Русский писатель Гайто Газданов работал таксистом в Париже. Работал долго и упорно. Едва сводил концы с концами. В такси он собирал сюжеты для своих книг, наблюдал, размышлял. И внимательно слушал...
Слушал изысканную французскую речь, слушал рубленые, словно топором, грубые немецкие слова, слушал взвешенные, словно позаимствованные из шекспировской пьесы, реплики англичан, слушал грубую брань на неведомых языках, слушал знакомые, все тускнеющие со временем, но не теряющие очарования фразы на родном языке.
Он не вступал в пререкания с пассажирами, не выражал им сочувствия и вообще редко говорил сам. Газданов любил людей, но умело скрывал эту любовь - он верил, что достаточно прислушиваться к ним и выражать в словах все, что не сумели договорить другие.
А однажды в машину к Газданову сел человек - молчаливый, как сам водитель. Мужчина протянул таксисту листок с адресом и углубился в чтение какой-то книги. Пассажир не отрывался от страниц, пока такси не доехало до назначенного места. Это был какой-то тихий квартал далеко от центра. На углу стояла женщина и мрачно следила за подъезжающей машиной. Когда мужчина открыл дверцу такси, она сделала шаг вперед:
- Опаздываешь... Как всегда...
Мужчина пожал плечами, расплачиваясь с таксистом:
- Ты могла бы и понять, что происходит.
- В общем-то совсем ничего. Твоего брата убили... Полчаса назад. Надо было поторопиться. А ты, как всегда, не захотел.
Мужчина вздрогнул, ссутулился и показался шоферу неизмеримо древним. Он прохрипел:
- Да, в книгах об этом не пишут. Даже в хороших... Правда... Простое слово! И стоят за ним простые вещи. И говорить о них нужно так же просто. И вовремя...
Потом он ушел, не глядя на женщину. А минуту спустя Газданов заметил на заднем сидении машины забытую пассажиром книгу в бумажной обложке. И писатель узнал свой собственный роман.
Он прочитал в парижской газете скупой полицейский отчет о происшествии в тихом квартале. Задолжавший бандитам владелец кафе, не дождавшись денег, бросился на трех вооруженных людей с ножом в руках и был убит. Брат убитого, взяв револьвер, пристрелил главаря банды. Еще глухо сообщалось о женщине - супруге одного, любовнице другого и сестре третьего. Но авторы отчетов изъяснялись языком протоколов или (что еще хуже) языком бульварных романов. Писателей, которые умели бы слушать и правдиво рассказывать об услышанном, среди них не было. И никто не смог, не сумел, не захотел говорить о трагедии на единственном настоящем языке - на языке любви и правды. Такси уехало, свидетелей не осталось... Молчание поглотило историю - как великое множество других...
В тот день после ночной смены Газданов сказал кому-то из друзей:
- Я открыл великую истину: нужно писать просто. Совсем просто...