Мысли жгут мой мозг как кислота. Проникают в самую глубь, оставляя огромные пузырящиеся дыры. От них не избавиться надолго. Они никогда не иссякали и не становились менее жгучи. Их можно было только разбавлять. Для этого годится все - просмотр телевидения, споры о политике, тысяча хобби. Но это лишь временное облегчение, ведь стоило только остаться одному, в тишине, хотя бы минуту побыть в покое, кислота начинала жечь невыносимо. Хочется стонать. Хочется выть. Хочется бросить все и бежать, бежать, не разбирая дороги и не замечая людей.
Мысли травили его мозг как яд. Общение с людьми не приносило никакого облегчения и лишь усугубляло его положение. Он не понимал, как они могут так мило улыбаться и делать обычные вещи. Лицемерят ли они, или их мысли не такие ядовитые и смертельные. А может, у них нет мыслей? Или они искали свои способы избавиться от яда? Алкоголь, наркотики, религия, спорт, интернет, игры, семья, война - человечество изобрело тысячи способов избавляться от мыслей и жить "счастливо". Для него это могло принести лишь временное облегчение, с последующей десятикратной расплатой.
Мысли резали мой мозг как лопата гробокопателя. Оставляли глубокие раны, обнажая то, что хотелось забыть, то, что уже давно и безвозвратно утеряно. Мысли тянули меня назад, постоянно напоминая об ошибках и бедах. Любые попытки что-либо сделать или изменить подавлялись обнажившимися скелетами прошлых попыток. Все что не делается все к худшему. Несложная эта схема раз за разом повторялась и приводила меня в отчаяние.
Но он не мог без мыслей. Он не мог не думать, не вспоминать, не чувствовать. Мыcли - как он верил - только мысли делают его человеком. Мыслить значит быть человеком. Мыслить значит испытывать боль. Быть человеком значит постоянно испытывать боль. Ну что же, достойная плата за достойный дар, думал он. Будем платить, пока есть силы, думал он.
Я не могу без мыслей. Я могу, и буду испытывать эту боль. Не ради людей, не ради себя, не ради миллионнолетних усилий природы. Я не знаю, ради чего. И пусть ни я, ни кто-либо еще, никогда не поймем, зачем так все устроено, пусть это все будет зря, пусть я ошибаюсь, но я буду платить, пока есть силы.