Аннотация: Это кусок, который не войдет в книгу, но бонусом, пожалуй, это не назвать)
Алин.
Если не хотите расстраиваться, лучше и не читайте, грустно (
Уже два года длится засуха, но маги так и не обнаружили причину. Наверно поэтому, они и не смогли вернуть воду. И теперь меня ждет участь большинства ронэми...
Мы приехали в столицу, немного раньше, чем начинаются балы. Сейчас, сшить платье стоит очень дорого - ткани везут из-за границы. Но мне повезло, мамина сестра подарила мне ткань на платья. Поэтому к балу, я была экипирована. А еще, одно из маминых платьев, мы переделали в прогулочное, для меня.
Все это очень нервировало, поехать на первый бал, было страшно и радостно одновременно. Меня немного напугало представление его величеству, но он отнесся доброжелательно. Мужчина даже улыбнулся, и сказал комплемент, но я так волновалась, что даже не поняла, о чем идет речь.
Удивляло, что вокруг меня вилось столько кавалеров. И молодые люди, и более зрелые, буквально спорили за право потанцевать со мной. Я с недоумением поглядывала на родителей, но танцевать мне очень понравилось.
На следующий день, мы с мамой прогулялись по центральной улице. Она рассказывала, как красиво здесь было прежде, и какие магазинчики, кафе и ресторации располагались раньше. Я замечала, как меня разглядывали мужчины, их пристальное внимание тяготило. Но что можно было с этим поделать?
Мой второй бал... на этот раз, к нам, кроме моих вчерашних поклонников, подошли еще несколько немолодых мужчин. Я понимала, что один из них, возможно станет моим мужем. С каждым из них пришлось танцевать, вели они себя... даже не знаю, как это и описать. Мне казалось, что они осматривают меня, как товар в лавке. Каждый из них, счел своим долгом погладить меня по открытой части руки. Спасибо - не стали требовать открыть рот, чтобы проверить зубы. Но как же это было унизительно! От их отношения, от понимания неизбежности брака с одним из них, сердце сжималось и ныло. Но... я дочь графа Вэйспир, и виду показать не могла. Поэтому, любезно улыбалась, и даже поддерживала беседу с претендентами. Интересно то, что поклонники с прошлого бала, безропотно стояли рядом. Дарэ приглашали меня на танец, только в случае, если я была свободна, и не общалась с купцами.
Как я смогу совладать с собой, если мне неприятны прикосновения этих мужчин. Но придется терпеть, после замужества я постоянно буду находиться рядом, и прикосновения неизбежны. Судя по родителям, мне придется и обниматься с кем-то из них каждый день. Мало этого, у мамы есть своя спальня, но спит она почему-то вместе с отцом. Но они любят друг друга... Ведь на мне женятся ради приставки эне? Подобные рассуждения, несколько утешали меня.
Я понимала, что в браке, мне придется жить в доме чужого мужчины. Скорей всего, нужно будет следить за хозяйством, порядком в доме, и нашим столом. Возможно иногда ходить в гости, или принимать их. Потом, возможно появятся дети... хотя откуда они появятся, я представляла себе плохо. Но у всех откуда-то появлялись? Меня огорчало, что придется расстаться с родными, и оказаться овершенно одной в чужом доме. Но разве есть у меня выход?
На следующий день, наш дом посетили двое мужчин. Сначала появился господин Хадарси, крепкий, коренастый, с небольшим брюшком и чуть наметившейся лысиной. В общем-то, он не был некрасив, темноволосый, с цепкими карими глазами, и тонкими губами. Немного кривой нос, и обветренная загорелая кожа его не портили.
Но выражение, с которым он смотрел на меня, пугало, от него хотелось убежать и спрятаться. Вместо этого, я любезно улыбалась, и поддерживала разговор. Потом он захотел поговорить с отцом наедине. Мне так жаль папу, он даже глаза на меня поднять не может, так переживает. Я вижу, что ему стыдно, но я знаю, что все погибнут, если я не выйду замуж.
Засуха перевернула все... Если раньше я бы вошла в дом мужа относительно независимой, ведь у меня было бы приданое. Теперь все иначе, и платят за меня. Будто я вещь, или лошадь, ну или другое породистое животное.
Тоскливо... муторно на душе от этого, как бы я хотела остаться дома... Надеюсь, что вода вернется раньше, чем на балы привезут Ирну. Сестренка приехала с нами, но сейчас сидела в своей комнате, ей всего шестнадцать, и родители не хотят показывать ее чужим. Она очень хорошенькая, правда сама этого, не осознает.
Купец, после беседы с отцом ушел, напоследок так меня оглядев, как будто съесть хотел! А вот через какое-то время, пришел еще один мужчина. Гораздо старше, если первый гость годился мне в отцы, то второй свободно мог стать дедом. Мама отправилась за отцом, оставив меня наедине с этим старичком. Вчера на балу я его не видела, но оказалось, что он весь вечер за мной наблюдал.
- Ах, ронэми, вы так соблазнительны, от вас взгляд отвести невозможно, - мужчина рассматривал меня с таким видом, что казалось, одежда ему помехой не служит. Это очень меня смущало. В нашем поместье мы жили довольно уединенно, во всяком случае, после засухи. А до нее, мы считались еще не совершеннолетними, и нас не выпускали к посторонним мужчинам. Позволялось сидеть с дамами, пить чай, и обсуждать неизвестных нам людей. Но нас с Ирной это не очень привлекало, меня, во всяком случае лет до шестнадцати, точно. В восемнадцать, я стала бы бывать на домашних приемах, и меня брали бы к соседям в гости. А в девятнадцать, если бы еще не просватали, к тому времени, представили ко двору, и мы стали бы по большей части жить в городе. До тех пор, пока я не вышла замуж.
Но все изменилось, и сейчас я с ужасом смотрю, как этот старик обцеловывает мою руку. При этом он еще что-то бормотал. Я мало что понимала, только отдельные слова, но смысл даже угадать не могла. Ну, что у меня кожа хорошая, волосы и зубы, я и без него знала. Его комментарии по поводу груди, и что он с ней сделает, не могла себе объяснить. И как, в таком контексте, понять слово "хочет"? По счастью, мама вернулась очень быстро, иначе я прямо не знала, что и делать. Его поцелуи отвратительны, так хотелось вытереть руку, кажется, она мокрая. Облизывал он ее, что ли?
Этот господин, терять время на разговоры больше не стал, а сразу попросил отца потолковать наедине. Через какое-то время, они вернулись. Купец, выдав несколько непонятных комплиментов, распрощался и пообещал зайти завтра, за ответом.
Отец позвал нас с мамой в кабинет, предложил сесть, а сам стал ходить по комнате, и рассказывать:
- Алин, ты видела тех мужчин, которые посетили нас сегодня. Они оба очень состоятельны, и оба сделали предложение о заключении брачного договора. - У меня сердце упало, хотя я ведь и так понимала, зачем они тут появились. - Конечно, по возрасту тебе больше подходит Хадарси, да и поприятней он, но второй, предложил почти в два раза больше... - отец за голову схватился, - до чего я дожил! Чтобы выжить, ищу, кому повыгодней продать свою дочь! - Смотреть на него было больно, я подскочила к нему, и обняла.
- Папочка, ну сейчас так все поступают, ты же и сам видишь? И неужели будет лучше, если мы все погибнем, а Ирна, а Айхар как же? Ведь им тоже не выжить, если я не выйду замуж? Ничего, может, все будет не так плохо! - Мама с жалостью смотрела на меня. - Делай так, как выгодно будет семье. - Твердо произнесла я, ну обмусолит он мне иногда руки, конечно мерзко, но ради родных можно и потерпеть. - Пусть будет старичок... раз он дает больше. Уж как-нибудь перенесу, пока он мне будет руки целовать, - я попыталась пошутить, но улыбка вышла дрожащей.
- Алин... нам нужно поговорить, - тяжело вздохнула мама. - Мы скоро вернемся, - сказала она отцу, и вышла из кабинета. Я прошла за ней, в спальню родителей. Она села на скамейку в изножье кровати, и показала, чтобы я села рядом. Видно было, что она не знала, как начать разговор.
- Девочка моя, о том, что я тебе скажу, обычно говорят накануне свадьбы. Но сейчас, когда тебе предстоит выбор, я должна рассказать, что тебя ожидает. - Мама взяла меня за руку, - видишь ли, в браке есть еще одна сторона, о которой до определенного времени, девушки обычно не знают. Ты видишь, что есть различия между мужчинами и женщинами, и они не только внешние. Боги создали нас так, что мы дополняем друг друга, для того, чтобы родились дети. - Я кивнула. - Так вот, в браке, муж и жена делят ложе. Мужчина дает свое семя женщине, и после этого появляются малыши. - Мама провела дрожащей рукой по лбу. Я с большим интересом слушала то, что она говорила.
- Мам, а откуда мужчины, это семя берут? И что, обязательно принимать его на ложе? А за столом съесть нельзя? - На счет этого процесса, у меня появилась только одна версия. Единственное, что пришло в голову, мне нужно будет что-то съесть. Ну ведь по логике, раз ребенка вынашивает женщина, а мужчина в нее что-то добавляет, то каким еще образом, могло в женщину попасть это семечко, из которого вырастет дитя? - Наверное, его нельзя жевать, - подумалось мне. Мне представилось, нечто похожее на косточку от сливы. Пока меня ничего не пугало, кроме величины семечка, но может, оно не такое и большое?
- За столом? Ну... не знаю, мужчины, которые сделали тебе предложение, затейниками не выглядели... Алин, это семя не едят, и попадает оно в женщину совсем иначе. У мужчин есть особое приспособление, внизу живота... природа их наградила органом, которого нет у женщин. Но дело даже не в этом, мужчина, за которого ты выйдешь замуж, получит право на тебя. Он сможет целовать и трогать тебя, везде, где ему захочется.
- Как, и на улице, не только дома?!
- Ну, на улице вряд ли, я имела ввиду, на супружеском ложе, он будет прикасаться к тебе. Сначала, может быть больно, и появится кровь, но все это пройдет быстро. Не пугайся, просто перетерпи. Почему я все это рассказываю тебе сейчас... Вспомни, оба мужчины целовали тебе руку, а вот теперь представь, что ты окажешься с одним из них в постели. Этот человек будет целовать не только руки, но и все остальное, что ему в голову придет. Он будет всегда с тобой рядом, и пока кто-то их вас не отправится в темный мир, близость с ним, будет регулярной. Алин, эти отношения могут быть и очень приятными, и отвратительными. Все зависит от вас обоих. Я не хочу, чтобы ты, оказав помощь нам, оказалась связана с человеком, к которому будешь испытывать отвращение. Знаю, что по любви выйти замуж не получится, но муж не должен быть тебе противен. Лучше подписать контракт на меньшую сумму, и жить скромней, чем знать, что ты страдаешь. Даже вода, купленная на такие деньги, станет горькой.
Тут же мне представилась картина... я, распростерта на ложе, больше похожем на жертвенник, хоть и покрыто оно простынкой. И вот этот гадкий, противный старик слюнявит меня, хорошо хоть через рубашку, но все равно омерзительно... Ну как такое может быть? Меня передернуло, когда я вспомнила его гнусный, задыхающийся голос. А второй... Хадарси, по крайней мере он не слюнявил, и то хорошо. И кажется, он не такой тошнотворный, как старик.
Я даже не заметила, когда ушла мама, настолько погрузилась в свои мысли. Родные смогут прожить на эти деньги в два раза дольше, если я выйду замуж за этого старика... Но стоило мне представить, как его руки гладят меня, этот жуткий голос в темноте, как я начинала трястись от ужаса и гадливости. Но другие как-то терпят? Значит и я смогу? Я долго убеждала себя в необходимости этого шага. Ведь тогда у моей Ирны, может появиться шанс на более удачное замужество, чем у меня? Может ей понравится ее муж, и она будет жить как отец с мамой, счастливо? Разве не должна я, как старшая, позаботится о благополучии своей сестры? И нужно всего-то терпеть прикосновения этого человека.
Уже стемнело, когда за мной зашел отец, я даже обед прозевала. Кто-то меня кажется звал, но я не отреагировала тогда...
- Хватит терзаться, родная, если не появится иного претендента, то ты выйдешь за Хадарси. Не могу я отдать тебя этому старому сластолюбцу... - только сейчас поняла, как переживала, меня словно отпустило, я заплакала от облегчения. Мне не придется жить с этим страшным стариком, и совесть теперь не так будет мучить. - Подождем какое-то время, и тогда составим контракт с Хадарси. Не хочу тебя вообще отдавать, но другого выхода нет... Прости меня, но иначе мы все погибнем, продавать уже нечего...
К сожалению, желающих сделать мне предложение, больше не нашлось, и через неделю контракт был подписан. Большинство тех, кто хотел породниться со старой знатью уже нашли себе невест за эти два года. Да в сущности, не так и много было холостых купцов. Не каждая девушка вообще находила пару, но каждая пыталась.
После того, как контракт был подписан, купец зачастил к нам с визитами. Второй претендент, пытался назначить еще более высокую цену, но отец все равно не согласился. Об этом узнал Хадарси, он столкнулся со старичком в нашем доме. Это привело к интересным результатам, мой жених, повез меня в салон, сшить платья. Он разрешил мне выбрать ткань и фасон. Робела, и мне было неудобно, я еще не привыкла, что отныне этот человек и будет моей семьей. Но в тоже время, его забота тронула меня. Я выбрала то, что считала подходящим, и фасоны мне показались элегантными. Когда же он увидел мои наряды, решил дозаказать на свой вкус. Как я будку носить такое, не представляла, кричащие цвета, они совершенно мне не шли. Но спорить с ним, не посмела. Наряды отправились в мой будущий дом.
На свадьбе на мне было алое платье, богато украшенное золотым кружевом и вышивкой так, что оно даже топорщилось. Жених щеголял в малиновом туалете сплошь расшитым золотым позументом. Сама свадьба прошла для меня как в тумане, но может оно и лучше, я хотя бы переживала меньше. Со страхом я ждала, когда в меня посадят семя, я же так и не выяснила, куда же его сажают? Но спрашивать не стала, муж-то должен знать, это же его косточка?
Сейчас не проводят больших застолий, и много гостей домой не приглашают, только самых близких. Поэтому, вскоре после обеда все разошлись. Мама шепнула мне, чтобы я ничего не боялась - мужчины знают, что надо делать. Потом отвела в сторону моего мужа, и о чем-то с ним поговорила.
Проводив гостей, муж повел меня знакомить со слугами и домом. Все такое чужое, и враждебное... Слуги смотрят насторожено и недоброжелательно, их немного, пара горничных, столько же лакеев и кухарка. Почему они так относятся, непонятно, я же ничего плохого им не сделала?
Хадарси показал все, верней похвастался, и богатыми кладовыми, и новой мебелью, и ремонтом дома. Мужчина обращал внимание на каждую мелочь и описывал, где и за сколько он это приобрел. Не знала, что и сказать на это - мне не нравилось то, что я видела, поэтому только соглашалась и поддакивала.
Наступил вечер, вскоре после ужина муж за руку отвел меня в спальню. Там уже хлопотала служанка. Он что-то ей сказал, и ушел, а я так и осталась стоять, не зная, что мне делать, ведь спать еще рано?
В просторной комнате было душно, немного пахло мужским потом, и еще чем-то незнакомым, похоже, комнату давно не проветривали. Тяжелые, бархатные портьеры, бордового цвета, плотно закрывали окна. Слева стояла большая кровать, под таким же бархатным пологом. На одном из прикроватных столиков горел магический светильник. Такой же позолоченный, как люстра и бра на стенах. Стены, обитые бордовыми обоями, с черно-золотыми гравюрами и темно-красный ковер на полу, довершали картину. Обстановка угнетала, как будто давила на плечи, вид комнаты, совершенно не добавлял оптимизма.
Женщина подошла ко мне, и стала расшнуровывать платье, наверное, и в самом деле нужно переодеться в домашнее. Поэтому она мне и помогает? А прическу зачем трогать? К несчастью она оказалась неразговорчивой, я ничего не смогла выяснить. Она помогла мне умыться, хотя я привыкла это делать сама, но может тут такие правила? Страх, и неуверенность в себе, дезориентировали, поэтому я подчинялась. Но вот когда она достала ночную рубашку, тут я и поняла, что вскоре мне придется принять, это самое семя. Несмотря на то, что в комнате было очень тепло, я задрожала. Служанка откинула одеяло, и предложила мне лечь, я послушалась. Но и укрывшись не могла согреться и избавиться от дрожи. Женщина, погасила огни везде, кроме прикроватного светильника, и ушла. Почему в этой комнате, у меня было ощущение, будто я больна? Тягостное, томительное ожидание неизбежного, мучало меня.
- Ну вот что так волноваться? - успокаивала я себя, - раз у наших родителей трое детей, то как минимум, три раза отец и давал свое семя маме. И она прекрасно себя чувствует. А крестьяне? У них бывает помногу ребятишек, и тоже вполне благополучно живут. - Я уговорила себя, ну почти, во всяком случае, мне хватило этого до прихода мужа. Никогда не видела мужчину в ночной рубашке, меня это немного позабавило. Отец, когда покидал свою спальню, всегда был одет.
Муж немного притушил магические огни, в светильнике на прикроватном столике. Я зажмурилась, услышала, как он подошел, сел, кровать прогнулась под его весом. Одеяло приподнялось, и мужчина, которого я едва знала, прижался ко мне. Страшно, куда же он это семя засунет, что пойдет кровь?! Стиснув зубы, я уговаривала себя, что мой долг все это вытерпеть, ведь только благодаря этому родные смогут выжить.
Тяжелая рука легла сначала мне на живот, потом спустилась по ногам, и потянула рубашку вверх обнажая колени. Это не я, это, наверное, инстинкт, но я вцепилась в подол, удерживая, и не давая его задрать. Ну что это еще за... фамильярности! Все мамины объяснения и мои намерения, словно выдуло из головы. Мужчина хохотнул, и высказался:
- А я смотрю, мне досталась строптивая кобылка. Хватит, положи руки по швам, и не шевелись, по крайней мере сегодня, - приказал строгим тоном. Он не стал поднимать рубашку, его рука просто заскользила под ней, по моей коже. Я окаменела и только дрожала. По-хозяйски, немного болезненно, он сжал сначала бедро, потом грудь.
- Ах, хороша девка, дай хоть гляну, за что деньги плачены! - откинув одеяло, он дернул наверх рубашку так, что она закрыла мне лицо. Может и лучше, что я ничего видеть не буду! Но не вышло. - Приподнимись, - сказал муж, ухватил меня за плечо, и вынудив сесть, стянул рубашку. Опешив от его действий, в ужасе посмотрела на него. И зачем только я открыла глаза, он уже успел раздеться, невольно опустила взгляд ниже. Увидев его орган, для введения семени, не удержалась и вскрикнула. Он засмеялся, - ничего, еще и добавку просить будешь.
Боги, да у меня и нет ничего такого, куда "это" может поместиться, вдруг у всех есть, а у меня нет? А если я иначе устроена? Я запаниковала.
- Послушайте, господин Хадарси, я понимаю, что вы потратили деньги, и уверяю вас, мы все вернем! Но вы же сами видите, я не приспособлена... у меня нет того, что нужно, для вот этого! - я указала пальцем на тот отросток, что находился внизу его живота. Мужчина повел себя странно, он стал смеяться так, что повалился лицом в подушку. Рукой он потянул меня, заставив лечь рядом. И зачем, ну сам же все видит? Конечно я была огорчена - не знаю, как мы теперь выживем, но с другой стороны, почувствовала такое облегчение, оттого, что он ничего не будет делать со мной. Как же я ошиблась!
Я была смущена, руки мужчины мяли мое тело, потом он поцеловал меня. Мне не понравилось, но я терпела. Вот зачем он все это делает, если мы все равно не будем вместе? Потом он и вообще взгромоздился на меня, нет, ну надо же что удумал? Не понимает разве, он совсем не пушинка? Его колено надавило на мои крепко сжатые ноги, было больно, но я почему-то терпела, не хотелось допустить, чтобы он меня раскрыл. Он надавил сильней, буквально навалившись всем телом. Конечно, я не смогла справиться с этим, теперь он поставил и второе колено. Муж, ну пока еще муж, ущипнул меня за сосок. Это было неожиданно и больно, но, когда я попыталась возмутиться, он просто закрыл мне рот поцелуем.
Нет, вот зачем меня мучить? Для чего эти дурацкие, совершенно непристойные действия, если я все равно не могу стать полноценной женой? Отпустил бы меня, сразу. Все же, мужчины совсем на нас не похожи... Но вот дальше, он повел себя и вовсе ни с чем несообразно! Его рука провела по моему телу, он немного приподнялся, и она скользнула между моих ног. Да что же это делается?! Разумеется, я девушка приличная, и терпеть такого не стала, лежать и руки по швам? Сейчас! Ну, да, это потом я поняла, что так и должно быть, но я же этого не знала?
Какая разница, что я в жизни не дралась, вот заодно и научусь! Мужчина надавил мне на шею, продолжая второй рукой свои исследования. Конечно, мои кулачки не могли нанести ему урона. А потом, я уже просто боролась за воздух, пытаясь отцепить его пальцы. Подействовало, на мгновенье успокоилась, но тут же пальцы заменило что-то другое. Как оказалось, до этого я еще не боялась, по-настоящему, испугалась я только сейчас, это даже не страх, это была настоящая, дикая паника! Я пыталась вырваться, оползти, но человек не обращал на это, ни малейшего внимания. Сначала было просто давление, потом он слегка отодвинулся, напрягся, и с каким-то возгласом вторгся. Он тут же закрыл мой рот ладонью, чтобы заглушить мой ужасный вопль.
Мама говорила, что будет больно, но нужно перетерпеть, да как же "это" можно выдержать?! Да останусь ли я жива после такого? Ощущения были ужасными, но мужчина не собирался останавливаться, похрюкивая, он продолжал свое действо. Болел живот, ноги, и вообще все, правда боль стала не такой резкой, как в первое мгновение, но легче было не на много. Да сколько же эта пытка будет продолжаться?! Наконец он задергался, издал какой -то хриплый, приглушенный рев, застыл, и через какое-то время свалился в рядом.
Вот это и есть супружеские обязанности? Я не чувствовала, и не понимала, что всхлипываю, а по лицу текут слезы. Это невозможно, как же женщины такое терпят? Даже ради того, чтобы родить дитя. Единственное, что меня утешало, что семя, он, наверное, посадил, и больше меня трогать не будет долго.
- Иди приведи себя в порядок, вся в кровище. - Сказал муж, ну да, теперь, это уже точно мой муж, куда ж я денусь-то, с семенем?
Я глянула вниз, и пришла в ужас, на белой коже кровь выделялась особенно ярко. Живот, бедра, я покосилась, и даже мой мучитель был весь в крови. Как я осталась в живых, не понимаю, ну не может же быть, чтобы женщины теряли ее в таком количестве?
Одела ночную рубашку, - пусть лучше я испачкаю ее кровью, чем буду обнаженной. Идти было больно, разогнуться невозможно. С трудом дошла до туалетной комнаты. Наверное, служанка знала, что должно произойти, так как на скамеечке стояла миска с водой, а рядом кусок ткани и средство заменяющее мыло. Я задержалась в ванной, насколько могла, но все же пришлось ее покинуть. Мне необходимо было прилечь.
В комнате, горничная уже перестелила белье, и складывала испачканное. Женщина высказалась, я приняла это как упрек:
- Уж кровищи-то сколько, придется теперь вот и матрас чистить!
Муж так и не оделся, сидел как-то боком на стуле, наверное, чтобы не испачкать его, и просматривал деловые бумаги. Кинул на меня взгляд, и приказал:
- Ложись, я сейчас вернусь.
Вот радость-то, да лучше бы не возвращался, неужели не может уйти к себе и оставить меня в покое? Мужчина в отличии от меня, омовение закончил быстро. Я лежала, свернувшись в комочек, так боль казалась немного меньше. Он приподнял одеяло, с размаха шлепнул меня пониже спины, и заявил:
- Давай, милая, поворачивайся, продолжим!
Что он хотел сказать своим продолжим, я не поняла, и поэтому повернула голову. Его отросток, который после помещения семени стал совсем небольшим, снова поднялся, и подрагивал. Пройти через подобное испытание еще раз, я была не готова. И с облегчением отключилась.
Наверное, обморок перешел в сон, так как проснулась я уже утром, одна. Живот болел меньше, и я почти разогнулась. Что мне делать, я не представляла, ну хорошо, один раз это пережила, но больше на такое я не пойду! Я не готова, просто не могу терпеть подобные пытки! И как часто он будет меня терзать? Вчера он готов был повторить это сразу.
Необходимо откровенно поговорить с мужем. Или мы найдем компромисс, или я уйду! Он был в кабинете, самодовольно улыбнулся увидев меня, подмигнул.
- Я тебя ждал, сейчас завтракать пойдем. Чего-то ты слабенькая, хотя, что с вас, благородных, взять, в чем только душа держится! А я мужчина крепкий, мне сильная женщина в кровати нужна.
- Энэ Хадарси, так почему же вы сильную не выбрали? Разве не видно, что меня сложно так назвать?
- Ничего, зато приставку получил, и породнился с твоим родом. К тому же, на тебя смотреть приятно. Вот только приоденешься, так мне все завидовать станут, а это немаловажно! А с чего, вдруг, тебя так скрючило? После вчерашнего, что ли? Ох, ты и хлипкая... Ладно, после завтрака пошлю за лекарем, может вы, благородные устроены чуток иначе?
Целитель, пожилой мужчина, осматривал меня в присутствии мужа.
- Ну что же вы так, госпожа, нужно быть осторожней. - Кто должен быть осторожней, я?! У меня просто слов не нашлось. - Энэ Хадарси, вашей жене необходим покой. Я конечно убрал основные разрывы, но с супружеским долгом недельку придется подождать. И в дальнейшем, поосторожней, у вашей жены конституция хрупкая.
Муж принял слова доктора к сведенью, и не трогал меня почти неделю. Но спать все равно ложился со мной. Тяжело находиться рядом с человеком, который причинил такую боль, и знать, что он с нетерпением ждет, когда возобновит свою пытку. Он не стал ближе, кажется, теперь мужчина, стал еще более далеким и чужим, чем был прежде. То, как он меня ощупывал и гладил, было неприятно, иногда больновато. Каждый раз я замирала, ожидая, что он снова захочет посеять семя. С ужасом считала я дни, но он не выдержал неделю.
Я поняла, что ему надоело ждать, когда он приказал раздвинуть ноги. Это оказалось выше моих сил, снова испытать такую боль я не готова... Но медлить он не собирался, и проверил, что хотел. Почему-то сказал, - вот девка, совсем сухая. Ладно, в следующий раз будет легче, а сейчас идти лень, и так переживешь.
Моя гордость, куда она делась? Разве я думала, что буду плакать и умолять кого-то сжалиться? А вот его просила... Только не помогло это. Да, на этот раз было не так больно, и крови немного, зато и сделал он это не единожды... - Узкая ты больно, а я-то мужик здоровый. Ничего, притерпишься, и заценишь, что тебе судьба послала!
На следующий день, действительно было легче, он принес масло. Отныне оно всегда стояло на столике. Больше такой боли я не испытывала, но и хорошего в нашей близости не было ничего.
В дальнейшем, он добирал свое со служанкой - наглой, разбитной бабенкой, солдатской вдовой. В одну из поездок за товаром, он остановился в ее доме на ночлег, утром, она отправилась с ним. Женщина задирала меня, когда ей это удавалось. Очевидно она считала, что она больше бы подошла на роль жены. В этом, я с ней полностью согласна. Муж же заявил, что в бабские разборки встревать не будет. До ее уровня я опускаться не стала, поэтому просто игнорировала нахалку, и сильно раздражала ее этим.
Энэ Хадарси не оставлял меня в покое, конечно, больше я таких страданий не испытывала никогда, да и крови, как мама и говорила, не было. Но все равно, ничего другого, кроме отвращения, и боли, в постели от мужа я не видела. Со временем, я притерпелась, и закрыв глаза, отвернувшись, дожидалась, пока супруг закончит, и уйдет к своей любовнице.
Я быстро догадалась, с какой целью за мной ухаживают мужчины. Но терпеть дополнительные мучения? Не понимала, зачем.
А через три года приехала Ирна. Я очень соскучилась по сестренке, и счастлива была видеть ее, но стоило подумать, что ее ждет, настроение падало. Конечно, может быть мужчина, чьей женой она станет, хорошо отнесется к ней. Но я уже поняла, что обращение со мной энэ Хадарси, это нормальная практика в обществе. Возможно, это я такая неправильная, может он, но рассказывать о своей жизни, я никому не стану. И тем более сестренке, не хочу пугать ее заранее. Ну вдруг судьба смилуется, и у нее все будет хорошо?