Андрей вышел из метро и с наслаждением вдохнул теплый воздух тихого сентябрьского вечера. Таких деньков, пожалуй, осталось совсем немного. Еще неделя, от силы полторы, и подует холодный ветер, польются бесконечные дожди. А пока... Пока надо наслаждаться тем, что есть. А наслаждаться Андрей умел. Он учился и работал, встречался с девушкой, пил пиво с друзьями, читал книги. В общем, занимался все тем, что ему нравилось. Даже то, что делать ему не очень-то хотелось, он превращал в игру, в испытание собственно духа, в соревнование с самим же собой. И драйв, который он получал от ощущения того, что он просто жив и жить ему интересно, был несравним ни с чем другим. Жизнь была для него единственным и самым главным наркотиком. И с каждым прожитым днем ему хотелось получать ее все больше и больше. В любых количествах, днем и ночью. В ближайшие выходные Андрей собирался прыгать с парашютом.
Андрей зашел в небольшой круглосуточный магазинчик, купил бутылку пива и сигарет и зашагал по направлению к дому. Усталости, не смотря на насыщенный работой и учебой день, он не чувствовал. Хотелось еще что-то сделать. Желательно даже что-нибудь хорошее, а уж если это принесет в его жизнь какие-нибудь новые ощущения и драйв, то это вообще будет замечательно.
Народу у метро, не смотря на поздний час, было довольно много. В основном молодежь, наслаждающаяся за бутылочкой пива последними теплыми деньками. Впрочем, не только теплыми деньками. Пройдет несколько лет, многие из них обзаведутся семьями, появятся дети и у них не будет времени вот так просто посидеть с бутылкой пива на улице. Андрей всегда считал, что осознание того, что хорошие моменты в жизни не вечны и редко повторяются, придает жизни особую остроту. Думая обо всем этом и отхлебывая пиво прямо из бутылки, Андрей решил, что сегодня настроение ему навряд ли что-то способно испортить. Однако, проходя мимо небольшого игрового зала, Андрей остановился.
Дверь под яркой вывеской: "Удача 24 часа" был открыта и заведение, не смотря на десять часов вечера, отнюдь не пустовало. "Надо же гады какие, - подумал Андрей, - не хотят ни одного часа выгоды упускать".
Были вещи, к которым Андрей априори относился отрицательно. То, что наркотики вещь вредная - это и так всем ясно и понятно. Далеко тут ходить не надо. Достаточно посмотреть любую криминальную хронику или вспомнить своего соседа с третьего этажа, который за пол года из здорового мордоворота превратился в безликую тень. Но были в жизни и те явления, к которым начинаешь относиться по-другому только тогда, когда сам исследуешь эту проблему. В этом плане профессия журналиста давала несомненные преимущества. Ведь чтобы написать статью на пол полосы иногда нужно впитать в себя кучу самой разнообразной информации, а нередко и влезть в шкуру того, о ком ты пишешь. Если ты, конечно, хочешь, чтобы у тебя вышла действительно хорошая статья. А Андрей к этому стремился всегда.
Однажды, а было это примерно полтора года назад, одно издание, где он подрабатывал внештатником, поручило ему написать статью про игроманию. Болезнь, связанную с пристрастием к азартным играм. И отправил его редактор, как это ни странно, в НИИ "Психиатрии и наркологии", где, по слухам, эту самую болезнь лечили. По дороге в это самое НИИ Андрей долго шутил над собой, удивляясь тому, что нелегкая судьба журналиста довела его аж до психушки.
Беседовал он с неприметного вида профессором, и по началу интервью выходило скучным и неинтересным. Андрей уже мысленно прокручивал в голове, как напишет о том, что люди просаживают квартиры и машины и все в таком роде. Как вдруг ему удалось повернуть разговор в совершенно иное русло. Оказалось, что игромания - это болезнь, которая начинает жить в некоторых людях задолго до того, как они сделают первую ставку в казино или бросят жетон в автомат. Она мирно дремлет и ждет своего часа. И стоит всего лишь зайти в игровой клуб, как болезнь тут же проснется и будет душить.
Можно было бросить монетку, выругаться на невезение и пойти дальше, а можно потратить у автомата все, что был в кармане. Андрей слушал профессора, с ужасом вспоминая, как однажды хотел попытать счастья, да что-то его остановило. Не стоит играть в салки с судьбой. Она ведь все равно хитрее. Ведь ни по каким внешним признакам предрасположенность к этой болезни определить было нельзя. Здесь у каждого был равный шанс погибнуть. Другим страшным откровением для Андрея стало то, что игромания также является одним из побочных симптомов других психических заболеваний. Так что при определенном раскладе психически больной человек, который и так уже несчастен, может стать рабом игры. На вопрос Андрея, можно ли вылечить эту заразу, профессор вздохнул и печально улыбнулся.
Да, с помощью психотропных препаратов можно было снять некоторые симптомы это болезни: депрессию, тревогу, возбудимость, бессонницу, но саму тягу к игре таблетки победить не могли. Если от пьянства можно было закодировать так, чтобы при употреблении даже небольшой дозы спиртного наступала смерть, то с игроманией поделать было ничего нельзя. Игромания была неизлечима. "Во всяком случае пока, - обнадежил напоследок профессор, - Ведь еще сто лет назад и депрессию не могли лечить. А сейчас, лечим. И с этой заразой что-нибудь придумаем. Только вот, боюсь, поздно уже будет. Американцы это поняли, запретили игровые клубы в обычных городах. А нам все равно. И если вы думаете, что владельцам игровых заведений не известно то, что я вам рассказал, то вы глубоко заблуждаетесь. Они все это знают: и про болезнь, которая живет в человеке еще раньше, чем он начнет играть, и про психически больных людей. Они это все знают. Знают и пользуются этим".
Статья получилась действительно хорошей. Помимо высказываний авторитетного психиатра Андрей привел статистику, убедительно доказывавшую, что выиграть у автомата нельзя. А тот маленький процент выигрыша, который заложен в автомате, забирают люди хозяина, которые знают точный алгоритм его получения. Когда у издательства, для которого Андрей написал эту статью, закончились на нее права, Андрей отнес ее в другое. И там тоже ее с радостью взяли. Закончатся там, и он понесет ее в третье, разве что дополнит какими-нибудь новыми интересными фактами и новой статистикой, становящейся год от года еще страшнее.
У автомата, находящегося прямо на улице перед входом в игровой клуб, стояла женщина лет сорока. Одета она была довольно хорошо да и внешне выглядела вполне привлекательно. В руке у женщины была пластиковая миска с жетонами. Один жетон стоил пять рублей. Казалось бы ерунда. Половина проезда на метро, самая дешевая зажигалка. Пустяк. Андрей медленно посчитал до ста и запомнил, сколько женщина за этот промежуток времени кинула жетонов. Результат был неутешительным. А она все бросала и бросала железные кругляшки в жерло автомата, а он гудел и мигал, словно ненасытный древний божок.
Она ведь сейчас могла обнимать любимого мужчину, готовить ужин, сплетничать за чашкой кофе с подружками. А она стоит одна на темной улице и никто ее не хочет остановить. Никто. Никто?
Первым желанием Андрея было подойти к этой женщине и резким ударом выбить у нее из рук миску с жетонами. Но он знал, что это бесполезно. Выбежит из клуба охрана, даст ему по шее, вызовет милицию. Он проторчит всю ночь в обезьяннике. Все бесполезно. Все? Странная немного зловещая улыбка искривила его губы. И он медленно подошел к женщине.
--
Ну что собираешься? - спросил Андрей и выпустил изо рта клуб табачного дыма.
--
Куда? - опешила от непонятного вопроса женщина.
--
Как куда? К нам, конечно, - женщина потеряла интерес к автомату, и Андрею этот факт очень понравился. - Ну, на постоянное проживание. Так сказать. К хозяину моему.
--
К хозяину? К какому хозяину? - на лице женщины проступил явный испуг.
--
Ну, у него много имен: Ариман, Денница, Сатанаил. Дьявол наконец.
--
Дьявол?
--
Ну да, - пожал плечами Андрей.
--
За что это меня в ад?
--
Да, вот за то, чем ты сейчас занимаешься.
--
Разве в Библии написано, что играть плохо? - женщина отступила на шаг.
--
Слушай, я тебе не богослов, чтобы цитаты приводить из священного писания. К тому же не нам, демонам, людям Библию цитировать. Сказано тебе, пошли. Умеешь удовольствие получать, умей и платить. Там таких любителей поиграть много. Будет тебе, с кем побеседовать.
--
Но ведь я... Я же никому не сделала плохо! Я просто сама.... Я.
--
Что ты якаешь! - Андрей повысил голос.
Он быстро скосил взгляд на руки женщины. Среди прочих украшения на правой руке было обручальное кольцо.
--
А те, кого ты любишь? Ты о них подумала? Ты слушала? Нет. Не слушала. И ребенок твой один сейчас дома. А ты здесь с бомжами на улице играешь.
Про то, что ему известно о ребенке Андрей, конечно соврал. Но соврал, как оказалось удачно. По щекам женщины потекли слезы.
--
Ребенка пожалей! Не забирай меня.
--
А с какой стати мне тебя жалеть? А? Ты сама своих близких не жалеешь. Поздно теперь.
Андрей стал медленно надвигаться на женщину. Ноги ее подкосились, и она стала медленно оседать на мостовую. Увидев это, Андрей мгновенно ретировался за угол. И уже из укрытия наблюдал, как женщину в последний момент успел подхватить охранник клуба, увидевший из-за стеклянных дверей, что одной из клиенток стало плохо.
"Главное, чтобы сердце не подкачало. Хотя ничего, молодая еще", - пронеслось в голове у Андрея. Журналист допил остатки пива и закурил новую сигарету. Это было то самое состояние драйва. За каких-то три минуты адреналина он получил больше, чем за два свидания с красивой девушкой.
По дороге домой Андрей размышлял о том, как же ему все-таки удалось напугать эту несчастную. В том, что она теперь на пушечный выстрел не подойдет к игровым клубам, он почему-то не сомневался. Так все-таки что? Удачно выбранные фразы, освещение, его неизменная черная одежда и выкрашенные в черный цвет волосы или просто момент неожиданности. А может все вместе? Тут Андрей вспомнил, что психиатр говорил о том, что в момент игры человек может войти в, так называемое, состояние измененного сознания. Это что-то вроде наркотического или алкогольного опьянения, но все-таки немного другое. Так что не исключено, что она там могла и додумать что-нибудь. Что ж, все равно, такое только клин клином вышибают.
Андрей шел домой. А между тем, чей-то строгий, но в то же время заботливый взгляд следил за ним. И взвешивал, взвешивал. Андрей не знал многого, вернее просто не помнил. Не помнил, потому что не должен был помнить. Таково было условие договора.
Молодой журналист напрасно надеялся на то, что женщину, вот уже три года тяжело страдавшую игроманией, напугали черные одежды, напор Андрея и неожиданность. Безусловно, это тоже сыграло определенную роль. Но была и другая причина. Когда Андрей подошел к Елене, так звали эту несчастную женщину, она отчетливо увидела за его спиной огромные черные крылья, а в руках меч из адского пламени. Да и само лицо молодого журналиста мало чем напоминало то, что так нравилось его знакомым девушкам. Елена видела настоящего демона.
Ведь Андрей и был демоном. И в преддверии Страшного Суда и Второго Пришествия Христа, которое очень скоро должно случиться на Земле, он пришел к Творцу и молил его о прощении. И Господь обещал вернуть его обратно в сонм ангелов. Но не все в этом мире было так просто. И прощение не дается даром. По сему Бог заключил с демоном некий договор, согласно которому бывший прислужник зла должен был прожить одну жизнь в облике человека, лишившись всего своего опыта. И если чаша весов с добрыми делами перевесит чашу со злыми, то он получит прощение. А пока...
Пока Андрей шел к себе домой. Он был молод и его ждала очень долгая, по меркам людей, жизнь. А чаши весов, до этого времени пребывавшие в равновесии, покачнулись и та, что была наполнена добрыми делами, немного сдвинулась вниз. Но совсем немного. Ведь Андрей был журналистом.
А в это время бывшая игроманка Елена пила на кухне валерьянку и готовила пришедшему с работы мужу обед. Готовила сама впервые за три последних года.