приказать их всех принести в жертву для пополнения заряда сильмарилла. Но, поколебавшись, конунг решил этого не делать. Одно дело - безотлагательная необходимость, другое - использование жертв для достижения целей обычным порядком, как само собой разумеющееся. Но что тогда делать с захваченными воинами?
- Что за пленные? - задал он вопрос начальнику своей охраны. - Граф Ригач и десять его людей, а также дюжина баронских дружинников, сложивших оружие, - отрапортовал Ингвар. - Ригач жив?! - удивился Влад. Он снова ненадолго задумался. Отличная идея не замедлила прийти к нему в голову. - Ингвар, а пара запасных "посохов связи" - ты их с собой взял или оставил в замке Трант? - Так как большинство наших людей, все принцы и оружие полетели на летающем острове освобождать вас, мой конунг, то мы забрали и все волшебное оружие - на всякий случай. У Скарви только пятеро наших, но зато есть двенадцать стрел с "акритом". Мы посчитали, что этого вполне достаточно, чтобы отбить неожиданную атаку, - Ингвар в очередной раз продемонстрировал недюжинные способности к тактике. - Что же, тогда тащите сюда Ригача и оба посоха. Подготовьте коней для пленных - мы их отпустим. - Зачем им кони, Владислав Юрьевич? - спросила Марина. - Кони очень дорого стоят. Отпустим их пешком! Пусть радуются, что вообще живыми ушли. - Ох, Маринка, звезда моя, женю я тебя на принце каком залетном, человеческом, будешь королевой - просто зашибись! Красивая, скромная, бережливая! - попытался отшутиться Влад.
Марина насупилась. - Не нужны мне местные принцы. Все вонючие наверняка и небритые, средневековье, млин. - Все дело в дрессировке. Действительно, нужен вагон терпения и река времени, чтобы из грязного, небритого и косноязычного мужичонки вытесать себе принца. И не факт, что после этого его не перехватит другая принцесска. Но, поверь, дело того стоит. Хакерша зарделась, а затем выпалила: - Если сама воспитаю - фигушки кому потом отдам, только с отрезанными яйцами! Влад засмеялся. - Что и требовалось доказать. Любовь - вещь хорошая, но зафиксированные юридически рабские обязательства перед любимой и желанной женщиной - это святое.
Пока Влад развлекался полемикой о прекрасных принцах с Мариной, ему принесли небольшое сооружение из дерева, внешне напоминающее перевернутую клумбу, на которое он с удовольствием присел. Перед ним в землю воткнули четыре сломанных древка от копья и положили на них доску, сделав тем самым примитивный стол. Охрана привела связанного Ригача.
- Прекрасный сэр! - учтиво обратился к пленному Влад. - Как оба видим мы - военное счастье изменчиво. Кто утром был пленным, тот днем уже на коне. Много моих верных друзей погибло, но сейчас я не собираюсь убивать ни лично вас, ни ваших солдат. Достаточно крови. Видит Маниту, я очень хочу встать на тропу мира. Слушайте. Дайте мне слово, что выполните мою просьбу - и я отпущу вас и ваших людей, конными, при оружии и при знаменах. Вы доблестный рыцарь, я хотел бы вас видеть гостем а не взятым под стражу.
- Какого рода будет просьба и не уронит ли она моей чести... сэр? - предусмотрительно поинтересовался граф Ригач, прежде чем радоваться неожиданному предложению от бывшего пленного. В этот момент Владу принесли оба запасных "посоха связи". Два воина встали слева от стола, осторожно держа в руках по опасному предмету.
- Граф, вы знаете что это такое? Приходилось пользоваться? - Влад кивнул на посохи. Ригач присмотрелся к предметам, которые воины держали в руках и его брови медленно поползли вверх.
- Это магические артефакты для связи! Но они только для членов королевских семей и высшей эльфийской знати! Откуда у вас это все?
- Граф, вон там у стены конюшни стоит Его Императорское Высочество Нюкаэль, рядом с ним темноэльфийский принц Трейв. Меч, кстати, который у вас вызвал столько вопросов, действительно принадлежал Эльгар-эль-Элендиэль. Его перековали для нового владельца. Сэр Ригач, вы не представляете в какую интригу вы влезли и какие силы здесь задействованы. Это недоразумение с баронами надо прекращать, вы не находите? Итак, ваше дело следующее - взять один из посохов и явиться к братьям-баронам в замок Дирн. Все выжившие в этой крепости - будут вас сопровождать. Сами понимаете, в одиночку, со сверхценным артефактом отпускать в наш кишащий дезертирами лес - дело больше похожее на убийство. Итак, вы должны как можно быстрее достигнуть замка Дирн, протрубить в рог, вызвать во внутренний двор замка обоих баронов и активировать связь. Для этого достаточно будет вырвать вот этот шнурок и затем с силой воткнуть конец посоха в землю. Вы запомните или вам записать надо? Все понятно? - последнюю фразу Влад сказал вопросительно, но дьявольские огни кувыркались у него в глазах.
- Понятно, - надменно ответствовал Ригач. - Но к чему такие траты? Посох стоит как небольшая армия. Почему вы лично не хотите прибыть к замку Дирн и провести переговоры? У нас не принято убивать парламентеров - так велит Закон Эльфов.
Влад в ответ сначала показал на свои ноги. Левая икра была перевязана окровавленной тряпицей, а на правом бедре красовался перетянутый ремнем компресс.
- Это результаты знаменитого лесного гостеприимства, - конунг усмехнулся одновременно с Ригачем. - Принцы-эльфы меня уполномочили на ведение войны и переговоров. Как понимаете, подвести я их не имею права и любые затраты на этом пути оправданы. Ну что же, решайтесь сэр граф. Даете слово на таких условиях?
Граф Ригач сделал вид что раздумывает. Влад раздраженно подумал, что это чисто торгашеская или дворянская черта - выкобениваться, когда и так все понятно. Хотя, будем откровенны, кто из нас не любит при случае потешить гордыню? Между собеседниками воцарилось молчание, прерываемое лишь выкриками лучников, суетящихся на площади по своим делам.
- Хорошо, я согласен! Я даю вам слово графа, - наконец родил Ригач, выдержавший положенные три минуты тяжких раздумий. - Оружие, кони, люди - давайте теперь все сюда.
- Ингвар - займись, - мгновенно переложил дела Влад на подчиненного.
Уже уходя в строну пленных, Ригач внезапно остановился у трупа Пипки. Он сжал кулаки, обернулся к Владу и ядовито процедил:
- Когда мы в следующий раз встретимся, прекрасный сэр, я буду жалеть только об одном - что смогу убить вас только один раз. А когда убью, то скормлю своим собакам, и потом их зарежу.
Израненному Владу видимо отказало его чувство юмора и, казалось, временно покинула слохотливость. Все посчитали, что он даже не нашелся что ответить, поэтому Ригач с победоносным видом, развернулся на каблуках, и, взбивая пыль пошел дальше.
Все-таки последнее слово осталось за надменным и спесивым графом. Влад вновь не стал вступать в полемику, чтобы не сорвалось его мероприятие со "связью", проглотив этот моральный плевок, но злобу на дворянина затаил нешуточную. Каждый меряет по себе, что ему нужно от жизни - сиюминутное удовлетворение или бесспорная победа, в результате толики терпения. И Влад свой выбор сделал.
Когда Ингвар ушел с Ригачем собирать оружие и выбирать коней, Влад подманил к себе Хагена, который, выполнив его поручение, вновь оказался в поле зрения. - Когда этот упырь ускачет, возьмешь всех оставшихся лошадей, посадишь на круп еще по одному человеку, кроме всадника, и последуешь следом за ним. Возьмешь стяг Кирна. Сразу в сам замок не влезай. Дождись. А потом уже и работай. - А чего дождаться-то я должен? - удивился недомолвке Хаген. - Ну, ты сам поймешь, - кивнул на посох Влад. Хаген посмотрел, нахмурился, а затем улыбнулся. Он догадался.
Марина неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Влад заметил это движение и довольно нервно дал комментарий: - Марин, тебя здесь не было, когда этот дворянчик проверял остроту клинка на моих людях. Сделай одолжение, создай лицо попроще, а то вид у тебя - как лимон с косточками съела. Хаген, еще одно дело, когда поедете от замка, труп вот этого, - тут Влад кивнул на тело Пипки.
- Повесите за ноги с подветренной стороны. Пусть его родственничек языком землю метет, а то больно юморные.
Конунг поступил вполне мерзко - по меркам нашего современного общества, но вот по тем средневековым временам сделал самое то. Такой наглядный ответ на угрозу изощренной дезинтеграции вполне укладывался в мировоззрение местных.
Хаген выслушал и только кивнул в ответ, не переспрашивая непонятную ему гиперболу. Он просто ее запомнил, чтобы потом блеснуть этим выражением в компании Скарви. Влада наконец собрались перевести с усыпанного обломками и обильно политого кровью внутреннего двора в комнату одной из башен, где разместился весь высокий "двор".
В другую уцелевшую башню решили перенести всех выживших раненых. Кольгримма заверила конунга, что через три дня он сможет ходить, а через неделю вообще будет как новенький, при условии, конечно, постельного режима и ударных темпов потребления "живой воды". Установку с живой водой, а именно "лесного вана" с сильной охраной, определили к ближайшему к замку роднику. Ингвар не стал сообщать утомленному конунгу, что всех тяжелораненых с противной стороны тихонько отнесли к источнику и там прирезали. Сам Влад такими мыслями, откуда у него "живая вода", не озабочивался. Не потому, что он очерствел или был дураком. Это сработал хорошо известный психологический блок - когда человек пользуется благами и совершенно не тратит свои нервы в размышлениях, что за эти самые преференции какие-то другие дяди и тети отдали здоровье, а иногда, как в этом случае, еще и жизнь. Не надо думать, что Великий конунг превращался потихоньку из скрытного и резкого боевика подполья в чиновника обыкновенного, для которого жизненно важна всего лишь одна вещь - это толщина жировой прокладки и сохранность кожного покрова на пятой точке. Чем толще кожа, тем богаче чиновник, тем эффективнее он потребляет и осваивает доступные ему блага. Но конунгу, для полного понимания предмета, предстояло еще познать такие вещи как "попил" и "откат". Хотя зачем Великому конунгу такие весьма специфические знания, да еще с сернистым душком настоянных стухших яиц? Он же конунг, а не чиновник. Каждому свое.
Влад, отвоевавшись вдоволь, перестал гнать лошадей, довольствуясь передышкой в текущей ситуации и отдался течению судьбы. Он сделал все что мог и даже больше и теперь заслужил небольшой отдых для поправки подкосившегося здоровья. Тем более что ходить он никак не мог, а транспортировка его в носилках или паланкине по лесным дорогам могла здорово подорвать в дальнейшем авторитет.
Через день после отъезда обоих отрядов прилетел голубь с вестью от Хагена. Тот накарябал, что все в полном ажуре. К вечеру того же дня прискакал гонец в сопровождении десятка перенанятых наемников. Тот и дал уже более подробный рассказ очевидца. Хаген со своим отрядом держался на расстоянии часа от Ригача, который не особо и торопился с предложением мира к нанимателю и его брату. Но на ночь в лесу останавливаться не стал. И на рассвете граф спокойно достиг замка Дирн. По словам гонца, Хаген со своими людьми отставали от него примерно часа на три, но это совершенно не помешало услышать тот момент, когда Ригач предложил баронам поговорить о мире по набитому под завязку "акритом" фальшивому "посоху связи". Жахнуло так, что со всего леса обгадившись взлетели птицы.
Когда замок открылся глазам всадников, выехавших из-под прохладной утренней сени леса на расчищенное перед стенами пространство, все ахнули. Крепость дымилась изнутри, пламя уже сожрало все то, что могло гореть, и теперь замок тихо догорал. Надвратная башня вместе с прилегающими к ней стенами была полностью разрушена. Двор начинался с гигантской воронки. Зубцы с периметра укреплений выпали наружу, снесенные ударной волной. Главная, гигантская башня донжона выгорела дотла и развалилась на глазах у ошарашенных свидетелей. Она была, конечно, каменной, но перекрытия и полы делались для всех строений из дерева, которое высохнув за годы службы, становилось легковоспламеняющимся. Наемники Дирна, располагающиеся лагерем у стен твердыни, пережив удар адского грома и увидев извергающееся из недр замка пламя, сразу после убийственного дождя обломков, поспешили покинуть негостеприимные окрестности. Когда Хаген с людьми подошел к обваленным стенам, из крепости доносились только редкие стоны. Зачистив замок от прежних обитателей, которых оказалось совсем немного, бывший охотник начал ловить по лесам дезертиров и принудительно рекрутировать в свою армию.
Дирн и Кирн погибли, а их замки, вернее, полуразрушенные остатки стен и башен перешли под контроль войск конунга. Их дружины были перебиты, а нанятые ими бандиты - перекуплены вербовщиками от имени принца Нюкаэля.
Оставалась лишь крепость Ногт. Но ее штурм обещал быть непростым. Крепость славилась очень мощными укреплениями и имела сильный гарнизон, а вот у Влада практически кончились его волшебные боеприпасы. Применение "лезвий судьбы" тоже было под вопросом - "ведьмин студень" от Хекса бесполезен против камня, как, впрочем, и прикосновения Гугнира.
На пятый день вынужденного безделья, окрепнув морально и физически, конунг, переборов себя, приказал седлать лошадей. Ему надоело постоянно проигрывать в "эльфийские шахматы" и рисовать проекты метательных машин - больше заниматься в разрушенном замке Кирн было нечем. Поездка до замка Ногт заняла почти три дня, так как армия передвигалась весьма неспешно из-за самого главного всадника в ее составе.
Влад ехал шагом и совершенно никуда не спешил. Его раны служили надежным оправданием более чем осторожной верховой езды. Зато Хаген с Ингваром всласть натренировались в искусстве передвижения небольшой армии в лесистой местности. Не то чтобы они были полными профанами до сих пор или Влад был экспертом по войне в лесу, но правильно говорят, что за одного битого двух небитых дают. У маленькой армии теперь наличествовали все атрибуты слаженного подразделения регулярных войск - и авангард, и арьергард, и боевое охранение по флангам, и многочисленные конные пикеты и разведчики на шесть километров во все стороны от основной колонны. Продовольственные команды и обозы с фуражом бегали по всему лесу как паровозики на детской железной дороге. Конунг ухитрился в обоих местах, где армия останавливалась на ночлег, создать небольшие укрепления. Вырубали лес вокруг на приличное расстояние и посреди этой вырубки врывали в землю бревна частоколом. До организации римских лагерей было, конечно, еще далеко, но в каждом таком лагере осталось сидеть и обустраивать по полсотни вооруженных мужиков. Влад решил покрыть лес сетью таких застав, во избежание появления на его территории городов и лагерей наподобие поселения генерала Вита.
Конунг прибыл под стены замка в невеселом настроении. Готового рецепта по взятию крепости у него сейчас не было. Однако усилия генерала Вита произвели должное впечатление на грустного командующего. Замок Ногт находился в полной блокаде, обнесенный по периметру частоколом. Владу рассказали о хитрой ловушке, которую подстроили осажденным три дня назад Атли и Вит - они демонстративно оставили недостроенным небольшой участок частокола, но зато вырыли ямы-ловушки с кольями и установили две из числа драгоценных "акритных" мин. Ногт, решив любой ценой выслать гонца за помощью, а заодно и проверить на вшивость осаждающих, сделал вылазку, спустив со стен на веревках сотню бойцов. Никто из атакующих в ту ночь в крепость не вернулся. Все полегли, попав в хитрую засаду.
Нужно отдать должное, старый барон вообще проявил себя как деятельный и талантливый полководец. Постоянно организовывал вылазки, контратаки, а со стен крепости, с помощью горластых молодцов, даже устроил что-то вроде сеансов пропаганды на лагерь генерала Вита. И в этом недобром деле засевания драконьих зубов сомнений имел даже некоторый успех, так как подавляющее большинство армии генерала были простыми наемниками. Как всегда - барон сулил золото за предательство и убийство офицеров. В целях ознакомления с диспозицией Влад провел рекогносцировку укреплений твердыни. Замок Ногт оказался довольно большой, стоящей на холме крепостью с тройным кольцом стен. Обязательная для местной архитектуры башня донжона высилась посреди всех прочих башен, вокруг нее была возведена квадратная цитадель, причем размер этой цитадели был примерно равен всему замку Трант. Она фактически делила замок Ногт на две части - "старую" и "новую" крепости. "Старая стена" смотрела на восток от цитадели и имела собственный ансамбль высоких стен и башен. "Новая стена" имела высоту стен немного ниже "старой", но занимала в четыре раза большую площадь, охватывая холм полумесяцем с запада. Влад был впечатлен количеством усилий, приложенных при создании этого образца средневековых оборонительных фортификаций, причем, практически, посреди леса.
По прикидкам генерала Вита, гарнизон на данный момент составлял почти полтысячи человек, из которых примерно три сотни приходилось на опытных и закаленных в боях дружинников. Осаждающим дико повезло в первых двух схватках, и в том, что им удалось разрушить ворота в самом начале осады - массовую контратаку, дойди она до рукопашной, проведенную осажденными войска Вита наверняка не выдержали бы.
Несмотря на десятикратное превышение численности, которые было достигнуто с прибытием армии Влада, конунг не торопился объявлять решающий штурм. Хотя его и поджимало время - найм и содержание такой огромной толпы стоил недешево. Все опять упиралось в экономику и логистику - Владу лично пришлось давать распоряжения и в дальнейшем контролировать потоки снабжения. Спасало наличие огромного количества почти непуганого зверья в местных лесах и относительно хорошие лесные тракты, с большим количеством идущих транзитом караванов. Конунг до сих пор недоумевал, почему для быстрой переброски грузов не используют реку. По его приказу Андрилл, как бывший моряк и, соответственно, знакомый не понаслышке с водным транспортом, организовал переброску припасов и подкреплений по реке и притокам, значительно сократив путь и время относительно полностью сухопутного маршрута. Деньги пока в казне конунга были - еще не кончились те самопальные монеты, которые они изготовили в Пандоре, нарастив их капиталом от трех разграбленных замков. Но долгое сидение под стенами твердыни Ногта влегкую могло разорить начинающего полководца.
Вот и выходило, что нужно или брать штурмом крепость, или принудить ее к сдаче и как можно быстрее.
Влад, после личной визуальной оценки, невысоко оценил перспективы личного магического оружия в реалиях возможного штурма. Его первичные опасения оправдались полностью. "Гугнир" - почти бесполезен - камень он не разрушал. Первое что приходило в голову: сломать ворота крепости, уничтожив петли, но на месте обоих замковых ворот сейчас высились завалы после их подрыва. Использование "Хекса", тоже находилось под вопросом - все здания, по агентурным данным, внутри крепости покрыты черепицей, и при возведении каменных строений дерево использовалось только как перекрытия и полы. Применение последних остающихся в наличии боеприпасов, начиненных "акритом", может и принесло бы успех, но оставило бы конунга совершенно без козырей, на случай осложнения ситуации. Этот вариант, правда с сожалением и колебаниями, тоже был отброшен.
Влад подумал-подумал, и решил копать подкоп. Причем - сразу два, один, демонстративно, на виду у защитников крепости, второй тайно, но круглосуточно и со сменными бригадами. Следующую, возникшую у него перед глазами проблему, связанную с эффективной агитацией со вражеских стен, он решил асимметрично, приказав выковать несколько рупоров и объявив награду тому, кто в сеанс агитатора сумеет его переорать. А дополнительно, на добивание, объявил конкурс солдатской частушки. И если раньше, на удачную шутку со стен крепости, в лучшем случае звучали грязные ругательства, а в худшем, из-за частокола, скорее для тренировки небрезгливых лучников, выставлялся набор немытых задниц - то сейчас ответ раздавался незамедлительно, информативно и, что самое важное, гораздо мощнее по силе звука.
Возле стен осажденного замка постепенно, с самого начала осады, сначала вырос укрепленный военный лагерь, а сейчас, с приходом армии Влада, уже отстраивалось небольшое селение. Кузни, пекарни, мастерские, склады, казармы и прочие нужные здания, сначала немного хаотично, а затем подчиняясь единому плану, сформировали целый городок. Влад уже всерьез опасался удачной диверсии с поджогом зданий, так как они возводились из дерева, но его убедили в том, что срубленную в конце весны древесину тяжело поджечь без специальных горючих материалов.
Будь Влад на месте Ногта он все равно бы изыскал возможность создать какой-нибудь метательный механизм, установил его на верхушке одной из башен и подверг бы тотальному террору все вражеские постройки в радиусе поражения. Но на подобные операции Ногт так и не решился, хотя, по тактическим выкладкам Влада, даже попытка создать саму угрозу уже существенно осложняла жизнь осаждающим в военном городке, самим фактом наличия возможности.
Может и тлело желание, но с возможностями, очевидно, была напряженка: не было у Ногта ни катапульт, ни огнесмесей. Многие в средневековье не понимали фантастического потенциала такого класса уловок как "потенциальная угроза".
Влад, перед переходом к активным действиям, решил все же провести переговоры. Герольды и посланники бегали целый день, согласовывая условия встречи. Влад вызвался идти на переговоры, не сильно опасаясь, что его там могут убить. Для начала, Закон Эльфов, который в одном из своих постулатов, ставил арбалеты за гранью правовых норм, запрещал убивать парламентеров. Этому миру Чингисидов, которые ввели это правило, вырезая целые города за убийство послов, вполне заменили эльфы. Ни дать ни взять - "закон исторических последовательностей" в действии. Да и не та персона был Влад - действительно, а что ему, с такой легендой под которой он сейчас работал опасаться? Для всего вражеского окружения у него сейчас целых два начальника, принц Нюкаэль и принц Трейв. Слухи о мече Эльгар-Эль-Элендиэль наверняка не проникли в осажденный буквально с первой недели войны замок Ногт. Голубиную почту люди конунга перехватывали весьма эффективно - причем даже не прибегая к услугам экзотических ловчих птиц, а с помощью обыкновенных площадок с лучниками на верхушках деревьев.
Время для переговоров стороны назначили на утро. Влад в своем пластинчатом доспехе неторопливо проковылял к установленному слугами паланкину напротив главных разрушенных ворот. Перед выходом, себе на пояс справа он повесил ножны с финкой, а слева - тот самый знаковый клинок, за спиной на широкой перевязи висел треугольный щит. Из крепости, конунгу навстречу, перевалив через остатки надвратной башни, вышли четверо вооруженных мужчин.
Они спустились к неширокому рву с водой, окружавшему замок, и стали, по-видимому, раскидывать дерн в траве возле воды. Через пару минут они перекинули через ров пяток ранее замаскированных жердей, наскоро перевязанных в нескольких местах. По этому шаткому мостику, шагая легко и непринужденно, буквально перелетел седобородый старик, облаченный в добротную эльфийскую кольчугу и перепоясанный широким зеленым ремнем с висящим на левом боку мечом, а на правом - топором. Хитрый барон вроде как сделал намек, что он со своим войском может совершить вылазку в любой удобный для него момент.
- Сэр Ногт, собственной персоной, я полагаю? Я, Вальдур Арвенстарский, полномочный представитель принца Нюкаэля и принца Трейва! - учтиво представился Влад первым, уважая возраст и опыт оппонента. Старик величаво кивнул, но не проронил ни слова. Конунг не стал тянуть кота за хвост и, посчитав такое приветствие достаточным, перешел к делу: - Принцы восхищены вашей несгибаемой доблестью. Они ценят храбрость в людях. Но дальнейшее сопротивление бессмысленно - вы полностью окружены, отрезаны от подкреплений, все ваши почтовые голуби и гонцы были перехвачены, а ваши союзники теперь не придут к вам на помощь.
- Пусть Дирн и Кирн парни и молодые, но почему это они не смогут прийти ко мне на помощь? - с передразниванием задал ехидный вопрос старикан. Влад мысленно прикинул, что деду не шестьдесят, а вообще примерно под семьдесят, если почти сорокалетних братьев-баронов он назвал "парнями". С первой же фразы оппонента Влад дал дедушке высший сорт говнистости, поэтому не замедлил ответить с подколкой. Эта черта характера совершенно конунга не красила, но кто из нас идеален?
- Обозначим ситуацию так: они заключили с нами что-то вроде сепаратного мира. Было видно, что дед довольно сильно удивился и пришел в такое изумление, что у него вытянулось лицо. Ногт, не справившись с нахлынувшими чувствами даже уточняюще переспросил: - Дирн и Кирн предали наш союз и заключили соглашение с вами?! - Ну, скажем, негласное такое соглашение - они мирно лежат по могилам, а мы не оскверняем их прах. Их твердыни пали.
- Этого не может быть! - заорал раскрасневшийся боевой дед. - Ты, хромой на обе ноги, не мог за неделю взять оба замка. Неделю назад они оба точно были живы и собирались мне на помощь! Эти переговоры обман! Но знай, если это ловушка - стрелки со стены отомстят за меня - живым ты тоже не уйдешь! - Спокойно, Ногт! Успокойтесь! Здесь только мы двое. Я пришел говорить о мире. Давайте разговаривать дальше. Мое предложение - сдавайтесь на почетных условиях. - Нет! - ответ упрямого старика был категоричен.
Влад понял, что переговоры завершены. Но он очень не хотел завершить их полной моральной победой этого вредного старикашки. Теперь ему очень хотелось оставить о себе что-то, например, постоянное карябающее душу воспоминание.
- У меня вопрос: а бароны Дирн и Кирн вообще в курсе были того, в какую авантюру вы их втравили? Или вы рассчитывали ударить по ним, когда они захватят замок Трант и немного расслабятся после легкой победы?
По мере продолжения фразы взгляд старика стремительно приближался к параметрам боевого лазера, чуть-чуть не дотянув до выжигающего жизнь свечения. Барон Ногт что-то прорычал, горделиво развернулся и, демонстративно плюнув, размашисто пошел к своим людям. Влад, догадавшись по такому поведению, что переговоры закончены, тихо пошел по дороге назад, не поворачиваясь спиной к крепостным стенам. Он завел левую руку за спину и, воспользовавшись тем, что ее не видно со стороны замка, показал два пальца, а затем сдернул со спины щит. Это был сигнал к прикрытию для людей Хагена, которые, замаскировавшись в вырытых окопчиках, страховали своего конунга. Через полсотни шагов, к полному удивлению вражеских стрелков и наблюдателей, несколько фигур одновременно выскочили, как из под земли, и прикрыли своими щитами отступающего к лагерю хромающего парламентера.
Эти все переговоры, закончившиеся ничем, на самом деле, после фраз Влада, превратили диалог командующих в опасную игру, сопровождающимся для него страшным риском. Конунга, несмотря на всякие эльфийские бредни, запрещающие это, могли и пристрелить со стены, если бы он начал конкретно говорить о том, что знает: о стрелах с лентами Дирна и Кирна, обнаруженных в колчанах пяти дружинников у замка Трант; о найденных в развалинах донжонов сундуках с перепиской, из которой следовало, что Ногт вырезал патруль Дирна и выдал это за проделки разбойников, которые захватили замок у переправы. Что спасло Влада и что именно заставило его тогда прикусить язык - неизвестно. Кто накинул на его жаждущий правды голос полог безмолвия? А ведь он тогда был готов до конца выяснить отношения со старым бароном Ногтом.
Однако тут играла роль еще и гордыня барона - договориться о переговорах, а потом пристрелить посла, тем более с мандатом от армии под командованием эльфийского принца - было чревато для дворянской чести и дальнейших взаимоотношений с окружающим миром. Ногт реально чувствовал себя неуязвимым, сидя за тройным кольцом стен, и был в своем феодальном праве. И для него существовала довольно высокая вероятность выйти совершенно сухим из этой кипящей бодяги, как это ни печально, но довольно часто бывает с зачинщиками всяких смут, которую сам Ногт и заварил, чтобы своим сыновьям обеспечить по замку в наследство.
Теперь, после провала переговоров, надо было приступать к более активным мероприятиям по штурму. Конунг для мирного урегулирования вопроса и так сделал гораздо больше, чем мог.