-- Пап, ну можно я пойду погуляю? -- плаксиво спрашивает девочка, откладывая планшет, на котором открыта страница из школьного учебника. -- Я уже все выучила.
Девочке лет десять, она одета в модные брюки и яркую футболку со смешной рожицей -- последний писк моды, длинные волосы стянуты в тугой "хвост" на макушке.
На улице тепло по меркам Аквилона, и девочке хочется гулять с друзьями, а не корпеть над учебниками, но отец не умолим:
-- Уже поздно, завтра погуляете, -- он на мгновение отрывается от своего рабочего компьютера, чтобы ответить дочери, и снова возвращается к работе, завтра у него, наверняка, очередная важная сделка.
Девочка обреченно вздыхает и с тоской смотрит в окно: на улице уже почти темно, а над землей расстилается густой туман, на расстоянии кажущийся прямо-таки осязаемым.
-- Папа, а отчего бывает туман? -- спрашивает она.
Отец тоже вздыхает, понимая, что спокойно закончить работу не удастся.
-- А разве тебе в школе не рассказывали? -- девочка качает головой. -- Потому что земля теплее воздуха, и возникает конденсат, -- объясняет он. -- На уроках природоведения вам обязательно расскажут об этом явлении.
На уроках... На уроках, которые она уже не посетит, потому что умрет, потому что этой девочки больше нет...
Нет...
Нет...
-- Нет... Нет... Неееет!
Кто-то дотрагивается до моего плеча, распахиваю глаза и в полутьме вижу встревоженное лицо своего соседа.
-- Ты кричал, -- говорит он тихо, чтобы нас никто не услышал. -- Все нормально?
Нормально? Нормально -- это там, где девочка, ее семья, летний туман и учебник по природоведению. А здесь...
-- Нормально, -- отвечаю и отворачиваюсь. Так и жду, что Райан спросит, нет ли у меня проблем с психикой или что-нибудь еще в этом роде, но он не спрашивает, отходит к своей койке.
-- Пора вставать, -- говорит равнодушно, -- скоро Гвен принесет еду.
-- Угу, -- бурчу. Он не настаивает на продолжении беседы и выходит из спального отсека. В одиночестве мне хорошо и привычно.
Злюсь на себя за очередной сон про девочку. Чертово подсознание!
Несколько раз глубоко вздыхаю и заставляю себя подняться. Потягиваюсь и обуваюсь. Надо отдать жилью Проклятых должное -- спать было спокойно и комфортно, не сравнить с общежитием при заводе. Впрочем, не сравнить и с комнатой у "верхних".
Когда выхожу, все уже на кухне. Теперь я имею возможность наблюдать банду в полном составе. Один... два... три... Десять. Кто-то смотрит заинтересованно, кто-то равнодушно, а вот блондин Фил по-прежнему зло, как и тогда, когда мы с Попсом заходили в его отсек. Игнорирую его. Знаю, он все равно найдет место и время выяснить отношения.
Мышонок тоже здесь, сидит на скамье, обхватив себя руками, лицо бледное, глаза красные. Ревел, сразу видно, но надеется, что никто не заметит.
-- Эй, Мышь, -- Фил, будто читает мои мысли, -- опять хнычешь, как девчонка?
Мышонок краснеет до корней волос.
-- А ты... а ты, -- достойный ответ находится не сразу, -- а ты цепляешься, как девчонка!
Высказывание Мышонка приходится окружающим по душе, раздается гогот.
-- Чего-о?! -- мычит Фил, делая шаг к Мышонку.
Напрягаюсь. Мы с этим мальчишкой ничего друг другу не должны, но точно знаю, что если верзила решит бить пацаненка с больными ребрами, вмешаюсь.
Фил делает шаг и останавливается, потому что на его плечо ложится чужая ладонь.
-- Сядь, -- произносит Райан возле его уха так ласково, что по коже пробегают мурашки -- слишком много угрозы в этом шепоте.
Ожидаю, что Фил начнет бастовать и отстаивать свое право говорить и бить, кого посчитает нужным, но парень смолкает, опускает глаза и усаживается за стол. Ну надо же. А этот Кесседи -- интересный персонаж.
Райан перехватывает мой пристальный взгляд, отбивая своим. Не надо ничего говорить, и так понятно его сообщение: "Нечего таращиться".
А потом Гвен с помощью паренька, имени которого я не помню, приносит кастрюлю чего-то горячего и по-настоящему вкусно пахнущего сверху и наполняет тарелки, желает всем приятного аппетита и уходит с еще одной тарелкой. Слежу за ней взглядом и вижу, что она заносит еду в "комнату" Коэна. Главарь не ест в общем кругу.
Не жду приглашения и тоже сажусь за стол, слева оказывается Кесседи, справа Попс.
-- У тебя слишком наглый взгляд, -- говорит Райан тихо, чтобы другие не слышали.
-- Мне говорили, -- отвечаю так же тихо.
-- Камикадзе, значит, -- делает вывод Кесседи и отворачивается, больше не обращая на меня внимания, а я гадаю, что это было. Предупреждение?
Обед (или ужин) заканчивается. Понятия не имею, сколько ушло времени на сон, а при искусственном освещении не понять, сколько сейчас времени, часов нигде нет.
Когда тарелки пустеют, из своего отсека появляется Коэн.
-- Кэм, -- произносит он, вскидываю глаза, -- соберешь посуду и отнесешь Гвен, сделаешь все, что она скажет, -- киваю, кажется, больше от меня не требуется никакой реакции. -- Остальные, собирайтесь. На сегодняшнюю ночь есть дело.
Дело... И мне об этом деле знать не положено, мне пока не доверяют. Кухонный мальчик -- вот кто я на первое время. Не спорю и не привлекаю к себе лишнего внимания, послушно поднимаюсь и начинаю собирать грязные тарелки.
Ловлю насмешливый взгляд Фила.
-- Посудомойка, -- цедит он сквозь зубы, но делает это негромко, чтобы Райан его не услышал.
Кривлюсь, но не отвечаю. Много чести -- реагировать на детские выпады этого дурака. Он же старше меня, а ведет себя, будто младше Мышонка.
***
Я, и правда, посудомойка, как говорит Фил, потому как Гвендолин заставляет меня мыть тарелки и кастрюлю. Ну как "заставляет", вежливо просит. Ненавижу это дело, но закатываю рукава и принимаюсь за работу. Нужно только подождать, а ждать я умею.
Когда заканчиваю и спускаюсь в подвал, там никого нет, кроме долговязого Пола, охраняющего дверь. Повторяю пароль "крыса", и он впускает меня внутрь. Ему скучно и хочется поболтать, но я еще тот собеседник. Он это скоро понимает и перестает пытаться завести разговор. Ухожу.
Мне интересно, сдержал ли Кесседи обещание, и остался ли Мышонок дома. Проходя мимо, заглядываю в их с Брэдли "комнату". Спит. Хмыкаю про себя, что ж, кажется, Райан держит слово.
Проверяю печку, подкидываю угля. Дел у меня больше нет, поэтому захожу в свой отсек и включаю свет. Книга! Вспоминаю о книге и заглядываю в тумбочку, надеясь таки узнать, что же такого может читать мой сосед, но книги там нет. Побоялся, что я использую ее вместо туалетной бумаги? Не знаю и не выдвигаю предположений. В Нижнем мире, как ни крути, книга -- редкость и потому ценность.
Ложусь, выключаю свет и заставляю себя не думать.
***
Они возвращаются среди ночи. Я не сплю и слышу шум, шаги, голоса. Голоса тех, кто помладше, особенно возбужденные, значит, произошло что-то волнительное. Вот только со мной в любом случае никто впечатлениями не поделится. Где они были? Воровали еду? Грабили и убивали? Устраивали очередной теракт в Верхнем мире?
История с терактами мне вообще не ясна. Коннери уверен, что это работа Проклятых, но как они могли попасть в Верхний мир? Это близко, только если в твоем распоряжении флайер. Может ли он быть припрятан у Коэна в рукаве? Кто знает...
Райан заходит в комнату, притворяюсь, что сплю. Слышу, как шуршит одежда, которую он стягивает с себя и бросает на койку, затем выходит. Возвращается минут через десять, и по отсеку распространяется запах мыла. Помню, что так отчаянно хотелось оттереть с рук совсем недавно. Откуда-то возникает мысль, что Кесседи мог делать то же самое. Глупо. Проклятые умеют и привыкли убивать.
Не знаю, сколько не сплю, и как в итоге засыпаю, но просыпаюсь от ледяного душа. Вода обрушивается внезапно, заливая глаза, рот, нос, уши. Хриплю, пытаясь сделать вдох, и резко вскакиваю. Мокрые волосы облепляют лицо, и сначала я слышу лишь смех, а только потом освобождаю глаза и вижу своих обидчиков.
Фил (кто бы сомневался), Пол (дежурство у двери подошло к концу), Брэдли Попс (вот же ж!), Рид и Кир (братья-близнецы), Курт (парень моего возраста, с необычно пухлыми для Нижнего мира щеками и глубоко посаженным маленькими глазами).
Я стою в позе готовности отразить нападение, с меня ручейками стекает вода, заливает глаза. С кровати тоже течет. На полу образуется внушительная лужа.
Замечаю Райана. Он лежит на своей койке на боку, подставив согнутую в локте руку под голову, и наблюдает за нами. Вид у него непричастный, будто находится в кинотеатре и является сторонним наблюдателем. Видимо, сырость в отсеке его не тревожит. Одаряю его злым взглядом из-под мокрой челки, получаю в ответ усмешку.
Все еще ожидаю нападения, но никто не собирается продолжать экзекуцию, все довольны детской выходкой.
И все? Честное слово, даже теряюсь. Мои ровесники и старше меня, они всего лишь облили того, кто им не понравился, водой? На заводе новеньких били так, что на следующий день нельзя было встать, а тут... вода?
И я начинаю смеяться. Не знаю, чего они от меня ждут, но точно не этого. Смешки смолкают, на лицах появляется растерянность.
-- Да он чертов псих, -- бормочет Фил, отступая к выходу.
А скоро и вся компания покидает "комнату". Детский сад.
-- Интересная реакция, -- комментирует Кесседи.
Не знаю, как моя ему, а его реакция меня здорово злит.
Резко поворачиваюсь к нему всем корпусом.
-- А какую ты ждал? -- спрашиваю зло. -- Ножом Филу под ребра?
Усмешки на его лице как не бывало.
-- Возможно, -- отвечает осторожно.
-- Жаль, что он этого не допускает, -- бормочу.
Осматриваю место происшествия: вся постель промокла насквозь, хоть выжимай. Спать в ней -- не вариант. Сушить -- только утром, не хочу будить Гвен и ее семью, пробираясь на улицу.
Собираю в кучу простыню, подушку и одеяло, поднимаю матрас. Райан все еще следит за моими действиями, но больше ничего не говорит.
Беру матрас и оттаскиваю к печке, кладу поблизости, но так, чтобы не сгорел и возвращаюсь назад. Вешать постельное некуда, придется дождаться утра. Поэтому просто сажусь на самый край койки, куда не попала вода, опираюсь спиной о стену и закрываю глаза.
-- Ты понравился Коэну, -- внезапно говорит Райан.
-- Наглым взглядом? -- интересуюсь, глаз не открываю, пошел он.
-- Тем, что убил Сида, -- просто отвечает Кесседи.
-- Хочет, чтобы я убивал для него? -- на этот раз мой голос предельно серьезен.
-- Если понадобится.
Понадобится, Коэну непременно понадобится, и мы оба об этом знаем.