Потоки снующих вокруг горожан вызывали у него приступы нервного раздражения, а когда бродячий торговец пряным медом толкнул его в бок, десятник так наподдал бедняге, что тот на пузе проехал несколько метров по мостовой. Толпа шарахнулась в стороны, Томэ упер подбородок в грудь и зашагал дальше, не обращая внимания на устроенный переполох, его руки сами собой сжимались в кулаки.
Сегодняшнее испытание он выдержал, но насчет следующего он у него не было никакой уверенности. Гашфар оказался куда более крупной рыбой, чем он думал сначала. Не просто наемный шпион и торговец чужими секретами, укрывшийся под личиной хозяина трактира. За Гашфаром, крылось что-то несравненно более опасное. Томэ пока не позволял себе задумываться, о том, что сегодня узнал. Все это могло быть обманом, ловкой дымовой завесой. Но вот с самой личностью толстяка надо разобраться. Только тогда можно понять, как вести себя дальше. Больше всего Томэ сейчас хотелось посоветоваться с опытным человеком, которому можно доверять. Эх, мечты, мечты. Нет у него такого под рукой. Но все равно, помощь ему необходима. Пусть даже по мелочи. Правда, в Столице и такие на дороге не валяются. Нужно как следует все обдумать, в одиночку ему просто не справиться.
Из переулка, навстречу Томэ, вынырнула кучка пестро одетого народа. От латанных-перелатанных одежд тянуло странным запахом. Десятки уродливых амулетов подвешенных на тонких цепочках стучали друг о друга. Почти все открытые части тела покрывал сложный рисунок.
Томэ сунул руки в карманы. Ничего особенно ценного у него не было, но для горожан при встрече с подобной публикой этот жест стал уже рефлекторным. Насколько Томэ мог судить по татуировкам ему посчастливилось лицезреть членов банды - или, как они сами говорили, клана - Полой горы. Десятника не уставал удивляться, как Схола, пусть даже там поголовно бездельники, допускает, чтобы эти уроды спокойно ходили по улицам при свете дня.
В отличие от большинства жителей Столицы, Томэ не стал прижиматься к стене и пропускать мимо шумную компанию. Десятник пошел напрямик. Бандиты замолкли, остановились и нехотя подались в стороны. Томэ неторопливо прошел через их строй, он затылком чувствовал взгляды, в которых раздражение смешалась с испугом. Через несколько секунд после того, как последний бандит остался позади, за спиной десятника снова защелкали костяные амулеты. Только на этот раз они звучали как-то приглушенно, а крикливые голоса опустились до шепота. Десятник хмыкнул. Так-то зверушки, еще не все здесь вас бояться
Впереди, рядом с лотком, на котором лежала вяленой рыбешкой, он, наконец, углядел повозку. Рядом с ней стоял уже знакомый извозчик "гном". Томэ улыбнулся и направился к своей добыче.
- Эй, уважаемый, куда торопимся?
Томэ недовольно оглянулся. У него за спиной обнаружилось пять здоровых лбов в выцветших фиолетовых мундирах.
- Откуда ж вы только беретесь, когда совсем не нужны, - проворчал Томэ. - В чем дело, обознались что ли?
- Да нет, похоже, как раз в яблочко попали, - отозвался самый здоровый лоб с нашивками декарха, - На вас поступила жалоба в нанесении физического и материального ущерба.
- Чего?! - моргнул Томэ, - Вы что, уже набраться успели?!
Декарх оглянулся и вытащил из-за строя схолариев помятого человека. На щеке мужичка кровила ссадина. На переброшенном через плечо кожаном ремне висел пузатый бочонок с глубокой вмятиной. Мужичок зажимал вмятину левой рукой, между пальцами просачивались янтарная жидкость, тягучие капли спускались на землю, как паучки на паутинках. Вокруг человека стоял густой аромат меда.
- Гражданин, ты узнаешь этого человека? - спросил декарх.
- Да этот он на меня напал, - промямлил разносчик.
- Ты что несешь, корявый?! - взорвался Томэ. - Сам споткнулся, а теперь виноватых ищешь? Да тебе надо было не бочонок, а башку проломить!
- Спокойно уважаемый, - довольно проговорил декарх. - Я так понял, факта нанесения ущерба гильдии вы не отрицаете. Есть что сказать в свое оправдание?
- Оставьте меня наедине с этим типом, он своей жалобой подавится!
Под взглядом десятника, разносчик стушевался и попробовал снова спрятаться за спинами стражей, могучая рука декарха удержала его на месте. Лицо мужичка стало со всем несчастным. Томэ осенило.
- Так вот значит в чем дело! Никакой жалобы не было. Вы сами на него набрели, а потом за мной погнались. Что такое, Схола сводит личные счеты с Алоиком?
- Ты еще скажи, что это Схола виновата в том, что дружинники Алоика и дня не могут прожить без того чтобы нарушить общественный порядок. Или считаешь, людей на улице топать, это так, ерунда? - насмешливо осведомился декарх.
- Людей топтать, наверное, не хорошо. Только кого из людей я задел? Я здесь кроме этой перхоти, никого в упор не вижу.
- По законам Фидии все ее граждане равны. То, что у благороднорожденных есть привилегии, не значит, что они стоят выше других.
- Вы почаще об этом вспоминайте, когда на своих колымагах по улицам гоняете и тех кто не увернулся, как кошек давите.
- Так хватит, - отрубил декарх. - Поедешь с нами.
- Это куда еще?!
- А тут недалеко. Ребята, проверьте его.
Два схолария обступили Томэ с боков и принялись его быстро ощупывать.
- А ну, руки убрали! Нет таких законов, чтобы дружинников на улицах обыскивали.
- Потом пожалуешься, - утешил десятника декарх.
- Хочешь, чтобы я тебе в морду дал, а ты меня потом в нападении обвинил?! Смотри, получишь больше, чем сможешь унести!
- Давай рискни, на словах вы все смелые.
У Томэ потемнело в глаза от злости, он отпихнул одного из стражей и шагнул, так чтобы достать декарха ударом. Положение, сам того не желая, спас разносчик. Мужичек прижал к животу бочонок, и попробовал под шумок затеряться в собравшейся толпе. Декарх отработанным жестом ухватил потерпевшего за шиворот.
- Куда собрался, гаденыш?
- Господа, товар-то вытекает, мне бы к хозяину, - проблеял разносчик.
- Ничего, весь не вытечет. А вытечет, вот он заплатит. С нами поедешь, будешь жалобу писать.
- Но господин...
В этот момент, стоявший сзади схоларий, вытащил из кармана Томэ подаренный Гашфаром мешочек.
- Это что такое? - спросил декарх.
- Личные сбережения.
Похититель тут же зубами развязал узел на горловине и сунул нос в мешочек. В следующий миг схоларий отшатнулся, на его глазах навернулись слезы, а щеки покрыли багровые пятна.
- О, ошибочка вышла, - злорадно сказал Томэ. - Забыл, что деньги в другом мундире оставил. А это у меня средство от запора. Гляди, гляди, уже действовать начало.
- А ну, отставить балаган, - гаркнул декарх.
Здоровенный схоларий отобрал у незадачливого коллеги трофейный мешочек, и указал на Томэ.
- Этого в машину! В оплоте будем разбираться.
- Эй, вы куда это меня собрались тащить?!
- Сам увидишь, - недобро отозвался схоларий.
Томэ напрягся. Декарха он может вырубить одним ударом. Остальным, если полезут, тоже мало не покажется. Потом несложно будет затеряться в переулках. Но за драку с бойцами Схолы светил месяц тюремного замка. Десятник скрипнул зубами. Нужно попробовать обойтись малой кровью.
Он обвел взглядом толпу и увидел в передних рядах, трех дружинников в форме дома Газар.
- Видите, как ищейки свободных людей, на улицах хватают?! - крикнул им Томэ.
Дружинники переглянулись, тот, что был постарше, поднял сжатый кулак. Десятник кивнул в ответ. Между дружинами великих домов были очень разные отношения, но перед лицом внешнего врага внутренние раздоры отступали. Теперь можно не сомневаться, что во дворце уже через пару часов узнают об его аресте. И как бы схолариям не хотелось, устроить вечер произвола, эту часть торжественной программы им придется отменить.
Машина Схолы притаилась в ближайшем переулке. Томэ отвели к ней в плотном кольце бойцов. Это был бронированный неуклюжий мастодонт на шести колесах.
- Ух ты, колесница бога смерти в натуральную величину! Умелые у вас руки, ребята. Много клея, наверно, ушло?
- Осталось немного, чтобы тебе пасть залепить. Пойти поискать? - проворчал схоларий, пострадавший от драконьего пороха.
Пятна с лица бойца уже сошли, но слезы текли не переставая.
- Попытка не пытка, - отозвался Томэ, - только сам, гляди, соплями не захлебнись.
- Ах, ты...
Боец замахнулся, Томэ напряг ноги.
- Спокойно, Арис, - осадил подчиненного декарх. - Мы же не бандиты. В отличие от некоторых.
Огромный схоларий держал на ладони раскрытый мешочек, свободной рукой растирал между пальцами крупинки зелья.
- Зато чужое к рукам прибирать вам совесть позволяет. Или воровство для вас мелочь?!
- А ты не спеши, мы еще разберемся, кто есть кто, - неожиданно спокойно ответил схоларий.
По его команде Томэ подхватили под руки и запихнули в недра машины. Когда за спиной закрылись бронированные створки, десятник оказался почти в полной темноте. Только под потолком мерцал едва живой светильник. Все вокруг провоняло химией, потом, страхом, блевотиной и мочой.
На всякий случай десятник прошелся по темным углам арестантского отсека и убедился, что кроме него, других пойманных злодеев здесь нет. Похоже, весь сегодняшний улов Схолы составил сам Томэ и свидетель-разносчик, которого "фиалки" предусмотрительно закинули себе в кабину. Десятник от души пожелал, чтобы тот им там все залил своим медом.
Под днищем загудел мотор, машина тронулась с места. Томэ пошатнулся и уперся рукой в стенку, ладонь прижалась к чему-то влажному и липкому. Десятник выругался и поднес пальцы к глазам. На коже остались пятна он невысохшей серой краски. Томэ нахмурился, теперь он понял откуда взялся мерзкий химический запах. Схоларии ремонт, что ли, затеяли? В тусклом свете он с трудом разглядел, что примерно на уровне его груди кто-то наспех намалевал широкий овал. Из-под грубых мазков проступал какой-то другой рисунок. Что-то наподобие глаза, пронзенного, кажется, копьем. Насколько он помнил, глаз был эмблемой банды Некрополя, когда его рисовали вместе с копьем это был знак смертельной опасности...
Машину снова подбросило, и десятник едва не стукнулся лбом о покрашенную стену. После этого Томэ потерял интерес к дальнейшим изысканиям.
- Кто этих недоумков разберет, - проворчал он и сел на корточки.
Так трясло меньше, но окружающая обстановка все равно навевала пессимизм. Томэ последними словами ругал себя за глупость. Почему он не подумал, что схоларии могут отомстить за унижение? Все ведь логично, с доместиком они спорить не могут, зато дружинник Алоика для них просто подарок. И каким же дебилом надо быть, что бы так вляпаться посреди важного дела?! Если не можешь держать себя в руках, то сиди в казарме! Его, конечно, быстро вытащат, но ведь во дворце сейчас Тарамис... От последней мысли становилось так скверно, что хотелось кого-нибудь придушить.
Что бы хоть как-то отвлечься, он начал считать колдобины, на которых подкидывало машину. Когда бронированный монстр схолариев снова остановился, их набралось сто одиннадцать.
Со скрипом распахнулись тяжелые створки, и в арестантский отсек ворвался слепящий свет.
- В Столице за дорогами теперь вообще никто не следит? - спросил Томэ у черного силуэта перед дверями.
- Составь петицию в Синклит. Давай на выход. Покатался и хватит.
Томэ не заставил себя упрашивать, сидеть в вонючей коробке ему уже надоело. Десятник выбрался из машины и остановился упершись кулаком в борт.
- Ну чего застрял, забыл что-то?!
Томэ повернул голову и разглядел стоящего рядом декарха.
- Экономите на освещении, так теперь ждите, пока у меня глаза привыкнут. А то упаду, и потом жалобу, что вы тут били благороднорожденного.
- Мне вот всегда было интересно, почему на улицах дружинники могут друг друга метелить за милое дело, а как под арестом оказываются, так чуть что сразу жалобами грозят.
- Эх, декарх, не сделаешь ты карьеры. Слишком умным хочешь стать.
- Ты не примеряй на Схолу порядки дружины. Ладно, глазки у тебя уже не бо-бо? Тогда пошли, и попробуй только споткнись.
Глаза Томэ действительно привыкли к солнцу. Десятник отлепился от борта машины и пошел за декархом. Остальные схоларии куда-то подевались. Если бы Томэ хотел сбежать, сейчас был бы идеальный момент. Десятник тоскливо вздохнул.
Следом за декархом, он прошел через заставленную машинами стоянку и, наконец, увидел цитадель законности. Южный оплот Схолы представлял из себя, огромную древнюю статую ревущего льва. От пустой глазницы до темени через камень тянулась длинная трещина. С левого бока на монумент навалилась бесформенная пристройка. Серые модули поглотили плечи и почти всю спину животного. У Томэ было неприятное чувство, будто он видит труп хищника, вокруг которого возник муравейник. Трудолюбивые насекомые методично поглощают плоть своей добычи, и когда-нибудь от нее не останется и следа.
Декарх перехватил взгляд арестованного.
- Не был раньше?
- Ага, даже удивительно, как такое получилось.
- Нам это место отдали, когда доместик потребовал у Синклита землю в Столице. Пришлось приспосабливаться.
Томэ искоса взглянул на своего конвоира. К чему бы это вдруг такое дружелюбие?
- На казначействе где сядешь, там и слезешь. Проще было сами купить что-нибудь поприличней, - осторожно ответил он. - Или доместик тоже экономит?
- Да, в общем, денег у нас хватает. Не жалуемся. Но это был вопрос принципа. По договору Синклит должен обеспечивать нас всем необходимым.
- Я вижу, верность принципам обходится вам недешево.
Раздался рев моторов, на площадку перед "муравейником" выехало разом пять машин, им навстречу высыпали схоларии. Когда бронированные двери распахнулись, из машин потянулась вереница людей. На головах арестантов блестели широкие золотые повязки.
- Муравьи наловили личинок и спешат накормить королеву.
- Чего? - оглянулся декарх.
- Смотрю, целый пучок адорантов сцапали. Что, опять на улицах опять стычка с ларокианами?
- У Мясного рынка, загнали их в храм Четырхликого, а потом хотели поджечь здание. Думаю, в этот раз они так просто не отделаются, кто бы в Синклите их не покрывал.
Декарх обошел суетящихся схоларийев и провел Томэ в здание через один из множества входов. Внутри застава выглядела куда лучше. По крайне мере было ясно, что в этом муравейнике обитают очень чистоплотные и зажиточные муравьи. Куда не бросишь взгляд, везде зеленоватое стекло, пластик цвета поделочной кости и полированный металл. Томэ почувствовал укол завести. По сравнению с заставой, казармы дружины просто сборище лачуг, а сам дворец провинциальный музей. Денег сюда вбухали немеряно... Только вот, кажется, эту дорогую игрушку доместика можно очень легко сломать. Как, черт возьми, схоларии собираются защищаться, если на заставу нападет серьезный враг?
Томэ взглянул на декарха, но ничего не спросил. За такие вопросы можно было сходу получить по лбу, так что лучше держать язык за зубами. Но, несмотря на благоразумные мысли, любопытство не давало ему покоя. Взгляд Томэ стрелял во все стороны, выискивая скрытые орудийные порты и броневые панели. К его досаде, он никак не мог заметить ничего подозрительно. Томэ так увлекся, что даже забыл о собственном положении.
Он почти отчаялся разгадать хитрость стражей, когда его взгляд зацепился за странный блеск в боковом коридоре. Томэ остановился и сделал вид, что вытряхивает камушек из ботинка. Оказалось, лучи светильников отражаются от черного глянцевого камня, который покрывал стены уходящего вниз туннеля. С места, где он стоял, десятник мог разглядеть верхушку мощных ворот. Насколько Томэ мог понять, камень был не облицовкой. Однажды он видел такое, когда ему случилось попасть в бункер штаба армии. Сначала в породе вырезали проходы, а потом какая-то техника или алхимия предавала ей невероятную, невиданную в природе прочность.
Томэ почувствовал себя почти довольным. Вот значит как. Снаружи только красивый фасад, а настоящая застава глубоко под землей.
Декарх, кажется, не заметил его маневров. Он терпеливо дождался, когда десятник разберется с обувью, и снова повел его по бесконечным коридорам. Скоро Томэ понял, что они оказались внутри гигантской статуи. Он не знал, был ли лев изначально полым, или Схола просто решила не упускать ни одного метра из отведенного ей пространства. Схоларии задрапировали стены зеленой тканью, и положили на пол пружинящий под ногами ковер, но сквозь все это по прежнему тянуло неприятной холодной сыростью.
Декарх провел арестанта по длиннющей винтовой лестнице и открыл небольшую дверь. Томэ оказался в маленьком, скромно обставленном кабинете. Схоларий кивнул на стоящее у стены кресло.
- Присаживайся. Меня зовут Аргос Димато. Будем знакомы.
Десятник моргнул.
- Томэ эд Алоик. Не сказал бы, что знакомство вышло приятным.
- Служба, - развел руками Аргос. - Да садись, ты не стой.
Томэ опустился в кресло, схоларий присел на краешек стола.
- Ты на Корвусе в какой части служил?
Вопрос на несколько секунд поставил Томэ в тупик. Он ожидал чего угодно, только не этого.
- Первый столичный. Зеленая лента.
Аргус уважительно кивнул.
- Серьезные ребята, жаль мало их уцелело. А я в шестом трубил. Ох, и жаркое было времечко, - схоларий взял со стола графин и глотнул из горлышка. - Я догадался, когда твое зелье узнал. Кто кроме старого солдата будет курить драконий порох? Та еще дрянь. А на Корвусе ведь ничего другого, считай, и не было. Волей неволей привыкнешь.
Томэ небрежно кивнул. Он старался не выдать своего напряжения. Если это не какая-то глупая шутка, у него наметился шанс, выбраться из оплота без потерь.
- Ты не обижайся, что сегодня так получилось. Тут ничего личного, просто хотелось Алоику отплатить. Не ожидал встретить товарища по Корвусу. Ведь дружины великих домов не посылали дальше наших внешних рубежей.
- Были обстоятельства, - коротко ответил Томэ, обсуждать эту тему ему совершенно не хотелось.
- Это точно, обстоятельства бывают всякие, - хмыкнул Аргус. - Ты Трифона Цараса знал? Он тоже в первом полку служил. Его хозяин на войну выпер зато, что тот в поместье двух хозяйских скакунов променял андарам на двух кляч той же масти. С доплатой, конечно. Думал, никто не заметит.
- Почему "знал"? До сих пор знаю. Я его только на прошлой неделе видел. Правда, про коней он мне никогда не рассказывал, но вся эта история очень на него похожа.
- Ничего себе! - Аргус даже встал на ноги. - А говорили, убило его, во время великого драпа.
- Мне тоже так говорили. Оказалось дуракам везет.
- Это точно, - хохотнул Аргус. - Слушай, а мне как-то рассказывали, про какого-то Томэ из Алоика, который служил в первом полке. Это случайно не ты?
- Не знаю, что тебе рассказывали, но другого Томэ в Алоике нет.
- Ха, как же удачно я на тебя напоролся. А может, тогда жахнем как в старые времена?
Между бровей Томэ залегла маленькая морщинка. Приступ дружелюбия Аргуса был очень подозрителен. Военное братство, конечно, штука серьезная, но его не оставляло подозрение, что у декарха была какая-та задняя мысль. Так чего же он хочет?
- У меня кроме зелья ничего с собой нет.
- На этот счет не волнуйся. Застава такое место, что здесь найдется все что угодно.
- А ничего что ты на службе?
- Это уж мои проблемы. Ну, так что?
Томэ на миг сжал губы. Потянуть время не вышло. А этот тип от своего не отступит. Проще всего послать его куда подальше и скоротать время в камере... Но тогда он так и не узнает, что же ему хотели предложить. В его ситуации, нужно проверять любые комбинации...
- Только по половинке.
- Эй, не учи папу. Всем еще работать. Так, ты подожди меня там, а я пока соображу все что нужно, - схоларий указал на вторую дверь из кабинета, которая была прорезана в стене напротив кресла Томэ.
Томэ направился в указанную сторону. Он еще не дошел до нужной двери, когда Аргус вылетел из кабинета. У Томэ мелькнула мысль подзадержаться и пошарить немного в оставленном без присмотра столе, но десятник почти сразу ее отбросил. Вряд ли у декарха найдется хоть одна важная бумажка, а даже если такая вдруг окажется, Томэ слишком слабо представлял себе внутреннюю жизнь Схолы чтобы ее опознать.
Он вздохнул об упущенной возможности и открыл дверь. В лицо ударил порыв ветра, Томэ даже пошатнулся от неожиданности. Оказалось, дверь вела на открытую площадку. Десятник перешагнул порог и огляделся. Это была странная терраса в форме вытянутой трапеции. По краям ее ограждали толстые каменные конусы. Точно такие же конусы спускались со сводчатого потолка. Казалось, они тянутся друг к другу как сталактиты и сталагмиты в пещере, но между ними оставался приличный зазор. Конусы были разного размера и формы, четыре самых больших разместились по углам вершины трапеции... В голове Томэ, словно, что-то щелкнуло, он быстро подошел к краю площадки, чтобы подтвердить догадку.
Он понял правильно. Дверь привела его в пасть каменного льва. Стало быть, кабинет в котором Томэ только что сидел, был чем-то вроде глотки. Десятник хмыкнул, пожалуй, не стоит слишком увлекаться сравнениями. Он оперся на один из каменных клыков и выглянул наружу. С вершины статуи открывался вид на весь южный пригород. Солнце уже наливалось закатной кровью и клонилось в строну леса, от его лучей все казалось каким-то багровым. Почему-то это показалась Томэ зловещим.
Справа от десятника на камне стояло три лежака. Недолго думая, Томэ уселся на один из них. Он быстро понял, что место было выбрано со стратегическим расчетом. Огромные клыки защищали их от порывов ветра, а солнце за день успело как следует нагреть. Деревянные планки до сих пор были теплые.
Дверь снова распахнулась, на площадку вышел Аргус, в руках декарх нес небольшою шкатулку. Схоларий подошел к Томэ и сел на соседний лежак.
- Смотрю у вас тут действительно все под рукой, - проворчал Томэ.
- А что я тебе говорил.
Аргус поднял крышку шкатулки и стал выкладывать на лежак ее содержимое - бронзовые щипчики, фарфоровую плошку, две трубки, горелку, бутылочку с желтым маслом и коробочку с табаком.
- Давай, доставай свое зелье.
Томэ вынул из кармана мешочек с драконьим порохом и протянул схоларию. Аргус взял щепоть снадобья и бросил ее в плошку. Потом добавил ровно такую же щепоть табаку, размешал пальцем и капнул на смесь маслом.
- Половинка, как ты и хотел. Я и сам не люблю три четверти, а тем более, четыре пятых.
Декарх ловко скатал из пропитанной маслом смести тугой комочек и раздели его на две части. Потом Аргус подхватил один из комочков щипчиками и поднес их к зажженной горелке. Томэ обратил внимание, что позеленевшие от времени браншей украшали искусно отчеканенные конские головы. В отличие от скакунов Фидии у медных лошадей были необычно большие глаза и почти треугольные стоячие уши. Томэ кольнуло неприятное чувство узнавания.
- Трофей, - не отрываясь от работы, бросил декарх, - оттуда привез.
Зажатый щипчиками комочек начал тлеть. Аргус переложил дымящийся шарик в чашку трубки и протянул ее Томэ. Десятник принял курительный снаряд и осторожно затянулся. По первому впечатлению, качество зелья было куда лучше всего, что ему доводилось пробовать.
- Ха, почти не чувствуется примесей, - декарх выпустил облачко дыма. - Если так дальше пойдет, солдатская радость чего доброго станет модной среди столичных белоручек.
Аргус вытянулся на лежаке и снова затянулся, Томэ последовал его примеру. Туманная расслабленность быстро заволакивала разум. Томэ понял, что дважды просчитался. Зелье оказалось намного сильней того, к которому он привык. Вряд ли он сможет о чем-то расспросить декарха, тут бы самому лишнего не наболтать. К тому же Томэ боялся устраивать своему телу встряску чересчур мощными зельями. Он слишком хорошо знал, как оно может за это отплатить.
Испугаться как следует, Томэ не успел. Драконий порох был так популярен у солдат, потому что легко заглушал напряжение и страх.
"Может быть, все обойдется. Тот раз мог быть просто случайностью", - подумал он и посмотрел на Аргуса.
Декарх явно ни о чем не тревожился. Он лежал, заложив за голову левую руку, и слегка улыбался.
- Ох, и силен же, гад, - прошептал схоларий. - Не ожидал. Разве когда-нибудь такое было, чтобы от обычного драконьего пороха картинки начинало показывать?! Ты сам что-нибудь видишь?
- Да не...
Томэ привстал, чтобы перевернутся на бок и мир вокруг завертелся, как карусель. Когда головокружение прекратилась, взгляд остановился на клочке небе, который виднелся между каменных клыков. Он был необычайно синий и подрагивал, словно желе. Потом его пересекла алая полоса, будто по воздуху кто-то провел ножом. Из этого разрезала, начала медленно сочится багровая жидкость. Томэ зажмурился и вытянулся на лежаке.
- Ага, тебя тоже забрало. Почти как в старые времена. Только лучше.
- Лучше? - пробормотал Томэ. - Ты действительно думаешь, что после войны с нами случилось что-то хорошее?
- Лично у меня случилось. Я сумел перевестись из провинциального полка в Схолу. Теперь получают двойное жалованье и защищаю покой горожан. Чем плохо?
Томэ захихикал.
- Ну, ты артист! Покой он защищает. Сам ведь знаешь, когда ваш звездный час настал - когда армию из Столицы вывели, а великие господа сообразили, что совсем без бойцов в городе им неуютно. Вот они и держат вас у себя под задницей, на случай если их троны зашатаются. А для отвода глаз заставляют полицией притворяться. Так что отработаешь свое двойное жалование, когда новый бунт будешь подавлять.
- Ну, я же не сказал, что защищаю всех горожан подряд. И не надо так откровенно завидовать.
- У благороднорожденного три пути чтобы сделать карьеру - армия, политика и государственная служба. Ты сейчас мелкий государственный служащий. Чиновник. Это неплохо. Только на своей должности ты и сгниешь. Так что не задирай передо мной нос. Ты попал в такой же отстойник, как и я. Все твое преимущество это двойная пайка.
- Я смотрю, ты давно обдумывал это вопрос. Вот только по всем пунктам промахнулся.
Томэ приоткрыл глаза и посмотрел на Аргуса, на лице схолария читалась неприкрытое чувство превосходства.
- Хочешь сказать я уже чего-то раньше нанюхался, и твои нашивки мне померещились? В армии благороднорожденный был бы минимум лейтенантом, по вашему это что-то вроде пентокарха. А здесь вы все из себя такая элита, что тебя десятником сделали. Хорошо в рядовые не запихнули. Ты говоришь, что в Схолу перевелся после войны. Так если тебя за это время не повысили, то уже и не повысят. У вашего брата без протекции никак.
Аргус улыбнулся, могучее тело схолария окружило лиловое сияние. Томэ снова зажмурился.
- Как я и говорил, ничего-то вы о Схоле не знаете. Схола она как яйцо. Снаружи простое и гладкое, а внутри все очень даже сложно.
- Не надо было тебе курить, - пробормотал Томэ. - Последняя фраза вообще бред.
- Это я тебе балбесу пытаюсь на пальцах объяснить, что внутри Схолы звания, которые нам Синклит дает ничего не значат. На самом деле иной декарх, может быть и поважнее кентарха.
Томэ снова посмотрел на схолария. В другой ситуации он никому бы не спустил "балбеса", но сейчас десятник воспринимал окружающий мир на редкость благодушно. Хотя и скептически.
- А, так ты, браток, значит, замаскированный доместик. Извини, что сходу не признал.
Аргус усмехнулся, будто взрослый объясняющий ребенку прописные истины.
- Зря смеешься, дружище, я серьезно говорю. Переходи к нам и убедишься сам.
Томэ скопировал усмешку декарха.
- Я вообще-то давал клятву Алоику. Пока Ставр не помрет, никуда я от него не денусь.
- Не проблема. Если доместик Меттерних попросит, твой хозяин не откажет.
Вот теперь Томэ действительно удивился. Меттерних был одним из самых важных людей в Столице, а значит и в мире. Что бы какой-то декарх так спокойно упоминал его имя... И ведь не похоже, что он вконец укурился.
- Это ты, стало быть, поговоришь с доместиком, и он сам меня позовет. Интересно.
- Не лично, - спокойно ответил Аргус. - Но я передам, и мои слова быстро дойдут до Мастера. Я на хорошем счету. Он не откажет.
Томэ собрался с мыслями насколько это позволял наркотический туман.
- Как-то больно много выходит возни ради одного человека. На кой я вам так понадобился?
- А чего тут непонятного? Схола хочет собрать под собой как можно больше благороднорожденных. И чем знатнее, тем лучше. Ты считай князь. Ну, пусть и без княжества. Пока. А самое главное, я как только тебя увидел, сразу понял что ты... человек с талантом. Нам такие очень нужны.
Томэ вытянулся на лежаке. И почему в последнее время каждый встречный идиот заводит песню про его княжество? Они что, всерьез думают, будто ему это приятно?! И что там была за заминка в конце? Какие такие таланты Аргус углядел? Разве что бить морды прохожим.
- Ладно, предположим с вашим интересом разобрались. А мне-то зачем все это надо? Ну, кроме двойного жалованья, конечно.
- Видишь ли, какое дело, друг, пока ты не с нами я тебе все как есть рассказать не могу. Секретность, сам понимаешь. Но если общими словами... Схола уже давно не заботится о том, чтобы спасать Синклит от бунта. У нее поважнее работа нашлась. Мы действительно хотим наш мир защитить, от всех кто к нам лезет. И только на эту мельницу воду и льем. Даже когда бандитов ловим... - Аргус осекся, похоже, даже пьяный от зелья он сообразил что может сболтнуть лишнего. - Словом все не просто так. Мотай на ус, браток.
- А, теперь, кажется, дошло. Вы рыцарский орден задумали создать. Отвага, братство и все такое, только без прекрасных дам. Решили красноплащников подвинуть? Они тоже на чести все повернутые.
- Лирийцы, сборище клоунов. Они давно из себя ничего представляют и ничего не делают. Только щеки надувают. А у нас все по-настоящему.
- Как у больших, значит.
- Не веришь! Хочешь, я тебе государственную тайну открою?!
Томэ почувствовал, что Аргус трясет его за плечо.
- Нет, не хочу. И хватит меня дергать, а то весь мой завтрак на тебе окажется.
- А я все равно скажу, - не унимался декарх, - скоро на планету будет налет.
Глаза Томэ распахнулись, он уставился на схолария.
- Империя?
- Пока нет. Собаки арнезские новым господам прислуживают. Верность досказывают.
- Это несерьезно.
- Может быть, но это пока разведка. А следом за шавками придут и их господа.
- У них на пути будут Небесные бастионы. Если вы такие патриоты, отчисляйте пол жалования на их счет. Это самое большое, что можно сделать для защиты Фидии.
- Тебе не приходило в голову, что бастионы стареют? Каждый отбитый штурм дается им все тяжелей. На всей Фидии не хватит ни денег, ни ресурсов, чтобы починить их так, как надо. Положим, атаку они еще выдержат, но следующую могут и не пережить. И когда на Столицу высадится десант, кто его остановит?!
- Дай угадаю - неужто Схола?!
- Именно! Мы сейчас все силы кладем на то, чтобы когда придет время там им наподдать, чтоб они и дорогу сюда забыли.
- То бишь, бастионы сгорели, армия разбита, а Схола одним махом со всем справилась. А это ничего, что в одной имперской десантной группе людей и техники будет несколько раз больше, чем во всем вашем столичном гарнизоне?
- А мы не простым оружием воевать будем. Нашему миру есть чем удивить. Доместик раскопал эту тайну, и передал нам. Теперь главное все подготовить. А когда мы ударим, то не что какой-то десант, сам Алый легион впереди своего визга побежит.
- Не болтай о том, чего не знаешь. Легион и это тебе не бандитов по углам гонять. Все кто его недооценивал, уже гниют в безымянных могилах.
Аргус вытаращился на Томэ, даже позабыв о своей миссионерской речи.
- Ты, что имел с дело с этими чудовищами?
- Я... Мой отряд первым встретился с легионом на Корвусе.
Прежде Томэ ни с кем об этом не говорил и теперь чувствовал странное, смешанное с болью удовольствие.
- Ничего себе... - протянул Аргус. - А правда, что каждый из них под четыре метра ростом, и убить их можно только прямым попаданием из тяжелого орудия... - декарх осекся. - Извини, ты говорил об отряде. Он там... весь полег?
- Если бы, к сожалению, он почти целиком уцелел.
- Чего-то я не соображу.
- Вот именно. Главная сила легиона не то, что там воюют монстры, хотя, они действительно большие и страшные. Суть в том, что они понимают войну как никто другой. Живут ей. "Мы кровь войны" - такой у них девиз. Я не думаю, что они планировали столкнуться с моим отрядом. Скорее это действительно была случайность. Они показались, убили несколько наших и дали отступить. Наш полковник не хотел, чтобы началась паника. Нужно было доказать, что любое чудовище можно убить. Решил, атаковать, пока их немного, пока они не успели закрепиться. В атаку пошло четыре полка... Я не видел, что там было, но люди, которые будут молоть чепуху, говорят, что все полегли меньше чем за полчаса. Четыре полка... В нашей обороне появилась дыра, а заполнить ее было нечем и некогда. Имперцы пошли в контратаку. Дальше случилось как раз то, чего полковник хотел избежать. Самое паскудное в том, что я уверен легион ничего не подстраивал. Наверное, они действительно дали нам уйти, чтоб разнести страх. Дальше все получилось случайно, можно сказать, экспромт, но сработало все так, будто готовилось годами. Легион это страшный противник, а на Корвусе тоже были всякие древности, но не похоже, что местным это как-то помогло.
После речи на Томэ накатила волна слабости. Похоже, он вложил в нее слишком много сил. Десятник распластался на лежаке, левая рука соскользнула вниз и стукнулась костяшками о каменный пол. Томэ почти не почувствовал боли.
- Да, ты во многом прав, друг, - услышал он над ухом шепот Аргуса, - расслабляться нельзя. Но у нас действительно есть оружие, которое уничтожит кого угодно. Нужно только его запустить.
- Но что это такое ты мне не расскажешь, пока я не распишусь кровью на контракте со Схолой, - тоже шепотом отозвался Томэ. - Не могу сказать, что меня это устраивает.
Десятнику было очень трудно сосредоточиться. Ему начинало казаться, будто он нагретый солнцем прибрежный валун, а с моря набегает теплый прибой и легонько его покачивает.
- Хорошо, кое-что я тебе расскажу.
Чужой голос был едва слышен за шелестом воображаемых волн.
- Но за это ты мне будешь должен.
Томэ заставил себя разжать онемевшие губы. Нет, он не камень. У него есть важное дело. А декарха наверняка забрало еще сильней. Нужно использовать этот момент!
- Все будет зависеть от того что ты расскажешь. Учти, на ерунду я не куплюсь.
- Ха, да у тебя глаза на лоб полезут. Слушай...
Скрипнула ведущая на площадку дверь.
- Господин Димато, я по поводу арестованного дружинника...
Томэ вздрогнул, будто через него пропустили ток и повернулся. У входа стоял рядовой в фиолетовой форме, подмышкой он держал какую-то папку. Томэ не сразу сообразил, откуда здесь мог взяться другой человек. Сейчас он бы меньше удивился, если бы каменный лев ожил и попытался его проглотить.
Аргус, похоже, испытывал схожие чувства, несколько секунд он просто моргал и двигал нижней челюстью, будто разминал затекшие мышцы, а потом гаркнул во всю глотку.
- Кто тебя, сукин сын, научил без стука входить?! Ты у меня, сволочь, зубы в кармане носить будешь! Я тебя в канализацию отправлю, за дерьмопроводами следить!
Боец вытянулся по стойке смирно.
- Господин Димато, я стучал, просто вы не отзывались.
- Молчать!
Глаза Аргуса налились кровью, а на губах выступила пена.
- Ты еще со страшим спорить, будешь! Убью!
Боец попятился, декарх привстал с лежака, но тут же стал крениться на бок и упал бы, если бы не подставленное плечо Томэ. Сердце Аргуса билось так сильно, что его стук, казалось, отдавался эхом в теле десятника. По лицу декарха катились градины пота, он дышал так, как если бы только что пробежал тяжелый марш.
- Лучше бы тебе сейчас успокоиться, - прошептал Томэ. - Я бы тоже хотел придушить этого засранца, но нагрузки когда ты под дурманом от пороха, плохая идея. Давай просто выгони его, и мы закончим наш разговор.
Аргус вытер рукавом лицо и удивленно поглядел на десятника.
- А? Какой разговор? Что-то у меня совсем все в башке перемешалось, - декарх перевел взгляд на рядового. - Так какого рожна ты, идиот, сюда вломился?
Томэ стиснул зубы, и с ненавистью посмотрел на Аргуса. Как же не вовремя!
Рядовой кашлянул и раскрыл свою папку.
- Я оформлял одного из арестованных по вчерашней облаве. В общем, все как обычно, только он в окошко увидел, как вы с задержанным идете и вдруг сказал, что дружинник может за него поручиться.
Томэ от удивления он даже позабыл о желании свернуть бычью шею Аргуса.
- В смысле поручиться? Вы кого-то из моей дружины замели и снова забыли во дворец сообщить? Думаете, вам это с рук сойдет?!
- Тшш, тшш, - теперь уже Аргус придерживал Томэ за плечи, - давай сначала разберемся, что к чему. Так ты, значит, говоришь, что за нами сейчас сидит кто-то из дружины Алоика?
- В том-то и дело, что нет, - быстро ответил солдат. - Поэтому я так удивился и решил... вас побеспокоить.
- Не понял, кто-то из городских?
- Как раз нет. Я подумал, вам будет интересно, - схоларий неуверенно перевел взгляд на Томэ. - Не знал, что вы уже... подружились.
Аргус посмотрел на десятника.
- Ты что-нибудь понимаешь?
Томэ честно мотнул головой. Он ничего не понимал.
- Тогда придется разбираться. И почему мне приходиться служить с идиотами...
Опираясь друг на друга, декарх и Томэ поднялись с лежаков.
- Давай, веди, - буркнул Аргус. - Очень надеюсь, что это недалеко.
Рядовой облизнул губы и перевел взгляд с декарха на Томэ.
- Чего застыл как пень, - зарычал Аргус, - по роже получить захотел?!
- Прош прощения, господин Димато. Пожалуйста, следуйте за мной.
Десятник и декарх заковыляли следом за рядовым. Тот то и дело останавливался, чтобы дождаться их. Во время каждой такой остановки, Томэ казалось, что он замечает косые взгляды, которые на него бросает схоларий. Похоже, происходящее ему совсем не нравилось, но перечить декарху, он не смел.
Наконец, боец ввел их в небольшую комнату, похожую, на застрявший в камне пузырек зеленоватого бутылочного стекла. В ее центре, перед складным столиком, стоял вмонтированный в пол металлический стул, к которому был прикован человек. Его губы были разбиты, на щеке темнел кровоподтек. Томэ не сразу определился, с полом арестанта, но, в конце концов, решил, что это молодой паренек.
Десятник потер ладонью лоб. За время прогулки у него в мозгах немного прояснилось, по крайней мере, предметы перестали без предупрежденья расплываться перед глазами, а шум в голове улегся до приемлемых параметров. Но до нормального состояния ему все равно было еще далеко.
- Э, ты часом, дверью не ошибся? Я этого типа впервые вижу.
Рядовой поглядел сквозь Томэ, будто тот был прозрачный, и перевел взгляд на декарха.
- Этот человек утверждает, что знает арестованного Томэ эд Алоик и вышеназванный Томэ может за него поручиться.