Вся следующая неделя проходит как в тумане. Целыми днями пропадаю на складе в обществе Вилли и другого охранника. Напарник у Вилли иногда сменяется, но он остается неизменно -- Изабелла держит слово.
Она также переговорила со своим начальством, и оно заинтересовалось моим предложением. Мне дали шанс попытаться заменить людей на рудниках роботами. Пока лишь шанс, призрачный, но это уже хоть что-то.
В первый день я готов прыгать чуть ли не до потолка от этой новости. Мне хочется свернуть горы. Эйфория проходит уже на следующее утро, потому что, помимо идеи и благой цели, у меня ничего нет.
Переделать железо -- дело трудоемкое, но исполнимое, гораздо сложнее понять, что именно нужно сделать. Программы даже самых современных роботов никуда не годятся, их придется не просто переделывать, а переписывать с нуля. Что-то считаю в коммуникаторе, иногда под недоуменными взглядами охраны записываю расчеты прямо на бетонном полу склада, часть расчетов делаю ночами в компьютере, который мне великодушно выделила Изабелла.
В голове только какие-то наметки, ничего конкретного. Чувствую, что близко, но пока у меня лишь набор пазлов, который не желает складываться в картинку.
Как-то за завтраком намекаю Изабелле, что раз уж я такой послушный и тихий, не пора ли пойти мне навстречу и вернуть рабочих в наземный барак, клятвенно обещаю, что не буду пытаться туда попасть. На мою просьбу Изабелла реагирует спокойно (она вообще крайне спокойна и благодушна эти дни), но отказывает -- пока я не покажу хоть какой-то результат, новой сделки мне не видать, как и поблажек.
А все это время мои друзья и еще сотня ни в чем неповинных людей томятся под землей и дышат синей пылью. И это только в секторе, подчиняющемся Изабелле. А сколько их всего на Пандоре? Точной информации мне никто не дает, но по отдельным фразам понимаю, что секторов не меньше трех или даже четырех.
После разговора о том, что за неделю мне по-прежнему нечем похвастаться, почти перестаю спать. Семейный завтрак, день на складе, ужин и ночь за компьютером. Да, Изабелла может контролировать мои посещения столовой, но следить за тем, сколько часов я сплю, не в ее силах. Чем и пользуюсь.
Мне нужно добиться прорыва, и я его добьюсь, чего бы это ни стоило.
Первые дни охрана, приставленная ко мне на складе, смотрит на меня как на великовозрастного кретина, выпросившего у мамочки сотню роботов для игр. Еще через несколько дней начинают поглядывать с любопытством. Особенно Вилли, наблюдающий за моими мытарствами ежедневно.
В конце недели он уже, не стесняясь, сидит рядом и сует нос в расчеты на полу, интересуется, что и к чему относится. Иногда просто болтаем, вполне по-дружески. Вилли -- хороший парень, он мне нравится. Правда, с чувством юмора у него неважно.
Другие парни все еще относятся ко мне настороженно и предпочитают караулить выход, не подходя близко. В общем-то, меня это устраивает. Периодически прошу и Вилли прогуляться и не мешать. То, что он не обижается, мне тоже нравится.
А все это время мои друзья и Ди заперты на руднике...
Черт-черт-черт.
***
По-турецки сижу на полу склада и рисую маркером схему. Где-то что-то упускаю, матерюсь себе под нос и пытаюсь найти ошибку. Не выходит.
-- Ты вообще спишь?
-- А? -- вздрагиваю от неожиданности.
Поднимаю голову. Надо мной стоит Вилли, разглядывает мои каракули (да, аккуратным почерком я никогда не отличался).
-- У тебя глаза как у крота, -- поясняет тот свои слова.
Усмехаюсь.
-- А много кротов ты повидал?
Пожимает плечами.
-- В школе на картинках.
-- Плохо ты учился в школе, -- бормочу и снова возвращаюсь к расчетам.
Я, конечно, не спец по фауне Земли, но, насколько помню, глаза у кротов не красные и воспаленные, как у меня от недосыпа, а просто маленькие и слабо видящие.
Вилли все еще топчется поблизости. Похоже, ему скучно.
А у меня ни черта не получается. Дурацкий хрупкий синерил. Неужели Изабелла права, и ничто не способно заменить на рудниках человека?
Нет уж, не верю.
Решаю передохнуть. Откладываю маркер, поднимаю голову. Вилли прохаживается рядом туда-сюда, но больше не пытается вступать со мной в разговор.
-- Вилли, -- окликаю его сам.
Удивленно вскидывает брови, но подходит.
Смотрю на него снизу вверх (настолько вымотался, что даже встать лень), с такого положения он кажется еще больше, чем есть. Вилли примерно с меня ростом, но шире как минимум вдвое.
-- А почему бы и нет? Ну, так нравится? Как ты попал на Пандору?
Я просто пытаюсь понять, как они все тут оказались. Мила, Нина, Вилли... Наверняка, среди работающих здесь людей найдется еще много хороших людей. Но как их совесть уживается с тем фактом, что их работодатели используют рабский труд?
Вилли вздыхает.
-- Как-как... Молодой был, вот и польстился.
Молодой? Ему и сейчас не больше двадцати пяти на вид.
-- Много предложили? -- догадываюсь.
Морщится, нехотя кивает.
-- Больше, чем я мог бы тогда рассчитывать.
Он замолкает. Жду продолжения, но так и не дожидаюсь. Кажется, Вилли собирается отойти.
-- И как? -- снова заговариваю. -- Нравится?
-- Не худшая из работ, -- бурчит и отворачивается.
-- А покидать планету тебе можно? -- не отстаю. -- Тут тратить-то заработанные деньги не на что.
В какой-то момент мне кажется, он не ответит. Стоит, раздумывает. Скорее всего, прикидывает, насколько секретной информацией я интересуюсь.
-- Раз в три года -- по контракту, -- все-таки отвечает.
О, значит, они тут не пленники. Языками не чешут, никому не рассказывают о месте своего заработка -- и добро пожаловать домой на Пандору, вот вам премия.
-- И насколько лет твой контракт?
-- На десять. Еще три. Не будешь дурить, и тебя выпустят за пределы планеты через пару лет.
Пара лет -- ага, то, о чем я мечтал.
Вздыхаю, ерошу волосы на затылке, потом тру глаза.
-- Не дурю я, не дурю, -- заверяю. -- Ладно, ты извини за вопросы, просто надо было отвлечься, -- поднимаю маркер с пола.
-- Ничего, -- бормочет в ответ.
Не обиделся -- и то хорошо. И правда, чего я пристал к человеку?
Но Вилли все еще топчется рядом, не уходит.
Поднимаю голову, усмехаюсь.
-- Да говори ты уже, -- бросаю взгляд в сторону выхода: второго охранника не видать. -- Нас никто не слышит.
Вилли переступает с ноги на ногу, будто решается что-то сказать. Еще интереснее.
-- Я так и не сказал, -- наконец говорит. -- Спасибо, что вытащил с рудников. Я твой должник.
Вообще-то, это была просьба Нины, и сделал я это исключительно для нее. Собственно, до этого я не выделял Вилли из общей массы бритоголовых охранников. Но взыскать с него долг -- заманчивая идея.
Смеюсь.
-- А можно узнать, на что распространяется твой долг? -- Вилли тут же напрягается. -- Поможешь мне сбежать с Пандоры?
-- Нет, -- категоричное и даже испуганное.
Кто бы сомневался.
-- Дашь мне оружие?
-- Нет.
-- Поможешь угнать корабль?
-- Нет.
-- Ну, хотя бы флайер? -- молитвенно складываю руки.
-- Не... -- начинает, но, наконец, понимает, что я над ним издеваюсь. -- Да иди ты! -- обижается впервые за время нашего с ним общения.
Было б куда идти, пошел бы. Эх.
А с Вилли портить отношения не стоит, это да.
-- Спасибо, -- говорю уже серьезно. -- Обещаю, когда я потребую с тебя твой должок, то попрошу то, за что тебя не станут расстреливать.
Вилли кивает, и решает пойти поискать своего напарника. Кажется, мне удалось надолго отбить у него охоту со мной разговаривать. Тем не менее от долга он не отказался.
Нужно подумать, что у него попросить. Любая помощь может пригодиться.
***
-- Как успехи? -- спрашивает Изабелла за завтраком.
Она улыбается, выглядит довольной.
В отличие от Вилли, Изабелла все эти дни делает вид, что не замечает моей усталости, выжидает, когда я сам признаю, что много на себя взял и не справлюсь. Черта с два.
Улыбаюсь.
-- Успехи есть, -- заверяю.
Гай молча ест свою порцию и только время от времени бросает в нашу сторону заинтересованные взгляды, но не вмешивается, понимая, что разговор о чем-то серьезном.
Изабелла постукивает красными блестящими ногтями по столешнице, смотрит пристально.
-- Алекс, -- с некоторых пор она зовет меня именно так, -- выше головы не прыгнешь. Через три дня мне нужно снова на базу. Я могу сказать руководству, что мой сын погорячился. Все посмеются, и мы расторгнем сделку...
-- Нет, -- обрываю.
-- Твой энтузиазм похвален, но...
-- Я справлюсь, -- снова перебиваю.
Изабелла морщится, будто съела лимон, но не напоминает, что перебивать невежливо.
Не верит, ни капли не верит. Должно быть, именно поэтому так легко согласилась.
Пусть не верит, переживу. Лишь бы получилось.
-- Мне нужно на рудник, -- говорю через некоторое время.
Притихший Гай с любопытством вскидывает голову.
Изабелла изгибает бровь.
-- Мы так не договаривались, -- напоминает.
-- Мне нужно поближе познакомиться с процессом добычи синерила, -- настаиваю. -- Без этого ничего не получится.
Выражение ее лица без слов говорит: "Можно подумать, так получится". Но, похоже, так же, как и я пока решил вести себя как образцовый сын, Изабелла пытается быть примерной матерью.
-- Хорошо, -- соглашается нехотя, -- но мы пойдем вместе.
-- Отлично, -- киваю.
У меня нет возражений. Хоть с целым полком охраны и в наручниках -- я не собираюсь делать глупостей.
-- И не отойдешь от меня ни на шаг, -- добавляет, внимательно следя за моей реакцией.
-- Как скажешь, -- и не думаю спорить.
Изабелла смотрит недоверчиво, но не находит объективных причин для отказа.
-- А можно мне с вами? -- впервые за утро заговаривает Гай. -- Я тоже -- ни на шаг. Честно-честно!
-- Нет, -- отрезает Изабелла, потом ловит мой взгляд и добавляет мягче: -- Не в этот раз, хорошо? Ты так и не сдал тест по математике.
-- А когда сдам, можно?
В глазах мальчишки зарождается надежда. Она такая яркая и искренняя, что даже Изабелла не в силах отказать сразу.
-- Если сдашь больше чем на девяносто баллов, то можно, -- выносит вердикт.
-- Ура! -- Гай чуть ли не подпрыгивает на месте. -- Спасибо! Я сдам.
А Изабелла переводит взгляд на меня.
-- А ты, если не поспишь этой ночью, тоже никуда завтра не пойдешь.
Киваю, а сам думаю, настучит ли ей Джордж, если попросить у него глазные капли?
***
Следующую ночь я сплю как убитый, не из-за приказа Изабеллы, а потому что вырубаюсь прямо за столом с компьютером. Так и дрыхну до утра, сидя, и просыпаюсь как раз от того, что падаю со стула. М-да, не лучшее пробуждение.
На часах почти семь утра, завтрак уже через час. Тру ушибленное бедро и иду в душ.
Если в ближайшее время не пойму, как написать нужную программу, начну отрубаться прямо на ходу.
***
-- А я сдал тест! -- вместо приветствия заявляет Гай, сверкая глазами. -- Девяносто два балла!
Улыбаюсь и тайком от Изабеллы показываю ему поднятый вверх большой палец. Мать же хмурится и явно раздумывает, что бы еще придумать, чтобы не брать его с собой.
-- Иди, выбери нам с тобой что-нибудь на свой вкус, -- говорит она, отправляя сына к Миле и Нине, чтобы еще потянуть время.
Гай радостно несется в указанном направлении, не распознав подвох, а может, потому что просто решил воспользоваться ситуацией -- не так часто ему позволяют принимать решения самому.
Я уже взял себе завтрак, так как пришел раньше. Поэтому сижу, помешиваю чай, поглядываю на Изабеллу. Она смотрит куда-то в сторону, ей не до меня -- придумывает, как отделаться от младшего сына.
-- Давай возьмем его с собой, -- предлагаю.
Она в изумлении вскидывает на меня глаза.
-- Позволь мне самой решать то, что касается безопасности Гая, -- говорит спокойно, но во взгляде явное предупреждение.
Улыбаюсь, будто ничего не замечаю.
-- А разве самое безопасное место не рядом с тобой?
Изабелла вздыхает, обдумывая мои слова. Потом вдруг подается вперед.
-- Ты клянешься, что мы идем туда только для того, чтобы ознакомиться с технологией добычи?
Невольно отклоняюсь назад. Вот мы и перешли от обещаний к клятвам.
-- Так библии под рукой нет, -- говорю.
-- Что? -- Изабелла теряется, потом понимает, о чем я. -- Хорошо, -- кивает, -- без клятв. Просто ответь.
Кажется, она на самом деле боится за младшего сына и не доверяет мне. Но как добиться ее доверия, если я сам не доверяю ей? Замкнутый круг, так, кажется, Изабелла тогда сказала? Нет, надо этот круг рвать, иначе ничего не получится.
-- Только за этим, -- говорю твердо. -- Если совру, можешь сразу ехать к руководству и говорить, что я облажался.
Изабелла медленно кивает.
В этот момент возвращается Гай с подносом.
-- Ну что? Я с вами? -- сверкает глазищами. Сейчас они кажутся просто огромными.
-- С нами, -- решает Изабелла. -- Но ни на шаг от меня.
-- Обещаю! -- мальчик улыбается от уха до уха.
Мать морщится. Его обещаниям после нашего побега она теперь тоже не слишком-то верит.
***
Добираемся до шахты на флайере, заходим в лифт. Изабелла все это время поглядывает на меня оценивающе, будто пытается почувствовать, когда я решу начать делать глупости.
Не начну.
-- Я смотрю, ты подружился с Вилли, -- вдруг произносит.
Пожимаю плечами.
-- Он отличный парень.
-- А ты знаешь, что он тайно встречается с Ниной?
Вот так. Вопрос в лоб. Вызнала-таки.
-- А ты против личных отношений на работе? -- задаю свой вопрос, уходя от прямого ответа.
-- Нина с Вилли? -- вмешивается Гай. -- О, я думал, она на тебя запала.
Изабелла хмурится.
-- "Запала", -- передразнивает. -- Ну что за словечки?
-- Прости, мам, вырвалось, -- признает мальчик, готовый признать что угодно, лишь бы его не вернули обратно делать уроки.
Лифт мерно гудит, медленно опускаясь все ниже и ниже. Чувствую, как воздух становится более спертым.
-- Я не против личных отношений, -- говорит Изабелла. -- Люди здесь годами, и без отношений все равно не обойдется. Но когда мне врут, не выношу.
Мы сейчас о Нине и Вилли, верно?
-- Ты их накажешь? -- снова не сдерживается Гай.
Молчу, но тоже напряженно жду ответа.
-- Посмотрим, -- произносит Изабелла таким тоном, что ясно -- Нине и Вилли можно только посочувствовать.
Ну не расстреляет же она их, в самом-то деле?
Лифт останавливается, открывает двери. Как же здесь жутко. Как они тут находятся сутками?
Изабелла идет впереди, мы с Гаем -- следом. Мальчик чихает от пыли несколько раз подряд, мать оборачивается, смотря на него с немым укором, но ничего не говорит, идет дальше.
***
Кажется, пустого пространства в забое стало еще больше со времени моего прошлого посещения рудника. Глазею по сторонам, пытаясь увидеть знакомые лица, но никого не вижу. Может, оно и к лучшему?
Изабелла берет Гая за руку, едва мы выходим к рабочим, и не выпускает его, хотя мальчик и обещает, что не отойдет от нее.
К начальнице тут же подходит один из охранников, отчитывается об обстановке. Стою за ее плечом молчаливой тенью, жду. Все люди вокруг мне незнакомы, но замечаю враждебные взгляды. Для всех -- если я с Изабеллой, значит, враг. Да уж, Гаю здесь лучше не появляться, несмотря на охрану.
-- Как с женщинами? Утихомирились? -- спрашивает Изабелла.
-- Они-то да, -- охранник трет ладонью бычью шею сзади, мнется, бросает взгляд на Гая.
Что-то такое, чего нельзя говорить при детях? Напрягаюсь.
-- Алекс, возьми Гая, отойдите немного, -- говорит мне Изабелла. -- Я на тебя рассчитываю.
-- Хорошо, -- отзываюсь и беру мальчика за руку.
Он явно против, тем более, чтобы его держали за ручку, как маленького, но не спорит. С любопытством оглядывается на мать, по молчаливому кивку которой возле нас быстро нарисовывается другой охранник. Игнорирую его, пусть топчется рядом, Гаем в любом случае рисковать не хочу.
-- Так и будешь меня держать? -- бурчит мальчик. -- Она на нас даже не смотрит.
-- Так и буду, -- отвечаю. -- Давай ее не злить, ладно? Я хочу еще узнать, что происходит.
Гай тут же догадывается.
-- Из-за той девушки? Волнуешься?
-- Угу, -- просто киваю.
Из-за Ди, из-за Мэг, Дилана, капитана, Эда, Нормана, Тима и даже Томаса -- все они мне не чужие.
В этот момент у тачки, доверху наполненной синерилом, отваливается колесо, и она всем весом обрушивается на ногу какому-то мужчине. Он кричит, к нему бросаются несколько охранников. Другие рабочие оборачиваются на крик, но свои места покидать боятся. Крик жуткий.
Гай в ужасе дергается.
-- Ему раздавило ногу? -- вскидывает голову. Глаза огромные.
-- Надеюсь, что нет, -- отвечаю, крепче сжимая его ладонь.
Тут же даже нормальных медикаментов нет, ничего нет. Что они с ним сделают? Пристрелят?
В горле встает ком. Если я не справлюсь с роботами, все люди, находящиеся здесь, рано или поздно умрут. Их заменят новыми рабами. И еще. И снова.
-- Что с тобой? -- Гай дергает меня за руку. -- У тебя такое лицо.
Встряхиваюсь. Нечего валить с больной головы на здоровую.
-- Нормально все, -- заверяю. -- Человека просто жалко.
Брат шмыгает носом.
-- Мне тоже. Но Джордж его вылечит.
Не спорю. Пусть думает так.
-- А правда, что они все здесь пленники? -- не унимается Гай. Возле раненого суетятся охранники, подозвали других рабочих, заставили поднимать тачку, сами не пачкают руки. -- Все-все? -- кажется, когда я сказал мальчику правду, он толком не задумывался, сколько здесь людей.
-- Все, -- говорю правду.
Гай ежится и перестает задавать вопросы. А чего я хотел? Праведного гнева от ребенка, чья мать отвечает за постоянную поставку сюда рабов?
Наш охранник по-прежнему рядом, но его внимание больше приковано к происходящему у тачки. Раненый все еще кричит. Хочется зажать уши руками.
Изабелла прекращает свой разговор и тоже направляется в ту сторону.
В этот момент моей свободной ладони что-то касается. Сжимаю пальцы в кулак, чувствуя, что это бумага, а когда оборачиваюсь, возле нас уже никого нет. Вернее, есть, тут поблизости много рабочих, но кто из них успел приблизиться, пока все отвлеклись, угадать невозможно.
Изабелла разворачивается, направляется к нам. Вид мрачный, даже злой.
-- Пошли отсюда, -- перехватывает руку Гая. -- Завтра вернемся, посмотришь, что хотел, -- говорит мне. -- Сейчас здесь слишком много шума.
-- Что с ним будет? -- киваю в сторону уже скулящего от боли раненого.
Равнодушно пожимает плечами.
-- Смотря насколько все серьезно.
Мы направляемся к выходу. Навстречу бритоголовый охранник ведет под руку Маргарет. Очевидно, к месту происшествия. Она лишь бросает в мою сторону взгляд и опускает голову. Не удивилась.
Крепче сжимаю в кулаке записку. От нее?
Убираю руку в карман.
***
-- Испугался? -- спрашивает Изабелла уже в лифте, кладя ладони Гаю на плечи.
-- Нет, -- мотает головой. -- Жалко его просто. Его вылечат? -- заглядывает матери в глаза.
-- Врач уже у него, -- заверяет Изабелла.
Чистая правда. Врач у него, только у этого врача ничего нет, кроме заботливых рук и доброго сердца. Как узнать серьезность повреждений без медсканера? А если нужна операция?
Отворачиваюсь и до конца поездки пялюсь в серую стену лифта.
***
Расходимся сразу после входа в барак.
Гай отправляется к себе, Изабелла тоже собирается уйти по своим делам.
-- Подожди, -- останавливаю ее.
Видно, что она не довольна задержкой. Но мы же пытаемся быть примерными матерью и сыном, не так ли?
-- Что ты хотел?
-- Чего нельзя было говорить при Гае? -- спрашиваю прямо.
-- Это наши внутренние дела, -- пытается уйти от ответа. -- Не забивай себе голову.
-- Не скажешь? -- прямо смотрю на нее. -- Почему? Это касается моих друзей?
Изабелла фыркает, закатывает глаза к потолку.
-- Я даже не помню твоих "друзей" по именам. Не выдумывай. Хочешь знать, пожалуйста, это никакая не тайна. Меня попросили увеличить количество ночных охранников. Сейчас я как раз иду переделывать график, чтобы закончить к вечеру.
-- А что ночью? -- не понимаю. -- Были попытки побега?
У кого-то снова сдали нервы, как у той несчастной?
-- Побега, -- мрачно усмехается Изабелла, и я вижу, что ей на самом деле не до смеха. -- Охрана нужна не для того, чтобы охранять нас от них, а их самих от себя, -- теперь вообще ничего не понимаю, жду пояснений. И она продолжает: -- Охрана нужна, чтобы изнасилований стало меньше. А то повадились -- по несколько за ночь, -- Изабелла морщится, -- животные... Ну, твое любопытство удовлетворено?
Надломленно киваю.
-- Спасибо.
-- Отлично, -- она передергивает плечами. -- Тогда до встречи, -- делает шаг в сторону и снова оборачивается. -- Ты идешь сегодня на склад?
-- Нет, -- качаю головой, -- за компьютером посижу.
-- Чудно, -- улыбается Изабелла, будто мы только что говорили о погоде. -- Значит, Вилли свободен.
После чего она уходит в одну сторону, а я -- в другую, в свою комнату.