Дед Архип : другие произведения.

Сборник Рассказов: Записки сумасшедшего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
   ЗАГАДКА-ЗАГАДУШКА
  
  
      -- Да! Жизнь прожить,
   Не поле перейти.
   С глазами зрячего
   По ней надо идти.
      -- Не случай, не беда
   Рождают просветленье,
   А горсточка ума,
   Труда, терпенье...
      -- Познай предельно все вокруг,
   Как мир широк...глубок...
   Мой друг...
   На ус клубочек намотай...
   И никого не допускай...
   4) Где зеркала стоят,
   Там правит отраженье.
   Игра ума без слов -
   Вот истина, движенье.
      -- Кто в скорости природой одарен
   Тому поклон мы режем,
   Не понимает мысли океан,
   Не видим берега, а он - безбрежен.
   6)Куда ни кинь,
   Все не хватает слов
   И снасти не причем
   И беден наш улов.
   7) А в таинстве таится, созревает
   Любовь, порок...
   И кто же знает:
   Что? Где? Когда? И почему?
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПОБЕДНАЯ БИТВА
  
  
   Налетели со всех сторон тучи грозовые черные, машут крыльями ветряными, режут взад и поперек огненным заревом и орут свое заклинание.
   - Выходи, дед-колдун, на поединок разовый... Потопим все твое царство вонючее самогонное...не видать тебе, хрыч колхозный, светлого будущего.
   - Коль твоя возьмет, - режет туча наглая, - то вечно служить тебе будем, а ежели испугаешься и падешь, то нашим рабом век будешь, и возить воду до наших воинов-облаков станешь.
   Вижу, значит, дело - плохо, ибо их-то уйма, а я - один-одинешенек. Ору им в трубу печную, что наглости такой не ожидал и, что вызов их принимаю. Взял я кнут свой пастушичий, залез на свою соломенную крышу и давай хлестать направо, налево... помирать так с музыкой.
   Разозлил я тучи черные, гром гремучий, и излили они на нас потоп пресной воды, и закричали мои огородные птицы, зверюшки, и напужали извергов, и побежали изверги прочь, и пришли облака кучерявые и ласковое веселое солнышко вынырнуло. И стали мы жить-поживать, как ранее.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   МУХА
  
   - Нет, злей осенней мухи и девки вековухи, - подтрунивала бабуленька над повзрослевшими внуками. - Муха злая не от того, что крошек на столе на всех не хватает...война-то еще воюет, с хлебушком-то пока туговато...на трудодень-то по сто грамм ржи выдали да еще по сто грамм на едока малого. Вот и живи себе хорошо, еще картоха в огороде уродилась, и свеклы на колхозном поле на всех хватит. Голодать не будем и все до победы доживем, - приговаривала бабуленька, накрывая обеденный стол.
   - Муха злая поневоле, приближение холодов чует, стареет и слабеет...ей меду подавай да не простого меда, а засахаренного, чтобы крылышки не измазать, чтобы ножками не увязнуть... булавочная головка у мухи, а соображает не хуже нашего. Правда-истина, что большая голова - не подарок...большая голова у колхозного быка, а что в ней толку. Залез как-то бык по брюхо в болото и орет, и орет бешеным голосом. Пришлось его в обхват веревкой опоясывать и тащить всем бабьиным звеном...из болота вытащили, а он опять орет. Думать надо заранее, всем надо и всю жизнь до смерти учиться думать. Кто бездумно живет, тот сам себя изживает, - закончила бабуленька.
   - Я тоже думаю, - вставил малец.
   - И правильно делаешь, - похвалила мальца бабуленька.
   - Я думаю: как бы у мухи летать научиться, чтобы летать не по прямой, чтобы и один фриц не мог подстрелить.
   - Вот и учись, вот и соображай, - бабуленька неожиданно всхлипнула и вышла в сенцы.
   Не знал тогда малец, что за пазухой у нее была скомкана похоронка-извещение о гибели ее младшего сына, т.е. дяди Гаврюши - Гавриила Ивановича, погибшего смертью храбрых в боях за столицу нашей Родины.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВАСЬКА-КАРАСЬ
  
  
   Сидим мы с тюлечкой под ивовым кусточком, наблюдаем, сладенького красненького червяка поджидаем...тихо сидим. Спускается на тонюсенькой ниточке синий огрызок, хлопает ушами, таращит на нас глазищами. Надоел нам этот оборвыш и съездил я ему плавником по морде неумытой. А он, как бросится на нас, как подцепит меня железным крючком. Из всех своих последних сил дохляк обкусанный постарался. Вот и пострадал я, заморское крючище полгубы оторвало.
   С тех самых пор вся наша рыбная братия стала звать меня Васька-карась-рваная губа.
   - А ты, дедушка, - пропела тюлечка, - про плавник расскажи.
   Васька-карась насторожился, откашлялся и промямлил что-то, почесал обглоданным плавником рваную губу и продолжал:
   - Плавник - это особый случай, это битва за жизнь... Охотились мы с братанами в ту грозную пору в мутной воде. Отсидимся в камышах, наберемся сил богатырских и давай гонять мух, стрекоз и прочих инородцев. Гоняем их, пожираем, а они прибывают и прибывают. За лихой работой устанем и бдительность потеряем. Этим и пользовались враги наши, страшнейшие враги, зубастые враги. Выскочит страшилище неожиданно, пасть свою железную оскалит и хватает нашего брата карася. И меня схватила за плавник; схватила и раздумывает глотать всего целиком или нет. Ну, думаю, пропал ты Васек-карась. А она - ведьма голодная щелкнула зубищами, плюнула на меня и бросилась в погоню за жирным окунем. Так и остался я без одного плавника с обрубком век коротать.
   - Дедушка, а где ты хвост потерял? - поинтересовалась тюлечка.
   - Хвост-то? Хвост-то, - отозвался Васька-карась. - Хвост жизнь оторвала. Давненько это было...приближалась морозная зима и вся наша карасиная родня стала поглубже зарываться на дно в тепленький ил. В мягкой теплой постельке спать-зимовать - это мечта карася. Зарылись мы в ил, задремали, а зима гонит и гонит холода, и мороз трещит вокруг, водичку морозит...
  
  
   Все от мороза бегут...крысы водяные голодные под коряги в норы забиваются, рыщут пропитание и днем, и ночью. Вот одна из них и оторвала мне полхвоста. Сколько бед и обид за свою жизнь терпит наш карасиный народ, - закончил Васька-карась. Почмокал, почмокал своей рваной губой, повздыхал и тихонечко процедил:
   - Осторожность-то приходит, как мудрость, с годами, с опытом... Век живи - век учись... У двуногих человечков, у рыбаков учиться надобно, у рыбаков-молчунов. А наш-то брат-карась шлепает по молодости лет, шлепает без оглядки... Вредно и опасно шлепать. В меру все делать надобно, в меру есть, в меру спать и все прочее в меру делать, - закончил Васька-карась-рваная губа.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДЕД-ГОРБУН И ПЕС-МОЗГУН
  
  
   Жили-были за селом, за выгоном, на краю топкого болота в перекосившейся от времени избушке-старушке два неразлучных верных друга: дед-горбун и пес-мозгун.
   Ели и спали, и гостей званых и незваных вместе принимали. Прибежит заяц-говорун-прострелянное ухо и сыпет без устали новости о жизни лесной, полевой, деревенской. Внимательнейшим образом слушают они и не перебивают зайца-болтуна, ибо правду от лжи они по ходу рассказа отсеивают и извлекают зерно-суть дела. Заяц нарассказывает новостей, угостится морковкою, кочерыжечкой капустной и полетит себе птицею по окрестностям.
   Дед припаркою крапивной суставы натрет, и зашагают друзья по родному краю из капканов и сетей вызволять на свободу несмышленышей лесных.
   Лет этак десять назад, они самого главного вожака волчьего звания спасли. Не доглядел разбойник и угодил хвостом в охотничий капкан..., а сегодня-то лучшим другом стал...ножки у деда и у пса под хвостом готов облизывать.
   Или вот, лисица рыжая, что всех кур на ферме перещупала и в свои хоромы перетаскала. Только и боялась одного петуха да еще наседки...
   И ее прохвостку пожалели друзья и ей жизнь подарили, и из сетей вызволили. Ну, правда, слово с нее взяли: не баловать на ферме крестьянской, а добывать себе пропитание в полях окрестных.
   И такие сказания про деда-горбуна и его друга пса-мозгуна по всей земле впереди нас грешных бегут.
   Уж очень с трудом верится, что благородство и правда-истина деда-горбуна берут верх над невежеством и разбоем.
   - Хочешь - верь, а хочешь - не верь, - сказывала молодуха сельская, - а вот те крест на пузе, своими глазами видела, своими ушами слыхивала, когда за целебными травами на болото ходила, как этот горбун-колдун с грозовой тучей разговаривал, а еще, как грому с молнией угрожал расправою...
   И тогда ж пролил дождичек теплый, обильный и никаких бед грозовых во всех окрестностях не было.
  
  
   Может быть и сегодня такой дед-горбун с другом псом-моргуном где-то рядом живут. А где?
   Одним глазком бы на друзей посмотреть, одно словечко бы о жизни закинуть... Все бы на душе полегче стало.
   Интернет-то сколько не гоняй взад-вперед, а ответ-то повисает, а правда-истина-то убегает...
   Дедушка-горбун, спаситель наш, отзовись... Напомни: сколько будет "дважды два четыре?!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   БУКОВКА С ГЛАЗКАМИ
  
  
   Сидит на скамеечке маленькая буковка, сидит горемычная и горючими слезами обливается, а рядом и другие буковки сидят и песни поют, и сказы сказывают.
   Маленькая серенькая мышка по скамеечке по строчечке пробежала, посмотрела на заплаканную буковку, пожалела ее и спросила: "О чем, красавица, плачешь, о чем слезы проливаешь?"
   - Как же мне не плакать, - отвечала заплаканная буковка. - Все мои подружки в наряды разодеты, а с меня последние точечки поснимали и зарыдала пуще прежнего.
   - Не плачь, красавица, - взмолилась добрая серенькая мышка. - Я тебе зонтик принесу, украшение принцесс и особ знатных. В зонтике и точечки проколоты, и черточки надрезаны; на всякую погоду будет у тебя наряд нарядный и к тому же наряд не простой, а заграничный.
   Принесла мышка зонтик, примастерила его над буковкой и убежала в щелочку к себе домой.
   Сидит крошка под зонтиком, шелохнуться боится, а по сторонам буковки-выжидалы из разных заморских алфавитов выглядывают, пальчиками на бедную буковку показывают, перешептываются, передергиваются, насмехаются. Закрыла маленькая буковка глаза, а из закрытых глаз слезы ручьями бегут.
   - Брось ты этот дырявый зонтик, - кричит мягкий знак.
   - Возьми мою крышу твердую, - орет твердый знак.
   - Накинь наши платочки-косыночки, - смеются прописные красавицы.
   Так бы и до конца дней своих горевала бы буковка, если бы не выручил ее друг детства добрый предобрый ежик. Поделился ежик с буковкой своими маленькими иголочками-точечками, и стали они рядышком жить-поживать, с новогодними елочками играть:
   Ё-ё-Ёлка-ёлочка...
  
  
  
  
   Господину писателю:

фантасту Рею Бредбери

Посвящаю

Автор СВП

ИСПОВЕДЬ ИНОПЛАНЕТЯНИНА

или

ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ

   Дни бегут, бегут года, убегают столетья, тысячелетия. Земные существа и прежде всего люди наследуют и приобретают новые биологические факторы, пытаются осознать понять природу развития земного, внеземного пространства, силу интеллекта человека, его духовность. Смертных землян одухотворяет мысль о вечной жизни, окрыляет вера в бессмертие, удесятеряет их силы в гармонии единства, в движении к цели.
   Мы - инопланетяне нейтрально наблюдаем за их развитием. Десять тысяч лет, земных лет, кажется, пролетели, как один день. Десять тысяч лет назад владыка Красной планеты благословил меня юного марсианина на вселение в разумное земное существо, т.е. земного человека, и жить бессмертно на планете Земля, испытывая все человеческие прелести и муки. Быстро бежит времечко земное, а у нас на Родине лишь колеблется и в ином измерении материализуется.
   И вот живу я среди землян века, тысячелетия... то старею... то молодею...
   Всем моим существом управляет мой Бог - мой владыка и повелитель: переселяет сущность мою в новорожденные существа по своему усмотрению и тем продлевает моё земное бессмертие, и я выполняю свою миссию, и, не всегда осознавая ее, но всегда держу ее в себе. Многому мог бы научить людей, многое мог бы передать умным правителям, если бы не мой обед, если бы не наказ
   моего Господа: держать язык за зубами. И лишь, в бедственные
   времена дозволено мне послать необходимую вибрацию спасения, как отдельному человеку, так и целому сообществу. И радостно
   мне, когда моя нравственная вибрация спасает человека,
   облагораживает его жизнь и горько мне, когда усилия мои не достигают цели...
   Слышу, как просит обреченный на смерть о спасении, слышу, как зовет смерть измученных страданиями: вижу, как горит и сгорает живая душа, а спасти их не в силах, ибо не дано мне, вмешиваться в судьбы людей.
  
  
   Не достоин я имени земного человека, не человек я, а - инопланетянин... просто какая-то живая бездушная машина, наблюдающая и исторгающая бездушие, выполняющая волю моего покровителя...
   В первое тысячелетие моей земной жизни пытался и спасать, и учить людей уму-разуму, жить не по волчьим законам, а по чести и по совести, но каждый раз убеждался, что их земная сущность развивается в единстве добра и зла. Человек не творит сам себя из себя, а заимствует свое падение, свое восхождение у земной природы, вот и бросает его из стороны в сторону. Человек не способен отделить душу свою и послать ее на просветление в иные миры, ибо такое отделение души от тела для человека смерти подобно. Встречаются люди и полидушные, напускают к себе блуждающие души и все по уговору колдунов черной магии. С такими держи ухо топориком, за версту их обходи... они все знают и все умеют и простых непосвященных за людей не считают. Добрый настоящий душевный человек всегда доверчив и душа у него открыто светится. Шагающий на прорыв, ученый человек, перенасыщая свой ум-разум информацией, нередко, зацикливается и, как палач с закрытыми глазами, безжалостно рубит правду - истину, с ума сходит, теряет дар ясновидения, путает божий дар с яичницей. Не развитый, верхогляд, не подготовленный, не зрелый ум-разум выдергивает из потока информации отдельные красочные куски-биты и возводит их в абсолют, чем причиняет страдание и себе и окружающему его миру.
   Соразмерность земного пространства, бытие жизни требуют от человека внимания, просчета, проникновения за пределы нового открытия. "Сто раз отмерь, а один раз отрежь", - учит народная мудрость.
   Нам инопланетянам трогательно наблюдать за перегрузками, больно видеть зашторенность человека, бедность его ума - разума.
   Повседневные сплетни, страх обрушиваются потопом и гасят здоровье чистое пламенное душевное равновесие личности, принося страдания и болезни всему обществу.
   Не осознает человек ХХI века, как и в прежние века, что все стежки-дорожки его бытия ведут к единству многомерному, к простейшему осознанию жизни во имя жизни...
  
  
  
  
  
  
   Все прошедшие тысячелетия разрушающие жизнь факторы - события взламывали судьбы народов, отбрасывали духовное нравственное развитие целых народов на века. А ведь без духовного нравственного развития общий цикл социального прогресса, а, следовательно, и технического прогресса подвержены коррозии, принимают искривление, зацикливаются на постулатах, загоняют себя в тупик.
   Умные головы это видят, ощущают всеми фибрами своей души, но они, по сущности бытия, малочисленны и разрозненны.
   Владыки-правители земные в массе своей лживы и жмут на массовое сознание людей, играют с народом на его закоренелых страстях, на борьбе за выживание, на войнах, на зрелищных играх, на непросвещенности человека...
   О! Сколько Бог мой марсианский мог бы дать людям, чтобы они были истинно свободны строить и жить во имя жизни, во имя счастья на Земле.
   Люди, очнитесь! Вы узнаете бесконечность конечного мира и Вы станете вровень с соседями инопланетянами... Вы получите главную вибрацию, если будете жить и делать себя из себя во имя общего духовного нравственного развития человека...
   Все десять тысяч лет моей земной жизни мое сердце обливается кровью, замирает от вашего бессердечного отношения к самим себе через отношения к другим, таким же, как и Вы, людям.
   Во имя Вас и Ваших потомков прошу Вас: будьте бдительны, читайте и перечитывайте в душе вашей наши инопланетные послания, наши исповеди.
   Мир и счастье вашему дому.
   Всегда Ваш и с Вами - инопланетянин...
   С Красной планеты Марс.
  
  
   Автор СВП
  
  
  
  
  
  
  
   1941 год
  
  
   Богатый край - рязанщина,
   И бедный люд рязанщины,
   И гордые здоровые сыны
   За Родину, за Сталина,
   За Ваньку Косопузова,
   За Прохора-колхозника
   В бой на пролом пошли.
   Курлыковка болотная,
   Запрудня разворотная,
   Кузьминки погорелые,
   Вылетовка в огне,
   Широковка просторная,
   Кульковка глинобитная,
   Кривая заокольная...
   Войска по ним прошли.
   Края наши голодные,
   Живут люди достойные
   Дворовые, домашние
   На пашне и в лесу.
   С утра до ночи трудятся,
   Не знают, что получится,
   А может не получится?
   Ну, как я напишу...
   В кармане зерно зрелое,
   А в закромах - горелое,
   Сырое, перегнившее.
   - Однако же, зерно!
   И с Терехом, без Тереха
   На госпоставку с мерином,
   Тайком без провокации,
   Зерно в район везу.
   Малинки - село славное
   И девки есть забавные,
   И церковь есть, и школа здесь, и клуб.
  
  
   Одно непонимание:
   Кому нужны страдания?
   Их парни, девки клубные
   Всю ноченьку поют:
   Эх, война-войнище,
   Немец-фриц - вонище,
   Подрасту и дам по мусолам.
   Потерпи немного...
   Кулек на дорогу...
   Черную лепешку делим пополам.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТРЕЗВОЕ ПРИЗНАНИЕ
  
  
  
   Я пошутил, когда писал письмище,
   Что страсть люблю в твоем саду цветы;
   В тот вечер слил за пазуху винище
   И позабыл, что краше цветов - Ты!
   Признаюсь, я сорвал одну гвоздику,
   На шляпенец гвоздику пригвоздил
   И мой сосед - ментяра никудышный
   Меня! Любаш, в ментовку оттащил.
   Дежурный серж набухал полстакана
   И предложил промыть, стерва, мозги,
   На закусон подсунул таракана
   И приказал кому-то розги принести.
   А поутру в штрафные батальоны
   На десять суток засадил меня...
   Как жаль: в саду я потерял кальсоны.
   - В каком саду?
   Ах, Соня, Соня! Милая моя.
   Ах, Люба-Лю-любимая!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СТРАСТЬ
  
  
  
   Я по-китайски знаю лишь два слова:
   Все хорошо, все хорошо.
   И от того все вспоминаю снова:
   Все карасо, все карасо.
   Я по-китайски хлопаю глазами,
   Я по-китайски пальчиком вожу,
   И на стекле иероглифы с азами
   Тебе на память вывожу.
   Тебе слова мои, как бабке печка,
   И весь мой пыл в объятьях заключен.
   Ах, милая моя, любимая овечка,
   С небес смотреть на жизнь твою
   Я обречен...
   Люблю тебя, любимая Любаша,
   Люблю за страсть, за нежность, доброту,
   Люблю Лю-лю - по-нашенски - Наташа,
   Еще виток и я к тебе приду.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЛЯГУШОНОК

   - Не хочу учиться, а хочу жениться, жениться, жениться, - квакает маленький лягушонок.
   - Сынок, сынок, - ласково отозвалась мама лягушонка. - Я тебе и невесту нашла, посмотри на красавицу соседку-улиту с рожками; улита красива, добра и трудится на славу, и хорошеет изо дня в день.
   - Не хочу улиту. Я сам невесту нашел; мы с ней играем и вместе песенки квакаем. Твоя улита и квакать-то не умеет, - лягушонок выпучил на мамочку глазки.
   - Что ты, сынок, что ты, мой избранный, мой красавчик весенний. Сегодня даже двуногие человечки не женятся на своих подружках. Они иностранок отлавливают, самых полненьких, самых богатеньких, у которых уйма всех желаемых слуг, развлечений развлекательных.
   - А зачем мне богатство ихнее, я что, сам комара не слопаю.
   - А у улиты свой домик при себе, будете в том домике жить-поживать, - поторопилась наступать мама-лягушка.
   - Мы свой, свой, свой домик-пенечек нашли, - заплакал лягушонок.
   - Молодо-зелено, - проквакала лягушка-соседка.
   - А любовь? - спросил лягушонок.
   - Какая-такая любовь? - испуганно спросила мама-лягушка. - Нет никакой любви. Двуногие человечки поумнее нас, а они в любовь не верят. Любовь калечит, убивает и всякие позоры приносит.
   - Ну, и пусть приносит, - лягушонок опять закричал, запричитал.
   - Ладно уж. Успокойся. Делай, что хочешь, - ласково пропела мама-лягушка.
   - Ура! Ура! - закричал маленький лягушонок и упрыгал к своей избраннице.
  
  
  
  
   КРИЗИС
  
   - Кризис - это, брат ты мой, явление масштабное, это, как вещевой колокол, это, когда от головы до ног пронизывает волною голодного смятения, это тебе ни какая-нибудь чахотка или даже война-заварушка. Кризис от комара до парящего в небесах орла схватывает, перемалывает и на улицу выплевывает, - дед Силатий примолк, видать, истощилось его красноречие; собрал крохи хлеба и пес, бросая взгляд на своих сотоварищей, аккуратно слизал крохи с ладошки деда-хозяина.
   - И в молодые годы кризисы бывали, и при царе-батюшке извозчики вставали и отказывались извоз вершить. Пробуксовка - вот, значит, что такое кризис. Кричит городская труба, взывает: даешь стране угля... Зисует, выкручивает городское начальство последние силушки, лихорадит всех сверху до низу, лопаются выхлопные трубы и моторы чихают... Пашешь-пашешь, а знаешь, что урожая-то, то есть зарплаты положенной не будет. Подкинут рублишко понюхать, заемчик и съест рублишко, и молчишь, и звереешь день ото дня - голод-то не тетка и потому каждый тянет-приворовывает, что под руку попадет, с оглядкой возьмешь, то не заметят, а ежели хапнешь через край, то тут же от товарища мастера по шее получишь. Стало быть, кризис зисует, а ты сам себе на уме: кризис пережевывать надобно со смаком и на зависть соседу хапуге, начальству буденовскому, капиталисту заморскому. Встал, к примеру, как я ранехонько, почесался от твоих псиных блох и прикинул в уме что да к чему катит... Нет, нет...боже упаси - на завод не пошел...пусть, что хотят со мной делают...силушки, значит, взять не откуды... и буржуйку сегодня не затопил, ибо дровишки для вечера, для позднего часа припасены. Вечером-то свояк Павел с Иринушкой пожалуют, опять же дядя Ваня,
   проворный спекулянт, расточитель московский нагрянет...они ведь, пес мой дорогой, без ночного картежа сдохнут, как рыба без воды. Без козырных норовят тебя до гола раздеть. Вот и затопим для них нашу печечку, подогреем их буржуйские замашки. Ты только не лезь к ним, не выпрашивай сухарики. Они и сами подбросят, ежели им первые взяточки уступать будем, первые-то всегда копеешные, а далее "петушок" по рублику пойдет, а за полночь и под утро и по сторублевочке на кон. Вот тогда мы их и почистим по всем картежным правилам. Не обеднеют наши
  
   бездетные родственники, а нам, псина моя любимая, на картоху, на краюху черного надобно.
   Пес смотрел на своего хозяина и в знак согласия вертел хвостом.
   - Все схватываешь? - дед погладил любимого песика и продолжал:
   - Люди брешут, что деньгам капут пришел, что тридцатки, "керенки", свой век отжили, что напечатают новые деньги и будет их у всех видано-невиданно, этих нэпманок.
   К вечеру собралась вся картежная компания: и сват Павел с Иринушкой, и дядя Ваня, и толстопузик Герасим Иванович со своей молодухой. Молодуха достала из-за пазухи новую колоду карт и положила на край стола возле деда Силантия. Дед вскрыл колоду, обнюхал карты, перемешал их и сдал по кругу сидевшим по пять карт каждому, открыл козыря и на правах обладателя младшим козырем чмокнул шестерою по столу - игра началась.
   - Так, что там на рынке народ-то гутарит? - бросил дед вдогонку шестере.
   - А то и гутарит, - пропел дядя Ваня, - что, сколько не выиграешь за ночь, все на утро прахом окажется, т.к. кризис века пришел и конец всему. Павлуха снова извоз тяжеловесный открыл, а зря...а-а это о-о-опять моя взяла, - и подвинул взятку к себе.
   - Это почему ж зря? - вставила Иринушка.
   - А потому и зря, - пояснил дядя Ваня, - завтра опять национализируют в пользу народных коммун.
   - Ну и пусть отбирают...хоть день почувствую себя человеком, - отчеканил Павел.
   - Почувствуешь, - перемешивая карты, бросил дядя Ваня, - похозяйствуешь, а потом еще и по этапу лес валить пойдешь.
   - Подсними, - обратился он к деду Силантию.
   - Крести - козыри у нас, буби были в прошлый раз, - пропела Иринушка.
   - А ведь Ванюшка, мать чесная, в чем-то прав, - дед сбросил короля пик.
   - У нас на заводе, - продолжал дед, - рабочие так и говорят, что начальство и власть народная делает все во имя народного блага, во имя светлого будущего для детей и внуков, что кризисные трудности пройдут и все будет дозволено брать бесплатно...новый справедливый уклад будет и все будет общее, и дети общие, и жены, вроде бы, общие..., а уж питание, обувка, телогрейки, так
  
   выбирай по своему размеру... Взял к примеру сто грамм или сто пятьдесят, закусил бутербродиком с килечкой, с лучком и баста..., а кризис и это НЭП - это не нашего народного ума дело.
   - Моя и опять моя, - загребая деньги, просипел Герасим Иванович, - работать надо, шариками работать...тогда и сам черт будет не страшен. Я к кризису прирос с первого своего трудового дня...пашешь изо всех сил, а денег от получки до получки кот наплакал. Мне кризис не страшен: у меня в закутке свой спирт-завод, нагнал по спросу, раздал потребителям, а денежки - в карман. Кризис - это могила для лодырей и недоношенных. Думать надо, учиться у козырей и бить наотмашь лень, негодяев, буржуев зажравшихся. Народ все перемелет и свое возьмет.
   - Герасим Иванович, - взмолилась Иринушка. - Ну, зачем же так-то? Буби-то были вчера, а сегодня козыри - пики, - и потащила взятку к себе.
   - Виноват, - бросил Герасим.
   Отыграли добрые люди в петуха, отлаяли свои правды и неправды и счастливые отправились восвояси.
   - Ну что, мой рыжий любимчик? - обратился дедушка Силантий к песику.
   Песик повертел хвостиком и прижался к дедушкиным ногам.
   - Все шумят, все воркуют, все о светопреставлении сытного будущего мечтают. Мечтают, митингуют...всех-всех гнать в поле надобно...за плуг, за соху, за борону...поля пустуют, зарастают... скотину перебили...пряников заокеанских ждут...подождите... получите. Забыли, как голодали при царе-батюшке, совесть потеряли... Вот пройдет этот черный день и напишу правду-истину и отнесу ее в нашу районную газету "Правду". Пусть все читают, что старый большевик-картежник Силантий отказывается от зарплаты и бьет в колокол Свободы-Равенства-Братства, набат добра и нравственности; труд и всеобщая грамотность - таков призыв деда. Воевать до победы за всеобщее народное демократическое...
   А кризис или взлет, мозговое пробуждение ищи в ящике, в интернете своих друзей и своих врагов.
   Труд наш и есть настоящий наш кормилец. Как потопаешь своими мозгами, как покрутишь кочергою в печи да постучишь на наковальне, так и перекуешь нынешний день на благополучный завтрашний.
   Все и все от нас, от самого народа зависит.
  
  
  
   ЛЕСНОЙ ПЕРЕПОЛОХ
  
  
   Сорока-белобока пела-стрекотала, с одной поляны на другую перелетала, новости разносила, голос потеряла, из последних сил доносила молву, подслушанную у кур соседней деревеньки.
   - Ей, сорока, что еще там бормочешь, спать не даешь, от дел отрываешь, поймаю - хвост надеру, - пригрозил бобер.
   - Уймись, брехунья, - простучал знатный дятел.
   - Сам уймись, - огрызнулась ученая сорока. - Стучишь на весь лес разные глупости и не знаешь, что кризис пришел-прилетел.
   - Ну! - стукнул дятел-законодатель. - А какой он этот самый кризис? - дятел насторожился. Он-то дятел всегда начеку.
   - Какой, какой? - прострекотала сплетница. - Такой, как все мы...добрый, нарядный, богатый, настоящий жених и невесту себе подбирает, и работу каждому обещает, - не унималась сорока.
   - Наряжайтесь, умывайтесь, прихорашивайтесь, - пожелала болтунья и полетела на другую поляну.
   А тем временем, летело сорокино послание-пожелание и каждая птица, зверюшка лесная рот раскрывала, молву сорокину ловила, на свой манер перекрашивала. Так бы оно и дальше катило, если бы не хозяин леса.
   Мишка косолапый зычно проревел и все прислушались, и все поумолкли, тайком стали нашептывать: кризис - жених разряженный, жизнь новая.
   Сколько не стрекотали, сколько не причитали лесные обитатели о чудо-кризисе - женихе заморском, а беду все-таки накликали: пришли в лес мужики деревенские и завизжали пилы, и застучали топоры. Сплошной переполох у лесных жителей начался. Заплакали птицы, зверюшки лесные...заплакали говоруньи сороки-белобоки... Стонет лес, погибает лесная жизнь.
  
  
  
  
  
  
  
   ОАО "КОММУНАРИЯ"
   или ПЫЛЕСОС
   Повесть
  
   Глава I
  
  
   Рысью бежит по столичной родной улице демобилизованный солдат Леха Объемов-Саблин, маленький юркий паренек спешит к рабочему верстаку предприимчивого предпринимателя старшины Капиталова, недавно уволенного в запас и тут же организовавшего кооператив по ремонту бытовой техники.
   Сергей Степанович, настоящий организатор доходного бизнеса, строг и требователен к себе и к товарищам, лишнюю копейку не пробросит, лишнего слова не скажет.
   - Хочешь заработать, - говорит он, - думай, пробуй, выбирай себе сам рабочее место и паши, исполняй все по режиму рабочего трудового договора, а будешь опаздывать, лодыря гонять, брак клепать, вон, как те, что ноют у проходной, то и сам в их число попадешь. Понял? - Сергей Степанович посмотрел в глаза Лехе и переспросил "понял или не понял".
   Леха, конечно, сразу выпалил по-солдатски: "Так точно!".
   - Вольно, - улыбаясь, бросил хозяин бизнеса. - Иди работай, старайся, учись...
   Леха помнит напутствие и пристальный взгляд Сергея Степановича и старательно исполняет договор сторон. Сегодня ему предстоит осваивать ремонт холодильников; стиральные машины, утюги и другие электромеханические приборы он научился чинить еще до армии, а вот с холодильниками пока не знаком. Домашний холодильник "Юрюзань" еще дедушка покупал, а его сорок лет назад и в проекте не было. Все улетели на небеса, покинули его в пьяном угаре... "Живи, Лешенька-сынок, не падай духом", - размышлял он, вспоминая наказы матушки. "Юрюзань" всех пережил и молотит себе, и морозит, как новенький.
   Живет Леха, осваивает профессии, вдумчиво прислушивается к советам, требованиям своего мастера-хозяина, своего покровителя господина Сергея Степановича Капиталова.
  
  
   - Ну, погоди же капиталист Капиталов, - бурчит Леха, устанавливая новую дверку морозильной камеры. - Освою дело и сбегу от тебя, свой бизнес организую, свою артель открою и назову ее "Коммунария".
   С тех пор прошло два года. Процветает бизнес у Сергея Степановича Капиталова; мастеровые им довольны и дорожат его мнением, его вниманием. Один Леха Объемов не выдержал и сбежал...поблагодарил своего учителя-покровителя и пошел своей дорогой.
   Кто его научил или сам додумался, но разворот сделал резкий: продал свою московскую квартиру и исчез.
   В те девяностые годы это было обычное дело - выживание и не только среди одиноких, но и среди семейных, а тем более среди малоимущих и болезненных. Квартиры сдавали внаем, продавали по дешевке, обменивали и перебирались к родственникам в удаленные пригородные зоны и далее...
   Криминал отслеживал таких находчивых, беззащитных и нередко брал с них свою долю, а то и вовсе всего лишал, вплоть до головы.
   Беззащитные люди неохотно делились, отдавали вырученные за жилплощадь денежки, но никуда и никому не заявляли, не жаловались на беззаконие и открытое насилие... Все ждали чудо-спасителя, человека-борца за обновление прогнившего с низу до верхов общества. О верховной власти слагались анекдоты, безнаказанно выплескивались байки на голову государственных чинов... Хитрые, ловкие, горбатые, кривые, косолапые, страшные правители пожинали плоды. Закомпассированный люд безмолвствовал... Никто не пикнул о потере народных завоеваний, да и редко, кто понимал: к чему ведет развал великой страны,
   развал ее основы-единства рабочего класса, а, если кто-то и пикнул, то в скором времени обретал вечный покой. Главному брадобрею державы было на все начихать-наплевать. Человек жесткой партийной дисциплины, не имеющий высоких нравственных качеств, щипал все и всегда...мог ущипнуть у всех на глазах и край земли, и женщину за попу...
   Перекосы законов, торжество кланов и криминала, мафии настораживали людей, но еще не уничтожали их и люди разбегались...двадцать пять миллионов соотечественников покинули отечество и осели за рубежом.
   Свобода и независимость уживались с дерзостью и незрелостью общественного правопорядка, народного правосудия.
   - Простите меня, россияне, за ошибки, за то, что не успел сделать..., - сказал первый Президент России через девять лет в новогоднем обращении к народу, сказал-недосказал и ушел со сцены, передав власть молодым, жаждущим действовать.
   Молодые неопытные люди горели строить и жить.
   - Действовать-действовать, не терять ни минуты времени, не транжирить деньги на ветер, - повторял про себя Леха Объемов, сидя у окна скорого экспресса, уносящего его в новую жизнь.
   - Чаек...чаек... Чайку не желаете? - спросил проводник попутчика по купе.
   - Спасибо, ставьте на стол, - ответил Алексей за попутчиков.
   - Печенья, сахарку, конфеточек...? - поинтересовался проводник.
   - Кладите на стол всего и на всех, и побольше, - опять ответил он и добавил: - Я зайду к вам в служебное и за все заплачу.
   - А это от меня вам презент, - проводник положил на стол коробочку долгоиграющих леденцов и перед молодой девушкой положил еще и "Сникерс".
   -О-о-о! - просияла блондинка и добавила "спасибочко".
   Чаепитие шло своим чередом, никто не глотал, не давился, а наоборот растягивал удовольствие общения. Молчаливый лысый дедушка достал бутылочку коньячка и предложил по махонькой либо в чаек по капельке. Пухленькая старушка задрала на лоб коричневатые линзы в золотой оправе и выложила на стол дорожную заготовку - домашние румяненькие пирожки и со вкусом обжаренные кусочки мяса.
   - А у меня баранки московские, - произнесла девушка и наложила гору сушек.
   - Пир на весь мир...приятно пути и чаепития, - отчеканил проводник, подавая блестящие подстаканнички...в тонких стаканчиках благоухал запах индюшечки...не цейлонской, не китайской, не краснодарской, а темно-багряной настоящей индийской, хотя быть может и сдобренной проказами проводника, ведь сегодня каких только добавок не напридумывали.
   - С нами не желаете, - кивнул на коньячок, предложил лысый дедушка разносчику чая.
   - Спасибо...на смене принимать разогревающее воздерживаюсь...у нас с этим стало строго, - проводник откланялся и вышел, прикрыв за собой зеркальную дверку купе.
   Чаепитие продолжалось. Из коридора донеся голос проводника: "Прибываем на станцию города-героя Орла, стоянка поезда двадцать минут".
   - А нам-то еще до Харькова лететь и лететь, - проскрипела старушка.
   - Мне в Таганроге выходить, - доложила девушка.
   - Нам чуть далее, то бишь в Ростове-на-Дону, - смакуя коньячок доложил дедушка.
   - А Вам? - поинтересовался он у Алексея.
   - А мне почти до конца, - бросил Алексей.
   - А все же? - не унимался дедушка.
   - До Туапсе, - уверенно ответил тот.
   - Понятно...на службу, значит, - добавил дедушка и снова плесканул капельку коньячка в стаканчик чая.
   Алексей промолчал. Он и сам-то еще не до конца осознавал своего будущего, своего приземления на земле прадедов, хотя каждый день, каждый свой шаг без конца просчитывал, изменял, дополнял. Станичная кубанская жизнь казака-предпринимателя в новое для России время казалась ему утопией, сказкой.
   Утаил Алексей от попутчиков станцию своего назначения, любимого им кубанского края, свободной просторной русской земли.
   Предки Алексея кубанские казаки ждали молодого здорового пробивного смелого боевого потомка.
   Сбылась мечта детства, юношества. Он приближался к их зову, и его душа радостно трепетала, пела, ликовала.
   - Полустанок Кубань, - пропел проводник.
   Алексей уверенно шагнул на землю предков, глаза увлажнились...счастливое мгновение - начало новой жизни свершилось.
   Над головой звездное небо; созвездия открыты для прочтения; луны руки протягивает; во тьме редкие скученные огоньки пристанционного поселения, вдали озерки огоньков поселений; завораживающая тишина; змейка огоньков уползающего экспресса; одинокий фонарь станции и тишина, сказочная, сумасшедшая тишина... Алексей положил на скамейку полупустой рюкзак, присел на скамеечку и закурил столичную "явочку"... Неожиданно справа, в метрах двадцати вспыхнули фары, тусклым светом осветился салон автобуса; сонный голос водителя приглашал его в салон.
  
  
   - Располагайся, подреми, - пояснил водитель, - до хуторов, до станции поедем через полтора часа...встречный...подождем... машин не хватает... Я сегодня один ночной дежурный.
   - Ага, - согласился Алексей и пристроился на свободном сидении.
   На других сидениях лежали сумки, мешки, беззаботно похрапывали пассажирки. Водитель выключил освещение и скоро захрапел.
   Пьянящий степной воздух, волшебная ночь, музыкальное трио храпящих убаюкивали и ему пришлось бороться со сном.
   "Сказочно...сказка-быль", - соображал Алексей.
   Вскоре прибыл поезд, но пассажиров не было, и водитель объявил "поехали" и плавно покатил в сторону ярких редких огней.
   - Девчонки, просыпайтесь...к вашему дому причаливаем, - весело пробаритонил водитель.
   - Ну, а тебя куда прикажешь? - спросил водитель Алексея.
   - А гостиница далеко или ..., - выпалил Алексей.
   - Все понятно, - процедил водитель, - не местный, приезжий, остановится негде...по делам прибыл, налегке... А гостиницы нет, сгорела гостиница. Давай, брат, ко мне. Я сегодня один, жена к родне по семейным обстоятельствам укатила...места хватит... Ну как? - включил дальний свет и покатил.
   - Ага, согласен, - отозвался Алексей.
   Водитель что-то бурчал про уставший мотор старенького автобуса, про жару несусветную, теплые ночи и совсем ему непонятные проказы водяных крыс, расплодившихся по оросительным канавам.
   - А вот и наша хата, - сообщил водитель. - Айда в дом.
   Алексей молчал.
   - Давай знакомится, - приглашая Алексея за стол, буркнул хозяин. - Меня зовут Алексеем Николаевичем, как видишь, старик, а пока кручу баранку. При прежней власти был директором местной школы.
   Он помолчал и добавил:
   - Жена моя Надежда учительствует...по хозяйству...в саду, в огороде вместе трудимся, - и, как показалось Алексею, что-то не договаривая, примолк.
   - А меня звать Леха-Алексей Объемов, слесарь я - работяга... приехал навсегда на родину предков.
  
  
   - Молодец, Леха, правильно сделал, одобряю, - подытожил Алексей Николаевич. - Ты, Леха, не стесняйся, располагайся, присматривайся...можешь и у нас пожить, всем места хватит: у нас еще старый дом в саду...в нем я вырос. А этот дворец после женитьбы построил...в те годы стройматериалы копейки стоили. Одним словом, устраивайся и, если что, то помогу, чем могу, - серьезно и убедительно сказал Алексей Николаевич.
   - Ага, лады, - буркнул Леха.
   Через полчаса москвич храпел в теплой уютной постельке, а Алексей Николаевич распахнул окно и как всегда всматривался в горизонт. Любил он встречать рассвет, мечтал и мечтал, чертил и писал, рисовал в своем воображении новые неизвестные истины будничной кубанской жизни.
   Проснулся Леха по-армейски, привел себя в божеский вид, перещелкал по памяти события последнего времени, удивился своей везучести, дружеской гостеприимчивости хозяина дома, пошевелил мозгами и уселся около открытого окна с видом на виноградное поле и стал, и стал прислушиваться к погожему дню и своему пробуждающему внутреннему голосу. Он всматривался в обильный плодонос сада...прислуживался к жужжанию пчелок у ульев, расставленных хозяином по всему саду, следил за строгим взглядом пятнистого хозяйского кота. За всем обыденным ему хотелось угадать характер, взгляды, дух хозяев дома, увидеть уклад старой казацкой Кубани. Ему так хотелось увидеть вековое четкое безукоризненное исполнение воли, человеческого чувства долга перед природою. Ему очень хотело бы быть таким же, а может быть даже чуть-чуть более значимым, последовательным и даже более других востребованным и удачливым в бизнесе.
   - Ну что, Леха, сынок, раньше меня поднялся, осмотрелся, умылся, побрился, - шутливо говорил хозяин. - Проспал Алексей Николаевич утренние новости. У кота, у пчелы будем теперь
   новости спрашивать.
   Он посмотрел на себя в зеркало и изрек: "Эх, ты, Алексей Николаевич, ах, ты, горе луковое, ах, ты, лежебока-лодырь... пшел-ка бегом под садовый душ.
   Через полчаса утреннего моциона уже немолодой хозяин дома выглядел, как огурчик и доложил за завтраком, что работать-дежурить ему опять в ночные часы и, что часикам к пяти прибудет женушка, гостинцев от тестя с тещей привезет и наставлений, как пчелок окуривать, как на холодное время улей укрыть... "Полезные
  
   советы, друг ты мой Алеха, - говорил он, - "а тем более от своих, от жизнь повидавших... Это знаешь, как шелковый кнут или, как бальзам на рану. Слушаешь тестя, вроде бы каждый год одно и тоже, а вдумаешься в чередование слов и вносишь поправочку в свои домашние планы, в свои хозяйские работы по саду-огороду, по уходу за пчелками и всему нашенскому казацкому укладу жизни".
   Алексей слушай Алексея Николаевича и зарубки в голове расставлял: вот они семейные народные казацкие университеты жизни. Вот чего не хватает в московских семьях, в школах.
   - Да! - прикидывал Леха, - воспитание сынов отечества есть дело мудрое. Одним и тем же словом-советом можно поддержать, облагородить, силы придать человеку, а можно этим же словом с окрасом иронии, насмешки, злобы изувечить, убить в человеке лучшие ростки жизни.
   - Истинно, - говорил ротный командир, - человек-солдат и солдат-человек - это не машина, не автомат, не робот и он обязан думать прежде, чем нажимать на спусковой крючок, прежде, чем ловить на мушку сердце врага... Выполнять приказ старшего по званию необходимо с чувством, с достоинством, со здравым смыслом. Человек-солдат разумен и способен выжить и победить не только в открытом бою, но ежедневно и ежечасно работая с врагами бок о бок.
   - Кто это на фото? - спросил Леха.
   - Это мой сын с женой...они офицеры...их судьба забросила за моря - за океаны, - чувствовалось, он не хотел говорить...
   - Жарко сегодня. На речку прогуляйся, искупайся, а после обеда поработаем в саду, с пчелками познакомишься, - пошутил он.
   - Сегодня ведь воскресенье. На базар бы попасть, в контору по недвижимости заглянуть, разведать, что и где, и сколько стоит, - признался Леха.
   - Понял. Домик купить хочешь. Дома-усадьбы скупают приезжие. Цены на дома, особенно, если они старые и на окраинах станиц, в хуторках, очень низкие; до смешного упали цены. Как говорится, кобыла дороже такого дома с усадьбой. Валяй, - закончил хозяин. - Да, вот еще что, - тарабаня по столу пальцами, добавил, - не торопись с выбором. Я с одним знающим это дело человеком переговорю. Он прибудет к нам и грамотно обо всем проинформирует. Согласен?
   - Какой добрый человек, какой ум, - рассуждал Леха.
  
   - Добро. Я согласен, - сказал Леха.
   - Вот и хорошо, а теперь пройдись, осмотрись кругом, лишним не будет такое знакомство, - серьезно добавил хозяин.
   Леха шел по улицам станицы и удивлялся чистоте улиц, обилию плодовых деревьев в садах, возле домов, вдоль дорог, в посадках полос, убегающих за горизонт. Незнакомые люди вежливо с ним здоровались, охотно объясняли, как пройти в центр, где и какие магазины, где находится воскресный базарчик, предлагали попить холодненького домашнего кваску.
   Молодой человек не ожидал такого доброго человеческого взаимопонимания и благодарил за объяснения. Иногда, в силу московской испорченности, у него мелькала мысль: "А не притворство ли это, не хитрость ли местного жителя...". И он тут же ругал себя за такое дикое проявление своего тупоумия и с каждым шагом все смелее, увереннее вступал в разговоры с жителями казацкого вольнолюбивого края.
   - Ну, как Вам, Алексей, наша станица - наша славная Славянка на Кубани? - спросила за чаепитием прибывшая жена Алексея Николаевича.
   - Как Вам сказать? - начал Леха.
   - А Вы попроще, посмелее, - учительски подсказала Надежда Григорьевна.
   - Удивительно чисто на ваших улицах...дома утопают в зелени садов...люди отзывчивы, доброжелательны...воскресный базар шумит...цены низкие...куры, яички, мясо, молоко...правда цены на колбаску кусаются...
   - Вы, Леша, в наши края надолго? - она отвела взгляд.
   - Думаю навсегда, - выпалил молодой. - Мои предки-казаки из здешних мест...из знатного рода казаков Объемов-Саблиных.
   - Объемовы-Объемовы, - повторила учительница. - Да-да, кажется, в летописи нашего края упоминается какой-то отважный атаман казацкого круга по фамилии Объемов. Легендарный казак, герой, гнавший со своими товарищами наполеоновских вояк до самого Парижа.
   - Таких сведений у меня нет, родственников тоже нет, со школьных лет рос под присмотром школьного учителя и родительского классного комитета...потом армия...потом завод и последние два года частное предприятие по ремонту бытовой техники... Теперь вот! Буду вживаться здесь...есть, конечно, кое-какие планы...дом купить, свое дело открыть, семьей обзавестись.
  
  
   Мне ведь скоро двадцать четыре года исполнится, - Леха в упор посмотрел на старушку-учительницу и добавил, - Ваши детки выучились...людьми стали.
   - Да, да, - заметила опытная женщина. - Выучились, большими людьми стали, далеко работают на благо нас всех, на процветание добра и справедливости...
   - Каждому свое, - неожиданно для самого себя выпалил Леха. - Я с Вашего дозволения пойду в сад подышу, перекурю на чистом воздухе, со звездами потолкую, - он тут же вышел.
   Он так хотел побыть в одиночестве, но он также уловил необходимость хозяйки, этой славной старушки, побыть одной.
   Надежда Григорьевна уселась за письменный стол и уставилась на фото своих детей... Через некоторое время она прижала фото к своей груди.
   Тишина, звездное небо, луна.
   Леха уставился на далекую крохотную звезду и представил себе, что там, далеко-далеко, стоит такой же, как он - его ровесник и тоже думает о себе, о нем, о далеких мирах. Он закрыл глаза и задумал: если открою глаза и увижу падающую звезду, то все сбудется. Он, конечно, знал, что звезды не падают, что мировое движение, хотя и не едино, но закономерно и зависимо от мирового времени и, что звезды падают-пожираются более сильными силами притяжения, как "черные дыры".
   Он верил в свое задуманное колдовство и открыл глаза: огромный метеорит прочертил огненную дугу. Леха ликовал...
   Под утро приехал с ночного дежурства Алексей Николаевич и рассказал о начале военных действий в городе Грозном, о возможном вводе российский войск на территорию Чечено-Ингушетии. Он был глубоко взволнован, сердит и сразу же ушел отсыпаться в старый домик в саду. Леха отдыхал в отведенной ему комнате-спаленке. "Спал, как убитый, - слукавит он бабуле за завтраком, - у вас, кажется, неисправна стиральная машина. Разрешите мне после обеда заняться ею, а сейчас побегу в городскую управу, в отдел регистрации приезжих".
   Старенькая учительница догадывалась об истинных причинах, о явке молодого человека в городское управление, но не показывала вида, что догадывается. Да и зачем ей, заслуженной сельской учительнице, лезть в чужую жизнь.
  
  
  
   За обедом Алексей Николаевич сообщил, что завтра утром придет его знакомый и поведет Леху смотреть дома-усадьбы, выставленные без объявлений на продаже по сходным ценам.
   Леха обрадовался, ушел весь в себя, отказался от фруктового пирога с чаем, чем удивил, а может быть и обидел хозяйку дома. Хозяин же дома, наоборот, стал молотить анекдоты приличного содержания, подчеркивать мужское достоинство, самостоятельность и ответственность сильного пола за свои слова, за своих избранниц.
   - Мужчина не только добытчик пропитания, но еще и матка, соблюдающая природные права и нормы, как свои, так и своих близких, - пережевывая пирог, говорил хозяин.
   - Так ведь, мать, - обратился Алексей Николаевич к своей любимой женушке.
   - Так, Лешенька, так, - поддержала его женушка-бабуля.
   Ранехонько пришел долгожданный информатор. Шагая по тропинке от калитки к дому, он приветствовал хозяина. До Лехи долетели лишь обрывки фраз: "авто к смене готовишь", "устал мой конь", "парень заждался", "ты уж постарайся".
   - Леха, подь сюды, - прокричал хозяин, - человек пришел.
   Леха вышел на зов-приказ.
   - Знакомьтесь и гоните за удачей, - добавил хозяин.
   - По дороге познакомимся, пошли, нас ждут, - сказал Семен.
   Они ушли.
   Алексей Николаевич возился с мотором и бормотал:
   - Последние дежурства откатываем, друг мой безотказный... на отдых пора. Будем с пчелками в саду жужжать, медок собирать, книжечки почитывать да, разве что, бабку на базар катать... Хватит...баста...устал.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава II
  
  
   - Вот мы и пришли, - присвистывая беззубым ртом, процедил дядя Семен. - Красота, свобода... Живет хуторок, разрастается... Домик-то старенький, маленький, вокруг сад-виноград, луг до реки, реченька, рыбалка, плавни, охота на уток...живой уголок...рай да и только.
   Дядя Семен толкнул калитку, пропустил вперед Алексея.
   - Знаю, знаю, - приглашая присесть на скамейку, сказал он, - сейчас спросишь: кто хозяин и где он? Так вот. Хозяин - мой друг Григорий Иванович Саблев. Пенсионер он, наш колхозный агроном, бывший агроном...живет у дочки в станице... внуков-правнуков своему искусству посвящает... Денег за дом не требует...просит дом-музей не разорять. Человек он, Григорий, самый настоящий...казак древнего рода... Смотри, Алексей, решай...тебе жить...а о цене не думай...договоримся... Если что, добавлю сотню-другую...
   Алеха обошел владения, заглянул в домик, в сараи. Аккуратность, чистота и что-то особенное, необъяснимое опьянили, заворожили его и он, не находя слов, кивал головой, улыбался и раскуривал одну за одной вонючие сигаретки.
   Школьный учитель физкультуры, марафонец и прыгун с шестом, он никогда не курил, но годы-годочки взяли свое и он пристрастился к нюхательному табачку; зацепит щепоть табачка из розового кисетика, запрокинет свою лысую головушку и тянет ноздрями табачок, а затем "чих-чих" на всю округу.
   Алеха нигде и никогда не встречал такого артиста: нюхает, чихает и бормочет, и бормочет анекдоты, сказания... Алеха ему на каждый чих: "будьте здоровы", а он , как заводной, кивнет головой и опять "чих да чих".
   - Времечко свое берет, - говорит спортсмен-марафонец, - времечко...
   Летит времечко птицею-небылицею, щелкает денечки деревянным рублем, шагает по земле кубанской новый человек,
   хозяин порядка, предприниматель-коммерсант XXI века.
   Позабыли люди зимы холодные, годы военные голодные, народные советские гуляния, лихие да безмолвные страдания - все слилось в едином потоке дня, в мутном водовороте беспринципности, лжи и фальши ельцинского самозванства, безнравственного и безнаказанного беспредела. Улетело советское "гуляй, рванина, от
  
  
   рубля и выше", выползло мерзкое: "бей своих, чтоб свои и своих же боялись". И били и чихвостили, и падали, и загнивали пуще прежних лет...советского века.
   Один бог знает, сколько за 8-10 лет ельцинизма жизней перемолото, покалечено...цинизм торжествовал свою победу. Вероломство на глазах смертных уничтожало исторические завоевания народа, насаждалась безидейщина, произвол сверху и до низов. Народ в растерянности терял веру-надежду-любовь, самосознание; бедный становился беднее, глупый становился глупее, смелый рванул за кордон, правил лишь случай и молчал новый закон. С одной стороны: без совдепа свобода, свободно грести и падает нищий, голодный прохожий, вчерашний учитель-наставник безбожник и малый, и старый, и плут, и развратник, и всякий бывалый...
   О, русское чудо! За кем нам идти? Смешно и грешно говорить неугоже, смеяться над верой, не зная ее, ругать баснописца, вельможу-пророка и гимны заморских свободных народов считать за подарки, за честь, за свое. Мужик перетерпит...такое ль бывало? Простят ли потомки? Вопрос! Загублены годы и жизней немало... Метет-завывает певец и политик и плачет-рыдает над гробом утес. В кругу воротилы преступного мира считают за честь для себя: преступника Ваньку, стрелка-снайперишку, за бабки держать для тебя. Примолкли, потухли умные ученые головы, попрятались, как кроты в норы книжные...через щелочки посматривают на все вокруг творимое да посмеиваются-похихикивают в кулачок... Стало быть не время еще пробить набатом по уходящему в историю ХХ веку.
   - Летит времечко, щелкают денечки...вот уже пять лет кубанской жизни за спиной, - размышляет молодой кубанский казак Леха. - Дом новый выстроил, базу отдыха "Охотник-рыболов" открыл, мастерские по ремонту бытовой техники развернул, деньги рекой бегут. А дальше-то что делать? Друзей - куча, а семьи нет. Не везучий, видать, не влюбчивый, - прикидывал он. - Пора, пожалуй, в управленцы станицы путь держать, - он глубоко вздохнул. - Друзей - куча, денег - куча...власть не помешает, - решил Леха.
   И он настойчиво стал изучать, присматриваться и потихоньку обрастать знакомствами среди властвующих особ.
  
  
   Не прошло и полгода, как преуспевающий казацкий атаман предложил ему сладкое местечко в местной управе. Леха пораскинул мыслишками, хотя и не сразу, согласился. Влиятельный дядя обеспечил ему победный проход на сладкое местечко и пообещал дальнейшее успешное продвижение, подчеркнув при этом, что теперь они в одном строю до конца жизни.
   - Везуха...просто везуха, - размышлял Леха. - И даже ни одной копейки не утекло, - шутил он за столом близких ему друзей.
   Многие ему завидовали и считали, что успех обеспечили денежки. А кое-кто высказывал шепотом, что у этого парня есть влиятельная лохматая рука наверху. Никто не знал истины и даже сам Леха не знал, но чуть-чуть догадывался, что они с его благодетелем - люди одного родственного корня.
   Везуха везухой, корни корнями - все может быть. А вот главное - это нечто наследственное, это уживчивый добрый характер, это молниеносная смекалка, реакция на окружение, на информацию, это удивительная собранность, цельность, настойчивость и редкая трезвость в оценке своих поступков.
   Купив через дядю Семена маленький старенький домик в роскошном местечке на окраине станицы на берегу реки, он выполнил обещание перед бывшим хозяином дома: оставить в домике, в саду-огороде все, как есть.
   Старик-агроном до конца своей жизни навещал Леху и подсказывал ему в благоустройстве личного хозяйства, а затем и в расширении границ, включая чудо-уголок для отдыха, то есть базу "Охотник-рыболов", которая с каждым годом росла, благоустраивалась и, наконец, стала любимым местом отдыха для сотен горожан. Леха не жалел денег на сервисное обслуживание отдыхающих, как и на оплату персонала базы. Им были довольны и ему люди были благодарны. Деньга шла стабильно и круглогодично. Его авторитет возрастал. Охотники и рыболовы, отдыхающие семьями горожане, властьпридержащие и авторитеты всех мастей нередко заранее заказывали для себя домики-комнаты для отдыха, виды сервисного обслуживания от вилки до мопеда, мотолодки, от врача до прислуги-повара, от уголка в плавнях на речке, чтобы отдохнуть, пострелять дичь, порыбачить до приключений...с девицами. По вопросам предоплаты, проплаты за все виды услуг за все годы не возникало ни одного ЧП-недоразумения. Леха-хозяин был на высоте.
  
  
   Помощники по хозяйству боготворили Алексея, подсказывали, у кого закупить лучшие сорта плодовых деревьев, ягодника и сами же исполняли по его просьбе и при его щедром финансировании. Снабженцы не гоняли в города и в дальние поездки, а четко по плану хозяйства заказывали у жителей станицы продукты питания: хлеб, мясо, рыбу, молоко, яйца, овощи. Отдельные станичники заключали долговременные договора с Алексеем, разворачивали при его финансовой поддержке свои производственные малые артели, открывали пекарни, магазинчики, кафе-столовые. И странно: никто никому не мешал, никто ни с кем не ссорился, не конкурировал, а, наоборот, на общем сходе высказывал свое мнение, советовал, как и что делать во имя личного процветания, во имя личной выгоды - всем передавалось Лехино внутреннее осознание: сегодня помогут тебе, а завтра ты помоги соседу в развитии его малого бизнеса.
   Помогли Петру Петрову, молодому способному плотнику, пиломатериалами, новейшим инструментом. И через полгода удивил всех Петенька новейшими образцами мебели да еще по такой доступной цене. Развернулся Петров; сыплются к нему заказы и даже из соседних станиц на очередь записываются. Смеется Петруха, как несколько лет назад, рубля в кармане не было, а сегодня уже сам поддерживает стряпуху Настю Помидорову в развитии хлебопекарного бизнеса.
   - Алексей, - спрашивает его главный прокурор края, - сколько тебе нужно денег, чтобы укрупнить базу отдыха, чтобы завлечь иностранных дельцов на охоту, на рыбалку, а может быть и спортсменов далекой сочинской олимпиады. Так вот, сколько скажешь, столько и выдаст банк с маленьким процентом. Это я тебе говорю - твой старший по возрасту друг, - отчеканил господин прокурор.
   - Надо подумать, просчитать, обсудить, - ответил прокурору Алексей.
   - Валяй, - бросил тот, - и не откладывай в долгий ящик...мы все тебя поддержим.
   - Спасибо, - улыбнулся Леха.
   - Да, такие люди, такие Суворовы, такие Ганнибалы - это редкость и наш Леха - один из них, - сказал на краевом сходе атаман кубанского казачества.
  
   - Портит людей слава, портит людей карьерный взлет, портит людей людская лесть, но не таков этот парень, не таков наш потомственный кубанский казак, - говорила заслуженная учительница-старушка, у которой несколько лет назад получил наш Леха свое первое в жизни благословение.
   - Отдыхая с удочкой в вашем уголке чистой природы, я впервые в жизни испытал счастье Свободы в труде на благо всех. Как вы додумались завлечь отдыхающих , чтобы они работали, отдыхая в саду, на огороде, в розарии... Вы...вы Алексей - гений, - подпись "СКМ - комната N 32, 11.07.99 г."
   Книга отзывов - это история, а история вчерашнего дня - это пролог завтрашнего...
   Прикатили на великах к нему школьники-подростки: "Дядя Алексей, как бы около памятника воинов Великой отечественной войны 1941-1945 гг. цветнички обновить".
   - Цветнички? Добро. Завтра в двенадцать ноль-ноль жду вас у памятника, - ответил Леха.
   Собрались. Обсудили и вот результат: отреставрировали памятник, скверик-площадь облагородили, лучшие цветы из розария пересадили...
   - Доброе сердце у ребят. Светлые головы подрастают. С такими ребятами любое дело по плечу, - скажет он собкору окружной газеты.
   И он не ошибся: с малого патриотического реального дела рождается и расцветает всеобщее гражданское чувство любви к родному краю, к великой перестраивающейся России.
   Прикатил как-то на базу отдыха заморский гость, известный журналист, отдыхает, рыбалочкой увлекается, в городки поигрывает, в картишки перекидывается, фотоаппаратиком щелкает, винцо попивает.
   Спрашивает его Алексей: нравится ли ему у нас?
   - О, окей...очень нравится, - отвечает тот и спрашивает Алексея: - Что есть бизнес?
   - Бизнес, - отвечает Алексей, - это есть любимая работа, когда доход от бизнеса и жизненные цели-позиции совпадают.
   - А какая есть главная цель бизнеса? - спрашивает гость.
   - Главная цель, - Алексей задумался. - Главная цель бизнеса - это совершенствование бизнеса, его саморазвитие в интересах, как личного, так и общего благосостояния.
   - Что обеспечивает такое развитие бизнеса? - не унимался журналист.
   - Обеспечивает многомерный подход, своевременную коррекцию плана его развития.
   - Окей, спасибо, - сказал довольный журналист.
   - Ну, ты ж даешь! - подумал Алексей. - Прямо, как на экзаменах.
   Ему так хотелось прокричать вслед уходящему щеголю: "Людей нужно любить, тогда и бизнес процветать будет", но он не прокричал, а пришел в свой любимый маленький старенький домик и, рассматривая фотокарточки старого хозяина дома, еще долго и очень долго размышлял над тем, что нужно сделать, чтобы получить приращение прибыли с одновременным ростом комфорта отдыха и снижением стоимости каждого последующего дня отдыха для всех отдыхающих. Он знал, он был убежден, что решит, найдет правильный вариант, разработает и осуществит задуманное.
   Размышляя о деталях бизнеса, Алексей не услышал скрипа калитки, не почувствовал, как за спиной появилась бабуля Клавдия Николаевна и, как переминаясь и шаркая босоножками по коврику, тяжело дыша и всхлипывая, она шепотом бормотала о постигшем ее горе, молила его и причитала, взывая о помощи.
   - Алексей, Алешик, - простонала соседка, - помоги, пожалей...
   Алексей очнулся, повернул голову и увидел растрепанную испуганную старуху.
   - Что случилось, бабуля? - вырвалось у него.
   - Але...Алешик, дедушка мой ненаглядный в обед за столом преставился...покачнулся...свалился с лавки на пол и замолк на веки вечные.
   Алексей нажал кнопку селекторной связи и по-армейски скомандовал:
   - Всем, всем руководителям служб срочно явится в хату хозяина... Умер сосед-старик, наш снайпер-охотник Шашкин Федор Васильевич. Срочно...срочно, товарищи, - Алексей трезвонил, отдавал распоряжения, просил, умолял и даже ругался, что было ему не присуще.
   - Бабуленька, не переживай...вот попей...попей лимонадика. Все...все решим...все сделаем. Ты сиди...сиди за столиком, сейчас наши прибегут...все сделаем, - бормотал Алексей.
   Первой прибежала медсестра Людмила. Она разложила на столе аптекарские причиндалы, измерили у бабули пульс, давление, накапала в чашку с лимонадом валокордина и заставила бабулю пригубить.
  
  
  
   В считанные минуты у хатки хозяина собралось с десяток его замов - руководителей служб базы отдыха. Алексей с волнением кратко излагал каждому, что нужно делать и исполнители тут же убегали, укатывали на своих мотоциклах, машинах решать поставленную перед ними задачу. Медсестра и подошедший фельдшер-ветеринар, ухаживающий за домашними животными при хозяйстве, возились около старушенции.
   Не часто случалось такое на хуторе, не все обращались за помощью к молодому миллионеру, хозяину базы отдыха, но так уж повелось с первых дней его вживания на Кубани, все получали его помощь и поддержку, так естественно исходившую от него.
   Молодому казачку Лехе и в голову не приходило, что его естественное человеческое отношение к людям формировало в нем сильную волевую личность, оказывало решающие влияние на руководителей администрации станицы края, удерживало завистников-олигархов от выпадов в его сторону и, даже в прямом смысле слова, роднило его с местной уголовной братвой. Леха быстро взрослел, он становился человеком с большой буквы, он становился настоящим русским казаком, защитником чести и достоинства человека. О таких людях, как он, можно и нужно сказать одной фразой: "И какой же русский не любит личной свободы", если все вокруг от малого до старого свободны в выборе своего жизненного пути...работать, творить, созидать на благо дня сегодняшнего и будущего...
   Бьет настоящее сегодняшнее дефолтом, летят рубли, как листья осенние, разоряется простой человек, размывается неокрепший бизнес, прогорает жадный неопытный предприниматель, содрогается уходящий в историю век, а на горизонте уже маячит двухтысячный год, требующий приращения благ, качества жизненного пространства, изобилия; трещит молодая неокрепшая скоро - наспех собранная государственная машина. Шок, бросок вправо, бросок влево, отброс назад и никакого просвета в свободное независимое российское будущее. Но не таков Алексей. Он не бежит с капиталом на Запад; он стабилизирует свой бизнес, вовлекает всех желающих в товарищество свободных партнеров. Он не повторяет схем развития НЭПовских коммун, колхозов, совхозов, кооперативов советского времени, а на основе объединенных частных земельных
  
  
  
   угодий, на основе равно-долевого участия всех и каждого при напряженном личном финансировании машинотракторного парка и служб развития хозяйства не только удерживает партнеров от краха и разорения, но и поднимает, и стабилизирует зерновое производство, кормовое хозяйство, животноводство мелкого и крупного рогатого скота, коневодство и даже садоводство-виноделие. Он бросает вызов современному сельскому капитализму и побеждает, ибо интуитивно угадывает научно-непросчитываемое, объединенное, товарное хозяйство партнеров. Он создает базу замкнутого товарного производство с продуктом длительного хранения и тем обеспечивает приращение жизненного уровня земляков, и обеспечивает прорыв-восхождение на более высокий уровень капиталистического развития хозяйства.
   - Только вперед и ни шага назад,- говорит Алексей.
   Он вводит новые дешевые энергетические установки, не уничтожает поголовье скота, а продумано увеличивает, что в свою очередь обеспечивает снижение розничных цен на продукты, распределяемые среди всех категорий жителей станицы.
   - Алексей, - спрашивают станичники, - а зачем нам новые водоемы-аквариумы. У нас рыбы в оросительных полевых каналах девать некуда.
   И Алексей убедительно отвечает, что лишним продукт никогда не бывает: "Сделаем его, т.е. продукта больше, реализуем по себестоимости нашим же землякам. Сделаем продукта с избытком, из рыбы сделаем муку и будет почти бесплатный корм для наших же животноводческих хозяйств. Рассчитывать только на урожай зерновых и сенокоса, сами знаете, в наших краях нельзя".
   И появились эти водоемы, и пошла рыбеха в каждый дом на стол.
   - Алексей, скажи, пожалуйста, - спрашивает его глава администрации, - ты при базе отдыха "Рыболов-спортсмен" соорудил громадные аквариумы и какие-то надувные бассейны поставил. Чудишь что ли?
   - Нет здесь ни чуда, ни чудачества, - отвечает Алексей. - Приходите через полгодика. Сами почувствуете: какие гости к нам пожалуют, а стало быть...с ними и наши доходы вырастут.
   - Ну ладно...добро...приду, - заключил глава администрации.
  
  
  
  
   И пришел, не забыл приглашения и удивился увиденному: под открытым небом красовался голубой надувной бассейн, в прозрачной воде плавали рыбехи. Перед судьями, отдыхающими на пьедестале, стояли живые цветы, резные из дерева кубки в виде рыб. Отдыхающие наблюдали за соревнующимися. Десятка два журналистов из разных стран и наших российских агентств щелкали кинокамерами; были здесь и работники с телевидения.
   Тишина, мертвецкая тишина. Внимание зрителей болельщиков приковано к соревнующимся, к их удочкам, к их успехам и промахам подсечь окунька, карасика...
   - Кто эти люди? Ну, рыболовы, - спрашивает Алексея глава администрации.
   - Наши отдыхающие, - отвечает Алексей. - Седьмой номер - это управляющий банка из США, а напротив N 5 - это посол из Германии.
   - Шутишь? - прошептал глава администрации.
   - Как шутишь? - переспросил Алексей и добавил о наших парнях и Москвы и Питера. О тех самых неприметных, неизвестных, четких и исполнительных сотрудниках-чекистах.
   - Ладно...крути свое...я, пожалуй, пойду...дел по горло, - бросает на ходу глава администрации, - ты, с этими-то, поосторожнее...рыболовы, - смеется он и уходит.
   Алексей не провожает. Он смотрит вслед старику-администратору и размышляет, завидует. "Какой взгляд, какой нюх, какая выдержка, - отмечает про себя Алексей, - все видит, все знает...".
   Опыт жизни, образованность, многолетняя практика на всех уровнях советской колхозно-совхозной работы сформировали настоящего человека, преданного землякам - администратора станицы.
   - Божий дар - служить людям, - скажет про администратора предпринимателю Алексею сам атаман Саблин.
   - Сложная жизнь у Константина Васильевича, - расчувствуется однажды подвыпивший атаман, - чекист-разведчик, бычара в работе, кандидат сельскохозяйственных наук, лауреат, герой...любимец народа, депутат Верховного совета, писатель... матершинник...мы ему, Леха, в пятки не годимся...мы все не то... тянем одеяло на себя, а администратор своей жизни не жалеет, за благо твое, мое, земляков на смерть пойдет.
  
  
   Леха внимательно слушал любимого атамана Саблина. Он прислушивался к каждому тревожному слову на улице, на базаре, на казачьем сходе; он ловил ругань верховной власти, олигархов, преступников; он негодовал, злился на себя за то, что не понимает исторического пути развития капитализма в России.
   "Да и как он - молодой человек из бедной рабочей московской семьи, еле-еле дотянувший среднюю школу, не получивший настоящей профессии, выживающий в торговых рядах, как раб-охранник, продавец фруктов, овощей и, наконец, слесарь по обслуживанию-ремонту бытовой техники...
   Как мог он удержаться от падения, от пьянства, от хулиганства, разбоя, от всего мерзкого, развратного, что его окружало... Судьба и только судьба оберегала и сохраняла во мне порыв, пристрастие к дневниковым записям, к сочинительству рассказов, стихов, песен, басен", - записывает Леха в своем дневнике в двадцать лет от роду.
   "Он молчалив, он скрытен, он любопытен, он хотел бы получить образование, но он беден, он не зрел, он в отчаянии и приходит к действию: навсегда покинуть столицу, жить работать на земле и предков.
   И вот, пять лет позади, он бизнесмен, он богат, он руководитель службы по организации малого бизнеса при администрации станицы, он помощник атамана, он везучий, счастливый человек", - запишет Алексей в свои тридцать лет.
   - Лешик, сынок, ты все рисуешь, попей парного молочка, - старушка-бабуля поставила на столик махотку. - Спасибо тебе, твои ребята и в хате и во дворе прибрались, шефствуют по старому обычаю, жалеют бабку. Фрукты собрали, в ящики уложили...а что мне с ними делать не знаю.
   Алексей отпил парного молочка, обнял бабушку и почувствовал что-то близкое родное...сердце забилось.
   - Спасибо-спасибо...что-нибудь придумаем, - пообещал он.
   Через несколько дней Алексей пришел к администратору станицы.
   - Константин Васильевич, - обратился он. - Мне нужен Ваш совет.
   - Выкладывай, - бросил тот.
   Алексей кратко изложил соль:
  
  
  
  
   -Урожай фруктов и овощей Вам известен, спрос на рынке, цены скупщиков тоже. Народ скармливает плоды своего труда скоту, все гниет - сплошные потери. Если объявить по местному радио, в станичной газете прием плодов - придут тонны. Засолить, законсервировать, заложить в хранилища весь продукт нереально.
   - Продолжай, выкладывай свои мысли, - поддержал Константин Васильевич.
   - Остается одно: во-первых, Ваше "добро" на прием продукции по средним ценам. Денег на закупку никто не дает, кинем клич среди местных предпринимателей...и в долг будем принимать, во-вторых, срочно построим дешевые печи прямо на поле по переработке фруктов, овощей в сушку. За это же время изготовим тару, закупим мешки для хранения и транспортировки готового продукта, т.е. сушки.
   - В-третьих, - вставил администратор.
   - В-третьих, часть, 1/10 -1/30 от всей массы поступит на продажу по средней цене, а основную часть продукции предложим в Дома престарелых нашего края и по всей России и передадим им все бесплатно.
   - Так, так...потери в своем кошельке подсчитал? Или думаешь рабочие за спасибо произведут "сушку", - он ждал, что скажет молодой бизнесмен.
   - Приблизительно прикинул расходы на зарплату рабочим, стройматериалы, энергозатраты и т.д. Да, сумма неподъемная для одного...даже и мне не потянуть, - ответил Алексей.
   - Не прибедняйся, - серьезно сказал администратор. И в его интонации Алексей уловил одобрение предложенного им проекта.
   - Разворачивай... Небось уж и человека подобрал...Признайся честно, на кого повесишь новое дело? - Константин Васильевич дал понять, что прием окончен.
   - Есть человек, - ответил Леха и довольный покатил дальше.
   Своему верному помощнику секретарю Алексей поручил срочно вызвать в приемную комнату на совещание руководителей служб базы, которые, зная характер хозяина, не заставили себя ждать.
   Алексей четко и кратко изложил суть бизнеса малого предприятия "Сушка".
  
  
  
   - Друзья, - обратился Леха, - оставьте за себя на один-два месяца ваших замов и срочно, по общему плану за новое дело. Всем за исполнение задания гарантирую стопроцентную надбавку. Работа у нас, как вы сами понимаете, сверх трудная, важная. Наш секретарь, наша Наташа, завтра в девять ноль-ноль выдаст вам распечатку, что делать, где делать и т.д.
   После такого совещания все быстро разошлись исполнять просьбу-приказ хозяина базы: передать свои обязанности своим замам.
   - Наташа, - обратился Алексей к своей секретарше, - скажи, пожалуйста, кто мог бы взять на себя такое непростое дело? Наша помощь, финансирование и прочее...
   - Не знаю, - она задумалась, - может быть, шеф-повар Олег Мансур. Он любит спросить...за пережаренную яишницу Соне-поварешке полчаса нотацию читал. Или...или грузчику Олегу... он на третьем курсе...заочником...Говорит технологом будет и свое дело откроет. Парень способный, из армии сержантом пришел.
   - Понял, - сказал Алексей. - Пригласи его завтра к девяти, хорошо...
   До позднего вечере диктовал Алексей свои план-задания, чтобы завтра в 9.00 вручить их назначенным им же руководителям служб МП "Сушка".
   Закипела работа, как говорится, по всему фронту: в считанные дни были поставлены на землях базы отдыха огромные брезентовые ангары, подаренные воинской частью. Армейское начальство по договору за копейки передало молодым предпринимателям печи-сушилки, емкости, автоматические агрегаты по обработке овощей и фруктов.
   Процесс пошел: с конвейера в упаковочную тару шел настоящий съестной продукт. Прикатило и высокое армейское начальство, чиновники округа, спецслужбы контрольных ведомств и, как не странно, все дали высокую оценку выпускаемому съестному продукту.
   Посыпались заказы из ближних и дальних регионов и не удивительно, ведь цены на продукцию были чуть ли не на 50% ниже, чем у поставщиков других регионов, не говоря уж о закупочных ценах у воротил-перекупщиков.
   Молодой начинающий предприниматель Олег Кошкин смеялся, шутил и старательно исполнял предписания и советы своего главного хозяина Алексея.
  
  
   - Так держать, - однословно заключил администратор Константин Васильевич.
   Дешевая сушеная рыба, сухофрукты, сухие овощи, зелень завоевали российский рынок.
   Вчерашний предприниматель Алексей превращался в бизнесмена крупного порядка. Не хватало специалистов по всем направлениям. Большой бизнес требовал к себе уважения.
   - Алексей...Алексей, - застенчиво докладывала секретарша Наташа. У нее никак не поворачивался язык называть своего хозяина по имени-отчеству.
   - Что там еще? - отозвался он.
   - Вас, Алексей, просит срочно зайти...явиться завтра к 10.00 на заседание...сам лично звонил Константин Васильевич.
   - Ладно...спасибо...ух, же эти ихние заседания...работы невпроворот, - бурчал Леха.
   - Наташенька, - обратился он к ней, - передай устно всем, что никаких ответов по бухгалтерии и службам быта, строительства и прочим писать не нужно...пусть вводят показатели...основные показатели...сразу в машину...в компьютер.
   - Понятно, - пропела секретарша. - А как же со сводкой быть, там позиций сто наберется?
   - Режь сводку... руби с плеча...всю бумажную волокиту за борт...будем работать по-новому, - заключил Алексей и, вздохнув с облегчением, добавил: - Будем учиться учитывать-рассчитывать прибыль, убытки и все факты жизни у нашего студента, у нашего помощника Олега Кошкина. Ну как? - Алексей ждал, что скажет его правая рука, его незаменимая секретарша.
   - Как скажете, - согласилась Наташа.
   - Если сводный годовой отчет за прошедший год разбух до 200 страниц, то теперь годовой отчет, - прикидывал Леха-хозяин, - будет на пяти листах и это, несмотря на рост общего объема работ более чем на 300%.
   Новые технологии захватили Леху, и он просиживал ночи напролет, изучая их по всем доступным ему схемам, урокам жизни, по промахам и успехам и даже по распечаткам информации из интернета. "Неудачи и промахи ощутимо били по карману, - писал он в личном дневнике, - ошибся в расчетах с зимним плавательным бассейном...пришлось в три раза увеличить финансирование... приглашать специалистов из центра...сорвали сроки...и все же
  
  
   сделали...работает зимний бассейн...растет, модернизируется база отдыха, со всего света идут заказы...заложили в смету расходов строительство стадиона и опять срыв, опять задержки с поставкой, и опять без дополнительного финансирования, без поддержки из центра не обошлось".
   - Мать чесная, - записывает он новую идею в дневнике. - Это же моя палочка-выручалочка, - просчитывает и не верит сам себе: "сумасшедшая" годовая прибыль в сотни миллионов долларов. Кому рассказать? С кем поделиться идеей?
   Он тянет, не торопится, прислушивается к голосу Разума и записывает кратко: "Письмо в центр, предложения сильным мира сего "О долевом финансировании бизнес-проекта СП-9".
   Третий час ночи. На столе в тарелке гора вонючих окурков, а он все считает, записывает, размышляет, гоняет с молочком свое любимое растворимое кофе.
   - Не от мира сего, - скажет про Леху сторож Никита, - крепких напитков не употребляет, барышень не заводит, в отпуск пятый год собирается...целую гору объектов наплодил, целыми днями гоняет по объектам - все держит на контроле своего глаза. Жадный, видать, человек...миллионы-миллионы...а зачем они ему? Куда девать их? Так вся жизнь молодая пролетит...так вспомнить под старость будет нечего. Ни тебе женушки, ни тебе деточек. Живет бобылем в стареньком маленьком закутке. Нет, так жить не гоже...
   - Ты моего Лешеньку не тронь, бранится бабуля соседка. - Я тебе, прости господи, всю твою лысую биографию медом разукрашу. Человек для народа старается, нам старым бабкам деньгу выдает, в школьной столовой харчи за его счет подают... скольким станичникам помог подняться, дела свои доходные наладить.
   - Ладно, ладно, - смеется сторож Никита, - я ведь так, без злобы.
   - То-то, - бросает соседка бабуля. - Ты, Никита, чай моему деду, царство ему небесное, ровесник. Должен понимать: времена сегодня другие. Цель у всех одна: жить изо дня в день лучше прежнего. Каша манная с небес не падает...ее сердцем, душой заслужить надобно. Деньгу-то многие на твоих же глазах лопатой гребут. А многим ли пользу пошло награбленное? Что радио российское сказывает? Сколько их за эти годики на тот свет пошло? Вот, так-то.
  
  
   - Понял, понял, - оправдывается сторож Никита. - Я ведь при Советской власти заготовкой продовольствия командовал. Вместе с твоим дедом служил и работал. Сам на своей шкуре испытал многое...
   - Ладно, - ласково вставляет бабуля, - заходи в гости. Деда помянем, посидим по-человечески...
   - Зайду на этих днях...в выходной жди, - заверяет ее он. - Ты мне своих целебных мазей приготовь...чесотка у меня по всему телу.
   - В баню ходить надо. Баня-то у тебя под боком, а ты весь грязью зарос, от того и чесотка к тебе липнет, - заключила бабуля.
   - Ах, ты голова моя, головушка, - рассуждала вслух бабуля Клавдия Герасимовна, зажигая лампаду перед образом иконы Николая-угодника. - Молочка-то вечернего надоя в крынку налила, а отнести-то не отнесла...бес попутал, с стариком Никитою впустую час прокалякала и его забыла спросить, что народ говорит про часовенку, будут ли при кладбище храм божий восстанавливать, а может и новый заложат, ведь за эти годики
   станица разрослась и народу разного понаехало... Не станица, а чай, город скоро будет... От вокзала до хуторов дороги новые гладкие прокладывают, троллейбус по главной улице пустили... магазины понастроили...
  
   В 10.00 в понедельник в кабинете главы администрации Константина Васильевича Чубанова собрался его штаб, цвет станицы, кулак администрации, люди которых он знал, с которыми он работал на разных уровнях с брежневского времени, советовался, спорил и четко проводил свою "чубановскую" гибкую вертикаль его власти, обеспечившую выживание, расцвет станицы к 2000 году. Никто из них не знал, никто из них и предположить не мог, что семидесятилетний богатырь, хозяин, властелин станицы отрубит:
   - Все, друзья мои, исчерпал я себя, складываю полномочия... Атаман Саблин, принимай назначение и никаких "но". Тебя знают, любят, понимают. А я на отдых, на работу пойду...к Алексею... садовником, - пошутил Глава администрации.
   Все поняли, что он не шутит, все знали, что его слово - это закон.
  
  
  
  
   - Вот здесь расписано, - он ткнул пальцем в бумаги, лежавшие на столе, - продолжайте работать. Саблин, приступай... Леха-Алексей, миллионер, шагай за мной... Нет, сиди...жди меня завтра у себя, - он вышел, не сказав ни слова, не сказав ни "до свидания", ни "желаю успехов".
   Атаман Саблин, молодой красивый казак сидел в кресле Главы администрации станицы; сидел и молчал, впиваясь прямым взглядом в своих, таких же, как и он сам, смелых, отважных, жаждущих власти, денег, возвышения.
   Наконец, он промолвил: "Начнем...продолжим", - и вдруг, неожиданно с юмором, стал рассказывать о своей поездке на сход к своим единомышленникам донским казакам в город Новочеркасск.
   - Донское казачество, - он покрутил свой рыжий ус, - продолжает традиции дедов: служит народу, работает, молит бога о спасении...храм-дворец в Новочеркасске исторический...храм, храм-собор...одним словом, нам пора профинансировать строительство-восстановление нашей церкви, церкви, в которой крестились наши предки, венчались и отпевались... Итак, утвердили без голосования...Взносы по совести, по вашим возможностям, господа миллионеры...Депутат-советник нашего казачества Алексей...Саблев, к тебе обращаюсь: сколько пожертвуешь?
   Леха встал, пожал плечами, посмотрел в потолок.
   - Не тяни, - бросил атаман - глава станичной власти.
   - Как все, - бросил Леха.
   - Все - это народ, - вставил глава, - все - это станица, это тридцать тысяч человек...у них сотой доли нет того, чем мы обладаем, мы миллионеры, мы предприниматели... Ты, Леха Саблев, из нас самый богатый, у тебя уже за миллиард перевалило, давай говори...раскошеливайся.
   Саблин не шутил. Он говорил правду. Леха знал своего любимого друга, брата, товарища, защитника...
   - Десять процентов, т.е. где-то сто миллионов рублей хватит? - спросил Леха.
   Все члены правления, штаба власти вскинули головы, замерли.
   - Ладно...добре, господин скряга, - бросил Саблин, что-то записал на листе, записал и подмигнул Лехе.
  
  
  
   За Лехой пошли по кругу сидевшие члены правления... никто не предложил менее одного миллиона, но и более десяти не вытягивал. Саблин хорошо знал их способности и возможности. По его шуткам было видно, что он доволен.
   - Сделаем перерыв на полчаса, а после перерыва каждый из вас кратко и очень кратко доложит о том, что ему мешает работать, что мешает наращивать бизнес.
   - Продолжаем работать,- объявил Глава администрации. - На сходе казачества в городе Новочеркасске был забавный эпизод: привели товарищи казаки своего же и доложили, что он по пьяни украл у соседки гуся. Украл гуся и накормил его хлебом с самогоном...напоил бедного гуся и за ворота выбросил. Бедный гусь без похмела еле до своего дома добрел... И знаете, какое наказание вор понес? А такое: спустили с вора шаровары и всыпали по голой заднице розгами. Смех кругом, а воришка плачет, шаровары натянуть старается... Вот так и мы будем наказывать тех, кто на чужое позарится.
   - А если бы это женщина была? - бросил ответственный за земельные угодья.
   - Женщины на такое зло не способны, - отрезал Саблин.
   - Ты, Валентин Лазаревич, доложи-ка нам, что все эти годы тебе мешало работать, благо наращивать, предпринимателей малого бизнеса поддерживать, самозахват земель пресекать? - Саблин исподлобья наблюдал за членами правления, что-то чиркал в тетрадь.
   - Мешало многое, - Валентин Лазаревич замялся, - наш русский "авось" мешал, "авось да небось": мол сойдет с рук, простят за грабеж колхозной, совхозной земли, ничейной земли...а многие и скупали-арендовали без должного оформления.
   - Понятно, - бросил Саблин. - Даю полгода. Наведи порядок... спросим по всей строгости...народ тебе же спасибо скажет.
   - Алла Карповна, многие из нас прошли через ваши руки; помним ваше внимание и вашу строгость, помним ваши наставления и пожелания "учиться и учиться". Скажите нам, уважаемая Алла Карповна, почему молодежь бросает школы, бежит из станицы в города. Учителя что ли учить детишек уму-разуму разучились? - заключил Саблин.
  
  
  
  
   - Главный порок сегодняшней школы, - начала заведующая РОНО, член правления-управы станицы, - возник в результате утраты старых советских ценностей, в отсутствии опоры - новой идеологии.
   - Разве Свобода - это не идеология, - вставил Саблин.
   - Свобода, Равенство, Братство - это лишь составляющие более многомерного понятия, материализованного в способе производства жизненных благ, обеспечении граждан свободного государства, - продолжала она.
   - Нам нужны...школе нужны новые учебники, новые технологии преподавания, новые современные доступные приборы. Школьный учитель был и остается воспитателем...Школы переоборудовали в магазины...Учителя работают на совесть, ждут...ждут, когда о них вспомнит власть. Школьники бегут на заработки, школьники слепо бегут за рекламой. У меня нет больше сил...куда мы скатываемся? - она заплакала.
   - Да, - сказал Саблин. - Придется что-то придумать.
   - Шарков Игорь Игоревич, порадуй нас, доложи об успехах рыночного хозяйства, магазинов, развитии малого бизнеса в торговле. Поведай нам об ошибках или, как там еще сказать, об узких местах, - прочеканил Саблин.
   Шарков посмотрел атаману в глаза, ухмыльнулся и проскрипел:
   - Сами понимаете, в торговле все бывает, уследить невозможно...деньги делают деньги...Свобода, конкуренция... цены растут...Малый бизнес трещит по швам...бедные беднеют, богатые богатеют...взятки процветают...нужны законы, защита.
   - Игорь Игоревич, кто разрешил в кафе, в столовых азартные игры и т.д., - вставила Алла Карповна.
   - А кто разрешил садовнику в саду ульи пчелиные поставить? - отпарировал Шарков.
   - Понятно...спасибо, - Саблин не закончил. Он хотел что-то предложить, но в это время его личный секретарь дал ему знак, чтобы он срочно прошел в свой кабинет. Что он и сделал.
   - Ну ж дает, - сказал Шарков, - все знает лучше меня, а все спрашивает.
   Вернулся Саблин, вернулся каким-то перепуганным и сообщил приказ верхов: "Быть готовым через час выехать в столицу".
  
  
   - Вы, Шарков, в мое отсутствие будете исполнять обязанности Главы и атамана. Вам, Игорь Игоревич, все понятно? - переспросил Саблин.
   - Так точно...понятно, - ответил Шарков.
   Через час пришла с охраной машина, и Саблин укатил, а Шарков уселся в кресло властителя станицы, поспрашивал недоумевающих членов правления о том, о сем и пожелал всем выходного отдыха. Сам же Шарков еще долго сидел в кресле и дымил дорогой сигарой. Он вежливо попросил бессменного секретаря Главы администратора Ильичева Владимира Арсеньевича, бывшего учителя русского языка и литературы, вести дела по плану бывшего старого хозяина и докладывать ему лично только по особым, очень важным вопросам: вопросам бизнеса, вопросам особ, отдыхающих на базе отдыха "Охотник-рыболов", ну и, конечно, о ЧП - чрезвычайных происшествиях в станице, в жизни вообще...
   Три мерседеса гнали, как кони на скачках. Во второй машине на заднем сиденье вместе с охраной сидел господин атаман Саблин.
   - Куда летим-то? - спросил он охранника с погонами полковника.
   - Летим в Краснодар, а может быть и дальше, - отрапортовал полковник. Он открыл коньячок, плесканул по глоточку в длиннющие бокалы и протянул бокальчик Саблину.
   - За что пьем, полковник, - спросил Саблин.
   Полковник показал на сумочку, из которой торчали плитки шоколада.
   - Пьем за Вас, за Ваши успехи, за Ваше будущее, - ответил полковник.
   - Сеня, - обратился охранник, сидевших рядом с водителем, - нам приказали изменить маршрут и прибыть к трапу.
   - Так, еще что сказали, - переспросил Сеня-полковник.
   - Это - все, - ответил тот.
   - Понятно, - и он снова плесканул в бокалы.
   - Ну, и работка у вас, - вставил Саблин.
   - Работка...за работу по глоточку, - он снова показал на сладости.
  
  
  
  
   Через два часа Саблин в сопровождении полковника Сени, его друзей охранников сидели в мягких креслах правительственного лайнера, выпивали, закусывали нормальной летной закуской, шутили, и никто никого не о чем не спрашивал.
   Атаман - глава администрации, получивший полномочия по приказу бывшего главы станицы, старался не думать о себе, он привык к неожиданностям и о своей холостяцкой жизни никогда и никому не рассказывал. Он был верен и предан работе, предан делу отцов, дедов-прадедов.
   С борта лайнера они в том же составе пересели в джипы. Столичные водители мастерски лавировали в потоке машин и вскоре покатили по узкой дорожке.
   - Приехали, - сказал молодой мужчина в штатском.
   Машины въехали за ограду, никто не встречал. Неброский особнячок. Скромная мебель.
   - Располагайтесь, отдыхайте. Мы все под надежной охраной. Я распоряжусь накрыть стол, - бросил он и прошел в зал-столовую.
   - И пить будем, и жрать будем, - громко пропел Сеня-полковник.
   Через минут пятнадцать-двадцать тот же молодой человек, но уже в форме капитана, пригласил всех гостей за накрытый стол.
   Обслуживал гостей сам повар.
   - Рапс, - просил его капитан, - принеси мне мое любимое первое и гостям по заказу, а закуски...сам знаешь, что любят голодные люди...
   - Рапс, - Сеня-полковник поманил к себе повара, - а мне что-нибудь сладенького под коньячок. Понимаешь ли, я с детства сладкоежка.
   Через пять минут на столе стояли коньяки, бокальчики и целая гора шоколадных конфет.
   - Сегодня можно употребить, - сказал капитан. - Завтра отдых, баня, бассейн...хозяин приедет во вторник.
   - Кто? Кто? - чуть не вырвалось у Саблина. - Кто не пьет, тот пусть пьет чай, кофе, - пошутил Саблин.
   - Есть у нас один трезвенник, но мы его дома оставили.
   - Ура! За всех вас, - Саблин первым осушил свой бокал.
   - Ух, хорошо пошло...сладко, - протянул лейтенант из команды полковника.
   - Кузя, ты на мясцо нажимай, - шутил полковник, - и пей одним коротким глотком.
   Все пили, кушали, в меру шутили, отдыхали и никто ни о чем не расспрашивал. Служба-воспитание, поведение выдавали их истинную принадлежность к спецслужбам. Здесь были все свои, все до последнего вздоха отдающие себя присяге на верность Родине.
   Саблин развалился в чистой постели, пытался просчитать, угадать, предвидеть завтрашний день, но усталость, перегрузки брали свое и он заснул крепким сном.
  
   * * *
  
   Ночью прикатил хозяин дома, лисьими шажками проскользнул в свою спальню. Чуткий слуга Рапс - он же Рашид Измайлович Шакиров - принес ему в спальню его любимое блюдо: яишницу из трех яиц, бокал коньячка, кислое молоко и бутербродик с плавленым сырочком.
   - Как дела? - спросил хозяин Рашида Измайловича.
   - Нормально. Как всегда, - отрапортовал Рашид.
   - Ты вот что, полковник, постарайся, как можешь... Ну, ладно, иди, - бросил хозяин дома.
   Утром он скажет Саблину: "К трем часам приедет высокий гость. Вы с ним знакомы по службе. Советую принять его предложение".
   Саблин промолчал, он догадывался, от него - афганца, разведчика, хозяйственника, атамана не ускользали никакие мелочи. Он понимал хозяина дома без слов.
   - Вы извините меня, господин советник, - сказал Саблин, - вы, Петр Иванович, читали нам лекции в Смольнинской спецшколе КГБ...давненько это было.
   - Ну, и глаз...ну, и память, - подумал Петр Иванович - действующий генерал-советник президента России.
   К трем часам на старенькой "Волге" прикатил высокий гость, прикатил сам за рулем, без охраны, без сопровождения, без хвоста. Прихрамывая, он прошел в приемную, где его ждали атаман Саблин и Петр Иванович.
   - Здравствуй...здравствуй, атаман, здравствуй, приятель, - улыбаясь, скороговоркой выпалил гость.
   - Здравствуйте, Николай Сергеевич, - ответил чем-то обрадованный атаман.
   - Пойду к Рапсу, попрошу столик накрыть; встречу отметить надо, - прошептал Петр Иванович.
  
   - Времечко поджимает, мой дорогой атаман, - он закурил, - давай кратко и ясно. - Понимаешь, с кадрами туговато. К власти рвутся скороспелки, дельцы, магнаты, паханы, авторитеты, уголовники... Прошу тебя взвали на свои печи власть края...Ты потянешь... Президент будет доволен... Мы, центр, поможем...Ну, так как?, - он ждал.
   Два преданных матушке России, народу человека смотрели друг другу в глаза.
   - Согласен, - произнес Саблин.
   - Айда за стол, - просиял высокий гость и поинтересовался: - Как твой подшефный миллионер поживает? Я ведь у него на базе отдыха с иностранцами соревновался, рыбку в бассейне ловил. Хороший паренек, взгляд у него прямой, умный...
   За столом не скучали, сыпали анекдотами. Поздно вечером кто-то позвонил и доложил хозяину дома, что вертолет к вылету готов и, что машины с сопровождением прибудут в 21.00.
   На спецплощадке подмосковного аэродрома в полной боевой готовности стоял военный вертолет.
   Никто из гостей не сомневался в четком исполнении заданий руководства, командования.
   Саблин был весь в себе. Сказывались перегрузки, бросало в сон...
   - Где мы? - спросил он охранника.
   - Заходим на посадку в точке назначения, - объявил командир вертолета.
   Через полчаса они мчались к городу на тех же самых машинах, на которых его примчали лихие мастера вождения три дня назад к лайнеру, доставившему его в столицу.
   - Ренат, не гони...гололед по всей трассе...тьма колючая... жить хочется...новый год на носу...елки-палки новыми погонами нарядим...генеральскую звезду...орлов-соколов на зеленые веточки нацепим...друзей созовем...Ренатика с Зельфирой в деда мороза нарядим... Зельфиру то есть снегурочкой... Коньячка нашего примем, - спокойно вслух рассуждал полковник-охранник.
   - Хитер бестия, - подумал Саблин про своего телохранителя, - умеет пошутить-намекнуть.
   - А Вы, атаман-губернатор красного-распрекрасного края краснодарского, пожалуйте на нашу елочку. Мы Вам кота-колдуна подарим и кошку-машку, его же подругу жизни, в придачу, - продолжал лопотать полковник.
  
   - Вам бы, товарищ полковник, сказки писать, - Ренат прибавил газу, - а вы с нами гоняете...
   - Не гони, милый...не гони... Пойду на пенсию и сказки писать буду и разные байки нацарапаю про жизнь грешную, - полковник вздохнул. - Служба, ребята, у нас такая...служба требует зоркости, внимания, полной самоотдачи, преданности и любви... Кажется прикатили...
   В поздний ночной час в комнатах отдыха городской управы еще долго горел свет. Подвыпивший старикан - уже теперь бывший губернатор распрекрасного края краснодарского, подшучивал над охранниками, хвалил их за находчивость и верность службе, дружбе.
   - Вы, друганы мои зоркие, когда пойдете на пенсию не забудьте и меня с собой прихватить, а то власть наша верховная жадная загонит старика на свою колокольню, чтобы он до конца жизни звонил в ее колокола.
   Атаман-губернатор Саблин на всю оставшуюся жизнь запомнил иносказания своих преданных друзей-товарищей.
   Ах, ты время-времечко - заря XXI века: чешут огненные языки пламенные речи, мечет попса каленые стрелы, алчная эстрада пожирает неокрепшие души, бедствует Наука; процветает властвующий позор, олигарх, коррупция набирают силу; падает незрелый плод просвещения, воспитания юного поколения, срубает под корень ростки нового свободного мира...
   По всей России нужна твердая справедливая, крепкая власть...
   Ловит и стареющий президент России позывные с разбитого корабля, ловит и бездействует, ловит, надрывается человек и все же находит в себе силы отказаться от власти, передать судьбу народов, россиян в молодые путеводные руки.
   - Ах, ты времечко горбатое перестроечное. Ах, вы годочки перевернутые, непричесанные взяли силушки мои дремавшие, - записал в дневнике вчерашний администратор - глава станицы, - все пенсионер...на покой пора. На отдых отправляю себя, Константин Васильевич Чубанов.
   Но на отдых он не пошел, а, как и обещал пришел к Алексею и попросил его зачислить в штат базы отдыха "Рыболов-спортсмен".
   За чаепитием и разговорами о жизни они договорились, что Константин Васильевич примет на себя обязанности администратора базы с последующей передачей ему всех приписанных к базе служб.
  
  
   Отпочковывая от себя службы, способные работать и приносить солидные доходы, Алексей все глубже погружался в свои новые идеи-проекты. Не деньги, не слава, а причастность к общероссийскому делу, к творчеству целиком и полностью овладели им. Он и подумать не смел о наращивании своего капитала. Алексей не был набожным, он не считал себя атеистом. Он просто понимал, что церковь-храм в станице - это необходимость, это воскрешение традиций, утраченных ритуалов. Он даже придумал для себя новую веру, веру в единый вечно-развивающийся мир, мир противоречий, драк, борьбы, переломанных судеб, многомерных космических пространств, независимость их существования в едином информационном поле-потоке энергии Вечного Единого Разума. Он постоянно ощущал в себе недостаток знаний и усилием своей воли заставлял себя находить цели и пути их достижения. Его внутренний голос, его интуиция, его благородство, его трезвость, титаническая работа ума ставили его вровень с первопроходцами, великими самоучками, преданными творцами Науки.
   - Ты увлек меня, Алексей, своими разработками, - говорил Константин Васильевич. - Я перестал болеть, молодею день ото дня. Так и до ста лет прожить можно. Колдун ты, Леха, волшебник.
   Леха смеялся над приколами старика-деда и спрашивал, разливая в чашечки заварочку:
   - Вам покрепче? Сердечко-то выдержит?
   - Не жалей, богатей - жадюга...Чаек не водка, выдержит глотка, - шутил старик.
   Любители крепкой заварочки, они дополняли друг друга, чесали языки на все темы и находили все новые и новые благородные пути жизни простого свободного человека.
   - Что делать? - спрашивал совета Леха. - Специалисты говорят, что на старом фундаменте строить храм негоже. Бурить и ставить сваи предлагают.
   - Спецы-строители...тем более храма... Они правы, но есть у меня и другое мнение: цену набивают, деньгу сшибить норовят, - рассуждал старик.
   - А что если на новом месте храм воздвигнуть? - спросил Леха. - Можно было бы и проект посолиднее заказать. Станица-то городом стала.
  
   - А кто позволит? Где денежки возьмешь? Государство, банк даст или с сумой по домам пойдешь? Наши-то дельцы богатеи и рубля не подадут. Все норовят под процентики деньгу пристроить, под черный нал засунуть, будь она неладна, - он покрутил свой бульбовский черно-седой ус. - Хотя, знаешь что, Алексей, если вопрос на казацком сходе поставить да еще к святейшему обратится, то может быть и помощь банков не потребуется. Подумай над этим хорошенько.
   За идею строительства божьего солидного храма на новом месте уцепился Глава администрации, распорядитель земель станицы, строительств значимых объектов.
   Из столичного центра прибыли специалисты и предложили готовые проекты с учетом места возведения храма, иерархи православной церкви поддержали, одобрили и благословили сие дело.
   К бумагам, к вороху документации добавились решения, предписания, указания, списки ответственных за все виды строительных работ. Все документы были заверены личной подписью Главы администрации станицы и печатью.
   В важном документе об ответственности финансирования строительства храма было четко пропечатано "Управляющий капитального строительства храма в станице Кубанская - банкир А.Саблев".
   Через пару дней к Алексею примчался на мерседесе сам Глава администрации господин Шарков Игорь Игоревич, человек опытный, башковитый, на каждом шагу повторяющий, что "деньги делают деньги".
   - Алексей-дружище, выручай...какая-то комиссия сверху едет...достойно у тебя на базе принять бы...расходы...потом округлим...сам понимаешь.
   - Ладно, сделаю, - кратко ответил Алексей.
   - Спасибочко...век не забуду, - пропыхтел Глава администрации и укатил.
   Леха привык к подобным неожиданностям, привык брать на себя все заботы и расходы.
   К удивлению Лехи на этот раз в облачении отцов церкви прибыли молодые, спортивного сложения монахи. Они не кутили, не пили, не озоровали, а что-то замеряли рулеткою на месте строительства будущего храма, прогуливались по улицам станицы, заходили в магазины и, поблагодарив Алексея за открытый радушный прием, уехали.
  
   Через месяц прибыли в станицу специалисты-строители, вырос целый лагерь хозблоков, бытовок. Заработали бетономешалки... Закипела работа. Опытные прорабы руководили сменными рабочими бригадами, мастерами своего дела. Опыт, смекалка, современные строительные технологии, предельно высокий уровень механизации и плюс прогрессивная оплата труда, внимание и забота о людях, об их отдыхе, питании, медицинском обслуживании - все было наперед продумано банкиром Алексеем Саблевым.
   Великолепнейший Храм божий рос на глазах станичников; лепнина, фрески, росписи, иконостасы - все на своих местах без ограждений и дополнительных построек...открытое пространство, зеленый луг, нескончаемый поток прихожан, гостей, завораживающий звон колоколов, молитвы-песнопения, смелые проповеди... Идет в храм человек славить Христа, идет за очищением души, за покаянием, за исповедью, за истиной...
   - Такого счастья наш край не видывал, - говорят старожилы-станичники.
   - Как дела у банкира? - спрашивал Леху администратор базы отдыха старик Чубанов.
   Леха поднял большой палец правой руки.
   - Я спрашиваю, как дела со строительством стадиона нового? - вставил Чубанов.
   - Ждем проект...тянут...деньгу вышибают, - добавил Алексей.
   - Давай-ка по крепенькой чарочке разопьем, - разливая заварочку по чашечкам, промолвил дед. - Или ты на коньячок, водочку перескочил, - смеется дедуля.
   - Ну, что Вы, Константин Васильевич, мы с вами трезвенники. Даже в храме причастия не принимаем, - подчеркивает Леха. - Наш бог нам помогает, наш общечеловеческий единый космический свободный Разум.
   - Это ты хорошо сказал, - подвигая Лехе чашечку крепкого ароматного чая, промолвил дедуля. - Ты прям врубил, как первобытный человек, который глубоко верил в силы природы, поклонялся звездам, камню, огню...излечивал напасти голодом-холодом...с другом-псом делился мыслями, как мы с тобой. Сколько не прикидываю в уме...никак не могу понять: зачем бог создал человека по своему образу и подобию, зачем вложил в человека зло великое, любовь и зависть, ненависть? Спит умишко, бегает мышка по клеткам, не цепляет ниточку бесконечного
  
  
   клубочка...видать, не скоро еще научится понимать видимое и невидимое... Ты что замер-то? Или испугать меня собрался?
   - Что? Вы что-то спросили? - отозвался Леха.
   - Я говорю...я спрашиваю тебя, Алексей, зачем девку изводишь? Любит она тебя и ты ее любишь. Сватать пора, свадьбу играть, детишек рожать.
   - Понял, - сказал Алексей. - Понял...сыграем.
   - То-то...смотри мне, - пошутил дедуля.
   Через месяц молодожены сияли от счастья. Алексей боготворил свою любимую секретаршу, а она просто пылала от славного Лешеньки.
   - Молодые мои, любимые мои, - подняв бокал вина, сказал на свадьбе Константин Васильевич, - пью за вас, за ваше счастье...Однако, скажите всем нам, откройте тайну свою, где расписались и где венчание проходило?
   Молодые рассмеялись и в один голос пропели: "Обвенчались в Соборе в храме Новочеркасском, еще год назад обвенчались...до постройки храма станичного".
   - Ну и мудрецы, ну и молодцы, - дергая себя за ус, промолвил дед. - Вот глядите все...все смотрите и ругайте этих ленивых бездельников, этих таинственных...Горько, горько, горько, - прокричал дед и выпил-таки шипучее виноградное зелье.
   Широкое свадебное застолье в саду хозяев дома продолжалось целую неделю. Одни уходили, приходили другие гости. Такого пира-свадьбы станичники и гости, отдыхающие на базе отдыха, не видели отродясь. Но всему бывает конец, так уж устроен мир.
   Закончилась свадьба, и молодожены укатили в путешествие, себя показать, на свет поглазеть.
   Не успели Саблевы из отпуска вернуться, как прикатил Игорь Игоревич, раскланялся, расчувствовался и стал изливать наболевшее на душе: "Работы прибавилось, туристы со всего света едут, фонды трещат, Саблин строгую отчетность требует, разбойники появились, крыша едет от крышующих...".
   - Что-то несет меня, заносит не в ту сторону, - продолжал он. - Понимаешь ли, Алексей, нужно временно заморозить строительство спорткомплекса.
   - Почему? - поинтересовался Алексей.
  
  
  
  
   - Нужно направить все производственные мощности, все наши силы, а их у нас не дюже, - убедительно излагал Глава станичной власти, - на ремонт, переоборудование и строительство новых школ, техникума и, наконец, на развитие поликлиник, больницы, условий работы медперсонала, обеспечение его, т.е поликлиник, больниц современным оборудованием, аппаратурой, медикаментами. Спорткомплекс с крытыми трибунами, зимним бассейном, дворцом для фигуристов, отелями-гостиницами подождет. Мы еще не доросли до такой роскоши, нам еще культуры не хватает, не можем накормить, напоить людей...Нам соцбыт, современную инфраструктуру создавать надобно...
   Дело-то ведь не только в денежках...ветер перемен дует... крышующие друг друга размазывают...органы безопасности, милицию будем реформировать. Поговаривают, что приемник власти президента России под личный контроль наши дела поставил. Что мы хуже других? Да наше казачество раздавит бандитов на месте...Ты, Леха, поддержи меня на Совете...у нас ведь с тобой одна цель, одна задача, - попросил Глава станичной власти. - Завтра, как всегда в 10.00, не опаздывай, - хлопнул дверкою своего мерседеса и покатил восвояси.
   - Что с ним? - спросила мужа Наташа. - Он какой-то не такой, какой-то испуганный.
   - Устал человек, - отметил человек.
   Прав он во многом, от малого до великого всего один шаг. Как сделать этот шаг, чтобы не оступиться, не потерять время.
   Расчувствовался на Совете артист, чуть было слезу не пустил, чешет одно и то же о прибылях от туристов, паломников со всего света.
   Слушали члены Совета и толком ничего не понимали, но в итоге согласились с его новыми планами. Медицину, образование, обслуживание туристов-паломников на свои плечи принял.
   В банк шли крупные суммы пожертвований, приходили дарственные бумаги на миллионы долларов. Банкир Алексей не сразу узнал о хитром ходе Игоря Игоревича, а когда узнал, промолчал, закрыл глаза на события, на безналичку...да и, что мог поделать неопытный молодой банкир.
  
  
  
  
   Через три года Глава администрации станицы, передавая власть в руки молодого банкира Алексея Саблева, пожмет ему руку и признается, что он сам провел все операции международного авантюризма, что он сам лично через многие СМИ, туристов-паломников организовал за границей спеццентр со счетами на доверенных лиц, на которые бывшие соотечественники перечисляли деньги, собранные ими в виде пожертвований на храм-собор в станице. Никаких нарушений, все документально оформлено...
   Алексей не верил и не поверил бы... Но процентная прибыль, взлет его прибылей и многое-многое другое, полученное Алексеем за эти годы, говорили сами за себя.
   Алексей Саблев принял бразды правления в свои руки, он по-прежнему не осознавал не настоящего хода истории, не своего места в ней. Он спокойно принял отставку бывалых членов Совета власти, ввел на их место молодых, вместе с ним поднимающихся предпринимателей, переложил все свои обязанности на секретаря - своего зама и наблюдал, наблюдал за развитием событий, изредка указывая и подправляя тактические ходы. Леха все больше замыкался в своем семейном кругу. Он стал образцовым семьянином, любящим мужем, строгим и требовательным к сыновьям, преданным и чутким другом прислуги по дому. Алексей засиживался за письменным столом, писал, рвал и набивал ящики письменного стола зарисовками станичной жизни. Его щедрость, его внимание к людям были безграничны. Станичники боготворили своего атамана, своего Главу администрации станицы, председателя Совета правления, олигарха-миллиардера, простого везучего человека.
   Никто из них, даже самые близкие друзья не догадывались, что смешные рассказы, стихи и басни, анекдоты, повести, которыми зачитывались соотечественники, списывались им с простых и непростых картин современного общества, ибо их автором был его псевдоним - Иван Бабкин.
  
  
  
   25.11.2009 г.
  
  
  
  
   УКРАЛИ
  
  
   Я памятник воздвиг себе
   Из мрамора в граните
   В отличие от Вас, потомки,
   Дурни века, бродяги, сумасшедшие
   И Вы, которые разбужены,
   И Вы, что в стиле дня, блуждаете
   И спите на полях, меж строк,
   Меж глаз, меж днями, меж судьбами...
   Забыли про любовь мою и страсть,
   Про черный ворон, про вершок и власть.
   Я в мраморе отлит -
   Я Пушкин, Я - угодник, Я - Крылов.
   Великий - Я один. Запомните без слов:
   Без мили евро суну в самовар.
   Крути мозгой, сливай навар.
   Я памятник воздвиг себе
   Из всякого дерьма:
   Из революций, ссор, интриг
   И прочих тьмущих...тьма.
   Придут деньки...
   Без знаков препинания напишем,
   Все в порошок сотрем,
   Раскрасим, перепишем.
   Великий - Я один,
   Из бронзы я отлит,
   Украли голову мою,
   Но я стою, пиит...
   Мне б одну точечку ума
   Под бронзу в черепок вложить,
   Я б спрыгнул, побежал...
   Стою без головы,
   А век летит...жить...жить...
  
  
  
  
  
  
  
   ЧЕРНАЯ ДЫРА
  
  
   Летит черная дыра. Все на своем пути пожирает. Кинули ей боги центик, а она посмаковала центик и выплюнула. Кинули бессовестной рублик, а она этим рубликом прям в лоб кинувшему.Подбросили боги черной обжоре Луну и не стало на небе Луны. Подбросили Венеру и ее черная дыра заглотила. Подбросили Землю. Плюнула черным пламенем на Землю и улетела за Солнце.
   Спрашивают боги черную дыру, почему она Землею побрезговала, а она нагло отвечает Всевышнему, что зубов ей не дал.
   - Так заглатывай целиком, - говорит Всевышний.
   - Сам заглатывай, - бросает та, - мне что жить надоело.
   Почесали боги черепки свои всемогущие и плюнули на черную ведьму...
   Пусть, мол, летает, пусть угрозу сеет... У нас и без нее забот полный рот.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРИЗНАНИЕ
   Рассказ
  
  
   - Папа, ты всегда бьешь в яблочко? - спрашивает сынок-подросток своего папочку снайпера.
   - Всегда, - отвечает папа-киллер, - всегда, если яблочко на любу подвешено.
  
  
  
   ДЕНЬГА
   Рассказ
  
  
   - Колян, ты думать умеешь? - спросил дружка Васек.
   - А зачем мне думать, у меня деньги думают, - ответил тот.
  
  
  
  
   ДРУЖКА
   Рассказ
  
  
   - Колян, - спрашивает Васек своего друга, - что сильнее бьет по мозгам: жизнь или смерть?
   - Жизнь, - уверенно ответил тот.
   - А я думал смерть, - добавил Колян.
   - Думал...Петух думал да в суп попал, - заключил Васек.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОБЩЕНИЕ
   Рассказ
  
  
  
   - Папочка, а почему всевышний Бог плачет? - спрашивает малышка папочку-бизнесмена.
   - А ты почем знаешь? - прожевывая сосиску, просипел папочка.
   - Я с ним по интернету общаюсь, - призналась малышка.
   - А по интернету... Это другое дело, - провякал папочка-бизнесмен.
  
  
   СУХАРЬ И БУЛОЧКА
   Рассказ
  
  
   - Скажи мне, друг мой сухарик, скажи, открой тайну, - поцеловав сухарик, попросила его мягкая сдобочка.
   - Нет никакой тайны, просто меня в уголочке задвинули, - прогоревал сухарик и пригласил ее к себе в уголочек.
   - Как у тебя уютно, - обрадовалась мягкая булочка, - и сладкие крошки живые сказки сказывают.
   Сухарик накрыл булочку чистой салфеточкой, и она задремала царским сном.
   Перед праздниками молодая госпожа стала наводить чистоту, наткнулась на позеленевшую булочку и выбросила ее в мусорный ящик.
   Загоревал сухарик без своей подружки, без сладких крошек и объявил госпоже своей несогласие. Рассмеялась госпожа и переложила сухарик в вазочку к свежим сухарикам, попивает госпожа чаек-заварочку, похрустывает свежими сухариками и посмеивается над стариком-сухариком.
  
  
  
  
  
  
  
   ВСТАТЬ! СУД ИДЕТ
  
  
   В зале присяжного суда кресла громыхающие сродни тем, что полвека назад стояли в кинотеатрах.
   Грым-гром-грым, а потом тишина. Зал умолкает, как только запестрят на экране первые кадры; запрыгают крестики-нолики, звездочки, а за ними и музыка послышится, голоса и вот уже летят-палят наши буденовцы и так далее. В зале сегодняшнего присяжного суда совсем иначе и ничто не удивляет, царит спокойствие и людей не видно. За столом сидят два человека. Один из них в шляпке для приличия и в черном облачении - это, видать, персона женского пола, а может быть и мужского. , Другой, видать, его, т.е. суда и судьи есть помощник. Этот самый помощник все пишет и пишет, и на людей не смотрит. Судья же, наоборот, по залу глазенками стреляет и все говорит, и говорит без устали.
   Спросит потерпевшего: "Чем же он Вас, господин, напугал?".
   Потерпевший и рот еще не открыл, а смышленый судья уже бросает писарю-помощнику: "Понятно!" и следом готовенький присяжный приговор оглашает: "Десять палок по мягкому месту, - и чуть помедлив, улыбаясь, добавляет, - но! Но условно. Условно".
   Потерпевший господин торжествует. Ответчик потом исходит, брюзжит себе под нос: "Пронесло...".
   Люди, молча, из зала суда выползают.
  
  
  
  
  
  
   ЖУЧКА
  
  
   Сучка по имени Жучка третьего октября ребят народила: три череньких - вылитая мамаша, а два беленьких с черными пятнышками скорее на папку-кобелька смахивают.
   Мычат малые ребята у Жучки под животиком, сисеночки посасывают, мамку потешают.
   Мамка их облизывает, на деда поглядывает, ждет от деда угощение: молочка, кусочек маслица, тушеночки.
   Дед жадный, расчетливый...водички лишнего глоточка не плеснет.
   Однако ж, любит собачья душа своего деда, жизнь свою готова за него отдать.
   - Старый и малый - два сапога пара, - смеются соседи.
  
  
   БУДУЩЕЕ
  
   Упал и падает мой век
   В лесах, в полях, на океанах
   Изжил себя и человек,
   Повсюду расцветает хамство.
   Точить, оттачивать копье,
   Растить здоровое потомство
   Забыл наказ. Одно гнилье
   Рождает хам, рождает хамство.
   Не зрит вожак, колдун и мать:
   Святое пропито, разбито
   И не судьба творить-рожать...
   Для всех одно корыто.
   Пройдут века,
   Воспрянет род людской,
   Телец исчезнет, злато потускнеет
   И жизнь будет дана и свет,
   Кто с честью ради всех
   Прожить свой день сумеет.
  
  
  
  
  
  
   ТОСТ
  
  
   Ты жив, мой старикан!
   А ну, плесни в стакан
   И пропусти со мной
   Глоток этот чумной
   Водички самотрестовской с получки.
   Стихи я написал,
   Редактор их издал.
   Толстой и Ломоносов похвалили,
   А Пушкин и Бальзак -
   Мой старый друг - вот так,
   Как ты мне пропустить
   Водички не налили.
   Стихи и не стихи...
   Кого б еще спасти?
   Иль проще по мордасам
   Надавать и не плести
   Прости-прости...
   Прости меня...
   Прости.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СМЕХОПРЕДСТАВЛЕНИЕ
  
  
  
   Бежит по железной дороге шумная электрическая электричка, летят сумасшедшие бензиновые машины по асфальтовым дорогам, а зайцы сидят на зеленом пригорочке и со смеху на лужок валятся.
   - Ну, что вы, зайчики, удивляетесь, - упрекает их зайчиха-мама, - это же люди для себя напридумывали...им не луга, не лес в радость, людям скорость жизни потребна; они, как мухи - одним ветром живут.
  
  
  
   РЕПКА
  
  
   Посадил дед репку, и выросло этакое чудище выше его лысины.
   Попросил сына Яшеньку, чтобы помог вытащить репку. Тужился-тужился Яшенька, плюнул и полетел на свадебный пир. Попросил дед зятя вытащить репку. Кряхтел-кряхтел зять возле чудища-репки, заплакал и слинял подобру-поздорову от срама подальше. Попросил дед внука вытащить репку. Поднатужился внук раз-другой, но на третий раз лопнул у него поясок, штанишки до колен и съехали. Ревет внук, деда с репкой ругает. Дед чешет затылок, что дале делать не знает; мозгой какой день шевелит, а чудо-репка растет и на грядке сидит.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ
  
  
   Вызвал самый-самый большой ученый начальник на проработку младших научных помощников и сообщил, что открыли наши ученые целые скопища звезд, планет, миров, антимиров и т.д. и приказал всем им срочно имена-названия присвоить, а за труды сие обещал новые звания, ордена и т.д.
   - Плачет звезда вон ента, - сообщил большой ученый начальник, а его младший помощник тут же добавил:
   - И назовем ее Плакса.
   - Ура! - кричат научники, торжествуют, пьет-гуляет научный мир...летят на грудь ордена, медали...И долго, очень долго еще будут гулять, до тех пор будут вытанцовывать, пока на небесах все звезды не переведутся.
  
  
  
   НОВОЕ В ДОМОСТРОЕНИИ
  
  
  
   О, те...какое бревнышко сосновое точенное научились выделывать русские мастера. Конфетка и только...
   Сейчас бы сразу, т.е. до сборки и сруба, согласно петелинско-рощинским мировым стандартам строительства домов из древесины подобной, покрыть бы каждое бревнышко, т.е. пропитать составами противогрибковыми и теми, что сохраняют дерево и даже предохраняют от возгорания.
   А еще этакие дома возводят, без единого гвоздя металлического и все на клинышек, на шпоночку дубовую крепят, да еще и с хитрыми запилами-врезами, и стоит такой дом на радость каждому человеку-прохожему, а уж хозяину и тем паче.
  
  
  
  
  
   ДАЧНЫЙ ТОРГ
  
  
   Дал дед Астмыч объявление в мировой в интернемой магазин, что он продает кусок земли опаленной и заодно предложил разным америкашам, немцам, хранцузам суперкирпич, обожженный пасхальным пожаром.
   Наприлетали гости приглашенные, видано-невиданно, ощупывают земельку, хренборами радиацию замеривают, с кирпичика пробу снимают, огромнейшие деньги-залог, значит, деду за пазуху суют.
   Чешет дед репу свою закопченную и ничегошеньки понять не может.
   Так бы и до сего дня продолжалось, ежели бы не рыжий его любимчик; он-то и разбудил деда на самом неподходящем прикиде.
  
  
   УКАЗ
  
   Президентский указ наш дед исполняет:
   И в саду и в огороде грядки нарезает,
   Как мичуринец скрестил фрукты на березе,
   Чтоб теплее им жилось на лютом морозе.
   Дед картоху просверлил и скрестил с морковкой
   И навозиком прикрыл, чтоб росла подковкой.
   По науке, по указу, под присмотром
   Расцвело огородное хозяйство
   Всем во благо, а не в зло.
   Дед пыхтит табачным смрадом,
   Разгоняет комаров
   По науке, по указу,
   Чтобы каждый был здоров.
   Пес на грядочках сидит и подковку сторожит.
   Мышка прячется в тени...
   Ты ей ручку протяни.
   Птахи песенки поют
   И смородинку клюют.
   - Силы вся в науке, - дед запел со скуки.
   ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ
  
   Мой бог, прости меня за грех;
   Не за себя молю, за тех...
   За тех, за этих и за всех
   И днем, и ночью без потех.
   Мой бог, прости меня за грех;
   Я не прошу тебя за всех...
   Прошу за сына, очевидно,
   Смотреть на жизнь его обидно.
   Мой бог, с тобой я не разлучен.
   Ты - вездесущ, я ж - просто скучен.
   Явись на свадьбу, на обед,
   Благослови и дай совет.
   Мой сын сердечный так обычен,
   Почти, что копия с меня
   И не первичен, не вторичен,
   Сухой родник, как речь моя.
   Вздохни прохладу в слог затертый,
   Открой, как в арфе, голос
   И нежным шепотом влюбленных
   Наполни мудростью сердца.
   Мой бог, прости меня за грех.
   За откровенье и за смех,
   И за слезу, за стрекозу
   И за заморскую козу...
   И ля-ля-ля и тики-так:
   Живем-скрипим, поем не в такт,
   Как дикий зверь поет метель,
   Скучает арфа и свирель.
   Мой бог, я силы напрягу,
   Ведь я еще сказать могу:
   Не так устроен мир вокруг...
   Один большой порочный круг.
   Мой бог, прости...
   Прости меня за слог...
   Я нем, как рыба, слеп
   И, кажется, оглох.
   Не вижу и не слышу твоих бед
   Среди людей-богов загнивших лет.
   АТЬ
   Жил на свете старый дед,
   И, кажися, триста лет.
   Раз с десяток помирал;
   Бог не брал, с утра вставал.
   По рассказам и преданьям
   Дед устроил на прощанье
   Пир по-царски во весь рост,
   Чтоб запомнил каждый нос.
   Молвил строго в назиданье:
   Всех попойкой напою,
   А коль нет ума до гроба,
   Ешь картоху, смотри в оба;
   Слухай гром, грозу лови,
   По писанию живи...
   Новобранцы удивились и ...
   Картохой подавились.
   - Без прихлеба, дед, не йдет, -
   Рыжий пес в углу поет. -
   - Мне б глоточек. Али как?
   Дед не злится, не ворчит,
   Чешет спину и молчит.
   - Молочка плеснул бы, дед, -
   Плачет Мурка, - на обед,
   Чай на праздник не позвал,
   Гроб дубовый заказал.
   Дед с вранья к стыду прижался
   И давай всех угощать,
   И направо, и налево
   Языком басни чесать.
   Без стыда про то, про это...
   Про царя и про господ,
   И, как есть на белом свете,
   И, как есть, кто там живет.
   Мышка малая смекнула,
   В строчке ять перечеркнула...
   А за ней валит народ
   И все задом наперед.
   Дед в гробу не спит, лежит,
   Правым ухом шевелит
  
  
   А ВОКРУГ
  
  
   А вокруг лопочет лес,
   Травы преклонились,
   Встал на цирлах рыжий бес,
   Все пред ним склонились.
   Звезды спрятались вдали,
   Лик луна прикрыла...
   Тишина мертвецкая,
   Живая могила.
   Все, как в бытность на Руси:
   Скоморохи, мухи.
   - Присмирели мужики, -
   Смеются старухи.
   Боже праведный, спаси
   Твой народ безгрешный...
   Жили-были мужики -
   Народ бессловесный.
  
  
   НА ЗОНЕ
  
  
   Нам Ванька песни напевал
   Про житье у Спаса, про качели
   И никто из нас толком не знал:
   Кто за что, на сколько залетели?
   Воет за окном, крутит метель,
   Холодрыга режет наповал...
   Вспоминая теплую постель
   И губастых Вас - московских дам.
   - Ах, судьба - моя судьба,
   Золотые планки...
   Все по кругу, все не так,
   Не сбежать с делянки.
  
  
  
   БРАТВА
  
   Гуляли, гуляли у Ляли:
   Кричали: "Ну, Лялька, ты даешь".
   И жизни совсем мы не знали,
   Цена нашей жизни была грош.
   Вся наша жизнь - сплошное развлеченье,
   - Гуляй, братва, за славой не гонись, -
   Крестный отец сказал нам в утешенье.
   А Гусь пропел: "На Ляльке не женись".
   Гуляли мы и с гопом, и со смаком
   И пели песни про мышиный грош,
   А по утру нас повязали лыком...
   Кто виноват? Без боли не поймешь.
   Гуляй, рванина, от рубля и выше...
   Гармонь умолкла. Конвой пришел.
   И по этапу Коля, Миша, Гриша
   На Колыму далекую пошел.
  
  
   ПРО ЖИЗНЬ
  
   На Русаковой Зинке он женился.
   Счастливей пары не сыскать во век
   И старый дед стапешником умылся
   И бросил: "Счастливо жить будешь,
   Счастливый человек".
   С тех пор прошло полвека или боле;
   Парит парная на задах и счастье прет,
   Внучата прыгают по саду-огороду,
   Старуха, фыркая по стежечке ползет.
   Наш дед, как в бытность, в рубаху нарядился
   Сидит на лавке возле дома своего,
   Закрыл глаза и вспомнил, как женился,
   А бабка старая не смотрит на него.
   На Русачихе старый дед женился,
   Рубил слова, страдания писал...
   Ах, лучше б он грибами отравился,
   В раю бы жил и горюшка не знал.
  
   К ЗАРНИЦЕ
  
   Рано утром встану, песни запою:
   "Ты моя отрада, как тебя люблю".
   Мне сегодня снилось, будто я в раю
   Ангелам читаю лекцию свою.
   На земле безгрешной не прожить и дня
   Без любви, без ласки, без коня-огня,
   На ветрах, на сплетнях человек живет,
   О любви, про счастье день и ночь поет.
   Песнь - подруга жизни, без нее нельзя
   Не любить, не биться за огонь-коня.
   Улетают годы, улечу и я,
   В мире бессловесном песнь живет моя.
   О любви ж, отрада! О тебе пою,
   Ты моя - зарница. Я тебя люблю.
  
  
   "ДЕРЖИ"
  
   Дал бог мне слово говорить,
   Но я решил про все забыть
   И в полутьме словесной доживать.
   Про розы красные молчать
   И о любви не вспоминать,
   Чтоб цензор мог на лаврах почивать.
   Однако, вышло все не так
   И снова я попал впросак,
   И снова, буквы переставив, начудил,
   Когда экзамены сдавал
   Полслова лишнего сказал
   И получил фамильное "держи"...
   Одел в роскошный пышный ряд
   Всех, кто чертовски был бы рад
   Услышать Царский колокол в пути...
   Ударил раз, ударил два
   И покатилася молва:
   Держи его, держи...держи...
  
   3-73
   Тебе сегодня три годка,
   А деду семь, осьмой пошел.
   Ты - мой внучок, как ягодка,
   А я - тот самый, что отцвел.
   Нам хорошо с тобой вдвоем
   В саду сидеть, травку косить,
   А, когда бабушка придет,
   Ее изволь о нас спросить:
   - На что у нас силенок нет,
   А в чем умишком не богаты?
   Она даст мудрый нам совет
   И станем мы с тобой пернаты.
   Богатство в жизни - в голове;
   Душа советы посылает.
   А сердце? Чувствуешь...стучит,
   Свой вектор жизни намечает.
   Тебе видней, видать, внучок,
   Ты в генералы метишь станешь...
   Не надрываяся учись...
   Все сбудется, о чем мечтаешь.
   Откроешь двери в небеса,
   Пройдешь по звездам и планетам...
   Такие встретишь чудеса,
   Что и не снилися поэтам...
   Колдун на страже дня стоит
   Узлом закручивает время;
   Летает рядом глас и дух
   И зреет, вызревает семя.
   Мне что ли в колдуны податься,
   Ручонки вверх, поплакать, сдаться;
   Может регалии дадут,
   А может в рабство продадут.
   Сегодня власти намывают
   Без злата слов одно дерьмо;
   Коты и кошки верно знают
   В какой строке живет тепло.
   У нас с тобой одна мечта:
   Учиться, дом построить новый,
   Цифирки, буквы различать...
   Оно и все. Судьба и дом готовый.
  
  
   ПОМИРАНИЕ
  
  
   Помереть собрался дед на страстной неделе,
   Чтобы ведала родня о такой потере.
   Сколотил из горбыля гробишко со смаком,
   Для острастки нацедил рюмку с черным маком.
   Красным флагом гроб накрыл, прицепил лампаду.
   Пей, закусывай, родня. Смейся до упаду.
   Было дело: дом сгорел,
   Гроб туды же с домом.
   Старикашка уцелел...
   Год живет, другой живет.
   Родня помирает.
   Горемышный водку пьет.
   А зачем? Не знает.
  
  
   МЕЧТЫ
  
  
   Вот, как стану-ка богатым
   Домище построю
   И в гостиной пир горой
   Для друзей устрою.
   И для кошек, для собак и для маленьких ребят.
   Гуляйте ребята - милые котята.
   Себе положу пышный блин на закуску,
   Салатик, шпинатик и заячью капустку.
   И справа и слева пристрою пристройку
   И огненно-рыжую славную тройку
   В конюшне моей заведу.
   Молочные реки с небес до порога,
   На берег к причалам насыплю песка,
   И чудные-чудные сказки и байки
   Украсят мой дом на века.
  
  
   СТАРОСТЬ
  
  
   Было у деда три сына:
   Прохор, Захар, Карноух;
   Не было горя поныне,
   Счастье плясало на слух.
   Дамка-собачка, ласкуха
   Вертится - голодно ей;
   С дедом картоху глотает,
   Миску дырявую щей...
   В паре с собакой поели
   И задымили пока...
   - Ты вот скажи, моя сука, -
   И подтолкнул в бок слегка.
   - Долго ль на свете протянем,
   Аль к Рождеству на покой?
   С кем доживать будешь, Муха?
   Коли сбегу...
   Нет, постой.
  
   СТИХИ
  
   Грешное дело - подумать,
   А уж промолвить того:
   Все разбежались от деда,
   Все позабыли его.
   Катится времечко быстро,
   Щелкают дни пополам,
   Как бы чего бы не вышло,
   Гром-то и тучка-то к нам,
   В ящике баба бормочет,
   Мол, до дождей далеко,
   Засуха ноне и только
   Жить без любви нелегко.
   Слухает дамка-собачка
   Жмется у деда к ногам...
   Милый, добрые люди,
   Счастья желаем мы Вам.
  
   * * *
  
  
   Строку легко переработать,
   Слова красиво написать.
   Вот только смысл и мысль-загадка,
   Где зачерпнуть, схватить, догнать?
   Поля не убраны,
   Пороки забили колос золотой.
   Хозяин жизни поселковой
   Зачах в узде, как конь больной.
   Затишье, трактора устали,
   Комбайны в поле не пошли...
   Я - старый человек не понимаю:
   На что Вам грабли, топоры.
   Прошло то время: тот аркан,
   Бездумно думный великан!
   По-старому народ дурил
   И чехарду из нищих городил.
   История-наука учит:
   Кто свой народ ходить отлучит
   От алтаря-поводыря,
   Тот, прожигатель бела дня.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   Мне бы на дачке да в домике жить,
   Кошек гонять и собак разводить,
   Взял бы ружьишко, на танцы сходил
   И по дороге зайчат угостил.
   Песни про дальние страны бы пел,
   Кто с кем воюет, а кто не у дел.
   Может быть дачка, скажу не тая,
   Сказкой, былиною стала б моя.
   Мне бы на дачке
   В Петелино жить,
   Вшей да клопов
   На печи разводить.
   С Мишкой соседом пить бы вино,
   А остальное, так все все равно.
   Мне бы покруче сад-виноград,
   Малый девишник и сотню солдат.
  
  
   ЯЩИК
  
  
   Спросила кошка у мартышки:
   - Я хороша собой? Аль как?
   Мартышка щурясь, посмотрела,
   Зевнула ей в ответ: "А, ну никак".
   - Не догнала, - пропела киса,
   Вильнув хвостом, глядя в упор, -
   Ты - бестолковая актриса
   И для хозяина позор.
   Мартыха спорить с ней не стала,
   Видать, от сплетен злых устала.
   Нам ящик синий говорит:
   Прав тот, кто день и ночь молчит.
  
  
  
  
  
   МЕНТ
  
  
   Я - мент! Вы, кто такие?
   Я - друг миллионер
   И в этой новой жизни скучной
   Григорий Дубосек - простой милиционер.
   Стоит ментяра при дороге
   С жезлом и рацией в руке,
   И в стороне в кустах машина
   И в ней Сухарик налегке...
   Мычит Григорий под шафе:
   Нарушили движение,
   В обгон на скорости пошел...
   А где же уважение?
   Дыхни в перчатку посмелей...
   Все по закону к дню рожденья
   Смекаю... и опять качу,
   Дорога до деревни -
   Рублем рублю, за все плачу,
   Сую в перчатку к дню рожденья.
   Зеленый свет - рублям привет.
   Везучий я ...дружки повсюду
   Среди болтливых и немых.
   Я - депутат и Я - в законе
   И для своих и для чужих.
   Не крестный - я, отец - кормилец,
   Настриг рублишки из вранья,
   Лишь перед богом я в ответе,
   Таков закон у бытия.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   По тропиночке, по дороженьке
   Ножки старые деда несут.
   Птички вешние, небо чистое,
   Звезды яркие песнь поют.
   И летит душа деда к радости,
   И горит рассвет в небесах,
   И в его ногах нет усталости,
   И хвала творцу на устах.
   Воля-волюшка, воля-душенька,
   Силы сильные, благодать...
   По тропиночке, по дороженьке
   Старику с тобой вдаль бежать.
   Счастье мытое, жизнь избитая,
   Песнь словесная - благодать,
   Озарения, откровения...
   И конца пути не видать.
  
  
   * * *
  
  
   Велик, милосерден, жесток, бесконечен
   Космический Разум, творящий себя.
   А ты, Человек - его Воля и Сердце,
   Творящий себя для него из себя.
   Единство - несхожесть и схожесть - единство
   От точки до Мира в веках,
   И жизнь бесконечна, вибрации мира,
   И точка пространства лежит на устах.
   Пространство едино; борьба бесконечна,
   Что было, то будет...нет в жизни конца
   И мысли в полете и Бог - одна сущность,
   Единство и только, и так без конца.
  
  
  
  
   * * *
  
   Без очков я ослеп мозгами,
   А с очками стал слеп душой,
   Как бы съежиться мне с годками,
   Закричать, как бродяга немой.
   Заорать за углом при распиве:
   Вот те - чудо, а вот те - жизнь!
   Как один правитель - Иуда,
   А другой - ... за него и держись.
   Кружкин, Ложкин пришли из ко-кома,
   Погонялы из пены пришли...
   К черту, к богу верстами замерили,
   В полутьме будем ноне ползти.
   Накормили заморской похлебочкой,
   Напоили, споили народ,
   Балаболке-гипнозу поверили
   И свалились на жидкий помет.
   Спились Ваня с Петрухой, Назар...
   Полетели ребятки по свету,
   А девчонки пошли на базар.
   - Водка! Водка не греет,
   А душеньку жжет, -
   Пьяный бормочет,
   А сам хлеще жрет.
  
  
   * * *
  
   Не нажил я ума, чтобы прийти
   Без зова приглашений, без подарка,
   Со словом ласки сердце принести,
   В объятия обхватить, взорвать, взреветь от страсти
   Не дожил я до дня заздравного застолья,
   Гордыня увела в таинственную даль.
   Вертела полынья забитого придонья
   И на пути встречалась одна рвань.
   Бежали дни, тоска рвала в объятиях,
   Бунтарский дух ревел в колокола,
   Чужие люди, как родные братья...
   Как тяжело без дома, без кола...
  
  
   НА РЫБАЛКЕ
  
  
  
   Мы с моим другой Гаврюхой каждый божий день ходим на рыбалку. Гаврюха - мастак ловить плетеной кошелкой огольцов и на удочку рыбищу подсекает. У нас под огородами большущий пруд, как море-океан и ручей от самого болота к нему чистенькую водичку приносит. Мы с ним по всему ручью ходим; нас даже черные пиявки боятся, а улитки так сами в кошелку залезают. Улитки любят, чтобы их попросили выпустить рога за кусок пирога. Мы намутим ногами воду и ведем кошелку...ведем-ведем кошелку по дну ручья, а потом сразу повернем на берег и никаких вопросов...вот они, собирай на траве улов в ведерчик. Молодец, Гаврюха, настоящий рыболов, а всего на два годика постарше меня. Сам крючки покупные и самодельные кремешком подтачивает и под каждую рыбеху свой крючок и насадку-червячка готовит.
   Бабуленька сказывала, что Гаврюха весь в деда Григория уродился и потому хваткий на всякие дела. Вот только с арифметикой у него не лады; так я у него за арифметиста схожу. Наша училка догадывается и смеется, спросит вместо него меня:
   - Сколько будет на сковородке огольцов, если их Гаврильчик наловил?
   Ну, и хитрюга у нас училка...
   ...Ну, вся, как ее маманя - тракторист...прифурыкует на своем вонючем тракторе на пруд, залезет в воду по пояс и давай себе волосищами крутить, и давай свои пудовые сисяки намывать. Бабы не раз ругали ее за такое открытое купание, а она смеется и бросает им смешные частушки...
   Бабуленька сказывает, что, когда мужики с войны вернутся, тогда опять стыд появится, и жить будет во сто крат лучше. Я это все своему другу Гаврюхе рассказываю, и он со мной соглашается, а иной раз просит пересказать одно и то же место по три раза...ну, чтобы намотать себе на ус.
   Я и сам люблю рассказывать, пересказывать и бабуленьку слушаю, и учусь по своему искусству перевирать, ибо на прямую говорить грешно и запрещается, можно даже в тюрьму угодить.
  
  
  
   Скажешь, к примеру, что наш председатель колхоза Терентий Иванович есть самый настоящий сапожник-пьяница и вспоминай, как звали: училка в угол до звонка на перемену поставит и еще пригрозит двойкой за поведение.
   Вот, я и отвожу свою душеньку рассказами на рыбалке. Гаврюха от моих присказок с смеху за живот держится, на землю валится и просит еще подлить живого словечка. Так и рыбачим мы с ним целыми днями. Рыбачим, слушаем чибиса, кукушку болотную, шмелей и кузнечиков со стрекозами; улитку расспрашиваем и всех-всех от комара до красавицы сороки-белобоки. Одна лишь цапля длинноносая тому свидетель; стоит напротив нас в камышах, на одной ноге стоит и не шелохнется, посматривает и ловит каждое наше слово. Учится цапля у нас рыбку ловить. Пусть учится, нам не жалко.
   Мы тоже учимся у цапли смотреть в одну точку. Смотришь-смотришь и начинаешь понимать тишину, схватываешь умишком своим эту самую бесконечно бесконечную бесконечность единого цельного мира.
  
  
  
  
   P.S. Отзывы Ваши, замечания очень и очень мне полезны!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОТ ЧЕГО?
  
  
  
   Брат Баян, Гармонь скажи:
   Небо голубое, жили-были...
   Вместе мы,
   А теперь - чужие!
   От чего же, почему
   Стали мы чужие.
   От чего же?
   От тоски волосы седые.
   От чего? Волосы седые...
   От каких корней летят
   Песни удалые?
   Пальцы слухать не хотят,
   А ведь не чужие.
   А, баян, ты гармонь,
   Расскажите людям
   Про житье-бытие...
   Плакать мы не будем.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"