Annotation

     РЕШАЛА

     Иван Солин

     Примечание:

     Внимание, работа содержит сцены сексуального насилия и жестокости.

     Тут будут совать всякое во всякое, иногда жёстко, если вы ранимый - не читайте это, не надо.

     Порнушка, перемешанная с элементами сюжета и слегка политая мнением стороннего наблюдателя обо всем этом шапито.

     Пока миди, если зайдет - продолжу.

     ГЛАВА 1

     Кто я? Да все просто. Я Темнейший, Владыка, Хозяин, Господин и прочая, прочая. Я когда-то очнувшийся в беспамятстве НЕКТО, которому что-то свыше преподнесло дар быстрого развития. В тех мирах где я побывал, авторы всевозможной низкокачественной, но пользующейся бешеной популярностью, литературы называют этот феномен Игровой Системой в Реальности или просто Системой. Она позволила мне за короткий срок достичь феноменальных высот могущества. И лишь мой здравый смысл, а возможно просто воспитание и моральные рамки не позволили сокрушать и переделывать миры по велению моих прихотей и капризов. Мда, тогда я еще был хорошим. Ну если откровенно, то это не я был паинькой. После смерти ТОГО первого меня, его копия, т.е. уже Я, попала в другое тело. В тело какого-то унылого задохлика. Без всего! Без магии, без невероятного тела и его технопримочек, и главное без Системы! Лишь знания остались со мной. То, что помогло мне возродить свое могущество. Однако, на моем пути очередного становления, я был поражен скверной. Эта зараза сорвала с меня все ограничения, ориентиры, установки и превратила меня в Темнейшего. Того, кто упивается страданиями и унижением моих послушных рабынь. Нет я не любил ломать красоту и упиваться ужасом. Я был сволочью иного рода. Я был чистюлей. Мне хотелось, чтобы жертва сама жаждала всего, что я готов ей преподать. На мои истязания ее глаза должны были дарить мне любовь и восхищение, робкую надежду на продолжение. Вот такая я тварь. И когда меня ничего более не сдерживало, я дал тому миру то, что он из меня так настойчиво хотел сделать. Но это все дела минувшие, и может быть, когда-нибудь я поведаю о своем становлении*. Однако, сейчас не о том.

     * Если вас заинтересовало, то почитайте цикл "Великий Механизм", а в частности произведение "ВМ: Награда?"

     https://author.today/work/109720

     Я очнулся в своем новом теле. Опять. Как? Почему? Зачем? Я отвечу на это так. Мне нужно было беж… отступить из одного недружелюбного мирка. И единственным решением, пришедшим тогда в мой затуманенный похотью мозг, было принять предложение одной мутной, но ниразу не навредившей мне, сущности. Призыв. Я на 1000 циклов стал призывом. Что оно такое? Ну это когда, какой-нибудь неудачник, где-то начитавшись многообещающей чепухи, расплачивается своей душонкой за то, что приду я и разрулю все, как умеют настоящие жесткие парни. Глупость? Еще какая. Прихожу то я в ИХ тело, а они — усё! Моя еда. Хе-хе-хе. А вы думали демоны полезные и перспективные решалы? Безусловно, но только не для тех, кто их призывает. Короче, моя работка непыльная, но порою унылая. Приходится развлекаться как умеем. А умеем мы(мечтательно закатил глаза) ох и много.

     Итак. Кто же я теперь? Посмотрим. О! Да ладно. И такие миры бывают? Я ж киношку эту смотрел, уже и не вспомню где и когда. Про этого, недоубитого мальчугана со знаком истинно арийского качества на лбу. У меня даже машина такая была. И вот прикол, именно у одного арийца я ее и позаимствовал. Как сейчас помню, гауптштурмфюрер Отто Руннер. Я тогда еще не совсем беспринципной сволочью был и даже повоевал чутка против оберчеловеков. Занятные такие. Но не об этом. Я оказался в Хогвартсе, но увы и ах, не в главном герое той милой истории. Но я, кажись, припоминаю и этого персонажа. Седрик Диггори. Его еще играл чувак с такой угловатой рожей. И его очень не любили за роль какого-то там вампира. Хз шо за роль такая, но я его еще и в другой киношке видел, там он уже постарше был и играл не просто неплохо, а вполне даже цепляюще. Харизматичный мэн. Но судя по отражению в зеркале, общего у нас немного. Только эта, вымораживающая меня, угловатая рожа и рыбий взгляд. Видимо, тут всё не прям, как в кино.

     Как же этот Седрик на меня вышел? А все просто. Где-то надыбал древний фолиант, где кто-то кое-как пересказал «звон», который слышал, но как водится, не знал где он. Ну и Седрик однажды активировал описанный там ритуал. К моменту смерти, правда, похоже уже и забыл о нем. Какое же желание ко мне поступило от его души, висевшей над бездыханным телом? «Неназываемый должен умереть». Гениальная формулировка. Когда? От чьих рук? Рука-лицо же. Ну, а я чо? Да легко! Когда там Гаричка его шлепнет? Короче, у меня несколько лет каникул.

     На удивление, ритуал сработал. Да там и премудростей особых не надо, оно сработает даже если и не сильно хочешь, так что вызывайте — я всегда не прочь закуси… точнее оказать вам квалифицированную помощь высококлассного специалиста. Щас, у меня визитка даже где-то была… а, я ж не в своем костюме из кожи девственниц. Шутка. Чо я — дурак, девственниц так использовать? У них есть способы гараздо более интересного употребления. По назначению, так сказать.

     И вот, притащили тушку Диггори. Слезы и рыдание поклонниц, а тут я такой: здрасьте вам. Ну точнее со скорбной миной: «В… Во-оды-ы… вот ты, малыха, а-а-аа, как же мне пло-о-охо, наверное сейчас умру-у-у, да не плескай ты, дура, аа-а-ах, как бо-о-ольно. Это? Рука, ты не отвлекайся давай, продолжай водичку мне-еээ. Ах, звезда моя, мо-о-ожет я уже больше ни-ико-огда-аа не смогу прикоснуться к столь преле-естному созданию. Чо? И ты-ы отка-ажешь? Умира-ающему? Ох, бессе-ерде-е-ечная-аа…» Ну где-то так. Медичка, зараза, прибежала меня спасать и разогнала весь цветник. Но я запомнил эту старую каргу. Ничо-ничо. Я ее еще омоложу и она узнает почем фунт лиха. И ничего смешного «фунт лиха» это получше чем «нефритовый жезл» или еще как-то заезженно.

     Сейчас я лежу в госпитале и усваиваю память моей тушки, и параллельно перевариваю Диггори. Он волшебник, а значит лакомство. На такие заказы меня стало бросать не сразу. Поначалу были простецы. Но теперь я уже не в низшей лиге. В теле волшебника, я смогу использовать не только всевозможные уловки и ухищрения для использования заемной рунной или ритуальной магии, а вполне себе, своей собственной. Здешнее магическое искусство и особенности мира позволяют применять межмировые стандарты без явных конфликтов. Дело-то в… Ох какая нимфа!

     — Лапочка, ты пришла проведать героя, израненного в битве со Злом?

     — Мы все так переживаем, Седрик. Как ты?

     — Ох, дитя, — черт, какое дитя?! Все никак не выйду из роли сектанта из прошлого воплощения. — Ты истинное дитя большой и дружной семьи нашего факультета. Я, как староста — горд, что среди нас есть столь достойные и самое главное прекрасные товарищи по общему делу. Делу получения знаний на благо родины. Кстати, ты хотела бы провести со мной индивидуальное занятие? Я бы показал тебе какими особо могучими и секретными(шепотом) заклинаниями, спас всех нас от попыток страшного Зла схватить и надругаться над столь чистыми и невинными созданиями, как ты.

     — Ой, а это возможно? Ты ведь плохо себя чувствуешь, наверное?

     — Твоя забота и невероятная красота просто творит чудеса! Признавайся: это какая-то темная магия(наигранно грозно)? Я должен проверить тебя и дать экспертное заключение, как аттестованный борец за все хорошее против всего остального, — рука моя уже вовсю путешествует по бедру моей фанатки, по-видимому, с шестого курса, точнее уже с седьмого. Диггори, к слову, тоже только окончил 6 курс, хотя я думал что он уже выпускник, раз ему уже 17.

     — А… а это удобно?

     — Вполне, я профессионал, и умею все делать так, чтобы было и удобно и даже приятно.

     Притягиваю к себе, не успевшую даже пискнуть, глупышку и применяю на ней воздействие, в результате которого цель теряет критическое мышление, выполняет почти все указания и не может лгать. Так то, я могу врубить эмпатию и даже считывание поверхностных мыслей, но не очень люблю. Эмпатией предпочитаю упиваться во время утех, а мысли не всегда приятно знать. Слишком разочаровываешься в окружающих.

     — Поведай мне, лапочка, об истинных причинах своего прихода и что это за чудную микстурку ты зажимаешь в кулачке?

     — Опоить специальным дорогим зельем, которое на твой организм в таком состоянии наиболее эффективно подействует, и его не смогут выявить. Все для влюбления в меня и чтобы заставить жениться на мне.

     — Какая прелесть? Ты станешь моей первой игрушкой в этом забавном мирке.

     Вхожу в ее разум. Менталистика — мое любимое. Такого можно наворотить. Закачаешься.

     Через несколько минут передо мною Элизабет Хинлив, коварная отравительница и плохая девочка с грязными помыслами и не только. Девочка уже успела натворить дел. Среди наиболее грязных ее делишек месть старой подруге детства — магле Эшли Тайлер, которая будучи красивее, пользовалась большей популярностью у мальчиков. Она даже не отбивала никакой первой любви, она просто БЫЛА и это так бесило нашу маленькую злобную сучку, что она взяла и опоила ту, которая всегда хорошо относилась к ней и считала настоящей подругой. Чем же таким страшным она опоила Эшли? Приворотным, влюблятельным в себя. Такое, оказывается возможно. В смысле однополое использование. И что же имеем? Несчастную страдающую, влюбленную девушку, и ее мучительницу. Можно подумать ну влюбила и что с того? А в комплексе с Конфудусом, заметьте совершенно не запретным, можно заставить влюбленного человека совершить все что угодно. От самоубийства до противоестественной мерзости, чего не добиться при раздельном использовании. Собственно, мерзостям мерзавка и подвергла девушку. Сама же упивалась властью и всесилием над жертвой. Ну что же, поменяем их местами. Эшли уже не спасти. Она, увы, вскрылась. Жаль. Я бы даже «почистил» ее и подарил ей зверушку Лиз.

     — Ах ты моя маленькая конченная сучечка, скажи: а когда те бомжи рвали попку Эш, зачем ты драла свою той грязной бутылкой? Неужели чистенькую игрушку не догадалась захватить?

     — Хотела быть на ее месте.

     — Почему же не предложила Тимбо свои услуги? Он парень видный, вон как своей культей поработал с Эш.

     — Воняли.

     — Видишь табурет? Переверни. Расскажи что бы ты хотела «поручить» Эш, глядя на эти четыре не очень чистые ножки?

     — Чтобы эта дрянь скакала на них по очереди, а потом вылизала их до блеска.

     — А ты бы хотела так?

     — Да.

     — Ты придумывала для нее то, что хотела сама, но такое делать плохо?

     — Да.

     — Я разрешаю сделать сейчас то, что тебе так хочется. Но делай все очень тихо, лапочка.

     — Спасибо Темнейший.

     — Ой, да оставь, дело-то пустяшное. Приступай.

     Лиз встала на дрожащих ногах, подошла к табурету, окинула его безумным взглядом и «подрочила» самую облезлую и плохо выглядящую ножку. После встала на колени и с вдохом жадно ухватила ножку ртом, пустив приличную порцию слюны с тяжелым дыханием и начала отсасывать ЭТО.

     Вот же больная сука. Убила девку своими конченными фантазиями. И мне, к слову, вовсе не противно наблюдать за грехопадением этой помоишницы. Я слишком много уже видел и слишком хорошо узнал людей. У меня даже от подобного неслабо стоит. Милая юная девушка. Невысокая блондинка с серыми глазами. Бледноватая, но с румянцем на щеках. Отсасывает облезлую деревяшку. Я же говорил, что поражен скверной и добровольные, желанные, унижения жертвы — это то, что меня заводит? Ну так это, как раз тот случай. Если раньше мне нравились чистота и искренность, то теперь такие вот грязные девочки это мой выбор.

     — Не сдерживай себя, милая.

     Она аж вся затряслась. Кончила. Быстро. Вскочив на все еще трясущихся ногах, она скинула через голову сорочку и юбку, сорвала труселя и… Ого, вот это темперамент? Просто упала сочащейся розоватой «девочкой» на сухую (!) не подготовленную ножку. Сколько экспрессии. Я могу ошибаться, но конец ножки у нее сейчас в матке. Совсем беда у нее с головой. Ладно, подлечим. Я еще не наигрался с миленькой убийцей. Так, запускаю заклинание Биоконструктор, которое позволяет… да все оно позволяет. Можно вырастить ей третью сиську или убрать мозг, оставив мозжечок и веревочку для ушей. Так, ого как она порвала себя, вовремя подключился. Так, кровь — стоп. Матку усиливаем и нервных окончаний побольше. Теперь чем жестче — тем слаще. Далее, стенки влагалища делаем покрепче и повлажнее. Клитор массивнее. Пока хватит.

     Лиз со слезами счастья и широкототкрытыми глазами смотрит на меня. Худенькая с маленькой, но с очень нежной грудью и такими трогательными розовыми сосочками. Животик, там где облезлая палка, слегка вздулся. Милота. О, начинает привставать, губы задрожали, слезы потекли, полубезумная улыбка. Палка почти полностью показалась из девушки. И… прыжок веры. С хлюпом она опять обрушивается на эту мерзкую штуку. Но теперь ей очень хорошо. Там все крепенько и упруго, а как приятно! Матка-то уже не то чем была. Я могу сделать ее чем угодно, хоть опять самою собою. Биоконструктор, фули. А пока у девочки будет это, более глубокое и чувственное, продолжение ее природного вместилища. Каждое такое проникновение это почти гарантированный экстаз. Ну и слегка боли. Оставил я там одну точку, если ее «поймать», то будет бо-ольно-о. Это для особо плохих девочек. Так, а почему у нее попка свободна? Не порядок.

     — Лапочка, что насчет попки?

     — Горячего х-хочу. Чтобы как и Эшляди — лампочку туда. Она у нее помещалась уже целиком тогда, без напряга. Всегда так хотела, Хозяин прошу, умоляю, — рассказывая это, она ускорила темп и уже просто скакала на ножке.

     — Шалунья, — ох, переборщил со смазкой. Зальет тут все и обезвоживание получит. Надо «прикрутить» следующий раз.

     С лампочкой морока. Надо же, а эту сцену я пропустил. Когда это она ее лампочкой мучила? Так, горячее возьмем в другом месте. Попробуем-ка трансфигурацию. Хм. Занятная штука. Возьмем на вооружение. Интересная тут магия.

     — Держи эту штучку, милая.

     Самка табурета взяла нечто напоминающее напольный торшер без абажура. Высотой он был до туда, куда сейчас доставали ножки табурета. Установила под попку и вопросительно глянула.

     Ну что же, сделаем погорячее. Разогрел градусов до 70 — будет в самый раз, а дальше посмотрим. Ох, какая густая у нее смазка. Из слегка потрепанной разрозовевшейся «девочки» свисала «слюнка» прямо на блестящую ножку табурета. Как тянется? Прелесть.

     Девушка дрожа от нетерпения наконец выставила «торшер» и благоговея потрогала ощутимо горячую штучку, которой предстояло прогреть холодное сердце шлюшки-истязательницы. Нетерпеливо поляпав ладошкой по уже смазанным розовостям, дрянь извазюкала свою дырочку сзади и безотлагательно опустилась на уже два объекта ее неземного удовольствия. Этот низковатый звук, больше напоминающий бульк или хлюп, был впечатляющ. Грязная милашка аж задохнулась от боли, а ее глаза вылезли из орбит весьма ощутимо. Выждав какое-то время, чтобы шлюшка насладилась чистыми незамутненными ощущениями, я подключаюсь биоконстуктором. Так, да она кончает беспрерывно. Резонанс? Однако. Так смазку прикручиваем. Ощущения подкорректируем в сторону боли, мы же не награждаем ее тут. Что с ее тылами? Ого как разворотила, даже порвала. Придется пищеварительный тракт переделывать. Значит, в желудок ставим наработки по биореактору. Теперь отходов не будет. Лишнее замещаем вместительными полостями для удовольствий. Удлиняем, увеличиваем, усиливаем, пронизываем нервными окончаниями, секрецию — не забыть. Теперь у самки две «дырки» для утех, без излишнего функционала. Так, и «лампу» погорячее и побольше делаем. Вот так.

     — Как тебе?

     — Божественно, — натягивается сильнее. Ножка табурета почти целиком скрылась, как и «лампа».

     Руки ухватили соски и стали их оттягивать. Эх, маленькие они у нее, а то бы и там полости сделал. Хотя, можно для пальчиков сделать. Опять биоконструктор. Так, железы долой, полости аналогичные нижним, но поменьше, функционал тот же, но больше боли, раз она такая мазохистка оказалась. Жирка для визуальной маскировки, ах да, соски понежнее, а выходы полостей — более упругими сделаем. Снаружи нежно, внутри прочно и тянется. Испытание.

     — Смотри что у тебя теперь есть.

     Обезумевшая уже, от натягивания себя на две почти полуметровые штуки, и упершаяся ягодицами уже почти в пол, Эли открыла затуманенные глаза и перевела взгляд на свои милые розовые сосочки. Ее глаза вспыхнули похотью и азартом. Руки вернулись к грудкам и настойчивые пальчики принялись пробираться за, с виду нежную, преграду. Но потерпев неудачу, девушка ухватилась левой рукой за один сосок, а правой принялась просовывать указательный палец внутрь. Вот преграда поддалась и смазка брызнула на пальчик, который в следующий момент на половину, под всхлип из широко открытого рта, погрузился в грудную «полость удовольствий», хотя, скорее «полость пьянящей боли». Спустя мгновение, пальчик начал совершать поступательные движения, а смазка помогала делать это легче. 80 градусная штуковина в попке и облезлая палка с занозами в самом сокровенном месте любой, даже самой балованной, девочки — были позабыты из-за новой «игрушки». Теперь и второй пальчик устремился внутрь розовой прелести на молочно белом холмике. Два ненасытных пальчика двигались сначала по очереди, затем совместно и в один момент, смотрящая мне в глаза безумная дрянь с ангельским личиком, рванула со всей дури нежность груди. Растянула очень эластичную, на этот случай, полость ее правого холмика. Ого, в образовавшуюся розовую щель с более насыщенного цвета нутром, теперь еще и что-нибудь посущественней пальчика можно поместить.

     Больная извращенка неуклюже попыталась вскочить с пола, но две длинные мерзости застряли у нее внутри. Нет, не прикипели или зацепились. Там все плотненько, упруго и очень скользко. Их просто засосало, как присоска. Уморительно. Худенькая очаровательная девушка стоит в раскоряку, чудовищно растягивая щель в правой груди, а из ее очень грязных, как видно любому порядочному джентльмену, дырок торчат: четырехногий табурет по самую сидушку — из первой, тяжелая металлическая фиговина, напоминающая торшер — медленно выскальзывает из второй. Забавно. Она еще начала пучить глазки и колыхать тазом пытаясь вытрусить из себя все это обилие инородного мусора. «Лампа» наконец с хлюпом выпала, оставив снаружи красное нутро, частично вывалившееся из колечка растянутых и не спешивших сходиться мышц.

     Эка ей вывернуло-то. Ну да, я их там не закреплял, для большей маневренности в животе и возможности принять в себя негабаритные штучки. Да, забавная картина.

     Она все еще приседает и пыхтя трусит попкой, в надежде вывалить, надежно засевший, табурет, а вывернутое нутро задорно трясется, блестя слизью смазки. Плюнув на безуспешные попытки, грязная потаскуха наконец сделала с милым розовым сосочком то, на что ей хватило больной фантазии и запала безумной похоти. Она почти упала грудью на «лампу», всадив огроменный почти раскаленный шар, в так восхищающую меня, розовую мякоть внутри белой почти девчоночей грудки. Разумеется, эта хреновина не поместилась внутрь «малышки», но конченная дрянь, оттопырив посильней задок, с торчащей из сочащейся милоты уродливой табуретки, навалилась на грудь со всем своим долбанутым напором. При этом растягивая уже не щелочку, а дырень — со всей своей дури. Хлюп. Победа. Долбонашка победила физику. Шар внутри, ну почти внутри. Нет там места для него. Но ей пофиг она ведь еще кончила. Уже и не знаю который раз, правда. Освободившиеся руки, помойка Эли стала использовать для впихивания табурета поглубже, ухватив его двумя руками за сидушку. В этот момент грудка не выдержала и лопнула по одной из пошедших трещинок.

     — Вот, сука! Ты сломала красоту. Не люблю.

     Спать.

     Вырубил грязную дрянь, испортившую кайф. Ну ничего, это только начало. Опробовав палочковую магию, извлекаю табурет. Биоконструктором восстаналиваю милую сисечку. Как можно такое ломать? Привожу в порядок все что напачкала эта свинюшка. Бужу.

     — Я сердит на тебя. Ты не бережешь мои подарки. Одевайся, я придумаю пока для тебя наказание.

     Понурившаяся такая миленькая с виду девушка, а на самом деле чудовище, принялась натягивать на свое чистое, благодаря мне, тело очищенную одежду.

     — Оделась? Приказ: вести себя как обычно, никто не должен знать о твоем новом статусе моей свинки. Иди. Придешь завтра пораньше, я решу что дальше.

     Ну что сказать? Девица премерзкая, но свинка просто чудо.

     Когда табуретница вышла, почти сразу за ней вошла, дрочившая все это время за ширмой, та карга. Ну которой я обещал наказание, она же — местная главврач. Как тут у них все запущено. Персонал, ответственный за студентов, упивается истязаниями одной из студенток, да еще и самоудовлетворяясь в этот момент. Похоже каникулы отменяются. Вон — сколько работы предстоит.

     ГЛАВА 2

     — Мистер Диггори, время принять лекарства.

     — Конечно, конечно.

     Протягиваю руку чтобы взять пузырек и невзначай касаюсь руки этой карги, эмоции которой, просто плещут предвкушением и нездоровой похотью.

     Любопытно, что же это такое она мне пытается споить, но сейчас узнаем, т.к. при контакте я произвел на нее тоже воздействие, что и с подтабуреточницей.

     — Поведай-ка, дитя. Что ты мне дала и о своих томлениях.

     — Жидкий Империо, мне нужен раб для утех, потом ты бы все забыл. Я мастер Обливиэйта. За десятилетия работы тут отточила искусство. То, как ты с этой девкой, меня просто поразило. Я ниразу так еще никого не наказывала.

     Перфекто. Занятная тут школа, ну-ка поглядим как ты любишь веселиться. Подключаюсь к ее разуму и ухожу в работу на несколько минут.

     Мда, карга знает тольк в извращениях. Никогда не трогал детей, но эта просто специализировалась на них. Фу. Не люблю педофилов, а еще Директор знал и покрывал ее грешки. Эта мерзкая бородатая скотина, оказывается не такой добренький как кажется. Но о нем и с ним мы позаботимся попозже.

     Поппи, занятное имя, любит ставить клизмы. У нее целая коллекция. От совсем крохотных до просто гигантских. У нее всегда есть любимчик. Завсегдатай ее чудной больнички. Как-правило, кто-то социально ничтожный. За кого никто, в случае чего, а таких случаев в карьере Попри еще не случалось, не предъявит ей непосильный долг. На этот раз, такой жертвой старой мрази был один студент из маглорожденных. А я, вот даже и не знал, что этот персонаж ежедневно заскакивает на «процедурки» или за зельицем каким-нибудь общеукрепляющим, ну или просто поболтать с милой и такой заботливой тётушкой. Это длится с первого курса уже четыре года. Этот персонаж уже успел добраться до рекордного ряда в коллекции Поппи. Да, да у нее все строго учтено, отсортировано и ведется подробный журнал. Больная сука. Скольких же ты детей уже успела искалечить, мразь? Но не будем томить, кто же этот чемпион 4х дюймовой клизмы. И сейчас речь именно о диаметре. А это, внезапно, некто грязнокровка Грейнджер. Да, да объект преклонения огромной армии фанатов — жертва анальных игрищ конченной извращенки из медблока. Девочка уже сейчас может принять в попку такое, что и бедняжке Эшли, жертве моей новой зверушки, и не снилось. А объемы жидкости которые заливает ей ежедневно карга, вызывают просто подергивание глаза. Я вот сейчас припоминаю местную Гермиону, и не могу отметить каких-то особенностей в ее внешности. Видимо она скрывает свой растянуты живот. Ага, да. Вот же. В памяти Поппи: она приучает жертв носить корсет, якобы для осанки. До Гренджер был маглорожденный Ривз, еще раньше Купер, Роуч и т.д. Мда, бедняжки. Благо, что хотя бы, она их портит лишь физически, а обливиэйтя, защищает их психику. А не как тварина Эли, доводит до наложения рук. Ну что же, грязная Поппи должна получить по заслугам, благо уже отбой и у нас впереди целая ночь. Странно что Чжоу не прибегала проведать возлюбленного, меня то бишь, хотя память подсказывает, что там какая-то мутная история. Ладно, когда «дохаваю» Диггори — все прояснится. Так, теперь Поппи.

     — Раздевайся, милая.

     Так и что же мы имеем? Неплохая фигура, но возраст… Никуда не годится.

     Передо мною стояла бледнокожая и несколько длябловатая, среднего роста осанистая женщина с высокой шеей, которую венчала русоволосая небольшая голова. Ее грудь представляла из себя довольно массивные «капли» с крупными бледно-розовыми сосками расположенными низко, крупные ареолы сосков сейчас от прохлады, и легкого возбуждения стянулись и слегка сморщились, а вишни сосков напряглись, хоть и мгновение назад еще были расслаблены и не сильно выделялись на своем розовом фоне. Грудь массивна и оттягивала кожу на груди, очерчивающую ключицы грудину и расходящиеся ребра. Сама же грудь частично возлежала га оттопыренном животе, таким же последствием ежедневного закачивания литров жидкости. Однако под грудью у Поппи было довольно узко и изящно. Она не была толстой или жирной. При взгляде сзади мы видим узковатые, но гордо разведенные плечи, сужение под грудью, расширение к тазу и еще большее к верху ног. Да, ее руки были массивны и полноваты в плечах, да ее бедра были тяжеловаты в самом верху и отчетливо были шире и без того не узкого таза. Но живот был лишь последствием процедур извращенки, а еще он был довольно низок. И в повседневности скрывался корсетом и пышной юбкой со слегка завышенной талией. Поппи была обладательницей притягательной фигуры, да возраст, но делов-то. Захожу в биоконструктор.

     Так, для начала кожа. Более упругая и прочная, бледность оставляем, фули Англия же. Волосы делаем гуще, толще тяжелее, цвет насыщенно медовым. Черты лица оставляем. Она вполне хороша, а с новой кожей утратит морщинки и станет очень горяча. Так, внешность более не меняем. Внутри. Ох. Вот эта у нее «емкость». Натренировалась за годы. А вот то что она девственница, говорит лишь о том, что эта старуха, точнее, уже нет — совсем больная на голову. Ладно укрепляем мышцы… да что откладывать? Делаем ей как и грязной Эли. Теперь в ее огромном животе две полости. Одна маленькая и не тренированная совсем, обрамленная плотными и массивными половыми губами. А вторая огромная и очень эластичная, способная вместить литров 20, а в свете новых прочностных характеристик и все 60. Правда, с таким животом даже беременных тройней не встретишь. Венчают же всё это вместилище сзади, уже разработанные «врата». Не будем лишать нашу чемпионку ее достижений и рекордов. Раз 12 дюймов, пусть будет 12. добавим силы и упругости. И освежим фасад. Коричневая шишковатость меня не вдохновляет. Делаем розовую мясистую «зведочку». Ну и на десерт титяндры. Да, я знатный ценитель их разных. И данная отвислость меня не смущает. Это ведь не безобразные пустоты, а тяжелые капли. С новой кожей они стали еще и упругими, слегка поднявшись. Непорядок, это не гармонирует с общим обликом. Поппи должна иметь тяжелую артиллерию оканчивающуюся на уровне ребер. А значит добавим им объема, путем превращения ее в дойную коровку. Грязная свинка у меня уже есть, теперь будет и дойная Поппи. Только «молочко» у нее будет особенное. Мое любимое Бордо. Правда придется заняться ее рационом. Так, ну и полости для утех, как раз, среди новых желез. Такие чтобы вместили мой, обещанный ей, фунт лиха. Упругости побольше и не будем терять внешнюю нежность. После растягивания сосок должен быстро восстанавливать форму. И ладно, сделаем там все более чувствительным. Дойка ей должна доставлять удовольствие.

     Готово.

     — Поппи, милая, пойди покушай тех продуктов, знания о которых для правильной лактации, у тебя уже есть. Этой ночью я хочу отведать твоего вина. Вот и хорошо.

     А я пока вернусь к прерванным, появлением мерзкой Эли, размышлениям.

     Так вот, магия этого мира весьма интересна. Она больше заёмная. Но у местных магов есть и свой резерв. Крайне не развитой. Они его задействуют лишь для активации того, что «зачерпывает» разлитую в мире энергию, ману если хотите, и формирует из нее плетение, по сложившимся и устоявшимся за века эксплуатации шаблонам из инфосферы мира. Палка нужна для управления и направления сформированного результата. Выходит в этом мире сильный волшебник не тот у кого могучий резерв или источник и развитая аура, а тот кто просто-напросто знает много «инструментария», накопившегося за века магичения в этом мире. Поэтому магическое искусства этого мира лишь деградирует с годами. Великим волшебникам не с руки делиться своим могуществом, тобишь знаниями. Какому-нибудь избранному и повязанному клятвами ученику — да, а обычным школьникам, которых от величия отделяет лишь их лень и не пытливость ума — щаззз разбежался. Неназываемый почему так крут и поставил раком всех, кроме доброго дедушки? Да потому что был маниакально жаден к познанию. Вот только пробовал все на себе, идиот. А вот Дамблдор, сволочь совершенно другого порядка, хитрая тварь, испытывающая все на окружающих. Ну это же очевидно, вот полазю у него в башке и убежусь. Реддл-то и стал его подопытным в сфере применения на практике всякого разного. Достаточно вспомнить крестражи. Проверено, побочные эффекты выявлены. И после Авады Снейпа, дед свалил. Полагаю его крестражи то, что после смерти разошлось по завещанию, а может и нет. Хитрая же тварь.

     Вернёмся к местной магии. Но даже в условиях способствующих лишь угнетению знаний, местный инструментарий весьма интересен и полезен. Даже то, что знал Диггори мне очень пригодится в следующих моих воплощениях, а когда я выпотрошу, знатока разного интересного — дедулю с бородой, то обрету поистине ценный багаж знаний. Дело-то в том, что вся известная и встреченная ранее мною магия, построена на плетениях. И даже здесь мой магический взор четко демонстрирует, что при оперировании палкой, формируется ритуал-вызов. На него и отвечает инфосфера формированием уже целого комплекса плетений: по забору из пространства нужного количества энергии и формированию нужных плетений для конкретного запрошенного ритуалом функционала. Все это происходит молниеносно. То есть пока маг бурчит вербальную формулу и вертит палкой движение вызов, все это воспринимается инфосферой как своеобразный «хоткей», на который она, поняв что там хочет этот тормоз, моментально выдает результат. Вот и выходит, вроде и магия заемная, но ритуал-вызов запитывает маг от своего резервика.

     Что за резерв вообще? Ну такое надо знать или, как минимум, догадываться. Это некое образование в ауре, которое набирает из окружения энергию (ману) и удерживает ее. Своего рода полость с «насосиком» большей или меньшей вместимости, куда, в зависимости от тренированности этого аурного образования, втягивается с большей или меньшей скоростью энергия. В мирах, где маги магичат только от своего резерва, очень ценится его объем или скорость восполнения. И там могучий маг тот, у кого он развит и тренирован. Я так начинал, к слову. Но после обрел источник. Источник? Это некое, неясное даже мне, аурное образование, которое вырабатывает свою энергию. И ты всегда со своей магией в любом мире, даже бедном на магию. Но мы с источником очень лакомые деликатесы для прожорливых сущностей.

     Но тут есть одна особенность. При подселении меня в новое тело по призыву, источник моей души в спящем-законсервированном состоянии. И для его раскачегаривания, нужна минимальная магия у реципиента. Вот и приходилось мне ранее, в телах простецов, всячески изгаляться для возврата своих способностей. Но нынче я не парюсь — я-то в теле мага, а его душа в моих цепких лапах. И пока она там, я могу пользовать его ауру как свою, что и позволило уже провести расконсервацию источника. И теперь моя аура напитывается от моего же источника, обретая весь свой немалый функционал.

     Аура, вообще, обладает рядом параметров. Таких как Плотность — насыщенность, качество энергии. Чем она выше, тем меньше такой «жирной» энергии уходит на запитку плетения, тем я более «многозарядный» и «взрывоопасней» мои «снаряды», образно говоря.

     Далее Эластичность — упругость, тянучесть, гибкость ауры. Чем выше, тем мои аурные щупы, отростки, щупальцы, тентакли более гибкие, длинные и подвижные. А от этого зависит насколько мудреные и как далеко от себя я могу завертеть плетения. Да, магию не обязательно творить у себя перед носом и после отсылать в полет. Можно это сделать за затылком оппонента в сотне метров от тебя. Максимум 500 шагов или около 350 метров. Большего мне не удалось достичь ни в одном из миров.

     Теперь Чувствительность — я бы назвал разрешающая способность. То, что позволяет работать с мелкими элементами плетений, с каким-нибудь сплетением, клубком, нагромождением мельчайших сложнейших переплетений разных элементов, собственно, самого плетения. Это путь к сложному могучему инструментарию. Обычно задействуется в высокоразвитых магических и техномагических мирах. Та же Система построена на таких зубодробительных плетениях.

     Скорость — ну понятно. Аурный щуп шустрый, резкий, подвижный. Позволяет творить быструю боевую магию.

     Мощ — можно вообще ничего не мудрить, не вертеть плетения, а крушить все направо и на лево, разрушая ауры оппонентов. Щуп формируется толстый, плотный, энергоемкий, а как его задействовать решать оператору. Или лупить как дубиной, или плести простенькие, но сверхразрушительные и энергоемкие плетеньица.

     Развитость этих параметров ауры, говорит о почерке мага. По ним можно судить кто перед тобой: ну типа эта, «дуболом» или же ой вэй таки «артефактор», а ты уже поймешь, как он станет тебя убивать.

     Возвращаясь к магии этого мира. Моя абсолютная память и разрешающая способность магического взора, позволяют мне запечатлевать увиденные плетения. И даже потусовав некоторое время в обществе местного крутыша, кичащегося своими тайными познаниями, я могу «подсмотреть» те плетения, которые формирует у него на конце палки инфосфера, когда он пафосно творит свои великие колдунства. Да, в этом мире у волшебников нет аналогов магического взора или других способов видеть энергию. Но это не точно. Вот местные домовики очень мутные твари. И пока я их взором еще не видел, но опыт мне подсказывает, что они орудуют именно плетениями.

     Вот так тут обстоят дела с магией-шмагией.

     Через некоторое время явилась дойная Поппи.

     — Я все исполнила Темнейший.

     — Как ты заходишь, дрянь?! Ты должна вползать на четвереньках, волоча свое вымя по полу, скотина. Ты будешь наказана!

     Когда женщина, а теперь ее при всем желании не возможно назвать старухой, опустила свое обильное формами тело на четвереньки, то с влюбленным выражением лица смешно посеменила к господину.

     — Разверни свою корму.

     Моему взору предстала обширная шикарная попень с милейшим пухленьким пирожочком из плотно прилегающих больших половых губ, и очаровтельной розовенькой «звездочкой», образованной восемью «лучиками» складочек на мясистой выпуклости ее задних врат. Ну еще бы 12 дюймов это не баран начхал.

     — Раскрой её, — рабыня без уточнений поняла, что от нее требуется.

     Моемувосхищенному взгляду предстало ЭТО. 12 дюймов это, скажу я вам, не просто Достижение, с большой Д. Это просто восхитительно. Разверзнутое темно розовое-нутро, насыщенный красный она утратила после уплотнения и усиления покровов, с преддверием которое раскрывшись образовывало умопомрачительную ДЫРЕНЬ. «Звездочка» раскрылась в круглый зев, сочащийся густой блестящей смазкой. Подумалось: наверное не стоило ей создавать смазку туда. Слишком нежное выйдет наказание. Ну ничего. Мы усугубим.

     Принимаю сидячее положение, грубо нарушая рекомендации лекаря о постельном режиме, и вставляю ногу 44 размера в ботинок. Обычный темно-коричневый старомодный ботинок на шнуровке. Летний, не толстый и на скромной подошве, но с массивным каблуком. Шнуровать не стал, он и так сидел плотно. Бросил вновь взгляд на, периодически сокращающуюся обратно до звездоподобного состояния, дырищу. Наигранно недовольно хмыкнул и решительно засадил, защищенную спецснаряжением от опасной среды, ногу по самую щиколотку. Звук был хлюпающе утробный. Поппи отважно содрогнулась, но ее, прикованные к моему лицу влюбленные глаза, отчетливо видели как я перед началом всего поднес ко рту выставленный указательный палец во вполне понятном жесте. С ее губ не сорвался даже стон, хотя слезки побежали по уже красивому и подтянутому, хоть и очевидно зрелому лицу. Красивая женщина. Ничего не скажешь. Если ее лицо откатить годам к 20, то будет погибель мужикам. В школьные-то годы ее, полукровку, и пристрастил к нынешним развлечениям один скучающий чистокровный звиздюк, постарше ее на пару лет. Они уже тогда совместно забавлялись над однофакультетницей с соседней койки в общежитии. Маглокровной Райнц, которую не обливиэйтили, а подавляли психологически. Тот звиздюк потом забрал ее себе на ритуалы, уже после выпуска.

     Итак, наша старательная Поппи с моей ногой в ботинке у себя в недрах, лишь чуть чуть насовывалась, пятясь попенью ко мне, по чуть-чуть, по чуть-чуть чтобы я не заметил. Ай, шалунья. Правда, в момент моего такого решительного входа в нее, она описалась, а ее ноги дрожат до сих пор. Да, это я подзабыл. Все отходы-то в биореакторе теперь сгорают, а мочевой пузырь остался просто, как ни с чем не сообщающийся мешочек с выводом в мочеиспускательный канал. Нужно было очистить и превратить его в дополнительную полость для особо острых удовольствий. Но это не проблема. Биоконструктор. Переделываем слегка структуру стенок, их прочность и эластичность. Это должно о-очень сильно тянуться. И это будет больно. Не до шока, но изматывающе. Ну ладно, добавлю к боли еще и точку с очень сильным наслаждением. Хочешь до нее добраться — притерпи боль. Что-то я какойто слишком добрый с насильницей детей.

     — Ну что, корова, замерла? Долби себя, я что ли должен стараться?

     Моя нога сразу же ушла по колено. Ох ненасытная шлюха. Всю ногу мне извазюкала смазкой, ничего, она теперь имеет едва заметный запах ванили. А что? Говорил же: чистюля я. О, кажется я уперся ей в животик, но смотрю ее это не останавливает. Да-а, тянется он знатно. Ого. Я и не думал, что это можно ТАК использовать. Дырень внатяг обхватывала мое бедро посередине, а носок моего ботинка сейчас был во рту у Поппочки. Как? Да все просто. Нога внутри натянула ее полость и живот, который сечас доставал до шеи, а увесистые груди разъехались в стороны. Дрянной старухе-молодухе оставалось только наклонить голову и взять в рот.

     Грязная соска. Я и не знал, что тебе такого хочется? Поможем. Биоконструктор создал ей растягивающийся, но внешне не изменившийся рот. Связки нижней челлюсти и черепа пришлось модифицировать, для избежания плотной сцепки. И наконец язык, теперь он 30 см, массивный и на четверть раздвоенный. В покое убирается в гортань и пищевод. Кушать ей придется теперь не налюдях или только пюре и жидкие каши, т.к. пищевод с языком внутри очень узок.

     Вот, уже и освоилась. Да, этой гибкой штучкой можно и соски свои трахать, не выпуская мой ботинок из растянутой пасти. Иным словом, в разинутом состояние, сие и не назовешь.

     Все таки какя милая звездочка-дырень у нее. Не сдержался и ухватил обеими руками за это мясистое колечко растянутых почти до предела мышц, и потянул на себя. 12 дюймов это класс, но все 20 будет в самый раз! О почти стишок.

     Хочу ее, такую баловницу, но чтобы достать до в прошлом писятельной дырочки, нужно натянуть ее на ногу посильнее. Тяну ее за края дырени, она пятится и насаживается сильнее, ботинок через натянутый животик уже почти на половину во рту суки. Наконец посиневшая звездень достигает места соединения моего бедра с тазом. И вот, мой фунта лиха уже может войти. На ее девственность я не претендую, а вот в эксмочевод я ей засажу.

     Как будоражит, туда я еще никого не одаривал. Так, а я не понял, Диггори это шо такоэ? Где положенное орудие возмездия. Ты ж любимец местных тянок, где то за что тебя любить, а? Так не пойдет. Биоконструктор. Вот так, фунт лиха воплоти. Толстый, чешуйчатый, красный (сразу +30 к крутости), с шипами вокруг головки. Пахнет клубникой. Да, я заботливый, рабыням должно быть приятно.

     — Да, Поппи, тебе же приятно? Молчишь. Ну не разговаривай с набитым ртом. Что за манеры?

     Ухватив желанную мерзавку за полные и упругие бедра, жестко насаживаю на объект, недавних усовершенствований. Ох, как тянется.

     — Что это ты так задергалась, тварь? Больно? Потерпи, это только преддверие, дальше будет жестче. Как тебе, грязная сука? Это не жопкой принимать? Ну ничего, сейчас прошли половину, дальше пузырь и если тебе повезет, то наша поза позволит дотянуться до «сладенького» у тебя там. Ах незадача, буквально сантиметрика не хватает. Что же делать?

     Обезумевшая от боли, в эксмочевом пузыре, и от удовольствия в унизанной нервными окончаниями дырени с полостью, идущей глубоко в живот и где сейчас мой ботинок «ласкает» ее сверхчувствительные стенки, Поппи задергалась в забавных попытках насадиться еще глубже, чтобы преодолеть такое ничтожное и такое непреодолимое расстояние до «сладкого». Я же, уже перестал натягивать ее и игрался одной рукой с массивным клитором, а второй демонстративно колупался в носу, пялясь в потолок. Но вот, Дыромаха По, наконец, собралась с силами, мобилизовала скрытые рессурсы, призвала силу предков. Но это не точно. И с рычанием поднажала, от чего дырень даже издала струноподобный низкий звук, а моя головка все же упёрлась в место наивысшего пика удовольствия. Ну, а я наконец убрал шипы вокруг головки. Хе-хе. Поппи задергалась затряслась и из одной груди брызнула рубиновая жидкость, вторая же титечка была «забита» языком. Если бы не живот с ногой, то она могла бы раздвоить его и трахать одновременно обе груди.

     Ну что же наградим шлюшку за старания. Притягиваю левитацией свободную грудь и вырываю из плена языка вторую. Они успешно тянутся. Ухватив их обе за крупные сосочки, начинаю натягивать женщину раз за разом. Растянутый эксмочевод, а ныне полость удовольствий, растянут качественно, но быстро восстанавливает узость при покидании. Но увы, поза не позволяет драть ее с размахом. Поэтому врываюсь лишь в пузырь и покидаю его, почти каждый раз, натягивая Поппочку за титёхи, до упора в «сладенькое».

     Какая она молодец. Раз пятьдесят уже кончила.

     — Любишь боль, милая? Но мне уже надоело. Дай я отымею твои сиськи!

     Поппи ничего не соображая ползет снимаясь с меня. Спустя некоторое время предо мною жалкое зрелище. Не могущая даже стоять на четвереньках женщина с вывалившимся из дырени бледно-красным нутром, внутри которого, где-то застрял ботинок. Моя нога голая стоит на полу. Дыромаха поворачивается и на трясущихся конечностиях подползает, волоча по полу огромный и увы пустой живот и растянутые груди. Им чтобы вернуть свое штатное состояние потребуется минут пять. Вывалившееся нутро, огромным блестящим от слизи мешком, волочится по полу за ее еще не сошедшейся в милую звездочку дыренью. По добирается до меня и начинает жадно и старательно вылизывать мою блестящую от соков ее мякотки ногу.

     — Как мило, но я пожелал от тебя не этого.

     Наступаю второй ногой на ее правую грудь от чего из той брызжит рубиновый никтар.

     — Ну ты видишь, жалкое животное, на какие потери я вынужден идти, напоминая тебе о твоем месте?

     Пытаясь встать она натягивет все еще не освобожденную моей ногой грудь и, поскальзываясь руками, опадает. Ноги остаются стоять, хотя они вовсе и не стоят, а бодро мнут вывалившийся мясной мешок.

     — Ненасытная дрянь, значит свое удовольствие тебе важнее моего?

     На это она все также нескоординированно, но живо хватает свободную растянутую сисяндру и с хлюпом насаживает ее на мой красный феррари. Была у меня как-то. Неудобно, но порою весело. Поппи старательно сношает свою титю, а я оказываю милость и убираю ногу со второй. Дыромаха поднимается и ей уже удобнее меня радовать своими упругими и скользкими глубинами этих привлекательных, хоть и еще подрастянутых прелестей. Своим сучьим языком она возвращается к очистке моей правой ноги.

     Хорошо. Я готов кончить. Хватаю ее мордашку жесткой хваткой за подбородок. Длины языка хватает, чтобы не прерываться. Я смотрю в счастливые влюбленные глаза. О, что может быть лучше влюбленного взгляда женщины. Никакая красота и фигура не сравнится с этим. Она может быть страхолюдиной, но такой взгля топит мужские сердца в воск. Мы дичь для них, добыча, не мы их выбираем. Они нас пленят вот так, всего лишь скорчив такую ненатуральную, но нереально желанную нами рожицу. Ох, сука, как же она старательно работает. Хватаю правую грудь очищаю ее заклинанием и беру в рот. Да-а-аа. Вино брызжет мне в рот, а я заливаю ее своим хитрым семенем.

     — Пошла прочь, прошмандовка. Ночью больничку не покидать! И прибери свои потроха внутрь. Ботинок очистишь и оставишь у кровати. Звиздуй отсюда, у меня режим и пора спать.

     

     ГЛАВА 3

     Утро встретило меня до отчаяния влюбленной рожей шкуры По, которая встречала меня с моими чистейшими ботинками в зубах.

     Прощения вымаливает, сука. Еще бы, мое хитрое семя — это не просто вычурная похвальба недалекого нарцисса. Это такой биококтейль, что мама не горюй. Попав в самку мрази, обычных-то женщин я не обижаю, ну как обычных, мало бывает действительно невинных или просто нормальных, за каждой всегда есть грешок со смертями или подведением под оную, почему-то везет мне на таких, так вот, попав в такую наказуемую самку, мое семя начинает работу по определенной программе, выбранного мной режима наказания. Если «мягкий» режим, то у той все внутри дребезжит и ноет от желания. Шлюха может не устоять и начать отдаваться несимпатичному ранее ей знакомому человеку. Если в режиме «пожестче», то у суки срывает крышу и она на пике готова отдаться даже малознакомому случайному человеку. В режиме «жесть» — тварь просто течет кукушкой, и преодолев все предшествующие стадии через какое-то время, готова драть себя об торчащую из стены арматуру или лечь под пробегающего мимо шелудивого пса.

     Поппиндру я наказал «средним» режимом. Но никого вокруг не было, а госпиталь ей покидать нельзя, вот и изнывает от безумного желания, ошалевшая шкура.

     — Поставь обувь, конченая. И пойди впусти свою новую подружку. Она там под дверью мнется.

     Наказанная опустила голову с обувью и аккуратно разжала зубы, оставляя ботинки в наиболее удобном для меня месте.

     Когда она привела грязную тварь Эли, я уже был одет. Итак. Вхожу в биоконструктор и убираю все нечеловеческие особенности сучек: язык, растяжка рта, полости грудей и «лактацию» вином. Все, что в дырках оставляю.

     — Значит так, нелюди! Слушай мой приказ. На летних каникулах вы обе отправляетесь за границу и становитесь звездами зоо-порно у маглов под псевдонимами Мамочка Дырень и Доченька Дырочка. Запрещаю проявлять и демонстрировать все, что необычно у маглов. Но вы любыми законными методами к концу лета должны стать самыми горячими звездами индустрии. Далее. Все заработанные деньги, вы кладете на счета в магловских банках и анонимно передаете вашим жертвам. Ты — родителям Эшли, а ты — всем твоим жертвам за годы твоих мерзостей, ну или их близким, если в живых уже нет. Рассказывать о событиях с моим участием запрещаю. Вопросы?

     — Темнейший кончить, молю! — Поппи уже хоть и почищена от моего семени, но хитрая тварь никак не успокоится.

     — Там табурет, можете не привлекая внимания, пользовать его напару. Помоишница тебе все объяснит.

     — Темнейший можно мне и с маглами в кино? — ого «доченька Дырочка» мечтает о свете софитов.

     — Да хоть со ржавым краном из стены. Но кони с огроменными херами и предварительно обработанные магией, для большей вашей им привлекательности — просто обязаны быть. А остальное на ваше усмотрение, грязные суки. Пошли прочь, мерзкие выкидыши!

     Прихватив табурет эти две потаскухи побежали драть себя в укромном местечке.

     Теперь заглянуть к Дамблдору. Есть у меня и на него планы.

     Это жжжесть. Этот больной на все свою старую голову извращенец просто порвал мои шаблоны. Да как так-то? Не, ну вы видели? Видели? Он реально добрый старикан, не виноватый ни в чем. Ка-ак? Я спрашиваю как такое возможно? Кто? Кто кукловод этого долбанного цирка с карликами на конях за бородатыми женщинами?

     Черт. Мне нужно бухнуть. Нужно найти новую провинившуюся дрянь и отведать моего Шато, пожалуй… нет этот год не годится, эм… тогда… , ну все пропал аппетит. Козлина старый. Все из-за него.

     Кратко: Дамблдор подобрал Реддла, мелкого обозленного хорька. Но этот, уже тогда старый, фрик с отсутствием элементарных социальных навыков, «не рубил», вот ни разу, что он своими поступками взращивает конченного отморозка. Но он все делал искренне и со старанием, правда, как это понимал. Да он, даже педиком-то не был, и в Гриндевальде нашел просто друга, единственного, кто не шарахался от могучего задрота. Это как тот дурик в сериале про ученых и блондинку. Там еще про взрыв, что-то в названии. Так вот, Дамблдор — как тот, что самый странный из них всех.

     С бабами у него вообще не клеилось. Девственник. И он в итоге все свое нерастраченное перенаправил на заботу о детях, ну в меру своего понимания этой вот заботы. Он и про крестражи-то давал Реддлу почитать, думая что растит аналог безобидного себя. Такого, который когда сам ознакомился с подобным, просто восхитился теоретическими аспектами и научной ценностью знаний. Хорек Реддл же — всегда жаждал могущества и отмщения, непонятно кому и за что, правда, ну и, образно говоря, тянул все на голову. Практик он видите ли. Ему теория нах не нах. А Дамби, обрадованный пытливостью и любознательностью щегла, все подкармливал его знаниями без особого фильтра и не задумываясь, что кому-то Некромантия может быть интересна не как некое явление, а как вполне себе конкретный инструмент. Так вот, Дамблдор растил своего приемного сыночка и вырастил то, что в итоге получилось.

     Ну, а с Гаричкой как? Все просто. Подкошенный тем, чем обернулся его проект «наследник без сну-сну», старик потек окончательно головой. И подкинутый под дверь младенец в не самое теплое время года — это такая забота, да и вообще пустяк. Вот серьезно, от чистого сердца все делано-то было. Даже мыслей левых не было. Ну вот такой он, и всё тут.

     Я ж эту его «олух, пузырь, остаток, уловку» — считал код-фразами для активации ментопрограммы у фигурантов. А это, мля, он всего лишь озвучил то над чем ломал голову весь день. Как, сука, расставить: случайно увиденные необычные предметы, в наиболее подходящей последовательности. О-о-оох, где мой пистолет? Всё. Всё-ёоо, что произошло за четыре года — набор нелепостей, случайностей, херового воспитания детей с неверно построенной системой образования подрастающего поколения. Какую, нахрен, логику и закономерности можно искать в поведении людей, воспитываемых и вырастающих в подобном обществе? А маглорожденные просто моментально подавляются или обливиэйтятся с раздолбанными жопами. Все я кончил! И к сожалению не в том смысле.

     И да, про шалости Поппи он знал, но пожурил суку, а та пообещала больше так не делать. Твари. Я вас суки за детей буду рвать так шо… (непереводимая игра слов и идиоматических оборотов. Много. Долго.) …поняли? Хотя как они услышат я ж бурчу у себя в голове. Совсем я стар стал.

     Ладно. Дамби теперь будет под моим присмотром, а я с нового года иду на 7 курс. Трепещите, сучки.

     С Чжоу прояснилась не очень красивая история. Эта, какое совпадение, очередная дрянь, опоила красавчика, ну не сказал бы, так вот, популярного красавчика Диггори и тот, как болванчик всюду за нею ходил хвостом. Да вот беда. В числе тех лекарств, что мне положены в моем случае, должны присутствовать разные очистительные зелья и прочие мероприятия, а Чжоу не сказать что богата. Короче, эта дура купила на скопленные карманные, какое-то дешманское зелье, действие которого слетает от неловкого чиха, образно говоря. Это я всё по симптомам и по наблюдениям за бытом Чжоу, из выуженного в памяти Диггори, сделал такие выводы. И вот, Чжоу, зная как я отреагирую на ее «инициативу», теперь меня избегает. Ну это наверное и хорошо. Ей-то по канону с Поттером в следующем году крутить. Не хочу ломать канон, раз тут все на случайностях и совпадениях зиждится. Без ловкой руки хитромудрого дирижера, как казалось. Итак уже, своим существованием внес несоответствия. Надо бы ей еще внушить вину за наш разрыв. Ладно, все потом, а сейчас лето! На острова! К кокосам и пальмам, и чтобы ни одной мерзкой потаскухи рядом!

     Сегодня первый учебный день года. Я весь красивый в пошитой по моему эскизу форме. Франт, черт возьми. Тут важен фасон! И все ципочки — у ног. Забрызгивают, и не только слюной, мои элегантные черные туфли. Весь мой гардероб, разумеется из дорогих магических материалов.

     Откуда деньги? Тю, добрый дедушка наворова… точнее временно забрал со счетов Блэков и Поттеров, а может еще кого-то, чтобы детишки не бросались в разгул, а уделяли внимание наукам, вот как Реддл, например. Но потом, с памятью вечные проблемы, а денежки-то вот они. Реально, у него напряги с памятью, он мог тупо забыть, закрутиться, вот и «скопилось», а записывать он не пробовал, да и за деньгами никто же не приходил больше. Они не знали? Ну бывает, что уж теперь. Короче, денег, хоть жопой ешь.

     Итак, я сижу рядом с однокурсниками за столом факультета, и благостно смотрю на детишек и их возню за столами. Ох, как греют сердце циника взгляды старшекурсниц, мелюзга тоже слюни пускает, но я не настолько еще устал от сочных дынек и изобильных арбузиков, чтобы увлекаться чем-то неспелым. Может, кому-то и нравится жрать недозревший крыжовник, зеленые абрикосы или кислющие яблоки, но таких, я считаю, лечить надо. Током.

     В этом году у нас за профессорским столом новые лица. Да, да и милашка Амбридж сидит в своем чудном розовеньком нечто. Я с Лолой познакомился еще летом, после того, как на тайном слушании, я заявил: что не помню после ранения, кто конкретно из пожирателей и чем меня жахнул на кладбище. Тем самым, не подтвердил возвращение Неназываемого, и подыграл Фаджу в его разборках за власть с Дамблдором. Что по поводу милашки Долорес? Ну Лолу я еще не проверял на мразотность, но, блин, она так ржачно разговаривает и играет словами. Одно удовольствие с нею потрещать, хоть как женщина она: ну ни в какую. Поппи, хоть и старая была, но по молодости — огонь. Ну и сейчас, после обновления качества кожи, ого-го стала. А вот Лола не съедобна совершенно. Без глобальных изменений. А одежду она носит такую, что все станет сразу заметно. В общем, пока не проверял: мой она клиент или просто занятная личность.

     Вот, дед представил новичков. Лола толкнула свою речугу. Красава. Хлопаем. Рядом с ней воняет какими-то химикалиями Снейп. Дальше воняет нафталином МакГонагалл. Реально воняет. Вроде и статная породистая баба, но, пипец, забросила себя. Лицо просто атас, что там под одеждой даже стремно смотреть. А надо и ее проверить. Да всех преподов, придется проверять. Если дедушка тут такой никакой, то кто-то из сидящих за профессорским столом — махинатор, пусть и не настолько глобальный, но по-любасу вертит чокнутым дедом. Я ставлю на кого-нибудь максимально незаметного и постоянно отсиживающегося в сторонке. Это или Спраут или прорицательница. Как там ее? Непомню. Она же стартанула своим пророчеством всю движуху? Так что она в топе моих подозрений.

     А неплохо тут кормят. Вредно, но вкусно. И тут так кормят ежедневно, а не по праздникам как может показаться. Это из Седриковой памяти. Там кстати много похабщины. Я, как его переварил, аж зажмурился в предвкушении своих развлечений. Всё вроде и чинно, по-английски, но это лишь фасад. Вот кулуарно — все иначе. Когда щенята собираются небольшими сворами из своих, они творят разное. А кто всегда «не свои»? Правильно чужаки маглокровные и иногда полукровные. О, это не только на Слизерине такое отношение. На их факультете хитрецов — все поголовно бесхитростные индюки. А вот хитровыделанные Барсуки — это еще те скоты. Дружба? Еще какая, вот только своих со своими. А вон тех чужаков — в рабы и жертвы. Не знаю, как там на других факультетах, но барсучья стая это нечто. Диггори, как староста, особо старался в растлении полукровок. Маглорожденных при нем не попалось. О-очень сожалели. Нельзя было развернуться во всю. К слову, прошлая жертва факультета Айрин Бэнкс выпустилась в прошлом году. Так что в этом мне предстоит возглавить стихийный выбор новой жертвы. Пои идее это должен стать тот маглорожденный первокурсник. Посмотрим.

     Завершив все обязанности старосты на сегодня, я решил проведать Поппи. И поинтересоваться: как успехи.

     — Привет, Дырень, поведай-ка мне о ваших свершениях.

     — Темнейший, мы все выполнили вот финансовые отчеты и…

     Короче, наши начинающие звезды особенного кинематографа, не хило так заработали, успев выпустить несколько десятков фильмов. Еще бы, такая работоспособность. Эли, т.к. оказалась все же 7-курсницей и уже выпустилась в прошлом году, ожидает моих указаний в Хогсмите. Ну что ж, если ей, судя по рассказам По, так по душе новая работа, то пускай отправляется и дальше зарабатывать. Уже для меня. А По — только на выходных и каникулах сможет продолжить работу, для выплаты компенсаций своим более многочисленным жертвам.

     Проинструктировал Поппи: также, как и раньше, приглашать к себе Гермиону, но уже не для привычных развлечений, а просто укладывать поспать на определенное время. Стандартное для ежедневных игрищ с ее попкой. Боюсь, что если прекратить отлучки такого ключевого персонажа, то последует слом канона.

     Ну, а уже после, отвергнув притязания грязной конской подстилки. Что я себя на помойке нашел? Отправился в общежитие.

     Сегодня мне предстоит поработать с Чжоу. Блин, красивая девка, не такая как в кино. Зачем ей вообще нужна была эта фигня с приворотом-то? Чжоу была высокая и хоть в ее облике присутствовали азиатские черты, но она азиаткой не являлась. Ее нос не был широкой приплюснутой пыпкой, которую азиатки традиционно запудривают практически до невидимости. У них же, в этих богомерзких «китайских мультиках», почему у персонажей нос в анфас не рисуют, а в профиль он как острый угол? Да потому что: азиатский нос, без пластики и грима — это сразу -60 к привлекательности. А глаза? Большеглазые девочки в тех же мультах — основа, столп, характерная черта всего данного феномена. А в реальности? Без пластики, грима и приклеенных ресниц — на это без содрогания смотреть тяжело. Так вот, Чжоу вполне себе красивая смеска, и от азиатских кровей у нее лишь некая экзотичность, черные густые волосы, глаза того же цвета, но с веком (!), чего нет у азиаток. Как по мне, то девочка очень хороша. Фигуру правда, не видел. Тоже боль и страдание для обладательниц и созерцателей. Чжоу еще юна для чего-то большего чем поцелуи. Не столько телом, как ментально. Ладно, нужно с ней разобраться и отвадить от себя, подтолкнуть в объятия Поттера. Хотя у них же вроде не сложилось, он на рыжей же женился, или я что-то путаю? Вот и она.

     — Милая прогуляемся? Я так скучал. Ты совсем меня забыла.

     — П-прости.

     — За что, лапочка.

     — Т-ты знаешь. Ты убъешь меня?

     — Ты чо дура? Красивых самок убивают педики и импотенты, настоящие самцы пользуют их, ну, а потом уже можно и убить. Ты чо так сбледнула, малыха? Да шучу я, шучу.

     — Ты не такой.

     — Так я и не Седрик, я Темнейший, слышала наверное?

     — В-в-вол…

     — Тссс! Только между нами. Пойдешь ко мне в приспешники?

     — Я не смогу у-убивать.

     — Тю, да убивать много ума не надо. Чик и ты уже на небесах. А вот, разведать там чего-нибудь, отравить вражеского генерала, выкрасть план Звезды Смерти — это задачка посложнее будет.

     — К-какую звезду?

     — Смерти. Ну круглая такая. Знаешь?

     — Да. Ты не он — он маглов презирает, а это из их фильма.

     — Ого, да ты еще и шустро соображаешь в стрессовой ситуации? — похоже ТОЛЬКО в стрессовых. Дура. — Молодец. Ладно, я не тот безмозглый утырок. Я чутка похуже. Ну вот, кстати, мы и пришли. Заходи и ничего не бойся.

     Она уже получила воздействие подчинением и какое-то время будет безвольной куклой. Сейчас я ее поспрашиваю, а если ее вины нет, то она забудет наш разговор и пойдет себе дальше.

     Ну что можно сказать? Результат расследования таков. Девчонка влюблена. Но это такоеээ. Сегодня один — любовь до гроба, завтра — другой. Юношеские импульсивные чувства, возникшие на фоне эмоциональных совместных переживаний. Диггори лихо гонял на метле, а она тоже ловец, вот и адреналиновый шторм и все такое. Нереальная любовь, а он никак не отвечает. Все — жизнь кончена. Но вот: подслушанный разговор, каких-то старшекурсниц — и гениальный план готов! Сбережения потрачены на кое-какое копеешное зелье. И вот результат. Но совесть мучит и все такое.

     Короче, мнительная девица. Больше себя изматывала, чем любовь с Диггори крутила. Поцелуи и рефлексии — весь выхлоп от отношений. Хорошая девочка, в общем. Я таких не обижаю. Конкретно за этой, даже послежу, что бы ее не обидели.

     Отпускаю, забывшую уже о истинной причине встречи, Чжоу. Правда, пришлось вложить ей искусственные воспоминания о разрыве: я, мол, узнал о ее поступке и его подоплеке, не хочу с ней продолжать отношения, просто не хочу, но зла не держу, и даже с пониманием отнесся. В общем, сымитировал потерю, но почти без ее вины, мол, так сложилось.

     Меня увлекла учеба. Все эти дни отдыхаю душой. Да, я вытянул из Дамблдора знания и ментальным пакетом загрузил себе, но пока еще не разворачивал. Очень интересно: вот так, палкой помахать. Романтично как-то, прямо как со шпагой в старинные времена. Это как, если бы у тебя в кармане всегда лежал современный пистолет, и ты мог бы жахнуть им любого шустряка-Д’Артаньяна, но вот со шпагой атмосфернее как-то.

     Поттер будто избегал меня, да и я не искал с ним встречи. Если бы не моя уверенность в невинности Дамблдора, то подумал бы, что старый интриган после неудавшейся сакральной жертвы в виде меня, настроил избранного против. Дабы мы не сблизились, на фоне общих потрясений, и не сдружились. Есть же золотая троица недалеких неумёх и ими проще манипулировать, зачем сюда еще и Диггори, разбирающегося в местной кухне. Странно, в общем. Но мне фиолетово.

     Домовиков я изучил. Занятные твари. Их плетения простяцкие, но оперируют они ими виртуозно. Захоти, и они бы держали всех людей в рабстве, а волшебники лососнули бы, только так. Какие-то бахнутые на всю голову альтруисты-мазохисты. Им совершенно ничего не нужно от волшебников. Они полностью самодостаточны. Ну вот такой, у них выверт. Не могу понять, что ими движет.

     Новых плохих девочек я пока не искал. На своем факультете, под предлогом присутствия в школе Амбридж, строго поставил в известность всех: о недопустимости проявления всяческой нетерпимости. Кому надо поняли. Будут самоутверждаться тайком, займусь ими отдельно. Да и Амбридж, к первому снегу, разошлась не на шутку. Уже появились новые директивы и указания. Школа ропщет, но я только рад, что канон работает. Красота! Я опять ощущаю себя на кникулах. Даже шалить с проказницами не тянет.

     Поппи я не посещаю. Она наказана, а совать туда где кони совали мне как-то не хочется. Вот совсем, никак не хочется.

     Вчера, к слову, был свидетелем, точнее слышал краем уха, странный разговор между рыжими близнецами и шестым Уизли. Касался он Грейнджер, Но я был занят одной перспективной магической темой и поэтому пропустил мимо ушей. А вот сегодня, ко мне обратилась с нижайшей просьбой конская любимица из больнички. По вопросу Грейнджер, внезапно. Эта ненасытная тварь, хоть и перестала совать в попу Гермионе всякое, и укладывает терерь ту спатки во время ее посещений, но отказать себе в удовольствии, полапать девочку и подрочить, созерцая ныне недоступное — не может. А я такого, ведь, не запрещал. И вот, сегодня Поппи обнаружила последствия полового акта. Грубого и кое-как залеченного. Сделала вывод: что опекаемая мной особа подверглась насилию и неумелому сокрытию преступления.

     Хм. Я, конечно, сразу вспомнил разговор рыжих, но посчитал это совпадением. И решил проверить память Грейнджер. Обливиэйт не стирает, а лишь ставит атрибут «недоступно», поэтому от моей менталистики такое не спрячешь. Ну что же, захожу за ширму с девчонкой, жестом отсылаю конедавалку и подключаюсь.

     Так. Вчера она пережила довольно интересные, безусловно не для нее, события. Рон заманил ее под благовидным предлогом в неиспользуемую учебную аудиторию, где, внезапно, были ВСЕ рыжие. Разумеется, чащиеся в школе. Грейнджер обездвижили и принялись, как в дурацком кино, при ней обсуждать коварные планы. Там и оговаривалось воздействие на Поттера седьмой, и активно убеждали шестого брать себе Грейнджер. Мол: чо ты ломаешся, вот лежит бери и пробуй. Да и множество подобной болтовни, в том же духе. Гермиона охреневала, слушая все это. В итоге, близнецы бахнули ее Импперио, во дела, и сказали шестому: не хочешь первым, тогда мы «погнали». Ну и «погнали», собственно. На это, к слову, шестой в сердцах завопил: что ЭТА его всегда бесила и он бы лучше Поттеру присунул. На что седьмая покрутила у виска и сказала, что общественность не поймет и, вообще, Поттера мама ей пообещала.

     Сюр, какой-то.

     Ну, а потом понеслось. Близнецы не стали затягивать и очень оттянулись с Гермионой. Тот, которому досталась ее попка, все сокрушался, что как-то свободновато для первого раза, о чем всеивремя не переставал хвалиться другой. Седьмая не убежала за шестым, а щипала Грейнджер за соски приговаривая, что-то типа: отрастила корова, Поттера — мне обещали, а тебе этого педика дадут. Близнецы угорали над седьмой и подзадоривали ее. На что та огрызалась, мол: вы поодиночке ничего не можете.

     Ну и подобный звиздец продолжался больше часа. Потом Грейнджер напоили каким-то низкокачественным контрофактом или же самопалом собственного производства, жахнули Обливиэйтом, мол, «в библиотеке была». И вытурили.

     Я, кстати, поглядел: Грейнджер в библиотеке не часто бывает последний год. Мда. Неприятно. Девочке только недавно шестнадцать исполнилось, а тут такое скотство. Не везет ей. То конедавалка ей попу портит, то теперь эти цыгане. Не хотел я с ней связываться, она для канона нужна. Но что, невиновного человека взять и бросить на потеху мразям? Попала, блин, в сказочный мир.

     Путей решения миллион, но они ломают канон. А я так расслабился, полностью отдался учебе и очарованию Хогвартса. Эх. Прости Герми, но все что я могу для тебя сделать это слегка тебя усовершенствовать.

     Биоконструктор. Добавим маленькие полости-хранилища с «сюрпризом». И теперь: тот кто в течение трех месяцев присунет Герми — останется импотентом, а через три года умрет. Пока только так, детка, прости. Потом я обязательно тебе компенсирую. Не просто же так, ты своей, ну ниразу не впечатляющей меня мордахой, покорила миллионы задротов. Вообще недоумеваю чем?

     Так, мне нужно с кем-то позабавиться, а то сплошные растройства, огорчения. Ладно навещу Мириэм.

     Семикурсница Мириэм Найт — одна веселая особа с Рейвенкло, что продает приворотные и всякую другую фармацевтическую шнягу. Ну и пусть бы себе продавала. Да вот беда, когда я решил образумить охреневшую девицу, что не выплачивая мне роялти, запустила в продажу зелье «На Седрика», то обнаружил у нее в голове занятные воспоминания. Воспоминания о ее похождениях на французских каникулах этим летом. Девочка очень увлечена зельями. Очень. Но их ассортимент у нее таков, что требует «клинических испытаний». Каждое лето она ездит в деревеньку вейл. Этих куриц тут за грязь держат и всячески их третируют. С работой проблемы и их, как-то отслеживают и наказывают, когда они лезут к маглам. В общем, молодняк, зачастую в обход запретам взрослых, подрабатывают подопытным материалом для подобных Мириэм. И случилось же такое: новое зелье оказалось каким-то совсем не таким. В общем, в этом году не пара-тройка трупешников, а тридцать восемь. Из них двадцать шесть детей. Я подохренел от таких будней простой школьницы. Но решил не отвлекаться пока от учебы, просто для виду пожурил и сбил штраф за нарушение авторских прав, а сладкое решил оставить на потом.

     Но тут рыжие расстроили меня. Трогать их пока нельзя, но наказать кого-то хочется. Так что, Мири, жди я уже иду.

     — Дамы, я заберу у вас прелестную мисс Найт? Благодарю, вы просто спасли два юных сердца.

     — Седрик, у меня еще нет нужной суммы, я итак почти только на тебя сейчас работаю.

     — Лапочка, расскажи мне о самых своих сокровенных фантазиях. А вот это тебе поможет.

     — Чт… Да, Темнейший. Я девственница и очень боюсь. Но мне нравятся тихие и робкие парни, которые будут меня слушаться. А еще я хочу как вейла, покорять чарами любого мужчину и красивой быть хочу.

     — Понятно, следуй за мной.

     Мириэм была высокой костистой типичной британкой, с крупными зубами, и русыми волосами с рыжинкой на солнце. Грудь была не велика. Таз широк. Бедра — были, это пожалуй и все что о них можно сказать. Ах да, веснушки и серо-голубые глаза. Не сказать что она была некрасива. Лицо вполне правильное, нос вообще отличный, даже крупноватые зубы были ровными. Если правильно себя подать, то будет очень привлекательная особа. Да, не малышка, но не всем же подавай пигалиц. Высокие женщины, так-то, имеют ноги всегда длиннее, и голова у них не крупная на фоне остального тела. Я вот, поклонник таких, например. Короткие ноги меня просто убивают, а у изящных малышек они почти всегда короткие. Но не об этом. Комплексы Мири понятны. Но не понятна та бесчеловечность с которой она ежегодно записывает на свой счет несколько детей. Пусть они не люди, но они такие же разумные, способные иметь с нами общее потомство. Не пойму такого. Придется Мири наказывать. Ничего не поделать.

     Зашли в облюбованную мной аудиторию, я запер и наложил свою защиту.

     — Ну что, детоубийца, раздевайся.

     ГЛАВА 4

     В голом виде Мири ничем не удивила. Слегка сутулящаяся из-за роста и широковатых плеч. Грудь, как и ожидалось, небольшие холмики с бежево-коричневатыми сосками. Чресла очень выделяются, да как и ключицы. Ноги слегка кривоваты в коленях. Понятно.

     Затягивать не стал. Биоконструктор. Всегда хотел попробовать девочку-конструктор. Так, неизменной у нас останутся лишь основа. Произвожу видоизменение плечевых и тазобедренных суставов. Размыкаю системы кровообращения. Теперь Мири это торс и голова с возможностью, как у некой куклы, подсоединить нужный набор конечностей. С конечностями сложнее. Нужно обеспечить их жизнь без остального организма. Значит ставим замкнутые системы кровообращения с эрзацем сердца, а питать все это будет мини аналог биореактора, причем на мане. Пища не нужна, так как есть аналог резерва энергии. Теперь каждая конечность — это отдельный неразумный организм. А управление происходит после подсоединения в специальные пазы на торсе. Но остаются неприглядные сочленения, как у деревянной куклы. Их мы спрячем кожными «воротниками» на торсе. Они будут плотно обхватывать и лишь при очень внимательном рассмотрении возможно увидеть полосу прилегания, ну или если острым поковырять.

     Вуаля, концепт разработан. Но теперь само тело. Старое меня не устраивает. Не внешне, а внутренне. Внешне она не уродлива, а любые индивидуальные особенности лишь делают женщину неповторимой. Улучшу только кожу, т.к. у Мири от недотраха и сыпь есть, и поры не чистые. Внутри как и у подтабуреточницы Эли. Только без выносливости и прочности, пока. Нежность больше подходит юной девушке, нежели выносливость Дыромахи По. Груди не трогаю. Натюр.

     А вот конечности, мы создадим ей новые. Родные останутся для повседневного использования, а для утех вырастим что-то особенное. Хм. Например это.

     Из пазов в тазу начался бурный рост костей, мышц, сосудистой системы, да всего что нужно. Но вот растил я ей: не человеческие конечности. На процедуру пошел приличный запас моей энергии, накопленной в ауре. Ну еще бы, так быстро вырастить такую массу. В одном мире мне встречались поне-девы. Кентавры с низом от милых мультяшных пони. Не в смысле, что мир был рисованный, а в том что понячьи части была разноцветными и без шерски и пахли все разными фруктами. Сверху красивая девка с густыми волосами непривычного цвета, а снизу, обычно такого же как и волосы цвета, корпус пони. Тот, кто живьем видел лошадь, тот сразу поймет это нихрена не из той же оперы. Кроме общего очертания — ничего общего. Животное имеет ну никак не эротичный запах, там, чтобы на такое захотеть залезть с известными целями, надо быть конченым-приконченым. А пони-дева пахнет фруктовыми запахами. Ну там, красная — яблоком или вишней, фиолетовая — ежевикой, и т.д. Очевидно же, что их вывели искусственно и для развлекательных целей. Ну и еще кожный покров у пони больше похож на скользковатую мельчайшую чешую, теплую и невероятно упругую. А вот коняка — в шерсти вся. Буе-еээ. Ну и последнее: пони мельче. Так чтобы свободно можно было пристроиться к ней. Тогда я был в доску нормальным и этих пони-дев воспринял как насмешку и трату ресурса. Сейчас же я не прочь отведать запретного.

     Внутренности у этого неразумного существа, куда усаживался торс Мири, составляли: преимущественно полости для утех, мышцы ну и всякое необходимое для функционирования. Легких и всякого такого, понятно не было. Там впереди, как раз, все жизненноважное и разместил, а зад — целиком под развлекательные задачи. Тяжело было с развесовкой, но с помощью некоторых ухищрений, я справился. Цвет сделал медовым с розовым отблеском. Хотя можно и играться с данным параметром, это очень быстро поменять. Хвост сделал как гибкую длинную тентаклю. Без волосни. Ей и самой понравится. Хе-хе. Сложно было заставить мозг человека управлять новым набором конечностей, да еще и хвостом, чего отродясь не было. Но через час тренировок, Мири смогла все освоить. Еще бы, я задействовал наработки по изучению баз знаний из одного весьма развитого космического мира. Ой, до сих пор: как вспомню про целый крейсер девственниц из другой галактики, так рука непроизвольно и тянется к лицу. Но не об этом сейчас. На сегодня, все это затянулось, поэтому тест-драйв новой пони-девы переносим на завтра.

     День прошел неплохо. Я узнал, что цыгане опять насиловали Гермиону, но к концу действа все опало. Они заподозрили конечно ее, но весьма жесткий допрос, вот скоты, ничего не показал. Со столь стыдной проблемой к Поппи они, разумеется, не пошли. Но очень сокрушались шестому и седьмой о появившейся проблеме. Седьмая авторитетно пообещала: мама зарешает. Хм, надо и маму их навестить, но она, кажись, Беллу шваркнет. Поэтому никак пока. Блин, хочу себе бахнутую Беллу. Вот где — интересный экземпляр, но не сейчас, увы.

     А вечером меня вызвали на дуэль. Чего? Я не стал страдать фигней и отвел парнишку 6 курсника с Рейвенкло в сторонку.

     Блин страсти-мордасти. Дуры с факультета разсплетничали: как вчерась, я ушел под ручку с Мири и той не было полночи. А одна безнадежно влюбленная ревнивица, пылая праведным гневом и жаждой мести, прибегла к услугам какого-то не очень кондиционного кавалера-мстителя за поруганную честь. Пацан откровенно непопулярного типажа. Блин, мне аж понравилось все это. Какая экспрессия, напор, страсти. Лучше бы подошла да сказала: «Седрик, хочу, пойдем». Да разве б я отказал? А так: пацана жалко ломать, да и отвергнутая может херню спороть.

     Джонатана отпустил с миром, сказав что это недоразумение и я ни сном ни духом, а еще раз увижу, ну ты понял? Он понял. Еще бы не понять, когда у тебя в рот вставлен любимый размерчик Грязного Гарри. А Джо был полукровка и понимал «шо эта за дудка такая». В смысле смит-н-вессон в.44 калибре. Пока что, это самый крупняк в данном мире.

     Далее отправился к Милдред Роуч. Мил оказалась полноватой девушкой, а я и не ханжа, пока у девы нет складок, а талия не шире бедер — я готов, завсегда. Лицо, не сказать, что очень красивое, но весьма миленькое. Да блин, в этом возрасте они все миленькие. Вот попендра у нее — мое почтение. Если, конечно, там уже целлюлит, то я пасс. Грудь маловата. Эх скучаю по титяндрам конедавалки-По. Ростом не малышка. И это хорошо в ее случае. С такой-то жопенью, еще и короткие слононоги — это фиаско. Бледнокожая, эм… я бы сказал розовокожая. У рыжих — обычно такая. До нее дотронешься чуть сильнее, а там уже все красное, а потом и синяк. Но когда они разгорячены, то становятся аппетитно розовенькими. Ням. Волосы у Мил черные прям. Странно. Глаза карие.

     — Привет Мил, ты позволишь к тебе так обращаться? — ох, как покраснела, бедняжка. Скромные и не мерзотные девушки это моя слабость, я ж их не трогаю. Только дряней. А этих превозношу и благоговею.

     — Привет, — чуть слышно пропищала.

     — Я не прочь познакомиться с милой и доброй девушкой. Но мне трудно это сделать, если мне неизвестно о такой. Вот вчера, например, искал-искал: смотрю Мриам, дай думаю, познакомлюсь. Узнаю какая она. А она жестокой девушкой оказалась. Пришлось искать дальше. Не подскажешь: где такую найти?

     (невразумительное бормотание)

     — Эх. Ну ладно, если вдруг, кто-то на примете будет — зови. Надеюсь, до встречи.

     -…речи.

     Мда, тяжелый случай. Вроде интонацию правильную поддерживал, располагающим голосом говорил, ни намека на иронию или издевку. Эх.

     Вечер. Вот мы и опять встретились с Мири. Вот она занимает место в своем новом пони-теле. Руки остались родные. Она двигается уже вполне уверенно. Прогарцевала мимо меня.

     — Так. Достаточно снизу соседи спят.

     — Какие… соседи?

     — Не важно. Вот что. Лошадка должна быть взнуздана, — хз, чо это значит, но звучит строго.

     — Да, Темнейший, кобылка готова ко всему.

     Трансфигурирую сбрую из колец и полос кожи. Широкий ошейник, не позволяющий наклонять голову, занимает законное место. Далее, к кольцу на нем крепится узкий ремень, тянущийся к крупному металлическому кольцу под грудью в районе «солнышка». От этого кольца уходят ремни под руки и соединяются на девичей спине в кольце, от которого ремешок опять к ошейнику сзади и вниз на поясничное кольцо. Еще один ремень, с грудного кольца, тянется к такому же кольцу, но в район между животом и лобком. Два опять уходят по талии и соединяются на поясничном кольце. Все ремни стянуты довольно строго. Из нижнего кольца на животе ремень спускается к розовым половым губкам Мири, и проникая между ними, уходят между передними копытами на живот уже пони-тела. Невинность девушки туго закрыта. Я пока на нее не претендую. Убийца лишится ее унизительно и чуть позже. Пока я воплощаю свою дикую фантазию о пониве. Хе. На животе пони-тела еще одно кольцо, от которого уходят ремни по бокам на спину понячей тушки. Все туго и если бы она была как Мил, то напоминала стянутую шпагатом колбаску. На ремне по животу добавляю бубенцы. Теперь она забавно звенит при движении. От кольца идет ремень к пони-пирожку. Я не спец по зоо анатомии, поэтому там все как у людей, но крупнее. Ремень доходит до кольца расположенного вокруг крупного клитора, а теперь кольцо словно надето на него и он налился еще больше. Еще два ремня, отходя от кольца, охватывают тяжелые и массивные губы вокруг, а соединяются на крупном кольце выше. Оно надето на выдающуюся мясистую «звездочку». Каюсь скопировал у конедавалки. Но ЭТА звездочка покрупнее. От кольца идет короткий ремень до кольца на хвосте, а от того, по спине пони-тела к пояснице девичьего тела. Все замкнулось. Седло не стал делать. Мне не покататься хочется (гнусный смешок).

     Пока длилось облачение кобылки, она пыхтела и стонала от нетерпения. Еще бы, пони-тело хоть и более упругое и сильное, но гораздо чувствительнее ее собственного человеческого. Не удержавшись, отвешиваю могучий шлепок по понячей заднице.

     — Еще Темнейший, я уже не могу терпеть.

     Перевожу взгляд на мощные прелести под извивающимся и хлещущим бока хвостом. Там все уже влажно и благоухает корицей с медом. Провожу рукой по крупной и пульсирующей от прикосновения «девочке». Рука теперь вся влажная и скользкая.

     — Повернись. Оближи.

     В тот момент когда нетерпеливые губы, обдавая жаром, сомкнулись на поих пальцах, а глаза девушки одарили меня благодарным взглядом, моя вторая рука застегнула крупное тяжелое кольцо пирсинга на нежном соске. Из глаз кобылки Ми брызнули слезы, а губы со всхлипом втянули мои пальцы посильнее. Одной рукой было тяжело орудовать, но смог двумя пальцами оттянуть сосок, пока подушка большого и мизинца защелкивали «какпкан». На кольце присутствовал шарик с бубенцом. Небрежно подкинув его указательным пальцем, вынимаю руку изо рта поньки и грубо хватаю ее за подбородок.

     — Игры закончились, детоубийца. Пришло время наказаний.

     С силой оттянув второй сосок, вертикально вонзаю в него тонкую длинную спицу и произвожу движение «от винта».

     Крученые сиськи — что-то знакомое.

     Несколько оборотов и нежный сосок едва не рвется, но я знаю предел. Сверху одеваю хомутик. Все, зафиксировано беспощадно. К спице подвешиваю обоими концами цепочку и на нее грузик. Грудь стремится вниз, сосок уже превращен в вытянутую петельку.

     Щелчек пальцами и ремни на теле стягиваются еще сильнее. Теперь уже и Ми напоминает стянутый окорок.

     — От ныне ты Окорок. А окороку не положено говорить.

     Трансфигурирую толстую иглу с вдетым шнуром. Несколько уверенных движений и рот сшит. Не плотно, но открыть нельзя, лишь слегка приоткрыть. Непорядок: в отверстие от кольца в соске другой груди невозможно просунуть палец. Кручу, как и с первым. Окорок стонет, ей больно. Делаю ошейник уже.

     — Когда я с тобой закончу, ты станешь драный Окорок.

     Но ее это лишь больше заводит, она нуждается в этом и в глазах обожание. Со вторым соском закончил. Теперь закрепив результат, мы имеем два нежных колечка-петельки, куда можно вдеть пальцы или узду и править Окороком при верховой езде под луной. Ах, как романтично.

     — Хрена ли ты ждешь, Окорок? Ну-ка развернулась и дари мне радость. Живее, порождение.

     Понячая жопа пригнувшись «словила» мой карающий меч в свои мягкие, сочащиеся и томящиеся нетерпением створы. Мысль о том: насколько порочная тварь извивается в неудержимом экстазе на самом моем острие — меня поглотила и раззадорила. О, да — я и не думал, что так будоражит осознание того, ЧТО сейчас, так трепетно охватывает меня всей полнотой своей страстной податливости. А уж я позаботился: о всей полноте спектра ощущений презренной убийцы. Шипастая булава — вот то, что наиболее близко по конструкции тому объекту приложения стараний Окорока, что так мощно разворотил и вывернул крупную пульсирующую прелесть.

     Мои руки не были безучастны. Мясистые губы моей порочной кобылки обзавелись немаленькими такими люверсами в количестве шести. И теперь цепочки оттягивали их, охватывая вокруг пони-окорочка Окорока.

     — Да ты, я посмотрю, модница? Любишь всякие звенящие железки, лапочка? Что ты там мычишь, скотина, пошевеливайся давай!

     Я же: карал, уже основательно вывалившуюся мякоть, неумолимо и беспрестанно. Ухватив руками, оттянул этот сгусток плоти и опоясал тугими ремнями. И то, что получилось, было настолько противоестественно и порочно, что просто сводило с ума и затапливало похотью.

     — Я смотрю ты непозволительно расслаблена. это поможет тебе лучше стараться! Давай же, дрянь: во имя дружбы!

     Хороша. Как задорно виляет. А пахнет — просто изумительно, чот меня аж на пожрать пробило. Надо было делать Окорок со вкусом копченого окорока. А из титёх пивас. Не подумал.

     Мне уже недостаточно того, как подается ко мне жадное лоно Окорока, и я накрутив на руку гибкий и толстый хвост, стал резче натягивать презренную девку. Ее руки в тот момент превращали петельки сосков в нечто нереальное и до крайности растянутое.

     Сука, ломает грудки! Только я могу ломать! Ибо сам же и чиню, дрянь. Ну держись. Усиливаю напор.

     — Что, мясо, тебе хорошо?

     Ответом мне были огромные влажные глаза на похотливом лице с безжалостно зашитым ртом. Да за такой взгляд я поднажму. Окорок задрожала уловив мое одобрение и ее копыта слегка стали подгибаться, но удерживаемая мной за хвост он быстро вернула устойчивость. Продолжаем.

     Но мне уже порядком надоело драть кобылу. Изливаюсь в нее «особенным» даром и грубо отпихиваю от себя порочную самку.

     — Пошла прочь, ненасытная! И не мычи мне тут, а то в корову превращу, а такое я точно не стану пробовать.

     Пришлось даже убирать шипы, т.к. стягивающие вывернутое мясистое нутро ремни, ни в какую не хотели выпускать мой наказыватель мерзавок.

     Пожалуй, свое любопытство я утолил. Ничего особенного, если разобраться, кроме порочности самого факта действа. Да, мысль о таком противоестественном соитии изрядно туманит и обволакивает пеленой похоти, но как-то это отдаляет от реальности, вызывает эффект нереальности, неестественности происходящего, а следовательно осознание серьезности происходящего притупляется. Да и там все женское только смонтировано в этот недо-зоо изврат. Пожалуй следует перейти к следующему этапу.

     Воющая и содрогающаяся от того, ЧТО сейчас в ней произрастает, Окорок упала на пол и, суча копытами, повалилась на бок. Человеческая же часть, исступленно драла свои некогда милые аккуратные грудки, превращая их в оттянутое нечто с крупными мясистыми кольцами-петлями. Я не мог допустить повреждения моих стараний и, развеяв пирсинг, усилил прочность и массивность сосков.

     То, что сейчас увеличивается внутри и уже превратило живот Окорока в огромный пузырь, позволит родить ей свое следующее наказание. Вот это животик? Очень мило и трогательно. Беременность вызывает у меня трепет и благоговение. Желание окружить или прямо-таки окутать заботой. Но только не в случае этой мерзкой бессердечной потаскухи.

     — Встань, Окорок. Я хочу видеть это.

     Все еще содрогающаяся кобыла, скребя корытами по полу и пытаясь найти опору, все-таки поднимается на все четыре. Впечатляюще. Животик чуть не достает до пола. Развеиваю, беспощадно стягивающие и трещащие, ремни на теле и пирсинг на вратах, что через мгновение подарят новую жизнь. Ну да — это будет не разумное создание, а моя поделка, но все же, Окороку придется ощутить все прелести этого процесса.

     — Ты готова родить, дрянь? Тебе стоит узнать: каково это приводить в мир жизнь, которую такая конченная тварь как ты, однажды может шутя отнять. Что ты там мычишь, скотина? Еще мне пожалуйся, что шнуры мешают? Ну-ка заткнулась там, и тужься давай. Ну и дыши — я в кино видел.

     Та штука, что внутри ее, больша-ая. Мне даже страшно представить ЧТО ждет текущий пирожок мамочки-Окорок, так безумно вкусно пахнущий корицей с медом, и из которого уже показалось мелкочешуйчатое яйцеподобное нечто.

     Выходило тяжело. Исступленно мычащая Окорок упала на грудь пони-тела, а ее человеческая часть Мири все еще рвала свои, уже достающие до нижних ребер грудки.

     — Вот же ты — ненасытная скотина. Ты превратила девичьи прелести в какой-то сумрачный ужас. Теперь тебе придется постоянно ходить с этими штучками. Ну давай же, уже половина показалась!

     Занятная картина. Из здоровущей дырени, во которую превратилось ее, хоть и массивное, но аккуратное лоно, торчало хоть и яйцеподобное, но длинное нечто, диаметром приближающееся к полуметру. Окорок, нешуточно рискует стать дранным. Сука уже не мычит, а монотонно воет. Еще бы, ведь «новорожденный» у выхода кже обретает форму гриба, чья ножка полностью показалась из мамочки.

     — Скольких детей ты убила, милая Окорок? А сама не можешь принести в мир даже одной жизни. Ну же, постарайся еще чуть-чуть, сейчас уже должны показаться шипы (мерзкая ухмылка).

     Мясистые края, безобразно растянутой дырени, уже повсюду проткнуты, как еж, множеством гвоздеподобных шипов из, почти метрового диаметра, шляпки. Задние понячие ляжки разъехались в стороны, а Окорок лежит на животе, толкая себя в живот передними копытами в попытке исторгнуть наконец новую жизнь. «Гвозди» уже не просто пронзают губы, которыми их уже невозможно и называть, но еще и безжалостно рвут их, превращая в мясную бахрому, что делает титул «драная» заслуженным. Крови нет. Все оперативно заживает, но лоскуты плоти, в которые превратились ароматные губы, не будут заживать. Драный Окорок — так драный.

     — Посмотри на меня, Мириэм. Поздравляю, милая, у тебя — гриб.

     Вслед за исторгнутым «новорожденным», было и вытолкнуто нутро. Всё нутро. Огромный израненный, но уже почти заживший, мясной мешок, волочился за отползающей кобылой, торча из огроменной изодранной дырищи.

     Пони-телу нужно время, чтобы зажить и сократить все растянутое до изначального. А Окорок — сделала свое дело, сегодня мы прощаемся с ней.

     — Тебе понравилось быть мамочкой, Драный Окорок? Запомни эти ощущения.

     Отсоединяю торс Мири от пони и о опускаю на пол. К ходулям своим доползет сама. А мне предстоит закончить с «грибом». Почему такая форма? Для остроты момента. И из вредности. Так-то — там внутри лежит подобие Мири, но без разума и мозга. Биоандроид, мясной голем с внешней схожестью с мамочкой, и которым можно управлять простыми командами: встань, иди, стой, еби.

     По моему желанию грибовидный кокон раскрылся, открывая взгляду, девочку без ног. Она была одно лицо с родившей ее эксОкороком. Юна еще, но до завтра она станет полной копией Мири. Пока занимался с новорожденной, обдумывал: как, такая обычная и вполне милая девушка как Мириэм Найт (рыцарь, а не ночь), смогла, просто походя, без малейшего зазрения совести и последующих моральных переживаний, убивать. Детей. Да блин, всему человечеству на физиологическом уровне свойственны нежные чувства к детям, да и вообще ко всему маленькому и беззащитному. Кошек-то мы любим из-за чего? Уж кто-кто, а эти хищные животные не нуждаются в наших сю-сю с ними, от слова «совсем», а лишь используют двуногих, милостиво позволяя им эти дурости. Так в чем причина такой обескураживающей жестокости?

     Да все просто. Они не люди и все тут. Типа лабораторных мышей. Для некоторых семей волшебников и маглы — не люди. Типичнейшая проблемы воспитание в обществе волшебников. Да в мире — все от воспитания или его отсутствия. Даже у обычных людей. Мы, как правило, не умеем воспитывать наших детей. В современном обществе мы их либо балуем, либо подавляем. Проблема в том, что мы их воспринимаем не как отдельного человека, личность со своими желаниями и устремлениями, а как себя, только мелкого. И пытаемся дать, насильно впихнуть то, чего сами так хотели или чтобы исправить свои упущения и сожаления, а кто-то и недостатки. С высоты-то прожитых лет и послезнания виднее. Ведь так? Но делаем это тупо и бездумно, забывая об отличиях наших тогдашних и ихних здешних условий и обстоятельств. Это как, если бы я убил Дамблдора и ожидал, что Поттер пойдет искать крестражи, не узнав о них от покойника. А потом бы удивлялся: как так, где канон? Так и с детьми, будто бы мы теряем голову и эмоции застилают нам разум. Мы думаем, что так и только так мы делаем хорошо и единственно правильно, а то, что там лепечет наша ненаглядная прелесть, у-тю-тю, так это все по глупости и малолетству. Так и Дамблдор «воспитывал» Реддла, принимая его за себя с присущими себе устремлениями и желаниями. А потом, вот такой любящий отец вынужден стоять перед выбором: «я тебя породил — я тебя и…» или в очередной раз покрывать и отмазывать этого, никак не взрослеющего к своим 30ти, засранца и шалопая, въехавшего на этот раз в остановку с людьми. Ну и, все-таки, мы упускаем из внимания, что это не мы, там же еще и гены второго родителя. И мало того, что мы можем прожить всю жизнь с человеком, так и не узнав его по-настоящему, так там мог еще и поучаствовать, отчаянный дедуля-сорвиголова, который вот даже и рядом не стоял с тобой и твоим, унылым по сравнению с его, темпераментом. А дите твое — может быть совсем как он, а не как ты. Вот и появляются в мире неверно или вовсе не воспитывавшиеся люди, которых конечно же всегда найдется кому воспитать. Религия и идеологии во всем многообразии их проявления: от секты или дворовой группировки до единственно верного течения одной всемирной религии или нацизма.

     Но я рад! Пока есть вы, мои ленивые, у меня всегда есть разнообразные угощения и лакомства в виде ваших детишек. Продолжайте в том же духе, лапочки.

     ГЛАВА 5

     Приятно. Приятно учиться. И дело не в знаниях в атмосфере. Что-то такое ностальгическое колыхается, где-то глубоко. Вокруг юные однокурсницы, периодически одаривающие тебя надменными и откровенно презрительными взглядами. Ну, а чо? Я не могу — не лыбиться, когда так счастлив. Да и знаю я, что они прячут за этими взглядами. Но есть и те, кто откровенно поедает меня глазами или просто мечтательно пялится влюбленной волоокой коровой. И я ни в коем случае не насмехаюсь или издеваюсь на ними. Мне радостно что они все такие разные и кто-то искренен, кто-то недалек, а кто-то лицемерен или коварен, или даже несчастен, прячась за маской, порою даже не подозревая этого из-за самообмана. Эх. Хорошо.

     После ужина ко мне подошла, караулившая все это время у главного входа, Милдред Роуч. Ох, какие милые щечки. Как алеют.

     — Седрик, мы можем поговорить?

     — Мил, здравствуй красавица. Рад тебя видеть, я думал о тебе. Конечно. Отойдем? — вот же смущаша какая.

     Проводимые любопытными, охреневшими или ненавидящими взглядами, удаляемся под ручку.

     — Я (прочистила горло) обдумала твое предложение, и хотела бы… что бы ты узнал меня, — прям бросилась в пропасть. Надо же какие страсти. Обычно такие девочки, наконец дорвавшись до сладенького, могут слететь с катушек, бросаясь во все тяжкие, и из крайности в крайность.

     — Я с радостью воспользуюсь твоим согласием, душка Мил. Ты любишь мороженку?

     О. Эта романтика. Оттаявшая булочка Мил. Она такая аппетитненькая, что я готов ее слопать целиком. А как приятно мять ее держа на коленках, когда она плотоядно исследует своим языком мой рот. В тихом омуте… Стоило только дать понять, что это не издевка, не шутка и не розыгрыш, как лапочка, с невероятной энергией, своего нерастраченного либидо, бросилась в объятия меня великолепного. И я даже еще не проверял ее на чистоту помыслов и фактов биографии. Зачем? Мне так приятно ощущать искреннее желание и влечение этой симпатичной мне семикурсницы. Чуть позже я проверю мою булочку на грешки, но пока я наслаждаюсь неведением.

     Что же можно сказать об этой нестандартной красоты девушку. Высокая, пухленькая, что выражается в круглых щечках, к слову, без объемного подбородка, полных ручках, и увы животике, но то такоеэ. Дело наживное. Ах, как жаль, но маленькая грудь. А вот ее попочка великолепна. Эти роскошные булчища меня пленили, в союзе с полными бедрами, в простонародье ляжками, они победоносно шествуют к моему сердцу, беря крепость за фортом, и цитадель за укрепрайоном. Генерал Милдред в шаге от победы. Я уже даже белые флаги заготовил. Но секретное оружие этой юной захватчицы — ее розовая кожа. О, как я люблю такую кожу. Ее достаточно слегка, совсем чуток подправить в биоконструкторе и мы получаем мой идеал. Номер 327 по счету.

     Мордашка. Милотень же, я постоянно сдерживаю себя чтобы не броситься тягать ее за щечки. У ти, вы мои, пирожочки-булочки. Прям готов затискать эту лапочку. Носик кругленькая пипочка, но не сплюснутая или короткая, а вполне длинный. Не в плане вытянутый, а длинный от бровей к губе, в профиль-то он даже чуть коротковат. С не массивным подбородком — очень удачное сочетание. Добавить лишь пухлоты губкам и будет всесокрушающе. Очень милые округлые крылья носика. Вообще, женские носы считаю основополагающей особенностью и индивидуальностью лица и всего образа женщины. Люблю как длинные, так и с пыпкой на кончике. Горбатые только меня удручают. Но на что нам биоконструктор? Как и сказал, недостатком лица Мил считаю лишь маловатый и тонкогубый рот. Ну и зубки мелковаты. Я вот, судите меня, но люблю крупноватые ровные зубки, а если еще и передние два выглядывают из чувственно приоткрытого ротика то — просто идеал. Номер 225 по счету.

     Вот что меня бесит в Мил — это короткая шея. Обожаю длинную красивой формы шею, а тут ее тупо нет. Это первое, что будет исправлено в биоконструкторе. Но это потом, а пока я наслаждаюсь незнанием и ее приязнью. Голодная темпераментная девушка, наконец выпустившая из тисков сдержанности свою натуру — это пьяняще.

     Нацеловавшись, она смотрит своими карими глазами и поправив прилипший к влажной раскрасневшейся щеке черный локон спрашивает.

     — Ты ведь просто хочешь позабавиться и бросить меня? — горечь ее голоса можно есть ложкой. Приехали. — Но мне плевать я счастлива, а что будет завтра… Делай со мной что хочешь.

     Да не вопрос. Но вот не люблю когда за меня все решили и назначили заочно виновным за свои домыслы.

     — Если ты честна и искренна, мне не важно кто ты, какая ты и что об этом кто-то думает. Не придумывай себе того, чего может не быть на самом деле, лапочка. Ты мне нравишься, но я четко осознаю твои недостатки. Если ты готова с ними расстаться, то ты будешь со мной. А теперь перестань и порадуй меня еще своей страстью.

     Не поверила. Да что же все такие мнительные.

     — Вставай, идем, — тащу ее за руку в ТУ мою аудиторию.

     Раз она не может просто расслабиться и наслаждаться чувствами молодости, придется форсировать ситуацию. Войдя в аудиторию, где под сокрытием были пони-тело и новорожденный голем плоти. Мил, разумеется не втдела этого.

     — Раздевайся, — ну и сам делаю тоже самое.

     Помедлила и решительно стянула с себя все, даже обувь.

     Все верно. Успев ощупать и перетискать ее всю, я верно оценил ее стати. Неожиданностью был огненно рыжий куст на лобке.

     — Ты что рыжая?

     — Д-да.

     — Чего скрываешь-то? Рыжая ведьма это ж — огонь!

     — Н-не могу сказать, п-прости.

     О-оо. Тайны. Неужели передо мной наследница древнего рода, да это по-любому последняя кровь, пусть будет Слизерина, с Гриффиндором, до кучи. Может она еще и змееуст? Эка, я нафантазировал? Ладно. Что дальше? Грудки-малышки с розовыми сосками. Животик, как и думал, — лишнее. Конкретно этот не красив и не сексуален, что часто бывает, к слову. Ох какая попа. Люблю. Не идеал, но на 523ю позицию просится. Итак.

     — Расскажи: как бы ты хотела, что бы это случилось?

     — Н-не знаю. Это первый раз… — не люблю забирать у них первый раз, обречь мерзость на жесть — да, а самому — нет. Вон же, конедавалку По заставил отдать свою старушечью девственность конскому херу — и ничего, норм.

     — Я все сделаю хорошо, булочка. Не переживай, тебе понравится.

     Трансфигурирую ложе. Хватаю крепко, но не больно, дрожащую девушку, за руку и привлекаю к себе. Руками обхватываю за талию, а второй направляю ее за щечку и подбородок к своим губам. Поцелуй важен. И я стараюсь. Сегодня не она будет для меня, а я для нее. Может оказаться, что она приносит в жертву демонам магловских детей по субботам, или совокупляется на Самайн с козлами, но я пока этого не знаю. Мне хорошо от неведения, я хочу ее, пусть и такую несовершенную.

     Девушка распалена, ее жадные губы не могут напиться тягучими, влажными и такими страстными поцелуями. Мои руки старательно и нежно исследуют все ее тело. Оно трепетно доверчиво и старательно отзывчиво моим настойчивым ласкам. Мы уже на коленях на краю низкого, но широкого ложа. Я жадно прижимаю ее горячее тело к себе и ощущаю влагу в месте, где это вполне объяснимо. Оторвавшись от ненасытной девицы, ищу ее взгляд, он затуманенный и говорящий, просто кричащий: пора. У нас все в голове. Кого-то можно полчаса разогревать самыми нескромными ласками и она останется безучастна, а кому-то стоит просто сказать: «э, ну пошли, чо?» и она изольется нетерпением. Все в голове. И если ты желанен, то полдела сделано. Даже ¾.

     И Мил уже давно готова и желает. Готова отдаться и поплыть на волнах. Но еще чуток. Властно толкаю булочку на мягкое ложе и сразу же накрываю ее своим телом, мои губы исследуют ее шейку, черт, какая короткая, но я не дам ей об этом знать в такой момент, для меня она сейчас идеал, та единственная, средоточие всех помыслов и желаний. Она извивается в объятиях и с губ срываются робкие еще стоны. Оказывается наша шалунья очень не равнодушна к поцелуям в ложбинке ключиц. Задержусь там, пока мои пальцы мягко, но настойчиво терроризируют уже раскрытую и сочащуюся нежность там, внизу. Девушка стонет громче, ее руки хватаются за все, во что упрутся, вот: кулак одной руки сжимает простынь, вторая рука взлетает куда-то за спину и не найдя там опоры, хватает меня за макушку и прижимает к себе, но в следующий момент ее пальцы уже запущены в волосы, а губы рождают нечто хрипловато протяжное. Пора. Хоть мои губы и не добрались еще до груди, но уже пора наконец изведать ее.

     Это влажно, нежно и пока не глубоко. Мои губы вновь на ее губах. Пальцы левой руки сплетены с ее и вдавливают запястье где-то сбоку от головы. Другой рукой, приподнимаю ее обворожительную попищу к себе на встречу, и воспользовавшись возможностью, подкладываю подушку. Теперь нежно и глубже, потом еще глубже. Рука гладит ее бок, спинку, она сама льнет ближе и с готовностью подается вперед. Решительный выпад, немного сокращений и стон из запечатанного моим поцелуем рта, но я не сбавляю темп. Лишь жарче мну ее булоньки. Темп наращиваю, но пока — не глубину. Она вновь податлива и готова к продолжению. Я готов уже взорваться, но не могу себе позволить этой вольности и магия приходит на помощь. Я разрываю поцелуй и смотрю ей в лицо. Она тянется губами в поиске, но не найдя, открывает веки с затуманенным взглядом за ними. Рукой не грубо беру ее за лицо и смотря в глаза наращиваю глубину и темп. Я уже не щажу ее. Она теперь моя и тут теперь я устанавливаю правила. Я хочу видеть ту, что сейчас всецело принадлежит мне, она недоумевает из-за моего сурового взгляда. Рычу ей: «Ты моя!» Ее заливает волна наслаждения от понимания сказанного, а терзаемая моими настойчивыми ударами, мягкая нежность внизу отзывается пульсацией. С ее губ срывается стон, а я продолжаю владеть ею.

     Но пришло время погрузить булочку в мир разнообразия. Подхватив едва соображающую девушку руками, сажусь на пятки, а ее водружаю сверху. Ей еще не привычно так, но она старается и это уже процесс не одного, а двоих. Она должна научиться не только отдаваться, но и извлекать ощущения. Девушка хватает меня руками за затылок и припав губами опускает и поднимает таз. Я помогаю этой совершенно не спортивной тяжелопопке. Иначе она выдохнется уже через пяток движений. Мои руки жадно завладели ее объемами, мнут их и боготворят ласками и поглаживаниями. Булочка старательно вжимается — на нижней точке, и послушно, вздымаемая моими руками, подкручивает влажным тунелем — в верхней точке. Она темпераментна, наконец она может излить накопленную страсть и сексуальность, а не иступлено самоублажать себя в душе, поливая щеки слезами от надуманных страстей. Ох уж эти «души мятущиеся». Чем меньше сомнений — тем легче жить.

     Но я хочу ее сзади. Такой зад — и не воспользоваться позой, чтобы созерцать булочки моей новой булочки. Снимаю уже пристрастившуюся и привыкшую к монотонной последовательности, Мил. Поворачиваю ее на бок, а после ставлю на коленки. Отпустив задорный шлепок, комментирую: «Шикарная, подари мне сказочный вид на твои, достойные руки скульптора, прелести». Подкормленная самоуверенность отзывается жаркими насаживаниями и виляниями с неискренними стонами. Но она делает это для меня и я притворюсь, что безумею от этого. Пару картинных вздохов, рычаний и прочих спецэффектов, дающих понять девушке насколько она «агонь». И вот, ей уже не до театра, она молча долбит в меня своей попкой, пытаясь следовать тем сладким ощущениям, на которые случайно «набрела» в том фиглярстве. Мил хороша. Самоотверженная, страстная девочка. Она теперь полюбит секс и будет уметь придаваться ему, или даже управлять партнерами-неумехами, исследуя все грани и возможности этого чудного дела.

     Хватаю ее за локти и прижимаю к животу спинкой. Мы ерзаем и тремся влажными телами продолжая наш страстный танец. Она мягкая и тепленькая. Мои руки мнут ее груд. А губы ловят мочку ушка. С ее губ срываются хрипловатые стоны. Мне хорошо. Второй рукой я истязаю ее нежности внизу. Теперь внутри нее еще и мой средний палец, пока большой ласкает самое отзывчивое к ласкам место женщины. Внутри нам тесновато, но она вся очень влажная и ей это по нраву. А значит можно все что угодно. Мои губы путешествуют уже по ее шее. Черт, первым делом сделаю ей нормальную шею. Отрываю руку от груди, и ухватив за подбородок, властно поворачиваю лицо, чтобы впиться в губы. Ненасытная малышка вместо поцелуев принимается всасывать мой язык. Ай, больновато, но по ее настойчивости я вижу что девочка любит когда ее ротик занят.

     Да. Хороша и я хочу излиться. Толкаю ее вновь на четвереньки и ожесточенно жарю, сладенькую. Она отзывчиво толкает попу назад. Я почти готов. Но оставлять булочку без сладкого первый раз не стоит. Немного сжульничаем. И вот Мил запульсировала, затрепетала, ноги задрожали, она все более ожесточенно нанизывается, из ее горла вырываются непривычной тональности звуки, рука мнет грудь. Она падает на плечи, высвобождая вторую руку, которую тут же подносит к губам. Я знаю, малышка, чего тебе сейчас хочется и магичу ей перед лицом теплый и упругий аналог ее порочных желаний. Мил, не особо осознавая берет это в рот и ей хорошо. Она мычит насасывая моего помощника, а я хватаю ее за бедра и беру дело в свои руки. Несколько уверенных и властных движений устремленных в податливую нежностью. С рычанием наваливаюсь на нее всем весом вжимая в постель, и долблю. Губами в жарком поцелуе прижимаюсь к затылку. Все эти действия приводит к кульминации: Мил дрожит и содрогается, я наконец изливаюсь, она смешно не то стонет, не то мычит со штукой во рту. Мы замираем расслабленными.

     Переворачиваюсь на спину и сразу же ощущаю на груди горячую Мил. Приобнимаю ее. Она прижимается к груди и глупо лыбится. Спустя какое-то мгновение уже сопит. Заснула. Повезло же, блин, с типажом милашка-ленивец. Лучше бы сорока-болтунья была. Но я доволен. Мне было хорошо. Можно вздремнуть пока. Часок.

     Ближе к отбою проводил Милдред к общежитию воронов, нежно поцеловал, не обращая внимания на шепотки окружающих. И на прощание, поцеловав руку, громко сказал больше для публики:

     — Мис Найт, я был рад нашей прогулке. Сладких снов, дорогая.

     Мда. Не стал ее проверять. Знаю же, что какую-нибудь грязь нарою, а так — побуду несколько дней влюбленным юнцом. Нет, не то чтобы Милдред Найт была пределом мечтаний или чем-то выдающимся. Но мой обширный опыт, отчетливо говорит: красивая, завораживающая, яркая, интересная, манящая, харизматичная девушка — имеет, в большинстве своем, скелеты в шкафу. Она не плывет по жизни, а прогрызает в ней себе путь. Поэтому, у нее какой-никакой опыт в мерзостях, может уже быть. И такие для меня — скорее работа. А вот, какая-нибудь невнятная никакушка может быть тихой гаванью, каникулами. А внешность? Тю, да я из нее за пять минут могу такое сделать, что никакая супер красотка и рядом не станет. Причем она сохранит свою индивидуальность и особенности. Просто все станет гармоничным и идеальным, что ли. Пухляшка Милдред — мой отдых.

     Ну что же отдохнули, пора за работу.

     — Ты уже тут, швабра? Ну хрена ты стоишь? Бегом зашла, шевели костями. Так. Разделась бегом. Соси пока, мне надо подумать.

     Приведенная, еще вчера в порядок и уже без шнуровки на губах, и лишь с умышленно оставленными петлями-сосками, Мириэм старательно меня ублажала ротиком, а я активировал голема плоти и подключился к управлению. Так. Все созрело и вышло уже на рабочий режим. Да ну что ж такое-то?

     — Я тебе не разрешал ублажать себя, дрянь ты порочная. Отстегнула конечности, бегом.

     Теперь передо мной «пенек» из плоти. Жалкий и беспомощный кусок похотливого мяска. Ноги и руки в сторонке, а балансирующий на ягодицах, с уже закрывшейся кожной защитой пазов, торс Мириэм рьяно насасывает высочайше доверенный ей, объект ее сучьего преклонения. Наконец устроившись поудобнее, она отдалась всецело процессу, радуя меня неопытным напором, но старанием. Надо же, как забавно балансирует и не выпускает изо рта. Ладно, помогу. Ее петли из сосков послужили экстравагантным способом удержания. Подвесил ее на пальцах. Как забавно она свисает на своих оттянутых сиськах, а когда двигаюсь, раскачивается и смешно всасывается, чтобы не выпустить лакомство изо рта в этот момент. Хотя и неудобно ее так таскать.

     — Тебе удобно, обрубочек. Может оставить тебя тут в углу на ночь? Или тебя лучше повесить на гвоздики? А может насадить на штырь? Чего тебе больше хочется, червяк Ми?

     — Насадить, я хочу внутрь себя все, что пожелает Темнейший.

     Ладно. Поднимаю ее за мясные петельки на уровень глаз. Ее мордашка принимает наиграно дурацкое выражение лица.

     — Я не уверен, что ты заслуживаешь этого, обрубок?

     — Обрубок грязной суки, все сделает, господин, прошу раздери мне всё там, молю, наполни меня.

     И грязная сука скорчила самую потаскушью рожу вывалив язычок и закатив глазки. Ну что ж, за артистизм стоит наградить. Опускаю на пол, подвешенную ранее на моих больших пальцах тушку Ми.

     — Что разлеглась? Вон лежат твои запчасти. Можешь насладиться насадив попку на одну из них, на твою девственность у меня планы. Ну же ползи или я передумаю.

     И полудева поползла забавным червем. Жалкое беспомощное создание на одной лишь невероятной похоти ползла к своим конечностям. Когда цель была уже близко, я подошел к похотливой полусуке и отодвинул ее ногой назад к исходной. Ладно, пока червяк ползает займемся ее будущим наказанием.

     Возвращаюсь в управление големом. Так, мне надоело отсутствие сисек, я уже начал жалеть, что замарал зоо заданием конедавалку По. У нее роскошные и уже не доступные мне сиськи. Значит вырастим весомую компенсацию. Они будут большие. На костистом, как и у Мириэмно, не тощем торсе голема налились огроменные титяндры, опускающиеся до ребер. Большие и налитые, манящей тяжестью. Огромные пухлые розовые ареолы и крупные массивные соски. Грудь обладает теперь таким же функционалом, как и у По, до того как я все убрал перед зоо туром. Мне понравилось пить Бордо, потрахивая титёху. Теперь: пони-тело. Оно останется девочкой, но крупный клитор станет огромной ребристой, как гофрированная труба, упругой сосисищей полуметровой длины и 5 дюймового диаметра. Есть планы на эту имитацию.

     Помещаем голема на поне-тело. Запуск, синхронизация. Готово.

     Тем временем кусок Ми добрался до своей ноги и старательно напихивал попкой свой обрубок со стороны бедра.

     — Как, интересно, ты себе это представляешь, жадная ты скотина? Ты бы и с руками на месте не смогла впихнуть в себя подобное.

     — Голем, нарекаю тебя Поня. Поня, помоги мамочке засунуть себе в зад ее ногу.

     Безмозглое создание подошло к извивающемуся, в бесперспективных попытках присунуть себе, обрубку, и наступив копытом на спину, безжалостно начало пихать ногу в нежную и незнавшую проникновений дырочку Ми.

     Ни у одной, ни у дрогой — мозгов нет. Все приходится делать самому.

     — Смочи в себе сначала, Поня.

     Милая кобылка с огромными титечками, вот чего мне не хватало, завалилась на бок, вывернув зад копытами вверх, а человеческую част развернула так, чтобы дотянуться ногой Ми к своим уже разверзнутым, пышущим жаром, и сочащимся нетерпением, понячим глубинам. Клитор, словно здоровенный кол вздымался вдоль живота и гибкий хвост уже вовсю им занимался. Поня с размаху всадила в себя ляжку мамки и принялась долбить ей, неакуратно разбрызгивая свои кулинарно пахнущие, соки. Обрубочек страдательно застонал и по-червячьи заспешил к самому сладенькому и «проплывающему» мимо нее.

     Решив форсировать драму, подбуцнул ее поближе к поне-деве.

     — Поня, раскрой для мамочки «звездочку».

     Розовая прелесть, заметно выступающая из-под хвоста, разверзлась в, умопомрачительной привлекательности, дыренью с темно розовыми глубинами. Ми уже добралась ко всем этим сладостям. Буквально сладостям. Я же чистюля. И как только звездочка в попке дочи разверзлась, мамка с хлюпаньем нырнула в нее головой. Забавно.

     — Поня, сожми ей голову.

     Капкан захлопнулся.

     — Попульсируй и погоняй ее туда-сюда. Но не дай задохнуться.

     Не отвлекаясь от ублажения ногой своей сочной «девочки», Поня принялась волнообразно сокращать мышцы своей полости-попки, из которой сейчас торчал обрубок мамки. Ми: то затягивало почти по пояс, вот это да, то выталкивало, давая вдохнуть, но лишь ртом, чтобы ее не выпулило из дырки. Не думал, что там такие могучие мышцы. Поняша силой мысл… точнее мышц попки — трахала себя обрубком мамки, всасывая и выталкивая ее. А та, в момент появления из звездочки, вместо того чтобы вдохнуть побольше воздуха, вопила: «Еще!»

     Я решил смиловаться над обруком Ми. Не пихать же ей в ее нежную попку сразу ногу. Нужно подготовить, начав с чего-то не столь разрушительного. Я даже шипы не стану выпускать. Сразу.

     Обойдя эту инсталляцию больного художника, я опустился перед, периодически появляющимся из нутра Пони, обрубком. И прицелившись, занял такое положение, что бы всадить ей в розовую дырочку, когда Поня очередной раз ее вытолкнет. Есть! Попал с первого раза. Обрубок на этот раз, задыхаясь, даже завопил не «еще», а «даа-а-а-ааа!», окончательно лишая себя запасов воздуха в легких.

     — Ненасытная тварь. Поня, придави ее там сильнее.

     Тесная и сухая попка девочки еще не была усовершенствована мной, поэтому все было весьма жестко. Ну точнее биореактор и безотходность у нее уже были. Но коммуникации от дырочек не были ни укреплены, ни улучшены в плане чувствительности. И испытывала она стандартные ощущения растрахивания попки. Мириэм уже не задорно вопила, а жалко хрипела, но мы и не думали сбавлять темп.

     — Поня быстрее, да не себя ляжкой, а обрубок пошустрее гоняй. Вот так. Какая тесная эта тварь. У твоей мамочки совсем не подготовленная попка, Поня, так что смачивай как следует ее окорок, скоро я закончу и приступим.

     Мясные петельки растянутых сосков милой белой грудки Мири, так задорно мотылялись когда их обладательница ныряла раз за разом в нутро Пони. Не удержался и ухватив их, продел в них бубенцы. Ох, как музыкально. От восторга я подался вперед, и засадив в нутро максимально глубоко, излился. Не удержавшись, даже выпустил шипы. И когда обрубок обратно засосало в Поню, ее мясное нутро вывернулось и осталось на моей шипастой дубине. Вот незадача. Но не страшно. Заправлять назад я ничего не стал, просто убрав шипы, встал на ноги. А мясной мешочек забавно волочился за засасываемой в дочку мамкой. Когда же я наступил на него ногой, подловив момент, то к хрипам обрубка добавились еще и судороги экстаза. Вот же грязная потаскуха. Ладно, пора.

     — Поня всаживай. Мамка готова.

     В следующий момент, без предисловий. Поня, вместо того чтобы в очередной раз жахнуть мамкиной ногой в себя, вогнала ее с необычным звуком в обрубок Ми. Но видимо, что-то пошло не так: вывернутое нутро той, так и осталось торчать из дырки. Хотя нога погрузилась почти по колено.

     — Вот это силища у тебя Поня. Отпускай ногу. Это забавно.

     Из огромной дырищи лежащей передо мной поне-девы, периодически появлялся безрукий и безногий торс милой девушки с изуродоварнными сосками, и из попки которой торчало розовое блестящее слизью и семенем нутро, а также смешно гнущаяся и колыхающаяся нога, засаженная почти по колено в когда-то розовую и нежную попку, а теперь синеющую гематому. Это не порядок. Биоконструктор. Снимаем все повреждения и останавливаем кровотечения. Улучшать пока не буду, пусть насладится яркими ощущениями обычного человека. Готово.

     — Поня «выплёвывай» эту потаскуху. Пора ей избавиться от невинности.

     К моим ногам исторгли обрубок с ногой торчащей из дырки. Она задыхалась и хрипела, но ее глаза счастливы. Еще бы, я же тварь, что изменяет предпочтения жертвы перед тем как карать. Созерцание страданий от боли меня не интересуют. Лишь желанные и лелеемые самой жертвой унижения и истязания.

     — Что сука понравилось?

     Прохрипела что то невразумительное.

     — Поня, видимо слизью забило ей глотку, прочисть-ка ей там своей штучкой, — указываю на клитор по сути, а по форме елдак конских размеров.

     Поня извернулась и встала. Приблизилась к мамочке Ми. Мясное изобилие внизу понячего тела, без прилюдий ворвалось в рот Мириэм, а Поня присела задними копытами, а передними удерживая обрубок, что бы тот не скользил. Понячая жопень вздымалась и опускалась, долбя пищевод мамки. А я из мягкого кресла отпускал едкие замечания и коментровал события перед моими глазами. Попивая из трансфигурированного бокала Бордо, что Поня мне надоила из своих роскошных и сейчас завлекательно трясущихся титяндр. Лепота. Поня кончила пару раз, сколько обрубок — было трудно разобрать в ее непрекращающихся конвульсиях. Я решил, наконец, приступить к кульминации сегодняшнего вечера.

     — Поня слазь с нее уже. Понравилось? Вижу, вижу — хорошо ты мамку отодрала.

     Поня не разумна, поэтому все эти разговоры с ней просто антураж и имитация, что бы не опускаться до сухих команд.

     Встал подошел попихал ногой грязный обрубок детоубийцы.

     — Поня достань из нее ногу, хватит уже ей кайфовать. Да прям так, струси ее.

     Поне-дева ухватила эту дикую конструкцию из торса и ноги в неположенном месте и стала стряхивать обрубок, удерживая все это за ногу.

     — Да наступи ей на волосы и тяни.

     Поня все сделала, как ей и сказали, в итоге, со смачным звуком, из разодранной жопки обрубка была извлечена ее же нога.

     — Запихни ей ее потроха, а то вывалила тут, мерзкая дрянь.

     Подойдя поближе и повернул ее ногой чтобы удобнее было говорить.

     — Ты там еще жива, тварь? Помычи если слышишь меня. Ага, слышу, слышу, сука ты ненасытная. Драть твою девственность сейчас будем. Просила? Получай. Поня пожестче сделай. А давай копытом.

     Бессердечный и неумолимый мясной голем приблизился к породившей его. Безэмоционально наступил передними копытами на, заботливо оттянутые мной в сторону, петельки растянутых сосков, так чтобы вдеть в них эти роговые навершия конечностей понячего тела. А одно из задних копыт, без прилюдий всадила в нежную розовую и ниразу никем не тронутую девичью прелесть. Сука Ми заорала и кажется потеряла сознание. Из уже не девственного лона хлынула кровь, но нам такого ненадо. Биоконструктор. Заживить. Копыто все еще там, по моему немому указанию Поне. Оно было всажено настолько жестко и безжалостно, что сейчас находилось в матке девочки-убийцы. Усиливать нутро Мириэм я не стал. Пусть Поня разворотит там все как следует, а тварь все прочувствует. Повреждения я буду залечивать оперативно. Будим Ми.

     — Как тебе, сука, чувствуешь копыто в своем животе? Поня пошуруди там. Ага слышу, о и даже вижу. Поня, чуток вверх. Вон как выпирает. Видишь, убийца, подними голову и смотри. Поня жарь с огоньком и вынимая наружу.

     Понеслось копыто с хлюпом покидало лоно и с шумом врывалось опять, проникая противоестественно глубоко. Я уже задолбался отлечивать и будить обрубок, поэтому пришлось улучшить ей все, но оставить боль. И лишь там, глубоко в матке, копыто било в точку приносящую удовольствие и в итоге экстаз.

     — Ну все, девочки, пора баиньки, а то обрубок полюбит игры с копытом, вон раз тридцать уже кончила. Собираемся и спатки.

     ГЛАВА 6

     Целую неделю я наслаждался нашим романом с Мил. Скоро рождественские каникулы, кстати. Мы проводим время вместе: гуляем, разговариваем о всякой чепухе, объедаемся мороженым и другими лакомствами. Булочка оказалась сластеной и ее пышность обрела вполне обоснованное объяснение. Обжора, короче. Но мне плевать. Мне хорошо и это главное. Мил очень темпераментная девочка, и первым делом при уединении, тащит меня поскорее утолить свои плотские желания. В них она также неумеренна как и в наполнении своей утробы. Ненасытная девица. И очень, очень любит постоянно чем-нибудь набивать рот. Сосет не очень умело, но невероятно импульсивно и жарко. Я ведь, даже никак не влиял на эти ее устремления. Ни вкусом, ни запахом, ни другими стимуляциями. Никакой зависимости. Все по честному. А иначе, какой интерес? Но любит она это дело, хоть, и не так, чтобы уже очень умеет, но вовсю регулярно практикует. Можно подумать: неумеренная похотливая толстуха, нахрена? Но она искренняя в своих желаниях, не играет и не обманывает, не пытается меня использовать. Она наслаждается и дает мне насладиться. И вовсе не какими-то выдающимися внешними или интеллектуальными параметрами, а ее ментальной открытостью и честностью ко мне. Хочет и бурно это проявляет без фальши и игры. Умопомрачительных красоток и интересных собеседниц, а заодно манипуляторш, интриганок, гадюк и тварей всевозможных сортов — я наказывал неоднократно. Они мне надоели уже. Так что с Мил: я наслаждаюсь ею и неведением о ней. Да, я так и не проверял ее. Мне хорошо и я никуда не спешу. Почему же я ее не улучшил и не избавил от пороков? Ну кроме шеи. Естественность! Пока мы не выхолащиваем, не делаем объект нашего интереса идеальным, искусственным, пластмассовым и ярким — мы непроизвольно верим и стремимся. Как только мы получаем, что-то ненатуральное — мы остываем и теряем интерес. Для меня, с моими возможностями, эта грань очень трудно нащупываемая. И мне проще ничего не трогать, чем остыть к тому, чем я еще не прочь понаслаждаться.

     Развлечения с Ми я пока прекратил, она посещает занятия и никак не выдает своего необычного «разборного» телосложения и пикантным сосков-петелек. Да, ей приходится избегать общего с подругами душа.

     Поппи регулярно отчитывается о постоянно обнаруживаемых ею, неумело залеченных, следах сексуального насилия у Грейнджер. Удивленный, я опять просмотрел ее заблокированные воспоминания. Хрень какая-то. Импотенты близнецы уже не лезут к ней. С ней забавляется седьмая Уизли. Она обнаружила разработанный зад Грейнджер и теперь всячески изгаляется над той, срывая злость как из-за беспомощности их мамаши в излечении недуга близнецов, да и вообще седьмая после тайной комнаты и журнала Реддла на всю голову долбанутая осталась. Анальные истязания Гермионы это еще не все, что ей приходится переносить. Девочку психологически ломают каждый вечер. И с каждым разом на это уходит все меньше времени. Она уже подсознательно готова покоряться рыжей госпоже. Чуть потрепыхается и повозмущается, а потом с готовностью покоряется. Седьмая не требует от Грейнджер каких либо сексуальных услуг для себя, она всячески тащится от ощущения своей власти над старшей подругой. В основном это болезненные щипки, уколы, шлепки по телу голой девушки, когда она с литровой квадратной бутылкой в попке ползает на четвереньках за рыжей госпожой, пытаясь вылизать той обувь. Грейнджер под конец уже стала кончать от подобного, когда ей разрешают, за хорошо проделанную работу, поскакать на собственноручно трансфигурированном дилдаке. Охреневаю. помог я девке, мля!

     Последний раз рыжая позвала, охладевших к утехам близнецов и предложила мочиться в рот Грейнджер, якобы этот ритуал вычитала в библиотеке и он вернет им силу. Ну дурни, не долго думая, и обоссали бедняжку. Еще и пинали ту, когда она не успевала все проглатывать. Им даже понравилось, обещали захаживать почаще. Шестому педику судьба будущей жены не интересна. Вот так проводит вечера Гермиона.

     Дальше традиционный Обливиэйт и до следующей вечерней ломки отличницы и любимицы миллионов. Занятно. И что мне с этим делать? Я не знаю: измывались ли над нею в каноне. Понятно, что не так, но регулярно драли в два ствола это точно. Если я отважу рыжую суку, то не прекратятся ли вечерние отлучки Гермионы, которые бы были и в каноне. Уже раз, блин, помог девочке. То бы ее просто трахали, а теперь обоссывают. Вот и лезь в канон после такого. Короче, пока не буду вмешиваться.

     Также из памяти Грейнджер было интересно узнать, что они уже обнаружили Выручай-комнату и во всю проводят свои смехотворные сходки. Там же и подсмотрел, что Чжоу уже переглядывается с Поттером. Так что канон работает. Ну и отлично. Еще один повод не лезть и еще больше не усугублять участь девочки.

     Амбридж, вообще берега потеряла. Видите ли ей не нравится, что я мну свою булочку без стеснения и нарушаю правило на расстояние между разнополыми учениками. Сегодня отправляемся с булочкой на экзекуцию пером. Уже весна, если не ошибаюсь скоро Дамблдор смотает удочки, а Лола станет ИО директора. Так что эта отработка провинности кстати. Нужно и Амбридж наконец проверить и подчинить, раз такая оказия выпала. Я вообще это дело забросил и отстранился. Да и не охото. Пусть все идет как идет.

     С булочкой мы уже встречаемся несколько недель и она мне начала надоедать. Не в том плане. Не физически. Она слишком властной и ревнивой стала, а я вовсе не давал ей повода. Кроме нее у меня не было других партнерш все это время. Мне вполне хватало похотливой пышки, даже то что она от обжорства стала еще сильнее полнеть, меня никак не отталкивало, а вот эта ее властность и незаслуженный вынос мне мозгов меня удручает. Сегодня заодно и ее проверю. Хватит откладывать.

     — Готова, сладкая?

     — Ты не боишься?

     — Неа. Тетка в розовом — чего там страшного?

     — Не знаю, мне страшно.

     — Я с тобой, зайка, пойдем.

     Заходим.

     — Мадам, рад встрече, ох, вы поистине неотразимы в этом кардигане цвета нежнейшей розы. Позвольте поприветствовать вас скромным поцелуем вашей ручки, — поцелуй руки опешившей тетки, а следом воздействие подчинения. — Так, Лола, поведай-ка мне свои самые страшные грешки и чайку нам. Быстро.

     — С-седрик? Что это?

     — Тссс! Садись. Лола щас интересное расскажет.

     Ну вот тебе и здрасьте. Маглорожденная Долорес Амбридж равно Гермиона Грейнджер номер 2. Точнее наоборот, она-то раньше натерпелась. Вот во что может превратиться Грейнджер. Хотя нет она не такая скользкая и гибкая. Не в плане физиологии. В памяти ее я уже покопался. Мда. Жопу ей, конечно, не растягивали. Поппи тогда уже игралась с одним студентом, а после выбрала не ее, а помоложе студентку. Но игрушкой для почти всего факультета она была. Красоткой она не была и ее пользовали больше как прислугу, хотя и попадались не сильно разборчивые персонажи, применявшие ее и для спускания пара. Так без изысков. То тот нагнет, то этот. Никто за нее, разумеется, не вступался. Круговая порука и все такое. Вон, у Грейнджер же есть друг великий избранный, который выжил, да и тот не знает, что его лучшую подругу используют для мытья полов языком и всяких противоестественных развлечений.

     Я, кстати, иногда посматриваю, что там седьмая новенького придумала. Удручающе. На рождественских каникулах ездила к Блэку и заглядывала по приглашению к Уизли. Ох там мать семейства на ней чего только не пробовала. Какая-то наитемнейшая, блин, магия. А по сути цирк с конями, точнее с козлами. Мда. Старую вообще заклинило башкой на теме возврата половой силы и возможности дать потомства у близнецов, а поэтому ритуалы с совокуплением с козлами и их умерщвлением в момент кульминации опоенной возбуждающими зельями девочки — для Грейнджер это еще не самое кардинальное, что она пережила на минувших каникулах. Там даже поучавствовал, как оказалось, изрядно больной на голову Блэк. Он, видите ли, за годы проведенные в Азкабане в облике собаки, совсем двинулся и у него с половой жизнью в человеческом облике — ну никак. Только в собачьем, старый изврат. Но на собак у него — еще не стоит, а на баб — все еще да. Вот и мать рыжего семейства пригласила, якобы поразвлечься с его анонимной поклонницей. Ну то есть Грейнджер была с мешком на голове, якобы для соблюдения тет-а-тет’а. Пипздец. Ну и этот воин воинства светлых против темных, побежал высунув язык драть «анонимную» Гермиону. Не, он-то скорее всего и не знал, я надеюсь, кого там подведут, но блин, верить, что какая-то баба добровольно хотела бы, что бы ее драл кобель — это как-то странно, мягко говоря. Так что теперь у Блэка не стоит, три месяца-то еще не прошли. Короче Блэку — суку, мамке Уизли — новый ритуал с собакой по излечению половой дисфункции у чадушек. Больные ублюдки. Блин, может вылечить их уже, а то так Гермиону и «сотрут» к седьмому курсу.

     Еще, полнейшей неожиданностью стало то, что у Гермионы теперь выработалась зависимость от седьмой. Она даже уже умоляет ее не обливиэйтить в конце ежедневных измывательств. Плачет, в любви признается, бросается ноги и не только целовать. Рыжая охреневает, но пока еще третпвмять Грейнджер. Но по лицу отчетливо видно, что она в смятении и уже не знает как поступать. Не нравится мне это.

     Но это я отвлекся от Амбридж. Что с ней делать? Да подлая, скользкая, беспринципная тварь. Но она детей не насиловала и не убивала. Маглов до самоубийства не доводила. Просто была достойным членом своего общества. Так что карать ее не стал. Все равно ей вскоре предстоит групповушка с табуном кентавров. Ну не на чай же они ее в лес утянут? В общем, просто подчинил ее, что бы меня не отвлекала лишний раз и отпустил с миром. Далее следовать канону.

     Милдред. Э-хе-хе-хе-хеээх. Не убивала, не насиловала, не доводила, не опаивала и не отравляла. Но сука, изменяла. Эта ненасытная манда перетрахалась, при этом находясь в отношениях со мною, слепошарым блин курортником, с неслабой такой толпой как пацанов с факультетов, так и вообще левых мужиков. А когда на каникулы, сокрушалась и плакала что расстаемся на эти дни, то по приезду сразу побежала с палкой ловить на улице маглов и принуждать к сношению с собой. Они и, не сказать, что сильно-то и противились. Охренеть. Нашел, блин, чистую и искреннюю. Вот и не знаю что с нею делать. Она-то только меня в очередной раз научила не верить в людей, а остальным-то только удовольствие приносила. Так что решил просто расстаться с ней, но дичи с нею не творить.

     В принципе, я и не жалею. Ну да, наставила мне рога, пфф, я уже не в том возрасте, чтобы болезненно переживать такую чепуху. Баб полно вокруг, а к этой я еще и равнодушен, просто было приятно почувствовать себя человеком, а не демоном-решалой. И несколько недель я им был. Так что. Движемся дальше. Займусь лучше учебой.

     Недавно стал замечать как за мной сталкерит Чжоу. Вечно заплакана и с мешками под глазами. Может они уже с Поттером разбежались? Ладно подойду узнаю. Куда это она убегает? Вот же, как была мнительная, так и осталась. Мерцаю через угол в тот коридор, куда она бежит и там встречаю ошарашенную девчонку. Мерцание, к слову, это серия коротких телепортаций, в нематериальном виде, позволяющих управлять траекторией полета и проникать сквозь препятствия, развивая при этом значительную скорость.

     — Девушка, вам не рассказывали, что неприлично преследовать мужчин? Что вы молчите мисс? Да стой ты.

     В общем догнав и принудив к откровенности насильственным методом, т.к. по человечески на контакт она никак не шла. Выяснилось, что она изгой-предатель и с Поттером порвала, да и было-то там — детский сад. Странно, в разве она предатель, кажись там подруга стуканула, или я что-то путаю? Ну не важно. Она вот, сейчас серьезно размышляет в петлю или в озеро. Мда, детские страсти. Ну раз канон она отыграла. Возьму ее назад. Сну-сну делать с ней не буду она еще ментально незрелая. Так что у меня опять новая пассия. Мда. Ну зато девченка вроде уже не помышляет о глупостях.

     Да блин! Влез в канон! Помог девчонке! Нахрена! Ну драли бы ее и терли память, и ничего такого бы не произошло. Тфу!

     Короче, эти гребаные «нас не догонят» свалили на крыльях любви. Грейнджер и Уизли, увы не шестой, а вовсе седьмая — сбежали из Хога, вот так взяли и сбежали. Хорошо у меня метка на лохматой стояла и я, как только увидел не по плану ошарашенных Поттера с Уизли, что бегали с выпученными глазами и уже искали руку Кремл… Темного Лорда в этом злодеянии века. Нашел этих беглянок в каком-то клоповнике в Хогсмиде. Лав-отель, мля. И эти две мелкие прошмандовки устроили себе там ложе из лепестков роз, заразы такие.

     Врываюсь злющий, а там: голая седьмая в дурацкой ведьминской шляпе шурует метлой в попке у скулящей в ее ногах и с отставленной тощей задницей Грейнджер. Натурально засовывала ей свою метлу Нимбус-хренимбс почти по самую деревяшку. Я аж глаза протер не деревяшкой туда, а помелом. Старею, чот аж сердце прихватило. Молодежь подрастает задорная, с огоньком, а мы уже не те.

     Седьмая испугалась и выпустила метлу, Грейнджер подскочила и мотыляя ей как хвостом, от чего она смешно стукалась то об пол, то об мебель, стала выгораживать возлюбленную. Утверждая, что принудила деточку к баловству, и все берет на себя. Рыжая расчувствовалась и уже сама стала все брать на себя. Потом они поругались на тему кто более виноват, следом разрыдались, потом мирились и даже немного целовались, а потом опять рыдали. И все это пока я шел к дивану. Ноги-то уже не держат, такие потрясения немолодому человеку. Я ведь еще Берлин брал, меня лично Георгий Константинович награждал. Я там неделю на призыве был, но сейчас не об этом. Что вот с этими любящими сердцами делать? С прибабахнутой садисткой — жертвой некроманта идиота и с ее вытренированной мазохисткой-прислужницей у которой точно какой-нибудь синдром зависимости? Плюнул на это шапито, жахнул обеих внушением с очисткой памяти. Теперь они не влюбленные. Просто милые подружки. И никуда не сбегали, а заснули в библиотеке, ища секретное оружие против Темного Лорда. Благо близнецов хоть зачищать не надо, они уже шумно срулили из школы. Все, перемещаю всех по местам. Теперь отдыхать. Дурдом.

     Сегодня день канонной битвы в министерстве. Я только что проследил за походом Амбридж с двумя нарушителями в лес. Спасать ее не буду. Она мне никто, а так хоть сексуальную жизнь наладит, а то застой уже почти десять лет. Все этих кошаков с улицы тащит. Сейчас дождусь сбора всей банды и в нематериальной невидимости полечу за ними. Хочу из первых рядов понаблюдать этот фарс в отделе тайн. И понять кто подстроил выпиливание Блэка. Ну не верю я что та буффонада это стечение обстоятельств.

     Вишу это я вишу в нескольких метрах над боем подальше от арки. Хреновая штука я к ней даже приближаться не стану. Эта фигня не из этого мира, вообще. И я даже не представляю: что это. Во Взоре оно как черная клякса тянущая ко всему вокруг свои черные нити. Она меня пугает. Когда Блэк в нее попал, его просто растворило. И это нихрена никакой не портал. Жуть непонятная.

     Блэка убили, к слову, по просто чудовищной случайности. Целили даже не в него, но он тупо делал шаг назад и схлопотал в бок, шальную аваду. Ее просто пульнули в Люпина, а этот волчара извернулся и пропустил ее над головой. А там как раз Блэк скокал в бою с Малфоем и просто сделал шажок для лучшей устойчивости в пафосной позе. И все. Хана. Долбонашка Белла как увидела, что хоть куда-то попала, так завопила на радостях. Все и подумали что это был коварный удар в спину. У меня так депрессия скоро начнется: никакого тебе злого гения или коварного замысла. Глупость, инфантильность, позерство, пафос, корявость движений и хреновая координация нетренированных увальней. Удручающее зрелище. Полечу поглядеть, что там за Неназываемый такой.

     Ну жаба и жаба. Еще один кривляка и позер. Махались, махались с Дамблдором потом взяли и разошлись. Чего вообще приходили? Да ну их, полетел я домой. На Неназываемого, кстати, поставил метку, так что могу жахнуть его в любой момент. Вот только прихвачу Беллу. Давно хотел с нею позабавиться, вон она как раз, в невидимости лежит вырубленная мной. Поиграюсь и верну на место. Никто и не заметит.

     — Здравствуй, лапочка, как ты себя чувствуешь?

     — Муммму-муммму-мууу.

     — Ах да, трудно разговаривать с ТАКИМИ губами.

     Белла. Ах. Милая Белла. Черная густейшая пакля на голове, бледное скуластое лицо и вовсе не квадратная челюсть и без огромного лба, короче ничего общего с актриской из кино. У нас тут узкий подбородок, длинный тонкий резной нос. Вечно бегающие в безумном взгляде черные глаза. А вот дальше уже мои изменения. Губы теперь не тонкие, едва скрывающие подточенные желтые зубы, а настаящие огроменные вареники на пол лица. Гипертрофированно огромные с лишь слегка вздернатой верхней губой, приоткрывающей красивые белые зубы. Рот имеет улыбку джокера — два надреза почти до ушей. Теперь лапочка сможет взять в рот даже ногу обрубка Ми. Во рту длинный раздвоенный язык. Все для королевского отсоса. Прелесть. Вот только разговаривать с таким фасадом практически не возможно. Ну так я ее и не для разговоров пригласил.

     Ниже длинная породистая и родная (!) шея с королевской осанкой. Тощее скелетоподобное тело с бледной кожей. Ай-яй-яй. Запустила себя Беллочка. Подправим ей кожу, но худоба ей к лицу. Вместо ее совсем обвислых мешочков, сделаем два арбуза, неестественно шарообразной формы. С крупными толстыми и длинными сосками. Такое сочетание с удручающей худобой меня будет забавлять и раззадоривать. Кожа на костлявой грудине натянулась еще больше, но она у нее теперь не дряблая, а как кожа змеи: скользковатая, микрочешуйчатая, но теплая и о-очень приятная. Моя ж ты прелесть. Долой паклю с лобка. Нет. Никуда не годится. Иссохшиеся коричневатые принады мне не интересны. Полные мясистые, выдающиеся, как будто после многочасовой помпы розовенькие губы — вот то что гадо. Огромные неестественные ягодицы с костлявыми длинными ногами просто кричат о нереальности. Но я люблю полные бедра, так что слегка подбавим на них мяска, но лишь чуток. Круглый зад ничто не должно затмить. К бимбо-образу не хватает лишь «копыт» на 15 см каблуке. Вот теперь самое оно.

     — Белла познакомься. Эта помоишница и грязная подтабуреточная конедавалка — звезда американского кино для взрослых Глубокая Эл. Она поможет тебе с размахом войти в киноиндустрию на другом континенте. Мы отправляемся сейчас же.

     Белла сосала как пылесос Вихрь. Не знаю, что оно такое, но звучит устрашающе. Глубокая Эл снимала, как я в маске Фантомас… простите Темного Лорда Судеб, чье имя в приличных домах ЛандОна ссутся называть, восседаю на троне из пластмассовых черепов, Белла чешет себе пищевод поближе к желудку, моей палочкой, но нет, не бузинной, а вовсе даже мясной. Мы как раз заканчивали съемки «Темный Лорд и отважная Гриффиндорка — 4». И вот, вот — добро и свет должны одержать очередную победу над силами тьмы и все до конца проглотить на камеру.

     Беллу я не переделывал ментально. Да, подчинил, сделал безотказной, но она все осознает и… уже не бесится. Ей уже по кайфу. Маньячка, безумная Беллатриса — просто недотраханная старая дева, куда катится мир? Стоило дать ей то, чего ей действительно было нужно, но о чем она и сама не догадывалась, как мы получили ласкового и послушного котенка. Да, она горячая штучка и все равно слегка ипанутая, но какая же послушная в умелых и властных руках. Она и за отсталым Реддлом поперлась-то из-за романтических побуждений. Ей нужен был мужик, который бы объездил, укратил и обуздал эту дикую кобылку, но видать, не попадались на ее пути такие, вот и ухватилась за первого попавшегося с яйцами, хоть и скорбного на голову. Но, увы и ах, тот импотент ее никак не привечал, вот она и стала сублимировать все в жесть. Пытки, издевательства и т.п. Эх, ничто не ново под луной.

     — Ты почти высосала мою смерть из яйца, отважная Гриффиндорка, но знай зло непобедимо! — капец, ее это шапито заводит, она ж кончает от одних только идиотских пафосных злодейских фразочек. — Но ты еще можешь стать моей приспешницей. Присоединись к силам зла, дитя!

     — Я гвотвова мвой Лвордв! — и опять кончила, вот же сучка задорная.

     — Белла, опять не по тексту. Там было: «Злу не победить, мистер злодейский злодей. Сдавайся или познаешь силу добра и будешь неоднократно побежден, пять раз!» А ты что сказала?

     Это там вякает потоскуха и конедавалка Эл, она же крупный режиссер и продюсер студии Сиззтерс. Лауреат премий открытие года, заглот года, за… и многое многое другое. Сразу видно профессионала за работой. Уважаю. Наверно придется переснимать дубль.

     — Ладно потом наложим правильный текст, — решила не терять чудный отснятый материал наша «Спилберг». — На сегодня закончили.

     Белла ускорилась, ее мокрое лоно учащенно зашлепало по моей стопе, которую она оседлала своей жаркой и развратной сочностью. Конедавалка узрела мой повелительный жест и подскочив к реквизиту, пристегнула увесистую такую штуку, которая обещала «силам добра» еще показать «кто ного»! Пристроившись сзади, наша продюсер жестко всадила «отважной Гриффиндорке» прям как какой-то Впопенвдуйке. Белла любит пожестче. Нежности она воспринимает как слабость. А такое отношение от презренной табуреточной прошмандовки позволяет лишь с моего на то высочайшего повеления. Белле нравится секс, ей хорошо, но без пафосных, позерских фразочек она не может кончить.

     Костлявая с четко выделяющимися позвонками спинка Беллы, заверхающаяся огромной с шарообразными булками попенью, которую таранит милая симпотяжка, но фу-фу-фу грязная шлюха Эл, все это очень мило. Огроменные шары тощей сучки Беллочки трутся о мои голени. Меня возбуждает во что я превратил этот ужас Азкабана. Она уже добралась своими огромными губами к моим шарам и вот-вот была готова и их вобрать в свой прелестный широкий ротик. Ее разрезанный рот мне очень нравится. Да, уродство, но с красивыми зубами и этими шикарнейшими губами посредине она чертовски секси. Ее воспринимаешь не как объект традиционной красоты с присущими им стандартами для эстетического удовольствия, а как воплощения функциональной сексуальности и прикладной идеальности. Не красиво созерцать, но охрененно пользовать и осознавать, что ты можешь ее как угодно с такими-то вот люксовыми опциями. Белла сейчас воплощение гротеска, вся ее внешность на грани и это круто.

     — О нет! Силы добра одерживают победу. Пришло время задействовать мое секретное оружие. Круциатус, Белла.

     Мою партнершу по площадке скрючило и она затряслась. Эта херня реально больная. Я пробовал, когда искал рецепт противодействия. Нашел. Нужно отключить пару зон ЦНС, даже не всю чувствительность утратишь, потом-то можно опять все врубаешь и порядок. Но не суть. Белла знаменитая Круциатчица, во — какое слово придумал. И сама любит это дело, мазохистка такая. Ее глотка задорно запульсировала, самое время наполнить ее желудок, да и разогрели ее, теперь можно и завершать:

     — Ха-ха-ха-ха! Трепещи, несчастная! Темный Лорд не сдается! Моли же о пощаде, жалкая слабачка! — ага, опять на благодатную почву упало, кочила сучка. О-оо, хорошо я ее на фаршировал, вон как ее колотит, аж обсикалась. — Глубокая, подлижи у госпожи Беллы, она там напудила.

     Мне хоть и не особо приятно, что это открытие и прорыв года, чемпионка и рекордсменка по принятию ванн конской спермы и по объемам ее поглощения прямо из источника, так сказать, тут трется рядом, но это так — больше вредность. Вон как задорно пол лижет. А Беллка уже натрусилась и отползла. Влюбленный взгляд, не такое страшко без возбуждения — не очень.

     — Белла накинь мешок. Я уже не хочу больше.

     У нее есть холщевый мешок с прорезями для глаз. Очень удобно в повседневной жизни. Не ранит мое чувство прекрасного своей неэстетичной харей для жогова.

     — Надела? Вот теперь другое дело.

     Такой она сейчас получше будет. До следующего раза так походит.

     — Все вылизала? Ну звиздуй отсюта, пока. На сегодня съемки закончены.

     Вон как повертела своим табуретоприемником.

     На это лето я решил стать агентом порноактрис. И привести в индустрию новых звезд. Вон Скромница Бэль как сегодня отрабатывала. Говорит: ее сестрица Нарси очень несчастна в браке и была бы не против ведущей роли в новом фильме. Мда. Но канон? Что делать с гребаным каноном? Ладно. Что-нибудь придумаем.

     

     Первая часть завершена. Если читателям зайдет — продолжу. Подобный персонаж легко можно помещать в любой мир и там подбирать ему жертв для наказания. Просьба отписаться о том, кого еще стоило бы наказать демону-решале. Как в данном мире, так и в других. Также приветствую аргументированную критику. Реплики на подобии: «Фу, чушь и трата времени» принимаются лишь в формате:

     «Фу, чушь и трата времент, потому что так нельзя с живыми людьми, больной ты извращенец, тебя лечить надо!»

     или

     «Фу, чушь и трата времени, потому что он же даже и глаза ей в конце не выдавил, у меня и не привстало на эту скукоту!»

     Благодарю за внимание.