Аннотация: Однажды 12-летняя девочка Майя Чижова встречает человека, который называется Хранителем Миров. Он рассказывает Майе о мире динозавров и приключившейся с ним напасти: приступах непонятного безумия, в которое периодически впадают его обитатели. Хранитель предлагает ей отправиться в этот мир и разобраться в причинах странного недуга. Майя соглашается и оказывается в мире динозавров.
Глава первая. Новая жизнь
На днях у Майи Чижовой началась новая жизнь. Раньше ей приходилось читать эту фразу только в книжках, и она с трудом понимала ее смысл. Зато теперь Майя знала, что "начать новую жизнь" - это значит уехать от всего, что стало привычным за 12 лет жизни. Например, перебраться в другой город. Что, собственно, и произошло с Майей несколько дней назад. И сегодня ей предстояло начать обживать эту пресловутую "новую жизнь". И хоть на календаре было вовсе не первое сентября, девочку ожидало знакомство со школой, где она теперь будет учиться.
В честь такого важного события Майя решила изменить своей привычке вечно опаздывать, и отправилась на уроки чуть ли не за час. Побродив немного вокруг школы, и не обнаружив там никого, кроме парочки таких же, как она, "ранних пташек", девочка зашла в пустынный школьный вестибюль. О том, что учебный год в разгаре, говорило лишь порядком потрепанное и слегка пожелтевшее от времени расписание, висевшее на доске объявлений. Внимательно изучив его, Майя узнала, что ее новую классную руководительницу зовут Галина Игнатьевна, и найти ее, равно как и своих будущих одноклассников, можно в комнате N19. Через несколько минут она уже стояла перед дверью. "То-то все удивятся, когда придут в класс, и увидят там совершенно незнакомую девочку", - подумала Майя и взялась за дверную ручку. Дверь не поддалась. "Неужели закрыто?" - с досадой подумала она. Перспектива в течение получаса подпирать стену в коридоре вовсе не казалась заманчивой. В этот миг, словно прочитав ее мысли, дверь тихо скрипнула и открылась.
Майя зашла в класс и огляделась. Все парты, как она предполагала, были пусты, а вот за учительским столом... За учительским столом сидел человек, который ну никак не мог быть Галиной Игнатьевной! Он был одет в черные джинсы, ковбойские сапоги и свободную белую рубашку с небрежно расстегнутым воротом. На пальце матово светился перстень с крупным перламутрово-серым камнем. Темные волнистые волосы, судя по всему, принципиально не желали быть послушными, из-за чего на голове у таинственного незнакомца был творческий беспорядок. Серебристо-серые глаза смотрели весело и чуть-чуть насмешливо. Под этим взглядом девочке вдруг захотелось сделать то, о чем ей постоянно твердила мама - выпрямить спину, расправить плечи и поставить ноги в "третью танцевальную" позицию. Впрочем, мама все равно вряд ли осталась бы довольна видом своей дочери, которая вот уже полторы минуты неподвижно стоит посреди класса, как солдат у Мавзолея и, к тому же, безо всякого стеснения в упор разглядывает постороннего человека. "Майечка, ну вот что после этого о тебе подумают", - с легким укором сказала бы мама...
- Да ничего плохого не подумают, - нарушил затянувшееся молчание незнакомец.
Майя вздрогнула: за своими размышлениями она совершенно забыла о его присутствии.
- Здравствуйте, - неловко выдавила девочка.
Она хотела было спросить своего удивительного собеседника о том, как он угадал ее мысли и что ему вообще надо. Но не успела она открыть рот, как молодой человек с непокорными волосами и странными глазами уже ответил:
- Ну, приходится иногда... Чтение мыслей, знаешь ли, весьма упрощает общение. Особенно с излишне впечатлительными девочками. Итак, на чем мы там остановились? Ты, кажется, хотела узнать, кто я и чего мне нужно.
Майя кивнула.
- У меня много имен, и вряд ли хоть одно из них что-то тебе скажет. Так что зови меня... ну, скажем, Хранитель Миров. Кстати, не хочешь ли спасти один замечательный мирок?
Предложение было столь неожиданным, что Майя от удивления всерьез начала его обдумывать. Из жутковатых телепередач она знала, что девочкам-подросткам нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, куда-то с ними идти, садится в их машины. Но о недопустимости спасения миров там ничего не говорилось. И вообще, это занятие наверняка оказалось бы интересным и увлекательным...
- Ну вот, я знал, что ты согласишься, - весело отозвался Хранитель.
- Я еще ни на что не согласилась, - Майя дерзко тряхнула гривой каштаново-рыжих волос. Она не любила, когда за нее кто-то пытался что-то решить, пусть даже этот "кто-то" называл себя Хранителем Миров. - И я никуда не пойду, пока вы мне все подробно не расскажете. Да и вообще у меня уроки начинаются.
- Насчет уроков можешь не беспокоится - ты на них не опоздаешь. Я, как бы это попонятнее сказать... ээээ... немного заморозил время, и сейчас оно течет только для нас с тобой. Поэтому, спасая чужой мир, ты не потеряешь ни единой минуты в своем собственном. Ну а теперь к делу. В последнее время на вашей планете стало модно верить в параллельные миры и иные измерения. Так вот, вы совершенно правы - миров и измерений действительно бессчетное множество. Давным-давно, много тысячелетий назад, они родились из хаоса и небытия, и тут же принялись расти и стремительно развиваться. В это же самое время появились мы - Хранители. Должен же был кто-то присмотреть за необузданными и непредсказуемыми в своей юности мирами... Я не знаю, откуда мы пришли. Наверное, мы были всегда, и будем до тех пор, пока существуют миры.
- А разве миры не живут вечно? - поинтересовалась Майя.
- Увы, нет. Большинство миров очень уязвимы, и легко могут погибнуть. Вот как раз сейчас такая угроза нависла над одним из моих любимых миров, - в голосе Хранителя сквозила неприкрытая печаль.
- А что это за мир? - шепотом девочка, уже успевшая проникнуться сочувствием к незнакомцу.
- Обитатели этого мира наверняка знакомы и тебе, и любому другому школьнику. Это мир динозавров. Один раз я уже не уберег его - обрушившийся на голову ничего не подозревающих динозавров метеорит уничтожил всю их цивилизацию. К счастью, погибло не все - через некоторое время в этом мире появились обезьяны, которые становились все умнее и умнее...
- Так это ж наш мир! - всплеснула руками Майя. - Теперь здесь живем мы, люди!
- Вот именно поэтому я и пришел к тебе.
Девочка в изумлении воззрилась на Хранителя Миров. Лично она до сих пор не видела никакой связи между рассказом своего собеседника и его появлением здесь.
- Ты, я вижу, все еще не поняла, - Хранитель облокотился на стол и продолжил свой рассказ. - Я слишком поздно узнал о приближении метеорита. По космическим меркам, конечно, до падения астероида оставались десятки миллионов лет, но изменить его курс и предотвратить катаклизм было уже нельзя. Хорошо еще, что мне удалось спасти часть динозавров и переселить их в другой мир, бывший на тот момент необитаемым. Я по памяти воссоздал подходящую для них растительность, наладил соответствующий климат. Ящеры там благополучно прижились, и у некоторых из них через несколько тысяч лет появился разум, ни в чем не уступающий человеческому. В общем, до поры - до времени все было хорошо. Но недавно я обнаружил, что с обитателями этого мира что-то не так. Они стали болеть, мутировать и сходить с ума безо всяких видимых причин. Я осмотрел и перебрал их мир буквально по камешку, но так и не нашел, что же им вредит. Единственное, что мне удалось понять, так это то, что проблемы мира динозавров напрямую связаны с их бывшей родиной. Я составил гороскоп, и мне стало ясно, что спасти их может один-единственный человек на всей вашей планете. Звезды указали именно на тебя. Вот поэтому я тут. И ты, между прочим, стоишь здесь и сейчас по той же самой причине...
Майя чувствовала себя, как витязь на распутье. С одной стороны, неожиданность произошедшего и слишком уж стремительное развитие событий пугали девочку, а с другой стороны - ей нестерпимо хотелось приключений. А еще - хотелось помочь динозаврам и тому, кто так о них заботится. "Наверное, это и есть начало новой жизни?" - подумала девочка.
- Я согласна, - решительно сказала Майя. - Что я должна делать?
- Ты отправишься в мир динозавров и выяснишь, в чем там дело и как это можно поправить. - В голосе Хранителя не осталось и намека на грусть. Теперь он говорил деловито, бодро и решительно. - Покуда ты не вернешься в целости и сохранности, я не смогу покинуть твой мир. Так что тебе придется идти одной. Единственное, чем я могу тебе помочь - вот этим.
В руках Хранителя вдруг появилась изящная шкатулка из черненого серебра. Он протянул ее Майе и сказал:
- Если тебе что-то понадобиться, просто подумай об этом и открой ее.
Немеющими от предвкушения приключений пальцами девочка взяла из его рук шкатулку и аккуратно положила ее в рюкзачок.
- Ты готова? - спросил Хранитель.
- Да, - прошептала Майя.
- В мире динозавров тебе потребуется проводник. Я обо всем позаботился, тебя будут ждать. Как только окажешься на месте, трижды хлопни в ладоши. Насчет языка не переживай: ты сможешь понимать любого, кто встретится тебе в мире динозавров, а они, в свою очередь, будут понимать тебя. До встречи. И - удачи тебе...
Последние слова Майя слышала, как сквозь толстый слой ваты. Она так и не успела спросить, о чем позаботился Хранитель и кто ее должен ждать. Девочка стремительно проваливалась в никуда. В фантастических романах, которые она так любила читать, отправляющийся в иное измерение герой обычно растворялся в бархатно-черной тьме или делал шаг в ярко светящийся портал. У самой Майи от перехода в параллельный мир были совершенно иные впечатления. Она не чувствовала опоры под ногами и веса собственного тела, вокруг бешеной каруселью крутились звезды самых невероятных цветов - лиловые, бирюзовые, кроваво-алые. Казавшееся вечным падение закончилось мягким приземлением в густую душистую траву. В лицо ударил яркий солнечный свет, и Майя непроизвольно зажмурилась.
Глава вторая. Вслед за проводницей
Когда девочка открыла глаза, ее взору во всей своей красе предстал доисторический мир. Раскидистые папоротники с резными листьями отбрасывали ажурную тень, расцвечивая землю во все оттенки желтого и зеленого. В густом подлеске копошились букашки и диковинного вида многоножки. К небу возносились гигантские хвощи и голые стебли лепидодендронов. Кроны самых высоких из них Майя, несмотря на все старания, так и не смогла рассмотреть. "Даже не верится, что от всего этого великолепия на нашей планете сейчас остались маленькие невысокие хвощики и неприметные плауны", - подумала она. Впрочем, предаваться праздным размышлениям было некогда - пора было приступать к делу. Майя вспомнила, что биология всегда была ее любимым предметом, и улыбнулась. Человеку, прочитавшему столько интересных книжек по зоологии и палеонтологии, наверняка удастся разобраться в проблемах мира динозавров. Стоп! "А почему это я должна сама во всем разбираться? Что там говорил Хранитель, - вспомнила девочка. - Он ведь обещал мне проводника и помощника"! Она выбралась из густого подлеска на открытую полянку и три раза хлопнула в ладоши. Ничего не произошло. "И кому я тут, спрашивается, аплодировала, - раздраженно пробурчала она, прождав несколько минут - неужели Хранитель меня обманул?"
В это самое мгновение кусты за ее спиной зашуршали. Майя оглянулась и увидела выползшую на поляну полуметровую ящерицу. Она была оливково-зеленого цвета, с длинным хвостом, умными черными глазками и очень печальной мордочкой. Ящерка взглянула на девочку и сказала: "Ну, здравствуй, гостья". Не успела девочка удивиться встрече с говорящей доисторической рептилией, как ее осенило: ящерица-то молчит, а голос ее звучит непосредственно в ее, Майиной, голове! "Сначала Хранитель, теперь еще и вот эта зверюшка, - подумала она, - они здесь что, все телепаты"?!
- Не все. Только "говорящие", то есть, те из нас, в ком проснулся разум, - в такт мыслям Майи ответила ящерица. - Но ты, если хочешь, можешь обращаться ко мне не только мысленно, но и вслух. Хранитель мне объяснил, что вам, людям, так привычнее.
- Ой, к вопросу о Хранителе! - обрадовалась Майя. - Он сказал, что я могу рассчитывать на твою... на вашу помощь. Девочка замешкалась. Ей никогда еще не доводилось беседовать с ящерицами-телепатами, и она не знала, как к ним принято обращаться - на "ты" или на "вы". И как ее вообще называть: глубокоуважаемая ящерица или еще как-нибудь?
Тем временем, "глубокоуважаемая ящерица" подползла поближе и ответила:
- Вообще-то, я не какая-нибудь там ящерица. Я происхожу из старинного и уважаемого рода гаттерий, который древнее даже многих динозавров. Тем не менее, можешь обращаться ко мне на "ты", девочка... Тебя, кажется, Майя зовут? Какое странное имя... А меня зовут Тхугаттеротуатара.
- Как? - воскликнула Майя. - И ты еще говоришь, что у меня странное имя?! Тху... Тхугат... Язык сломаешь, пока скажешь... Можно, я буду звать тебя Тута?
- Ладно, - неохотно согласилась гаттерия. - А я тогда буду звать тебя Майярозухия. Кстати, у нас тут в соседнем лесу семейство майязавров живет. Ты им случайно не родственница? Хотя нет, что общего может быть у обычной девочки и почтенного майязавра?
Казалось, гаттерия готова была говорить много часов без умолку. Но у Майи не было времени, чтобы слушать об особенностях образования имен у динозавров и родословной обитателей этого мира. Она кашлянула, и вежливо прервала затянувшийся монолог Тхугаттеротуатары:
- Прошу прощения, что перебиваю, но я бы хотела немного осмотреться. В конце концов, мне ваш мир спасать нужно, а я о нем еще ничего не знаю. Может, устроишь мне небольшую экскурсию?
- Да, ты права. У нашего мира действительно осталось слишком мало времени для того, чтобы тратить его на пустые разговоры, - гаттерия вмиг погрустнела, и Майе показалось, что по ее оливковой чешуйчатой щечке скатилась блестящая, как жемчужина, слезинка.
Тхугаттеротуатара посеменила вперед, всем своим видом призывая Майю следовать за ней.
- А куда мы идем? - поинтересовалась девочка.
- Я отведу тебя к Озеру Погибших Динозавров, - ответила гаттерия. - Если повезет, мы найдем там Того, Кто Говорит с Душами.
- Того, кто говорит с душами? - переспросила Майя. - А чем он сможет нам помочь?
- Видишь ли, Майярозухия, - начала гаттерия, - самые мудрые из живущих ныне динозавров ума не приложат, что же творится с нашим миром. Кто знает, быть может, ответ на этот вопрос известен нашим предкам, жившим миллионы лет назад? Ведь их души путешествуют по разным мирам и много о чем наслышаны...
- Так почему же этот ваш Говорящий еще не пообщался с ними и все не выяснил? - удивилась Майя. - Быть может, тогда бы вы смогли обойтись без посторонней помощи.
- К сожалению, не все так просто. Тот, Кто Говорит с Душами сказал, что пращуры и праящеры не будут беседовать ни с кем, кроме той единственной, которая может спасти этот мир. Раз Хранитель прислал тебя, значит, именно тебя они и ждут.
Гаттерия все дальше углублялась в дебри первобытного леса, а Майя молча шла следом, пытаясь осознать и переварить поток свалившейся на нее информации. Пока ясно было только то, что ничего не ясно. И девочка решила, что нужно узнать как можно больше:
- Тута, скажи, а что именно с вами происходит?
- Трудно сказать. Мельчаем. Болеем. Вырождаемся... Травоядные динозавры сходят с ума и начинают требовать мяса. А хищные ящеры, напротив, отказываются от охоты и, в конце концов, просто умирают с голоду. Все чаще и чаще в нормальных семьях вылупляются дети, совершенно не похожие на своих родителей ни внешностью, ни повадками. Да и вообще, весь окружающий нас мир будто бы тускнеет и теряет краски, - невесело заключила Тута.
Майя собралась было задать своей четвероногой собеседнице следующий вопрос, как в ее голове раздался оглушительный визг Туты: "Ложись и замри!" Сама гаттерия зеленой молнией метнулась в заросли низкорослых хвощей. Майя, не раздумывая, последовала за ней. Предосторожность оказалась отнюдь не излишней: буквально несколько секунд спустя в прогалину среди лепидодендронов спикировал некрупный, но явно недружелюбно настроенный птеранодон. Над тем самым местом, где только что стояли путницы, щелкнули беззубые клювоподобные челюсти летающего ящера. Тута в ужасе прижалась к боку своей спутницы, и девочка почувствовала, как часто вздымаются и опадают бока перепуганной рептилии. Майе показалось, что до ее сознания доносятся обрывки мыслей напавшего на них чудовища: "Мясо... Много мяса... Надо поймать... надо съесть..." Впрочем, быть может, это ей просто почудилось от страха? Тем временем раздосадованный неудачей птеранодон пару минут планировал над поляной, затем взмахнул крыльями и улетел восвояси.
- Вот видишь, это как раз то, о чем я тебе говорила, - отрешенно сказала пришедшая в себя Тута. - Он должен парить над океаном и есть рыбу, а он собирался съесть нас.
Майя и сама прекрасно знала, что этому крылатому существу положено питаться дарами моря. Пусть даже в ну совсем ненаучно-фантастических фильмах и любят показывать, как птеранодоны нападают на попавших в мезозойскую эру главных героев с явным намерением их сожрать.
Дальше девочка и гаттерия шли в полном молчании. Окружающий пейзаж тем временем начал меняться. Дорога пошла под уклон, высоченные хвощи и папоротники постепенно сменились более низкими гинкго и саговниками. По земле стелился серовато-белесый туман, воздух становился все более густым и тяжелым, и в нем все отчетливее ощущался запах гари. Исчезли ящерицы, лягушки, многоножки и прочая мелкая живность, сопровождавшая Майю и ее проводницу на протяжении всего пути.
- Нехорошее тут место, гиблое, - сказала Тута. - Многие динозавры ушли сюда и не вернулись. Говорят, озеро забирает каждого, кто осмелится в него войти. Но все равно раз за разом находятся смельчаки, готовые бросить родных и друзей, и отшельниками поселиться на берегу этих смертоносных вод, избрав путь Тех, Кто Говорит с Душами. Говорят, их хранят от смерти духи погибших ящеров. Я не осмелюсь туда пойти, а вот тебе придется. Так что будь осторожна, Майярозухия... Вот мы, кстати, и пришли.
Гаттерия в нерешительности остановилась перед зарослями невысокого, но густого кустарника. Здесь было очень душно, темно от тумана и стоял невыносимый запах, напомнивший Майе "аромат" горелых автомобильных покрышек. Идти дальше совершенно не хотелось. Но девочка сделала над собой усилие, раздвинула перепутанные ветки кустов, и шагнула вперед, к Озеру Погибших Динозавров.
Глава третья. Подсказка погибшего динозавра
Майя взглянула на расстилавшееся перед ней озеро цвета гуталина, распространявшее тот самый невыносимый запах, и тут же поняла, почему ящеры окрестили это место Озером Погибших Динозавров. Ей не раз приходилось читать о так называемых "асфальтовых озерах". Этот, с позволения сказать, "водоем", наполненный вязкой горной смолой, действительно мог засосать даже самого крупного динозавра. Правда, Майя сильно сомневалась в том, что в этом озере может существовать что-то, кроме прекрасно сохранившихся скелетов ящеров, которые в разное время пали жертвой обманчиво спокойной глади черного озера.
"Нельзя так неуважительно думать о чужих верованиях", - назидательно прозвучал в голове незнакомый, чуть хрипловатый голос. "Ах, да, тут же принято мысли читать", - вспомнила Майя. Она огляделась, и увидела того, кто взялся ее телепатически поучать. Навстречу ей вдоль берега смоляного озера шел динозавр. Он был чуть выше Майи, с тонкой шеей, длинным хвостом и небольшой головой. Его хрупкое и обтекаемое, как торпеда, тело мягко пружинило на двух жилистых изящных ногах. "Орнитомимус", - автоматически отметила девочка.
- Теперь это неважно, - вновь прозвучал в голове все тот же голос. - Уже много лет меня называют Тот, Кто Говорит с Душами, и никак иначе.
- Так значит, это вы хотели меня видеть? - уточнила Майя.
- Да, пришелица. Пойдем. Обитатели Озера тебя уже заждались, - произнес орнитомимус.
Девочка послушно пошла за Говорящим с Душами. Они остановились перед живописной кучей обточенных дождями валунов. "Наверное, это их алтарь", - подумала Майя. На этот раз орнитомимус не удостоил ее мысли ответом. Его глаза заволокла непрозрачная мигательная перепонка, каждая мышца тела предельно напряглась, из полуоткрытой пасти вырвался хриплый свист.
Внезапно на черной зеркальной поверхности Озера с оглушительным хлопком лопнул пузырь. Потом еще один. И еще, и еще... Пузырей становилось все больше, и вскоре смола в озере бурлила, как в кипящем котле. Затем пузыри стали сливаться в один исполинский пузырище. Он рос, будто кто-то надувал его изнутри, покуда не достиг величины трехэтажного дома. Наконец, мерцающая оболочка гигантской полусферы лопнула, и перед изумленной Майей в фонтане черных брызг предстал призрачный стегозавр. Несмотря на полупрозрачность, выглядел ящер совсем как настоящий. Он нависал над девочкой, как гора, переступал толстыми кривыми ногами, острые зазубренные пластины на его горбатой спине возбужденно шевелились.
Девочка в ужасе отпрянула от вышедшего из Озера монстра, и вдруг услышала в голове его голос. В противовес устрашающей внешности, говорил доисторический ящер спокойным и мягким баритоном: "Слушай и запоминай, пришедшая спасти этот мир. Я расскажу тебе все, что знаю". В следующую секунду в голове Майи зазвучали странные и певучие стихи:
Злая молва жизнь выпивает,
Лживое слово природу меняет,
Ящеров не знают и не любят
Их старая родина новую губит...
"Я не знаю, что могут значить эти строки, - сказал стегозавр, - но я..." Он резко замолк на полуслове, будто бы внезапно заснув.
- Не обращай внимания, у стегозавров так бывает. Это он на крестцовый мозг переключается, - неожиданно подключился к беседе вышедший из транса орнитомимус. - Он у него раз в десять больше головного, поэтому и соображает в десять раз лучше. Но, сама понимаешь, его разум не может мгновенно перебраться из головы в основание хвоста. Придется пару минут подождать. "Кто бы мог подумать, что стегозавр в прямом смысле этого слова "задним умом крепок", - мелькнула в голове у Майи шутливая мысль. Она улыбнулась, но в этот момент вновь заговорил стегозавр: "Итак, на чем я тут остановился? Ах да, смысла этих стихов я не сумел понять ни одним мозгом, ни вторым. Могу сказать лишь одно - в этой загадке - объяснение всех несчастий нашего мира. Разгадай ее..."
С этими словами призрачный ящер расстаял в воздухе, осыпавшись в озеро водопадом смоляных брызг. Майя задумалась. В ее голове вертелась загаданная стегозавром загадка: "Злая молва...лживое слово... Что бы это могло значить?". В неторопливый ход ее рассуждений неожиданно вмешался Тот, Кто Говорит с Душами: "Уходи, обитательница чужого мира. Ты и так пробыла здесь слишком долго и увидела слишком много. Не стоит испытывать терпение хозяев здешних мест. Прощай".
- Но я ведь еще ни в чем не разобралась! - взмолилась Майя. - Мне же эта шарада понятна не более, чем стегозавру!
- Ничем не могу тебе помочь, - промолвил орнитомимус, и после секундной паузы добавил, - зато я, кажется, знаю, кто мог бы быть тебе полезен. Иди на восток, к пику Огненный Зуб. Там ты найдешь Того, Кто Любит Огонь. Он не похож на меня, совсем не похож... Я не знаю, откуда он пришел и почему он решил жить поближе к языкам пламени. Но именно тебе он, пожалуй, и сумеет помочь. А теперь ступай...
От волнения не чувствуя под собой ног, Майя пробралась сквозь кустарники. Сделав несколько неуверенных шагов, она едва не наступила на заждавшуюся ее Туту.
- Ну что? Что сказал Говорящий? Что сказали души? - тут же набросилась на девочку с расспросами гаттерия.
- Призрак стегозавра загадал загадку. А Тот, Кто Говорит с Душами, велел идти на восток, к пику Огненный Зуб, - устало проговорила Майя. - Ты сможешь меня туда отвести, Тута?
- Конечно, конечно, Майярозухия, не беспокойся, - ответила гаттерия. Но, полагаю, сперва тебе не помешало бы отдохнуть.
И только тут девочка поняла, как же она на самом деле устала. Ведь с тех пор, как она очутилась в мире динозавров, ей не то, что поспать - присесть толком не удавалось!
- Ты права, Тута... Ты не знаешь где-нибудь поблизости безопасного местечка, где можно было бы вздремнуть?
Ничего не ответив, гаттерия молча поползла в заросли гинкго. Едва передвигающая ноги Майя покорно поплелась за ней.
Наиболее безопасным местом, с точки зрения Тхугаттеротуатары, оказалась развилка ветвей в кроне одного из самых высоких и разлапистых гинкго. В обычно жизни Майе и в голову бы не пришло залезть на дерево и уж тем более - уснуть там. Но сейчас она ощущала себя настолько утомленной и обессиленной, что даже жесткая и покрытая потрескавшейся корой ветка показалась ей сказочной периной на лебяжьем пуху. Едва добравшись до заветной ветки, девочка рухнула на нее и мгновенно уснула. Тута примостилась у ее ног и тоже задремала, свернувшись калачиком.
Первый сон Майи.
Лилово-сизые закатные сумерки уступили место короткой южной ночи. В разогретом за день воздухе, неподвижном и удушливом, не было и намека на прохладу. На угольно-черном небе сверкали ослепительный серп нарождающейся Луны и ожерелья созвездий. Вот прославленный охотник Орион, а рядом - его верный пес Сириус. Вот сестры Плеяды, добровольно согласившиеся уйти из жизни после смерти брата. Вот две возлюбленные души - Персей и Андромеда, которые когда-то поднялись в небо на волшебных крылатых сандалиях. Всех их поселили на небесном своде Зевс-громовержец и могучие олимпийские боги. И куда же, куда же смотрят великие и бессмертные сейчас, когда вопиющая несправедливость творится в мире людей? Неужели они не видят, какая беда пришла в окрестности города Лерны?
- Просыпайся, Майдромаха, нам пора идти, - в дрожащем голосе матери угадывались с трудом подавляемые слезы. Наверное, она действительно не знала, что все эти мучительно долгие часы ее дочь не спала, а просто лежала с закрытыми глазами, дабы не видеть всего того, что происходит вокруг и постараться забыть о том, что ожидает ее впереди.
Девочка с усилием разлепила отяжелевшие веки и посмотрела вокруг. Она лежала на свалявшейся овчине, которая служила ей постелью. Перед глазами маячила стена из грубо отесанных камней. Пахло рыбой и морской солью.
"О, боги, неужели я вижу все это в последний раз", - глухая тоска и отчаянье захлестнули дочь рыбака Майдромаху.
"Где я? - подумала спасительница мира динозавров Майя. - В Древней Греции? Но что я здесь делаю? И что за люди меня окружают?".
Лежавшая на покрывале из овечьей шкуры девочка поднялась и села. И в этот самый момент Майя с ужасом поняла, что это сидящее посреди убогой рыбацкой хижины тело и заключенный в нем разум принадлежат ей! Вернее, не только ей, но еще и ее древнегреческой ровеснице по имени Майдромаха! Она смутно слышала мысли своей "соседки", ощущала ее чувства и эмоции, и вместе с неизвестной ей юной эллинкой управляла их общим телом. Должно быть, именно так чувствуют себя сиамские близнецы, по злой насмешке судьбы, навеки запертые в одной физической оболочке.
Покуда Майя размышляла о природе сего феномена, принадлежавшее и не принадлежавшее ей тело встало, умылось холодной водой из кувшина, расчесало длинные черные волосы и горестно заплакало. Удивительно, но Майя будто бы заранее знала, о чем кручинится Майдромаха. Она непостижимым образом вспомнила то, о чем попросту не могла знать...
... Взволнованная мать рассказывает старшим дочерям, что в окрестных болотах завелась страшная вечно голодная тварь, готовая пожрать каждого, кто встретится у нее на пути. Маленькая Майдромаха притворяется спящей и, как губка, впитывает каждое слово ненароком подслушанного разговора. Таким нехитрым образом она узнает, что заведшееся в соседнем болоте девятиглавое чудовище, порожденное мрачным Тифоном и ужасной Ехидной, зовется Гидрой. Уже несколько месяцев оно опустошает окрестности, и нет от него никакого спасения. И в чем, спрашивается, провинились жители Лерн перед Громовержцем, что он решил наказать их этой ужасной напастью?..
... А вот уже немного подросшая Майдромаха с интересом слушает отца. Он увлеченно рассказывает, что лернейцы, наконец-то, придумали, как обезопасить свои дома, семьи и скотину от вселяющей ужас Гидры! Оказывается, это не так уж и сложно! Каждый месяц они будут бросать жребий. Того, кому из груды белых камней выпадет единственный черный, на следующую молодую Луну отведут в болота и оставят там. Благодаря этой жертве Гидра сумеет насытить свое проклятое чрево, и пусть на время, но все же оставит город и его обитателей в покое. Жестоко, конечно, но ничего не поделаешь: придется малой кровью откупаться от крови большой. Пускай судьбоносные Мойры сами решают, кому жить, а кому - умирать...
... Она еще никогда не видела отца - таким! Даже когда буря разбила о прибрежные камни лодку, даже когда крупная зубастая рыба разорвала в клочья их единственную сеть, даже когда неожиданный мор в одночасье погубил всех морских обитателей - никогда еще отец не был столь скорбен думами и черен лицом! Едва он переступил порог дома, Майдромаха поняла - случилось что-то ужасное. Опустив глаза, избегая пристального взгляда дочери, отец понуро прошел вглубь хижины, где мать при неровном свете масляного светильника - недаром же во дворе два оливковых деревца растет! - латала сети. Отец наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Мать некрасиво дернула ртом и в голос зарыдала, выпустив из разом ставших ватными рук недоштопанные снасти...
... Несколько часов, которые Майдромаха провела в мучительном неведении, показались ей вечностью. Наконец, к ней подошла мать и странно спокойным, каким-то отстраненным и чужим голосом произнесла: "Тебе выпал черный камень, Майдромаха. Нынешней ночью ты отправишься в Гидрины болота". Девочке показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мир, в котором она жила на протяжении двенадцати лет, вся ее дальнейшая жизнь рассыпались вдребезги. Как это могло случиться? Неужели она - молодая, красивая, исполненная мечтаний и надежд - совсем скоро станет пищей для ужасного чудовища?! Еще недавно ей казалось, что ежемесячная жертва жуткой Гидре для того и придумана, чтобы она, Майдромаха, могла жить и наслаждаться своим существованием. А теперь... Теперь она должна пожертвовать собой, раньше положенного срока отправиться в чертоги Аида, дабы подарить жизнь другим юношам и девушкам - тем, кто еще недавно был ее друзьями. И скоро она уйдет, а они останутся. И будут петь, играть на свирели, рвать цветы, вкушать спелый виноград и дарить друг другу первые робкие поцелуи под мягким пологом оливковой рощи. И Солнце будет светить, как и раньше, и Луна со звездами будут расцвечивать ночь призрачным серебристым светом, и прибой будет ласково лизать песчаный берег. Но она всего этого уже не увидит. Потому что ее не будет среди живых.
Пока юная эллинка Майдромаха оплакивала свою несчастную судьбу, девочка Майя из ХХI века пыталась справиться с обрушившимся на нее потоком не слишком-то радостной информации. Выходит, что ее, то есть, не ее конечно, а Майдромаху, собираются принести в жертву Лернейской Гидре. "А ведь нигде не написано, чтобы ей вообще приносили жертвы, - Майя разом вспомнила все когда-то прочитанные сборники греческих мифов. - Наверное, эллинам и самим было стыдно, что они отправляли на прокорм этой уродине своих соотечественников"! Преисполненная возмущения и праведного негодования Майя едва не расплакалась. Или это просто у Майдромахи от мыслей о ее ужасной участи на глаза навернулись слезы?
Ближе к полуночи из ветхой рыбацкой хибарки в сторону Гидриных Болот выступила печальная процессия. Отец нес на плече моток веревки и вел за руку дочь. Девочка уже выплакала все слезы, и теперь покорно шла рядом с отцом, апатичная и отрешенная. Чуть впереди них шла мать. Майдромаха подняла на нее взгляд и невольно ужаснулась. Как же матушка постарела! В еще недавно черных волосах заструилась седина, гордо выпрямленная спина сгорбилась, плечи осунулись, словно на них и впрямь начал давить груз прожитых лет. И с каждым днем она будет сдавать все больше. Но Майдромахе не быть тому свидетельницей. И Майе, наверное, тоже.
Путь до болот занял несколько часов. Когда девочка и ее родители, наконец, добрались до Жертвенного Пня, небо на востоке уже посветлело и первые лучи еще скрывающегося солнца окрасили его в бледно-розовые тона.
- Прости, дочь, но человеку не дано изменить свою судьбу и волю богов, - отцу с трудом удавалось подбирать слова. - Да пребудет твоя безвинная душа в вечном блаженстве на полях Элизиума.
Дальнейшие приготовления проходили в полном молчании. Лишь непрерывное зудение комаров, редкое уханье совы да прочие ночные шорохи нарушали скорбную тишину. Майдромаху усадили на землю, прислонив спиной к Жертвенному Пню. Отец завел ей руки за спину и связал запястья веревками, концы которых продел для верности в крепкое железное кольцо, вкрученное в торчащий из земли узловатый корень. Не вырваться.
Горестно вздохнув, отец развернулся и собрался в обратный путь. Рыдающая мать упала на колени перед Жертвенным Пнем и, ломая ногти, с остервенением впилась пальцами в узел, пытаясь его развязать. Отец обнял ее за плечи, мягко принуждая встать и следовать за ним. И они медленно пошли прочь от этого проклятого места, откуда еще никто не возвращался. Мать то и дело оглядывалась, а отец шел, не оборачиваясь, но по его судорожно подрагивающим плечам Майдромаха догадалась, что он плачет. Вскоре их фигуры растаяли в предрассветной дымке, и девочка осталась совсем одна. То есть, не совсем одна, а в компании с Майей. Та, впрочем, чувствовала себя ничуть не менее несчастной и одинокой, чем ее древнегреческая подруга по несчастью. Все-таки, они обе сосуществовали в одном теле, и это тело в самое ближайшее время должно было быть съедено.
Восток уже полыхал всеми оттенками багряного и малинового, заливая Гидрины Болота зловещим заревом цвета крови. Майя-Майдромаха огляделась вокруг. Поляна вокруг Жертвенного Пня была усыпана костями. Человеческими костями. Выбеленные временем и дождями, в первых лучах восходящего солнца они казались розовыми.
Негромкое шуршание вывело девочку из состояния обреченного созерцания. Она подняла голову, и увидела наиболее вероятный источник шума. Заросли осоки прямо перед ней колыхались и тихонько похрустывали. Гидра приближалась к своей жертве. Майдромаха вжалась спиной в неровную и шероховатую поверхность Жертвенного Пня, и молила богов, чтобы смерть была быстрой и, по возможности, безболезненной. А Майе тем временем не давала покоя другая мысль: если Гидра съест Майдромаху, то что же будет с ней, Майей? Вроде бы, это тело и не принадлежало ей, но ведь ее душа в данный момент обитала именно в нем! Выходит, она тоже умрет? Или станет бестелесным, лишенным физической оболочки духом, и до скончания века будет бродить в этих гиблых местах? А может, наваждение спадет, и Майя очнется в своем собственном теле, живая и невредимая?
Подумать над тем, какой из этих вариантов в большей степени похож на правду, она не успела. Стебли осоки раздвинулись, и из болотных зарослей на девочку уставилось оскалившееся чудовище. Его вытянутую морду, покрытую серовато-зеленой чешуей, залепили комья грязной тины, большие, как у птицы, глаза свирепо вращались в глазницах, удлиненные челюсти, усаженные частоколом зубов-колышков, мелко подрагивали в ожидании близкой добычи. Через мгновение рядом с первой мордой Гидры из травы высунулись еще три точно такие же морды.
"О боги, это и есть та самая девятиглавая тварь!" - промелькнуло в голове у Майдромахи. "Никогда бы не подумала, что Лернейская Гидра так похожа на многоголового велоцираптора. Или даже на нескольких компактно расположившихся в траве самых обыкновенных - одноголовых - велоцирапторов", - подумала Майя и удивилась, что даже в столь критической ситуации образное мышление ее не покинуло.
Все четыре головы замерли на мгновение, а затем, будто по команде, хором не то зарычали, не то зашипели. Реакция Майи и Майдромахи была одинаковой. Привязанная к Жертвенному Пню девочка пронзительно закричала от ужаса. Она собиралась еще и зажмуриться, но вдруг боковым зрением увидела промелькнувшую рядом тень. "А вот и бог Танатос на черных крыльях за мной прилетел", - обреченно подумала Майдромаха. "Нет, он все-таки был похож на обычного человека, а не на крылатого бога", - попыталась успокоить себя Майя. Воспользовавшись тем, что юная эллинка от страха впала в ступор, она собралась с силами, и подняла глаза - их общие глаза - на нежданно-негаданно появившегося пришельца.
Тот и впрямь оказался человеком. Правда, не совсем обычным. Он был настолько высок и широкоплеч, что сперва показался съежившейся от ужаса девочке настоящим великаном. Под гладкой загорелой кожей рельефно бугрились мускулы. Казалось, в его теле нет ничего, кроме сильных натренированных мышц. Ясные голубые глаза выражали решительность и уверенность в собственных силах. Курчавая темно-русая шевелюра и такая же борода делали человека похожим на героя античных фресок. "Портретное сходство" довершали огромная дубина, зажженный факел и львиная шкура на могучих плечах. Всем своим видом силач давал понять, что оказался здесь не случайно. Он отбросил факел, замахнулся дубиной и двинулся прямо на Гидру. Удар - и одна из голов отлетела в сторону с такой легкостью, словно ее ничего и не связывало с шеей. Но болотную тварь это нападение нисколько не обескуражило. Скорее, разозлило. Осока зашевелилась, и рядом с обрубком, который еще недавно был головой, тотчас нарисовались еще две. Кудрявый гигант сшибал головы одну за другой, но вместо них из зарослей тотчас выныривало несколько новых. Вдруг герой остановился, словно его осенила внезапная мысль. Он быстро бросился к факелу, который, к счастью, еще не успел потухнуть. Снеся Гидре очередную голову, он прижег истекающую кровью шею огнем. Расчет оказался правильным. Новых голов не появилось. Гидра сдаваться не собиралась, и бросила в бой оставшиеся в ее распоряжении головы. Но силач теперь знал, как с ними бороться.
Наблюдавшая за разгоревшейся битвой Майдромаха постепенно выходила из оцепенения. Неужто это и есть тот самый легендарный Алкид, который спас жителей Немеев от льва-людоеда? А может, он - чем Зевс не шутит - и Гидру сумеет одолеть? В ее душе затеплился робкий огонек надежды. А Майя почувствовала себя и вовсе в полной безопасности. В отличие от своей древнегреческой ровесницы, она совершенно точно знала, что этот широкоплечий парень - не кто иной, как знаменитый Геракл. И сейчас он занят совершением своего второго подвига, а впереди его ждет еще десять не менее славных побед. Так что в борьбе с Гидрой он однозначно не оплошает.
Майина уверенность передалась и Майдромахе: девочка перестала дрожать и принялась с интересом считать падавшие к ногам своего спасителя гидрины головы. Вскоре со всеми ними было покончено. Теперь о безжалостном чудовище напоминала только осока, залитая темно-красной, почти черной кровью да торчавшие из нее обугленные обрубки. Герой удовлетворенно хмыкнул, вытер запачканные руки пучком травы и оглядел поле недавнего сражения. Взгляд его упал на связанную девочку. Он приветливо улыбнулся, обошел Жертвенный Пень и без видимых усилий разорвал веревку. "Я не умру, я спасена", - успела подумать Майдромаха перед тем, как измученное сознание ее покинуло.
Глава четвертая. Рыцарь без страха и упрека
Майя проснулась, дрожа от ужаса, изо всех сил пытаясь прогнать из памяти липкие клочья ужасного видения. Античное чудовище, осознание неминуемой гибели и жуткое ощущение полной реальности и необратимости происходящего - это тебе не просто дурной сон, после которого можно посмотреть в зеркало и, в ожидании скорого успокоения, прошептать: "Куда ночь - туда и сон". Майе казалось, что она только что прожила кусок чужой жизни, причем явно не лучшие ее моменты. Девочка лежала, прислушиваясь к бешено колотившемуся сердцу, и вдруг поймала себя на мысли, что ей страшно открыть глаза. "Да ну же, дуреха, - пыталась она успокоить саму себя, - это всего лишь сон, всего лишь реакция мозга на свалившуюся на нее лавину новых впечатлений...".
Она опасливо приоткрыла глаза. Вокруг нее была вовсе не окровавленная болотная трава, а мирно шелестевшие листочки гинкго. Майя потянулась и принялась разминать затекшие руки. Руки разминаться упорно отказывались. Она с трудом поднесла непослушные конечности к глазам, и едва не упала с ветки от неожиданности и ужаса. Вокруг обоих распухших запястий синели кровоподтеки, словно ее руки долгое время были связаны. "Нет, этого не может быть, - никакой лучшей мысли в голову почему-то не приходило. - Наверное, я просто до сих пор сплю, и все это мне по-прежнему снится..." Сознание железной хваткой уцепилось за эту спасительную идею. Для пущей убедительности девочка даже крепко зажмурилась. Она уже почти поверила в нереальность всего только что увиденного, и тут отчаянная попытка самоуспокоения была прервана самым бесцеремонным образом. Кто-то нахально ткнулся в нее носом. Открыв глаза, Майя, и без того напуганная недавним сном, буквально оцепенела: прямо над ней нависала массивная голова тираннозавра! Из пасти, в которой запросто мог бы поместиться мотоцикл с коляской, вырывалось горячее затхлое дыхание, с сотен острых, как клинки, зубов, стекала слюна, налитые кровью глазки в упор смотрели на девочку. Майя вспомнила, как в одной из научно-популярных передач умный бородатый палеонтолог рассказывал, что особенности зрения тираннозавра позволяют ему видеть лишь то, что пребывает в движении. Она вжалась спиной в ветку и замерла. Чудовище утробно рыкнуло и стало вытягивать голову в ее сторону. "Наверное, бородатый палеонтолог ошибся, и тираннозавр может учуять неподвижную добычу по запаху", - мелькнула в голове страшная догадка. Свирепая морда тираннозавра остановилась перед самым лицом Майи. Ей достаточно было буквально протянуть руку, чтобы коснуться шероховатой кожи на его носу. "Как жаль, что мое приключение закончится так быстро и так печально", - обреченно подумала Майя. Динозавр возбужденно принюхивался, покуда, наконец, не понял, что он нашел то, что искал. Челюсти, способные одним укусом переломить хребет практически любому обитателю мира динозавров, сомкнулись на... ветке с молодыми веероподобными листочками гинкго! Ящер принялся задумчиво жевать доисторическую зелень, не обращая на Майю и Туту ровным счетом никакого внимания. На его квадратной морде застыло блаженно-бездумное выражения, сонные осоловелые глазки смотрели на удивлении дружелюбно. Создавалось впечатление, что он вот-вот улыбнется.
На всякий случай, Майя все же решила потихоньку покинуть облюбованную ею ветку. Однако гаттерия была на этот счет явно другого мнения. "Не бойся его, он для нас не опасен. Главное - держись подальше от листьев, чтоб он вместе с ними тебя ненароком не прихватил", - спокойно прокомментировала она все происходящее.
- Что с ним такое? - спросила Майя. - Почему хищный ящер, вместо того, чтобы наводить страх на всех окрестных динозавров помельче, решил вдруг стать вегетарианцем?
- Еще одна жертва нашего неизлечимо больного мира, - ответила Тута. - Он уже несколько месяцев такой блаженный. Перестал охотиться, ест траву, худеет буквально на глазах. Страшно подумать, чем это может для него закончиться. Причем, эта странная метаморфоза произошла не только с ним одним, но почти со всеми его соплеменниками-тираннозаврами.
Неожиданно у подножия дерева что-то завозилось. Тираннозавр отвлекся от поедания веток и оглянулся на источник шума. В ту же секунду в морду ему полетела длинная заостренная палка, похожая на самодельное копье. Она со стуком ударилось в надбровную дугу ящера и отскочила от толстой чешуи, не причинив животному ни малейшего вреда. Майя посмотрела вниз в поисках того, кто отважился атаковать гигантского динозавра, и едва не вскрикнула от изумления: перед ней стоял... человек! На вид ему было лет шестнадцать, и даже нежный золотисто-русый пушок на щеках и подбородке не мог скрыть его юность. "Боже, эта тварь сейчас его съест", - в ужасе подумала Майя. Однако тираннозавр поступил совершенно неадекватно. В его маленьких глазах проскользнуло удивление, а на хищной морде застыло выражения горькой, почти детской обиды. Он стал похож на дракончика, изображенного неведомым художником на стаканчике с йогуртом "Дразнишка". Ящер по инерции сжевал еще пару листиков, а затем повернулся и кинулся наутек.
Девочка спустилась на пару веток ниже, желая рассмотреть незнакомца. Он был одет по "моде" раннего средневековья: кольчужная рубаха, длинная зеленая туника, плащ, и сапоги со шпорами. Вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы придерживал стальной обруч с крупным бирюзовым самоцветом посередине. "Похож на рыцаря из исторических романов", - подумала Майя. Она так засмотрелась на столь неожиданного "обитателя" мира динозавров, что едва не упала с дерева.
- Позвольте помочь вам, благородная леди, - юноша поднял глаза на ветку, где сидела девочка, подал ей руку и галантно расстелил под деревом свой лазурного цвета плащ.
Майя захлопала глазами. В последнее время ей так часто доводилось общаться с телепатами, что она уже почти отвыкла от звучания человеческой речи. Тем не менее, любезностью юного рыцаря девочка решила воспользоваться. Опершись на его руку, она грациозно (ну, почти грациозно) спрыгнула с дерева и сказала:
- Большое спасибо! Ты прямо как сказочный принц - появился и спас попавшую в беду даму от страшного дракона! Кстати, меня зовут Майя...
- Ах, что вы, что вы, достопочтенная леди Майя! Вам совершенно не за что меня благодарить! Рыцарь Элиот Роттервудский к вашим услугам! - Майин спаситель смущенно поклонился, и на его щеках вспыхнул румянец. - Любой мужчина, в коем теплится хоть искра благородства, поступил бы точно так же. Да и что это за дракон такой? Одно недоразумение, право слово! Нескладный, неуклюжий, не летает, как заведено у драконьего племени, а бегает на двух ногах, будто курица. Другое дело, мой прадедушка, храбрый рыцарь Даэгор, спасший мою прабабушку, благочестивую леди Фрегонду, от ужасного трехглавого огнедышащего чудища... Вот это действительно был отважный поступок!
- Ну зачем же преумалять свои заслуги? - удивилась Майя. - Мой папа говорит, что скромность украшает, когда нет других украшений. И вообще, давай лучше перейдем на "ты", а то я от этого "вы" начинаю чувствовать себя старой и строгой учительницей.
Юноша немного помолчал, а затем спросил:
- Не сочтите за дерзость, но что такая юная и хрупкая леди делает в столь страшном и опасном месте? - он упорно продолжал величать Майю на "вы".
- Спасаю этот мир, - выпалила девочка и тут же пожалела о своей поспешности. Кто знает, что это за рыцарь такой и зачем он пытается выпытать у нее цель ее визита в мир динозавров!
Будто бы в подтверждение Майиных мыслей васильковые глаза Элиота вспыхнули гневом:
- Спасение мира - занятие для мужчин, а не для молодых девиц! - запальчиво проговорил он. - Женщины должны не воевать, а хранить семейный очаг и ждать с войны своих отцов и мужей! Например, моя прабабушка, достопочтенная леди Фрегонда долгих пять лет ждала своего супруга, прославленного рыцаря Даэгора из крестового похода. Больше того, она дала обет в течение всего этого времени не мыться, не менять платья и носить пояс верности. И она сдержала свой обет, за что и была справедливо названа потомками Фрегонда Благочестивая.
От мыслей о подобном обете Майю передернуло. Элиот истолковал ее реакцию по-своему:
- Простите, что позволил себе столь резко выражать свои мысли, - стушевавшись, сказал он. - Просто я считал своим долгом уберечь вас от участия в этом рискованном и нелегком предприятии. Тем более, что обязанность по спасению этого мира лежит именно на мне.
- Ну-ка, ну-ка, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста, - встрепенулась Майя. Почему ты взял на себя такую обязанность? Или тебя кто-то отправил сюда?
- Да, леди Майя, вы совершенно правы. Я здесь по воле того, кто назвал себя Пастырем Миров.
"Пастырь Миров"... В голове у Майи роились смутные догадки. А Элиот тем временем продолжал:
- Мой прадед ходил бить сарацин и воевать Гроб Господень и мой отец тоже нес знамя Христа в Святую Землю. А на мой век крестового похода почему-то не выпало. Только рыцарские турниры - вот и вся доблесть. Но я не был создан для такой праздной жизни и грезил настоящими подвигами и ратной славой. Однажды в наш родовой замок попросился на ночлег одинокий путник. Он был верхом на темно-гнедом ретивом жеребце, на его гранатово-красном плаще и покрытом рубцами от сарацинских ятаганов щите не было герба. Волосы его были цвета студеной зимней ночи, а глаза подобны холодным яростным звездам. Мне сразу стало ясно, что он принадлежит к числу странствующих рыцарей. Я улучил момент, когда вокруг не было любопытствующих, и попросил его позволить мне странствовать вместе с ним. Но он лишь засмеялся, и сказал, что мне уготован совсем иной жребий...
- И он предложил тебе отправиться сюда? - поинтересовалась Майя. - Наверное, заявил, что ты избранный, и лишь тебе одному по силам спасти этот мир?
- Ну, почти так и было... - еще минуту назад велеречивый, как менестрель, Элиот, сейчас выглядел несколько сбитым с толку. - Он сказал, что драконы, издревле враждовавшие с родом человеческим, в начале времен были добрыми и неопасными. Но потом что-то произошло, и они один за другим начали становиться злыми и жестокими чудовищами. Пастырь Миров поведал о том, как сам святой Патрик явился к нему во сне и напророчил, что лишь один человек из ныне сущих сможет невредимым проникнуть в мир драконов и навсегда прекратить вражду между ними и людьми. И этот человек - именно я, Элиот Роттервудский! Пастырь пообещал, что этим поступком я покрою свое имя неувядающей славой Усмирителя Драконов. Соблазн был слишком велик, и я согласился. После этого я ничего не помню... Очнулся я уже здесь, - подытожил свой рассказ рыцарь.
- Как странно, - задумчиво сказала Майя. - Мое путешествие сюда тоже началось со встречи с человеком, который сказал, что лишь мне одной - единственной и неповторимой - он может доверить спасение этого удивительного мира. Правда, мне он представился Хранителем миров.
- Да как он посмел обмануть благородную леди, - в ярости воскликнул юноша, и его рука сама собой потянулась в рукояти меча. - Если он мне еще раз попадется на глаза, я вызову его на поединок и убью!
- Тише, Элиот, зачем же сразу кого-то убивать, - примирительно сказала девочка. Ей не хотелось верить в то, что Хранитель и впрямь ее обманул. "В конце концов, он ведь ровесник нашей вселенной. Быть может, у него были причины отправить сюда не только меня, но и человека из прошлых времен", - думала Майя. Вслух же она сказала:
- Я думаю, мы оба нужны этому миру. Поэтому предлагаю объединить усилия и действовать сообща. Так что даже не пытайся запретить мне участие в этом приключении, я ведь такая же избранная, как и ты, - девочка гордо вскинула голову.
Элиот собрался было что-то возразить, но тут взгляд его упал на Туту, которая нежилась на солнышке чуть поодаль, терпеливо ожидая, покуда Майя наговорится со своим новым знакомым. Рыцарь выхватил из ножен меч, и с воинственным кличем бросился на гаттерию. Тута попятилась, широко раскрыла розовую пасть и угрожающе зашипела.
- Элиот, не обижай ее! Это Тута, она со мной, - крикнула Майя.
- Не бойтесь, прекрасная госпожа, я спасу вас от этого отвратительного дракона! - рыцарь настолько был поглощен борьбой, что не слышал слов Майи.
- Нет, Элиот, ты не понял. Это не отвратительный дракон. Это гаттерия Тута, она добрая и хочет нам помочь. И вообще, она мой друг и проводник, - настойчиво сказала девочка. - Опусти, пожалуйста, меч. Ты ее пугаешь.
Рыцарь нехотя подчинился и, пробурчав себе под нос: "Ну, ежели леди так хочет", - спрятал меч в ножны. Потом неодобрительно посмотрел на Туту, которая на всякий случай, подползла поближе к ногам Майи, и покачал головой. Весь его вид выражал недоумение по поводу прекрасной дамы, которая собирается спасать мир и дружит при этом с драконами.
- Спасибо, что заступилась, - в голове Майи зазвучал уже ставший привычным голос Туты, - Я смогла прожить немало лет, благополучно избегая зубов хищных динозавров. Было бы очень обидно погибнуть от руки этого лохматого и неуравновешенного молодого человека. Не нравится он мне, ох, не нравится...
Вот еще не хватало, чтобы их маленький отряд, вместо того, чтобы совместными усилиями спасти мир динозавров, переругался в пух и прах! Майя решила взять на себя роль миротворца и решительно сказала:
- А ну прекратите ссориться! Никто никому не враг, все мы делаем одно дело. Элиот - это Тута, Тута - это Элиот. Прошу вас любить и жаловать друг друга.
- Ну, может быть, эта ваша, как ее, Тута, и есть тот самый добрый дракон, о котором говорил Пастырь Миров, - неуверенно произнес Элиот.
- Так-то лучше, - телепатически откликнулась в голове у Майи постепенно успокаивающаяся гаттерия.
Девочка почувствовала, что самое время прибрать инициативу к своим рукам.
- Итак, мой храбрый Элиот, каков твой план действий на ближайшее время? - с едва уловимой иронией поинтересовалась она.
- Пастырь велел мне ничему и никому не удивляться, и держать путь прямиком к огнедышащей горе и ее владыке, - ответил рыцарь.
Майя вспомнила про призрачного стегозавра с его загадками и Того, Кто Говорит с Душами и сказала:
- А я должна идти к пику Огненный Зуб. Думаю, это и есть твоя огнедышащая гора. Так что нам по пути. Надеюсь, уважаемая Тхугаттеротуатара не очень на тебя обиделась за твою неучтивость, и по-прежнему готова нас туда проводить.
Гаттерия посмотрела Майе в глаза и проворчала: "Только ради тебя, Майярозухия". С надменным видом она проползла мимо Элиота и юркнула на едва заметную тропинку, ведшую в самые дебри саговникового леса. Люди последовали за ней.
Глава пятая. Кубарем вниз
Дорогу, выбранную гаттерией, никак нельзя было назвать проторенной. Усеянная крупной неровной галькой тропа круто поднималась вверх и беспрестанно петляла, причем каждый такой поворот вел во все более и более непроглядную чащу. Майя пыталась было запоминать дорогу, но вскоре отказалась от этой идеи, как от полностью бесперспективной. "Интересно, до Огненного Зуба действительно нельзя добраться иным путем, или Тута просто решила нас проучить, и специально повела по местам, где черт ногу сломит?" - подумала она.
- Я бы попросила не думать обо мне в таком тоне, - возмутилась Тута. - Хотя кое-кого из нашей небольшой компании действительно следовало бы завести подальше в лес, пусть там своим ржавым мечом размахивает...
Майя мысленно извинилась перед своей четвероногой провожатой и улыбнулась. После встречи с Элиотом она как-то совсем забыла, что обитатели этого мира в качестве способа общения избрали телепатию. Однако вскоре Тута вновь напомнила о себе, и девочка убедилась, что умение читать чужие мысли, по сути своей - весьма полезная вещь:
- Бери правее, Майярозухия. Слева сейчас будет овраг.
Майя машинально выполнила полученные указания, и вдруг услышала за спиной вскрик, сменившийся звуком катящегося по крутому склону большого предмета. Ни секунды не сомневаясь в том, что этим "предметом" был Элиот, она обернулась и поискала глазами своего спутника. Худшие подозрения подтвердились - юного средневекового вояки нигде не было видно, зато заросли хвощей с левой стороны дороги были подозрительно примяты.
- Тута, ты что, его не предупредила?! - воскликнула Майя.
- Я сказала ему то же, что и тебе. Но он, видимо, настолько не готов отказаться от своих предрассудков по поводу так называемых "драконов", что не смог или не захотел меня услышать, - с достоинством и плохо скрываемым раздражением ответила гаттерия.
Но Майе сейчас было не до того, чтобы искать виноватых. Куда больше ее волновало другое - что же теперь делать? Она подбежала к краю оврага и крикнула:
- Эй, Элиот! Как ты там? Ты ничего себе не сломал?
Несколько секунд она напряженно вслушивалась в тишину, пока до нее не донесся приглушенный голос:
- Я жив и невредим, о, прекраснодушная госпожа! Вот только не знаю, как отсюда выбраться.
Слова были едва различимы, и Майя пришла к невеселому выводу: овраг, в который свалился Элиот не просто глубокий, а очень глубокий. Девочка подошла к его краю, встала на колени и принялась внимательно разглядывать склон. Увы, ничего утешительного она не увидела. Уцепиться было решительно не за что. Склон был почти отвесным, а из растительности на нем не обнаружилось ничего, кроме сплошного ковра небольших голенастых хвощиков. Овраг напоминал гигантскую морщину на теле земли, заполненную морем колышущейся зелени. В другое время она с удовольствием полюбовалась бы этим живописным пейзажем, но сейчас ее интересовало другое: как вытащить Элиота из этого памятника первозданной природы. Тута сидела чуть поодаль и равнодушно наблюдала за Майиными манипуляциями, всем своим видом давая понять, что уж она-то - гаттерия из древнего и уважаемого рода - и хвостом не шевельнет ради спасения неотесанного средневекового оболтуса. Судя по всему, она даже говорить и думать по этому поводу считала ниже своего достоинства. Во всяком случае, ее мыслей в своей голове девочка не слышала. Молчание в "телепатическом эфире" лишь однажды было нарушено ворчливым замечанием Туты: "Поаккуратней там. А то еще и ты туда кувыркнешься".
"Кувырнуться туда" Майе совершенно не хотелось, хотя ей все больше начинало казаться, что это - единственная возможность воссоединить их маленький отряд.
- Ах, если бы у меня была веревка, - в отчаянии простонала девочка, продолжая сантиметр за сантиметром изучать совершенно неприступный склон оврага. "Ревка, ревка", - откликнулось слабое эхо со дна оврага. Майя застыла, пораженная внезапной вспышкой озарения. Шкатулка! Как она могла о ней забыть?! Ей нужна веревка - она у нее будет! Девочка скинула со спины рюкзак, запустила в него обе руки и после нескольких минут лихорадочных поисков вытащила из его недр подарок Хранителя Миров. Металл был теплым на ощупь, будто до сих пор помнил прикосновение рук того, на чьих плечах уже долгие миллионы лет лежит забота о разных мирах и измерениях. "Если тебе что-то понадобится, просто подумай об этом и открой ее", - вспомнила Майя слова Хранителя. Она взяла шкатулку обеими руками, зажмурилась и попыталась во всех деталях представить себе веревку: длинную, прочную, крепкую. Открыв глаза, она с замиранием сердца поставила шкатулку на землю, откинула вверх резную серебряную крышку и ахнула от восхищения! "Чудо-ларчик" не просто материализовал задуманный ей предмет, а еще и значительно его усовершенствовал. В шкатулке лежал туго свернутый моток нейлонового альпинистского троса с титановыми карабинами на обоих концах. "Ну, с такой веревочкой не то, что рыцаря из оврага - трактор из болота вытащить можно, - возликовала Майя. - Ай да Хранитель, ай да умница, все предусмотрел"!
Она вспомнила, что в фильмах бравые спецназовцы и скалолазы опоясывали такой вот точно веревкой дерево потолще, пропускали ее через один из карабинов и получали прочную петлю, разорвать которую не могли ни лавина, ни камнепад, ни банда вооруженных врагов. Майя закрепила выданный шкатулкой трос на стволе одного из саговников, сложила ладони рупором, наклонилась над оврагом и крикнула:
- Иди на мой голос, Элиот! Сейчас я сброшу тебе веревку.
Следующие десять минут она потратила на то, чтобы объяснить отпрыску славного рода рыцарей Роттервудских, что железную штучку на конце веревки надо зацепить за пояс - для страховки. Во всяком случае, девочка была уверена, что бравый спецназовец или скалолаз поступил бы именно так. Наконец, трос задергался и натянулся: Элиот начал подниматься по склону. Майя до боли в глазах вглядывалась в глубину оврага, высматривая, когда же на фоне малахитовой зелени нарисуется белокурая фигурка в такого же цвета тунике и лазурном плаще. Она была так поглощена этим занятием, что не сразу заметила незваного гостя. Над оврагом, лениво помахивая крыльями, парил исключительно крупный рамфоринх. Выглядел он почти так же, как на картинках в современных книгах по палеонтологии. Стройное обтекаемое тело было покрыто редкой шерстью и поддерживалось узкими длинными крыльями. Хотя назвать их крыльями в привычном смысле этого слова Майя не могла. Рамфоринх держался в воздухе благодаря тонкой кожистой перепонке, натянутой от боков к длиннющему и тонкому, как соломинка, мизинцу. Хвост летающего ящера тоже был длиннющим и тонким, и заканчивался смешным лоскутком кожи в виде маленького ромбика. Ромбик едва заметно шевелился, и рамфоринх, благодаря такому "рулевому управлению", замысловато маневрировал над оврагом. Узкие челюсти, усеянные разновеликими и сильно выдающимися вперед зубами-колышками, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что парящий перед Майей динозавр - хищник. Девочка хотела было испугаться, но вдруг вспомнила душку-тираннозавра и немного успокоилась. Если по всем правилам ящер должен быть агрессивным и плотоядным, то в этом непостижимом мире он наверняка будет безмятежно поедать траву. Да и от Туты не поступало никаких телепатических советов и предостережений, так что, видимо, бояться тут нечего. Пусть себе нарезает круги над оврагом в поисках наиболее аппетитного хвоща...
Но рамфоринх, судя по всему, видел свое сегодняшнее меню совершенно иначе, и почему-то вел себя так, как ему изначально было положено матушкой-природой. Он покосился большим, похожим на птичий, глазом в сторону Майи, вильнул ромбиком на хвосте и полетел ее сторону, недвусмысленно щелкая челюстями. Девочка застыла на краю оврага, не в силах шевельнуться от сковавшего его ужаса. В ее голове вихрем проносились обрывки мыслей: "И как меня угораздило в этом ненормальном мире нарваться на нормального динозавра?.. Хотя, с чего я взяла, что они тут все ненормальные?.. И зачем я вообще во всю эту историю ввязалась?" Рамфоринх тем временем миновал всю съедобную растительность и неуклонно приближался к Майе. В лицо ударил рассекаемый крыльями воздух и смрадный запах из пасти динозавра. Длинные челюсти с кривыми зубами уже были готовы вцепиться в проявившую недопустимую неосторожность спасительницу мира, когда она, наконец, вышла из ступора и с криком отпрыгнула в сторону. Крылатый ящер дернулся, словно пробуксовав в воздухе, повел хвостом и приготовился к новой атаке. Девочка инстинктивно попятилась назад. О том, что сзади - край оврага, она вспомнила слишком поздно, ровно за секунду до того, как вместо земной тверди почувствовала под ногами пустоту и кубарем покатилась по склону.