Пушистые лапы тумана обнимали Дениса со всех сторон, иногда расходясь в стороны, чтобы он видел источник голоса, зачитывающего обвинение ему. "В чём же я так провинился? Вроде бы старался сделать всё как лучше, ни одна фибра моей души не вздрогнула от возмущённого всплеска совести, когда я совершал поступки, за которые отвечаю по всей тяжести. А совесть у меня, поверьте, первоклассная. Её красный, всезнающий и всевидящий глаз не давал мне покоя в жизни, мучая своими претензиями и поучениями..."
- Вы сознаёте, что натвор'или, Денис Андр'еевич? Вы хоть понимаете, что за такой кор'откий ср'ок столько насовер'шали, что даже тошно смотр'еть-то на вас! Что скажите?
- Скажу? - будто удивившись, переспросил Денис. На самом деле, хотел взять лишние секунды для раздумий, - скажу, что помыслы мои были чисты и бескорыстны.
- И это всё? - возмутился обвинитель, - всё, чем можете себя защитить? Мер'зость-то какая, помилуйте!
- Вот именно, помилуйте, - улыбнулся Дениc.
- Шуточки, да! Да вы всей сер'ьёзности, по-моему, не понимаете!
- Отчего же, прекрасно понимаю. - соврал обвиняемый и подумал, что серьёзным с этим картавящим щупленьким мужичком можно быть только после длительных пыток, - а вы, возможно, француз?
- Ср'еди нас нет деления по национальности. И не пер'еводите темы. Так что про'шу объясниться, Денис Андр'еевич.
- Хорошо, - согласился Денис, - я вам расскажу всё, но только это займёт очень много времени.
- Так ведь мы никуда не тор'опимся, вер'но, господа? - обвинитель окинул взглядом множество фигур, смутно виднеющихся в туманном покрывале. Но всё же было видно, как каждый послушно закивал головой, не отрывая блестящих любопытством глаз от Дениса. Обвинитель отчего-то восторженно оглянулся и затем беспощадно лишил всяких эмоций своё лицо. Денис, подождав ещё с полминуты, вслушиваясь в тишину и ожидая каких-нибудь реакций, наконец, начал:
- В общем, всё было довольно просто...
Я встал и потянулся. О да, это свежее дыхание солнечного утра в моё раскрытое окно! Как только унюхаешь его, почувствуешь, как оно приветливо гладит лицо, сразу понимаешь - день сегодня будет отменный. Самообман, конечно, точно не знаю, что там сегодня меня ждёт, но всё же приятно так думать, что всё будет превосходно.
Вышел я на улицу, предварительно побрившись, одевшись, позавтракавши и проделав прочие необходимые утром вещи, и понял, что день сегодня-то, ко всему прочему, свободный! Нет никаких планов. А вышел на улицу зазря, ведь даже не представлял, чем себя занять. Вроде послезавтра экзамен: должен, тварь дрожащая, Бога молить, чтобы памяти хоть на капельку больше дал, чтоб запомнилось хоть на буковку больше. И сидеть, учить, учить, учить. Это итак всем ясно. Ну, или, поступить по-нормальному и пойти гулять с друзьями, тусоваться и веселиться, не думая о времени и обнаружив себя в этом реальном мире лишь к утру экзаменационного дня. Да вот, почему-то я стою, а точнее моё тело, около автотрассы, которая рядом с моим домом, словно красная дорожка к королевскому трону аккуратно стелется, и думаю о чём-то возвышенном. Нужно мне найти кого-то. Девушку, в смысле. Иначе одиноко как-то на душе; одними друзьями и мурлыкающим каждое утро под боком котом не заглушишь это чувство. И казалось бы, ну что такого? Денис - обаятельный парень, симпатичный в меру, танцевать умеет, эрудицией может блеснуть, когда надо, улыбается мило так... Девушки-то липнуть должны. Согласен, да, абсолютная правда, но, как всегда, с одним неприятным исключением. Нет той, что сердце бы трепетать заставила. Нет, и всё.
Размышления закончились, нужно было действовать. Не вечно же стоять в нерешительности на маленьком островке асфальта. Ещё часок на нём постою и даже глубокие вмятины от сандалий оставлю. Будет об эти углубления народ спотыкаться. Потому я быстро набрал номер моей старой подруги, которой давненько не звонил. Наверное, это было, скромно говоря, не очень обдуманно. Но об этом позже.
- Алло, привет, Лиз! Тоже рад тебя слышать. Очень. У тебя, если память моя дремучая не изменяет, по средам посиделки проводились, да? А сейчас проводятся? Отлично! Умница ты моя! Почему спрашиваю? Да так, прийти хочу, сегодня же среда. Да, я же сказал - приду! Я не пью, нет. Один. Хорошо, до встречи, Лизка, увидимся. Пока.
Посиделки - обычная домашняя вечеринка у девушки, которая боялась одиночества. И толпа друзей, - не важно её, или кого-то другого, главное, чтобы на посиделках присутствовали, - этот её страх заглушала своими криками и орами. Да, посиделки - это мягко сказано, всё-таки. Правда, среди гостей мы называли её дом - салоном Елизаветы Щедровой, и приносили всегда какие-нибудь гостинцы и маленькие подарочка. Хозяйка же создавала в доме с помощью арома-свечей и порядка особую атмосферу домашнего уюта, которая, однако, вскоре вынужденно уступала место другой атмосфере - бесшабашности и безнаказанности. В общем, такие пафос и напыщенность всего только были призваны немного скрывать нашу испорченность. Бесполезно, если честно.
И вот в данный момент я снова поднимался к себе в квартиру, чтобы приодеться на этот шабаш и выловить в грядущем хаосе того, не знаю кого. То, что я сейчас рассказывал - собственно, обязательный пролог к любой истории. А далее уже начнутся настоящие действия, динамика, что так хотят все услышать. К делу.
- Динь-дон! - сказал дверной звонок. Я ещё раз на него нажал, и он повторил своё любимое, - динь-дон!
Из дверной щёлки сверкнули два по-сатанински хитрых огонька. Я присмотрелся - эти глаза хозяйки, вечно они мне кажутся жёлтыми! На самом деле они зелёные и приятные, но сверкая из полумрака, всегда выглядят зловеще.
- Привет, Лизка! Лизочка! Впусти меня, у меня гостинец для тебя есть. Вкусный очень, - подмигнул ей я.
- Сначала покажи! - предъявила она детский ультиматум.
Я вынул на дневной свет букет шоколадных тюльпанов. Несмотря на обёртку, от них заметно пахло сладким. Самому сразу захотелось их съесть. Лиза пару секунд подумала и, не выдержав, распахнула дверь.
- Входи-входи, чего встал! Иначе сейчас гостинец отберу и не пущу!
Я рассмеялся и заскочил в дом, услышав за спиной глухой "бум!" и стрекотание ключа в замке. Пока в доме было довольно тихо. Я проследил в гостиную - там, среди золотых декораций, сделанных под эпоху ампира, на полу сидели четыре человека. Их головы дружно повернулись на звук моего вздоха. Они заглянули в мои глаза, приветливо улыбнулись своему отражению в них и продолжили спокойно общаться. Я сел рядом. Каждый говорил о себе. Потому было легко узнать, что рядом со мной сидят Коля из политеха, Лена из меда и парочка из какой-то там академии, не расслышал. А я - пятый лишний, к своему сожалению. Так понял из их слегка напряжённых лиц.
В это время, в проёме меж гостиной и прихожей появилось ещё несколько человек. Я успел заметить мимолётное, едва заметное выражение досады у четвёрки, что пришли на посиделки самыми первыми. Дай им волю, и они бы в этом большом двухэтажном доме - а он был, откровенно, очень большой! - заночевали и никто им не был нужен, друг другом удовлетворены итак. Но, конечно, эта предательская досада быстро скрылась за широкой льстивой улыбкой. Я вот улыбнулся искренне, но только потому, что мне стало смешно.
- Ну, кто тут самый главный? - с вызовом спросил один из пришедших.
- Это Лена, - следуя внезапному порыву, показал я на бедную девушку, мило сидящую в обнимку с Колей.
- Иди, помоги мне, у меня много алкоголя. Помоги скорей, надоело уже таскаться! Ей богу, помоги! - настоятельно попросил он.
Лена печально встала и послушно потащилась с сумками за парнем, а все остальные расселись рядом со мной и оставшейся тройкой. Коля недовольно на меня посмотрел.
- Ну и нахрена?
- Для профилактики. Потом ещё спасибо скажешь, - серьёзно ответил я.
Он отмахнулся и погрузился в себя. Бедняга. Пал жертвой моей неожиданной даже для самого себя прихоти. В этот момент за его спиной я заметил боязливо дрожащий, чуть заметный при ярком освещении огонёк. Да, это оказалась очень красивая сиреневая свеча, идеально вписывающаяся в окружающий интерьер - теперь понятно, почему она не была сразу замечена. Приглядевшись, обнаружил, что свечи поставлены какой-то заранее продуманной витиеватой линией, спускающейся на пол и уходящей стремительно из гостиной. Вот что значит - не смотреть под ноги! Такой любопытности не заметил. Все вокруг галдели, щебетали, мычали, ржали. Сразу возникла мысль покинуть это, прикинувшейся людьми, сборище зверей. И я уверенно встал и зашагал по пути свечей. Они доброжелательно вели меня в нужном направлении, как течение реки, куда-то туда, где нельзя было предсказать, что возникнет за поворотом в следующую секунду. А возникло вот что.
Прекрасная девушка. Вот кто возникла передо мной, точно джин из лампы, озарённый туманным свечением.
- Ай, кто это?! - вскрикнула от неожиданности девушка, наткнувшись на меня. Я удивился.
- Эм... Я. Это я. - нашёл, что сказать.
- Кто я? Как тебя зовут? - девушка не смотрела на меня. Её взгляд был отведён в сторону, а руки разжимались и сжимались в маленькие миленькие кулачки, которые хотелось сжать в своей лапище. Я понял - она слепа.
- Моё имя - Дионис. Денис, короче. А твоё, русалочка?
И ведь это была не шутка. У неё правда были красно-рубиновые волосы. Ариэль в человеческом, немультяшном обличье. Выпуклую линию её губ тронула лёгкая кокетливая улыбка.
- Меня Арина. И только по секрету... Одному тебе... Я правда русалочка. Только русская русалочка. И ещё. Я не одна. - она расстроенно пожала плечами.
Вовремя прозвучало это предупреждение. Сзади к ней подошёл и приобнял за плечи мужик, похожий на огромную обезьяну с неповторимо красивыми глазами. Я сам слегка опешил. На лице, откровенно, гориллы, скромно нашли обитель два миндалевидных глаза с пышными тёмными бровями и удивительно длинными ресницами. А сам цвет глаз уже в полумраке блестел томно-карим обаянием, словно зрачок захватил все владения радужки. Я завороженно на него уставился, пока меня не выбил из наваждения настойчивый "кхе-кхе".
- Она со мной, приятель. - прогремел он.
- Завидую, искренне завидую, дружище! - поведал я в ответ.
И это была правда. Я ему очень. Ну, очень сейчас завидовал. Чёрной-причёрной завистью, ведь, кажется, это единственная девушка за последние два месяца, которая меня тронула по-настоящему, при этом практически ничего не сказав.
- Зря, приятель. Покарает тебя Боже. Будь острожен в своих мыслях и желаниях. - он грозно посмотрел на меня.
- Да я не боюсь, не волнуйся, я сам себе Бог! Веруешь? Однако, любопытно... Ты в церквях часто бываешь? - Поинтересовался о том, что первое пришло на ум. Зачем только?
Обезьяна не ответил и, ласково приобняв за талию Арину, шепнул ей тихо на ушко "пойдём, милая", и аккуратно подтолкнул её в направлении гостиной. Когда парочка скрылась, я сплюнул. Плевок попал прямо в огонь близлежащей свечи и огонёк потух. Кажется, это дух невезения преследует меня. Стало как-то тоскливо. Из кухни донесся грохот. Значит нужно идти туда, не возвращаться же в эту дурацкую гостиную?
На кухонном поле лежали две разбитые бутылки. Точнее то, что от них осталось, а количество их можно было понять по двум оказавшимся рядом горлышкам. Видимо, и смерть бутылок не разлучила возлюбленных горлышек. Рядом стояла Лена и парень, которому я сказал, что она здесь хозяйка.
- Вы чего шалите, дети мои?
- Отец, прости, согрешили... Просто понимаешь, неподатливая дичь оказалась.
Я сначала не понял, о чём это он. Оглядел столешницу и раковину: не принесли ли сюда живых зайцев резать на ужин? Но после безрезультатного поиска, взгляд остановился на парне. Он же был кавказец! Трудно определить, кто там: азербайджанец, армянин или кто-то другой... Никогда в этом не разбирался. Но точно знал, что передо мной дитя гор. И также, прекрасно знал, как потребительски относятся некоторые эти дети Кавказа к женщинам, особенно русским. И как их любят называть.
- Ага, бывает, сынок! Только давайте не здесь, ладно? Хорошо вас я застал, добрый отец всё-таки, а если какой-то глупый и несмышлёный очкарик? Так в полицию ещё звонить побежит!
- Да, прости, отец, каюсь. Сейчас уберём тут всё и уйдём в другое место кувыркаться, да зайка?
Она, кажется, даже согласилась. Я благосклонно пожал плечами, дескать: "Ну, раз уж так детишки, прощаю, больше не шалите". И оставил их вдвоём.
Вышел с кухни и увидел перед собой маячивший на полу солнечный зайчик. Куда-то он хитро манил. Видимо, сегодня стихия огня решилась стать для меня проводником. Что ж, делать нечего, потому послушно последовал за зайчиком, так радостно прыгающим по полу и стенам. Еле за ним успеешь. Но я успел. Зайчик ловко остановился в тёмном коридоре на чьей-то ветровке и бесследно исчез. Только сейчас до меня дошло, что в коридоре-то окон нет! Откуда солнечный зверёк взялся - непонятно. А, ладно. Долго над этим я не задумывался. Больше привлекла меня эта большущая куртка, грузно висевшая на изящном крючке. Руки сами стали ощупывать карманы. А голова отчётливо уже поняла, что передо мной ветровка того самого громилы-обезьяны, что ухаживал за бедной слепой девушкой. Пальцы почувствовали что-то острое и холодное в правом кармане куртки. Ключи от машины. Я сжал их и задумался. Хотелось навредить этому счастливчику, чтобы галантно разбавить его бочку мёда дерьмецом. Ничего другое не пришло на ум, только как хулиганистое: засунуть ключи поглубже в ботинок этого громилы. Что я немедленно с удовольствием сделал, легко отыскав контрастирующие своим размером туфли с остальной всевозможной обувью. В левом кармане оказалось несколько предметов: сигареты, зажигалка и шикарные часы со сломанным ремешком. Первые два - я выкинул на пол. Сам не курю, и другим не даю. А вот часики, как маленький хитрый воришка, сунул себе в карман, просто так, на всякий случай.
- Чего потерял? Давай тебе помогу? - участливо предложила возникнувшая из неоткуда Лиза.
Я от неожиданности подпрыгнул и ударился макушкой о шкаф. Печально потирая больное место, с опаской глянул на хозяйку дома: не видела ли чего? Воровал, всё-таки...
- Да нет, всё нормально, уже нашёл, - показательно обнажил зубы в улыбке я.
- Вот и замечательно! У меня для те6я есть сюрприз! Пойдём, тебе покажу! Ну, пойдём! - потянула она за собой.
Что мне оставалось делать. Как всегда - ничего. Следовать за требовательной Лизой.
Она привела меня на второй этаж и с ну очень восторженным лицом, просто сияющим перламутром утренней росы, показала на две чьи-то головы. В смысле это были скульптуры. Головы, мастерски вылепленные, удивительно походили на настоящие. Словно людей убили в пекарне, разрубив их шеи пополам, а эти самые головы незадачливо упали в мешок с мукой. И вот теперь они здесь. Я шаловливо наклонился вплотную к голове бородатого дядьки и чуть ли не залез ему в рот, разглядывая вблизи, есть ли у него ноздри и растут ли в них волосы.
- Осторожно, Денис! Это опасно! - испугалась Лиза.
Я непонимающе перевёл взгляд на неё. Затем отошёл от головы чуть подальше и тут же её понял: а ведь и вправду, раз выглядит как настоящая - то вдруг и укусит, как настоящая?
Снизу послышались крики и звуки борьбы, резко перемещающиеся по первому этажу. Сначала подумалось - опять кавказец с Ленкой развлекаются. Но тут же осознал, что вскрики точны были не её. Тогда стремглав бросился колобком по лестницы вниз вместе с грустным провожающим взглядом Лизки.
Борьба переметнулась на веранду заднего входа этого чудесного дома. Я выскочил из двери и озадаченно обнаружил такую картину: громила-обезьяна безуспешно пытался обнять ярящую и слепо машущую в разные стороны кулаками Арину. Захотелось почувствовать себя рыцарем и защитить беззащитную даму от злобного монстра. Не смотря на то, что по сравнению с громилой я ощущал себя субтильным и хилым юношей, всё же решился сгеройничать и схватил лежащую рядом тяжёлую стальную палку. А затем с размаху огрел ей этого бесстыдного волосатого мужлана, причём так, что он отлетел к стене и безвольно осел, закатив свои прекрасные карие глаза. Арина, услышав сухой звук удара палки о голову сразу же успокоилась и улыбнулась, как ни в чём не бывало. Эта внезапная перемена меня несколько сбила с толку. Но, не дав себе развалиться карточным домиком, я как можно скорее выдавил из себя первые пришедшие слова на ум, чтобы казаться уверенным.
- Как ты хитро хлопаешь ресничками... как ты вообще? Что случилось?
- Всё в порядке, мой хороший. Ты спас меня от глупой ревности, спасибо. Дениска, подойди ближе.
Я, подозрительно поглядывая на неё, подошёл к ней и напрягся: а вдруг это она - злодейка в данной истории и я огрел не того? А сейчас за спиной у Арины острый, точно ободок луны, ножик, который она безжалостно загонит ему в сердце. Или нет - всё ещё изящней, у неё зажата в руке шляпная булавка! Зато, хотя бы в гробу я буду без всяких шрамов лежать. Смотреть же будут, на похоронах. В центре вниманию буду, потому и выглядеть нужно соответствующе - идеально.
Но не последовало ни укола булавки, ни секущего плоть лезвия. Арина лишь горячо обняла меня и легко нашла мои высохшие от волнения губы, сейчас же их увлажнив тёплым прикосновением языка. Я понял что всё, теперь никуда не денусь, в ловушке. Желание кипело убегающим молоком, и я бережно и в то же время возбуждённо поднял эту очаровательную красноволосую девушку и положил её на диван-качели, постепенно начиная раздевать себя и её. Забравшись на неё сверху и оказавшись в её потаённых глубинах женственности, я случайно разглядел блестящее на среднем пальце правой руки золотой кольцо. Память моя мгновенно выплюнула отрывистое воспоминание - у громилы было такое же кольцо на руке. Чёрт, она его жена! А я дал себе обет спать только со свободными женщинами; наразрушал уж за свой век брачных уз.
Извинившись, я, не закончив дело, слез с Арины, и она недоумённо заворочала головой, ловя ушами мои движения.
- Ты... куда? Ты чего, Денисочка?...
- Ты почему не сказала, что замужем? А?
- А какая разни...
- Для меня это принципиально! - прервал её я.
- Ох, какие мы правильные, ой, какой мальчик-то, Дениска, хороший.
Я не ответил ей. А лишь скорей пошёл к бездыханному громиле. Что-то меня пугало. И это ни раздававшиеся гневные с уст Арины: "Импотент! Баба! Маменькин сынок!", а именно что-то подсознательно предостерегающее.
И да, интуиция, вправду, сработала. Громила был мёртв. И, как я понял, не от моего удара палкой, а от столкновения со стеной. Фактически я не виновен. Но, чёрт, столько факторов! Теперь Арина против меня, везде мои отпечатки, включая ключи от машины и одежду громилы. И мотив есть, и свидетель - Лиза, что я сюда побежал, когда мертвец ещё был живым. Да и вдруг, как часто случается - будет судья-идиот, полагающийся лишь на своё настроение. Смалодушничает и всё, считай я в тюрьме. А так туда не хотелось...
- Ты что, убил моего мужа?
Я обернулся. Арина смотрела прямо мне в глаза. Видящим взглядом. Точнее - ненавидящим. Она прекрасная актриса, я бы это ей точно сказал, если б успел. Но пока секунд десять искал оправдания, холодная и неуловимая, словно ветер, булавка вошла в моё сердце своим жалящим остриём. Оно добродушно приняло в объятия этот металл, и через небольшой промежуток времени я уже играл счастливую роль второго мертвеца. Не знаю, что произошло дальше, и было ли всё доведено до логического завершения - а это самоубийство Арины (ах, как было бы красиво, три трупа на скрытой от солнца веранде лежали с чуть приоткрытыми и умиротворёнными глазами...), ведь я уже летел на тот свет, не успев ничего разглядеть на земле. Эх...
- Вот собственно и всё, господа и дорогой французский друг. - вздохнул Денис. Из тумана продолжали выглядывать сосредоточенные лица, ожидающие продолжения суда.
- Не называйте меня так! И ещё, Денис Андр'еевич, где чистые помыслы, а? Вот послушайте, какие заповеди нар'ушили... Сначала намеренно оклеветали девушку, что она хозяйка дома, но это ладно, ер'унда... Затем назвали себя именем Господа! Потом возжелали жену ближнего своего! После - свер'шили кр'ажу. Далее убийство на вашей совести. И венец всему - пр'елюбодействие с чужой женой. Шесть из десяти заповедей за один день нар'ушили! Да какой там день, за пар'у часов!
- Тихо-тихо... Одну минуту, Француа. Или как там тебя... Ничего не клеветал на девушку! Только пошалил немного. Также в шутку назвал себя Богом. Уж больно противен мне был тот громила, оттого не думал особо, что говорю. Тошнило меня. Чего там ещё? А, возжелал жену его. Ну, да. И что такого? Ну, я мужик или кто? Могу же девушку захотеть? И вообще, я ведь не знал, что они женаты. Так что... А кража! Ну что за кража, а? Часы с ремешком, уже непригодным. Хозяин их не берёг, не чинил, а я бы раз! И сделал их как новенькими. Это же доброе дело, часы чинить. Дальше. Убил громилу. Да, не отрицаю. Но я же честь девушки защищал, думал - насилуют. Спасти её хотел, а не убийство совершить. А последнее... Моей вины тут тоже нет. Ну ты ведь можешь представить, Франц, что прекрасная девушка, которую ты только что спас, зовёт тебя в пламенные объятия... Какой мужчина в этой ситуации устоит? Вот и пришлось ей подчиниться. Собственно, всё....
Повисла звенящая тишина. Денис слышал, как мысли в голове у француза, да и всех вокруг господ, позвякивают, ударяясь о стенки голов. Все быстро-быстро думали, пытаясь взвесить все за и против. Думали: поддержать доброго парня или нет. Наконец, молчание прервал француз:
- Тааак, ну что с тобой делать? На всё у тебя есть опр'авдание. Пр'едлагаю голосовать, господа. Кто за то, чтобы опр'авдать этого молодого человека?
Поднялась масса рук. Денис воспрял духом, заиграла победная улыбка на губах.
- Хм... А кто считает виновным этого молодого человека?
Руки взмыли безжалостной грядой. Денис уже не так радовался, скорее наоборот, очень напрягся. Не было понятно, за что проголосовало большинство присутствующих.
- Хе-хе... - усмехнулся француз-обвинитель. Денис ещё больше напрягся и покраснел от натуги.
- Что? - осторожно спросил он.
- Напоминаю, господа. Если большинство за невиновен - человеку открыт путь в рай. Если виновен - конечно, в ад ... - на мгновения он замолк, оглядев всех внимающих его речи, включая Дениса, затем с важным видом продолжил, - Но у нас тут произошёл судебный прецедент. Голоса-то равны. Никогда такого не было...
- Было, было один раз! Я помню! - какой-то господин вынырнул из пелены тумана. Денис про себя сразу отметил, что выскочивший господин - аристократ. Отменный вкус и умение носить одежду, в данном случае - фрак, плюс идеально ухоженные маленькие усики и до блеска протёртое пенсне говорили за себя.
- Вы ещё тогда не успели вступить в должность, дорогой обвинитель. В те времена тоже случилось равное количество голосов. Знаете, что мы тогда сделали? Отправили человека на Землю обратно.
- Да? Забавное р'ешение! Память-то стёр'ли?
- Естественно! Поэтому я считаю, что лучший вариант в нынешнем случае поступить точно так же!
Тут Денис вспомнил, в какой обстановке осталось его тело на Земле, и взволнованно вставил:
- А можно ли возразить?
Но обвинитель его уже не слушал.
- Итак, господа. В связи с нашим голосованием, мы вынуждены пр'инять необычные мер'ы - отпр'авить Дениса Андр'еевича на Землю с предвар'итательным стир'анием памяти. Есть возр'ажения?
В ответ послышалась тишина.
- Р'ешение пр'инято, заседание считаю закр'ытым, можете покинуть место суда! - повелительным тоном известил француз.
Вдруг из-за спин всех присутствующих существ - уже по-другому не назовёшь - развернулись крылья, и один за другим они взмыли в небо. Хотя, по догадкам Дениса, они итак были на небе. К нему спокойным шагом подошёл обвинитель.
- Ну что, голубчик, повезло тебе...
Денис раскрыл глаза. Наверху небо, такое чистое-чистое, и лишь слева вид загораживает кусочек верандной крыши. Денис испуганно вскочил. Рядом лежало два трупа: громилы и его жены - Арины. Ещё ближе лежала железная палка, которой он врезал по башке громилы. Слышались приближающиеся в доме шаги. Ситуация казалась безвыходной. Денис натужено думал: что делать, что делать... Послезавтра же экзамен...