Капли Кристианна : другие произведения.

Гензель и Гретель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хотя ничего удивительного... Такое порой случается. Приходит голод, и лесу отдают самых слабых или просто нелюбимых детей. Бесполезных детей. Родители, не долго совещаясь, выбрали нас: Гензеля за то, что часто болел, а меня за то, что я была слишком непохожа на отца. Ему я никогда не нравилась.
  Это всё-таки произошло.
  Хотя ничего удивительного... Такое порой случается. Приходит голод, и лесу отдают самых слабых или просто нелюбимых детей. Бесполезных детей. Родители, не долго совещаясь, выбрали нас: Гензеля за то, что часто болел, а меня за то, что я была слишком непохожа на отца. Ему я никогда не нравилась.
  Хотелось бы мне сказать, что отцу было жаль отводить нас навстречу верной гибели. Однако, это не так. Если бы мне нужно было вас обмануть, я бы рассказала свою историю иначе. Но вы вряд ли захотите её слушать. Там всё заканчивается слишком хорошо.
  Отец отвел нас так далеко в чащу, как сам знал тропу. Сказал, что, если мы попытаемся вернуться домой, то он лично повесит сперва Гензеля, а потом несносную Гретель. "Несносная Гретель",- так произнес он моё имя, растягивая гласные.
  Сплюнул на землю и ушел, ни разу не обернувшись. Мы же остались стоять, глядя ему вслед. Я тогда мысленно ему пожелала отправиться прямиком в Пекло. Надеюсь, это желание исполнилось.
  Всё, что дали нам "заботливые" родители на первое время - корочку хлеба. Они считали, что дикое зверье порвет нас с братом раньше, чем заберет себе голод. Но ошиблись.
  Лес принял нас.
  Мы засыпали под шелест его листвы, под надежным укрытием крон. Питались кореньями и ягодами. Пили воду из лесного ручья. Прошло время, и мы изучили лесные тропы, научились четче слышать, чтобы вовремя спрятаться. Наше зрение стало острее. Мы научились подражать голосам зверей и птиц.
  Мы стали глазами леса. Мы стали его ушами. Если бы у леса была душа, мы бы стали одним из её лиц.
  Лес открыл нам многое.
  Часто мы наблюдали за девушкой в красном плаще, которая ходила по лесной тропинке в сопровождении серого волка. Видели мы, и как этого волка убили. Я помню тот момент, как в его глазах погас яростный огонек....
  Видели мы и дом в лесу. Старая избушка. Там непробудно спала очень красивая девушка. Гензель хотел на нее посмотреть поближе, но я его отговорила.
  Постепенно мы позабыли вкус хлеба и жареного мяса. Мы стали забывать речь, предпочитая общаться жестами. Так проще.
  Лицо матери померкло в памяти, также, как лицо ненавистного отца.
  Три раза листва в лесу менялась с красной на зеленую. Три раза выпал и растаял снег. На третью весну мы нашли новую тропинку, которая привела нас к домику лесной ведьмы.
  Мы знали её, мы слышали о ней. Но никогда к ней не приближались. Гензель показал, что ему не нравится её горький запах. Запах опасности. И я была с ним согласна.
  Колдуньям доверять нельзя.
  Это все знают.
  Ведьма была еще молодая. Мы остались в тени, глядя на то, как она работает на заднем дворе. Её тяжелые темные волосы были убраны в узел на затылок, платье оставляло открытыми бледные плечи и спину. Она напевала себе под нос, и песня показалась нам знакомой.
  Наверное, она почувствовала наше присутствие, но виду не подала. Продолжила работу, потом скрылась внутри. Когда мы подобрались к её дому ближе, заметили, что она оставила для нас немного хлеба и молока.
  Так всё и началось.
  Сперва она просто оставляла нам еду. Кроме молока и хлеба, она нас угощала кисловатыми зимними яблоками. Один раз конфетами. Нам они очень понравились.
  В один день, когда мы хотели взять оставленное угощение, она вышла из дома и окликнула нас. Не смотря на то, что Гензель тянул меня обратно в лес, я замерла на месте. Брат тогда шагнул вперед и загородил меня собой.
  - Как вас зовут? - мягко спросила она.
  Произносить свои имена вслух... Это было так странно спустя столько лет.
  Ведьма не стала приглашать нас в дом. Лишь обронила, что у нее есть свободная кровать. Достаточно широкая, чтобы вместить двоих. А еще она приготовила на ужин кролика.
  Мы не смогли устоять, хоть и помнили, что родители рассказывали про лесных ведьм. Мол, они едят детей. Но она сдержала своё слово: накормила нас, отмыла и уложила спать. Ночью Грензель жестами "сказал", что она ему нравится. Он разговаривал всё реже и реже.
  Мы остались жить у лесной ведьмы. Её звали Ирма, и она сказала, что родилась в этой лесной избушке. Здесь жила её мать и мать её матери, которая прибежала сюда на сносях, скрываясь от жестоких родственников. Она научила меня читать и понимать слова, написанные в колдовских книгах. Гензелю она же показала, как правильно стрелять из лука и как читать звериные тропы.
  Мы к ней привязались.
  Брат мой же продолжать молчать, предпочитая общаться на нашем с ним языке.
  Ирма зарабатывала себе на жизнь тем, что продавала травы и снадобья. Люди шли к ней через лес день, а то и два, чтобы купить или выпросить целебные зелья. Люди верили, что она провидица. Сама же Ирма как-то сказало, что ей открыта лишь малая толика будущего. Она знала, что мы к ней придем. Знала и еще кое-что, но пока не рассказывала.
  Мне кажется, она знала, какое лицо у её смерти.
  Мы прожили у нее четыре лета прежде, чем снова потерять то, что обрели.
  Вы ведь знаете, как ведьма погибает в той "хорошей" сказке, не так ли? Дети заталкивают её в печь и убегают обратно к родителям.
  Не это мы сделали, а люди, которые к ней пришли. Они сказали, что её снадобья навлекли болезнь и обозвали Ирму "грязной ведьмой". Но она увидела их прежде, чем сами люди показались из-за деревьев.
  Ирма торопливо сунула мне в руки книгу, которая досталась ей от прабабки, и произнесла, стискивая мои ладони холодными пальцами:
  - Послушай, Гретель, бегите в лес. Ни за что не оглядывайтесь и не возвращайтесь. Пообещай мне, девочка, что вы не будете оглядываться. А ты, Гензель, оберегай сестру. У нее никого, кроме тебя нет. Ни за что не оглядывайтесь, дети. И не возвращайтесь.
  - Ирма... - возразила было я, но натолкнулась на её умоляющий и перепуганный взгляд. - Хорошо. Я обещаю.
  Она обняла на прощание меня, затем брата. Мы уже слышали голоса приближающихся людей. Они о чем-то громко переговаривались.
  - Прощай, Ирма,- это были первые слова, которые произнес Гензель за последние четыре года.
  Но я не сдержала данные ей слова.
  Мы стояли в тени и видели смерть Ирмы. Они сожгли её вместе с домом, и в наших ушах еще долго стоял её предсмертный вопль. Крик поднялся вверх вместе с черным дымом, а потом резко стих...
  Вместе с полной луной вышли и мы из своего укрытия. Дом стоял черный и обугленный. Страшный. Неузнаваемый.
  Грензель тронул меня за плечо:
  - Надо. Уйти,- слова давались ему тяжело, говорил он с запинками. - Люди. Могут. Вернуться.
  - Нет,- ответила резко я.- Мы никуда не пойдем, братец,- крепче прижала книгу к себе.- Мы останемся здесь. И никому больше не позволим гнать нас оттуда, где нам хорошо... Этого места будут бояться, как и тех, кто здесь живет,- невольно улыбнулась, заметив, как Грензель задумался.- А те, кто убил Ирму, умрут в еще более страшных муках. Уж об этом мы позаботимся,- и я провела ладонью по кожаной обложке книги.
  Гензель отвлек меня. Указал на дом, потом покачал головой. Я знала, о чем он говорит. Дом непригоден для жизни. А еще в доме Ирма. Точнее, то, что от нее осталось.
  - Мы похороним её на рассвете. А дом... Мы его отстроим. Будет еще лучше, чем был раньше. Как новый. Яркий, красивый...
  Гензель показал знак рукой, и я кивнула, соглашаясь: - Пряничный. Да, именно, как пряничный, братец. Это нам подойдет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"