Аннотация: Почему утонул Курск. Кто убил Листьева. Почему я.
Вопросы
Вы любите задавать вопросы? Если вы взрослый человек, то вряд ли. У вас уже есть представление об этом мире, и свои вопросы вы уже давно задали. Не факт, что получили все ответы, но успокоились.
В детстве я был типичным почемучкой. В поезде, когда мы ехали на юг закалять мое детское здоровье, я всегда находил попутчика и начинал свои "почему".
Став взрослыми, многие поездные попутчики не мучают своих собеседников вопросами. Избрав форму монолога, и, что называется, "найдя уши", эти рассказчики начинают повествование о своей жизни. Им обидно, что их жизненный путь останется без внимания человечества, и спешат поведать свои победы и поражения случайному слушателю. Последний, из вежливости и со скуки, внимает, кивает и улыбается в нужных местах. Потом прощается и исчезает, оставляя рассказчика снова наедине с равнодушным миром.
Маленький приставала лучше. Он наоборот - хочет услышать вас.
Поэтому мои попутчики охотно отвечали на вопросы, которые приходят в голову всем детям.
Я часто любил спрашивать:
- А почему снятся сны?
Собеседники задумывались и отвечали по-разному. И то, что они отвечали по-разному, толкало меня на то, чтобы задавать этот вопрос еще и еще, коллекционируя ответы. Когда простые, когда достаточно витиеватые.
Потом засыпая, и думая о чем-то своем, о детском, я вспоминал эти ответы и размышлял о природе сна, пока не проваливался в него.
Однажды моим собеседником был очень пожилой человек, почти дедушка.
- А почему снятся сны? - задал я свой обычный вопрос.
- Чтобы мы могли продолжать жить пока спим. Мы совершаем поступки, общаемся, только во сне. И время не пропадает даром.
- А где ваша бабушка?
- Она умерла.
- А что значит умерла?
- У нее наступила смерть.
- А что такое смерть?
Дедушка посмотрел на меня, отвел глаза к окну, за которым пролетали пейзажи, обдумывая ответ для маленького почемучки.
- Уснула и не проснулась. Наверно, малыш, смерть это сон, но когда ты не можешь проснуться.
Так и отложилось у меня первое представление о смерти - спишь, и не можешь проснуться, как ни стараешься.
Как-то я видел западный ролик. Камера на уровне глаз малыша, направлена снизу вверх. Как будто ребенок смотрит снизу вверх на мир взрослых. Он идет все прохожие нагибаются, приседают, говорят ему : "Хелло, хау а ю? Вот из е нейм?". По мере того, как камера приподнимается - "растет малыш" - взрослые все реже и реже начинают реагировать на него, и постепенно перестают на него обращать внимание, вопросы иссякают.
Я тоже вырос. Общение стало больше профессиональной привычкой, чем реальной потребностью.
... Я вышел из аэропорта и облегченно вздохнул. Земная твердь вновь наполнила меня оптимизмом.
Меня встретил водитель с табличкой, проводил до машины.
- Как прошел полет? - спросил он.
- Лучше не спрашивать, - ответил я, располагаясь на пассажирском сидении.
- А я люблю поболтать, - жизнерадостно ответил водитель. - Вы как предпочитаете - задавать вопросы или отвечать?
- Что такое сон? - спросил я.
- Я так думаю, - с готовностью подхватил водитель, - сон - эта штука, которая уравновешивает нашу жизнь. У меня, например, если жизнь идет скучно - то все боевики какие снятся. Если в жизни все бурно - то сны какие-то скучные и незапоминающиеся. А вот вы...
Я прикрыл глаза, делая вид, что сплю.
Водитель включил радио. Музыка зазвучала ритмичная и бодрая, но реальная сонливость стала накатывать волнами, погружая в сон все глубже и глубже. Замелькали обрывки картинок, крыло самолета в иллюминаторе, обрывки разговоров, незнакомая женщина с улыбкой протягивала мне руку, еще какая-то каледойскопическая чушь. И внезапно начался сон, словно телевизор, пробившись через помехи, настроился на четкую картинку.
Большой зал, наполненный людьми, что-то похожее на светский раут. Мужчины в костюмах, дамы в вечерних платьях. Я огляделся. Многие лица показались мне знакомыми. Один человек был без пиджака, его рубашку горделиво прорезали широкие модные подтяжки.
Да это же...Я не удержался от вопроса.
- Владислав! Кто же вас...?
Владислав с готовностью обернулся ко мне, сверкнув очками. Улыбнулся.
- Да вот. Знакомьтесь, - указал он на подошедшего на наш разговор мужчину.
Я с удивлением узнал еще одного теленебожителя.
- Я, конечно, не был исполнителем, но стоял за этим, - сказал подошедший и отсалютовал мне бокалом шампанского. - Но долго и сам не протянул. Нервная работа, знаете ли. Сердце.
- И вы смогли простить? - удивленно спросил я Влада.
Владислав склонил голову на бок:
- Не сразу, конечно. Но простил. Объективно рассудил, что и сам был далеко не ангел. Так все быстро менялось, внезапные деньги, новые горизонты, новые ценности. Когда вдруг на вас хлынет поток денег, многие вопросы видятся уже под другим углом зрения.
Тут я увидел грузную фигуру высокого человека, также хорошо знакомого мне по ТВ и по отрезку из моей жизни.
- Борис Николаевич, это вы? - задал я вопрос в лоб.
Он нахмурил брови и ответил голосом, не оставляющим сомнений:
- Да, я.
И я задал самый дурацкий вопрос, который мне мог прийти в голову.
- А правда вы, на колесо самолета тогда..это...
- Пописал? - подсказал Борис Николаевич.
- Вообщем, да, - упавшим голосом ответил я.
- Не помню я таких мелочей, - отвел глаза в сторону Борис Николаевич.
- А теоретически, если бы оказались в такой ситуации, то зачем...
- Теоретически ситуации бывают разные, понимаешь. Ну, сам посуди. Иногда выбор бывает из плохого и худшего. Вот показали бы обмочившегося президента, и как это было бы для престижа страны? А? То-то же. А так, поболтали и забыли.
Его позвали..
Я тем временем нашел еще одно знакомое лицо, в мундире морского офицера.
- Капитан, так что случилось с вашей лодкой?
- Она, как известно, утонула, - ответил он с усмешкой.
- Сейчас же вы можете сказать? - продолжил натиск я.
- Да, действительно, вы правы... Да все просто там было. Военные маневры и учения в мирное время - достаточно скучно и условно. Поэтому нашему командованию пришло в голову максимально приблизить обстановку к боевой. Они решили разрешить торпедные атаки с использованием холостых торпед. Американцы - ястребы еще те - пришли в восторг от такой идеи. Подумаешь, ремонт, но все ведь почти по-настоящему.
И вот мы засекли американский "Менфис" и открыли торпедные аппараты для залпа. Те оказались на секунду проворнее и выпустили торпеду по нам. Холостые торпеды как слону дробина нашей лодке. Но наш открытый торпедный аппарат оказался ахиллесовой пятой... По теории вероятность такого попадания ничтожно мала, но... Болванка американцев втолкнула нашу торпеду в глубь отсека, сработал ее двигатель, пожар. А дальше вы знаете.
- Поэтому носовую часть оставили на дне?
- Все последующие действия поэтому. Правда, свидетели, точные причины были никому не нужны - ни нашим, ни американцам. Хрупкий мир дороже. И я с этим согласен.
Капитан отошел.
Я увидел впереди группу людей, одетых менее формально. Я узнал некоторых рок-музыкантов. Как не спросить про пустой автобус на трассе или про роковой выстрел в гримерке на концерте. Но тут меня окликнули.
Я обернулся. Несколько секунд пытался вспомнить - кто это?
Да это же...мой водитель!
- Какими судьбами? - спросил я.
- Почему ты не стал меня расспрашивать в дороге? - воскликнул он. - Ведь надо было поддерживать разговор! Ведь я ...