Маленькая бабушка завернула за угол. В руках у нее была леденцовая конфетка, которую она то и дело вкусно подлизывала. У маленькой бабушки были свои хитрости. Обычно она разламывала конфетку на две части и аккуратно разрывала фантик поровну, потом она заворачивала леденец обратно и получалось два. Бабушке ужасно нравилась ее хитрость. Глядя на свои две конфетки, она нежно хихикала. Прохожие, взглянув на нее, улыбались и думали: "Какая веселая старушка". А она шла мимо - гордая и нарядная - ведь каждое утро, поочередно спустив с постели свои белые с синими прожилками курьи ноги, она натягивала на них белые чулочки, аккуратно заштопанные в нескольких местах. Правда приходилось долго возиться с поясом и резинками. Резинок оказывалось то больше, то меньше, чем надо. Но обычно к полудню, натянув чулочки и попив отдающего бледной желтизной чаю, она выходила на свою ежедневную прогулку. Ее ужасно манили всякие ларьки и лавчонки, где она часами рассматривала всякие заколочки, бантики, бусики.
Итак, маленькая бабушка завернула за угол и попала на большую шикарную улицу. Стеклянными рядами выстроились сверкающие лари. Гроздьями свисали бананы. Продавец шаров нацеплял резинки на большой красный баллон, и черные блестящие Микки Маусы и очаровательные розовые сердечки реяли в воздухе и заставляли маленькую бабушку трепетать. "Сегодня первое мая, да?" Она задала свой вопрос тихо, не обращая его ни к кому, и личико, не отягощенное жестким стариковским выражением, осветилось безмятежной улыбкой. Никто не ответил, и, растерявшись от вороха блескушек, теребя в руках потрескавшуюся лакированную сумочку, она подошла к мороженому. Мороженое было чудесно как мечта, и оно действительно было ее мечтой; нарядное, воздушное, круглое, в трубочках, в коробочках, с орешками. Сейчас у не было одно желание - прильнуть к нему и лизать лизать лизать лизать. Она подошла к стеклянному прилавку-витрине и склонила свою головку в соломенной шляпке, почти доставая до стекла сухоньким птичьим носом. Это была трогательная картинка - розовая выцветшая ленточка на шляпке у подножия великолепного радужного мороженого, над которым высился невозмутимый Продавец.
Маленькая бабушка облизала внезапно пересохшую полоску губ. Мороженое нельзя взять. Это она знала твердо. Его надо купить за деньги. А денег у нее нет. Но она надеялась, и надежда ее была спокойной и уверенной. Она стояла долго, много народа уходило и приходило, но она не устала смотреть на мороженое и на людей, которые его покупают. Больше всего ей нравилось малиновое, такого теплого вкусного цвета. Подошел молодой мужчина. На нем были одеты белый пиджак и белые брюки, и белая рубашка. Бабушка поглядела вниз - и носки у него тоже были белые - как у принца! Маленькая бабушка была покорена, она даже оторвалась от мысленного пожирания мороженого. Молодой мужчина выбрал малиновое, ее любимое. Маленькая бабушка зачарованно уставилась на него. Вдруг он тоже заметил ее взгляд. И вот он протянул маленькой бабушке чудесное малиновое мороженое, завернутое в вафельную поджаристую трубочку. "Разрешите Вас угостить?" - сказал принц. Абсолютно непонятно, как маленькой бабушке удалось произнести: "Благодарю," - она чуть не упала от счастья. Они вдвоем отошли от горы мороженого. Какая удивительная встреча - маленькая бабушка так волновалась, что слизнув одну большую аппетитную каплю, повисшую на вафле, не могла продолжать. Молодой человек в белом улыбнулся ей и сказал: "Было приятно познакомиться. До свидания." Потом он ушел. Сначала ей было видно белое пятно среди двигающихся спин, а потом пятна не осталось. До свидания, до свидания, какое счастье, пришел принц, подарил ей мороженое, сказал до свидания. Да, а когда же свидание? Конечно, он сам ее найдет, как нашел сегодня. Она не сомневалась, что они скоро встретятся.
"Чудеса, чудеса," - повторяла она, проводя языком по гладкой поверхности розового, выдавливая полоску, и ощущая холодный сладкий, аж щемящий внутри, вкус малинового мороженого, без которого жить невозможно. Она присела на скамеечку в каком-то попавшемся ей по дороге зеленом дворе и наслаждалась густой малиновой массой, капли которой иногда попадали на ее кофточку. Выражение лица ее разительно отличалось от семенящих, плетущихся с палками, сетками в руках мрачных озабоченных стариков. Их волновал хлеб насущный, они выбивали пенсии, судились за квартиры, выплакивали справки, везли продукты внукам, а некоторые собирались умирать. На ее же лице была полная, не затуманенная этими, непонятными ей заботами, ясность. Обычно она ни о чем не думала. изредка всплывали какие-то лица, но они были совсем чужими. Больше всего пугало ее лицо мужчины. Она знала - это был Саша. Ей часто показывали его фотографию и говорили, что это был ее муж, а она смеялась и кокетничала: "Говорят:" Саша! Саша - твой муж, " - а я не знаю, кто этот Саша", Что она помнила, так это тонкие детские волосики, их было так приятно гладить, и маленькую ручку, она знала, что мужской голос, разговаривающий с ней по телефону, это и есть та самая ручка. Но когда она пыталась вспомнить что-то еще, она видела много людей за столами, и все что-то измеряют, измеряют, и она что-то пытается измерять большой линейкой. Линейка увеличивается и становится длинной как рельс. По рельсам идет поезд. Останавливается. Все кричат: "война, война", толпятся, отталкивают друг друга, хотят влезть.
Но сейчас, когда она сидела на скамейке, ее не тревожили даже смутные видения. Правда, мороженое кончилось. Маленькая бабушка встала, аккуратно отряхнув крошки от вафельного стаканчика. Она пойдет домой.
Маленькая бабушка вышла со двора, как всегда улыбаясь, и пошла немного вперед, но улица очень длинная, она идет и идет, а улица не кончается, а ей нужно в конец улицы, а может быть ей нужно повернуть. Она поворачивает и попадает в абсолютно пустой переулок... вдруг стоящий на обочине автомобиль начинает орать, пищать, улюлюкать! От ужаса маленькая бабушка рвется назад, она бежит, а машина все улюлюкает ей вслед. Маленькая бабушка опять попала на большую улицу и тут она вдруг почувствовала усталость. Она подошла к солидному мужчине и, виновато улыбаясь, попросила его найти ее дом. Но мужчина не стал его искать, он посоветовал обратиться в милицию. Потом она подошла к женщине с собакой, потом еще и еще, все спрашивали ее адрес, она путалась в названиях, номерах и люди уходили. Она поняла, что люди глупы, раз не могут найти ее дом. Они и сами не знают этих улиц, не знают куда идут. Делают уверенный вид, а сами заблудились! И она заблудилась вместе с ними. Вдруг опять в голове появился поезд, а она бегает вместо со всеми и кричит, и все толкаются. Поезд трогается, и все бегут за ним. Ей страшно. Маленькая бабушка присела на корточки. "Вам плохо?" - это спросила женщина в серой косынке. У бабушки на глазах стеклянные слезки, она хочет лишь одного, чтобы ей найтись, чтобы ее отвели домой. Женщина все расспрашивает, но ничего не поняв, вдруг лезет ей в карман ситцевого платья. Она вытаскивает оттуда булавку с наколотой бумажкой. "Вы живете на улице Колпинской, дом 9?" - строго глядя в глаза спрашивает женщина в косынке. Маленькой бабушке нечего сказать, она не знает этих номеров и названий и поэтому, опустив голову, острым носком туфли катает круглый камешек. "Вас зовут Мария Семеновна?" И тут маленькая бабушка смеется и кивает головой. "Я так и думала, что без этого вас родственники не выпустят."
Женщина доводит ее до квартиры. Потом она заходит к бабушке на кухню. Ставит на плиту прокопченный чайник и располагается в кухне надолго. Она шарит по полкам, но там ничего нет, только стакан гороха. "Что же вы едите?" - недовольно спрашивает она маленькую бабушку. У нее и самой голодный вид. Может, она рассчитывала здесь поесть? "У меня всего много, мне хватает," - бормочет довольная маленькая бабушка. Женщина в серой косынке берет стакан гороха и, немного подумав, отсыпает в свою глубокую хозяйственную сумку - половину. Потом она видит на обоях номер телефона красным фломастером. Она набирает номер.
Маленькая бабушка идет к себе в комнату и ложится, подложив под голову уютную плюшевую подушку. Все у нее хорошо, но женщина кричит по телефону сердитым голосом. "Совесть есть?" - кричит она. В ответ в трубке что-то истошно квакает, и когда в ухе у женщины начинает звенеть и она отводит трубку, - становится слышно: "У меня дети маленькие! Ясно?" - и бешеный шварк трубки о телефон. Маленькой бабушке, честно говоря, надоела женщина, она не любит сердитых разговоров. Наконец она закрывает за женщиной дверь, потом долго разглядывает висящую над постелью вышивку. Пьеро - весь белый, только волосы и глаза черные. Она ложится на свой диванчик, не раздеваясь, аккуратно положив рядом сумочку и шляпку. В такой день можно себе это позволить. Она представляет себе малиновое мороженое, и блаженство, как и тогда, днем вливается в маленькую бабушку и переливается всеми цветами. Жизнь такая прекрасная.