Ведьма нетерпеливо отбрасывала назад каштановые пряди, с постоянным упорством лезущие в лицо. Она что-то помешивала в изрядно закопченном и явно искусственно состаренном котелке, который смотрелся совершенно дико на ультрасовременной кухне, среди сверкающей белизны, навороченной бытовой техники и дорогой посуды. Но что поделать? Так уж принято у ведьм - варить зелья в котелке. У сего предмета ведьминского обихода обязательно должна быть своя история. Какая-то прапрабабушка должна была его использовать в запрещенном магическом ритуале, а потомки просто обязаны сохранить легенду о том, что случилось со старушкой после недозволительного обряда. У этой ведьмы такой утвари не было, поэтому пришлось в срочном порядке старить абсолютно новый, сверкающий алюминиевым боком туристический котелок.
Одной рукой ведьма листала страницы здоровенного древнего фолианта (вот тут уж все было по-настоящему, действительно подлинно колдовская книга), а другой помешивала в котелке. Ей приходилось отвлекаться на непослушные волосы, поэтому ложка периодически промахивалась мимо варева, и горячие капли летели на длинную обнаженную ведьмину ногу, что не прибавляла ей положительного настроения. Она периодически шипела, почесываясь при прикосновении капель к коже.
В прихожей в замке повернулся ключ, что-то загромыхало, ведьма радостно улыбнулась:
-Мамочка, ты?
Молодая красивая женщина, никак не годящаяся в матери столь взрослой особе, игриво встряхнула рыжей гривой перед огромным зеркалом, беззаботно скинула туфли в самый дальний угол коридора и прошествовала на кухню, подозрительно принюхиваясь.
-Ну, дорогая моя, и что ты тут варишь?
-Да вот,- ведьма торопливо сунула под нос матери книгу.
-Ага, понятно,- усмехнулась старшая.- Ты влюбилась и хочешь его приворожить.
Она что-то шепнула над котелком, густая травяная масса вспенилась, рванувшись к краям посуды и тут же вернулась на место, словно собака от властного окрика обожаемого хозяина. Дочь уважительно взглянула на мать и снова уткнулась в заклинания. Старшая же ведьма беззаботно качала ногой, отщипывая кусочки от булочки, лежащей в маленькой плетеной корзиночке на столе, и рассеянно глядела в окно.
-А знаешь, давно-давно я тоже любила мужчину.
-Ты??- девушка в изумлении уставилась на мать.
Та медленно повернулась к дочери, высоко вскинув надменный подбородок и недобро щуря глаза.
-Я знаю, ты считаешь меня Снежной Королевой, холодной и неприступной, но я знаю, что такое любовь.
Молодая ведьма растерянно передвинула котелок на холодную конфорку и уселась напротив матери, преданно и почти завороженно глядя ей в глаза:
-Расскажи, а?
-Я ждала его очень много лет, я искала его черты в мужчинах, я совершенно точно знала, каким он будет. И когда я встретила его, то узнала практически сразу. Буквально через несколько дней, проговорив с ним достаточное количество часов, я поняла, что мой звездный час наступил, и мой единственный мужчина пришел ко мне. Я тут же объяснилась ему в любви, и ни на мгновение не перестаю любить его с тех пор. Это была стихия. Пожар, буря, землетрясение были ничем по сравнением с этим чувством. Когда он был вдали от меня, я писала ему такие письма, что до сих пор не понимаю, как мне не дали какую-нибудь Пулитцеровскую премию. Я сочиняла стихи, которые переписывали в альбомы и передавали из рук в руки. Я пела, я творила, я писала, я рисовала, я видела всю красоту мира, я любила окружающих меня людей. Я блестяще защитила диплом по приворотным зельям и получила звание Магистра любовной магии третьей степени. Когда он был рядом, я каждую ночь умирала в его руках, чтобы утром родиться снова, когда его взгляд останавливался на моем лице. Я обожала его больше всего на свете. С ним я научилась терпеть, верить и ждать. Я была счастлива.
-Ты привораживала его?
-Нет, мне даже в голову не приходила такая мысль. Он отвечал мне взаимностью, и я не считала нужным пользоваться магией.
-И где он теперь?
Старшая ведьма встала, подошла вплотную к окну и задумчиво поскребла ногтем по стеклу.
-Он здесь,- она ткнула пальцем себе в грудь.- Он всегда будет находиться там.
-Но почему вы расстались?
- Я вела себя чрезвычайно глупо,- смущенно усмехнулась мать.- Я так и не стала обычной земной женщиной. Никто не может измерить глубину чувств другого человека, поэтому я не знаю, насколько сильно он любил меня. Но мне хотелось все большего и большего. Понимаешь, я получала энергию почти неограниченно. Мой резерв пополнялся постоянно от окружающих людей, природы, стихий. Животные, птицы, деревья, цветы делились со мной энергией. И все это я изливала вместе со своей любовью на него. А у него не было этих многочисленных источников. Однажды я поняла, что просто задушу его своей любовью. Я ужасно ревновала, требовала внимания, каких-то сумасшедших поступков, восторженных слов. Я поняла, что какими бы неисчерпаемыми не были мои силы, я не могу отдавать в таком количестве. Закон сохранения энергии. Если вы отдали много, вам нужно восполнить утраченное. Люди от невзаимной любви теряют жизненную силу. Их личная энергия не успевает восстанавливаться. Они начинают плохо выглядеть, болеть, кто-то сходит с ума, особо слабые кончают жизнь самоубийством. И в этом случае сила и мудрость заключается в способности отказаться от любимого человека. Любовь сжигала меня. Мне не хватало внешних подпиток, я хотела получать именно от него. А он не мог давать мне в таком объеме, который я требовала. Не потому что не любил меня, а потому что он не был мной. Он просто был другим. И я отпустила его. Я подумала, что любить мечту лучше, чем убить любовь.
-И он смог уйти?!
-Мы расстались. Подробности не важны. Он где-то живет, возможно, все еще любит меня. Но вместе нам быть нельзя. Вот и подумай, доченька, а нужно ли тебе варить приворотное зелье.- Рыжеволосая развернулась и с нежной блуждающей улыбкой удалилась из кухни.
Девушка задумчиво стояла над книгой. Потом энергично захлопнула том, подхватила прихватками котелок и потащила его к раковине. Она наклонила его над мойкой, собираясь выплеснуть зелье, но в последнюю секунду встряхнула непослушными волосами и решительно плюхнула котел обратно на плиту.
-А у нас все будет по-другому,- торжественно объявила она древней книге, привычно шурша страницами.