Террористы взрывают здания, убивают людей и исчезают. Снова и снова. Зачем? Какие цели преследуют? Запугать? Хорошо, у них получилось. Дальше что? Ни единого намека, ни одного требования. Бессмыслица.
Ломаю голову, но по-прежнему ничего не понимаю. Получается, цель преступников -- разрушить и скрыться. При этом они не нападают на космопорты и вокзалы, хотя испокон веков именно они больше всего привлекают террористов из-за скопления людей. Торговые центры, высотные здания в самом сердце столицы. Зачем, черт вас дери?!
Третий час кряду лежу на матрасе, переворачиваясь с боку на бок, пялясь в потолок или утыкаясь лицом в одеяло. Найти ответов не могу. Утешает лишь то, что и сотни аналитиков СБ их не нашли. Но ведь так не бывает. У террористов должна быть цель, и когда мы сможем понять, что им нужно, поймем кто.
Вздыхаю, тру виски и поднимаюсь. Сажусь. Барабаню пальцами по матрасу. Последний день затишья, и, кто знает, что будет потом.
Встаю. Подхожу к окну. Выглядываю на улицу. Уже совсем темно. Лишь одинокий фонарь у ворот разрезает надвое пустой двор. Флайер в гараже. Никого нет. Ветер гонит сухой, недавно выпавший снег по плитам.
Отворачиваюсь. Этот пейзаж наблюдаю с самого утра. Ничего не меняется. Новые выводы не напрашиваются. Черт.
Дверь за спиной открывается. Резко разворачиваюсь и выдыхаю с облегчением -- Кесседи. Вид мрачный.
-- Ну как? -- спрашиваю. Последние несколько часов он провел с Проклятыми в тщетных попытках объяснить людям, не умеющим ни читать, ни писать, как пользоваться картой.
-- Паршиво, -- признается. Разувается и уходит в ванную комнату. Раздается звук льющейся воды.
Раскидываю руки и падаю навзничь на матрас. Сжимаю ладони в кулаки в злом бессилии. Райан взвалил все на себя. По моей вине. А я по-прежнему бездействую. Нужно срочно что-то предпринять. И, в первую очередь, выйти на связь с СБ. Завтра же. Как -- это дело десятое, но выбора у меня нет.
Райана нет довольно долго. Некоторое время жду его возвращения, чтобы спросить, какие мысли посещали его, и что он думает о завтрашнем дне. Потом понимаю, что пустой треп не нужен никому из нас. Обстановка уже накалена до предела.
Встаю, выключаю свет и ложусь на бок, спиной к двери и к месту Кесседи. Укрываюсь одеялом с головой. Нужно поспать, хотя совершенно не хочется. Но завтра будет трудный день.
Слышу, как перестает литься вода. Дверь ванной открывается, в темную комнату проникает свет.
-- Спишь? -- тихо.
Не сплю, но молчу. Так будет лучше.
Райан больше ничего не говорит. Выключает свет в ванной, проходит в темноте к своему месту.
Знал бы ты, как много я хочу тебе сказать. Но это "много" никак не относится к делу, за которое ты поставил на кон свою голову, а также головы всех членов банды. Поэтому мне лучше заткнуться.
Закрываю глаза.
Кто сказал, что в тепле после сытного ужина уснуть легче? Не легче, если твой мозг без перерыва пытается разгадать загадку, у которой нет ответа.
***
Снова вижу девочку, но это другой сон -- девочка не умерла, она выросла и превратилась в девушку. У нее длинные волосы, одежда, подчеркивающая достоинства тонкой фигуры, и счастливая улыбка.
Она стоит посреди шумной улицы, смотрит куда-то и улыбается. Туда-сюда спешат люди, мимо проносятся машины, над головой летят флайеры. Но девушка, будто никого и ничего не замечает, смотрит сквозь толпу и улыбается, она видит лишь одного человека, шагающего ей навстречу.
И я вижу Райана, не того Кесседи, которого знаю, а того, кем бы он стал, если бы с ним не случился весь этот кошмар. У него аккуратно подстриженные волосы, ровная загорелая кожа, и, конечно же, у него нет шрама, пересекающего бровь. А на спине под не до конца застегнутой курткой, идеально сидящей на спортивной фигуре, совершенно точно нет страшных белесых отметин.
Он тоже улыбается девушке, и в этой улыбке столько тепла и света, что хочется кричать.
Райан приближается к ней, его губы что-то произносят, но не могу расслышать слов из-за шума улицы.
Девушка хмурится.
-- Я тебя не слышу, -- говорит она моим голосом, озвучивая мои мысли. -- Не слышу...
Мир начинает кружиться, биться, как стекло, мелкими осколками, впивающимися в лицо.
Боль и осколки.
-- Не слышу!..
Дергаюсь. Вскакиваю, почувствовав чужое прикосновение к своему плечу. Тяжело дышу. Рефлекторно хватаюсь за нож под матрасом.
-- Полегче, -- темная тень отступает. -- Ты кричал. Опять за свое?
-- Ух, -- перевожу дух. Кесседи, ну конечно.
-- Извини, -- бормочу трудное слово и опускаю глаза. Впрочем, в комнате темно. Сердце с грохотом бьется в груди, не успев отойти ото сна. Он был таким реальным!
-- Ничего, -- отзывается Райан. -- Скоро все равно вставать. Гилл обещал вывезти нас с самого утра.
-- Ясно, -- бурчу и встаю. Чертов сон и чертова девочка. Снова.
Босиком плетусь в ванную. Включаю свет, запираю дверь и прижимаюсь лбом к ее прохладной поверхности с обратной стороны.
Чертово подсознание. Девочка умерла. Умерла четыре года назад. Она не могла вырасти и встретить Кесседи. Тем более, нельзя отождествлять ее со мной. Девочка умерла, а я живу. И дать ей умереть было одним из самых верных решений в моей жизни.
Девочка умерла в тот год, когда убили ее мать. Когда арестовали ее отца...
Умываюсь ледяной водой. Смотрю в зеркало. Глаза красные, волосы дыбом. И где, спрашивается, моя кепка? Должно быть, валяется где-то рядом с матрасом. Хорошо, что темно.
Выхожу, в тайне надеясь, что Райан решил поспать оставшееся время до рассвета. Но нет. Он сидит на своем месте и ждет моего возвращения.
По крайней мере, Кесседи не спросит, что мне снилось. Прохожу и тоже сажусь. Шарю ладонью по полу, нахожу кепку, напяливаю.
-- Зачем она тебе?
Вздрагиваю. Про сон не спросит, но и этот вопрос не лучше.
-- Привычка, -- отвечаю глухо. Моя крепость -- вот что такое кепка. Персональная броня. Но это только мое дело.
-- У нас пять адресов, -- Кесседи быстро понимает, что тема с кепкой мне неприятна, и переходит к насущным вопросам. -- Нужно посетить их в течение светового дня.
Поджимаю губы.
-- По адресу на каждого смертника, -- произношу через некоторое время.
-- Похоже на то.
-- И как они? Сумеют сами сориентироваться и добраться?
-- Смеешься?
Киваю своим мыслям. Проклятые -- парни не глупые, но не стоит ждать от них невозможного.
-- Что делать?
Вместо ответа Райан встает и включает свет. Достает карты, полученные от Гилла.
Слежу за ним из-под козырька. Он без рубашки. Только пижамные штаны. Когда поворачивается, снова вижу шрамы на спине, так напугавшие меня в прошлый раз. Теперь реагирую спокойно. Это всего лишь шрамы. Все, что оставляет след снаружи, можно пережить.
-- Гляди, -- подает мне карты. Всматриваюсь.
Если правильно понимаю, все адреса далеко друг от друга. Если пытаться проехать по всем пяти, за день никак не успеть. А вот два-три охватить вполне можно. Но только не пешком. Флайер нам никто не даст...
-- Подземка, -- выдаю.
-- Что? -- Райан хмурится.
-- Подземка, -- повторяю еще увереннее. -- Самый быстрый транспорт. Если раскошелятся на деньги на проезд, нет проблем. Разделимся. Ты возьмешь Попса и близнецов, я -- Курта и Олафа. Успеем проехать по два адреса и встретиться на третьем. Место встречи с ними Гилл еще так и не сказал? -- качает головой. -- Тогда пока это самый лучший план.
-- Думаешь, эти торговые центры и есть их цели?
Пожимаю плечами.
-- Подходит. Как сказал Коннери, торговые центры и были их главными целями. Еще несколько офисных высоток.
Райан забирает у меня карты, убирает под свой матрас. Снова поворачивается.
-- Есть идеи, как связаться с СБ? Азбука Морзе уже не поможет.
Были бы идеи, не было бы так погано на душе от собственной беспомощности.
-- Может, схватить первого попавшегося копа и сказать, что мне нужен Коннери? -- рассуждаю вслух. Знаю, что говорю чушь, но в голове пусто. -- Вроде бы Гилл не собирался за нами следить.
-- Не обязательно следить, чтобы получать информацию от полиции, -- разумно замечает Кесседи.
-- Тоже верно, -- признаю.
Копы не СБ, их подкупить проще. Говорят, каждого сотрудника Службы Безопасности допрашивают с "сывороткой правды" несколько раз в год на предмет верности государству. "Сыворотка" -- вещь импортная и дорогая. Наверное, хватай ее на всех, преступности не было бы вовсе. Но достать ее трудно и крайне дорого. На каждого полицейского не хватит, как ни крути. А СБ не так многочисленно.
-- Если СБ ищут нас, они должны просматривать камеры уличного наблюдения, и тогда сами увидят нас завтра же, -- предполагает Райан.
Оптимистично. Но мне что-то не верится.
-- Может, и увидят, -- соглашаюсь. -- Но через пару часов после того, как мы покинем место. И где тогда они нас будут искать?
Кесседи вздыхает.
-- Хотел бы я сказать, что они же СБ, они найдут. Но я еще помню твоего Пита.
-- Он не мой, -- огрызаюсь.
-- Да хоть чей, -- Райан не настроен спорить. -- Ты меня понял.
-- Понял, -- признаю. И от этого еще паршивей, потому что он прав. -- Ладно, -- решаю. -- Разберемся по ходу. Пока нам надо втереться в доверие к Гиллу... -- прерываюсь, потому что чувствую на себе пристальный взгляд. Поднимаю голову. Кесседи смотрит внимательно. Изучающе. -- Что? -- не понимаю.
-- Что значит "разберемся по ходу"? -- спрашивает. Голос напряженный.
Все еще не понимаю, что не так.
-- Это значит, -- отвечаю осторожно, -- если подвернется возможность, дадим СБ о себе знать завтра, если нет -- позже.
Но взгляд Райана не смягчается.
-- Это я понял, -- кажется, он тоже тщательно подбирает слова. -- Я уже здорово подставился ради тебя, -- это напоминание как пощечина, -- и подставил остальных.
-- Знаю, -- соглашаюсь. Не спорю и не оправдываюсь.
-- А я знаю, -- продолжает жестко, -- что ты не желаешь никому смерти, но, по сути, тебе плевать на Проклятых. Скажешь, не так?
Его взгляд прожигает насквозь. Я не могу ему врать. Четыре года лгу направо и налево, кому только придется, а Райану врать не могу.
-- Так, -- срывается с моих губ.
Морщится:
-- Не делай такое лицо. Я ни в чем тебя не обвиняю и не снимаю с себя ответственность. Я отвечаю за свои решения. А еще я отвечаю за них, -- взмах рукой в сторону стены, за которой спят остальные. -- И я хочу быть уверен, что ты их не подставишь.
-- Я... -- начинаю, но Кесседи прерывает:
-- Что ты? Ты рискнешь, если подвернется случай.
Он прав. Целиком и полностью. Черт.
-- Я тебя понял, -- бормочу придушенно, желая одного -- прекратить этот разговор.
-- А я не уверен, что понял, -- не унимается Райан. -- Мы с тобой втянули их в это дерьмо. И нам обоим их оттуда вытаскивать. Если я отпущу с тобой Курта и Олафа, я должен быть уверен, что они вернутся в целости и сохранности. А еще не узнают про СБ и дела с ними, -- его голос вдруг смягчается: -- Я доверю тебе свою жизнь, не задумываясь. Но я хочу знать, могу ли я доверить тебе их жизни? -- на этот раз кивок в направлении все той же стены. -- Ты избегаешь их общества, -- продолжает, и каждое его слово -- чистая правда, -- не хочешь отождествлять себя с бандой. Думаешь, я не вижу? Но ты уже ее часть. Мы все повязаны. И мы либо вместе, либо нам всем конец.
Не отворачиваюсь. Не опускаю взгляд. Смотрю прямо.
-- Я сдохну, но не дам их в обиду, -- говорю. -- Ты это хочешь услышать?