"Любой бы рассмеялся узнав, что я люблю тебя...Но ты сказал, что твое счастье далеко от меня. Нет, оно совсем рядом. Просто я знаю, что ты несчастен. Ты сказал, что одиночество и время уничтожит то, что родилось в наших сердцах. Ты лгал. Одиночество, ложь, предательство, боль, измены, страдания, ничто не убило. Сколько бы боли мы не причиняли друг другу, я тихо шептал тебе "прости" и все менялось. Снова минуты любви, столь редкие, что их можно и не почувствовать, лишь осознать, что они были, через много лет... Просто, когда ты касался моего лица, сердце билось так часто, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Когда ты смотрел, по всему телу разливалось какое-то едва ощутимое тепло, заполнявшее пустоту в душе. Когда ты был рядом...Но потом все начиналось снова, боль, страдания, разбитые сердца, уничтоженные души, слезы, ложь, боль. Пытаясь порвать эту нить, мы зашли слишком далеко. Вернуться уже нельзя. Мы так далеко друг от друга. Но все равно связаны. Я знаю, что тебе больно. Но ты же сам хотел этого, хотел, чтобы умерло то, чего не должно в принципе существовать. Ты хотел, чтобы я разбил твое сердце и выпустил из него любовь. А я не мог. Потому, что она была сильнее. Да, наверно, мне, человеку, утверждавшему, что никакой любви нет и никогда не было, странно сейчас писать это. Но я же был уверен, что это закончится, даже не начавшись. Да, мой глупый братишка влюбился в меня. Я разбил ему сердце и все. Конец. Никаких чувств, никаких отношений, ничего. Но оказывается, это слишком сложно. Вся наша "любовь" была написана страданиями, болью, унижениями, насмешками, слезами. Я смотрел в твои униженные, вспыхивающие огоньками боли, глаза и смеялся, хотя сердце явно противоречило этому. Я пытался прекратить это, но ты просил меня сделать что-нибудь, чтобы ты больше никогда не мог любить меня, возненавидел всей душой. Ты просил сломать тебя, просил сделать так, чтобы ты бросил "Ненавижу!" и исчез из моей жизни. Я пытался, но я не мог переступить через себя. После всех страданий и унижений, я обнимал тебя и сцеловывал слезинки с твоих век, потому что не мог это видеть. Я любил тебя слишком сильно, чтобы позволить тебе страдать. Я понимал тебя, твое желание убить любовь, потому что мы не имеем права любить друг друга. Но разве наши сердца подчинялись этим правилам? Они жили своей жизнью, они жили бездной чувств. Они жили любовью, которую мы убивали, втаптывали в грязь, не зная, что все преграды делают ее лишь сильнее. Я вспоминаю тебя все чаще, и я знаю, что ты несчастлив, одинок и покинут. Я помню, как обнимал твои дрожащие плечи и сколько ты ни пытался оттолкнуть меня, я был лишь ближе, старался забрать твою боль, и с моих губ непроизвольно срывались слова любви. Ты просил меня не говорить этого, а я, как сумасшедший шептал их снова и снова. Я не мог жить дальше, все время делая тебе больно, убивая самого дорогого мне человека, разрывая на части сердце, которое отдано лишь мне... Да, я сам захотел, чтобы ты ушел. Я решил, что хватит предательств, страха и унижения. Может, тогда мы сможем жить? Ты смотрел на меня в последний раз глазами, в которых играли солнечные лучики. Я надеялся увидеть в них свободу, но ее не было. Их пленила печаль. И казалось, вот-вот с ресниц начнут срываться слезинки. Ты смотрел так, будто потерял все. А я не смел удержать. Как бы ни было больно. Я разрушал твою жизнь все это время. Ты сам просил меня об этом. Я дарил тебе ад и рай. Я подносил тебя к небесам и убивал, мучительно-медленно. Почему я до сих пор помню каждую деталь того прощания? Там не было слов, лишь меняющиеся образы перед глазами. Чувства, которые стремительно проносились на твоем лице. Все, пережитое за те годы. Я смотрел, как ты собирал вещи, не в силах сказать что-либо. Больше всего на свете хотелось задержать, сказать, что это было ошибкой. Нет, так лучше. Ты посмотрел на меня в последний раз, и во взгляде была та, неуловимая улыбка и даже какое-то счастье. Прошептал:
- Спасибо...- и вышел.
Ты помнишь это? А знаешь ли ты, что только ты вышел, я посмотрел в окно и увидел, как ты вышел из дому, опустился на свой чемодан и плакал, а солнце в то время играло бликами на твоих волосах, отзеркаливало каждую слезу. Только вот не было оно таким ярким и не дарило такого счастья, как раньше. Весь мир словно стал на один лучик света темнее. Этим лучиком света был ты. Я не искал тебя, не пытался найти. Я знал, что ты жив. Большего не надо. Зачем ворошить старые раны? Зачем возвращать то, что уже прошло? Я люблю тебя. Да, еще с того времени. Я все еще люблю. Все еще хочу обнять тебя. Все еще вспоминаю, как солнечные блики играли в твоих волосах. Но уже не вернуть. Слишком поздно. Помнишь, через сколько мы прошли перед тем, как разлучиться? Оказывается, мы просто хотели быть вместе...Ты хотел, чтобы я тебя успокаивал, чтобы целовал и стирал слезы с твоих щек. А я хотел просто быть рядом с тобой. Только я не мог смотреть, как ты страдаешь. Ты плакал по ночам. Ты думаешь, я не слышал? Я слышал, но не имел права успокоить. Ты плакал из-за меня и проклинал меня за то, что я твой брат. Если бы я был просто парнем, у нас был бы еще один шанс на счастье. Но этого уже не изменить. Мне остается лишь вспоминать. А я все еще жду. Мы же еще встретимся. Неважно, когда, но я еще увижу твои лучистые глаза и счастье в них от нашей неожиданной встречи... Я боюсь, что ты уже умер. А я просто живу в плену иллюзий. Я боюсь, что мы навсегда потеряли друг друга. Прости меня, прости, маленький мой. Прости, что разбил наши жизни. Я же должен был сделать тебя счастливым. Прости, что не вышло. Вернись. Прошу тебя, вернись. Лишь на миг освети мою жизнь. Ведь я живу лишь ради того, чтобы еще раз увидеть тебя, поцеловать, прошептать, как сильно люблю. Я знаю, что ты не вернешься. Но я все равно верю, что когда-нибудь мы увидимся. Я тебя люблю..."
* * *
Наступила весна. То утро было таким же солнечным, оно играло бликами на лицах счастливых людей и отбивалось о зеркало чьих-то слез. Я ждал. Ответа. Вспоминал, как ты сидел под этим окном и солнце так красиво отбивалось от шелка твои волос. Вспоминал твое последнее слово. "Спасибо". За что? Теперь ты свободен? Нет, ты пленен этой любовью еще сильнее. Я помню улыбку на твоем лице, такую искусственную. Ты лгал самому себе. Потому, что тогда ты плакал непролитыми слезами. Душа твоя плакала, но я не мог стереть эти слезы. Ты не открыл их мне.
Я ждал этого. Твое письмо. Белый лист и лишь три слова "Нет, Том, никогда...". И следы от черных слез...
