Мыть пол. Туда-сюда, туда-сюда. Не должно остаться никаких пятен или разводов: мыть тщательно. Туда-сюда. Тряпка ходит по полу.
И р-раз, натыкается на чей-то сапог. Что делать?.. Надо мыть, а сапог мешает. Невольно поднимаю глаза и смотрю в лицо обладателю сапога, хотя нельзя. Совсем-совсем нельзя. Строго запрещено!..
И натыкаюсь на глаза, а в них - на презрительную жалость...
И как будто вспышка озарения: вопрос "почему?"
Почему он презирает меня? За что?..
Я опускаю глаза, ведь смотреть нельзя, но...
Почему нельзя смотреть в глаза?..
И зачем надо мыть пол?..
Не помню. Ничего не помню.
Кто я? Что со мной? Почему я здесь?
С другой стороны, почему бы мне быть не здесь?..
Нет, ничего не понимаю.
Надо мыть пол дальше...
Нет! Нет, нет, нет, нет. Что-то во мне изменилось. Разве это правильно - бездумно мыть пол?.. Почему-то пришла мысль, что так нельзя...
Может, из-за этого меня и презирал обладатель сапога?.. Нет, не так. Обладатель серых, стальных глаз, выражение коих так меня поразило и изменило. Изменило в одно мгновение... На мгновение?.. Как знать, но теперь я не хочу превращаться в то, чем была ещё меньше минуты назад.
Вспомнилось вдруг: "Я мыслю, значит, я существую" Так сказал когда-то, кто-то из великих и так оно и есть. Что было до этого? Мне не ведомо.
Но домыть пол надо, благо сероглазый уже удалился, и ничто не мешает закончить сиё занятие. И надо не потому, что мне отдан такой приказ... вернее, не совсем потому. Если я не выполню, то, что повелели, то у меня будут проблемы. Меня накажут. Это я точно знала.
Но не наказания я боялась (мне будет больно, всего лишь больно, а это проходящее). Я боялась, что кто-нибудь заметит перемены во мне, и этот кто-нибудь вернёт всё обратно. Я снова перестану думать. Или почти перестану. Почему-то точно знала, что так и произойдёт, и это меня по-настоящему пугало.
Нельзя, нельзя, чтобы кто-нибудь понял, что со мной что-то не так.
Думать было тяжело. Особенно тяжело ввиду того, что я не знала, как использовать это новое для себя качество. Но оно, я чувствовала, было очень важным. Таким же важным, как и ответ на вопрос - кто я?
Пол я домыла: мысли текли гораздо медленнее, чем двигались мои руки. Кажется, я уже очень и очень давно не пользовалась этой способностью - думать...
И тут же в голове вспыхнуло: ведь это абсурд, не уметь, не пользоваться этой способностью! Так не бывает! Так не может быть, потому что не может быть никогда!..
Но так было. Впрочем, было и прошло, теперь всё иначе...
И новый вопрос. Почему всё иначе? Почему всё иначе именно сейчас?
Вопросов много, а ответов нет. И спросить ни у кого нельзя, иначе беда будет.
Я брела по коридорам. Таким знакомым и таким чужим... Я не раз ходила здесь, это ясно. Но раньше не видела их: проходила и не замечала.
Мысли всё легче и легче появлялись в моём сознании, и поэтому я шла по коридору, опустив голову и уперев свой взор в пол. Та, кем я была раньше, ходила именно так, и не могла интересоваться окружающей её обстановкой.
Хотя обстановка стоила внимания, краем глаза я всё-таки поглядывала вокруг себя.
Гобелены с изображением чудных животных и птиц, лесов и морей, иногда просто странных орнаментов... Картины, из которых смотрели мужчины и женщины, старики и дети, в различных одеждах, местах, позах... Чего тут только не было!
Меня поражало всё это. И не только это. Я знала многое из увиденного. Например, вот это сабля, а это секира, вот лук, а вот арбалет, на этой картине изображён великий путешественник Герил Быстроногий, а вот это одна из выдающихся волшебниц 27-го века магиня Эльтруния...
Откуда я это знаю?.. Не понятно. И почему знаю об этой самой Эльтрунии, но ничего не знаю о себе?.. Странно... Не понятно...
Впереди послышались голоса.
Я остановилась в нерешительности: что делать? Остановиться, и подождать пока разговаривающие уйдут, или идти, словно ни в чём не бывало?..
- ...Да они безумны, если собираются остановить Их пришествие! И Артефакт им не поможет!..
- Не знаю, говорят, с помощью него можно Отрешённых сделать вновь нормальными...
- Брехня!.. А если и не брехня, так всё равно, что проку?.. Сделают их нормальными, они и сами по себе иногда вновь становятся прежними, и через недельку-другую бах! - нервный срыв и смерть. Сколько таких случаев уже было!.. Нет, если стал Отрешённым, обратного пути нет. Да и потом, многое бы это им дало?.. Будто если вернёшь разум всем отрешённым так тут же всё и наладиться! Ха, держи карман шире!..
- Пожалуй тут ты прав...
- Ещё бы!..
- Да и кто этим героем новоявленным даст спереть Артефакт! Им и под небесами-то осталось ходить недолго, слыхал, халиф Шаарт уже приказал их того...
Видимо, аарит (надсмотрщики за Отрешёнными) свернули за угол, т.к. голоса их стали отдалятся, пока и вовсе не стихли.
Отрешённые... что-то шевельнулось в моей памяти... да, похоже на то... Отрешённая...
Кто-то хочет вернуть таким как я, способность думать?.. Может быть, этот кто-то вернул её мне?..
Я должна помочь им. Ему, ей?.. Не важно. Помочь... Но как?..
* * *
Я зашла в комнату, где содержали Отрешённых. Найти её было не сложно - я часто сюда ходила, и ноги сами меня принесли, без всякого участия головы.
Видимо, сейчас было время ужина, т.к. Отрешённые, находившиеся в комнате, подходили к большому котлу с каким-то варевом, накладывали в свои миски, отходили на какое-то расстояние, садились на пол и вкушали сиё яство. Руками.
Да бы не выделяться, я проделала ту же процедуру.
Фу-у, какая гадость! И как я только это ела! Но, увы, не до привередничества - есть уж больно хочется.
Давясь этой неопределённой кашицей, тошнотворной своей безвкусностью, я поглядывала по сторонам.
Но ничего интересного не наблюдалось. Отрешённые оправдывали своё название не обращая ни на что внимание тупо поглощали свои порции, с позволения сказать, пищи. Кроме них больше никого тут и не было.
Сама же по себе комната была невзрачная, особенно после пройденных мной коридоров и залов: пустые стены, никакой мебели, только на полу топчаны для сна. Я пересчитала их - 18 штук. В голове всплыло, что это очень не плохо иметь 18 Отрешённых, не каждый может себе такое позволить. А также вспомнилось, что здесь таких комнат пять. Да мой хозяин богатей!..
Что-то резануло моё сознание. Хозяин... Неприятное какое слово! Мне не нравиться.
Впрочем, всё это к делу не относится. Сейчас меня волновало другое: где найти и как помочь освободителям?.. Тем людям, которые стремятся помочь обрести себя таким, как я.
А ведь я не знаю даже как они выглядят, не то что как уберечь их от беды, и что это, собственно, за беда. Смерть, понятно, но вот от чего и когда...
В общем, ничего не понятно. Кроме того, обстановка усугубляется ещё тем, что я совершенно не могу действовать свободно!.. Куклой, во всём послушной своим хозяевам - вот как должна выглядеть и вести себя...
Стоп! Хватит истерики, надо дело делать, а не плакаться миру, как тебе тяжело!..
Я вздрогнула. Это, безусловно, моя мысль, однако... Как давно я так не говорила с собой... Делай, не смотря ни на что. Да, именно такой я была когда-то... И буду вновь.
Однако и впрямь пора что-то придумывать по существу, на философствования ещё будет время.
Где могут находиться приезжие (а они определенно гости в этом доме), которых собираются убить?.. В тюрьме или гостевых комнатах. Гостевые комнаты - это когда скрыто, так сказать не официально, а тюрьма - законное убиение.
Что вернее - первое или второе?.. Михайтиш (так звали одного из разговаривающих аарит, как мне вспомнилось... забавно, а мне много чего вспоминается! Хорошо...) сказал о смерти освободителей как-то неопределённо, так что возможны оба варианта. Но, пожалуй, тюрьма вероятнее. Мой хозяин богат и находиться на своих владениях, чего ему скрываться?..
Мимоходом отмечаю, что мой хозяин не абы кто, а халиф Шаарт. Не слабо.
Так, и где у нас находиться тюрьма?..
В голову ничего не приходит, значит, я там не бывала.
А по логике?.. По логике где-то внизу, в подвалах.
Оч-чень определённо, не чего сказать! Что ж, придётся искать. Кто ищет, тот всегда найдёт!.. Тоже кто-то умный сказал... А ещё, хорошо бы послушать кто что говорит, авось чего интересное и узнаю... Но не здесь - тут ничего ценного услышать нельзя.
Когда ж мне дадут какое-нибудь задание!
Но вечером не дают никаких заданий. Кроме особых. На стол господам мы не подаём, для этого есть обычные рабы. На нас не любят смотреть - как бы мы не были похожи на людей, мы уже ими не являемся... Мы словно прокажённые. Глядя на нас, окружающие в лучшем случае испытывают брезгливость, а чаще - страх. Поэтому мы ходим в балахонах с накинутыми на голову капюшонами, и поэтому нам строго-настрого запрещается смотреть в глаза. Потому как никто не испытывает восторга от мёртвых глаз живого существа...
Я хлопнула глазами. Интересно, а это воспоминание откуда?.. Не мои слова, определённо...
Так, а что это за особые задания?.. Что-то такое в голове вертится, но поймать ускользающую мысль не получается... ...Красивая... иди сюда......Эй ты, ловкач, пойдёшь со мной!.. ...Бери самого сильного, Поорташ выставляет того мелиианца, а он здоров как слон с ним только такой же здоровый справиться...
Мы выполняем любое желание... Без препирательств, без сомнений, с полной самоотдачей. В том наша самая большая ценность. Мы не думаем, мы не чувствуем. Мы сделаем всё, что желает хозяин, и не важно сулит ли это нам гибель, увечья или позор...
* * *
Дверь распахнулась, и в комнату вошли аариты. Один из них - высокий, худощавый брюнет с некрасивым лицом- произнёс, неприятно улыбаясь:
- Разрешается разговаривать!
- Разговаривать?! - невольно восклицаю. И втягиваю голову в плечи: ду-ура, что ж сейчас будет!.. Он же поймёт, что я...
- Разговаривать! - радостно (ну или покрасней мере, не совсем безразлично) вскрикивает рядом со мной молодая Отрешённая.
И тут же будто волна пошёл шёпоток "разговаривать...разговаривать...разговаривать..." А потом какие-то странные фазы:
- Гладить платье.
- Платье?
- Платье - одежда женщины...
- Чинить крышу.
- Крыша?
- Верх в доме...
- Убирать библиотеку, - обратилась ко мне та самая, "радостная", Отрешённая.
- Библиотека? - переспрашиваю, т.к. Не понимаю к чему эта фраза.
- Библиотека - вместилище книг.
Вот это разговор, слов нет! Неужели мы так общаемся?..
- Книга - вместилище знаний, - выдала я.
Не стоит выделяться. Ну и пусть, что создаётся впечатление, будто все мы умолешённые... А впрочем, почему будто?.. Так оно и есть.
- Ты? - что ещё она от меня хочет?.. А-а... Кажется, поняла:
- Мыть пол.
- Пол, знаю, - покивала мне девушка. - Море?
Море... Как много в этом слове! Шум накатывающей на берег волны, крики чаек, прохладный ветерок в полдень жаркого дня приносящий с собой солоноватые капельки воды. Нырок с отвесной скалы прямо в лазурную гладь...
- Море - много воды, - припечатал сидящий по правую руку от меня похожий на скалу Отрешённый. Тот, что занимался крышей.
Море - это много воды. Я покачала головой. Не просто мне дастся изображать "свою" в этой компании.
Однако, вот что интересно:
- Море - почему? - вопросительно гляжу на Отрешённую. Ведь мы не говорили о море ни словечка...
- Книга "Море и его обитатели". Незнакомое слово. Надо узнать.
- Незнакомое слово? Ещё! - требую. Знания никогда не бывают лишними. Ещё как бывают! Хм-м... Но сейчас-то они точно не будут лишними! Потому что пока в моей голове по большей части гуляет ветер.
Можно было бы опасаться, что моё требование прозвучит странно, однако так произнесла это "надо узнать", что создаётся впечатление, будто действительно надо. Надо знать как можно больше слов. А если так...
- "Деяния Тайралайи". Таралайя?..
Таралайа... Простой костюм, седые волосы в пучке. Старая, очень старая, тысяча лет, а может и больше. Мудрая, строгая, но справедливая. Могущественная. И хорошая - тепло в груди от этого... имени?..
- Имя, - только и сказала я, т.к. есть у меня такое подозрение, что большего нам знать не положено.
Кстати, о положенном и неположенном. Наши аариты никуда не ушли и слушали, хоть и с выражением явной скуки на лице, наши, с позволения сказать, разговоры. Откуда-то пришла мысль, что это одна из их обязанностей - слушать. Вдруг кто-то что-то не то и не так скажет... Ведь не зря вспоминали, что Отрешённые приходили в себя.
Интересно, неужели нет никакой возможности поговорить о чём-нибудь более... подробно?
...Они слушают нас только первые пять-десять минут, больше не выдерживают. Думают, если в первые минуты мы ничего такого не скажем, то и потом тоже. Идиоты! Первые несколько минут можно и подождать...
Слушай меня внимательно, Дери. Сейчас ты не слишком понимаешь, что и зачем я тебе говорю, но потом это может тебе пригодиться.
Потому как у тебя есть шанс стать нормальной. Это всего лишь шанс, однако у большинства нет и этого. В этой комнате так точно больше никто не очнется от сна, называемого отрешённостью...
Так вот, ты можешь очнуться, и если повезёт как мне, переживёшь возвращение своей памяти. Мало кто его переживает, вернее сказать, кроме себя, я никого больше и не знаю. И всё таки... я буду надеяться, что ты сможешь, ты многое могла когда-то.
Я не буду рассказывать тебе о твоей жизни, как и не буду называть твоим настоящим именем - всё это ты должна вспомнить сама, иначе будет только хуже.
Может статься, ты удивишься, почему помнишь мои слова, хотя не помнишь ничего остального. Всё просто - у меня есть Дар. Слабенький, конечно, но на то, чтобы впечатать мои слова в твою память сил у меня хватит. Особенно если ты не будешь сопротивляться воспоминаниям. А ты не будешь, по себе знаю, как по началу не хватает информации об окружающем тебя мире...
Что? А-а, разговаривать, конечно... Этим мы сейчас и занимаемся, ведь разговор состоит не только из коротеньких определений слов и рассказа о своих действий за день.
Кстати, раз уж зашла речь о разговоре. Тебе, наверное, будет интересно узнать, зачем нам нужно такое "общение". Всё очень просто - если не заставлять нас говорить и давать какие-то определения вещам, мы просто забудем, что это, и мы перестанем понимать окружающих.
Происходит полная потеря ориентации в мире, а этого нашим хозяевам не нужно. Поэтому-то нас и заставляют каждый день "говорить", а вдобавок к этому раз в две недели всех Отрешённых собирают в одном большом зале, куда приходят обычные рабы и разъясняют значение каких-либо вещей в более "расширенной" версии, так сказать.
Но мы всё равно тупеем. И через несколько лет - для каждого это свой срок - процесс становиться необратимым. После "начала конца" проходит ещё 5-10 лет, и мы умираем. Чем старше, тем быстрее это происходит. Тебе не было ещё и ста, так что может ещё продержишься, а тем, кому за четыреста - год-другой и готовь гробик поудобнее.
Но даже не смотря на такой короткий срок службы, мы очень ценны, потому что...
Нить чужого повествования в моей голове резко оборвалась со звуком хлопнувшей о косяк двери. Аариты ушли.
Я нашла глазами Отрешённую, с которой разговаривала.
- Ты помнишь дорогу в библиотеку?
- Дорогу?..
- Путь?..
- Как ты туда дошла?
Непонимающий взгляд. Так, спокойно, Отрешённые не отличаются быстротой соображения.
Повторяю ещё раз, выделяя каждое слово.
- Как. Ты. Дошла. В библиотеку. Вот наша комната, - я постучала по полу. - Там, - я махнула в сторону двери, - библиотека. Как дойти, - сделала знак рукой, изображающий идущего человека.
Девушка ещё немного похлопала на меня голубыми глазами, затем кажется, она таки поняла, что я от неё хочу.
- Дойти... Направо, идёшь до лестницы, поднимаешься на три этажа выше, там поворачиваешь на лево, идёшь до тетей двери по правую руку - там библиотека, там и будешь убирать.
Мда, меня ещё вначале сей речи на сторожила её складность, а последняя фраза ясно показала, что это просто вызубренное наизусть указание, отданная перед работой.
Итак, я знаю путь в библиотеку. Уже неплохо, потому что... там может быть план здания! Во всех дворцах в библиотеках есть такой план! Ещё одно своевременное воспоминание...
А если будет план, то я смогу найти тюрьму и гостевые комнаты... Если соображу, под каким предлогом попасть во "вместилище книг"...
Время разговоров закончилось и нам ложиться спать.
В наступившей темноте я улыбаюсь. Как хорошо - иметь какую-нибудь цель в жизни и хоть немного знать, как её добиться. Уметь думать. И чувствовать. Чувствовать будоражащее предвкушение завтрашнего дня - что он преподнесет?..