Воздух в этом помещении всегда пахнул по-разному. Казалось бы - ну как может пахнуть воздух? Как, чёрт побери, может иметь аромат то, что неосязаемо и более того - невидимо? Верно, это ошибка, такого не бывает. На ум приходит в первую очередь газ, который имеет свой запах. Но газ-то - это газ, а с воздухом всё иначе!.. Короче говоря, не суть. Поверьте на слово, воздух там мог пахнуть наслаждением, покоем и похотью. В зависимости от того, какой массаж только что заказали.
Вообще, массажные салоны очень часто обывателями приравниваются к публичным домам, что само по себе не правильно. Конечно, и там и там мелькают голые тела, деньги меняются на физическое наслаждение, а (как бы это официозно не звучало) сотрудники занимаются реализацией заказанных услуг. Вот только, массажные салоны на деле не оказывают интим, а потому легальны; дома терпимости же преследуются по закону.
Так вот, семь вечера - это, считай, начало рабочего дня. Бывает, безусловно, и днём приходят клиенты, но случается это довольно редко, тем более что Анатолий - он же Толик - в это время находится в университете, и потому не застаёт подобных ранних заказов. А как только его требуют приехать в салон, то он делает это практически моментально, ведь живёт всего в двух остановках от места своей доходной работы. Деньги юноша и вправду получал далеко не студенческие.
В этот самый обыкновенный майский день ему позвонили и сообщили, что он должен приехать аж в пять (!) часов вечера. Анатолий несколько удивился, но ничего не спросил. Он привык к неожиданностям, этот парень на своём девятнадцатом году повидал очень многое, потому такой форс-мажор выглядел для него вполне обыкновенным. "Наверное, клиентов сегодня будет много, зато и денег соответственно"- пришёл к приятному выводу он. Положил всё необходимое в сумку, закинул её на по-богатырски широкое плечо и молниеносно, второпях, выскочил из съёмной квартиры.
А квартиру эту снимал он именно за свои собственные, честным и довольно простым трудом заработанные деньги. Массаж делать - это не ахти какая тяжкая работа, скорее даже удовольствие приносит. Единственное, спина изрядно болела первое время, но вскоре Анатолий наловчился принимать такие позы и использовать некоторые авторские хитрости, что нагрузка на позвоночник значительно снизилась. Однако родители Анатолия не думали о единственности минуса этого рода занятий. Они видели в массажном деле некоторую пошлость, считали, что эта работа для необразованных, бесперспективных людей, и что она очень просто может помочь очерстветь молодому человеку. А такого будущего для своего сына никак не хотели. Анатолий, не желая слушать аргументов против хорошо оплачиваемой работы, вопреки родительским просьбам, а затем и приказам, продолжил работать, а затем покинул дом, устав слышать в свою сторону упрёки и ругань. К сожалению юноши, даже после того, как он стал жить отдельно, его ежедневно журили по телефону за необдуманные поступки, что в скором времени он вовсе перестал отвечать на звонки родственников и тем самым, в полной мере от них обособился. Для него это был гордый покой. И конец зависимости от чужих финансов.
Так вот, воздух всегда в салоне пахнул по-разному! И как только Анатолий преодолел стальную дверь с камерой и звонком (которая в уголке была кем-то погнута, возможно, очередным клиентом, которому было отказано в интиме), то почувствовал этот самый запах. Юноша заполнил этим одинаково холодным и сухим, точно горный хрусталь, воздухом лёгкие и отправился на второй этаж по лестнице, в сотый раз любуясь обрамлёнными фотографиями с полуобнажёнными девушками. Недосказанность, тайну он всегда любил.
За столом администратора в фойе сидела стройная рыжая девушка, тоже студентка, но более взрослая, чем Анатолий. Если молодого человека вообще можно было назвать взрослым. Однако, благодаря неплохо развитой мускулатуре, широким плечам, высокому росту и густым волосам он выглядел намного старше своего возраста. Девушка подняла на него свои глаза, лазурно-голубые от цветных линз, и устало улыбнулась.
- Привет Толик, молодец, что так быстро, тебе нужно будет всё хорошенько подготовить...
- Приветик, Танька, так вроде я итак всегда безупречно готов, помыт, побрит и прекрасен! А остальное - уж не моё дело, это вы там простынки и полотенца меняете... - самовлюблённо ответил Анатолий.
- Не мы, я вообще-то администратор, а тебе бы следовало быть уважительней, забыл что ли, как уже получил от директора? Забыл, что тут камера стоит и записывает всё? - мстительно сверкнула глазками Таня.
- Помню, я помню, - недовольно буркнул юноша, - не напоминай. Чего делать-то?
- Вот сейчас Лена придёт, минут через пять, и тебе все покажет, а ты иди руки помой, а то вечно они у тебя какие-то липкие...
Анатолий ничего не ответил, скорчил оскорблённую гримасу, и, высоко вздёрнув нос, прошествовал дальше, в коридор. Таня осуждающе помотала головой и вновь погрузилась в свой журнал, спрятанный за всякими документами, и искусно расположенный в слепой зоне для единственной в этом салоне видеокамеры. Только отражения юноши смеялось, пока он не скрылся в коридоре.
Там его встретила ветреная девушка Лера. Анатолий её любил в сотни раз больше, чем Таню. Таня вечно находила способ поставить его на место, а Лера, наоборот, им восторгалась, а в ответ, он восторгался ей. Да, честно говоря, ей все восхищались, а директор неоднократно ловил её за пристрастным и безвозмездным оказыванием секс-услуг. Но выкинуть её не мог - уж слишком популярна она была у его клиентуры. Анатолий, будучи начитанным, вспоминал образ одной падшей девушки из "Ямы" Куприна, которая подобострастно оказывала услуги постояльцам дома терпимости. И с каждым днём находил всё больше сходств между той героиней и его знакомой Лерочкой. Но никаких притязаний он на этот счёт не имел, отнюдь, это его забавляло.
Лера, вместо слов приветствия, сладко чмокнула Анатолия в губы и ослепительно улыбнулась. Наверное, один из воздыхателей заплатил ей за отбеливание зубов, сама она просаживала все деньги на свою маленькую дочку, и к своей внешности относилась довольно посредственно. Потому всяческие наряды, косметику и процедуры в салонах красоты оплачивали ей ухажёры, которые могли надеяться лишь на очередной секс, но не более того. К тому же можно было сказать, что в близость она вступала не из благодарности за щедрые траты на неё и даже не из симпатии, а только из своих физиологических потребностей. "Как тело попросит" - любила говорить она. Так что получалось, Лера использовала всех своих воздыхателей, была откровенным потребителем.
Потому-то Анатолий её и почитал, что она брала от жизни лучшее с малыми затратами сил.
- Толечка, дорогой, ты как всегда великолепен! Знаешь, что моя дочурка сегодня сотворила? - восхитилась и мгновенно переключилась Лера.
- Что же, Лерочка? - из благодарности поинтересовался он.
- Она сегодня в первый раз скушала завтрак сама, представляешь? Своей маленькой ручечкой отняла у меня ложечку и стала ей кашку зачерпывать! Я думала - сейчас баловаться будет, а она в ротик так её ловко - оп! И скушала всё! А потом ещё ложку и ещё, всю тарелку вычерпала до дна! - делилась своей радостью Лера.
Анатолий театрально кивал и улыбался, пропуская всё мимо ушей, его мысли были заняты лишь предстоящими делами.
- Лер, я очень рад за тебя! - сказал он универсальную для их разговора фразу, и тут же продолжил, - а ты не знаешь, что сегодня такое будет? К чему весь этот пафос? - он указал на вычищенные до последней пылинки пол и стены, а так же дополнительно вывешенные застеклённые рамки с фотографиями эротического содержания. В одной из таких застеклённых рам он разглядел свое снисходительно улыбающееся отражение. Анатолий поморщился и отвёл взгляд.
- Ах, да я не знаю точно, зайчик, слышала, что кто-то важный приезжает. Всё вроде обустроила в номере, как обычно, но мне сказали, что нужно по-другому, это уж ты сам...
- Ладно, спасибо, Лерк, я пойду, наверное... - задумчиво сказал Анатолий и почувствовал на губах Лерин прощальный поцелуй.
Затем направился в номер. Там всё как всегда: низкая тахта, ровно покрытая нежно розовой простынёй; стеклянный столик с ещё незажжёнными, но ожидающими своего часа свечами, магнитофон с расслабляющий музыкой, графинчик с массажным маслом; на полу уютно расположившийся ковёр, сделанный под шкуру медведя; в углу маленький кожаный диванчик. Ну, и конечно, тяжелые портьеры, перекрывавшие всякий путь лучам света из окна. Анатолий, быстро, по-хозяйски окинув всё это взглядом, шагнул в туалет и сразу же подошёл к зеркалу. На него лукаво смотрел его двойник.
- Ну и что ты творишь, а? Попробуй только во время работы меня отвлечь, придурок! - сказал Анатолий отражению.
- О-хо-хо, - патетически рассмеялся зеркальный двойник, - а ты уверен, что это можно называть работой, парень?
- Мы тыщу раз об этом говорили, так что отвянь! Вон, слышал, кто-то важный сегодня приедет! Ещё тебя тут не хватало...
- Толь, остынь, а? Ты ведь знаешь, что всё ближе и ближе приближаешься к черте, откуда уже невозможно будет выбраться. Вот ты испортишься... хотя ладно, ты говорил, что итак уже испортился... Ок'ей, давай так. Вот ты сделаешь массаж женщине - шишке какой-нибудь высокопоставленной и откажешься удовлетворять её и всё... Тебе кранты... И если удовлетворишь, а у неё муж ещё большая шишка и разузнает всё, то тебе вообще конец. Не тебе - так твоей будущей карьере. А если ты болезнь подхватишь или...
- Так, заткнись, ЗАТКНИСЬ!! - вскричал Анатолий. И тут же осёкся, прислушался - никто не слышал, не бежит к нему? А потом, тише, - слушай, чего ты пристал? Кто такой, чтобы меня учить жить?
- Я твой ангел-хранитель, - подмигнул двойник.
- Ты дурак, а не ангел-хранитель! Забыл что ли, я не крещённый! Скорее ты - моя шизофрения! Или, хуже того - сатана!
- Ну ты загнул, парень, - рассмеялось отражение, - ты меня демоном называл, инкубом называл, но вот чтобы сами дьяволом!.. Приму это за комплемент.
- А вот и не стоит радоваться! Надоел ты мне. Тьфу на тебя.
И Анатолий плюнул в зеркало, попал точно в глаз своему двойнику. Тот печально вздохнул и скрестил руки на груди. Юноша не извинившись, и даже не вытерев плевок, вышел из ванной. Хорош или плох этот поступок, молодому человеку было совершенно всё равно.
Выходя из комнаты, Анатолий нечаянно наступил на чью-то тень, и только хотел извиниться, но тут же спохватился - его глупый двойник остался в зеркале за стеной, а эта чужая тень вовсе не живая. Хотя вдруг?... Но всё-таки юноша переключился с мыслей, показавшихся большинству людей бы сумасшествием, на происходящее вокруг в самых обыкновенных тонах. Лена, имевшая более высокое положение по отношению к Анатолию (правда название её должности для молодого человека до сих пор оставалось загадкой), нависала над ним и критически оглядывала его внешний вид. Он льстиво ей улыбнулся и размашисто поклонился. Лена приняла это за издевку.
- Хватит корячиться, малыш! Ты всё подготовил? С минуты на минуту придёт клиент, и не дай боже, ты что-то сделаешь не так! От меня первой по ушам получишь!
- Лена, не кипятись, прошу тебя. Лера уже всё устроила как надо, а мои способности ты прекрасно знаешь... - простодушно заметил Анатолий, пожав плечами.
- Потому и я боюсь, что знаю... Уж больно ты ласковый, женщине иногда нужно, чтобы пожёстче было, чтобы помяли хорошенько, а ты погладил тихонько и доволен... - причитала она, и тут же вдруг угомонилась, - ладно, иди, переодевайся, сейчас гляну на готовность номера, мало ли что там Лера забыла...
Анатолий радостно промолчал на счёт того, что Лена сама предупреждала Леру о каких-то нужных изменениях в номере. "Ну, вот и замечательно, сама там всё доделаешь, так тебе и надо" - весело подумал он и быстро добрался до переодевалки. Там скинул с себя всю одежду, надел пёстрые обтягивающие плавки и пытливо глянул в зеркало. К своему неудовольствию обнаружил там надувшегося двойника, который осуждающе мотал головой. Анатолий почувствовал раздражение.
- Слушай, не мельтеши, пожалуйста, дай прихорошиться.
- Может, ещё пёрышки почистишь, Толик?
- Изыйди, демон.
И юноша стремительно направился к двери, пропуская мимо ушей двойниковское "Остановись, пока не поздно". Переодевалка являлась единственной комнатой, где запах воздуха, стоявшего в салоне, куда-то бесследно исчезал, в ней казалось, что воздуха нет совсем, а вдыхаешь какую-то невесомую пустоту в лёгкие. Потому выходя из неё, с непривычки обоняние вновь улавливало нотки необычных ароматов, которые не встретишь посреди шумного города или тихих помещений других всевозможных салонов. Анатолий с наслаждением вдыхал этот воздух, затягивался им, точно курильщик никотиновым дымом, и тем самым заметно расслаблялся. В голове - пусто, на душе - хорошо. Вот с таким настроем он шёл прямиком к номеру, в котором его ожила какая-то особенная гостья. При мысли об этом юноша ехидно и аппетитно улыбался, представляя, какая же прекрасная женщина там находится. Мало кто к ней, наверняка, даже прикоснуться-то может себе позволить, а он, Анатолий (!), сейчас будет дотрагиваться до неё во всех местах, которые только возможно представить... А затем оставит её возбуждённой, и она будет просить его удовлетворить её похоть, а он, как всегда, сделает серьёзное лицо и беспристрастным тоном официально заявит: "Извините, милая девушка, но у нас интим не оказывается". Анатолий аж покраснел от удовольствия при мыслях о таком стечении обстоятельств. Или, ещё, ни раз он мечтал о том, что придёт однажды какая-нибудь зрелая, очень богатая и по-неземному прекрасная девушка, и он ей понравится... Эх, вот тогда она возьмёт его на содержание, будет возить на своём дорогом автомобиле, делать дорогие подарки, поможет ему сложить собственную карьеру... "А ведь, оказывается, о таком мечтают не только женщины, - задорно рассуждал Анатолий, - получается что и мужчинам приятно тоже самое, когда за ними ухаживают, заботятся, лелеют, точно ребёночка...".
Юноша столкнулся нос к носу с Леной. Она заметила мечтательное выражение лица Анатолия, до того, как он успел его спрятать. Девушка иронично усмехнулась и вновь приняла серьёзный и командный вид.
- Ты чего тут прохлаждаешься, а? Клиент уже в номере тебя ждёт, а ты тут разгуливаешь с пустым лицом! Короче, массаж - эротический, полтора часа. Чего стоишь, дуй марш к ней!
Анатолий ничего не ответил, лишь злобно стрельнул глазами в Лену, и тут же опомнился. Всё-таки перед ним начальник, хоть и чёрт-знает-какой должности. Послушно кивнул головой и поспешил к заветному месту.
Когда дверь захлопнулась за ним, он быстро выявил все изменения в номере. Вокруг витал еле уловимый дурманящий запах арома-свечей, приглушённо звучала релаксирующая музыка, а на тахте уже лежало прикрытое полумраком голое тело. Напрягшись, Анатолий смог различить лишь блеск полуприкрытых глаз, внимательно вглядывающихся в его лицо. Тогда он уверенным шагом, как привык, направился к девушке, приветливо улыбнулся и ласковым, поставленным бархатистым голосом произнёс:
- Привет, меня зовут Анатолий.
И всё, он больше ничего не произнёс. А зачем нужны лишние слова, отягощающие мозг ненужными мыслями, если человек пришёл расслабиться? Юноша ещё позволил себе для общего приятного впечатления только кротко поцеловать ручку дамы. Когда он подносил губы к её руке то тут же скользнул по лицу и телу девушки оценивающим взглядом. Да, его прогнозы были более чем очевидны. Перед ним во всю длину расстилалось блестяще-медовое тело, которое, вероятно от темноты, приобрело ещё больший оттенок загара, подчёркивая дивно-правильные контуры изгибов и пышных форм. Глаза двумя чёрными шарами оникса соблазнительно поблёскивали, отражая трепет огня свечей. Высокие скулы придавали какой-то эстетичный вид лицу, как если бы оно было внезапным вдохновением скульптура, нашедшим физическую форму. А волосы бело-золотистым фонтаном с головы разливались по розовой глади кровати. Безусловно, Анатолий был поражён такой лиричной красотой, но, к счастью, его вырвал из секундного оцепления один факт. Волосы почему-то не были собраны в пучок. Что ж, это была маленькая прихоть клиента, массажист уже не мог просить её собирать волосы, так как это разрушило бы всю чарующую атмосферу, установившуюся в номере. Наконец девушка ответила.
- Меня зовут Мила.
Анатолий по её немногословности, да и по собственным ощущениям, отчётливо понял, что она точно не захочет заводить сейчас какую-нибудь беседу, а потому решил как можно меньше произносить слов. Он тихо и нежно попросил её перевернуться на живот и взял графинчик масла со столика. По привычке Анатолий заглянул в чуть видное отражение, убедившись, что его двойник всё-таки рядом. И не смотря на постоянную агрессию в сторону своего зеркального альтер эго, он боялся оставаться без него, по сути, самого близкого и хорошо знающего юношу существа. А тем более, что этот двойник был воплощением его совести и иногда вправду предостерегал, точно ангел-хранитель, от глупых или опасных затей. Да, зеркальный друг здесь, рядом. Разве что хмурится, осуждающе посматривает, но это ерунда и в такие моменты как сейчас, даже забавляет Анатолия. Однако, набрав в руки масла и отложив графинчик в сторону, он тут же забывает о всяком третьем в этой комнате и концертирует всё своё внимание на лежащей рядом девушке.
Руки сами, растирая масло, скользят по фигурным контурам тела. Анатолий погружается в неглубокий транс, испытывая необыкновенное удовольствие от того, что сейчас делает с Милой. Для них уже нет вчера или завтра, мысли сами собой покидают дурную и вечно озабоченную проблемами голову, остаётся лишь сиюминутное приятное забвение. Анатолий старается ни на секунду не отрываться от Милы, держать с её телом контакт, как будто в этой, погружённой во мглу комнате, не отдельно он и отдельно она, а только слитые воедино они. Дурман проникает во все уголки сознания, освобождая от тех грузов, что держат уставшие от повседневности тела на порочной земле, заставляя чувствовать, что они вот-вот вспарят. Он гладит её, он массирует её пульсирующие эротизмом точки, он трётся о её спину грудью, заставляя её прерывисто дышать и потихоньку терять самообладание. Да и о каком самообладании может идти речь, когда так сладко хочется забыться в этом тёплом течении всевозможных ласок и нежных прикосновений руками, губами, языком, телом. Вот её рука уже невзначай гладит его колено, пока он массирует её живот. Вот уже она пытается сжать его в объятьях, когда он в очередной раз трется своим телом о её соблазнительно мягкие груди. Глаза закатываются от услады момента, зубки нетерпеливо покусывают нижнюю губу, а ноздри раздуваются, пытаясь затянуть как можно больше воздуха с запахом вероятно предстоящей похоти. Анатолий сам еле сдерживается, чтобы не поцеловать девушку, но знает, что если сделает это, то уже не сможет остановиться. Он ещё несколько минут остаётся в её объятиях и украдкой, затомлённым от возбуждения взглядом смотрит на настенные часы. Да, время массажа истекло.
Анатолий вынужден аккуратно разбить эти фарфоровые объятия - нежные и хрупкие. Мила, хоть и возбуждена, находится в глубоко расслабленном состоянии, что юноше даже приходится помочь ей встать. На её вишнёвых губах играет сонная и счастливая улыбка, и ещё виднеются белые точки, что совсем недавно оставили зубы. Они вместе идут в душ, и Анатолий бережно омывает её тело тёплой водой, а затем жадно окунается под струю сам. Ни слова за это всё время не было произнесено, так что Анатолий вполне остался доволен молчаливой клиенткой, которою не нужно было развлекать светской беседой, и с которой можно было настолько глубоко погрузиться в транс. Давненько на его опыте такого не случалось. И только он хотел с ней попрощаться, как она спокойно и уверенно прошептала ему на ушко: "Я буду ждать тебя в машине... надеюсь, ты не слишком глуп, чтобы отказаться". И на её лице отразилась дьявольская улыбка. Сразу становится ясно, что отказывать нельзя. И не потому, что это какой-то прекрасный шанс переспать с очаровательной девушкой, нет. Просто отказ может стоить Анатолию очень дорого. Конечно, не жизнь, но что-то не малозначимое. И деваться некуда - ловушка захлопнулась.
Она ушла, прикрыв дверь и нарочно ни разу не обернувшись, а юноша присел на диванчик, стоявший рядом с тахтой, чтобы всё обдумать. Да думать-то и нечего - попал. Ещё посидел с минуту с пустой и напряжённой от волнения головой, и проследовал к зеркалу. Двойник, естественно, стоял за стеклом, и по его лицу было понятно, что говорить ему не очень-то хочется. Просто убийственно молчал, сверля Анатолия осуждающим взглядом. Юноша прекрасно знал, что ничего путного его зеркальный хранитель не сможет посоветовать, кроме как бежать к родителям и падать к их ногам, в мольбах уберечь его. Но это слишком унизительно, потому двойник молчал, априори сознавая свою бесполезность в данной ситуации и решив оставить своего подопечного с проблемами один на один. Юноша, с поникнувшей головой, вышел из номера. Ему ещё нужно было переодеться.
- Умничка, Толик, клиентка осталась удовлетворенной, можешь сегодня быть свободен, заслужил! - похвалила Лена.
"Ну, естественно, - думал Анатолий, - денег тебе дали вот и свободен". А на деле, попытался скрыть свою кислую мину за благодарной улыбкой. Промчался мимо внимательно вглядывавшейся в него Тани. Вышел на лестницу. Запах салона уже не так сладок и приятен, как прежде. Скорее, он раздражает и без того взволнованного юношу.
Анатолий вышел из салона и прикрыл за собой стальную, с погнутым уголком дверь; теперь этот уголок отчётливо символизировал одну вещь. Что те, кто имеют власть и деньги - могут позволить себе всё, а те, соответственно, кто данных атрибутов не имеет - вынужден выливать свои чувства на ни в чём неповинные уголки дверей. Как же это прискорбно, ведь не всякий достоин иметь богатство и власть, которые, возможно, достались по наследству или по средствам подлых поступков.
Чёрная BMW дважды мигнула, привлекая внимание Анатолия. Он настороженно приблизился к машине, чувствуя на губах металлический привкус, а нутром - несомненную опасность. На удивление, улица была практически безлюдна в далеко не поздний час. Тонкая, чёрная ниточка волнения обернулась вокруг сердца узелком, и стала сдавливать, врезаться до боли в пульсирующую плоть. В тонированном стекле машины виднелось отражение. Двойник, вдруг отрёкшийся от обиды, энергично и нервно отгонял Анатолия руками от машины.
- Парень, уходи, наконец! Беги, скройся у родителей, у родственников! Жизнь тебе не дороже твоей гордости?! Беги, иначе я не смогу тебе больше ничем помочь!
- А с чего ты взял, что там опасно? - сдавленно спросил Анатолий, хотя сам отлично всё понимал.
- Ты ведь притворяешься дурачком, я же вижу! Уходи пока не поздно, уходи! Беги без оглядки и, может быть, спасёшься! - кричал двойник.
Но страх сковал Анатолия, не давая даже шелохнутся. В определённый момент он подумал, что это чувство раздувает именно его зеркальный близнец, что он во всём виноват. В мгновенье, весь узор мыслей в голове разорвался и был соткан вновь, но на этот раз нашёлся объект, на который можно сбросить всю вину.
- Слушай ты! Это всё твоя вина, ты меня к этому привёл, и вообще преувеличиваешь опасность! Всё тут в порядке, проваливай, я больше в тебе не нуждаюсь! - преисполненный чувством собственного достоинства, выпалил Анатолий.
- Глупец... Ты... А, хрен с тобой. Делай что хочешь, я умываю руки.
И двойник показательно повернулся к юноше спиной. Опустилось, тихо жужжа, переднее стекло автомобиля. Из него выглянула удивлённая девушка.
- Ты с кем это беседуешь?
- А, эм... это я перегрелся просто, нормально всё.
- Садись.
Анатолий подумал, на какое сидение сесть, и выбрал переднее. Он ожидал, что либо сразу, либо, отъехав немного подальше, Мила начнёт целовать его и раздевать, но они выехали на дорогу и куда-то спешно поехали. Юноша заерзал на месте, ему было очень неудобно что-либо спрашивать, однако, спустя минут пять, он не сдерживался.
- Мил, а ты мне ответишь... Куда мы едем?
- Сейчас узнаешь, - только и сказала она.
Дальше они ехали молча. Разорвал эту тишину резкий визг колёс, и вскрики, предопределяющие дальнейшую боль. А дальше гром, как будто это не две машины столкнулись, а чёрные тяжёлые тучи.
И вот я закончил писать свой рассказ. Не сказать бы, что я им горд, но откровенным говном его тоже не считаю. Рассказ повествует о юном студенте с отягощающей жизнь горделивостью, работой в массажном салоне и его удивительном двойнике в зеркале. Что ж, обычный вымысел, реализм с примесью фантасмагории. Думаю, отложу его на пару деньков, пускай полежит, попреет в неприкосновенной тишине, а потом я снова им займусь, отредактирую и выложу на общее обозрение. Ведь, как-никак, для других пишу, чтобы читали, хвалили и критиковали. Хотя насчёт последнего...
Я сполоснул лицо. Пора было освежить отяжелевшую от мыслей голову, куда-нибудь сходить, переключиться от мира, который я создал для рассказа. Обычно, как я видел в фильмах, многие писатели после того, как закончили своё произведение, закуривали, или пропускали стаканчик бренди. Но я ни курю, да и не пью, потому приходится придумывать какой-то свой ритуал. Вот и умываюсь, смываю с прикрытых век уже ненужные калейдоскопы сюжетов. Приподнимаю голову, вглядываюсь в своё мокрое лицо в зеркале. Улыбаюсь. Но почему? Я же вроде не улыбаюсь! Ещё раз сплёскиваю водой лицо. И насухо вытираю его полотенцем, пока избегая взгляда на зеркало. А теперь снова смотрю. Улыбаюсь. Ничего не понимаю. Закрыл глаза, пошлёпал себя по щекам. Чуть приоткрываю веки. А в зеркале вовсю на себя смотрю. Чёрт. Я страшно испугался. Выскочил из ванной и захлопнул дверь, прислонился к ней, прерывисто дыша. Руки жутко трясутся, как будто после долгих пыток. Лицо напряжено, капелька пота прокладывает себе путь между глаз. Подхожу к другому зеркалу, на двери шкафа в коридоре. Опасливо смотрю в него. Я улыбаюсь.
- Ты чего бегаешь, парень? - спрашивает зеркальный двойник.
- Какого чёрта, да я сплю, я тебя выдумал, ублюдок, исчезни!! - и с размаху бью ногой по стеклу. Моментально стекло изрисовывается ниточками трещин и разлетается на различные по размеру осколки. Я отшатываюсь, чтобы не порезаться.
В этот момент в спальной начинает звонить мобильный телефон. Я быстро подскакиваю к нему и нервно жму на кнопку принятия вызова. Трубка у моего уха.
- Привет, Толик, через час в салоне, ок'ей?
- Вы ошиблись, меня зовут Виталий, я не... - и тут мой голос сменился в горле паническим клокотанием, не могу выдавить из себя не слова. Осторожно кладу трубку.
Медленно усаживаюсь на диван, и прячу горячее лицо в замёрзшие от страха руки. Даже плотно прижав их, чувствую, как они дрожат. Наверное, это всё сон. Но я же умылся, я пошлёпал себя по щекам, и чувствовал боль. Я вообще всё чувствовал. Так что такое происходит?
В голову пришла безумная мысль, но других всё равно не было. Я быстро оделся, вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и за каких-то пятнадцать минут, пытаясь скрыться от взглядов прохожих, добрался до места, где я видел массажный салон, который вдохновил меня на тот написанный рассказ. Нажал звонок, распахнул дверь и... почувствовал тот самый воздух. Разноцветный, и при этом не видимый, разнофигурный, и при этом неосязаемый, разноразмерный, и при этом необъятный. Он был в точности такой же, каким его описывал в рассказе, передающий запах похоти, наслаждения и покоя. Дверь, захлопнувшаяся сама, выбила меня из оцепенения и восторженного удивления. Я тут же ринулся по лестнице вверх, попутно наблюдая всевозможные фотографии эротического характера.
За столом администратора сидела Таня. Она мне добродушно кивнула в знак приветствия, и снова погрузилась в чтение своего журнала, спрятанного за кипой бумаг. Тогда какое-то неведомое чувство толкнуло меня вперёд, и я, послушавшись его, добрался до двери того самого номера, где в моём рассказе Толик делал массаж Миле. Я сглотнул и, закусив до боли губу, ожидая самого худшего, медленно открыл дверь. За ней было всё также, ничего особенного: все вещи выглядели нетронутыми, будто никто сюда не приходил. Я зашёл в ванную и приблизился к зеркалу. Двойник смотрел на меня внимательно, на сей раз, стараясь не спугнуть.
- Ну что, нормально? Не побежишь? Вот и молодец, расслабься, парень, - тихо проговорил он.
- Ты мне снишься, - не верил я.
- К твоему несчастью, нет. Я настолько же реален, насколько и ты. Послушай, ты хоть что-нибудь помнишь, Толь?
- Меня не Толик зовут, я...
- Знаю, знаю, ты - Виталий. Хорошенько тебе мозги промыли. Ты не помнишь, что с тобой случилось, после того, как ты сел в машину к Миле?
- Подожди, но это мой рассказ, я его выдумал и ничего...
- Посмотри на меня, посмотри! Ты говоришь со своим отражением! Осознай, - двойник сделал паузу, - твой рассказ основан на реальных событиях, которые произошли с тобой. А теперь скажи мне, что было после того, как ты сел к ней? Чем закончился рассказ?
- Эм... Ну, я сел, мы ехали, я просил куда, она сказала, что сейчас узнаю, и всё. На этом рассказ закончился.
- А тебе не кажется, что финал суховат? Что присутствует недосказанность? Попробуй вспомнить, что было дальше. От этого зависит твоя судьба, парень!
- Ну... - я со всей силы постарался вспомнить, напряг все извилины до предела, но... - я ничего не могу вспомнить! Просто белая пустота какая-то...
- Чёрт, что же делать? Как тебе помочь...
Тут меня осенило. Идея как солнечный удар, затуманила разум.
- Я, кажется, знаю, что было дальше.
- Что? - с готовностью спросил двойник.
- Знаешь, девушка тогда от меня хотела вполне предсказуемой вещи, она была возбуждена, когда сидела в машине, я это сразу заметил. Её зрачки были во всю радужку, губы налились кровью, а руки нетерпеливо дрожали, несмотря на её холодность... мы ехали к ней домой. А пустота может означать только одно... И нужно её вызвать повторно, чтобы освободиться. Пустота - это смерть.
Я с силой ударил рукой по ошарашенному лицу двойника в зеркале, и оно рассыпалось на кусочки. Рука сама взяла самый большой и острый осколок и поднесла к горлу, хотя разум отчаянно кричал, сопротивлялся. Он, взывая к инстинкту выживания, пытался остановить взбунтовавшуюся руку. Но, как я сказал, идея затмила мой разум. И рука сама сделала своё дело.
И вот я закончил писать свой рассказ. Довольно он странный получился. Не ожидал от себя. Оторвался от монитора ноутбука, сладко потянулся и встал. Прошёл в ванную, но свет включать не стал. Умыл лицо и вытер насухо, но в зеркало не заглянул. Подошёл к телефону и выключил его от греха подальше. Всё. Думаю, если день продержусь, то история не повториться. Иначе ведь так до бесконечности может быть. Я прилёг на диван и посмотрел в потолок. Люстра сверкала лучиками на солнце. Я лениво посмотрел на люстру. На её гладкой, стеклянной поверхности отражался лежащий на диване я...