Выхожу из душа и переодеваюсь -- это уже мой ежедневный ритуал: примчаться в барак, смыть с себя складскую пыль и идти на ужин, как на казнь.
Наверное, теперь всю жизнь буду ненавидеть ужины. Завтраки с Изабеллой еще можно пережить, но по вечерам, когда она спрашивает свое фирменное: "Как успехи? Сколько роботов собрали?", -- хочется кинуть ей в голову тарелку.
Невесело усмехаюсь от этой мысли. Странное место Пандора: агрессия так и витает в воздухе. Мне-то всю жизнь казалось, что любой конфликт можно решить конструктивным разговором, а договориться можно с каждым.
Нравы тут другие, не те, к которым я привык. Взять того же Вилли, вроде неплохого парня, буднично предлагавшего переломать недовольным пальцы. Или Нину, переживающую, что возлюбленный пропускает обеды, в то время как в паре километров от нас в шахте гибнут рабы.
Мудрые люди говорят, что нужно уметь подстраиваться под место, в котором находишься. Но вся беда в том, что подстраиваться под порядки Пандоры я не хочу и не стану.
Подхожу к столу, выдвигаю ящик, вынимаю двойное дно (пришлось повозиться, чтобы сделать его и замаскировать) и достаю свое недавнее творение. "Жучок", конечно, вышел допотопным, не способным передать информацию на расстоянии, а только записать и на время сохранить. Но из подручных материалов, которые удалось стащить со склада так, чтобы они не фигурировали ни в одной отчетной ведомости, ничего лучше не смастерить.
Сую "жучок" в карман брюк и направляюсь в столовую. Рискую. Если Изабелла найдет подслушивающее устройство, нашей сделке придет конец. Это в том случае, если сделка правдива. А я не могу отделаться от чувства, что меня просто используют и водят за нос. Так что рискнуть стоит.
***
Изабелла, как всегда, улыбается, Гай, наоборот, непривычно серьезен. Хорошо, что наша матушка не отличается повышенной чувствительностью к настроению своих детей.
-- Как успехи? Сколько роботов собрали?
Ааааа!
Отчитываюсь. Слушает, кивает.
-- Ты все еще настаиваешь, что запускать роботов на производство по одному не имеет смысла? -- спрашивает Изабелла в сто пятьдесят какой-то раз.
-- Настаиваю, -- отвечаю в сто пятьдесят такой же. -- Я уже говорил, что настрою централизованное управление, чтобы все аппараты запускались с единого пульта и от одной команды. Мы же хотим добиться автоматизации и ускорения процесса, -- напоминаю. -- Включать и настраивать каждого в отдельности -- колоссальная потеря времени.
-- Ну да, ну да, -- отзывается Изабелла. Джордж ее, что ли, покусал? -- Но уверена, что завтра тот же вопрос будет задан и госпожой Корденец, -- лукаво стреляет в меня глазами.
Пожимаю плечом.
-- И я отвечу ей то же самое.
-- Хорошо, -- соглашается. -- Я тебе доверяю и буду поддерживать твою точку зрения.
Ну, вот опять, начала свое внушение о доверии.
Сдержанно улыбаюсь и приступаю к трапезе, а Изабелла переключается на младшего сына.
-- Ну, а у тебя как успехи?
-- Тест сдал по истории, -- рапортует Гай. -- По математике выполнил задание...
Не вслушиваюсь. Брат у меня -- ребенок-мечта, и так знаю. Возможно, именно благодаря постоянной занятости учебой, губительное влияние Пандоры обошло его стороной. Интересно, станет ли он, как Вилли, решать конфликтные ситуации сломанными пальцами, когда вырастет?
Забрать бы его отсюда... Но не заберу. Никогда не лишу его матери.
-- Ты сегодня какой-то бледный, -- снова переключает на меня внимание Изабелла. -- Хорошо себя чувствуешь?
Расплываюсь в ехидной улыбке.
-- А что, если плохо, можно завтра не встречаться с госпожой Корденец? -- по вытянувшемуся лицу Изабеллы ясно без слов: хоть ползком, но на встрече я быть обязан. -- Я пошутил, -- говорю, прежде чем она начнет меня отчитывать.
-- Даже не шути в эту сторону, -- предупреждает предельно серьезно.
Изображаю, как закрываю рот на воображаемую молнию.
***
Как обычно, покидаем столовую все вместе.
-- Не сиди долго, -- напутствует Гая Изабелла, проводя ладонью по волосам и сдвигая его непослушную челку набок.
-- Не буду, -- обещает с честными-пречестными глазами и уходит в одну сторону, а мы в другую.
Все как всегда, словно давно отснятый фильм по сотому кругу: Изабелла гладит Гая по голове, дает напутствие, затем подхватывает меня под руку, и мы идем вместе (она -- в кабинет, я -- в свою комнату).
-- Можно с тобой поговорить о завтрашнем визите госпожи Корденец? -- закидываю удочку, когда оказываемся недалеко от ее кабинета.
Рука Изабеллы на сгибе моей руки. Пальцы чуть напрягаются, она поднимает голову.
-- Говори, -- разрешает.
Очень удачно навстречу попадается женщина в черной форме, здоровается с Изабеллой. Не знаю, как ее зовут, но, кажется, она химик из отдела по производству "синего тумана".
Красноречиво смотрю на Изабеллу.
-- Давай не в коридоре?
-- Ладно, -- чует подвох, но все же соглашается. -- Пошли ко мне в кабинет.
Мне только того и надо.
***
В ее кабинете я давно не был, и с удовольствием не бывал бы еще век.
Изабелла с порога направляется к кофеварке.
-- Кофе не предлагаю, -- бросает через плечо. -- Помню, ты не пьешь местную бурду. Да и вечер уже.
-- А ты, что же, -- интересуюсь, -- спать не собираешься?
Оборачивается, усмехается.
-- А мне -- что кофе, что вода. Сплю как убитая. Присаживайся, я сейчас.
Она гремит посудой, а я занимаю стул. Казалось бы, момент лучше некуда, но Изабелла не наивная простушка -- нет-нет, да и бросает взгляд в мою сторону. Да ладно, я тоже не совсем кретин, чтобы зайти в ее логово и в первые же пару минут пытаться прицепить прослушку. Опять же, куда? Не под стол же или стул? Там она проверит в первую очередь.
Изабелла подходит к столу с чашкой дымящегося кофе, садится. Бурда и есть бурда -- воняет горелым. Как они это пьют?
-- Так о чем ты хотел поговорить? -- спрашивает, а сама отпивает из чашки черную жижу и в наслаждении закатывает глаза. Неужели ей правда нравится? Ладно, о вкусах не спорят.
-- О Доре Корденец, -- отвечаю уверенно.
-- А конкретнее? -- получаю снисходительную улыбку.
Хороший вопрос. На самом деле, я ставил перед собой цель -- под каким-нибудь предлогом попасть в кабинет, подумать о подробностях разговора времени так и не нашлось.
-- Ну-у, -- тяну, -- все эти намеки, -- импровизирую на ходу. -- Ты серьезно про "быть посговорчивее", или я себе что-то надумал?
К моему удивлению на губах Изабеллы появляется довольная улыбка.
-- Растешь, -- хвалит. -- Не думала, что решишься спросить напрямик.
Пожимаю плечами.
-- Не хотелось бы завтра напортачить.
-- Говорю же, растешь, -- Изабелла снова отпивает кофе, гоняет его во рту, раздумывает. -- Я рада, что мы можем говорить открыто на любые темы, -- произносит наконец. -- Да, ты понял верно. Дора Корденец неравнодушна к мужчинам младше нее, -- пауза, -- гораздо младше нее, -- и взгляд на меня в ожидании реакции.
Да нет у меня реакции. А то я раньше не понял, что за тараканы в голове у старушки, по тому, как она на меня смотрела. Разве что не облизывалась. Бр-р.
-- И ты хочешь?.. -- уточняю.
Сразу вспоминается сцена из сна: "Ты меня продаешь? За деньги?!".
Изабелла выдерживает театральную паузу.
-- Я рекомендую, -- изрекает затем.
Спокойно, только не засмеяться.
Рекомендует она. Намекала, намекала, а вот так прямо -- это уже смешно.
Или совсем НЕ смешно.
-- Ну, не смотри на меня так, -- наверное, на моем лице отражаются слишком противоречивые эмоции. -- Я тебя не заставляю, но, как твоя мать, советую подумать и взвесить выгоду в случае твоего согласия, -- хорошо, что я таки не захотел выпить кофе, точно бы снова захлебнулся. -- Дора ооочень влиятельная женщина. А через несколько недель тебе предстоит переехать в ее сектор, где я уже не смогу тебя опекать. Пользоваться благосклонностью госпожи Корденец -- это огромные возможности, это положение и безопасность. Возможно, она даже предложит тебе место в руководстве, и ты передумаешь отсюда улетать.
Похоже, место в руководстве -- голубая мечта самой Изабеллы. Тоже хочет ходить за спиной рыжей бабуси, как Норрис и Шикли? А что? Пальто у нее подходящее.
В этот момент в дверь стучат. Изабелла хмурится -- сразу видно, что никого не ждала.
-- Войдите!
Дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает Гай.
-- Мааам, -- начинает и очень натурально удивляется, увидев меня: -- О, и ты здесь?
-- Ага, -- улыбаюсь, приподнимаю руку в приветствии.
-- Ты же пошел спать? -- Изабелла явно раздражена, что нас прервали. Еще бы, тема-то какая -- животрепещущая. -- Что случилось?
Гай, наконец, входит в кабинет, прикрывает за собой дверь и так и стоит, понурив голову, но не проходя дальше.
-- Вот, -- говорит, вынимая руку из кармана и демонстрируя свой коммуникатор с разбитым экраном.
Черт, да у нас талант к импровизации в крови. Обожаю этого парня.
У Изабеллы округляются глаза. Она быстро встает и подходит к Гаю.
-- Как ты умудрился? -- требует объяснений.
-- Я случайно, -- бормочет мальчик.
-- Я дала тебе его как взрослому! -- вспыхивает Изабелла. -- Под твою ответственность!
Пока она негодует, тоже тихо встаю, достаю "жучок" и цепляю его под полку стеллажа. Гай просто умница, я перед ним теперь в огромном долгу.
-- Закажешь мне новый? -- тем временем жалобно просит мать мой герой.
-- И не подумаю! -- отчеканивает Изабелла. -- Без экрана он может принимать входящие вызовы, этого достаточно, раз уж ты не умеешь нести ответственность.
-- Ну, мааам!
-- Все, -- отрезает, -- разговор окончен, молодой человек. Спать. И немедленно.
-- Может, я смогу починить? -- сделав свое дело, подаю голос.
Изабелла резко оборачивается, глаза мечут молнии. Здорово Гай ее разозлил.
-- Как, интересно? -- уточняет у меня саркастически. -- Новый экран сделаешь?
Можно подумать, это на грани фантастики.
-- Ну да, -- киваю. -- У нас много незадействованных материалов. Попробую что-нибудь придумать.
Гай расплывается в ликующей улыбке, но быстро сникает под тяжелым взглядом матери.
-- Хорошо, -- соглашается Изабелла. -- Но позже. Сначала доделай роботов, а ты, -- Гаю, -- подумаешь о своей безответственности и несколько недель поживешь без коммуникатора.
-- Ну, мааам!
-- Разговор окончен.
-- Спокойной ночи, -- бурчит Гай и выходит за дверь, больше не возражая.
-- Ты тоже иди, -- почти выгоняет меня Изабелла, залпом выпивает оставшийся в чашке кофе. -- Все настроение испортил. Взрослый, взрослый... А сам -- безответственный ребенок.
Господи, это же всего лишь коммуникатор. Он же не шею себе сломал -- тогда был бы повод кричать.
-- Ладно, -- охотно соглашаюсь, мне больше нечего тут делать, -- тогда до завтра.
-- До завтра, -- бросает уже мне в спину.
Выхожу из кабинета, выдыхаю с облегчением.
Фуух, сделано: "жучок" на месте. Теперь главный вопрос -- как его оттуда забрать?
Гай подпирает стену в коридоре, ждет.
-- Я у тебя в долгу, -- говорю шепотом.
Мальчик смотрит на меня с досадой.
-- Ты мне комм должен.
-- Я тебе этот сделаю так, что все будут завидовать, -- обещаю абсолютно серьезно.
***
Когда вхожу в комнату, Ди как раз выходит из ванной.
-- Ой, -- вырывается у нее, и она пытается натянуть футболку пониже.
Закрываю глаза ладонью и отворачиваюсь.
-- Не смотрю я, не смотрю, -- заверяю. Видел я уже ее ноги, и не раз. И вчера рассекала по комнате в футболке, и ее это не смущало. -- Все? -- спрашиваю через несколько секунд.
-- Это была реакция не на тебя, -- произносит Ди за моей спиной, -- а на внезапно открывшуюся дверь.
Правда, что ли?
Удивленно оборачиваюсь и обнаруживаю, что она так и стоит посреди комнаты в футболке и не пытается спрятаться.
Эге, может, мне почаще себе кровь пускать? Это нас явно сближает.
-- Я тебя не боюсь, -- говорит твердо. Лицо решительное.
Что не боится, это хорошо, а что не стесняется -- не уверен.
-- Ты же не возвела меня в статус брата или подружки? -- выпаливаю, не сдержавшись.
Дилайла смеется.
-- На подружку ты не похож, а брат у меня уже есть.
Тупо моргаю. Я совсем дурной, или она меня провоцирует?
Ну нееет, у нее моральная травма, а я не маньяк -- вот она, наша аксиома. Так что явно придумываю то, чего нет.
Продолжаю стоять истуканом у двери, а Ди, как ни в чем не бывало, проходит к кровати, забирается на нее с ногами и все же укрывается покрывалом.
-- Что-то случилось? -- спрашивает. -- У тебя такое лицо.
Ну, не считая ее странного поведения...
-- Ничего такого, -- отмахиваюсь. -- Разве что моя мать только что предложила мне оказывать интим-услуги женщине, годящейся мне в бабушки, -- морщусь. -- Для нашей общей выгоды, разумеется. А так нет, ничего особенного.
Глаза девушки становятся просто огромными.
-- Ты сейчас пошутил, правда?
-- Если бы, -- вздыхаю, прохожу к компьютеру, включаю, сажусь на стул.
-- Лаки, мне кажется, она ненормальная.
-- Угу.
-- Нет, в прямом смысле. У нее с головой проблемы.
-- Угу, -- повторяю.
Повисает пауза.
-- Мне жаль, -- тихо произносит Ди через некоторое время.
-- Мне тоже, -- невесело усмехаюсь. -- Знаешь, -- сам не знаю, какого черта продолжаю, наверное, накопилось, -- на какой-то миг мне показалось, что у меня может быть две матери. Глупо, да? Но она мне не мать, никогда не была и не станет. Даже если она честна и сделка не пустой треп.
-- "Даже если"? -- переспрашивает Дилайла. -- Значит, ты все-таки ей не веришь?
-- Я хочу ей верить, -- повторяю то, что уже говорил. -- Но нет, не верю.
Ди пристально смотрит на меня, не понимает.
-- Тогда зачем все это? -- взмах руки в сторону кучи деталей на полу. -- Бессонные ночи? Роботы?
-- Чтобы онаверила мне?
-- Ты меня спрашиваешь? -- ее губы трогает улыбка, но ей тоже далеко до веселья.
-- Да черт его знает, кого я спрашиваю, -- признаюсь, закидываю руки за голову, откидываюсь на спинку стула, смотрю в серый потолок. -- Я вообще никогда не знаю, что делаю. Пока я всего лишь импровизирую, -- Ди молчит, но и спать не ложится. Снова поворачиваюсь к ней. -- А ты что думаешь? -- спрашиваю. -- Думаешь, сделка -- фуфло?
Девушка качает головой, не спеша бросаться обвинениями даже в сторону Изабеллы.
-- Я не знаю, -- говорит задумчиво. -- Но я боюсь, что даже если сделка -- правда, и рабов освободят, тебя они не отпустят, -- приподнимаю брови на слове "боюсь". Боится? За меня? Но Ди понимает мое удивление по-своему, поясняет: -- Ты слишком ценен, такие люди, как они, не упускают таких, как ты.
-- Да плевать, -- отмахиваюсь от ее доводов. -- Если сделка реальна, это все ерунда. Ну, задержусь. Я все равно отсюда выберусь. Пускай позже, это небольшая цена за жизни сотен людей.
Ди не спорит. Да тут и не поспоришь. Если ценен, значит, не убьют. Не убьют -- все равно сбегу.
-- Как, ты говорил, называется препарат для стирания памяти? -- уточняет.
-- Слайтекс.
-- Ты знаешь, что это? Как он работает?
Дергаю плечом.
-- Читал. Есть такой. Им часто лечат людей с психотравмами. Стирает из памяти последние события за месяц, год, десять лет -- зависит от дозы. Побочки никакой. Иногда воспоминания частично восстанавливаются, но не у всех и не в полной мере. А еще это дорогая штука, и в аптеке ее не купишь. Но руководство утверждает, что сможет доставить на Пандору партию к концу месяца.
-- Значит, я все забуду?
-- А ты хочешь помнить и остаться на Пандоре? -- отвечаю вопросом на вопрос.
Дилайла отводит взгляд.
-- Я бы хотела тебя помнить.
Нет, она решила сегодня меня добить? Я и так в принципе не всегда дружу с логикой, а с женской -- и подавно.
Встаю, подхожу к ней, сажусь на край кровати, заглядываю девушке в глаза и спрашиваю прямо:
-- Ди, чего ты от меня хочешь?
У нее розовеют щеки, прикусывает нижнюю губу.
-- Прости меня, -- говорит, глядя в сторону.
-- За что?
-- За то, что все время нашего знакомство только и делала, что навешивала на тебя ярлыки и обвиняла во всех грехах.
Усмехаюсь.
-- Говорил же, я необидчивый.
Ди вдруг протягивает руку и накрывает мою ладонь, лежащую на покрывале, своею.
-- Поговори со мной, -- просит. -- Пожалуйста, не работай сегодня. Просто поговори.
-- О чем? -- кладу вторую руку поверх ее кисти.
Дилайла слабо улыбается.
-- О чем угодно. Расскажи что-нибудь.
И что-то в ее глазах такое, что отказать не могу.
-- Ну ладно, -- начинаю весело, -- но учти, я обожаю рассказывать, потом не жалуйся.
-- Не буду, -- обещает, руку не убирает.
-- Ну, тогда слушай. Как-то раз мы с Лэсли... Лэсли -- это мой лучший друг, жуткий зануда и будущий мозгоправ, но человек отличный. Так вот... С чего я начал?
Дилайла смеется.
-- С того, что как-то раз вы с Лэсли...
По-моему, я совсем пропал -- горы готов свернуть ради ее улыбки. А уж потрепаться часок, чтобы отвлечь от грустных мыслей, так это вообще раз плюнуть.
-- А, точно, -- продолжаю бодро. -- Как-то раз мы с Лэсли решили отправиться в поход. Ну, лес, палатка, лоно природы...
-- Вы подожгли лес?
-- Погоди, -- шутливо шикаю на нее. -- Не перебивай. История почти драматическая. А до драмы недалеко, когда с тобой в поход отправляется целый отряд охраны твоего дядюшки-на-тот-момент-президента, -- добавляю доверительно: -- Это вообще, скажу тебе, застрелиться можно. Вот мы и сбежали.
-- Куда? -- Ди уже давится смехом.
-- В пещеры. Куда же еще? Кстати, у Лэсли клаустрофобия, ага. Тогда он о ней и узнал...