До чего ж порою невыносимо слушать тишину. Но и не хочется слышать звуки. Тихо. Даже слишком. Ночь. Тихий район. Где-то, может быть, и в это время твориться суета и суматоха. Но здесь так тихо. Ты даже боишься нарушить эту тишину своим дыханием. Хочется лечь на постель и смотреть в безучастный темный поток. Смотреть, как время расплывается, как твоя жизнь медленно уходит и ты не в состоянии остановить ее течение, отмерять каждую секунду пустоты в душе. Хотеть просто прекратить свое существование хоть на миг. Жаль, нельзя. Посмотреть в окно и увидеть огни. Много маленьких лучиков света. Долго смотреть на их бесконечность, растягивая мгновение, возноситься, словно в другой мир, где свет ярче, жизнь светлее. Его нет, один лишь этот в невыносимости своей жестокости. Смеяться, когда душа плачет. Просто потому, что хотя и очень плохо, все равно, смеешься, когда смешно. Даже, если самому это противно. Не плакать. Нет. В последнее время так трудно плакать. Как бы плохо ни было. Лучше просто отдавать себя грусти, тоске за теми счастливыми днями, о которых уже забыл. Они канули в прошлое, как последний листок в прощании осени. Кажется, и не было их. Ведь даже тогда не верилось, что может быть счастье. Даже тогда в сердце была капля какой-то очень светлой грусти. Просто мое сердце не может без нее. Оно привыкло, это мое постоянное состояние. Оно привыкло и к боли, и к непониманию, оно привыкло быть закрытым для всего мира. Да, меня не понимают многие...а те, что понимают...сам не понимаю, каким образом нашел с ними контакт. Может, тогда мое сердце было слишком открыто...или слишком глубоко ранено...не знаю, я не помню этого. Но я рад, что в моей жизни есть, пусть и немного людей, но они могут понять и поддержать меня. Я очень ценю их. Я сам не понимаю, почему так часто на сердце боль. Может, я все слишком близко воспринимаю. Нет, не то, я стараюсь закрыться, но не могу, я стараюсь не обращать внимания, стараюсь понять тех людей...не понимаю, я бы просто не смог сделать так. У меня бывают истерики, я срываюсь, другие снова не понимают, почему. Даже близкие не понимают, а я просто не могу держать это в себе. Слишком много всего этого. И радость, и боль, и грусть, и недоверие. Меня оставил отец. Ушел. К другой. Вроде бы все произошло даже слишком быстро и мирно. Но никто не знает, сколько слез я пролил во время постоянных ссор родителей. Может, поэтому и стал таким, как есть сейчас. Ведь в такой ситуации человек может пойти лишь двумя путями: либо сдаться, либо пойти против всех. Я сдался, я слаб, недостоин, низок. Я сломался. Слишком много для меня одного. Слишком, меня унижали всегда, наверное, только мама не унижала меня, с ней у меня были более или менее нормальные отношения. Я закрылся ото всех. Нет всего мира. Есть лишь я, мой мир, куда я могу впустить других лишь на секунду, лишь подсмотреть...а потом снова закрываюсь. Я приходил из школы в слезах, жаловался, меня редко поддерживали, чаще всем было наплевать. Всему миру. Я не мог открыть свои страхи никому, я никому не мог рассказать о своих тревогах, я не мог поделиться своими чувствами. Постоянно, когда мне казалось, что я изменился, что-то изменяло меня снова, и я становился таким, как всегда. Ничто не могло изменить отношения ко мне. Я никогда даже не вел дневники, никогда никому не рассказывал о том, чем живу, как живу, зачем, в конце концов. Но я постоянно играл с огнем, когда мне не хотелось, чтобы кто-то что-то видел, я просто клал это на самом видном месте и ждал, догадается ли кто-то заметить это. Со страхом, но и с некоторой надеждой. Никто не замечал. Было обидно. Но я знал, если заметят, я опять устрою истерику, что роются в моих личных вещах. К таковым относились, например такие невинные вещи, как мои рисунки, которые я часто делал, когда был в одиночестве или рассказы, просто бессмысленные, несвязные зарисовки чувств. Мне просто необходимо было вложить куда-то то, что чувствую. Всем было все равно. Забытый. Брошенный. Ненужный. Музыка - то, куда ложились мои чувства, музыка - то, что освобождало душу. Она - моя жизнь и, наверное, лучшая подруга. Просто ничто так неспособно передать душевное состоянии е человека, как музыка. Ничто не способно вызвать слезы или смех. Музыка...связанные с нею воспоминания. Всегда какие-то чувства. Неизменная спутница одиночества. Неизменная наполняющая тишины. Кроме сегодняшнего дня. Но это не так важно. Просто люблю жить ею, чувствовать, как она наполняет каждую клеточку, открывать новые грани знакомых звуков, сливать свой голос с сотнями других. И понимать, что ничего лучше люди пока не придумали. Они вообще редко придумывают что-то полезное. Чаще всего, они жестоки, они хотят доставлять боль себе и другим, они создают что-то полезное, но, в то же время, уничтожающее человека изнутри. Я сам такой, я сам разрушаю себя изнутри, сам уничтожаю свой внутренний мир, много раз задаваясь вопросом "а почему бы не уничтожить себя полностью, чтобы ничего не осталось?". Так иногда хочется услышать ласку в голосе, даже жалость, я подавляю эти желания. Иногда после очередной истерики, хлопаю дверью в хрупкой надежде, что кто-то придет и пожалеет. Никого нет...хрупкая надежда разлетается в щепки. Или еще хуже, приходит кто-то и еще глубже ранит в сердце. Неужели не понимаете, как больно?! А ведь я был еще совсем ребенком...сейчас мне все равно, сейчас я привык, тогда я еще надеялся, даже сейчас какая-то капля надежды есть в сердце, но она медленно уходит, чтобы покинуть мою жизнь навсегда. Я сам себя убиваю. Я просто скопление всех грехов человечества. Я нахожу в себе отзеркаливание всего плохого, что может быть в человеке. Но я не стремлюсь что-либо изменить, оно само изменится или останется во мне навеки. Скорее всего, последнее. Но я не могу ничего поделать. Я не могу бороться с самим собой, лучше я сам уничтожу себя изнутри, разрушу тот хрупкий мирок, который по пещинкам собирал так много лет. Как песочный замок под дуновением ветра. Он был, и через секунду нет. Так и я - был, и нет уже. Нет. Как же я хочу, чтобы меня не было, чтобы я, как последняя эгоистичная сволочь навсегда исчез из этого мира, оставив всех людей, который ненавидели или игнорировали меня, да и тех немногих, которые любили и ценили. Чтобы они поняли, что я был в их жизни, был чем-то, чего не стало. Уже не вернешь. Но я не уйду. Знаю, что некоторым будет больно, некоторым просто не хочу доставлять удовольствие. Тем, которые мечтают увидеть мою смерть. От меня так просто не избавитесь. Я сжимаю кулаки и иду дальше, думая, что прошел все кошмары этого мира не напрасно, но чувствуя, что впереди только хуже. Потому, что лучше в этой жизни просто не бывает никогда. Но я готов ко всему, к унижениям, к жестокости, я готов опять создавать свой мир по частям. Я готов улыбаться, когда хочется плакать. Я готов ко всему, ко всем кошмарам. Знаю, что невозможно быть готовым ко всему. Знаю, что все-таки что-то меня застанет врасплох. Но я знаю, что мое израненное сердце вытерпит все. Оно не умрет. И даже не сломается. Оно уже сломано. Просто улыбнусь новому дню, соединюсь с тишиной, поймаю на себе ее тихое дыхание. А потом включу музыку. Это единственное, что никоим образом не зацепила жестокость этого мира. Не успела или не смогла. Я счастлив от этого. Никто не знает, какого мне сейчас. Никому не интересно знать. А зачем? Я один в этом мире. Никого нет рядом, никогда, по сути, не было. Завтра, все завтра. Завтра я начну новый день. Я не знаю, каким он будет. Но новую жизнь я уже не начну. Нет сил. И времени. Осколки собрать непросто. Но нужно. Я соберу. Но я не стану другим. В конце концов, почему я должен подстраиваться под этот мир. А не он под меня. Он же не лучше меня. Может, даже хуже. Простите все. Я уйду, но не сейчас. Я не хочу доставлять вам всем такое удовольствие. Это будет слишком хорошо. Как тихо...и темно. В первый раз так внешний мир слит с внутренним. Гармония. Пусто и хорошо. Потому, что один. Потому, что привык. Потому, что смог насладиться. Тем, что никому не нужен. Звонок. Оставьте. Только я. Тьма. И тишина...
* * *
Tom's Pov
Я не люблю тишину. Не люблю тьму. В колонках музыка. Комната ярко освещена. В нем вижу тень. Свою. Никто не видит. Можно разрешить себе слезы. В последнее время реже позволяю себе их. Но всегда так легко плакать. Будто они льются сами по себе. В последнее время, все более грустно. Просто ощущение, что я будто теряюсь в этом мире. Как слепой котенок, не могу найти дорогу. Не могу найти себя. Я бросаюсь от одного к другому, но никак не могу остановиться. Вроде бы все устраивает. Так откуда же слезы? Откуда ощущение безысходности, ненужности. Не так уж это и просто - быть сильным. Ведь сила включает в себя еще много чего, во-первых, твердое знание того, кто ты и зачем ты в этом мире. Я - незачем. Так мне кажется. По крайней мере, я ничего не сделал и не имел возможности сделать, чтобы доказать всему миру - вот я, я есть, я сделал это. Ни-че-го. Аж больно от этих слов. Но знаю, что правда. Не отрицаю. Правду не отрицают. Но с ней трудно смириться. Так хочу, чтобы никто не лез в мою жизнь, не диктовал правила, не создавал ее по своим законам. Так хочу...но всегда есть кто-то, кто пожелает сделать это или будет иметь такое право. Ведь первыми свои правила диктовали мне родители, а потом мне, приученному к тому, что родители ничего плохого не могут посоветовать, навязывали свои законы другие люди. И я слушал, потому что был слишком слаб, чтобы спорить. Чтобы отрицать общественное мнение, чтобы пытаться проявить себя там, где каждый считает, что лишь он прав, и лишь он имеет право диктовать свои правила другим. Я решил просто не раскрывать себя этому миру. А зачем? Все равно, найдется человек, который сделает больно и заставит пожалеть, что открылся. Так зачем терпеть боль? Можно скрыть, чтобы никто не знал, чтобы никто не зацепил эту часть твоей жизни, чтобы никто не оскорбил еще здесь. Всегда, в любых условиях мне давали понять, что я лишний. Я всегда был последним. Везде. Мне даже последнему предоставляли правило выбора, с кем сидеть за партой или еще что-то в этом роде. Такие наивные глупости глубоко засели в детском сердце. Сейчас уже вырос, а те старые, ноющие раны еще остались, ничем не могу уничтожить, потому что в этом весь я, в этом моя жизнь. В том, что я всегда был слаб, часто плакал, даже при всех, часто неумело пытался защитить кого-то, надеясь, что меня начнут уважать или хотя бы будут лучше относиться. Да всем было наплевать! Как я мог подумать, что один поступок может изменить все, да это нельзя было изменить ничем. Это было нечестно, несправедливо, но я был научен жестокости с ранних лет. Я не мог противиться, идти против большинства невозможно, тем более, если ты не можешь защитить себя. Я не мог, меня презирали. Но никто и не мог подумать, что, может быть, в этом закрытом от всех сердце есть капелька любви, нежности, заботы, доброты, оно готово это все отдать, но нуждается в том же взамен. Никто не мог этого дать, никто не мог понять, никто и не хотел. Меня человеком многие не считали. Нет, я не буду жаловаться, были люди, которые были способны понять, постигнуть то, что было скрыто во мне где-то глубоко, я им даже открывал глубины своего внутреннего мира. На немножко, а потом снова закрывался. Ото всех. Понимал, что в одиночестве мне будет лучше или просто слишком свыкся с таким состоянием. Свыкся все делать для себя сам, проще было быть наедине с собой, я лишь себе доверял, лишь себе мог открыться. Я не добивался никогда ни от кого внимания, его и не было, мне оно и не нужно было. Я привык. Я жил в мире звуков. И света. Солнце светило и задевало в моей душе какие-то, не задетые раньше струны. Я всегда включал свет, едва только моя комната чуть-чуть погружалась в сумерки. И музыку. Я жил ею. Эти звуки будили во мне скрытые чувства. Под настроение. Всегда. Чаще грустная. Лишь под звуки музыки я мог жалеть о прошлом, мечтать о будущем, дышать теперешним, лишь она заставляла меня понять, что я есть, я живой. И иногда, под ее же звуки я жалел, что я какой-то все-таки не такой, как все, что у меня почти нет друзей, что я одинок в этом мире. Если бы я знал, что кто-то еще, кроме меня так думает, я бы в такие моменты мог пойти к нему и поделиться тем, что у меня на сердце. Но насколько я знал, все мои знакомые просто не умели грустить. Они умели жить на полную. А я уже думал о том, чтобы уйти навсегда. Но я не мог, у меня не было такой решимости, да и я не хотел огорчать тех людей, которых действительно огорчит моя смерть. Да и не хотел доставлять удовольствие тем, кому она доставит удовольствие. Я еще помучусь в этой душной комнате, в невыносимо давящем одиночестве. Слушая звуки музыки, просто вслушиваясь в них, наслаждаясь, ловя момент, роняя слезу на щеку. Плакать мне всегда было легко. Да и после этого ставало легче. Все-таки слезы - хорошее успокаивающее. Все-таки жизнь - худшее проклятье для человека. Все-таки одиночество - лучшее состояние души. Все-таки иногда так хочется найти человек, с которым можно разделить это состояние. Все-таки чаще всего таких людей нет. На то оно и одиночество. Я буду искать. Надеюсь, найду. Когда-нибудь. Кого-нибудь. Похожего на меня. Который бы мог понять мою душу. Даже, если это и непросто. Я не ожидаю, что он просто придет. Я просто надеюсь, что в моей жизни тоже может быть свет, как тот, что освещает комнату. Но он освещал бы мою жизнь. Надеюсь. Верю. Живу. Потому, что жизнь без веры невозможна. Если мы живем, мы верим. Если мы верим, мы живем. Не может быть иначе. Одиночество. Слезы. Желание найти родственную душу. Слиться в потоке музыки. Дышать одним воздухом. Разве это так плохо? Верить, пусть даже в невозможное...
* * *
Bill's Pov
Почти не сомкнул глаз. Хорошо в тишине. Ночью. Не хотелось слышать ни одного звука. Теперь в комнату врывается шум машин, людей, пусть даже в таком тихом районе, даже здесь понятие полной тишины днем недостижимо. Ну и ладно. Как-то ушло то состояние, которое было ночью. Душа ребенка, старые раны, я забыл их, лишь этой ночью они вернулись. Вместе с тишиной и грустью, необъятной грустью. Так хотел прижаться к кому-то и просто почувствовать биение сердца, созвучное с моей печалью. Наверное, такого сердца нет. Нужно идти. А то не успею. Обещал, что помогу. Тем более, у меня уже есть все необходимое. Все-таки друзья и сейчас мешают моей жизни. Хотя они и нужны мне. Чтобы сохранить одного, я должен собраться и идти. Собрался, поймал глазами луч солнца, провел взглядом от его начала до самого конца. Никогда не любил солнце, сейчас как-то даже хочется его видеть. Такое бывает редко, но может быть это от постоянной темноты ночи. Или что-то во мне изменилось. Это тоже неплохо, просто нужно понять, что и почему. Неторопливо одеваюсь. Выхожу. И туту же снова начинаю ненавидеть солнце. Яркое, опаляющее. Противно. Так хочу, чтобы его скрыла туча. Туч нет. Небо безмятежно-голубое. Улыбок на лицах людей немного, но они почему-то раздражают меня все больше. Так не хочу идти на эту чертову встречу. Улыбка. И на лице моего друга. Это лишь мне во всем мире плохо? Нет, это лишь мне во всем мире так кажется. Ну и пускай, какая мне разница. Торопясь, прощаюсь. Ухожу. Легче стало. Немного. Теперь ничто не обременяет. Ни обязанности. Ни обещания. Люблю чувствовать себя свободным человеком, не зависящим ни от кого и ни от чего. Прохожу парк, где-то играют дети. Мне становится еще грустнее. Проблемы так мелочны в глазах ребенка. Но пусть радуются. Все-таки детство и предназначено для того, чтобы человек мог порадоваться жизни. Хоть немного почувствовать ее настоящий вкус. Такой, каким есть и вкус счастья. Приторно-сладкий, еле чувствуешь его, словно он наполняет все внутри, но ты это не чувствуешь. Отдаешься этому ощущению. Выпиваешь его до дна. Еще грустнее. Нет только слез. Мне всегда трудно плакать, сам не знаю, почему, слезы просто не льются. Холодно. Холодный порыв ветра заставляет вжаться в теплую куртку. Треплет волосы, ощущаю дрожь. Наверно, простужусь. Да кому, какая разница? Даже, если б умер. Падаю на лавочку в парке. Холодная. Не хочу подниматься. На ней слишком хорошо. Просто так расслаблено сижу, укрывшись от всего мира. Он проходит мимо, даже не замечая фигуры на лавочке. Людей не интересует тот, кто добровольно отделился от них всех. Ну и не надо. Все равно, вы не сможете понять. Вы лишь обидите. Нет, спасибо, в моей жизни было уже достаточно обид. Раздумье. Будто уплываю куда-то в неведомую реальность, по крайней мере, я ее посещаю редко. Я редко ухожу в себя настолько. Невольно вздрагиваю от ветра, как от холодного прикосновения. Неприятно. Мечтаю о капельке счастья. Так много и так мало. Не дано. Мне. Его. Почувствовать. Хотя бы какой-то клеточкой души. Не дано. Я не жалуюсь, просто иногда обидно становиться, что то, к чему ты так стремишься, не сбудется никогда. Но я молчу, я редко об этом думаю, я даже редко забываюсь в мире грез. Просто сейчас так захотелось отодвинуть реальность на задний план и побыть там, где бы хотелось. Мечты...что они делают с человеком! Превращают в раба, от которого можно ждать лишь слепого повиновения. От меня ничего больше и не ждут, я обязан подчиняться, такая моя жизнь, полная жестокости, страданий и одиночества, словно петля, медленно сдавливающая шею и не дающая дохнуть полной грудью. Одинокий человек беспомощен лишь потому, что одинок. Эти слова - не выдумка, я сам знаю это. К сожалению, слишком хорошо. Я счастлив, я купаюсь в море любви, ласки и теплоты, заботы, поддержки и понимания. Я счастлив, я живу, я нужен кому-то. Жаль, что это лишь мечты. Жаль, но иногда лишь мечты поддерживают в нас жизненную силу. А иногда ее не поддерживает ничто. Я живу, хотя и незачем. Я пытаюсь. Потому, что не могу просто сойти со страниц книги жизни и не оставить даже следа на них...
* * *
Tom's Pov
Ветер гонит волны. Как на море. Хотелось бы очутиться там. Вдохнуть свежий морской воздух, поймать дуновение морского бриза, ощутить морские волны своей кожей, как они нежно соприкасаются с ней, как они накрывают тебя, и ты чувствуешь солоноватый вкус на губах и запах, неповторимый, и ни с чем не сравнимый, запах моря. Так хочу почувствовать себя свободным, как птица, которую ничто не ограничивает, которую никто не удерживает в ее свободном полете. Свобода. Счастье. Опять слезы на щеках. Маленькие дорожки моей печали. Ветру все равно. Он колыхает волны. Я пытаюсь остановить слезы, мечтаю, чтобы он высушил их. Не могу остановиться. Слишком легко вылить свою боль слезами. Больно. От каждого прикосновения ветра, от каждого луча солнца. Не хочу жить. Но буду. Потому, что верю, какой-то частичкой души верю, что все будет лучше. Может, даже сегодня. Хочу верить. Без этой веры я умру. Просто сведу счета с жизнью. Пока есть силы, я верю. Нужно идти, мне нечего делать здесь. Просто бессмысленно вот так стоять и смотреть, как ветер колышет воду. Вся моя жизнь становится все более бессмысленной. Я уже вырос. Я уже слишком взрослый, чтобы снова и снова переживать детские страхи, но я снова и снова живу в их плену, я разрушаю свою жизнь из-за них. Я ничего не смог добиться в этой жизни. Я никому не нужен. Зачем это повторять? Все равно, никто не услышит. Если бы было в этом мире сердечко, способное разделить их со мной, понять и поддержать меня....его нет...жаль....ничего не поделаешь. Нужно идти. Возвращаться к обыкновенной жизни. К унижениям. К постоянным слезам. Нужно идти...Солнце слишком яркое, я люблю свет, но почему-то сейчас он мне очень неприятен. Я вытер слезы, с трудом держу их в себе. Постоянно на людях приходится скрывать то, какой ты настоящий. Надоело это, но я должен так делать, мне уже надоели постоянные оскорбления. Черт, все надоело. Даже жизнь. Но я сильнее смерти...Направляюсь в парк. Лучи солнца нещадно опаливают оболочку, в которой я закрылся от всего мира. Жарко. Как хочу снять эту чертову куртку! Падаю на лавочку, не глядя на какую, опускаю голову. Уберите меня отсюда, укройте от всего и всех. Заберите это солнце, заберите свет, верните мне жизнь. Верните способность нормально жить, дышать, верните возможность радоваться этому жалкому существованию. Пожалуйста....Нет сил. Слезы. Надоело скрывать. Подвожу голову. Слезы текут по щекам. Мир расплывается. И солнце, лучи которого просвечиваются через листья деревьев. Боже, зачем? Почему я не такой, как все? Слишком не такой! Слезы медленно падают на шею, на руки. Меня охватывает отчаянье. Зачем? Мне. Жить. Наверно, такого эти люди еще не видели. Да, мужские слезы можно редко увидеть. А тут я не прячу, надоело прятаться. Вдруг кто-то легонько касается моей руки своей. Я оборачиваю голову. Замечаю рядом с собой парня с длинными черными волосами. Очень грустные, неземного цвета глаза, то кажется, что они цвета янтаря, то цвета молочного шоколада, то черные, как ночь. Солнце играет этим цветом, даря ему разные переливы.
- Простите, с вами все нормально?
Красивый голос, в нем едва скрываемая грусть, легкая хрипотца. Что-то в нем есть такое, чего нет в других.
- Я не знаю, - безнадежье, на нас никто не обращает внимания. Нас не существует для них. Они забыли все. Они забыли о существовании еще кого-то кроме них самих.
- Что случилось? - его рука на моем плече, он чем-то похож на меня, такая же грусть, плохо, долго скрываемая.
- Ничего. Совсем ничего. Просто в моей жизни нет ничего. Ни смысла, ни близких, ни друзей, ни радости. Ничего. Лишь грусть, издевательства, разочарования. Прости, что говорю тебе это, - не смог. Выговорился, не смог держать в себе, просто понял, что можно, что он выслушает, может, даже поймет, легче стало. Новый поток слез. Все равно легче. Потому, что открыл хоть какую-то частичку души. Просто легче...
* * *
Bill's Pov
- Ничего. Совсем ничего. Просто в моей жизни нет ничего. Ни смысла, ни близких, ни друзей, ни радости. Ничего. Лишь грусть, издевательства, разочарования. Прости, что говорю тебе это, - мои глаза будто засветились, так похоже на меня, так похоже на мое существование, такое же безнадежъе, только плакать я не умею. Будто вдруг нашлось то сердце, которое так долго искал, то, которое способно понять, поддержать, так похоже на мое, оно бьется созвучно с моим. Медленно стучит. Вместе с болью, разочарованием, непониманием. Он смотрит на меня, а я все еще не верю в эту встречу.
- Ты не представляешь, как моя жизнь похожа на твою. То же непонимание, презрение на каждом лице, издевки, постоянная боль. Меня все постоянно отвергали. А я не мог открыться тем, кто меня не понимает, кто не желает принимать меня таким, какой я есть. Я думаю, ты понимаешь, что это такое. В моей жизни было очень немного людей, которым я мог открыть сердце, лишь на миг приоткрыть завесу своей реальности, той, в которой я живу, - и я выговорился, действительно легче, оказывается, очень просто найти родственную душу. Вот так, просто, случайно. Просто сесть на лавочку, на которую, не глядя, сядет человек, больше похожий на тебя, чем кто-либо другой в этом мире.
Мы долго говорили, я соскучился по улыбке, я забыл, как это - улыбаться. Чисто. Искренне. Говоря с ним, я мог улыбаться. Я радовался тому, что человек, который способен понять мою душу, сейчас рядом со мной. Так легко, так непринужденно, так вольно на душе давно не было. Ему тоже, я не умел плакать. Он плакал, то ли от радости, то ли от пережитой грусти. Я вдруг понял, что нашел друга, который будет со мной в радости и в печали. Того, настоящего, способного понять, разделить, поддержать. Так необычно. Ведь, если я бы не пошел в парк, не сел на этой лавочке, мы бы могли никогда не встретиться. Может, мы бы покончили жизнь самоубийством через безысходность, непонимание. Но это судьба. Я верю ей. Она спасла нас. Она помогла нам встретиться.
- Ты знаешь, так хорошо, что мы встретились, - в его глазах снова блестели слезы, но ему было хорошо, так хорошо, как никогда.
- Да, очень, это так... нереально.
- Да, - он засмеялся. Частичка моей души, неразделимая, она, наконец, полная, мы нашли друг друга. Так хорошо. Солнце такое теплое, такое светлое, так хорошо подходит под эту встречу. Нереально хорошо. Я не помню, было ли так когда-нибудь. Будет ли? Наверное, нет. Очень хорошо. Такая погода просто создана для того, чтобы встретить свою судьбу. С моих глаз текут слезы. Счастья. Даже не верю. Их так давно не было. Избавляюсь от ненужной боли. Она действительно никому не нужна. Тем более, мне. Сейчас в такой момент. Люди все так же проходят не замечают. Или не желают касаться простого человеческого счастья. Все-таки плакать так хорошо. Я забыл даже как. Может, теперь я полюблю солнце. Все-таки, тьма была неизменным спутником моего одиночества. А теперь я, наверно, никогда не буду одинок. Ведь у меня есть он. Нет, я не разлюблю темноту, просто теперь я буду любить этот мир во всех цветах, в каждом его состоянии, буду наслаждаться любой погодой и любым временем года. Счастье так трудно создать, но его так легко разрушить. Я постараюсь сохранить его. Уже в конце нашего первого разговора, спрашиваю:
- Как тебя зовут?
Он немного недоуменно смотрит на меня. Да, мы еще не представились друг другу. Мы говорили, даже не думая о том, кто мы. Просто наше разочарование в жизни было так похоже, что мы не обратили внимания даже на то, что совсем не знаем друг друга.
- Том, - он улыбнулся, - а тебя?
- Я - Билл, - засмеялся.
- Ну привет, Билл, - счастливо засмеялся.
- Ну привет... - наш смех слился в один.
Мы встали и пошли, куда даже не договаривались. Мы потом разберемся, самое главное, что мы нашли друг друга. Может, он должен был быть моим братом. Так похож. Даже внешне. Так похож внутренне. Не знаю. Мне этого не узнать. Но хорошо, что он просто есть в моей жизни.
* * *
- Помнишь, мы встретились здесь впервые? Ты сидел на этой лавочке, а я, даже не глядя, сел рядом.
- Ты заплакал. Меня очень поразили твои такие откровенные слезы.
- Я все помню в мельчайших деталях.
- А мы ведь познакомились после того, как выговорились друг другу.
- Да, мы даже не были знакомы, а разговаривали так, будто знакомы всю жизнь.
- Все-таки, это была судьба.
- Да, по-другому и быть не могло.
- Я люблю тебя.
- Что?
- Что слышал...люблю.
- Я тебя тоже.
- Жизнь изменилась.
- Ты знаешь, я полюбил тебя наверно уже тогда, когда впервые увидел такие грустные глаза, в которых переливались тысячи цветов и оттенков.
- Это неправильно.
- Какая разница?
Они поцеловались. Прямо на улице. Этот парк стал почти безлюдным за несколько лет. Просто их понесли бесконечные волны любви туда, к морю, где нет ничего, лишь тихий шепот волн. И любимый человек. Они обязательно будут там вместе. Они знали это. Они были уверены в этом больше, чем в чем-либо.
- Все в этой жизни неслучайно.
- Да, и наша любовь тоже.
- Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что ты есть.
- Тебе тоже.
Еще один поцелуй. Искать друг друга всю жизнь, а найти, когда уже разочаровался во всем. Но найти. И обрести все. О чем мечтал. Счастье. Крылья. Любовь. Что еще нужно? Им ничего. Просто жизнь вознаградила за все.
- Идем.
- Куда?
- Неважно. Просто идем вместе.
- Хорошо. Я так рад.
- Не покидай меня никогда
- Нет, никогда.
Ярко светило солнце. Согревало их. Их счастье. Их любовь. Ветер легонько касался счастливых лиц. Счастье. Его так трудно построить, но так легко разрушить. Все равно, даже, если оно и скоро исчезнет, оно того стоило. Все того стоит. Чтобы сейчас сказать "люблю". Даже, если бы мы сейчас умерли. Все равно, стоит.
* * *
- Помнишь, как мы встретились. Помнишь наше счастье?
- Как сейчас. Я помню все.
- Я до последнего не верил в такой финал.
- Я тоже.
- Скрыться от непонимания. Хорошо, что теперь у меня есть ты.
- Я тоже рад этому.
- Нам нужна вечность, чтобы любить, чтобы быть рядом.
- Она будет у нас.
- Вместе...Я люблю тебя!
- Я люблю тебя тоже! Больше жизни!
Руки соединены. Мощными узами любви. Все-таки, их любовь сильнее всего. Даже смерти. Может, она победит смерть. Просто шагнуть вниз, слиться с ветром. Увидеть море. Далеко. Быть вместе. Всегда. Понимать лишь друг друга. Смерть за жизнь. Может, они станут ангелами. Последняя искра, последняя точка в книге жизни. Они оставили след в ней. Их любовь оставила его. Их смерть ради их любви. Ради вечности. Весь мир не принял их, весь мир презирал. Им было ради чего жить, им есть ради чего умирать. Ради любви...
* * *
- Вечность...она все-таки есть у нас.
- Да, вечно быть вместе.
- Жизнь - ничто перед вечностью
- Я люблю тебя
- Я тебя тоже.
- Это не умрет
- Никогда.
Два ангела. Попрощались с земной жизнью, ради вечности их любви. Небеса сжалились, ведь их любовь сильнее. Всего. Их поцелуй. Горячий. Как и у людей. Но люди не приняли. " Я люблю тебя" - миллион раз на небесах, чтобы весь мир услышал. Эти слова только для одного сердца. Того, которое увидело душу одинокого человека на скамейке в парку. Лишь для одного...