Он видел мёртвых людей. Нет, это был не зомбиапокалипсис, как в дешёвых американских фильмах, и не упокоенные призраки давно умерших. Для него все люди, которых он встречал, были мертвы. Они ходили, что-то делали, разговаривали, жили, но при этом были мертвы.
Это началось в раннем детстве, когда он впервые узнал, что такое смерть. Тогда он похоронил свою собаку, сбитую грузовиком. Родители сказали ему, что это нормально, что все умрут, когда придёт их черёд. На следующее утро он проснулся и понял, что его родители уже мертвы. Как и все его друзья, учителя и младшая сестрёнка. То, что они ходили и разговаривали с ним, не имело никакого значения.
Последующий курс психотерапии не принёс облегчения. В его честь назвали новое психическое заболевание, и он научился скрывать от других, что они уже мертвы - вот и все результаты "лечения".
Он перестал общаться с друзьями. В школе его дразнили, но он не обращал на это внимания, потому что нет смысла обращать внимание на мертвецов. Даже когда его били и унижали, он терпел это с совершенно бесстрастным выражением лица, чем бесил задир ещё больше. Он никогда никому не жаловался, потому что от мёртвых бесполезно ждать помощи.
Со временем он приноровился жить так, чтобы не привлекать к себе внимания. Часто менял место жительства и работу. Избегал любого общения. Ни о какой семье не могло быть и речи. Пару раз он пытался пересилить себя и завести отношения, но отвращение к себе за это быстро сводило на нет все его попытки.
Единственное, чем он жил - это надежда. Он надеялся, что когда-нибудь встретит ещё одного живого человека. Ему было всё равно, кто это будет: старик или ребёнок, мужчина или женщина, хороший он будет или плохой.
И вот однажды, когда он брёл к себе в очередную пустую квартиру, впереди среди шевелящихся спин живых трупов мелькнуло что-то странное. Приглядевшись, он рассмотрел лицо юной девушки, без единого признака мертвенной бледности и трупного разложения. Единственная живая среди толп холодных тел, она шла, безразлично скользя взглядом по мёртвым лицам, так же, как ходил он. И так же, как и у него, её взгляд безнадёжно искал хоть какой-нибудь признак жизни на этих лицах. Он понял, что наконец нашёл, вероятно, единственного человека на всей земле, который сможет его понять, с которым можно быть рядом, не испытывая отвращения и брезгливости, с которым можно разговаривать, и которого можно слушать не через силу, а с радостью. Живого человека.
Он хотел окликнуть её, но не смог. Его гнилая гортань не произнесла ни звука, а вспухший синий язык не поворачивался во рту. Он хотел помахать ей рукой, но его руки, покрытые трупными пятнами, не шелохнулись. И когда она прошла мимо, он захотел заплакать, но из пустых его глазниц не пролилось ни капли.